Читать книгу Новогодняя сказка - - Страница 1

В некотором царстве, в некотором государстве, жил-был мальчик.

– Почему такое начало? – Спросите вы меня.

Ну, просто в моем детстве все хорошие сказки начинались именно с этих слов.

– А почему мальчик? – Продолжите вы меня спрашивать, а я отвечу. – Вы вообще сказку слушать будите, или только вопросы всякие задавать?!

– Кх-кх! Так вот: Жил-был мальчик.

Не лучше и не хуже других, такой же как все, хотя было и одно отличие. Он не верил в Деда Мороза, хоть и писал ему письма каждый год с одним и тем же пожеланием.

«Если ты существуешь то, не нужно мне никаких подарков, вместо этого покажись, хотя бы на миг».

Наступал Новый Год, но вместо Деда Мороза мальчик находил, подарки под ёлкой. Но он не расстраивался, даже – на оборот. Наблюдая за тем, как другие радостно возятся с праздничной упаковкой, открывая свои подарки, будь то его мама или папа, даже младшая сестра у которой коробки всегда были больше чем у него. Он наслаждался весельем со всеми целый день, и лишь под вечер, ложась в кровать, тихонько бормотал перед сном:

«Опять не пришёл!».

Так шло время, мальчик писал письма, но получал подарки, пока, наконец, не наступил тот Новый год!

За неделю до Нового Года.

На самом краю северного полюса, на улице под названием «На северный полюс» стоял одинокий почтовый ящик.

И не то что бы сюда ходил почтальон или письма доставляли вертолётом полярники, даже упряжки с собаками до этой известной каждому ребёнку улице никогда не добирались, но письма в нем появлялись с завидной регулярностью! Они просто в какой-то момент исчезали оттуда, где были, и появлялись там, где не были.

Их было так много, так много, ну просто не счесть! Если бы их получал, скажем, не Дед Мороз, а Кощей или Баба Яга, они бы не стали ждать доброго молодца с мечом-кладенцом, а как-то сами потихоньку сгинули. А если бы письма приходили Змею Горынычу, даже он с тремя головами и то бы взвыл на луну пуще волка. А вот Дед Мороз никогда не жаловался, даже наоборот, радовался каждому письму так, будто оно у него первое.

Так что хоть почтовый ящик и был одинок, он никогда не был пуст!

От него прямо к замку Деда Мороза вела широкая ледяная тропинка. Лед был настолько чистым, что в нем отражалось необычайной красоты звездное небо. И если бы вдруг забрёл туда путник, то точно бы перепутал, где верх, а где низ.

Ну а замок, ну что вам его описывать, замок как замок, что вы замков никогда не видели?!

И так о чем это я? А! Да! Точно!

Сидя в своём ледяном замке, в просторной комнате, освещенный лунным светом, Дед Мороз читал письма!

«Дорогой Дедушка Мороз, меня зовут Ваня! Я учусь во втором «Б» классе, а хочу учиться в Хогвартсе в классе Гриффиндор».

– Ещё одно. – Улыбнулся добродушный старец.

– Ну что к остальным его, пожалуй! – Напевая, себе под нос, произнес он.

В углу комнаты у окна сидел пожилой, но поджарый мужчина. Кожа его блестела, словно натерта была воском, в глазах, что горели ярче звезд на небе, читалось спокойствие, они, источали знакомое каждому с детства тепло. Чуть выше пряжки пояса, что словно делил мужчину на верх и низ, была борода, белее самого снега. Даже сидя, мужчина был выше обычных людей, что говорить, пожалуй, он был если не самым высоким, то наверняка бы, вошел в тройку таковых. И лишь огрубевшие от мозолей, морщинистые руки, что словно ветки дерева без листвы, торчали из под вязаной кофты, выдавали его истинный возраст. С его лица не сходила улыбка, от чего кончики бороды, свисавшие практически до самого пояса, всегда были чуть приподняты. На спинке стула за ним висела красная, словно заря, сложенная вдвое шуба, с белоснежной меховой оторочкой, украшенная таким же белоснежным узором, напоминающим те снежинки, что падают вам на ладонь и уже через миг начинают таять. С боку, на краю спинки, одетая на шпиль, красовалась шапка, в тех же тонах. Вид у нее был весьма необычен, она напоминала что-то среднее между шляпой великого мага и ушанкой «почтальона Печкина». Форма хоть и была круглой, но заостренного колпака не имела, а уж какого-то помпона на ней не было и подавно. По краю шапки была меховая оторочка, без единого шва, так, что определить какой стороной ее надевают, с первого взгляда, было весьма сложно, быть может, и вовсе не возможно.

