Читать книгу Имя мне – моё: Анторас, дитя Мирасы. Книга 2 - - Страница 1

Добро пожаловать в академию.

Гремящий на все общежитие колокольный звон резко выдернул из сна еще совсем недавно мирно спавшую Азарику. Девушка с трудом разлепила веки и, приложив некоторые усилия, чтобы приподнять голову с мягкой подушки, сонным взглядом уставилась на дверь. Спустя минуту, которая по ощущениям длилась вечность, надоедливый звон наконец затих, и на смену ему пришли привычные шорохи, скрипы и тихие голоса в коридоре. В дверь вежливо постучали.

– Кто я?.. Что я?.. – бормотала Азарика, неуклюже выползая из уютной теплой постели и с трудом волоча свое бренное тело до самой двери.

– Доброе утро! Надеюсь, что этой ночью тебе удалось как следует выспаться.

На пороге, как ни в чем не бывало, стояла улыбающаяся прислуга Лея. Подхватив с сервировочного столика поднос с ароматным завтраком, состоящим из легкого первого, двух сваренных куриных яиц и воздушного лимонного десерта, она заботливо протянула его Азарике. В тарелке с горячим бульоном показалось унылое отражение невыспавшегося новобранца, все те же спутанные локоны смешно торчали в разные стороны. Одинокий желтоватый пузырек всплыл на поверхность и, будто бы испугавшись ее неопрятного вида, сразу же лопнул.

– Спасибо большое, – поблагодарила будущая студентка, аккуратно забирая поднос. – Я чувствовала себя прекрасно, но-о-о… только до этого момента… – Она вымученно улыбнулась.

– А так всегда происходит. Поначалу ты уверена в себе и думаешь, что уже морально настроена покинуть зону комфорта, но в итоге лишь обманываешь этим саму себя. Да ты не переживай так, пройдет время и тебе удастся привыкнуть к раннему подъему. Сначала всегда бывает тяжело, ты не первая и не последняя, кто реагирует подобным образом, – заверила ее Лея, отмахнувшись. – Однако не стоит забывать, что каждый будущий рыцарь проходит через это. Поэтому можешь считать, что сейчас ты стала на целый шаг ближе к своей цели.

Она была права, ведь сегодня – день открытия академии Раусвалля, и Азарика должна постараться выложиться на полную, дабы преподнести себя с хорошей стороны. Приведя свой внешний вид в порядок и позавтракав, она надела форму академии, прикрепила золотую брошь – та чуть не выпала у нее из рук – и вышла из комнаты, едва не позабыв запереть за собою дверь. У стены коридора уже собралась большая часть новобранцев, и выглядели они как самые настоящие восставшие мертвецы. Заметив помахавшую ей Энни, девушка неловко помахала в ответ и неуверенно направилась к ней.

– Что-то я нервничаю, аж до тошноты, первый день все-таки… Думаю, что из-за моего происхождения косых взглядов мне сегодня не избежать. Ну да ничего, потерпим, – пожала она плечами.

Похоже, что ни прерванный сон, ни собственные пессимистические размышления не испортили ее настроя. Азарике же напротив хотелось плюнуть на все, забраться под одеяло и спокойно досматривать свои сны.

– Ты меня слушаешь? Ого, да ты неважно выглядишь… – Энни смотрела на новую знакомую с легкой тревогой. – Может тебе лучше стоит остаться в общежитии и никуда сегодня не идти?

– Да нет, я всегда такая по утрам, не обращай внимания, – девушка махнула рукой и попыталась выдавить подобие бодрой улыбки. Получилось плохо, уголки губ дрогнули. Она и впрямь чувствовала себя хуже, чем обычно, но не могла позволить себе пропустить этот важный исторический день.

Миссис Томна вышла из своего кабинета, изучила настроения новобранцев внимательным взглядом и радостно хлопнула в ладоши, заставив добрую половину сонных парней подпрыгнуть от неожиданности.

– Проснитесь, будущее нашей империи! Сегодня мы отправляемся грызть гранит науки!

«Ага… Или асфальт, если кто-то по пути упадет…», – думала Азарика, вспоминая вчерашний спор о верховой езде.

Первое летнее утро встретило ребят приятной прохладой, благодаря которой Азарике таки удалось сбросить с себя сонливость, пусть и не всю. Теплый солнечный диск уже взошел на небеса, изумрудная трава на лугах едва заметно колыхалась, удерживая на своей поверхности сияющие капли росы. Удивительная тишина, лишь изредка нарушаемая стуками дятла по молодой березовой коре.

Азарика заметила несколько стоящих неподалеку вчерашних лошадей, до нее донеслось их негромкое ржание. Девушка ступила на каменную дорожку вместе с остальными и ее взгляд тут же зацепился за небольшую конюшню, находившуюся неподалеку от общежития. Все тот же высокий мужчина вел одну из златогривых за уздечку, а остальные, фыркая, нехотя следовали за своей подругой. Остановившись напротив новобранцев, мужчина похлопал по жесткому кожаному седлу.

– Ну вот и все. Седла новые, зачарованы и крепко подстегнуты. Можете отправляться.

– Ну что, попробуете залезть, ребята? Фин, Фриг, чего вы там стоите? Вы же рыцари, помогите им забраться! – Миссис Томна обратилась к двум стражникам общежития. Те переглянулись и торопливо зашагали в сторону корячащихся будущих воинов империи.

Азарике посчастливилось овладеть опытом верховой езды еще в маленьком возрасте, и все благодаря отцу. Она осознавала, что его намерением было запугать свою дочь, указав на то море необходимых навыков для достижения цели, и ему это почти удалось… Но не тут-то было. Стремление Азарики разорвать стереотипные цепи, став непохожей на всех и начав жить и зарабатывать самостоятельно, придавало девушке достаточно сил, чтобы продолжать это противостояние. В итоге ее отцу ничего не оставалось, кроме как смириться и отпустить свою дочь, благословив на прощание.

Взобравшись на скакуна без посторонней помощи, Азарика крепко ухватилась за поводья и выпрямила спину.

– Взгляни на меня, отец… – начала она, воодушевленно глядя в небо, – сегодня моя жизнь навсегда изменится. Я хочу доказать тебе, что на многое способна, но в первую очередь хочу доказать это самой себе. Постараюсь, стану рыцарем, привезу с собой кучу золота, и-

Внезапно она ощутила, как начинает медленно, но верно сползать с седла. Ее скакун недовольно всхрапнул и затоптался на месте.

– Ну, в общем, ты меня понял.

Прежде чем все новобранцы готовы были выдвинуться в путь, прошло около десяти минут. К счастью, миссис Томна оказалась весьма предусмотрительной женщиной и нарочно разбудила ребят пораньше, будто бы догадываясь, что те наверняка столкнутся с проблемами. И она не ошиблась. Сама хозяйка общежития довольно ловко забралась на свою крупную кобылу и ласково погладила ее по бархатной шее.

– Все готовы? – Женщина обвела взглядом новых студентов. – Отлично, тогда выдвигаемся!

Сжав лошадиные бока ногами, Азарика привела своего скакуна в движение. Мышцы бедер и ягодиц, безумно нывшие еще вчера, успели немного отдохнуть от долгой поездки в столицу и вновь готовы были сотрудничать с грубым седлом. Слегка хлестнув лошадь поводьями, она мысленно удивилась, насколько же точно это умное животное понимает команды своего наездника. Миссис Томна была права – они прекрасно выдрессированы, ученице не составило труда перевести бег рысью в галоп, да и скачущие рядом новобранцы тоже чувствовали себя довольно уверенно.

