Читать книгу Пределы разума - - Страница 1

Просторный, уютный кабинет, стены увешаны картинами, большие окна с дорогими, я бы даже сказал, роскошными шторами.

Я сидел в кресле, а напротив меня – давний друг моего отца и по совместительству психолог. Меня мучили повторяющиеся, абсолютно одинаковые, странные сны. Когда отец рассказал о них своему другу, тот посоветовал привезти меня на прием.

– Меня зовут Александр, – представился он, начал расспрашивать меня о снах и в конце концов заключил: – Для решения проблемы нужно хорошенько покопаться, поэтому расскажи мне все, что можешь вспомнить. Постарайся не преувеличивать, а говорить все как есть, так, словно сейчас ты смотришь свой сон.

Не нужно стараться вспоминать, это уведет тебя от истины. Надо сказать, Александр сразу не произвел на меня должного впечатления. Мне казалось, что, придя к психологу, я сразу увижу человека, который внушит мне доверие одним своим видом или словами, но нет. Передо мной сидел высокий мужчина с черными волосами и аккуратной бородкой. Несмотря на морщинки у глаз и на лбу, глаза его казались очень молодыми, словно передо мной предстал загримированный парень лет двадцати. Но я все же переборол себя и начал рассказ:

– Сон всякий раз начинается одинаково и одинаково же развивается от начала и до конца, меняются только места: это то лес, то горы, то старинный дом, то помещения, похожие на подвал замка. Всякий раз я не могу двинуться с места и смотрю на происходящее как сквозь воду. Я вижу семь человек, одетых в монашеские одеяния. Они стоят вокруг круглого, похожего на большую чашу стола. Низкими голосами они поют что-то, похожее на молитву, все громче и громче, слова долетают до меня все четче и четче, и вода, окружающая меня, будто бы становится прозрачнее. – Я ненадолго замолчал и заметил, как Александр перестал что-то записывать в своем блокноте и теперь неотрывно смотрит на меня, словно пытаясь увидеть в моих глазах картины странных ночных видений.

– Что было дальше? – спросил он наконец с таким азартом, что мне стало жутко.

– Дальше они поднимают левую руку вверх, что-то очень громко кричат и разрезают ладони неизвестно откуда взявшимися кинжалами. Потом опускают руки в чашу, и из нее вырывается яркая вспышка, и тут уже мой взор окончательно проясняется. Звуки, запахи – все становится таким, будто я и не сплю вовсе. А потом всадник, чье тело будто бы соткано из дыма, то появляется из стены, то выходит прямо из воздуха. Тень, которую он отбрасывает, в один миг убивает семерых людей у чаши, а он тем временем смотрит на меня. Тут же я начинаю ощущать, как будто меня поднимает над землей какая-то неведомая сила, и я совершенно не могу пошевелиться. Я в страхе смотрю на всадника, но на месте лица его передо мной разверзается бездна. А потом он начинает громко говорить на неизвестном мне языке, и слова его буквально проникают мне под кожу… —

Я замолчал и выдержал паузу.

Александр слегка подался вперед и спросил:

– А потом?

– А потом все – я просыпаюсь.

Врач откинулся в кресле, посмотрел в окно, сделал несколько быстрых записей в блокнот и сказал:

– Постарайся, когда видишь этот сон, прислушиваться к их словам. А еще попробуй пошевелиться, оглядеться, для этого посмотри на свои руки и осознай, что ты спишь. Вот мой номер. – Он записал на листке номер и протянул его мне. – Через неделю позвони мне, и я запишу тебя на прием. А пока… – Он встал, подошел к двери и распахнул ее: – Пока я вынужден с тобой попрощаться.

Я не заставил себя ждать и тут же удалился. Конечно, я ожидал чего-то большего, но Александру наверняка требовалось время, чтобы понять, что со мной не так, и сделать надлежащие выводы.

