Читать книгу Королевская семья клоунов и предателей - - Страница 1
ОглавлениеГЛАВА ПЕРВАЯ
Эта прогулка была тревожной и по-своему неприятной для нас обеих. Было страшновато, но заманчивое предложение Юли тянуло меня вслед за подругой. Мне казалось, что меня трудно чем-то напугать. До этого дня…
Мы шли мимо угрюмых надгробий прямо во тьму кладбища. Порывистый летний ветер дул прямо в лицо, и я напрасно пыталась укрыться от него рукой. Юля же сияла от счастья, словно окружавшие нас мертвецы только придавали ей уверенности. Она смотрела по сторонам, внимательно что-то изучая, я же, наоборот, старалась улететь мыслями как можно дальше от этого мрачного места…
– Здесь просто волшебно! – пропела Юля, фотографируясь на фоне очередной плиты. – Будет что родственникам скинуть!
– Ты уверена, что в свете последних событий они снова захотят увидеть это место? – возразила я, но тут же поняла, что совершила ошибку.
Лицо Юли исказилось, будто я только что зачитала ей смертный приговор.
– Что ты сейчас сказала?
Мысли смешались. Как я могла ляпнуть такое? Зачем вообще пошла
с ней на это чертово кладбище? Что теперь будет? Она разозлится?
Юля ждала ответа, и мне ничего не оставалось, как выпалить:
– Я не хотела, правда! Пожалуйста, прости, – взмолилась я. – Правда, зря я это сказала… Подруга смерила меня строгим взглядом, но в следующую минуту ее лицо просветлело:
– Ой, да не парься ты!
Сначала такая невозмутимая реакция меня удивила. Мне казалось, что упоминать ее отца сейчас – действительно не лучшая затея. И все ж я выдохнула. Главное, что Юля больше не сердится. Однако до полного спокойствия мне было еще далеко, мы все продолжали нашу зловещую прогулку. Подруга бодро шагала вперед, а я тащилась за ней. Мне совсем не хотелось попадаться ей на глаза, но и слишком отставать было страшно. К тому же я все еще чувствовала себя виноватой.
Так мы и шли, пока за очередным поворотом Юля вдруг не остановилась как вкопанная. Именно этого момента я боялась больше всего. Подруга пристально смотрела куда-то в темноту. Я подошла поближе и выглянула из-за плеча. Девушка рассматривала фотографию своего отца, резко очерченную в гранитном массиве надгробия. Мне захотелось что-то сказать ей, как-то поддержать, но язык будто онемел. На этот раз лучше не стоит… Юля поправила свежий букет и провела пальцами по камню.
– Ты бы сейчас хотел увидеть меня с золотой медалью, – я не видела ее лица, но слышала, как подрагивает ее голос, – Ты был бы счастлив, сбылась наша мечта. Я все-таки поступила на журналистику! – ее пальцы сжались в бледный кулачок.
Было тяжело наблюдать грусть близкого человека, мне хотелось что-то для нее сделать. Слова были излишни, поэтому я просто положила свою руку на ее. Юля даже этого не заметила, она будто блуждала в своем далеком мире, где не было никого, кроме нее самой.
– Ты все еще винишь себя в его смерти? – тихо спросила я.
– Но ведь это действительно я виновата! – на глазах Юли появлялись
слезы. – В тот вечер я не должна была оставлять его одного. Из-за меня его убили! Из-за меня! Из-за меня!
Юля исступленно повторяла эти страшные слова, и каждый раз они заточенным кинжалом пронзали меня в самое сердце. Я хотела помочь, понимая, что наделала:– Юля, ты должна…Она резко обернулась и скороговоркой пробормотала:
– Ладно, не хочу больше грустить, – тыльной стороной ладони вытерла слезы и поспешно отошла в сторону. – Ты только представь, как хорошо умереть! Больше не будет никаких проблем! Как будто начинаешь жить заново…
Меня всегда удивляло, с какой легкостью менялось настроение подруги: минуту назад она плакала, а теперь рассуждает о загробной жизни так, будто это что-то обыденное. К добру это или к худу?
– Где гарантия того, что эта новая жизнь будет лучше предыдущей?
– Лина, ну опять ты все портишь! Такой классный момент был,
особенно после слез. Ну конечно моя жизнь в другом мире будет
гораздо лучше! Что вообще может быть хуже мира, в котором самый близкий человек может исчезнуть по щелчку пальцев? Я не вижу в этом смысла…
– Зачем ты думаешь об этом? Неужели из-за завтрашних результатов?
