Читать книгу Мои тромбоциты - - Страница 1

***

Я ухожу от этих многоточий:

Они скрывают слишком много нас.

Бывало, я стихами кровоточил,

Бинтуя раны пафосностью фраз.

И за любым-простым красивым словом

Лирический герой не станет мной.

Я в нем теперь отчаянно закован,

Немного угнетенный не-герой.

И мне уже совсем почти не страшно,

И я совсем почти закрыт.

Я больше не предчувствую опасность,

Себя в себе немного позабыв.

И я не удивляюсь миллионам,

Которые не слушают стихов:

Уж слишком те похожи на патроны,

Попавшие не в сердце, а в висок.

***

Не нужно меня разгадывать:

Я и сам о себе не знаю.

Мои фразы не смей наматывать

На основы своих спиралей.

Тайников и безлюдных комнат

Я отчаянно верный житель,

И теперь уже сам не вспомню,

Как оттуда навстречу выйти.

Бархат стен поглощает эхо.

Звук дождя из разбитых окон.

Я спасаться сюда приехал:

Это место для одиноких.

***

Тучи северным ветром распороты,

Рассыпаются, бледные, снегом,

Налипают на шапки и бороды,

Врываются в чьи-то беседы.

Наши взгляды, так и не встретившись,

Промолчали, потухли, замерли.

Желтый свет, на столбе повешенный,

Засыхал: только белый – правильный.

Дым с паром: курим на улице.

По парам и параллелям разобраны.

Мы такие с тобою умницы,

Жаль только – ветром распороты.

***

Гагарина поет: ей мира мало.

А мне достаточно вполне и половины:

Давно остыли яркие камины,

Всё обсуждают (да и пишут) что попало.

Застыли в вечности серебряные строки,

Из золота объемов нам не сдвинуть.

И половину еще нужно половинить,

Чтоб выносить житейские уроки.

Я отрезал, ещё, за разом раз:

А мир все рос, бессовестная гидра.

Гагариной все мало, ей обидно.

А я кромсаю мир, чтоб стал как раз.

***

Мы просыпаемся в пустоту,

Силясь увидеть свет или смысл,

Идем сквозь потоки надуманных чисел,

Свою забывая мечту.

Мы счастье упорно пакуем по датам,

А те наступают так часто не с нами.

Какими же глупыми дураками

Мы перед солнцем сегодня предстали!

И каждому – мало, хоть в каждом – по миру,

Большому, печальному, под замками.

Ведь мы не даем его трогать руками

Даже отчаянно самым любимым.

Вокруг замигали холодные числа,

И зимние люди ложатся в надежде,

Что где-то, под ворохом теплой одежды

Идет человек, о котором не спится.

***

Однажды ты скажешь: «Давай забудем?

Не стоит царапать покрытие.

Мы даже в снегах утонуть рискуем,

Выдумывая события».

Однажды проснешься и станет мало

Холодного света в предзимних реках,

В волнах которых нас и не стало,

Двух маленьких человеков.

Однажды солнце в листву польется,

В сердца и взгляды внося сумятицу.

Тогда закурим и не проснемся,

А дым после нас останется.

Однажды ты скажешь: «Давай забудем?»

В тиши и тьме уходящего вечера.

Готов ответ: «Нет, не будем.

Помнить нечего».

***

Обнять тебя, хотя б издалека —

Вот идея фикс ноябрьских метелей.

Читай меня в приливах настроений,

И вот уже твоя печаль – моя.

Цвет глаз моих не смей запоминать:

Они непостоянны в каждом миге.

Но сотнями и тысячами игл

Твой взгляд щетинится внутри меня.

Метельно, суетно и имя не назвать.

Все начинается с бурления и снов.

Я не нашел еще к тебе достойных слов.

Пиши другим, но не бросай меня

Читать.

***

Мы так часто мечтали о бесконечности,

И о времени, запряженном в сани,

Что прогуглили, пролистали,

Восхитились не теми песнями.

Беспричинно хотелось лучшего,

Идеального, даже книжного.

Окружали заботой ближнего,

А не близкого, а не нужного.

Беспробудно рвались к сиянию.

И, окончательно видя цели,

Мы нечаянно обмелели

От сердечных пересыханий.

И мечты оказались просты:

Только дом, где ждешь меня ты.

***

Небо синеет к ночи,

Падает на глаза.

В говорах между прочим

Не о ком рассказать.

Тихо и безымянно,

Ветрено и темно.

Образ из черной кляксы

По потолку в окно.

В чьих-то сюжетах рыжих

Капает воск свечей.

Я – к темноте поближе,

К отповеди ночей.

Звезды на покрывалах,

Дыры штормов и штор.

Тысячи лиц не надо,

Только одно – в упор.

***

Ветер пронизывал, рвал и мерил

Длинными фразами путь до дома.

Холод-кузнец заковал все двери,

Чтобы ни выхода и ни входа.

Грязные стаи по серым гнездам

Не разлетелись – ползут крикливо.

Замерли мы в разнодушных позах,

Пыль обнимая по темным квартирам.

Счастье на рынке стаканами мерными,

А парки и мойры орудуют спицами.

Падают звезды, неся сокровенное

В самую тьму, откуда не выбраться.

***

Мы – корабли в этом белом море,

По волнам из разбитого хрусталя.

Расставляем свои бемоли,

Вслух ни слова не говоря.

