Читать книгу Литературный альманах. Перцепция 2 - - Страница 1

Оглавление

Литература – для всех!

Мы в телеграм

УДК 821.161.1(059) ББК 84(Рос=Рус)-6-5

П2

Сборник нацелен на раз-витие и популяризацию лите-ратуры.

Перцепция – это символ. Мир может быть дружелюб-ным к творцам. Мы это пока-жем на своём примере. Если Вы хотите напечатать руко-пись в сборнике, просто напи-шите нам на электронную почту или в телеграм.

Сделаем это вместе!

ISBN 978-5-6050936-0-2

Выражаю огромную благо-

дарность авторам, которые само-

отвержено предоставляют свои

тексты.

Ваш вклад – неоценим!

Издатель: Ахмадулина В.З.

e-mail: vetaksinya@gmail.com

telegram: @vetaksinya

Казань 2024 г.

Содержание:

ПРОЗА 4

Денис Осокин «Танго Пеларгония» 5

Кирилл Яковлев «Выброс» 26

Элина Касимова «Золотые дни с голубым небом» 74

Игорь Скребнев «Лето, плёнка и педикюр» 78

Ветаксинья «Фируза и Север» 98

Карина Моисеева «Тени прошлого» 108

ПОЭЗИЯ 119

Виктория Романовская « » 120

Игорь Скребнев

«Время и деньги» 124

«Он бросил свою старую машину» 125

«Призрак на концерте» 126

Алина Рахматуллина «Исход» 128

СТАТЬИ 129

Александр Белов. К 150-летию Федора Шаляпина 130

Александра Борисова. Эстетический отклик 137

ПРОЗА

Денис Осокин

Танго Пеларгония

/подборка из книги/

стварно сам волео

ту светлану jедне jесени.

перо зубац.

мостарске кише. 1965

я действительно любил

светлану той осенью.

перо зубац.

мостарские дожди. 1965

КАША ДЛЯ ДЕМОНОВ

мы накладывали кашу в мисочки из кукольного сервиза – расстав-ляли их в оврагах и на тропинках – под вишнями – чертополохом и конечно у туалета – ходили перед сном с керосиновыми лампами. засыпали довольные: гадали – кто же из густо существующих в дачной местности демонов будет угощаться нашей кашей наступающей ночью. полевики – круглые как мячики? хозяева трав? женщины

ветра? их дети – голые – цвета земли? утром многие мисочки оказыва-лись пусты. мы ликовали. возможно кашу съедали ежики. мы знали что никогда не сможем быть в этом уверены – и ликовали еще больше.

СЮДАН И КОХТАЛО

сердце и судьба. ударение на первом слоге. в песнях звучащих на финских танцплощадках –маленьких и больших – эти два слова живут в каждой строчке. нередко к этой неразлучной паре добавляется сатумаа – страна сказок. все остальные – служебные слова.

СКЕЛЕТ ЁЖИКА

о ежике мы думали так: вряд ли у него есть позвоночник. хотя если рассуждать научно – позвоночник обязательно должен быть. ведь даже у змеи и рыбы есть позвоночник. а еж – млекопитающее – а значит

почти что обезьяна и человек. но как его себе представить? вот череп у ежика точно есть – есть кости четырех лапок. а все остальное – просто пузырь с внутренностями, состоящими из мягких тканей. костное основание черепа постепенно переходит в мякоть мышц – то же самое происходит и с лапами. таким образом у ежика пять основных костей – и если нарисовать его скелет то выйдет очень забавно: череп с глазным отверстием – внизу четыре маленькие конечности – всё соединяется пустотой. не может такого быть. – скажет нам профессор зоологии. но мы обругаем его свиньей. мы тоже профессора в своем деле и не можем себе представить другие кости в теле нашего колючего друга.

ПАНАМЫ

не стоит жалеть о времени – о ненаполненных пользой днях. а надо вот как мы сегодня: поехали в лему на мотоцикле – прокатиться туда так просто – нагрузив питья и еды. ехали ехали – проехали километров двадцать. с утра было пасмурно – вдруг вышло солнце – и уверенно закрепилось над нашими головами. можно щуриться – а зачем? панамы свои мы оставили дома. думали секунду – или пару секунд – и развернулись – чтоб взять панамы. они у нас красивые – новые – из чистого хлопка – темные как у болот трава. до лемы мы засветло десять раз успеем. а обратно можно и в темноте. еще лучше даже. бензиновый полонез над фиолетовыми холмами. валторна фары сквозь сиреневый луговой воздух.

ТАНГО ПЕЛАРГОНИЯ

неизвестно как попавшая на веранду нашего дома в нолинске пластинка с финскими танго 60-х годов называется 'танго пеларгония'. есть там и такая же песня. автор и исполнитель – кари куува. мы думаем он хороший человек. пеларгония – это герань. нам это давно известно. мы не выучили финский язык – и теперь пытаемся предста-вить: герань – при чем она здесь? мелодия нам очень нравится. на веранде просторно: три велосипеда – электроточило – ископаемый велотренажер с оттиском '22 р' –электропропеллер – стол стулья – и груды книг – проигрыватель и пластинки. вероятно кари куува с геранью пляшет – вспоминая своих любимых. а как же иначе – если не именно так?

ПУСТЫРНИК

в горечи пустырника – крахмальность мира. вкусом этой шерша-вой травы соединяется все что живо. стебель пустырника – нить с которой мы все сплетены – неважно куда каждый из нас бы вился – в какую сторону. запах пустырника – запах жизни. пустырником пахнут глаза живых. мои – моих близких. когда мы умрем – может быть станем пахнуть как луговая герань. это так. только так. у сухих дорог или на мусорных кучах мы видим его фигурные листья-ладони – и наклоня-емся чтобы их поцеловать. мы выкапываем кустики пустырника и рассаживаем по всем нашим комнатам. на кухне и на балконе.

ELSA OLET KOHTALON LAPSI

ЭЛЬСА – ДИТЯ СУДЬБЫ

музыка – эрик линдстрём. оригинальный текст на финском – мартти иннанен. оригинальный текст на русском – денис осокин.

