Читать книгу Сокровище Вечного океана - - Страница 1

ГЛАВА 1. Велес

И прежде бывало, что я просыпался не в самом завидном положении. Но чтобы настолько – никогда. Очнувшись, я обнаружил себя крепко связанным и болтающимся вниз головой. Голова, кстати, соображала очень медленно и с каждой минутой гудела всё сильнее от приливающей крови.

Я огляделся, насколько это оказалось возможно. Вечный океан! В какую же переделку я угодил на этот раз? Определённо я находился в трюме старой потрёпанной всеми ветрами посудины. Сейчас люди такие уже не строили – подходящая для этого древесина осталась лишь на северных островах и стоила дороже золота.

Воздух здесь был затхлый, а доски – рассохшиеся, что говорило явно не в пользу корабля и его владельцев. Но при этом существовало нечто, что сбивало меня с толку, и я никак не мог понять, что это. Повсюду лежали обломки ящиков, бочек, и полуистлевшие снасти. Обстановка более, чем заброшенная. Кто мог быть владельцем этого судна, оставалось только догадываться.

Не чувствовалось плеска волн о стены корабля – вот, что меня насторожило. И в то же время море находилось совсем близко, поскольку я отчётливо слышал его.

Всё это никак не помогло мне разобраться. Висеть здесь и дальше в мои планы не входило, и я напряг мускулы, проверяя крепость пут. Те оказались на редкость надёжными. Руки были примотаны к туловищу, а ноги спелёнаты так, что я уже переставал чувствовать пальцы.

М-да… Положеньице хоть куда! Но все же меня не убили, хотя могли и уже не раз. Что же им от меня надо? Я попытался припомнить вчерашний вечер. Я пил в «Беседке лангусты», обмывая удачное завершение крайней сделки. И пил, признаться, много. За столом со мной сидели Морох и Инар. Те ещё пройдохи, но без них мне ни за что не удалось бы достать Перламутровую чашу, которую так возжелал Алуби Мона Гажен – владелец Кольца атоллов в Бирюзовом море. Что и говорить, сделка оказалась действительно успешная, ведь за выполненное задание мне отсыпали полный мешок золота. С компаньонами я, конечно, поделился, хотя они, наверное, рассчитывали на большую щедрость с моей стороны. В конце концов, весь план придумал я, и заказчик обратился ко мне. Рисковал я не меньше, а значит и речи быть не могло, чтобы разделить куш поровну.

Но неужели они предали меня, посчитав, что я мог бы быть щедрее? Мы обмывали сделку, ни в чём себе не отказывая. Я платил. Нам прислуживала красавица Марина. А потом? Всё, как в тумане. И темнота.

Я в очередной раз дёрнулся в надежде порвать верёвки. Безрезультатно. Лишь жалобно скрипнула балка, на которой меня подвесили. Мне оставалось только ждать, когда похитители явятся и откроют лица. А также скажут, что им от меня требуется. Ведь наверняка им что-то нужно, иначе к чему всё это? Конечно, врагов, желающих мне смерти, я имел вдоволь. По-другому никак, если ты морской собиратель ценностей, а по-простому говоря – вор. Поэтому оставалась некоторая вероятность, что неизвестные похитители просто стремятся убить меня медленно и мучительно, но хотелось надеяться на лучшее…

Вот только если мне суждено провисеть здесь ещё хотя бы час, то едва ли я смогу в последствии пользоваться руками, ногами или головой. И тогда стану бесполезен, ради чего бы меня тут ни подвесили.

Словно в ответ на мои мысли, дверь, ведущая наверх, скрипнула. В глаза ударил яркий солнечный свет, и виски тут же нещадно заломило. Но я не опустил взгляд, силясь рассмотреть, кто же замаячил в проёме. Фигура казалась донельзя расплывчатой, её движения отличались несвойственной людям плавностью… Кажется, всё было хуже, чем я мог представить.

Спустя минуту передо мной стоял морской дьявол, или молгир в простонародье. Я заскрипел зубами, пытаясь понять, как меня угораздило ввязаться в эту передрягу? Мои шансы на выживание стали таять столь стремительно, что закружилась голова.

– Варх гарах жаром пе бидур, – прошипела тварь из пучины, прежде чем рубануть по толстому канату своим мечом-плавником.

Язык молгиров я понимал очень плохо, но и без того было понятно, что мне предстоит падение. Я едва успел сгруппироваться, чтобы не свернуть шею при ударе об пол. Получилось это у меня плохо – сказывалась потеря координации из-за долгого пребывания вниз головой.

Пока я приходил в себя, морской дьявол с присвистом сказал что-то ещё, но тут я его уже совсем не понял. А потом амфибия при помощи клешней легко взгромоздила меня на плечо и понесла наверх.

Вонял молгир ужасно – протухшей солёной рыбой, а на ощупь оказался твёрдым, как панцирь столетнего краба переростка. Да у дьявола и был самый настоящий панцирь, и его острые шипы грозили проткнуть меня насквозь сразу в нескольких местах. Житель глубин, как и остальные его собратья, виденные мною раньше, отличался высоким ростом и габаритным телосложением. Я на его фоне казался мальчишкой-подростком, хотя прежде никто не посмел бы назвать меня хлипким.

Болтаться вниз головой на плече молгира было унизительно и страшно. Неужели я где-то в своих делах умудрился наступить на хвост этим обидчивым тварям? Лучше заиметь врагами сразу всех правителей-людей, чем одного морского дьявола. От людей всегда можно спрятаться на необитаемом острове, и они никогда не станут объединяться все вместе ради благородной цели наказать одного обидчика. Поэтому, пока молгир нёс меня наверх, я внутренне стонал от безысходности, пытаясь припомнить, где же ошибся, затронув интересы этих чудищ.

Мы поднялись, и мне в лицо дунул свежий морской ветер. Чистый воздух с лёгкостью ворвался в лёгкие, и в голове немного прояснилось. Ответов на свои вопросы я так и не получил, зато смог охватить взглядом горизонт и понять, отчего эта посудина показалась мне такой странной. Корабль не плыл по волнам – давняя буря забросила его на выступающие из моря скалы, и теперь он медленно, но верно превращался в труху. Сложно представить более подходящее место для встречи молгиров и человека, чем-то не угодившего им.

Потом меня швырнули на палубу, и я увидел вокруг ещё троих морских дьяволов. Всем известно, что они не нуждаются в кораблях, чтобы плавать. Амфибии передвигались под водой намного быстрее, чем люди по морю, используя силу ветра, весел или даже наёмных морских коней. И это место они облюбовали только ради встречи со мной.

Смотреть на высоченных молгиров из моего положения было крайне неудобно. Мне пришлось извернуться, чтобы видеть их рыбьи лица. Очень мешали привязанные к телу руки, а солнце нещадно светило прямо в глаза. Я пытался понять, кто из них главный, и что говорить и делать дальше. В голову лезли совсем уж несуразные мысли. Но винить себя за них было трудно, лёжа у ног четырёх жителей глубин, не отличающихся ни ангельским характером, ни повадками.

– Ты человек, ворующий для других людей? – на вполне приличном людском языке спросил тот молгир, что стоял в центре.

В его словах слышалось привычное для них шипение, но в целом не оставалось сомнений в сказанном. Ещё я понял, что морской дьявол презирает меня всей душой, если она у него есть, конечно. И весь род человеческий заодно. Отчасти, я даже был солидарен с ним в этом чувстве, но не настолько, чтобы приносить себя в жертву.

– Иногда я выполняю некоторые поручения, о которых меня просят, – ответил я расплывчато. Голос у меня осип – пить хотелось нещадно. Жажда была моей второй главной проблемой сейчас. Нет, третьей. Молгиры, верёвки, жажда.

Я мог бы солгать, но отнекиваться было опасно – амфибии явно знали о роде моей деятельности. Но до конца я так и не понял, что лучше: постараться выглядеть в их глазах лучше, или говорить правду?

– Мы тоже хотим попросить тебя выполнить поручение для нас, – выдал житель глубин.

Я сморщился. Ключевое слово тут «попросить». Но кто же так просит, как это делают морские дьяволы? Однако я находился не в том положении, чтобы отказываться сходу. К тому же во мне проснулся интерес: что вдруг понадобилось этим тварям, что им, таким принципиальным, потребовалась помощь человека?

– Быть может, вы развяжете меня, и мы поговорим, как цивилизованные люди? – предложил я, а потом мысленно прикусил язык. Сравнение с людьми могло быть воспринято не лучшим образом.

– Мы не люди, – не разочаровал меня молгир.

«И не цивилизованные» – подумалось мне, но произнести это я не отважился. Уж очень человек слаб в сравнении с представителями древней расы старших амфибий. Даже будь я не связанным и один на один с морским дьяволом, мои шансы унести отсюда ноги стремились бы к нулю. А тут… и говорить нечего.

– Что от меня требуется? – спросил я, решив сменить тактику. Смотреть на собеседников было всё ещё очень неудобно. В глазах уже поселился целый сонм солнечных зайчиков, а тело болело от верёвок и неудобной позы. Особенно сильно на фоне общего паршивого самочувствия выделялась голова. Она просто разламывалась от боли. Но всё это не имело никакого значения в глазах жителей глубин.

– Нам нужно, чтобы ты украл кое-что у трёхпалого короля, – ответил мне молгир.

А я наконец начал понимать, что происходит. Дело, действительно, оказалось в обидчивости морских дьяволов. Только виновником был не я, а Пашахери Ванул Илали – владетель Трёх пальцев – самых больших островов Солнечного моря. С молгирами они знакомцы, но не настолько давние, чтобы трёхпалый король хоть когда-нибудь до конца своей жизни отважился выйти в море. Что там между ними произошло никто толком не знал, поскольку сам Ванул молчал об этом, а у тварей глубин спрашивать охотников не находилось.

Я открыл рот, но что сказать, так и не придумал. Лучшее, что я мог сделать – это отказаться. Но даже с людьми не всегда есть такая возможность, хотя с ними знаешь, как себя вести. Сейчас же мне совсем не оставили права голоса. Совершенно. Очень хотелось перейти на привычный самоуверенный тон, свойственный мне при заключении сделок. Но я хорошо понимал, что здесь он неуместен.

– Как я понимаю, выбор у меня невелик, – изрёк я и вопросительно глянул на всё того же молгира.

Тот величественно кивнул. Его собратья по очереди прыгали за борт, складывая ноги в хвосты, и тут же возвращались, блестя мокрой и скользкой кожей, на которой местами поблескивала чешуя. Солнце быстро слизывало влагу с тел морских дьяволов, не слишком привычных к долгому нахождению на поверхности. Водные процедуры были им жизненно необходимы.

– Нам нужен человек, который точно справится, – заговорил молгир. – Нам сказали, что ты такой человек.

– И кого же мне благодарить за это? – пробормотал я без особой надежды на ответ. Естественно, вопрос проигнорировали.

– А если я откажусь? – решил рискнуть я. – В конце концов, ведь можно было нанять меня и без всего этого!

Я дёрнулся в путах, указывая на всю степень неудобства этих переговоров. В ответ морской дьявол бросил на меня почти злобный взгляд, в котором легко читалось всё то же презрение, а также превосходство и что-то ещё, более неприятное.

– Отправишься на корм рыбам, – оправдал мои худшие опасения он. – И некоторые из них находятся на этой палубе.

Молгир осклабился жуткой акульей улыбкой и указал на своих собратьев. У меня перехватило дыхание от такой наглости. «Похоже, на гонорар тут рассчитывать не приходится» – нервно подумалось мне.

– Значит, это предложение, от которого невозможно отказаться, – зло бросил я. – Тогда я согласен!

На рыбьем лице амфибии появилось довольное выражение, и он махнул остальным, чтобы меня развязали. Пока его друзья подходили ко мне, молгир тоже прыгнул за борт, но вскоре появился – мокрый, скользкий и блестящий. Тем временем один из морских дьяволов с мечом-плавником наперевес принялся резать верёвки. Надо сказать, что оружие это очень страшное. Раны от него почти всегда смертельны, поскольку его острота и сила поражают воображение. Чаще всего мечом-плавником старшие амфибии сражались именно друг с другом, выясняя неведомые людям отношения, и предназначался он, чтобы рубить их толстые панцири… В свете этого я несколько разнервничался, пока молгир сноровисто резал путы в опасной близости от моего тела.

Подняться я смог только через несколько минут – пришлось ждать, пока кровь разойдётся по конечностям. Потом мне дали воды, и уже после первых глотков я почувствовал себя намного лучше. К этому времени в поле зрения осталось только два морских дьявола: тот кто принёс меня из трюма и их главный. Последний в очередной раз прыгнул в море, но возвращаться не торопился.

– Питук бом шагра дум, – просвистел, оставшийся со мной, молгир и указал на спуск с корабля. Я понял, что дальнейшая беседа будет проходить при других обстоятельствах и стал перебираться на скалы.

И действительно, здесь нас ждало место, более подходящее для переговоров. Сюда падала тень от старого судна, а скалы образовывали небольшой круглый бассейн, в котором уже обосновался главный молгир. Рядом находился удобный выступ, на который я не замедлил сесть. Море вокруг, естественно, было очень тёмного, почти чёрного цвета. Оно всегда меняло окрас, когда в нём появлялись старшие амфибии. Среди людей никто не знал отчего так происходит.

Приятным сюрпризом стала поданная нам еда: морские фрукты, устрицы, рыба, целый букет съедобных водорослей. Приготовлено угощение было на манер жителей глубин – то есть сырьём. Что, впрочем, подразумевало, что я могу есть всё, кроме рыбы. Что ж, отношение ко мне явно поменялось в лучшую сторону. И не скажешь, что десять минут назад заказчики грозились съесть меня в прямом смысле слова. Я набросился на угощение. После того, как меня развязали и дали напиться, во мне проснулся зверский голод.

– Фар-Гадем Ицу-Беду, – сказал мой наниматель, сопровождая холодным взглядом каждое моё движение.

Я удивленно глянул на него, а потом сообразил, что молгир представился. Холодность в его глазах тоже стала понятна. Мне следовало сначала соблюсти приличия и сказать несколько церемонных предложений, принятых среди жителей моря.

– Велес, – коротко бросил я и продолжил жевать, справедливо полагая, что об этикете стоило подумать прежде, чем подвешивать меня вверх ногами и грозить страшной смертью от зубов собственных собратьев.

Я не торопился заканчивать с трапезой. Во-первых, мне следовало ещё раз обдумать сложившуюся ситуацию, во-вторых, неизвестно, когда доведётся поесть в следующий раз, ну и, в-третьих, я не мог отказать себе и немного не позлить наглого молгира, столь бесцеремонно обошедшегося со мной.

– Я готов услышать подробности, – сказал я, когда окончательно насытился.

Рыбьи глаза амфибии смотрели всё так же холодно и отчужденно, но в них не промелькнули ни ярость, ни гнев. Показывать подобные эмоции эти существа считали ниже своего достоинства.

– Нам нужна шлюха Ванула, – произнёс Фар-Гадем безучастно.

Мои глаза округлились.

– Вечный океан! Ты сказал «вещь»! – возмутился я.

– Я сказал «кое-что», – столь же хладнокровно поправил меня морской дьявол, будто разница была очевидна.

Я почувствовал, как челюсти сжались против воли и судорожно выдохнул.

– Я не краду людей.

– Она не человек.

Теперь я окончательно впал в ступор. А кто? Русалка? Молгирка? Это сложно вообразить. А затем я попробовал зайти с другой стороны:

– Уважаемый, Фар-Гадем, ты сам сказал, что тебе нужен лучший человек для этого дела. Но я не умею красть живых людей, или не людей, раз уж на то пошло. Я не тот, кто тебе нужен, ведь у меня есть все шансы провалить дело.

В первую минуту после этой речи мне даже показалось, что цель достигнута, и амфибия сейчас откажется от моих услуг. Он задумался и, кажется, немного ушёл в себя, рассуждая. Но потом окончательно добил меня сказав:

– Тогда нам придется убить тебя. Никто не должен знать о нашем заказе, а мы уже поняли, что людям верить нельзя.

