Читать книгу Бриллианты Зефир - - Страница 1

Оглавление

Хмурый Таллин встречал только что прилетевших сырой погодой. Всё небо заволокли сплошной пеленой серые слоистые облака. Было холодно и мокро, ветер пронизывал до костей.

Выйдя из аэропорта, прилетевшие гости и местные жители сразу стремились укрыться от мелкого моросящего дождя в салоне такси, автобуса или собственного автомобиля. Ангелина раскрыла зонт и направилась на автобусную остановку, волоча за собой тяжёлый чемодан.

– И что за день сегодня?! – возмущалась про себя она. – Правильно говорят, если день с утра не задался, то это до вечера. Хотя всё пошло не так ещё вчера на дне рождении подруги, если её после этого можно считать подругой. Наверное, вряд ли. А может, не задалась жизнь, когда встретила Евгения… Где же Рената? Обещала встретить. Как назло, чемодан сломался, и всё из-за голубоглазого блондина, эстонца. Сначала он подвыпившим уселся на соседнее кресло, и надо же было ему приобрести билет рядом! Ладно бы сидел тихо, но он весь полёт извинялся. Боится летать и выпил исключительно, чтобы снять стресс. И пересесть некуда, салон забит полностью, и свободные кресла отсутствовали. Это ещё что… Молодому человеку, по-видимому, оказалось мало, что он своей назойливостью и изрядным перегаром надоедал в самолёте, так ещё при получении багажа решил помочь донести чемодан в качестве извинения. Единственное желание было отделаться от него. В результате небольшой потасовки, перетягивания багажа, стоило выпустить ручку, как голубоглазый блондин резко дёрнул, поклажа вылетела из его руки и приземлилась на ступеньках эскалатора. Но злоключения на этом не закончились, чемодан покачнулся, медленно съехал на движущиеся ступени и с грохотом понёсся вниз, сбивая и увлекая за собой спускающихся. Пришлось извиняться перед пострадавшими, извлекая чемодан из большой кучи, и быстро ретироваться к выходу. В итоге ручка частично оторвана, еле-еле болтается на одном кольце, а колёсика как не бывало, да ещё забавная обезьянка, вечно болтавшаяся на ручке, зацепленная как раз за то кольцо, которое сломалось, пропала. Подарок Евгения, чтобы легко было найти чемодан в аэропорту среди огромного количества сумок. Она появилась после того, как случайно обменялась вещами с одним попутчиком. Приехала домой, открыла чемодан, а там место вещей последней Миланской коллекции и документов – старые костюмы, пара мужских брюк, бритва и стёртые шлёпанцы. Пришлось в поисках вещей полгорода проехать, да ещё заплатить алчному мужчине за свои же вещи. Евгений и повесил обезьянку, чтобы больше в курьёзные истории не попадала. Может и хорошо, что пропала. Нет вещи – и нет отрицательных воспоминаний. Некоторые выкидывают специально вещи при ссоре. Психологи рекомендуют избавляться от отрицательных воспоминаний. Хотя хорошая была обезьянка.

Свинцовое небо ещё больше заволокло тяжёлыми серыми тучами, по-видимому, дождь будет идти весь день. Вокруг было сыро, уныло и пасмурно, под стать настроению. Ангелина поёжилась и извлекла из пострадавшего чемодана ветровку. Изловчилась и надела её, не выпуская из рук зонт и придерживая чемодан одновременно. Когда наконец куртка была надета, она подняла глаза и чуть не потеряла дар речи, увидев снова его. Голубоглазый блондин притормозил перед ней и собирался выйти из автомобиля «Хонда» серебристого цвета, отстёгивая ремень безопасности и приглашая её в салон.

– О, нет, – замахала одновременно головой и зонтиком Ангелина. – Только не это, – тихо произнесла она. – Это не человек, а стихийное бедствие, и для меня на сегодня его уже с избытком. Хватит, больше никаких катаклизмов. Она решительно повернулась в противоположную сторону и увидела Ренату, которая направлялась к ней быстрым шагом и приветствовала. Ангелина посмотрела боковым зрением на голубоглазого блондина, но он, очевидно, тоже заметил, что её встречали, нажал на газ и растворился в потоке машин.

– Ты не поверишь, как я рада тебя видеть! – сказала Ангелина, обнимая и целуя подругу.

– Я тоже очень рада, – вторила ей Рената со своим прибалтийским акцентом.

– Нет, не так! Ты меня спасла от назойливого спутника, – произнесла девушка, посмотрев в сторону уехавшей машины.

– Таллин тебя встречает не очень ласково, – сказала подруга, помогая донести чемодан до машины. – Хмурится с самого утра. А от дождя не спасает даже зонт. Морской ветер пронизывает до костей.

– Наверное, непогоду я привезла из Москвы, – возразила Ангелина. – Дождь начался ещё по дороге в аэропорт. Лобовое окно такси заливало так, что дороги не видно было. Хотели остановиться и переждать дождь, но это было чревато опозданием на самолёт. Водитель – молодец, довёз без происшествий.

– А я вот опоздала, – извинялась Рената. – Хорошо, ты не уехала на автобусе.

– Знаешь, хотела, но с таким багажом это проблематично, – улыбнулась Ангелина.

– Словно с поля боя – что с чемоданом? Отмахивалась от врагов? – предположила, улыбаясь, подруга.

– Почти, – согласилась гостья, – но, поверь, это не заслуживает твоего внимания. Так, просто назойливый попутчик.

– У меня для тебя такой на сегодня план. Из аэропорта – домой, но сначала заедем в одно место. Геля, ты не против? – спросила Рената. – У меня ещё одна встреча – у старой ратуши, где восседает наш старый добрый Томас.

– Где возвышается старый добрый Томас. В прошлый мой приезд, милые студенческие годы, нам мальчики там назначали встречи, – вспомнила Ангелина. – А наше кафе ещё существует? Вкусная у них выпечка была.

– О да, – согласилась подруга, – кажется, оно на прежнем месте.

– Я не против, если нужно, давай заедем. Не отказалась бы от чашечки горячего и ароматного кофе, – сказала Геля, предвкушая наслаждение. – М-м…

– Вот и хорошо! – обрадовалась Рената. – Пока ты будешь наслаждаться напитком, я быстро решу свои дела, и затем поедем ко мне.

Водитель положил чемодан в багажник. Рената и Ангелина расположились на заднем сидении автомобиля и, перебивая друг друга, делились новостями.

Девочки познакомились очень давно, ещё в школе. Как-то в начале урока учитель младших классов сообщила: «У нас будет учиться девочка из Прибалтики, внучка преподавательницы по природоведению Риммы Марковны. У неё родители орнитологи, изучают перелётных птиц, и на некоторое время им пришлось уехать в командировку. Так что две четверти с нами будет учиться новая ученица. Это Рената». Худая девочка с большим белым бантом, в белых колготках и очень короткой юбке у формы зашла в класс и села рядом с Ангелиной.

– Геля, – преставилась её новая подруга. – Меня так все друзья зовут. Я сегодня представляю доклад о перелётных птицах на кружке экологии. Ты пойдёшь?

– Конечно, – ответила Рената, – моя бабушка ведёт этот кружок. Мне её всё равно ждать придётся, пока закончится.

Оказалось, у них было много общего. Читали одни и те же книги, занимались иностранным языком и даже жили в соседних домах. Каждый день девочки ходили в школу и возвращались вместе. Они очень сдружились. Время пробежало быстро, за Ренатой приехали родители, и подруга уехала назад, домой в Эстонию. Девочки обменялись адресами и продолжали общение в переписке. Снова они встретились уже в институте иностранных языков, и дружба их продолжилась. После окончания образования Рената уехала к себе на родину в Таллин, но отношения их сохранились. У Ангелины даже не возникло вопроса, кому позвонить, когда у неё произошли неприятности. И Рената, как верная и надежная подруга, пригласила Гелю к себе зализывать раны. И просто сменить обстановку и пообщаться. Давно не виделись, а это повод встретиться.

– Так что у тебя произошло с Евгением? – спросила подруга.

– Не сейчас, – ответила Геля, посмотрев на водителя. – Хочу посмотреть город.

– Хорошо, – не стала настаивать Рената, – подожду, расскажешь, когда захочешь.

– С самого начала наша дружба основывается на взаимопонимании, – улыбнулась Ангелина.

– И это нам нравится, – произнесли одновременно девушки.

Машина быстро мчалась по узким улочкам, рассекая лужи, как большой пароход. За окном мелькали меняющие друг друга пейзажи: деревья, современные высотки и наконец старые, красивые, пожившие не одно столетие архитектурные здания. Автомобиль вырулил из очередной узкой улочки и остановился недалеко от ратуши.

– Рената, – обратился шофёр, смотря в зеркало заднего вида, – я припаркуюсь в переулке.

– Замечательно, – ответила она деловым тоном.

– Ты настроилась на деловой разговор, – сказала Ангелина, – и я тоже не буду тебе мешать, а устроюсь с чашечкой кофе эспрессо за барной стойкой.

Геля не спеша наслаждалась ароматным напитком и воздушной, обильно посыпанной сахарной пудрой булкой в уютном кафе. Хотя интерьер и претерпел изменения, но вид из окна на площадь остался таким же, как был в последний её приезд. Какое наслаждение в холодное сырое утро – горячий кофе! Ангелина погрузилась в сладкие воспоминания своей юности, проведённой здесь, как голос подруги, с прибалтийским акцентом, вернул её в сегодняшнюю действительность

– Ну что я могу ещё для неё сделать… – огорчённо произнесла Рената, подсаживаясь рядом. – И так максимум информации, которую удалось найти. Столько времени прошло… Сказала бы спасибо и за это. Безнадёжное дело.

Работая переводчиком в пресс-службе Таллинского отделения Интерпола, она каждый раз очень огорчалась, когда приходилось преподносить неутешительную информацию родственникам, а ещё и отказывать в дальнейшем расследовании. Вот и сейчас Рената вернулась расстроенная.

– Неприятности? – спросила Ангелина.

– Не у меня, – ответила она, посмотрев в стороны дамы, которая выходила из кафе. – У той женщины. К сожалению, в очередной раз пришлось отказать. Но не буду тебя загружать рабочей информацией. Может, поедем домой?

– Конечно, – согласилась Геля, отставив пустую чашку.

Квартира Ренаты находилась здесь же, в центре, в паре кварталов от ратуши. Они с мужем выкупили весь верхний этаж, облагородили крышу, превратив её в садик под открытым небом с арками из плетущихся роз, маленьким фонтанчиком и напольными фонарями, расположенными в разросшихся кустах туи, коваными скамейками и плетёными креслами, расставленными вокруг стола-ротонды. В квартире убрали лишние перегородки, тем самым высвободив значительное пространство, которое вмиг наполнилось светом и воздухом, добавив комфорта. А уют привнесли различные приятные мелочи, разбавив чёткие линии строго выверенного арт-декора. В самой большой комнате в центре располагался современный искусственный круглый камин из стекла и металла.

– Вот здесь мы и устроимся, – предложила Рената, зажгла искусственные поленья.

Небольшие сине-красные язычки пламени побежали по дровам, а потрескивание отлично имитировало настоящий огонь. Она пододвинула журнальный столик ближе к камину и поставила на белый мохнатый ковёр между двух кожаных белых диванов.

– Прямо по коридору голубая спальня, – мимоходом распоряжалась подруга. – Я пока накрою на стол. Да, спальня имеет отдельный вход в ванную комнату, тебе будет удобно. Не торопись, прими ванну, понежься в душистой лавандовой пене. В шкафу свежие полотенца, а на вешалке махровый халат.

– С удовольствием, – согласилась Ангелина. – Только сильно не утруждайся, я не голодна. Хватит бутербродов и горячего чая.

– Всё уже готово, – парировала Рената. – Эрик постарался, мне остаётся только подогреть.

– Он молодец, готовит не только в своём ресторане, но ещё и дома, – сказала Геля. – Кстати, где мистер муж?

– С мальчиками на даче, – ответила подруга. – Мы недавно купили загородный дом. На участке вековые сосны, а если спуститься по склону, то выйдешь к морю. Очень красиво, замечательный воздух, яхты плавают вдали. Со второго этажа великолепный вид открывается: синева моря простирается вплоть до горизонта и сливается с голубизной неба. На этой палитре различных оттенков синего – белые яхты и парусники. Там недалеко яхт-клуб. На выходные мы с тобой обязательно туда поедем.

– Хорошо, – согласилась Ангелина и направила свои стопы в сторону спальни, оставив подругу хозяйничать.

Комната, пожалуй, так же, как и вся квартира была сделана в холодном скандинавском стиле, и лишь копия картины В. Кандинского, в красно-жёлтых красках, распечатанная на ткань и разделённая на несколько фрагментов, между которыми просвечивала узкими бледно-голубыми или, скорее всего, серо-голубыми полосками стена, висела в изголовье большой кровати.

Геля бросила чемодан возле потёртого одностворчатого винтажного шкафа, предполагая разобрать и повесить вещи позже. Сумку пристроила на яркое синее кресло и заглянула в ванную. Мимоходом включила горячую воду и стала рассматривать баночки, флакончики, тюбики с различным содержимом, добавляя по своему вкусу в быстро наполняющееся водой джакузи. Она насыпала морской соли, несколько шариков с экстрактом лаванды бросила в ванну, пузыри воздуха поднимались со дна, поглощая и перемешивая кристаллы и постепенно растворяющиеся шарики, заполняя пространство ароматной пеной. Геля разделась и погрузилась в это великолепие. Положив голову на край ванны и закрыв глаза, она только сейчас почувствовала усталость от всех происшедших переживаний. Появилась огромная необходимость абстрагироваться от окружающего мира и раствориться в небытие. Ещё когда она маленькой девочкой занималась художественной гимнастикой, куда её отвели родители, Ангелина научилась расслабляться. Тренер выработала способность релаксации на рефлекторном уровне, утверждая, что это поможет на соревнованиях не обращать внимания на соперников, а полностью сконцентрироваться на предстоящем выполнении программы. Хотя уровня подготовки художественной гимнастикой хватило только для областных соревнований, и то их группа с трудом попадала в десятку выступающих, но навыки медитации и спортивная выносливость ей не раз помогали в жизни. Она несколько изменила методы расслабления, добавила свои приёмы в различных ситуациях. Для ванны у неё была своя фишка, которая ей помогала и очень нравилась.

Ангелина набрала побольше воздуха в рот и, задержав дыхание, погрузилась с головой в воду. Лежала так несколько секунд, напрягая все мышцы сразу, насколько хватало воздуха, затем, резко выныривая, расслабила мышцы от затылка до кончиков рук и ног. Освободившись от любых мыслей, выталкивая и стирая их, как ненужный мусор. Обретая полную пустоту в теле и в голове. Так она лежала несколько минут, наслаждаясь покоем, пока Рената не окликнула ее. Ангелина проделала действия в обратном порядке и открыла глаза.

– Я повторяю свой вопрос, ты долга будешь плавать? Уже вода остыла и стол накрыт. Предлагая тебе не торопиться, совершенно не имела в виду, что здесь превратишься в русалку.

– Разве долго? – удивилась Геля.

– Второй час уже, – улыбнулась Рената, подавая большое мягкое полотенце.

– Ещё несколько минут, и я буду готова.

– Быстрее одевайся – и к столу, – поторопила подруга. – Мы и так пропустили обед, время близится к ужину.

– Вот сейчас пообедаем и поужинаем, – успокоила её Геля, заворачиваясь в полотенце. – Футболка с джинсами – и я готова.

*****

Под вкусные закуски и великолепное вино текла неспешная беседа, в располагающей уютной обстановке. Приятно потрескивали «дрова» в камине, приглушённый свет настраивал на умиротворённое и расслабленное состояние.

– Выходит, ты не знала о нём ничего, – произнесла Рената, держа в руках наполненный игристым вином бокал, покачивая его из стороны в сторону, омывая стенки ярко-гранатового цвета жидкостью.

– Выходит, – согласилась Ангелина. – По-моему, не знала даже подругу. Не всегда везёт с подругами.

– Редко встретишь человека, который подходит тебе по духу, – сказала Рената. – Так, как мы с тобой. Даже по прошествии лет мы встречаемся так, будто и не расставались. Нам всегда есть что обсудить.

– Посочувствовать друг другу и просто помочь, – поддержала её Геля. – Давай выпьем за это.

– За нас, – согласилась подруга, поднимая бокал и отпив немного вина. – Ты не была у него дома?

– Никогда. Он ссылался на ремонт, что ему стыдно приводить меня в недостроенную квартиру, – отвечала Геля. – Кстати, Евгений не хотел приезжать и ко мне. Останавливался всегда на улице, у соседнего дома, никогда не въезжал во двор. Говорил, что ему трудно развернуться и не хочет никого подпереть машиной. А я как-то и не настаивала, – продолжала она. – Это сейчас понимаю, что он не хотел случайно наткнуться на своих: тёщу и тестя. Встречались мы на съёмных квартирах, не знаю, снимал или брал ключи у друзей. Но всегда в разных… Ты совершенно права, – отвечала Ангелина, опережая очередной вопрос подруги, увидев в её глазах удивление. – Посчитала, – говорила она, – что это нормально, раз у него ремонт. Как-то предложила ему переехать ко мне, но он отказался, сказав, что боится доставить неудобства. Да я и подумать не могла, постоянно его видела! Обедали в кафе рядом с моим букинистическим магазином. Евгений служил в соседнем здании простым менеджером. В редкие выходные выбирались за город на прогулку, ездили в санаторий на три дня.

– А подруга как вас вычислила? – спросила Рената. – И нечего не сказала тебе… Она не думала просто с тобой поговорить без свидетелей? Понимаю, желание отомстить за сестру любовнице её мужа, но подруге, не подозревающей в рукаве любимого козырного туза…

– Нет, – ответила Ангелина. – Сама показала ей машину Евгения на улице незадолго до этого события и сказала, что с ним встречаюсь. Шли с покупками как раз мимо его автомобиля. «Машина бойфренда», – бросила на ходу фразу. Эля остановилась, вернулась и посмотрела на номер. Я ещё пошутила: «Понравилась тачка?» Она засмеялась, но ничего не ответила.

– Вот зараза, – вставила свою реплику Рената, – а ещё подругой прикидывалась.

– А самое интересное, мужа её сестры мне никогда не приходилось видеть. Подруга со своими родителями живёт в соседнем подъезде, – пояснила Ангелина. – Окна у нас с ними выходят на разные стороны: наши на улицу, а их во двор. Её сестра давно живёт отдельно, приезжает редко, иногда на праздники или Гешку закинуть к бабушке и дедушке. Так получилась, что даже на праздниках до последнего дня не сталкивалась. Или приходила к концу, или они рано уходили. И так, в день рождения подруги, приобретя по случаю у нас в бутике раритетный сборник поэтов начала 20-го года, зная, что она их просто обожает, пришла к ней, – повествовала Геля, вздыхая. – Ещё в прихожей почувствовала сильное возбуждение виновницы торжества, она смеялась над каждым словом и загадочно говорила о предстоящем сюрпризе, но расценила, что её радостное настроение связано с праздником. Ничего не подозревая, вхожу в комнату, усаживаюсь на стул, любезно предоставленный. Поднимаю глаза и окидываю взглядом присутствующих, здороваясь. И каково было моё удивление, когда увидела его!.. – Ангелина сделала длинную паузу. – Евгений сидел прямо на противоположной стороне стола, застывший с открытым ртом, в руках вилка с наколотой рыбой. Кусок падает на тарелку и разбрызгивает майонез на его брюки при словах бабушки: «Ангелина, ты не знакома с нашим зятем». Подруга заливается смехом, складываясь пополам, но, по-видимому, сидящие за столом сочли, что именинницу развеселила неаккуратность Евгения, и все решили её поддержать, громко засмеявшись. Евгений с женой удалились в ванную затирать пятно на брюках. А я, воспользовавшись сложившийся суматохой, позвонила на телефон и под предлогом, что мне срочно надо уйти, ретировалась в прихожую, а затем на улицу. Подруга хотела перевести всё в шутку, выбежав за мной на лестничную площадку, но ты же понимаешь, мне было не до веселья, – закончила свой рассказ Геля.

– Неужели он не захотел с тобой объясниться?! – возмутилась, сочувствуя, Рената, но от волнения её прибалтийский акцент усилился, и в конце фразы она перешла на эстонский.

– Нет, напротив, – ответила Ангелина, – он звонил, писал СМС, но я выключила телефон, не в состоянии слушать в тот момент любые извинения. В расстроенных чувствах села за компьютер проверить почту и немного отвлечься и наткнулась на твоё приглашение приехать. Оно было как нельзя кстати. Понимаю, он подлец, но почему-то мне от этого не легче. Так плохо.

Её глаза наполнились слезами, а на столе появились бумажные платочки, любезно предоставленные подругой.

– У меня есть идея, – произнесла Рената, пытаясь успокоить подругу. Она встала, прошлась по комнате, собираясь с мыслями, и наконец произнесла на первый взгляд совершенно абсурдное предложение: – Ты найдёшь пропавшего человека или любые сведения, подтверждающие его гибель. Это позволит тебе отвлечься от своих проблем.

– Что? – удивилась Ангелина, прекратив всхлипывать. – Как ты себе это представляешь? Я не умею! А кого искать?

– Кого я тебе скажу, а как, сообразишь сама, – твёрдо заверила Рената. – Помнишь сегодня утром женщину, с которой у меня проходила встреча? Ей нужно помочь. История её семьи не выходит из головы. Вот ты ей и поможешь.

– Но как? – возразила Геля. – Посоветуй нанять частного детектива.

– У неё нет денег, – ответила подруга. – Я обо всём уже подумала, ты распутаешь это дело, буду помогать по мере моих сил. Эту женщину ещё ребёнком вместе с её старшим братом оставила мать на воспитание бабушке. Уехав строить свою новую семью к нам в Эстонию, она пропала много лет назад. Её искали, но не нашли. Сейчас бабушка тяжело заболела и попросила внучку разыскать дочь, их мать, или какие-нибудь о ней сведения. Мы нашли её гражданского мужа, но он не знает, где она. А может, не хочет говорить. По-видимому, у снохи с властной свекровью не сложились отношения, о ней даже не хотят слышать. Каким временем ты располагаешь?

– Собиралась провести у тебя выходные, – ответила Геля, озадаченная подругой. – Но какое отношение это имеет к пропавшей женщине?

– Можешь задержаться ещё на несколько дней? – продолжала Рената, игнорируя вопрос подруги.

– Могу, – произнесла Ангелина, – бутик принадлежит мне. Никто против не будет. Продавец Леночка отлично справится и без меня. Не понимаю только, зачем. И, кстати, не хочу вас с Эриком стеснять.

– Вот и отлично! – без объяснений заявила Рената, набирая номер телефона. – Арина Парфёнова, с вами говорит Даргинайтис. Я имела честь сегодня с вами общаться, – продолжала она, улыбаясь Геле. – Вспомнили, замечательно… Уже улетаете? Не подскажете, когда… Хорошо, тогда перед вылетом вы не уделите несколько минут для беседы с нашим сотрудником?.. Превосходно. До свиданья… Завтра встречаешься с мадам Парфёновой, – сказала она, переключив внимание на подругу. – Она тебя будет ждать в гостинице около десяти, только не опаздывай, у неё самолёт. Замечательно складывается ситуация, ни о чём не беспокойся. Эрик с мальчиками на каникулах, так что с дачи они вряд ли приедут. Меня дома днём не бывает. Квартира в твоём полном распоряжении. Да, на выходные поедем с тобой их навестим. Пошли спать, завтра рано вставать.

– А со стола убрать… – произнесла Геля, удивляясь напору подруги.

– Домработница завтра уберёт, – ответила Рената, зевая на ходу. – Она приходит два раза в неделю. Скажу ей, что ты у меня живешь. Если хочешь, попрошу для тебя готовить, я обычно обедаю на работе, а вечером прихожу поздно и не ужинаю.

– Не стоит, – ответила Геля, улыбаясь, – найду, где перекусить.

– Можешь готовить сама, – предложила подруга, – холодильник всегда полон.

Ангелина забралась под тёплое одеяло, мысленно приготовилась промучиться несколько часов в бессоннице, так как всегда имела трудности засыпать в незнакомых местах, но на редкость сразу погрузилась в царство Морфея. Наверное, перенеся столько потрясений, организм сам решил расслабиться и отдохнуть или помогла тёплая ванна и бокал хорошего вина, а ещё приятный вечер с подругой.

