Читать книгу Хиона - - Страница 1

«Менгир – наше спасение и судьба, ответы на все вопросы. Сейчас, когда мы продвинулись так далеко в познании себя как вида и своего места во вселенной, когда нам позволено заглянуть в саму смерть, мы не можем допустить утраты этих знаний. Мы должны колонизировать Хиону, это наш долг перед всеми будущими поколениями»

Отрывок из «коллективного письма» гелиандов Сефиды президиуму Верховного Совета ТЭРА 2346 год н.э.

Последние приготовления к похоронам были почти завершены; оставались лишь небольшие штрихи. В конце церемониального зала священной крипты стоял каменный прямоугольный стол, он имел форму перевёрнутого треугольника верхушкой к полу. Эту конструкцию покрывал традиционный тёмно-бордовый сатин, на котором лежала молодая девушка с широко открытыми глазами. На ней был надет кружевной сарафан белого цвета, без обуви. Кожа на всём теле имела синеватый оттенок, руки сложены на груди, веки посмертно «натянуты» и зафиксированы специальной нитью к бровям.

Каменный стол стоял в центре, слегка отступая от массивных колонн, которые напоминали ветвистые деревья. Они поднимались к потолочному своду, создавая впечатление нависших крон почти по всей площади церемониального зала. Тёмная, гнетущая атмосфера окутывала зал, и лишь частички солнечного света проникали внутрь через небольшие круглые окна вверху крипты. Её внутренняя часть освещалась электрическими светильниками, имеющими форму расходящихся ветвей дерева. Этот мрачный и слегка угрожающий облик, сочетаясь с высоким потолком, создавал впечатление античной величественности и благородства.

В зале находилось двое мужчин, это были служители обрядов хионизма. Они готовили тело к прощанию и кремации. Один из них, сгорбившись над женщиной, очень тихо произносил молитву, смотря ей в глаза. В руках он держал тёмный церемониальный сатин тёмно-голубого оттенка, украшенный угловатым узором. Второй, тем временем, на полу рядом с входом, размещал небольшую книгу – «аркана», священное собрание текстов и посланий, свидетельствующее о первой экспедиции на Хиону и о первых гелиандах, создавших эту церковь.

Мужчин называли силентинами, преданными помощниками главного арканиста Арона в этой крипте. Стать силентином означало совершить добровольный акт пожертвования своей жизнью во имя служения Хионизму. Их имена, данные им при рождении, полностью упразднялись, а они сами обязаны были хранить обет молчания до конца своей жизни. Это была плата за вечную преданность церкви. Со стороны они выглядели старыми и худыми, словно скелеты, одетые в тёмно-серую рясу из льна. В их глазах читалась бесконечная усталость, впалые щёки и огромные чёрные круги вокруг глаз создавали впечатление больных людей.

Их физически старил менгир, минерал, похожий на переливающийся серебреный песок, который добывался на планете Хиона. Собранные в естественных пещерах его сталактиты, впоследствии перетирались в порошкообразную форму для проведения обрядов кремации и просвещения в криптах. Он был неотъемлемой частью хионизма. Основа, на которой зиждилось влияние церкви. В больших концентрациях в «комнате тишины» минерал способен насылать видения, которые могут дать ответы на самые глубокие и волнующие вопросы. Он был одним из самых ценных и дорогих священных артефактов на данный момент. Однако на Земле его воздействие было необратимо пагубным, он медленно вытягивал жизнь из тела человека.

– Вы закончили? – в зал ворвался Арон.

Один из служителей поднял указательный палец вверх, что означало практически всё готово. Арканист кивнул, демонстративно развернулся и направился обратно в свои покои. Один из служителей достал из-под рясы маленький серый мешочек, наполненный ценным артефактом. Он опустил указательный и средний палец в мешочек, чтобы взять его небольшую горсть. Подушечка среднего упиралась в жёлтый ноготь указательного. Поднеся максимально близко правую руку к глазам умершей, аккуратными движениями он начал просыпать порошок.

