Читать книгу Груз пятьсот три - - Страница 1

Разбалансировка в грузовом отсеке была критической. Блочные фиксаторы удерживали грузовые контейнеры в гнездах модуля из последних сил. Автоматы были рассчитаны на максимальные восемнадцать g. У Сандерса на экране красным цветом мигало восемнадцать и семь.

– Командир, в грузовом перебор семь десятых. Нужна отстыковка.

– Я вижу, – пробурчал Левицкий.

– Бросим груз – провалим миссию, – флегматично добавила штурман Векслер.

– Не бросим – сдохнем, – дипломатично возразил старшему по званию Сандерс. Молчание старших товарищей явно не служило знаком согласия с его доводами: груз, который их старенькая «Дельта Вис Морена» взялась доставить в NGC 6357 – эмиссионную туманность с рассеянным скоплением в созвездии Скорпиона, – стоил в тысячи раз дороже, чем три их жизни и корабль вместе взятые. Точное количество планет оранжево-красной звезды под названием Антарес установить так и не получилось. Кому нужно точное количество, если внимание всего Объединенного Галактического Союза сейчас было приковано к одной крошечной планетке на самой дальней границе правой Клешни Скорпиона, фактически на левой пятке у Девы. У нее даже имени не было. Номер 12-453-0-503. Под тремя последними цифрами в путевой декларации их звездолета этот злополучный груз и проходил. До Антареса оставался всего один гипершаг, на который Левицкий никак не мог решиться. Корабельный хронометр томительно отщелкивал драгоценные наносекунды, и первой не выдержала Векслер:

– Командир, надо шагнуть. Или скинуть груз и разворачиваться. У нас протокол.

Наверное, если бы капитан был двоякодышащим, как Векслер, и умел, как она, отключать свою систему жизнеобеспечения на длительный срок, то отдал бы приказ поворачивать назад и провалил миссию. Один из трех водяных регенераторов вышел из строя в результате атаки метеоритного дождя, куда они угодили примерно наночас назад. По земным меркам прошло минут пятнадцать с того времени, как их «Дельта» выскочила из предпоследнего шага, и была буквально обстреляна метеоритными частицами различного калибра. На мелкие пробоины в обшивке система корабля почти не обратила внимания, моментально зарастив их биопластиком. Один «булыжник» все же, попав внутрь, сделал свое подлое дело, убив часть кислородной установки. Все космические корабли системы «Дельта Вис Морена» были частями единой глобальной межгалактической транспортной биоструктуры, объединив планеты, населенные разумными расами, в Единый Галактический Союз. Или Союз Пяти, как сами жители привыкли себя называть. Пять разумных рас на весь обозримый космос, наверное, не так уж много. Однако и этого хватало для постоянных конфликтов всех уровней и масштабов: сирены (или двоякодышащие) вели непримиримую вражду с келиоидами, не имеющими постоянной формы парообразными существами с очень коротким жизненным циклом; интры как самая старая раса, насчитывающая в своем историческом периоде развития более двенадцати миллиардов земных лет, были неисправимыми снобами и задирались со всеми подряд по любому поводу и без оного, их особой «любовью» считались ближайшие соседи – микроскопические по сравнению с пятиметровыми гигантами интрами полуметровые саатии, отдаленно напоминающие реликтовых земных коал. И все четыре расы люто ненавидели единственную гуманоидную – людей. Техник Николай Сандерс – человек из лунного инубатория – в тоскливом ожидании смотрел на саатии Левицкого, командира их скромного экипажа, и попутно пытался вспомнить о каких-нибудь счастливых моментах своей недолгой сорокалетней жизни. Ни семьи, ни дома, ни друзей у Сандерса не было, и быть не могло. Выращенный на Луне из замороженных биоматериалов, отправленных с Земли почти семьсот лет назад, как и тысячи подобных ему особей мужского пола, он выполнял то единственное предназначение, для которого был создан – чинил, чистил, диагностировал, обслуживал и ненавидел технику любого вида. Ни один робот-манипулятор не мог сравниться по гибкости и чувствительности с человеческими пальцами. Согласно программе ускоренной адаптации, внедренной в лунную образовательно-воспитательную систему тогда еще земной корпорацией АО «Заслон», в подушечки пальцев будущих техников вживлялись сверхчувствительные наноботы, призванные отвечать за умение проводить многоходовые манипуляции даже с самыми чувствительными механизмами. И с живыми, в том числе.

Со своей «Дельтой Вис Мореной» – эндемиком одной из планет сирен – Сандерс познакомился двадцать лет назад. Нынешний рейс для нее был крайний. Дельты в среднем живут лет тридцать-тридцать пять, но жесткие условия открытого космоса, чудовищная радиация и шаги со струны на струну, когда вроде бы знаешь, откуда делаешь шаг, но даже представить себе не можешь то место, куда он тебя приведет. Например, как сейчас. Перед каждым шагом его корабль присылал каждому члену экипажа личное сообщение. Иногда это был набор случайных символов. Иногда словесная абракадабра. Однажды Дельта прислала командиру примитивную картинку: на деревянной дощечке плотно друг к другу лежат два желтых помидора, а от места их соединения под углом девяносто градусов к основанию дощечки аккуратно уложен предмет, который бортовой ИИ даже не сразу смог распознать, – фиолетовый баклажан. Смысл этого посыла так и остался неразгаданным. Сейчас Сандерс в очередной раз вчитывался в «любовное письмо» своей Дэллочки, как он частенько ее называл: «Иногда шаг вперед – это шаг в пропасть». Либо четвертый член их экипажа что-то предчувствовал, либо жизнь наконец-то начала преподносить Сандерсу сюрпризы. И это та самая жизнь, которая ему не принадлежала. Пока не принадлежала. Его социальный статус считался предгражданским и переставал быть таковым либо по истечении срока контракта, либо после его смерти. Контракт истекал через три дня. Смерть маячила в двух метрах прямо за обзорной панелью, сейчас работающей в зловещем красно-синем режиме. Цифра семь мигнула в последний раз и превратилась в восьмерку. В грузовом модуле один из блоков выпал из крепежного гнезда и повис на страховочных ремнях. Если он вывалится полностью, то даже штурману Векслер не светит возвращение на родной Аксалотль. И Левицкий, прикрыв ложнокрыльями верхний, самый функциональный ряд органов зрения, скомандовал Векслер: «Поехали!»