«Что там говорил тот мужчина? – постаралась припомнить Азарика. – Зачарованные седла?».

Лошадиный шерстяной покров песочного цвета, бархатный и чистый, переливался в лучах солнца яркими бликами. Сильные натренированные копыта глухо стучали по широкой каменной дороге, оставляя за собой небольшие клубы пыли. Золотистые гривы развеивались под резкими порывами ветра.

Путь до академии занял чуть больше часа. Миссис Томна с новобранцами завернули к филигранным шафрановым воротам, распахнутым в ожидании учеников. Азарика затаила дыхание. Преодолев ворота, новобранцы узрели академию Раусвалля вблизи, напоминающую сказочные небесные чертоги: сама академия была выстроена из беленого кирпича и состояла из трех этажей, резные окна и великолепная аркатура придавали зданию роскошный вид, балюстрады цвета слоновой кости украшали балконы и белоснежные лестницы, на верхушках здания ослепительно сияли золотые купола.

Завидев приближающихся к конюшне женщину и ребят, ведущих лошадей за уздечки, двое конюхов поспешили к ним.

– Вот мы и на месте, – хозяйка общежития внимательно пересчитала новобранцев и с улыбкой кивнула. – Ну как вы? Волнуетесь? Не беспокойтесь, я уверена, что вам здесь обязательно понравится! Дальше вы пойдете сами, мне туда вход воспрещен. Ни в коем случае не снимайте свои броши. И ведите себя хорошо!

– Миссис Томна, мы ведь уже не дети… – с неловкой улыбкой напомнил кто-то из новобранцев.

– Да, вы правы, но все же… постарайтесь не натворить ничего в первый же свой день. – Она помолчала и вновь пробежалась взглядом по каждому из учеников. – Ну все-все, идите. Удачи вам!

Распрощавшись наконец с миссис Томной, новобранцы единогласно пришли к выводу, что в первое время им лучше будет держаться вместе. Неуверенными шагами они направились в сторону здания академии, изучая глазами новый неизвестный мир. На площади стояли несколько круглых цветников с белыми лилиями, – по их аккуратному виду можно было точно сказать, что за всеми цветами на территории академии тщательно ухаживают. В самом центре находился большой фонтан, окрашенный в белый цвет. Фонтан имел форму трех чаш разных размеров, – от самой маленькой до самой большой, – за края которых сияющими ручьями стекала кристально-чистая вода. Помимо всех декораций, площадь была наполнена и учащимися: выглядели они довольно дружелюбно и, судя по их непринужденному поведению, большинство обучалось здесь уже не первый год.

Добравшись до академии, Азарика стала с любопытством озираться по сторонам и рассматривать окружающую обстановку. Над входом в здание красиво свешивались замысловатые фестоны, сам же вход представлял из себя невысокую узорчатую арку, чуть дальше которой располагались бронзовые двери во всю ее высоту. На поблескивающих дверях учеников приветствовал исторический витраж: поднимающееся из-за гор пламенное солнце, отбрасывающее свои лучи в разные стороны, и смирно стоящие в поле рыцари, устремившие свой взор в небеса.

Вставшая рядом Энни сцепила руки в замок и демонстративно хрустнула костяшками пальцев, а после и шеей, наклонив голову сначала в одну сторону, а потом в другую.

– Открывай. Посмотрим, что нас там ждет.

И Азарика открыла. Ладони сами механически потянулись к двум бронзовым гигантам, касаясь пальцами прохладного благородного металла. Двери коротко скрипнули, и ее вниманию предстал широкий коридор с украшенными росписью колоннами. Красная ковровая дорожка, несмотря на контраст между величественным убранством здания и обыкновенными новобранцами, приветливо приглашала их войти внутрь. Мягкий утренний свет проникал через темную решетку витражных стрельчатых окон, а то и дело пролетающие в лучах пылинки напоминали крохотные блестки. В коридорах было спокойно: учащиеся, изредка мелькавшие перед глазами, занимались своими делами и негромко беседовали.

– Азарика… – Девушка почувствовала, как Энни коснулась ее руки, привлекая внимание. – А мы точно в академию попали?..

– Э-э-э… Вроде да…

Последовавший ответ подруги Азарика не услышала из-за зазвеневшего колокола, и с перепугу едва не запрыгнула на люстру. У нее все никак не получалось привыкнуть к этому звуку.

Позади внезапно послышался топот, нарастающий с каждой секундой. Казалось, что сама мать-земля начинает неистово трястись, желая сбросить с себя всех живых существ, словно надоедливых блох. Ощутив запах смерти, наученная горьким опытом Азарика с ужасом поняла, что бегут студенты, – для осознания этого ей даже не пришлось оборачиваться. С минуты на минуту они, как самое настоящее стадо носорогов, ворвутся через эти двери и снесут все на своем пути, не щадя даже педагогов. Бросив решительный взгляд на своих новых товарищей, Азарика с силой толкнула Энни к стене и закричала всем остальным:

– Войска парнокопытных атакуют! Всем прижаться к стенам, сейчас же!

А уже в следующую секунду девушка оказалась охвачена бушующими волнами студентов всех групп академии Раусвалля.

– Нет! Азарика! – Энни что было силы тянула свою руку, пытаясь ухватить ее за запястье.

Не зевая понапрасну, та тоже старалась дотянуться до нее. Но едва их пальцы соприкоснулись, как этот безумный поток студентов непреодолимо потянул Азарику куда-то вправо, окончательно разлучив их. В конце концов напомнив себе о том, что все не так страшно, девушка махнула Энни рукой и просто решила плыть по течению. А чуть позже, когда все разойдутся по своим аудиториям, в этой спокойной обстановке отыскать товарищей. Теряться в незнакомом пространстве для нее было не ново, спросит у кого-нибудь дорогу, как делала это уже ранее.

Вдруг где-то совсем рядом послышался радостный вскрик студентки:

– Скорее, там много молоденьких рыцарей!

– Пропустите, я ничего не вижу!

«А-а-а, так во-о-от куда они все так спешили… – догадалась Азарика. – Ну разуме-е-ется, не на обучение же».

Продолжая плавно передвигаться, направляемая «течением» девушка очутилась в просторных кругообразных залах, где уже собралось достаточно много людей. На мозаичном плиточном полу изображался сказочный рисунок распускающегося цветка Мирасы, излучающего яркий белый свет, лучи которого были направлены в разные стороны, – витраж на дверях здания выглядел весьма похожим. Студенты довольно возбужденно спорили о чем-то своем, пока сверху, с выступающего небольшого балкона на втором этаже, не раздались хлопки в ладоши, требующие прекращения этого шума. Азарика с любопытством подняла голову и увидела статного высокого мужчину, находящегося на том самом балконе в окружении охраны. Она никогда не встречала его прежде, но по великолепной осанке и гордому взгляду могла предположить, что этот человек имел какое-то отношение ко знати, – если, конечно же, не самое прямое. Одним лишь своим видом он источал силу и величие, его чистые бирюзовые глаза изучали столпившихся в зале студентов. В какой-то момент Азарике показалось, что этот мужчина задержал на ней свой взгляд.

– Интересно, кто он? – тихо поинтересовалась девушка, поздно осознав, что ненароком произнесла это вслух.

– Ты что, не знаешь?! Это же король Восточных Земель и император Раусвалля, Раус Благородный! – так же тихо, но с явным восторгом в голосе ответила одна из студенток.

– Что? Король?.. Но зачем королевской особе тратить свое время на посещение такого простого мероприятия? – Азарика не знала, что сильнее ее шокировало: то, что сам король заглянул в академию Раусвалля, или то, что сам король заглянул в академию Раусвалля.