От подобной логики мне оставалось только открывать и закрывать рот, как рыба, выброшенная на берег.

– Тогда я не вижу причин отказываться, – удалось выдавить мне, в тайне надеясь, что теперь не придется убеждать молгира, что я всё-таки способен выполнить задание.

Но того полностью устроило моё, в очередной раз сменившееся, решение и он сказал:

– Я знаю, что шлюхе Ванула скоро потребуется лекарь. Ты можешь представиться им, ведь тебе не впервой обманывать других людей.

Слышать подобное было неприятно, тем более в такой безэмоциональной и сухой форме. К тому же Фар-Гадем под угрозой смерти заставлял меня выполнить то, за что так сильно недолюбливал. Это попахивало лицемерием, но старшие амфибии данное слово в отношении себя не употребляли в принципе.

Спорить и доказывать всю несправедливость своего положения я счёл бессмысленным. Твари из бездны просто не оставили мне выбора. В их рыбьи башки почему-то втемяшилось, что им нужен именно я, и этот факт поставил меня перед незавидным выбором: или умереть здесь и сейчас, или выполнить сомнительное поручение, что не гарантировало моей безопасности потом. Но отказаться я точно не мог. Ведь от морских дьяволов нет спасения на море. Они всегда находят обидчиков, стоит им только замочить пальцы в воде. И если трёхпалому королю удавалось отсиживаться в сердце своих владений, то я такой возможности не имел. Во-первых, у меня не было подходящей вотчины – маленькие острова не в счёт, а во-вторых, в море я зарабатывал себе на жизнь. Да и сложно мне представить себя запертым на суше.

– А после дела? – задал я немаловажный вопрос.

Фар-Гадем скосил на меня блёклые, круглые глаза, что, вероятно, означало его удивление.

– Когда я отдам вам шлюху Ванула, вы не убьете меня, чтобы я не разболтал подробности дела? – уточнил я.

Мне важна была его реакция. Я не надеялся понять молгира так же хорошо, как человека, но попытаться стоило. Однако морской дьявол остался столь же невозмутим, как и прежде.

– Тогда ты станешь соучастником, и тебе будет невыгодно болтать. Мы тебя не убьем.

Не знаю почему, но мне показалось, что он сказал правду. Может, я просто хотел в это верить? Ведь иначе мне пришлось бы навсегда остаться на Доле – большом острове, где всю жизнь прятался трёхпалый король.

– А как насчет золота? – наконец-то я решился спросить и это. Работать бесплатно, да ещё и с таким риском, совсем не радужная перспектива.

Житель глубин сморщился, будто я спросил его о чём-то противоестественном. Но я решил не отступать и дождаться ответа. Сделка есть сделка.

Вместо слов Фар-Гадем скрылся под водой, чтобы появиться через одну минуту с увесистым золотым самородком в клешне. Я присвистнул, когда мне дали подержать мою будущую оплату. Самородок был размером с кокос и весил прилично. Что ж за такой гонорар стоило постараться.

– Ты узнаешь её по золотым волосам, – просвистел молгир. – Ванул очень дорожит этой женщиной и заботится о ней, так что ошибиться невозможно.

Я кивал, пока морской дьявол давал мне инструкции. Как оказалось, весь план уже придуман за меня. Мне оставалось только появиться на острове и каким-то образом привести оговорённую особу к берегу моря.

Затем меня посадили в лодку, пришвартованную неподалёку, и я приготовился грести в сторону Трёх пальцев. Первым делом мне следовало поймать южное течение, чтобы моё путешествие легко и непринужденно прошло приблизительно за три дня. В лодке нашлись припасы и пресная вода. Здесь даже оказалось возможно соорудить навес, чтобы не изжариться на солнце. Одним словом, я приготовился плыть с комфортом, ни о чём не беспокоясь дня два как минимум.

Но моим мечтам не дали сбыться. Стоило мне сделать несколько вёсельных взмахов, как из воды вылезла рыбья башка того самого молгира, что нёс меня из трюма. Похоже, меня не собирались отпускать просто так, не снабдив хотя бы провожатым.

– Кар балах зе дутур, – протарабарила тварь с присвистом и скрылась в пучине.

Я мысленно почесал в затылке. И что это должно значить? Знаний молгирского у меня явно не хватало.

Но я сразу понял, что хотел сказать провожатый, когда лодка взвилась над волнами, как ужаленная, и понеслась в сторону Солнечного моря. Меня отбросило к корме, и я едва успел подобрать вёсла, чтобы их не вывернуло из уключин.

В душе в очередной раз вспыхнул гнев. Фар-Гадем мог бы и предупредить, что торопится и поэтому придаст ускорения моему путешествию. Ведь он описывал общий план, ну неужели было тяжело сказать, что его собрат будет нести мою лодку вместе с волнами?!

Во рту появился вкус крови. Да я чуть язык себе не откусил, когда эта скотина приложилась к дну! Одним словом – твари. И верить им нельзя ни на минуту. Нельзя расслабляться и думать, что всё под контролем. Потому что в любой миг из воды может вылезти голова молгира и что-то просвистеть на своем нечеловеческом наречии. И всё, ты уже ничего не решаешь. Меня такое положение вещей ужасно злило, но изменить что-либо я не мог.

Морской дьявол старался вовсю – лодка летела, как на крыльях. Какой там навес! Его бы просто сдуло. Я и сам-то порой едва держался, чтобы не свалиться за борт. Ветер и брызги на такой скорости стали совсем неприятными. Если так пойдёт и дальше, то около Дола мне грозило появиться самое позднее сегодняшним вечером.

Постепенно я привык и даже стал получать удовольствие от столь стремительного плавания. Никакие морские кони, которых сдавали в аренду русалки, не могли сравниться со старшей амфибией. Вот это сила! Теперь понятно, почему жители глубин могут так быстро передвигаться под водой, преодолевая огромные расстояния за короткое время. Никогда бы я не подумал, что моим конем станет молгир! Пожалуй, вся эта передряга стоила того, чтобы прокатиться с ветерком, можно сказать, на спине морского дьявола. Расскажи кому – не поверят.

А, впрочем, и рассказывать нечего. Не стоит нарушать договоренность с Фар-Гадемом. Главное не проболтаться по пьяни. А ещё главнее выполнить задание и отделаться от навязчивого внимания со стороны старших амфибий.

Я стал думать о том, как вести себя на Доле. Куда пойти в первую очередь, как заявить о себе? И вообще, с чего молгир решил, что наложнице трёхпалого короля потребуется лекарь? Этот вопрос не давал мне покоя. Я не испытывал особой жалости к женщине, которой совсем не знал. Но, учитывая бескомпромиссность морских дьяволов и их уверенность в собственной правоте, я не думал, что ей оставят жизнь. Скорее всего несчастная расстанется с нею, едва окажется в моей лодке. И тут во мне всколыхнулись угрызения совести. Получается, что просто меняю свою жизнь на её? Прикасаться к обещанному золотому самородку резко расхотелось. Если всё так, пусть Фар-Гадем засунет себе свой «кокос» в одно место!

В сердцах я сплюнул за борт. Ладно посмотрим, что там за шлюха у Ванула, и почему он так ею дорожит. Похоже, эта любовь подписала приговор, скорее всего ни в чём не виноватой, девушке.

Всё это было слишком неправильно, и я постарался выбросить каверзные мысли из головы. Еще не хватало ввязаться в заваруху из-за незнакомой девицы. В конце концов, пусть это останется на совести трёхпалого короля, который когда-то обидел молгиров!

От этого умозаключения мне стало гораздо легче, и дальше я плыл уже с лёгким сердцем. Солнце проделало обычный путь по небосклону и стало готовиться к омовению в водах Вечного океана. Когда пришло время заката, и волны слились с небесами, окрасившись в ярко-оранжевые тона, на горизонте замаячил огромный остров.

В тот же момент лодка прекратила свой безудержный полёт.

– Бирхаме зул ринго де, – сказала вынырнувшая голова молгира.

Я вновь не понял ни слова, но этого и не понадобилось. Все ясно и так: дальше сам. Первым делом я установил навес, поскольку достопочтенный целитель вряд ли стал бы жариться на солнце. Моя обветренная физиономия после столь стремительного путешествия, конечно, не могла свидетельствовать о том, что путешествовал я достаточно степенно, как и подобает человеку моих занятий. Но об этом Фар-Гадем не подумал – куда ему, подводной твари. Потом я достал мешок со дна лодки и вынул из него одежду лекаря. Это был длинный хитон, расшитый изображениями лечебных водорослей. Я оделся и взялся за весла. Шлюха Ванула ждала меня!

ГЛАВА 2. Лазуранна

Во мне всегда жила надежда, что я выберусь отсюда. Вырвусь из плена и будто ветер окажусь свободна. Я чувствовала и верила всей душой, что это не навсегда. Я не знала, как и когда ко мне придет спасение, и это, пожалуй, было мне всё равно. Важно, что вера помогала мне жить, вставать каждый день с постели и держать голову величественно и прямо, как полагается истинной дочери моря. Несмотря ни на что: ни на прутья золотой клетки, ни на ежедневный страх, что Ванул, наконец, потеряет терпение, и его страсть ко мне победит страсть к золоту.

Так было. Но прошло. И глупая надежда умерла, когда я ощутила в своей еде первую щепотку яда…

Я не перестала есть. Я горько улыбалась и продолжала принимать дар свободы, пусть даже такой ценой. Конечно, я не знала, кто мой столь щедрый благодетель. Возможно, это была Лашура – первая наложница трёхпалого короля, или Кильлим – его доверенный советник. А может, и кто-то третий, кто ненавидел меня так же непримиримо, как первые двое. Для меня это стало неважно. За то, какими наполненными стали для меня дни, прежде потерявшие всякий смысл, я простила им все давние обиды.

Я знала, что скоро умру. И с этим знанием смогла почувствовать позабытый вкус каждого прожитого мгновения. Пусть он был щедро приправлен горечью отравы… Но сквозь неё смело пробивался и вкус вечности. Такой непреступной, такой совершенной, но трепещущей от того, что моя жизнь гаснет.

Да, я знала, что скоро умру. Но, как могла, скрывала признаки, подступающей, смерти, ведь Ванул мог попытаться вылечить меня. У него было достаточно золота, чтобы собрать лекарей со всего Вечного океана. Когда я поняла, что назад дороги нет, всё равно до последнего не признавалась в причинах своего бледного вида и ходила с гордо поднятой головой. До тех пор, пока не упала, едва не скатившись с высокой террасы вниз головой. Наверное, так даже было бы лучше. Но Ванул стоял слишком близко и подхватил меня. Я видела, как злорадно блеснули тёмные глаза Лашуры, и поняла, что именно ей обязана долгожданным освобождением. Я не удивилась. Кильлим скорее велел бы запереть меня, а не убивать. Ведь никто не режет голову курице, несущей золотые яйца, и кому как не королевскому советнику знать это.

Но после того падения я больше не смогла встать. Рядом постоянно мелькало встревоженное и побледневшее лицо Ванула. Он держал меня за руку и не отходил ни на шаг, дожидаясь вердикта своего личного целителя. И у меня не было сил, чтобы освободить ладонь из его цепкого захвата, как бы я этого ни хотела.

– Ларфемус Киридский, – озвучил название яда, убивающего меня, лекарь, после проведения некоторых процедур.

Глаза Ванула полезли на лоб, и врачеватель сокрушенно покачал головой, показывая, что надежды уже нет. Король никак не хотел верить в услышанное и обратил внимание на меня.

– Как? – спросил он, пытаясь понять. Он спрашивал не у меня, этот вопрос был скорее риторическим, до тех пор, пока Ванул не наткнулся взглядом на мою отрешенную улыбку.

– Лазуранна! Лазуранна, как ты могла?! – трёхпалый король в отчаянии тряхнул меня за плечи. – Ведь я держал слово! Зачем?!

– Это не я, Ванул, – тихо ответила ему я, глядя затуманенным взором. – Это не я.

Он отпустил меня, а потом отошёл, держась за лоб в попытках придумать выход из положения. Мы оба знали, что выхода нет. Что золотая клетка больше не сможет сдерживать меня, и что я всё-таки ускользаю из цепких пальцев жадного короля.

Меня отнесли в покои, где служанки принялись причитать и плакать надо мной. Мне не было больно, только немного грустно. Мои глаза закрылись, но ещё долго до сознания доносились жалостливые голоса прислужниц, которые, наверное, единственные любили меня здесь…

На следующее утро мне как будто немного полегчало, и я смогла сесть в постели. Всё верно – вчера я пропустила положенную дозу яда, не поужинав. Я нахмурилась, прислушиваясь к собственному организму. Неужели он переработает накопившуюся отраву, и я продолжу никчёмное существование в сердце Дола? Но, нет. Я облегченно вздохнула. Это явно временное улучшение, и скоро мне станет хуже прежнего. Я не знаю, что тогда будет со мной. Смогу ли я видеть и слышать? Может, мне будет невыносимо больно. Или я потеряю всю свою внешнюю привлекательность, и тогда Ванул перестанет так убиваться из-за моей кончины. В этом случае ему останется жалеть лишь о недополученном золоте.

Вероятно, около моих комнат дежурил специально подосланный слуга, потому что едва я накинула халат, в покои ворвался трёхпалый король. Он бесцеремонно уселся на кровать и сжал мои руки в своих горячих ладонях.

– Душа моя, мне сказали тебе лучше! – запричитал он, как старая бабка. – Как ты, Лазурька? Моя родная, дорогая моя.

Он стал целовать мне руки, покрывая их нестерпимо-влажным и омерзительно-жгучим дыханием. Я терпеть не могла ни его, ни его манеру называть меня «Лазурькой». Так могла делать только моя мама, которой давно не стало. Я сделала слабую попытку освободиться. Но тщетно.

– Похоже, тебе, действительно, лучше, и лекарь ошибся в неутешительных прогнозах, – на этот раз холодно сказал Ванул, уязвленный моей реакцией на свои ласки.

Я покачала головой.

– Нет, Ванул. Он сказал правду.

Я посмотрела ему в глаза. Равнодушно. Я знала, что это ранит сильнее всего. Я знала, что не просто заложница для трёхпалого короля. Но ничего не могла с собой поделать. Не после всего, что мне довелось пережить из-за него.

Я в очередной раз прислушалась к своему телу. Когда меня только стали травить, моя русалочья кровь спасала меня против воли, пряча крупицы отравы в надежде, что со временем получится нейтрализовать их. Но поступления яда не прекращались и вскоре его стало негде прятать. Тогда я почувствовала первые признаки отравления. Теперь же я перестала получать яд, и силы организма воспрянули, занявшись стремительным избавлением от смертельного зелья. Просто его было уже слишком много. И такое количество, попав в кровь, убьет меня быстрее, чем если бы получилось доставать его постепенно. Поэтому я была абсолютно уверена, что жить мне осталось недолго.

Ванул всё понял по моему спокойному виду. Он молча смотрел на меня, сверля взглядом. Его челюсти упрямо сжимались, а в глазах мелькнуло знакомое злобное выражение, которое появлялось там, когда происходило что-то, на что трёхпалый король никак не мог повлиять. Он не мог ничего изменить и не понимал, почему вообще так произошло. Это злило его ещё больше.

– Ты знаешь, кто это сделал? – Ванул решил найти виновника и дать волю своему гневу.

Безусловно, от этого бы ему полегчало. Но, наверное, ненадолго. В любом случае я не видела причин сдавать Лашуру.

– Знаю, – просто сказала я.

– Но не скажешь – кто, верно? – поднял бровь Ванул.

– Верно, – улыбнулась я. Надо же, как он хорошо изучил меня за четыре года плена.

– Но почему? – не унимался трёхпалый король.

– А зачем? – удивилась я.

– Я накажу виновника, – ответил он.

– Я бы предпочла, чтобы ты его наградил.

– Ах вот оно в чём дело… – Ванул шумно выдохнул, сдерживая злость.