*****

Утром Ангелина проснулась поздно, солнце уже залило комнату тёплыми лучами, играя зайчиками на стеклянных поверхностях. Сладко потянувшись, сунула ноги в тапки с пушистыми помпонами и побрела по квартире в надежде найти хоть одну живую душу, кроме себя. Убедившись, что среди присутствующих только она и рыбки в аквариуме, неспешно пошла в ванную. Постояла несколько минут под контрастной струёй, прибавляя то горячую, то холодную воду. Затем, чтоб сохранить бодрое настроение после душа и окончательно проснуться, сварила кофе. Потягивая маленькими глотками ароматный напиток, Ангелина подошла к холодильнику в надежде побаловать себя чем-нибудь вкусным. На металлической дверце на уровне глаз был подсунут под магнитик листок бумаги, на котором крупным размашистым почерком написано: «Геля, не забудь, у тебя встреча в десять. На троллейбусе две остановки. Приятного аппетита и удачи в расследовании. Рената».

Ангелина медленно повернулась и уставила свой взор на часы. Большая стрелка приближалась к половине десятого. Поставив чашку с кофе на специальную подставку, решила: завтрак отменяется, не осталось времени, и рванула пулей одеваться. Вытряхнула содержимое чемодана на постель, ругая себя, что не разобрала вчера. Схватила джинсы, футболку – сейчас не до продуманного туалета, захватив вязаную кофту, в прибалтийских странах лето прохладнее, и сумку, вылетела из квартиры. Пока спускалась в лифте, собрала волосы в тугой пучок и закрепила заколкой, хорошо, стены кабинки украшены большими зеркалами. Не понимая, как позволила втянуть себя в эту чистой воды авантюру (ну какой из неё сотрудник агентства?!), бежала в сторону остановки. Наконец прибыла, чудом успела вовремя: на циферблате только высветилась цифра «десять» зелёными огоньками, когда Геля пересекла порог гостиницы. В глубине большого холла располагался ресепшен. Туда она и направилась, но увидела боковым зрением сидевшую в углу на длинном коричневым диване молодую даму. Её уже ждали. Светловолосая женщина, слегка полноватая, заметно нервничала, посматривая на часы. Ангелина узнала её сразу – зрительная память не подвела.

– Парфёнова Арина Викторовна?.. – уточнила на всякий случай Ангелина.

Она не раз ошибалась, особенно по телефону. Один раз проговорила три с половиной часа по мобильному якобы с тётей, а в конце разговора оказалось, что это совершенно чужой человек. Прощаясь, она ей сказала: «До свидания, тётя Клава». А в ответ услышала удивление: «Тётя Клава? Нет, тётя Катя». Надо же, ошиблась. А как приятно поговорили и про детей, их у женщины также двое: мальчик и ещё мальчик. И оба они бизнесмены. И муж дядя Слава с радикулитом. Бывает же. Это ещё что. Одна знакомая назначила встречу по телефону совершенно незнакомому человеку. А узнала она про это совершенно случайно. Объект её воздыхания пришёл к ней домой раньше время. Она решила его отчитать: мол, договорились же в кафе на улице Пушкина встретиться. В разговоре выяснилась, что она ему даже не звонила. Знакомая долго удивлялась, кому же она назначила встречу, бедный мужчина будет ждать, а так никто и не придёт. Вот и сейчас Ангелина прежде, чем начинать разговор, уточнила.

– Да, – ответила женщина. – Думала, вы не придёте. Скоро такси приедет, переживала, что не успеем поговорить.

– Не волнуйтесь, – упокоила её Геля. – Давайте присядем, – предложила она, указывая на диванчик. – Расскажите мне всё, что знаете.

– Собственно, сведения небольшие, я тогда маленькая была, когда мама пропала, – произнесла Арина Викторовна.

– Начните с имени, – предложила Ангелина.

– Маму звали Инга, – ответила Парфёнова. – Нет, конечно, сначала её имя было Инна, но познакомившись Генрихом, она его сменила на Ингу. Мало, что помню, мне было два года, брату – пять лет. В основном по рассказам бабушки. Мать приехала к родственникам в Эстонию, познакомилась с Генрихом, решила за него выйти замуж, но так и не расписались они. Своих детей предусмотрительно оставила на воспитание бабушке. Не тащиться же к будущему мужу со спиногрызами от других браков, мы с братом сводные по маме, отцы у нас разные. Мать надеялась, что потом расскажет супругу о детях, как выйдет замуж, но через год она пропала и больше мы о ней не слышали. Может, если бы она не исчезла, мы объединились и жили бы одной семьёй. А так нас вырастила бабушка, дала образование, помогла встать на ноги. Вот, собственно, и вся информация.

– Не много, – согласилась с ней Ангелина. – Напишите адрес ваших таллинских родственников, а также фамилию Генриха, где он проживает и, конечно, ваши координаты, куда сообщить о результате расследования.

– Родственники здесь больше не живут, – сказала Арина Викторовна, – они русскоязычные.

– Вернулись в Россию? – предположила новоявленная детектив.

– Нет, в Германию переехали, – ответила молодая женщина, что-то ища в своей сумке. Наконец она вынула потёртый конверт и протянула Геле: – Вот, это последнее мамино письмо. На конверте адрес наш и Генриха, а внутри фотография, где они запечатлены здесь на площади. Вы, пожалуйста, постарайтесь, бабушка очень хочет узнать, куда делать её дочь, и мы с братом, конечно, тоже. Часто мечтали о маме, думали, она зайдёт домой с подарками, да, обязательно с подарками – маленькие были. Когда выросли, хотелось просто увидеть мать… Пойду, такси приехало, – грустно произнесла она, схватив чемодан за ручку.

– Конечно, конечно, – согласилась Ангелина, пристав с дивана, – счастливого пути. Будем держать связь по телефону.

Она машинально раскрыла конверт и извлекла из него содержимое: письмо, внутри которого лежала чёрно-белая фотография. Вынула её и положила себе на колени. Со снимка на Гелю смотрела милая пара. Черноволосая девушка с короткой стрижкой, хорошо сложенная, и русоволосый худой, но немного сутулый молодой человек.

– Где же мне тебя искать, Инна-Инга?.. – тихо произнесла Геля, разворачивая письмо.

Скорее, это была короткая записка на одинарном пожелтевшем от времени листе в клеточку, круглым мелким почерком написано несколько строчек: «Милые, на этот адрес больше не пишите. Свекровь вечно недовольна, хотим снять квартиру. Как переедем на новое место, сообщу. Р. S. Прислушалась к твоему совету, занимаюсь танцами».

Из этого сообщения, скорее, появилось больше вопросов, чем ответов. «Где её новый адрес, и какие танцы?.. Дополнительный источник информации, хотя и такой призрачный, не помешает. Хорошо хоть известно проживание гражданского мужа, с него и начну, может, удастся что-то прояснить. Но сначала – чашечка кофе, позавтракать так и не удалось, а время уже ланча, пора бы и поесть».

Ангелина вышла из гостиницы и направилась на поиски приличного ресторана. Искать долго не пришлось, все нижние этажи пестрели зазывающими витринами кафе, ресторанов, где вас накормят, бутиков – оденут, салонов – приведут в порядок. Геля зашла в приглянувшийся ей ресторан с длинным непонятным названием на эстонском, у входа которого красовалось привлекательное меню бизнес-ланча на английском.

Выбрав столик в середине зала, расположилась и стала читать меню.

– Вино, – предложила официант, – пока принесут обед?

– Но, – ответила Геля на английском, – воды без газа с лимоном.

Она заказала бизнес-ланч, а на десерт любимое лакомство пана кота с клубникой и вишней. Чашечку кофе с пирожным могла себе позволить. С её повышенным обменом веществ ей не приходилось считать калории. Стройной фигуре не помешает кусочек торта, в течение дня она тратила гораздо больше энергии. Но и не злоупотребляла погрешностями в еде, в повседневные дни придерживалась здорового питания. Закончив с обедом и перейдя к сладкому, решила совместить приятное с полезным – наметить план действий. Развернув блокнот, стала писать, периодически отпивая маленькими глотками горячий кофе. В середине листа появились две буквы И-И, что означало Инна-Инга, и обвела в кружок. От него стрелки вверх и вниз: Р – родственники, Г – Генрих, Т – танцы, и также их обвела в кружки. Что мы имеем? Адрес Генриха, написала на стрелке. Что нам нужно? Телефон родственников, поставила вопросительный знак. Наверное, некоторой информацией об Инге они должны обладать, с кем встречалась, чем увлекалась, она у них жила несколько месяцев, пока не встретила Генриха. И второй вопрос: танцы, хорошо бы найти тех, с кем она занималась, хотя проблематично, прошло столько лет, наверное, им уже около сорока или больше, но возможно. «Хорошо бы это помогло выйти на её новый адрес, надеюсь, жених прольёт свет на эту проблему, в кавычках, конечно…»

«Так, нечего сидеть, надо действовать, – решила Ангелина, попросив счёт. – Пока с ним не поговорю, так и не сдвинуть с места в расследовании».

Зря понадеялась Ангелина на свою выносливость – захотела, как всегда, совместить полезное с приятным: посмотреть город, сжечь калории и добраться до пункта назначения, но устала так, что еле волочила ноги, пройдя не один десяток кварталов впустую. Спрашивая встречавшихся жителей и интересуясь направлением пути, она не только не нашла нужный ей адрес, но заблудилась в конец. То ли направляли её не туда, куда нужно, то ли она сворачивала не туда, куда ей говорили. Вооружившись картой города из соседнего киоска, бандажной повязкой для ноги, обезболивающими и водой из аптеки, расположилась на скамейке остановки. Нога ныла так, что при мысли о дальнейшем пути делалось ей ещё больнее. Старая травма, полученная ещё на занятиях гимнастикой – неудачно прыгнула с бревна, повредив связки, напомнила о себе незамедлительно. Поговорка «Язык до Киева доведёт», очевидно, в данном случае не сработала, вот и результат: сидит не известно где, да ещё двигаться больше нет возможности. Запив таблетку водой из бутылочки, извлекла из кроссовки ногу, она отекла. Вытянула её и положила на лавочку – хорошо, остановка была пуста. Надела, изловчившись, повязку, стало полегче – голеностопный сустав уже не так сильно пульсировал. Прислонилась к стене остановки и посидела несколько минут с закрытыми глазами. Затем достала карту города и принялась искать нужную улицу и дом, оказалась, это на другом конце Таллина. «Почему сразу не проложила маршрут?..» – ругала Ангелина себя. И здесь она вспомнила, что не так давно Евгений поставил ей на телефон программу ориентирования на местности. Он ещё говорил, что сотовый проложит маршрут в любом месте, хоть на Северный полюс, только задай искомую точку (город, посёлок, улицу, дом), и покажет направление от места, где ты находишься, до места, куда тебе надо прибыть, как навигатор. Такой вот клубочек из сказки, только не требует себя кидать на дорогу. На что Ангелина самоуверенно возразила, что картографическим кретинизмом не страдает и всегда найдёт дорогу сама. Если бы у неё сейчас была эта программа, она не плутала бы в поисках нужной ей улицы полдня. В утренней спешке Геля совсем забыла, что выключила телефон и убрала его подальше в чемодан, не хотела общаться с Евгением, а ещё больше не хотела слушать глупые извинения подруги. «Надо срочно купить новую симку и заменить в телефоне. Ещё успею поговорить с ними обоими, когда буду готова, но не сейчас. Сюда приехала, чтобы отвлечься, вот и буду развлекаться», – чётко решила для себя Ангелина. А без телефона проблематично обходиться, но привыкла. Почувствовала, что по Евгению скучает, нахлынувшие воспоминания её расстроили.

На остановке стали появляться люди, сидеть на лавке с вытянутой вдоль неё босой ногой, облачённой в тугую повязку, хоть и привлекательной, стало неприлично. Геля с трудом натянула на распухший сустав кроссовок. «Болит, но терпимо…» Сделала несколько шагов на месте, о пешей прогулке речи уже не было. «Надо взять такси и добраться с комфортом. Лучше осматривать достопримечательности из окошка автомобиля».

Добралась довольно быстро, но вот незадача: её ждали новые трудности. Дом десятиэтажный, Генрих жил на седьмом, а лифт оказался на ремонте. Собрав всю силу в кулак и стараясь не нагружать больную ногу, начиная каждую ступеньку со здоровой конечности, двинулась вперёд, поднимаясь вверх и вверх. Где-то на середине пути своей не совсем ровной походкой обогнала пожилую женщину с тяжёлыми сумками.

– Вам помочь? – предложила Ангелина, опережаю старушку.

– Нет, спасибо, – отклонила предложение она, посмотрев на повязку вокруг ноги девушки. – Потихоньку донесу сама. Отдохну и дальше пойду.

Геля не стала спорить и продолжила путь наверх в надежде присесть и дать отдых ноющей ноге. Но не тут-то было: экстравагантная дама преклонных лет её не пустила даже на порог, предпочитая разговаривать на площадке.

Незадачливая детективщица пришла в небольшое замешательство – она заранее не позаботилась о легенде. Представиться агентом организации, где работает Рената, нельзя – нет удостоверения, по этой причине фишка про частного детектива также не пройдёт, эта дама обязательно проверять будет. Рассматривая строгую женщину в шёлковом цветастом длинном халате, Геля решала, кем назваться. Широкие рукава халата сползли до локтей женщины, обнажив сухонькие белые руки, кисти, увенчанные узловыми деформациями от подагры вперемешку с массивными кольцами. На припудренное белое лицо наложен макияж: зелёные тени, ярко-розовая помада и такой же холодный розовый оттенок румян. Каштановые волосы с сединою у корней уложены в высокое каре. Пронизывающий холодный взгляд её будто стеклянных, выцветших глаз, когда-то голубых, пробирал насквозь.

– Пылесосы нам не нужны, – не выдержав долгую паузу, сказала она недовольным скрипучим старческим голосом.

– Я ничего не продаю, – произнесла Ангелина. – Могу увидеть Генриха?

– Зачем?! – возмутилась мадам с ещё большим недовольством. – Мой мальчик женат, и ему незачем разговаривать с незнакомыми девицами.

– Собственно, мне не нужен ваш сын, – произнесла Геля, ошарашенная таким напором. – Просто хотела расспросить его об Инге. Я её родственница, – пояснила она, не найдя ничего лучшего.

– В таком случае не о чем нам с вами говорить, – категорично заявила пожилая женщина, прикрывая дверь.

Геля машинально просунула ногу в щель между дверью и косяком, препятствуя её закрытию.

– Значит так, – начала говорить Ангелина, усиливая голос, – я сюда приехала через две страны и поднялась пешком без лифта с больной ногой не для того, чтобы поздороваться и уйти. Прибыла, чтобы получить ответы на интересующиеся меня вопросы, и я их получу, хотите вы со мной разговаривать или нет, пусть даже придётся сюда вызвать полицию или телевидение. – Она, конечно, преувеличила, но должный эффект на эту экзальтированную даму произвела. – Может, это вы мою родственницу в море утопили, а говорите, что ничего не знаете…

– Генрих, – позвала она сына, не вступая в перепалку, очевидно, скандал не был ни в чьих интересах.

Через секунду появился сынок в выцветшей футболке и встал за матерью.

– Мы не располагаем о ней никакой информацией, – продолжала разговаривать только дама. – Правда, Генрих?

– Угу, – промычал он.

– Наконец избавились от неё, – продолжала пожилая женщина, – чему и рады. А что с ней случилась потом, ни я, и уж конечно ни мой сын не интересовались. Больше добавить нечего.

– Но я всё же задам несколько вопросов, – мягче произнесла Ангелина. – Инга сообщила родственникам, что молодые решили снимать квартиру. Какой адрес нового жилища?

– Хм, – издала звук мадам и посмотрела вверх. – Это она хотела жить отдельно, но мой мальчик никогда не оставит свою больную мать. – Ткнула костлявым локтем в бок сынули, извлекая из него очередное мычание. – Соответственно, нам не известно, где она остановилась потом, как покинула нас.

– Хорошо, – согласилась Ангелина, – но про танцы вы не можете не знать. Инга занималась ими, ещё проживая у вас. Так какое у неё было хобби, Генрих?

– Э-мм… – извлёк из себя жених.

– Так вот где она пропадала каждый вечер вместо того, чтобы кормить мужа! – как обычно отвечала за двоих мадам. – Про танцы мы впервые узнали от вас, родственница. Да, Генрих? – повернувшись к сыну, на всякий случай уточнила у него.

Он интенсивно закивал головой.

– До свидания, – произнесла Ангелина, закончив бессмысленный, непродуктивный разговор. «Генрих – как телёнок, повторяющий за матерью, а ей нет дела до ненавистной невестки».

– Надеюсь, не увидимся больше, – ответила дама, скрывшись вместе с сыном за тяжёлой железной дверью.

Геля спускалась вниз и снова наткнулась на отдыхающую на площадке пожилую женщину, поставившую у стенки сумки.

– Извините, но я была свидетелем вашего разговора, – произнесла она, остановив Ангелину. – Если поможешь донести, расскажу, что знаю про Ингу, – предложила она. – У меня квартира над ними.

Обрадовавшись такому повороту событий, несмотря на боль в ноге, Геля подхватила сумки и пошла наверх, сопровождая женщину.

– Меня зовут Нина Петровна, – представилась она, открывая ключом дверь.

– Ангелина, – ответила девушка и чихнула от тяжёлого, спёртого воздуха, пахнувшего из квартиры.

В кромешной тьме маленького коридорчика что-то шмякнулось и мягкое, пушистое стало тереться об ноги.

– Барбарис, – произнесла женщина, включая свет, – соскучился, милый… Тебе рыбки принесла, сейчас покормлю. – Затем обратилась к Ангелине: – Проходи на кухню, чай пить будем… Уезжала к подруге, – продолжала пожилая женщина, открывая настежь балконную дверь. – Она заболела, только выписали из больницы, операцию делали. Вот решила ей помочь по хозяйству. Мы с ней вдвоём остались, дети выросли, разъехались кто куда. Вот и заботимся друг о друге как можем… Барбарис, это что, ты три дня не прикасался к еде? Хорошо хоть пил воду.

Серый толстый кот не заставил себя ждать и прыгнул к хозяйке, подсунул свою голову под её руку и помурлыкал, затем спрыгнул, подошёл к чашке, наполненной рыбой, и стал с удовольствием есть.

– Никак не может без меня, – сказала Нина Петровна, – а с собой взять нельзя – у подруги аллергия на шерсть, вот и пришлось его дома за хозяина оставить.

Не переставая говорить, женщина хлопотала на кухне. На столе появились вазочка с вареньем, печенье, конфеты, в чашки налила свежезаваренный чай.

– Присаживайся, – предложила она гостье.

Ангелина с удовольствием устроилась на удобном стуле и вытянула под столом ноющую ногу. Чай оказался вкусным, а варенье апельсиновое напоминало джем с кусочками ананаса.

– А ты зачем ищешь Ингу? – спросила Нина Петровна.

– Она пропала, и родственники хотят знать, что с ней случилось, – ответила Геля.

– Мы с Ингой так же, как с тобой познакомились на лестничной площадке. У нас с лифтом прямо беда, постоянно ломается… Наверное, тебе надо с самого начала рассказать.

Геля пожала плечами, отпивая горячий напиток. «Желательно, но не с эпохи динозавров, – подумала она. – Хоть милая старушка и у неё совсем не плохо, задерживаться надолго я не планировала».

– Начните, как Инга появилась здесь, – предложила Ангелина, – меня интересует любая информация о ней.

– Наверное, надо сказать несколько слов о семье Генриха, -проигнорировала предложение Нина Петровна, продолжая рассказ. – Здесь мы живём ещё с самого заселения. Мой отец инженером был, мосты строил, и они дружили поначалу с отцом Генриха, пока Луиза не появилась. Она сразу показала себя особой своенравной, чтобы было всё по её. А как сын у них родился, совсем перестали общаться. Она мужу помогла карьеру сделать по партийной линии, из бюро ушёл. Инженер мало получал, да постоянные командировки. Кому понравится?.. А она актриса была, в местном театре играла. Привыкла в центре внимания постоянно быть. Генрих у них поздний, болезненный ребёнок. Пришлось уйти с подмостков и заниматься сыном, по санаториям и лечебницам возила его. На море каждое лето отдыхали. Мальчик пошёл на поправку, но вскоре муж умер. Жили на его пенсию. Луиза себе никогда ни в чём не отказывала, ребёнок вырос, и теперь он стал выполнять все капризы матери. Не одну невестку из дома выжила. Я думала, Инга её приструнит, живая она была, за словом в карман не лезла. Но и её Луиза выжила. Ругались каждый день. Мимо двери идёшь – шум слышался. Всё ей не так! То посуду не ту взяла, то стол не так накрыла, то суп слишком густой, то полы плохо помыла, пыль под шкафом оставила, то рубашки мужу плохо погладила. Да, Инга не была усердной хозяйкой, но старалась поначалу, а затем перестала по дому что-либо делать. При любом удобном случаи из дома уходила. Это и понятно – с такой свекровью разве уживёшься… А когда Инга стала подговаривать Генриха переехать, у Луизы сердечный приступ случился. Но я думаю, она притворялась. Как только уехала Инга из их квартиры, мать тут же дочь своей подруги пригласила под предлогом за ней ухаживать, она медсестра в нашей поликлинике. Так и женила Генриха на ней. Хороша парочка, теперь командует обоими – и невесткой, и сыном. А Инга ещё раз появлялась здесь, но её даже в квартиру не пустили. Вот тогда я её последний раз и видела. Сказала, что поселилась в доме, на крыше которого петух крутится. Ещё пошутила, что он её защищать теперь будет. Адрес не оставила, а и зачем он мне, в гости не пойду…

– Нина Петровна, может, вам и о занятиях Инги танцами известно? – с надеждой услышать положительный ответ, спросила Ангелина.

– Знаю. Пока Инга здесь жила, постоянно говорила, ещё на представления приглашала, но я не пошла, приболела.

– Расскажите, пожалуйста, – попросила Геля, откусывая кусочек рассыпчатого печенья.

– Занималась она танцами живота, – пояснила пожилая женщина, показывая смешно: – Вот так животом крутила, и ловко у неё получалась. Один раз специально для меня станцевала свой номер. Прямо в комнате танцевала, хорошо, что просторно, есть где развернуться. Да у меня и фотография есть. На полароид Инга сфотографировала нас с ней вместе, сказала, что на память. Ты чай подливай, пей, а я пойду поищу снимок.

Геля наполнила чашку и стала рассматривать кухню. Здесь было опрятно, хоть и бедно. С любовью расставленные на полках ровно в ряд красовались чашки с блюдцами, за ними тарелки и кружки, на плите восседал пузатый чайник в цветочек. На столе – ажурная скатерть, по стенам с каждой стороны висели бра в форме лилии. А окно и балконную дверь украшали накрахмаленные занавески, связанные крючком. Белыми хлопчатобумажными нитками вывязаны корзины, полные полевых цветов.

– Вот, нашла, – произнесла Нина Петровна, протягивая снимок. – Какой красивый костюм, а здесь на поясе два камня, очень блестящие. Когда она танцевала, они так и сверкали. На конкурс за границу собиралась ехать выступать.

– Помните, где находилась их студия?

– Как не припомнить, я тебе подробно сейчас расскажу. Выйдешь из нашего дома, иди в сторону моря, там торговые ряды и рынок, а за ним дом творчества – туда она и ходила. Только заходи с другой стороны рынка, рядом автостоянка, машин полно. Я там не хожу, – посоветовала она.

– Хорошо у вас, но мне пора, – произнесла Ангелина, – и вам отдохнуть, наверное, надо, тяжело с сумками подниматься.

– Ко мне редко кто приходит, – ответила пожилая женщина, провожая до двери, – так что я рада поговорить с прекрасной девушкой.