– Он каждый год к нам приходит. Его Величество очень любит своих людей!

– Любит? Что ж, возможно так и есть, ведь здесь воспитывают детей, которые будут умирать за сохранность всех его богатств, – пробормотала девушка и тут же запнулась, испуганно переведя взгляд на разговаривавшую с ней студентку. Но та, к счастью, уже не слушала, сосредоточив все свое внимание на объекте обожания.

Пряди длинных белоснежных волос императора свисали с пушистого белого меха роскошной лазурной накидки, которая застегивалась золотым аграфом в форме перевернутого молота. Серебряные доспехи ловили на себе блики от солнечного света, лучами пробивавшегося через окна. Белый лев-фамильяр спокойно лежал рядом, лишь изредка зевая и лениво озираясь по сторонам. Позади Рауса находился кто-то еще, но девушке так и не удалось разглядеть этот силуэт. Должно быть это он хлопал в ладоши, запрашивая тишины.

Король приблизился к перилам и оперся о них руками, на его безымянном пальце сверкнул серебряный перстень. Зал замер в ожидании, и казалось, что студенты даже перестали дышать.

– Юные защитники Восточных Земель, я приветствую вас в академии Раусвалля. Но, пожалуй, оставим на сегодня эти формальности.

Его завораживающая бледнота кожи и красивые женоподобные черти лица резко контрастировали со спокойным, но сильным и холодным голосом, присущим лишь настоящему правителю земель. Он обволакивал все тело, заставляя его покрываться мурашками. Несмотря на свой довольно молодой возраст, глаза короля несли в себе множество тайн и многолетнюю мудрость.

– Большинство присутствующих в этих залах находятся далеко не на первом году обучения, остальные же студенты поступили совсем недавно, но всех вас объединяет одна единственная цель – стать достойными рыцарями империи, и через этот тернистый путь вам предстоит пройти вместе с товарищами бок о бок. Давайте же уважать друг друга как в академии, так и за ее пределами. Помните, что доброта украшает наш мир, и только сплотившись мы сможем совершить невозможное. Через год арена Барстале вновь расправит свои крылья – это прекрасная возможность показать, чему вы научились. На этом я объявляю учебный год в академии Раусвалля открытым!

Тысячи громких аплодисментов разнеслись по залу, учащиеся свистели и кричали. От такого шума у Азарики закружилась голова. Желая как можно скорее покинуть переполненные залы, она, едва заметно покачиваясь, развернулась и направилась к выходу. Обступающие ее студенты постоянно толкались, махали руками и продолжали кричать.

– Там! Это точно она! Эй, Азарика! Азарика!

Вяло обернувшись, девушка заметила мелькающую в коридоре фигуру Энни: северянка спешила к ней, что-то неразборчиво объясняя бегущему рядом новобранцу.

«Вот оно – мое спасение… – с облегчением подумала девушка. – Нужно лишь добрести до коридора, и в тишине мне станет намного лучше…».

Она уже хотела было помахать Энни, показывая, что с ней все хорошо, как вдруг единственный выход из залов в одно мгновение оказался заполонен другими студентами. Окончательно потерявшись, ощущая головную боль и в целом находясь в нехорошем состоянии, Азарика стала крутить головой в поисках хоть какого-то оставшегося прохода. Расплывчатые картинки сменялись одна за другой, в голове звучали крики учащихся, их свист и громкие разговоры, а в следующий миг зазвонил огромный колокол. Поле зрения девушки окончательно расплылось, и закрыв глаза она погрузилась во тьму.

Спустя неопределенное время, Азарика наконец стала постепенно приходить в сознание. Легкий запах каких-то трав помог ей поднять свои налитые свинцом веки. Ее зрение по-прежнему было неясным, мутным, и находящиеся в фокусе внимания объекты постоянно троились, – но по потолку и стенам девушка осознавала, что находится в коридоре неподалеку от залов, в каких как раз-таки и проходила церемония открытия, и из которых она еще совсем недавно пыталась выбраться.

– Малышка, посмотри на мою руку: сколько пальцев видишь? – В обзор Азарики нагло вторглась чья-то изящная кисть.

– Три… шесть… восемь… Нет, двадцать четыре… – Сейчас она и сама не до конца понимала, что говорит. Было паршиво, затылок болел и пульсировал.

– Девочка слишком сильно переволновалась, ей нужен отдых, – спокойно заключил неизвестный женский голос. – Следов сотрясения мозга я не обнаружила, серьезные повреждения от падения также отсутствуют… это просто что-то невероятное, учитывая тот факт, что она упала прямиком на гравированные плиты. Возможно, что кто-то из студентов интуитивно выставил перед собой руки, тем самым придержав ее. Уверена, с ней все будет в порядке, так что волноваться не о чем.

– Как это «волноваться не о чем»? Она ведь только что сказала, что вместо двух пальцев видит двадцать четыре… – недоверчиво произнесла откуда-то Энни.

– Самое главное здесь не количество пальцев, а возможность услышать и понять поставленный вопрос и ответить на него. Сейчас у нее кружится голова, это вполне естественно из-за сильнодействующего аромата Лунохватки. Растение, незаменимое в медицине, но крайне капризное и имеющее… некоторые побочные эффекты, – пояснила, по всей видимости, лекарша академии Раусвалля, укладывая все инструменты обратно в свою сумку. – Кто-нибудь, откройте окно и проветрите помещение, не рекомендуется вот так оставлять этот запах свободно разгуливающим по коридорам.

– Азарика, ну ты как? – Энни придвинулась ближе и наклонилась к ней. – Все так перепугались, когда ты прямо посреди залов грохнулась в обморок… Король быстро среагировал и велел одному из своих стражников позвать лекаря.

Девушка применила некоторые усилия и села на пол, прижавшись спиной к холодной расписной колонне. У нее было ощущение, будто кто-то время от времени нарочно сдавливает ее виски, вызывая неприятную боль. Азарика нахмурилась и быстро заморгала, тяжело дыша, а потом поморщилась. В желудке стояла тошнота.

– Сколько я была без сознания?

– Минут десять, возможно даже меньше, – пожала плечами Энни, подавая ей стакан с набранной из-под крана водой, – ты не так давно упала. Как только мы с одногруппником тебя увидели, сразу же устремились к тебе и попытались перенести в коридор.

– Что? Меня переносили? Вот так прямо у всех на виду?.. – она с благодарным кивком приняла из рук стакан и стала осторожно пить, умудрившись все же пролить на себя немного содержимого.

– Ну да. Никого сильнее меня поблизости не оказалось, а стражникам запрещено прикасаться к студенткам. Да и неудобно это, латы ведь, поранят еще.

– Ох, как же стыдно вот так облажаться в первый же свой день… Спасибо тебе, Энни. Наверное, мне все же стоило послушаться тебя и остаться в общежитии… – Говорила она медленно и с трудом, язык заплетался, во рту по-прежнему ощущалась сухость.

– Да пустяки. Главное, что тебе сейчас немного полегчало. Полегчало же? Кстати говоря… – продолжила Энни, не дожидаясь ответа на свой вопрос. Она понимала, что подруге и так сейчас тяжело. – Пока ты находилась в залах, я узнала сегодняшнее расписание. Точнее… узнала о поездке, которую мы сегодня должны будем совершить.

– Какая к Хадшарху поездка в первый же день? Он ведь приветственный… – недовольно прокряхтела девушка, неуклюже поднимаясь на ноги и покачиваясь из стороны в сторону. Подруга поддержала ее.

– Я тоже удивилась. Об этом нам всем должны будут рассказать в кабинете, пойдем. Если, конечно же, ты чувствуешь себя чуточку лучше.

