Читать книгу Дело о Часовщике - - Страница 1

Билет на балет

С утра, как обычно, следователь по особо важным делам – Дмитрий Музеев сидел в своём кабинете и пил растворимый кофе из большой кружки. В дверь постучали, и на пороге возник его сослуживец – оперуполномоченный Олег Половинкин.

– Привет, Музей! Выручай! Очень буду благодарен! – обратился он к следователю.

– Что на этот раз у тебя стряслось, Половина? Тёща в гости приехала? Ха-ха-ха.

– Почти угадал! Жена достала где-то билеты на балет "Лебединое озеро", хотела, чтобы я с ней пошёл. Но свершилось великое чудо! Не хорошо, конечно, так говорить, в общем, Бог услышал мои молитвы, и тёща моя – Изольда Германовна, заболела. Вот жена к ней в Сызрань и умотала. Я сказал, что один на балет не пойду, а лучше отдам билеты лучшему другу. Ну, то есть тебе. Ты же себе, вроде, подругу завел. Ну, вот и своди её на балет!

– А про что там? – поинтересовался Дмитрий.

– Да шут его знает. Про лебедей, наверное, – пожал плечами Половинкин. – Умирающий лебедь… Может слышал такое выражение? Ну, вот, про это и балет.

– А кто убийца? Убийцу находят в конце? Какой срок в итоге впаяли? – поинтересовался Музеев.

– Ну, вот, сходишь и сам все и узнаешь! На уж, бери, не рассусоливай! – сказал опер и положил на стол Музеева два билета.

В тот же вечер Музеев выпил бутылку пива для смелости и принялся строчить электронное сообщение своей виртуальной подруге по переписке. Подругу звали Марина Викторина, она работала учительницей музыки в школе и к своим тридцати двум годам успела уже дважды овдоветь. Судя по немногочисленным фотографиям, она была стройной блондинкой в очках и с мышиным хвостиком на макушке. Целых два месяца они общались на разные темы: обсуждали погоду, новости и желали друг другу «доброе утро». Музеев в меру своих сил пытался ухаживать за Мариной Викторовной и даже отвешивал ей нелепые комплименты, та же отправляла в ответ смущённые смайлики. А вот теперь и появился тот самый долгожданный повод для встречи.

– Дорогая Мариночка! Не хотите ли завтра сходить со мной на балет "Умирающий лебедь"? – написал сообщение следователь, слегка волнуясь. Через пять минут последовал ответ:

– Добрый вечер, Дмитрий! Может речь идёт о балете "Лебединое озеро"? С удовольствием схожу, тем более это мечта моего детства.

Всю ночь Дмитрий ворочался в своей постели и никак не мог уснуть. Последний раз он ходил на свидание лет эдак так дцать назад, когда ещё встречался со своей, теперь уже бывшей, женой, а балет даже по телевизору толком не видел. Вся его дальнейшая личная жизнь представляла череду каких-то случайных связей. Он уже давно не ходил на

Первая мысль была естественно, следующая: "Чтобы такое надеть, чтобы показаться перед Маринкой в лучшем виде?"

За окном стояла ранняя весна, и многие еще ходили в пуховиках. Хотя самые отчаянные граждане уже облачились в лёгкие куртки и пальто вкупе с зимними сапогами. Следует заметить, что пуховик себе Дмитрий Андреевич недавно благополучно справил.

Он был светло-бежевого цвета, практически белый, и продавщица на рынке отметила, что он очень идёт к оттенку его лица. А вот что делать со всем остальным? Все-таки свидание было намечено в театре и как-то совсем не хотелось "ударить в грязь" своим бледным лицом.

Дмитрий начал рыться в шкафу и искать подходящую одежду, которая имелась в его скромном гардеробе.

Спустя полчаса поисков, на вешалке, во втором ряду, он нашёл свой самый выигрышный наряд – пиджак с серебристым отливом.

Обычно он в нем щеголял на всяческих корпоративных мероприятиях. Примерив на себя пиджак, Музеев с недовольством обнаружил, что застегивается он только на верхнюю пуговицу. А вот в области живота пуговицы уже не сходятся. "Одену нараспашку,"– решил он и с гордостью водрузил на себя свой щегольской пиджак. Рубашка на нём была обычная, рабочая, а вот с брюками случился конфуз. Они, как ни странно, были в пору, так как сидели под самым животом и как бы не причиняли особый дискомфорт, но трудность была в том, что сами брюки были непомерной длины. Пришлось их закатать на манер джинсов. Обычно он и одевал синие джинсы под этот парадно-выходной пиджак, но для похода в театр он решил, что джинса не соответствует такому торжественному случаю.