– Понимаешь, если я не получу высокий балл по литературе, то все старания отца будут напрасны. Я должна поступить в институт!
Как будто отмахнувшись от чего-то, Юля вздернула руку, резко повернулась и быстрыми шагами направилась прочь от надгробия. Мне было действительно жаль ее, ведь я точно знала, что подруга не сможет набрать высоких баллов. И самое ужасное – мне уже никак не удалось бы ей помочь. В замешательстве я просто смотрела на могилу ее отца, будто что-то знала о его смерти.
– Простите! – слова сами вырывались из меня, будто их произносил кто-то другой. – Я не смогла сберечь вас и вашу дочь… Юля очень талантлива, но журналистика не для нее, – говорила я, поправляя Юлины цветы. – Простите… Очнувшись, я поняла, что стою у ограды совсем одна, и тут ко мне моментально вернулось беспокойство. Я слышала голос Юли и шла на него в темноте, но расслышать, что она говорит, у меня не было никакого желания. Мне просто хотелось исправить уже совершенные ошибки и предотвратить те, что я допущу в будущем. С этими тяжелыми мыслями я шагала по ночному кладбищу.
***
27 февраля 2020 года.
Это был мой первый поход на кладбище. Отец как обычно разговаривал по телефону, а мама успокаивающе гладила меня по спине. Помню, было ужасно неловко ощущать сотни умерших душ совсем рядом. Я пыталась рассмотреть их все, но быстрый шаг мамы мешал сосредоточиться.
– Нам обязательно идти сюда сегодня? Почему мы не могли сходить в среду? У меня был выходной! – злился отец, застегивая куртку.
– В среду у Лины был конкурс рисования. Твоя дочь, между прочим, заняла в нем второе место, – заметила мама.
В ее словах я не чувствовала поддержки. Думаю, это было очередным поводом показать отцу, насколько талантлива его дочь. Каждый раз все заканчивалось одним и тем же:
– Второе? Моя дочь занимает второе место? Какой позор!
Мой отец был очень строг, потому что хотел для меня успешного будущего. Однако с каждой неудачей он давил на меня все сильнее.
– Как ты не понимаешь? Твоя дочь не может постоянно выигрывать, – мама улыбнулась мне, но мы обе прекрасно понимали, что в ней сквозило лицемерие. – Почти пришли.
Мы подошли к могиле брата. Он погиб в автокатастрофе больше двух месяцев назад. Мама долго винила себя в его смерти, и на это были свои причины. Очевидно, именно она тогда не уследила за ним. Отец же довольно быстро принял утрату, будто ничего в нашей жизни не поменялось. И все же это было не так. Он сурово оглядывал надпись на памятнике, укладывая телефон в карман.
– Сынок, прости, если сможешь. Я не должна была оставлять тебя одного, – мама начала плакать, в попытке ее успокоить я протянула платок. – Мы найдем подлеца, обещаю тебе!
Моего брата звали Кирилл, ему было всего восемь лет. Одним осенним днем мы всей семьей выехали на природу, чтобы отметить мамин день рождения. Такие поездки были давней традицией нашей семьи, поэтому этот праздник мы все ждали с нетерпением. Теперь все изменилось…
Все шло нормально, даже хорошо. Возможно, мы бы даже не запомнили этого дня, но все изменила одна деталь. Кирилл сбежал от нас. Просто испарился, а мы не успели спасти его… Когда мама заметила пропажу сына, было уже слишком поздно. Спустя полчаса поисков мы нашли его беспомощное, окровавленное тело на дороге. Его сбила машина.
С того момента я неделями слушала ссоры родителей. В один момент я просто устала, больше не смогла воспринимать этого. Я просто взяла кухонный нож и почти сделала что-то ужасное, но мама успела остановить меня. Она учится на своих ошибках.
– Ты говоришь это постоянно, но абсолютно ничего не происходит! Сколько денег ты уже отдала этому детективу? Где результаты? Такие деньги тратим просто так! – огрызнулся отец.
– А что мне еще остается делать? Просто смириться с тем, что какой-то пьяный наркоман сбил моего сына? Ты даже сейчас говоришь про свои ужасные деньги. Сколько можно? – мама злилась не меньше отца.
