Сборник статей «ПУГАЧЕВЩИНА. За волю и справедливость!» по замыслу составителей должен представить многообразие мнений историков о причинах и последствиях восстания под руководством Е. Пугачева.
Последовательный анализ общественно-экономических условий в Российской империи второй половины XVIII века, событий самого восстания, предпринятых мер по его усмирению позволяет сделать определенные выводы, сформулировать предположения, которые еще ждут своих убедительных доказательств.
Сборник полезен для тех, кто увлекается историей своей страны, способен применить классовый подход в анализе исторических событий и судеб исторических личностей.
Оглавление
Группа авторов. Пугачевщина. За волю и справедливость!
Виктор Яковлевич Мауль. Тюменский индустриальный университет, Нижневартовск, Россия. Емельян Иванович Пугачев: путь от донского казака до «царя-батюшки»[1]
Андрей Александрович Куренышев, историк. Пугачевщина
Виктор Яковлевич Мауль. Тюменский индустриальный университет, Нижневартовск, Россия. Емельян Пугачев и комендантская дочка
Алексей Павлович Синелобов. доцент Московского педагогического государственного университета, кандидат исторических наук. Пугачев и немка (записки на полях)
Александр Никитич Филиппов. Москва и Пугачев в июле и августе 1774 г.[5]
Рустем Ринатович Вахитов, доцент Башкирского государственного университета, кандидат философских наук. Евразийский герой Салават Юлаев
Манифесты Петра III и Екатерины II. Реакция на них общества. Наказы депутатов
Попытка решения конфликта силовым путём, – причина великого бунта
Начало боевых действий против повстанцев. Права и привилегии депутатов
Откуда появились мифы об иностранных следах. Восстания Пугачёва
Виктор Яковлевич Мауль. Тюменский индустриальный университет, Нижневартовск, Россия. Пугачевский бунт в донесениях иностранных дипломатов: Историографический аспект
Документы свидетельствуют
Протокол показаний Т.Г. Мясникова на допросе в оренбургской секретной комиссии от 16 июня 1774 г. // РГАДА. Ф.6 «Уголовные дела по государственным преступлениям». 1774 г. Опись 1. Дело (единица хранения) 506. Л.117-136
Протокол показаний Устиньи Кузнецовой (Пугачевой) // РГАДА. Ф.6 «Уголовные дела по государственным преступлениям». 1774 г. Опись 1. Дело (единица хранения) 506. Л.379-384
Отрывок из книги
В сентябре 2023 года исполнится 250 лет с начала крупнейшего в дореволюционной России народного бунта под предводительством Емельяна Ивановича Пугачева. Осенью 1773 г. под именем императора Петра III он приобрел первых сторонников среди яицких казаков, а вскоре возглавил борьбу десятков тысяч подневольных людей разной социальной и национальной принадлежности против самодержавно-крепостнического гнета. И хотя бунт обернулся поражением и жестокой расправой над его вождями и рядовыми участниками, Пугачев навсегда вписал себя и свои дела в героические анналы истории.
Колоссальный размах движения и его потенциальная опасность для правящего режима сразу обратили на себя взоры не только потрясенных соотечественников, но и многих иностранных современников [10, с. 181–189]. Стремление власть предержащих понять причины и смысл грозных событий, чтобы, по возможности, исключить их повторения впредь, обусловило необходимость проведения тщательного официального следствия по делу Пугачева и пугачевцев, оставившего нам много бесценных документов [14]. Неудивительно и то, что незаурядностью сюжетных коллизий пугачевский бунт с тех пор и поныне привлекает пристальное внимание отечественных и зарубежных ученых и мастеров изящной словесности, чьими стараниями история пугачевщины в разных форматах и с разной степенью подробности была донесена до заинтересованных читателей.
.....
Наказание Пугачева на языке традиционной культуры означало символическое понижение «незаслуженно высокого», тем более что на спине остались следы, заметные еще накануне его объявления на Яике. Произошла семиотизация тела жертвы, оно само превратилось в знак, став носителем определенной информации. В семантическом контексте эпохи физическое насилие «можно рассматривать в терминах коммуникации – как разновидность использования телесного кода ‹…› это сигнал, причем безусловный и непререкаемый: его невозможно игнорировать. Следовательно, воздействие на тело может использоваться как средство навязанной коммуникации: способ передать сообщение даже тогда, когда другая сторона не готова или не желает его принять» [30, с. 118]. Такой сигнал интериоризировался на бессознательном уровне, детерминируя последующую эмоциональную реакцию индивидов. Не столько физическая боль, сколько психологическая травма, не исключено, породила в Пугачеве страх перед властью, может быть даже панический, но вместе с тем и острую, болезненную жажду власти.
В 1771 г. самовольно оставив службу под предлогом болезни, Пугачев ввязался в авантюру своего родственника Симона Павлова. Перевез его с казаками на другой берег Дона, хотя знал, что «по установлению положена казнь таковым, кто дерзнет переправлять кого за Дон» [3, с. 109]. Все же намерения беглецов пока еще вызывали у него неприкрытый испуг: «Что вы ето вздумали, беду и со мною делаете, ни равно будет погоня, так по поимке и меня свяжут, в тех мыслях якобы вас подговорил, а я в том безвинно отвечать принужден буду» [4, с. 133]. «Для того он, Пугачов, и убежал», что страшился держать ответ перед властью, – сообщал он позднее на допросе [6, с. 106]. Верноподданный ее императорского величества в одночасье стал вне закона. Помогая зятю бежать за Дон, совершал сакральный разрыв с традицией, нарушал ее культурные запреты. С этого началась захватывающая история пугачевских приключений: многочисленных побегов, арестов, новых побегов, а в промежутках – интригующих странствий.