Некоторое время он молчал, а я почти физически ощущала водоворот ядовитых мыслей, бушующий в его голове. В этом был весь Ванул. Он всегда сначала делал больно, а потом пытался загладить вину, неся дорогие подарки, и даже не осознавая насколько несоразмерны эти поступки. Так проходило всё время, что я провела здесь. Трёхпалый король порой очень сильно страдал от того, что окружающие имели свои личные желания, которые могли идти вразрез с его собственными. Ванул ломал людей, не признавая их права на свободу выбора. А если не мог сломать, то пытался подкупить. Так происходило и со мной. Мне были не нужны ни его подарки, ни посулы. Я жаждала свободы, а трёхпалый король упрекал меня в бессердечии.

– Неужели смерть лучше, чем жизнь в моем дворце?! – он наконец-то перестал сдерживаться и дал выход недовольству. – Неужели я настолько плох для тебя, Лазуранна, что ты позволила отравить себя, лишь бы не видеть и не слышать меня? Ты предала меня! Ты нарушила обещание!

Он вскочил с кровати и принялся нарезать круги по комнате, словно акула вокруг, истекающей кровью, добычи. Сейчас я бы скорее обрадовалась такому соседству, чем трёхпалому королю, осыпающему меня упрёками.

Я удивленно воззрилась на него, даже не зная, что сказать. В итоге я пришла к выводу, что лучше промолчать, тем более Ванул всё еще продолжал монолог, то и дело выдавая один постулат убийственнее другого. Но он не собирался останавливаться, и атмосфера в комнате нагнеталась всё сильнее. Его негативные эмоции отскакивали от него, словно электрические разряды, и направлялись в мою сторону. Я больше не могла терпеть и в конце концов не выдержала:

– Я не предавала тебя, Ванул! Хотя и не клялась в верности! Ты сделал из меня свою рабыню, и я никогда не прощу тебе этого! Никогда!

– Ты знала про яд! Ты должна была сказать мне об этом! Ты предала меня, промолчав. Ты стала пособницей собственного убийства, а значит нарушила обещание!

– Нет, Ванул! Я обещала не убивать себя – это верно. Но докладывать тебе о чужих попытках, я никогда не собиралась. Ты всегда считал, что облагодетельствовал меня, поселив здесь, но это не так.

Вечный океан, что я несу?! Как абсурдно слышать такое от себя! Но трёхпалый король уже добился своего, вызвав во мне отклик ярких отрицательных чувств. Для него это было лучше равнодушия.

– Я спас тебе жизнь, Лазуранна!

– И воспользовался моей беспомощностью! Ты держал меня против воли, а это худшая пытка для меня! И да, я выбрала смерть, той жизни, что ты определил для меня!

– Ты неблагодарная полурыба! – на этот раз исступленно закричал трёхпалый король. – Ты могла бы получить всё, став моей! Я сделал бы тебя королевой, и ты бы видела своё море хоть каждый день! Но, нет! Ты предпочла умереть, лишь бы досадить мне!

Я истерически захохотала и откинулась на подушки. Какой абсурд! Я никак не могла переубедить его. Никогда у меня это не получалось. Хотя по наивности я вначале пыталась объяснить ему, что не создана для жизни в стенах, пусть даже дворца. И вот сейчас. Это было так глупо! Я хохотала над этой глупостью и этим абсурдом, над взбешённым Ванулом, и над собой, сумевшей обвести вокруг пальца трёхпалого короля. Очень смешно. И я уже не могла остановиться. Смех всё лился и лился до тех пор, пока что-то не надломилось во мне. И тогда я смолкла, уставившись перед собой застывшим взором.

Ванул испугался. Он сделал несмелый шаг в мою сторону, а потом, когда первая судорога острой боли скрутила моё тело и на подушки полилась голом кровь, кинулся ко мне и не своим голосом позвал целителя. Мое сознание затуманилось. Я почти физически чувствовала, как душа покидает тело, что ей осталось совсем немного, и она освободится, чтобы затем окунуться в море Вечности и вновь возродиться в Вечном океане…

***

Не знаю сколько прошло времени с момента приступа. Я лежала одна, никто меня не беспокоил. Это было приятно. Я не пыталась шевелиться, зная, что любое движение принесёт мне боль.

Я помнила непоседливое беспокойство Ванула накануне, и судорожные попытки лекаря облегчить мое состояние. Он очень хотел жить, этот лекарь, и про себя молился Вечному океану, чтобы я умерла не сейчас. Глупец, зовущийся целителем, и не способный заглянуть в самую суть вещей, как это умели делать русалки и те люди, которых они соглашались учить.

Если бы я могла, то сказала бы ему, что переживу ещё как минимум два таких приступа. И только потом он может готовиться делать скорбную мину и разводить перед королём руками, говоря: «Я сделал всё, что мог. Никому не под силу большее, мой господин».

Я взглянула в окно. В окно, где не было видно моря. Даже в такой малости отказал мне Ванул. Он не подозревал, что уже давно лишил меня жизни. Долгих четыре года я жила без моей души – моря. Трёхпалый король не подпускал меня к берегу из страха, что я уйду от него. Он поселил меня в этих покоях, в окнах которых виднелся лесистый склон горы. Ванул сделал это после моего очередного отказа удовлетворить его притязания, чтобы наказать меня и заставить приползти к нему на коленях. Он ждал этого до сих пор, наверное, и позабыв давно, что по его приказу я могла видеть бескрайнюю синюю даль только во время редких прогулок на террасу.

Я думаю, он мог бы лишить меня и этого, обязав не покидать своих комнат. Мне следовало только в очередной раз обидеть его отказом. И тогда бы мечта Кильлима сбылась – я стала бы настоящей узницей Дола. Но они не успели. Я их опередила, умирая.

Я вспомнила вчерашний разговор с Ванулом. Похоже, на этот раз я его, действительно, уязвила. Я улыбнулась бледной улыбкой, едва тронувшей уголки губ. Какое же странное понятие у него о свободе. «Я сделал бы тебя королевой, и ты бы видела свое море хоть каждый день!» – сказал он вчера. «Я не люблю тебя» – говорила ему я почти каждый день на протяжении четырёх лет. Но это ничего не значило в глазах Ванула. Его наложницы тоже не любили его, может быть, за исключением Лашуры, но отдавались ему, стараясь доставить настоящее удовольствие своему королю. Отсутствие любви не мешало им, так почему я не могла поступать также? За четыре года я так и не смогла подобрать нужных слов, чтобы объяснить – почему.

Единственное, к чему мы пришли во время очередной безобразной сцены в моей кровати – это к тому самому обещанию, на которое так пенял теперь Ванул. Тогда я опять отказала ему, но разгоряченному королю кто-то нашептал, что некоторых женщин убедить можно только ласками настоящего мужчины. Что ему стоит прийти ко мне и просто сделать всё, что он хочет? Тогда я почувствую его страсть и воспылаю к нему чувствами, которых мне так не хватает. И король получит нежную и податливую Лазуранну, которая отныне будет не только наполнять сокровищницу Трёх пальцев, но и согреет постель короля, одарив его всем, чем только может одарить мужчину влюблённая женщина.

И король получил Лазуранну! Дрожащую от гнева и глотающую слёзы бессильной ярости. Лазуранну, в глазах которой зажглась непривычная для неё ненависть, когда он стал действовать сообразно своим желаниям, и совершенно не обращая внимания на её протесты…

И распластанная под ним, содрогающаяся от ужаса и отвращения, находясь в одном шаге от окончательной гибели, я принесла ему Вечную клятву, сказав, что убью себя тотчас же, как только он переступит последнюю черту. Я могла это сделать, ведь в моих жилах течёт кровь Повелителей морей, и трёхпалый король знал это. Он поверил. Встал, дрожа от ярости и унижения и, как был голый, вышел из моих покоев. Я не видела его потом целую неделю, по обрывкам разговоров служанок узнавая, что он творил в это время в своём гареме.

С тех пор прошло почти четыре года. И теперь мой плен подходил к концу. Подождать оставалось совсем немного.

Я закрыла глаза и представила себе нежную и спокойную морскую гладь. Она влекла меня, обещая убаюкать, как своё возлюбленное дитя, и смыть все печали и горести, всю мою боль. Я почти воочию видела ласковые переливы розовых, зелёных и голубых бликов на поверхности бескрайнего моря, встречающего тихое, только нарождающееся утро. Там, где на небе плыли облака, вода становилась жемчужной, и мне так хотелось погрузиться в неё, чтобы почувствовать пальцами её легкое сопротивление, и улыбнуться крошечным волнам, порожденным моими движениями. Я погрузилась в это море спокойствия, и оно сомкнулось надо мной, увлекая в прохладную глубь. Туда, где я дома.

– Она бредит, – услышала я, выдернутая из приятных грёз резким звуком голоса лекаря. – Учитывая её состояние – это неудивительно, мой король.

– Так сделай, что-нибудь, Лаксмус! – возмутился Ванул, а я поморщилась от неприятных ощущений. Его экспрессия накрыла меня с головой – мой ослабленный организм уже не мог выстраивать привычную броню перед человеческими эмоциями. – Я плачу тебе за то, чтобы ты делал свою работу! Вот и выполняй её!

– Но, мой господин! – взмолился целитель. – Никто не в силах спасти Лазуранну. Ларфемус Киридский в таких дозах смертелен для любого существа! Даже для чистокровной русалки! А Лазуранна всего лишь полукровка.

– Не смей так говорить! – прошипел тот, кто ещё совсем недавно называл меня «полурыбой». – Ты поставишь её на ноги, или, клянусь, я обезглавлю тебя! К чему мне лекарь, который ничего не может?!

Лаксмусу осталось только низко склониться, принимая волю трёхпалого короля. Я могла бы пожалеть целителя, но чувства мои угасали вместе с жизнью. Возможно, Ванул остынет через некоторое время и изменит решение. Так иногда бывало.

– Лазуранна! Лазуранна, ты слышишь меня? – склонился надо мной мой мучитель.

Я не хотела видеть его и ощущать рядом с собой, поэтому не стала открывать глаза. Всё, чего мне хотелось – это вновь погрузиться в приятные видения, где вокруг меня только море. Прекрасное, вечное море.

И вот я уже вновь наслаждаюсь свежим морским ветром, и чуть подёрнутая дымкой, бескрайняя синяя даль манит меня уйти навсегда. И я иду. Мои ступни погружаются в мягкий прибрежный песок. Глубина постепенно нарастает, и вскоре прозрачная вода накрывает меня с головой. Я вижу свои руки и волосы, огненно-золотым пятном, окружившие меня. Я вижу свои ступни, утопающие в таком же золотом, как и волосы, песке. И тихая радость разливается в моей душе, когда песчинки взметаются в самом прекрасном и плавном танце, чтобы потом опуститься обратно на дно, когда я делаю очередной шаг…

Ужасные крики выдернули меня из беспамятства. Я содрогнулась на кровати и тут же скорчилась от острой боли. Во рту почувствовался вкус крови. Служанка бросилась ко мне, чтобы помочь.

– Госпожа, моя бедная госпожа! – заплакала Темида, не зная, что лучше сделать для меня: попробовать усадить или не трогать.

Она всегда была моей любимицей и иногда приносила мне ракушки, выброшенные на берег, чтобы я могла послушать зов моря, который и без того всегда звучал в моем сердце. Я пригладила непослушные кудряшки девушки, упрямо выглядывающие из-под чепца.

– Не плачь, дитя. Для меня это избавление, а не смерть, – едва шевеля губами сказала я, когда боль стала стихать.

– Но ведь это неправильно, так не справедливо, – глотая слёзы ответила Темида. – Это не то же самое, что вернуться в морские волны.

– Нет, – согласилась я. – Но круг жизни вертится, и что-то уходит в Вечный океан, а что-то приходит из него. Быть может, я тоже скоро вернусь, и тогда буду свободна.

Служанка помотала головой, не соглашаясь. Но спорить не стала. Мы молчали, словно прощаясь друг с другом, до тех пор, пока со двора вновь не донеслись душераздирающие женские вопли.

– Что это? – спросила я, подняв на Темиду потухший взгляд.

– Это Лашура, моя госпожа, – в глазах девушки мелькнула злая радость, которая сильно опечалила меня. – Наш король узнал, кто так жестоко обошёлся с тобой.

Наш король обошёлся со мной гораздо хуже, хотела сказать я, но промолчала. К чему? Люди всегда остаются людьми. Они видят только то, что хотят видеть, и верят только в то, во что хотят верить. За всю свою жизнь я уже не раз убеждалась в этом.

Крики нарастали. Похоже, что Ванул решил запытать свою первую наложницу прямо под моими окнами. Моё сердце сжалось. Я никогда не понимала и не могла терпеть бессмысленную человеческую жестокость. Мои глаза закрылись, а к горлу стала подкатывать тошнота.

– Скажи, чтобы они перестали, – произнесла я одними губами. – Скажи, пусть Ванул придёт ко мне.

Темида кивнула и стремительно выбежала из покоев. Я старалась отрешиться от льющихся на меня боли и ужаса Лашуры. Мне хватало своих. Но как объяснить трёхпалому королю, что этим поступком он скорее приближает мой конец, чем делает мне приятно? Единственный, о ком он истинно заботился – это он сам. Ванул пытал наложницу, потому что старался доказать себе, что этим он проявляет участие ко мне.

Открылась дверь, и в комнату вошёл король Трёх пальцев. Крики к этому времени чуть стихли, но не прекратились.

– Ты хотела меня видеть? – спросил он отчуждённо.

– Не пытай её, прошу тебя, Ванул, – сказала я, пытаясь говорить твёрдо. Но на деле получилось слишком тихо и жалобно. Жалко, я бы даже сказала.

– Она отравила тебя.

– Потому что я позволила ей.

Это был бесконечный разговор. Он не слышал меня, а я не понимала его. Я уже так устала от этого. Но больше не могла терпеть волн ужасающих эмоций Лашуры. Я попыталась объяснить ему это:

– Ты делаешь мне плохо, заставляя её кричать. Я больше так не могу. Пожалуйста, Ванул, не мучай ни меня, ни себя. Её смерть уже ничего не изменит.

– Она её заслужила, – сжав зубы, сказал король.

– Возможно. И всё же. Я прошу тебя.

Я не могла с ним спорить. И в лучшие времена мне не удавалось хоть в чём-то убедить этого человека. Я знала, что единственный виновник произошедшего сейчас стоит передо мной. Он пленил меня, он держал меня здесь силой, он не смог принять моего отказа. Лашура любила его, и её сердце сжигал яд гораздо более страшный, чем тот, которым она отравила меня. Я её не оправдываю и не способна понять, ведь никогда бы мне не пришло в голову поступить подобным образом. Но я точно знала, что наложница стала такой же жертвой желаний трёхпалого короля, как и я.

Ванул склонился ко мне и провёл пальцами по моему заострившемуся лицу. В его глазах мелькнуло нечто несвойственное этому человеку. Возможно, это было понимание. Возможно, это было лучшее, что он оказался способен дать мне после четырёх лет неволи.

– Хорошо, Лазуранна. Если ты так просишь.

Он распрямился, и я увидела в его глазах неприкрытую боль грядущей потери. Я не могла ответить ему тем же, но напоследок послала ему улыбку. Единственную настоящую улыбку, которую подарила человеку, лишившему меня моей души. И он понял это, замерев на краткий миг. И истинное осознание всего происходящего вдруг нахлынуло на него.

Я не знаю, что бы он сказал или сделал дальше. Мне могло бы стать интересно узнать получше этого нового для меня Ванула, если бы я не лежала на смертном одре.

В дверь постучали.

– Вон! – рыкнул мгновенно ощетинившийся король, который тут же растерял столь несвойственные для себя черты. На него уже нахлынул привычный гнев от невозможности изменить что-либо.

– Мой повелитель, – из коридора послышался дрожащий голос Лаксмуса. – В городе говорят о появлении странствующего целителя.

Моих губ на этот раз коснулась недоверчивая усмешка. Какой-то новый лекарь? Что он сможет, когда всё зашло настолько далеко? Возможно, Лаксмус всего лишь хочет снять с себя ответственность за мою смерть, переложив её на голову какого-то шарлатана. Я не боялась человеческих целителей. Сейчас меня мог вылечить только Повелитель морей, призвав свою силу. Но властителям подводных царств нет дела до полурыбы, прозябающей в наложницах у человеческого правителя. К тому же для этого меня пришлось бы отвезти в сердце Лазурного моря, где жили мои родичи по линии отца.