эльса – ты дитя судьбы. на станции яянекоски близ ювяскюля в озерном краю ты машешь поездам идущим на тампере и котку. эльса – ты дитя судьбы. твоя судьба в ветренной оулу ловит рыбу в фуражке помощника капитана. его траулер как раз сейчас заходит в порт. почему у тебя такое счастливое лицо? почему ты смеешься? твое сердце больше чем поезда. оно больше чем море. эльса – ты дитя судьбы. ты купила желтые босоножки. и машинисты знают об этом.

ДЯДЯ ВОВА

мне приснился мамин младший брат – дядя вова – и сказал: денис – тебе сколько лет? в августе будет двадцать восемь. – я ответил. а мне будет сорок один. – продолжал он. – и я до сих пор занимаюсь физкуль-турой – и летом собираюсь с друзьями в грузию. – дядя вова улыбнул-ся. – может быть даже поедем на мотоциклах. странный какой-то разговор. тем более я упорно знал что он очень важен. утром я сразу подумал о том что дядя вова полгода как умер – умер от странности сердца в сорок лет. с мертвыми я говорить привык – но эта беседа меня взволновала необычно сильно. она и сейчас не выходит у меня из груди

– качается там бесконечной грустью – как желтая лодка-качели в парке

приморского города.

КОТЕНОК И ЩЕНОК

анна хочет котенка и щенка – но в доме для них нет места. анне пять лет – и котенок с щенком как две половины солнца. анна сидит под столом и задирает к голове свои ступни. соединяет их – гладит – подносит к губам: играет с щенком и котенком.

В УРЖУМЕ ОСЕНЬЮ

футляр от аккордеона – стол за которым сидят друзья. сам аккорде-он лежит неподалеку. друзей трое. на футляре-столе – личные вещи августа – который ушел вчера: яблоки – съедобные растения – (корни и трава) – грушевое здешнее вино в португальской шаровидной бутыл-ке. в соседней комнате зазвенел телефон. хозяин дома улыбнулся и

вышел. пока он разговаривал – кто-то из друзей взял в руки аккордеон и наиграл гимн латвии. хозяин вернулся – уселся на пол рядом с остальными – наполнил стаканы. сказал: он сейчас в цепочкино – переплывает вятку. жанна звонила – видела его. – на спине плывет?

– спросил игравший гимн. – на спине – как обычно. – за плывущего в волнах. – третий друг встал на ноги и сделал золотистым стаканом приглашающий жест. они пили за август.

КУРНИК С ВИНОМ

в лесных заболоченных деревнях коми – где близок холодный океан – где небо все время движется – где мы обретали в течение жизни самые лучшие ее куски – куда добираться по нескольку суток –

поездами вездеходами лодками – где жизнь проста и нежна как топор – как пешня прекрасна и подлинна – где женщины живут вечно а мужчины не умирают естественной смертью – курником почему-то называют большой пирог с рыбой – обычно с хариусом или с сигом – а вином разведенный сырой водой спирт неизвестного происхождения. наевшись курником напившись вином – в октябре или в напоминаю-щем ноябрь августе – мы бросались в обжигающие серые реки – в мокрое небо с изгородей и крыш – чтобы утонуть или не утонуть от полноты жизни – разбиться или не разбиться.

Я ДУМАЮ О ТЕБЕ

так говорят французские женщины мужчинам которые им симпатичны. так письма свои подписывают. очень приятно и легко – нежно и равнодушно – по-настоящему и без страха потерь. странные

они какие-то: отрываются от тротуаров когда бегут навстречу и худеют от любовных огорчений. в самом очевидном смысле – никаких метафор здесь нет. мы же видели. мы тоже их не забыли. похудеть от любви и нам бы сейчас хотелось.

ЛАСТЫ

человек придумавший ласты – наичудесный. с ним мы обязательно подружимся на том свете – будем много разговаривать о ластах когда умрем – издавать журнал 'ласты' – и снимать про ласты продолжитель-ное кино. а пока мы еще на этом – не устанем любить эти тяжелые перепончатые резины – смеяться над ними и всячески пропагандиро-вать. покупать и дарить: знакомым детям к настороженности родите-лей – знакомым взрослым к улыбкам их жен и мужей. в ластах можно и плыть – и прыгать по берегу. и утопить одну ласту – чтобы потом до одурения за ней нырять – все озеро взбаламутить. можно в ластах лечь на голую анастасию. хохочущая анастасия тоже в ластах – задирает ноги как можно смешней. хоть на берегу в сырых лютиках – хоть дома на большой кровати. зачинать веселых детей – которые больше всего на свете полюбят воду. а когда они родятся – дарить им ласты. вместе печатать песок и ил. одевать ласты на руки – топить их. не ранить ноги в незнакомой воде – можно даже бежать бегом. в один прекрасный момент эти самые дети обязательно раздурачатся и сделают нам какое-нибудь паскудство – и тогда мы сможем роскошно отдубасить их ластой – сорванной хоть с нашей хоть с их ноги.

НА РУСАЛКИНОЙ НЕДЕЛЕ

сколько раз я пытался уехать из города – встретить ночь на понедельник на русалкиной неделе где-нибудь в прибрежных полях – у озер или тихих рек. наблюдать – фотографировать – или просто не спать – сидеть на земле с керосиновым фонарем. в эту ночь водяницы качаются на пленке воды – в гибких кустах играют их безрукие дети. в оврагах и на дорожных развилках – танцует смутная жизнь – смутная смерть смеется и копошится. в эту ночь земля открывает свои тайны всем кто готов их увидеть. сколько раз хотел – да все зря. вот и в этот раз ничего не вышло. съемочную группу собирался с собой везти – на светлую реку пижму. на пижме всю ночь не спать – караулить рассвет – ходить босиком – слушать ушами землю. но в троицкую субботу стало холодно как в тундре – небо зависло над столбами серым утюгом – полил бесконечный ливень. мы бы никуда не проехали – а проехав ничего бы не сняли. что и следовало доказать. ну ладно. украшенная праздничная земля не хочет городского любопытства – и я в который раз с трепетом встречаю ее решение – обзваниваю всех – отменяю съемки. на ночных холмах пижмы не свернуть бы любопытные шеи. земля уберегает нас. в бормочущем темном ливне без нас прошла духовская ночь. на размытой границе реки и неба русалки плескались одни – а съемочная группа напившись пива в уютных домах обнимала жен и видела странные яркие сны.