В мгновение менгир придал глазам голубой глянец, заменив мертвый матовый оттенок. Они были словно ожившими, готовыми вновь смотреть на мир. Создавалось впечатление, что она вот-вот моргнёт или глаза, заслезятся. Минерал, также, обладал уникальными физическими свойствами, придавая необъяснимую красоту любым предметам, с которыми контактировал в чистом виде. Словно он оборачивал энтропию вспять, придавая «новую жизнь» уже умершим, но это всегда было обманчивое впечатление.

Силентин одним движением разрезал нить, прикрепленную к векам, и они слегка опустились. Затем он накрыл церемониальным сатином, сверху которого была сеточка чёрного цвета в области глаз, практически полностью скрывающая взгляд умершей. Тяжёлые деревянные двери распахнулись, в комнату вошли двое людей в свободной одежде и в серых церемониальных повязках на их головах. Они подошли к ближайшей очерченной линии от стола, и встали рядом с арканой. Никто из них не смел разговаривать, пока сам Арон не даст им слово.

Среди вошедших была девушка по имени Элана. Проступающие морщины и острые черты лица выдавали ей примерный возраст около тридцати пяти лет. Рядом с ней стоял светловолосый мальчик, Адри, сын покойной. Ему девять лет, тяжёлая потеря последнего близкого родственника в таком юном возрасте.

Он смотрел только на священную книгу, лежащую на полу, боясь поднять глаза. Мальчик не хотел видеть свою мать, лежащую на мраморном столе среди незнакомых людей. Спустя несколько минут, в тишине и поддавшись слабости, он позволил себе поднять взгляд и увидел её. Тут же нахлынули слёзы, он был готов упасть на пол и разрыдаться, но ритуал не позволял таких своеволий. Нельзя было проявлять эмоций, об этом его предупредила его спутница.

Арканист вышел из своих покоев, резко открыв дверь. Тёмно-серая мантия с бордовым епитрахилем волочилась по полу, притягивая к себе всё внимание окружающих. Пройдя до центра зала, Арон встал перед столом лицом к пришедшим. Силентины стояли неподвижно по обе стороны стола, слегка горбясь. Он достал свой экземпляр арканы, который значительно отличался от всех остальных. Книга была больше, переплёт имел золотистый переливающийся оттенок. И положил книгу на стол около головы женщины слева, выставил правую руку вперёд со слегка расслабленными мизинцем и безымянным пальцами. Рука находилась прямо над лицом покойной. В это же время силентины тут же двинулись с места и робкой походкой отправились вглубь крипты. Шёпотом арканист начал произносить слова, постепенно опуская руку. Когда указательный палец дотронулся до лба, молитва закончилась. Мужчина поднял взгляд на пришедших.

Элана стояла рядом, покорно опустив глаза, в то время как Адри не отрывал глаз от арканиста, слегка покачиваясь на месте. Взгляд мальчика скользил по морщинистому лицу священнослужителя, по его чёрной бороде и тёмным глазам. Брови мужчины были слишком близко посажены к переносице, и создавали впечатление грозного, проникновенного взгляда. Даже когда мужчина поднял свой взор, мальчик непоколебимо продолжал смотреть на него. Арон слегка улыбнулся, правым уголком рта, и подошёл к нему.

– Ты её сын, так? – проговорил арканист тихим голосом.

– Да, – при ответе подбородок мальчика затрясся, глаза покраснели, и одна маленькая слеза скатилась по щеке, не отрывая взгляда, с поднятой головой продолжал на него смотреть.

– Не плачь, будь сильным, юношей, твоя мама не умерла.

– Нет?! – тут же мальчик переменился в лице.

– Конечно нет, – протянул Арон, – она на Хионе, со всеми остальными. Ты её, когда-нибудь там встретишь.

А, а это далеко? – решил спросить Адри.

– Очень, – он положил руку на плечо мальчику и сел на одно колено перед ним. – Ни один из нас не умрёт, мы лишь теряем ненужную нам оболочку, только и всего.