Распрощавшись с милой старушкой и воодушевившись полученной информацией, Геля пошла пешком. «Вот сейчас и узнаю про Ингу, – радовалась она. – Может, у них в фойе стенды есть выдающихся учеников, кубки побед или удастся увидеть преподавателя танцев и поговорить… Итак, – решила между делом подытожить Ангелина, – что мы имеем? Но имеем мы не много: дом с флюгером в виде петуха, который не известно, где искать. Интересно, сколько приходится на город таких зданий… Не заходить же в каждое строение с петухом на крыше и не спрашивать: в вашем доме не проживала девушка с фотографии? Хорошо, что адрес студии узнала, может, дальше цепочка приведёт в квартиру, где проживала Инга. А собственно, что я там могу найти, её там давно нет… Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Вот и первая проблема…»

Ангелина второй раз обходит этот рынок и с одной, и с другой стороны, пробираясь через автостоянку между машинами, но Дворца творчества найти не может. Вместо него стоит высотный дом, верхушка которого цепляется за облака, двери, естественно, с кодовыми замками, и никого вокруг. Она вернулась на автостоянку, но и там никто не знал о Дворце творчества. А на рынке её уверяли, что высотка здесь всегда стояла. «Может, Нина Петровна что-то перепутала, она же там не была…» Ниточка снова потеряна, и с чего дальше начинать расследование, Ангелина не знала.

«Нужно побаловать себя чем-нибудь, срочно поднять настроение», – решила она и заглянула в один из бутиков в торговых рядах. Перемерила множество вещей, пока не остановилась на приглянувшемся ей маленьком бирюзовом платье. Но на этом не остановилась и купила мужской пиджак, хорошо подходящий к джинсам, тонкую вязаную кофту с рукавами в виде летучей мыши, несколько блузок, пару юбок, новые джинсы и не удержалась от симпатичной футболки. Затем пошли в ход обувные магазины, где Ангелина приобрела изящные лодочки, босоножки и зачем-то две пары кроссовок: одни высокие, хорошо обхватывающие голеностопный сустав, а вторые – короткие, в виде кед. Закончив покупки бижутерией и парфюмерией, так, со всеми пакетами, заглянула в салон причёсок. «Гулять так гулять! Тем более что мама всегда говорила: если что-то не ладится – смени стрижку, и увидишь, как поймаешь удачу». Довольная, но пока не очень счастливая, устроилась в кресле.

– Что будем делать? – деловым тоном спросила парикмахер среднего возраста.

У Ангелины было предубеждение: если мастер не молод, то не жди современной причёски. Но всё равно решила рискнуть: не пересаживаться же в другое кресло. «Не понравится, подстригусь в соседнем салоне у молодого парикмахера», – решила она.

– Чуть-чуть подравнять или что-нибудь модное, но не коротко, – ответила Геля.

– Позволю себе предложить вам, – сказала парикмахер, поднимая и опуская волосы, – вот здесь покороче, сюда будет подлиннее, – показывала она, вытянув при этом пряди и приложив к лицу. – Придадим объём, и рекомендую, начиная от пробора, покрасить несколько прядей в неяркий розовый цвет, это придаст вашему светлому цвету волос изюминку и освежит весь образ.

– Хорошо, – ответила Ангелина, немного подумав, экспериментировать она любила, поэтому согласилась с лёгкостью на предложение мастера.

– Вас на входе предупредили, у нас все мастера работают одновременно для удобства клиента? – пояснила парикмахер, отодвигая кресло.

Одновременно материализовались два столика и два мастера, принявшихся за маникюр и педикюр. Вскоре Геля сидела под большим феном, с ухоженными ногтями, и ждала, когда окрасятся пряди. От нечего делать рассматривала стены, которые были украшены фотоснимками. Наверное, удачные причёски здесь принято запечатлеть на фото и ими украшать салон, как поступают в сотнях других парикмахерских. Так, ничего особенного, обычные лица с хорошо уложенными волосами смотрели со стены, но один снимок её заинтересовал. На нём девушка стояла в костюме для танцев живота. Не то чтобы Геля реагировала на все фота с изображением арабской танцовщицы, нет. Здесь была одна деталь, заинтересовавшись, она привстала и подошла к снимку поближе. Ну вот, так и есть, ей не показалось. На заднем фоне он, объект её поисков, Дворец творчества. Поцарапала пальцем – снимок крепко приклеен к стене, долго не думая, направилась к мастеру в надежде пролить свет на проблему, забыв даже выключить фен.

– Хорошо, как раз вовремя, – сказала парикмахер, разворачивая прядь. – Замечательный получился тон.

Она быстро работала щёткой и феном, укладывая волосы. Подошла вторая мастер и стала наносить на лицо Ангелины макияж.

– Там у вас фотография на стене, – произнесла Геля, видя, что мастер закончил и сейчас уйдёт.

– У нас их много, какая заинтересовала? – спросила парикмахер, остановившись.

– Та, на которой танцовщица, – ответила Ангелина.

– А это, наверное, Лина, твоя сестра, – предположила мастер по макияжу, нанося последние штрихи. – А что, причёска понравилась?

– Нет, – ответила Геля, – то есть стрижка прелестная, но меня интересует здание за её спиной. Как мне с ней поговорить? Интересно узнать о студии, которая там располагалась.

Она в нескольких словах объяснила причину её интереса, рассказав вкратце историю Инги.

– Хотите кофе? – предложила парикмахер. – Идёмте, у меня перерыв.

Они расположились за столиком в подсобном помещении.

– Сейчас Лина придёт, – сообщила мастер причесок. – По телефону вызвала, она работает по соседству. Вам покрепче? – продолжала она, насыпая в турку молотые зёрна. – Конечно, у нас есть кофе-машина, но мне нравится самой варить, вкуснее получается. Кстати, меня Зоя зовут, – представилась она.

– Очень приятно, Ангелина, – поддержала разговор девушка. – Давно снесли Дворец творчества? Я сегодня там была, но никто даже не вспомнил про это здание.

– Очень давно, – подтвердила Зинаида, – даже не припомню, когда именно.

– А студия танцев куда переехала? – спросила Геля. – Или она закончила своё существование вместе со сносом здания?

– Об этом вам Лина лучше расскажет, – ответила мастер, разливая по чашкам обжигающий напиток. – А вот и она.

– И мне чашечку кофе не забудь налить, – произнесла женщина, вошедшая в комнату. – Что вызывала?

– У девушки к тебе есть вопросы, – сообщила Зоя, познакомив их.

– Да, интересно, какие? – спросила Лина, присаживаясь за стол.

От той худенькой танцовщицы с плоским животом, что на фото, пожалуй, остались только лучезарные глаза и милая улыбка. Перед Ангелиной предстала полная дама с раздавшимися вширь формами и ярким нездоровым румянцем щёк.

– Хотела узнать про танцевальную студию в Доме творчества и особенно о тех, кто её посещал, а конкретно меня интересует Инга, – пояснила свой интерес к незнакомой персоне Ангелина.

– Эх, что захотела, это когда было?! – удивилась Лина, присаживаясь на стул, с трудом справляясь с одышкой. – У меня уже дети выросли и сами танцами занимаются. Ладно, постараюсь вспомнить. Коллектив наш был небольшой – пять девчонок и преподаватель, примерно такого же возраста, как и мы. Сшили костюмы, арендовали помещение и стали заниматься танцами живота. Они в моду только-только входили. Здоровый образ жизни, фитнес, всё такое. Танцы помогали фигуру держать в тонусе. Это сейчас располнела, родив троих детей. Сама удивляюсь, глядя на фотографию: неужели это я, такая худая? Танцевали несколько раз в неделю, все жировые отложение сгорали, не успев отложиться на боках. Затем у нас появился спонсор. Привёз нам новые костюмы, красивые такие, особенно у солистки, камнями расшитые. Инга первую партию танцевала. Спонсор организовал тур за границу, но в самый последний момент солистку заменил на свою девочку. Правда, у неё техника хуже была, но возражать никто не стал. Инга, конечно, обиделась, всем заявила, что на корпоративный выезд съездит и уйдёт из группы. Мы часто выступали на стороне: потанцуешь несколько часов – и получишь большие деньги. Она сдержала слово, больше мы её не видели. Нас тогда и Айгуль покинула, не знаю почему. За границу мы так и не попали, новая солистка ногу сломала. А жмот-спонсор костюмы забрал. Я тогда забеременела первым ребёнком и бросила танцы.

– А это тот спонсор, который утонул на пароме? – включилась в разговор Зоя.

– Да, он, Викентий Львович Борновский, – подтвердила Лина. – Неприятный тип, хотя о покойниках так не говорят. Бизнесмен, а методы у него ведения бизнеса уголовные. С ним всегда охрана ходила – три бандита с грудой мышц и пистолетами под пиджаками. Мы даже обрадовались, когда Борновский нас оставил. Всегда было страшно выезжать с ними на корпоративные праздники. Такие убьют, недорого возьмут.

– Адрес Инги вы знаете? – спросила Ангелина, выслушав женщину.

– Нет, – ответила женщина, – я вам дам телефон Ирмы, хореографа, она сейчас детей классическим танцам учит в нашем театре.

Поблагодарив и попрощавшись с женщинами, Ангелина вышла на улицу с пакетами в руках. Она шла, любуясь в витринах своим отражением. Замечательный лук подобрала, а причёска дополнила образ. В данном случае её вывод «мастер в возрасте – минус модная причёска» не подтвердился. Отличная стрижка!

*****

Добравшись без происшествий на такси до квартиры, обнаружила дома Ренату.

– Что так рано? Обещала прийти поздно… – произнесла Ангелина, просовываясь в дверь вместе с пакетами.

Рената, проходя мимо, задержалась на секунду.

– Неудачный день? – с сочувствием спросила она.

– Плохо выгляжу? – произнесла Ангелина, водружая свёртки на тахту.

– Вид шикарный! – Рената сложила указательный и большой палец вмести и прикоснулась к своим губам. – Пакеты!

– Что пакеты? – попросила пояснить Геля.

– Зная тебя, пришла к выводу – начинаешь скупать магазины, когда у тебя плохое настроение. Судя по покупкам, ужасно плохое.

– Как тебе сказать… – задумалась Ангелина. – Местами. Информация про Ингу настолько призрачна, то появляется, то исчезает снова. Такой вот фантом.

– Не волнуйся так, – утешая подругу, присела рядом Рената. – Я хотела тебя развеять, занять чем-то, предложив расследование, а не испортить настроение окончательно. Если так дело пойдёт, придётся заказывать грузовой самолёт для твоих покупок.

– Я в норме, – ответила Геля. – Сейчас сделаю несколько звонков, надеюсь, получу нужную информацию, и совсем станет хорошо.

– На сегодня хватит играть в детектива, – деловым тоном произнесла Рената, – мы едем за город, Эрик с детьми нас уже ждут. Вкусный ужин в приятной компании и прогулка на свежем воздухе сейчас тебе нужнее. А позвонить сможешь и там. Телефонная сеть у нас работает хорошо.

Согласившись с доводами подруги, Ангелина пошла собирать вещи.

– Я мальчикам приобрела настольные игры, – сказала она, стаскивая сумки к двери.

– О, они будут в восторге! – ответила Рената. – Вот увидишь, ещё и тебя уговорят с ними поиграть. Никому ещё не удавалось устоять перед их обаянием.

– Думаю, сопротивляться не стану, с удовольствием поиграю с мальчишками!

К загородному дому подъехали к вечеру. Солнце садилось за горизонт, цепляясь за верхушки корабельных сосен, пронизывая лучами между раскидистых еловых лап, окрашивая багрянцем небо. Во дворе на зелёном газоне играли мальчишки в морской бой в компании двух мужчин. Они бегали в резиновых сапогах с голыми коленками, наполовину прикрытые прозрачными целлофановыми плащами голубого и жёлтого цвета, вооружившись большими водяными пистолетами, и весело смеялись. В глубине сада, на полянке между вековыми соснами, шаманил у мангала Эрик. Дым клубился и поднимался вверх, растворяясь тонкой дымкой в верхушках деревьев, разнося по округе аромат жареного на углях мяса. Дама в спортивном трико и длинном блейзере сидела возле бассейна, вальяжно раскинув руки на подлокотники и откинув голову на спинку кресла, подставив лицо нежным тёплым лучам уходящего солнца и наблюдая за развернувшейся баталией.

– Всем привет! – произнесла Рената, похлопала в ладоши: – Минуточки внимания, у нас гостья, хочу вам приставить – Ангелина. Мужчина шатен в спортивном костюме – Джон, у бассейна – его жена Летисия, – перечисляла она. – А этот блондин в джинсах и джемпере – Иржис.

Увлёкшийся игрой с мальчиками Иржис не заметил пришедших, а услышав своё имя, медленно стал поворачиваться. Одной рукой он прикрывал глаза от светившего ему в лицо солнце, а второй продолжал давить изо всех сил на спусковой крючок водяного пистолета. Холодная струя воды под напором вдарила по Ангелине и облила её с головы до ног. Визг Гели вперемешку со смехом мальчишек наполнил сад. Остальные свидетели этого происшествия застыли в оцепенении. Первым пришёл в себя Иржис и побежал к девушке.

– О, извините, – подскочил виновник случившегося к Гели, по дороге раздобыв полотенце, висевшее на спинке стула. – Ничего страшного, это чистая вода, – произносил он с прибалтийским акцентом, заметно нервничая, вытирая новое платье Ангелины. – Может, немного холодная…

В какое-то мгновение их глаза встретились.

– Это вы?! – одновременно произнесли мужчина и его облитая жертва.

– Это я, – извиняющимся тоном произнёс голубоглазый блондин.

– Вы знакомы? – растеряно спросила Рената, ничего не понимая. – О, чем это пахнет?..

– Имела такую возможность познакомиться в самолёте, – ответила Геля.

– Неужели тем вандалом, покусившимся на твой чемодан, был славный Иржис? – рассмеялась подруга. – И чем всё-таки пахнет?

В воздухе витал стойкий аромат псины. Иржис продолжал извиняться, просушивая полотенцем одежду девушки, пытаясь загладить вину.

– Полотенце… – произнесла Ангелина, принюхавшись. – Уберите от меня ваше полотенце, от него несёт псиной, я вся пропахла собакой.

– Дядя Иржис, мы этим полотенцем вытирали Боя, – подбежали Николя и Мишель.

И их питомец, с лоснящейся шерстью ротвейлер, очевидно, явившийся на голос хозяина, сидел здесь же, возле ног.

– Но мы его шампунем мыли, – уточнили дети, как будто это меняло дело.

– Ну знаете… – сказала раздосадованная Ангелина, обращаясь исключительно к Иржису. – Почему-то от ваших извинений мне всегда становится ещё хуже. А сейчас вы испортили не только причёску и платье. – Повернулась и пошла переодеваться и принимать душ в дом.

За ней последовала Рената.

– Не переживай, – успокаивала Гелю и одновременно извинялась за гостя подруга. – Произошла нелепая случайность. Я уверена, он не специально.

– Ещё бы поступил так специально! – сильнее возмутилась Ангелина. – Несколько часов, проведённые в салоне, – впустую, и платье испорчено вконец. Разве можно из него удалить этот запах?!.

– Может, в химчистку? – тихо предложила Рената. – И, что с ним случилось? Обычно он очень собран, аккуратен и учтив. Порядочный человек, мы давно с ним дружим. Будь к нему снисходительна. Я просто уверена: причина его неуклюжести в том, что ты ему нравишься.

– Что?! – произнесла Ангелина, выглянув из душа и кинув в неё скомканное полотенце.

– Просто предположила, – сказала Рента, возвращая полотенце на вешалку, и добавила тихо, скорее для себя: – Надо проверить.

Приведя себя в порядок, Ангелина спустилась в сад. Гости уже заняли места за столом под навесом беседки, с наполненными бокалами мирно беседовали. Единственное кресло осталось с левой стороны от Иржиса, и совсем не случайно, а с лёгкой руки Ренаты. Так что Ангелине ничего не оставалось, как весь вечер принимать ухаживание голубоглазого блондина. Нельзя сказать, что это ей было неприятно.

Вначале беседовали, как и принято в компании, где не все хорошо знают друг друга, на нейтральные темы: о погоде, о природе, о еде и о детях. Рената сообщила, что мальчики на год уезжают в Англию по обмену, пожить в языковой среде, а Эрик едет во Францию изучать новые рецепты, хочет расширить сеть ресторанов, делая акцент на десерты и хлебобулочные изделия. «Скорее, их можно назвать лавки, – говорила она, – знаете, в которых по утрам свежая выпечка и кофе». Поддерживая разговор, Джон посетовал, что его бизнес – ловля рыбы – приносит убытки: «Косяки рыбы ушли далеко, и траулеры приходят практически пустые. Такая большая рыба, как принёс к общему ужину, стала попадаться редко». Присутствующие с удовольствием ели сёмгу, запечённую Эриком в солёной корке, нахваливая одновременно и повара, и добытчика. Особенно лесть удавалась женской половине собравшихся, хотя рыба и в самом деле была приготовлена на славу, так что похвала была уместна и мужчины гордились своей значимостью. Рената не без умысла решила подтянуть к всеобщему обожанию и Иржиса, реабилитировать его в глазах Ангелины, сообщив, что только благодаря ему сосновый перешеек между двумя населёнными пунктами превратился в парк. Вековыми соснами покрыт весь мыс, выходящий в море и разделяющий прибрежную зону непреодолимой стеной, и продолжался вплоть до озера. Единственный путь – через лес, но было проблематично ходить раньше через него в другой посёлок и на пирс. Иржис представил архитектурный проект, который всем понравился, и его быстро воплотили в жизнь. Теперь через лес, петляя между деревьями, лежит дорожка, выложенная из камней, по бокам от неё фонари на солнечных батареях, где ветки не заслоняют солнечный свет. Правда, остались некоторые участки не освещёнными, деревья вырубить же нельзя, но это придаёт только больше загадочности. Кованые лавочки, спинки которых превращены в предметы искусства в виде людей, а у озера пляж с жёлтым песком, шезлонги для загорающих и детская площадка с водяной горкой. Рената вошла во вкус и продолжала расхваливать Иржиса: «Он не только хороший архитектор, но занимается парусным спортом и выступает за страну на международных соревнованиях, занимая призовые места». Договорилась до того, что Иржису ничего не осталось, как пригласить всех присутствующих на прогулку по морю на его парусной яхте.

Рената так увлеклась желанием свести в шутку недавние случайные неприятности между Ангелиной и Иржисом, что рассказала давно забытую историю, произошедшую с подругой, и втянула её в повествование, это не понравилось последней. Естественно, Геля, немного обидевшись на подругу, не показала своего настроения окружающим и включилась в игру, привнося веселье в размеренный разговор. В итоге все приятно развеселились. Перебивая и дополняя друг друга, подруги рассказывали свою историю.

– В разгаре шли летние экзамены, – взяла инициативу на себя Рената, – уже были сданы практически все досрочно, и оставался один, который, как мы были уверены, сдадим. Не то что он сложный, нет, скорее проблематичный. Принимала строгий преподаватель, у которой не так просто получить хорошую оценку, так ситуация осложнялась тем, что она уходила в отпуск и появится в университете только осенью. А заменять её поставили преподавателя ещё более коварного. У него есть пунктик: студенты, которые учились не у него, не могут знать хорошо предмет. И он их попросту всех выпроваживал на пересдачу, сразу ставя «неуд», даже не слушая ответ. И провалившиеся студенты обязательно должны были посетить его консультацию, причём не просто поприсутствовать, а активно участвовать в беседе. Студенты давно привыкли к его фишке и, зная, что не избежать с ним встречи повторно, заранее приходили на консультацию, со знанием дела задавали вопросы, чтобы примелькаться перед преподавателем. Тем самым они опережали первый этап неудачной сдачи. Преподаватель обычно говорил им: «Знаю, знаю, вы были у меня на индивидуальном занятии, надеюсь, вам помогли мои тезисы». На что студент отвечал: «Как же, как же, очень ценные знания, помогли понять глубже тему». Но здесь появлялся второй подводный камень. Преподаватель продолжал: «Вижу, вы подготовились, но ваш ответ неполный». В этот момент надо было тяжело вздохнуть. Препод говорил: «Не волнуйтесь, не ваша в этом вина, у вас не было возможности прослушать весь курс моих лекций. Могу поставить только «три», но если хотите «четыре», ответьте на дополнительный вопрос. Нужно было соглашаться, или мог вылететь вообще с двойкой. Здесь срабатывала вторая хитрость студента. Дело в том, что у профессора имелась своя группа повторяющихся из раза в раз вопросов, их не много, не более дюжины, но ответить нужно словами из лекций преподавателя, тогда ты завоюешь его расположения. Что делали студенты: брали лекции у ребят с профессорского курса, вопросы были всем давно известны, они повторялись из года в год одни и те же, ими запасались у старшекурсников и учили ответы. Мы, конечно, могли сделать так же, но была одна проблема: на следующий день у нас были куплены билеты на море, и нам просто было необходимо сдать экзамен своему преподавателю. Тем более что рассчитывали на «пятёрку». Так вот, жду Ангелину у двери в кабинет, пропуская перед собой других студентов, а её нет и нет. А мы всегда сдавали в первой десятке, для этого приезжали раньше, чтобы занять очередь. И её отсутствие меня обеспокоило.

– А я часом ранее бежала в университет и решила срезать путь через давно заброшенную стройку, – подключилась к разговору Геля, рассказывая свою часть истории. – Она настолько давно была забыта, что вся прилегающая территория заросла бурьяном, кустарниками и молодыми деревьями, упорно отвоёвывавшими почву, распространяясь из кусочка оставшегося лесопарка, бывшего в таком же заброшенным состоянии, что и стройка. Огибая строительный мусор, пришла к единственному препятствию, отделяющему от университета котлован, – предусмотрительно кем-то брошенную через него тонкую и узкую доску. На пути к университету оставался заросший, неухоженный дворик с расселёнными давно домами с тёмными окошками разбитых стекольных рам, всё это отделено от стройки забором с дыркой. Препятствие – тонкий мостик, легко преодолеть девушке с гимнастическим прошлом. Ступив на неустойчивую доску, балансируя, продвигалась дальше и дальше, пока не оказалась на середине, ещё немного – и препятствие будет преодолено, но не так всё просто. Вдруг доска напряглась и прогнулась сильнее, задрожав под ногами. Ангелина обернулась в пол оборота и увидела продвигающегося за ней следом грузного, необъятных размеров мужчину. Закричала, чтобы он остановился, но было поздно. Не выдержав дополнительного веса, значительно превышающего допустимый, доска прогнулась и сломалась пополам. Занятия на бревне не прошли даром, и я приземлилась на ступни ног прямо в грязь – накануне был сильный дождь, слегка забрызгав кроссовки и низ джинов.

Злоключения на этом не закончились: партнёр по доске приземлился рядом, но не так удачно. Он как пушечное ядро или волейбольный мяч – тяжёлый, большой. Такой, как играли на физкультуре, внутри заполнен песком, а вторая оболочка – воздухом, хорошо подавать, не сильно отскакивает от любых поверхностей, но больно принимать, оставлял синяки. Так вот, этот мужчина грузно плюхнулся в самую жижу грязи, подняв волну из глины, земли и мелких камушков, которая окатила нас чуть ли не до головы. От досады высказала всё, что думала о нём, о погоде, о природе и котловане.

– Я представляю, – вмешался в её монолог Иржис. – Попадал вам под горячую руку.

– О нет, – возразила она, – вы не слышали и части выражений, которыми удостоила его персону, подкреплённой юношеским максимализмом… И вот сидим вдвоём на дне старого котлована, заполненного непросохшей со вчерашнего дня грязной жижей, думаем, как выбраться из этой ловушки. Высокие боковые стенки из мягкой глины и земли неприступны, мокрая почва ползла от одного прикосновения и грозила обрушением. При нашем падении вещи остались наверху вмести с телефонами. Портфель мужчины –

на одной стороне, на приличном расстоянии, а моя сумка – на другой, причём висела на дереве, в результате – не добраться до вещей, а следовательно, и до мобильников. Надежды на строителей, что они придут и освободят нас из заточения, тоже не было. Стройку давно законсервировали, и рабочие уже года два как здесь не показывались. Ждать случайных прохожих придётся долго. Если кто и пользовался этим путём, то рано утром или поздно вечером, когда спешили на работу или с работы. Не было никакой надежды на быстрое освобождение. И здесь зазвонил телефон.

– Это я звонила, – пояснила Рената, – волновалась, почему её нет. Уже почти все студенты вышли из аудитории, скоро наша очередь сдавать экзамен, а Ангелины нет. Вышла на улицу и стала звонить, услышала звонок её мобильного поблизости, обрадовавшись, пошла на звук. Пришлось пройти по узкой тропинке через заброшенный дворик, пробираясь между упавшими сухими стволами и сплошь заросшее пространство молодыми деревьями. Звук исходил сверху. На ветке висела сумка Ангелины, но вокруг никого не было. В ужасе позвала её, за секунду подумав об ужасающей истории, произошедшей здесь. Из котлована послышался знакомый голос. Подошла к краю и увидела Гелю в компании полного мужчины, только одно объединяла их – забрызганы грязью.

