Читать книгу НИИ ядерной магии. Том 2 - - Страница 1

Глава 33

Оглавление

В какой-то момент Фима почувствовала, что к ним присоединился ещё один человек. Милица взяла её за плечи, а тот второй – за ноги. Не способная пошевелиться, она могла только наблюдать за небом, которое безучастно смотрит, как её несут по сорока девяти ступеням, которые, извиваясь, тянутся ко входу в маяк. Было слышно, как возмущаются чайки, когда люди ступают совсем близко к гнёздам. Пернатые любили эти ступени и по весне гнездовались там, никакие уловки смотрителей не работали. Несколько птиц с громкой руганью пролетели над Фимой, одновременно безучастные и суетливые.

И вот небо исчезло. На его смену пришёл каменный потолок где-то чертовски высоко. Нести Фиму как раньше уже не могли – слишком крутые пролёты нужно было преодолеть: стальные лестницы были практически вертикальными.

– Здесь нормально. Клади её, – скомандовала Милица, и Фима ощутила под спиной холодный бетонный пол. – Спасибо, милый, подожди меня теперь дома.

Послышались тихие шаги, и через секунду над Фимой вновь возникло лицо женщины. Глаза окончательно вернули свой настоящий оттенок, и сходство стало очевидным. Теперь Фима видела и другие общие черты: у Красибора были её нос, высокий лоб, схожая мимика. Фима внутренне сжалась, ругая себя за невнимательность: как можно было сразу не увидеть, насколько похожи были мать и сын?

– Дорогая, я не хочу тебе вреда, – мягко сказала Милица, и Фима почувствовала, как женщина приподняла её голову и подложила под затылок что-то мягкое. – Но причиню его, если придётся. Сейчас я немного ослаблю заклятие. Ровно настолько, чтобы мы с тобой могли поговорить, хорошо?

Фима рада была бы как-то отреагировать на её вопрос, но не могла.

– Обещай мне, пожалуйста, не кричать. Не то чтобы тебя тут кто-то мог услышать, милая, на много десятков километров вокруг ни души. Но я та-а-ак не люблю все эти крики, фу! – она поморщилась, а потом тихо шепнула: – Двигноути.

И немного покрутила указательным пальцем по часовой стрелки, буквально пол-оборота. Фима моргнула. Потом ещё и ещё. Пересохшие глаза были счастливы возвращению этой способности. Затем девушка едва прижала губы к зубам, просто чтобы проверить, может ли теперь ими шевелить. Могла. Но показывать этого не стала. Она перевела взгляд на Милицу и замерла.

– Ну что ты таращишься на меня, девочка? – женщина требовательно скрестила руки на груди и чуть топнула носком ботинка. – Скажи мне что-нибудь.

Фима молчала. Милица присела рядом и схватила рукой её щёки, больно сжав их и надавив на зубы. Чертовски сложно было не зашипеть от боли, но Фиме удалось. Усилием воли она не шевельнулась, не поморщилась и лишь испугано глядела на женщину.

– Ты маленькая лгунья, – прошипела Милица и сдавила щёки сильнее, вынуждая Фима открыть рот.

Она ухватилась пальцами за кончик её языка и впилась в него ногтями. Рот наполнился острым вкусом крови, от боли хотелось завизжать. За секунду до того, как у Фимы закончились силы терпеть и разыгрывать этот спектакль, Милица отпустила её и брезгливо вытерла руку о подол платья.

– Ну хорошо, хиленькая ведьмочка, поверила. Двигноути.

Ещё пол-оборота указательным пальцем в воздухе. Фима резко выдохнула и издала болезненный стон. Большим облегчением было то, что ей не нужно было больше удерживать каменное лицо, когда на самом деле было чертовски больно.

– Ну слава Богу и богам, – Милица закатила глаза и возвела руки к небу. – Душам и духам, она снова может говорить.

– Что тебе надо от меня?! – рявкнула Фима.

– У-у-у, ещё и дерзкая, – женщина встала на ноги и принялась расхаживать по помещению.

– Какого чёрта, Мила?! – не унималась Фима. – А нет, Милица? Тебя же так зовут? Ты хоть представляешь, что происходит с…

– Представляю, – перебила её женщина.

– Но как же…

– Как же я что? – Милица снова села перед ней на корточки и нависла сверху.

– Оставили мужа умирать.

– Так то с его согласия, – пожала она плечами.

– И с согласия Красибора?

– Ох, Крас, Крас, Крас… – Милица сцепила руки в замок и прижала их к губам. – Думаю, я плохо его воспитала.

– Что?..

– Лезет всё время под ноги, мешает, – женщина поморщилась, переполненная недовольством. – Всё время собой рискует. Сколько можно спасать этого несносного мальчишку?!

– В капкане хорошо спасали, ничего не скажешь, – процедила Фима сквозь зубы.

– Он не умер бы там, если ты об этом. Я преподала ему урок.

– Его еле вытянули, больная ты стерва!

