Читать книгу Битва при Ветилуе, или Второе пришествие Олоферна - - Страница 1

(пьеса в пяти картинах)

Действующие лица:

ЮДИФЬ

ИОСИФ, ее муж, первый гражданин республики Ветилуя

ПАВЕЛ, их сын

ОЛОФЕРН

ХЕТ, офицер ОЛОФЕРНА

ЕВА.

СОЛДАТЫ.

КАРТИНА ПЕРВАЯ.

Комната в доме Иосифа и Юдифи. Иосиф, седовласый, спортивного вида господин, и Юдифь, моложавая женщина лет сорока, заканчивают завтракать. Из-за двери в комнату Павла доносится маршевая музыка, голос диктора: «Тысячи людских жизней, десятки населенных пунктов, стертых с лица земли – таков кровавый след Олоферновых полчищ! Граждане Ветилуи!..»

ЮДИФЬ: Выключи радио!

ГОЛОС ПАВЛА: Но, мама…

ЮДИФЬ: Выключи, я сказала!

ИОСИФ: Не понимаю тебя.

ЮДИФЬ: А я – тебя! Он совсем еще ребенок!

ИОСОФ: Для тебя он всегда будет ребенком, но …

ЮДИФЬ: (кричит): Павел, я же просила! Я прошу! Пощади мои нервы!

(Становится тихо. Юдифь берет газету со стола)

ЮДИФЬ: Ты не знаешь, что сегодня в театре?

ИОСИФ: Нет.

ЮДИФЬ: Жаль! Я сходила бы на спектакль.

ИОСИФ: Олоферн в двух часах пути от столицы.

ЮДИФЬ: Да хоть в одной минуте! Пока есть время жить, надо жить!

ИОСИФ: Опасность велика, но не смертельна.

ЮДИФЬ: Мне звонила Ева. Она говорит…

ИОСИФ: А ты не слушай! Предатели всегда были, есть и будут! Но одни оправдываются поскриптум, задним числом, а другие, как Ева и Захария, – загодя! А когда такие, как Захария, готовые открыть ворота врагу, сидят в палате депутатов…

ЮДИФЬ: Это правда, что вы собираете ополчение?

ИОСИФ: Да.

ЮДИФЬ: Зачем?

ИОСИФ: Затем, что Олоферн в двух часах пути от столицы!

ЮДИФЬ: Меня приучили думать, что у нас сильная боеспособная армия! (из-за стены вновь доносится маршевая музыка) Сию же минуту выключи! Сию же минуту! ( Иосифу) Я не хочу, чтобы Павел натворил глупостей! А он натворит, он может! Вчера здесь собралась целая толпа мальчиков, только и слышно было: «За Ветилую! Смерть Олоферну! Все пойдем добровольцами!»

ИОСИФ: Такие настроения делают честь нашей молодежи.

ЮДИФЬ: Избыток патриотизма так же вреден, как его недостаток! Ну, ответь мне, зачем вам понадобилось созывать ополчение? Наше положение безнадежно?

ИОСИФ: Напротив. Пока боевой дух столь высок… Да и юношам только на пользу пойдет школа…

ЮДИФЬ: Иосиф! Павел – наш единственный сын!

ИОСИФ: Юдифь, дорогая, в нашем положении…

ЮДИФЬ: Не надо о положении! Речь о Павле! Я ни за что не отпущу его на войну!

ИОСИФ: Пойми, я глава Совета граждан, у всех на виду, и если мой сын…

ЮДИФЬ: Мой сын мне дороже твоей репутации, Иосиф!

ИОСИФ: Ничего с ним не случится, это я тебе твердо обещаю (смотрит на часы)

ЮДИФЬ: А что еще ты обещаешь мне твердо? Что Олоферн не войдет в Ветилую? Как странно! Сначала вы наводите на всех ужас, детей ставите под ружье, а после…

ИОСИФ: Мне пора, дорогая.

ЮДИФЬ: Зачем, зачем вам собирать ополчение?! Чему вы обучите мальчишек за два часа до атаки?! А даже если за сутки!

ИОСИФ: Чему? Да хотя бы личному мужеству, чувству долга…

ЮДИФЬ: Иосиф!

ИОСИФ: Чувству личной сопричастности…

ЮДИФЬ: Ты не на трибуне! Возможно, я неимоверно глупа, но я ничего не понимаю! Не понимаю тебя! Ты не вправе открыть мне правду?

