Читать книгу Чай из облепихи - - Страница 1

Марк был самым обычным парнем. Даже описать его сложно: «Рост средний, телосложение нормальное, волосы тёмные, глаза серо-зелёные». Его нельзя было назвать особо везучим, но и на злой рок ему тоже было грех жаловаться. Обычный – один из многих. Однако у него была мечта. И не одна. Иногда ему казалось, что мечты – это всё, что у него есть. Его мечты были весьма необычными, можно даже сказать эксцентричными. Однажды, после просмотра марафона кулинарных шоу на YouTube, ему подумалось: а что было бы, если бы ведущий такой передачи позвонил в его дверь?

«Ой-ой-ой! – разволновался бы Марк. – А у меня на кухне не прибрано, и вообще, я не готов участвовать в шоу!»

«Не переживайте! – ответил бы известнейший телеведущий. – Сегодня я заглянул только для того, чтобы дать вам автограф. Хотите?»

Марк долго мечтал о подобной встрече, которая закончилась бы славой, почестями и прямым путём в другой, особенный мир, где всё – особенное, и где он тоже стал бы особенным.

Иной раз он принимался мечтать об актёрском мастерстве. Смотрел фильмы и представлял себя исполнителем главной роли. Но эта мечта довольно быстро его покинула. Молодой человек вовремя осознал, что главное – талант, которого у него не было. Ну как… Был, конечно, но не настолько выдающийся, чтобы пробиться на кинематографический Олимп. А любое талантливое «чудо-юдо», если его загримировать и нарядить в соответствующий костюм, сыграет роль куда лучше, чем он сам.

Мечты к парню приходили и уходили, хотя некоторые так и оставались дремать где-то в глубине его души.

По вечерам Марк, как и большинство горожан, живущих в столице, смотрел телевизор. После того, как он расстался со своей девушкой, для него это было почти единственное развлечение после тяжелого рабочего дня. Конечно, он понимал, что у него сложный характер и, возможно, его непросто понять, а тем более полюбить. Но Марк старался изменить себя и свои «нелепые» (так она их называла) привычки, и любил её изо всех сил.

Разрыв и расставание произошли быстро, хотя всё к этому шло уже давно. Поначалу были мелочи – опоздал, выбрал не тот фильм, эстетические вкусы не совпали. Но мелочей становилось всё больше: поздно пришёл с работы, где-то задержался, «как тебе может нравиться эта книга?». И, наконец – «или я, или твой маленький убогий мир». Хотя он даже выбрать не успел – она уже всё решила за него.

Страшно, когда сердце разбито. Но еще хуже, если в нём поселяется пустота. Любовь, или даже ненависть – это чувство. А у Марка появилось полное равнодушие, когда эмоций нет вообще. Поначалу это даже помогало. Но со временем равнодушие начало вторгаться во всю его жизнь, не позволяя мечтам приходить к нему как раньше. Даже если какой-нибудь и удавалось его посетить, она быстро растворялась в пустоте.

«Счастливая пятница», – подумал он. Ещё такого не бывало, чтобы всех отпустили с работы до обеда. Это ж надо такому случиться, чтобы почти во всём здании одновременно прорвало трубы, и с потолка по стенам потекли «фекальные воды»! День выдался солнечным, поэтому прогулка по старым узким улочкам была как нельзя кстати. От Кафедрального Собора он прошел улицей Университето, затем свернул в тихий переулок Скапо. В кафешках было немноголюдно, и он был уверен, что в его любимом заведении на улице Пилес (Замковой) найдется свободное место.

Так и вышло. Столик в углу за старым сервантом был пуст. Ему нравилось общество искусно расписанных тарелок, чашек и кувшинов, которые его окружали, поблескивая иногда из-за стекла, как остатки былой роскоши, дошедшей до нас из глубины веков. Именно здесь его посещали разные мысли, которые часто превращались в мечты. Помогал ещё и чудо-напиток – чай из облепихи. Нигде больше огромная чашка с оранжевым содержимым не обладала таким волшебным свойством, как здесь, в самом сердце Старого города Вильнюса. Всего лишь пара глотков согревала, помогала собраться с мыслями и окутывала мягким чувством безмятежности.

Официантка, уже не первой молодости, но вполне ещё ничего, молча протянула Марку меню, которое он знал наизусть. Он не стал даже открывать картонный переплёт, а сразу попросил свой любимый чай и кусочек сырного пирога. Женщина приветливо улыбнулась и сунула меню другим посетителям. Её улыбка неуловимо кого-то ему напоминала.