– Говорят, что на его хитоне вышит Звездообразный геккулос, а это знак высочайшего целительного искусства, признанного русалками! – донеслось из-за двери следом.

Я слегка нахмурилась, а Ванул стремительным шагом направился к двери и резко открыл её, втащив Лаксмуса внутрь покоев.

– Тогда почему он до сих пор не здесь?! – прорычал трёхпалый король, из облика которого уже совершенно улетучились эмоции, что заставили меня подарить ему свою истинную улыбку. – Веди его сюда срочно! Отвечаешь головой!

Дворцового лекаря грубо вытолкнули и захлопнули за ним дверь. Ко мне повернулся прежний Ванул. Он направил на меня указательный палец и почти угрожающе заявил:

– Ты выздоровеешь, клянусь Вечным океаном! И тогда я женюсь на тебе, и никогда, слышишь, никогда не отпущу от себя!

Затем король Трёх пальцев стремительно выскочил за дверь, так и не увидев упрямого блеска в моих глазах. За последние пять минут я успела как следует прислушаться к себе и понять, что беспокоиться мне совершенно не о чем. Ни старый лекарь, ни новый, ни они вместе не смогут сделать ничего, чтобы спасти меня.

ГЛАВА 3. Велес

До острова я доплыл без приключений. Единственное, что несколько настораживало – это люди в лодках, разбросанных то здесь, то там. Они остановили меня, заставив назваться и сказать причину прибытия на Дол. Оказалось, что это наморская стража. Чему она служит я не стал уточнять – слишком уж напористо вели себя стражники, но никогда прежде я о такой не слышал. Тут же возникла мысль, что сквозь этот кордон будет сложно покидать остров, после завершения сделки. А ведь вряд ли Пашахери Ванул Илали просто так спустит мне исчезновение любимой наложницы… Но и об этом «незначительном» нюансе глубоководные твари упомянуть забыли…

Уже почти стемнело, и ещё в сумерках далеко слева потерялся сосед Дола – Палец. Я причалил и кинул монетку мальчишке, приглядывающему за лодками.

Во владениях трёхпалого короля мне доводилось бывать и прежде, но я не слишком стремился сюда возвращаться. Не моя это вотчина. А уж если удастся провернуть задуманное дело, то путь сюда закроется для меня навсегда. Ради спасения своей жизни я был готов пожертвовать этим, хотя в довесок Пашахери Ванул Илали станет ещё одним моим заклятым врагом, и долгое время мне придётся жить, постоянно оборачиваясь. Это, конечно, если удастся проскользнуть мимо наморской стражи.

Но, как и раньше, я придерживался мнения, что в будущем избежать встречи с людьми трёхпалого короля мне будет намного легче, чем вечно убегать от вездесущих молгиров. Поэтому я с лёгким сердцем направился в город, чтобы найти ночлег. Для этого дела я выбрал гостиницу под названием «Морская звезда» – заведение для почтенных граждан с высоким уровнем достатка. Для этого пришлось раскошелиться, но будучи уважаемым целителем я не мог остановиться в привычном второсортном кабаке.

Мне требовалось, чтобы люди как можно скорее узнали обо мне. Трёхпалый король должен сам проведать, что на Дол прибыл целитель, иначе мое появление может вызвать не нужные подозрения. Поэтому, как только обосновался в снятой комнате, я спустился вниз, чтобы поужинать и мило побеседовать с хозяином «Морской звезды».

Из богатого меню я выбрал всё самое лучшее: маринованных осьминогов, салат с креветками и мясом омаров, ассорти из свежих водорослей с икрой, фаршированных гигантских мидий и жаренных окуней. Сдобрить ужин я соизволил бутылочкой белого Бегесского вина – простым смертным совершенно не доступного. Эта трапеза стоила мне маленького состояния, но своего я добился: вскоре вся «Морская звезда» гудела, как растревоженный улей. Мой хитон и мой ужин привлекли должное внимание обывателей.

Утолив голод, я пребывал в замечательном расположении духа и не торопился уходить наверх. Я откинулся на спинку удобного кресла и лениво попивал лучшее вино трёх соседних морей.

– Доброго вечера, господин! – передо мной склонился в низком поклоне хозяин гостиницы. – Желаете ли ещё что-нибудь отведать? Только скажите, и любое ваше желание будет исполнено!

– Благодарю, почтеннейший, – я склонил голову в любезном поклоне. – Единственное, чего желает моя душа после столь великолепной трапезы, это усладить слух рассказом о вашем чудесном королевстве.

Я сделал приглашающий жест рукой. Хозяин – полноватый мужчина лет пятидесяти – польщено улыбнулся в ответ на мои слова. Похвала доставила ему удовольствие, так же, как и то, что я пожелал побеседовать с ним. Он присел напротив меня и сказал:

– Иметь гостем настоящего целителя огромная честь для меня, господин. Наше королевство велико и многообразно в своем великолепии. О чём бы ты хотел услышать?

– Говорят Три пальца процветают, и удача поселилась в водах Солнечного моря! Но к чему же жителям такой прекрасной страны понадобилась наморская стража? – велеречиво спросил я, пытаясь утолить любопытство.

Я без труда держал такой слог. По роду деятельности у меня давно выработалась привычка общаться с людьми самых разных сословий, и одежда лекаря была далеко не первой моей маскировкой. Я назвался господином Аргаде Шарохом, целителем из Лазурного моря. Хозяина звали Пайлимом.

– Это указ нашего великого короля – Пашахери Ванула Илали. Русалки совсем одолели нас! Не дают прохода, жизни не дают! Нападают на лодки рыбаков и ныряльщиков, разоряют подводные грядки, за пользование которыми мы исправно платим! И наш любимый король смилостивился над простыми людьми и оградил от части нападок при помощи новой стражи – наморской.

Про себя я удивлённо поднял брови, ведь русалки всегда слыли миролюбивым народом. Что побудило их на такие отчаянные поступки? Я не знал и догадывался, что в «Морской звезде» вряд ли получу ответы. Да и пришёл я сюда не за этим. Поэтому я удручённо поддакивал и где надо возмущался русалочьему беспределу. Мы беседовали ещё около получаса, прежде, чем разговор повернулся в нужную мне сторону.

– Да, неужели? Вот это да! – я сокрушался совершенно искренне, услышав о беде, постигшей любимую наложницу трёхпалого короля, которую отравила ревнивая соперница.

Подробности, которые выложил мне почтенный Пайлим, не шли ни в какое сравнение с сухими выкладками Фар-Гадема.

– Змея! Змея, господин Шарох, – эмоционально поддакнул хозяин «Морской звезды». – Наш любимый король пригрел у себя на груди коварную кобру, которая ужалила ни в чём не повинное дитя. Говорят, что та госпожа теперь лежит при смерти и остались ей считанные часы!

Я поморщился от этого утверждения. Будь это действительно так, значит молгиры опоздали с моим появлением. Да и вообще, если всё так плохо, жители глубин не хотели смерти «шлюхе Ванула». Яд прекрасно справится и без их личного участия. У меня же осталось стойкое впечатление, что твари из бездны вряд ли хотят одарить эту наложницу счастьем и благоденствием на просторах Вечного океана. Нет! Ничего хорошего ей ждать от них не приходилось! Но тогда зачем им понадобился я?

– Каким, говоришь, ядом отравили несчастную? – спросил я, все ещё пытаясь разобраться.

– Ларфемусом Киридским, господин, – услужливо подсказал Пайлим.

Я мысленно присвистнул, озабоченно и серьёзно сдвинув брови. Даже не имея пресловутого лекарского образования, я знал, что это сильнодействующий яд, добываемый из Киридов – чёрных глубинных водорослей. Откуда у, пусть даже королевской, наложницы взяться столь редкой отраве? Ответ напрашивался сам собой – от молгиров. Отсюда и их уверенность в том, что на Доле вскоре понадобятся услуги лекаря. Но в свете этого открытия я совсем перестал понимать действия морских дьяволов. Чего они хотят? Смерти для «шлюхи» Ванула? Тогда зачем им здесь я? Её освобождения? В этом я сомневался всем сердцем.

– В таком случае, быть может, мне стоит отправиться во дворец прямо сейчас и предложить свою помощь? – я решил немного отступить от плана, опасаясь, что девушка умрёт раньше, чем у меня получится спасти её. Кто знает, как отреагируют на её смерть молгиры? Пусть даже они сами и отравили несчастную.

– Завтра, завтра мой господин, – успокоил меня почтенный хозяин, и я понял, что он несколько приукрасил разговор, упомянув про оставшиеся «считанные часы» жизни. – Ты пойдёшь во дворец завтра, а сейчас иди, отдыхай. Время уже позднее, а утром тебе предстоит совершить великое дело – излечить возлюбленную нашего короля. Уверен, что за это он щедро вознаградит тебя!

Я вежливо раскланялся, тая понимающую улыбку в уголках губ. «Уверен, что за это он щедро вознаградит меня» – наверное хотел сказать почтенный Пайлим, ибо я был уверен, что, едва попрощавшись со мной, он отправит весточку во дворец о моем появлении, чем и заслужит своё вознаграждение. Теперь мне было не о чем беспокоиться, и я отправился спать.

***

Ещё даже не рассвело, когда в мою дверь настойчиво постучали.

– Войдите, – разрешил я, накидывая хитон.

В комнату вошёл королевский слуга. Это я понял по его добротной, и даже богато разукрашенной, одежде.

– Господин, Аргаде Шарох, вас просят срочно явиться во дворец короля Пашахери Ванула Илали, – мужчина низко склонился в поклоне и так и застыл, ожидая моего ответа.

– Я спущусь через пять минут, – ответил я, и слуга почтительно удалился.

Я умылся и привёл себя в порядок. Что ж, игра началась и назад дороги нет.

Из комнаты на втором этаже гостиницы «Морская звезда» я вышел степенным представителем братства целителей. Мой хитон был расшит изображением Звездообразного геккулоса, и это говорило обо мне всё. Правда я был достаточно молод для подобного отличительного знака. Но в жизни всякое бывает, главное держаться уверенно и сохранять вид мужа, облечённого высшими знаниями. Ванул сейчас загнан в угол и проглотит любую наживку.

Я спустился на первый этаж, где меня ждал целый эскорт, присланный трёхпалым королём.

– Да пребудет с вами благословение Вечного океана, господин Шарох, – беспрестанно кланяясь, напутствовал меня Пайлим.

Я лишь кивнул ему и вышел на улицу вслед за дворцовыми посланниками. Здесь было свежо, в воздухе чувствовалась насыщенная влажность, идущая с моря. Рассвет только зачинался, тишина спящего города сопутствовала каждому моему движению. Мне предложили воспользоваться присланным паланкином, что я и сделал.

Город, по сути, не имел чётких границ и носил то же название, что и весь остров. Мы двинулись в глубь владений трёхпалого короля, и из-за занавесок паланкина я осматривал уснувшие дома, рынок, пустынные улицы. Мы двигались вверх, вскоре позади остались дома простых жителей и начались богатые виллы Вануловых прихлебателей.

Дворцовые посланники оказались хорошо вышколенными слугами. Они держались на чётко выверенном от меня расстоянии, чтобы не досаждать, но в то же время иметь возможность услужить мне при первой необходимости. Носильщики несли паланкин плавно, без единого неосторожного рывка или покачивания. Чего им стоило это при подъёме в гору, я мог только догадываться.

Едва солнце показало свой нижний краешек над морем, как дворец уже открывал передо мной свои ворота. Вскоре меня уже принимал личный лекарь Ванула. Он назвался Лаксмусом и старался держаться уверенно и властно, ведь дворец был его территорией. Я же, несмотря на вышивку, являлся для него пришельцем однодневкой, услугами которого согласились воспользоваться лишь от безысходности и терпеть дольше необходимого не собирались. Я был больше, чем уверен, что в присутствии Ванула лекарь будет вести себя куда теплее в отношении меня. И не ошибся.

Меня представили королю. Он оказался грузноватым мужчиной, лучшие годы которого миновали уже лет десять назад. На меня из-под густых бровей взглянули усталые глаза, в которых беспокойство и напряжение прочертили целую сеточку из воспаленных сосудов. Ванул оглядывал меня пристально, словно пытаясь понять, действительно ли я достоин доверия. Я держался с достоинством, сохраняя на лице выражение спокойной мудрости, которое видел раньше у встреченных мимоходом лекарей.

– Не иначе Вечный океан внял моим мольбам и принёс твою лодку к берегам Дола, – подал голос трёхпалый король, и я понял, что он доверит мне лечение своей наложницы. – Моя возлюбленная Лазуранна умирает, жестоко отравленная. Излечи её, и я вознагражу тебя так, как никто и никогда не награждал.

Я почтительно склонился, принимая его просьбу.

– Я сделаю всё, что в моих силах, мой господин!

– Сделай больше, Аргаде Шарох! – горячо воскликнул Ванул и привстал с трона. – Знай, что лечишь будущую королеву Трёх пальцев!

Я чуть было не поперхнулся, скрыв удивление очередным поклоном. Теперь мне стало понятно нервное поведение Лаксмуса. Ему наверняка пообещали смерть, если Лазуранна умрёт, и только поэтому он согласился впустить в свою вотчину чужака. Передряга становилась всё интереснее и интереснее!

Сам король решил сопроводить меня в покои своей невесты. Его лекарь плёлся за нами бледной, молчаливой тенью. Мы недолго шли по открытым мансардным коридорам, увитым живыми цветами, и скоро оказались у порога закрытой двери, около которой плакали служанки. При виде Ванула они разлетелись стайкой перепуганных пташек, и мы вошли.

Тут я увидел её. И застыл, пытаясь одновременно сохранить должный целителю вид. Лазуранна. Не слишком обычное имя для жительницы островов. «Шлюха Ванула» – так называли ее молгиры, заявив, что она не человек. Она и правда не была человеком. Но я не мог понять – как? Как?! В моей голове разом возникло слишком много вопросов, и мне пришлось срочно брать себя в руки, чтобы не выйти из роли.

Я прошёл к кровати и присел на её край. Рядом с моим бедром лежала тонкая, бледная, почти прозрачная рука девушки. Совершенно недвижная, как неживая. Я взял её ладонь в свою и легонько сжал, страшась не ощутить ее пульса. Мой палец почти нежно, словно боясь навредить, опустился на основание запястья, и я почувствовал редкие, едва заметные удары её сердца. Я облегченно выдохнул, чем вызвал удивление в глазах короля и его лекаря.

Но я не обратил на это никакого внимания, потому что в этот момент Лазуранна открыла глаза и посмотрела на меня. Вечный океан, какие у неё были глаза! Большие, лазурные, морские. Рыбьи глаза, могли бы сказать завистники. «Самые прекрасные глаза, которые я когда-либо видел» – подумал я. Я утонул в них, на миг совершенно растерявшись. Казалось, вся жизнь, ещё оставшаяся в девушке, сосредоточилась в её глазах. Они были яркими, живыми, блестящими и проницательными. Это я ощутил очень хорошо, едва она глянула на меня.

Однако весь остальной облик Лазуранны уже нёс печать приближающейся смерти. Её огненно-золотые русалочьи волосы потускнели и казались мёртвыми. Лицо заострилось и потеряло все краски жизни. Её длинные губы дрогнули, но она так и не произнесла ни звука. Девушка осталась недвижна, и лишь её глаза, подобные двум драгоценным камням, с интересом наблюдали за мной.

Я прикрыл веки и сделал вид, что сосредоточился. Пора было приступать к выполнению отведённой мне роли, иначе Ванул мог заподозрить, что не я тот, за кого себя выдаю. Я продолжал держать руку Лазуранны, показывая, что полностью ушёл в себя, читая её. Так продолжалось некоторое время. До тех пор, пока ладонь девушки не дрогнула, пытаясь освободиться. Я открыл глаза и посмотрел на неё. В её взгляде поселилось недоверчивое удивление: моим уловкам она явно не поверила. Мне оставалось только порадоваться, как бы ужасно это ни звучало, что сейчас, она так и не смогла заговорить, чтобы выдать меня. Это желание я отчётливо увидел в её чудесных глазах.

