Читать книгу Навигаторы. Кадет - - Страница 1

Глава 1

Оглавление

Одалинн (Линн) нье' Кланис


– Линн! Линн! Ты где, мерзавка приблудная? – громкий ор опекунши сотрясал округу, – выпорю прутьями туренлиса, если сейчас же не явишься!

Я, чуть не перевернув ведро с зерном для кормёжки нупсов – не летающих птиц, имеющих феноменальную яйценоскость – понеслась к госпоже нье' Кланис, дородной, с неопрятной внешностью женщине неопределенного возраста, от которой всё время пахло потом и лавонгой, которую она ела на завтрак, обед и ужин в качестве острой приправы.

Сирот на Франгаг нет. Не было и никогда не будет. Так решили в своих древних протоколах не менее древние предки. А если ребёнок по какой–то причине остался без родителей, его отдают приёмной семье. Только вот состоятельные приёмные семьи не встречаются. Таких, как я, забирают себе фермеры. И уже с пяти лет ты начинаешь приносить пользу обществу. То есть отдельной деревенской семье. С этого возраста я подметала дом, мыла полы, протирала пыль, кормила и поила нупсов, с восьми лет к этому добавился уход за малышами большого семейства Кланис, кормёжка, чистка и дойка линов, чистка хлева.

Когда из Точки начала вернулся император, в одном из первых новых протоколов закрепили указ о том, что все дети, достигшие шестилетнего возраста, должны начать учиться. Под словом «все» имелись в виду действительно все: и богатые, и бедные, и городские, и из таких дальних деревень, как наша Каменка.

Вот так, не смотря на отработку своего проживания в достойной семье, как часто говорили мои опекуны, с шести лет я начала посещать школу. И учиться нужно было прилежно. Иначе старосте нашей деревни надлежало сменить мне приёмную семью. Правда, в нашу деревеньку никогда никто не приезжал, чтобы проверить, как исполняется этот протокол императора. И всё же менять приёмных родителей, несмотря на периодические побои, которые были частью процесса моего воспитания, мне не хотелось. Не известно, к кому попадёшь. Поэтому целый час времени, выделенный мне нье' Кланисами на подготовку домашних заданий, я тратила очень рационально. Сначала математика, потом письмо, чтение, история, биология. Иногда чтение менялось на астрофизику, а письмо на элейский.

Общеизвестно о договорённости Франгаг с Элеей о том, что на каждом новом маяке в медицинской службе должен быть элефин. Поэтому старенькая госпожа нье' Ролд, как умела, преподавала нам этот язык в школе. Подозреваю, он ничего общего с элейским не имел. Я недоумевала, для чего нужно изучение этого языка, если можно вживить универсальный чип–переводчик. Правда, бесплатный и с полной базой языков вживлялся он только смотрителям маяков, все остальные, если хотели понимать инопланетчиков, могли приобрести и вживить чипы за свой счёт. Надо ли говорить, что в нашей Каменке такие чипы были без надобности?

Ровно в девять вечера Кланисы отключали энергопитание в моей комнате.

– Нечего тратить энергию на дармоедку, – говорили они.

Иногда, когда домашнее задание было обширным, а энергию в моей комнате отключали, я доставала самостоятельно собранную внешнюю батарею из–под половицы за тумбочкой, подключала к моему старенькому, давно устаревшему планшету, батарея которого уже совершенно не держала заряд, и продолжала делать уроки.

Однажды, сильно устав от работы по дому (в этот день опекунше вздумалось помыть все окна в доме, и это, конечно, было поручено мне), я задремала во время чтения древней, дошедшей до наших дней «Легенды о Точке начала», пересказ которой нам задали подготовить на завтра, и моя самодельная батарея заискрила и вызвала небольшой пожар в моей комнате на чердаке. Господин нье' Кланис унюхал своим длинным острым носом запах гари и тут же принёсся ко мне. Первым делом он вылил ведро воды на угол стола, где лежала горящая батарея, а затем схватил меня за волосы, вытащил во двор и отходил сначала кулаками, а потом, когда сбил костяшки пальцев, ещё и прутьями туренлиса, да так, что следующие две недели я не ходила в школу и металась в горячке. К концу второй недели я начала понемногу вставать. Руки, спина, ягодицы, бёдра – всё было в тонких розовых шрамах.

Раз можешь встать с постели, то можешь и трудиться. Так решили Кланисы и нагрузили меня домашней работой.

Ещё через несколько дней пришёл староста деревни, в школе сообщили о моём отсутствии. Узнав о причине, он решил поговорить со мной:

– Сироте нужно быть благодарной за кров и еду, беречь имущество опекунов. Надеюсь, дитя моё, такого не повторится, иначе придётся найти тебе новых приёмных родителей, возможно, это будет семья нье' Фож.

Я вздрогнула. Нье' Фож держали таверну с номерами для ночлега. Их приёмные дети работали там. Особенно любили брать в эту приёмную семью молодых девушек. Иногда эти девушки пропадали. Нье' Фожи расстраивались, потому что они якобы уходили с постояльцами, а нье' Фожам не хотелось запрещать юным пытливым душам исследовать мир.

Всё это в очередной раз пронеслось в моей голове, когда я бежала на зов госпожи нье' Кланис.

– Машина для стирки сломалась, – проворчала она. – Если не починишь, будешь стирать руками!

Я, глянув на гору белья вздохнула:

– Госпожа нье' Кланис, эту машину уже давно пора заменить! К таким уже давно нет запасных частей. Поисковики не находят.

– Тоже мне, богатейка, выдумала – покупать новую машину. Придумай что-нибудь! Зря тебя в школу отпускаем?!

Я схватила свои инструменты, которые мне однажды пожертвовал господин нье' Кланис (вид у него при этом был такой, словно он отрывал от сердца самое дорогое, хотя сам он никогда ими не пользовался), и принялась разбирать старинную машину. Эта древность истощила свой ресурс ещё много веков назад. На моё счастье, поисковики нашли её в одном из своих рейдов по разрушенным городам нашей рухнувшей цивилизации, и при распределении этот хабар достался Кланисам. Если бы этой машины не имелось, обстирывать многочисленное семейство моих опекунов мне пришлось бы вручную. И сейчас я осторожно снимала блок управления с этого тазика с моторчиком и примитивными валиками для отжима белья. Ну точно, закоптилась плата, и сейчас мне нужно прозвонить дорожки и выяснить, какая из них больше не функционирует. Я видела во всекосмической сети, к которой у меня крайне редко был доступ, чистящие одежду машины. С огромным набором функций, облегчающих не только стирку, но и сушку, и глажку. Я даже предлагала купить не рабочую машину, ведь я смогла бы её починить! Но почтенные виги нье' Кланисы отвечали на мои просьбы так:

– Нет денег, и так лишние рты кормим.

В школе говорили, что у меня талант к инсталляции и настройке оборудования, преподаватель астрофизики очень сетовал, что я не могу посещать его факультатив по конструированию ботов и их программированию. Я даже не заикалась почтенным нье' Кланисам о посещении этого факультатива. Он не входил в обязательную программу, следовательно, по мнению опекунов, мне там делать было бы нечего. Я вообще теперь не говорила ни о каких своих желаниях, пробовала уже… Однажды, когда мне было лет восемь, я позволила себе сказать им о своей мечте стать поисковиком в деревенском отряде, который ищет разные полезные вещи для деревни и интересные вещи для архигов или архелов. В восемь лет слово «археолог» было мне незнакомо. Госпожа нье' Кланис самолично отхлестала меня по щекам, при этом ещё умудрившись оттаскать за волосы:

– Я из тебя эту дурь выбью! Ты обязана отрабатывать своё содержание! У тебя нет способностей вигов!