«Эта улыбка… Она так похоже на ту, что я видел по телеку, в фильме, – подумал Марк. – Актриса… Констанс…Она мне всегда нравилась. Вот бы с ней познакомиться. Но как? И зачем ей я? Ну да, она не такая известная – ясное дело, не Голливуд. Но она англичанка. А я всегда неровно дышал к туманному Альбиону. Ах, как было бы чудесно с ней подружиться. И поехать к ней. Пойти на спектакль с огромным букетом. А потом пробраться за кулисы, к ней в гримёрку. И она, словно прочитав мои мысли, пригласит меня погулять по вечернему Лондону… И однажды приедет сюда – и мы снова встретимся…»

Вот так за одной мыслью тянулась другая, и все они казались невозможными. Ну с чего бы лондонской знаменитости тащиться в Богом забытый уголок, который она бы и на карте найти не смогла? И каким чудесным образом он пробрался бы в гримерку театральной примы, а даже если бы и пробрался, то с чего он взял, что она проявит к нему интерес и не велит прогнать прочь?

«Во-о-о-от! Это зацепка! – подумал он. – Нужно, чтобы она сама захотела познакомиться со мной лично. А пока познакомимся заочно…»

Как это осуществить он ещё не успел придумать, да, скорее всего, до этого и не дошло бы. Его уединение нарушил голос:

– Простите, у вас свободно?

– Что? – растерянно спросил Марк, неохотно выныривая из своих фантазий.

Перед ним стояла девушка, на первый взгляд совсем ещё девчонка, небольшого роста и насквозь промокшая. Капли дождя стекали по её длинным вьющимся волосам. Было видно, что ей холодно, однако она широко улыбалась и, казалось, её вид нисколько её не смущает.

– Нет, извините, если вы ждете кого-то, то я пойду, поищу другой столик…. Просто все занято, сами видите…

Марк огляделся по сторонам. Действительно, похоже, что внезапно начавшийся дождь собрал в этом маленьком кафе людей со всех окрестных улиц. Ему стало жаль девушку.

– Нет, что вы… Конечно, садитесь… Я никого не жду… Да и некого мне ждать.

– Вот спасибо! – обрадовалась новая знакомая. Она с шумом отодвинула стул и уселась напротив, откинув мокрые косы за спину и подложив руки под подбородок, как бы приготовившись слушать.

«Занятная особа, – подумал наш герой. – Интересно, сколько же ей лет? Двадцать? Двадцать пять?»

– И да, зря вы говорите, что вам некого ждать. Вот я же пришла к вам пить чай, —затараторила девушка, вертя головой по сторонам и не переставая улыбаться. – Кстати, что вы такое пьете? Я никогда раньше не была в этом кафе, здесь очень мило.

Марк невольно улыбнулся:

– Это облепиховый чай. Очень вкусно. И согревает.

– Здорово! Буду всем рассказывать, что пила облепиховый чай с….. Как вас зовут?

– Марк.

– ….с Марком. А я Надежда, но зовите меня просто Дина. Не люблю эти длинные имена. Гораздо лучше коротко – Дина. Или как у вас – Марк. Знаете, я сначала боялась к вам подсаживаться. У вас был такой задумчивый вид. Вы, наверное, ученый?

– Нет, я… (на секунду юноша задумался, кто же он такой в этом мире) я работаю в офисе. Каждый день, знаете, одно и то же, одно и то же…

– Да? А по вам не скажешь. Видно, что у вас есть нераскрытый потенциал! – засмеялась Дина.

«Ишь ты, потенциал она разглядела! Нет, ей определённо не двадцать. Скорее двадцать пять, или даже побольше. Ладно, посмотрим, что будет дальше».

– И о чем вы думали?

– Да так, ни о чем особенном. Пил чай и строил воздушные замки.

– Воздушные замки? Это очень интересно! Но не всё так безнадежно. Мы же сами программируем свою жизнь. Вот есть у вас цель – идите и составляйте план её достижения!

Девушка смотрела на него и улыбалась. На какое-то мгновение Марку и вправду показалось, что возможно всё. Но он уже не раз обжигался, поэтому быстро отогнал от себя эту мысль и сказал:

– Вы ещё очень молоды… Не всегда так просто это сделать.

Глаза девушки заблестели, а в голосе зазвучали азартные нотки:

– Глупости! Ну вот, назовите мне любую цель! А я вам скажу, как её достичь. Ну! Давайте! Чего вы хотите?

– Хочу поужинать с Кэмерон Диаз! – ляпнул он первое пришедшее на ум имя, но постарался как можно ближе подвести к своей мечте о знакомстве с британской актрисой.

Дина как будто немного обиделась:

– Ну, дело ваше… По мне, так она старовата для вас… Но, тем не менее. Дайте подумать… Ну конечно! Вот оно! Вам нужно всего лишь сделать так, чтобы она о вас узнала. Здесь два пути: зайти снизу или сверху. Оставить в своей жизни всё как есть, и пытаться урвать кусочек внимания и место под солнцем. Или же самому стать известным и быть уже на равных. Я бы выбрала второй путь. На него я могу дать бо́льшую гарантию.

– Дина, вы смеётесь? Мне уже тридцать лет. Как я могу прославиться?