Я с шумом выдохнул и посмотрел на Ванула. Тот ждал с нетерпением, но старался держать себя в руках и не мешать мне.

– Что скажешь? – требовательно спросил он теперь.

– Очень запущенный случай, но при должном подходе надежда есть, – выдал своё заключение я. – Конечно, времени мало и следует поторопиться.

– Говори, что делать! – приказал трёхпалый король.

Я бросил новый взгляд на пациентку, заметив ещё большее недоверие и даже скепсис в её глазах. Мне пришлось спрятать улыбку в уголках губ, а потом я не удержался и почему-то сжал её руку чуть крепче. Брови девушки дрогнули, теперь она совсем ничего не понимала.

– У меня есть целебный бальзам, приготовленный мной по усовершенствованной рецептуре, – стал озвучивать я детали легенды. Конечно же, зелье всучили мне молгиры. – Это лекарство призвано возрождать жизненные силы таких безнадежных пациентов, как уважаемая Лазуранна.

– Какой бальзам? – перебил меня Лаксмус. Кажется, он не до конца верил мне.

– Верильский концентрат, – озвучил я название.

– Этого не может быть! – воскликнул королевский лекарь. – Где ты взял ингредиенты?

Король раздраженно шикнул на него и велел мне продолжать говорить.

– Именно Верильский концентрат способен дать нам нужный толчок для спасения девушки, – я послушался короля, перестав отвечать на неудобные вопросы Лаксмуса. Откуда-откуда… Заведи знакомство с морскими дьяволами и у тебя появятся не только ингредиенты, но и сам бальзам. – Но если она не захочет жить, то всё окажется тщетно. К сожалению, дело зашло слишком далеко.

Король помолчал. Похоже, у него имелись основания считать, что все именно так и будет.

– Но есть один нестандартный способ, который увеличит наши шансы, если только вы отважитесь на него, господин, – я перешёл к наиболее скользкому моменту всей ломаемой комедии.

– Говори! – рыкнул Ванул, сверкнув глазами.

– Нам придется продолжить давать ей яд в минимальных порциях. Следует сбалансировать её организм, чтобы он смог очищаться постепенно. Для этого нужно, чтобы яд поступал, но в намного меньших количествах, чем русалочья кровь Лазуранны сможет нейтрализовать.

– Это немыслимо! – воскликнул Лаксмус, который в очередной раз не смог смолчать. – Откуда вы взяли всё это? Откуда вы сами взялись, господин Шарох? Вы слишком молоды для целителя с такими знаками, уверен, что появление столь молодого и талантливого лекаря не прошло бы для меня незамеченным!

– Я вправе не раскрывать своих секретов, – с достоинством ответил я.

– И что, это гарантирует выздоровление Лазуранны? – тоже недоверчиво спросил трёхпалый король, оставив без внимания выпад лекаря.

– Нет, господин, но шансы на это существенно возрастут. Позвольте заметить, что с каждой упущенной минутой, вероятность спасения всё меньше.

– Тогда приступай! – повелел Ванул и направился к выходу из покоев.

– Мой король! – Лаксмус побежал вслед за правителем, а потом остановился и глянул на меня. В его глазах я увидел торжество, а потом и он скрылся в коридоре.

Оттуда до меня донесся истеричный голос лекаря, советующий «выгнать этого шарлатана». Мне всё стало понятно: королевский целитель нашёл козла отпущения, в котором так нуждался. Теперь, если Лазуранна умрёт, в глазах короля это будет только на моей совести.

Но мне было плевать на это. Я, наконец-то, мог приступить к лечению девушки. Первым делом я достал флакон с Верильским концентратом и развёл его водой. Получился целый стакан жидкости дымчатого цвета. Теперь следовало напоить ею Лазуранну до того, как цвет сменится на фиолетовый. Все эти инструкции дал мне Фар-Гадем на заброшенном корабле.

Я поднёс стакан к губам полукровки и приподнял её голову, чтобы облегчить приём жидкости. Больше всего я опасался, что она откажется пить. Но оказалось, что напрасно. Лазуранна выпила всё до последней капли, сверля меня при этом странным напряженным взглядом.

Я мог представить, что творится в голове полурусалки. Сначала кто-то стал травить её редким ядом, а потом появился я со столь же редкими лекарством и познаниями, как ей помочь. Но при этом я лишь претворялся целителем, ведь Лазуранна знала, что я даже не пытался прочитать ее. По крайней мере, русалка бы точно догадалась.

Затем я сделал необходимые назначения: кормить пять раз в день малыми порциями рыбного бульона; однократно добавлять четверть капли Ларфемуса Киридского, постепенно сводя дозу яда на нет.

Дальше потекли самые тяжелые часы, когда у меня не было никакой уверенности, что наложница Ванула выживет. Ведь я не лекарь. И находясь около её ложа, я очень сильно сожалел об этом. Потому что мне вдруг стало понятно – я всем сердцем хочу, чтобы Лазуранна жила. Но вскоре девушка впала в тяжёлое забытьё, и лишь с большим трудом мне удавалось различать её дыхание и чувствовать удары слабеющего сердца.

Так прошло около десяти часов, и я понял, что теряю её. Я пришёл слишком поздно – молгиры в чём-то жестоко ошиблись.

Однако я не мог и не хотел сдаваться. Я совсем не знал свою пациентку, я не слышал её голоса, я видел лишь её бледную тень, что задержалась на пороге смерти. Но я не мог оставить её там. Это стало сильнее меня. Я принялся гладить девушку по волосам, по ставшим ломкими прядям, которым так не хватало блеска, солнечного света и морских бликов. Я провёл по её полупрозрачным рукам и увидел между пальцами тонкие, высохшие перепонки, которые должны были помогать ей быстрее плавать. Я ощутил и единственное оружие, которым могла похвастаться полукровка – акулью кожу на внутренней стороне ладони. Сейчас девушка никак не могла её контролировать и острые чешуйки раскрылись. Все линии её тела отличались покатой плавностью, свойственной морскому народу. За ушами у нее обнаружились крохотные недоразвитые жабры. Пожалуй, это и две худые ноги вместо хвоста и отличало Лазуранну от обычной русалки. Но я был уверен, что девушка умела складывать свои конечности, как это делали молгиры, и в воде пользовалась ими не хуже хвоста.

Всё это натолкнуло меня на единственную мысль – почему она здесь? Почему не в море, где ей самое место? Ответ напрашивался сам собой: дело в Вануле. Понятно, что он не хотел отпускать ту, на ком хотел жениться. Я глянул в окно и увидел там гору, покрытую лесом. Не море. Это повергло меня в ещё большее недоумение. Неужели он совсем не подпускал Лазуранну к воде? Настолько, что даже запретил смотреть на море в окно?

Решение сформировалось молниеносно. Я даже не успел, как следует обдумать его. Просто во мне, подобно шквалу, нарастала необходимость сделать это, или же полурусалка умрёт прямо у меня на глазах.

Я подхватил девушку на руки прямо вместе с простынями и бегом кинулся к дверям. Там я столкнулся со служанкой Темидой и бросил ей, уже убегая по коридору:

– Передай королю, что я понёс Лазуранну к берегу моря. Она умирает!

Темида ужасно побледнела и застыла в ступоре, но потом, кажется, побежала в нужном направлении. А я вскоре столкнулся со стражниками на воротах, которые не хотели пропускать меня. Времени на объяснения и уговоры не было. Драться с ними, держа девушку, я не мог. Поэтому я сказал первое, что пришло в голову:

– Приказ короля, срочный. Будущая королева умирает, пропустить!

Они открыли мне проход, испугавшись этих слов, но вознамерились сопровождать меня. Мне было всё равно. Я не думал о последствиях. Всё, о чём я переживал в тот момент, это успеть бы донести девушку, пока жизнь ещё не покинула её тело. Её прекрасное, стройное тело, такое лёгкое, почти невесомое. Я прижимал Лазуранну к сердцу и молился Вечному океану, чтобы он помог.

Лазуранна – дочь моря, там её жизнь, её душа. И жить она может только там. Я знавал некоторых русалок и не мог представить, что одна из них смогла бы жить вне своего любимого моря, где-то взаперти, где его даже не видно. Поэтому я бежал с горы дикими скачками, постоянно рискуя свернуть себе шею на очередном повороте. Стражники следовали за мной, не то преследуя, не то охраняя. Мы миновали виллы богачей, а затем дома простых людей. Город остался позади, и островитяне удивлённо оглядывались вслед нашей процессии. Когда уклон стал меньше, бежать стало гораздо легче. Потом мы врезались в дикие прибрежные заросли и спустя десяток шагов перед нами открылось море во всей его красе.

Я приблизился к кромке воды и вошёл в неё по колено. Здесь я трепетно опустил Лазуранну в тёплое море, и оно приняло в себя свою потерянную дочь. Я не знал, чего ждать. Чуда? Я очень на него надеялся. Я верил, что крики морских птиц и ласковый шёпот волн вернут полурусалку из-за последнего порога, куда она почти окончательно ушла.

Волосы Лазуранны намокли и теперь плавали по поверхности воды подобно дивным плавникам золотых рыб. Но ничего не происходило. Она оставалась недвижна.

Я не мог поверить, что всё зря. Зачем я тогда здесь? Зачем, вообще, всё это?! Я коснулся щеки девушки, вновь молясь Вечному океану, чтобы он вернул свою дочь к жизни. На ощупь кожа Лазуранны мне показалась совсем холодной, и внутри меня что-то екнуло, когда я понял, что так и не смог помочь прекрасной полукровке.

Я не знаю, что со мной стало на том берегу. Я не слишком чувствителен к чужим бедам и повидал на своём веку немало несчастных, нищих и умирающих людей. Но было в беззащитной фигурке мёртвой Лазуранны что-то, что заставляло моё сердце сжиматься. Я совсем не знал её, но эта девушка умудрилась оставить след в моей душе, даже не пошевелив рукой и не сказав ни единого слова…

Тут меня грубо схватили и выдернули из воды и непривычных эмоций. Я оказался на самом краю сухого песка. Вокруг набежали королевские солдаты, которые выхватили из моих рук наложницу короля. Выхватил сам Ванул, глаза которого сверкали от неконтролируемой ярости.

– Убить! – выплюнул он сквозь зубы. В его голосе звучала дикая, свирепая ненависть. Во взгляде трёхпалого короля полыхала неистовая смесь чувств оскорбленного собственника, преданного правителя, и где-то в глубине ещё можно было рассмотреть боль утраты.

Всё это я охватил за две секунды, а потом люди Ванула пришли в движение, чтобы исполнить его приказ. На меня набросились сразу пять противников. Нескольким я вломил, но ни одного толком так и не смог вывести из строя. Они хоть и мешали друг другу, но рвения им было не занимать, и скоро я понял, что живым не уйду.

– Я лишь хотел спасти её! – крикнул я, уходя от очередного удара. У меня не было особой надежды, что король одумается и отзовёт людей. Но я не горел желанием, чтобы сегодняшний день стал последним в моей ещё совсем недолгой жизни.

Как я и думал, положительного результата мой возглас не принёс. А потом я пропустил удар по пояснице и упал на колени. Следующий кулак проехался мне по лицу, и на золотой песок упали первые капли крови. Потом на каждой моей руке повисли по два бугая, а последний схватил меня за волосы и резко потянул назад. Моя шея теперь беззащитно смотрела в небо, и каждую секунду я ожидал, что острая сталь вот-вот вспорет мне горло.

– Я ни в чём не виноват! – я подал голос, думая, что это в последний раз в моей жизни. Вечный океан! Это же надо было так вляпаться!

И тут мы все замерли, когда тихий, нежный голос Лазуранны произнёс:

– Ванул, он спас меня.

ГЛАВА 4. Лазуранна

Я ждала нового лекаря со всем нетерпением, на которое оказалась способна на пороге смерти. Во мне уже не осталось никаких сил, и я знала, что случись приступ, он станет для меня последним. Надо быть настоящим кудесником, чтобы излечить меня, и я не могла представить себе человека, способного на это.

Когда Ванул привёл его, я лежала в забытьи, и мне грезилось море. Но стоило лекарю взять меня за руку, как грёзы рассыпались, и я с удивлением стала прислушиваться к его энергетике. Этот человек не был целителем. По крайне мере, русалки его точно не учили, иначе я бы поняла это по токам его жизненных сил. Но я же слышала накануне про его отличительные знаки… Тогда, что это? Фарс, маскарад? Но, зачем?

Потом самозванец постарался прощупать мой пульс. Настоящему целителю было достаточно просто прикоснуться ко мне, чтобы понять моё состояние. Это ещё раз доказало, что новый лекарь не тот, за кого себя выдаёт. Однако в несмелом движении его пальца я ощутила неясный трепет, и это побудило меня приподнять, ставшие неимоверно тяжёлыми, веки. Я попыталась понять, что же это значило. Почему-то в его жесте я усмотрела нечто важное, но что именно, я так и не смогла себе ответить.

Тут мы встретились с ним взглядами. Он был красив. И даже внешне совершенно не походил на врачевателя. Его волосы оказались выбелены солнцем и ветрами всех морей, а лицо – покрыто бронзовым загаром. В его движениях читалась сила человека, привыкшего управляться с физической работой. В его небесно-голубых глазах я увидела отблески по-настоящему свободной жизни. И от него пахло морем. Живым, настоящим морем. Мне бы хотелось вдыхать этот запах вечно. «Морской бродяга» – подумала я почти с завистью. «Обычный морской бродяга».

И тут он стал притворяться, что погружается в мою энергетику. Это выглядело очень смешно, и я бы обязательно засмеялась, если бы яд не убил во мне эту возможность. На что он рассчитывал, этот человек, я никак не могла понять. И у меня уже не было ни сил, ни желания ломать над этим голову. Жить мне оставалось считанные часы, я удостоверилась, что самозванец не сможет вырвать меня из лап смерти и отдать в лапы Ванула. Я попыталась избавить руку от прикосновения морского бродяги, чтобы вернуться в мир приятных грёз, где не было места ни боли, ни слабости, ни смерти.

Но сил совсем не осталось. Я уже не могла управлять своим телом. Меня лишили даже этой маленькой свободы – отнять руку у человека, который пришёл нажиться на моей смерти. Сейчас я бы с удовольствием поведала Ванулу то, что он притащил к моей постели самозванца, лишь бы иметь возможность освободиться. Но я не смогла, моё тело мне больше не подчинялось.

Потом трёхпалый король спросил что-то, и до меня впервые донёсся голос поддельного лекаря. Молодой, приятный, с небольшой хрипотцой. К своему удивлению я услышала, что, оказывается, меня ещё можно спасти. Я очень сильно удивилась несмотря на предсмертное состояние. Мне стало интересно, как меня собираются ставить на ноги? Может, я чего-то не понимаю?

Затем мой потенциальный спаситель зачем-то легонько сжал мне руку, будто просил довериться ему. Будто мы были соучастниками чего-то. Я продолжала смотреть на него, ожидая, чем же всё это закончится.

Ванул и целитель продолжили разговор, в который временами вмешивался Лаксмус. И я услышала план самозванца по моему спасению. Должна признаться, что план мог сработать, если бы этот человек пришёл хотя бы вчера утром. Сейчас в моем организме уже не осталось резервных сил, которые можно было бы пробудить. Идея продолжать принимать яд в мизерных количествах, говорила о неплохих знаниях работы русалочьего организма. Откуда они взялись у морского бродяги вместе с редким лекарством, я могла только догадываться.

Вскоре Ванул и Лаксмус покинули мои покои, и я осталась на попечении служанок и псевдоцелителя, который предложил неплохой план по моему излечению, но несколько запоздалый.

