Читать книгу Тюрьма человека. Стены - - Страница 1

Оглавление

(пьеса в 2-х актах)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

ЕРОФЕЙ.

ГРЕК.

ВОР.

КОМЕНДАНТ тюрьмы.

ТИХОН, тюремный воспитатель.

ЭСТРЕЛЬЯ.

ЭСПЕРАНСА.


АКТ ПЕРВЫЙ.

(Кабинет Коменданта. Комендант, мужчина лет сорока, в дорогом элегантном костюме, сидит за письменным столом, заваленным папками, перед ним стакан чая и вазочка с конфетами. Напротив Коменданта на стуле робко жмется Ерофей. Возле двери расположился в небрежной позе Тихон, могучий детина в «пятнашке», с погонами капитана).

КОМЕНДАТН: Ну, вот, Ероша, и твоя очередь подошла… Хочешь конфетку?

ЕРОФЕЙ: Моя очередь?..

КОМЕНДАНТ: Да ты бери, бери, подсласти информацию… Вчера вечером тебя судили. Обвинителем выступал сам господин Президент – не лично, конечно, через главного прокурора, но все равно это большая честь…

ЕРОФЕЙ: А где был я?

КОМЕНДАНТ: Здесь.

ЕРОФЕЙ: А почему?..

КОМЕНДАНТ: Мы решили не волновать тебя лишний раз. Тем паче, что адвокат со своей ролью справился блестяще.

ЕРОФЕЙ: Меня оправдали?..

КОМЕНДАНТ: Господь с тобой! Адвокат сумел добиться смертного приговора.

ЕРОФЕЙ: Да?..

КОМЕНДАНТ: В твоем положении это самое гуманное решение, Ерофей… Тихон Сергеич, сделай нам по чашечке кофе!.. Ты сам подумай: на рудники тебя отправить? Ты там и недели не протянешь! Медленная страшная смерть – вот что значит для тебя отбывание срока в специально отведенных местах. Держать здесь пожизненно? И того довольно, что мы тебя десять лет поили-кормили…

ЕРОФЕЙ: Десять лет?!

КОМЕНДАНТ: А ты думал! Конечно, тюрьма у нас образцовая, новейшего типа, недаром и называется – «Тюрьма Человека», здесь для тебя десять лет, как один день пролетели, но больший срок пребывания в этих стенах сметой не предусматривается! Увы!

ЕРОФЕЙ: Десять лет…

КОМЕНДАНТ: Вот копия приговора. Хочешь ознакомиться?

ЕРОФЕЙ: Нет, нет, я вам верю на слово.

КОМЕНДАНТ: Может быть, сигарету? Бери, бери, не стесняйся, сегодня твой день, сегодня тебе все можно.

ЕРОФЕЙ: Все?

КОМЕНДАНТ: В пределах разумного.

ЕРОФЕЙ: И когда меня?..

КОМЕНДАНТ: Как обычно.

ТИХОН: (входит с чашками кофе) Да ты не дрейфь, это быстро. Глазом не успеешь моргнуть!

КОМЕНДАНТ: Мы позаботимся о том, чтобы смерть наступила быстро и безболезненно. Тихон Сергеич, размешай Ерофею сахар… Я ведь и сам огорчен! Привыкаешь к людям. У тебя не было ко мне никаких претензий, ведь так?

ЕРОФЕЙ: Все было хорошо…

КОМЕНДАНТ: Бог свидетель, я заботился о вас по-отечески! Не по инструкции, хотя и она обязывает нас бережно относиться к пациентам…клиентам…

ТИХОН: Контингенту.

КОМЕНДАНТ: Я к вам относился, как к соседям! Сокамерникам! Ведь большая часть моей жизни проходит здесь, в этих стенах! Того и гляди, забуду, как жена выглядит! (просмеявшись) Жизнь, Ероша, штука непредсказуемая! Сегодня ты сидишь, а завтра, не дай Бог… Чур меня, чур!

ТИХОН: Типун вам на язык!

ЕРОФЕЙ: Товарищ комендант!.. Вы не могли бы сказать?.. За что меня?

КОМЕНДАНТ: За государственную измену.

ЕРОФЕЙ: Это я понимаю, а все-таки?.. Что я такого сделал?

ТИХОН: А ты не знаешь?

ЕРОФЕЙ: Я забыл.

КОМЕНДАНТ: М-да… Вас у меня много, всего про всех не упомнишь… (листает дело) Ага! Ты издал сборник стихов!