– Как знать, вроде полегчало… Но насчет поездок… я сильно сомневаюсь в своих силах. Не хотелось бы упасть с лошади, как какой-нибудь мешок с зерном.

Отыскав нужную аудиторию, Энни несмело постучала в дверь и девушки вошли внутрь. К счастью, преподавательница слышала о недавнем инциденте и с пониманием отнеслась к сегодняшнему опозданию.

– А я думала она рассердится, – шепнула девушка, уже сидя за одной партой с северянкой.

– В смысле? Рассердится на то, что тебе стало настолько плохо, что ты упала в обморок?.. – Энни странно взглянула на нее.

– Ну мало ли… Академия очень строгая, ее режим перемешан с режимом школьных старших классов, этим ведь она и отличается от других обыкновенных академий, – пожала та плечами.

– Итак, теперь, когда все наконец в сборе, начнем пожалуй знакомиться, – с улыбкой произнесла миловидная молодая женщина с глазами цвета ириса. – Меня зовут Вельметта Кейлет, но вы можете обращаться ко мне просто «мисс Кейлет». С завтрашнего дня я официально стану вашей наставницей и преподавателем по фамильярологии, истории Раусвалля и всеобщей истории, а также помогу вам раскрыть свой внутренний Священный Свет.

Она бережно подняла со своего рабочего стола развернутый свиток.

– Сейчас я начну называть имена, идущие по списку, а вам, услышав свое имя, нужно будет подняться с места, чтобы я смогла запомнить каждого из вас в лицо, хорошо? Давайте начнем. Азарика.

Азарика аккуратно поднялась со стула. Максимально аккуратно, чтобы ненароком не задеть его или саму парту, заставив их с грохотом подпрыгнуть. Она твердо решила, что на сегодня хватит с нее всех этих неловких моментов. Во времена обучения в школе Раскаленной Стали, их с одноклассниками всегда веселил тот факт, что имя девушки постоянно подставляло ее, всплывая самым первым в списке учащихся. Точнее, этот факт веселил только их. Азарике же из-за этого часто приходилось несладко.

– Ах, а вот и ты! Как ты себя чувствуешь? – осторожно обратилась мисс Кейлет, бросив быстрый взгляд на других студентов.

– Со мной все хорошо, просто от накативших переживаний немного закружилась голова… Благодарю Вас за заботу, не стоит беспокоиться. – Азарика натянула фальшивую улыбку.

«Не хочу показаться чересчур мнительной, но все же… Неужто она умышленно задала мне этот вопрос, зная, что после этого одногруппники могут начать шептаться за моей спиной?..»

Западные Земли, школа Раскаленной Стали, два года назад…

В одном из классов – стоило лишь педагогу отлучиться куда-то по своим делам – начался твориться самый что ни на есть дурдом: сидевшие за первыми партами дети вполголоса обсуждали что-то, совершенно не заботясь о том, что могут кому-то помешать; небольшая группа мальчишек, откуда-то с заднего ряда, надрывались от непрекращающегося хохота, эхом разлетающегося по всем углам; двое нахохлившихся юнцов, в очередной раз не поделив что-то между собой, готовились затеять уже привычные для этих стен разборки на кулаках.

Дверь в класс осторожно приоткрылась, в тускло освещенном проеме возник силуэт хрупкой маленькой девочки, сжимающей на плечах кожаные лямки рюкзака орехового цвета. Стушевавшись под многочисленными взглядами одноклассников, устремившихся на нее, она неловко опустила большие голубые глаза в пол и засеменила к своему месту, стараясь не обращать ни на кого внимания. Оказавшись за самой последней партой, находившейся в темном углу комнаты, она беззвучно выдохнула. Тревога понемногу отступила, но виски по-прежнему пульсировали, а вот-вот готовое было выскочить наружу сердце успокоить оказалось не так-то просто. Наклонившись к рюкзаку, она принялась как можно тише доставать оттуда все необходимые для урока учебники и прочие принадлежности.

– Смотри-смотри, – зашептал кто-то, – совсем новые, такие яркие картинки… Ее отец, небось, сам их купил.

– Естественно, она же дочь верховного паладина. Ей покупают все, о чем бы она ни попросила, – согласился сидящий неподалеку мальчик. – И одежда у нее каждый день другая. Должно быть, нарочно приходит сюда, чтобы похвастаться богатствами своей семьи и покрасоваться тут перед нами.

«Это все неправда…», – запротестовала про себя девочка, зная, что ей не хватит смелости сказать это классу в лицо. Она взяла в руки книгу и опустила голову, старательно делая вид, что ничего не слышит.

– Ну а зачем еще девчонке приходить в школу, где обучаются воины? Она же ничего не умеет! – уже громче запричитал второй мальчик.

От обиды на глазах малышки выступили первые слезы, размывая и заставляя двоиться весь обзор на белоснежные страницы книги. Стараясь не шуметь, она медленно и тихо втянула носом, изо всех сил борясь с подступающими всхлипами.

– Да хватит уже.

Юный эльф с длинными черными волосами, заплетенными в одну толстую косу, собранную в изящную прическу-корзинку, привстал из-за своей парты и укоризненно посмотрел на весь класс.

– Вам самим-то не стыдно? – продолжил он уже с явным раздражением. – Зовете себя воинами, а сами всей толпой, словно крысы, шепчетесь за спиной маленькой беззащитной девочки, зная, что она ничего не сможет вам противопоставить. Какие вы воины?

– Что ж… хорошо… – Рыжеволосый паренек, сидящий в первых рядах, поднялся со своего места и, спрятав руки в карманах широких штанов, спокойно приблизился к эльфу. – Но в таком случае ответь нам, Эллудар, что эта девчонка забыла в нашей школе?

Он указал пальцем на уткнувшуюся в книгу и, должно быть, задержавшую в тот момент дыхание Азарику. Этот крайне невежливый жест эльфийскому юноше очень не понравился.

– Ты сам должен помнить, что просто так сюда не попасть, Хоук, – как можно спокойнее ответил Эллудар. – Если она здесь, значит есть на то свои веские причины.

Азарика впервые взглянула на мальчика из-под опущенных ресниц: бледная, точно белый снег, кожа, ясные глаза насыщенного василькового оттенка, густые иссиня-черные волосы.

«Красивый… Прямо как добрый волшебник из сказки, которую мама всегда читала мне перед сном…»

Она почувствовала, как ее маленькие щечки налились легким алым румянцем. Таким непривычным, чистым и по-детски невинным. Хоук тяжело выдохнул и потер переносицу, после чего исподлобья бросил взгляд на своего упрямого собеседника. Его всегда раздражали споры, когда он считал, что наверняка прав.

– Эллудар, ты – наш староста, и я больше чем уверен, что здесь не найдется ни одного парня, который не уважал бы тебя, – начал он. – И вполне естественно, что ты, будучи старостой класса, готов защитить каждого его ученика. Но взгляни правде в глаза: какие «веские причины» могут быть у – как ты сам же и выразился – «маленькой беззащитной девочки, которая даже не может ничего нам противопоставить»? Каждый из нас здесь – будущий боец, готовый сражаться с преступность, и не только с ней. У нас уже имеются четко поставленные цели, и мы уж точно пришли сюда не ради того, чтобы, вдохновившись подвигами своих отцов, прийти поиграть в куколки и пофантазировать о рыцарской славе, не имея представлений о настоящих поджидающих нас испытаниях.