Адри кивнул и опустил взгляд на книгу. Он сжал руки в кулаки, слёзы катились из глаз рекой, и он ничего не мог с этим поделать.

– Берите книгу! – громко произнёс арканист. Элана покорно подчинилась – последняя глава «Tristitia»!

Они вслух начали читать священное писание, но для Адри это был фоновый шум. Он не обращал внимания на священные тексты, был лишь поглощен своими внутренними муками и смотрел в пол. Сюрреализм его окружения казался ему чужим и непонятным, мальчик не мог поверить в происходящее. Внезапная волна ярости охватила его, заставив стиснуть зубы и сжать кулаки ещё сильнее. С неудержимым порывом злости он пнул книгу, отшвырнув её на несколько метров. Внезапно развернулся и побежал к дверям. Элана схватила его за руку, но резким движением он вырвал её из её ладони.

– Пусть идёт! – крикнул Арон. Девушка тут же подчинилась и обратно взяла книгу в руки, – Нужно закончить, продолжаем.

Адри покинул зал, побежав в главный подземный холл. Он поднялся по крутой лестнице, идущей вверх, и свалился на мелкий гравий. На несколько минут он упал в пропасть глубочайшего одиночества. Потеря матери полностью сломала его. При падении он повредил колени об острые камни, что немного отвлекло его внимание. Дотронувшись пальцем к порезу, он испытал жгучую боль, расходящуюся по всей области колена. Страдальческая гримаса его лица резко поменялась на злое, и он терпел боль, сильно сжимая челюсть. Затем он поднял глаза и огляделся вокруг.

Его окружала безжизненная серая пустыня из песка и камня, обрамленная чугунным забором. Чёрные статуи из мрамора выдающихся священнослужителей Альянса стояли вдоль периметра, а огромная светло-серая арка, выполненная из нарезного камня, возвышалась в центре. На самом её верху виднелись руки с ладонями, обращёнными на главную дорогу, держащие каменное дерево. По бокам ворот с обеих сторон камень переходил в гранит, который с самого верха ступенчато спускался к земле с высеченным угловатым орнаментом.

Культ священной планеты здесь обретал самый абсурдный характер. Местность должна была повторять безжизненный, мрачный облик Хионы, но вместе с этим передавать манящее притяжение и меланхолическое чувство приверженности человека к чему-то большому и общему.

«Я остался совсем один» – он раз за разом произносил эту фразу у себя в голове. Эта мысль словно в бесконечном лабиринте запутывала, заставляя испытывать целый спектр эмоционального порыва. Сидя на коленях и смотря на главные ворота, он наконец испытал свободное чувство примирения с самим собой. Одиночество за короткий промежуток времени приобрело смысл не более чем простого слова, которое теперь не пугало и не раздражало. Он вырвался из своего бесконечного ментального бега по лабиринту, найдя самый очевидный выход – принять собственную реальность такой, какая она есть.

Адри достал из кармана своей куртки небольшой кулон с неизвестными ему рунами и долго его разглядывал. Кулон был непривычно тяжёлым для обычного украшения, как будто он был сделан из камня или из какого-то металла. Мальчик видел этот кулон и у матери, но никак не мог вспомнить, как тот у него оказался и при каких обстоятельствах. Как бы он не старался, воспоминания были от него сокрыты необъяснимой пеленой в его памяти.

С крыши крипты начал подниматься чёрный дым – печь крематория была в действии. Служба уже прошла, и наступило время сжечь тело. Адри обратил на это внимание; дым бросал большую тень на близлежащую местность. Поднявшись с колен, он пошёл обратно. Пройдя большой холл, он дошёл до прощального зала. Большие деревянные двери были приоткрыты, и он встал рядом, прислушиваясь к разговору.

– … нет, я не могу этого сделать, – громко ответил арканист. Голос у него переменился в грубый бас, его явно что-то раздражало.

– Преподобный, я не смогу его забрать, он, он же ещё совсем ребёнок.