Не вставая с резного стула, что больше походил на трон, он, продолжая что-то напевать тихонько себе под нос, взмахнул пальцем и конверт с письмом, повторяя его крючковатые движения, по воздуху, плавно переместился в кучку писем, что ворохом лежали возле камина.

– Ох, Ваня! Я бы и сам хотел, что бы ты, да и все остальные в этой кучке с такими же желаниями, поскорей выучились на волшебников, тогда и вам и мне забот было бы меньше.

– Это как посмотреть! – Пробормотал Ворчун.

– Сколько там их уже? – Спросил Дед Мороз, переводя взгляд на недовольного гнома.

– Сто тридцать пять тысяч двадцать и вместе с этим одно! – Буркнул в ответ тот.

– Вот и славно, это значит, что скоро сто тридцать пять тысяч двадцать и один вариант снов про школу волшебства, встретят своих волшебников и волшебниц.

Дед Мороз просунул руку в мешок, что стоял на полу рядом с его ногами, он вдруг засветился изнутри, но уже через мгновение погас, как ни в чем не бывало. Старичок, вынув руку, продолжая довольно улыбаться, потянулся к следующему конверту.

Вытащив его практически из воздуха, поднеся поближе, он непривычно для себя нахмурился.

– Что, опять этот неугомонный мальчишка. – Надув грудь колесом, и подперев бока руками, спросил Ворчун.

– Да, да, да! – Продолжая напевать, ответил волшебник.

– Что и в этот раз ему не нужны подарки? – Дулся гном.

– Нет, я все понимаю, и даже немного уважаю его постоянство, но хоть бы раз поблагодарил за наши старания. Между прочим, не так-то просто найти подходящий подарок, когда он совсем ничего не желает. А может, нарисуем ему страшную кляксу из утреннего инея на окне, или пусть по пути со школы шмякнется посильней, на обледенелой дорожке? – Смеясь, предложил гном. – Тогда уверен чего-то он точно захочет, например, что бы зад болеть перестал.

Дед Мороз грозно посмотрел на недовольного гнома.

– Да понял, я понял! Это я так, просто к слову. – Спешно делая вид, что занят неотложной работой, буркнул тот.

Приговаривая тихонько себе под нос.

– Опять подсуну самую большую коробку для подарка его сестры.

– Ему и без твоих проказ в этот раз не сладко придется, похоже, для него этот Новый Год, может оказаться последним. – Вздыхая, сказал Дед Мороз.

– Как последним, неужели Новый Год отменят, а почему мне никто, ничего не сказал. Так это что значит, у меня скоро отпуск?

– Ты и так целый год отдыхаешь, Замок уже весь снегом запорошило, а ты и бровью не ведешь. – Напомнил ему волшебник.

– Тоже мне маг называется, тебе стоит только пальцем взмахнуть и снег в тот час сам собой улетит. А мне что бы его убрать, и года целого мало. – Оправдывался Ворчун, уже вытаскивая метлу из чулана, в противоположном углу комнаты.

Дед мороз тем временем, не обращая внимания на вечно брюзжавшего гнома, дочитав письмо, почесав голову и немного покряхтев, щелкнув пальцами, вскочил со стула.

– Нет! Стоп! Я знаю это заклинание, только не опять! – Пятясь назад, отбросив метлу в сторону, закричал гном.

– Сегодня ты превзошел самого себя Ворчун. Боюсь, что у тебя уже вместо сердца, холодный как лед камень. Пора немного размяться, а то глядишь чего доброго, превратишься от злобы в глыбу льда, что на улице ни счесть, бродят.

В комнате, до этого освещенной лишь лунным светом, вспыхнул огонь в камине. Искры от него друг, за другом пританцовывая, помчалась к свечам, висевшим вдоль стен замка, а свет что, еще недавно падая от луны, проникал в комнату сквозь окно, как по команде направился к льдине, парившей в воздухе под потолком в главной башне Замка.

Когда в школе изучают фигуры, скажем круг или квадрат многие обращают внимание, что шестиугольник среди них будто бы самый загадочный, так как углов у него больше чем у других, но даже ему до этой льдины было далеко. Углов в ней было столько, что сразу не счесть, и если вы видели хоть раз диско-шар, то, и он ни в кое сравненье не шел с ней.