– Ты зашел слишком далеко, думая, что можешь узнать о человеке все, лишь взглянув на него…

Эльф уже было поднялся из-за парты, намереваясь уменьшить расстояние между ними, но тут в класс вошел вернувшийся преподаватель. Еще на подходе к кабинету он заметил, что не слышит привычных выкриков и громкого гогота. Это-то и заставило его слегка поднапрячься. Перешагнув через невысокий порог, он сразу же почувствовал почти что осязаемое напряжение, нависшее над потолком плотной грозовой тучей, и медленно развернулся к ученикам, изогнув свою густую темно-каштановую бровь.

– Та-а-ак… И что же вы натворили на этот раз? – Он нарочно выделил слово «этот» и недоверчиво посмотрел на младшеклассников.

– Вам не о чем беспокоиться, мистер Альвинг. Просто… – Эллудар бросил быстрый взгляд на Хоука, но тот лишь отвернулся, всем своим видом демонстрируя безразличие, – …у нас с товарищем возник небольшой спор, который мы уже мирно разрешили.

– Вы-то и «мирно»? – переспросил мужчина, явно не поверив его словам. – А хотя… ты у нас, Эллудар, всегда был довольно спокойным, чего я не могу сказать о Хоуке. Таким образом, отсюда сам напрашивается вывод, кто этот спор спровоцировал.

– Ну-у-у, мистер Альвинг, не вы ли говорили, что слабым здесь не место? Об этом и шел весь наш разговор. – Произнося это, рыжеволосый юнец смотрел прямо на спрятавшуюся за раскрытой книгой Азарику.

– Так и есть, – подтвердил преподаватель. – Лишь тот, кто силен духом, сможет преодолеть все трудности и вырваться вперед.

– Вот и я о том же, – согласился Хоук. – Ради достижения цели, воину нужны меч и холодный рассудок, но никак не бантики с рюшечками и красивые глазки.

Ученики тихо захихикали, по классу уже с новой силой стали разноситься очередные шепотки. Преподаватель, поняв прямые намеки парня, поспешил переключить все свое внимание на лежащие на столе папки с документами и перевести тему:

– Кхм… – неловко кашлянул он. – Теперь, когда я закончил со всеми делами и вернулся к вам…

Прошло какое-то время, прежде чем Азарика смогла оторваться от книги и со всей осторожностью – стараясь при этом оставаться незаметной – проанализировать глазами окружающую обстановку и настрой учеников. Можно было смело сказать, что ей повезло: вдоволь повеселившись, никто больше не обращал внимания на напуганную девочку, одиноко сидящую в самом углу комнаты. Мистер Альвинг никогда не участвовал в подобных травлях, но в то же время и не спешил заступаться за свою ученицу. Должно быть, где-то глубоко внутри он, как и все здесь присутствующие, все же был крайне недоволен ее пребыванием на своих серьезных занятиях. И вполне возможно, что он чувствовал себя, мягко говоря, слегка оскорбленным. А может в глубине души он и вовсе надеялся, что Азарика, как и полагает хрупкой маленькой девочке, в итоге не выдержит всех этих нападков и сама со временем сдастся, приняв решение покинуть наконец школу воинов.

Весь урок малышка сидела «как на иголках», старательно записывая в тетради каждое слово, произнесенное преподавателем, и до ужаса боялась случайно пересечься взглядами с Хоуком или еще кем-либо из его компании. Вдумывалась ли она в тему урока? Понимала ли смысл тех или иных прозвучавших из уст учителя терминов? Конечно понимала. Азарике нравилось узнавать о мире что-то новое, а в особенности то, о чем доселе она обрывками фраз могла услышать из разговоров родителей. Честно говоря, порой Азарика и сама задумывалась: «И все же… что я, все-таки, тут делаю?», но при этом, даже прекрасно осознавая абсурдность всей сложившейся в глазах других ситуации, выслушивать о себе всякие гадости ей все равно было очень обидно. В любой момент она могла бы просто подхватить с пола свой рюкзак и уйти прочь, никогда более не беспокоясь о возвращении в школу Раскаленной Стали, однако… что-то живущее внутри этого хрупкого создания твердило: останься, ведь в далеком будущем приобретенные умения обязательно пригодятся тебе. Будь сильна и равнодушна, столкнувшись со стремлением посторонних намеренно задеть тебя, ибо такая мелочь никоим образом не должна препятствовать твоему возведению своего яркого будущего.

Вся эта картина казалась Азарике довольно странной: обучаться первостепенным навыкам военного ремесла, – да и в целом проявлять интерес к тому, что еще с самого рождения определилось, как неприемлемое для тебя, – доверившись своему неведомому внутреннему голосу.

Стоило лишь мистеру Альвингу захлопнуть учебник в старом кожаном переплете, тем самым давая понять, что уроки окончены, как в ту же минуту по школьным коридорам разнесся уже знакомый и такой желанный для каждого ученика звон, радостно оповещающий о завершении школьного дня. На лицах парней проступило нескрываемое облегчение, нахлынувший прилив радости ощутила и сама Азарика. Воодушевленно складывая обратно в сумку все выложенные ранее на парту принадлежности, она, как бы невзначай, глянула на заступившегося за нее Эллудара: у самого выхода из кабинета мальчик разговаривал с кем-то из одноклассников, старательно – и в то же время абсолютно спокойно – разъясняя тому что-то. Как бы ни хотелось ей отблагодарить своего спасителя – увы, смелости у малышки не хватило бы даже банально на то, чтобы приблизиться к нему, не говоря уже о разговоре лицом к лицу. Ей оставалось лишь тихо надеяться, что когда-нибудь парень сам решит выйти с ней на контакт по какой-либо причине, и этот первый шаг определенно прибавит ей храбрости.

– А ты почему не выходишь? Все давно уже убежали.

Из размышлений Азарику вывел раздавшийся откуда-то слева уставший голос преподавателя. Помотав головой и осмотревшись, она и впрямь убедилась, что кроме нее и мистера Альвинга в классе никого больше не осталось.

– Ой, я иду… – пробормотала под нос девочка и поспешила покинуть кабинет.

Старые широкие коридоры школы встретили ее приглушенными разговорами учащихся других классов, а чуть позже к ним присоединились уже другие звуки, характерные для неосторожных взаимодействий с деревянно-металлическими стульями. Малознакомые старшеклассники, время от времени встречавшиеся ей по пути в школьную раздевалку, бросали на нее оценивающие взгляды, выдающие их плохо скрываемое удивление вперемешку с замешательством. Кто-то из них по-прежнему продолжал оборачиваться, даже будучи уже на солидно пройденном расстоянии, словно желая еще раз убедиться: а не привиделась ли им хрупкая девочка с белокурыми кудрявыми волосами, неспешно топающая своими маленькими ножками по коридору здания, где обучаются будущие мужчины-воины?

Из-за отсутствия света, в раздевалке было очень темно: должно быть, какая-то из изношенных лампочек перегорела, не выдержав-таки напора. И чтобы собиравшиеся по домам учащиеся смогли без особых трудностей забрать свою одежду с вешалок, дверь специально оставили распахнутой, впуская в мрачное помещение тусклый желтовато-белый свет из коридора. Азарика с уже привычной ей осторожностью сделала небольшой шажок во тьму, а потом глазами начала искать свой бумажный пакетик с находящейся внутри сменной обувью.

Вдруг дверь в раздевалку с шумом захлопнулась. Да еще и с такой силой, что со стен суетливо осыпалась львиная доля штукатурки. От такого внезапного удара ученица едва не подпрыгнула на месте, не на шутку перепугавшись. Ее маленькое сердечко бешено застучало. Молниеносно повернув голову, она с нарастающими непониманием и тревогой уставилась в непроглядный мрак, где еще минуту назад виднелась злосчастная тяжелая дверь. Неужели кто-то из уборщиц опять захлопнул ее, совершенно не заморачиваясь, что случайный ученик мог находиться внутри? Но ведь совершать такого рода действия категорически запрещено! Разве так тяжело прежде поинтересоваться, не остался ли кто-то в помещении?