С трудом выбравшись от края котлована, сбросила сухое дерево и доски, лежавшие недалеко. По ним и поднялись на поверхность пострадавшие. В грязном костюме на экзамен не пойдёшь. В туалете над раковиной Геля умыла лицо, руки, почистила обувь, но что делать с одеждой, она полностью испорчена… Её невозможно было почистить, причём за короткое время. На помощь пришли воображение и смекалка. Со знакомого юноши сняли пиджак. Надели на блузку, предварительно её переодев задом на перёд, вокруг шеи обмотали шёлковым шарфом и закрепили на воротнике. Оставалось прикрыть ноги. Не идти же к преподавателю в пиджаке и трусах! Из подручных средств оставался небольшой платок в моём гардеробе. Завязали его двумя узлами, один на талии, второй внизу, получилась прелестная короткая юбка, с одним «но» – нельзя поворачиваться спиной к экзаменатору. У нас получилось – экзамен сдан. На радостях Ангелина взяла зачётку и пошла к двери. Я увидела, как у преподавателя полезли очки на лоб. Я тоже повернулась в сторону, в которую смотрела преподаватель, перед моим взором открылась удаляющаяся Геля, а в разрезе импровизированной юбки виднелись бежевые ажурные трусики.

Дальнейший вечер прошёл в заданной ноте. Собравшиеся рассказывали, какие с ними происходили смешные истории в жизни. Следующим инициативу взял Джон.

– Со мной тоже курьёзный случай произошёл, – начал он. – Это случилось далеко отсюда. Как-то поехал в гости к друзьям на Волгу. Попал в период запрета на ловлю рыбы, особенно сомов. Ну как побывать на большой реке – Волге – и не поймать ни одной рыбы, не поесть ухи?! А так сома захотелось, просто жуть. Особенно самому поймать, выудить, вытащить и насладиться вкусным мясом. Вот мы и отправились на рыбалку на катере друга. Он заранее место заприметил, где крупный сом обитал. Плывём –

четыре взрослых мужика и ребёнок лет пяти, внук приятеля. Улов получился знатный, около пятидесяти килограммов, ну, может, чуть меньше. Какой рыбак да не приумножит немного свою добычу! Плывём, радуемся, погода хорошая, слабый ветерок покрыл рябью гладь воды. Расслабились в предчувствии славного ужина, приятель рулит, а мы сидим хвастаемся друг перед другом, какие рыбины в жизни приходилось ловить… Вы были на Волге? – спросил Джон, не дожидаясь ответа, продолжил: – А я вам скажу. Река хотя и широкая, большая, но ведь за счёт водохранилища ширина её огромная, бывшие луга и иногда леса были затоплены. Много островов, а вокруг них камышей разрослось! Как вдруг из-за очередного острова, покрытого буйной растительностью – деревьями и кустарниками, вынырнул быстроходный катер рыбнадзора. Мужчины, конечно, были в курсе запрета, но ребёнок, по-видимому, тоже знал, что ловить нельзя рыбу. Причём ключевым словом для малыша было рыба. Он ещё тот заядлый рыбак, я имею в виду мальчика, с дедушкой на пару плавают. Улов под лавку подальше засунули и прикрыли брезентом, ребёнка сверху посадили для верности. Приятель попросил нас молчать, сам разберётся, среди сотрудников рыбнадзора у него есть знакомый, может, повезёт и как раз он будет в патруле. Катер пришвартовался к нам боком, борт о борт. Начальник, как и полагается, задал вопрос: «Что, рыбу ловите?» Приятель было открыл рот сказать заранее заготовленную легенду: выехали на прогулку по речке полюбоваться красотой, гостей покатать решил. Но, не дав произнести и слова дедушке, инициативу переговоров перехватил шустрый ребёнок. «Нет, рыбу мы не ловим, – с деловым видом сказал он, – мы сомов ловим. – И стал перечислять далее, показывая улов, маленькой ручкой демонстрируя, как разделаем сома. – Плавники и голова пойдут на уху, тело пожарим, а вот куски, где рёбра, на балык пойдут. Очень жирные и вкусные солёные куски рыбы, можно, конечно, подкоптить…» Второй ручкой он поглаживал себя по голому животику и причмокивал. Мы застыли в немом молчании, каждый, конечно, подумал, что сейчас придётся проститься с уловом, заплатить штраф, а друг может лишиться и плавательного средства. Порыбачили! Спустя значительную паузу, разразился смех представителей рыбнадзора, чего мы уж никак не ожидали. «Ну таких обаятельных браконьеров у нас ещё не было, – произнёс начальник, вытирая выступившие слёзы из глаз от смеха. – Ладно, езжайте, позволю вам одного сома съесть, но больше чтоб не нарушали. Понятно?» «Понятно! Понятно! Как не понять… – заявили мы, обрадовавшись, что так удачно влипли, а потом выкрутились благодаря ребёнку. – Мы больше и не думали ловить». Довольные и перенёсшие высочайший стресс, вернулись домой – расслабляться рюмочкой водки под ароматную и вкусную уху.

Беседуя, не заметили, как быстро прошло время в приятной компании. Мальчики уже давно спали. Вечер затянулся за полночь, и гостям давно пора было уходить, позволив отдохнуть хозяевам. Прощаясь, Иржис пригласил всех на следующий день на морскую прогулку под парусами.

*****

– Вставай, – неустанно будила Рената подругу, – Иржис нас уже ждёт.

Раскрыла плотные ночные шторы, и солнечный свет ворвался в комнату, наполняя всё пространство светом и теплом. Яркий луч запутался во множестве шариков хрустальной люстры, лёгкий ветерок тронул висюльки и рассыпал множество маленьких солнечных зайчиков по всему полу и постели, которые, добежав до подушки, коснулись лица Ангелины. Она укрылась тёплым одеялом с головой, обнажив пятки.

– Я только заснула, – канючила она из своего укрытия. – Зачем так рано вставать? Иди лучше мальчиков буди. Без меня поплавайте, а я посплю ещё немного.

– Дети уже давно в саду бегают, – говорила подруга, стаскивая одеяло, предварительно пощекотав пятки, – и уже позавтракать успели. Вставай, все тебя ждут, полдень за окном. Иржис звонил, сказал, что хороший ветер дует в сторону моря, отличная получится прогулка.

Ангелина сладко потянулась в постели, нехотя поднялась и пошла в ванную.

– Ты там не задерживайся надолго, – предупредила Рената, оставляя подругу, – ждём тебя внизу.

Спустя некоторое время Геля спустилась в холл. Все были в сборе, корзина с едой стояла на столике у стены, ждали только её. Эрик просматривал газету, расположившись на диване, а Рената по своему обыкновению суетилась, проверяя, всё ли взяли с собой. Дети катали машинки, сидя на мягком ковре.

– Пошли! – закричали дети, обрадовавшись, увидев соню, схватили свои рюкзачки и побежали к двери.

– Стоп, – сказал Эрик, ухватив обоих за лямки сумок; мальчишки повисли в воздухе, продолжая перебирать ногами. – Ангелина, в отличие от вас, ещё не завтракала. Нужно подождать.

Сыновьям пришлось подчиниться. Шестилетний Мишель устроился рядом с мамой на диване с планшетом. Пятилетний Николя присоединился к Геле. Он сидел напротив, катал по столу пожарную машину и не переставал следить глазами за гостьей.

– Только кофе, пожалуйста, – пояснила Ангелина, видя, как засуетился Эрик на кухне.

Её не хотелось обременять его заботой о себе, и так проспала и заставила ждать. Могла позавтракать со всеми, а теперь Эрику приходится готовить снова и только для неё одной.

– Не возражай, – посоветовала Рената, – голодной он тебя не выпустит. Хотя бы бутерброды съешь.

На столе материализовалась белая из тонкого фарфора чашка с тёмным дымящимся, с завораживающим ароматом только что сваренного кофе. Эрик не изменял себе – и на домашней кухне он продолжал быть шеф-поваром. На тонкий румяный тост намазал толстым слоем джем, на листочки мяты выложил несколько ягод малины, сверху покрыл маленькими каплями взбитых сливок и посыпал крупной крошкой солёных фисташек. Взял следующий тост, положил толстый слой паштета, с одного бока тонкую, почти прозрачную полоску огурца и закончил тост несколькими капельками брусничного джема. На третий поджаренный тост положил прибалтийскую шпротину, тонкий ломтик томата и украсил сбоку розочкой из мягкого авокадо с кунжутными семечками. Уложил красиво на тарелке бутерброды, пододвинув Ангелине.

– От блюд, приготовленных тобой, не откажется даже сытый человек, – произнесла она. – Ты сумеешь подать даже чипсы лучше изысканного блюда в мишленовских ресторанах.

– Приятного аппетита, – сказал Эрик, улыбаясь.

Николя изнывал от нетерпения, елозя на стуле, с регулярной периодичностью спрашивал Гелю, поела ли она. Заглядывал в чашку, вздыхая.

– Не мешай, – приказала Рената сыну.

Ангелина намеренно ела медленно, следя за реакцией ребёнка. Было интересно наблюдать за его поведением. Переключив полностью внимание с машины на гостью, он постоянно интересовался: «Поела, поела? Скоро?» Смотрел на неё синими крупными глазами с молящей просьбой быстрее. Заметив, что в чашке осталось мало напитка, а на тарелке один бутерброд с малиной, ему пришла идея, которую незамедлительно озвучил:

– Ты не будешь против, если я тебе немного помогу?

– Нет, – ответила Геля, с неподдельным любопытством посмотрев на него: интересно, что ребёнок будет делать.

Малыш взял маленькой ручкой бутерброд, полностью засунул в рот со словами «завтрак окончен, можно идти» и побежал к выходу под общий хохот.

– Здесь недалеко, через мыс, – пояснила Рената. – Мы решили пройтись пешком, познакомим тебя с нашей аллеей. Не против?

– С удовольствием, – согласилась Ангелина.

Мальчики вприпрыжку побежали вперёд, затеяв игру в салки. Эрик старался не отставать, присматривая издалека за детьми, насколько ему позволяла тяжёлая ноша. Большая корзина с аккуратно уложенными продуктами оттягивала кисть, заставляла попеременно перекидывать ношу с одной руки в другую. Подруги шли не спеша, замыкая процессию, довольные предоставленной возможностью остаться вдвоём и насладиться беседой.

– Укладывая камни, – рассказывала Рената, – делали значительные промежутки. Не хотелось разрушать ландшафт асфальтовой дорожкой. Камни привозили из карьера, в соседнем районе добывали. Но корни деревьев раздвинули их ещё, обходя и приподнимаясь над препятствием так, что в двух местах можно зацепиться. Местные уже привыкли и преодолевают аллею без приключений, а вот приезжие регулярно падают, расшибая себе что-нибудь. Я тебе покажу эти места.

– Думаю, мне не придётся здесь гулять одной, да ещё и в темноте, – улыбнулась Ангелина.

Они шли по дорожке, по бокам которой стояли причудливые скамейки в виде мужчины и женщины. Эта была история встречи особ из железных прутьев, знакомства, любви. Сначала на одной скамейке сидела стройная дама, а такой же утончённый мужчина стоял с другой стороны. На следующей они сидели на одной лавочке, но по краям. Чем дальше шли, тем они ближе становились друг к другу. На последней скамье пара уже была вместе.

– А вот у нас ротонда, – пояснила подруга. – Правда, красивая? От неё ступеньки спускаются прямо к озеру.

На скамейке белоснежно белой ротонды стояла знакомая корзина, а вдалеке, раскручивая круглую карусель, Эрик катал детей.

– Догоняйте! – крикнула им Рената, не замедляя шаг проследовавшая вместе с Ангелиной дальше. – Вижу, что тебе понравился наш парк. Всеми работами руководил Иржис, это его проект. А как продвигаются твои дела с расследованием, наметился след?

– Трудно сказать, – ответила Геля. – Эта Инна-Инга как мираж. Вроде, увидишь образ, подойдёшь ближе, а он растаял. Так и информация про неё. И есть, и нету. Приехала она сюда в поисках счастья. Но попался ей маменькин сынок и властная свекровь, не хотевшая делить сына ни с кем. Он, по-видимому, ещё тот тюфяк. Совсем не интересовался женой. Где она пропадает, с кем встречается, кто её подруги, в конце концов, чем она занимается в свободное время. Они даже рады, что Инна-Инга их покинула. Она переехала в дом, на крыше которого имеется флюгер в виде петуха или поблизости было здание с таким флюгером. Поющий петух защищал её и оберегал сокровища, как она говорила. Интересно, какие? Во всей полученной информации ни разу не упоминалось о каких-то богатствах. Напротив, у неё ничего не было, и она искала достойную партию, чтобы вырваться из этой ужасной жизни с двумя маленькими детьми. Может, это духовные сокровища, а не материальные. Но Инна-Инга слишком прагматична. Телефонный звонок также не пролил свет. Удалось поговорить только с дочерью, их бабушка лежит с инфарктом в больнице. В таком состоянии ей дополнительные переживания не нужны и даже опасны для здоровья. Хорошо хоть удалось раздобыть номер телефона и адрес в сети родственников из Германии, Арина прислала в СМС. Может, они прольют свет на всю эту запутанную историю исчезновения.

– Слушай, – подумав немного, сказала Рената, – а, что, если тебе с ними поговорить по скайпу, непосредственное общение гораздо лучше телефонных переговоров или писем на почту в Интернете. Воспользуйся нашим компьютером в гостиной, об оплате не беспокойся.

– Согласна, – произнесла Ангелина, – может, они помогут понять характер Инны-Инги и её увлечения. Появится образ девушки, которую ищу, а не просто эфемерный человек.

Подругам пришлось прекратить разговор, так как они уже подходили к яхте, а с другой стороны к ним приближались друзья: Джон и Летисия. И Эрик с мальчиками не заставили себя ждать, бежали по пирсу и размахивали купленными по дороге сластями. Иржис приветствовал всех с палубы белоснежной яхты под названием «Элегия» и предлагал присоединяться к нему, начать морскую прогулку. Он подготовился основательно, раздал всем оранжевые спасательные жилеты. Мальчики надели их сразу, а вот из взрослых облачились в новый аксессуар только дамы, испугавшись свалиться и оказаться в холодной морской воде. Рената беспокоилась о детях, запрещала подходить близко к бортам, но они, изучив палубу, вскоре спустились исследователь каюту.

Эрик и Джон решили порыбачить, поймать что-нибудь к обеду. Дамы рассеялись по палубе, наблюдая за волнами и плавным движением судна. Иржис, как и подобает капитану, был на мостике. Подняли паруса, которые тут же наполнились ветром, судно побежало по волнам, устремившись вдаль к горизонту. Двухпарусная яхта плавно двигалась вперёд, подгоняемая ветром.

– Нужно подтянуть трос и закрепить парус, – сказал Иржис.

– Не беспокойся, помогу, подтяну канат, – предложил Джон, стоявший недалеко. – Я давно связан с флотом, – пояснил он, – у меня в рыбном бизнеса два траулера и баркас. А недавно запустил новый цех по переработке рыбы, – не упустил он момента похвастаться. – А ты на этом судне в соревнованиях участвуешь?

– О нет, – ответил Иржис, – это крейсерская яхта. А мы соревнуемся на облегченном судне.

– Понял, – произнёс Эрик, включившись в мужской разговор. – Маневры проходят за счёт веса команды. Удивляюсь, как у спортсменов ловко выходит! Смотришь – висят практически над водой, а судно не переворачивается.

– Точно! – согласился капитан. – Для этого рассчитывается вес всего экипажа заранее и распределяются места на палубе, где кто должен быть, ну, например, при перекладке курса или смене ветра. Крейсерская яхта более устойчивая и предназначена не только для соревнований, но больше для путешествий, даже для кругосветного. Вот сейчас встанем на курс, и сможете половить рыбу, я сбавлю ход как раз для хорошего клёва.

– А устойчивость чем обеспечивается: за счёт киля или за счёт балласта? – спросил Эрик, снова вынырнув из каюты на палубу.

Ему приходилась курсировать туда и сюда, приглядывая за детьми в каюте, готовя ужин, и умудрялся поддержать беседу с взрослыми членами небольшого экипажа.

– Компромиссная устойчивость, – пояснил Иржис, стоя за штурвалом. – Имеются балласт и выдвижной киль, который легко можно убрать на мелководье или при заходе в порт.

Он начал разворачивать яхту. Боковой ветер ударил в парус, закрепленным Джоном. Узел не выдержал – и парус со всеми креплениями полетел в сторону Ангелины, не спеша прохаживающейся по палубе. Она обернулась на крики друзей, но было поздно. Удар пришёлся как раз в область живота, сложив её пополам. Так она и повисла. Подхватив ее, конструкция продолжала двигаться дальше и вынесла Гелю за борт. Чувствуя, что скользит, ещё немного – и свалится за борт, она обхватила рею крепче, насколько было возможно, так, что пальцы побелели, а сердце заколотилось, затем словно остановилось вместе с дыханием. Ангелина застыла над пропастью. Под ногами бушевало свинцово-серое море, волны накатывали одна на другую, готовые смыть её. Они ударяли в борт, пенились, и мелкие барашки бежали на гребне волны. Иржис резко повернул штурвал в противоположную сторону. Парус переместился и повис над яхтой. Геля соскользнула и упала на палубу. На этот раз закрепил узел Иржис сам, не доверяя помощникам. Присутствующие поспешили к Ангелине, помогли ей подняться и перейти в безопасное место. Эрик принёс ей вкусный с небольшим градусом коктейль, чтобы снять стресс, за компанию Ренате и Летисии тоже по бокалу захватил. Дамы решили больше не рисковать и с комфортом расположились в креслах на палубе, подальше от опасных участков.

– Паруса, конечно, хорошо, но моторные яхты лучше, – со знанием дела констатировал Джон. – Там такого не произойдёт.

– Узлы надо уметь вязать, – в защиту произнёс Эрик.

– У меня была моторная яхта, – тихо сказал Иржис, ещё беспокоясь за девушку. – Мы с друзьями приобретали. Втроём в парусный клуб ходили ещё с детства. Когда подросли, хотели катать туристов, бизнес устроить. Развлекательная, увеселительная прогулка с едой и напитками в прибрежной акватории, но неудачно: один из друзей её чуть не утопил вместе с гостями. Яхта вышла из строя, ремонт дорогой, легче новую купить. Мы со вторым другом её нашему горе-предпринимателю уступили задёшево. Так закончился наш бизнес, не успев начаться, и дружбе пришёл конец, одного пришлось исключить из друзей. Но не будем о грустном, история давно минувших дней и неинтересная. А к парусам привык, столько лет в спорте, с самого детства, что просто не представляю без них плаванье. При необходимости можно мотор поставить. Он у меня всегда с собой. Например, когда в порт заходишь при сильном ветре или в безветрии дрейфуешь, или когда нужно уединиться с прекрасной девушкой в каюте, а за парусами следить не хочется. – При этих словах незаметно взглянул на Гелю.

– Какая красота, – произнесла Летисия, – жаль, мольберт не захватила.

– Вы пишете картины? – включилась в разговор пришедшая в себя Ангелина.

– Летисия у нас художник, – пояснила Рената, – часто выставляется в галерее. Она закончила Суриковское художественное училище.

– Конечно, я не Рембрандт или Айвазовский, – кокетничала Летисия, – но свой стиль имею. Мои картины выставлялись в Голландии. Да вы сами, Ангелина, приходите ко мне в галерею, я вам свои картины покажу.

– Иржис, – переключила Рената внимание на капитана, – вам придётся компенсировать нанесённую травму подруге и пригласить её на экскурсию по городу. Расскажете и покажете флюгера, надеюсь, без происшествий обойдётся прогулка. А то у вас входит в привычку наносить увечье Ангелине. Вы, Иржис, становитесь прямо ходячей катастрофой. С чего бы это? Раньше я за вами этого не наблюдала.

– Конечно, конечно, – согласился он, обрадовавшись возможности загладить вину.

Рыбалка удалась. Поймали несколько разных рыб, среди которых оказались и две большие камбалы. Эрик спустился вниз в каюту приготовить обед, а Джон продолжал ловить, а поймав, выпускал улов снова в море.

Морская прогулка прошла великолепно, как и угощение на свежем воздухе. К позднему вечеру довольные, но очень уставшие прибыли к причалу. Мальчики, наигравшись в пиратов, заснули в каюте. Пришлось сонных переносить в машину Джона, который любезно предложил подвезти. К концу поездки Ангелина и Иржис помирились и общались как добрые старые друзья, ну, может, не совсем друзья – всё же искра между ними пролетела, чему очень рада была Рената. Её план удался, оставалась только закрепить результат.

– Иржис, как насчёт завтрашней прогулки по городу с Ангелиной? – спросила она. – Надеюсь, вы свободны?

– Может, вечером? – предложил он, посмотрев на Гелю. – Заеду за вами, будьте готовы.

– Тогда до завтра, – согласилась она, протянув ему на прощание руку.

*****

Следующий день для Ангелины проходил на редкость плодотворно. Сразу удалось связаться с тётей Инги, Галиной Александровной, очень общительной особой. Высокая женщина, обладательница худой фигуры, с проницательным взглядом. Её деловой тон, взятый с самого начала разговора, напомнил Гели её учительницу. Наверное, преподаватели и дома остаются преподавателями.

– С самого детства, – повествовала она издалека, глядя в экран монитора, – мы были очень дружны с двоюродной сестрой, матерью Инги. Каждое лето вместе проводили у бабушки. И когда выросли, обзавелись семьями, продолжали общаться, хотя редко. Сами понимаете, расстояние усложняет общение, стало проблематично ездить, особенно когда дети подросли. У неё две девочки: старшая Тая и младшая Инна, а у меня три мальчика. Тая более самостоятельная, а Инна, то есть Инга, более ветреная, в облаках вечно летала, искала придуманного принца. Считала, что удачно выйти замуж – основная цель жизни девушки. Продолжали общаться телефонными переговорами, но раз в год всё же собирались вместе, на день рождения бабушки. В последний наш приезд к родственникам пригласили Ингу к себе погостить. К этому времени у неё уже было два ребёнка от двух различных мужчин, а мужа ни одного. Она согласилась сменить обстановку и поехала с нами. Понравилось в Таллине, а как иначе… Замечательный город, и мы её приняли как родную. Стала у нас сначала проводить отпуск, а затем решила перебраться совсем. Оставила детей дома, поселилась в нашей квартире. Хотя мы и гостеприимны, но принять её с детьми не могли. В трёхкомнатной квартире мы с мужем, трое наших сыновей, а ещё родители мужа. Племянницу, гостью, можно потерпеть и уплотниться на время, но её переезд нас поставил в сложные отношения. Начались ссоры. Решила серьёзно поговорить, но повезло – она познакомилась с Генрихом и вскоре стала жить у них. Хотя я сразу говорила, что этот вариант не для неё. Она – девушка в постоянном активном поиске, любила мужское общество. Я даже сказала бы, особа лёгкого поведения, – утвердительно произнесла Галина Александровна. – Детей бросила, сама развлекается, клубы, тусовки посещает. А днём пропадала в фотосалоне в нашем подъезде на первом этаже. Кажется, он и сейчас открыт. Там работает экстравагантный Пьер Варганиус. Не понимаю, как только Генрих её не ревновал… Инга, даже проживая с ним, реже, но продолжала появляться в салоне. Наверное, это и послужило разрывом их отношений. Кто будет мириться, если жена гуляет с другим… А я её предупреждала. Да, припоминаю ещё каково-то бизнесмена, Инга знакомила меня с ним. Кажется, Ричардом его зовут, если ничего не путаю. Из него бизнесмен, как из меня эквилибристка под куполом цирка! – возмущалась Галина Александровна. – Вы бы видели его руки! Это же руки грузчика или кузнеца – неухоженные. Часы на запястье – подделка, а костюм вообще с блошиного рынка. А речь! Столь необразованного мне не приходилось видеть, поверьте, даже за мою длительную преподавательскую карьеру. Да, сорил деньгами, но, кажется, они у него скоро кончились. Инга с ним у нас появилась сразу же после расставания с Генрихом, просилась на одну ночь. Кстати, в том же фотоателье познакомилась с Ричардом. Может, Пьер их познакомил, не знаю. Фотограф и сам не отличался пуританским нравом, постоянно ходили к нему девицы. Как-то поинтересовалась у него, что это за девушки. Ответил, что проводит фотосессию, снимает на календарь. Представляете, и мне предложил. Вот нахал, мне, порядочной женщине с тремя детьми. Смеюсь, на самом деле Пьер довольно отзывчивый молодой человек. Не раз помогал племяннице. Вам с ним нужно поговорить. Хотя, знаете, – понизив голос, произнесла тётя Инги, посмотрев по сторонам, не слышит ли муж, – в Германии снялась для календаря с такими же дамами преклонного возраста, как я. Но нами двигало желание помочь нашей общей знакомой. Она в очень затруднительную ситуацию попала, я бы больше сказала, жизнь преподнесла ей отрицательный сюрприз – болезнь, рак молочной железы. Её прооперировали, удалили грудь, химиотерапия – очень тяжёлое испытание. Мы, её подруги, решили поддержать её: жизнь на этом не заканчивается, надо бороться. Снялись топлес на календарь, прикрывая грудь чашей с фруктами или букетом, каждой достался свой месяц. Все очень замечательно вышли. Хотели дать ей понять, что даже после такой калечащей операции она остаётся привлекательной. Календари очень быстро продались, а вырученные деньги направили в фонд на лечение женщин с раком груди… Что-то отвлеклась, – спохватилась Галина Александровна, заметив прошедшего мимо супруга. – На чём я остановилась? Ах, да, последний раз Инга нас навестила, как я сейчас понимаю, – немного подумав, произнесла она, – незадолго до исчезновения. Пришла весёлая, даже пошутила, скоро будет богата. С чего бы это? – снова в повествовании тёти Инги прозвучала оценка произошедшего. За время преподавания она привыкла делать выводы при каждом удобном случае и давать каждой ситуации свою оценку. «Танцы живота приносят неплохую прибыль», – заявила племянница. Так я и поверила! Едет выступать на корпоративную прогулку по морю к одному бизнесмену на яхте «Каракатица». «Почему запомнила?» – спросите меня. – И пояснила: – Собственно, очень просто. Дети постоянно смотрели мультфильм про яхту «Беда», а там была одна яхта под названием «Чёрная Каракатица». Вот и осталось в памяти. И наконец, при последней встрече Инга сказала, что липовые бизнесмены ей не нужны, в состоянии позаботиться о себе сама, а они останутся с носом. Да, так и сказала, останутся с носом. Конечно, порадовалась за племянницу, но вряд ли танцами много заработаешь. Думаю, Инга рассталась с Ричардом, но, кажется, попала в другую неприятную историю… Надеюсь, вам помогут мои сведения. Жалко Ингу, ветреная, но всё же родная. Куда пропала? Мы по просьбе сестры подавали заявление на поиски, но тщетно. Надеюсь, вам повезёт больше. Сообщите, пожалуйста, нам, если несложно, как результат будет.

