Читать книгу Разговор - - Страница 1

Мужчина среднего возраста в джинсовой куртке поверх вязаного свитера, каких уже давно не носит современная молодежь, стоял у входа в обшарпанную загородную гостиницу сомнительной репутации. Откровенно говоря, только наивный человек не смог бы разглядеть дурной репутации этого заведения. Все было понятно с первого взгляда. Большинство причастных к деятельности притона лиц делали все от них зависящее, чтобы проходящий мимо мужчина (потенциальный клиент) был уверен в том, что здесь в обмен на свою платежеспособность он получит все легальные и нелегальные удовольствия, о которых, несомненно, мечтает.

Гостиница была частью маленького населенного пункта в километре от центрального шоссе, словно кровеносная артерия соединяющем большие города с провинциями. Позади гостиницы сквозь небольшую поляну были проложены тропы к густому лесу, а впереди здания располагалась парковка, вдоль которой одна полоса асфальтированной дороги вела к заброшенному парку, усыпанному осенней листвой, а следуя по другой ветви этой же дороги через населенный пункт можно было выйти на центральное шоссе.

Уличный фонарь, освещающий небольшую часть асфальтированной дороги и грязно-белые стены нехитрого двухэтажного сооружения, был одним из немногих источников света в радиусе двухсот метров. Если не считать тусклого света в зашторенных окнах гостиницы и света автомобильных фар, яркие лучи уличного фонаря в одиночку противостояли густой ночной мгле, кажущейся особенно плотной в это время года и в этой местности.

Где-то вдалеке на центральном шоссе пульсировал стройный ряд автомобильных огней. Для многих провинциальных мальчишек и девчонок это были огни больших надежд и юношеского восторга, ведущие к пределу их мечтаний – в мегаполис. Чьи-то мечты там сбывались, а чьи-то беспощадно угасали под натиском ежедневных бытовых трудностей. Вторых по статистике всегда было больше, чем первых, но как бы то ни было, каждый влюбленный в эти огни считал своим долгом неустанно и отчаянно пытаться выйти на путь больших возможностей и восхождения к высотам успеха.

Для некоторых провинциальных мечтателей заведения, как эта гостиница, являются хоть и жалкой, но денежной альтернативой ярким огням мегаполиса. Порочный бизнес всегда был для тех, кто, долго не думая, мог отречься от многих своих идеалов ради сиюминутной выгоды, достигаемой сложным, опасным и не самым законным трудом. Многим из этих людей кажется, что рано или поздно выбранная ими профессия приведет их к большому городу и к богатой интересной жизни. А кто-то из них смирился и навсегда распрощался со всеми мечтами, как только позволил себе втянуться в грязный бизнес.

Мужчина в джинсовой куртке родился и вырос в мегаполисе, но в какой-то степени был знаком с жизнью в провинции. Каждый год он любил отдыхать в тихих уютных городках, или даже в сельской местности, вблизи с роскошной дикой природой. Здесь он искал лишь покой и вдохновение, избегая утомительных и низкопробных приключений, особенно романтических. Еще подростком он усвоил, что в социумах с застойной экономикой и культурой порой самые банальные проявления внимания к местным красавицам приносят кучу неприятностей. Ему было страшно заигрывать с провинциалками. Он прекрасно понимал, что в подобных местах лучше держать ширинку под замком и не тревожить муравейник. К сексу здесь серьезное отношение и не успеешь опомниться, как очутишься у алтаря с клятвенным обещанием на устах.

Особого трепета перед неторопливостью и простотой провинциальной жизни наш герой тоже не испытывал. Достаточно было одной недели чистого воздуха, зеленных пейзажей и простого бесхитростного общения с сельским людом, чтобы почувствовать ностальгию по родной ему среде оживленных и шумных улиц бурлящего мегаполиса.