Свет от луны попадая внутрь льдины, преломляясь, расщеплялся на тысячи цветных струек, которые освещали, не только замок, но и всю округу на километры вокруг.

Утварь замка от заклинания, начала пританцовывая постукивать, позвякивать, брякать, шоркать, скрежетать, создавая заводную мелодию, не хуже музыкальных инструментов.

– Вот обязательно было северное сияние призывать. – Уже отстукивая крохотной ножкой ритм, бормотал Ворчун.

Дед Мороз видя, что гном еле сдерживался, чтобы не пуститься в пляс, с присущей ему улыбкой, затянул.

Продолжая весело напевать, то и дело, пританцовывая, облачившись в шубу и шапку, Дед Мороз направился в тронный зал.

Чуть позади, за ним, так чтобы никто не увидел, уже во всю отплясывая, следовал гном. Метла, что в порыве гнева еще недавно была отброшена на пол, уже, пригласив гнома на танец, кружила вокруг него. Она, как и все остальная утварь, поддавшись заклинанию Деда Мороза, кокетливо танцевала, задавая мелодию.

Так комичная парочка, идя за волшебником, попутно обзаведясь компанией из снеговиков и нескольких плюшевых медвежат, что каким-то образом выбрались из мастерской с подарками, спустившись по винтовой лестнице, очутились в тронном зале.

Мишка, сбежавший прямо с верстака, так и не дождавшись чтобы его бок как следует заштопали, то и дело ронял в танце опилки. Метла хоть и была увлечена весельем, видя опилки на полу, помня о своем предназначение, старательно их подметала. Но так как делать два дела одновременно было довольно обременительно, то ли от пыли, поднявшейся от опилок, то ли от бороды гнома, что вертелся вокруг как заведенный, позабыв обо всем, она начала чихать. Вдобавок ко всему снеговики, плясавшие каждый сам по себе, разойдясь не на шутку, подняли вокруг себя облако снежной дымки, от чего обитателям замка, пришедшим посмотреть на веселье, становилось зябко.

Усевшись на трон, Дед Мороз взял в руку посох, что все это время преследовал его по воздуху, легонько стукнув им об пол, он произнес: «КАКАВА-ЧАЗАМ». В то же мгновенье в зал залетели кружки с горячим какао, преследуемые наивкуснейшим зефиром. Они, подлетая к продрогшим жителям замка, привлекая их внимание, теплым дымком, замирали, дожидаясь, когда их возьмут в руки. И только одна кружка никак не могла привлечь внимание своего обладателя. Вертясь вслед за ним, уже почти расплескав содержимое, она попросту врезалась ему в лоб, когда тот поскользнулся на разлитом какао.

Ворчун, позабыв о стеснении, напевая себе под нос, не замечая тот факт, что мелодия уже не играла, и все просто стояли, ожидая речи Деда Мороза, встретившись с услужливой кружкой лбом, вздрогнул и от неожиданности издал странный звук. Который тут же поверг в хохот весь зал. Гном нахмурившись сердито посмотрел сначала на кружку, которая от испуга кажется побелела, затем нехотя взяв ее в руки, легонько поглаживая, так что бы никто не заметил, переведя взгляд на смеющихся обитателей покряхтев, произнес.

– К-к-к! Чего так и будем веселиться, или может уже делом займемся, до Нового Года, между прочим, всего неделя осталась.

– Ну, полно вам, полно! Ворчун прав, пора готовится, северный ветер напел мне, званые гости уже в пути! – Успокаивал Дед Мороз собравшихся.

Как только он договорил. Стулья, столы, тарелки и кружки, лавки ложки и подушки, весело взмыли над потолком и опустившись накрыли всем стол. Свечи взметнулись ярким огнем, гирлянды на елке замигали ручьем, перед дверьми в тронный зал расстелилась дорожка, с боку нее потянулась кошка. Главный олень пришел в тронный зал, за ним заходили милые гномы, они принесли взбитой соломы, следом спешило много еды, лакомство неописуемой красоты.

Ворчун посмотрел на Деда Мороза, в глазах его читался немой вопрос. Тот в ответ улыбнулся и вновь тихонько пристукнул посохом. Тут же на стол упала скатерть, вся она была украшена ручной вышивкой, а по краям словно паутинка, свисала белоснежная оторочка из снежинок. Она медленно начала расползаться, увеличиваясь в размерах, пока не объединила, накрыв буквально каждый из стоящих столов. Тарелки, кружки и другая посуда, только и успели подпрыгнуть, а затем приземлились тихонько звякнув. Узоры на скатерти засветились и по волшебству повсюду, тут и там начали, появляется корзины с мандаринами и конфетами, вдобавок ко всему скатерть сама подогревала еду и остужала напитки, которые, словно грибы после дождя, начали выскакивать прямо из нее.