– Обязательно, – согласилась Ангелина, поблагодарив, отключила компьютер.

Она поспешила на следующую встречу – с хореографом Ирмой. Бросила сумку на заднее сиденье автомобиля, любезно предоставленного Ренатой, предусмотрительно внесла адрес в навигатор, чтобы снова не колесить по городу – теперь в поиске театра опера и балета, и поехала вперёд, влившись в плотный поток машин.

На пороге красивого здания с колонами и лепниной в виде музы с арфой, увенчивающей выступ над аркой, ждала её хрупкая на вид женщина, закутанная в ажурную тонкую шаль.

– Ирма, – представилась она, – а вы, видимо, Ангелина. Пройдёмте в здание, там будет удобно поговорить. Лина предварительно позвонила и рассказала, о чём пойдёт речь, собственно, поэтому я выделила время в моём плотном графике.

Пройдя через служебный вход, поднялись по старой, со скрипучими ступеньками лестнице и оказались высоко, под самой крышей, в мансарде. Ирма открыла дверь и впустила Ангелину в большое помещение с маленькими окошками, света от которых было недостаточно, поэтому здесь горело искусственное освещение даже днём. В зеркальной стене отражались маленькие девочки и мальчики, занимающиеся у станка. Строгая дама, очевидно, преподаватель, постоянно давала команды, придирчиво наблюдала и поправляла движения детей.

– Все встали в третью позицию и на счёт три начали, тянем носок, не забываем про руку. Отводим её плавно, вытянете пальчики, они должны быть продолжением вашей руки. Плавнее, плавнее. Дорогая, держим спинку, не сутулиться, – прикоснувшись рукой к спине будущей балерины, говорила она. – Не ленитесь, повторяем снова и под музыку.

– Здесь занимаются самые маленькие балерины, – пояснила шёпотом Ирма, – нам сюда.

Прошли через весь зал и оказались в уютной комнате, служившей одновременно и гардеробной, и гримёрной. Повсюду стояли вешалки с костюмами, ажурными накрахмаленными пачками к различным спектаклям. На крючках висели пуанты, а на столиках с зеркалами и яркими светильниками в помощь для наложения макияжа стояли различные баночки, лежали миниатюрные коробочки, тюбики с различными тенями, круглые пудреницы, губные помады, карандаши для губ, век и ещё многое другое, непонятно для чего.

Предложив гостье кресло, Ирма села ближе к столу. Из ящика стола она извлекла старенький большой фотоальбом. Раскрыв на нужной странице, протянула Ангелине:

– Это наша группа, мы все вместе начинали. Изначально танцы задумывались для улучшения здоровья, движения живота хороши для поддержания в тонусе органов пищеварения, улучшения обмена веществ, а ещё для развлечения домохозяек, но постепенно пришли к коммерческой составляющей. Вынужденная мера. Надо оплачивать аренду помещения, костюмы – дорогое удовольствие, и элементарно хореографу и аккомпаниатору нужно что-то есть, надо платить зарплату. А взнос за курсы минимален, даже половину расходов не компенсировал. И конечно, просто говоря, хотелось показать на публике свои достижения в танцах. Во всём должен быть стимул. Девочкам нужно знать свои результаты. А кто лучше оценит, если не зритель? Стали выступать в Домах культуры, на предприятиях и на корпоративных праздниках, куда без этого… Пожалуй, это основной наш заработок и был. На фото первоначальный состав, а на следующей странице те, кто к нам пришёл потом, – пояснила Ирма, продолжая разговор. – Инга молодец, она в центре фотографии, – указывала тонкими гибкими пальчиками элегантная хореограф, постучав по снимку, – часто организовывала наши выступления, не знаю, как ей это удавалось, девушка не местная, но постоянно приносила заказы на праздники. Помогла рекламу сделать через одного фотохудожника. Общительная девушка, с высокой работоспособностью, всегда выкладывалась на занятиях, но очень авантюрная. Несколько раз наши девушки попадали, мягко сказать, в не очень хорошие компании, еле ноги уносили, а об оплате даже речи не было, главная задача была – остаться в живых. Тогда я взяла за правило: прежде чем идти куда-нибудь выступать, надо сообщить мне и хотя бы минимально собрать информацию о компании. Никаких сомнительных выездов, только проверенные. Назначила главной группы Милинду. Она очень хорошо подошла на эту роль. Ей удалось дисциплинировать девочек.

– Можно подробнее, что за случаи, как вы говорите, не очень хороших выступлений? – поинтересовалась Ангелина, перелистывая альбом. – Может, это как-то связано с исчезновением Инги…

– Не знаю, есть ли связь, – задумалась Ирма, – но, пожалуй, посмотрю, остались ли эти адреса.

Она встала и прошла за вешалки с костюмами, в пространстве над ними и потолком было видно, как приоткрылась дверь в ещё меньшую комнату, очевидно, служившую чем-то вроде склада для ненужных вещей или редко использующихся предметов. Ирмы не было некоторое время, несколько раз что-то упало, гулко стукнувшись об пол, что вызывало беспокойство у Ангелины за судьбу Ирмы, и она каждый раз спрашивала: «Как вы?», предлагая помощь, но несгибаемая хореограф каждый раз отклоняла любую помощь. Наконец Ирма появилась, стряхивая с себя остатки пыли, а также сдувая её с пухлых папок.

– Закинули в самый дальний угол, – пояснила она. – Сейчас посмотрим, если остались записи, то только тут.

Ирма стала перелистывать пожелтевшие исписанные страницы, пока не наткнулась на нужную запись.

– Вот, – обрадовалась она, – здесь как раз нужный нам период. О да, кажется, нашла! Видите, отмеченные красными точками? – Хореограф как обычно элегантно провела тонкими изящными пальцами по листку. – Эти неудачные выступления практически произошли подряд, припоминаю, почему так произошло. Девушки распечатали на небольших листочках объявления и развесили чуть ли не на всех столбах с незамысловатым текстом: «Исполним танцы живота на праздниках и вечеринках». Наверное, из той же оперы, что «Массаж на дому», не хватало только дополнения «18+». Естественно, некоторые субъекты приняли их за объявления девиц лёгкого поведения, предлагающих эскорт-услуги с вытекающими из этого последствиями – танцы, стриптиз и так далее. Это после этих случаев мы стали выступать только по рекомендации, объявления со столбов потребовала снять, и разместили рекламу в крупных глянцевых журналах. Дальше с нашей группой никаких эксцессов не происходило до исчезновения Инги и Айгуль. Собственно, тогда никто не обратил особого внимания их отсутствию. Инга предупреждала, что покинет нас и это её последнее выступление. Известила о желании перейти в другой коллектив, но на данный момент у неё не было предложений из других коллективов, я проверяла. А вот Айгуль ничего не говорила об уходе, и для нас, по крайней мере для меня, это стало большим огорчением. Решили, что её уговорила Инга, они часто вместе выступали и общались между собой больше, чем с другими девушками. Скажу вам честно, меня очень расстроила потеря Айгуль. Она девушка азиатского типа с характерной фактурой, пластичная. Как раз для танцев живота, её принимали за арабку. Очень красивая была.

– Напишите на листочке адреса этих курьёзных выездов, – попросила Геля, перебив рассказ Ирмы. – Не читаю на эстонском. Может, это как-то связано с их исчезновением.

– О, конечно, я не подумала об этом, – произнесла хореограф, записывая на листочке. – Мистер Рукайшунус проживает за городом. Ничего не могу сказать про него, не знаю. А вот Марго содержит интим-салом для элиты и ночной клуб. Мы с ней пересеклись, так как наших девочек приняли по ошибке за дам лёгкого поведения. Я вам только сейчас пояснила, почему, – улыбнулась Ирма. – Напишу оба адреса. Придёте к Марго – позвоните три раза в домофон у подъезда и скажите, что от меня. Так получилась, но с того времени мы стали с ней общаться. Ничего особенного, перезваниваемся по телефону. Это больше личные отношения, она оказалась моей знакомой по подъезду по старой квартире. Марго – довольно приятная дама, и поможет вам, чем сможет. Я её предупрежу. Ещё один конфликт произошёл у девочек. Они танцевали на празднике одной фирмы, кажется, «Тент». Девочки отработали весь вечер, а фирма им не заплатила или меньше, чем обещала. Лучше вам расскажет Сара. Она с ними ездила. Её вы можете найти в магазине парфюмерии через улицу от нас, вход сбоку. Сейчас напишу адрес. Скажите, что от меня.

– А почему Инга решила уйти и бросить танцы? – спросила Ангелина. – Вы говорили, что ей нравилось танцевать. И у меня сложилось впечатление, что она активно участвовала в жизни группы.

– Да, вы правы, – согласилась Ирма, театрально сложив руки и положив на колени. – Продолжу рассказ про Ингу, – произнесла хореограф, протягивая листок с адресами. – Я уже говорила, она была связующим звеном в группе. Вскоре после её ухода наша команда распалась, постепенно, конечно. Думаю, Инга не понимала своего потенциала. Она – хороший организатор, у неё все задатки офис-менеджера. Жаль, но Инга не прислушивалась к моему мнению. Она видела своё будущее как минимум женой олигарха. Каждый раз после нашей программы под любым предлогом она оставалась на празднике, чтобы познакомиться с кем-то. Критиковать её никто не собирался, каждый устраивается в этом мире как может. Вскоре у нас появился спонсор, один состоятельный человек. Пришёл к нам на очередное занятие, посмотрел, понравилось, чем мы занимаемся, предложил спонсировать. Так у нас появился Викентий Львович Борновский. И как нельзя кстати. Аренда помещения росла с каждым месяцем и стала неподъёмной. Мы были рады переложить расходы на его плечи. Викентий Львович предложил заграничный тур наших выступлений. Стали готовить новые номера. Он привёз девочкам замечательные костюмы, расшитые камнями. Кажется, у Инги с ним завязался роман, правда, недолгий. Вдруг Борновский привёл на репетицию новую девушку и предложил заменить на неё солистку. Получилось, как раз на место Инги. Она возмутилась, сказала, что не будет больше танцевать, а через некоторое время совсем отказалась от заграничного турне. Я попыталась заступиться, призвать Борновского к здравому смыслу. Приводила доводы: новая девочка ничего не умела, чтобы её научить, надо время. И пластики у неё, мягко говоря, никакой. Но Викентий Львович не хотел ничего слышать: мол, он платит – ему и решать, кто будет попой вилять. Его дословное изречение. Инга пошла на конфликт и после последнего корпоративного выступления больше не пришла. Исчезла и Айгуль, это нарушило композицию танца. Пришлось придумывать новый номер, но на этом проблемы не прекратились. Новая солистка падает и ломает ногу. Речи о заграничном туре уже не шло. В последнее время Борновский сильно нервничал. Не знаю точно, из-за всего происходящего или было ещё что-то. Но вскоре он нас так же неожиданно покинул, как и появился, при этом не забыл прихватить и костюмы. Через несколько дней наша группа распалась. Больше я не видела ни Ингу, ни Айгуль.

– Ирма, вы случайно не знаете, где они выступали перед исчезновением?

– Знаю, – подтвердила хореограф, – это была идея Викентия Львовича. Он часто девочкам устраивал выезды, поэтому у меня не возникло вопросов.

– А куда они ездили? – спросила Геля.

– Сейчас посмотрим, – сказала она, снова листая старые записные книги. – Кажется, этот адрес. Не знаю, будет ли он вам полезен. Здесь два слова – «яхта «Каракатица». Скорее всего, это частная вечеринка какого-нибудь знакомого Борновского. Девочки сами согласились, уверяю, пристойное мероприятие.

– Мне ещё нужны контакты Милинды, – попросила Геля. – Вы говорили, она возглавляла группу, следовательно, ей есть, что добавить. Она общалась с девочками, хорошо их знала. А в расследовании каждая мелочь важна, вы понимаете.

– Конечно, конечно, – произнесла Ирма, улыбаясь, – не переживайте, я всё понимаю. И думаю, она может быть вам полезна. Милинда пришла к нам научиться женственности. Девушка долгое время занималась борьбой, наверное, с самого раннего детства. Всё время в мужском коллективе. Родителей не особо заботило, что она девочка. В её гардеробе исключительно футболки, спортивные костюмы и штаны, штаны и ещё раз штаны. Вы бы видели, как неловко она себя чувствовала, примерив танцевальный костюм! В танце она расцветала. И, кстати, ей удалось найти мужа на одной из вечеринок, в отличие от Инги.

Поблагодарив Ирму, Ангелина вышла из холодного помещения и поёжилась. Она очень замёрзла в маленькой неотапливаемой гримёрной. Геля, прикрыв глаз, подставила лицо солнцу и постояла несколько секунд на ступеньках высокой каменной лестницы. Наслаждаясь тёплыми лучами солнца, решила согреть себя ещё и чашечкой горячего чая, заглянула в соседнее кафе под символичным названием «Артистическое».

Название напомнило кафе из её студенческой юности. Геля каждый день проезжала мимо него на трамвае, представляя интерьер театральной сценой. Кафе стояло напротив театра. Единственное, что связывало кафе с театром, это название «Артистическое». В один из дней трамваи встали – отключили электричество. Ангелина с подружками не стали ждать, а пошли пешком, их путь проходил мимо кафе. Студенты всегда голодны, и они решили зайти поесть. Внутри оно оказалось неприглядной столовкой. Но в этом кафе, куда заглянула Геля, было всё по-другому – уютно и вкусно. По-видимому, здесь часто собиралась богема: артисты кино и театра, оперные дивы и представители балетной сцены, а также художники, ну как же без них… У рояля музицировала парочка музыкантов, играя в четыре руки. Стены завешены в тематике кафе – постерами театральных костюмов и декораций сцены, афишами местных знаменитостей. Маленькие столики, покрытые накрахмаленной скатертью, уютно расставлены по залу, к ним придвинуты венские стулья с изогнутыми спинками.

Как только Ангелина расположилась около окна и достала блокнот, появилась милая официантка в форме чёрно-белого цвета, любезно предоставившая меню. Геля заказала только чай с лимоном, отказавшись от вкусных соблазнов. Если позволять себе каждый раз выпечку, то даже от идеальной фигуры после отпуска не останется и следа.

«Надо разобраться, что мы имеем», – решила она, заглянув в свои записи. Вокруг имени Инны-Инги, кроме эстонских родственников, Генриха и танцев живота, появились новые имена тех, кто встречался на пути Инги: Нина Петровна – соседка Генриха, Пьер Варганиус – фотограф, Ричард – липовый бизнесмен, Ирма – хореограф, Рукайшунус и Марго – сомнительные вызовы выступлений, Викентий Львович Борновский – спонсор, и яхта «Каракатица», а также пропавшая Айгуль, предположительно в одно время с Ингой, Милинда. Да, ещё костюмы, появившиеся вместе с Борновским, все украшенные камнями, а когда он ушёл, забрал костюмы с собой. Спрашивается, зачем, в чём их ценность, почему не оставить в подарок девочкам? Как поняла Ангелина, они шились индивидуально, для каждой девушки – свой костюм. Загадка! Геля обратила внимание: уже двое говорили о яхте «Каракатица». Тётя Инги – Галина Александровна – упоминала, и Ирма прочла запись в журнале о яхте. По-видимому, здесь надо искать исчезновение Инги, но где сама яхта и как её найти. Снова загадка! Решив продолжить свои поиски с Пьера, Геля отложила блокнот и сделала маленький глоток ароматного горячего чая. Запах лимона, мяты пробудил аппетит, и она заказала лёгкий салат. Поглощая еду машинально, автоматически проглатывая вилка за вилкой нанизанные на неё овощи, Геля продолжала размышлять, не отрывая взгляд от окна. На улице проезжали в обе стороны различные марки автомобилей, спешащие люди обгоняли вальяжно прохаживающихся других пешеходов, по всей видимости, в большей своей массе туристов, созерцающих красоты архитектуры. Они неустанно фотографировали и вертели головой в разные стороны, с беззаботной и немного ошалевшей улыбкой сверяли очередное увиденное здание с путеводителем.

Ангелина решила проверить все версии, не обойти вниманием ни одного человека, с кем была знакома Инга. Даже маленькая деталь может привести к важной находке. Здесь она вспомнила, что вечером её ждёт прогулка по Таллину, которую устраивает Иржис для неё. Ещё столько дел, нужно встретиться и поговорить со всеми, а для этого надо поторопиться. Геля вложила деньги в счёт, лежащий внутри театральной маски, не забыв при этом чаевые для обаятельной официантки. «Но сначала надо побеседовать с Сарой. Магазин находится совсем рядом, глупо упускать возможность туда заглянуть».

Он располагался на первом этаже жилого дома. Вход сбоку, как и предупреждала Ирма. Маленький и уютный, от пола до потолка заполнен различными баночками, пузырьками, пакетами, коробками, тюбиками. Витрины и место продавца оформлены в стиле средневековых аптек. Даже некоторые предметы косметики разместили в банках с притёртой крышкой. На стойке возвышались рядом с кассой золотисто-медные чашечные весы. Геля открыла дверь и окунулась в симфонию запахов, соперничающих между собой. Внутри, кроме молодой девушки-продавца, никого не было. Она, увидев покупателя, с радостной улыбкой на устах стала предлагать товар. Гели неудобно стало отказываться, и она решила купить крем для рук и пенку для ванной в упаковке в виде шариков.

– С каким запахом вы хотите? – спросила девушка в яркой голубой форме. – Есть с шоколадными нотками, ванили или цитрусовых. Могу предложить – только привезли – с фруктовыми нотками. Мне понравился тропический. Сама такой пенкой пользуюсь.

– Уговорили, пенка с фруктовым запахом, – согласилась Ангелина, – а крем желательно без запаха или с тонким, ненавязчивым запахом.

– А возьмите ещё мыло, – предложила она, – в его состав входят компоненты крема. Не сушит кожу, хорошо увлажняет и питает. Ощутите шелковистость вашей кожи после использования.

– Хорошо, если вы мне поможете. Как увидеть Сару? Мне сказали, что она здесь работает.

– Сара – хозяйка магазина, она редко выходит в зал. Но можно спуститься в подвал, там её кабинет.

Поблагодарив девушку, Геля направилась в подвал. Пришлось спуститься по ступенькам в мрачный коридор. Внизу лестница освещалась светом от комнаты. В кабинет вела приоткрытая дверь. Геля постучала для приличия и вошла. За столом сидела женщина с каштановой копной волос. Хозяйка магазина пристально смотрела в компьютер, одной рукой быстро щёлкала на клавиши калькулятора. Полученную сумму вносила другой рукой в компьютер. Всё её внимание занято балансом, и она не сразу откликнулась на приветствие. Женщина с излишним весом наконец подняла голову и с удивлением посмотрела на девушку. Ангелина сразу представилась и не забыла упомянуть про Ирму и этим расположила к себе хозяйку магазина. Сара хорошо помнила хореографа и рада оказать ей услугу. Она с трудом поднялась и пригласила присесть на диван и поговорить за чашкой чая. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы преодолеть два метра от стола до дивана. По-видимому, у хозяйки магазина были проблемы с суставами, из-под нависшего огромного живота показались не меньшего размера ноги, напоминавшие стопы слона. Поэтому она редко появлялась в торговом зале. Сара с удовольствием рассказала давнюю историю.

– О, помню, – улыбнулась она, – нас даже полиция тогда задержала. Всю ночь провели за решёткой. Утром приехал чей-то знакомый и вызволил нас. Фирма эта давно разорилась, а тогда она праздновала год создания. Пригласили не только нас, ещё были артисты из мало бюджетного театра. После концерта всем раздали конверты. На улице мы их раскрыли, а там сертификат на их продукцию вместо денег. Фирма распространяла бытовую химию, и, как оказалось, не очень хорошего качества. Подписывая контракт, никто не обратил внимания на мелкий шрифт. А там было написано, что фирма вправе оплатить за услуги, как им будет угодно. Они нам сертификатами и оплатили. Инга подбила всех отомстить и раскрасить машину хозяина фирмы. Купили краску и вылили на машину. Она даже неприличное слово написала на лобовом стекле. Нас забрала полиция. А как вышли, я уже рассказала. Больше с Ингой мне не приходилось никуда выезжать, и к лучшему. Она авантюристка.

Простившись с Сарай, Ангелина пошла на стоянку к машине, расследование продолжалось. Автомобиль её забросил в красивейшее место старого Таллина. Вот, оказывается, где проживала тётя Инги большую часть своей жизни. Здание и правда было очень красиво: в готическом стиле на шпиле красовался флюгер в виде дракона, который находился в безветренной дремоте. А в паре домов позади него, как раз за переулком, виднелся флюгер в виде золотого петушка на крыше собора. Опустив свой взор с крыш на уровень первых этажей, Ангелина обнаружила фотосалон с непонятным эстонским названием, но в витрине висели фотографии людей с весёлыми или, напротив, с серьёзными лицами. Убедившись, что это единственный салон на этой улице, она шагнула внутрь, звонкий колокольчик огласил о её появлении заливистой трелью. Девушка, сидевшая за столом, подняла глаза на гостью, оторвавшись от изучения картинок в глянцевом журнале.

– Делаем срочное фото на документы, – произнесла она, борясь с некстати одолевшей зевотой. – Нужна художественная съёмка, то вам придётся подождать мастера. Он на выставке фоторабот, вернётся через несколько дней, – монотонно говорила она заученные фразы, поправляя постоянно сползающую тонкую бретельку топика. – Если оставите свои координаты, я вам позвоню, когда он появится.

Произнеся избитую фразу в который раз, она снова погрузилась в перелистывание журнала, манящего яркими картинками, сразу потеряв интерес к зашедшей девушке.