С тех пор у меня появилась другое желание. Нет, не так. У меня появилась мечта. Я хотела поступить в школу навигаторов. Постепенно мечта стала более объёмной, по мере моего взросления к школе Навигаторов добавилось ещё кое-что: быть приглашенной на бал в честь дня рождения принцессы Кайсы Дэгни нье' Тарку-Ринд, получить свой маяк и стать его смотрителем. Вот именно так, в таком порядке.

Про всякие любови я даже не мечтала, да я просто о них не думала. Во-первых, какие любови в одиннадцать лет? А во-вторых, с кем любиться? Именно такое слово брезгливо употребляла опекунша. С молодцами из Каменки? Теми, от которых пахнет если не потом, то навозом, а ещё обязательно лавонгой? Теми, которые, хоть и посещали в школу, но могли только разговаривать о полях с зерном или обсуждать последние сплетни о рейдах поисковиков?

Не раз деревенские парни пытались прижать меня к стене дома или к дереву, слюнявя мою шею и шаря по ещё не существующей груди. Думая, что за сироту некому постоять. Именно тогда я и научилась драться. Пинки в колено или причинное место стали моими коронными ударами. Я перестала бояться ткнуть пальцем в глаз, сделать подножку или подсечку, вырвать клок волос и стукнуть по почкам, не гнушалась и попинать поверженного противника. Все средства хороши, если не хочешь, чтобы тебя изнасиловали. Один раз пришлось действовать нестандартно: меня обхватили сзади, не давая вывернуться или шевельнуться. Дикая ярость охватила меня, и я не нашла ничего лучше, чем резко стукнуть нападавшего затылком. Послышался хруст, вой – и меня отпустили. Обернувшись, я увидела четырнадцатилетнего увальня – сына старосты, зажимающего нос. Весь вечер я просидела как на иголках, ожидая, что староста явится с претензиями и меня в очередной раз выпорют, но, похоже, парню было зазорно признаться, что его отделала девчонка, потому что с жалобой к моим опекунам никто не явился.

Поисковиков в нашей Каменке было немало. Но и не в каждом доме они водились. Отряд нашей деревни состоял из пяти взрослых вигов и двух подростков, лет четырнадцати. В основном в отряде значились металлисты – те, кто чувствует металлы, и булыжники – те, кто чувствует разные минералы и изделия из них. В нашей деревне ценились металлисты. Оно и понятно, готовые изделия наших предков, чаще всего состоявшие из металлов, обычно приносили пользу. Староста деревни считал, что булыжники почти не окупают затрат на организацию рейдов.

В деревенской школе, по указу императора, всех детей обучали простой технике поиска. Смешная эта техника: сидишь себе на полу в спортивном зале с закрытыми глазами и пытаешься ни о чём не думать. Не знаю, как остальные, а я почти всегда заканчивала свой поиск сном, не раз учитель нье' Лауц будил меня под смешки моих одноклассников.

Следуя всё тому же указу императора, комиссия из столицы раз в несколько месяцев проводила тест на определение способностей учащихся. Мы точно также сидели в зале, с закрытыми глазами, но держали в руках кусок руды, камня или дерева и пытались почувствовать, тянет ли нас куда–то. Я страшно боялась: вдруг меня потянуло бы искать фаридий или ещё какой-нибудь редкий металл. Кому я в нашей Каменке была бы нужна с таким даром? Был один поисковик в отряде, который мог искать голубой мрамор, его всё реже и реже стали брать в поисковые рейды. Говорят, ни разу никакого мрамора не нашли. А если бы нашли? Как его тащить? На старинных, ещё двумерных головидео из такого мрамора целые бальные залы выкладывали.

Ещё указ императора предписывал при выявлении способных к поиску детей брать их в рейды, чтобы развивать дар. Надлежало также выделять им и жалованье за их труд.

Только двое моих одноклассников к десяти годам обнаружили способности к поиску, их иногда брали с собой в рейды. После этого они взахлёб рассказывали про свои приключения, часто, мне кажется, выдуманные. Из года в год проверяя способности вместе с остальными, я отчаивалась всё больше и больше. Без способности, пусть хоть самой невостребованной, в школу Навигаторов меня бы не приняли. Таковы правила.

Все изменилось, когда мне исполнилось тринадцать и пришли первые женские дни. Мне казалось, у меня болит всё, а тут как раз подоспел очередной сеанс проверки способностей. Как обычно, я уселась на пол, предварительно схватив какой–то камень, из тех, какие ещё не пробовала, покрутила его перед собой, как предписывала методика поиска, ощупала все выемки и шероховатости, закрыла глаза и постаралась сосредоточиться на нём. Боль внизу живота не давала мне думать о чём-то кроме неё, отвлекала от других мыслей. Я с закрытыми глазами перебирала пальцами кусок руды, эти движения, казалось, уменьшали болевые ощущения. Я настолько погрузилась в это состояние, что не заметила, как начала лениво думать о том, что там, за стеной, имеется хранилище всяких образцов пород, камней, дерева и космос знает, чего ещё, и что в левом среднем ящике стенного шкафа лежат ещё тридцать два таких же камня, как у меня в руке. Едва эта неторопливая мысль проскользнула у меня в голове, сердце сделало кульбит и застучало быстро-быстро. Я торопливо встала и подошла к учителю нье' Лауц.

– В кладовой образцов, в шкафу, есть ещё тридцать два таких же камня, – сказала я и протянула ему тот, который держала в руке.

Преподаватель сверился со своими записями и хмыкнул:

– Магнетит. Неплохо, неплохо, – хмыкнул учитель, сверившись со своими записями, а затем добавил: – Пошли проверим. Есть ли за стеной тридцать два куска этого железа.

Все куски ждали нас там, где я их «увидела».

Комиссия зафиксировала мой результат, а я выдохнула. Первый шаг в сторону школы навигаторов был сделан.

***

В поисковый отряд меня брать не хотели. От слова «совсем». Впервые за много лет в отряде появилось лицо женского пола. Ладно бы взрослая женщина, а тут – худенькая пигалица, которая ничего не знает о походной жизни, не умеет тихо ходить по лесу, не знает, с какого конца стрелять из бластера, и которую придется опекать. А ещё на стоянках теперь было не раздеться до пороков, если жарко, и облегчаться приходилось чуть вдали от лагеря, а не под соседним от костра деревом. Да и шуточки теперь должны были быть более скромными, чем все привыкли.

Ближайший разрушенный фанатиками Глесиуса город находился в трёхдневном пешем переходе от нашей деревни. Город был огромным, но при этом обследованным всеми охотниками за добром вдоль и поперёк. Несмотря на это, тут всё ещё находились полезные для Каменки и императорских археологов вещи. Были и неприятные сюрпризы в городе: зверьё и реже – другие поисковики. Чаще всего встречались некрупные четырёхлапые хищники – рашаги. Мускулистые животные с небольшим гладким, почти безволосым хвостом, тело которых покрывала короткая бурая шерсть. Ещё эти твари обладали острыми зубами и святящимися синим цветом маленькими глазками. Охотились стаей. Если одинокий рейдер попадался им в лапы, он был обречён. Говорят, рашаги – древние домашние животные, мутировавшие после нападения на планету Глесиуса.

