Читать книгу Мэтт Харрис снова нарывается - - Страница 1

День начался для меня со звонка Барри Вильямса, капитана полиции, моего доброго знакомого.

– Не езди быстрее, чем может летать твой ангел-хранитель, – сказал он без всяких приветствий либо предисловий и тут же отключился.

Так, понятно: Барри уже в курсе! Я в задумчивости вылез из постели, накинул халат и побрёл заваривать кофе. Странно всё же, как он мог узнать? За это дело я взялся только вчера, никаких серьёзных шагов ещё не предпринимал. Получается, вариант только один: утечка произошла со стороны клиентки, несмотря на моё строжайшее предупреждение держать всё в тайне. Барри, разумеется, не в счёт, но раз узнал он, могли узнать и те, кому это знать не надо.

Тут же думаю, что слив информации клиенткой – не единственный вариант. Есть ещё один, и он более вероятен.

Словом, теперь мне следовало хорошенько подумать, работать дальше или бросить, вняв совету Вильямса.

Я перезвонил ему.

– Как узнал? – спросил я тоже без предисловий.

– Не имеет значения. Для тебя в этой ситуации важно только одно: узнал я – узнает и Фуэнтес. Ты в этом сильно увяз?

– Да нет, – пожал я плечами, как будто он мог меня видеть, – только вчера зацепил.

– Тогда бросай. Оставь Фуэнтеса нам, полиции он всё-таки побаивается. Этим делом занимается Перкинс… Извини, не могу больше говорить: работа.

Он отключился снова.

А я стал вспоминать вчерашний день.

В тот бар я попал случайно. Район был захудалый, но очень захотелось выпить пива, и я решил, что если возьму не в кружке, а в бутылке, никакого ущерба своему здоровью не нанесу.

Я толкнул дверь и вошёл. Помещение было тесным и тёмным, и, войдя с освещённой солнцем улицы, я увидел три силуэта: женский в углу за столиком, бармена за стойкой и долговязого юнца перед ним. Как только я вошёл, юнец сдвинулся в сторону, пропуская меня к бармену. Пока я подходил, зрение моё уже начало работать в обычном режиме, и мне показалось странным, что бармен, пожилой полный мексиканец, стоит с побледневшим и ошарашенным лицом, а глаза зыркают в сторону юнца.

Впрочем, всё прояснилось сразу же. Не успел я сказать и слова, как мне в спину упёрся ствол и срывающийся психованный голос скомандовал:

– Не шевелись, иначе всажу в тебя пулю!

– Каждый день узнаю что-то новое, – сказал я, пока ещё не оборачиваясь, – никогда не думал, что из пистолета-зажигалки можно выстрелить пулей.

Сзади на меня прямо-таки дыхнуло растерянностью и паникой. Я повернулся и увидел, что юнец стоит в полном обалдении и рассматривает свой пистолет, как будто увидел впервые.

– Мне столько раз пихали в спину разные стволы, – пояснил я ему, – что марку и калибр оружия лопатками я определяю даже лучше, чем глазами. У тебя ко мне какое-то дело?

Он косо глянул на меня и метнулся к выходу. Было понятно, что парень просто жутко испугался: рванув дверь, он засадил ею себе в лоб. Однако недостаточно сильно, чтобы потерять сознание. Даже не почесавшись, он всё же продрался через образовавшуюся щель и выскочил на улицу.

Я пожал плечами и снова повернулся к бармену.

– У-уф! – сказал тот, вытирая пот со лба. – Выпивка за счёт заведения, мистер! Поймал он меня! О зажигалке я даже и не подумал: к нам обычно с настоящими пистолетами заходят. А вы, наверное, полицейский?

– Частный детектив, – я вытащил свою визитку и протянул ему, жестом показав, чтобы он оставил её у себя.

Бармен взглянул на визитку с уважением и положил внутрь стойки. Хорошо получилось: я явно произвёл на него впечатление, и он, возможно, порекомендует меня кому-то. Видно, что район криминальный, так что услуги детектива здесь могут пользоваться спросом.

Бармен тем временем взял с подноса стакан, протянул было руку к бутылке, но спохватился, взял полотенце и тщательно протёр стакан, просматривая на свет. Потом достал с полки другую бутылку и щедро налил из неё. Понятно, в этой виски ещё не разбавленный. Так сказать, VIP-услуги для уважаемых людей. После этого я уже не решился сказать, что зашёл выпить всего лишь пива, а, кивком поблагодарив, взял стакан и присел за ближайший столик.

В одиночестве я находился недолго: ко мне тут же подошла женщина. Вначале я с досадой подумал, что это проститутка и этот бар – её рабочее место, но, взглянув, тут же от этой мысли отказался.

