Читать книгу Чевиана - - Страница 1

Зазвонил колокол. Алан вскочил с места. Прошло мгновение прежде, чем он сумел понять. Он расхохотался и плюхнулся обратно на землю. Солнце выглянуло из-за высоких башен монастыря, отдав две длинные тени на тренировочный двор. В одной из них лежал Алан. Пот полностью смочил холщовую рубашку. В мышцах пульсировала приятная боль. Тепло укрывало его словно шелковое одеяло. Трава была мягкой кроватью. Он улыбался. На небе не проглядывалось ни единого облака. Сегодня был особенный день.

Стены бывшего постоялого двора при Соборе, если бы у них были рты – разинули бы их в изумлении. Впервые он наградил их не соленым потом, не хлесткими ударами и не постоянными ругательствами, а искренним смехом. Алан встал и пошел вдоль них. Впервые обратил внимание на это место. Он мог пройти здесь с закрытыми глазами. С любопытством он начал изучать следы, которые он вытоптал на этом грунте. Сегодня он мог себе это позволить. Из-за стены начали доносится звуки. Пора возвращаться назад.

Сегодня в монастыре было оживлённо. Алан выбрал другую тропинку, чтобы возвратиться в комнату. По дороге, он невольно замечал, что на него оглядывается прислуга. Они знали о его утренних ритуалах, знали, что паллантам запрещено покидать территорию Собора без разрешения. Он хранил их тайны, а они – его. Но все равно они были удивлены, что застали его возвращающимся назад при последних звонах колокола. В это время он обычно уже был в банных комнатах, едва они успевали нагреть в них воды. Еще больше они удивились, когда он прошел мимо банной.

Он прошел мимо кухни, где повара осматривали повозки с припасами. Их привозили сюда каждое утро с пригородных деревень. Паллантам готовили еду из отборных продуктов. Под навесной крышей конюшни конюхи подковывали лошадей, готовя их к шествию по городу. Зайдя в неё, он прошёл к самому дальнему деннику. Там стояла буланая коричневая с белыми пятнами по всему телу. Увидев его, она начала фыркать. Он открыл дверцу денника и зашёл к ней.

– 

Жевка, – окликнул ее Алан, достав из сумки морковь. – Держи это тебе.

Губы Жевки приятно защекотали ладонь Алана. Он начал гладить её, расчёсывая ей гриву. К Жевке он привязался больше всего. Частенько, когда ему не спалось, он заходил к ней. Приносил с собой будь то яблоко, будь то морковь, но чаще всего кукурузу. Собственно, поэтому он назвал её Жевкой. Она жевала и Алан делился с ней мыслями.

– Я буду по тебе скучать, – признался Алан. Жевка покорно сложила голову под его ладонью.

Он медленно вошёл в комнату. Сегодня он всё делал медленно и осознанно. Палланты жили в комнатах по четверо. Комната Алана и его соседей разнилась от других.

Первая кровать слева выглядела просто. Её хозяин никогда не успевал застилать по утрам постель. Рядом на тумбе стояли глиняные миски с цукатами и орехами, с сухофруктами и изюмом, с булочками да солониной. Алан улыбнулся. На полке вблизи кровати стояли деревянные фигурки. Он взял в руки одну из них. Алан всегда удивлялся и немного завидовал этому навыку. Тончайшая резьба по дереву. В основном это были фигуры животных, но среди них была фигура деревни. Самой настоящей деревни с трактиром, с домами и фермами. За её созданием хозяин этой кровати провёл больше всего времени. Он бережно положил её на место.

Следом за ней следовала чистая и опрятная кровать. Она была застелена так, что всегда казалось новой. Он бы точно никогда не смог уснуть здесь. По мнению Алана, её владелец рисковал каждую ночь. В любой момент полка, прогнувшаяся над кроватью, могла треснуть и десятки тяжеленых книг могли упасть на голову спящего. Каждая книга была c многочисленными закладками внутри. Алан открыл самую толстую из них. На ней было подчеркнуто предложение:

«Эфир остается загадкой для самых умных людей. Ученые Медграда, с присущим им прагматизмом, не оставляют попыток изучить его. Но каждый раз какой-нибудь ученый, слишком им увлёкшийся, сходит с ума»

Он открыл следующую книгу, из которой выпал сложенный листок. Алан поднял его и открыл. На нём были нарисованы два палланта. Отец и сын. Он улыбнулся.

Напротив – стояла третья кровать. Самая пышно устеленная. Над ней висел гобелен рода Визериных. Он протёр руку, прежде чем прикоснуться к нему. На ощупь ткань была самой мягкой, что трогал Алан. Как говорил его владелец, он стоит больших денег. От гобелена приятно пахло. Алан не смог определить, что это за запах. На тумбе рядом на подставке стояла свирель из бордового гладкого дерева. Но самое интересное было под тумбой. Там в небольшом тайнике была колода игральных карт, нарды. Такие игры были запрещены в монастыре, но, когда это останавливало хозяина этой кровати. Алан не стал далее испытывать судьбу и остановил изучение.

Затем он посмотрел на свою кровать. С момента поселения здесь, он так и не смог найти себе места.

Комната выходила во двор монастыря широким окном. Квадраты солнечного света проходили сквозь него. Возле окна стояло четыре манекена. На каждом из них была одинаковая форма. Тончайшее кольчужное платье, под которыми кожаные коричневые штаны переходили в кожаные ботинки. Над каждым доспехом было надето пончо с изображением Паллантии. Алан подошел к своему манекену. Достал грецкий орех и протер исцарапанные части. Получилось не очень, но лучше, чем ничего. Он улыбнулся. Одна из немногих вещей, которые приносили ему радость.