Читать книгу Дневник Луны - - Страница 1

Черный ввтомобиль плавно скользил по узким улицам Южного Табора, шурша шинами по бетону и приближаясь к конечному пункту назначения. Двигатель тихо гудел, подготавливая пассажиров к новому началу. Роб плавно въезжает на подъездную дорожку и аккуратно останавливается перед рулонной дверью гаража.

Лейла, сердце которой трепетало от нервозности, толкнула дверцу машины первой и вышла на еще теплый воздух раннего вечера. Перед ней стоял ее новый дом; его стены, облицованные широким серым сайдингом, представляли собой скромный фасад, который противоречил обещаниям внутреннего пространства.

– Надеюсь, для меня найдется комната, – произнесла она вслух, ее голос звучал шутливо и неуверенно. На лице Роба сверкнула ухмылка, от которой в уголках его глаз появились морщинки.

– Не переживай, – ответил он, прежде чем обойти машину. – У меня есть подвал.

Пейдж, перебиравшая вещи на заднем сидении, уловила разговор и с издевающимся оскалом присоединилась к его шутке.

– Надеюсь, там темно и холодно.

– И ты называешься матерью? Ты жестока, – парировала Лейла, надув губы в притворной обиде.

Роб достал одну из коробок. Мышцы его рук слегка напряглись под рубашкой, когда он поправил хват и повернулся ко входу. Пейдж стояла у машины, какое-то время наблюдая за дочерью.

– Ну и чего ты ждешь? Давай, помоги мне.

Лейла с места не сдвинулась.

– Могу я прогуляться? Кажется, меня укачало.

Ее оправдание слетело с ее языка слишком легко, когда она пыталась избежать предстоящей работы. Пейдж слишком хорошо знает свою дочь, и она увидела больше, чем просто завуалированную просьбу о минутке передышки.

– Хорошо. Но не уходи далеко.

Обувь Лейлы мягко шаркала по потрескавшемуся тротуару. Она направлялась в парк, что раскинулся перед ней большим открытым пространством свежескошенной травы. Когда она сошла с дороги на мягкий газон, она увидела мальчишек, игравших в футбол. Вдалеке одиноко стоял пустой теннисный корт, рядом с которым расположилась маленькая детская площадка, где качели раскачивались, а горки были покорены.

Лейла приблизилась к надвигающемуся строению, по ее спине пробежал холодок. Такая близость со школой, видимая с лужайки ее дома, была ощутимым напоминанием о поджидающей неизбежности. Она глубоко вздохнула, чувствуя поднимающийся ветер, что играл с кончиками ее волос. Ее ладони накрыли щеки, чтобы успокаивающе похлопать по ним – ее собственный способ набраться смелости и рассеять завитки тревоги, которые начали скручиваться внутри нее.

Подняв лицо к небу, глаза Лейлы встретились с огромным синим пространством, возвышающимся над ней. Облака плыли лениво. Они двигались с заметным безразличием к миру внизу, необремененные и свободные от всех земных забот. Затем ее внимание было привлечено неожиданным всплеском цвета на зеленом фоне.

Обхватив себя руками, Лейла подошла поближе, любопытство само вело ее туда. Пурпурная ленточка была привязана на одной из веток на уровне ее головы. Концы ее слегка развевалась на ветру, и она осторожно протянула руку. Кончики коснулись атласной ткани, осторожно зажимая их между пальцами. На двух концах она прочитала потертые буквы «Л» и «Дж» нанесенные уже выцветшими чернилами. Губы ее сжались в раздумьях. Вероятно, это дело рук школьников, эдакий способ увековечить здесь свое присутствие. Лейла отступает назад и идет в сторону дома, позволяя ленточке развеваться так же, как и раньше.

Переступив порог, Лейла обнаружила себя в гостиной, что приветствовал ее с распростертыми руками. Два новых и мягких дивана из бархатной темной обивки стояли друг напротив друга. Между ними затесался круглый столик медового цвета с парой глянцевых журналов на нем. Окно на северной стороне тянулось через всю стену, открывая вид на внутренний двор. Выглянув наружу, она увидела беседку и место для кострища, окруженные живой изгородью и высокими деревьями.

Взгляд Лейлы скользнул почти инстинктивно, избегая коробок на полу, вместо этого она засмотрелась на камин. Ее губы слегка приоткрылись в тихом вздохе удивления и восторга, в голове мгновенно разожглись образы холодных вечеров, согреваемых ее потрескиванием пламени и мягким сиянием огня.