Иногда в рейде встречались звери и пострашнее. Хвалы. Эти твари почти никогда не приближались к населённым пунктам, а вот устраивать лежбища в таких вот разрушенных и местами покрытых льдом городах – это они делали с удовольствием. Эти звери ходили на двух лапах, но, когда им было нужно перемещаться быстро, не гнушались бегать и на четырёх. Это были высокие, выше взрослого вига, животные с длинной серой шерстью, небольшими жёлтыми глазами под кустистыми бровями. Без хвоста. Охотились хвалы, как правило, в одиночку, но бывало и парами, если самка была беременной. Одна такая тварь могла перебить весь рейдерский отряд. На случай встреч с такими животными у каждого из членов рейда имелся очень дорогой бластер. Рейдерской группе из Каменки, в общем, везло. Поисковиков в отряде теряли очень редко. Возможно, так было благодаря слаженности группы – костяк отряда составляли бывалые рейдеры, а может, и потому, что староста деревни старался не экономить на экипировке. Ведь бывалого рейдера всегда было сложно заменить, рейдерами не рождались, а становились, и вместо выбывшего рейдера нужно было подобрать такого, у которого был бы схожий дар к поиску.

Мои опекуны не осмеливались не отпускать меня в рейды. Они тоже были в плюсе. Ведь за это платили живыми деньгами. Предполагалось, что заработанные за рейд деньги я буду отдавать им.

– Мелочь, ты стрелять то умеешь?  – посмеялся кто-то из команды поисковиков в мой самый первый рейд.

– Нет, – ответила я тихо.

Ко мне подошёл старый, но ещё крепкий виг нье' Човдж.

– Смотри, девка, один раз показываю. Вот это – предохранитель, – сказал он и указал на красную кнопку, – вот переключатель с парализатора на убойный режим, – указал на рычажок, – а если эта кнопка мигает синим, то разрядилась батарея, и выстрелить ты не сможешь. Запомнила, девка? – Я кивнула. – Повтори! – потребовал он.

Один молодой поисковик заржал:

– Да зачем ей? Будет нам на привалах ужин готовить, и хватит с неё! А постарше будет, так кому-нибудь лежанку греть, или всем по очереди. Вон уже какие глазища и губки пухленькие! Будет приятно, когда этими губками…

– Помолчал бы, Лувас, – раздражённо прервал его нье' Човдж. – Если нападёт стая рашагов, даже эта девка сможет помочь. – Затем он снова обратился ко мне. – Повтори!

Я послушно повторила назначение всех этих кнопочек, переключателей. Нье' Човдж удовлетворённо крякнул и велел:

– Пошли потренируешься, пару-тройку выстрелов сделаешь.

С тех пор нье' Човдж взял надо мной негласное шефство. За несколько рейдов я научилась стрелять, неслышно ходить по лесу, удить, разделывать и запекать рыбу, делать из веток мягкое ложе, определять, съедобные или нет ягоды и грибы, плести верёвки из растений, разжигать огонь, чтобы его не было видно ночью, оказывать первую помощь при ранениях и травмах. В разрушенных городах передвигаться тихо, незаметно, стараться сливаться с местностью.

– В рейдах бывает всякое, девонька, как знать, может, ты спасёшь наши шкуры, – говаривал старый виг, показывая, как строить укрытие от дождя из веток.

Мой первый рейд обошёлся без неприятностей. Ну разве можно считать неприятностью, что из–за своего телосложения я умудрилась провалиться по пояс в какую–то дыру? Потом меня вытаскивали, костеря на все лады. Я даже узнала, что есть такая раса, Волумцев. Но когда спросила, что такое «дранкз», все отвели в сторону глаза и дружно промолчали. Ну и ладно, я решила спросить у преподавателей в школе. В этом же рейде мне удалось отыскать безделушку – какое-то украшение для волос или одежды. Это была металлическая веточка какого–то растения. Весь металл был покрыт бурым налетом, который, если потереть хорошо куском ткани, стирался. Оттёртый кусочек светился мягким серебристым светом.

– Занятная вещица, – рассматривая находку, сказал нье' Човдж. – В деревне без надобности, а вот археологам будет интересно. И если они заинтересуются, то за хабар не плохих денег отвалят.

Я была страшно рада, что смогла принести отряду пользу. Значит, будут брать меня в рейды впредь, несмотря на мою принадлежность к женскому полу.

За этот рейд я получила пять золотых монет. Господин нье' Човдж отдал мне их в руки. Идея возникла сразу же: часть денег буду прятать – это мне на проезд до школы навигаторов, а часть придётся отдавать опекунам. Они же не поверят, что я хожу в поиск бесплатно.

Следующий рейд произошёл через месяц после первого. В этот раз с нами отправился новичок, четырнадцатилетний подросток, у которого, как и у меня, недавно обнаружился дар. Он мог искать сплавы, в которые входит серебро. Такого дара в деревне ещё ни у кого не было.

Мы, как и в прошлый раз, вышли на рассвете. За день прошли обычный свой маршрут, нье' Човдж инструктировал новичка, как в прошлый раз меня. Видно было, что тот боялся и леса, и оружия. Ночь и следующие дни перехода прошли без приключений. В конце третьего дня показались руины города. Ночевать решили на кромке леса, выставив дозорных. И кто бы сомневался, что моё дежурство придётся на рассветные часы, когда спать хочется больше всего.

Позавтракав, мы настроили бластеры на поражение и, постоянно оглядываясь, вошли в город. Ещё в прошлый раз мой дар опробовали в начале пути по городу. В этой его части ничего полезного для деревни я не обнаружила. Вернее, кое-что я нашла, но это были огромные металлические конструкции, зачастую находящиеся внутри камней. Даже если бы мы вырезали металл и продавали его, рейды считались бы убыточным.

Сейчас на краю разрушенного города с закрытыми глазами стоял новичок. Он помотал головой: это значило, что его металлов нет в округе. Кстати, умение, как оказалось, прокачивается. Чем чаще ты его используешь, тем шире радиус поиска. Почему нам об этом не говорили в школе?

Перед тем, как ложиться спать в доме опекунов, я всегда «включала» поиск несмотря на то, что уже давно знала все железные предметы в доме Кланисов. Сейчас радиус моего поиска дотягивал до трёх соседских домов. Мы двинулись дальше. Вот так, останавливаясь каждые полчаса, мы задействовали свои способности. Бывалым поисковикам не было нужды, как нам, недавно открывшим свой дар, закрывать глаза и сосредотачиваться: они просто на секунду замирали, говорили «нет», и мы шли дальше. Ночевали в развалинах какого–то дома. Он частично вытаял изо льда. И, судя по всему, мы заняли сейчас чердачное, ничем не примечательное помещение. Ночью я внезапно проснулась. Открыла глаза – темно. Попыталась встать, но кто–то прижал меня к земле, не давая подняться.

– Тссс, – я еле расслышала голос Луваса, – не шевелись, снаружи рашаги. Много.

Я кивнула. Всмотревшись, поняла, что все уже проснулись и осторожно поднимают бластеры. Я слегка вытянула голову: по развалинам блуждали синие огоньки. Так светились глаза этих животных. Красиво, с одной стороны, но дико страшно.