ВАЗОНЫ

в вазонах венчающих фасады старинных зданий – смерть и готовность к смерти. плюс любовь к россии. особенно много вазонов в уржуме. и в целом в кировской области. многие здешние вазоны стоят разбиты. и смерть с готовностью и с любовью густо-густо сочатся в головы.

САНКВЫЛТАП

санквылтап – прибор для рождения мансийской музыки. он похож на длинную крытую деревянную лодку – на которую натянули пять струн. все струны одинаковы – но натянуты с разной силой. санквыл-тап давно мой. вот он – у меня на коленях. я не умею на нем играть. одной рукой защипываю струны – другой приглушаю – так делают мастера. подкручиваю колки. они сердятся – и скрипят туго. фломасте-рами под струнами санквылтапа неумело нарисованы сцены медвежь-его праздника: огромный стол – на нем медвежья голова, рыба-чир и водка. справа от стола – танцующий мужчина. слева – танцующая женщина. женщина стоит спиной. мы видим лишь треугольник стекающего по спине платка. расписанной получается вся 'лодочная палуба'. этот санквылтап подарил моему другу – тюменскому фотогра-фу – слепой манси по имени николай. николаю было за сорок – он говорил что скоро умрет. это он изготовил санквылтап – и играл на нем половину жизни. николай рассказал между прочим что этот санквыл-тап хороший – который знает о многом. люди из поселка николая – разрушающегося капкана жизни на реке пелым – рассказали моему товарищу о том – что молодой николай с братом любили одну и ту же женщину. вместе с ней жили – из-за нее дрались. в пьяной ссоре во время медвежьих дней брат ударил николая по голове кедровым чурбаном – и николай ослеп. вернувшись из районной больницы из того чурбана он сделал мой санквылтап. с братом они помирились. их жена рожала им детей – и умерла при восьмых родах. я виноват перед санквылтапом: редко в руки его беру – он лежит в шубе пыли на четвертой полке под потолком. при этом если мой дом загорится с четырех концов – санквылтап будет первым предметом который я вынесу на улицу.

ЛАДОНЬ

стол – протянутая к людям ладонь богородицы. – говорили на беломорье. мы бежим без шапки навстречу этим словам. мы бы хотели коллекционировать столы – и заставить ими всю свою землю – за домом и перед ним. не выращивать же на ней огурцы. земли у нас не так много. когда она вся покроется столами – мы будем ставить их в этажи. пакостить за столом и его пачкать – значит плевать в протянутую ладонь. столы – на целую книгу. мы уверены в двух вещах: правильно на столе зачинать детей – и ставить на стол гроб. хотя гроба вообще не должно существовать в предметном мире. значит урну. каждый предмет – который однажды побывал столом – оторванная дверь, сплющенная коробка, упомянутый футляр от аккордеона, капот 'нивы'

– наполняется чистотой и святостью. хорошо бы пойти в столовые

инспекторы – и обходя с суровыми лицами дома людей – отбирать столы у тех хозяев – которые их обидели.

ТАНГО СУДЬБЫ

одна половина диска здоровья – желтая. другая синяя. валентин стелит газету на неровный деревянный пол – укладывает на нее диск. желтой стороной кверху – так радостнее. комната узкая как пенал. диск лежит между диваном и шкафом. впереди – окно. оно раскрыто. у окна

– стол с проигрывателем. валентин опускает иглу на пластинку – и

встает на диск. песня называется kohtalon tango – танго судьбы. музыка унто мононена. слова сауво пухтилы. поет эйно грöн. когда-то король финского танго. в песне два куплета и два припева. валентин – молодой мужчина – с несколько тревожным лицом. под небыстрые правильные ритмы танго судьбы он поворачивается на диске то в одну то в другую сторону. отталкивается от шкафа под длинный красивый проигрыш

между куплетом и припевом. и врывается в припев – долго долго крутясь на диске – поднимая вверх руки – чтобы не удариться об углы комнаты.

ЗА СТОЛОМ

я сижу за письменным столом. справа от меня стоит стакан пива – слева стакан кваса. ноги в фотографической ванне наполненной шишками. не закрывая глаза я вижу прошедший год: в правом от меня стакане массандровский сурож. в левом – отвар шиповника. шишки под ногами те же. до чего же я – радостная картина: ухватился за жизнь четырьмя конечностями – и сижу. улыбаюсь – даже подмигиваю. продавщице из 'культтоваров' при повороте на вятские поляны – ангелу-силуэтуна кресте с маковки уржумской пожарной церкви.

JEHO PRAPOR NADE MNOU JE LÁSKA

и знамя его надо мной – любовь.

В ПОЛЕ

мы ехали полем из деревни старый убей в убей малый. все это были чувашские деревни – в самой середине дрожжановского района на юго-западе татарии. где-то за перелесками прятались еще убей средний и убей новый. нижний убей когда-то еще был – да его почему-то бросили. этот дрожжановский район – вы знаете – я его называю босния и герцеговина. что-то с ним не так как везде. на вид район как район – татарское и чувашское население. но я его до смерти боюсь – и люблю до смерти. мы ехали на 'газели' – дорога была грунтовая и страшно перекореженная. был поздний октябрь – с обеих сторон тускнела земля покрытая многолетними растениями. мы стали нагонять идущий впереди трактор с прицепом. в прицепе по перимет-ру сидели люди – и смотрели как скоро мы приблизимся. люди были сильно закутанными: женщины в двух платках – мужчины с подняты-ми воротниками и в зимних шапках – дети в каких-то шубах. все были застывшие как прутья изгороди. сыпал мелкий снег. трактор прыгал на ломанном грунте – люди тряслись но не гнулись – что-то посередине поддерживали. я сразу подумал что в тракторе везут покойника. так и было. скоро мы разглядели край гроба и украшенное мертвое лицо. рядом с трактором бежала собака – и выла. бросалась под колеса. я закрывал глаза чтобы не видеть как лопнет ее дурная башка. мы стали обгонять трактор. в его кабине кроме водителя еще уместились две девушки. трактор внезапно заглох. и наша 'газель' заглохла. собака выла и каталась по земле. я открыл окно и сказал: каçар (прости). протянул сидящим бутылку водки из наших дорожных запасов. молодая женщина наклонилась и ее у меня взяла. кто-то с прицепа протянул мне домашнего пива в пластиковой бутылке и несколько конфет. я спросил: каймалла юрать-и? (можно ехать?). мертвый мужчина уселся в гробу и сказал: ыранччен! (до завтра). мы завелись и обогнали трактор. нам было сильно не по себе весь этот день и после-дующий. хотя мы конечно понимали что едва ли покойник говорил буквально.