– Его бы вытянули в любом случае. От моей руки его сердце не остановится, девочка. Никогда. Чего не скажешь о тебе.

Милица ухватила её за подбородок и повертела туда-сюда.

– Вот твоё остановлю и не чихну. Если только ты не сделаешь то, что должно.

– Краса это убьёт, – прошептала Фима, всё ещё не в силах вырваться из хватки.

– Ну да, твоя смерть его расстроит, конечно. Я заметила, что вы, два дурачка, прикипели друг к другу. Но первая любовь всегда несчастна, се-ля-ви.

– Нет. Его убьёт то, что за всем действительно стоишь ты. Ты же его мама, Бога ради!

– Хитро, – губы Милицы вытянулись в хищной улыбке. – Давишь на мои материнские чувства.

– А они есть вообще?

Воздух вдруг выбило из лёгких: тяжёлый удар обрушился на бок девушки. Милица снова замахнулась ногой и пнула её изо всех сил, приговаривая:

– Во мне материнской любви больше, – удар, – чем во всём, – снова удар, – мире!

Из-за пинков Фима перекатилась на живот. Она тяжело дышала, упёршись лбом в бетон. Одну из её рук подмяло под тело, и она воспользовалась этим, чтобы попробовать пошевелить пальцами. Девушка чуть не заплакала от облегчения, поняв, что может пошевелить указательным и средним пальцами. Это уже что-то.

Милица схватила Фиму за шиворот и резко дёрнула на себя, переворачивая обратно. Её лицо разрезал пополам злобный оскал, глаза налились кровью:

– И ты, дорогая моя, поколдуешь во славу моей материнской любви.

– Чего ты от меня хочешь? Ты и без меня сильна, это же очевидно!

– Уж посильнее тебя, – Милица презрительно хмыкнула и подняла один уголок губ, – да не хватает твоего дара. Он, конечно, уникальный. Не знаю, почему Бог и боги, души и духи вручили его тебе, такой бесполезной вошке.

– Вам нужно заклинание, – поняла Фима.

– Умница, – довольно протянула Милица. – И я получу его с твоим сотрудничеством или без него.

– Я тебе помогать не стану!

– Никто и не рассчитывал. Но ведь есть и другие способы. Например, я могу вырезать твои органы.

Милица опустила руку во вместительный карман платья и вытащила из него кривой кинжал: лезвие «ломалось» в двух местах и формировало своеобразную змейку. По серебристой поверхности бежали забытые буквы, формируя тексты заклинаний. Такие кинжалы подходили для ритуалов. Страшных и смертельных.

– Какое заклинание тебе нужно? – дрогнувшим голосом спросила Фима.

Она в панике перебирала в голове идеи, и ни одна из них не вела хотя бы к небольшому шансу на спасение. Ей оставалось только тянуть время.

– Как легко тебя уговорить, милая! Это очаровательно, – заулыбалась Милица, но убирать кинжал не стала. – Мне нравится. Как я уже говорила, у меня нет цели причинить тебе боль. Хотя, конечно, не уверена, что смогу тебя выпустить отсюда. Но, в конце концов, смотритель маяка – это же прекрасная и романтичная профессия, не находишь?

– Так какое?

Фима облизнула губы. Ей вспомнилось одно свежепридуманное заклинание, которое могло бы сработать, но попытка была одна. Пан или пропал. Нужно только, чтобы Милица снова наклонилась поближе. Та же долго, выжидающе смотрела на неё сверху вниз, будто решая, достойна ли Фима доверия. Наконец, она сказала:

– Я хочу вернуть душу.

– Себе?

– Ха-ха, очень смешно. Не твоего ума дело, дорогая.

– Как я должна придумать безумное заклинание, способное фактически воскресить человека, не зная никаких подробностей?

– Не тебе условия ставить, – Милица присела рядом и вцепилась в волосы девушки.

Пропустив пальцы прямо возле корней, она поцарапала ногтями скальп и, намотав локоны на кулак, резко приподняла голову Фимы. Она наклонилась почти вплотную к её лицу и проталкивала слова сквозь сжатые челюсти, будто выпуская через зубы густую ядовитую жижу:

– Придумай, как вернуть душу в тело. Либо я сделаю это сама, забрав твой дар.

На последних словах Милица почувствовала, как Фима резко выдохнула воздух прямо ей в лицо. Затем последовал плевок – слюна угодила в левый глаз, женщина зажмурилась и яростно приложила Фиму головой об пол. Та громко ахнула от боли и сквозь туман всё же проговорила:

– Лишеник.

После этого сложила указательный и средний палец вместе и с трудом сначала коснулась своего живота, а затем – указала на Милицу, которая с руганью вытирала лицо.

Заклинание сработало ровно так, как задумала Фима, когда создавала его прошлым вечером. Пришлось немного его модернизировать сейчас прямо на ходу, но вроде бы всё сложилось удачным образом. Милица с удивлённым возгласом упала на пол, когда ноги перестали её слушаться. Потом потеряла контроль на руками и шеей. Фима же всё это обрела. С трудом перекатившись на живот, она поднялась на колени и откашлялась.