– Ты пришла, – голос Роба прорвался сквозь мысли Лейлы, его появление из ниоткуда застало ее врасплох. – Пойдем, я тебе покажу подвал.

Лейла искоса бросила на него взгляд из-под нахмуренных бровей.

– Я что, действительно буду спать в подвале?

– Нет, – рассмеялся Роб.

– Тогда зачем мне его показывать?

– Потому что тебе понравится, давай, пойдем.

Сморщив лицо от разочарования, Лейла последовала за ним. Они прошли через широкую арку с закругленными углами мимо обеденного стола и дворовой дверью. Их путь привел их на кухню. Роб подошел к невзрачной двери в углу, повернув ручку, он открыл ее и спустился по лестнице.

Лейла неуверенно ступала по ступенькам, и она представляла образы типичного подвала – тускло освещенного, покрытого паутиной и несколькими слоями пыли, она морально была готова к холоду и к затхлому запаху забытых вещей.

Но когда она достигла пола, ее встретила волна яркого света, сметая призрачные страхи и предвзятое представление прочь. Стены выкрашены в чистый белый цвет, в центре стоял угловой диван, на его подушках уже лежала Пейдж, растянувшаяся в расслабленной позе. Но внимание Лейлы было приковано к огромному плазменному телевизору с новенькой стереосистемой под ним.

– Здесь прачечная и ванная, – он указал на одну сторону, а затем на другую. – А там мой кабинет.

– Ух ты, – соскользнуло с ее губ в изумлении. – Жить в подвале звучит не так уж и плохо.

– Ты уже видел свою комнату?

Вернувшись обратно наверх, Лейла оказалась в небольшом коридоре.

– Здесь еще одна ванная, наша спальня здесь, а твоя напротив.

Лейла с любопытством заглянула в свою комнату. Первым ее привлекли три окна, выходящие на крыльцо, дорогу и парк. Они оформили внешний мир как живые картины и наполнили комнату светом, не позволяя теням прятаться в углах. На полу лежал квадратный серый, под цвет стен, ковер с коротким ворсом. В углу была аккуратно заправлена ее кровать с тумбочкой и лампой на ней. Напротив стояли письменный стол. А рядом с дверью находился встроенный шкаф.

– Ну, что думаешь?

– Мне нравится.

– Если чего-то не хватает, скажи, – предложил он.

– Не хватает меня на этой кровати, – ответ Лейлы прозвучал с оттенком юмора. Роб усмехнулся.

– Ты, наверное, устала, отдохни.

За весь день, Лейла тяжелее своей руки ничего не поднимала, но все равно соглашается с ним. Но она не врет. Она чувствует особую усталость, необъяснимую тяжесть, как будто невидимая паранормальная сущность восседала на ее шее и высасывала все ее жизненные силы.

– Лейла, забери свои вещи!

Когда Роб и Лейла вышли в гостиную, Пейдж распаковывала коробки.

– Я помо… – начинает Роб, но Пейдж его обрывает на полуслове.

Лейла узнает этот пытливый взгляд матери.

– А. Да, я сама. Спасибо.

Она подошла к коробкам, внимательно просматривая надписи в поисках знакомых петель и линий. Когда Лейла поворачивается, чтобы унести свои вещи, Пейдж наблюдает за ней. То, как она двигалась – медленней, чем обычно и отстраненней – говорило о многом.

Переезд, новая обстановка, неизвестность того, как начать все сначала на новом месте – такие изменения никогда не были легкими. Тем не менее, на данный момент, она решила отступить, чтобы предоставить Лейле личное пространство, которое ей понадобится чтобы приспособиться и справиться со своими чувствами.

Последняя неделя августа подходила к концу. Портленд оказывается в подвешенном состоянии, тонко балансируя на стыке двух контрастных времен года. Дни еще были теплыми, но с наступлением вечера становилось прохладно, это можно ощутить по легким ветрам, что бродили между деревьями, слегка раскачивая их ветви.

И днем, и ночью улицы здесь предпочитали оставаться тихими. Обычные звуки движения, повседневной жизни и ритм города казались всего лишь далекими отголосками. Как будто сам район сделал глубокий, очищающий вдох, и в этот момент весь хаос и все заботы растворились в тишине.

Когда солнце устало опустилось за горизонт, забирая свои последние лучи, Лейла осталась наедине с искусственным светом. В комнате все еще пахло краской и новой мебелью, запах, казалось, просачивался в самые ее поры.