Марина же Викторина находилась в это время примерно в аналогичной ситуации. Она перемерила все свои вечерние платья, но ни одно из них не соизволило сойтись на спине. Но главное разочарование постигло Марину в тот момент, когда на нарядной, шелковой блузе она заметила невыведнное пятно от апельсинового сока. Вот тогда она и вспомнила об универсальном наряде – чёрный балахон, который скрывал все имеющиеся на данный момент недостатки фигуры. В нём она ещё когда-то хоронила своего первого мужа – электрика, умершего от несчастного случая на работе. "А ведь оверсайз сейчас снова в моде!"– подумала Марина Викторовна и с необычайной лёгкостью влезла в балахон. Осталось только найти подходящие аксессуары. Сначала она пыталась напялить на себя старые бабушкины бусы из рижского янтаря, но в процессе одевания, оказалось, что замочек уже сильно проржавел и никак не хотел застегиваться. Потом она решила надеть колье из плексигласа, которое подарил ей уже второй муж. Но оно, почему-то, вызвало нерадостные воспоминания, и Марина решительным движением вернула колье в шкатулку.

"А надену ка я лучше амулет "Женское счастье", который мне подарила Нелли на юбилей! "– решила она и нацепила на себя бижутерию из "Фикс-прайса", которую ей когда-то подарила лучшая подруга под видом магического амулета.

Образ был создан. До заветного свидания оставалось всего лишь каких-то полчаса.

Дмитрий Андреевич только-только успел прибыть к зданию тетара, как вдруг, буквально за пять минут до начала, к нему подбежала какая-то взъерошенная женщина в буклях, густо накрашенная красной помадой.

– Это вы, Дмитрий? – в спешке спросила она.

– Марина Викторовна? – ели промямлил Музеев.

– Да, это я, Дмитрий! – ответила женщина. Музеев взял её под локоток и неожиданно для самого себя сказал строгим тоном:

– Хм, пройдёмте, гражданочка!

Так они оказались за порогом театра. Музеев толком не успел рассмотреть Марину Викторовну, помнил только, что она была в каком-то длинном, чёрном балахоне. Свет в зале уже выключили, и они практически в темноте добирались до своих мест на шестнадцатом ряду.

Заиграла музыка, на сцену выбежали танцоры: женщины в балетных пачках и мужчины в трико. Больше всех старался солист в белом. Он высоко подпрыгивал и крутил фуэте.

"Вот так вот тоже на работе крутишься, крутишься, а до квартальной премии как до Пекина раком, "– с раздражением подумал Музеев и погрузился в сон.

Во сне он видел себя ещё молодым сержантом, который допрашивал какого-то деревенского мужичка по поводу кражи какой-то черной курицы. Мужичок был одет в ватник с ушанкой и почему-то в белые лосины. "– Гражданин, начальник, не крал я никак куриц! Это сосед хочет у меня пол участка отжать!"– оправдывался мужичок.

Но тут бахнули валторны, громко зазвенели литавры и Музеев резко проснулся.

– Мужчина! Можно же как-то потише храпеть? Шо вы себе позволяете? Это же, таки, высокое искусство! – обратилась к нему какая-то полная дама в меховой горжетке, сидящая перед ним в соседнем ряду.

– Извините, гражданочка! Когда человек спит, он себя не контролирует! – невозмутимо ответил Музеев.

– А лебедь уже умер? – поинтересовался он у Марины Викторовны.

– Что вы, Дмитрий! Все пока живы! – смущённо ответила учительница.

– Это хорошо, когда все живы..Это очень хорошо..– глубокомысленно отметил Музеев и игриво попытался положить руку на плечо Марины, но та, ловким движением вернула её на место.

В это время на сцене появился артист в чёрном трико и с крыльями из чёрных перьев.

"А вот и тот самый черный петух. Эх, а Маринке, похоже, я не понравился. "– с грустью подумал следовать и опять погрузился в сон.

На этот раз сон уже был длинный и мучительный . Теперь уже сам следователь сидел в камере предварительного заключения в белом трико и чёрной шубе из перьев. А какой-то худенький сержантик кидал ему пшено прямо через решётку.

Когда Музеев все-таки проснулся, в зале уже никого не было. Только старенькая бабушка-уборшица трепала по его по плечу.

– Шёл бы ты домой, сынок, мне тут подместь ещё надо!

– Хорошо, бабуля, а лебедь умер в итоге или нет? – поинтересовался он у уборщицы.

– Да, пёс его знает, сынок. Если ты о балерунах ентих, то они уже отчалили в буфет, отмечать премьеру. Пока, вроде бы, все живы и здоровы. Собирайся-ка и ты домой, милок .

На следующее утро Половинкин опять зашёл в кабинет следователя, чтобы узнать как всё прошло.

– Ну что? Как балет, Музей?

– Отлично! Всё прошло на высшем уровне! Культурно отдохнул. И лебедь, кстати, жив оказался. В баре потом пересеклись.

– Ну а подруге твоей всё понравилось? – подмигнул он другу.

– А как же! В полном восторге и от балета и от меня! Уже сто сообщений мне отправила, даже отвечать не успеваю.

– Ну и славненько! – резюмировал Половинкин.