Господин Шарох, как его назвал Лаксмус, принялся готовить мне лекарство. Что-то подсказывало мне, что оно, в отличие от лекаря, настоящее. И я долго пыталась понять, как мне поступить. Жизненных сил во мне почти не осталось, и возрождать, признаться, было нечего. Я почти избавилась от присутствия Ванула в моей жизни, хоть для этого и пришлось пожертвовать самой жизнью. Почти. Мне осталось совсем немного. Но вдруг явился этот человек. Я поняла, что его появление не случайно, и наличие лекарства у него это подтверждало. Значит, кто-то хотел моего выздоровления, так же, как некто ранее хотел моей смерти. Если бы я могла знать мотивы поступков этих благодетелей, то принять решение мне было бы легче.

Шарох уже подносил стакан с дымчатой жидкостью к моим губам. И я решилась выпить зелье. Всё равно вероятность, что оно подействует, была очень низка.

Какое-то время я ещё наблюдала за целителем и сделала вывод, что он на самом деле намеревается вылечить меня. По крайней мере, он ожидал этого.

Но потом меня накрыла темнота, в которой не было места приятным грёзам. На этот раз я не увидела моря, и моё сердце не раскрылось навстречу ему. Я поняла, это пришёл черёд последнего приступа, после которого открыть глаза в этом мире мне будет уже не суждено.

И я почувствовала страх и тоску, пока погружалась в темноту, но медленно эти чувства угасали. Я отходила всё дальше, и живой свет моего разума неумолимо гас.

Я не думала, что всё будет именно так. Я не думала, что моё собственное прощание с жизнью окажется для меня столь пронзительно-печальным, и что здесь не будет моря, а только темнота. Быть может оно встретит меня после? Уже там? Но, вдруг, нет…

И вот здесь я заметалась, когда дверь в сторону жизни уже закрылась. Возможно, в этом был виноват господин Шарох, который на пустом месте умудрился зародить в моём сердце надежду. Как он смог сделать это? Морской бродяга и самозванец с небесно-голубыми, полными свободы, глазами.

И всё-таки я знала, что ещё жива. Огонёк моего разума ещё не померк. Он теплился на краю бездны крохотной искоркой, а я не знала, что подпитывает его и не даёт погаснуть окончательно. Наверное, это было зелье. Верильский концентрат, который мнимый целитель приготовил по усовершенствованной им технологии. Лекарство действовало, не позволяя мне умереть. Но и бездна темноты не собиралась отпускать меня, напоминая о принятом яде.

Сколько-то я просто болталась безвольной песчинкой по океану этой равнодушной тьмы. Равнодушие – оно хуже всего. Равнодушие – это пустота, а я не приемлила пустоты. И я отчаянно захотела вырваться отсюда! Я захотела вернуться, открыть глаза и вновь взглянуть на Вечный океан! Посмотреть в глаза морского бродяги и вдохнуть его аромат свободы, что он принёс в мою жалкую темницу. Пусть во дворце, но всё-таки жалкую темницу… И пусть он был проходимцем и обманщиком, но я чувствовала к нему благодарность. За его лёгкое обнадеживающее пожатие, и за ветер перемен, который он принёс на своих широких плечах. Я не знала, что будет дальше и зачем, вообще, явился этот тип. Но я поняла, что очень хочу узнать это!

Но я по-прежнему плыла в тёмной бездне небытия, лишь каким-то чудом сохраняя свет жизни. Я искала нечто, что могло бы указать мне путь назад. Какой-нибудь знак, хоть что-то. Но вокруг была только пустота.

Я и почти смирилась со своей участью, ведь я зашла слишком далеко, чтобы изменить что-то. Это был мой выбор, и по-настоящему принять его мне предстояло именно тогда, когда я его отринула. Принять равнодушие и пустоту, и навсегда раствориться во тьме.

И тут я почувствовала, что характер моего, прежде безвольного, движения изменился. У него появилось направление и прибавилась скорость. И скоро я стала ощущать не только себя, но и окружающий мир, который всё ещё оставался тёмным, но в нём уже возник ритм и зарождались звуки. Этот ритм очень походил на морской прибой, неустанно накатывающий волны на берег. На меня обрушилась целая гамма свежих морских запахов, которых я не ощущала уже целую вечность. Сквозь глухую темноту пробились птичьи крики, и я поверить не могла, что слышу их. Затем появился свет, и я поняла, что каким-то неведомым образом вернулась из-за порога смерти. Это было чудо, настоящее чудо… Особенно то, что я оказалась около моря, отнятого у меня годы назад.

Море вернуло меня. Моё любимое море. Моё вечное, прекрасное, нежное море… На глаза навернулись слёзы. Я не зря захотела вернуться из темноты. Возможность ещё раз прикоснуться к этому бескрайнему ласковому источнику жизни стоила того, чтобы рискнуть и попробовать жить дальше.

Потом я почувствовала мокрые простыни, в которые оказалась завернута. Они были пропитаны морской водой. Кто-то принёс меня на берег, пока я, угасающей искоркой, плыла в темноте. Кто-то…

Я приоткрыла глаза и увидела Ванула. Этого не может быть. Моё сердце сразу сжалось, едва я осознала, что нахожусь в его руках.

– Убить! – рявкнул он с невообразимой злобой, глядя прямо перед собой.

Я вздрогнула от бури отрицательных эмоций, шквалом накрывших меня. Я была ещё слишком слаба и совсем не могла им сопротивляться. Они словно душили меня. Меня, что едва очнулась и сделала первый несмелый вдох.

Я собрала в кулак всю свою волю, которая сейчас была куда сильнее тела, и слегка повернула голову вправо. В своей ярости трёхпалый король не заметил этого. А я увидела морского бродягу, дерущегося на берегу с пятью охранниками Ванула. Так вот, кто отважился принести меня к морю и вернуть мне мою душу. Только чужак на Доле мог совершить столь безумный поступок, и я нисколько не удивилась приказу короля.

Но я не могла допустить смерти Шароха. Своим поступком он не просто спас мою жизнь, он дал мне то, в чём мне жестоко отказывали на протяжении четырёх лет. Он позволил мне сделать глоток свободы, хотя я была ему никем, и он совсем не знал меня.

Всё произошло очень быстро. Некоторое время я заворожено наблюдала, как ловко он дерётся, как раздаёт тумаки молодчикам короля, а сам лихо уворачивается от ответных выпадов.

– Я лишь хотел спасти её! – крикнул он, отрезвляя меня.

Силы были слишком не равны. Морской бродяга не имел ни одного шанса спастись, находясь на Доле в окружении преданных слуг короля, который ненавидел его теперь всем сердцем.

Шароха ударили. Потом ещё раз. Он упал и его схватили, готовясь перерезать горло. Схватка подошла к концу, так и не успев, как следует разгореться. Обычно так и бывает, когда пятеро нападают на одного.

Тут я наконец собралась с силами и, молясь Вечному океану, чтобы голос не подвёл меня, произнесла:

– Ванул, он спас меня.

Удивление окружающих людей хлынуло на меня со всех сторон. Ярче всех вспыхнули эмоции Шароха, которые отливали пока неясной для меня надеждой на что-то ещё. Ванул переместил на меня взгляд, а его люди предпочли пока повременить с приведением приговора в исполнение.

– Лазуранна, – произнёс моё имя трёхпалый король.

Пожалуй, ни он, ни я не смогли бы сказать, что конкретно он хотел выразить этим. Ванул словно заново привыкал говорить обо мне в настоящем времени. Мы посмотрели друг другу в глаза, и я всё сильнее деревенела в его жадных руках. Я ожила, и вместе со мной вернулась к жизни безудержная страсть трёхпалого короля.

– Прошу, не убивай этого человека, ведь он спас мне жизнь, – твёрдо попросила я Ванула, подавляя в себе глубокое желание освободиться из его объятий. Пусть даже мне пришлось бы потом передвигаться ползком. Но я сдержалась, понимая, что иначе смерть Шароха станет расплатой за очередной отказ с моей стороны.

Челюсти трёхпалого короля сжались, и он зыркнул на самозваного целителя с недобрым выражением, из которого, впрочем, уже ушла душившая его ярость.

Ванул кивнул своим людям, и те отпустили морского бродягу. Тот встал с колен, пошатываясь и избегая пока что в открытую встречаться взглядом с правителем Трёх пальцев.

– Прими мою глубокую признательность, чужеземец, – сказал трёхпалый король, который умел признавать поражение. – Ты воистину великий целитель, и никто не сможет превзойти тебя. Ты получишь обещанную награду и тебе больше нет нужды гостить на Доле, ибо теперь ты всегда найдёшь здесь свой дом.

Затем Ванул развернулся и направился в сторону заждавшегося его паланкина. Меня он так и не выпустил из рук, словно опасаясь, что я обернусь струёй морской воды и журчащим ручейком убегу от него в море. Всю дорогу до дворца мы молчали. Я тряслась от холода, но не признавалась в этом, не желая, чтобы трёхпалый король согрел меня.

Во дворце нас встретила целая делегация из наложниц, знатных мужей, прислуги и стражников. Всем было интересно, чем закончится моя эпопея, и все дружно ахнули, когда их правитель вынес меня из паланкина живую и почти невредимую, чтобы отнести в покои. А «почти» потому что последствия отравления никуда не делись, и я была такой же ослабленной, как и прежде.

Рядом с моей дверью переминался бледный Лаксмус, который после своего фиаско не знал, как смотреть Ванулу в глаза. Тот прошёл мимо лекаря, не подав виду, что заметил его.

Меня уложили на кровать и велели служанкам избавиться от мокрых простыней.

– Мой господин, – услышала я несмелое обращение Лаксмуса. – Позволь мне позаботиться о госпоже Лазуранне. Уверен, сейчас она, как никогда, нуждается в искусстве врачевания…

– Нет, Ванул. Пожалуйста, – попросила я, не желая, чтобы вредный лекарь занял место, которое по праву принадлежало морскому бродяге. Моё выздоровление теперь не вызывало у меня сомнений – мне требовалось лишь время. Поэтому в искусстве врачевания я точно не нуждалась. А вот встретиться с господином Шарохом и поболтать с ним мне очень хотелось. Почему-то у меня было стойкое ощущение, что ему есть, что сказать мне.

К счастью, трёхпалый король придерживался похожего мнения и отослал Лаксмуса недовольным жестом.

– Я вижу в тебе перемены, Лазуранна, – вслед за тем заговорил Ванул, бросив на меня сумрачный взгляд. – Думаю, ты многое переосмыслила. И теперь изменишь отношение ко мне и моим притязаниям.

Он глянул на меня в ожидании реакции на свои слова, но я хранила молчание.

– Я говорил, что ты выздоровеешь, и я сделаю тебя своей королевой, – продолжил трёхпалый король. – Моё намерение остаётся в силе, и у тебя есть два дня, чтобы достаточно окрепнуть для бракосочетания.

Я всё еще молчала, глядя на него со своей кровати. Я переваривала его слова, стараясь не показать панику, которую они посеяли во мне.

– Церемония пройдёт на берегу моря, Лазуранна. Считай это моим свадебным подарком, – с намёком закончил Ванул свой монолог.

Я нашла в себе силы кивнуть, принимая к сведению его слова. Ему этого оказалось достаточно, и, сказав, что пришлёт ко мне Шароха, король удалился.

Кусая губы, я стала ждать прихода мнимого целителя. В голове теснилось целое море вопросов, касательно него, но все они разом примолкли после обещания Ванула. Я ужасно не хотела становиться его женой. Пожалуй, это было бы даже хуже, чем бесправная пленница, которой я прозябала раньше. До этого он, по крайней мере, не трогал меня. Теперь на это надеяться не приходилось. Цепи и рамки останутся те же, добавится только постель. Нет, лучше смерть!

Он посулил мне церемонию на берегу моря, словно бросил кость собаке. Намекнул, что если я буду хорошо вести себя, то он будет иногда выпускать меня на прогулку. На поводке. Я знала, что он будет шантажировать меня этим. Что море превратится в его руках в весомый аргумент, которым король будет давить на меня.

О, Вечный океан! Если бы я могла обратиться к твоим законам, то человеческий королёк никогда бы не посмел посягнуть на твою дочь. Но в древних заповедях ничего не говорилось о запрете брака человека и полурусалки без обоюдного согласия. Просто потому что полукровки были так редки… До сих пор моя жизнь на Доле не имела смысла. Своим намерением Ванул собрался превратить её в ад.

Поэтому, когда в спальню вошёл Шарох, первое, что я сказала ему было:

– Скажи королю, чтобы отложил свадьбу на четыре дня, а не на два! Скажи, что я ещё слишком слаба и не перенесу напряжения!

Его брови взметнулись от изумления, и я спохватилась. Наверное, он ожидал чего-то другого. Например, благодарности. И потом, я совсем не знала, чего ожидать от этого самозванца в действительности. С чего я решила, что он станет помогать мне и дальше?

Я смутилась, теперь не зная, как загладить ошибку. Я, вообще, разучилась общаться с другими людьми. Мужчинами. За последние четыре года со мной не разговаривал никто, кроме Ванула, Лаксмуса и Кильлима. Понятное дело, что эта троица приносила мне только неприятные ощущения, и я старалась минимизировать их присутствие в своей жизни. Со всеми, кроме Ванула, получалось.

– Простите, госпожа, – морской бродяга учтиво поклонился, а я вновь отметила, какой приятный у него голос. – Наверное, я помешал вам.

Он вопросительно глянул на меня, как бы спрашивая: я точно хотела сказать ему именно это?

– Господин Шарох, позвольте выразить вам мою признательность за ваше высокое целительское искусство, – я решила воспользоваться предоставленным вторым шансом и благодарно склонила голову.

Он едва слышно усмехнулся и отвернулся, пряча лицо. Я поняла, что вновь сказала что-то такое, чего он не ожидал от меня услышать.

– Вы же знаете, что я ненастоящий целитель.

– Ни один из них не смог бы совершить то, что сделали вы.

Мы посмотрели друг другу в глаза и на миг замерли, поняв, что подошли к сути.

– Я…, – он бросил на меня несмелый взгляд и запнулся. – Я молился Вечному океану, чтобы он вернул вам жизнь, Лазуранна. Но должен признаться, что меня для этого наняли.

Я нисколько не удивилась. Всё говорило именно в пользу этого.

– Могу я узнать, кто ваш наниматель, господин Шарох?

– Меня зовут Велес, – он сверкнул белозубой улыбкой. – И они пожелали остаться неизвестными.

Я закусила губу, глядя в его голубые глаза. Конечно, то было его не настоящее имя. Теперь он сказал правду. Велес, вообще, старался быть честным, и это его качество мне нравилось.

– Они желают мне добра? – я задала самый напрашивающийся вопрос после его ответа.

И увидела, как морской бродяга едва заметно задержал дыхание. Он немного помедлил, с ответом, и я всё поняла.

– Я не… я не спрашивал у них, – Велес нашёл, что сказать, не солгав на словах, но чувств ни своих, ни моих он обмануть не смог.

– Ты знаешь, что русалки чувствуют ложь? – спросила я спокойно.

– Знаю, – его челюсти сжались чуть сильнее.

Я кивнула в знак того, что мы поняли друг друга. Мне было нужно подумать, и я сказала Велесу на прощание:

– Приди ко мне завтра. И скажи Ванулу, о чём я просила.

Я отвернулась, сворачиваясь на кровати, как маленький, не рожденный малёк. За Велесом тихо закрылась дверь.

***

На следующее утро я чувствовала себя намного лучше, чем накануне. Я ещё не могла встать с кровати, но руки и ноги вновь слушались меня.

За ночь я многое передумала. Кажется, жизнь наконец-то подбросила мне шанс освободиться от плена Ванула. Шанс долгожданный. Но меньше всего я хотела оказаться в положении ещё худшем. Трёхпалый король держал в тайне, что за рыбка попалась ему в сети четыре года назад, и раз в несколько месяцев прятал меня ото всех. Но время идёт, а слухи распространяются. Кто не захочет заиметь в своём гареме дочь Повелителя морей? Тут и постельные услады, и наполнение казны. Мечта, а не женщина.