ЕРОФЕЙ: Сборник – чего?!

КОМЕНДАНТ: Стихов.

ЕРОФЕЙ: Я?!

ТИХОН: Ну, не я же!

ЕРОФЕЙ: Вы, наверное, перепутали…

КОМЕНДАНТ: Нет, Ероша, увы. Это случилось как раз перед тем, как господин Президент взял власть. Ты тогда учился в университете…

ЕРОФЕЙ: Боже мой!..

КОМЕНДАНТ: На факультете права…

ЕРОФЕЙ: А что это такое?

КОМЕНДАНТ: Что именно?

ЕРОФЕЙ: Право.

КОМЕНДАНТ: Ну, это… Как бы тебе доходчиво объяснить…Тихон Сергеич!

ТИХОН: Я-то откуда знаю?

КОМЕНДАНТ: Я посмотрю в словаре и скажу тебе. Передам через товарища воспитателя. (кивает на Тихона) Но взяли тебя не за учебу, а за стихи. Вспомни! Маленькая такая книжечка в бумажной обложке!

ЕРОФЕЙ: Можно мне ее посмотреть?

КОМЕНДАНТ: Ты пей кофе, остынет… Сейчас поищем.

Должна же она быть в деле!

ТИХОН: Не обязательно.

ЕРОФЕЙ: А сколько мне тогда было лет?

КОМЕНДАТ: (листает дело) Не знаю, не знаю…

ТИХОН: Возьми да посчитай. Сейчас тебе сколько?

ЕРОФЕЙ: Я только хотел спросить…

ТИХОН: Я ж этой весной покупал тебе торт на день рожденья! Лично ходил за стены, в кондитерскую!

ЕРОФЕЙ: Торт был со свечками?

ТИХОН: С розами. И с мармеладками разноцветными.

КОМЕНДАНТ: Что-то не вижу… Ага! Книжка к делу не приобщалась, так как была уничтожена по личному распоряжению Президента!

ТИХОН: Видно, крепко ты обидел гаранта!

КОМЕНДАНТ: А от роду тебе… Двадцать девять лет. Тогда, значит, было… Ну?

(Ерофей молчит)

ТИХОН: Девятнадцать!

ЕРОФЕЙ: Странно…

КОМЕНДАНТ: (Тихону) Я знаю, что ты владеешь арифметическими приемами, но мне хотелось, чтобы он сам…

ЕРОФЕЙ: А я думал, я старый!

ТИХОН: Теперь это без разницы!

КОМЕНДАНТ: Ты меня извини, Ерофей, время! Поджимает! Твое последнее желание?

ЕРОФЕЙ: Мое?

ТИХОН: Не мое же!

КОМЕНДАНТ: Такова добрая традиция нашей тюрьмы. «Тюрьмы Человека»! Кое-кто находит ее старомодной, сентиментальной, но я иного мнения! Итак?

ТИХОН: Говори, чего ты хочешь!

ЕРОФЕЙ: А что можно?

ТИХОН: Ну, напиться, например! Обед заказать из ресторана! Хромой Таджик, помню, захотел напоследок в море поплавать, так мы его свозили на пляж. А бабенка одна платье модное захотела…

КОМЕНДАНТ: Кстати, если ты хочешь женщину…

ЕРОФЕЙ: Нет, нет! Не хочу!

КОМЕНДАНТ: Ты можешь попросить о свидании с родственниками…

ЕРОФЕЙ: А у меня кто-то есть?

КОМЕНДАНТ: Сейчас посмотрим… Увы, Ерофей. Но у тебя была девушка. Возможно, она жива.

ЕРОФЕЙ: Девушка?!

КОМЕНТАНД: Эстрелья. Или Эсперанса. Ты тут что-то хитрил, имена какие-то называл… Не наши! Или у тебя было две девушки?

ТИХОН: Обе – иностранки!

(Ерофей глупо хихикает)

ТИХОН: А что? Девятнадцать лет! Могло быть две! Запросто!

(Ерофей разражается истерическим смехом )

ТИХОН: Ты ж тогда не был такой плюгавый! Ты был парень что надо! (показывает фотографию из дела) Во!

КОМЕНДАНТ: Время, время, товарищи!

ЕРОФЕЙ: (тянет руку за фотографией) Можно, я посмотрю?

ТИХОН: Да хорош ты был, это я тебе говорю! А смотреть-только расстраиваться!