Прекрасный день недели воскресенье: все вокруг ходят счастливые, работают парки аттракционов, бегают радостные дети. Последние дни весны, еще немного – и лето, еще немного – и каникулы. Куда, интересно, мы поедем на этот раз: на море, на дачу, а может, мне все-таки разрешат остаться дома?.. Хотя сомневаюсь. Завтра последний учебный день, нужно собрать учебники и сдать их, а еще подготовиться к экзаменам, но вместо этого я сидел в парке и наблюдал за воскресной толпой. Самое прекрасное, что мысли о сне наконец покинули меня. Может, этот Александр и вправду мне помог, а может, я просто уже привык к видениям. Как бы то ни было, но меня в кои-то веки одолевали другие мысли: куда поступать? хочу ли я в будущем быть инженером? а может, стать археологом или вообще психологом? Надо сказать, что безграничная возможность выбора доводит понятие свободы до абсурда. Свобода есть независимость и легкость, но когда дело доходит до выбора, то жизнь становится невыносимо тяжелой.

Дома меня встретили приятный запах курицы и менее приятный взгляд отца. Он, скорее всего, мне не доверяет, а может, просто переживает за меня. Приятно думать о втором, но и первое из головы не выходит.

– Уже половина десятого. Во сколько я сказал тебе быть дома?

– В девять.

– Тогда почему ты опоздал?! – крикнул он и ударил кулаком по столу. – Неужели так сложно просто взять и позвонить. Предупредить, что задерживаешься?

– Пап, мне семнадцать лет, через месяц я буду уже совершеннолетним. Все мои друзья смеются над твоей строгостью. Я понимаю, когда мне двенадцать было, ты. велел в девять приходить, но я-то уже давно вырос. Да и отчитываешь ты меня сейчас за какие-то жалкие полчаса. Да я только разуваться мог все это время…

– Да хоть целый час обувь снимай, главное – скажи, что пришел. – Он тяжело вздохнул, опустил глаза и продолжил: – Сынок, я прекрасно понимаю твое желание гулять ночи напролет, но и ты пойми, сейчас рановато еще. Вот когда ты совсем вырастешь, то обязательно поймешь, о чем я говорю. Ладно, расскажи, как ты сходил к Саше, что он тебе сказал?

– Ну, он очень увлеченно слушал мой рассказ про сон и дал пару заданий.

– Выполни их обязательно! А теперь иди, мама приготовила ужин, поешь и долго не сиди за компьютером. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи. Отец вел себя очень странно сегодня, в первый раз в жизни он крикнул на меня. Я хотел последовать его совету, но не смог, компьютер я выключил в половине третьего ночи, зато тут же уснул. Я был даже не удивлен сну, который не замедлил явиться. Я, как мне и велел Александр, пытался хотя бы слегка пошевелиться, но не смог. Да что там говорить, я даже не сумел посмотреть на собственные руки.

Противный писк будильника и прекрасный солнечный день за окном – все это по пробуждении породило во мне смешанные чувства. Я вроде бы и рад был последнему дню в школе, но и одновременно уже заранее тосковал по одноклассникам, которых больше никогда не увижу. Плюс ко всему экзамены, а за ними институт и взрослая жизнь… А еще этот будильник проклятый!

Родителей дома уже не было. Странно, они никогда не уходили раньше меня. На кухонном столе меня ждали завтрак и записка: «Уехали на дачу. Будем в воскресенье. Дом держи в чистоте, бардак не устраивай, деньги скинем на карту. Любим тебя, твои мама и папа». Неужели мечты сбываются, и они наконец поверили, что я уже взрослый человек, и оставили меня дома одного?!

В школе я рассказал Сереге, своему лучшему другу, о том, что родителей не будет до понедельника. Он тут же подсуетился и обзвонил всех наших друзей, и теперь все только и ждали вечера, чтобы как следует повеселиться. Учительница толкнула речь про взрослую жизнь, мы сдали учебники и пошли по домам, так как в школе уже совсем нечего было делать. Часы показали семь вечера, когда раздались первые звонки в дверь – тусовка началась. Мы веселились до упаду и полностью игнорировали ругань соседей: «да, я уважаю возраст, но и им следовало бы уважать наше желание повеселиться, тем более еще даже десяти не было». Все шло хорошо, как вдруг у меня потемнело в глазах и я как подкошенный рухнул на пол.