ИОСИФ: Не в праве.

ЮДИФЬ: Тогда – прости. Я думала, мы можем быть откровенны друг с другом.

ИОСИФ: Есть дела, в которые я не могу тебя посвящать.

ЮДИФЬ: Голова раскалывается, прости! Такое чувство, будто весь мир вопит и дует в трубы!.. Но ведь я все равно узнаю! Все узнают! Когда будет поздно!

ИОСИФ: Все обойдется, дорогая. Мы победим. Верь мне, как ты верила мне всегда.

ЮДИФЬ: Подожди! Ты решил оставить Павла при штабе? Охранять какой-нибудь склад? Он сбежит, он устремится в самое пекло!

ИОСИФ: В таком случае, мой сын всю кампанию просидит под арестом. За нарушение воинской дисциплины. Ты довольна, успокоилась? Вот и хорошо (выходит)

(Вновь слышна маршевая музыка. Юдифь зажимает уши, бродит по комнате. Останавливается перед дверью в комнату сына, окликает: «Павел!». Не получив ответа, бормочет: «Обожаю марши! В театр вас не заманишь, а на театр военных действий… где вас перебьют, как щенков! Но вы же мужчины! Вас хлебом не корми, дай пострелять!». Услыхав звонок в дверь: «Павел! Наверняка, к тебе! Товарищи по оружию!» Открывает Еве.)

ЮДИФЬ: Ева?..

ЕВА: Там все сошли с ума! Впрочем, они всегда такими были! Свора безумцев!

ЮДИФЬ: Зачем ты приехала, ты же знаешь…

ЕВА: В моем доме повышибали все стекла! Жуткие сквозняки! Да еще и камни летят в окна! В меня! В рост по дому передвигаться опасно! Я приехала к подруге юности выпить кофе, но если я здесь нежелательный элемент…

ЮДИФЬ: Садись к столу. Тебе сделать яичницу?

ЕВА: Достаточно кофе с тостами… Кстати, знаешь, кто такой Олоферн?

ЮДИФЬ: Только о нем и слышу!

ЕВА: Слышать – не значит знать! Я не о том Олоферне, я об этом!

ЮДИФЬ: Тот, этот! Сколько их всего?

ЕВА: Пока – двое. Один мифический, а другой реальный. Стадо обожает аналогии, исторические параллели, и чтоб все было погероичней! Так вот! Ассирийский военачальник Олоферн приперся во времена оно под городишко Ветилуя и там погиб от руки местной патриотки Юдифи! Ну, вспомнила?

ЮДИФЬ: Зачем мне это помнить? Только потому, что меня звать Юдифь? Но я не героиня!

ЕВА: Знаю и ни на что не собираюсь тебя подвигнуть, поверь! Просто объясняю, почему в меня метят камнем! Тому виной чертова параллель! Опять Ветилуя, правда, страна, а не занюханный городишко! Опять Олоферн! И у всех подъем чувств, национального самосознания, и тэ дэ и тэ пэ! Бей своих, чтоб не открыли врагу ворота!

ЮДИФЬ: Свои – не откроют!

ЕВА: Так и слышу нашего первого среди равных! А теперь послушай меня! Полчища Олоферна, выжженная земля – все это сказки для ура-патриотов!

ЮДИФЬ: С какой стати я должна тебе верить? Мой муж…

ЕВА: Вот- вот, муж! Если б ты воспринимала Иосифа не только как мужа, ты бы давно прозрела! Потому что ты не дура! Нынешний кабинет, он ужасно непопулярен! Совету никто не верит! Ну, кто процветает в процветающей Ветилуе? Три десятка дельцов, три сотни политиков…

ЮДИФЬ: Вы с Захария!

ЕВА: А вы – нет? Да, мы люди не бедные, но разговор не о нас лично! Экономика страны…

ЮДИФЬ: Я ничего не смыслю в экономике.

ЕВА: А в ней уже не надо ничего смыслить! Ее развал все ощущают на себе, шкурой! Даже я, несмотря на то, что не бедная! Потому что я не отгораживаюсь от мира, не лезу в башню из слоновой кости…

ЮДИФЬ: Еще кофе?

ЕВА: Да, пожалуйста. Я не превратила мужа в зама Господа Бога и живу своим умом.