Выдал нас новичок. Он громко чихнул, и голубые огоньки на огромной скорости рванулись к чердаку. Рашаги нападали беззвучно, и от этого было жутко. Никакого грозного рычания, никого скулежа, если в кого-то попадал заряд бластера, это была просто молчаливая волна животных, нёсшихся на чердак.

Я дрожащей рукой навела бластер. Ну и куда стрелять? Я даже теней не видела. Только хоровод голубых огоньков.

– Цельтесь меж глаз, – негромко скомандовал нье' Човдж.

Я выстрелила. Скорее на автомате, нежели прицелившись. Вдруг рядом кто-то закричал. Великий космос, ничего же не видно! Руки у меня тряслись. Совсем рядом со мной мелькнули два синих огня. Я, не задумываясь, пальнула туда. Раздался хрип и ругань. Есть!

– Сумасшедшая девка! – вопил кто-то из рейдеров. – Чуть в меня не попала.

Но в огоньки я попала точно. Тень свалилась и сейчас, подрагивая, лежала рядом, так что можно было коснуться её рукой. Недалеко от меня кто-то тихо скулил. Точно не рашаг. Эти молчат. Кажется, это был новичок. Осторожно, я добралась до парня.

– Где? – спросила я.

– Нога, – простонал он.

– Выше колена, ниже колена?

– Ниже.

Я на ощупь нашла дыру в штанине, потом поковырялась в своей аптечке, закреплённой на бедре, нащупала бинт. Надо было остановить кровь. С раной можно было разобраться, когда станет светло.

Вокруг всё ещё стреляли, но заметно реже. Рейдеры матерились, уже не стесняясь меня. Наконец-то всё затихло. Синих огоньков видно не было.

– Все живы? – устало спросил нье' Човдж.

– За руку цапнули, – раздался голос справа.

– Меня за ногу, – отозвался новенький.

Легко отделались.

– Почему мы не зажигали фонари? – спросила я.

– Они не боятся света, он их привлекает. Зажги мы фонари, тут оказались бы твари со всей округи, – просветил меня старый виг.

Когда начало светать, мы обработали раны пострадавших. Они были неглубокими, передвигаться и защищаться в случае нападения не мешали, и группа приняла решение продолжать поиск дальше. В этот раз мы взяли сильно правее, чем в прошлый. Днём, во время привала, я закрыла глаза и попробовала почувствовать железки. Удивительно, но меня потянуло в три разные стороны. А направление, указанное новичком, совпало с одной из моих сторон. Туда мы и отправились. Остановились у груды камней, среди которых темнел лаз. Меня и искателя серебра тянуло туда.

– Как же я ненавижу такие норы, – проворчал кто–то из отряда.

То ли новичкам везёт, то ли лимит своих приключений на этот рейд мы исчерпали ночью, но обследование этих развалин обошлось без неожиданностей. Странно, что отряд не раз прочёсывал эту часть города, а вот на зов наткнулся впервые.

– Возможно, обвал случился или оттаяла часть помещений, – почесывая затылок, предположил старый виг.

Это был какой-то магазин или торговый центр. В помещениях было сыро, затхло. Похоже, нье' Човдж оказался прав, когда сказал, что оттаяло. Климат восстановился, и теперь все разрушенные города, посёлки понемногу освобождались от толщ льда, которым когда-то была покрыта вся планета.

Мы нашли несколько уцелевших металлических коробок. Я надеялась, какое-то оборудование. Собрали всё целое или слегка битое, или немного помятое. Микросхемы и запчасти нам пригодятся. Надо же понять, что такое мы нашли. А новичок обнаружил в груде мусора и каких–то обломков несколько серебряных колец, одну длинную серёжку и цепочку. Я бродила по помещениям, не удаляясь далеко от отряда, поддевая носком ботинка обломки витрин, причудливых стульев. Ну какой нормальный стул будет без спинки и на одной ножке? Под очередным обломком обнаружился предмет: браслет, на котором посредине было круглое утолщение. Я принесла находку нье' Човджу.

– А…Старинный коммуникатор. Один пластик и пара крошечных микросхемок, – оставь тут, он нам не нужен.

– Можно возьму себе? Посмотрю, как внутри устроено?

– Да пожалуйста, – пожал плечами старый виг.

Из рейда мы вернулись без приключений.

Серебряные украшения забрали археологи и отвалили огромную кучу денег за них. Ха! Я подумала, что ещё пара таких рейдов – и мне хватит на билет до школы, ещё и останется на мелкие расходы.

Коммуникатор я перебрала, добавила к схеме деталей, питания, усилитель, памяти. Загрузила учебники выпускного класса школы, несколько энциклопедий и одну небольшую книжку, что-то типа азбуки на элейском. Учебники можно было найти в сети без проблем, вот только доступа к ней у меня почти не было. А современные учебники, в основном, можно было читать только по платной подписке. Опекуны ни в жизнь не дали бы денег даже на завалявшуюся книжицу.

– Девке должно детей рожать да в доме хлопотать, мужа ублажать, какие девкам науки? – сокрушалась часто госпожа нье' Кланис, отпуская в школу собственных дочерей и меня после каникул.

По какой–то причине нье' Човдж не говорил моим опекунам, сколько я получаю за рейд. А схрон я устроила в дупле дерева за речкой Каменкой, не очень далеко от дома. Туда же, к деньгам, полученным за рейды, унесла и собранный коммуникатор. Сумма медленно росла. Последние рейды были не такими удачными, как тот, где мы наловили серебряных украшений, у нас больше не было.

Как–то в очередном рейде я спросила нье' Човджа:

– Что вы так упорно ищете в этом городе?

– Как и все: детали, механизмы, платы, – ответил тот, пожав плечами.

– Нет, господин нье' Човдж, именно вы ищите что-то определенное, – ответила я.

– Надо же, ты единственная, кто заметил, – усмехнулся он, и, немного помолчав, добавил: – У меня сломалась автоматическая пропалывалка. Удобная вещь в огороде. Ищу хоть что-нибудь похожее, чтобы восстановить.

– Господин нье' Човдж, может, когда вернёмся из поиска, я посмотрю? У нье' Кланисов я постоянно чиню всякий хлам, – внезапно предложила я, и удивилась сама себе. Обычно таким альтруизмом я не страдала. А этот пожилой виг немного заботился обо мне, да ещё и опекунам не сказал, сколько денег мне отдаёт за рейд. Захотелось отплатить ему за добро.

Тот задумчиво посмотрел на меня.

– Хуже ведь не будет! – поторопилась я аргументировать своё предложение, – а запчасти будете и дальше искать, пригодятся.

Нье' Човдж нехотя кивнул.

После рейда, уличив минутку, я забежала к господину нье' Човджу. Посмотрела на его пропалывалку, убрала оплавившуюся деталь, зачистила концы нескольких проводов, быстро спаяла их и включила прибор. Он неохотно загудел и запустился. Нье' Човдж смотрел на меня круглыми глазами:

– Спасибо, Линн, – кажется, он впервые произнёс моё имя вместо привычного «девонька».

Я махнула рукой:

– Пустяки! Правда, я соединила напрямую, и через полтора-два часа работы пропалывалка будет греться. Придётся отключать и давать остывать. Когда найдёте деталь, соединим, как положено, будет работать, не перегреваясь. Провожая меня до порога, старый виг задумчиво смотрел на меня.