Я отбросила простынь и скинула ночную рубашку, оставшись, в чём мать родила. Я очень сильно похудела. Кожа буквально обтягивала кости. Перепонки на пальцах стали сухими и шершавыми, доставляя массу неприятных ощущений. То же было и с плавниками. На суше от них вообще мало толку – одно неудобство. Спинной раньше отличался особенной красотой, разворачиваясь в воде, подобно парусу. Сейчас же он повис, как тряпочка. Ножные плавники привычно оборачивались вокруг икр и стали болезненно тонкими и хрупкими. Во всём теле я ощущала непередаваемую сухость. Она стала значительно ярче, чем когда-либо за последние четыре года. Вчерашнее купание в море напомнило организму, как он должен жить, и теперь он взбунтовался. На левой щиколотке нашлась давняя затянувшаяся рана. Та самая причина, по которой Ванул смог поймать меня. Тогда я оказалась лишена возможности влиять на ход событий и уже заплатила за это четырьмя годами жизни. Сейчас у меня не было права на ошибку.

– Пошли за господином Шарохом, – велела я Темиде, одевшись.

– Он уже здесь, госпожа Лазуранна, – поклонилась служанка.

Велес вошёл, неся в развороте плеч печать свободы. Как бы я тоже хотела быть подобной ему в этом!

– Я хочу перенанять тебя, – заявила я с ходу. – У тебя будет столько золота, сколько ты сможешь унести.

Я действительно могла сделать это. Я могла осыпать золотом любого, как наполняла до сих пор казну Трёх пальцев. Поэтому я ни на минуту не сомневалась, что мое предложение покажется морскому бродяге заманчивым.

– Это невозможно, – огорошил он меня, враз помрачнев.

Я посмотрела на него пристальней, но взгляда Велес не отвёл.

– Почему? – спросила я.

– Потому что я бы, вообще, не стал браться за это дело, будь у меня выбор. Но таким заказчикам не отказывают.

Я умолкла. Мой план пошёл прахом, едва я к нему приступила. Кто же они, эти заказчики?

– Велес, помоги мне, – попросила я, вложив в голос истинную мольбу.

Я нуждалась в нём. Нуждалась на моей стороне, чтобы он помог мне освободиться. Просто больше было некому. Уж какими ветрами прислал его Вечный океан к моему смертному одру, но все слова и поступки Велеса говорили, что только он способен спасти меня.

– Ты уже спас мне жизнь. Не говори, что лишь сделал то, за что тебе заплатили. Я уверена, ты не обязан был нести меня к морю. И понимаю, чего тебе это стоило. Только Вечный океан знает, как я ценю то, что ты для меня сделал, Велес! Но, пожалуйста, не обрекай меня после этого на страдания ещё худшие, от которых я пыталась спастись смертью.

Морской бродяга стоял посреди спальни сжимая и разжимая кулаки. Потом он сложил руки на груди и отвернулся от меня, уставившись на ненавистную гору.

– Чего ты хочешь? – спросил он, храня от меня взгляд небесно-голубых глаз.

– Кто тебя нанял?

– Молгиры, – ответил он спустя минуту молчания.

Теперь настала моя очередь безмолвствовать, переваривая услышанное. Молгиры. Что хотят от меня старшие амфибии? Тут мне вспомнились некоторые нестыковки с моим отравлением, и многое стало понятно. Однако общее количество неясных моментов только выросло.

– Они не говорили, зачем я им? – задала наивный вопрос я.

– Смеёшься? – Велес даже повернулся ко мне на секунду.

Я помотала головой.

– Помоги мне убежать от них всех. Пожалуйста.

– Думаешь, морские дьяволы и трёхпалый король поубивают друг друга за право перерезать мне глотку, и все мои проблемы разрешатся сами собой? – не удержался от горькой иронии Велес.

– Не думаю, что ты боишься Ванула! – поддела его я.

– И молгиров тоже не стоит? – не остался в долгу он.

Наши взгляды скрестились. Я его понимала, поэтому отвела глаза первая.

– Я знаю обходной путь. Он даст нам фору в несколько дней.

– А потом?

– А потом я надеюсь на помощь друга, которого постараюсь найти к этому времени.

– Звучит не слишком уверенно. Но всё-таки, что мне делать с молгирами?

– Я отвезу тебя в место, где они не имеют такой власти, как здесь, – решилась пообещать ему я.

ГЛАВА 5. Велес

С каждым днём передряга, в которую я угодил, обрастала новыми поворотами. Признаться, я бы предпочёл обойтись без них, но моего мнения никто не спрашивал. Единственное, что как-то оправдывало происходящее – это встреча с Лазуранной. Я уже едва не лишился жизни по приказу Ванула и прекрасно понимал, что это только цветочки. Чего стоило только то, что трёхпалый король велел казнить тех стражников, что выпустили меня за ворота… Я никак не мог оправдать подобную жестокость, но Ванул думал иначе.

Я даже предположил, что к Лазуранне меня больше не пустят, но ошибся. Логики правителя Трёх пальцев я решительно не понимал. И тем больше было причин навсегда покинуть его владения как можно скорее.

Но отойдя от схватки с пятью молодчиками, которые теперь с независимым видом ходили мимо меня, я подумал о спасённой полурусалке. Пожалуй, это стоило того. И я стал ждать новой встречи с девушкой.

Насколько же велик и многообразен Вечный океан, и какие только подарки он не способен преподнести нам в каждый момент жизни. Только подумать – полурусалка! В моём разуме до сих пор не укладывалась возможность подобного факта наяву. Не в пьяном бреду и не во сне. Дочь жителей воды и земли… Таких совершенно разных во всем, что до сих пор я не мог до конца поверить, что видел настоящую полукровку. Нет, раньше до меня доходили слухи о таких вещах. Но если я был трезв в это время, то в ответ на них мог лишь громко расхохотаться. Ведь любой знает, что люди и русалки абсолютно не подходят друг другу для этого дела. У них – хвосты, у нас – ноги. Насколько я знаю, их женщины откладывают сравнительно небольшие икринки, которые затем на протяжении нескольких месяцев развиваются в теплом безопасном месте под присмотром бдительных охранников. И только потом из них появляются маленькие полупрозрачные русалята, которые учатся плавать гораздо быстрее, чем человеческие дети – ходить.

Так что, моё недоумение было весьма обоснованно. Но оно никак не отменяло существования Лазуранны, в дребезги разбивая всю железную логику рассуждений. Поэтому вскоре мне надоело ломать голову над пока что неразрешимой загадкой.

Я всё ещё старался сохранять величественный вид, свойственный целителям. Мой хитон после схватки на берегу пришёл в негодность, и мне выдали намного более привычные штаны и рубашку. Вскоре меня позвали к Лазуранне.

Я шёл к ней со смешанными чувствами. В груди у меня притаилось ощущение, что теперь мы с ней связаны, и в свете этого я представить себе не мог, как буду отдавать девушку молгирам. Только не после того, как в буквальном смысле вырвал её из лап смерти.

И вот я вошёл в её покои. Моё сердце замирало перед этой встречей. Я всё ещё не мог до конца поверить, что сумел спасти полурусалку.

Она сидела на кровати, укрытая шлейфом ярких волос. Её глаза как прежде вызывали во мне восхищение, а черты лица сгладились, вновь обретая здоровые краски.

– Скажи королю, чтобы отложил свадьбу на четыре дня, а не на два! Скажи, что я ещё слишком слаба и не перенесу напряжения! – огорошила она меня с порога.

Для меня это стало неожиданностью. Я больше думал о том, как сохранить её жизнь, как спасти от лап морских дьяволов. Она же, судя по всему, беспокоилась о других вещах. Тут я вспомнил, что Ванул обещал на ней жениться. А Лазуранна, значит, хотела избежать этой сомнительной чести. Этот факт меня сильно обрадовал несмотря на остальные сложности нашего положения.

Мы стали беседовать, постепенно подбираясь к самому главному. Не без труда я признался, что был нанят. Она восприняла это спокойно, будто знала. В её жилах текла русалочья кровь, а молгиры как-то забыли упомянуть об этом немаловажном нюансе. Даже если бы я захотел, обмануть русалку у меня бы не получилось. В итоге мы расстались, так ни к чему и не придя. Это огорчало меня, заставляя сердце биться сильнее, а разум искать выход, которого я не видел.

На следующий день Лазуранна попыталась подкупить меня. Это было обидно, но простительно. Если бы я знал, как решить свои проблемы, то увёз отсюда девушку, не раздумывая, по первому её слову. Я даже забыл сказать ей, что Ванул не дал четырёх дней на восстановление, расщедрившись только на три.

А потом она прибегнула к совсем нечестному манёвру. Лазуранна заглянула мне в самое сердце своими нечеловеческими, сияющими морскими бликами, глазами и попросила помочь ей, вложив в слова всю свою душу. Только камень не проникся бы её мольбой. И я сдался, и прежде не слишком горя желанием следовать плану молгиров. А потом девушка пообещала показать мне какое-то неизвестное никому место, где жители бездны не имели власти…

И не сказать, что я не поверил ей. Но в голове вероятность этого укладывалась с трудом. Поэтому я предпочёл не забивать себе голову и решать проблемы по мере их поступления. Сейчас стоило заняться более насущными делами.

– Ванул не дал тебе четырёх дней, – сказал я, когда мы пришли к некоему подобию решения. – Только три.

Девушка понимающе вздохнула, бросив мне ещё один испытующий взгляд.

– Хорошо хоть так.

– Ты осилишь этот побег, Лазуранна? – задал я вопрос, который сильнее остальных волновал меня.

Она помедлила с ответом, прислушиваясь к себе. От ответа полукровки зависела не только её жизнь, но и моя. Девушка понимала это и постаралась ответить максимально честно:

– Если ты будешь помогать мне, то – да. Велес, поверь, я сделаю всё, чтобы отблагодарить тебя. Ты послан в ответ на мои молитвы Вечным океаном. За четыре года никто не сделал ради меня столько, сколько смог сделать ты за один день.

Я молчал, не зная, что сказать на такую откровенность. Захотелось взять её руки и понимающе сжать. Пожалуй, это было бы лучше любых слов. Но я не осмелился подойти к её кровати.

Мы обо всём договорились, Лазуранна рассказала, каким способом хочет выбраться с острова. Я был несказанно удивлён, услышав о предложенном ею варианте. Оказалось, что Три пальца хранили в себе немало тайн.

Перед тем, как уйти, я спросил:

– Почему ты не убежала раньше, ведь у тебя было всё необходимое?

– Я ждала того, кто помог бы мне вырубить стражников на входе в подземелье, – ответила она, замерев.

***

Я вышел из покоев Лазуранны, пытаясь собрать мысли в одну кучу. Всё менялось очень быстро, но возможность оставить с носом молгиров, столь бесцеремонно обошедшихся со мной, будоражила сознание. Ванул тоже не мог похвастаться моим расположением. Особенно после сцены на пляже и казни стражников, ослушавшихся его приказа и тем самым подарившим Лазуранне шанс на спасение. Ей я не стал рассказывать об этом, не желая расстраивать.

Но больше всего я не мог простить трёхпалому королю его желания жениться на полурусалке. Нет, я мог понять это желание. Девушка во всех отношениях была неповторимой. Очень красивой даже для русалки. В её глазах светились ум и проницательность, даже мудрость. В её движениях сквозила нежность и плавность морских волн. И думать о ней мне доставляло ни с чем несравнимое удовольствие. Но не о том, что она будет принадлежать такому человеку, как Ванул! Я понял, что она затронула моё сердце, ещё когда держал её бесчувственное тело в морской воде и молился Вечному океану о спасении полукровки. И я предпочёл бы видеть Лазуранну, уплывающей от меня в голубую бескрайнюю даль, чем навеки отданной во власть трёхпалого короля.

Прежде со мной такого не бывало. Конечно, мне нравились женщины, но ни одна не сделала меня настолько самоотверженным и готовым на любые, даже самые безрассудные поступки ради неё.

– Вас ждут у Его Величества, господин Шарох, – донеслось до меня как будто издалека.

Пришлось возвращаться с небес на землю и мысленно хлопать себя по лбу. Хорош же я! Вышел из покоев будущей королевы и разгуливаю с идиотской улыбочкой и мечтательным взглядом. Что обо мне подумают шпионы Ванула? В их существовании сомневаться не приходилось, поскольку я ни на минуту не поверил в его враз вернувшееся ко мне хорошее расположение.

– Передайте Его Величеству, что я сейчас буду, – ответил я, постаравшись взять себя в руки. Идиот!

Я двинулся в том же направлении, что и слуга, принёсший послание, только медленнее. Следовало привести мысли в порядок. Доверие, слова и взгляды Лазуранны – всё это вносило некоторый хаос в мою жизнь.

Я вошёл в небольшую, богато обставленную комнатку, где меня ждал Ванул. Трёхпалый король изволил курить кальян, расположившись на толстом ковре. Он жестом пригласил меня присоединиться к нему.

– Как дела у Лазуранны? – спросил он, наградив меня тяжёлым взглядом.

– Госпожа Лазуранна идёт на поправку. Сегодня был непростой момент, но после него выздоровление будущей королевы пойдёт быстрее. К прежней форме она вернётся примерно через неделю, – я говорил уверенно, скармливая Ванулу выдуманные факты, лишь бы оправдать своё долгое присутствие в покоях полурусалки.

– Неделю? – недоверчиво переспросил он.

– Да, господин. Только я рекомендую кормить её макрелью, палтусом и анчоусами. Так она скорее вернёт прежнюю форму.

– Ты хороший целитель, Аргаде, – заключил Ванул после непродолжительного молчания, в течение которого я гадал, купился он на мои слова или нет. – Какую ты хочешь награду прежде, чем отправиться дальше?

Я чуть не поперхнулся, едва подавив удивление с помощью кальянной трубки. Настолько бесцеремонно меня ещё никто не выставлял, особенно после горячих обещаний сделать из Дола мой родной дом. Но в то же время я прекрасно понимал, что трёхпалый король мог бы привязать камень мне на шею и сбросить с лодки в открытом море. А Лазуранне сказать, что её лекарь отбыл, взяв награду. Ванулу ничто не мешало поступить именно так, и я чувствовал, что этот вариант гораздо больше пришёлся бы ему по душе. И только благодарность, или что там от неё осталось в душе короля, мешала ему убить меня и избавиться навсегда.

– Твоя щедрость не знает границ, господин, – осторожно начал я. – И для меня честь услужить правителю Трёх пальцев. Лучшей наградой для меня будет посмотреть на твою свадьбу с госпожой Лазуранной.

Я склонился в просительном поклоне. Единственным моим расчётом было ожидание, что Ванулу польстит моя просьба и моё признание его права жениться на дочери моря. Но такое бескорыстие могло показаться подозрительным столь алчному человеку, поэтому я добавил:

– Если ты пожелаешь, то после я бы хотел получить половину от своего обычного гонорара. Поскольку услужить великому Пашахери Ванулу Илали и без того слишком большая честь для такого маленького человека, как я.

Я заметил, как дрогнули губы трёхпалого короля, так и не поняв, что это значит. Что я сейчас сделал: подписал себе смертный приговор, или дал шанс на спасение и себе, и Лазуранне?

– Расскажи о себе, Аргаде, – сменил тему король. – Расскажи, где и как ты обучался, как звали твоего наставника?

Вечный океан! Почему-то молгиры не подумали, что правитель Трёх пальцев станет устраивать мне допрос с пристрастием! Я старался поскорее припомнить те крохи, что когда-либо слышал о целительском искусстве русалок и их учениках. Беда в том, что эти скудные знания относились к общеизвестным и были на уровне такого проходимца, как я, но никак не настоящего целителя.

– Я начал обучение ещё ребенком, господин, – начал выдумывать я. – Моим наставником был русал Ирмудий. Он занимался со мною пятнадцать лет.

– Пятнадцать лет! – воскликнул Ванул, и я понял, что он не поверил ни одному моему слову. – Надо же! Никогда не слышал, чтобы кто-то проходил столь долгое обучение! Наверное, наука давалась тебе нелегко?

Я скрипнул зубами. Как-то так вышло, что молгиры забыли снабдить меня брошюрой с правильными ответами на разные каверзные вопросы подозрительных королей. Помнится, Лаксмус сетовал на несоответствие моей молодости и отличительных знаков на хитоне, вот я и решил ввернуть про пятнадцать лет, чтобы закрыть этот вопрос раз и навсегда. А получилось…

– У меня был особый курс, господин, – с достоинством ответил я. – Расширенный.