Миллиметры и мили

– Были —

За борт выброшены мечты:

Жгли мосты и бокалы били,

И шампанского брызги пили.

Распилили и вдаль ушли.

Море белое под ногами

Рассыпается и болит.

В небо черное мы – руками,

Звезды в пригоршнях – маяками:

Утопающим посветить.

***

Хочется холода и зимы,

Начищенных пуговиц-звезд,

В стерильности уличной тишины

Пустоты дорожных полос.

Чтобы небо – дотронуться, низко-низко,

На атлантах фонарных столбов.

A я, переполненный смыслом,

Не рвался из этих льдов.

Снег на снег, шаг на шаг и ветер,

Шелестение тщетное дворников:

Время сыпят. A я не заметил

И смёл его с коврика.

***

Бессмысленно кричать «Не уходи!».

Я верю: встреча состоится.

Друг другу взглянем в ангельские лица,

Слова любви друг другу повторим.

Исток спокойствия и нежная опора,

Моя любовь, моя семья, мой давний друг,

Теперь ты начала свой новый путь.

И крайний дом у ленточного бора

Еще стоит, еще теплом наполнен,

Еще шаги твои я слышу по избе.

И в черно-серой неба синеве

Твой образ навсегда в себе запомню.

Бессмысленно кричать «Не уходи!».

Я верю: встреча состоится.

Друг другу взглянем в ангельские лица,

Слова любви друг другу повторим.

***

Не падай, держись за воздух.

Даже снег – нелегкая ноша.

Не пришло еще время допроса,

И прощать – никогда не поздно.

Выкипай, прокричи и – дальше,

Все возможно, пока ты дышишь.

На карнизе соседней крыши

Чьи-то ангелы кружат вальсы.

Переломы и пересуды —

Так ли важно, кто остальные?

Ямараджа глаза красивы,

Но не время. Держаться – нужно.

***

Это не боль, не отсутствие, не печаль,

И не повод идти об кого-то греться.

Медленно падает и струится рыжая шаль,

Запахом дыма, огня и перца.

Перемолото лето. Его урожай

По коробочкам в память пора сложить.

Снова что-то не сделано. Не обещай

Переждать, переделать, прожить.

Это даже не грусть: это лишь пустота,

Сквозняки и осенняя тишь.

Рыжей шалью струится время. Туда,

Где прятался этот стиш.

***

Мы такие великие и превосходные!

Марианская впадина и та – покорилась.

Дальше – междупланетные и межзвездные,

Чтоб и космической пылью душа покрылась.

Такие прекрасные и вершинные.

Но даже львы изгоняют из стаи,

А не грызут (хотя и могли бы)

Своих, что полезными быть перестали.

А мы слишком умные для природы,

Чрезмерно уж прямоходящие.

Мертворожденные, для кукловодов

Самые подходящие.

***

Что бы ни было – день как день.

Даже если вокруг – тьма,

Фонари и фары едва-едва,

Не давая ни свет, ни тень.

Если солнце у неба – укола боль,

Облака – белой ватой, и спиртом – дождь, —

Все проходит, как мелкая дрожь и ложь,

Умножая на желтый горячий ноль.

На границе вселенной и чьих-то слов,

Наступая на следующую ступень,

Оставляем ниже эскизы снов.

Что бы ни было: день как день.

***

Только после, среди руин, я увижу тебя:

В догорающей жизни родится тень,

За короткие доли захватишь в плен

И я исчезну, не говоря.

Это было однажды: среди воды

Выходили из смерти, давая жизнь.

На вершине одной (потом – армянской) горы

Мы впервые с тобою нашлись.

Наше правило верно: из жизни в смерть,

Через ворох планет и колоду тел.

Ты встречаешься только в момент-рассвет,

Лишь однажды за много лет.

***

Мы падали в омуты темных,

завешенных простынью стен.

За скудностью света не видели даже

простейших картин

И смысла, чтобы подняться с разбитых колен,

И крикнуть в пустой потолок

последнее наше «Прости».

Мы белыми были на жарких

и солнечных самых ветрах,

Сгорали и в тысячный раз

наполняли утробы водой.

И, в собственный мир без зазрения совести

кинув фугас,

Мы лишь наблюдали за тлеющей

жизненной полосой.

Нас небо накроет, печально, наверное,

но это факт.

Разбитых коленей среди окровавленных лбов

пары три.

Но шторы закрыты и нам не маячат оттуда пока.

Я буду страдать за двоих, а ты спи и живи.

***

«Не жалею, не зову, не плачу,

Все пройдет…» Да что там, все прошло.

Мы снаружи выглядим иначе,

Не меняя взгляд, кривим душой.

День за днем, от мала до велика:

Роли, роли, роли без конца.

И не слышим родственного крика

Из вплотную подошедшего лица.

День на ночь как жизнь на ноль – разделим.

Пересуды, пересказы – все в труху.

Время лечит, если пить в постели,

Глаз чужих картонных шелуху.

***

Каждой нотой заезженных песен

Воскрешаю чужие обломки

Тех, кто ходит сейчас по планете,

Часть меня унося в котомке.

Восстающее слово блекло,

Все туманы и тень иллюзий.

Чтобы снова мне не померкнуть,

Я гореть никогда не буду.

Мир на пиксели, небо – в раму.

Суета, маета и ночь.

Никому маяком не стану:

Догорю и отправлюсь прочь.

***

Я своих не умею читать стихов

Вслух.

Это словно кому-то отдать тепло