Постепенно я оживила все неработающие устройства в его доме. Где имелась возможность, меняла сломанные детали на похожие, где нет – изобретала что-то своё.

***

Новый рейд не обошёлся без неприятностей, виги получили лёгкие ранения, даже меня зацепило. В этот раз в поиск ходили к другому городу, он оказался в пяти днях пути, и если к ближайшему мы ходили на северо-запад, то руины этого города лежали на юге. По обмолвкам членов группы я поняла, что сюда ходили не часто, так как путь лежал через болота. Сейчас, в начале лета они как раз начали подсыхать, и риски провалиться в трясину и наловить кровососущих паразитов, которыми кишели болота, были минимальными. Топи мы преодолевали три дня, с трудом находя места для ночлега. Иногда по ночам слышалось какое–то уханье, скрежет, хруст, хлюпанье. В такие ночи выставлялись двое дозорных. Ходили слухи, что на этих болотах водятся особенные животные: длинное гибкое тело, хвост рыбий, передние конечности – звериные лапы, несколько хаотично расположенных глаз то ли на морде, то ли на лице, и широкая треугольная зубастая пасть. Тварь живёт в трясине и утаскивает зазевавшихся к себе на обед. По счастью, этот красавец нам не попался. Однажды мы заметили следы стоянки, похоже, такие же рейдеры, как и мы, останавливались на ночлег. Что неприятно, следы были довольно свежими.

К новому для меня городу вышли в середине пятого дня. Ночевать решили в самом городе и остаток дня потратили на поиск подходящего убежища. Укладываясь спать, я задействовала дар. Мой радиус теперь распространялся на несколько деревень, таких, как наша Каменка. Пусто. Всё выбрано, и только где-то там, на юго-западе, почти на самой границе действия моего дара, мелькнуло железо. Утром я доложила группе. Как оказалось, в ту же сторону направлял дар и двух других рейдеров. Один почувствовал драгоценные камни, а другой – драгоценную породу дерева.

– Никак археологам радость, – проворчал Нье' Човдж, – но может, и нам что-то дельное достанется.

Наша группа целый день добиралась до места, иногда, издали заметив какое-то движение, мы падали на обломки или скрывались за остовами зданий и замирали. Даже до нашей Каменки доходили достижения цивилизаций, и в этот рейд нам выдали голонокль – небольшой прибор, используя который, можно было рассмотреть вблизи то, что находилось далеко, а нажимая и удерживая определённую кнопку, можно было снимать головидео, правда, низкого качества. Мне даже дали посмотреть в этот прибор! Чудеса! То, что находилось на грани видимости, приблизилось на расстояние вытянутой руки! А ещё нам выдали аэрозоль, отпугивавший насекомых и животных, но…на аэрозоль надейся, а сам не плошай. Глаза мы держали открытыми. Когда достигли цели, увидели разлом в здании, часть которого уходила под землю. Разлом изобиловал острыми камнями, металлическими ржавыми прутьями, трухлявыми деревяшками. Я тихонько вздохнула: на ближайшем привале после рейда, как девчонке, мне будет поручено привести в порядок всю одежду. Посредством штопки.

– Ищем укрытие на ночь, завтра идём вниз, – дал команду старший группы.

Относительно спокойно переночевав, мы двинулись в строение. Спуск на верёвках с креплениями-крючьями уже давно перестал быть в новинку, я успевала не только спускаться, но и следить, чтобы одежда оставалась целой. Спустившись, группа встала в круг и не спеша двинулась вглубь здания. Привычные картины не радовали глаз. Было очевидно, что здание недавно оттаяло, везде была сырость, грязь, труха от деревянной мебели, остатки одежды, и, увы, останки вигов. К мумифицированным, а чаще скелетированным останкам предков пришлось привыкнуть, уж больно часто они встречались в рейдах.

– Човдж, Тимо, Кланис, – окликнул нас старший группы и велел: – Используйте дар, кажется, придётся поплутать.

Нье' Човдж моментально вскинул руку и указал направление. Вот что значит опыт! Нье' Тимо и я на секунду прикрыли глаза и указали то же направление. Мы двигались в тишине, нарушаемой только каплями, падающими на пол, и иногда шорохом наших же ботинок, когда кто-нибудь из группы случайно задевал выступ в полу. Похоже, в эпоху до нападения Глесиуса это было величественное здание: сохранились кусочки цветного камня на стенах, и даже, кажется… картин на стенах? А ещё на полу валялись битые цветные стёкла. Что за нужда была украшать окна разноцветным стеклом? Не видно ж ничего в таком помещении! Странные они были – эти древние виги!

– Мозаика! – с благоговением прошептал нье' Човдж и метнулся к стене с остатками цветного камня, отдав мне в руки голонокль. – Снимай всё вокруг!

Он в эйфории кончиками пальцев трогал камни, что-то шепча себе под нос. Да… Такого наш отряд от старого вига не ожидал. Некоторые камни мозики, или мозаки, кажется, так старый виг назвал эти картины из камней, красиво блестели. Этот блеск не могла закрыть плесень и многовековой налёт пыли.

– Это те самые драгоценные камни, на которые указал твой дар, Човдж? – спросил старший группы.

Ответ последовал немедленно:

– Увы, нет. Это слюда и кварц, малахит, змеевик, хризобелы – ничего стоящего, чтобы тащить в деревню.

Если бы я не направила голонокль на стену позади нье' Човджа, то не заметила бы, как дёрнулось его веко. Он соврал! И, кажется, я поняла почему. Тот, кто создал эту картину, был поистине великим каменным художником: детали лиц, выражавших эмоции вигов, фигуры инопланетчиков, их одежда, позы, были показаны очень точно. Картина изображала какой-то приём, кажется, древний император Франгаг встречал делегацию из другого мира. Среди сторонников императора выделялся темноглазый высокий мужчина с длинными русыми волосами. Кто он? Доверенное лицо императора или просто вымышленный виг? Среди инопланетчиков я увидела девушку потрясающей красоты с серебристо–белыми волосами и чуть заостренными ушами. Элефина? Картина из камней довольно неплохо сохранилась, хотя осыпались края и некоторые лица членов делегации, но было видно, что властный мужчина, восседающий на огромном золотом стуле, доволен. Его одежда и одежда некоторых элефин была украшена сверкающими камнями.

Старый виг в упор смотрел на меня. У меня не возникло и мысли забрать себе драгоценные камни, украшающие наряды императора, его приближённых и делегации с картины, а вот члены группы, скорее всего, предпочли бы задержаться тут, чтобы пополнить бюджет Каменки и прослыть как самые удачливые охотники за хабаром в этом столетии.

Мы двинулись дальше. Нье' Човдж забрал у меня голонокль. Он не разговаривал и старался не смотреть на меня, но уголок рта его выдал – он дернулся немного вверх. Старый виг был доволен. Я быстро отвернулась, мечтая, чтобы другие не заметили наши переглядывания. Наша группа прошла множество коридоров, но к сожалению, цель, на которую указывал мой дар, дар Човджа и Тимо, была не в прямой доступности. Чем глубже мы проникали в здание, тем чаще мы встречали кости почивших вигов. Внезапно мы остановились у огромных дверей, снабжённых круглым колесом вместо дверной ручки и набором индикаторов, которые не горели.