– И чем же ты заслужил такое внимание со стороны… как ты сказал? Русала Ирмудия?

– Всё верно, господин. Он разглядел во мне способности…

Этот никчёмный фарс стал сильно напрягать меня. Но как выкрутиться, я не имел ни малейшего понятия.

– Что ж, – прервал меня Ванул и сделал очередную затяжку, а затем лениво выпустил пар. – Ты оказал великую честь Трём пальцам, явившись в самый нужный момент. Мне будет приятно, если перед отъездом ты осмотришь все красоты Дола, чтобы тебе было что вспомнить в будущих странствиях.

Я благодарно склонился, но король свою речь ещё не закончил:

– Сегодня путешествуй. А завтра увидишь нашу с Лазуранной свадьбу, получишь золото и поплывёшь дальше.

Я замер. Потом вопросительно глянул на трёхпалого короля. Тот смотрел на меня испытующе, и на дне его глаз мелькнула заносчивая злоба. Я открыл рот, соображая, стоит ли напомнить ему о данном обещании, или нет. Но потом решил смолчать, чтобы не сделать хуже. Я знал, что он скажет. Он дал Лазуранне три дня, завтра будет третий. Я был больше, чем уверен, что полурусалку не известят о торопливости жениха. Она будет в неведении дожидаться нашего завтрашнего побега, а в итоге получит бракосочетание с ненавистным Ванулом. Я же в это время буду осматривать достопримечательности Дола. Нет, это лучше камня на шее, но всё же требовалось срочно что-то придумать, иначе весь наш план грозил вот-вот рухнуть.

– Как тебе будет угодно, господин! – я в очередной раз поклонился, и меня отпустили ленивым жестом.

С той стороны двери ко мне шагнул темноволосый человек в богатых одеждах. Он коротко склонил голову и сказал:

– Отличный день для прогулки, господин Шарох! Я – советник короля Кильлим. Его Величество попросил меня сопровождать вас.

Он улыбнулся и сделал пригласительный жест. Впрочем, улыбка не затронула его глаз, и я понял, что это просто ещё один надзиратель. Только рангом повыше, и он не даст мне и шагу ступить не в ту сторону. Мне не оставалось ничего кроме как принять предложение.

Мы прошли к большому паланкину с раздвинутыми боковыми занавесками и удобно устроились среди подушек. Здесь всё было предусмотрено для нашего удобства, а посередине стоял кувшин с Бегесским вином и ваза с виноградом и абрикосами. Выглядело это весьма аппетитно, но у меня возникли большие сомнения – уж не отравлены ли? Но какой был у меня выбор?

Паланкин мягко тронулся, и Килльм приступил к экскурсии. Рассказывал он интересно, но мне было сложно уследить за всеми поворотами его речи поскольку мыслями я был с Лазуранной. Как предупредить её? Как помешать свадьбе? Всё говорило о том, что вернёмся мы с прогулки лишь поздней ночью или к утру. Ванул хорошо позаботился об этом. Но откуда он узнал, что мне нельзя верить? На этот вопрос у меня не было ответа. Если бы кто-то рассказал трёхпалому королю всю правду, я бы уже находился в застенках в компании палача. Потому что даже камень на шее слишком простая смерть за мои проступки. Следовательно, дело было лишь в чутье Ванула, который так и не простил моего самовольного управства с Лазуранной. Видимо, король чувствовал ко мне подспудную неприязнь, которая заставляла его задавать неудобные вопросы. А мои ответы на них лишь зарождали у правителя новые сомнения.

И всё же окончательно королевского доверия я не растерял, а значит стоило воспользоваться этим. Следовало срочно взять в свои руки управление происходящим, и я, не теряя времени, приступил:

– Давно ли вы служите Его Величеству, господин Кильлим?

– Более пятнадцати лет, господин Аргаде, – в тон мне ответил советник.

– Вероятно, вы очень любите Дол. Вы родились здесь?

– Я прибыл с Пальца. Вы увидите его с вершины вон той горы.

Я повернул голову в указанном направлении и чуть не присвистнул. До этого места носильщики с тяжёлым паланкином будут топать как минимум полдня.

– А мы не опоздаем на свадьбу? – удивленно спросил я.

– Мы вернёмся как раз к её началу, – многозначительно улыбнулся Кильлим. – А теперь посмотрите вон туда. Отсюда открывается удивительный вид на город.

– А есть ли у вас храм Вечного океана? – спросил я с интересом рассматривая предложенную панораму, основание которой омывало Солнечное море.

Советник нахмурился. Скорее всего храм был, но находился совсем не по маршруту. Это мне как раз подходило.

– Конечно, – сказал он, поджав губы и не предлагая взглянуть на него.

– Вы знаете, у меня есть одна любопытная особенность. Я как бы коллекционирую храмы Вечного океана. Поверьте, везде, где бы я ни появился, я всегда их посещаю. И, представляете, господин Килльм, ещё ни разу я не бывал в двух одинаковых храмах, хотя посетил уже более десятка. На Полумесяце, на обоих Акульих зубах, на Китовой голове, на Голыше… Да, везде, где мне довелось побывать. Горю желанием осмотреть храм и на Доле.

– Какая обширная география у ваших путешествий, господин Аргаде, – не без зависти и недоверия заметил советник.

– Да, жизнь странствующего целителя располагает к этому. Так не откажете мне в просьбе? – я очаровательно улыбнулся. – Для меня это будет намного приятнее путешествия на гору. Надеюсь, это можно устроить ради целителя, спасшего жизнь будущей королеве?

Я многозначительно посмотрел на Килльма, намекая на не до конца испорченные отношения с королём. И мне стало понятно, что советник задумался. Конечно, это было не по плану, но с другой стороны какая разница, чем я буду заниматься, если итоговая цель – держать меня подальше от дворца – окажется достигнута?

– Уговорили! – великодушно уведомил меня о своём решении советник и приказал носильщикам разворачиваться в обратную сторону.

Я поблагодарил Кильлима за оказанную честь, в глубине души тая удовлетворение. Теперь нам предстояло движение не вверх, а вниз, ведь всегда храм Вечному океану устраивался в морском гроте – на стыке двух миров: земного и водного. А это означало, что я буду находиться от дворца не так далеко, как хотелось Ванулу.

Безропотные носильщики не без труда развернулись и под горку пошли намного резвее, чем немало меня порадовали. С господином Кильлимом мы пустились в пространную светскую беседу, в которой я скармливал советнику небылицы из жизни русалочьего ученика, помешанные с правдивыми историями морского собирателя ценностей. Надо сказать, что коктейль получился ядрёный и сходу отделить ложь от истины оказалось невозможно. В конце концов мне удалось навешать советнику столько водорослей на уши, что он стал весь мой. Ну, может не совсем весь мой, но доверия у высокого мужа ко мне точно прибавилось.

Через некоторое время мы прибыли к ступенькам, вырубленным в скале. Ступеньки вели вниз, где в сгущающихся сумерках что-то шептало море.

– Мы почти добрались. Осталось немного пройти пешком. Прошу вас, господин Аргаде.

Кильлим стал гостеприимно показывать мне путь, спускаясь первым. Потом мы пошли по скалистому пляжу, где из плоских камней была выложена дорожка. Отсюда я увидел и сам храм:

– Какая красота, уважаемый советник! Моё сердце исполнено к вам искренней благодарности.

Мы подошли ко входу в грот, украшенному морскими раковинами и кораллами. Здесь нас поклоном встретил пожилой служитель, одетый в панцирь из чешуек рыбы-дуду и длинную юбку из выбеленных морской солью водорослей.

– Илун, это наш гость – господин Аргаде Шарох, – сказал советник служителю. – Он целитель, который вылечил возлюбленную короля.

Илун с достоинством, но без подобострастия поклонился мне, бросив оценивающий спокойный взгляд. В этом взгляде было нечто такое, что я уже видел в Лазуранне. И тут во мне шевельнулось беспокойство – а вдруг он же столь проницателен, как и полурусалка? В конце концов, в храме Илун прослужил долгие годы. Кто знает, какой отпечаток наложил Вечный океан на своего служителя?

Но мои тревоги оказались напрасны. Илун показал нам пещеру, где-то с середины заполненную водой. Сквозь щели в стенах сюда проникал свет умирающего заката, а с большого отверстия в потолке уже светили первые звёзды. Вода мерцала и волновалась – там в глубине существовал проход между скал в открытое море. Здесь любой желающий в уединении и покое мог поговорить с духами Вечного океана, из которого мы все вышли.

Я опустился на мелкую гальку и принялся молиться. Молился я горячо и на русалочьем языке, который неплохо знал по роду службы. Это произвело впечатление и на служителя, и на советника. Они оба вскоре присоединились ко мне, и мы втроём стали без устали гнуть спины и касаться лбами кромки воды. Когда молитва закончилась, стояла ночь. Я искоса глянул на своего надзирателя, но тот был ещё слишком бодр.

Я почтительно поклонился Илуну и проникновенно сказал:

– Вы выбрали для храма великолепный грот. Здесь так легко говорить с Вечным океаном! В других местах для подобного единения приходится прибегать к настойке мокки.

– У нас тоже так можно, господин Аргаде, – заметил служитель, бросив на меня ещё один прямой взгляд. – Если желаете провести полное служение, то я всё подготовлю.

– Только если это не затруднит господина Кильлима, – я вопросительно глянул на советника. – Вы не слишком торопитесь?

– Нет, нет, что вы! – заверил меня «заботливый» надзиратель. – Делайте всё, как вам угодно. Мне будет приятно услужить вам, уважаемый Аргаде.

Мы подождали некоторое время, пока Илун занимался приготовлениями, сидя на гальке и слушая шум прибоя.

– Вся эта оконечность Дола изрыта подводными пещерами, – задумчиво произнёс советник, чьи мысли благодаря молитве унеслись далеко.

Я с любопытством глянул на него. Оказалось, что Кильлим знал ещё как минимум три подобных грота на побережье. Но к двум не было удобного подхода со стороны суши, а третий находился слишком далеко от города. И всё же это не мешало желающим приходить туда и молиться. Для меня эти знания большой пользы не несли, и я просто удивлялся и поддакивал, разговорившемуся советнику.

Затем к нам вернулся служитель и устроил перед нами небольшое представление, состоящее из танца-истории с мягкими возгласами, имитирующие крики морских животных. Я такие уже видел. Это походило на брачные дельфиньи ласки. Потом вода в гроте вспучилась и под каменными сводами появился живой дельфин, который принес нам на своём носу два стаканчика с тягучей черно-зелёной массой. Такого мне видеть ещё не приходилось… Я взял предложенную мокку, и водный зверь тут же исчез в потемневшей воде.

– Кушайте, господин Аргаде, – многозначительно сказал Илун.

Я принюхался к угощению. Резкий запах ударил мне в нос. Признаться, я не собирался принимать в себя весь стаканчик. Такая доза была способна продержать меня в мире грёз до завтрашнего вечера. Между тем Кильлим уже съел половину своей порции и теперь вопросительно смотрел на меня.

– Что-то не так? – спросил он.

– Не совсем обычный запах, – соврал я, а потом понял, что это правда.

Мокку готовили из высушенного семени кальмаров, толченых цветов морского лотоса и подбродивших листьев гремучей ламинарии. Вместе эти ингредиенты на некоторое время отправляли душу человека в царство морских звёзд, где он вдоволь мог наобщаться с Вечным океаном. Так вот моё зелье больше всего пахло спермой кальмаров… Как ни прискорбно это признавать, но именно в таком случае мокка признавалась наименее сильной. А значит и проснусь я гораздо быстрее, если вообще усну.

Я вопросительно глянул на Илуна, проверяя мелькнувшую догадку. Тот мне едва заметно кивнул, и я, стараясь не кривиться, съел «угощение». Семя кальмаров… мда, главное никому не рассказывать.

Советник тоже расправился с зельем и нетвёрдой походкой отправился наружу. Его стаканчик выпал у него из рук, а я поднял посудину и понюхал. Чистый лотос с небольшой примесью ламинарии. И никаких производных от кальмаров! Я повернул слегка зашумевшую голову в сторону служителя.

– Он будет крепко спать, – заверил меня Илун, сверля все тем же проницательным взглядом. – А утром я сумею его поднять и отправлю к королю.

– Зачем? – спросил я, не сумев сформировать вопрос как следует из-за начавшей действие мокки.

– Законы Вечного океана требуют исполнения, – загадочно оповестил меня служитель и, видя, что я ничего не понял, добавил, – помоги Лазуранне.

– Вы друг Лазуранны? – запоздало удивился я, заставив Илуна поморщиться.

Ну я же не виноват! Что мешало ему подложить в мокку поменьше морского лотоса и побольше кальмарских… тьфу ты, говорить противно, не то что есть это. Его слова про законы я вообще пропустил мимо ушей, сосредоточившись на полурусалке, а сам Илун про них больше не заговаривал, не имея надежды донести до моего затуманенного сознания нечто важное, о чём хотел сказать сначала. Он лишь разочарованно и вместе с тем смиренно вздохнул, и пожал плечами.

– Всё верно! Я друг дочери моря! – нетерпеливо воскликнул пожилой служитель, и для меня всё стало становиться на свои места. Наверняка у Лазуранны была возможность встречаться с ним, ведь не мог же Ванул отказать ей даже в возможности молиться. А для Илуна она была частью мира, которому он поклонялся всю жизнь. – Освободи Лазуранну.

– Хорошо! – кивнул я, всё ещё находясь немного не в себе.

– Свадьба уже скоро, – продолжал свою напористую речь служитель. – Ты не успеешь увезти её с острова.

– Но тогда как? – не понял я.

– Не перебивай! Кильлим сказал правду. Этот край Дола испещрён подводными пещерами. Не иди во дворец сейчас, понял? Тебя убьют. Жди рассвета и направляйся к западному утёсу. Именно там проведёт церемонию Ванул. Он обещал ей, что она увидит море в этот день, но побоялся подходить к морскому берегу слишком близко. Запомни, что я скажу, чужеземец! Найди глазами зелёный камень. Если прыгнешь с него, то нырнёшь меж подводных скал. Запомнил? Повтори! Повтори!!!

– Если прыгну с зелёного камня, то нырну между подводных скал, – послушно проговорил я. – Подожди, а зачем мне нырять?

– Я всё сказал! Иди! Ну, иди же!

С этими словами Илун вытолкал ничего не понимающего меня из грота под открытое небо. Я немного потряс головой, пытаясь прийти в себя. Постарался не наступить и не споткнуться о храпевшего советника. Затем нетвёрдым шагом я направился вдоль берега, надеясь, что морской ветер выдует всю дурь из моей головы, которая попала туда благодаря непонятному служителю.

Некоторое время я бродил без понятия, где нахожусь, и порой совершенно терялся о том, кто я и что здесь делаю. Но через пару часов в голове стало проясняться, и я обнаружил себя на том месте, где пытался спасти Лазуранну. К этому времени на горизонте появилась первая полоска света, и я понял, что ночь прошла. От этой мысли в моей голове наступила окончательная ясность. Я побежал в город, чтобы затем пробраться во дворец.

Но потом мне вспомнились слова служителя храма: «Не иди во дворец сейчас, понял? Тебя убьют. Жди рассвета и направляйся к западному утёсу». Никогда мои действия не были столь непродуманны и зависимы от случая, но ничего другого обстоятельства мне не оставили.

И я направился к западному утёсу, затратив на подъем не менее часа. Когда я появился там, рассвет уже полностью вступил в свои права, а гости собрались к месту церемонии. Между их спин я увидел мелькнувшие огненно-золотые волосы Лазуранны, а потом и её саму. В глазах полурусалки плескался страх, а в сердце умерла надежда. Мне было больно видеть её такой, а потом Ванул собственнически взял девушку за руку и потянул к круглой площадке на вершине утёса для проведения свадебного обряда. Там их ждал служитель моря, у ног которого лежал большой зелёный камень.