Меня тут же накрыл проклятый сон, но каким-то чудом я, увидев свои руки, смог ими чуть пошевелить, и семеро монахов тут же перестали читать молитву. Один из них приблизился ко мне, и я наконец-то смог его разглядеть – среднего роста мужчина лет сорока пяти. Он окинул меня внимательным, цепким взглядом, а потом преклонил передо мной колени. То же самое сделали остальные, после чего появился черный всадник. Однако на этот раз он не стал никого убивать, а, подскочив ко мне, изо всех сил дал пощечину. Я распахнул глаза и увидел перед собой Серегу, замахивающегося для следующего удара.

– Что с тобой? – спросил друг дрожащим голосом – видимо, я всех здорово напугал.

– Я не знаю, – пробормотал я. Голова раскалывалась, как будто меня по ней долго били. – А что случилось?

– Ты упал, а потом начал нести бред, вот я и решил тебя в чувство привести.

– Ты что, меня побил? Сколько раз ты меня ударил?

– Один.

– А что за бред я нес?

– Ты очень неразборчиво бормотал… нлар или нрал… что-то в этом духе.

– Думаю, надо закругляться. Простите, что вам испортил вечер.

Серега и остальные ребята понимающе забубнили и разошлись по домам, пожелав мне не умереть этой ночью. Признаться, я этого немного боялся. А представлять, что было бы со мной, если бы Серега так вовремя не привел меня в чувства, и вовсе не хотелось. С трудом, но я постарался уснуть. Еще в детстве я понял, что сон – лучшее лекарство, а потому всегда, когда у меня появлялись юношеские проблемы, я старался вначале поспать, а потом с холодной головой их решать. Сейчас я вспоминаю эти проблемы и завидую сам себе, ведь по сравнению с нынешними они такие пустяковые. Хотя, кто знает, может, лет через пять я вспомню свои нынешние проблемы теми же словами.

Утром я понял, что мне ничего не приснилось. Я лежал в своей кровати и изо всех сил пытался вспомнить, что мне привиделось, а потом наконец понял, что сна попросту не было. Я решил позвонить психологу и рассказать ему обо всем, но я не успел. Он сам позвонил мне и пригласил на прием. Сегодня наша встреча проходила не в офисе, а у Александра дома. Он жил в огромном трехэтажном коттедже, прихожую которого украшали бесчисленные чучела, в основном лесных животных и птиц.

– Проходи на кухню, чувствуй себя как дома, а я скоро подойду. Можешь пока сделать нам чай.

Что ж, решил я, гостеприимства ему не занимать. Александр тем временем удалился на второй этаж. Кухня находилась прямо по коридору и, в отличие от темной прихожей, была довольно хорошо освещена. А еще здесь не было ничего лишнего. Стол, шесть стульев вокруг, шкафы с посудой, холодильник и плита. Я быстро освоился, нашел кружки и чай.

Через десять минут вернулся Александр и начал расспрашивать меня о том, что произошло со времени нашей последней встречи. Было странно видеть в футболке и домашних штанах человека, который прочно ассоциировался у меня с дорогими деловыми костюмами. А еще в этот раз я обратил внимание на его глаза – умные, а взгляд такой, словно он проживает жизнь во второй раз, делая работу над ошибками.

– Ты говорил, что смотрел по сторонам. Скажи, что ты видел?

– Это был просто лес, сосновый, полный воздуха лес. А опушка, на которой стояли семь монахов, поросла кустами белой сирени. Судя по свету, пробивавшемуся сквозь ветви, был закат.

– Хорошо, мне нужно, чтобы ты кое-что сделал. Сейчас ты должен расслабиться, постараться ни о чем не думать и даже не слушать, что я стану тебе говорить. Однако, когда ты снова увидишь всадника, ты должен будешь повторить мои слова точь-в-точь.

– Как же я смогу повторить то, чего не слышал?

– Ты все поймешь, когда вновь увидишь сон. А сейчас не думай ни о чем и слушай тишину.

Александр пробормотал что-то невнятное, и меня почему-то пробрал смех.

– Пожалуйста, не смейся, иначе у меня будет болеть голова, – строго сказал врач.

