Отрывок из книги
Завершив в эти дни довольно длинное произведение1, я почувствовал желание ради отдохновения от душевной усталости почитать что-то на народном языке2, поскольку, как за столом та же самая пища, так и в ученых занятиях постоянно продолжающееся чтение об одном и том же вызывает неудовольствие. И вот, когда я стал искать что-нибудь с таким намерением, в руки мне попало небольшое произведение Боккаччо под названием «О жизни, ученых занятиях и обыкновениях преславного поэта Данте»3. Хотя я уже и ранее читал его самым внимательным образом, но теперь, после повторного изучения мне показалось, что наш Боккаччо, человек сладчайший и приятнейший, описал жизнь и обыкновения величайшего поэта так, как написал «Филоколо», «Филострата» или «Фьямметту». Потому что она исполнена любви, воздыханий, горячих слез, как если бы этот муж пришел в наш мир только для того, чтобы пережить те Десять Дней любви, о которых рассказывают влюбленные женщины и очаровательные юноши в ста Новеллах: его пыл в этих любовных частях был настолько велик, что тяжелые и существенные части жизни Данте он оставил в стороне и молча прошел мимо них, вспоминая о легком и умалчивая о тяжелом. А потому в сердце мне запало желание заново описать жизнь Данте ради собственного развлечения, предоставив больше сведений о вещах более важных. Я делаю это не для того, чтобы отойти от Боккаччо, но чтобы написанное мною как бы дополняло написанное им.
Предки Данте были из очень старинного флорентийского рода, настолько старинного, что в одном месте он упоминает, что далекие предки его были в числе тех римлян, которые основали Флоренцию, однако это весьма неопределенно и, по моему мнению, ни что иное, как домысел. Что же касается тех, о ком у меня есть сведения, то его прапрадедом был мессер Каччагвида, флорентийский рыцарь, служивший под началом императора Конрада4. У этого мессера Каччагвида было два брата: одного звали Моронто, а другого – Элизео. О потомках Моронто никаких записей нет, что же касается Элизео, то от него ведет свое начало род по имени Элизеи и, возможно, это имя было у них ранее. От мессера Каччагвида происходят Альдигьери (Aldighieri), получившие такое имя от одного из его сыновей, у которого с материнской стороны были предки по имени Альдигьери5.
.....
Итак, когда и эта надежда оказалась тщетной, Данте решил не терять больше времени зря и, покинув Ареццо, прибыл в Верону, где с большим уважением был принят государями делла Скала, оставался у них некоторое время, ведя очень скромную жизнь, и стараясь хорошими делами и хорошим поведением снискать милость и возможность возвратиться во Флоренцию по самопроизвольному призыву тех, кто правил государством. Этому он уделил много стараний и писал множество раз, обращаясь не только к отдельным гражданам из правительства, но и к самому народу. Среди прочих было также довольно пространное Послание, которое начинается словами: «Popule mee, quid feci tibi?» («Народ мой, что я тебе сделал?»)
Когда Данте жил в надежде возвратиться, получив прощение, произошло нежданное избрание императором Генриха Люксембургского, и сначала в связи в его избранием30, а затем и с его походом, вся Италия испытывала подъем в надежде на величайшие изменения31. Данте не мог рассчитывать в связи с этим на милость для себя, однако воспрянув духом и с другими настроениями, стал дурно отзываться о тех, кто управлял страной, называя их преступниками и злодеями и угрожая им заслуженным отмщением со стороны могущественного императора, от которого, как он говорил, им явно не могло быть никакого спасения. При этом он был исполнен такого почтения к родине, что когда император двинулся против Флоренции и стал лагерем близ ворот города, он не пожелал быть там, согласно тому, что он пишет, несмотря на то, что сам же призывал к его походу.
.....