Бесконечные споры отдаляли меня от семьи. Я не любила, когда родители ругались. Тогда, на кладбище я тоже не могла и не хотела терпеть этого. Поэтому, отдалившись от них на несколько шагов, я уперлась в странную могилу. Она была полностью покрыта снегом, но рядом лежали засохшие цветы. Не похоже, чтобы кто-то следил за ней, но и брошенной ее не назвать. Хотя, чего тут странного? Я замерла на секунду, потом продолжила движение. Отчего-то мне вдруг стало не по себе, но преодолеть это было тоже не в моих силах. Возвращаться к родителям не было никакого желания.
Я не заметила, как остановилась около железных ворот. Мне стало еще хуже, будто они ведут прямиком в ад. Ведь могло быть и так, я же находилась на кладбище.
Тотчас мое дыхание стало тяжелее. От волнения или от холода? Сложно объяснить.
– Лина, ты где? – кричали родители, но я не хотела ничего отвечать. – Как ты могла уйти? Это совершенно безответственно!
Мама сделала попытку отругать меня, но как только подошел отец, злость как рукой сняло. Теперь он угрожающе смотрел на меня. Его кулак сжался. Мой тоже.
– Нам пора домой. Марина ждет документы с моей подписью, – сказал он.
– Неужели твоя Марина снова придет в наш дом? Мы же уже говорили с тобой насчет этого, – заметила мама, но отец явно не хотел ее слушать и двинулся к выходу. – Сереж, ты меня вообще слышишь?
– Лена, ты правильно заметила, что мы с тобой это уже обсуждали! Давай не будем возвращаться к этому разговору при детях.
Родители остановились и на секунду посмотрели на меня. Мне казалось, что мама уже успокоились, но слова отца вновь заставили ее плакать.
– При детях? Где ты тут видишь детей?
Отец не знал, что ответить, но он явно понимал, из-за чего начала плакать жена.
– Может хватит цепляться к каждому слову? Знала бы ты, как сильно это раздражает!
Отец удалялся в одиночестве. Это был явный намек на то, что маму предстояло поддерживать мне. Я подошла к ней и взяла за руку.
– Мам, лучше не стоит так реагировать на каждое слово, – сказала я.
– Что ты сейчас сказала? – настроение мамы резко изменилось, и она тут же разжала ладонь. – Даже не думай говорить что-то против меня!
– Что ты такое говоришь?
Вдруг, совершенно неожиданно, она размахнулась и ударила меня по лицу. Было больно. Очень больно. Я не могла подумать, что она способна на такое. Удар был настолько сильным, что покраснело все мое лицо.
– Домой доберешься сама, поняла?
Мама развернулась и стала уходить от меня все дальше и дальше, пока я в недоумении застыла на месте. Я все еще не могла осознать, что моя мама могла ударить меня и сделала это всего несколько секунд назад.
– Мама? – воскликнула я.
Помню, я стояла и повторяла это слово все громче и громче. Бесполезно, ведь ее уже не было видно. Подбежав к автобусной остановке, я посмотрела по сторонам. Куда они могли деться? Вокруг не было никого, абсолютно никого. Посмотрев наверх, я заметила звезды, которые словно были моими попутчиками в дороге к дому. Одиночество давило почти физически, но я понимала, что выпутываться придется самой. Единственным способом выбраться отсюда был долгий путь пешком по пустой снежной трассе. В ту секунду во вселенной была я одна, дорога, звезды и бесконечная зимняя белизна.
***
Мы с Юлей ехали к моему дому на автобусе. Юля не очень любила общественный транспорт, но денег на такси у нас не было.
Через запотевшее окно я внимательно наблюдала за прекрасной архитектурой Санкт-Петербурга. Мне всегда нравился родной город, особенно ночью. Мы часто гуляли по нему в сумерках. В такие моменты я действительно чувствовала себя свободной, словно весь мир может уместиться на моей ладони, а я могу сделать с ним все что душе угодно.
Выйдя на остановке, Юля выдохнула свободнее. Поездки на общественном транспорте всегда давались ей нелегко. Подруга сразу же сфотографировала себя и скинула кому-то в чате. Кому, сказать было сложно.
– Куда ты это отправляешь? – спросила я, но Юля сразу заблокировала экран.
– Старый знакомый, – неуверенно ответила она. – Давай поторопимся, я не хочу провести всю ночь на улице.