ЕРОФЕЙ: Но я хочу, я хочу, мне надо! Мне надо о себе знать!

ТИХОН: Во дурной! Тебе надраться надо, чтоб лыка не вязать. И не заметишь, как на тот свет перепрыгнешь!

ЕРОФЕЙ: Пожалуйста!!

КОМЕНДАНТ: Ну, хорошо, успокойся! В порядке исключения. Можешь взять свое дело в камеру, там полистать… Читать-то не разучился?

ЕРОФЕЙ: Так. С пятого на десятое… Не могли меня – за стихи! Я, наверное, что-то страшное сделал! Жуткое! Мне надо покаяться!

КОМЕНДАНТ: А вот это – совершенно излишне. Мы избавили тебя от негативной информации, ты чист, как новорожденный младенец! Таким и предстанешь перед Создателем!

ЕРОФЕЙ: Но Он же все знает!

КОМЕНДАНТ: Тем более нет нужды исповедоваться человеку. Пусть в рясе! Тем более, что своих грехов ты не помнишь!

ЕРОФЕЙ: А они были?!

ТИХОН: А кто без греха?

КОМЕНДАНТ: Считай, мы исповедались за тебя, все твои грехи тебе отпустили! В этом и заключается одна из задач нашего учреждения! Гуманизм в действии! Действительный гуманизм! Так что не задерживай меня, Ерофей. Иди!

ЕРОФЕЙ: Я хочу взять вот это!

КОМЕНДАНТ: Семейный альбом?

ТИХОН: Да пусть!

КОМЕНДАНТ: Под твою ответственность, Тихон Сергеич. Чтоб никаких мне истерик в камере, попыток суицида. Ты понял?

ТИХОН: Так точно. Бери свой альбом, Ерошка.

КОМЕНДАНТ: Так! А последнее желание?

ТИХОН: Захоти девчонку, Ерошка! Из-под земли достану!

ЕРОФЕЙ: Не надо!

ТИХОН: Ты чего испугался? Это ж только так говорится – из-под земли! Я тебе живую приведу, самую кралю!

ЕРОФЕЙ: Зачем мне чужая женщина?

ТИХОН: Чудила! За тем, что – женщина! Твоя-то, небось, замужем давно, детей растит.

КОМЕНДАНТ: Установим. Ты не припомнишь, Ерофей, ее фамилию, адрес? Особые приметы, хотя бы?

ТИХОН: Опиши, какая она была!

ЕРОФЕЙ: Эстрелья?

КОМЕНДАНТ: Или Эсперанса.

ТИХОН: А может, через черточку, Эстрелья-Эсперанса? У латинос так сплошь и рядом! А она, судя по имени… Кто была твоя девчонка, Ерошка? Ты где ее снял?

ЕРОФЕЙ: Не помню.

ТИХОН: Путана она была. Эти любят называться поэкзотичней.

ЕРОФЕЙ: У меня не могло быть путаны.

ТИХОН: Прогресс! Что-то сообразил! Ну, не могло, так не могло! Может, ты по парку погулять хочешь? На каруселях покататься? Устроим!

ЕРОФЕЙ: Не надо

ТИХОН: Ты ж, когда в последний раз гулял в парке?

ЕРОФЕЙ: Вы меня наколете, чтоб не сбежал, и буду я, как кукла… Или облепите со всех сторон, или… Нет, не хочу.

КОМЕНДАНТ: Время, Ерофей, время! У меня еще трое освобождаемых на сегодня!

ТИХОН: Мы вас так называем. Вы ж покидаете юдоль страданий!

ЕРОФЕЙ: Я хочу прочесть мою книгу!

ТИХОН: Оно тебе надо?

ЕРОФЕЙ: Да!!

КОМЕНДАНТ: Ну, Ероша, задал ты мне задачку! Почему бы тебе?..

ЕРОФЕЙ: Я только ее хочу! Мою книгу!

ТИХОН: Тебе ж ясно сказали: уничтожена твоя книжка!

ЕРОФЕЙ: Разве она была всего одна?

КОМЕНДАНТ: Тираж уничтожен.

ЕРОФЕЙ: Весь?!

КОМЕНТАНТ: Его и было-то двадцать экземпляров. Может, где какой экземпляр и завалялся, но это сомнительно.

ЕРОФЕЙ: Найдите мне!

ТИХОН: Мы что, сыщики?