– Я вижу, что он ребёнок. Мне нет до него дела, он сын этой… этой ведьмы! – Он сказал это слово так громко. С таким отвращением, что казалось, его могли услышать все в округе, – он вспыльчивый и неконтролируемый, ему не место здесь!

– Его можно будет обучить, я уверена…

– Такой человек нам не нужен, не при каких обстоятельствах, – перебил он Элану, – Меня не интересует его дальнейшая судьба, ничем не можем помочь аудитор, – рявкнул Арон.

Он развернулся и хлопнул дверью в свои покои. У мальчика проснулся интерес, чем был так раздражён арканист, так как он подслушивал, то не мог спросить об этом у Эланы. Услышав приближающиеся шаги, он рванул обратно на улицу.

– Я вернусь сюда через несколько дней, за прахом твоей мамы, – поднявшись на территорию, неловко начала разговор девушка.

– Что такое прах? – переспросил мальчик.

– Это … Это, неважно, просто храни его всегда при себе.

Мальчик не стал задавать ещё вопросы; он видел, что его взрослая спутница явно была раздражена. Они пошли вместе к воротам, быстрым шагом, Адри не поспевал за ней, поэтому всегда находился немного сзади.

– Давай быстрее! – с раздражением произнесла Элана.

Он немного ускорил шаг.

– Если будешь плестись за мной как улитка, я тебя тут и оставлю.

– Я не успеваю за тобой! – прокричал мальчик.

Она остановилась посреди дороги, не оборачиваясь, сделала шумный протяжный выдох.

– Я же не обязана, – еле слышимым шёпотом проговорила девушка. Затем после нескольких минут в тишине она повернулась к мальчику.

– Послушай, у меня нет своих детей, я понятия не имею, что мне с тобой делать теперь. Никто тебя к себе не возьмёт из-за … ты для меня обуза, понимаешь? – с надменным тоном проговорила девушка.

Адри кивнул; он не знал, что означает слово «обуза», но понял, что сейчас лучше помалкивать. Элана слегка улыбнулась.

– Мне тебя очень и очень жаль; твоя мама была хорошим человеком, хоть и взрослые её и не все понимали. Я не смогу заниматься твоим воспитанием, я… я не умею.

– А … кто умеет? – вопрос поставил собеседника в тупик. На её лице появилась лёгкая улыбка.

– Хороший вопрос, ладно пошли, – они неспешным шагом пошли в город.

С постепенным удалением от крипты природа преображалась перед их глазами. Черная и опустошенная земля уступала место зеленой живой зелени. Местами трава переходила в небольшие кустарники, а затем и в одинокие деревья. Они свернули с главной дороги, обходя снаружи окраины города, под названием Иберис – дом для пятидесяти тысяч жителей. Когда они приблизились к началу улицы, Элана взяла мальчика за руку и ускорила свой шаг.

Резкий, зловонный запах врезался в нос Адри. Перед глазами открылся огромный котлован, в который уходили бесчисленные отбросы из всего города. Глазам мальчика предстало зрелище, оставляющее в душе давящее впечатление. Внутри него были десятки людей – мужчины, женщины, подростки и маленькие дети, последним явно было не место в этой общей зловонной куче. Взрослые и подростки были обмотаны белой тканью, покрывавшей всё тело, оставляя небольшую прорезь для глаз. Они занимались сортировкой и распределением выброшенного мусора со всего города. Заранее подготовленные контейнеры разделяли мусорные потоки, практически всё уходило на повторное использование. Мусор свозился большими тягачами, работавшими на двигателе внутреннего сгорания с кустарным местным топливом. Густой черный дым и резкий ядовитый запах переработанного горючего добавляли дополнительную смесь к палитре зловонных запахов гниющей органики.

Адри с удивлением и одновременным отвращением рассматривал окраины города. Практически все дома были покосившиеся, деревянные здания практически полностью ушли под землю и заросли травой, оставив за собой лишь отдельные упоминания о себе. Более современные здания были сделаны из серого композитного бетона, местными умельцами, которые не особо разбирались в строительстве жилых зданий, тем более многоквартирного дома.