Она сидела на краю кровати: поза ее была созерцательной. Взгляд был устремлен на картонные башни, все еще загромождавшие пол, но не с той искрой волнения, которую можно было бы ожидать от человека, открывающего новую главу в своей жизни, а скорее тяжелым, смиренным взглядом. Как будто, глядя на них достаточно долго, она могла заставить их распаковаться без ее участия.

Лейла представила перед собой сцену, где словно по волшебству вещи внутри взлетают и плывут на свои места. Книги аккуратно выстраиваются на полках, одежда складывается в ящики и развешиваются по вешалкам, а мелкие безделушки разбрасываются по разным поверхностям. Но реальность упорно сопротивлялась. Коробки все так же стояли неподвижно, их содержимое молчало, ожидая, пока ее собственные руки не коснутся их.

– Еще не закончила?

Лейла перевела взгляд на дверь. Ее мать, небрежно прислонилась к косяку, она смотрела с понимающей улыбкой. Глаза у нее такие же темные, как у дочери. Волосы Пейдж были собраны в свободный хвост, выбившиеся пряди обрамляли ее лицо, отражая неухоженные локоны Лейлы.

– Я работаю над этим, – загадочно ответила Лейла.

– Да. Я вижу. И какова твоя стратегия? Смотреть на них до тех пор, пока не распакуются сами?

Лейла взглянула на нее исподлобья.

– Вообще-то, да.

Лейла вернула свое внимание коробкам. В ее выражении лица не было и намека на поражение, вместо этого от нее исходило чувство надежды и озорства.

– Я пытаюсь пробудить свой телекинез. Это занимает больше времени, чем я думала.

Пейдж в удивлении подняла бровь, ее улыбка стала шире.

– Ну и как успехи?

– Как видишь, – она взмахнула рукой, указывая на все еще закрытые коробки. – Нет.

– Вот бы сила воли могла перемещать предметы, да?

– Именно! – Лейла вскинула руки в притворном раздражении. – Вот бы желания были лошадьми…

– Тогда, – протянула Пейдж, задумчиво наклоняя голову вбок. – Ты бы оседлала их и ускакала подальше от всех этих коробок.

– Это точно… – пробормотала Лейла, ковыряя выбившуюся нитку на своей домашней футболке. Ее пальцы выдавали нервную энергию, которую она пыталась подавить.

– Ты такая же ленивая, как и твоя мама.

Поражение Лейлы в битве с коробками было очевидно не только в словах; это было видно в ее сутулости и в том, как ее руки безжизненно лежали на коленях – здесь нет никакой магии, только суровая реальность.

Нежный смех Пейдж разнесся по комнате, когда она оттолкнулась от дверного проема и двинулась к Лейле. Ее присутствие наполняло комнату теплом, делая ее стены менее холодными. Опустившись на край кровати, ее ладони накрыли плечи Лейлы, их тепло просачивалось сквозь ткань, словно бальзам.

– Мам, – вздохнула она, уголки ее рта дернулись вверх, несмотря на тяжесть в груди.

– Милая, если бы только твои экстрасенсорные способности были такими же сильными, как твое воображение, – мечтатель произнесла Пейдж. Ее пальцы работали над мышцами, вызывая у нее внутреннее расслабление.

– Это было бы так круто! Представь, – Лейла откинулась назад, позволив себе на мгновение отвлечься от задачи, которая ее ожидала. – Я могла бы решить все свои проблемы одним движением руки: домашняя работа сделана, комната убрана, жизнь в полном порядке.

– Проблемы, говоришь? Имеешь ввиду что-то конкретное?

– Кроме коробок? – Лейла нерешительно хихикнула, покосившись на мать. – Просто, ну, знаешь, новая школа, поиск друзей, попытки влиться в общество…

– Ах, обычный пакет подростковых проблем. Подожди пока не начнешь работать и платить налоги.

– Ну мам…

– Всего лишь шутка, – несмотря на дразнящий тон, голос ее был пронизан пониманием. – Ты готова к школе?

Лейла сморщила лицо и покачала головой.

– Позволь мне открыть тебе секрет.

Повернувшись, Лейла посмотрела на маму с любопытством.

– Старшая школа – это тяжело, – начала она. – Будут дни, когда ты будешь думать, что все рушится и все идет не так, как надо. Но будут и дни, когда ты почувствуешь, что находишься на вершине мира. Но вот в чем дело… Ты не можешь позволить этим плохим дням сломить тебя. Ты должна продолжать идти вперед, продолжать преодолевать трудности.

Лейла кивнула, принимая слова матери.