ЕРОФЕЙ: Найдите!

КОМЕНДАНТ: Хорошо, мы попробуем. Не обещаем, но попробуем.

ЕРОФЕЙ: Я так не умру! Не хочу! Я буду кричать! Я буду жаловаться!

КОМЕНДАНТ: Иди уже! Забирай свое дело…

ТИХОН: Давай пособлю!

КОМЕНДАНТ: Пособи и сразу назад! А то время крадем у наших освобождаемых!

(Ерофей и Тихон выходят. В кабинете Коменданта звонит телефон, он берет трубку: «Да! Да, ласточка, как всегда работаю!.. Ты же знаешь, что тебя я рад видеть в любое время дня и ночи, а сегодня ждать буду с особенным нетерпением! Тяжелый сегодня у меня день!»)

ТИХОН: (сопровождает Ерофея в камеру) Зря ты.

ЕРОФЕЙ: Что?

ТИХОН: Ну, кому ты пожалуешься?

ЕРОФЕЙ: Это я так… Вдруг вырвалось!

ТИХОН: И орать ты не будешь. Вкатают укол, и пойдешь, как агнец на заклание, тихо, мирно!

ЕРОФЕЙ: Я так не хочу.

ТИХОН: Так и не выеживайся.

(Ерофей и Тихон входят в камеру – комнату без окон, с электрической лампочкой в железном колпаке высоко под потолком. В камере три койки, стол, три привинченных к полу стула. В камере – Вор и Грек)

ТИХОН: Я Ерошку с приговора привел, так что вы за ним последите! (Вору) И смотри мне!..

ВОР: Что?

ТИХОН: Только тронь его, бандитская морда! Только попробуй доколупаться!

ВОР: Что ж я, не человек?

ТИХОН: А то – человек! (Ерофею, указывая на папку) Может, ну его? Может, лучше водочки?

ВОР: На троих!

ТИХОН: (Вору) Вор! Дождешься освобождения, я тебе ящик приволоку! От себя лично! На радостях! А сейчас сиди тихо! Будь вежлив и толерантен, понял?! (выходит)

(Пауза. Все трое сидят молча, глядя в пространство перед собой)

ГРЕК: На заре?..

(Ерофей кивает. Новая пауза. Ерофей пододвигает к себе папку)

ЕРОФЕЙ: Это какая буква? Эта, в серединке.

ВОР: Ты чего это приволок?

ЕРОФЕЙ: Мое дело.

ВОР: Ну, не хочешь говорить…

ЕРОФЕЙ: Я же говорю: мое дело. Вот! Тут и написано. Только я забыл, как читать.

ГРЕК: Дай-ка!.. Микулин Ерофей Денисович. Так тебя зовут. Вспомнил?

ЕРОФЕЙ: Это я помню. Я прочесть не смог.

ГРЕК: Лиха беда начало. Вот это – ка, это – эф, это –эр…

ВОР: Ну, ты даешь, Грек! Профессор в натуре!

ГРЕК: Я все время упражняюсь. Читаю лозунги, информацию на стендах…

ВОР: И че, полезная информация?

ГРЕК: Мы с вами содержимся в суперсовременной тюрьме, где соблюдены как юридические, так и нравственные законы общества. Весь персонал тюрьмы будущего, начиная от коменданта, всячески стремится облегчить наше существование в стенах воспитательно-оздоровительного учреждения.

ВОР: Ты столько прочел?!

ГРЕК: В учреждении наряду с воспитателями из числа военнослужащих трудятся квалифицированные психиатры, психотерапевты, ученые – обществоведы, богословы, специалисты различных областей знания…

ЕРОФЕЙ: Это – лэ?

ГРЕК: Эл.

ЕРОФЕЙ: Ми-ку-лэ…

ВОР: Эт не ко мне, я неграмотный. Четыре класса прошел. И то все, чему учили, из башки испарилось! Хотя расписываться – умею! А ты что с этим томом делать собрался?

ЕРОФЕЙ: Читать.

ВОР: А сумеешь?

ЕРОФЕЙ: Да. Я не все буквы забыл. Я вспомню.

ГРЕК: Вслух читай!

ВОР: На фиг! Чтоб у меня потом башка месяц трещала от этой галиматьи? Хоть бы там, что занятное было! Ни в жизнь не поверю, что такой сморчок дел наворотил!

ЕРОФЕЙ: Я был не такой! Я был – вот!