Они строились из блоков, которые можно было легко собрать и разобрать. Если осыпалась стена, по прошествии времени её просто меняли на новую. Этот процесс был затратным, но быстрым. Такая технология позволяла в кратчайшие сроки возводить новые строения в условиях резко меняющегося климата. Летняя жара, периодически держащая самый высокий градус на протяжении нескольких месяцев, могла за мгновение смениться на изнуряющие проливные дожди и завывающие ветра. Это создавало обилие грязи и расшатывало до основания фундамент здания, из-за чего тот мог попросту обвалиться. Люди осознанно выбирали именно такой тип строительства, спустя годы проб и ошибок.

Окраина города рядом с котлованом представляла собой сотканную из трущоб область. Покосившиеся двухэтажные самодельные дома сливались между собой через общий коридор. Чаще всего они были облицованные деревянными или алюминиевыми панелями и покрытые брезентовой тканью. В этих районах отсутствовали канализация и водопровод. Отходы сбрасывались прямо на улицу, создавая целые реки от нескольких тысяч жителей. В таких жилищах могли проживать по две или даже три семьи. Трущобы, зачастую превышали каркас основного здания и представляли собой «налепленные» конструкции, что создавало серьезную угрозу. Любая трещина или провал в основном здании могли запустить каскадную реакцию с массовыми разрушениями и десятками жертв. Трущобы были приютом для беженцев и скитальцев. Люди, прибывшие из пустынных земель, могли возвести своё жилище всего за несколько дней. Такой образ жизни, несмотря на свои трудности, оставался более предпочтительным, чем бесконечные скитания по пустыне в поисках чистой воды.

Путники проходили по узким улицам трущоб, периодически пересекаясь с местными. Мальчик чувствовал, что жители этого района смотрят на него с осуждением, поэтому стеснялся поднимать взгляд и предпочитал больше смотреть вниз. Пройдя несколько кварталов по трущобам, они вышли на открытую местность. Впереди была главная рыночная, или «красная улица», она получила своё название благодаря высоким домам из красного камня.

Улица была наполнена десятками точек уличной еды, баров, гостиниц, публичных домов и подпольных клубов. По мере приближения вечера свободное место на улице становилось редкостью, она наполнялась людьми, и в это время не редко возникали конфликты, иногда приводившие к трагическим последствиям, включая случайные убийства. Это место привлекало практически всех посетителей города, становясь центром их внимания. По степени узнаваемости эта улица опережала даже сам город вне его пределов.

Девушка резко остановилась и наклонилась к мальчику.

– Видишь, сколько людей на той улице? – встревоженно спросила Элана.

Адри посмотрел ещё раз. Его глаза разбегались от проходящих мимо людей, нескончаемый поток двигался то в одном, то в другом направлении.

– Нам нужно пройти несколько кварталов до моего дома! Держи меня за руку и не отпускай, ты понял?! – убедила девушка.

Мальчик кивнул и взял Элану за руку. Они быстрым шагом пошли вперёд, затем свернули налево, продираясь через толпу. Адри чувствовал дыхание особо колоритных персонажей, навестивших этот город. От них могло разить одновременно похмельем и недавней рвотой на собственную верхнюю одежду. Именно в этой части города никто не стыдился ни своего состояния, ни статуса. Повсюду была слышна разнообразная речь на незнакомых ему языках, крики, стоны и ругань со всех сторон. Звук бьющегося стекла и бесконечного топота по каменной брусчатке, крики местных зазывали в публичные дома и клубы. Всё это разнообразие звуков вполне могло спровоцировать приступ паники.

