О современной поэзии

Оглавление

Группа авторов. О современной поэзии

Предуведомление

Введение. Формы искусства и история человечества

1. Литература и долговременная перспектива

2. Модели истории культуры

3. Теория жанров

4. Топография жанров

5. Символические формы

6. Что такое современная поэзия

Глава 1. Сеть понятий

1. Лирика и поэзия в современной теории жанров

2. Лирика и поэзия в античной поэтике

3. Александрийские, латинские и средневековые категории

4. Переворот в эпоху Возрождения

5. Классицистическое сопротивление и национальные различия

6. Новая романтическая теория

7. Современное представление о лирической поэзии

8. Понятие современной поэзии

Глава 2. Образцовый текст

1. Анализ текста

2. Интерпретации

3. Серьезное и случайное

4. Публичное и частное

5. Три модели автобиографизма в поэзии

6. Распад жанров и экзистенциальный реализм

7. Ораторское искусство и солилоквий

8. Стиль и самовыражение

Глава 3. История форм

1. Теории стиля

2. Экспрессивизм

3. Лексика

4. Синтаксис

5. Метрика

6. Тропы

Глава 4. Литературное пространство современной поэзии

1. Остаточное содержание

2. Лирический романтизм

3. Экспрессионизм и сумеречная поэзия

4. Современный лирический классицизм

5. Антилирическая периферия: возвращение к объективности

6. Антилирическая периферия: чистая поэзия

7. Эгоцентрический жанр

8. Невидимые хоры

Заключение. Современная поэзия как символическая форма

1. «Я» и мгновения

2. Диалектика экспрессивизма

3. Поэзия и песни

4. Современная поэтическая антропология

5. Монады и системы

Послесловие к русскому изданию

Отрывок из книги

GUIDO MAZZONI

SULLA POESIA MODERNA

.....

К какому типу сходства отсылают множества, о которых идет речь? Если мы признаем, что жанры не органические группы, которые допустимо сравнивать с животными видами, то с чем мы имеем дело? В первой части работы на эту тему Яусс применяет терминологию диспутов об универсалиях, использовавшуюся в средневековой философии, и различает три точки зрения: для одних жанры воплощают сущности ante rem, то есть трансцендентальные структуры, которые идеально предшествуют эмпирическому существованию текстов; для других они представляют собой таксономические сетки post rem, которые читатели накладывают на литературную реальность, подобную магме и находящуюся в состоянии дисперсии; для третьих они отражают объективную историческую преемственность между произведениями из одного семейства, а значит, в них обнаруживаются следы объективной связи между отдельными текстами, универсалии in re. Яусс отстаивает последний подход: по его мнению, желающий построить теорию, которая окажется на высоте нашего времени, должен пройти между «Сциллой номиналистического скепсиса <…> и Харибдой возвращения к внеисторическим типологиям»23, между близорукостью тех, кто видит лишь дисперсию мелких форм, и наивностью тех, кто с излишней поспешностью растворяет частное в универсальном. Жанры не отражают суть литературы, как предполагала теория натуральных форм, их не свести к чистому flatus vocis [«звучание голоса», см. универсалии у Росцелина. – Прим. пер.], как хотелось бы скептикам; они обозначают множества текстов, исторически породнившихся благодаря сходным чертам. Но кто устанавливает родство? Кто устанавливает, что пучка более или менее очевидных сходных черт достаточно, чтобы объединить массу текстов в общую категорию?

Даже если опираться на неоспоримые сходства, на восприятие родства, а главное – на представление о том, что некие родственные отношения достаточно важны, чтобы оправдать существование жанра, этот вопрос останется спорным для всех социальных агентов, стремящихся навязать определенное видение литературного пространства, – писателей, критиков, институций. Картирование идет постоянно, в разных центрах; в любую эпоху мы видим наложение различных предложений, которые игнорируют друг друга или сталкиваются, их природа непредсказуема, а происхождение не вполне ясно: укоренившиеся писательские привычки, предлагаемая поэтика, издательская таксономия, выбор в рамках школьной политики, критические тексты. Анализ этого поля, покой которого нарушают несоизмеримые между собой категории, помогает многое понять: к примеру, что грубая география литературы, которую предлагают издательства или школьные программы, куда важнее, чем более искусно составленные карты, которые готовит официальная критика. Лишь некоторые из предлагаемых разделений станут гегемонами и завоюют право на гарантированное существование в обществе: сегодня можно оспаривать полезность таких теоретических категорий, как Entwicklungsroman (роман о формировании личности героя) или greater Romantic lyric [термин М. Г. Абрамса. – Прим. пер.], но никто не будет всерьез сомневаться в существовании множеств под названием «современный роман» или «современная поэзия», потому что сеть признанных стилистических сходств, сумма ожиданий, которые уже укоренились в подсознании писателей и читателей, тысячи критических статей и санкция школьных программ делают эти универсалии in re по сути общепризнанными.

.....