ВОР: Ну?.. Не, это не ты!

ЕРОФЕЙ: Я!

ВОР: Брось! Не твоя это фотка! Скажи, Грек!

ЕРОФЕЙ: Да ты всмотрись, всмотрись!

ГРЕК: Он это.

ВОР: Грек у нас добренький… И это, скажешь, ты?

ЕРОФЕЙ: Тут везде я!

ВОР: И это?

ЕРОФЕЙ: Ну да!

ВОР: Ты что, в детстве девкой был?! Гляди, Грек! Это ж девка! И вот!

ЕРОФЕЙ: Тогда это… У меня были сестры!

ВОР: С чего ты взял?

ЕРОФЕЙ: Вот! (вынимает бумаги из папки)

ВОР: Что – вот?!

ГРЕК: Свидетельства о смерти Микулиной Дарьи Денисовны и Дашко Прасковьи Денисовны. Твоя старшая сестра была замужем.

ВОР: Это вот у него были сестры, у этого! (тычет в фото) А ты…

ЕРОФЕЙ: Это я теперь ничего не помню! Но я вспомню!

ГРЕК: Вспомнишь, Ерошка, вспомнишь!

ВОР: Да какой он Ерошка? Его заместо другого сцапали! Слышь, я бы на твоем месте обжаловал!

ГРЕК: Не поможет.

ЕРОФЕЙ: Так вы думаете?…

ВОР: Он не он, дело не его! Не ты это!

ЕРОФЕЙ: Что же мне делать?

ВОР: Сдохнуть завтра! Заместо этого! Микулина! Ты все одно не жилец!

ГРЕК: Не слушай его. Ероша. Читай. Ты родился в апреле, четырнадцатого числа…

ЕРОФЕЙ: Я?!

ВОР: Не ты, а вот он! Усатый!

ГРЕК: У каждого человека должна быть своя история.

ВОР: А на безрыбье и чужая покатит?! Ну, и хитрая ты бестия, Грек! Сам-то ты за что сел? Не помнишь?!

ГРЕК: Это уже не важно.

ВОР: Может, ты и не грек!

ГРЕК: Повторяю: теперь это уже не важно.

ЕРОФЕЙ: Мне не надо чужого дела!

ГРЕК: Не слушай Вора. С ним еще не работали, вот он и бросается на людей. Осудили тебя, значит все, что тут написано – о тебе! Твою мать звали Елена, отца – Денис…

ЕРОФЕЙ: Да, да, я помню! Припоминаю! Вот она, мама!

ВОР: Дурак! Это девчонка твоя!

ЕРОФЕЙ: Нет, это мама! Тут и написано на обороте – Елена!

ГРЕК: Лучше прочти. Еще раз.

ЕРОФЕЙ: Аглая… Это кто? Грек?!

ВОР: Какой он, к дьяволу. Грек?! Ишь как по-нашему читает! А ну, говори, кто ты есть?!

ГРЕК: Отвяжись.

ВОР: А может, ты утка подсадная?!

ГРЕК: Ты в каком веке живешь?

ВОР: Меня побрали в 2О67-м, вы уже здесь вовсю прокисали!

ГРЕК: Почему ты до сих пор при памяти?

ВОР: Потому что блатной! А ты не уходи на крыло! Ты мне это продекламируй… «Илиаду и Одиссею»!

ГРЕК: Откуда вдруг такие познания?

ВОР: От подельника. Он грамотный был, доцент! Мы с ним о многом разном базарили!

ГРЕК: Как же это он связался с тобой?

ВОР: Жизнь связала! В этой сраной стране кому, на фиг, нужны доценты?! Сперва они учебу сделали платной, чтобы такие, как я, только расписываться могли, а потом за вас принялись, шибко умных! Кого сразу замочили, кого в стены упаковали! Это вы в обычной тюряге не парились! Где спят в три смены и сидят на полу по очереди!

ГРЕК: Почему тебя не водят на перевоспитание, Вор?

ВОР: Потому что блатной, сказал же! Меня вертухай наш любит!

ЕРОФЕЙ: Тихон Сергеевич?

ВОР: Тишка, мент позорный!

ЕРОФЕЙ: Кто?

ВОР: Выражение такое было. В начале века. Сохранилось в устном народном творчестве!

ГРЕК: Ты бы не очень – с творчеством. И стены, знаешь…

ВОР: Насрать! Ты мне лучше скажи, кто ты! По-гречески скажи!