SMĔS NA SVAŘENÉ VÍNO

смесь для глинтвейна – привезенная из чехии – в пакетике с ладошку. пакетик прозрачный. на наклейке написан состав. мы и так видим что там. апельсиновые корки корица бадьян гвоздика.

ВЕ–ЛО–СИ–ПЕД–НЫ–Е КЛЮ–ЧИ

о велосипедных ключах можно сказать стихами. сочинить поэму с таким названием. все без исключения радости и тайны лета – радости

и тайны молодости – радости и тайны жизни – любви – можно извлечь

и приблизить к себе при помощи этих инструментов. самая красивая

фраза нашего мира – это: велосипедный ключ. потому что нет в жизни сложнее объемнее лучше этой плоской наивной с виду фигуры – лежащей поперек ладони. ключами для велосипеда обвешан живот солнца. в вас влюбится каждая женщина – помаши вы перед ее глазами велосипедным ключом. а если чуть-чуть подтянуть ее голую этими ключами – любовь превратится в сказку. велосипедный ключ – в кармане у каждой божественной сущности. и хочется верить что самый старый пан бог велосипедными ключами делал мир. при помощи велосипедных ключей можно найти воду – выманить из земли

– да хоть притянуть индийский океан в нолинскую свою квартиру.

здесь на земле велосипедные ключи попадаются нам на глаза так редко

– вы заметили? и в магазинах-то их обычно нет. и теряются очень

часто. все потому что божест-венные сущности за ними внимательно охотятся и даже из-за них дерутся. а какой нас охватывает трепет – если мы среди хлама веранды или чердака вдруг отроем велосипедный бардачок: приоткроем его: они там? я всегда ношу с собой два велоси-педных ключа. (и манок на утку). не отдам их даже если целая орава огненных колес закатится в мою комнату и примется рыдать.

ЛОДОЧНЫЕ СТАНЦИИ

лодочные станции так хороши так дороги – что думая о них хочется взлететь одновременно на всех здешних лодках. задымить моторами. уключинами загреметь, заныть. немыслимыми траекториями ввин-титься в белый след реактивного самолета – и спикировать в мокрый поцелуй земли и воды – и разбиться. только конечно не до смерти. потом – ожить. лодки разогнать по местам – по мосткам и эллингам. лодочные станции – территория восторга: юности – надежды – бесконечной любви. лодочные станции – молитвенные поляны. самые главные в жизни. и неважно совсем что половина хозяев эллингов – лодок в них не имеет. или круглый год держит под потолками на ремнях как побежденных чудищ. половина людей приходит сюда для того чтобы доставать из земляных погребов мерзкие мутные соления – и покрытую двухвостками свеклу. садиться вместо стульев на ненуж-ные блеклые спасательные круги – пить и плакать. пусть! лодочные станции – храмы которые ничем нельзя осквернить. и можете себе представить? – у меня и первой любовью была дочь председателя кооператива лодочной станции нашего города.

ПОЛЕНО

инна колет грецкие орехи березовым поленом у меня за спиной. я сижу на стуле и пишу – она сидит на полу и колет. за окном пятый день мороз – поэтому инна не в садике. у инны орехов – целый таз. у меня тоже – целый таз замечательных срочных мыслей. это полено я когда-то привез из волшебного коми леса. оно – из числа моих домашних покровителей. полено живет под шкафом. наблюдает за нашими ступнями. внимательно их охраняет. мне очень трудно не расколоть волшебным поленом иннину глупую голову. инне угрожает серьезная опасность. после каждого удачного удара она кричит: я сильная! звонко хохочет. я закрываю глаза и шепчу: доброе полено! ты березо-вое! из белой ноги господа на земле! заступись за инну!

ОРИГАМИ

необыкновенная печаль серыми ладонями сжимает сердце когда я думаю об оригами. это очень-очень правильное искусство. очень точен его язык. но я не могу им заниматься: к вечеру первого дня занятий я лягу и умру от старости. почему так? вероятно потому что оригами белое. потому что под машину попала соседская девочка лена

– любившая оригами больше всего на свете. потому что его фигуры – умные и смешные. коэффициент хрупкости в них – самый тот. потому что оригами – как литература. более мудрая ее сестра. когда по бумаге не нужно водить ручкой. можно сложить из нее белую рыбу белую лягушку – подвесить над изголовьем и лечь спать.

В ДОНЫШКО

мы виделись очень давно – мельком. но по служебной переписке в течение прошлого года друг в друга почти влюбились. ждали встречи на 'февральских чтениях'. так называется университетская конферен-ция в сыктывкаре. она мне до слез интересна и дорога. она – не конфе-ренция. теперь февраль. сыктывкар. мы сидим за столом – друг напротив друга. стол длинный. это банкет. да – так я ее задумал. в таком же свитере. только губы чуть не такие. мы молчим. иногда наклоняем головы к левым и правым соседям. выслушать что-то или шепнуть. смотрим друг на друга через донышки высоких стаканов. целуем друг друга сигаретным дымом. хоть и стараемся по диагонали в потолок. в стаканах – вино. оно белое. через белое лучше видно. ее поезд через два часа. мой автобус – утром.

ТЮМ-ТЮМ

тюм-тюм – марийская полупустая деревня в уржумском районе – в одну улицу – в три километра в длину – перпендикуляром выходит на реку вятку. в вятке осенью стерлядь. в тюм-тюме нет твердых дорог. грунтовкой пять километров до русского села шурма. в шурме – рынок

и разнообразные магазины. тюм-тюмские всегда по полю туда бегают.

