Читать книгу Не родись принцессой - - Страница 1

«Она умерла там, что ли? Вроде дышит, чего тогда не встаёт? Обычно в семь утра уже по комнате носится, наряды примеряет, сегодня-то что не так? Заболела? Наверняка простыла, пока красовалась в новом платье в саду: вчера ветрище кошмарррный дул, из дома не выйти», – забеспокоился Себастьян и, мягко ступая, пересёк комнату ещё раз.

Яблоневый сад за окном яркими пятнышками привлекал птиц, а смотреть на пернатых – особое удовольствие. Вот, маленькая пухлая птичка уселась на ветку и беспокойно крутит головёнкой по сторонам – боится. И правильно делает! Хвостатых охотников тут много, лучше на землю не спускаться. А вот ещё одна красавица – с хохолком и глазами-бусинками, так и хочет, чтобы ей перышки примяли. Себастьян облизнулся и прошёлся туда и обратно по подоконнику, поставил одну лапу на письменный стол, потом вторую, пошуршал разложенными листами – обычно работало безотказно.

«Как не орёт? Точно обморозилась и умирает! На помощь!» – человеческие слова изо рта не вылетали, но громкое «Мявк» получилось на славу.

– Себа, сделай Себастьяна, – сонно пробормотала Катрин и перевернулась на другой бок.

Кот озадаченно посмотрел на хозяйку и не понял, что произошло. Когда девушка с головой накрылась одеялом – стало очевидно, что кормить кота в этой комнате никто не собирается.

«И это меня! Царское животное! Сосем совесть прогуляли? Я ведь не запоминаю, я записываю», – Себастьян по-кошачьи ворчал и недовольно махал рыжим хвостом.

Как уже понял даже царский кот, принцесса Катрин проснулась не в духе: после вечерних слёз веки припухли, а вчерашний разговор с отцом осел тяжестью в желудке. До шестнадцати лет отец про дочь не вспоминал, а тут ни с того, ни сего принялся её воспитывать.

– Пап, давай как раньше? Ограничим общение добрыми утрами? Нормально жили, какая муха тебя укусила? – злилась Катрин и размахивала руками так, что стоящая на комоде ваза закачалась.

– Ты как с отцом разговариваешь? Я твоего Сяву отправлю туда, откуда он тебе смешные картинки скинуть не сможет, поняла? – взбеленился отец и встал с любимого кресла.

«Севу», —мысленно поправила девушка, но вслух возражать не решилась: если папаня поднимал мягкое место с перьевой подушки – жди беды. Но громоотвод сам заглянул в приоткрытую дверь просторного зала:

– Станислав Олегович, в теплице авто-полив выключил, дверь закрыл только с одной стороны – ночь жаркую обещают, укрывной расстелил, кусты подстриг в форме квадрата, как вы сказали, вот только, если хотите знать моё мнение, лучше оставить круг, так эстетичнее…

– Стучать не учили?! – рявкнул отец и посмотрел своим фирменным испепеляюще-королевским взглядом на лохматого полного мужичка в комбинезоне.

– Да я же стучал, только вы так жарко спорили, что вероятно не слышали, – оправдывался мужичок.

– Ты глупый или притворяешься? Сгинь, не до тебя!

Катрин знала, что отца в приступе ярости лучше не трогать: дать выговориться, остыть, заварить его любимый чай с шиповником. Но откуда новому садовнику знать нужные ритуалы? Хотя, ему сто процентов говорили: «Не попадай под горячую руку, убьёт молнией». Шутка, не убьёт, конечно, но психику покалечить вполне может.

Отец – непростой человек с таким же непростым характером. О своей жизни рассказывать не любил, да и разговаривал редко, и, если только по работе. Нелёгкая судьба, строгие родители, загубленные мечты и нелюбимая работа, отнимающая всё свободное время – казалось бы, обычный человек. Обычный, да необычный: Станислав Олегович не приемлел слов «не знаю», «не умею», «не буду», сидел с бумагами и вёл переговоры с утра до вечера, от подчинённых и слуг требовал полной отдачи.

И если вы спросите, какие слуги в двадцать первом веке? Самые настоящие: повара, официанты, садовники, уборщицы, массажисты, косметолог, блюстительница бюджета и многие другие, кому неплохо жилось в замке короля.