ЮДИФЬ: Очень за тебя рада! Но сама я никогда не бралась за то, чего не умею. Не бралась даже рассуждать… (при виде сына на пороге его комнаты) Павел, у меня гостья.

ЕВА: Привет!

ПАВЕЛ: Привет. (скрывается у себя)

ЕВА: Вы и его против меня настроили?

ЮДИФЬ: Ева, у тебя паранойя! Мы вообще о тебе не говорили! У Павла сессия!

ЕВА: О-ля-ля! Я давно поняла, что ты из тех женщин, которым плевать на все, что не касается их семейного уклада. Я всегда относилась терпимо к этой твоей особенности, но теперь…

ЮДИФЬ: Ни я, ни мой уклад нимало не изменились!

ЕВА: События всех затронут! Никто не отсидится, поверь! Ветилуя созрела, даже перезрела для перемен, и в данной ситуации Олоферн – самое то! Катализатор!

ЮДИФЬ: Уж не хочешь ли ты сказать…

ЕВА: Хочу! Полчища Олоферна – мираж в пустыне, Юдифь! Я за свои слова отвечаю!

ЮДИФЬ: Осталось понять, как он там оказался, этот мираж? В двух часах пути от столицы, с оружием!

ЕВА: Некоторые знают.

ЮДИФЬ: Ты, например?

ЕВА: И я. Но мне ты все равно не поверишь, потому что меня не любит твой драгоценный Иосиф.

ЮДИФЬ: Ева! (плотней закрывает дверь в комнату сына) Уж не хочешь ли ты сказать, что это Иосиф выдумал Олоферна?

ЕВА: Почему – выдумал? Олоферн существует. Но это совсем другой человек, не из библейской легенды. Однако, массовое сознание у нас настолько зашорено, что им управлять – что два пальца обсосать, извини! Для этого не надо быть гениальным режиссером. Вольная интерпретация классического сюжета! Причем, не на уровне грубой идеологии, это бы уже не прокатило.

ЮДИФЬ: Ты пришла, чтобы поссорить меня с Иосифом?

ЕВА: Я была о тебе лучшего мнения!

ЮДИФЬ: Или ты полагаешь, что он живет моим умом, и стоит тебе меня обработать…

ЕВА: Я пришла к тебе, потому что мы дружили! До того, как появился твой Иосиф Прекрасный! Пришла потому, что в своем доме находиться не могу! Мне там башку проломят! Какой-нибудь лучший представитель народа! Я понимаю, ты трепещешь за Иосифа, его репутацию! Но ему терять нечего, понимаешь?! Не-че-го!

ЮДИФЬ: Ева, меня коробит твой тон. Мне неприятно, что ты так недоброжелательна…

ЕВА: Твой прекрасный мне платит той же монетой!

ЮДИФЬ: И потом! Мне надоели бесконечные разговоры об Олоферне!

ЕВА: А о ком говорит сейчас Ветилуя? Уж точно не об Иосифе!

ЮДИФЬ: Ты опять?

ЕВА: Ой, прости, прости, Иосиф – это святое! Но я, видишь ли, не интересуюсь высокой модой, к театру безразлична, детективы не читаю. Мне куда интересней живая жизнь, а в ней сейчас главное действующее лицо – Олоферн! Между прочим, я с ним встречалась.

ЮДИФЬ: Как официальное лицо?

ЕВА: Встреча случайная, но памятная! Помнишь, я летала на курорт в Ассирию в том году?

ЮДИФЬ: И Олоферн там отдыхал?

ЕВА: Нет, но парии общества – моя страсть. Не забывай, я все-таки журналистка! Журналюга, как зовет нас Иосиф и иже с ним! Это мне, а не тебе впору делать оскорбленное лицо! Но я проще! Я вообще очень искренний человек! И когда я говорю и пишу, что прав Захария, наша партия, то это не потому, что Захария – мой муж! Мы предвидели, какой оборот примут события!

ЮДИФЬ: Всегда удивлялась женщинам, которые лезут в политику.

ЕВА: О, это как курение! Стоит только начать!

ЮДИФЬ: Я пыталась. Когда отучала Павла. Но не смогла. Слишком гадко!