в сырые времена в тюм-тюм не приехать. разве что с санавиацией. но

можно дойти пешком. тюм-тюмские мужчины гуляют по улице на ходулях. по-марийски они – журавлиные ноги – турня–йол. тюм-тюмские женщины носят однорогие головные уборы. с алой изнанкой. блестками и раковинами каури. они называют их колпаки. колпаки эти словно чомужьи клювы нависают над лицами. все заборы тюм-тюма – в стерляжьих сетях. за вяткой чернеет лес которому не видно края. тюм-тюмский народ – родник песен. так говорит директор тюм-

тюмской школы. он вывозил своих в киров и в петрозаводск – на фестивали. тюм-тюмские стеснительные родники-певицы жалова-лись нам на то что в кирове ученые и журналисты норовили с них снять колпаки – и штаны даже: хотели рассмотреть подробно таких удивительных. мы приехали в тюм-тюм на два часа. поставили камеру посреди улицы. тюм-тюмские пели – плясали. громогласный крошеч-ного роста дед сказал нам что слово тюм означает дуб. дуб-дуб. дубы здесь были. некоторые в уржуме называют тюм-тюм – баден-баден. мы торопились. уехали – прокричав спасибо. отъехав метров пятьсот от последнего тюм-тюмского двора глотнули водку и вдохнули поздней октябрьской пашни. она уходила за горизонт. из солнца посыпался снег. мы вовремя в тюм-тюм приехали. в вятскополянском районе есть деревня дым-дым. там живут удмурты.

ПУЧЕЖ

мы приехали в город пучеж. встречать новый год. знаете ли вы такой город? ивановская область. горьковское водохранилище. старый пучеж как раз под ним. видимый пучеж – шершаво желтый. дома-корабли приплыли из пятидесятых – и сильно истрепались в пути. в этом городе мы хотим жить. в желтой квартире на улице 30-летия победы – 50-летия комсомола – на главной улице ленина. или в деревянном доме на безымянных улицах – заламывающихся к волге – по которым скатываются пучежские дети. 'край голубого льна' – книга о пучежском районе – украшает вечность в единственном книжном магазине. мы ее сразу купили. очень холодно было в гостинице. ну ничего. мы грелись дорожным земляничным ройбушем – и коньяком. мы купили много льняных одежд. и льняных сумок с огромными пуговицами. когда мы впервые вышли на здешнюю волгу – покрытую рыбаками – чтобы усесться на одинокой заснеженной скамье чтобы

глотнуть коньяку и официально поздороваться с пучежем – расчисти-ли варежками высокий снег – прочитали красиво нацарапанную надпись: я люблю настю горохову.

ИСААКИЙ-ЗМЕЕВИК

исаакий-змеевик – 12-го июня. змеи в этот день играют свои главные свадьбы. сплетаются в шары размером с холодильник. и лучше вообще не выходить из дома. даже в городской парк. но мы все-таки выходим. каждый год. обуваем сапоги – садимся на велосипеды. отъезжаем метров двести от последнего дома на последней городской улице – прямо в поле. мы привозим с собой нашу любимую змею – которую купили когда-то в московском метро. деревянную – нарезан-ную кольцами – с желтым капроновым язычком – со спинкой покры-той красноватым узором. привозим – и оставляем. она волнуется еще с ночи. вздыхает – падает с полки. ей тоже необходимы свадьба и размножение. вечером возвращаемся за ней. пластмассовые глаза ее светятся радостью. хвост тихонько дрожит. неземной красоты не особенно гибкие змеята расползаются в разные стороны. деревянные змеи из метро размножаются очень быстро.

МАНДАРИНЫ

друг из вологды научил меня есть мандарины – зимой на улице. он сказал: в зимнем воздухе они живы и бодры. а дома – спят. как рыбы в морозильнике. дома мы съедаем их уснувшими – поэтому всем так скучно. друг из вологды восхитительно прав. поедание мандаринов в помещении и на улице – земля и небо. мы идем вологодскими улицами

– набережными и мостами. на локте у одного из нас – холщовая сумка с мандаринами. мы разговариваем – мы давно друг друга не видели. мы

чистим мандарины не снимая перчаток. на оранжевых табло вологды – минус тринадцать. мандариновые кожурки мы кладем в ту же сумку. и время от времени выбрасываем их горстями – проходя мимо урн. мандарины тают очень быстро. мы останавливаемся у фруктовых киосков и пополняем запасы. мандарины живы – и пахнут на весь мир. подчиняя себе все остальные запахи. девушки смотрят на нас очень нежно – с большим интересом. иногда мы прыгаем в троллейбус или в маршрутное такси – едим мандарины – и девушки сидящие напротив улыбаются нам настоящими светлыми улыбками. они просто не могут не улыбнуться – наблюдая нашу мандариновую беседу. мы это видим. и иногда угощаем их. вологда всегда научит хорошему. не случайно в ее имени – ясность и свет.

МОЛОДОСТЬ

неплохая жизненная стратегия: молодость надо проводить в столице – зрелость на севере – а старость на юге. мы придумали. под конец школы. поделились с лучшим приятелем. оба ее вспоминаем. когда приезжаем в гости друг к другу. из кирова в казань. из казани в киров. из столицы в столицу. между югом и севером.

НОВОСИБИРСКИЕ ОСТРОВА

острова разделяющие море лаптевых и восточно-сибирское море – наша святая земля. наша мекка. мы ежедневно бываем там. сильно уставшие – мы открываем голову: и все что там есть отпускаем на

новосибирские острова. и жители нашей головы – все наши мысли – все импульсы – подолгу там гуляют: с острова на остров – из пролива в пролив – среди нагромождений рассыпавшихся мамонтов – неисчис-лимого камня – неисчислимых ветров и птиц – садятся моржам на головы – касаткам на плавники – гренландскому киту на спину. спят укрывшись на острове котельный – самом крупном новосибирском острове.

ТЮБЕТЕЙКА

художнику действительно следует покрывать голову во время работы. идеальный вариант шапочки мастера – тюбетейка. во-первых шайтан не залезет в башку – и не вылезут боги. во-вторых – соберутся мысли в кружок. а в-третьих – можно позволить себе благородный художественный гнев – и сорвав с головы тюбетейку швырнуть ее в домочадцев – мешающих работать. тюбетейкой не искалечишь.

ОГНЕННАЯ ТЕЛЕГА И ПТИЦА-ЛОДКА

поезд и самолет. если буквально перевести с монгольского и ненецкого.