Позвольте угадаю следующий вопрос: какой король в двадцать первом веке? Да тоже самый настоящий: с короной, как полагается, с кучей денег, земель и подданных. Думаете только в сказках короли остались? Боюсь расстроить, но…

Начнём с начала.

Когда жена умерла от рака, у Станислава Олеговича случился нервный срыв во всей его красе: с истериками, слезами, криками и разбитой посудой. Ладно бы разбитой, но и частично расстрелянной из арбалета. Очень уж Станиславу Олеговичу стрелять нравилось.

– Успокаивает, – говорил он, а через несколько часов принимался крушить всё, до чего дотягивались руки.

В психиатрические больницы ехать он, конечно же, отказывался под предлогом: «А с кем я должен дочь оставить?». Кате уже исполнилось три года, и с ней занимались все, кому позволяло время: и повариха Любаня, и блюстительница бюджета Жанна, и даже бородатый водитель Хамиль – его малышка любила больше всех. Наверное, чем-то напоминал ей отца, которого видеть приходилось реже.

Нанимать нянечку Станислав Олегович отказался, есть прекратил, объявил, что собрался умирать и ничто его не остановит. Жанна взяла всё в свои руки и решила перенаправить яростный танк в другую сторону, оплатив курс психотерапии-онлайн.

– Вам надо поговорить с этим специалистом, ради нас, ради Катечки, – уговаривала домоправительница.

Какими правдами и неправдами мужчина уговорился – до сих пор неизвестно. Вот только странное дело: от ожидания смерти Станислав Олегович отказался, но на следующей неделе купил настоящий замок в Приморье и объявил себя королём.

– Из крайности в крайность! – причитала Люба.

– Да ладно, купим ему корону, пусть играет, может, это новый способ терапии? – смеялся Хамиль.

Все верили, что скоро начальник опомнится и все вернутся из холодного замка в привычный загородный коттедж. В Приморье поехали только самые преданные и те, у кого не сложилось с семьёй. Но обманывать вас не буду, Станислав Олегович не вернулся к привычному состоянию, он в действительности возомнил себя королём.

– Никаких Катенек при мне, теперь моя дочь принцесса Катрин! – уверенно сказал начальник, строго глядя на свой поредевший персонал.

Делать нечего, пришлось исполнять небольшие прихоти кормящей руки, важно сделать пометку: хорошо и вкусно кормящей. Катенька звалась Катриной, Катериной и Катариной, кто во что горазд, а Станислав Олегович превратился в «вашу светлость» и «ваше сиятельство», а те, кто никак не мог понять юмора, привычно использовали комбинацию имени и отчества. Даже в журналах и газетах вышли несколько статей с заголовками «Нефтяной король обещает рабочие места крестьянам» или «Каждый занят своим делом: нефть качается, а короли правят». Звучно, не правда ли? Хорошо, что журналисты не пронюхали про настоящий замок, пальцы бы стёрли писать статьи.

Катрин подрастала в стенах замка и довольствовалась обществом всё тех же преданных работников и постоянно меняющихся педагогов. Станислав Олегович каждого учителя подбирал сам, так как считал, что вся сила в образовании. Увольнял тоже сам и зачастую после первых занятий: соответствовать королевской семье – это вам не в тапки ссать.

– Королями становятся образованные и достойные, ты меня не срами, занимайся прилежно, – артистично, будто играя роль, наставлял Катерину отец.

– А ничего, что у меня все друзья только в интернете? – задала девочка вопрос, которого так боялся король.

– По своему опыту скажу: волк свинье не товарищ, нужно искать окружение своего уровня. А как ты знаешь, до нашего уровня никто не добрался.

Аргументы отца нередко ставили дочку в тупик. Признаться, не только дочку.

Станислав Олегович вёл вполне обычную богатую жизнь, но имел некоторые «заскоки», как за его спиной выражалась Любаша. Из замка практически не выезжал и дочь дальше сада и леса не выпускал. На море они ходили вместе и никогда по отдельности, там, на горе, на длинных сваях располагалась баня и гостевой дом. Вот только гостей за все годы дом не встречал ни разу.

– Делай, что хочешь, но мне нужен хоть один живой друг! – Катерина надула губы и отвернулась к огромному панорамному окну. Идеально чистые стёкла, практически невидимые, завораживали и одновременно пугали девочку. Ей хотелось разбить идеальную чистоту стёкол и выпрыгнуть на улицу босиком, бежать до леса, пока хватит сил.