Ангелина не рассчитывала, что ей придётся столкнуться с секретаршей, поэтому её заготовки, приготовленные заранее для знакомства с Пьером, не подходили. Взяв спасительную паузу, она стала рассматривать стоящие здесь же, в просторном фойе, стенды с красивыми фотографиями. Направляясь сюда, Геля рассчитывала хотя и не на объятья со стороны мистера Пьера, но на дружеское участие всё же претендовала. По словам Галины Александровны, Инга часто общалась с ним, пропадая в его ателье вечерами, можно сделать вывод, что они хорошие приятели. Ирма также вскользь упоминала о фотографе, помогшем с рекламой.

– Вы решили? – активизировалась девушка, закончив листать журнал.

– Что? – поинтересовалась, Ангелина, выбитая из состояния нирваны, созерцая художественные фотоработы мастера, говорящие о его высоком профессионализме.

– Портрет или документы? – поинтересовалась секретарша, теряя терпение. – Я скоро ухожу, время обеда, – сказала она, посмотрев на часы.

– Портрет, – согласилась Ангелина в надежде увидеть мастера.

Девушка обрадовалась, что ей не придётся самой фотографировать, и быстро записала данные Гели в журнал. Ангелина взглянула на записи. Список был внушительный и не гарантировал скорую встречу с Пьером. Она вынула из сумочки крупную купюру и положила на стол:

– Можно ускорить? Моё пребывание в вашем прекрасном городе заканчивается, боюсь, не успею.

– Хорошо, – ответила секретарша, пряча купюру в ящик стола. – Я позвоню вам, как только он появиться, – произнесла она, делая пометку в журнале.

Ангелина вышла на улицу, яркие лучи солнца ударили по глазам, заставив надеть тёмные очки. Тёплый денёк манил прогулкой по городу. Не хотелось идти к машине и садиться в душный салон, хотя и с кондиционером. Она побродила вокруг, осматривая окрестности и балуя себя большим рожком мороженого. Её привлекло сооружение собора с красовавшимся на крыши флюгером петуха, заприметила который, ещё подъезжая к дому тёти Инги. Решила рассмотреть его вблизи: замечательное здание шестнадцатого века с множественной лепниной, с цветной мозаикой витражей на библейскую тему и вытянутыми шпилями. Вокруг разбит скверик с вековыми дубами и липами, ухоженными клумбами, утопающими в цветах, и коваными скамеечками в ажурной тени деревьев. Устроившись на одной из скамеек вблизи небольшого фонтанчика, Ангелина доедала мороженое, созерцая вокруг. Маленький рыжий шпиц подбежал к ней, встал на задние лапки и запрыгал, тряся передними лапками.

– Моцарт, сколько я тебе говорил, нельзя клянчить еду, тем более у незнакомой девушки, – произнёс пожилой мужчина, подходя ближе к скамейке.

– Можем познакомиться, Ангелина, – улыбнулась Геля, протянув хозяину собаки руку. – Теперь можно покормить? У меня ещё осталось немного мороженого в рожке.

– Валдис Гидрастис, – представился седовласый мужчина, одной рукой опираясь на трость, а второй взял руку Ангелины и поцеловал. – Если хотите, то можете покормить. Он очень любит мороженое.

Пёс с удовольствием стал уплетать рожок. Сначала он вылизал со знанием дела содержимое, а затем захрустел вафельной трубочкой.

– Каждый день, утром и вечером, мы с Моцартом гуляем в этом сквере, – сказал мужчина, присев на край скамейки и сложив руки на круглом набалдашнике трости, – а вас видим впервые.

– Я гощу в вашем городе относительно недолго и случайно забрела в этот прелестный уголок, – пояснила Геля, развеяв любопытство собеседника. – А вы здесь живёте?

– Жил всю жизнь здесь, – с сожалением произнёс пожилой мужчина, – вон в том доме на третьем этаже, под самой крышей. Окна выходили на собор, видно было флюгер, петушок пел мне в форточку окошка при ветреной погоде.

– Он может петь? – удивилась Ангелина, посмотрев на вершину шпиля.

– Конечно, у петушка объёмное тело, а под крыльями расположены две трубочки, – пояснил Гидрастис. – Когда дует ветер через узкое отверстие, появляется характерный свистящий звук –

и птица поёт. Изначально поющих петухов ставили на церквях и соборах, считалось, что они оберегают здание от пожаров, злых духов и краж, а потом они появились и на обычных домах. Защитники жилищ, так их стали называть. Любовался им каждое утро, но пришлось переехать к сыну. В результате реструктуризации передали наши квартиры старому хозяину, вернее, его детям, а нас выселили кого куда. Новый хозяин занимает весь дом. Напротив нас жила пожилая женщина, наша приятельница. Она умерла, не перенесла, что её попросили из квартиры, где прошли её детство, юность, зрелость и часть старости. Старые люди привязаны к своему жилью, привычкам. А я живу за несколько кварталов теперь, но с Моцартом сюда по привычке приходим. Очень нравится нам с ним гулять по скверу. Правда, дружище? – обратился он к собаке, потрепав за ухо. – Ну что, справился с лакомством, теперь пошли домой, маленький подхалим… Может, ещё увидимся, – обратился на этот раз пожилой мужчина к Ангелине, – побеседуем. Я могу много о чём рассказать. Если будет интересно, приходите.

Он встал, пошёл по дорожке, опираясь на трость, а верный друг побежал рядом. Ангелина смотрела вслед удаляющему старичку и забавной маленькой собачке. Девушка не обратила внимания на подошедшую с другой стороны женщину, пока она не назвала её по имени. Геля повернулась и увидела, не поверив своим глазам, Летисию. Она стояла в длинной разлетайке зелёно-серой гаммы, украшенной арабскими огурцами, серых широких коротких штанах, из-под которых виднелись мокасины в серо-жёлтую клеточку, и с вязаной песочного цвета сумкой с широким ремнём, перекинутым через плечо.

– Правду говорят – мир тесен, – произнесла Ангелина. – Ты как здесь?

– Что это значит: как здесь? – удивилась подруга Джона. – У меня на соседней улице студия и галерея, где выставлены мои картины. А ты что делаешь?

– Приехала по делам, но впустую, – ответила Геля, – сижу наслаждаюсь красивым местом.

– А, Рената говорила, – сказала Летисия, – это связано как-то с пропавшей девушкой много лет назад. Пошли ко мне, ты обещала посмотреть мои картины. Как раз подходящий случай.

– Оставила машину в двух кварталах отсюда, – пояснила Ангелина, не очень сопротивляясь приглашению.

– Ничего не случится с автомобилем, – Летисия потянула за руку Гелю, – она же на стоянке и закрытая.

– Конечно, – сказала Геля, последовав за Летисией.

Это была небольшая галерея на первом полуподвальном помещении, второй этаж и мансарду занимала художница под свою мастерскую. В центре располагались на постаментах скульптуры, на стенах развешено несколько картин, поразивших Ангелину техникой написания. На первый взгляд, при беглом просмотре похожи на детские каракули или рисунки из детских книжек – нанесённые штрихами художника поверх набросков несколько разных красок на белом полотне. Но потом тебя картина захватывает своей глубиной, необычностью исполнения, казалось бы, незамысловатой сюжетной линией, но не хочешь полотно покидать, пока не насладишься им в полной мере. Полотна как бы играли с тобой, при изменении светового освещения или расстояния от картины изменялись и глубина восприятия, перспектива, появлялись новые оттенки, возникающие из глубины самой картины, свет шёл через весь сюжет. На одной картине на фоне фиолетовых, серых, красных мазков словно набросан в несколько штрихов силуэт большого мака, на следующей картине среди неясной беседки – силуэт парящей парочки – мужчины и женщины, в танце. На третьей картине на фоне серо-белой гаммы очертания крыш сидели два кота, прижавшись друг к другу, а их загнутые кончики хвостов спутались между собой. И остальные картины в таком же парящем, воздушном стиле.

– Знаешь, мне нравится, – произнесла наконец поражённая Ангелина. – Я словно Алиса на лоскутном облаке. Здорово. Незабываемые ощущения.

– Прекрасно! – обрадовалась Летисия, ожидавшая в стороне оценку строгого критика. – Ты подсказала название моей выставки – «На лоскутном облаке». Меня вдохновило на создание этой серии картин аллея, появившаяся рядом с дачей Ренаты. Ты, наверное, заметила, ряд работ выполнен с натуры, они сделаны непосредственно на этой аллее. Я провела на пленэре не один день. Спасибо Ренате, что позволила пожить у них на даче. Вот этот образ танцующей пары подтверждает мои слова. Я рада, что нашла в твоём лице понимающего искусство, действительно ценителя.

– Мне нравятся хорошие картины, – ответила Ангелина, – а в моём букинистическом магазине, кроме старинных книг, монет, мебели и ваз, представлены несколько работ известных художников.

– О, как интересно! – произнесла Летисия, приглашая пройти наверх. – Давай поднимемся ко мне в студию, я покажу тебе ранние работы, и побеседуем за бокалом хорошего вина. Буду рада, если в твоём бутике появятся и мои работы, может, «Два кота». Кажется, она тебе понравилась.

– Замечательная картина, – согласилась Ангелина, поднимаясь по лестнице. – Идея хорошая, буду знакомить посетителей с твоими полотнами. Думаю, ты захочешь продать свои картины.

– Конечно, – обрадовалась Летисия, – каждый художник мечтает, чтобы его работы нашли не только своего зрителя, но и ценителя. Несколько картин возила на продажу в Германию и рада буду появлению нового рынка сбыта.

Несмотря на то, что студия была просторная, её пространство терялось в хаосе. Тут и там стояли прислонённые к стенам картины в тяжёлых рамах, составляя большие стопки, и такая же стопка была около лестницы на мансарду, на мольберте расположилась неоконченная работа. На картине проступали неясные наброски портрета мужчины. Полки заполнены различными статуэтками из белой глины и камня, тут же валялись неиспользованные рамы, на столике стоял вытащенный из шкафа ящик, полный тюбиков масляной краски. Увенчивал всю эту композицию большой коричневый кожаный диван с красным покрывалом, небрежно накинутым на него, один конец которого спускался на пыльный, в крупных и мелких разноцветных каплях краски пол. И только большие окна и мансардные окошки с верхнего этажа наполняли светом всю студию, придавая помещению немного жилой вид.

Художница достала из огромного шкафа, почему-то величественно расположившегося в центре комнаты, бутылку вина и пару бокалов, затем принесла тарелку с сырами и вазу с фруктами. Предложила гостье присесть на диван и пододвинула столик, убрав предварительно ящик с красками на пол. Ангелина по пути рассматривала полотна, написанные Летисией, которая комментировала, припоминая, когда была сделана та или иная работа.

– На полках выставлены мои ещё институтские работы, – пояснила подруга Джона, – пробовала себя в скульптуре, но остановилась на картинах. Работа с камнем требует физической выносливости, а при обработке много пыли и мусора. С картинами проще, да ещё можно выезжать на пленэр. Мне нравится работать на воздухе, где каждые пять минут может меняться картинка. И тебе приходится подрисовывать или вспоминать, как было до этого. Природа живёт своей жизнь и позволяет жить картине. Это творчество, а не застывшие мотивы… Всё обо мне и обо мне. А как ты? Чем занимаешься? Кажется, на пикнике ты рассказывала про бутик, давно он у тебя? – разливая вино по бокалам и приглашая Гелю к столу, спросила художница.

– Это подарок моего мужа, – пояснила Ангелина.

– Не знала, что ты замужем, – сказала Летисия, подавая бокал.

– Мы так и не поженились, – произнесла Геля, начиная рассказ. Она сделала глоток вина: – Замечательное вино, изысканный букет с лёгким послевкусием.

– Мы с Джоном привезли его из Франции, – пояснила художница, – отдыхали на Лазурном берегу прошлым летом… Но расскажи лучше свою историю, – сгорая от нетерпения, произнесла она.

– Не люблю про это говорить, – отмахнулась Ангелина, – это грустный рассказ.

– Расскажи, – настаивала любопытная подруга Джона. – Очень интересно слушать истории из жизни людей, особенно подруг. Наверное, он тебя бросил у алтаря, – высказала свою версию она.

– И нет, и да, – пояснила Геля, увидев округлившиеся глаза знакомой. – Он был старше меня, и его звали Вадим, приблизительно возраста моего отца или его брата, они погодки были.

– Были, действительно грустная история, – произнесла Летисия.

– Да, были, – продолжала Ангелина. – Накануне свадьбы он преподнёс мне бутик в качестве подарка.

– О, как это интересно, – сказала художница, поглощая дольку за долькой апельсин.

– Отец, дядя и Вадим решили совместить мальчишник и спуск по горной реке на байдарках в горах Китая. Очень красивая и непредсказуемая река, проложившая русло между нависающих скалистых горных стен. Но не рассчитали свои силы. Эта река непредсказуема и у байдарочников слывёт плохой репутацией. Но они решили попробовать в последний раз сплавиться все вместе. Я просила его закончить со спортом. Вадим пообещал, что приедет и больше никуда и никогда не поедет, как я этого хочу. Выбрали участок реки не очень сложный, так сказать. Хотя на реке не было лёгких участков. На всём протяжении свои сюрпризы и сложности. Течение было сильным, пороги крутые, дно с множественными подводными камнями. Сначала шло неплохо, но в один момент всё резко поменялось. За поворотом – пороги, не отмеченные на их карте, и множество разбросанных камней. Скалы нависали над руслом. Потеряли управление, и лодка перевернулась, выбросив гребцов в холодные гремящие волны скальной реки, потоки их подхватили и понесли вниз, бросая на подводные камни, накрывая бурлящей водой с головой, пока не прибило к берегу. Через несколько километров вниз по течению нашли их тела. Папа и Вадим погибли сразу, дядя Толя ещё какое-то время был жив, врачи не смогли его спасти. У меня на фоне всех переживаний случился выкидыш, – закончила свой рассказ Ангелина и, допив вино, добавила: – С тех самых пор нелегко найти такого, как Вадим.

– Моя история довольно простая, – произнесла Летисия в надежде разрядить обстановку и поднять немного настроение. – Познакомились, ещё участь в институте, Джон заканчивал политехнический на отделении рыболовства. Пошли в кино с подругой, а он там был с другом. С тех пор вместе. Ухаживания с конфетами и цветами, сначала поселились тут в студии, затем купили квартиру. Вот так и живём: я творю, а Джон обеспечивает быт. Всё прозаично.

– Зато, я так понимаю, надёжно, – улыбнулась Геля.

Она была благодарна Летисии, что та сменила тему и не стала её жалеть.

– Да, Джон всё делает, чтобы меня ничего не отвлекало от творчества. В этом плане мне повезло. Я занята исключительно творчеством.

Девушки продолжали беседу, пили вкусное вино, когда открылась дверь и в студию вошёл человек-праздник под руку с длинноногой и очень худой моделью. Он одет под стать настроению в светло-синий пиджак, тёмно-малиновые узкие брюки, из-за расстёгнутых верхних пуговиц выбивался яркий шейный платок.

– Моя дорогая, – весело говорил он, раскинув руки в стороны, направляясь к Летисии, оставив подругу позади себя, – видел, видел. Сейчас только прилетел – и сразу к тебе, – распевал дифирамбы, прислоняясь щекой к щеке и целуя её. – Замечательная выставка, какие работы – шедевры! Просто шедевры. Творец. Ты –

великий творец. Мадлен хочет, чтобы ты писала её портрет.

– В вашей манере письма, – добавила модель, поцеловав воздушными поцелуями Летисию, слегка прислонив щеку к её щеке.

Художница на правах хозяйки перезнакомила присутствующих и достала дополнительные бокалы.

– Ангелина, – знакомила она, – Пьер Варганиус.

– Что, правда? – удивлённо произнесла Геля, ошеломив вопросом окружающих.

– Я, конечно, знаменит, но не настолько, – сказал Пьер, поднимая бокал, – чтобы меня так хорошо знали за рубежом. Скромный художник в узких кругах таких же фотографов.

– К сожалению, познакомилась с вашими работами только сегодня, посетив фотостудию, – огорчила его гостья.

– Чем же вызван ваш интерес к моей персоне, если не фотографиями? – снисходительно улыбнулся он.

– Я вас искала! – сказала Геля жестикулируя, переполненная эмоциями. – Вы фотограф, и у вас недалеко фотоателье.

– Допустим… – произнёс Пьер, удивляясь. – Ангелина, вы меня всё больше и больше интригуете. Раскройте же вашу тайну. Откуда такой интерес к моей персоне?

– Кажется, я поняла, в чём дело, – вмешалась в диалог Летисия. – Это как-то связано с пропавшей девушкой.

– С какой девушкой? – удивился ещё больше Варганиус. – Я, конечно, люблю молодых особ женского пола, но до Синей бороды мне далеко. Мои дамы не исчезают бесследно, когда я их оставляю.

– Если позволите, я сейчас расскажу, – ответила гостья.

– Сделайте милость, просветите нас, – произнёс он, усаживаясь удобнее на диван, закинув ногу на ногу. – Я весь во внимании.

– Расследую одну давнюю историю, – пояснила Ангелина. – Давно пропала в этом городе, как я уже сказала, одна девушка, её звали Инга.

– Инга, Инга, – повторил несколько раз фотохудожник, – не припомню.

– Не торопитесь, – прервала его размышления гостья, – она приехала сюда и поселилась у тёти, Галины Александровны, которая проживала в том же доме, где ваше фотоателье, и часто вас посещала. А ещё она занималась танцами, и именно вы ей помогали в рекламе их группы.

– В общем, я много кому помогаю, – сказал Пьер улыбаясь, но, посмотрев в вопрошающие с надеждой прелестные глаза Ангелины, всерьёз задумался.

– У меня с собой есть её фото, – вспомнила неожиданно Геля, как о последней соломинке.

Быстро взяла сумку, порывшись, сразу не нашла, высыпала всё содержимое на диван, обнаружила старое чёрно-белое фото и протянула его Пьеру. Он долго его рассматривал.

– Всё-таки она пропала, – произнёс он, помрачнев. – А давайте выпьем… Знаете, у меня есть её портрет. Там она выглядит лучше. Хотите, я вам подарю? Для этого нам придётся пройти в мою студию… Летисия, Мадлен останется у тебя, вы обговорите, какой она хочет портрет. – Он вынул несколько купюр и протянул своей пассии. – Сходи потом в ресторан, перекуси что-нибудь. Пойдёмте, – предложил он Ангелине.

– Если ты его расположишь к себе, – шепнула на ушко Летисия, – он тебе всё расскажет. Удачи!

Геля не стала отказываться, поняв, что Пьер не хочет разговаривать при дамах об Инге. Попрощавшись, вышла вместе с ним из студии, обещав ещё заглянуть Летисии.

*****

– Приглашаю вас в бар, – сказал Пьер. – Вы не против, немного посидим с кружкой хорошего пива под приятную беседу? Представляете, очень люблю пиво. А затем зайдём в студию, и я найду фотопортрет Инги.

– Хорошо, – согласилась Ангелина.

Главное было – поговорить с фотографом и выяснить что-то новое про пропавшую девушку и дальнейшую её судьбу, понять наконец, где её искать. Что не сделаешь для этого! Придётся пить пиво, если это расположит фотографа.

Бар находился в этом же доме, в соседнем полуподвальном помещении. Полумрак помещения разбивал жёлтый тусклый свет ламп, стоящих на столах, и лишь барная стойка была освещена ярко. Вот туда они и направились. Устроились на высоких барных стульях с низкой спинкой напротив бармена.

– Геля, вы пиво пьёте? – спросил Пьер, но, не дожидаясь ответа, заказал бармену два пива и сушёную рыбку в вакуумной упаковке, затем начал свой рассказ: – Познакомился с ними у моей студии, смотрю – идут симпатичные девушки, остановил их, разговорились, пригласил сделать снимки. Сразу понял, что они приезжие. Я сам приехал по распределению работать в порт по специальности ремонтник портового оборудования. Думал, отработаю положенный срок и уеду к себе на родину. Как и девушки – родом с Волги, наши области рядом. А сам влюбился в город и остался, да ещё удачно увидел объявление, что в ателье требуется фотограф. Фотографировал с детства, в кружок ходил в Дом творчества. Оказалось, детское хобби пригодилось. Уволился из порта, устроился в фотосалон, так и служу искусству фотографии. Надо уметь правильно снять человека, чтобы показать его внутренний мир. Выставить так свет, чтобы заиграли тона и полутона, появилась глубина. Показать характер, настроение, используя только тени и полутени. Это целая наука и талант. А какое волшебство, когда проявляешь фотографии. Сидишь в тёмной комнате, горит только красная лампочка – и вдруг на твоих глазах появляется рисунок. Сначала бледный, еле заметный и с каждой секундой всё ярче и ярче становится. Чёрно-белый негатив переносится на бумагу щелчком. Погружаешь в раствор, сначала в проявитель, и за несколько секунд появляются неясные силуэты, делаясь ярче, и наконец снимок готов. Главное здесь – не передержать, тогда будет снимок тёмный, и недодержать в растворе нельзя – бледное изображение не украсит фотографию. Вынув из проявителя и обмакнув в чистой воде, следом помещаешь в закрепитель, чтобы сохранить снимок на долгие годы, а не испортился через несколько месяцев или пару лет. И последний момент – развешиваешь сушиться фотографии. Волшебство!

– Напротив, я вас очень понимаю, – сказала Геля. – Я сама со второго класса фотографирую. К бабушке приехал знакомый военный фотокорреспондент, прошедший всю войну с прицелом объектива. Он никогда не расставался с фотоаппаратом и каждый день фотографировал. Маленькая девочка смотрела на него горящими глазами. Он решил ей подарить маленький фотоаппарат «Смена». Потом появился полный набор, позволяющий печатать фотографии. Вот так я начала снимать. Фотографировала всех подруг и одноклассников, знакомых.

– Рад встретить родственную душу, – произнёс подобревший Пьер, – так сказать, говорящую на одном языке – языке искусства. Кажется, я отвлёкся, продолжу дальше рассказывать про Ингу. Подружился с девчонками на почве общей родины – все мы с большой реки Волги. Инга была вместе со своей сестрой Таисией, вы знакомы с ними?

Ангелина помахала головой, глотнув немного тёмного пива. Не любительница хмельного напитка, оно показалось ей очень горьким и застряло в горле. Протолкнув пиво в пищевод, она попыталась заесть кусочком рыбы, но она оказалась ещё противнее пива. Сладко-солёный резиновый кусок угря не жевался и не хотел проглатываться. Выплюнув незаметно в салфетку, Геля решила продолжить слушать рассказ фотографа и не прикасаться больше ни к хмельному напитку, ни тем более к рыбе.

Пьер говорил:

– Они были разные внешне – как небо и земля, как луна и солнце, но внутренне чем-то похожи. Сестра – светлая, практически белая, с крупными веснушками на курносом носу и небесно-голубыми глазами. Инга – с каштановыми волосами, орехового цвета глаз. Стройная, не толстая, но и не худая. Последнее время такие модели плюс становятся популярны. В отличие от сестры ей категорически не везло с мужчинами. Они практически одновременно вышли замуж сразу после школы, только у Таи брак удачный. Заботливый, любящий муж, двое мальчишек. Деньги в дом приносит и с детьми рад посидеть, пока жена на работе. А вот у Инги муж драчун. Постоянно лез в драки, особенно когда выпьет. Даже после рождения ребёнка, мальчика, не остепенился. Так и убили его в драке. Вскоре она вышла замуж второй раз и родила второго ребёнка – девочку. Второй мужчина – тоже любитель выпить. Поехал зимой на рыбалку, выпили и стали кататься на машине по замёрзшей реке. Лёд треснул, и все четверо мужчин ушли под воду вместе с автомобилем. Так она стала вдовой дважды. Темноволосый мальчик Никита с голубыми глазами и белокурая девочка Арина, также с голубыми глазами. Великолепные малыши, на воспитание бабушке оставила. Фотографию детей всегда с собой носила. Населённый пункт маленький, где жила Инга, контингент для выбора невелик, вот она и приехала к тётке, двоюродной сестре матери. Инга очень хотела выйти за состоятельного мужчину замуж, нелегко детей одной поднимать. Она ко мне часто заходила в студию, делилась душевными переживаниями и совет спрашивала, но никогда не следовала моим рекомендациям. Какая-то несчастливая она была. Искала женское счастье, а находила только уродов. Познакомилась с Генрихом. Думал, наконец ей повезло, но там оказалась властная мама. А когда две женщины пытаются тобой руководить, выбирают ту, которая ближе. Оказалась для маминого сынка ближе всё же мать, а не жена. Хорошо, в этот раз решила не спешить с детьми. Ещё один роман проходил на моих глазах. Ну как проходил… Инга, когда заглядывала ко мне в фотостудию, помогала в качестве секретаря, платил ей небольшую сумму, но регулярно. У меня почасовая зарплата, и деньги сразу отдавал в этот же день, что отработала. Она записывала клиентов, выдавала фото. Как-то на документы у меня фотографировался один клиент. Хотел показать, что деньгами сорит налево и направо, а на самом деле пустышка, Паратов из «Жестокого романса». Костюм новый, а из-под воротника этикетка выглядывает, часы – подделка известной фирмы, сейчас не припомню какой, да и не важно. Но, кажется, любил её по-настоящему. Когда он пришёл за фотографиями, меня не было, и выдавала ему их Инга. А он умел пускать пыль в глаза, особенно дамам. Представляете, Ричардом представился! А на самом деле Сергей Носков, на местном рынке грузчиком работает. Когда открыл глаза Инге, она его бросила. Он долго ещё продолжал ходить, даже кокой-то скандал устроил в студии танцев. У неё новой роман наклёвывался, а тут он – Ричард Львиное Сердце. Инга радовалась, что не успела незадачливому кавалеру новую квартиру показать, а то ей житья не было бы от него. Проверьте его. Может, из-за ревности это он её убил. Я вижу, Геля, вы не любите пиво.