– Я знаю, что это непросто, – тихо произнесла Пейдж, словно читая ее мысли. – Но поверь: школа может показаться сейчас самой важной вещью в мире, но это лишь малая часть твоего пути. У тебя все будет отлично, и ты это знаешь. Ты всегда приземляешься на ноги, как кошка. Немного нервная, но тем не менее кошка.

– Вот только сейчас я чувствую себя неуклюжим котенком.

Лейла выдохнула, сама того не подозревая, как задерживала дыхание, позволяя запаху краски и опилок – свидетельству новых начинаний – наполнить ее легкие.

– Тебе нравится дом?

– Да, он миленький. Мне нравится то, что школа находится прямо перед носом.

Тень улыбки мелькнула на лице Пейдж, признак облегчения, смешанный со вспышкой надежды в ее глазах.

– Роб тоже ходил в эту школу, – заметила она. – Он рассказал, что это отличная школа. Одна из лучших в городе.

Пейдж кладет подбородок на ее плечо. Ее длинные волосы теперь щекоча ниспадали по ее руке.

– Ты на меня злишься?

Реакция Лейлы была почти мгновенной. На ее лице отразилось удивление, и ее брови нахмурились в искреннем недоумении. Она опустила голову, обдумывая множество причин, которые могли скрываться за беспокойством ее матери.

– С чего это ты взяла?

Пейдж медленно вздохнула, ее плечи слегка опустились, как будто акт озвучивания своих переживаний сам по себе был облегчением.

– Я никогда не… Узнавала твоего мнения. Я обручилась, вырвала тебя из Сиэтла, заставила бросить друзей…

– Ну, ты хотя бы осознаешь свои ошибки.

– Эй!

Пейдж шутливо схватила дочь за шею, с игривой силой тряся ее, как будто она умоляла о прощении совершенных грехов. Лейла рассмеялась.

– Все нормально, ты не должна всегда считаться с моим мнением. И друзей я не бросала. Мы пообещали всегда быть на связи.

Лейла размышляла вслух, больше для себя, чем для матери. Ее глаза проследили очертания разбросанных вокруг коробок, каждая из которых напоминала о прошлой жизни.

– Просто мне немного грустно. А еще я ужасно нервничаю.

Едва уловимый аромат кокоса и масел, снимающих стресс, исходил от кожи Пейдж, это успокаивало Лейлу. Несколько минут они сидели молча, единственным звуком были периодическая вибрация ее телефона.

– Я знаю, – тихо ответила она. – Но иногда перемены могут быть к лучшему.

Слова никак не избавят ее от переживаний, они оба это понимают. Но она была дочерью своей матери – жизнерадостной, легко приспосабливающейся. Почти незаметный кивок был ее молчаливым подтверждением.

– Кроме того, – продолжила она с улыбкой. – У меня такое ощущение, что этот год будет полон сюрпризов для тебя.

– Например? – с интересом спросила Лейла, поворачиваясь к матери.

– Нужно подождать и ты увидишь, – загадочно ответила Пейдж. – Но я обещаю, они будут хорошими.

Лейла не могла не почувствовать проблеск волнения. Возможно, этот шаг был бы не так уж и плох.

– Ладно, хватит на сегодня глубоких разговоров, – сказала она, поднимаясь с кровати. – Тебе нужно поспать.

Пейдж, пожелав спокойной ночи, вышла в коридор. Ее силуэт на мгновение застыл в проеме, прежде чем она щелкнула выключателем и осторожно закрыла за собой дверь. Лейла мягко валится на кровать. Тяжесть насыщенного дня сразу настиг ее, и какое-то время она лежала так, глядя на потолок. С глубоким вздохом она перевернулась на бок.

Лейла потянулась к своему телефону, поверхность устройства встретила ее со знакомой прохладой. Она оживила дисплей и перешла в групповой чат. Когда приложение открылось, на экран каскадом посыпались десятки новых сообщений – яркий каскад текста и стикеров, свидетельствующие о долгих переписках, развернувшихся в ее отсутствие.

Когда она листала переписку, с ее губ сорвался смешок – спонтанная реакция на особенно остроумную шутку. Ей не удалось остаться незамеченной, ее встретили немедленными и энергичными откликами.

Оливер: О, наконец-то объявилась.

Мия: Мы думали ты уже забыла нас.

Ответ Лейлы был мгновенным.

Лейла: Как я могу забыть о вас, мои любимые.

Чат взорвался шквалом плачущих стикеров.

Оливер: Где ты пропадала?

Лейла: Весь день разбирала свои вещи.

Лейла: Устала.

Оливер: Лол.

Мия: Обманщица.

Оливер: Я уверена ты весь день бездельничала.