На вид ей было лет двадцать пять; очень даже симпатичная шатеночка с длинными вьющимися волосами, и в лице какая-то робость и наивность. Она принадлежала к тому типу женщин, при взгляде на которых у любого мужчины расправляются плечи и возникает неодолимая потребность её немедленно от кого-нибудь защитить. Для меня, впрочем, было ещё очевидно, что с ней стряслась какая-то беда, и она находится в состоянии, близком к шоку.

– Вы в самом деле детектив? – спросила она.

Я кивнул.

– Тогда у меня к вам дело, – с отчаянием в голосе сказала она, безвольно опустилась на стул за моим столиком и расплакалась.

В семидесяти процентах случаев, когда берёшь дело от клиентки, всё начинается со слёз. Что, в общем-то, и понятно: я ведь работаю не Санта Клаусом, ко мне обращаются в тяжёлых жизненных ситуациях.

Я кивком показал бармену, чтобы принёс воды. Не знаю, в чём её успокаивающее свойство (лично я в таких случаях предпочитаю глотнуть виски), но проверено: хлебнув воды, женщины начинают плакать менее интенсивно.

Минут за пятнадцать из пауз между всхлипываниями я выловил довольно унылую информацию. Благоразумие призывало сказать: «Спасибо за интересный рассказ, мэм», откланяться и уйти. Но вид плачущей девушки был для меня невыносим, и я с тоской подумал, что, как последний болван, влезу в это дело по уши.

Её имя Шерил Беннет, она художник, родом из Лейнсборо, штат Миннесота, там и проживает. В Атчисон её пригласили коллеги-художники, впечатлённые её картинами, обещали организовать выставку и обещание сдержали.

На выставке всё и случилось. Несколько дней назад пришёл мужчина мексиканской наружности в сопровождении телохранителей. Он быстро прошёлся по выставке и объявил, что покупает всё. Шерил возразила, что это невозможно. На данный момент это её полное творчество; ей необходимо выставляться, поэтому может продать только одну картину: пейзажную работу «Утро во Флориде». Мужчина ничего не ответил, повернулся и ушёл. Коллеги из Атчисона сокрушённо вертели головами и сказали, что это был Фуэнтес, местный мафиози, и теперь добра не жди.

Так и произошло: этой же ночью выставку ограбили и унесли все её картины.

Шерил была в истерике, но всё же сумела подать заявление в полицию. В тот же день к ней в отель заявился тип самого устрашающего вида и сказал, что если она заберёт своё заявление, получит 200 тысяч за свои работы. Шерил умоляла его вернуть картины, но тот перебил её: «Забери заявление!» и ушёл.

Три дня она ходила в полицию и спрашивала, как идёт расследование, пока ей не сказали, чтобы не надоедала и не мешала работать. Она поняла, что следователь в курсе, кто похититель, но сделать ничего не может или не хочет.

Её друзья настойчиво уговаривают смириться и взять деньги. Но ей нужны картины. Она только начинает свой путь художника, и они для неё важнее.

– А почему бы вам не продать эти и не написать новые? – поинтересовался я.

Она объяснила, что уже заявила свои работы для участия в Международном Конкурсе Искусств Челси, выиграть который – мечта всей её жизни, и снова расплакалась.

– Сколько было картин? – спросил я, чтобы что-нибудь спросить.

– Шесть, включая «Утро во Флориде», – она смотрела на меня с надеждой: раз задал такой вопрос, значит, собираюсь вернуть! – Но эту необязательно, главное – другие пять, – поспешила она меня успокоить, всерьёз, очевидно, полагая, что этим облегчит мою задачу.

– Ладно… – сказал я и осёкся.

Вообще-то я хотел сказать «Ладно, я подумаю», но посмотрел на неё и застыл, поражённый. Она улыбалась! Улыбалась сквозь невысохшие слёзы, и смотрела на меня так, как будто я ей всё уже нашёл и вернул!

И я сдался.

– Ладно, – сказал я. – Вот моя визитка. Придёте ко мне завтра в одиннадцать, подпишем договор. Мой гонорар – пятьсот долларов в день плюс расходы. О нашем разговоре никому ни слова. Кстати, картины похитили с рамами?

– Нет, – она уже снова не улыбалась, хотя и не плакала, – вырезали из рам по периметру, унесли только холсты с изображением.

– Какие они по ширине? Покажите руками.

Она показала фута три.

– Понятно. Всего доброго, Шерил. Жду вас завтра.

Я одним махом допил виски, встал из-за стола, поклонился ей, кивнул бармену и вышел на улицу, от всего сердца проклиная свой организм, которому так не вовремя захотелось пива.