Адри смотрел на дорогу под ним. Он получил чёткий приказ не отпускать руку и идти следом. Время от времени он всё-таки поднимал глаза и ловил взгляды местных прохожих, сбивавшие его с толку. В толпе он заметил подростка, который подбежал к рослому человеку в чёрном. Юноша пальцем указывал на Адри и неотрывно смотрел в их с Эланой сторону. Адри споткнулся, но руку он так и не отпустил. Затем он оглянулся ещё раз и заметил, что мужчина всё ближе подходит к ним, расстояние резко сокращалось, и оставалось всего несколько метров до них.

– Элана! – закричал мальчик и дёрнул за руку женщину.

– Что?! – откликнулась девушка, сначала обратив своё внимание на мальчика, затем на мужчину.

Адри почувствовал, что рука Эланы сжимается сильнее, а на её висках начал проступать пот. Они стояли неподвижно, дожидаясь, когда подойдёт почти двухметровый крупный мужчина в чёрном комбинезоне. Он резко взял женщину за предплечье и развернул её на месте. Она не сопротивлялась и не отпускала руку мальчика. Никто из проходящих мимо не посмел остановиться, никому не нужны были проблемы.

– Я вынужден вас остановить, аудитор, – сквозь зубы прошипел мужчина.

Это был офицер местной полиции. На его груди, с обеих сторон, был вышит специальный отличительный знак, по форме напоминающий орла или ястреба, что свидетельствовало о принадлежности к офицерскому составу. Держа женщину правой рукой, он тянулся левой к своей кобуре и был наготове мгновенно вытащить пневматический пистолет. С такого расстояния исход после применения этого оружия был только летальный.

– Он ещё ребёнок, что ты мне предлагаешь, оставить его умирать?! – напористо спросила девушка.

– Он опасен для нас, ему не место в нашем городе, – тихо проговорил офицер практически рядом с ухом девушки.

– Это ребёнок, чем он может тебе навредить? – Элана явно испытывала раздражение из-за общения с ним.

– Я не могу вас пустить. Ваш отец не одобрит такой поступок, мальчика нужно…

– Я сама поговорю с отцом. Чего ты боишься, Нессер? Мальчик не опасен, – продолжала убеждать Элана.

Она вырвала свою руку с огромной ладони офицера. Тяжёлое дыхание и выступающий пот выдавали в нём панический страх.

– Ваш отец… ваш… отец…– с трудом повторял офицер.

Элана не испугалась его, несмотря на грозный внешний вид и руку, лежащую на кобуре. Она взяла руку мальчика, и они медленно начали отходить назад. Взгляд офицера стал пустым, выдавая сомнения в своём решении остановить Элану. Он смотрел, будто сквозь них, его всего трясло, и он продолжал тяжело дышать.

Офицер остановил их прямо посреди улицы, и количество прохожих, поглазеть на происходящее, увеличивалось. Через несколько минут люди обступили их со всех сторон. Многие оставались молчаливыми наблюдателями, перешёптываясь из-за непонимания происходящего.

– Ты не посмеешь убить ребёнка из-за своего страха! А если ты это сделаешь, тебя ждёт изгнание, Нессер! – с надрывом в голосе произнесла девушка. После этих слов мужчина убрал руку с кобуры.

Девушка медленно повернулась в нужном направлении, и спокойным шагом они пошли в сторону дома. Стоявшие перед ними люди немедленно расступились, никто не смел воспрепятствовать их движению. Пройдя несколько метров, мальчик обернулся, но его одернула девушка.

– Не смей оборачиваться, смотри вперёд, – тихим басом проворчала Элана, затем её шаг ускорился.

Толпа прохожих начала расступаться. Для них это было небольшое шоу на потеху зрителям городской суеты. Никто из них не посмел вмешаться в процесс. Люди были бы удовлетворены происходящим сполна при любом исходе разрешения ситуации. Элана шла как можно быстрее, волоча за собой мальчика. Они зашли в небольшой двор, огороженный со всех сторон каменной кладкой, примерно полметра высотой. Количество людей стало заметно уменьшаться, и она отпустила его руку. Внутри двора находился её дом.

– Быстро, быстро, – подгоняла мальчика Элана.