– Заведём собаку, да, согласна? Жанна, закажи нам собаку, пусть привезут после обеда! – распорядился Станислав Олегович.

– Не хочу собаку! – недовольно кинула Катрин.

– Жанна, отмена по собаке, – тут же пробасил отец. – А кого ты хочешь? Попугая, хомяка, капибару?

– Нет! Хочу друга! – Катрин взялась руками за подол платья и покружилась. – Хочу, чтобы он умел петь, а я буду танцевать.

– Давай кота? Они в марте так поют, уши вянут, – пошутил король, но дочь промолчала в ответ на его предложение.

Промолчала, а не завизжала: «Не хочу!». Хороший знак.

– Жанна, закажи нам кота, – крикнул отец распорядительнице бюджетом. – Доча, какой пароды?

– Рыжего, – уверенно ответила Катрин.

– Рыжего, Жанна! – поторопился добавить отец, пока дочь не передумала. – Вот и славненько.

После обеда действительно привезли рыжего котёнка: до ужаса пушистого, с глазами-блюдцами и плоской мордой.

– Это что за урод? – бесцеремонно спросил король. – Ты кого заказала?

– Перс экзот, – гордо отрапортовала Жанна. – Идеальная родословная, по паспорту Арчибальд ибн Себастьян Морис третий, сорок пять тысяч рублей. После слов о цене Жанна поморщилась, будто ей на руки плеснули кипяток.

– Сорок пять кусков за этого заморыша? Какой ты сказала ибн? Себой назовите, и пусть гуляет, – возмутился король, но кота погладил.

– Вы не поняли, его настоящее имя Арчибальд! Ибн – означает сын, следовательно, Себастьяном звали его отца, – попыталась объяснить Жанна, но Станислав Олегович посмотрел на неё как на идиотку.

– Ты не слышала? Себой будет, не морочь меня ерундой, у нас там новый трубопровод запускают, а ты меня котячьими делами мучаешь.

Так Арчибальд стал Себой, а его паспорт оказался в стопке инструкций к бытовой технике, которые в лучшем случае открывались единожды, и то сразу после покупки мультиварки или тостера. В общем, кошачий паспорт похоронили на века в огромном резном шкафу, сделанном на заказ, а сам кот перекочевал в комнату Катрин.

Себастьян больше остальных чувствовал себя причастным к царскому роду и гордо расхаживал по замку из комнаты в комнату. Захотел – прошёлся по длиннющему коридору на втором этаже, захотел – спустился на первый и остался в зале с огромными книжными шкафами, гобеленовыми красными шторами с позолоченными кисточками и одиноко стоящим кожаным креслом. Кресло – любимое пристанище короля, где он нередко сидел с книгой по вечерам. Садиться на него, естественно, никому не разрешалось, из-за чего кресло прозвали троном. На троне кот спал до обеда: здесь его никто не тревожил, а солнечные лучи просачивались в тоненькую щелку между штор и приятно ласкали шерсть. Да и как упрекнёшь хвостатого в несоблюдении правил? Себастьян всё понимал, но нарочно облюбовал перьевую подушку, лежащую на жесткой красной коже, именно там кот нередко оставлял достаточно своей шерсти, чтобы напомнить, кто тут царское животное.

И если мы вспомним название первой главы, то возникнет очевидный вопрос: в чём же польза котов?

А вот в чём: коты не позволяют долго находиться в депрессии – максимум до утра. Ночью плачь, сколько хочешь, утром, будь добра, корми. Заботься, чеши, убирай, гуляй. И если вы думаете, что Катрин накрылась одеялом, и Себастьян ушёл из комнаты, продолжил безропотно ждать кормёжки, то зря вы так думаете. Кот разбежался и запрыгнул на кровать, прошёлся по ногам хозяйки, нашёл незащищённое одеялом сладкое место и куснул. Да так больно, что Катрин скинула и одеяло, и настойчивого кота, и остатки своей депрессии.

– Ты больной, Себа, я тебя кастрирую! – последовала вечная угроза от девушки.

«Так я и дался, держи карман шире! Где моя еда по расписанию?».

В общем, о пользе котов вы и сами всё поняли.