ЕВА: Ты из ребра мужа своего, а я – нет! Я люблю Захарию буквально за все – даже за то, что он толстый, лысый и низенький! Но он это он, а я – это я! Вы с Иосифом в гостях познакомились?

ЮДИФЬ: На твоих глазах.

ЕВА: Помню. А мы – на митинге! Причем, мы были по разные стороны баррикады! Ох, и схлестнулись! Уже и митинг закончился, все разошлись, а мы остались друг на друга орать! Потом в кафе пошли, там продолжили, а потом…

ЮДИФЬ: А теперь вы, значит, за Олоферна!

ЕВА: Олоферн – сам по себе и сам за себя, но сейчас он очень кстати. На носу выборы в Совет.

ЮДИФЬ: Битва – будет?

ЕВА: Конечно! Совет граждан переговоры вести отказался.

ЮДИФЬ: Переговоры? О чем?

ЕВА: Олоферн прислал парламентера, просил ключи от Ветилуи…

ЮДИФЬ: Просил?!

ЕВА: Именно! В цивилизованной форме. Обещал…

ЮДИФЬ: Ты просто… дура какая-то! Идиотка!.. Прости. У меня очень плохо с нервами. Извини. Ева, из нас двоих дура – я! Например, я не понимаю, почему мы должны вступать в переговоры с агрессором! Принимать его условия! Ключи он потребовал? На блюдечке с голубой каемочкой?! А в обмен чего-то наобещал?! Кто он такой, чтобы что-то нам обещать на нашей земле?!

ЕВА: Могу объяснить.

ЮДИФЬ: Не надо! У меня тут ребенок, который тебя внимательно слушает! Делает свои выводы!

ЕВА: Боишься, что он разочаруется в папочке?

ЮДИФЬ: Ева, езжай в Совет. В здании тебя не тронут. Если хочешь, я отвезу тебя на своей машине.

ЕВА: А свою я оставлю под вашим домом? Чтоб и вам побили стекла? Не настолько я мстительна и ничтожна! (выходит)

ЮДИФЬ: (вслед) Ева, я не хотела тебя обидеть, ты сама… Какой тяжелый человек моя бывшая подруга!

ГОЛОС ПАВЛА: Да, понял! Через двадцать минут на призывном пункте! Буду! Слушай, ты не в курсе, жратву с собой брать или нам выдадут?.. Отлично! До встречи на войне!

ЮДИФЬ: Ключи от Ветилуи… (поворачивает ключ в замке комнаты сына) Павел, я скоро буду!

ПАВЕЛ: (толкает дверь) Мама!!

ЮДИФЬ: Я скоро вернусь.

ПАВЕЛ: (колотит в дверь) Выпусти меня! Слышишь?! Открой! Все равно ты не удержишь меня! Открой, или я высажу дверь! Ах, так?! Ну, ладно! (Налегает на дверь. Юдифь выходит. Громче становятся звуки марша).

КАРТИНА ВТОРАЯ,

(Комната в деревенской гостинице. Снаружи слышны неразборчивые голоса, смех. По комнате бродит Хет, крепкий, кряжистый офицер средних лет, диктует себе вслух)

ХЕТ: Час великой победы пробил! Сограждане! Вы с честью вышли из… сурового испытания историей… Истории! Прошли испытание… Лучше – вышли! С честью. Что сияет на остриях ваших пик? Свобода, истина, справедливость и…

(Входит Юдифь)

ЮДИФЬ: Замечательно! Особенно – про острия пик!

ХЕТ: Вы кто такая?

ЮДИФЬ: Юдифь из Ветилуи. Вам это имя ни о чем не говорит?

ХЕТ: Нет.

ЮДИФЬ: Странно. Вы никогда не читали Библию и даже не видели картины?..

ХЕТ: Нет.

ЮДИФЬ: Что ж, придется простить вам недостаток образования. Может, оно и к лучшему. Незнание чего-либо исключает стереотипы…

ХЕТ: Повторяю!..

ЮДИФЬ: Отвечаю! Я прибыла к вам по срочному делу, и меня пропустили через посты. Я без оружия, в чем ваши люди убедились несколько раз. Я привезла вам ключи.

ХЕТ: Какие ключи?

ЮДИФЬ: Как, то есть, какие? Ключи от моего дома в Ветилуе. Можете считать их ключами от города. Поскольку мой дом стоит в городе, как раз в центре. «Вот вам ключ от королевства! В королевстве город, а в городе улица…» Вы требовали ключи? Вот они!