Я изо всех сил постарался сдержаться. Когда он закончил бормотать свою чушь, то со вздохом откинулся на спинку стула и принялся пить чай.

– Ничего не спрашивай, я все равно не смогу тебе ответить, – после долгого молчания произнес он. – Не потому, что не хочу, просто ты пока ничего и не поймешь, но скоро… – Он поднял указательный палец вверх и помахал им у меня перед лицом. – Скоро ты все узнаешь.

– Вы что, издеваетесь? – Кажется, у меня началась истерика. – Зовете меня к себе домой. Что-то бормочете мне на ухо, а потом велите не задавать вопросы? Заявляете, я скоро все узнаю? Да уж, за два сеанса я действительно кое-что понял: это не мне нужен психолог, а вам – психиатр! До свидания.

За все время моей пылкой речи взгляд Александра ни на йоту не изменился, он был спокойным и изучающим, он и виду не подал, что его задела моя вспышка, как будто вообще ничего не происходило. Такое поведение разозлило меня еще больше. Я выскочил на улицу, но там, как назло, начиналась гроза.

Когда я добрался до дому, то промок до нитки. Я зло швырнул одежду в сушилку, а сам отправился в душ.

Совесть заставляла меня позвонить Александру и извиниться перед ним, но я был еще слишком раздражен. После душа я тут же лег спать. На этот раз сон начался иначе. Передо мной раскинулось чистое поле, на горизонте низко повисло огромное солнце. Я вновь видел свои руки и мог даже шевелиться. Семеро монахов стояли далеко друг от друга, образовывая тем не менее ровный круг. Прочитав молитву, они вновь призвали черного всадника, но теперь ударили ладонями по земле, отчего вверх взметнулось кольцо белого пламени. И тут я начал выкрикивать какие-то непонятные мне самому слова, действуя против своей воли. Замолчав, я увидел, как на меня несется черный всадник. Однако, не доскакав до меня нескольких метров, он растворился в воздухе. После чего один из монахов ступил в кольцо огня и встал предо мной на колени:

– Рад приветствовать тебя в нашем мире, Нойлар. Наше братство без устали призывало тебя уже более ста лет, и вот ты здесь. Мир погряз во тьме, и без твоей помощи нам не справиться. Я смотрел на него как на безумца, молчал и отчаянно пытался ущипнуть себя за ногу как можно сильнее, чтобы наконец проснуться. Все вокруг казалось таким реальным, что я начал бояться, что это уже не сон, что я и правда какой-то там Лар. В конце концов мне не оставалось ничего другого, кроме как начать задавать вопросы:

– Я сплю?

– Нет, Нойлар, это не сон, ты…

Я не дал монаху договорить, потому что меня охватила паника.

– Нет, это сон! Сон! Просто страшный сон, который я вижу уже лет пять, просто теперь он начал меняться.

Мне нужно проснуться! – И тут я увидел меч, висящий на поясе монаха, и тут же попытался его выхватить, так как где-то слышал, что если убить себя во сне, то тут же проснешься.

– Что ты делаешь Нойлар?! – с ужасом вскричал монах и схватил меня за руку.

– Отдай меч или сам заколи меня. Мне нужно проснуться, иначе я с ума сойду!

– Это не сон, я могу тебе все рассказать, только прошу, пойдем со мной. Твои враги повсюду, и здесь находиться небезопасно.

– Какие враги? Я в так называемом вашем мире и часу не пробыл. Откуда у меня могут взяться враги?

Но монах не успел ответить мне – его грудь пронзило копье. Высокий воин в кожаных доспехах, с меховой накидкой на плечах прошел сквозь огонь, ступил в круг и воткнул топор в землю, тем самым разорвав кольцо. Когда стена огня, отделявшая нас от остального мира, исчезла, я увидел, что все оставшиеся снаружи монахи убиты. Над их телами застыли воины, которых было, наверное, около тысячи. Они, как по команде, вскинули головы, увидели меня и стали окружать, что-то воинственно выкрикивая, как будто поймали добычу на охоте. Воины эти были самые разные: кто на конях, а кто пешком, кто с луками, кто с копьями, а кто с топорами. Никакого строя, никакой организации, просто свора дикарей, идущая за своим вожаком.