ГОРОД LI

севернее городка хаукипудас – не доезжая куйваниеми – у северо-восточной кромки ботнического залива – в провинции оулу – есть

город ли. речка ли впадает здесь в море. есть автомобильная и желез-ная дороги – идущие параллельно – самой линией морской воды. в сорока километрах выше по течению ли-речушки находится город юли-ли. мы во что бы то ни стало должны сюда съездить. в города ли и юли-ли. неужели там живут люди? до города ли от хельсинки – шестьсот пятьдесят километров на север.

Информация об авторе

Кирилл Яковлев

Выброс

Книга первая

Часть I

Пляж

На берегу, кроме них, не было никого в эту прохладную темную ночь.

За всю историю человечества такое происходит впервые: то ли это слияние сверхмассивных космических тел, то ли нечто иное, но ночное небо искрится желтым блеском уже четыре недели. Ученые говорят, что худшее впереди. Чем все закончится для обитаемого уголка вселенной под названи-ем «Планета Земля» науке неизвестно.

Пятеро ребят решились вылезти из бомбоубежища, в котором провели уже три недели. Три недели живут они в ожидании чего-то страшного, толком не зная чего именно. Каждый день приходят сводки, что из-за ЭМИ (электромагнитного импульса) снова что-то вышло из строя, инженеры приступили к восстановлению. Потеряны практически все спутники. Из связи работают только экстренные каналы. Сколько это продлится: месяц, год, десять лет?

Они решили, что сейчас выбраться важнее, чем прятаться. Оказавшись снаружи беглецы единогласно выбрали идти на пляж, который по случай-ности находился недалеко от бомбоубежища.

Если спросить жителя в ХХ-ом веке, что это за местность, то он назвал бы

ее пригородом Кубышева. Только нынче XXVI век, и то название давно забыто.

Они оказались на пустынном берегу широченной реки. В небе горели чарующие узоры желтых искр, создавая зрелище одновременно прекрасное и пугающее, словно ты у подножья 500-метровой волны.

Чтобы стало теплее, ребята занялись костром. Огонь разгорался, но гнетущее чувство не покидало. Стеллар открыл бутылку и сделав глоток передал дальше.

– Хорошо здесь, – выдохнул Эвалин, – гораздо лучше чем в бомбоубежище.

В этот момент рукофоны издали пронзительный писк, а спустя мгнове-ние в небе возник крупный всплеск. Рукофон – браслет с экраном, который носил каждый из ребят. Этот браслет умел многое, но в данный момент мог разве что показать параметры тела и предупредить об очередном ЭМИ ударе.

– Лишь бы радиация нас не убила, а так, все отлично, – ответил Рэм.

– Да ладно, говорят, что при мощном радиоактивном ударе космического масштаба эти бомбоубежища не очень-то полезны, тут нужен бункер или…

– Уф… прекратите! – прервала парней Шэра, – и без вас тошно.

– Да чего Рэм вечно нудит? Пусть бы и оставался в бункере, раз ему так хочется. Я-то причем?

– Успокойся Эвалин, – вмешался Стеллар, – Рэм пошел потому, что тоже хотел.

Ненадолго повисла тишина, которую, вновь прервал Эвалин.

– Может поиграем во что-нибудь? Ответа не последовало.

– Я придумал, давайте поиграем в «Правду или вызов», – продолжил он, – у нас есть алкоголь, впереди целая ночь, коне…, в общем, идеальный момент!

Тия, что скажешь? – Эвалин обратился ко второй девушке в компании.

– Ты не мог бы помолчать, – резко возразил Рэм.

– Да что молчать-то, – откликнулась Шэра, – давайте поиграем.

– Хорошо, кто начнет?

– Ты и начинай, вот тебе вопрос: чтобы ты сейчас делал, если бы всего этого не произошло?

– Хороший вопрос, – поддержал Стеллар.

– Чтобы я делал… – вслух задумался Эвалин, – сейчас осень, учился бы,

наверное.

Шэра картинно откинула руками длинные каштановые волосы назад и

сказала:

– Давай по-другому, чтобы ты сделал, если бы вдруг все наладилось? Есть что-то, на что ты не решался, но всегда хотел?

Шэра улыбаясь смотрела своими карими глазами. Глядя на эту улыбку Эвалин подумал, что она флиртует, но внезапно его взгляд погрустнел и замер. Он завис на пару секунд, а после сделал глоток из бутылки. За эти секунды у него прошла перед глазами вся жизнь: бесконечные соревнования, разговоры с психологами в школе, твердившими про раскрытие потенциала. Они всем это говорили, но Эвалин воспринимал все слишком всерьез, думал, что это про него. Именно сейчас, он осознал как эта ответственность давит. Давит словно радиоактивное небо.

– Знаешь, я бы пошел в поход, или что-то типа того…

– Как-то не похоже на тебя, – удивилась Шэра.

– Пожалуй, но здесь, на краю бездны как-то лучше все осознаешь. И вообще,

мне нравится с вами ребята. Возможно, это лучшее, что было со мной, честно говоря.

Шэра слегка оторопела от этой откровенности. Эвалин представлялся ей гораздо менее сентиментальным, она даже слегка покраснела, а Эвалин продолжил:

– Рэм, расскажи, почему ты пошел? Ты ведь не хотел.

– Воздухом подышать.

– Я считаю, это вызов, – победоносно заявил Эвалин, – ведь всем было очевидно, что Рэм пошел из-за Тии.

– Как же ты бесишь, – огрызнулся Рэм.

– Прекратите, – утихомирила парней Тия.

– И все же Рэм проиграл, – неожиданно сказала она, что повергло Рэма в легкий шок, – собери-ка нам дров.

Растерянный Рэм принялся вставать с места, как вдруг Тия добавила:

– Я тебе помогу.

«Вот, а ты играть не хотел, – про себя усмехнулся Эвалин.» Ребята скрылись в темноте в поисках веток.

– Эвалин, – обратился к нему Стеллар, – не хочешь размяться?

– Не так, чтобы очень, а что?

– Вставай, поиграем в пятнашки.

– Уф… – нехотя начал подниматься Эвалин.