– Да вот не верю я, чтобы у вас не было ни одного таланта…. Знаете что… Дождь уже кончился, и мне пора идти. Может, давайте встретимся ещё как-нибудь в этом кафе… Подумайте пока, какие у вас могут быть таланты, а я возьму на себя задачу поработать над вашей популярностью.

И действительно – за разговором Марк не заметил, что народу в кафе стало совсем мало. Он не спеша вышел на улицу, поднял воротник пальто, вдохнул прохладный воздух вечернего города, впитавший в себя после дождя все весенние запахи, и медленно пошел по направлению к дому. Разговор с новой знакомой не выходил у него из головы. «Глупости, – думал он. – Дина просто наивная девчонка, поэтому у неё всё легко и просто, куча планов и идей… Даже и думать об этом не стоит». Однако он всё возвращался и возвращался к теме беседы, перебирал в уме фразы и даже представлял, как бы он мог прославиться. Пожалуй, это был первый раз в его жизни, когда мечта не растворилась и не исчезла, а начала обретать форму более или менее чёткого плана. Но в этом он не признался бы и самому себе.

Вечером перед сном Марк слушал, как по подоконнику барабанят капли дождя. Ему не спалось, не читалось и даже не хотелось смотреть телевизор. Телефон он по привычке отключил. Он всё думал о ней, о девушке-видении. А может быть, это было ПРИвидение? Лучезарная – вот хорошее слово, и оно так ей подходит. Но, наверное, она и нереальна. Хотя не стоит недооценивать официантку – не исключено, что она подсыпала ему что-то в чай. Такое и в фильмах бывает.

В выходные погода не баловала, но это и к лучшему. Марк не хотел никуда выходить и никого не хотел видеть. Из его окон видна была улица Арклю, сквер, где по воскресеньям толпились старьёвщики, и даже улица Вису Швентую, названная так по костелу Всех Святых, колокольня которого возвышалась над крышами. Несмотря на моросящий дождь, по улицам гуляли прохожие с зонтами, в сквере играли дети. Марк не хотел ни с кем общаться, поэтому решил остаться наедине со своими мыслями. Сначала он удивлялся – ему ещё никто не говорил, что вот так просто можно взять и встретиться с Кэмерон Диаз. Более того – что он может стать ей ровней.

Таланты… Какие к чёрту таланты. Несколько коробок его маленького мирка, которые лежали где-то в подвале: наброски, или, точнее, идеи рассказов, которые он так и не начал писать, вырезки с интересными статьями из газет и журналов, записные книжки с рецептами блюд, «которые обязательно надо попробовать», две папки с «искусством» или, как кто-то это иронично назвал, «испорченная бумага, карандаши и время в одном флаконе».

Дрожащими руками Марк перебирал и рассматривал свои рисунки. Да, не Рафаэль и не Пикассо. И не талант. Но всё-таки в свое время они доставили ему немало радости. Ведь результат не так важен, как сам процесс.

«Но это пройденный этап, – подумал он и спрятал всё обратно в коробки. – Не надо ворошить прошлое. Ну а Дина… Вот какой талант во мне есть – то, что я ничего не довожу до конца? Или то, что всё у меня любительское? Или то, что у меня с людьми отношения напряженные? К сожалению, она мне на этот вопрос не ответит. Не знаю даже, кто она и откуда, да и номера телефона она не оставила. А впрочем, зачем? Это же явно шутка».

Он решил на выходных поискать адрес театра в Лондоне, в котором играет его любимая актриса – Констанс, и написать ей первое письмо. Всё-таки план был такой: для начала – завязать с ней знакомство. Он просидел над белым листом несколько часов, но кроме первой фразы «Уважаемая мисс…» ничего больше сочинить так и не смог. И вдруг Марк поймал себя на мысли, что думал о Дине. И не просто думал, а вёл с ней внутренний монолог, хотя сам назвал бы это диалогом, так как обращался к ней и задавал вопросы.

«Дина, вы меня зацепили, за это я вам благодарен. У вас даже имя такое сияющее. Вы ведь Надежда. Зачем вам его сокращать? Наоборот, вам надо гордо его носить и требовать, чтобы по-другому к вам не обращались. Надежда – это, по сути, самое ценное, что есть у человечества – это мысли о том, что всё будет хорошо. Однако не стоит переоценивать мои возможности. Я серость, и жизнь моя серая, и работа моя скучная и неинтересная. Но деньги нужны. Сравняться с Кэмерон или с Констанс? Нет, не прокатит. Ведь как устроен мир: «почеши мне спинку, и я почешу тебе». А у меня ни таланта, ни денег, ни знакомств. А значит надо сидеть тихо и не высовываться, но в то же время и не жаловаться. Любви мне не надо, есть много и других интересов. Войны, слава Богу, нет, да и не будет, кому нужна эта малюсенькая страна. Я здоров, руки-ноги на месте, мозгов тоже хватает. Ну да ладно, пора спать. Завтра ведь опять на работу».