Читать книгу Вкус мяты - - Страница 1

В коридорах университета толпились ученики. «Студенты», – мысленно поправила себя Василиса. Привыкнуть к новым реалиям будет сложно: преподаватели, одногруппники, пары, никакой школьной формы… Она и раньше-то не особенно соблюдала её, стремясь отделиться от всех даже внешним видом: разноцветными волосами, мрачной одеждой и временными татуировками, которые, она надеялась, все принимали за настоящие. Однажды за месяц до выпускного кто-то из учителей в шутку спросил, с какими же волосами она будет блистать на выпускном – неужели с зелеными? Все посмеялись, а она и правда покрасила голову в бирюзово-зеленый, как бы дав всем понять: они могут смеяться, но пусть не недооценивают.

Кое-как отыскав свою аудиторию, девушка села за парту прямо перед столом, на котором стояла тяжелая кафедра: здесь точно никто не захочет приземлиться рядом с ней. Вошла преподавательница; удивилась, что немецкая группа в этом году такая маленькая. На стол перед Василисой плюхнулась дамская сумка; на место рядом вдруг опустился рюкзак.

Она медленно подняла глаза: рядом стоял страшненький паренек – высокий, худощавый и с ужасным горбатым носом. Он о чем-то увлеченно болтал с преподавателем на английском; о чем, было не особенно понятно из-за странного акцента и слишком быстрой речи. «Если иностранец, будет вообще жуть», – подумала девочка. Ее подруга училась в этом же вузе на втором курсе, у них в группе были иностранцы: они всегда имели успехи в учебе больше других и пользовались особым уважением у преподавателей. Так далеко приехали! К нам! Учить великий русский язык! И ничего, что от Новосибирска до Москвы Василиса ехала на поезде куда дольше, чем этот итальяшка летел сюда из своего Рома.

– Я фгханцуз, – как будто прочитав ее мысли, обратился к Василисе парень. – Никь, – протянул руку он.

Ничего не оставалось.

– Я русская. Василиса. На одну восьмую полячка по бабке отца, —девушка сжала и потрясла протянутую ей тонкую руку с чуть проступающими на ее поверхности зелеными венами. Француз коротко улыбнулся, сел рядом и вновь отвернулся к преподавателю.

Первая пара немецкого была посвящена знакомству, так что всю пару несколько человек с задних парт и двое с передней говорили лишь о себе. Оказалось, Ника зовут Николя, и он точно француз; где-то сзади сидел еще один парень, тоже похожий на итальянца, но вряд ли он был иностранцем. Двое мальчиков в группе – неслыханная роскошь для филфака, да еще и оба выбрали немецкий – это очень радовало преподавательницу, и обращалась она в основном к ним. Впрочем, французика назвать мальчиком было сложно: ему было, кажется, двадцать шесть или двадцать семь; в России он получал, выходит, второе высшее, а раньше учился в Чехии чему-то связанному со славянской литературой – Василиса не особенно внимательно слушала. Она рассказала немного о себе: семнадцать лет, приехала из Новосибирска, живет в общежитии. Что еще? Еще у нее есть подруга Ксюша, тоже учится здесь. Оксана? Нет, нет, Ксюша Куропаткина. Но преподавательница такую не знала. Не мудрено: подружка вообще-то год назад выбрала французский.

Одного знакомства для первого раза преподавателю показалось маловато; в немецком почти все еще плавали, так что начать решили с самого начала. Домашнее задание было простым: разделиться на пары и подготовить презентации о жизни друг друга. Как назло, девчонки и псевдоитальянец с задних парт уже успели перезнакомиться и даже немножко сдружиться; объединяться в пару пришлось с выскочкой-французом.

– Василиса, как мы будем делать наше задание? Может быть, мы обязаны сделать что-то необычное? – Ник смотрел на нее одновременно хищно и как будто наивно, будто проверяя, насколько ее раздражает.

– Должны, – девушка смерила собеседника укорительным взглядом. – Должны сделать что-то необычное, у слова «обязаны» немного другая коннотация.

Парень заулыбался.

– Тогда мы можем попробовать сделать что-нибудь необычное, Василиса.

Звук «р», чистый и звонкий, время от времени проскакивал сквозь его белоснежные зубы, однако по большей части все равно звучал как нечто среднее между кашлем подавившегося младенца и мурчанием кошки. Ассоциация с животным умилило Василису, но противный манерный голос француза заставил тут же вернуться к её первому впечатлению о нём.