Пятнашки – упражнения из занятий боевыми единоборствами, которое часто используют для разминки. Два спарринг-партнера стараются бить друг-другу по плечам, при этом защищая собственные плечи. Удары наносятся открытыми ладонями. Эвалин занимался единоборствами и знал, что Стеллар ничем подобным не увлекается. Затея казалась ему скучной.

– Чтож приступим, – Эвалин встал в боксерскую стойку.

Через миг он выстрелил джебом в плечо Стеллара и тут же разорвал дистанцию ни оставив и шанса для ответа. Стеллар, с ростом под два метра и выше Эвалина сантиметров на пять, имел руки той же длины. Кроме того, Эвалин был легче килограмм на десять. Таким образом, преимущество последнего в скорости складывалось даже без учета подготовки. Сталлару оставалось рассчитывать только на превосходство в массе, чтобы задавить соперника прижав к углу ринга. План хорош в теории, но даже ринга поблизости не было, и Эвалин безнаказанно избегал атак.

Всякий раз наступая Стеллар получал хлопок по плечу. Эвалин то отступал, то резко сокращал дистанцию нанося удар. Иногда он наносил сразу пару-тройку ударов. Шэра, тем временем, наблюдала за парнями.

– Мальчишки, такие мальчишки, – улыбнувшись сказала она.

После десятка безответных ударов Эвалину стало окончательно скучно. Он разорвал дистанцию дальше чем прежде и вместо того, чтобы хлопнуть соперника по плечу ладонью – шлепнул ногой в прыжке с разворота. Удар был не сильным, но эффектным.

– Ух ты! – Шэра восхищенно захлопала в ладоши.

На лице Эвалина возникла ухмылка. Стеллар в этот момент принял, что правила пятнашек расширились. Тогда, вместо попытки очередного удара, он резко бросился в ноги, стараясь схватить ближайшую из них. Маневр не прошел. Эвалин отбил руки и толкнул в бок проскочившего мимо Стеллара, как бы наказавая за столь неудачный прием. Уж если нарушаешь правила, то делай это красиво.

– Ты борец что ли? – усмехнулся Эвалин.

Внезапно Стеллар закрыл глаза, а открыв резко рванул вперед. Он двигался так быстро, что скорость казалась нечеловеческой. По коже и одежде Стеллара пробежали светящиеся узоры. Эвалин тут же ощутил адреналин в крови. На этот раз захват дошел до цели. Эвалин попытался отбить руки, но чтобы разорвать захват пришлось оттолкнуть Стеллара ногой, что стоило немалых усилий.

– Ты поставил мышечные импланты? Но зачем?

– Захотелось. Вернее пришлось.

Мышечные импланты не были чем-то сверхъестественным, но в столь юном возрасте их вживляли редко. Они закрывали путь в профессиональ-ный спорт, да и в любительский допускались редко. Кто захочет соревновать-ся в беге с тем, кто бегает со сверхчеловеческой скоростью. Также импланты перегружали и изнашивали организм. Тем не менее их иногда использовали туристы, всевозможные экстремалы и странные люди, кто хотел покрасо-ваться прыжком на два метра в высоту, даже если это приведет к параличу на неделю.

«Странно все это, – подумал Эвалин.»

– Посмотрим чего стоят твои импланты.

– Ты вроде отдышался, – ответил Стеллар и рванул вперед.

Эвалин увернулся раза три, но в итоге Стелларзахватил его и сбил с ног.

– Ты доволен? – спросил Эвалин.

– Можно и так сказать.

– Ещетатухи себе светящиеся набил, ты ли это вообще?

В Стелларе прежде не было явного стремления бросать вызов обществу.

– Да вот, решил заодно. Красиво же!

– Красиво, – согласился Эвалин, – Шэра, тебе как, нравится?

Однако Шэра в тот момент смотрела не на парней, а на небо, в котором появились новые узоры и вспышки. Спустя мгновенье на рукофонах зазвучал сигнал тревоги.

– Сюда! – скомандовал Стеллар, когда Рэм взял Тию за руку, а Эвалин, допив бутылку бросил ее напесок.

Шэра продолжала смотреть на небо. Желтый луч с гигантской скоростью устремился к ним.

– Прощайте, – единственное, что она успела сказать. Переход

В Самарской области давно желтели листья. На границах страны шла война, но в глубине оставалось относительное спокойствие. Трое парней возвращались с отдыха на природе. Их внимание привлекли клубы белого дыма в стороне от дороги.

– Это что, ракета? – спросил первый, указывая в сторону задымления.

– Черт его знает… гляди-ка, человек! – крикнул второй.

Внутри дымящейся площади лежало тело человека в светлой одежде.

– Я посмотрю, – продолжил он.

– Погоди, а вдруг там что взорвется? Или вдруг там газ ядовитый? – распере-

живался первый.

Второй замешкал.

– Огня не видно, воронки тоже. Поди туман это, – подключился третий, – человеку, наверно, помощь нужна, – сказал он и направился в сторону тела.

Огня и запаха дыма не было, однако от задымленного места веяло теплом.

– Эй братиш, – путник толкнул лежащего.

Тело было теплым. Он перевернул его на спину и начал искать пульс.

– Вроде жив.

– Бухой что ли?

– Черт его знает, – путник принялся шлепать лежащего по щекам.

Эвалин открыл глаза.

– Где я? – произнес он как только сфокусировал зрение.

– О, живой! – торжественно произнес путник, – вставай братиш. Ты где живешь?

Но Эвалин ничего не ответил, так как не понимал что у него спросили.

– Эй, ты че, не вдупляешь? Курил че?

– Нет, – ответил Эвалин.

– А что с тобой, ты откуда?

Теперь Эвалин понял вопрос и размышлял что ему следовало бы ответить: то ли адрес, то ли номер бомбоубежища, где Эвалин жил уже которую неделю, но мыслительный процесс прервал собеседник, вернее его странный вид, будто он взял наряд из исторического музея.

– Реконструктор? – спросил Эвалин.

– Ну… есть немного, а ты как узнал?

– Видно.

На лице путника нарисовалась гордость.

– А ты же тоже, братиш, одет странно, ролевик поди, ладно, вставай, давай руку, – реконструктор поднял Эвалина.

Эвалин не понял ничего из того, что сказал ему реконструктор и просто кивнул.