ХЕТ: Вас кто послал, с какой целью?

ЮДИФЬ: Я приехала сама от себя. Приехала с надеждой предотвратить бойню! Считайте, что вы уже вошли в Ветилую и… поворачивайте обратно! Иначе мы будем защищаться!

(Входит молодой офицер, это Олоферн)

ОЛОФЕРН: Кто – мы?

ЮДИФЬ: Все. Народ. Могу я просить вас услать вашего адъютанта или кто он есть?

ОЛОФЕРН: Хет, оставь меня с дамой наедине!

ЮДИФЬ: Мне нужен Олоферн.

ОЛОФЕРН: Это я.

(Хет выходит)

ЮДИФЬ: Вы вполне в этом уверены?

ОЛОФЕРН: Вполне. Итак, вы хотите, чтоб я убрался восвояси!

ЮДИФЬ: Я понимаю, как наивно это звучит, но… Все люди хотят жить! И ваши люди, и наши!

ОЛОФЕРН: У вас читали мой манифест?

ЮДИФЬ: Ваш ультиматум?

ОЛОФЕРН: Манифест. Вот. Прочтите, тогда и поговорим.

ЮДИФЬ: (отодвигает листы) Я не знаю этого языка.

ОЛОФЕРН: Мы на нем разговариваем.

ЮДИФЬ: Мы разговариваем на разных языках. Я по-ветилуйски, а вы по-ассирийски.

ОЛОФЕРН: Тогда зачем вы приехали? Продемонстрировать мне свою гражданскую позицию? Я ее понял, вы свободны.

ЮДИФЬ: (придвигает листки) Я прочту… Скажите, вы женаты?

ОЛОФЕРН: Уже прочли, так быстро?

ЮДИФЬ: У вас дети есть?

ОЛОФЕРН: Это не относится к манифесту.

ЮДИФЬ: Зато относится ко мне. К другим матерям. Всяческие речи о героической гибели – мужские отговорки, которыми вы маскируете страх смерти! Естественный страх! Вы его стыдитесь, а зря! Вас рожают и растят женщины, а нам не нужны никакие войны!

ОЛОФЕРН: Так сдайте Ветилую без боя!

ЮДИФЬ: Так отойдите от Ветилуи!

ОЛОФЕРН: (забирает бумаги) Что ж, если вы предпочитаете ложь о варварах, полчищах, зверствах… Вам и отвечать!

ЮДИФЬ: Нет, это слишком! Он еще корчит из себя праведника! В чужой стране! Я не верю ни единому слову вашей писульки, я верю фактам, а они таковы: Олоферн вторгся в пределы Ветилуи!

ОЛОФЕРН: Вторгся?

ЮДИФЬ: А по-вашему это как называется? Явление Мессии? Кто дал вам право писать эту чушь? Высоким слогом!.. Мальчишка!

ОЛОФЕРН: Вы же ни слова не прочли.

ЮДИФЬ: Вы можете убить меня, да! Я в вашей власти! Но если вы думаете, что нас можно запугать…

ОЛОФЕРН: Вы уже запуганы. Причем, не мной, а вашими отцами народа!

ЮДИФЬ: Что вы знаете о нашем народе! Ассириец!

ОЛОФЕРН: А что знаете о нем вы, мадам? Вы ведь не женщина из народа. Вы, надо думать, жена правительственного чиновника или генерала.

ЮДИФЬ: Генералы просты. Как все вояки. Как вы! Ать, два, и готово! Пли – и никаких проблем! Гениально просто!

ОЛОФЕРН: Возвращайтесь в Ветилую, мадам, и передайте тем, кто прислал вас, что если через три часа я не получу ответ на мои мирные предложения, все решится гениально просто. По вашему рецепту, мадам. Что вы сидите? Аудиенция закончена.

ЮДИФЬ: У вас есть что-нибудь? От боли в сердце?

ОЛОФЕРН: Найдем. (зовет) Хет! (выходит на миг)

ЮДИФЬ: (быстро осмотрев комнату) Не надо. Уже не надо.

Мне лучше.

ОЛОФЕРН: (возвращается с упаковкой таблеток): Выпейте. Вдруг схватит в дороге! То-то будет криков о новом зверстве Олоферна!