– То-то же. – Пробурчал гном.

Тем временем, зал понемногу заполнялся волшебными жителями, коих, к слову, в замке было немало.

Несколько Домовых, каждый из которых отвечал за свою башню, спустились на звуки веселья. Для тех, кто не знает – это такие человечки раза в три меньше гномов. Домовые конечно разные бывают, есть те, что большую часть жизни ходят в заштопанных штанах и растянутой майке, больше похожей на сеть, для рыбной ловли, лица у них угрюмые, иногда даже измазанные чём-то отдалённо напоминающем сажу, такие живут за холодильником или плитой и по ночам громко щёлкают чём-то у них внутри. А есть опрятные и счастливые, с довольной улыбкой как у «Чеширского кота». Те будто подсвечиваются изнутри, освещая дом тёплом и уютом. Это все от хозяина жилища зависит. Домовые народ простой, им что главное – мир и порядок в доме, а если у дома такой хозяин как Дед Мороз, то тут и говорить нечего! Так что даже ночью когда в замке все засыпали, гася свет, домовые, словно светлячки подсвечивали пятью разными огоньками, пять шпилей башен замка.

Был в замке и волшебный дракон, ну, а как без него. Никто толком не знал, как и откуда дракон там очутился, но все были безмерно рады такому соседству. Он часто играл в шахматы с Дедом Морозом, но еще чаще спал в сокровищнице под замком, согревая всех жителей наверху своим дыханием. Однажды, когда у дракона был насморк, и он тихонько чихал во сне, то наверху билась посуда, а замок немного трясло, но даже тогда все лишь приговаривали, «Будь здоров!» и никто не ругался. А если в перерывах от сна и игры в шахматы у него появлялось свободное время, то дракон любил катать на спине по небу всех желающих.

Ещё в замке были снеговики, они заходили внутрь довольно редко, уж больно сильно любили холод. Поэтому, стояли всегда у ворот, охраняя вход, кушая сливочное мороженое. Компанию им составляли ледяные стражники, которых лично сделал Ворчун, чтобы снеговикам не было скучно. Кстати о нем, в замке жили милые гномы, все они как один были приветливые и, несмотря на свой небольшой рост, не было тех, кто бы смог превзойти их в работе. Они отвечали за многочисленные мастерские с игрушками и только один гном хоть и был самым старшим средь них, никогда не был в хорошем расположении духа, от того и получил своё имя «Ворчун».

Вообще-то в замке было много чего интересного, например ожившие игрушки, которые частенько сбегали из мастерских, чтобы повеселится. Ещё к Деду Морозу залетал Северный Ветер, но так как его мог увидеть только волшебник, никто толком не знал когда он приходит и лишь маленькие Феи, что были очень теплолюбивы, разлетались, сразу начиная чихать, при его появлении. Наверно вам также было бы интересно узнать, что и сам замок был не так прост, и многие даже думали, что он оживает по ночам. Возможно, также следовало упомянуть, что никто даже сам Дед Мороз, толком не знал, сколько волшебных существ обитает в нем.

Но события в замке стремительно развиваются, буквально стучась в окно, поэтому без отлагательств мы возвращаемся к ним.

Окна распахнулись от порыва ветра перемешанного с песком и снегом, и в зал влетело песчаное торнадо. Стянув пару салфеток и столовых приборов со стола, оно, немного покружив по комнате, замерло над ковровой дорожкой, расстеленной прямо у входа, и потихоньку совсем сойдя на нет, рассыпалось в обе стороны, оставив на дорожке лишь полноватого темнокожего человека, с прилипшей вилкой на лбу. Наряд его отдаленно чем-то напоминал Деда Мороза, хотя и был короче раза в два. Сверху была одета легкая красная шубка без меховой оторочки, несмотря на погоду, застегнутая лишь на три нижние пуговицы. На шеи красовалось ожерелье, на ногах были сланцы, а вместо штанов шорты, к тому же, через плечо был повязан платок – изделие необычайной ручной работы оливкового цвета, свисающее практически до самого пола.