– Где я? – повторно спросил Эвалин.

– Где-где – Самара это… – ответил путник, но прочитал в глазах Эвалина непонимание, – Самара… Россия, 2023 год, планета Земля. Ты че, братиш,

шутишь что ли?

– 2023? – с улыбкой переспросил Эвалин? – и посмотрел на людей вокруг.

– Так точно, – ответил реконструктор.

Теперь Эвалин прочитал в их глазах непонимание. Они что, всерьез утверждают, что сейчас 2023 год?

Эвалин осмотрелся, но не нашел ничего похожего на вчерашний пляж.

Кроме того, он замечал всевозможные атрибуты XXI века.

– Где я, – с улыбкой спросил Эвалин, – это Стеллар примдл?

– Самара это, – буквально по буквам произнес реконструктор.

– Да он нам мозг делает, – вмешался другой, – пошли уже.

– Давай братиш, – согласился реконструктор, – играешь – огонь! Молодца.

Там что у тебя было, шашка дымовая? Давно тут лежал?

Эвалин понял только последний вопрос и задумался.

– Не знаю.

– Ладно, удачи, – сказал напоследок реконструктор, и пожав руку отправился вслед за остальными.

«Если это и парк реконструкции, то очень уж он масштабный, – думал Эвалин, – я, очевидно, должен был про него слышать.»

– Карта, – произнес Эвалин, обращаясь к рукофону.

– Местоположение не определено, – ответил рукофон.

– Похоже и эти спутники вышли из строя, – решил Эвалин, может хоть связь заработала, они же там что-то чинили.

– Набери Стеллара.

– Сеть недоступна.

– Черт, где я!

«Мог ли Стеллар над ним пошутить, в принципе мог – размышлял Эвалин.» Отомстить за вчерашний спарринг и переместить его куда-то, где не будет работать рукофон. Тем более, что Стеллар опытный турист. Он умеет ориентироваться на местности и без рукофона. Вот и пошутил, мол, попробуй как я. Странно ли это – очень странно.

Немного поразмыслив Эвалин решил идти в ту же сторону, что и разбудившие его парни.

Наступал день. Эвалин шел по дороге. Он удивился, когда рядом проехал автомобиль. До этого момента Эвалин никогда бы не подумал, что увидит автомобиль на ходу, тем более на дороге, а не в павильоне исторического музея. По мере его путешествия поток машин нарастал. Вскоре Эвалин привык и даже сумел поймать попутку. Водитель открыл окно:

– Куда идешь?

– В город.

– Садись, деньги-то есть у тебя?

– Они все что ли тут так говорят, – подумал Эвалин, – для него фраза звучала примерно как: «А золотом богат барин?.»

– Рукофон не рáбтет – ответил Эвалин и показал руку.

– Сел что ли? Понятно… Ладно уж, так довезу.

– Парк ту кое? – произнес Эвалин.

– Не русский, что ли?

Эвалин покачал головой

– А откуда?

– Эврития

– Не был там, далеко это?

Эвалин пожал плечами – он точно знал, что не знал где находится.

Прошел час езды. Масштаб реконструкций становился крупнее с

каждым километром. Эвалин не понимал что происходит. Голод и жажда также не способствовали трезвости мышления.

– Где тебя высадить? – спросил водитель, – могу на Гагарина. Эвалин пожал плечами.

– Пойдет тебе?

Эвалин кивнул. Машина остановилась, и с трудом открыв дверь, он выбрался наружу. Водитель махнул рукой – иностранец все-таки. Эвалин махнул в ответ.

Теперь он стоял в центре крупного города XXI века. Кругом были люди одетые в старинные одежды. «Мне, похоже, лечиться придется после этого, – иронизировал Эвалин.»

– Здрасуйте – обратился он к одному из прохожих.

Тот смутился. Эвалин хоть и говорил на языке похожем на русский, но все-таки на другом, одежда выглядела необычно, рост был значительно выше среднего – словом Эвалин выглядел странно.

– Как попасть в Инернол? – продолжил он.

– Интернол? – переспросил прохожий, – не знаю где это. Он достал телефон и попробовал найти это место.

– Так пишется? – спросил прохожий, показывая экран.

– Нет, зесь этера, а зесь олир.

– Чего? Ладно, не знаю я где это, – промычал он и удалился.

Эвалин несколько раз спрашивал как попасть домой, спрашивал про администрацию. Прохожим он казался подозрительным и вскоре его задержал полицейский патруль. На допросе Эвалин обвинил дознавателей в «идиотском спектакле», после чего его отправили на медицинское обследо-вание.

Когда Эвалина завели в больницу, он заметил, что охранник пристально наблюдал за ним. Эвалина сопроводили в кабинет к психиатру.

– Рассказывайте, что с вами произошло, – обратилась врач.

– Не знаю. Я как-то попал сюда.

– У вас амнезия? Как вас зовут?

– Эвалин.

– Фамилия?

– Сетинов.

– Год рождения?

– Тридцать шестой.

– Тысяча девятьсот?

– Две тысячи шестьсот.

– Так… вы из будущего?

– Нет.

– Полных лет?

– 25.

Врач оценивала возраст пациента, максимум, лет на 16-18, и сделала вывод, что парень постоянно врет.

– Живете с родителями?

– Нет.

– Вы из России?

– Нет.

– А откуда?

– Эврития.

Оба собеседника не хотели продолжать разговор. Врач собиралась перекинуть странного паренька коллегам и идти домой, а Эвалин ждал, когда наконец-то появятся его друзья и розыгрыш закончится.

– Знаете что, – врач начала что-то записывать, – полежите-ка до завтра, с утра придет комиссия и решит что с вами делать. Это отдадите полицейским,

сядьте в коридоре и ждите медсестру.

Вскоре полицейские оставили Эвалина, а медсестра отвела в палату.

***

Наступил вечер. По пути в палату Эвалин зашел в столовую и впервые за день поел. Он сидел на кровати и смотрел в окно из которого открывался вполне обычный вид, не считая декораций XXI века: дома, деревья, небо. «Небо! Чистое небо! Как это возможно?! – осознал Эвалин.» Он старался успокоиться и разложить все в логическую цепь, но у него не получалось.

Подняться наверх