Читать книгу Дочь дракона - - Страница 1

О беспощадный рок!

Под этим славным шлемом

Теперь сверчок звенит.

Мацуо Басе

Мастер Кенсей давно ушел на покой. Не то что бы он постарел, но смерть жены и сына- единственного наследника, изменили его. Из когда то жестоко и беспощадного ронина, который потом стал выдающимся самураем и полководцем, человека, которого вся Япония знала как мастера меча не имеющего себе равных, он превратился в затворника, философа и учителя. Учителем он стал исключительно по просьбе сегуна, который считал что его мастерство принадлежит Японии и что он  должен передать его другим.  Да и кого было винить в смерти жены сына, погибших во время землятресения? Они и много других прихожан навсегда остались под обрушившимися стенами храма, который стоял на горе.  Мастер в тот день был далеко от родных мест- служебный долг отправил его в прибрежные районы усмирять мятежников и пиратов, которые нарушили покой и порядок. Сёгун был мудр, но строг. Когда надо- он был человечен, но при необходимости- хитер, коварен, крайне жесток и беспощаден. Все самые жестокие миссии он поручал Кенсею, и мастер меча всегда был безупречен. Теперь же, он жил в скромной келье в монастыре, много молился, постился- он считал, что гнев Небес пал на него за то множество смертей, которые принёс в мир его меч.  Он много размышлял, сделать ему сепукко, или нет. При храме по приказу сегуна построили додзё в котом Кенсэй передавал своё искусство молодым самураям. Там же, в свободное время он медитировал и рисовал. Как и великий Миямото Мусаси он считал что овладеть мечом не достаточно, поэтому он мастерски владел и пером, и кистью художника.

Это был вечер, тёплый… Лето сменило весну, и цикады взволновано пели в зелёной гуще кустов. Им вторили птицы, и тёплый ветер дул в лицо мастера меча, который задумчиво провожал уходящее светило. Солнце наполовину зашло за вершину священной горы, от чего казалось, что Фудзи покрылась кровью.

"Добрый вечер, мастер" – Кенсэй услышал вкрадчивый голос настоятеля монастыря

"Добрый вечер" – вежливо ответил мастер и совершил приветственный поклон: "для меня большая честь, видеть вас в этот час"

Настоятель поклонился в ответ. Он был не высок, упитан, лицо его покрывала редкая поросль. Глаза – узкие щёлочки были умными и пронзительными, замечающими буквально все. Сейчас глаза его видели, что мастер меча в печали. Высокий, жилистый, с суровым, словно из камня высеченным лицом. Мастер брил лицо и голову, носил самую простую одежду, из под которой буграми вздувались сухие и быстрые мышцы. Он напоминал тигра, готовому к прыжку. Глаза у Кенсэя были необычного желтого цвета, что ещё больше придавало ему сходство с тигром

Настоятель Кацусики вежливо взял мастера под руку: "Дорогой Кенсэй! Я вижу вы снова в раздумьях? Может вы поделитесь со мной, Вашими печалями?"

"Вы как всегда проницательны" –  мягко ответил Кенсэй, голос у него был глухой, словно рык медведя или тигра: "я действительно полон печали, как река полна воды весной, когда ледники тают и птицы поют песни любви"

"Мастер как всегда красноречив!" – с удовольствием улыбнулся Кацусики, считавший себя мастером слова : "я до сих пор не знаю, чем вы владеете лучше, мечом, кистью или словом" – его колючие глазки на миг встретились с тигриными глазами Кенсэя

"Вы очень добры ко мне, господин настоятель" – мастер поклонился : "и все же, единственный мастер слова в Японии, это вы"

"Нет! Нет! И нет! Единственный мастер всех слов и всех мечей это наш Великий Сёгун, Господин Токугава!" – говоря это настоятель поклонился и Кенсэй поклонился в ответ

"Ваша мудрость и скромность так же прекрасны, как гора Фудзи во время восхода солнца" – Кенсэй вздохнул: "но меня если честно волнует одна мысль"

"Какая?"

"Стоит ли мне продолжать жить? Моя честь самурая и моя тоска по родным говорят мне, что я должен сделать сеппуко"

"это было бы благородно!" – согласился настоятель: "но только с одной стороны! С другой стороны, Вы мастер, оплот Сегуна и нужны Японии! Более того, Сегун надеется что Вы сумеете как можно больше самураев обучить  Вашему ремеслу! Совершив самоубийство, Вы разочаруете Сегуна и не исполните Ваш долг самурая перед господином!"