– Разрядились батареи, питающие замки, – негромко проговорила я. В отряде знали о моей дружбе с разномастной техникой.

Я поняла, что сейчас мы выясним, вскроем ли мы проход, просто сдернув колесо: если предки были предусмотрительными, при разрядке батарей дверь заблокировалась намертво, и нам придётся её взрывать.

Трое вигов налегли на маховик. Они кряхтели, с силой упираясь в пол, мышцы на их руках напряглись. Послышался скрежет, и ржавое колесо неохотно провернулось. Ребята потянули дверь на себя, и она неожиданно легко поддалась.

– Задержите дыхание, – запоздало выкрикнул старший группы, и нас тут же обдало зловонным воздухом. Он пах разложением, гнилью и затхлостью. Мы закашлялись, сунули фильтры в нос и вошли в помещение. Мой возглас, как и возгласы членов группы, был смесью восхищения и ужаса. Мы нашли огромную, хорошо сохранившуюся библиотеку с тысячами книг. А еще везде: в центральной части книжного хранилищами между стеллажами, около стен и окон обнаружились останки предков. Я включила голонокль, старясь заснять бесчисленные полки с древними книгами. Помещение когда–то было прекрасным и даже осталось бы таковым, если бы не бесчисленные белеющие костяки вокруг. В центре многоярусной библиотеки, в небольшом углублении, находился круглый зал, в середине которого имелся деревянный постамент с книгой, убранной в окладный переплет. Оклад мерцал тусклым жёлтым светом, а обложка книги имела затейливый орнамент, выложенный драгоценными камнями. Если дар Човджа мог сработать и на камни в мозаике, то дар Тимо определённо среагировал на постамент под книгой. Мой же дар, похоже, опознал металлические стеллажи под бесчисленными рядами книг библиотеки.

– Не разбредаться! – рыкнул старший группы и добавил: – Ищем художественные ценности, осматриваем первый ярус.

Я прошла несколько шагов по центральному проходу и скользнула между полок. Наугад взяла книгу и разочаровано охнула: она рассыпалась у меня в руках.

– Зайду дальше, может, там книги сохранились лучше, – вслух решила я и снова вынырнула в центральный проход, осторожно ступая между останками предков: не хватало ещё нарушить их покой!

Не успела я сделать два шага в основном проходе, как щёку опалил сгусток огня, плечо резко обожгло, а меня сшибли с ног.

– Что за…, – попробовала возмутиться я, но тут же умолкла, услышав голос нье' Човджа.

– Лежи тихо! – сказал он и прижал меня к полу библиотеки. Я негромко заскулила, плечо пекло нещадно.

Послышались звуки выстрелов и перебранка. Да что происходит?!

– Эй вы, придурки, выходите с поднятыми руками, без оружия, и мы ничего вам не сделаем, разве что девку вашу попользуем! – послышался ухмыляющийся незнакомый голос.

Стало быть, конкуренты. Что ж, на моей памяти мы ни разу не встречали их в рейдах. Я сжала зубы и липкой от страха и боли здоровой рукой потянулась к полке, которая стояла примерно в двадцати сантиметрах от меня: хоть пару книг заберу с собой. Но спешно её одёрнула, там, где только что была моя конечность, пролетел сгусток плазмы из бластера.

– Я сказал, тихо, – на пределе слышимости прошипел нье' Човдж. И впился пальцами в моё повреждённое плечо. Из глаз брызнули слёзы.

– А если не выйдем? – громко спросил старший нашей группы, прячась за соседним стеллажом. В его сторону тут же улетел заряд из бластера. К счастью, первые стеллажи библиотеки были отсыревшими и при попадании в них не воспламенились.

– Тогда покойтесь с миром, – хмыкнули на входе в библиотеку.

Внезапно кто-то закричал от боли, а Лувас крикнул:

– Я поджарил их, скорее на выход!

– Бегом! – нье' Човдж скатился с меня. – Бластер на изготовку!

С положения лёжа я метнулась в сторону двери, на ходу прихватив ближайшие книги. За мной нёсся старый виг и поливал пространство впереди нас сгустками плазмы. Я стрелять не могла – одна рука висела плетью. Кто-то закричал, и тут же крик стал хрипом. Я попыталась затормозить, вдруг кому-то из наших нужна была помощь, но нье' Човдж хлопнул меня ладонью промеж лопаток и рыкнул:

– Пошла, дура!

Я вылетела из помещения и быстро оглянулась назад: старинная библиотека пылала, как и останки вигов. Пусть наконец обретут покой в великой точке начала!

– Быстрее, быстрее! – торопил старший группы, последним покидая помещение храма знаний и отстреливаясь.

Воздуха не хватало. Не только я, но и бывалые члены группы дышали с хрипами и только на остатках воли перебирали ногами. Смутно помню, как выбирались из разлома здания. Я почти не могла справляться сама, мужики, не стесняясь, матерились и тянули меня на поверхность. Выбравшись из города в сумерках, мы ещё несколько часов, с трудом перебирая ногами, двигались по лесу в сторону болота. Первым сдался Лувас.

– Больше не могу, – хрипло сказал он и свалился у дерева.

Я упала рядом.

– Привал! – еле слышно скомандовал старший, опёршись руками о колени и старясь отдышаться. – Раненых перевязать, ужинаем сухим пайком.

Позже выяснилось, что фолиант в драгоценном окладе нам удалось забрать, как и ещё несколько книг. Открывать их мы не решились, боясь, что находки развалятся в руках. Императорская археологическая служба была в экстазе, ведь мы нашли одну из пяти копий и пока единственный сохранившийся экземпляр опуса «Сказания о становлении Земли Вигов». Ещё в большую эйфорию впали императорские археологи, когда мы передали им записи с голонокля.

***

– Да!!! На перелёт до столицы у меня уже есть, —сказала я негромко, слезая с дерева, в дупле которого прятала свои сбережения. Я только что вернулась с рейда и наведалась к заветному тайнику.

По моим подсчётам, перед моим отъездом должен быть ещё один поиск, и тогда у меня было бы немного денег на проживание в школе до экзамена и, может, даже на одежду или книги. Я мечтала о книге по программированию искусственного интеллекта и о платной программе для изучения элейского языка. Нравился мне этот певучий, льющийся, как прохладный ручей в тенистом лесу, язык. Да, зубодробильно, да, непривычно заворачивать язык в узел для построения фраз, но я упёрлась. Хотела знать его.

В середине июля мне исполнилось пятнадцать, через месяц я наконец-то собиралась покинуть Кланисов. В школу Навигаторов берут с пятнадцати лет. Вступительные испытания проводятся в середине августа, а начало занятий – с сентября. Последние полгода я подтягивала конструирование и программирование робомоделей, биологию, химию и письмо. Благо, моим опекунам не было дела до того, чем я занималась по ночам на своём чердаке. На бумаге я писала отвратительно, недоумевая, для чего вообще это нужно, когда все домашние работы мы делали на планшете и отправляли на проверку учителю. Тетрадей и учебников на других носителях, как было в незапамятные времена, о которых рассказывали на истории древней Франгаг, сейчас не использовали.