– Гусалех, дружище! Как всегда, самый первый! – Радостно поприветствовал его Дед Мороз.

– Ну, вот опять потом выметать песок из всех щелей. – Вытрясая песчинки, что залетели в сапожок, бурчал Ворчун.

– Постойте, а это что за гном?! Клянусь своей бородой, он как две капли воды похож на Ворчуна. Маленькие чёрные кожаные сапожки, красные бархатные штаны, зелёная вязаная кофта с узором скачущих вдаль белых оленей, окладистая борода торчит в разные стороны и колпак, с кисточкой смотрящий налево, ну точь-в-точь как у Ворчуна. Только вы, сэр, кажется на пару сантиметров выше. – Указывая мясистым пальцем, что походил на сардельку, говорил Гусалех.

– Вот ещё, глупость какая, скажете тоже, в самом то деле, это ведь Я! Покручивая ножкой на месте, от смущения, произнес розовеющий гном.

– Ну, полно тебе старый друг, ты его так разбалуешь, только глянь, от его ушей уже искры летят.

Ворчун натянул колпак потуже на уши, и небрежно отмахнувшись от тычущей в него сардельки, буркнул.

– Милости просим, гости дорогие! – После чего гордо побрел в сторону остальных, вытягивая шею вверх словно страус.

Следом в окно залетел золотой дракон, ну как дракон, скорее большая змея с лапками. Чешуя его, переливаясь, блестела словно солнце, а длинные усищи, развиваясь вдоль могучего тела, то и дело, задевая колонны в зале, осыпали снежную пыль. На его спине сидел в позе «лотоса» небольшой старичок с веером, одетый в красный, длинный, шелковый халат и замысловатую двухъярусную золотистую шапку, от которой в обе стороны торчали ленточки, ну точь-в-точь как усы у дракона. Свернувшись спиралью прямо посреди зала, дракон выставил лапку, и старичок неспешно сошел по ней на пол.

Жители замка встречали каждого гостя восторженными аплодисментами, но в этот раз вместо хлопков в ладони они держались изо всех сил каждый за что мог. Дракон, развалившийся посреди зала, своим дыханием то притягивал, то отталкивал их, катая по полу, словно бочки в трюме корабля в качку.

Старичок, неспешно наглаживая редкую, длинную, седую бороду, тихонько взмахнул веером, и дракон превратился в маленького серенького ослика.

Гусалех радостно хохоча, подошел к прибывшему гостю, раскинув руки для объятий, но тот, неуловимым взгляду движением буквально за мгновенье оказался сбоку от него. Продолжая наглаживать бороду, он похлопал здоровяка по плечу.

– Шэн Дань Лаоджэнь, разве ты не рад меня видеть?! – Возмутился Гусалех.

– Ну что ты, мой большой друг, я преисполнен радости от встречи с вами, но боюсь после твоих крепких объятий, не смогу съесть не крошки. – Договорив, он сделал небольшой поклон в сторону Деда Мороза.

– Неужели все твои мысли только об угощенье, старый хитрец? – Приговаривая, трепя за холку ослика, подкармливая его свежей морковкой, спросил Дед Мороз.

Прошло всего мгновение, нет и того меньше, еще в тот момент когда Шэн Дань Лаоджэнь начал делать поклон приветствуя хозяина замка, того уже не было на месте.

Обернувшись на голос, гости расхохотались.

Гусалех держась за живот обеими руками, приговаривал.

– Ты, верно, не смог удержаться, чтобы не показать кто здесь самый прыткий.

– Шах и мат. Истинная хитрость, называть моего ослика «хитрецом», когда тот и возразить ничего не может. – Смеясь, говорил Шэн Дань Лаоджэнь.

Тем временем гости все прибывали.

В зал один за другим, под радостные аплодисменты, заходили, залетали, появлялись из воздуха, новые действующие лица.

Странная штука, чем больше становилось гостей, тем больше становился и зал. В какой-то момент, гостей стало так много, что если бы вы захотели поприветствовать друга стоявшего на противоположной стороне, вам бы сначала пришлось пройти расстояние в несколько футбольных полей, и только тогда, взяв самокат, проехав еще минут десять, вы бы наверняка встретились. Поэтому совершенно обычным делом на подобных приемах было просто исчезать и появляться там – где угодно. Так же никого совершенно не удивляло, что можно было услышать кого-то у самого входа гораздо четче, чем того кто стоит прямо перед тобой.

К подобным шалостям замка Деда Мороза все гости были уже привычны…