А тот тем временем осматривал меня, словно лев, готовый броситься на добычу. Он ухватил свой топор и указал им на меня, я истолковал этот жест как призыв к поединку. И тут я по-настоящему испугался.

Я хоть и был высоким, но худым, да еще и оружия никогда в руках не держал. А тут меня вызывает на поединок гигант, который наверняка не раз участвовал в битвах. Сердце мое готово было выскочить из груди, но тут я вспомнил, что это всего лишь сон, а у убитого монаха на поясе по-прежнему висит меч. Я стремительно подхватил оружие покойного и со всей силы ударил себя в живот. Было очень больно, я и не ожидал, что умирать во сне будет так неприятно. Однако гул постепенно смолк, все воины замерли, очевидно пораженные моим поступком. Что уж говорить, я и самого-то себя удивил. Я чувствовал, как меня охватывает смертный холод, перед глазами все расплывается… Еще мгновение – и на меня обрушилась темнота.

Проснувшись, я вскочил на постели и в панике огляделся. Дрожащими руками ощупал себя, страшась нащупать рану на животе. Но я был жив и цел, находился у себя дома, хотя на какое-то мгновение и решил, что жуткий сон стал реальностью. Умирать мне, надо сказать, совершенно не понравилось. Утро было дождливым. Я подошел к окну и увидел того самого огромного воина, смотрящего прямо на меня. От страха я попятился назад и упал на пол, начал хватать воздух ртом, повторяя: «Этого не может быть…» Спустя какое-то время я взял себя в руки и попытался осторожно выглянуть в окно, чтобы убедиться, что жуткий гигант просто привиделся мне спросонья, как вдруг раздался звонок в дверь, а за ним и громкий стук. Я пошел на кухню и лихорадочно принялся искать нож, но в горе грязной посуды, оставшейся после вечеринки, это было сделать не так-то просто. А еще я не знал, кого больше боялся увидеть за дверью – гиганта или родителей. Стук продолжался, у меня перехватило дыхание, а потому я даже не мог спросить, кто там. С ножом в руке я подкрался к двери и только решил аккуратно посмотреть в глазок, как в дверь с той стороны опять принялись колотить. От испуга я выронил нож. Подобрав его и переведя дыхание, я все-таки посмотрел в глазок. Это был Серега. Что я испытал тогда, и словами не передать. Я был готов убить друга за то, что он напугал меня до смерти, и одновременно был рад его видеть, как никогда прежде.

– Соня, до тебя невозможно ни достучаться, ни дозвониться, – жаловался Сергей, когда мы уже сидели на кухне и пили чай. – Ты как будто и не ждал меня.

– А я должен был тебя ждать? – Я и правда не думал, что друг придет.

– Во темнота-то, я ж говорил тебе, что на следующий день после вечеринки прийти не смогу, но ты ничего не трогай – через день появлюсь и помогу тебеприбраться. Да уж, твои сны совсем тебе покоя не дают… Кстати о снах, ты же к психологу ходишь. Он тебе что-то дельное посоветовал? Изменения есть?

– Да, есть.

И я рассказал другу обо всем, что увидел этой ночью, и объяснил, почему так долго не открывал дверь.

– Во дела-то!.. Честно говоря, я бы уже в психушку сдался, – присвистнул Серега, деловито опустошая мой холодильник. – Ты только не унывай. Сходи еще раз к своему Александру, спроси его, что да как. Я думаю, он тебе все-таки мозги на место поставит. А пока давай-ка наведем тут порядок. Лучше всего от глупых мыслей спасает работа. Мы принялись за уборку. Серега был прав, нужно было все рассказать Александру, но, с другой стороны, все его советы только усугубили ситуацию. Я никак не могу решить: честно рассказать Александру обо всем во время следующего визита в надежде, что он все-таки поможет, или же просто постараться забыть о произошедшем и сказать ему, что сны прекратились, чтобы от меня наконец-то все отстали?