Возвращаясь от схрона и проходя мимо таверны нье' Фожа, я почувствовала на себе чей-то взгляд. Оглянулась и чуть не дала дёру от испуга. Масляными глазками меня рассматривал сам господин нье' Фож. Прибавив шагу, я вскоре оказалась дома. А там… Там и думать забыла об этом неприятном виге. Опекунша с нагрузила меня домашними делами, которых немало накопилось за длительный рейд.

– Линн, а я видел, что ты возвращаешься из леса, а не из центра деревни, как другие поисковики. Зачем ты заходишь в лес? – спросил меня отпрыск Кланисов, противный двенадцатилетний Даник.

Я внутренне похолодела, но, стараясь не подать виду, просто пожала плечами:

– Лень круг делать по деревне. Через лес ближе.

Дырявая червоточина, надо проверить схрон. Этот мелкий пакостный парень вполне мог проследить за мной. Схватив корзинку и сказав, что побежала за грибами, увиденными на подходе к деревне, я унеслась в лес. Почти не разбирая дороги, кружным путём я бежала к дереву с дуплом. Так торопилась, что чуть не запнулась о ветку, ругнувшись, схватилась за тонкое дерево и удержалась от падения. Внезапно услышала шум двигателя. Недалеко от моего тайника располагалась полянка. Её не было видно из-за кустов туренлиса, росших тут в изобилии. Тихонько подкравшись, я увидела то, от чего крик ужаса застрял у меня в горле, искусала свои кулаки, стараясь себя не выдать. Двое неизвестных крепких мужчин грузили в катер Наринсу – такую же сироту, как и я. Она воспитывалась у нье' Фожа! Работала официанткой в его таверне и училась со мной в одном классе. Ей, как и мне, недавно стукнуло пятнадцать. Её руки были связаны, а рот чем-то залеплен, она извивалась и мычала. Один из мужиков стукнул её по голове здоровенным кулачищем, отчего Наринса замолчала и обмякла. Мужчины рассмеялись, сели в катер и умчались.

Некоторое я время выжидала, не появится ли кто-то ещё, затем, обойдя страшное место на трясущихся ногах, двинулась к своему дереву. Еле вскарабкавшись – руки совсем меня не держали – проверила схрон, там всё оказалось на месте.

Грибов я не набрала, решив сказать, что кто-то успел до меня. Пока шла, размышляла, стоит ли сообщать о произошедшем. Я уже давно не питала иллюзий насчёт старосты. Этот виг только поддерживал видимость благопристойности в нашей деревне. Возможно, он даже был в курсе похищения. А если сказать кому-то из школьных учителей? Я подозревала, что они догадываются, что что-то происходит, но доказательству них нет. Все исчезнувшие – совершеннолетние. На Франгаг совершеннолетие наступает в пятнадцать. И в пятнадцать лет ты можешь уйти от опекунов. Учитывая характеры большинства вигов Каменки, никто не осуждал тех, кто покидал этот «благословенный» уголок. Я решила, что сегодня же соберу себе простенький тазер. И ещё, что, в случае чего, просто так не дамся.

Вечером, за общим столом Кланисов, кусок не лез в горло, меня все ещё трясло от увиденного. А опекунша рассказывала господину нье' Кланис и всему семейству последние деревенские новости:

– Нет, ну какая паршивка, эта Наринса! Господин нье' Фож кормил её, одевал, воспитывал, как родную дочь, а она решила сбежать! Он теперь ищет официантку в свою таверну. А девка то ещё выручку прихватила! Убила бы такую гадину! Сбежала, поди, с полюбовничком!

Я вздрогнула, вспомнив подробности «побега» моей одноклассницы.  Госпожа нье' Кланис, увидев это, накинулась на меня:

– Узнаю, что ты любишься с кем-то из парней – выгоню из дома!

Господин нье' Кланис хохотнул:

– Да кто на неё позарится? Ни кожи, ни рожи. Ни задницы, ни титек, за которые можно подержаться. Если бы не волосы, так и не поймёшь, что девка.

Я тихо выскользнула из-за стола. Тема мой несуразной внешности была благодатной и не раз обсуждалась при мне же за столом. Впрочем, то, что я урод в их глазах, меня более, чем устраивало. Не надо было опасаться приставаний старших сыновей нье' Кланисов и самого главы семейства. Живя в деревне, быстро понимаешь, откуда берутся дети.

Я смастерила себе тазер и теперь, ходя в лес, за покупками или по поручениям госпожи нье' Кланис, всегда брала его с собой. Как оказалось, не зря.

***

 В тот день господин нье' Кланис отправил меня с поручением к ветеринару, который проживал на окраине деревни: я отнесла ему нупсу, которая перестала нестись. Нупса была старой и ей пора было в суп, но господин нье' Кланис решил, что можно вытрясти из этой птицы ещё пару-тройку десятков яиц. Ветеринар пообещал, что посмотрит птицу, и завтра я смогу её забрать. Я уже возвращалась обратно, когда дорогу мне преградил высокий парень. Я тут же узнала его – это был средний сын господина нье' Фожа.

– Чего тебе, Нэрд? – спросила я.

–Для тебя, безродная, господин нье' Фож, – лениво протянул сын держателя таверны.

– Но, если будешь ласкова с нами, так и быть, разрешим называть нас по имени, – раздался позади меня голос. Я обернулась: а вот и дружок Нэрда Эйтм нье' Дун пожаловал.

– Так что вам нужно, господа? – я выделила последние слово.

– Девки со вчерашнего дня у нас не было, вот, хотим тебя пригласить скрасить нам вечерок, – похабно проговорил Нэрд, выделяя слово «пригласить».

– Спасибо, я, пожалуй, откажусь! – ответила я вежливо и постаралась обойти парней.

– А мы не принимаем отказов, – зло выдохнул Нэрд и рывком прижал меня к забору, мимо которого я пыталась проскользнуть.

Он стал рвать пуговицы моей старенькой рубашки и слюнявить мои губы, которые я сжала. А его дружок поддерживал его, улюлюкал и давал советы:

– Да чего ты возишься! Давай, расстегни ей ширинку! Покажи, как любят девок настоящие виги!

Меня затрясло, я начала вырываться, пнула Нэрда в колено. Он зашипел от боли, но не отпустил меня. Мерзкий нье' Фож удерживал обе мои руки одной своей, а второй пытался шарить по моей груди. Но я исхитрилась укусить его за ухо, и он по-девчоночьи взвизгнул и заорал:

– Ах ты тварь! Эйтм, держи её!

Этой небольшой передышки мне хватило, чтобы я успела вытащить тазер и приложить им обоих парней. Мда, такого эффекта я не ожидала. Оба нападавших согнулись в конвульсиях и повалились на землю. Со всей мочи я пнула каждого в пах, вложив в удары весь свой страх и ужас, и рванула домой. Пройдя незамеченной к себе в комнату, я быстро переоделась, умылась и спрятала тазер. Всё время ждала, что вот-вот нагрянет староста и упрячет меня в карцер. Имелся такой в нашей Каменке. В этот раз мои ожидания сбылись. Перед самым ужином заявился староста вместе с господином нье' Фожом. Когда я спустилась со своего чердака, бледный господин нье' Кланис смотрел на меня с невероятной злобой, его кулаки сжимались и разжимались, казалось, он бросится на меня прямо сейчас. Но кинулась на меня госпожа нье' Кланис.