Поблизости от одинокого уличного фонаря слонялось неопределенное количество женских фигур. Дамы то выходили на свет, демонстрируя себя оценивающим взглядам, сладострастно наблюдающим за ними из темноты, то снова утопали в полумраке между рядами автомобилей на парковке. Идеально подражая ночным бабочкам, кружившим вокруг лампы фонаря, они были олицетворением самых дерзких мужских фантазий. Такие разные, но в то же время до банальности похожие друг на друга кудесницы постельных радостей. Одни смелые и легкомысленные, другие – отчаянные и вульгарные. У каждой из них свои обстоятельства и мотивы выбора профессии, свои правила и предпочтения в сексе. Одно в них было общее. Отблеск света от их упругих, выпирающих из-под облегающей одежды телесных форм, красноречиво и недвусмысленно объясняющих суть хаотичного танца силуэтов, пленил мужское сознание, как сладкая приманка для зверя. Эти женщины здесь, потому что некоторым мужчинам удобно покупать их, а не соблазнять, или завоевывать. Они здесь, потому что на некоторых мужчинах лучше заработать, нежели позволить им соблазнить себя, или завоевать. Здесь есть из чего выбрать и на что любоваться, поэтому рано или поздно каждый зверь принимает все условия интимной сделки, только бы заполучить желаемое.

Последние несколько минут одна из проституток стояла в неизменно вызывающей позе у основания фонарного столба и недвусмысленно смотрела на мужчину в джинсовой куртке. Женщина была полной, неестественно яркой блондинкой. Когда молодой человек, наконец, взглянул на нее, она слегка задрала юбку, обнажив больше плоти выше колена левой ноги, и уперлась каблуком в столб. Закурив, женщина посмотрела на него, как смотрят не только на возможность заработать, но и как на забаву, как на спасение от бесконечной суеты и однообразия. Такие опрятные и старомодные экземпляры нечасто попадались ей среди ночи в опасной отдаленности от городского комфорта. С ним можно развлечься, подумала блондинка, кончиком языка старательно выискивая застрявшие между зубами остатки ужина.

Жрица любви больше обычного надеялась, что молодой мужчина подойдет к ней с естественным вопросом о цене, но тот не проявлял к ней никакого интереса. Он кого-то ждал, нервно оглядываясь по сторонам и выдыхая густые пары воздуха в осенние сумерки. Над его головой нависало плотно затянутое облаками небо. Ни луны, ни звезд, ни каких-либо небесных очертаний не было видно, лишь серая бездна с запахом сырости.

Помимо джинсовой куртки и свитера, на мужчине были черные брюки и коричневые кроссовки. Редеющие каштановые волосы на его голове были расчесаны назад, обнажая мраморно-гладкий лоб и залысины, от которых слабо отражались лучи фонарного света. Его продолговатое лицо было покрыто короткой щетиной, которую он обычно сбривал каждое третье утро. На первый взгляд мужчина выглядел собранным и спокойным, лишь нахмуренные брови и едва слышное бормотание намекали на его недовольство каким-то обстоятельством. Возможно, недавно принятое им решение вызывало в нем негативные эмоции. Он, наверное, сожалел о том, о чем было уже поздно и глупо сожалеть.

Местность, в которую нашего героя странным образом занесло, вгоняла в тоску и одновременно пугала его своей мрачностью, но он не мог и не хотел отступать от намерения узнать, что этим вечером уготовила ему судьба. Он согласился на встречу непонятно где и не совсем понятно с кем частично из-за своей скуки, которая уже долгое время визитной карточкой отображалась на его лице, частично – из-за собственной гордости, все время упрекающей его в трусости.

Его скука была невыносимой и прогрессирующей. Уже многие месяцы он словно тосковал по тому, чего у него никогда не было, да и не могло быть, потому что он никогда не стремился к этому, но неожиданно для себя обнаружил, что в жизни ему не хватает этого особенного и захватывающего «чего-то». Другой проблемой был страх, из-за которого он казался себе неисправимым трусом. Временами страх был паническим и становился серьезным внутренним барьером на пути к достижению успеха в карьерных, сердечных и любых других делах.

Размышляя о скоротечности времени и о своих неудачах за последние десять лет, наш герой не уставал подводить себя к мысли, что никогда не поздно все изменить к лучшему. Но он все еще не знал, с чего и как начать. В последнее время он слишком часто боялся довериться зову своих потаенных желаний. Из-за своей занятости, излишней осторожности и проблем со здоровьем он многое в жизни упустил, и с годами чувство, что нечто очень важное ускользает от него в повседневной суете, только усиливалось. Может судьбе угодно, чтобы он, наконец, перестал бояться быть собой? Что может быть опаснее страха перед своими желаниями? Что может быть печальнее бессмысленно прожитой жизни?