Ориентироваться в этой густой и беспросветной черноте было практически невозможно, но удерживая в мыслях весь примерно пройденный путь, Азарике с горем пополам удалось избежать столкновений с возвышающимися то тут, то там, металлическими вешалками, какими была от и до усеяна вся комната. И вот, выбравшись наконец с этого своеобразного поля боя целой и невредимой, она остановилась перед большой бетонной дверью, наощупь распознав ее по внушительным отслаивающимся кускам засохшей краски. Приподняв руку, стиснутую в кулак, девочка с некоторым усилием постучала в нее, и тут же – испугавшись собственных ударов, гулким эхом отскакивающих от шероховатой бетонной поверхности и тотчас же растворяющихся в пространстве – остановились, внимательно прислушиваясь. После такого созданного ею шума она ожидала услышать по ту сторону двери что угодно: неразборчивый нарастающий голос, приближающуюся непонятную возню, – или даже издевательский смех, раз уж на то пошло…

…но никак не продолжение гробовой тишины.

Не желая верить в происходящее, какое-то время девочка продолжала напряженно вслушиваться, стараясь уловить хоть какие-то малейшие признаки чьего-либо присутствия в коридоре, но в итоге сдавшись и убедившись, что там действительно никого нет, она задала себе лишь два единственных логичных в такой ситуации вопроса, которые так и напрашивались в ее сознание: «Если там пусто, кто тогда запер дверь? И что мне теперь делать»?

Покрутившись на месте, Азарика приняла, как ей тогда казалось, наиболее разумное решение, которое заключалось в… безостановочном стучании по двери. Со временем кто-то ведь обязательно должен посетить раздевалку, ну или хотя бы просто пройти мимо? И, вновь приподняв свой маленький кулачок, она стала тарабанить в бетонную поверхность с новой силой.

Вдруг откуда-то позади донесся странный приглушенный звук, чем-то напоминающий падение бумажного пакета и вылетевшего оттуда при ударе об деревянный пол маленького детского ботинка. Прекратив стучать, девочка застыла, прислушиваясь. Все та же тишина. Повернувшись в возможную сторону источника недавнего шума, она уже механически сощурилась, хотя и прекрасно осознавала, что в кромешной тьме это не даст ей никаких результатов. Как и ожидалось, она ничего не увидела. И тогда, шумно сглотнув от волнения, малышка поняла, что ей ничего не остается, кроме как постараться нащупать стену раздевалки и, придерживаясь ее, аккуратно двигаться вперед. Так она и сделала.

Никогда прежде Азарика не испытывала перед темнотой ни страха, ни паники. Прохладными лентами тьма обволакивала все ее тело с головы до ног, создавая ощущение максимально уютной и комфортной обстановки. Она прятала девочку от чужих насмешливых глаз и злых оскалов, укрывая своими величественными крыльями, сотканными из нитей самого мрака. Как можно бояться того, что по-своему пытается помочь тебе?

В каком конкретно месте неизвестный шум дал о себе знать – сказать было сложно, и это, конечно же, несколько затрудняло поиск его источника. Будь у Азарики сейчас в руках хотя бы один слабенький фонарик, он существенно облегчил бы задачу. Наступив в итоге на что-то шуршащее, ученица от неожиданности поспешила одернуть ногу от незнакомого объекта. Какое-то время она лишь молча вглядывалась в темный пол, решаясь: подойти или нет? Но что, если в конечном счете этот предмет окажется ничем иным, как просто чья-то упавшая сумка или плащ, а девочка только зазря потеряет надежный ориентир в виде стены? И как потом заново пытаться найти его, не налетев при этом лбом на металлический столб?

Беззвучно выдохнув и собравшись наконец с силами, ученица поджала губы и медленно, шаг за шагом, стала углубляться в самый центр помещения, вытянув перед собой одну руку, а другой все еще нащупывая прохладную поверхность стены. Как она и предполагала, неизвестным лежащим объектом был бумажный пакет с обувью, и наощупь его содержимое очень походило на содержимое пакета Азарики…

Девочка уже хотела было подняться с полусогнутых ног, удерживая в руках свою находку, как вдруг она спиной ощутила чей-то недобрый пристальный взгляд. Обернувшись, она, конечно же, никого не увидела, но почувствовала, как по спине уже пробежали мурашки. Отчего-то малышке впервые стало тревожно в этой непроглядной мгле. Она внезапно поймала себя на мысли, которая никогда раньше даже и не думала посещать ее голову: «Темнота не опасна, но… что, если опасными окажутся существа, скрывающиеся под ее покровом?..».

Впереди послышался лязг упавшей металлической вешалки и последовавший за ней звон, который, казалось, словно одним резким движением рассек тьму своим оглушающим в этой мертвой тишине звуком. Азарика взвизгнула и попятилась назад, к висящей одежде, попутно задевая плечом еще пару-тройку таких же пустых вешалок, опрокидывая их вниз и тем самым издавая еще больше шума. А потом случилось то, что маленькая девочка запомнила на всю оставшуюся жизнь. То, что окончательно уничтожило остатки ее доверия к людям и положило свое начало тяжелейшей фобии, преследовавшей уже повзрослевшую Азарику и по сей день.

Стоило лишь ей очутиться посреди свисающих шарфов и плащей, как вдруг она почувствовала на себе внезапные прикосновения множеств рук, тянущихся к ней из тьмы со всех сторон: они хватали Азарику за плечи, дергали за волосы, за лямки рюкзака, всячески щипали и пытались ухватиться за ноги. Все эти хаотичные, леденящие кровь действия, сопровождались непрекращающимися завываниями, звучавшими словно отовсюду. И хрупкая детская психика, не выдержав такого давления, дала свою первую крохотную трещину. Азарика зажала уши дрожащими ладонями и закричала, что есть мочи, чтобы хоть как-то справиться с нахлынувшим на нее непередаваемым ужасом. Жуткий вой стих так же внезапно, как и появился, а дрогнувшие от истошного крика кисти рук, еще совсем недавно удерживавшие девочку, в ту же секунду были одернуты. Позади послышались шорохи ткани и неразборчивые детские голоса, – а трясущаяся от страха Азарика, рыдая и всхлипывая, со всех ног рванула куда глаза глядят, сбросив по пути свой маленький кожаный рюкзачок.

Она бежала, не оглядываясь назад в темноту. Бежала так быстро и отчаянно, что вскоре ее частое дыхание, сопровождаемое почти что различимыми облачками пара, вполне ожидаемо подвело ее: в сознании помутнело, на такой высокой скорости ноги все чаще заплетались, а чуть позже и возникшая в правом боку колющая боль очень некстати дала о себе знать. И в этот момент она не думала, что может удариться о стену или пораниться, нет… Вырвавшиеся наружу эмоции полностью вытеснили здравый рассудок, взяв контроль над поглощенным паникой разумом. То, что ученице удалось не только избежать всех возможных препятствий, но еще и совершенно случайно наткнуться на черный ход, ведущий из раздевалки прямиком в длинные коридоры подвала школы – настоящее труднообъяснимое чудо.

Плывущая из всех щелей мгла больше не казалась ей такой комфортной, как прежде. По какой такой причине Азарика вдруг решила, что тьма – ее друг и верный защитник? Кто ей это сказал? Спускающийся с небес сумрак накрывал одеялом непроглядного мрака всех без разбору, ведь для него не существовало разницы – хороший ты или плохой. Тянущиеся когтистые лапы могли схватить тебя, но далеко не для того, чтобы укрыть от опасностей, о нет. Они и есть опасность. Они те, кто отлавливает заблудшие в этой темени человеческие души и затягивает их прямиком во врата самой Бездны, наполненные болью, отчаянием и Маррами. И никто не в силах спастись из глубин ее недр.

