Оглавление
Группа авторов. В водовороте века. Записки политика и дипломата
От автора
На Украине: от «оттепели» до перестройки
Горбачев: главное – Фидель!
Кухня Старой площади
«Стажировка» у маршала С.Ф. Ахромеева
От Лубянки – до Ясенево
«Номенклатурные» истоки
Голодомор, «оттепели», «заморозки»
Превратности журналистских испытаний
Маяки надежды
Акварели Гитлера
В предперестроечном водовороте
Загадочные смерти
Щербицкий и Кремль
Вспоминают и сны
Щербицкий и Шелест
Об альтернативах и «мафии»
Идеологические маневры
Московский эмиссар
Блеск и нищета власти
«Интернационалист» Леонид Кравчук
Колядки коммуниста Кравчука
Смена идеологического белья
Злопамятство президента
Перед заходом солнца. СССР на закате – 1988–1990 годы
В политбюро ЦК КПСС
От Фиделя к Солженицыну
Горбачев и Рыжков. Вместе и врозь
«Горячие точки» и тлеющие надежды
Реорганизаторский зуд
Этапы бесславного пути
А что же с Пуго?
Нравственные уроки президента де Голля
Эпицентр перестроечной драмы
Так где же истина?
Гниет с головы не только рыба
Загадки и разгадки «феноменов»
«Гуманитарная помощь» профессора Коэна
В партийных дебрях
Крики не родовые, а предсмертные
«Больше социализма» у Горбачева или у Сахарова?
Гроб полюбил не только Хрущев
Так все-таки у кого же «больше»
Приговор диссидентов
Если не партия, то, может быть, Советы?
От первого съезда – до последнего
Законотворческие импровизации и «война законов»
Язык – под суд!
А слона-то и не приметили
Парадигма «Саюдиса»
«Эталон» перестроечной «суверенизации»
Раскручивание маховика конфронтации
Наконец-то колокол тревоги зазвучал
Секреты и не секреты о «секретных протоколах»
Ответ на «кремлевский дуализм»
Оскал этногеноцида
Кавказская кровь
Прелюдия к авантюре
Календарь кровопролития
Вслед за трагедией – туман оценок
«Судный день» нардепов
Корабли, не тонущие даже в море крови
Последний звонок Горбачева, или Как снимали с работы Старкова
«Совесть есть у вас или нет?»
Перетягивание каната
Еще о закулисных маневрах
Двойные стандарты и политические реалии
Крестовый поход против вождей
Сталина – на плаху, Троцкого – в перестройщики
Параметры тотальной разленинизации
От противников – к оппонентам, от друзей к…?
Реалии и иллюзии «нового мышления»
Пальма «новомышленнического» первенства
А Запад тем временем не дремал
На перекрестках «мирных изменений» и «нового мышления»
О новом «европейском доме»
О друзьях-товарищах
И третий лишний?
Кубинские сюжеты
Что же такое «подбрюшье»?
Лицом к лицу – лицо увидать
«Двойная бухгалтерия»
Обнимал или разоблачал Ельцин Фиделя
Дипломатические испытания
Как и говорил Сент-Экзюпери
В стране Чучхе
«Честное слово» коммуниста Шеварднадзе
Надежды и утешения
Как завязывался «корейский узел»
Секретная директива Горбачева
Сколько поместилось бы берлинских стен?
Звонил ли Ельцин Ким Ир Сену?
Парадоксы «правопреемственности»
Украинская рапсодия
Конец или начало истории
Современный вектор украинской геополитики
Трудности оптимальных решений
Послесловие
Отрывок из книги
Время стирает камни, меняет русла рек. На смену одному поколению приходит другое. У каждого свои пути-дороги. И там, где для одного был финиш, у другого – старт. И эта удивительная «диалектика времени» каждой новой генерации не может измеряться только альтернативными плюсовыми и минусовыми параметрами. Она не двухцветна: красная и черная или черная и белая. Жизнь – многоцветная гамма. Она даже не песня, из которой, кстати, тоже невозможно выбросить ни одну строчку. Это многосюжетная человеческая драма, которую пишет и исполняет одно и то же поколение. И в этой драме все: оптимистическая трагедия и трагический оптимизм, победители и побежденные, смех и слезы, счастье и горе, радость и печаль, жизнь и смерть, война и мир.
И еще: давно ставшая, казалось бы, бесспорной и неизменной истина о том, что человек сгорает во времени, в наше драматическое бытие приобрела еще одну грань: время сгорает в человеке.
.....
Поучительной для меня была и журналистская позиция Михаила Одинца – человека не только с острым пером и гибким умом, но и не менее обостренным чувством справедливости. Не могу умолчать и о том, что сам М. Одинец довольно часто подвергался атакам за его принципиальные материалы. Если посмотреть тогдашние его публикации в «Правде», нетрудно убедиться, что ему не требовалось с началом горбачевской перестройки «перестраиваться». Одну из «закрытых зон» (так были названы на XXVII съезде КПСС некритикуемые республиканские, областные и городские партийные организации, которые возглавлялись руководителями, входившими в состав Политбюро; сделал это Егор Лигачев) он не раз подвергал справедливой, порой самой резкой критике, за что, в частности, в период Шелеста вынужден был оставить киевский корпункт «Правды» и применить свои журналистские способности, находясь в длительной загранкомандировке в Будапеште.
Скажу откровенно: работа в журналистике для меня стала не только отличным профессиональным полигоном, но и, пожалуй, первым в моей самостоятельной жизни серьезным испытанием истинности человеческих отношений. Ведь за всем происходившим стояли люди, поступки которых по-разному коснулись не только моих чувств, но и представлений о порядочности, честности, человечности. Часто бывает, что они становятся отшлифованными, как галька. Но когда конкретная жизненная ситуация требует от человека проявить эти качества, нередко приходится наблюдать причудливую метаморфозу превращения этих высоких нравственных понятий во что-то усеченно-ущербное, ублюдочное, а нередко и просто противоположное. И я считаю себя счастливым оттого, что на моих жизненных перекрестках все же было абсолютное большинство тех, кто зажигал в моем сердце маяки надежды, человеколюбия, личной нравственной чистоты.
.....