"Об этом я и думаю" – поклонился Кенсэй: "о, настоятель. Вы мудры и проницательны, прошу Вас, дайте мне совет"

"Я бы попросил Вас выпить со мной чашку чая" – ответил настоятель: "для меня большая честь, что Вы попросили меня дать вам совет. Думаю, за чашкой чая, мы можем с вами найти правильный ответ"

"Благодарю Вас , господин настоятель. Вы очень добры ко мне"

Настоятель и мастер меча неспешно зашли в храм, с задней стороны, там где была административно- бытовая часть здания. Здесь были пристройки, в которых жили и питались монахи, тренировались, стирали вещи, и готовили. Они как раз практиковали искусство дзюдо, когда мастер и настоятель проходили мимо. Монахи остановились и поприветствовали их. Кенсэй и Кацусики молча поклонились и поднявшись по ступенькам храма , пройдя через тускло освещённый коридор, попали в кабинет настоятеля. Убранство здесь было скромным, но комфортным. Они присели на циновки и молодой монах принёс им чай в фарфоровом чайнике и две изящные чаши

"Это сделали китайские мастера" – сказал Кацусики: "полюбуйтесь, Кенсэй! Мы японцы умеем делать великолепные мечи, но такого мы не умеем…"

"Но меч сильнее фарфора" –  тихо сказал Кенсэй-

"Несомненно! Несомненно!" – согласился настоятель: "поэтому мы и побеждаем их, хотя… нам было бы полезно знать некоторые из их промышленных секретов"

"Вы как всегда видите невидимое!" – с уважением сказал мастер: " Думаю, поэтому, Великий Сёгун в минуты сомнений не стесняется просить Вас о советах"

"Нет. Нет! Сёгун мудр. Он просто испытывает мою скромность" – улыбнулся Кацусики: "как впрочем и Вы дорогой мастер" – говоря это он разлил чай в чашки

"Какой аромат" – сказал настоятель и поднёс чай к носу

Кенсэй сделал маленький глоток

"этот чай как жизнь" – продолжал настоятель: "он прекрасен, но он горяч… стоит глотнуть неосторожно и он обжигает…" – он посмотрел на Кенсэя: "Вы не обожглись?"

"Нет"– ответил мастер: "я сделал маленький глоток"

"О, как мудро!" – настоятель тоже сделал небольшой глоток: "потому что если я выпью всю чашу сразу, это причинит мне боль и страдания и обожжет мне пищевод! Но если я буду пить медленно, я найду удовольствие и смогу понять путь чая"

"Вы хотите сказать?"

"Да… вы мастер, Вы познали путь меча! Но вы не познали путь дао, ведь это путь жизни и путь смерти"

"Но я видел столько смертей?"

"Да, мастер! Но это был путь меча. Вы выпили жизнь сразу, и она обожгла Вас. Мой Вам совет- познайте путь чая и Вы познаете путь дао. Когда Вы познаете путь дао, Вы узнаёте что боли нет, и страдания нет- это лишь то, что есть внутри вас, пока вы не познали путь. Так же как и в пути меча, в пути чая есть пустота и осознанность."

"Спасибо Господин настоятель" – мастер меча встал и поклонился: " я понял что бежать от страдания глупо, так как оно живет лишь внутри меня"

"Да! Мастер! Да! Страдание, боль, страх, ненависть- все это только внутри каждого из нас. Путь дао это пустота и осознанность!"

"Путь меча это ярость и смерть!" – ответил мастер: "но мне знаком путь пера- это легкость и жизнь. Я думаю Ваш совет для меня очень полезен, господин настоятель"

"Что ж! Тогда придадимся молчанию, и насладимся вкусом чая, закатом солнца и пением птиц" – улыбнулся Кацксики и сделал ещё один маленький глоток

Видели все на свете мои глаза и вернулись к вам, белые хризантемы

Исса

  Джу росла в роскоши. А как могло быть иначе? Ведь она была племянницей Великого Императора! Она была принцессой! Самой настоящей- избалованной, образованной, капризной, мечтательной, красивой! Красота ее была необыкновенной, поэтому и звали ее Джу- что значит «орхидея». Ее любили. Даже когда она капризничала, ее голос звучал словно серебряный ручей. Даже когда она плакала- ее слёзы были подобны жемчугу. Когда она смеялась- глаза ее светились, как драгоценные камни в перстнях Великого Императора. Когда она пела- птицы замолкали. Когда она радовалась- солнечные лучи танцевали вместе с ней. Была она необыкновенным ребёнком и выросла в необыкновенную девушку… слава о ее красоте обошла весь Китай и достигла Японии… многие мечтали о ней! Славные воины Китая, потомки благородных кланов, богатые вельможи-  брак с ней сулил не только радость ее девичьей красоты, но и могущество! Породниться с самим Императором! Отец Джу погиб на войне, и Император любил ее как дочь… Он часто вспоминал ее отца-  тело которого забрали волны… то была неудачная военная компания, когда китайский флот подойдя к берегам Хокайдо попал в ураган, поднявшийся неизвестно почему… многие тогда утонули.  Тех, кого пощадила вода, добили беспощадные японцы. Говаривали, что ураган этот вызвала придворная ведьма, которая жила при дворце Сегуна. Ведьма судя по слухам, была из знатного китайского рода, который  отец Императора следуя своей прихоти опозорил и обесчестил. Но правда это или нет, Император не знал. Сам он, помня судьбу отца, и его преждевременную смерть, правил острожно и мудро. Он избегал репрессий, не позволял себе своеволия и стремился действовать с честью и благородством. Империя при нем расцвела, и все было бы хорошо если бы не постоянная угроза от японцев и затянувшийся воёный конфликт разорявшийся казну, а как следствие и народ. Император понимал, что придёт время, когда народ не станет терпеть лишений и тогда…. ему либо придётся утопить в крови собственный народ, либо… Император не хотел крови, и не хотел остаться в памяти Китая как тиран. Он хотел остаться в памяти людей Великим и Мудрым правителем, и когда он узнал, что  старший сын Сегуна не прочь сочетаться браком с Джу- он обдумав все последствия, и обсудив это со своими советниками отправил Сегуну Японии письмо:

Дорогой Господин Токугава-  значилось в письме-  к сожалению, в последнее время между нашими Великими Державами нет того мира и торговли, которая была при наших Великих предках в лучшие дни. Мне прискорбно что Китай теряет своих сыновей! Не менее прискорбно, что и Вы Государь, теряете отважных воинов Японии! Не скрою, Ваши успехи в военном ремесле впечатляют! Впрочем, как и наши в науке, искусстве и ремёслах. Думаю, сумей мы восстановить добрые отношения, наши успехи, могли бы послужить взаимно к благу Двору Великого Сегуна и Двору Императора Китая. Уверен, что Ваша мудрость и забота о государстве и народе, сильнее чем Ваша выдающаяся воинская доблесть и несгибаемый дух. Вы правитель, и в Вашей длани судьба и Японии и Китая, как впрочем и в моей! Знаю, что у Вас благодаря небесам растёт прекрасный сын, который возмужал достаточно, чтоб подарить Вам внуков. Соответсвенно, моя племянница Джу, которую я люблю и воспитал как дочь, обладает всеми необходимыми достоинствами, для того чтобы украсить Ваш дворец.  Более того, она прекрасно говорит на японском и сможет быть прекрасной собеседницей.Молю небеса и надеюсь, что по Воле Богов мои молитвы будут услышаны! Да ниспошлют нам небеса мудрости и долголетия…

Джу мучили предчувствия. Ей приснился ночью страшный сон. Будто плывёт она на корабле, а вокруг спокойное море, зелёное как изумруд. Паруса надуты, ветер развивает волосы, вокруг суетятся матросы и солдаты. Солнце играет на волнах, которые вместе с ветром, становятся сильнее, больше. Море темнеет, небо опускается ниже и становится мрачно- темным. Лучи солнца прежде такие яркие- исчезают, и она чувствует холод. Вдруг сзади корабль подбрасывает вверх волна. Потом другая, за ней ещё- волны начинают захлестывать судно, смывая за борт людей. Все кричат, кто то хватает ее за руку и орет- в трюм, в трюм. Она вместе с другими людьми, ей не знакомыми спускается в трюм. В этот момент гигантская волна накрывает корабль и он идёт ко дну….

Она проснулась с сильно бьющимся сердцем, и весь день раздумывала, что мог значить этот сон? Она даже собиралась пойти к Главному Советнику, который как известно читал сны ибо познал пути дня и ночи. Неожиданно, ей сообщили, что сам Император желает видеть ее. Хмурая, раздражённая и  немного испуганная девушка незамедлительно пошла в покои, где Император работал с документами.

  Император был в облачен в синие одежды, а это значило, что разговор будет носить официальный характер. Он был невысокого роста, крепкого для своих лет телосложения. На руках у него поблескивали разноцветные перстни из золота и драгоценных камней. Лицо у него было усталое, немного опухшее от мучавшей его бессонницы, но глаза горели ярким огнём могущества и власти. Все говорило в нем о привычке повелевать

  "Рада видеть Вас, повелитель"– Джу склонилась в поклоне, опустившись на колени

"Встань Джу, встань" – ласково сказал Император: "эти формальности сейчас ни к чему, мы одни"

Джу оглянулась. Действительно, охраны не было. Ни советников, ни телохранителей. Только она и Император.

"Я склоняюсь перед Вами, о свет моей жизни, как дочь должна склонится перед Отцом." Она осталась стоять на коленях

"Встань, Джу"– чуть более властно попросил Император

Джу встала

"Я позвал тебя как дочь, ибо видят небеса, что я люблю тебя, как дочь, хотя Небо не дало мне счастья удачного отцовства.  Единственный мой сын, к сожалению пошёл в деда, и он не годен к управлению государства, что печалит меня"

Джу в ответ лишь поклонилась

"Ты знаешь, что война с Сегуном очень губительна для нас. Казна пустеет, народ устал и все чаще и чаще происходят волнения. А я , как ты знаешь, не сторонник насилия в отношении своих же поданных"

"Да Ваша Светлость! Все знают Вашу доброту к людям. Народ обожает Вас!"

В ответ Император горько усмехнулся: "Народ глуп, толпа жестока. Когда у них забирают сыновей на войну, они плачут. Когда у них забирают урожай риса, чтоб кормить армию они негодуют. Когда их заставляют платить больше налогов, они злятся, и увы- забывают все доброе, что было сделано для них. Мой отец, считал, что лучшее для них- меч палача! Но я не люблю насилия, хотя часто вынужден к нему прибегать" – он снова тяжело вздохнул и Джу увидела, как много морщин  добавилась на этом благородном лице