Играющий в крови адреналин угомонился, и абсолютно обессиленная Азарика, уже привычными движениями нащупав поверхность стены, медленно сползла по ней, беззвучно проливая слезы в полной тишине.

Вдруг где-то вдалеке зажегся всполох голубоватого огонька. Совсем крохотный, он едва заметно пританцовывал на чьей-то смутно виднеющейся ладони, временами то возвышая свои искрящиеся язычки пламени ввысь, то напротив, усмиряя их и опуская ниже. Обнимая руками колени, вымотанная девочка даже не обратила внимания на появившиеся шаги, звучание неуклонного приближения которых лишь нарастало с каждой секундой. Когда свечение потрескивающего огня сделалось совсем ярким, девочка, нехотя, утомленно подняла голову, щурясь от света. А в следующий миг ее полные слез голубые глаза, отражающие танцующие искорки пламени, в удивлении распахнулись.

– Азарика? – послышался до боли знакомый тихий голос Эллудара. – Азарика, это ты?

Не в силах вымолвить ни слова, малышка так и продолжила сидеть на холодном полу с широко распахнутыми глазами, в которых очень скоро скопились очередные капли слез, готовые вот-вот скатиться по покрасневшим щекам.

– Я намеревался остаться на дополнительные занятия, но внезапно в школе возникли серьезные перебои с электричеством, поэтому преподаватели сочли необходимым отпустить меня домой. Неужели все это время ты была здесь? И совсем одна?

– Н-нет… – едва слышно ответила она, старательно растирая слезы кулаками. – Какие-то темные монстры закрыли м-меня в раздевалке и напугали… А я убежала…

– Темные монстры? Напугали? – озадаченно переспросил эльф, нахмурив брови.

– Угу… – быстро закивала головой Азарика и громко всхлипнула. – Это, наверное, Марры… Мальчики однажды говорили мне, что я слишком слаба внутри, и что Марры когда-нибудь обязательно придут за мной, почувствовав эту слабость…

Какое-то время Эллудар молча размышлял над услышанным. Юноша старательно подбирал подходящие слова, чтобы не сделать только хуже. Осторожно приблизившись к девочке, он опустился перед ней на корточки и протянул шелковый платок, красиво расшитый серебристыми нитями и яркими синими васильками.

– Вот, держи. Не плачь. Да, это и впрямь сделали монстры… но не Марры. Марров давно уже нет и не будет, их навсегда изгнали в Бездну. Поэтому не слушай этих глупцов, никто не придет за тобой, они лишь нарочно пытаются тебя запугать.

– Обещаешь?..

– Что?

– Обещаешь, что… что они не придут за мной?..

На Эллудара с надеждой смотрели два голубых и невероятно прекрасных бездонных озера, в которых беспокойно плескались сапфировые проблески света. И пусть лишь на миг, однако этого эльфу оказалось достаточно, чтобы едва не утонуть в них, позабыв обо всем на свете. На белоснежной коже лица проступил едва заметный румянец. Юноша гордо приподнял подбородок и поспешил отвернуться, стремясь скрыть свою странную и такую непривычную для него самого реакцию.

– Обещаю. Больше никто не посмеет тронуть тебя, Азарика, я обещаю.

Поднявшись на ноги, он медленно, но решительно протянул ей свою руку, и та не заставила себя долго ждать. Окружающая их чернота ощущалась настолько плотной и интенсивной, что казалось, ее смело можно было коснуться и прочувствовать кончиками пальцев. Прошептав несколько слов на языке эльфийских племен Зеркальных Озер, Эллудар сомкнул изящные длинные пальцы, удерживавшие ранее совсем крохотный синеватый огонек. А разомкнув их спустя миг, на ладони уже отчетливо красовалось разрастающееся горящее пламя яркого электрически-голубоватого оттенка.

– Теперь нам будет значительно проще ориентироваться в пространстве, – пояснил он, не отрывая взгляда от сотворенного волшебства.

– Там темно, я боюсь… – Азарика непроизвольно сжала руку эльфа, тревожно осматриваясь. – Что, если кто-то вдруг схватит нас?..

Она изо всех сил старалась быть сильной, но тот неописуемый ужас, что овладел ее хрупким детским сердечком, уже очень глубоко пустил свои корни.

– Не бойся, я ведь рядом с тобой, – тихо произнес юноша, стараясь вложить в эти слова всю свою теплоту и заботу.

– А если я все же потеряюсь?..

Повернувшись к ученице, Эллудар демонстративно, со всей осторожностью, поднес к ней голубоватый всполох своего огня. Но их небесно-синие глаза, отзеркаливающие яркие языки пламени, будто бы и не замечали его, глядя лишь друг на друга…

– Тогда… – юноша ненадолго замолк. – Тогда иди на мой свет. Увидев мой огонь хоть раз, ты никогда более не сможешь спутать его с чем-то другим. Этот свет… всегда будет гореть для тебя.

И он повел ее, повел прямиком во тьму. Крепко удерживая руку эльфа, она безропотно следовала за его ярко горящим огнем, искрящимся десятками белоснежных частиц и размеренно потрескивающим в этой зловещей черноте. Мрачные когтистые лапы свирепо тянулись к ней со всех сторон, но яркий свет жаркого пламени с неистовой силой отталкивал всех воображаемых чудовищ, не позволяя им даже пальцем коснуться этой маленький белокурой девочки.

Тьма терпеливо подстерегает человека на каждом его шагу, стремясь окутать разум своими крепкими теневыми путами и погрузить его в отчаяние. Эта мрачная, пропитанная злобой и ненавистью субстанция способна без колебаний пожрать самые прекрасные людские мечты. Она коварна и ненасытна. Стоит лишь раз оступиться, и она тотчас же безжалостно набросится, готовясь растерзать в клочья все человеческие желания, все стремления…

Но важно помнить, что на каждое такое черное пятно обязательно найдется свой маленький лучик света. Лучик, способный собрать все свои силы воедино и пробиться сквозь эту темноту, освещая собою путь и другим заблудшим душам.

Ведь тьма не вечна, друг мой, ее всегда прорубит свет,

И с каждым сумрачным закатом, наступит новый золотой рассвет.

* * *

– Азарика, ты что, всерьез вознамерилась продремать весь свой первый день в таком невероятном месте? Ой, или тебе по-прежнему плохо?.. – Энни осторожно потрогала подругу за руку.

– А?.. А, н-нет, извини, – слегка заторможенно пробормотала девушка, отгоняя от себя мысли о давно минувших днях. – Просто задумалась что-то.

– Если тебе снова станет плохо – ты только скажи…

– Со мной все хорошо, правда, – заверила она, натянуто улыбнувшись. – Голова немного болит, а так ничего.

Мисс Кейлет неторопливо обогнула широкий рабочий стол, остановившись прямо перед своей новой и самой первой группой студентов. Тонкими кистями рук она удерживала небольшую тетрадь в кожаном переплете, время от времени беспокойно постукивая по ней пальцами. Некоторые особенно внимательные учащиеся могли бы без труда догадаться, что молодая преподавательница очень волнуется.

– Ребята, сегодня я впервые ступила на должность профессора и, как вы, наверное, уже заметили, я слегка взволнована этим событием… – она неловко развернулась вполоборота назад и отправила свою тетрадь обратно на стол, не понимая, зачем вообще выходила с ней в руках. – Уверена, что нам с вами через многое предстоит пройти вместе.

