Читать книгу Назад дороги нет - - Страница 1

Часть первая

Глава первая

Примечания:

Патша – вождь племени

Осламка – одномачтовое палубное речное судно длиной 10-15 метров; Тюркское слово «ослам» значит торговец, разносчик товара по домам. Применение такого названия к мелким судам, которые нередко служили плавучими лавками для прибрежного населения являлось вполне понятным и естественным.

Бус – главный город племени, его административный центр

Киче и Олы Чирмешан – старые названия современных рек Малый и Большой Черемшан на территории Татарстана. Малый Черемшан впадает в Большой, а тот уже в Волгу в 50 км южнее Ульяновска.

Итиль – Волга

Агидель – булгарское название рек Белой и Камы от устья Белой до впадения в Волгу. Буквальный перевод – Серебряная река.

Рыбий зуб – моржовый клык

Сакчы – кладовщик, ключник.

Халджа – посад Булгара, обнесённый крепостной стеной.

Кадам – мера длины, равная шагу человека, аналог русского аршина (около 60-70 см).

Фарсах – старинная мера длины, равная примерно 6 км.

Отправляясь в свой первый самостоятельный повоз, Айдарук – старший сын Турумтая, патши племени барсула́ – и подумать не мог, что это так круто изменит всю его жизнь. Да и не только его.

Вообще-то, повоз был делом обычным. Каждую осень несколько осламок покидали бус племени Биляр, чтобы сначала пройти по Киче и Олы Чирмешан, собирая с общин подать в десятину урожая, а потом, поднявшись до устья Сульчи, за которой начиналась земля баранджаров, скупить у тамошних охотников пушнину.

На этот раз повоз оказался особенно удачным. Год выдался хлебородным и все общины расплатились сполна, никто не остался в долгу, а охотники заготовили так много мехов, что меняли их не только на соль и муку, как это бывало обычно, но с удовольствием брали даже то, что всегда считали роскошью. Так что когда на исходе месяца караван двинулся в обратный путь, под палубным настилом не было свободного места и даже между скамьями гребцов лежали тюки с пушниной.

Айдарук ликовал. По давно заведённому порядку пятьдесят сороков меха оставалось в общей племенной казне, десять сороков уходили в пользу эльтабара, главы всех булгар, и ещё один тудуну, который представлял в здешних краях власть хазарского кагана. А что оставалось сверх того, делилось меж участников повоза, как плата за их непростой, а временами опасный труд. Весь обратный путь Айдарук прикидывал и так, и эдак, подходил к расчёту с одного и другого бока, складывал, делил, вычитал, но всякий раз убеждался, что лично ему достанется десяток соболей, не меньше. А с таким подношением не стыдно будет предстать перед Эрнуком – патшой большого рода эсегелей, что обитали на правом берегу Итиля, и потому не слишком хотели знаться с булгарами Агиделя.

Род Эрнука считался одним их самых богатых и сильных среди сотен булгарских семей. Его город – Чирмы́ш – стоял на устье Иллет. Начинаясь мелководным и бурным ручьём где-то в глуши марийских лесов, эта река долго петляла средь непролазных сосняков и каменистых ущелий, чтоб полноводным широким потоком влиться в Итиль между Веда-Суваром и Бу́лгаром. Осенью по ней к Чирмышу спускались охотники северных народов. Эсэгели Эрнука за бесценок скупали у них пушнину и, главное, рыбий зуб, который в далёких южных странах менялся один к одному – сколько весил сам, столько же за него давали золота. Сам Айдарук, конечно, никогда не бывал в тех краях, но от умных сведущих людей слышал, что на Иллет вовсе не было полей и огородов, но при этом жители Чирмыша никогда не знали нужды, уж тем паче голода – доход от перепродажи

рыбьего зуба был таким, что Эрнук мог бы скупить всё зерно в округе, даже беря его по цене вдвое больше обычной.

В Булгаре, На пристани Ага-Базара, где всегда было так тесно, что иные осламки порой несколько дней ждали возможности подойти к берегу и разгрузиться, для лодок из Чирмыша имелся отдельный причал, и даже если он пустовал, никто не пытался занять его – все знали, чьё это место. За городской стеной, куда даже просто войти мог не каждый знатный патша, у Эрнука было две усадьбы. Одна – у западных ворот, где за дубовым частоколом стоял дощатый барак для привезённого товара и огромный хлев для скотины, а в двух десятках бревенчатых избушек жило полсотни сакчы и сторожей. Вторая располагалась в центре халджа: большой кирпичный дом с пристройками для слуг и охраны стоял над крутым оврагом, что широким кривым шрамом рассекал город надвое, и единственный мост через него вел от ворот усадьбы Эрнука прямо ко дворцу эльтабара.

Как раз на этом мосту почти год назад Айдарук и встретил Бийче – племянницу Эрнука, дочь его младшего брата, когда-то давно погибшего при набеге черемисов. Случилось это в зимний солнцеворот – один из трёх дней в году, когда патши всех племён обязательно приезжали в Булгар, чтобы отметить древний праздник Нардуган.

Город, обычно степенный и важный, бурлил, кишел и пестрил – в этот день даже самый знатный богатей стремился воедино слиться со всеми людьми. Пока патши и старейшины родов отбирали лучших быков для жертвы, а женщины готовили угощение для всех бедных обитателей округи, молодежь стекалась в два больших отряда. Их ждала главная забава этого праздника – расправа над Тама-Тарханом. Этот злой див только и делал, что устраивал людям всякие пакости, но в Нардуган ему предстояло поплатиться за все чёрные дела – его собирались повесить на толстом суку священного тополя. Однако сначала одна половина молодёжи должна была штурмом взять обиталище зла – снежную крепость, которую другая половина собиралась защищать.

В этом году честь идти на приступ выпала парням и девушкам племён с обеих сторон Агидель: барсула, темтюзи́ и нухра́т. Им предстояло, собравшись в Халджа на левом берегу оврага, пробиться на правый, взобраться на обледенелый склон холма и только потом ворваться в белую цитадель, чтобы схватить там главного злодея. А вот держать оборону готовились эсегели с правого берега Итиля. И пользуясь тем, что усадьба одного из них – Эрнука – стояла над самым оврагом, главное укрепление защитники решили сделать прямо на мосту, миновать который нападавшие никак не могли. В широком проходе поставили две телеги, связав их оси верёвками. На повозки взгромоздили пустые бочки, короба и прочий хлам. За баррикадой встали защитники под командой Самура – старшего сына Эрнука. Три десятка лихачей, вооруженных глыбами плотного снега и потешными булавами, на длинных рукоятях которых вместо стальных шаров были намотаны тряпки.