ГРЕК: Не могу!

ВОР: Это вот он – и захотел бы, да не может, а ты, Грек, дуркуешь! Не за того себя выдаешь! Может ты – Светозар!

ЕРОФЕЙ: Светозар Иванов?!

ВОР: Его ищут, а он вот где прячется!

ЕРОФЕЙ: Он же не похож!

ВОР: Ты тоже не похож на того, с усами, а в распыл заместо него пойдешь!

ЕРОФЕЙ: Нет, я – он, то есть – я!

ВОР: А Светозара кто видел, помнит? Кто помнил, тех самих уже нет, а пластику сделать…

ГРЕК: Светозар, конечно, личность полумифическая, но если до сих пор его ищут…

ВОР: При мне, когда я на воле жил, всю страну перерыли!

ЕРОФЕЙ: Не нашли?..

ВОР: Может, и нашли уже! Откуда мне знать?! Мне Тишка не докладывал!

(Входит Тихон)

ТИХОН: Ты чего разорался, гнида? Ты меня как назвал?! Я тебе кто?

ВОР: Начальник.

ТИХОН: Тихон Сергеич! Или товарищ воспитатель! Еще раз не так назовешь, в одиночку сведу, ты понял?!

ВОР: Да я что? Это все он! Засечки делает! (указывает на Грека)

ТИХОН: Опять за старое, Грек? Забыл, что запрещено стены портить?

ГРЕК: Забыл.

ТИХОН: Смотри мне! В другой раз так напомню, что мало не покажется! (Вору) И тебе! (выходит )

ВОР: (вслед) Сука!

ЕРОФЕЙ: Тише!

ВОР: Слышь! Ты в Бога веришь? Ну, как ты чувствуешь там, внутри?

ЕРОФЕЙ: Скорей да, чем нет.

ВОР: Тогда ты на том свете отыщи моего корешка, Доцента. Скажи, что Вор его помнит, а что не расквитался с легавыми по-полной…

ЕРОФЕЙ: Я помню.

ВОР: Да что ты помнишь, придурок!

ЕРОФЕЙ: Ты это сто раз рассказывал. И нам, и Бакалейщику, и Артисту.

ВОР: Всех, с кем я здесь сидел, шлепнули! А со мной все тянут, жилы из меня тянут!

ГРЕК: Ты же блатной!

ЕРОФЕЙ: Лестница! Узкая белая лестница! А на мне – парусиновые туфли!

ВОР: Ты это чего?!

ЕРОФЕЙ: Ушло! Только что было и – все…

ГРЕК: Сосредоточься.

ЕРОФЕЙ: Я хочу вспомнить мои стихи. Хоть одну строчку!

ВОР: Дерьмо это все!

(Входит Тихон, соскребает со стены засечки Грека)

ТИХОН: Чтоб я этого больше не видел! Понял? Мне из-за тебя неприятности не нужны!

ЕРОФЕЙ: Нашли? Книжку мою нашли?!

ТИХОН: Ищут.

ЕРОФЕЙ: А который уже час?.. Они успеют?..

ТИХОН: Может, ты сам, где запрятал книжку? Припомни! Это ж тебе надо, не нам!.. А может, тебе другую какую-нибудь дать? Со стихами?

ЕРОФЕЙ: Нет, мне нужна моя.

(Тихон выходит)

ЕРОФЕЙ : (после паузы, в течение которой он мучительно пытается что-то вспомнить) Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать…

ГРЕК: Кто не спрятался, я не виноват.

ВОР: Полудурки!.. Ерошка, ты какое последнее желание выбрал?

ЕРОФЕЙ: Огромный куст с фиолетовыми цветами, под ним – скамья, а на скамье бабушка… Добрая.

ВОР: Совсем рехнулся?

ГРЕК: Отвяжись от него.

ЕРОФЕЙ: (Вору) Я попросил найти книгу моих стихов.

ВОР: Твоих?! А ну- ка, выдай мне чего-нибудь в рифму! Шило-мыло! Лоб-гроб!.. Слабо?! А потому что никаких стихов ты отродясь не сочинял, Ерофейка! Усатый, да, может и накрапал чего, а ты – нет!

ЕРОФЕЙ: Шило-мыло, лоб…

ГРЕК: Это не стихи.

ВОР: Давай стихи! Мы послушаем! Ну?!

ЕРОФЕЙ: Я… разучился.

