Читать книгу О чем шумит Виленка - - Страница 1

– Я ненадолго, – кричала девушка в телефонную трубку. – Вот только пойму, где находится то место, которое сделает меня счастливой, – и тут же вернусь.

Она стояла на шумном проспекте. Мимо проносились машины, и приходилось прилагать усилия, чтобы хотя бы самой слышать слова, которые она произносила. Это было важно. Ее речь должна была звучать твердо и логично. Однако собеседник девушки, казалось, не разделял воодушевления. Она то и дело хмурила брови и пыталась вставить хоть пару слов в поток его речи. Потом с раздражением захлопнула телефон и быстро пошла по направлению к Кафедральной площади.

В городе начиналось лето. Уже несколько дней столбик термометра показывал выше 30 градусов. Горожане щеголяли в сарафанах, легких рубашках и шляпах, обмахивались веерами. Дети резвились в фонтанах и брызгали друг друга из водных пистолетиков. В целом, такая погода хороша где-нибудь на природе или на морском берегу. Но в офисном костюме на каменных улицах города чувствуешь себя гораздо хуже.

Томас невольно заинтересовался этой сценой. Он стоял на остановке, собираясь ехать домой, но пропустил уже третий автобус, все смотрел вслед уходящей девушке, которая вот так, одной фразой, угадала его мечту. «Может, она и мне расскажет, когда поймет?» – подумал он. «И вообще, разве можно найти такое место? Это надо весь мир объехать, что займет не один год. Но как же было бы здорово: вот переезжаешь ты туда – и счастлив, все время счастлив, что бы ни происходило. Проснулся – на душе гармония, ложишься спать – тоже. И никто не раздражает: ни люди, ни погода…»

От мечтаний юношу отвлек голос: «Стоп! Снято!» и машина киностудии проехала мимо него. «Ну и дурак же я», – в сердцах отругал себя парень, – Три автобуса пропустил, думал, как мне узнать у этой девушки, по каким критериям искать страну мечты, а оказалось, что она просто играла роль. А я-то уж обрадовался, думал, нашел родственную душу, которую тоже не устраивает жизнь здесь. Нет, а чего хорошего? Цены высокие, зарплаты маленькие, люди злые, погода – вообще нет для нее цензурных слов, в правительстве одни идиоты, которые совершенно не думают о том, как помочь простому народу, а только хотят отхватить себе кусок побольше».

Эти невеселые мысли посещали Томаса стабильно несколько раз в сутки. Но в полную меру поделиться ими было не с кем. У всех знакомых жизнь была как-то получше, чем у него, и частенько обсуждение «суровой доли» переходило в банальный спор. «Может хоть узнать название фильма, чтобы потом посмотреть его?» – осенило юношу, и он практически побежал в сторону собора. Однако в разноцветной толпе потерял девушку из виду. Остановился, посмотрел направо, налево. Она исчезла, будто не было её вовсе. Ну да ладно, найду в интернете, что за фильм и кто играет, утешил себя парень. И вдруг его охватило странное ощущение, которое он не мог назвать. Внезапно все люди и то, что происходило вокруг, стало каким-то отдалённым, как будто находилось за толстым стеклом. Это чувство вызывало другие: и какой-то страх, переходящий в трепет, и некую торжественность, и даже легкость. Эмоции смешивались, но ощущение было приятное, пока не прозвучал недовольный, женский голос:

– Вы так и будете стоять до завтра? Что, больше негде? Встал он и смотрит как баран на новые ворота! У меня тут иностранцы на экскурсии, освободите плитку, немедленно!