Одним резким движением она закрыла дверь за ними и облокотилась на стену. Её дыхание было шумным и протяжным от усталости, затем она засмеялась и посмотрела на Адри. Он держал в руках кулон и с интересом рассматривал практически пустое помещение. Девушка занимала должность гражданского аудитора и недавно получила дом как служащий полиса.

– Что это у тебя в руках? – поинтересовалась Элана.

Адри быстро начал прятать его обратно в карман.

– Постой, не прячь, мне интересно, дай посмотреть, – протянула руку девушка.

Мальчик замешкался, но отдал кулон.

– Тяжёлый – она повернула его руной к себе, – а что это значит, знаешь? – с улыбкой спросила девушка.

– Нет, – ответил мальчик.

– Это тебе мама оставила? – Адри кивнул, – Этот символ означает любовь. Никогда не забывай про неё и храни эту вещь всегда при себе. Постой, – резко воскликнула девушка, – у меня где-то была цепочка, можно её вставить в кулон!

Она прошла в ближайшую комнату, мальчик проследовал за ней. Это была спальня с одноместной кроватью, прикроватной тумбой и небольшим раскладным платяным шкафом. Девушка с пристрастием рылась внутри шкафа, чтобы найти ту драгоценную цепочку для кулона.

– Как тебе у меня дома? Я думаю, здесь лучше, чем, то место, где вы с мамой жили, верно? – на корточках она продолжала искать в тумбе цепочку.

– Почему тот человек боялся меня? – твёрдо спросил Адри.

– Он бы нас не тронул, тебе волноваться нечего, – успокаивала девушка.

– Я и не боюсь, я просто не понимаю— продолжал расспрос мальчик.

– Вот она, – Элана встала и повернулась к мальчику, он смотрел на неё и ждал ответа, – дай мне свой кулон.

Адри продолжал смотреть ей прямо в глаза и ждал от неё ответа, крепко сжимая его в правой руке.

– А ты с характером, юноша. Из-за страха, тот офицер боялся тебя, – она протянула свою руку к мальчику.

Адри опустил взгляд к кулону.

– Пока ты со мной, тебе никто не посмеет тронуть. – Она опустилась на колено, приблизилась к мальчику и взяла его руку. – Пока ты здесь, тебе ничего не угрожает, запомни это.

– Я ещё вернусь в наш дом? – спросил Адри.

– Мне очень жаль, Адри, но он вчера сгорел. Его кто-то поджег. Я тебе обещаю, мы найдём поджигателей и накажем.

– Меня все ненавидят здесь, – с грустью произнёс мальчик.

– Это не правда, совсем скоро ты найдёшь себе новых друзей, я в тебе уверена, – успокаивала девушка.

Она взяла кулон, обратив ещё раз внимание на выгравированную руну. Продев серебряную цепочку, она надела его на шею мальчика.

– Храни его и не вздумай терять, пусть эта маленькая вещь всегда тебе напоминает о твоей маме. Она была хорошим человеком, – Элана слегка улыбнулась, – а сейчас мне нужно идти, я скоро вернусь, нужно поговорить с отцом.

Резко поднявшись, она встала и вышла из дома, хлопнув железной дверью. Мальчик не стал стоять на месте, ему был интересен дом изнутри. Он прошёл путь сквозь узкий коридор, стены которого были сделаны из серого бетона. Слева был небольшой зал с разбросанными по углам большими узорчатыми подушками для сидения на шесть персон. Впереди была железная чёрная дверь. Адри дёрнул ручку, дверь закрыта, справа находилась совсем крохотная кухня с небольшим деревянным столом в углу. Он отодвинул деревянные ставни и взглянул на улицу. Жёлто-красный песок с островками расползающейся травы и серые бетонные здания создавали довольно отстранённую атмосферу.

Побродив по пустому дому ещё несколько минут, мальчик вернулся в зал, где сел на одну из подушек. Сняв с шеи кулон, он начал внимательно его рассматривать, сон подступил незаметно, и мальчик уснул, так и не дождавшись Эланы.