Лейла моргнула, улыбка тронула ее губы, удивляясь тому, как хорошо они ее знают.

Оливер: Ха-ха, она замолчала.

Лейла: Ладно-ладно.

Мия: Ты уже видела свою новую школу?

Лейла: Да, она огромная.

Лейла: А еще она находится в десяти минутах ходьбы.

Лейла: Я могу сейчас видеть ее из окна комнаты.

Ее тело двигалось почти инстинктивно. Она поднялась с постели и подошла к окну и легким рывком приоткрыла его. Свежий воздух ободряюще ударил ее по лицу, он разносился по помещению и убирал остатки духоты.

Мия: Классно, не надо ждать автобус.

Оливер: И можно поспать чуть дольше.

Оливер: Счастливица.

Мия: Нервничаешь?

Лейла: Очень.

Лейла: Не думаю, что смогу уснуть.

Лейла: Мне кажется я стану изгоем.

Отправив сообщение, она двинулась обратно, запрыгивая под одеяло.

Мия: Ну и ладно, у тебя всегда есть мы.

Оливер: Если кто-то обидит, только скажи.

Оливер: Разберемся с ними!

Мия: Да! Пусть только посмеют тебя тронуть!

Лейла: Мои любимые…

Лейла: Уже скучаю по вам.

Она готова была расплакаться. Лейла знала, что приспособиться к новой обстановке будет непросто, но мысли о друзьях, всегда поддерживающих ее и готовые защитить в любой момент, заставляли ее чувствовать себя непобедимой.

Лейла, прокручивая сегодняшний день, делилась с друзьями событиями и впечатлениями. Дорога была долгой. Утомленная непрекращающимся разговором меду мамой и Робом, она абстрагировалась от них. Идея посмотреть фильм чтобы отвлечься была провальной из-за нестабильного интернета, это заставило ее отдаться музыке и проплывающему мимо пейзажу за окном. Она видела только деревья, деревья и маленькие города с их скучными силуэтами. Лейла не могла не почувствовать укол тоски по знакомому шуму и высоким небоскребам. Она рассказала о парке, о доме, о камине и о подвале с крутым оборудованием, который вызвал у нее наибольший восторг.

Оливер: Обалдеть.

Оливер: Теперь ты обязана нас позвать в гости.

Оливер: Может устроим вечер ужасов?

Мия: Только не ужасы…

Оливер: Прямо как на Хэллоуин год назад.

Мия: Не напоминай!

Оливер: Ха-ха-ха.

Смех Оливера эхом отозвался в ее памяти, звонкий и заразительный, как будто он находился рядом с ней сейчас. Она даже представила, как Мия раздраженно бьет его в плечо. Образы были настолько ясными и осязаемыми, что на мгновение она почувствовала тепло их присутствия.

Резкое осознание того, что эти моменты стали частью прошлого, заставило ее улыбку исчезнуть, уступив место острой тоске. С тяжелым сердцем, пальцы Лейлы скользнули по клавиатуре. Она напечатала последнее сообщение: «Ребят, я пойду спать». Она не стала ждать ответа или неизбежного шквала пожеланий спокойной ночи и сердечных смайликов, который последует за этим. Вместо этого она отбросила телефон в сторону.

Лейла лежала в темноте, широко раскрыв глаза и глядя на потолок, который едва был виден в свете уличных фонарей, проникавшем сквозь шторы. Она повернулась на другой бок и натянула одеяло до подбородка, как будто мягкая ткань могла защитить ее. Но ощущение было настойчивое и грызущее.

Лейле казалось, будто она попала в бесконечный вихрь, а ее тревоги вращались вокруг нее как карусель, что набирала скорость с каждым поворотом. Страх быть отвергнутой стал реальным, его тень растянулась, как монстр, прячущийся под кроватью в ожидании, когда погаснет свет. Что, если она не сможет завести новых друзей? Или хуже, она станем козлом отпущения для задир?

Дыхание ее стало поверхностным, когда она попыталась успокоить внутреннее смятение. Лейла уговаривала себя подумать о чем-нибудь еще, но это было похоже на попытку сдержать прилив голыми руками. Предвкушение завтрашнего дня нависло над ней, угрожая безжалостно раздавить ее.

Но со временем, в объятиях тишины, мысли ее постепенно начали замедляться, а веки начали тяжелеть. Неустанное вращение мыслей потеряло свой бешеный ритм. Тревога, бушевавшая внутри нее начала рассеиваться, сменяясь утомительным спокойствием. Готова она или нет, но мир за порогом уже ждет ее.