Томас невозмутимо посмотрел на женщину средних лет в нелепой шляпке цвета фуксии с огромной искусственной розой и пышным бантом. В правой руке она держала красный веер и грозно им размахивала, словно мечом. Потом он взглянул под ноги. На плитке красовалась надпись «Стебуклас», то есть «чудо». По городской легенде, если встать лицом к югу, загадать желание и покрутиться три раза по часовой стрелке вокруг своей оси, закрыв глаза и не выходя за линию, загаданное обязательно сбудется. Однако Томас уверенно твердил, что это байка для туристов, ровно как Лохнесское чудовище. Он поправил галстук и спокойно сказал:

–Je suis désolé si le fait que je sois là te fâche.1

Женщина экскурсовод вытаращила глаза, её лицо стало багровым, и, махнув рукой, она обратилась к своим слушателям, рассказывая придуманную историю про то, как в Вильнюсе все мечты сбываются благодаря таинственному артефакту с надписью, который находится у их ног. Томас радостно улыбнулся. Уже не раз он прибегал к подобной уловке, выдавая себя за француза. Это почти во всех случаях не давало конфликтной ситуации набирать обороты и становиться неуправляемой. К тому же его радовало глубокое удивление и беспомощность самих агрессоров. Пока он улыбался, ноги уносили его прочь. Собор и остановка остались позади, а он сам не понимал, как оказался в Бернардинском саду. Было многолюдно и, чтобы избежать шумных компаний и вопящих детей на игровой площадке, Томас намеренно свернул к Виленке, спустился вниз и глубоко вдохнул речной воздух. «Скорее бы в отпуск, – подумал юноша, – а то в деловом костюме, туфлях и галстуке почти как в кандалах на Сахаре». И вдруг его охватило то самое чувство, что у собора, а шельмовская мысль толкала к авантюре. Парень снял галстук, скинул свои оковы: черные, блестящие туфли, стянул носки и, придерживая брюки, чтоб не намокли, вошел на мелководье речки.

Несмотря на жаркий день, вода была достаточно прохладная. Совсем рядом, вдоль берега прошла женщина. Томас знал ее, это была Агнес, она работала официанткой в кафе «Замковая пекарня». Это место славилось лучшим облепиховым чаем в городе. Причем, Агнес проработала там всю свою жизнь. Юноша всегда удивлялся, как это возможно: столько работать на одном месте. Сейчас женщина буквально была «визитной карточкой» заведения: никто не знал директора кафе или повара, зато Агнес знали все. Ее манера общения, немного резкая, отпугивала случайных людей. Но это было первое впечатление. Завсегдатаи очень любили Агнес и никогда не упускали возможности перекинуться с ней парой слов.

И сейчас – женщина, казалось, была чем-то раздражена, поскольку бормотала себе под нос о том, какая странная нынче пошла молодежь. Они встретились глазами. Томас был готов расхохотаться. В настоящий момент он, молодой человек, в офисном костюме, без дела стоящий по колено в речке, в самый разгар рабочего дня, как нельзя более однозначно иллюстрировал собой ее высказывание.

Камни скользили под ногами. Томас осторожно ступал по ним, балансируя как канатоходец. «Вот будет номер, если я упаду, -подумал он, – рыбы обхохочутся». «А ничего, хорошее это дело, вот так идти по мокрым камням. В этот момент забываешь о всех своих проблемах, потому что думаешь только об одном: как бы не упасть. И это хорошо. Должно быть, наверное, больше таких вещей в жизни. Мы, взрослые, много, да что там, почти всё, делаем по инерции. На работе думаем о росте цен на хлеб, по пути домой – о проблемах на работе. И так по кругу. Не зря психологи советуют лечить депрессию новым видом деятельности; чтобы ты был целиком в ней, и не оставалось времени на привычные упаднические настроения…»