Этим промерзлым осенним вечером мужчине было бы комфортно находиться среди огней мегаполиса, где многолюдно и не так опасно, как в этих краях. Наш герой понимал, что несчастье может настигнуть человека где угодно, но он также понимал, что яркие огни и многочисленность свидетелей могут если не уберечь его от злоключений, то хотя бы повысить шансы на спасение от серьезных увечий, или даже смерти. А в захолустьях подобных этому люди в считанные часы навсегда бесследно исчезают, не выкурив последней сигареты и не высказав последних слов. Однако вся соль сложившейся ситуации была в том, что нашему герою никогда, или почти никогда, не доводилось ввязываться в большие неприятности не только ради стоящего материала для статьи, но и вообще, ради чего бы то ни было стоящего. Его жизнь будто походила на стоячий водоем, покрывшийся зеленой плесенью и водорослями, а ему уже очень давно хотелось, чтобы его жизнь бурным ручейком текла с горных склонов. Поэтому теперь ему казалось, что пришло время испытать на себе определенную порцию опасности, которая, надо полагать, не окажется для него смертельной.

По роду деятельности нашему герою каждый день приходилось писать о разных историях и жизненных ситуациях: грустных и радостных, преступных и героических, порой нелепых, а порой трагических. Истинный смысл и влияние этих историй открывались ему, когда он начинал сопереживать их участникам. Во избежание лишней эмоциональной нагрузки, он старался не думать о написанном материале, как об окружающей его действительности, хотя она таковой являлась. Ему хотелось быть невозмутимым профессионалом: наблюдать, записывать и делиться с читателем важными событиями, но самому не придавать им большого значения. Однако его эмоциональная натура часто противилась такому подходу. В последнее время он начал опасаться, что абсолютная хладнокровность рассказчика человеческих судеб с каждой новой статьей будет превращать его в бесчувственную печатную машинку. Тогда он, возможно, потеряет желание писать, а это равносильно трагедии.

Избрав профессию журналиста, мужчина частично остался верен своей заветной мечте о писательстве. Временами он все еще приглашал к себе в гости Музу и за бокалом вина беседовал с ней о несбывшемся будущем. Ему уже не больно признаваться ей обо всем нерассказанном и недостигнутом. Муза терпеливо слушает его жалобы, а он робко преклоняется перед ней, как перед достойным уроком жизни.

Итак, рисковать ради какой-то важной цели – это именно то, что привело его на встречу с незнакомцем (который уже опаздывал на целых двадцать минут). Это именно то, что может стать началом новой строки, не похожей ни на одну из прежних, и что повелевает капризами его личности и не требует долгих объяснений.

Если даже незнакомец оказался фикцией, или уместной случайностью, и судьбе просто было угодно свести нашего героя с этой вульгарной, но аппетитной проституткой, которая уже больше двадцати минут сверлит его своим томным взглядом, он не останется в проигрыше. Может, ему просто нужен быстрый секс с незнакомкой, чтобы стряхнуть с себя пыль? Как не крути, а от этих мыслей никуда не деться, когда ты находишься в пространстве и времени пропитанными сексуальными фантазиями.

В конце концов, это еще и неплохая возможность перестать думать об одном и том же и хорошенько разглядеть мир одноразовых страстей. Ему не помешает узнать, или лучше сказать: вспомнить многое еще не позабытое о сущности таких притонов. Он будет вести себя спокойно и прилично, пока нет серьезных предпосылок для опасения за свой кошелек, или жизнь. Ему нужно расслабиться, но не настолько, чтобы потерять бдительность, или пробудить в себе безудержную похоть. Ему нужно расслабиться, но не забыться. Не будь он сегодня таким ответственным, то забылся бы на час, а то и на два в этом отвратительно похотливом, но приятно будоражащем его сознание притоне. Потом он вернулся бы к размеренным будням журналиста и к своим довольно банальным увлечениям и радостям, от которых уже давно хочется броситься с моста.

Благо, он все еще помнит образ женщины, которую не так давно любил, помнит многое из того, что хотелось бы забыть, помнит прекрасные мгновения своего детства и юности, а также помнит о своих мечтах и свое имя – Антон. Он помнит, что в трудные минуты эта память способна придать ему уверенность в своих силах.