Женщина обвела студентов застенчивым взглядом сиреневых глаз, после чего прикрыла их, делая глубокий вдох и медленно выдыхая, внутренне собираясь с мыслями.

– Я хочу, чтобы отныне вы всецело доверяли мне, как вашей наставнице, – продолжила она уже чуть тише. – Пожалуйста, будьте уверены, что я никогда и ни при каких обстоятельствах не позволю никому обижать вас, кем бы ни был этот бессовестный человек. С этого момента мы с вами становимся большой рыцарской семьей, а члены семьи должны стоять горой друг за друга. – Она мягко улыбнулась, смущенно опуская свои пышные темно-каштановые ресницы.

Откуда-то с задних парт донеслись едва слышные одинокие хлопки в ладоши, плавно перетекающие в более смелые, открытые. И вот уже спустя минуту вся аудитория оживленно аплодировал своей новой наставнице и ее трогательной речи, искренне идущей от самого сердца. Пораженная мисс Кейлет распахнула глаза, ее щеки тотчас же заалели, совершенно не ожидая такой бурной реакции со стороны ребят. Именно в этот момент она подумала: «Верно, у нас обязательно все получится! Что бы ни случилось… вместе мы все преодолеем!».

За душевными дружескими беседами летели минуты, пролетали незаметно часы, и в то время как другие соседние аудитории были погружены в тяжелое напряженное молчание, кабинет юных новобранцев же, напротив, излучал ауру настоящего тепла и уюта, что было для холодных массивных стен этой академии явно в новинку. Наставница прекрасно понимала чувства ребят и решила не нагружать их незнакомыми занятиями, зная, что переволновавшиеся молодые умы окажутся банально не в состоянии усвоить всю поступающую информацию. Проще и куда правильнее будет организовать ребятам своего рода «классный час», на котором они смогут поближе узнать друг друга, привести разлетевшиеся мысли в порядок и прийти в себя в целом.

– Хи-хи…

– Ну вот! А я ей, значит, говорю…

Неожиданно по аудитории разлился серебряный перезвон миниатюрного колокольчика, мгновенно прервав все разговоры студентов и притянув к себе их удивленные взгляды. Через полуоткрытое окно было видно, что солнце уже довольно высоко взошло на голубых небесах. Оно отбрасывало от себя яркие золотистые лучи, которые расползались по всему кабинету, освещая пролетавшие мимо пылинки. Мисс Кейлет подняла глаза к солнцу, будто раздумывая о чем-то, а потом моргнула и повернулась к ученикам. Ее взгляд, сменившийся с непринужденного на более серьезный и сосредоточенный, заставил новобранцев насторожиться. Кто-то начал перешептываться и переглядываться друг с другом, уловив эту странную перемену настроения.

– Вообще-то, ребята, у нас с вами сегодня была запланирована одна лекция…

– Не-е-ет!.. не на-а-адо, ну пожа-а-алуйста, мисс Кейлет!.. – Ребята так быстро и умело подстроились под ситуацию, сменив тон своего голоса на умоляющий, что юная преподавательница не смогла сдержать улыбки, при этом несколько раз все же хихикнув в кулак.

– Тише, не волнуйтесь, ее уже и не будет, – успокоила она их, на что получила тихие «спасибо!..» и снова беззвучно хохотнула, показывая это одними лишь дрогнувшими плечами. – Но это не означает, что у нас совсем нет дел на сегодня.

Она подняла небольшую стопку документов, перевернула их в вертикальное положение и, удерживая обеими руками, глухо ударила бумагой о деревянную поверхность стола, тем самым выравнивая их, после чего отложила неподалеку от себя и скрестила перед собой руки. А затем, после непродолжительной паузы, продолжила:

– Скажите, знаете ли вы, кто такие Защитники?

Вопрос застал новобранцев врасплох. Они промолчали, но не потому, что не знали ответа на него, а потому, что очень удивились, услышав его от мисс Кейлет уже сегодня, в первый же день посещения академии Священного Света. Этот вопрос показался им очень далеким и будто бы каким-то чужеродным. Энни и Азарика интуитивно переглянулись.

Сидящая в последних рядах девушка с двумя рыжими косичками, повязанными на концах резинками с украшением в форме четырехлистного клевера, несмело подняла руку.

– Защитники – это высшая форма Фамильяров, – начала она, получив одобрение. – Защитники спят в лепестках Мирасы до тех пор, пока рыцарь не обратится к ним за помощью и не предложит заключить контракт душ. Фамильяры способны заглянуть в душу взывающего к ним воина, чтобы определить, соответствуют ли его моральные устои их ожиданиям, и найдется ли Защитник, готовый разделить с ним все его цели и стремления.

Азарика внимательно вслушивалась в ее слова, не отвлекаясь. Что значит «чтобы определить, соответствуют ли моральные устои их ожиданиям»? То есть рыцарь должен быть искренен в своем желании помогать и защищать нуждающихся? А что произойдет, если выяснится, что рыцарь всего лишь хочет как следует подзаработать?.. Действительно ли среди этих высших существ найдется тот, кто будет поощрять его задумку?..

– Все правильно, Тора. Ты большая молодец, – похвалила девушку преподавательница, и та, опустившись обратно за парту, смущенно улыбнулась.

– Мисс Кейлет, – подал голос кто-то из юношей, – скажите пожалуйста, а почему Вы так внезапно решили спросить нас о Защитниках? Пары все-таки будут?

– Нет, как я и говорила ранее – никаких пар уже не будет, – она снова взглянула на небо. – Солнце уже высоко, нам с вами предстоит осуществить поездку в Барстале. Сегодня.

Кто-то охнул. По аудитории резко разбушевавшейся волной пронеслись удивленные перешептывания. Они были столь громкими, что случайные обрывки фраз долетали и до слуха мисс Кейлет.

– А зачем нам туда? Он же далеко, – заметил другой ученик.

У Азарики под ложечкой засосало. Появилось ясное предчувствие чего-то надвигающегося. Чего-то предвкушаемого и одновременно неприятно волнующего. Мимолетная мысль о возможном развороте событий посетила ее голову, но она тотчас же отбросила ее, не желая даже вдумываться. Такого просто быть не может.

– В Барстале находится самый большой цветочный сад во всех Восточных Землях. Мы обязательно заглянем туда по пути, чтобы у вас появилась возможность полюбоваться этим невероятным зрелищем.

Азарика сложила пальцы в замок и принялась нервно теребить их, то сжимая, то разжимая. Она шумно сглотнула.

– Мы пойдем смотреть цветы?! – оживилась Тора, широко раскрыв свои большие зеленые глаза.

– Не совсем, – удержала ее рвущуюся наружу радость преподавательница, – но их мы тоже обязательно посмотрим.

«Пожалуйста, пусть целью визита будет не то, о чем я думаю, – мысленно взмолилась Азарика, – умоляю…».

Мисс Кейлет мягко улыбнулась.

– Сегодня вы получите своих фамильяров.

Нервы девушки натянулись до предела и, переплетясь в один большой клубок, тяжело бухнули вниз. Азарика нервно хохотнула, склонила голову и закрыла лицо руками, произнося протяжное «а-а-а…».

А вот остальная группа, в отличии от нее, буквально-таки взорвалась бурными эмоциями. Новобранцы смотрели друг на друга ошеломленно распахнутыми глазами и сверкали белозубыми радостными улыбками до самых ушей, громко делились впечатлениями от услышанного, оживленно жестикулировали и едва ли не плевались от переполняющего их возбуждения. В аудитории стало шумно.