– Вот и покушай своих харчей, гадина, – выплюнула она, глядя на парализованную Милицу.

Ведьма безумно вращала глазами, но не могла пошевелить ни одной частью тела – заклинание пока что работало в полную силу, как и в самом начале у Фимы. Девушка тяжело поднялась на ноги – тело ныло и саднило, сильно болел затылок. Но она знала, что времени у неё не так уж много. "Лишеник«подхватывает магию с того, на кого она уже воздействует, как если бы она была тонкой вуалью, и перекидывает на того, кто магию эту сотворил. При этом сохраняется хронология. А значит, скоро Милица сможет говорить и шевелить парой пальцев. Фима не строила иллюзий и знала, что ведьма наверняка найдёт способ снять оцепенение. В конце концов, это было её заклинание, наверняка у неё заготовлен чёрный ход.

Фима распахнула входную дверь, но тут же поспешила её закрыть. На мосту стоял тот второй – мужчина среднего роста в большой чёрной толстовке, накинутом капюшоне и, главное, в большой тёмно-серой маске, закрывавшей всё лицо. Мужчина, похоже, заметил её – он неспешно направился ко входу на маяк.

Фима сиганула к единственному доступному пути: наверх. Уже схватившись за перила, она взглянула на Милицу. Та уже могла моргать – заклятие ослабевало даже слишком быстро.

– Ну конечно, – выдохнула Фима сама для себя и снова подскочила к обездвиженной женщине. Схватила серебряный кинжал в одну руку и толстую чёрную косу женщины – в другую. Одним резким движением Фима перерубила волосы, отрезав косу почти у черепа. Крепко сжимая трофей, она вернулась к лестнице. Два пролёта почти отвесной железной лестницы вывели её к маячной комнате под световым колпаком. Девушка быстро огляделась, ища, чем бы заблокировать проход. Здесь в принципе почти ничего не было: стол, стул, телефон для экстренной связи, несколько серых стальных стеллажей, заставленными приборами с десятками кнопок и переключателей. Последние она и сдвинула к люку, уперевшись в них плечом. С трудом передвинув махины, она забралась по лестнице наверх.

Когда она выбралась в световой купол, маяк уже работал: зелёный свет был ослепительно ярким, а в лицо бил сильный морской ветер. Фима схватилась за стальные поручни – они были здесь совсем невысокими – и оглянулась. Она увидела, как мужчина в маске открыл дверь в маяк, и поняла, что счёт пошёл на секунды.

– Лишь бы получилось, лишь бы получилось, – бормотала Фима, усиленно очерчивая рукой круг по часовой стрелке.

Уверенности у неё не было, хотя она только утром рассказывала, что это чуть ли не главная составляющая заклинания. Но что поделать – она не знала ни того, хватит ли ей сил на такой отчаянный шаг, ни того, успеет ли она вообще реализовать свою идею. Наконец, перед ней начала формироваться поддёрнутая туманом сияющая поверхность. Воздух так уплотнился, что в него можно было смотреться, как в зеркало. Пока что оно вело в никуда. Вызвать зеркальную воронку – дело несложное, а вот настроить её и пройти на другой конец не по кусочкам – это задачка со звёздочкой. Тут всё может пойти не так: недостаточная плотность или глубина, неясное место назначения или человек, к которому хочется переместиться. Это определённо было самое опасное заклинание из тех, что Фима училась делать. Сказать по правде, она надеялась, что жизнь её никогда не прижмёт настолько, чтобы его использовать.

Раздался грохот – хлопнул люк прямо под ней, мужчина зашёл в маячную комнату. Сейчас она себя чувствовала героиней детских страшилок: «Чёрный-чёрный человек уже в твоём городе… Он уже на твоей улице… У твоего дома… Он стучит в твою дверь!»

Фима взвизгнула, когда люк громыхнул о крышу маяка, и на поверхности показались мужские руки. Воздух же тем временем обрёл наконец-то цвет и засиял бледными фиолетово-серыми всполохами.

– Рачение! – всхлипнула девушка.

Это было единственное путеводное слово, в котором она чувствовала достаточную уверенность. Оно означало «забота». И, если хватило Фиме сил и волшебного умения, зеркало перенесёт её к кому-то, кто искренне заботится о ней и любит её. Воздушное зеркало пошло рябью, в отражении проявился чей-то тёмный силуэт. Он пока был совсем размытым, и переходить на ту сторону было слишком рисково. На мгновение девушка засомневалась, что было бы менее опасным: прыгнуть в не до конца оформившееся зеркало или сразиться с преследователем. Оглянувшись на него, она всё же шагнула в цветные всполохи, и разум её погрузился в кромешную темноту.

НИИ ядерной магии. Том 2

Подняться наверх