– Не очень, – согласилась она.

– Не переживайте, зато у нас с вами в другом интересы схожи. Пойдёмте в студию, я вам её фото дам, – сказал он, расплатившись с барменом. – И хорошим кофе угощу. Мне его доставляют из Бразилии.

Пока Пьер искал снимок Инги, Ангелина расположилась в удобном кресле с чашечкой кофе, аромат и вкус которого ни с чем не сравнить.

– А вам случайно не известен её новый адрес? – спросила она, делая маленькие глотки ароматного напитка. – Тот, который Инга ещё не успела показать Ричарду.

– Нет, мы так и не встретились больше. При последней встрече она упоминала, что у неё новый роман, на этот раз с настоящим бизнесменом. Обронила фразу, что, если у неё с ним не сложится, всё равно останется в прибыли. Что конкретно она имела в виду, не знаю. Обещала прийти рассказать, но так и не пришла больше.

– Как найти Ричарда? – снова задала вопрос Ангелина.

– А что его искать? – удивился фотограф. – Он как работал грузчиком на рынке, так и работает. Его там все знают, так и зовут Ричардом. Рынок у нас в центре один, через две улицы свернёте направо… Нашёл портрет, – сказал, доставая большой, размером с плакат, снимок. – Я тогда её на календарь фотографировал в костюме для танцев живота.

Ангелина развернула плакат и стала рассматривать. Со снимка улыбалась приветливая девушка с голым животом. Лиф и пояс шаровар украшен россыпью камней. Особенно ярок отблеск двух жёлтых крупных украшений.

– Хотите, с собой возьмите, – пояснил Пьер, – может, понадобится.

– Спасибо.

Ангелина завернула плакат, закрепив резинками с боков, и попрощалась с Пьером, поблагодарив за интересный рассказ.

Она решила пройтись, раз находилась в паре кварталов от рынка, и поговорить с Ричардом. «Может, это он убил Ингу из ревности, потому что она предпочла ему настоящего бизнесмена. Бывают же такие мужчины, готовые на месть, если их отвергли… Надо представиться детективом и допросить его с пристрастием», – решила она.

В огромном здании Ричарда не пришлось долго искать, на рынке ей сразу указали его обычное место работы: где много ящиков, там и он. Она обошла прилавки с фруктами и овощами и увидела у последнего въезда, около эстакады, стоящую машину. Мужчина в спецовке выгружал ящики с красными, большими, очень аппетитными томатами. Худой, невысокий. Тонкие серые с проседью волосы остались только с боков черепа. Его кожа желтовата не от загара, а скорее из-за проблем с печенью. Отдавали желтизной с коричневым оттенком указательный и большой палец из-за частого курения сигарет.

– Вы Ричард? – строго сказала Ангелина, обращаясь к рабочему. – Детектив Ланская. Мне надо вам задать пару вопросов. Где мы можем поговорить?

Ошарашенный интересом к нему правоохранительных органов, грузчик крикнул кому-то, что надо перекурить, и предложил пройти во двор, где было мало людей. Ангелина и сама была не против выйти наружу из помещения. Все рынки одинаковы во всём мире: гамм, толкотня и масса различных запахов, порой не всегда приятных. Остановились около непрочных конструкций, возведённых из пустых ящик, высоко поднимающихся вверх.

«Вот сейчас стукнет по голове – и окажусь рядом с Ингой, и бедная Рената меня не найдёт, – размышляла Ангелина, высматривая пути отхода. – Спрячет тело под обрушенные на меня пустые ящики, а ночью вывезет…» Откинув прочь мрачные мысли, она продолжила:

– Мы разыскиваем Ингу, знаем, что вы последний, кто её видел, – с напускной строгостью говорила она, не давая возможности отрицать знакомства. – Так что вы можете сказать по этому поводу?

– Не знаю, – ответил ошарашенный мужчина. – Я её давно не видел.

– Расскажите, что вам известно, – напирала Геля, вошедшая в роль злого полицейского. – И имейте в виду, нам всё известно. От чистосердечного признания зависит ваша дальнейшая судьба.

– Познакомился случайно, – произнёс Ричард, нервно закурив папиросу, закашлялся и бросил в урну дрожавшей рукой. – Зашёл в фотоателье, там и познакомился, пригласил на свидание. Понравилась она мне, а я ей не очень, как выяснилось потом. Когда узнала, что работаю на рынке грузчиком, бросила меня. Женщинам нужны только деньги. Пока у меня были деньги, её всё устраивало. Незадолго до нашего знакомства получил наследство. Дед умер, а дачу мне оставил. Продал дачу, мне она незачем. Туда ездить надо, работать на земле, а я ящиков за день столько перетаскаю, что домой еле прихожу. Получил за дачу деньги, все на Ингу и спустил. А когда кончились, она меня послала, да ещё обвинила, что я притворялся бизнесменом.

– Нам известно, что вы её преследовали и даже устроили скандал возле Дворца творчества, – сказала Геля тем же строгим тоном.

– И это знаете, – сказал он. – Приходил несколько раз, хотел поговорить. Я на всё ради неё готов. А она не оценила.

– Даже на убийство, – произнесла Ангелина и пристально посмотрела на него.

– Убийство? – удивился Ричард. – Её убили?.. Я её любил и не мог убить. Хотел жениться на ней, но она отказала: слишком беден. Нашла богатого. Он, наверное, Ингу и убил. Приходил, но не мог её застать. Но один раз увидел. Инга садилась в автомобиль бизнесмена, спонсора её группы танцев. У вахтёрши узнал. Весь чистенький, с иголочки одет, манерный. Не люблю таких. Просил Ингу вернуться, а она сказала, что у неё другой. Разве я мог с ним конкурировать? Её интересовали деньги, а у меня их не было. Скандал устроил – громко сказано. Так, повозмущался. Его охрана меня скрутила: на асфальт бросили, под глаз фингал поставили. Больше её я не видел. Да можете спросить у кого угодно здесь, в загул ушёл – целый месяц пил, не просыхал. Чуть работы на рынке не лишился.

– Расскажите, что вы знаете о новом её ухажёре, – спросила Геля.

– Что я, женщина, чтобы его рассматривать?! Хотя мне он сразу не понравился – скользкий какой-то, – пояснил Ричард. – Внешне привлекательный, с проседью волосы, высокий, в теле, но не толстый. Такие в спортзал ходят. Насмотрелся на них. Спортзал напротив моего дома расположен. На кухне сижу и смотрю, как они после тренировки из здания выходят. Хорошо одевался. На машине с охраной и водителем ездил. Инге цветы покупал, в ресторан водил вечером, а днём в том же ресторане с бандитами встречался. Я их на нашем рынке видел не раз. Наверное, Инга специально его привозила сюда, чтобы мне показать, что у неё лучше меня есть жених. А ещё видел, как он ночной клуб посещает, с проститутками время проводит. У них там его приятель за главного. У меня племянница к ним устроиться вздумала – перед посетителями с вертикальной палкой танцевать. Шест называется, – пояснил он. – Я сестре сказал, она её быстро приструнила. Сейчас в ресторане официанткой работает. За Ингу обидно. Она не замечала, что он за бизнесмен. Ясно же, с бандитами тёмными делами занимается.

– Вы за ней следили и за ним, но зачем?

– Хотел ей глаза открыть на него, но она и слышать не захотела. Все мои записи и фото в урну выкинула, даже читать не стала.

–Хорошо, мы проверим ваши показания, если вы нам рассказали неправду, у вас будут большие неприятности.

– Мне скрывать нечего, рассказал, что знал… Да, ещё вот. Я понял, что она с ним собиралась ехать отдыхать. Наверное, на курорт. Куда ещё бизнесмены возят своих дам…

– Можете идти, – произнесла Геля, – если у нас возникнут вопросы мы знаем, где вас найти. Не уезжайте из города, – добавила она, так как не раз слышала эту фразу в фильмах.

– Я всегда здесь, – ответил Ричард и вошёл в здание рынка.

«Действительно, – размышляла Ангелина, садясь в душный салон машины. От солнца кожаные сидения салона раскалились. – Сидишь, как на горячей сковородке. – Она включила кондиционер. – Совершенно согласна с Пьером. Так выходило, что избранник, который звал Ингу замуж, был практически всегда сильно пьющим человеком. Парадокс. Сильной женщине попадаются слабые мужчины. Не везло ей с «сильным» полом»

Геля завела автомобиль и покатила по адресам, которые ей дала Ирма, хотя она и не рассчитывала получить нужную информацию от предстоящих встреч. Но раз решила проверять любую информацию, связанную с Ингой, значит, не стоит пренебрегать и отступать от намеченного плана. Она надавила на педаль газа и поехала за город на поиски мистера Рукайшунуса. Получилась увлекательная и расслабляющая поездка. Постепенно каменные монолиты уступили место лесам и лугам, которые разбавлялись периодически появляющимися на обочине указателями местности, показывающие съезд в попадающиеся на пути населённые пункты. Когда летишь, увлёкшийся окружающей природой и ездой, прибавляя и прибавляя газа на скоростной трассе так, что перестаёшь чувствовать скорость и только летишь вперёд, а за окном гудит ветер, становится неважно, куда ты едешь, лишь бы ехать. Ангелина сбросила скорость, когда поняла, что увлеклась и не установила навигатор. Она задала команду компьютеру –

и оказалась, что уже километр, как проехала. Пришлось возвращаться до указателя «Улу». «Какая кругом красота!..» – любовалась Ангелина, въезжая в населённый пункт. От гладкой и ровной дороги к каждому дому шли асфальтированные дорожки, заканчиваясь у калитки и у гаража, остальная часть площади около дома покрыта ухоженным газоном, по бокам клумбы с цветами. «А главное, нет никакого мусора вокруг. Почему же так не бывает кругом? Почему у нас любит сорить, лень убрать вокруг себя? Проезжаешь, приличные люди живут, один кто-то бросит мешок с мусором, не дойдя до контейнера, а за ним другой тоже начинает кидать. То из машины, приоткрыв стекло, бросят банку или пакет. И никому в голову не приходит убрать! Ладно о грустном, я тоже не убираю, но и не сорю, – размышляла Ангелина, медленно проезжая между ухоженных домов, – всегда мусор выбрасываю строго в урну или ящик. Обеими руками за разделение мусора. Когда же научатся все отходы перерабатывать, давая вторую жизнь. Тогда исчезнут горы свалок…»

Навстречу машине Ангелины шёл пожилой суховатый мужчина, очевидно, возвращался из магазина. Руку оттягивала тяжёлая ноша, из пакета торчал батон, лук порей и ещё какие-то упаковки с продуктами.

– Вы не подскажете, – обратилась она, высунув голову из окошка, – где проживает мистер Рукайшунус?

– Это я, – ответил пожилой человек и остановился. – У вас ко мне какое дело?

– Мне надо вам задать несколько вопросов, – сказала Геля, выйдя из машины.

– А вы кто? – насторожился он.

Ангелину всегда этот вопрос ставил в тупик, но не в этом случае. Она нашла в бардачке автомобиля старое удостоверение пресс-службы Ренаты, завалявшееся среди ненужного хлама и забытое. А теперь воспользовалась им Геля – хорошо, мужчина оказался недотошный и не стал проверять подлинность удостоверения, а поверил на слово.

– Интересно, зачем вам понадобился скромный пенсионер, – сказал он, показывая рукой на утопающее в зелени деревьев здание. – Мы с женой проживаем вот в этом доме. Хотите, пройдёмте или поговорим тут…

– Думаю, лучше здесь, – ответила Ангелина, решив, что без жены мужчина будет более разговорчив. – Я вас надолго не задержу. У меня вопросы касаются давно минувших дней. Вы как-то вызывали на этот адрес танцовщиц. Я хочу знать всю историю от начала до конца. От вашей откровенности зависит судьба девушки.

– Никого я не вызывал, – сказал Рукайшунус, собираясь спешно идти домой.

Он посмотрел на дом и увидел в глубине сада согнувшуюся над грядкой жену, выпалывающую сорняки. Ангелина проследила за его взглядом. Уловив страх мужчины перед женой, решила это использовать.

– Можем поговорить и с вашей женой, – не отставала Геля, – хотя, думаю, вы хотели бы оставить визит девушек в секрете, не так ли?

– Да, – тихо ответил Рукайшунус, – не надо сюда впутывать мою жену. Она ничего не знает. Сейчас расскажу. Мы отмечали профессиональный праздник, и один из друзей предложил заказать девушек. У него в кармане как раз лежала бумажка с телефоном танцовщиц. Случайно увидел на остановке объявление и сорвал обрывок с номером телефона, вдруг пригодится. Позвонили, вскоре приехали две девочки в костюмах арабских танцовщиц, с программой. Каждая показывала свой номер, затем танцевали они вместе. Друзьям понравилось, захотели продолжения, предложили девушкам провести с нами время, стали приставать к ним. Знаете, мы же мужчины, спиртное лилось рекой, девушки красивые, сексуально танцевали. Мы просто потеряли голову. Они испугались, по-видимому, другу заехали вазой по голове, схватили свои вещи и убежали. Мы решили вначале, что танцы – это такой бонус у девушек лёгкого поведения. Вначале на разогреве развлекательная программа, затем всё остальное. Это мы потом поняли, что ошиблись, не за тех их приняли. Хотели извиниться, вышли, а их след уже простыл. Больше мы с ними не встречались… Да, – произнёс он, подумав, – Маркус уехал вскоре, ему жена позвонила. Она у него строгая. Можете с ним вам связаться.

Рукайшунус набрал номер на телефоне. Недолго поговорил на эстонском языке и снова обратился к Ангелине.

– Это адрес Маркуса, он вас будет ждать в гаражном кооперативе, – сказал он, повернув голову в сторону дома.

Из глубины сада раздался голос жены, зовущий мужа. И пожилой мужчина стал спешно прощаться и засеменил домой.

– Иду, иду, дорогая, – ворковал он, – Смотрю, ты трудишься, а я вкусненькое тебе купил, как ты любишь. Может, передохнёшь?..

– Кто это? – спросила женщина, подошедшая к калитке.

– Девушка дорогу спрашивала, – соврал муж, – заблудилась. Ей в соседний посёлок надо, а она к нам заехала. Знаешь, часто ошибаются, поворот пропускают.

Ангелина не стала слушать разборки супругов, завела автомобиль и поехала назад. День клонился к концу, солнце переместилась на запад, ещё пару часов и будет закат. «Надо спешить, скоро за мной придет Иржис пригласить на вечернюю прогулку. Надо успеть принять душ, подобрать наряд и не забыть поесть…» Она сейчас только поняла, как голодна, за весь день ей не удалось нормально поесть. Сосало под ложечкой до боли в животе и тёмных кругов перед глазами. Геля порылась одной рукой в бардачке, может, у Ренаты где-то завалялся леденец, но тщетно. Ангелина вдавила педаль в пол, прибавив газа, чтобы быстрее оказаться дома. «Придётся довольствоваться очередным бутербродом и чашкой кофе, когда приеду. Зря отказалась от услуг домработницы Ренаты, сейчас был бы ужин нормальный…»

На углу улиц она заметила ларёк с выпечкой. Припарковалась недалеко и заглянула в магазин. Выпечка была свежая, и даже горячий чай.

– Что у вас самое вкусное? – спросила она.

– Всё вкусное, – ответила девушка-продавец. – Торгуем сразу из пекарни.

Геля проследила за рукой девушки и только сейчас увидела вывеску на здании позади ларька «Хлебопекарня». Вот, оказывается, откуда раздавался вкусный запах свежей выпечки.

– Пожалуйста, плюшку с изюмом и горячий чай.

С пакетом и обжигающим стаканчиком она вернулась в машину. Пока ела, решила навестить Маркуса в гараже и побеседовать с ним: всё равно по пути.

В гаражный кооператив вела одна единственная дорога с высокими елями по обочине. Они скрадывали вечерний свет, и Ангелине становилось мрачновато и страшно. Она не знала, куда едет и кто её там ждёт. Вдруг ёлки расступились и появились гаражи сплошной стеной. Но мрачность обстановки не улучшилась. Она ехала по дороге, которая её уводила от цивилизации всё дальше и дальше. Проехала мимо освещённой двухэтажной будки охранника, которая была пустая, да и в гаражном комплексе не было ни души. В конце линии мигал и позвякивал от ветра один единственный фонарь. Ангелине стало жутковато. «Может, Маркус и есть убийца. Похитил девушек, убил и закапал в том лесочке, что только проехала… Есть нестыковка. В эту версию не укладывается яхта «Каракатица», про которую все говорят». Чтобы отвлечься от страшных мыслей, она стала считать номера на гаражах. Этот номер как раз ей и нужен. Дверь приоткрыта, и узкая полоска света выглядывает наружу. Геля вышла из машины, оставив ключи в замке на всякий случай. Громко постучала в железную дверь. Из-под машины выехала деревянная тележка на маленьких колёсиках с перемазанным в солидоле человеком с отвёрткой в руке. Он встал, вытер руки и представился. Девушке возвращалось самообладание. «Не такой он и страшный, на первый взгляд. Напридумывала тоже. Обычный мужчина среднего возраста и среднего роста. Судя по обстановке в гараже, водитель. Кроме инструментов, сложенные шины на верстаке, дорожные знаки «Осторожно дети» на стенах и фотография его у автобуса номер 24. Водитель автобуса», – решила она.

– Приятель рассказал, что вы хотели от меня, – произнёс он. – Пришлось потрудиться, чтобы вспомнить. Столько времени прошло, столько воды утекло, – философствовал Маркус, вытирая кисти такой же грязной тряпкой, как и его руки. – Я тогда раньше уехал. Жена позвонила, что ребёнок заболел и нужно срочно его вести к врачу. Смотрю, наши недавние знакомые на обочине дороги голосуют. На автобус опоздали, а следующий рейсовый только через шесть часов ходит. Местные привыкли, на проезжающих мимо автобусах добираются или через лес идут на электричку. Девушки об этом не знали. Стоят голосуют. Остановился, хотел подвезти. Сначала не решались садиться ко мне, думали, я их преследую. После небольшого разговора согласились. Довёз их до города и высадил на остановке. Дальше они на трамвае номер три уехали.

– Так хорошо запомнили?

– Он там и сейчас ходит. Самый длинный маршрут, – пояснил Маркус. – Пока ехали, разговаривали, телефонами обменялись. Инга позвонила на следующий день. Стали встречаться, но недолго. В ресторан сводил, в парке гуляли, на море ездили отдыхать, хорошо, что оно рядом находится. В паре километров отсюда кемпинг есть. Приезжаешь на машине, палатку ставишь и отдыхаешь все выходные на природе. Она один раз пришла ко мне на рейс, но я ей запретил. Не хотел, чтобы жене передали о моих похождениях. Она на этом же маршруте кондуктором работала. Её сменщица могла открыть ей глаза. Недолго встречались. У жены отпуск закончился, и она вернулась от тёщи. И отношениям на стороне пришёл конец. Да и Инга хотела стабильности, её не устраивало, что я женат. А куда я уйду от жены? И квартира на ней, и дача, и даже эта машина. На мне только дети. Их у меня трое, все мальчишки. Вскоре мы расстались и больше не виделись.

– Спасибо за рассказ, – поблагодарила девушка. – Мне пора, ещё добираться придётся долго. Далеко ваши гаражи.

– Вы, наверное, приехали по аллее? – спросил Маркус.

Ангелина, стоя у машины, кивнула головой в знак согласия.

– Выедете из гаражного кооператива и поворачивайте налево, – пояснил мужчина. – Там короткая дорога ведёт на трассу.

Действительно, Геля довольно быстро выбралась из этого ужасного места и прибыла домой вовремя.

Ангелина обрадовалась, увидев дома Глафиру, хлопочущую на кухне.

– Рената просила вас, Геля, покормить, – сказала домработница, – наверное, голодные.

– Очень, – ответила она. – Сейчас только душ приму и съем всё, что приготовили.

Через несколько минут Геля в мягком махровом халате сидела за столом. Перед ней стояла тарелка с ещё дымящимся наваристым борщом.

– Всегда хотела попробовать настоящий борщ, – сказала она, размешивая густую сметану ложкой. – Я правильно поняла, вы, Глафира приехали из Украины?

– Совершенно верно, – ответила домработница, подавая тарелку с овощами, приготовленными на пару, и киевской котлетой. – Приехала заработать денег, а осталась здесь надолго. Родных перевезла: дочь и мать. Моя малышка здесь в университет поступила. Только у мамы с языком возникли проблемы. Использует дежурные фразы для общения в магазине, аптеке, транспорте, но так и не научилась понимать речь. Мы с дочкой ей помогаем. Я по образованию преподаватель словесности, детей учила, а сейчас в мои обязанностями входит присмотреть за мальчиками, по дому убрать и обед приготовить, когда Эрика дома нет или когда занят. А так он и сам любит побаловать свою семью вкусненьким. А к чаю у меня пирожки, попробуйте, – засуетилась домработница, угощая Ангелину. – О, я вас совсем заговорила, чуть не забыла о десерте.

– Было очень вкусно, – поблагодарила Геля и пошла в комнату приготовиться к приходу Иржиса.

Она подошла к гардеробу со всей ответственностью – нужно хорошо выглядеть перед голубоглазым блондином. Привычка выглядеть безукоризненно даже при походе в ближайшую булочную выработалась с детства. Бабушка, преподаватель в университете, всегда говорила, что выйти в тапочках и халате в магазин, пусть даже находящийся в твоём доме, – это вульгарно. Поэтому Геля даже мусор выносила, прилично выглядя: вдруг там знакомые мальчики во дворе, а ты не причёсана. Этот аргумент работал всегда. И сейчас она перемерила весь гардероб, пока не остановилась на тёмно-фиолетовом платье и приталенном жакете в стиле Коко Шанель с рисунком в тон платья. Повесила нитку жемчуга на шею, в руки взяла клатч, ноги обула в босоножки из тонких-тонких верёвочек. Оценила себя в отражении, добавила пару узких браслетов на запястье и, окунувшись в облако духов, вышла в гостиную.

Иржис ждал её, расположившись в кресле и листая глянцевый журнал. Он увидел её, поднимаясь, задел из-за своего высокого роста низко спущенную люстру.

– Не пойдёт, – вместо приветствия сказал он, – твой наряд не подходит для прогулки.

– Что? – не столь удивлённо, сколько возмутившись, спросила Ангелина. Такого хамства она не могла ожидать: столько времени потратила на наряд, а ему не понравилось. – Интересно, что в моём гардеробе не так? – c вызовом произнесла она, гневно посмотрев в упор на Иржиса.

– Извини, – сказал он мягко, – выглядишь великолепно. Это я тебя ввёл в заблуждение. Надо было сразу сказать, что мы идём гулять по крышам. Думаю, тебе будет неудобно в платье и босоножках на каблуке.

Ангелина, ничего не ответив, ушла в свою комнату. Затянула с переодеванием, насколько это было можно: «Пусть помучается, подождёт, столько времени потратила на гардероб впустую!» – злилась она, натягивая джинсы и обтягивающую вязаную кофточку. Зашнуровав красавки Геля, специально ещё пробыла в спальне, перекрашивая ногти. Когда насладилась маленькой местью, вышла в гостиную.