ВОР: Да шо ты говоришь!

ЕРОФЕЙ: (после отчаянного мысленного усилия) Нет! Не могу!!

ГРЕК: Пробуй. Снова и снова, и все получится. Сперва подумай о чем-нибудь отвлеченном…

ЕРОФЕЙ: О каком?

ВОР: О ерунде какой-нибудь! О птичках там, о цветочках!

ЕРОФЕЙ: Я их вижу как-то… размыто!

ВОР: Ну, тогда обо мне напиши поэму! Вот сейчас, сходу!

Меня-то ты четко видишь! Мастерство не пропивают, мужик! Его никакой химией не вытравить из подкорки!

ГРЕК: Как ты сказал?

ВОР: Из души! Стихотворцы, они там, в душе, творят, а вовсе не в кумполе! Кумпол у них так, на подхвате! Вспомогательное средство! Я, верно, понимаю, поэт?

ЕРОФЕЙ: Может быть…

ВОР: Ну, так сочини про то, как мы с Доцентом и с беззубым Карасем банк брать ходили! Карась на атасе, мы входим с пушками…

ЕРОФЕЙ: Стены…

ВОР: Что – стены?!

ЕРОФЕЙ: Только стены вижу.

ВОР: А меня?!

ЕРОФЕЙ: Здесь. Там, где вы куда-то идете с пушками – только стены!

ГРЕК: Но ведь был сиреневый куст, и лавочка, и старуха!

ЕРОФЕЙ: Не знаю… Слава Богу, что для меня скоро погаснет эта лампочка! Слава Богу!

ВОР: А ты представь себе, что это светило! Днем – солнце, ночью – луна!

ЕРОФЕЙ: Ночью… Наверное, уже ночь! (кидается к папке на столе)

ГРЕК: Можно, я?.. Сколько лет ничего толком не читал!

ЕРОФЕЙ: Десять.

ГРЕК: Да?

ЕРОФЕЙ: Мне так сказали.

ВОР: А ты думал, что-то дают твои засечки дурацкие? Они нам жрать в разное время носят! Я выкупил. Брюхом! Оно у меня точнее любых часов! И светило это неугасимое!..

ГРЕК: Давай! Ты эти листы, я – те!

ВОР: Слышь, Грек! А все-таки! Где ты читать по-нашему научился?

ГРЕК: Я знаю несколько языков. Знал. Из них – два мертвых. А теперь не мешай, мы спешим. (читает) «При обыске в квартире Микулина обнаружены и изъяты три экземпляра вышеназванного сборника, черновики рукописей, пять картин фривольного содержания…»

ВОР: (хохочет) Наш человек! А у меня – слышь? – карты были! С голыми девочками!

ГРЕК: (продолжает читать) «…три пистолета, полуавтомат и две обоймы к нему…»

ЕРОФЕЙ: Что?..

ВОР: Да он молоток был, усатый! Мужик! Хоть и крапал стишата…

ГРЕК: Тихо!

(Входит Тихон)

ЕРОФЕЙ: Что?..

ТИХОН: Ищем. А это тебе от товарища коменданта. Он из словаря выписал. (подает лист бумаги, выходит )

ЕРОФЕЙ: Право…

ГРЕК: Что-что?..

ЕРОФЕЙ: «Совокупность предписаний, регулирующая жизнь общества и обязательных для всех его членов…»

ВОР: Для всех!

ГРЕК: Ерофей, ты же изучал право! Вспомни! Какое ты право изучал, уголовное, гражданское?..

ВОР: (смеется) Примени знания на практике!

ГРЕК: Вор!

ВОР: Что – Вор?! У меня какое было право?! Да хоть когда?!

ЕРОФЕЙ: Вспомнил! Я шел по лестнице вверх! А там был дом, через дорогу от лестницы! И я что-то нес!

ВОР: Полуавтомат!

ГРЕК: (обнимает Ерофея) Ероша!

ВОР: Бомбу ты нес!

ЕРОФЕЙ: Квадратное. Вот такое. В газете.

ГРЕК: Книгу!

ЕРОФЕЙ: Нет.

ГРЕК: Всмотрись!

ВОР: Коробку конфет! Или духи для своей девчонки! Или себе обнову! Ботинки, там, сандалеты, тапочки!..

ЕРОФЕЙ: «Рождение Венеры»!

ВОР: Ты нес?..

ЕРОФЕЙ: На стене. Репродукция.