– Сбежать от проблем – худшее что может сделать человек, – задумчиво произнес Серега, уставившись на гору грязной посуды. – Проблемы – часть самого человека, они похожи на ведро, привязанное к ноге: чем сильнее человек старается убежать, тем тяжелее ему это сделать. И в конце концов он понимает, что есть только два пути: либо загнать себя до смерти, либо рано или поздно остановиться, разрезать веревку и уйти, бросив ведро… Но ножом-то посуду не помоешь, так что подскажи, где у тебя тут губка. Я не ожидал услышать от друга подобный совет, он словно бы прочитал мои мысли. Впрочем, Серега всегда имел свойство неожиданно ляпнуть что-то вроде бы невпопад, но потом оказывалось, что слова его были наделены глубоким смыслом и заставляли задумываться. А потому мы молча какое-то время смотрели в никуда, размышляя каждый о своем.

К обеду вся посуда была перемыта, а мусор собран. Серега был прав: от проблем бежать не стоит, – и я решил все-таки связаться с Александром. Позвонить доктору было тяжело, мне было действительно стыдно за истерику, поэтому разговор я начал с извинений. Оказалось, что он совершенно не злился на меня и знал, что я обязательно одумаюсь и рано или поздно ему позвоню. Рассказ Александра впечатлил, и он велел мне немедленно приехать к нему в офис. Но путь мой был нелегок: сначала я застрял в лифте, потом меня остановила соседка и начала распекать за шумные посиделки, пообещав под конец в следующий раз вызвать полицию. На выходе из подъезда я увидел мчащегося на меня со всех лап стаффа и немедленно юркнул обратно. Спустя минуту с предельной осторожностью я выглянул на улицу и увидел, что пса уже поймал хозяин. На пешеходном переходе меня чуть не сбила машина. Автобус, который пришлось ждать минут двадцать, был битком набит людьми, и мне ничего не оставалось, как идти пешком. Я уже начал думать, что, возможно, сама судьба пытается меня остановить и лучше бы мне сегодня не ходить к Александру, но я убедил себя, что все происшествия – лишь цепь нелепых случайностей. Сорок минут ходьбы, и я у дверей психолога. Звонок в домофон, щелчок, лестница, второй этаж, коридор, вторая дверь справа, кресло… И вот я уже сижу и рассказываю во всех подробностях об очередном кошмаре. Александр стоял у окна, курил трубку и, глядя в одну точку, слушал рассказ. После того как я закончил, он еще какое-то время постоял неподвижно, а после обернулся ко мне и спросил:

– Ты мне доверяешь? Вопрос меня смутил. Вроде бы, с одной стороны, он и вызывает доверие, но, с другой, я знаю его всего неделю, да и вообще ведет он себя странно. Впрочем, пришел я в конце концов к выводу, Александр хотя бы пытался мне помочь, и раз ему для этого нужно мое доверие, то мне придется ответить «да».

– Отлично, я введу тебя в гипноз, залезу в твою голову, покопаюсь в ней, как механик в двигателе, и сделаю из тебя нормального человека. Ты готов? Я еще больше смутился, но кивком дал понять, что согласен.

– Хорошо. Ты будешь введен в транс, а я стану контролировать тебя и помогать тебе, скажу тебе несколько фраз, которые помогут тебе, как и в прошлый раз. Приготовься, ты должен меня слышать, но не слушать. Я уже привык, что Александр говорит загадками да и вообще ведет себя странно. Врач обошел меня вокруг, произнося при этом невнятные слова, то приближаясь, то отдаляясь. Я старался не слушать его, но постоянно отвлекался и начинал прислушиваться к тихому голосу помимо своей воли. Спустя несколько минут я понял, что уже не могу пошевелиться. Меня словно охватил сонный паралич. Я перестал слышать звуки и увидел, как Александр подошел к столу, взял в руки кинжал, после чего приблизился ко мне и вонзил его мне в грудь. В его глазах плескалась ярость. Жизнь покидала меня. Тьма подступала со всех сторон, в голове носились неясные обрывки мыслей. Я не мог поверить в то, что это все происходит со мной, в то, что это и правда конец. Нет… еще ничего не кончено…