Так за философскими мыслями юноша пробирался все дальше по течению Виленки. Его внимание вдруг привлек яркий красный камень, который лежал на дне, и был виден сквозь прозрачную толщу воды. Осторожно, все еще зачем-то придерживая безнадежно мокрые брюки, парень наклонился и поднял его. Вот фокус! Это оказался не камень, а мобильный телефон. Минуту Томас вертел его в руках, думая, что делать: оставить, где нашел, или забрать домой и попытаться разыскать владельца, если, конечно, телефон заработает. Решив, что в жизни чертовски мало событий и приключений, да и вообще, слишком часто он решает оставить все как есть, парень выбрал второй вариант. Он положил красный мобильный телефон в карман, выбрался на берег, обулся и решил идти домой пешком. Нет смысла возвращаться обратно к Кафедральному собору на остановку, ждать автобуса и умирать от жажды в душном салоне общественного транспорта. Он шел вдоль реки. Однако вскоре Томасу пришли на ум слова девушки про счастье. Вспомнить, когда чувствовал себя счастливым в последний раз, оказалось труднее, чем парень думал. Последнее время он не мог сказать, что счастлив. И назвать, что бы его сделало счастливым, тоже не получалось. Работал, потому что так надо – надо есть, надо содержать квартиру, надо как-то проводить досуг, надо чем-нибудь поразвлечься. Его офис, коллектив, начальник никак не могли ассоциироваться со счастьем. Да и сама работа не вызывала удовлетворения. Даже день зарплаты не был особенным.

С весны он начал заниматься бегом. Говорили, что спорт по утрам поднимает настроение, улучшает самочувствие и способствует ощущению счастья. На самом деле, начало было не очень веселым. Надо было вставать на час раньше, чтобы не только побегать по кварталу, но и успеть принять душ, побриться и одеться. Томас думал, что первые две недели будут трудные. Он прилагал все усилия, чтобы каждодневно заставить себя встать с постели и немного позаниматься спортом. Время шло, парень привык рано вставать, привык к физической нагрузке, но счастья это ему не принесло. Новая привычка оказалась всего лишь еще одной в обширном списке того, что надо. Даже то, что дни были такими светлыми и теплыми, не казалось ему чем-то особенным. «Подумаешь, – пожимал он плечами. – День длинный, но все равно надо сидеть в офисе. Мало того, что сидеть, еще и работать. К тому же эта погода… Ну зачем зашкаливать за тридцать градусов. Хватило бы и двадцати трех. А то пока доберешься до работы, успеешь вспотеть как поросёнок в печи».

К месту жительства Томас тоже привык и не воспринимал его как нечто особенное. Хотя многие ему завидовали и хотели бы жить как он, в современной квартире, в доме новой постройки, на третьем этаже с балконом, в престижном нынче районе – Ужуписе. Рядом, через дорогу была остановка, и маленький красный автобус довозил его прямо к небоскребу, где находился офис. Остановка, на которой он выходил, возвращаясь с работы, была у самого дома. Он мог сидеть в удобном кресле на балконе и, не выходя из дома, видеть белую церковь Пресвятой Богородицы и небольшой мост, увешанный железными замками, возле которого сидела скульптура в виде русалки. Единственное, что досаждало ему, были туристы. Не проходило и дня, чтобы кто-нибудь не пробежал мимо с возгласом: «вот она!», имея в виду русалку, о которой было написано, казалось, во всех путеводителях. Дальше «паломническая тропа» (так иронически называл Томас этот туристический маршрут) лежала вглубь района, где оставалось еще два обязательных пункта: трубящий ангел и Конституция Ужуписа. Томас иногда тоже подходил к этому месту и перечитывал свой любимый пункт «Каждый имеет право быть счастливым», обычно вздыхал и уходил обратно, стараясь не читать следующий, за который машинально цеплялся глаз: «Каждый имеет право быть несчастным». «Вот такая противоречивая штука эта конституция, впрочем, как и сама жизнь, – думал он. – Что это счастье? Сегодня оно есть, завтра нет». В глубине души юноша понимал, что сам виноват в том, что жизнь стоит на месте. Он мечтает о лучшей доле и ждет. Ждет, ждет, ждет, мечтает… и ничего не делает. А время проходит. Верно говорят, лучший день, чтобы изменить жизнь, – сегодня. Ведь никогда не знаешь, что ждет за поворотом. Порой юноше казалось, что его желания заколдованы, потому что стоит ему заиметь какую-то мечту, ну хоть самую несбыточную, как ее тут же исполняют другие люди. Вот мечтал он знать французский язык, и, пожалуйста, его кузина на отдыхе познакомилась с французом, вышла за него замуж, уехала в маленький город на севере Франции – Довиль и уже в совершенстве знает язык. А он выучил всего лишь одну фразу и пользуется ею при случае. Или в детстве юноша неплохо рисовал, даже хотел стать художником. Но родители настояли на поступлении в экономический университет, потому что это профессия, стабильность. И вот он, тридцатилетний «белый воротничок» с потухшим взглядом. А одноклассник Томаса, с которым они вместе посещали художественную школу, пошел за мечтой и теперь выставляет свои картины на вернисажах каждую субботу. Да, не богат, живет в однокомнатной квартире далеко от центра города. Но глаза у него горят. Да что там, даже Марк, коллега Томаса по офису, такой же недовольный работой, и тот последнее время как-то изменился, все сидит на сайтах бронирования, высматривает билеты в Лондон. Нет, Томас не завидует ему, но надо ли говорить, что он всегда мечтал отправиться в путешествие в европейскую страну. Но каждый раз что-то останавливало его.