ВОР: Ты ж по лестнице шел!

ЕРОФЕЙ: Там, где был обыск!

ГРЕК: У него картинка поменялась!

ЕРОФЕЙ: «Рождение Венеры» и еще…

ГРЕК: «Даная»?

ЕРОФЕЙ: Ты тоже там был?!

ВОР: А я что говорил про этого Грека?!

ГРЕК: Я предположил, что еще там могло быть фривольного, на их взгляд, содержания! Я хочу тебе помочь, Ерофей! Называю, что вспоминается! «Завтрак на траве»?

ЕРОФЕЙ: Нет.

ГРЕК: «Обнаженная маха»?

ЕРОФЕЙ: Да!

ВОР: А подмышкой у тебя?..

ЕРОФЕЙ: Сверток.

ВОР: Ты говорил – коробка!

ЕРОФЕЙ: То в другой раз. А когда я вышел из дому, при мне был сверток!

ГРЕК: Но ты шел домой!

ЕРОФЕЙ: Это – потом! Или – раньше! А тогда я вышел из дому. Еще мне кошка дорогу перебежала, и она ахнула, а я засмеялся.

ВОР: Кошка ахнула?!

ЕРОФЕЙ: Женщина.

ГРЕК: Эстрелья?

ЕРОФЕЙ: Голос помню и руку. Она меня взяла за рукав…

ВОР: Эсперанса? Небось, линял от нее, вот она в тебя и вцепилась!

ЕРОФЕЙ: Не вцепилась!

ВОР: Ты ж ей дома еще, перед тем, как отчалить, сказал, мол, все, дорогая, конец игре! Отсюда и сверток!

ЕРОФЕЙ: Полуавтомат?…

ГРЕК: Тише!

ЕРОФЕЙ: Полуавтомат и две обоймы… Куда я с этим шел?!

ГРЕК: Куда?

ВОР: Стоп! Это ж вы про усатого! Он шел с полуавтоматом, а ты – с коробкой конфет!

ЕРОФЕЙ: Мы еще надеялись оказать сопротивление…

ВОР: Не смеши!

ЕРОФЕЙ: Казалось, не все потеряно, и если организованно выступить…

ВОР: Заткнись!

ЕРОФЕЙ: У нас лидер был, Светозар. Ему верили…

(Входит Тихон, с ним Эстрелья и Эсперанса, молодые яркие девицы)

ТИХОН: Ну, Ероша, и набегались мы!

ЕРОФЕЙ: Дайте!!

ТИХОН: Ты все о книжке? Не сыскалась пока! Зато гляди, кого я привел! Товарищ комендант велел найти и доставить. Чтоб уж, если с книжкой ничего не получится…

ЕРОФЕЙ: Нет!!

ТИХОН: Не по нашей вине, Ероша. Но, чтоб не нарушать гуманистическую традицию, он лично распорядился отыскать их. Вот эта – Эсперанса, а эта – Эстрелья. Смелее, девчата, будьте, как дома!

(Девицы жмутся друг к другу и к двери)

ТИХОН: Что, не узнаете? Сколько лет, сколько зим? Так и он вас не узнал, девоньки! Ничего, посидите тут, пообщаетесь…

ЕРОФЕЙ: А моя книга?..

ТИХОН: Заладил! Подруги – не в счет последнего желания, Ерофей. Считай это подарком от коменданта. Призом за примерное поведение. (Вору) А ты, мразь…

ВОР: Что, начальник? В смысле, товарищ…

ТИХОН: Только протяни лапы! (выходит)

ГРЕК: Вы…присаживайтесь.

ЭСТРЕЛЬЯ: Спасибо, нам и здесь хорошо.

ГРЕК: Мы не кусаемся.

ВОР: Мне начальник не даст, а эти… Эти вполне уже безобидные! Вы, значит, Эстрелья?

ЭСПЕРАНСА: Она – Эстрелья, а я – Эсперанса. А ты – Ерофей Микулин?

ВОР: Да Боже упаси! Это вот он – Ерофей.

ЭСТРЕЛЬЯ: Ну, тогда добрый день, Ероша!

ЕРОФЕЙ: День? А какой сегодня день?


ЭСПЕРАНСА: С утра был понедельник. (отшатывается, так как Ерофей, заметив у нее на руке часы, бросается к ней и хватает за руку) Ой, ты чего?! Ой, мамочки!

Тюрьма человека. Стены

Подняться наверх