ЮДИФЬ: Вашей репутации, Олоферн, уже ничто не повредит.

ОЛОФЕРН: Передайте вашему Совету…

ЮДИФЬ: Я приехала от себя лично! Как женщина, как мать, на свой страх и риск! Но вы – пират, а ваша повстанческая армия – банда!

ОЛОФЕРН: (в тон ей) Сброд. Грабители и насильники. Синяков себе вы сами наставите? При въезде в город? И сразу – на площадь?

ЮДИФЬ: Зачем? И так вся Ветилуя кричит «Смерть Олоферну!» Даже дети, даже старухи! (Олоферн тащит ее к двери, она вырывается) Пустите! Я вам в матери гожусь!

ОЛОФЕРН: Фанатичка!

ЮДИФЬ: Хам! Ассириец!

ОЛОФЕРН: (отпускает ее) Вы не годитесь мне в матери.

ЮДИФЬ: Простите, я сорвалась. Но меня можно понять! Я не могу так уехать, ни с чем!

ОЛИФЕРН: Вы неизвестно, с чем приехали, мэм.

ЮДИФЬ: Я надеялась понять вас.

ОЛОФЕРН: Не лгите.

ЮДИФЬ: Объясните мне, пожалуйста! Простыми человеческими словами! Что вам здесь надо? Зачем вы сюда пришли?

ОЛОФЕРН: Я не к вам пришел. Я пришел к обездоленным.

ЮДИФЬ: Вы это… серьезно? И они ждут вас, надеются на вас?.. Тогда почему вы до сих пор стоите под Ветилуей? Вы уже трое суток стоите под Ветилуей! Ваши страждущие братья и сестры изнемогают под игом конституционной власти, а вы все мешкаете, не мычите, не телитесь! Ждете, когда мы начнем боевые действия? А не находите ли вы странным, что ваша армия дошла до нашей столицы, нигде не встретив сопротивления?

ОЛОФЕРН: Буду рад, если вы объясните мне этот феномен.

ЮДИФЬ: Я уже здесь, в вашем лагере, из разговоров солдат узнала, что до столицы вы дошли без боев. И знаете, я сразу в это поверила! Потому что увидела вашу армию! Пока я не видела ее, я верила в ее мощь и несокрушимость, но… Вас мало, вы плохо вооружены! Если, конечно, здесь вся ваша армия. Когда я ехала к вам, я вас считала этаким Аттилой, маньяком, теперь я вас считаю авантюристом. Вы нарочно меня приняли, чтоб, вернувшись, я рассказала правду о вашей армии? Но зачем вам это? В Ветилуе никто не поверит в правду! А если кто и поверит, то желание разбить вас лишь возрастет… Неужели вы рассчитываете на благородство толпы? Толпа и благородство?..

ОЛОФЕРН: Здесь, в лагере, вы видели людей. Гражданских людей, своих соотечественников. Их репрессировали, их вынудили бежать из страны, и вот они вернулись домой. Понимаете? Вернулись, чтобы зажить по-новому, хорошо! Это их право!

ЮДИФЬ: Им здесь никто не рад!

ОЛОФЕРН: Уж вы-то – конечно!

ЮДИФЬ: Таких, как я – большинство! Причем, подавляющее!

ОЛОФЕРН: Это вы хорошо сказали. Большинство, оно всегда – подавляющее!

ЮДИФЬ: И его лишь подхлестнет правда о вашей армии!

ОЛОФЕРН: Она давно известна и вашему генштабу, и Совету граждан, и депутатам. Но у правды есть одна особенность – побеждать. Проиграть можем мы, но не правда. И вы, мадам, уже заражены ею.

ЮДИФЬ: Вы наивный или прикидываетесь?

ОЛОФЕРН: Я знаю то, что я чувствую.

ЮДИФЬ: Как этого мало для полководца! Даже сомнительного! Наверное, в мирной жизни вы были каким-нибудь студентом-филологом или художником пейзажистом! А может быть, переводчиком? Вы отлично говорите по-ветилуйски, совсем без акцента. Вы действительно ассириец?

ОЛОФЕРН: Не имеет значения.

ЮДИФЬ: Вы гражданин Земного шара! Очередной! Но почему,черт возьми, освобождение мира вы начали с Ветилуи? Почему не с Ассирии?