Парень подходил к дому, сжимая в руке найденный телефон. «И зачем я его взял, – думал он. – Все равно наверняка промок насквозь и не заработает». Так и вышло. Устройство не реагировало ни на кнопки, ни на подключение к сети. Томас предпринял ряд попыток, но в конце концов сдался и бросил телефон на книжную полку. И через пару дней вовсе о нем забыл…

***

В воскресный день Томас сидел по своему обыкновению на балконе. Было раннее утро, солнце только-только встало, и его лучи весело переливались в течении речки. День обещал быть погожим, и официанты кафе начинали свою работу: расставляли столы и стулья на веранде. Вдруг из комнаты послышалась незнакомая мелодия. Томас машинально побежал на звук, думая, что это звонит его мобильный. Но он ошибся. Звон исходил с книжной полки, где лежал найденный пару дней назад телефон. Парень взял его в руки. Экран загорался приветствием. «Неужели получится найти хозяина», – подумал юноша. Но через пять минут стало понятно, что если и был когда-то у телефона хозяин, то он давно позабыл про него и уж точно не находится в поиске. Сим-карта попросту отсутствовала. Томас был немного разочарован, ведь он предвкушал какое-то приключение, связанное с этой находкой. От нечего делать стал смотреть фотографии, которые, видимо, были записаны на внутреннюю память устройства. И неожиданно не смог оторваться. Через минуту стало очевидно, что владелец был большим любителем живописи. На всех фотографиях были картины, большие и маленькие, известные и не очень, из мировых музеев или просто из частных коллекций. Томас смотрел как завороженный… Возможно ли такое, что сама судьба направляет его на тот путь, который принесет ему счастье. Может, стоит взять в руки кисти и краски. Найти холст и создать портрет? Парень выбежал из дому, через семь минут был уже у святой Анны, по соседству с которой разместилась Академия искусств, заняв монастырское здание. Он был уверен, что там найдет все нужные ему принадлежности. И только остановившись у запертой двери Томас вспомнил, что в воскресение нет шансов приобрести даже самый обычный "комплект юного художника". Он смутился и решил еще раз обдумать, принесло бы ему счастье то, что смог бы написать. Засомневался даже, что первый шедевр можно бы было кому-нибудь показать. Возвращаясь, он свернул налево к речке, прошел через мост, нашел тропинку среди деревьев и направился в сторону кафе. Решил для бодрости выпить кофе со льдом и возможно перекусить. Он не торопился, в тени было так приятно. Присев на каменной стиральной машине, закрыл глаза и позволил себе ни о чем не думать. А поскольку от Виленки прямо в лицо дул бодрящий ветерок, время, казалось, остановилось. Но вдруг услышал за спиной шаги. «Ну вот, началось, – сморщил лоб Томас, не открывая глаз. – Сейчас будет проповедь о том, как беспардонно я отношусь к искусству».