– Паршивая гулящая девка! – она со всей силы ударила меня по лицу, отчего мой рот заполнился кровью, кровь закапала и из носа. – Мало того, что любилась на улице с парнями, так ещё и нанесла вред здоровью сыновьям уважаемых семей! – она снова ударила меня, теперь в глаз. У меня брызнули слёзы, я почувствовала, как левый глаз стал опухать. – Теперь мы должны оплатить компенсацию за нанесённый тобой вред! – она продолжала орать, брызгая на меня слюнями.

Госпожа нье' Кланис замахнулась для следующего удара, но в этот момент мы услышали спокойный голос нье' Фожа:

– Хватит! – Он смотрел на меня тем же самым масленым взглядом. – Готов отказаться от компенсации, если эта девка поступит ко мне в услужение.

Староста деревни выжидательно посмотрел на Кланисов. Они в унисон быстро закивали, а меня захлестнула волна ужаса.

Старейшина произнес:

– Завтра утром, Линн, чтобы была со всеми своими вещами в таверне господина нье' Фожа.

Моё лицо болело. Глаз заплыл. Одежда была в крови. Умывшись и посмотрев на себя в маленькое зеркало, я принялась складывать вещи дрожащими руками. По сути, вещей у меня толком и не было. Пара сменного застиранного и заштопанного белья, старые балетки, штаны и пара рубашек. Вот весь мой скарб. Я достала из-под половицы свой старый планшет, батарею к нему и тазер. Хотела спуститься и взять свои сапоги, по дорожной пыли в балетках ходить не удобно, но дверь оказалась заперта. Ещё когда я поднималась к себе складывать вещи, в моей голове появился план. Я ни за что не пойду к господину нье' Фожу. Я отчётливо помнила, как мычала и извивалась связанная Наринса и как потом трактирщик обвинил её в побеге и краже денег. Я решила ехать в столицу, поступать в школу навигаторов. Проблема заключалась в том, что экзамены должны были начаться только через две недели. Деньги на билет у меня уже имелись, а вот на проживание – нет. И сейчас вариантов, как их заработать, у меня тоже не имелось. Я не была уверена, что протяну эти две недели в таверне. Работы я не боялась, но подозревала, что могу также «сбежать», как и другие.

Выбраться через окно чердака не составило труда. Я осторожно спустилась во двор и вздохнула: в дом уже не сунуться, придётся идти без провианта. Нужно было дойти до тайника, забрать деньги, свой браслет и двигаться на запад, в сторону небольшого городка в восьми часах ходьбы от нашей деревни. Именно из этого городка летал большой пассажирский катер до столицы. Из деревни выбралась благополучно. Забралась на свое дерево, а когда спустилась, услышала тихий шорох, и сразу же чья-то ладонь закрыла мне рот. Я замычала, задёргалась, а знакомый голос тихо произнес:

– Не кричи, Линн, это я.

– Господин нье' Човдж? – не скрывая удивления, шёпотом спросила я. – Но как? Что вы…

– Все расспросы потом, – быстро проговорил он. – Ты же в столицу? – я кивнула, и он продолжил: – Провожу немного.

Я двинулась к дороге, но старый виг взял меня за руку.

– Нет, не по дороге. По лесу, вдоль неё.

Я снова кивнула.

Мы шли молча уже минут сорок, и у меня назрело множество вопросов, но я не решалась их задать. Нье' Човдж начал сам:

– Я знал, что у тебя где–то есть схрон. Ты умная девочка, я понял, что ты не всё отдаёшь опекунам. Господин нье' Кланис не раз спрашивал меня, сколько ты получаешь за рейды. Я ответил, что велел тебе отдавать всё. Однажды я проследил за тобой. Ты молодец, мои уроки не пропали зря, несколько раз я сбивался со слежки, но всё же я опытнее тебя. Видел твой тайник, проверил его и понял, обнаружив деньги и модернизированный коммуникатор, что ты что–то задумала. Не люблю нье' Фожа, от него подозрительно часто сбегают его подопечные. И почему-то в основном молодые девушки. А вчера, когда я услышал, как ты отделала Нэрда и его друга, понял: быть беде. Весь вечер караулил тебя у твоего схрона и не ошибся.

Мы снова шли молча. Я дивилась тому, что этот старый виг шёл рядом. Я ему никто. Несколько раз починила старые приборы, промолчала про мозаику (теперь я знала, что представляют из себя картины из камня), а старый виг опекал и учил меня в рейдах.

Нье' Човдж снова нарушил молчание:

– Девонька, не могу в открытую ни в чём обвинить нье' Фожа, но, если у тебя когда-нибудь получится достать этого ублюдка, буду рад. Не все в деревне такие, как он или Кланисы, но и таких хватает. Ты, как я понимаю, в школу Навигаторов поступать собралась, а денег у тебя только на перелёт. Я посчитал твои сбережения. Возьми, пожалуйста, от чистого сердца, немного деньжат на проживание. И еду тебе в дорогу я собрал.

Я остановилась, посмотрела на него. Мне не хватало слов, в горле стоял комок. Никто и никогда не заботился обо мне. Никому не было до меня дела. Слёзы потекли по щекам, в носу захлюпало. Со слезами стал выходить весь ужас и потрясения ушедшего дня. А старик прижал меня к своему плечу, пока я беззвучно рыдала, и гладил по голове. Наконец успокоившись, я сказала:

– Я возьму у вас деньги, господин нье' Човдж, но потом верну их. Обещаю!

– Верю тебе, Линн! Тебе – верю. – Он вздохнул. – Я не могу дальше с тобой идти. Постарайся продержаться на ногах, не ложись спать. Поспишь во время перелёта. Он вздохнул ещё раз и достал из своей сумки какую–то палочку. Нажал кнопку, и она тихонько зажужжала. – В городе с таким лицом ты будешь очень приметной, – он поднес палочку к моим повреждениям. Провёл ей по моему пострадавшему глазу, опухшей щеке, губам и носу. – Через несколько часов опухоль спадёт, в город войдёшь почти с нормальным лицом. Вот только синяк под глазом убрать не получится. Постарайся купить эти… женские штучки – закрасить синяк.

Я кивнула. Поцеловала старого вига в щеку и прошептала:

– Спасибо за всё!

Повернулась и торопливо пошла по лесу, не выпуская при этом из вида дорогу. Мой первый поцелуй достался старцу.

***

В город я вошла уже днём. Несмотря на то, что ноги мои были привычны к ходьбе, сильная усталость ощущалась очень остро. В первом попавшемся магазине я купила пудру и там же, не обращая внимания на удивлённые лица продавщиц, как сумела, замаскировала синяки. Купила чёрную краску для волос и ножницы. В общественном туалете покрасила волосы, остригла их очень коротко теперь совсем стала похожа на парня. Придирчиво посмотрев на себя в зеркало, я отправилась на аэровокзал покупать билет до столицы. Купила самый дешёвый и прошла в зал ожидания. В толпе провожающих мелькнуло лицо господина нье' Фожа. Я заставила себя не вздрогнуть и, не торопясь, развернулась, постаралась слиться с толпой тех, кто направлялся на посадку. В салоне я наконец-то расслабилась. Закрыла глаза и моментально заснула, пропустив взлёт. Проснулась только тогда, когда объявили посадку в столице. Войдя в здание воздушного вокзала столицы, я полной грудью вдохнула запах. Запах свободы, запах мечты, запах надежды.

Навигаторы. Кадет

Подняться наверх