– На этот раз дресс-код соответствует намеченному мероприятию? – с вызовом заявила она.

Иржис понял её сарказм, но дипломатично отклонил тему одежды, открыл перед ней дверь, пропуская вперёд, улыбнулся. Гнева Ангелины хватило только на период поездки в лифте. Она решила, что хватит надувать губки, ведь она пошла с Иржисом ради прогулки по крышам Таллина, а не ради самого Иржиса.

– Мы погуляем пешком, – предложил он, – так как находимся в старой части Таллина, практически в центральной части района Кесклинн, поэтому машину оставим здесь. Хочу показать свои любимые места. Но если хочешь, можем проехаться по всемирно известным достопримечательностям и посмотреть Ратушную площадь, пройтись под навесными арками в переулке Катарины и обогнуть с ветерком башню Толстая Маргарита.

– Я частый гость у Ренаты, уже не один раз прошлась по всем достопримечательностям. Интересно посмотреть Таллин глазами местного жителя, – пояснила Ангелина, улыбаясь. – Увидеть твои любимые места будет любопытно.

– Стой, – произнёс Иржис и сам остановился. – Я совсем забыл спросить: ты не боишься высоты?

– Успокойся, – ответила Ангелина, – я люблю гулять по крышам. Мной изведаны крыши Питера и Стокгольма. Можно сказать, я прирождённый Малыш из детской книжке Астрид Линдгрен. Так, что вперёд, на крыши так на крыши!

– Ладно пошли, – согласился Иржис. – Должен тебя предупредить…

– Что на этот раз? – удивилась Геля. – Опять не в порядке мой гардероб?.. Не переживай, больше не буду над тобой издеваться, – увидев смущение Иржиса, успокоила она. – Так что я должна ещё узнать до начала нашей прогулки?

– В общем, ничего страшного, – улыбнулся он, – только здесь не получится гулять, как Швеции. Поднялся в одном месте, прошёлся практически по всем крышам и спустился в другом месте. Эти дома не стоят близко. Придётся подниматься и спускаться, затем переходить к следующему зданию и обратно сначала. Только в некоторых местах можно пройти несколько крыш. Кроме того, самое главное, что очень осложняет путешествие по крышам, это то, что многие здания города имеют, если не все из них, остроконечные своды домов, с башнями, построенные в готическом стиле и в архитектурном стиле модерн.

– Пошли, наконец, скорее, – сказала Ангелина, потянув его за рукав серой водолазки, – а то сейчас на город опустится темнота и мы не увидим красоты окрестностей. Хотя яркие огни ночного города тоже очень романтичны, но у нас идея посмотреть флюгеры.

Сначала они созерцали просторы с башни церкви св. Олафе, поднявшись по узкой винтовой лестнице. Удивительный вид открывался на серо-синие воды Финского залива и на город. Иржис увлечённо рассказывал историю Таллина.

– Ангелина, ты знала, что впервые упоминание о городе было в 1154 году арабским географом Ал-Идриси, город получил название Колывань. Затем датчане и шведы переименовали в Ревель, что означает в переводе падение косули. Есть такая легенда: слуги датского короля Вальдемара хотели поймать косулю к королевскому столу. Они долго её преследовали, и животное, чтобы не попасть в руки человека, прыгнуло со скалы в море. Поэтому город получил название Ревель. И только последнее название закрепилось за городом – Таллин. Эстонию периодически завоёвывали, – продолжал он экскурс в историю…

Геля слушала, и ей стало смешно, словно она гуляла с индивидуальным гидом, а не с молодым человеком. Девушка отвернулась, чтобы не рассмеяться, наслаждаясь созерцанием окружающей красоты. Перед ней раскинулся город, на крышах домов то тут, то там виднелись флюгеры на остроконечных крышах, визитная карточка Таллина. Она достала из маленького рюкзачка для всяких мелочей, висевшего у неё на плече, фотоаппарат, и стала щёлкать затвором, выбирая удачные ракурсы. Покрутив объектив и выставив яркость и контрастность на нужную цифру, сделала несколько снимков Иржиса на фоне залива, крыш соседних зданий в багровых лучах заката. Они спустились, прошли несколько улиц, завернули в меленький уютный дворик и забрались по отвесной боковой лестнице наверх. Иржис помогал Ангелине подняться, подтягивая за руку и страхуя.

– Вот с этой площадки можно рассмотреть сразу несколько флюгеров, – сказал он, помогая удобно встать, придерживал её, обхватив за талию, пока она делала незабываемые снимки.

– Так близко, – с воодушевлением произнесла Геля, – смотришь через объектив – и кажется, протяни руку вперёд и можешь прикоснуться к ажурному кованому изделию.

– Флюгеры к нам пришли, по одной легенде, из Китая, по другой – из Греции, – говорил Иржис, смотря вдаль. – Сначала появились на соборах и церквях, в портовых городах они указывали направление ветра. Если флюгеры поворачивались в сторону города, значит, ветер дул в сторону гавани, и жители выходили на пирс в ожидании кораблей с товарами. Затем их стали ставить на ратуши, крепостные башни, кстати, их было множество в городе, и, конечно, на дома, флюгер считался оберегом. Кованые изделия стали визитной карточкой, по ним можно было понять, насколько богат и знатен хозяин, кто он по профессии, какое у него увлечение. Самый популярный – петух. Он оберегал от…

– Я знаю, от пожаров, злых духов и краж, – сказала Ангелина, блеснув эрудицией. – Накануне мне встретился пожилой мужчина с собачкой, он просветил меня, рассказывал, что петух умеет петь. Хочу услышать.

– Обязательно покажу тебе такого петуха, но для пения нужен ветер, а сейчас стоит безветрие. Продолжу… – сказал он, заглянув в глаза Гели, – Вместе с петухами над городом правят коты.

– Эту историю я тоже знаю, – произнесла развеселившаяся Ангелина. – Хозяин одного особняка разместил на крыше своего дома двух котов хвостами наружу в знак протеста и лишь после извинения администрации развернул котов мордами наружу.

– Немного не так, – сказал голубоглазый блондин, усмехнувшись. – Господин Блюмер, так называли хозяина, установил по бокам своего дома, а именно на двух башнях, выходящих в переулки улицы напротив здания Большой гильдии купечества, двух котов с изогнутыми спинами и поднятыми хвостами. Повернул их поднятыми хвостами в сторону окон кабинета старейшего этой гильдии в знак протеста, что его, Блюмера, отказались принять в представительный орган рижского купечества. Долго продолжались судебные тяжбы, но коты оставались стоять в той же позе. Лишь когда богатого домовладельца приняли в гильдию, он сразу повернул котов мордами наружу.

– Ну я так и сказала, – обиделась Ангелина.

– Ты меня не услышала, – поправил Иржис собеседницу, – этот дом находится в Риге. Кстати, красивейший памятник стиля архитектурного модерна, а архитектор Фридрих Шеффель.

Ангелина сделала вид, что это незначительная деталь, в каком городе находится здание, и демонстративно повернулась в другую сторону, продолжая рассматривать красоты города с высоты птичьего полёта. «Мог бы и не заметить, что ошиблась», – подумала она, надув губки.

– Посмотри вон туда, – сказал Иржис, указывая на высокое здание вдалеке и примирительно приобняв девушку. – Там установлен геральдический флюгер, а под ним шар. Их устанавливали в шестнадцатом-семнадцатом веках с кладом внутри: монеты и послание для потомков.

– Интересно, что в этом шаре внутри, – задумчиво произнесла она, – вот бы поприсутствовать, когда будут открывать шар, прочитать послание, оставленное предками. Что их волновало, заботило, чем они жили? Какие идеи приветствовали? Это ведь здорово – получить ответы из первых уст через столько лет, а не прочитать описание историков. Мы как-то с родными на одной вечеринке написали записки и запечатали их в сосуде. Залили пробку сургучом. Решили открыть через десять лет. За это время много воды утекло. Тётя умерла, а её послание осталась. Словно она вернулась и говорит с тобой после своей смерти.

– Согласен, интересно… Взгляни, на этом здании Аист – символ домашнего очага, – сказал Иржис, одновременно поворачивая за плечи Ангелину. – Купцы предпочитали ставить флюгер в виде корабля. Есть ещё Ворон – символ долголетия, Рыба – удачи, Дракон – защитник.

Подул лёгкий ветерок, и все флюгеры ожили. Иржис потянул её за руку вниз, они преодолели небольшой сквер и снова оказались на крыше другого дома.

– Хотела услышать пение петуха, слушай.

Ангелина прислушалась. Порывы ветра, проходя через узкие отверстия, издавали свистящий звук, создавая впечатление поющего петуха. Только звук был не живой – свистящий с металлическими нотками. Ветер усилился, пригоняя издалека свинцовые тучи. За считанные секунды всё небо закрыло тёмными тяжёлыми тучами, и наступающие серые сумерки ещё больше сгустились. Крупные капли дождя забарабанили по железной крыше, гулким шумом наполнив окрестности. Иржис потянул её за руку:

– Бежим, здесь недалеко!

Она старалась не отставать, следуя за ним. Преодолев несколько метров по крыше, перепрыгнули на нижестоящее здание через узкую пропасть между домами. С небольшого уступа поднялись выше.

– Нам надо преодолеть эту крышу до слухового окошка, а там будем в здании, – предложил он, помогая забраться на покатую крышу. – Держись ближе к коньку.

Дождь набирал силу, намочив покрывающее железо, окрасив его в тёмные насыщенные тона. Частые капли стекали, соединялись вместе и падали вниз. Ангелина пробиралась по скользкой крыше, балансируя на ветру, ловила адреналин. Вдруг её нога соскользнула, и она рухнула, увлекаемая стекающими потоками воды, заскользила вниз по склону крыши. Сразу стало не до романтизма. Рефлекторно вытянула руки над головой и судорожно пыталась ухватиться за какой -нибудь выступ на крыше, но поверхность, как назло, оказалась гладкой и не за что было схватиться. Впереди по краю крыши выставлены оградительные перекладины из металлических прутьев, но с большими промежутками, так что, если она вытянет ноги в шпагат, а руки в стороны, всё равно проскочит, не зацепившись и кончиками пальцев. Перед её глазами уже открылась тёмная пропасть, в которую падали частые капли и куда с неумолимой неизбежностью устремилась и Ангелина. В голове стучали маленькие молоточки – сейчас разобьётся: пять-шесть этажей, здание старой постройки с высокими потолками, асфальт внизу. Её сердце замерло от предчувствия приближающейся гибели. Она соскользнула с крыши, дёрнулась и повисла над пропастью. Капли дождя сыпались и сыпались вниз. Ангелина подняла голову и увидела Иржиса. Он плотно обхватил её запястье своей рукой и удерживал в подвешенном состоянии. Держась одной рукой за заградительные прутья, он вытянул её на крышу и подтолкнул к возвышающейся над домом каменной трубе.

– Посиди здесь, – сказал он, обращаясь к перепуганной насмерть Ангелине. – Я открою слуховое окошко и приду за тобой.

Сделав шаг, передумал, вернулся к девушке. Смахнул капли дождя с её мокрого лица и поцеловал.

– Не бойся, держись крепко, я скоро, – произнёс он и скрылся в темноте незаметно наступившей ночи.

Геля обхватила трубу настолько крепко, насколько это было возможно. Её сердце лихорадочно билось, вырываясь из груди, а воздух застрял в горле. Адреналин переполнял её. Всё тело трясло мелкой дрожью. Хотелось послать куда подальше этот экстрим и оказаться на твёрдой земле. Она вздохнула и закрыла глаза, посчитав до десяти, затем медленно их открыла. Стало лучше, леденящий страх, доводивший до потери сознания, отступил. Осмотревшись вокруг, увидела мерцающие в непроглядной темноте тусклые огни, зажжённые в окнах квартир, на вывесках и в фонарях. Весь город погружался в огни, преображаясь в завораживающее зрелище. Где-то надрываясь мяукал кот, привлекая внимание местных кошечек. Внизу – мелькающие огоньки фар, гул мотора разрезал тишину и смолкал, как только автомобиль скрывался за поворотом. Шуршал дождь, гулко барабаня по крыше.

– Пошли, – Иржис протягивал ей руку, появившись неожиданно из темноты.

– Мы на этой крыше, как два кота на картине Летисии, прислонившиеся друг к другу, – сказала она, ещё боясь пошевелиться.

Она еле-еле разжала побелевшие пальцы от трубы, обхватила за стройный стан своего спасителя и держалась за него, пока не спустились внутрь пыльного чердака. Передвигаясь по тёмному помещению, отмахивались от висевшей кругом паутины, достигли запертой снаружи решётки.

– Что теперь? – обречённо произнесла Ангелина, промокшая насквозь. – Будем ночевать здесь, среди паутины, пауков и мышей?..

Иржис ничего не ответил, просунул руку сквозь прутья и открыл замок. Спустились по лестнице вниз и оказались на освещённой площадке. Дом без лифта, и Ангелина стала спускаться по лестнице, еле волоча ноги.

– Ты куда? – спросил её Иржис.

– Домой, – тихо сказала она, – прогулка была увлекательной. Спасибо. Очень устала. Хочется быстрее добраться до квартиры, избавиться от мокрой одежды и лечь в постель. Наверное, сразу засну. На сегодня избыток впечатлений.

– А я подумал, захочешь зайти, – произнёс он, открывая дверь квартиры. – На улице дождь, у тебя нет зонта, и ты промокла.

– Ты здесь живёшь? – удивилась она.

– Решила, что приглашаю в чужую квартиру? – улыбнулся Иржис, пропуская её в просторный коридор. – Тебе не помешает горячая ванна, можешь идти сразу туда. Принесу полотенце и халат. Мокрые вещи закинь в стиральную машинку и включи. Она сразу сушит. А я пока приготовлю глинтвейн.

– А ты – в душ? – спросила она уставшим голосом. – Ты тоже весь мокрый. Предоставляешь мне право первой принять ванну?

– Не волнуйся за меня, – ответил он, – у нас две ванных комнаты. Наслаждайся, сколько хочешь. Тебе надо снять стресс.

Когда Ангелина, свежая и повеселевшая, появилась в гостиной, на маленьком столике стояла большая прозрачная ёмкость с тёмно-бордовым напитком, в котором плавали кружки апельсина, лимона и палочка корицы. На диване сидел уже переодевшийся Иржис, его чистые и высушенные волосы были красиво уложены. Разлив по бокалам тёплый глинтвейн, один бокал протянул присевший рядом Ангелине.

– Вкусно, – произнесла она, сделав несколько глотков горячего напитка.

– Ты, наверное, проголодалась, – сказал он, спеша на кухню. – Сделаю бутерброды.

Когда он вернулся, держа тарелку с бутербродами, Ангелина спала, положив голову на спинку дивана и придерживая бокал с недопитым напитком.

Иржис убрал бокал, достал подушку и плед из шкафа. Положил девушку удобно, подложив подушку под голову, и укрыл пледом. Приглушил свет, оставив только рассеянные лучи от торшера. Сел напротив в кресло с бокалом в руке. Попивая напиток мелкими глотками, с нежностью и любовью он смотрел на спящую Ангелину.

*****

Она открыла глаза, когда было уже позднее утро. Не сразу сообразила, где находится, посмотрела по сторонам. Незнакомая обстановка в классическом стиле, в чёрно-белых тонах с красными акцентами в виде копии картины Матисса «Хоровод красных танцовщиц», красных статуэток, ваз на полках шкафа и маленьких подушек на белом диване. Спустив ноги на пол, села и обнаружила перед собой на столике стакан апельсинового сока, рядом лежала записка, написанная мелким убористым почерком. Она взяла сок и выпила половина, читая записку.

«Ангелина, не стал тебя будить, хотел приготовить завтрак, но не знаю, что ты любишь. Руководствовался своими предпочтениями. Приятного аппетита и хорошего дня. Уходя, дверь просто захлопни. Иржис». «Кажется, у меня входит в привычку просыпаться и читать оставленные мне послания», – размышляла она, заходя в ванную.

Приведя себя в порядок, Геля заглянула в кухню, на ходу проверяя на телефоне звонки и СМС. Несколько звонков и сообщений были от Ренаты, звонок от Иржиса и звонок от Ирмы. Решив после завтрака позвонить, исследовала кастрюли и сковородки на плите. Сегодня утром её будет ждать Марго, Ангелина с ней созванивалась вчера и назначила встречу около десяти. Обнаружила на сковороде тёплую яичницу с беконом, на столе были тосты и сваренный кофе в тюрке. «По-видимому, Иржис недавно ушёл». Она достала джем из холодильника и намазала им тосты. Поковыряв немного вилкой яичницу, приступила к кофе с хрустящими тостами с кисло-сладким джемом. Закончив с завтраком и одевшись, вышла из квартиры. Хотела определиться с направлением, куда идти, как вдруг призывно зазвенел телефон. На дисплее высветился номер Ирмы.

– Алло, – произнесла Ангелина и услышала мелодичный голос с той стороны трубки.

– Доброе утро, – сказала Ирма. – Звоню вам вот по какому поводу. Я здесь переговорила со всеми, кто тогда ходил на танцы вместе с Ингой, и вот что узнала. У Айгуль была подруга Алия, они вместе проживали в общежитии. Сейчас она работает медсестрой в районной больнице в посёлке Рютли. Я с ней связалась. Около четырёх она заступит на дежурство и будет вас ждать. Думаю, вам надо с ней поговаривать.

– Спасибо! – обрадовалась Ангелина новой зацепке. – Обязательно к ней съезжу.

Не успела выключить телефон, как он зазвонил снова, на этот раз Иржис.

– Привет, проснулась? Как завтрак? – послышался его баритон. – Я уже звонил, но ты, по-видимому, ещё спала. Вечером увидимся?

– Всё было очень вкусно. Я очень спешу, не могу больше говорить, вечер уже занят. Позвоню, когда освобожусь, – произнесла Ангелина, деликатно отшивая кавалера. В её планы не входило встречаться с ним, а обидеть не хотелось: всё-таки старался. – Извини, у меня вторая линия, – сказала она и отключилась.

– Я, наверное, переживаю, вчера звонила и сегодня звонила, – возмущалась Рената, – почему не берёшь трубку?

– Минуточку, а не ты меня отправила на прогулку с голубоглазым блондином? – рассмеялась подруга.

– Ты не ночевала дома, – в трубке послышался её прибалтийский акцент, – могла предупредить. Когда вы вместе, с вами всегда неприятности происходят.

– Не специально, просто прогулка затянулась за полночь, и я осталась у него, – произнесла Ангелина. Не стала расстраивать подругу ночным происшествием на крыше, тем более что всё закончилось благополучно. Близких не стоит волновать понапрасну, она всегда придерживалась этого правила. – Спала на диване в гостиной, одна, – добавила вслух, чтобы избавиться заранее от двусмысленных намёков со стороны подруги. Пока, мне некогда, поговорим при встрече.

Разобравшись со всеми звонками, Ангелина подходила к клубу. Сбоку от закрытой двери торчала кнопка звонка под маленьким навесом. Она позвонила три раза подряд, как предупреждала её Ирма. Вместо ожидаемого открытия двери приоткрылась маленькая задвижка и послышался грубый бас секьюрити.

– Клуб не работает, – сказал он. – Приходите вечером.

– Я к Марго, – произнесла озадаченная Ангелина, – у меня назначена встреча.

– Кто её спрашивает? – поинтересовался снова грубым басом мужчина.

– Скажите, Ланская, – ответила она, подумав: «А как же три звонка, неужели не сработал условный звонок или сменили пароль?..»

– Что у тебя здесь? – послышался не такой грубый голос второго мужчина.

– Девушка хочет пройти, – произнёс секьюрити. – Говорю, клуб будет работать вечером.

– Сколько звонили в дверь? – спросил второй голос.

– Кажется, три, – ответил всё тот же бас.

Дверь открылась как по волшебству. На пороге стояли двое мужчин, по-видимому, один из них был начальник, второй подчинённый.

– Проходите, вас ожидают, прямо по коридору, – произнёс мужчина – обладатель второго голоса. – Вы извините, он у нас новенький.

Ангелина прошла мимо мужчин, с трудом протиснувшись, и оказалась в большом тёмном зале, освещённом только зажжёнными лампами на столах и светом софитов на небольшой сцене, на которой под музыку рояля, стоящего в глубине, танцевали несколько девушек в пышных коротких юбках с длинным сзади шлейфом. Дама за столиком около сцены хлопнула несколько раз в ладоши, музыка стихла, и девушки остановились.

– Можете отдохнуть пока, – строго сказала она им и повернулась в сторону гостьи.

– Ангелина, проходите сюда, присаживайтесь, – сказала дама. Протянув руку, представилась: – Марго.

– Очень приятно, – произнесла Геля.

Вчера, когда она говорила с Марго по телефону, она представляла себе сложившийся образ – стереотип, исключительно по книгам и фильмам – такой дородной, пышной, особенно в некоторых округлых местах, дамы, в возрасте за пятьдесят лет, с вульгарным макияжем, с крупными локонами золотистых волос, обязательно в шёлковом халате поверх пеньюара, на голых ногах розовые тапочки, украшенные страусиными перьями. Но предстала перед ней совершенно другая женщина, из всего воображаемого образа Ангелина угадала лишь с возрастом. Марго была очень худая, высокая, с тёмно-каштановыми прямыми волосами, короткой стрижкой, легкий дневной макияж на лице, и приятная располагающая улыбка. Одета в строгий брючный чёрный костюм, в треугольном вырезе которого выглядывали чёрные ажурные кружева бюстгальтера, на ногах туфли на высоком каблуке.

– Кофе, чай… – предложила Марго.

– Если можно, капучино, – ответила Ангелина, присаживаясь за стол.

Официант появился быстро и поставил на стол две чашки: для гостьи капучино, для хозяйки чёрный кофе.

– Я долго думала, вспоминая тот инцидент, – начала разговор Марго. – Это сейчас мы элитный клуб для избранных. К нам приходят по индивидуальному приглашению постоянных членов клуба. Но начинали мы как бордель вдвоём со старым приятелем. Это потом я выкупила его часть бизнеса и сделала из этого заведения клуб. Но сначала мы работали вместе. Эдуард, мой компаньон, никогда не обращал внимания, какие используются методы ведения бизнеса, его не останавливали даже незаконные, лишь бы побольше принесли прибыли. Он и решил разнообразить досуг отдыхающих в нашем заведении, пригласив танцовщиц. Нашёл объявление возле нас. Не думаю, что идея исходила от самих девушек, склонна считать, что была чья-то шутка, всего лишь объявление оказалось возле нашей двери. Эдуарда это взбесило, сказал: хотят танцевать, вот пусть и поработают. Отправил их в баню к одному бизнесмену. Когда я узнала, две девочки были уже на адресе. Пришлось послать охранника и поменять девушек местами: их на наших. Затем позвонила Ирме и предупредила, чтобы они убрали все свои объявления со столбов, если не хотят больше влипнуть в неприятности. Она послушалась, и больше инцидентов не было. Бизнесмена звали Питер. У него санаторий на берегу реки Пирита. Я напишу вам адрес, но думаю, ему незачем мстить девушкам. Услугу, за которую он заплатил, получил, а кто оказал – они или другие, какая ему разница… Но если хотите, можете съездить, напишу вам адрес.

– А Эдуард не мог навредить девушкам? – спросила Ангелина. – Вы говорили, что его не обрадовало объявление о танцах около его заведения. Наверное, решил – конкурентки.

– Не думаю, – произнесла Марго. – У него у самого возникли проблемы. Эдуард Шумайтис вместе со своими приятелями, Зарайтином и Викентием Борновским, создали свой незаконный бизнес. Решили меня втянуть, но я отказалась. Что-то перевозить через границу, хотели использовать для этой цели девочек. Мне не сказали, что и каким образом. А я и не спрашивала. Меньше знаешь – лучше спишь. У них возникли сложности, кто-то из них подставил приятелей, решил присвоить себе товар. Эдуард быстро продал мне свою часть бизнеса и уехал за границу. Сейчас в Амстердаме живёт. Очень беспокоился о своей жизни. А вот Борновский погиб, утонул при кораблекрушении парома. Может, слышали, большая трагедия произошла, много пассажиров погибло в море…

Ангелина отрицательно покачала головой.

– О третьем приятеле ничего не знаю, – сказала Марго. – Больше мне нечего вам сказать. Можете посидеть, посмотреть, как выступают мои девочки. Готовимся к вечернему показу. Нам танцы Ирма ставит.

Бриллианты Зефир

Подняться наверх