Я улыбнулась, и мы направились к моему подъезду. И все же переписка Юли не давала мне покоя. Кому она могла отправить свое фото? Она почти ни с кем не общалась в школе, а друзей, кроме меня, у нее точно не было. Неужели она что-то скрывает?
Юля первая переступила порог. Автоматическим движением она бросила на пол пальто и сразу направилась в гостиную. Подруга делала так постоянно, что безумно меня раздражало. По обыкновению я подняла пальто Юли и уже собиралась накинуть его на крючок, как вдруг заметила на полу карточку. Это была визитка, в центре был нарисован цирковой шатер, а снизу написан чей-то номер телефона. Тогда я не придала этому большого значения и сунула бумажку в карман пальто.
Тем временем Юля уже легла на диван и буквально сверлила потолок взглядом. Она явно не хотела ничего говорить, но мое появление заставило ее задать дежурный вопрос.
– Надеюсь, ты сейчас не будешь предлагать мне поесть?
– Даже не собиралась. Родители уехали за город и оставили совсем немного денег, которые, если помнишь, ты вчера потратила на книги. Денег на еду у нас нет.
– Снова начался этот разговор. Проходили уже! Давай тогда просто ляжем спать, как маленькие девочки, – Юля стянула свитер. – Будем обсуждать «Клуб Романтики» и новую дораму!
Оставшись в одной футболке, она накрылась одеялом, как будто собиралась спать. Я хотела сделать то же самое, но мысль, что завтра Юля получит низкий балл, никак не покидала меня.
Я зашла к себе в комнату. В кромешной темноте сняла обувь и брюки, а потом просто упала на кровать и наконец закрыла глаза.
Через минуту мы обе уснули.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Меня разбудил громкий шум в коридоре. Без сомнений, это Юля хотела приготовить завтрак, но как обычно не могла управиться с посудой. Вставать с теплой кровати мне совершенно не хотелось
– Черт! Кто вообще придумал есть утром? – злилась она. – Лина, подъем!
Хоть я и ждала именно этих слов, слышать их было неприятно. Скинув одеяло, я сразу же почувствовала, насколько холодно в комнате. И все же нужно было идти. На кухне меня поразил ужасный беспорядок, который успела навести Юля. Подруга держала в одной руке телефон с рецептом, а в другой – сковородку.
– Я уже думала звонить матери. У меня ничего не получается! – негодовала она.
– И так каждый раз. Тебя жизнь ничему не учит, я смотрю. Что ты вообще собралась готовить в этот раз? – я подошла к посудомоечной машине и заметила, что на ней лежал большой пакет огурцов. – Зачем тебе столько огурцов?
– Я хотела приготовить полезный завтрак, но все пошло не по плану… Снова! – на лице Юли отразилась глубокая печаль, но я знала, что через секунду она исчезнет. – Когда огласят результаты экзаменов, родители устроят такой праздник! Мне больше не придется возиться с этой сковородкой.
– Да, ты права…
Мне было тяжело смотреть на самоуверенность подруги, но и рушить ее мечты мне тоже было не под силу. На часах было только девять утра. Оценки придут ближе к часу. Время еще есть.
– Давай сходим в книжный? Там я хоть успокоюсь, – предложила Юля, мне оставалось только кивнуть. – Супер! Тогда собирайся, завтрак купим по дороге.
Тут она достала телефон, быстро сфотографировала остатки неудачного завтрака и снова кому-то отправила. Это насторожило меня, и все же я пошла в комнату переодеваться. Что я могла поделать? Любимый книжный магазин Юли находился на Невском проспекте, поэтому нам снова пришлось сесть в автобус. Всю дорогу Юля смотрела в окно, а я пыталась понять, кому она могла писать так рано утром.
От остановки до магазина мы шли пешком. На Невском как обычно было людно, а я никогда не любила толпы. Юля читала вслух каждую вывеску, что раздражало только сильнее.
Но вот перед нами раскрылись двери книжного. Мы любили это место, ведь тут всегда можно было найти что-то по душе. Магазин был достаточно большим, поэтому Юля уверенным шагом двигалась вперед, проходя мимо бесконечных рядов стеллажей. Мне хотелось изучить полку новинок, но мое промедление вызывало у подруги настоящий гнев.
– Что ты хочешь сделать? – спросила она.
– Я? Хочу посмотреть новинки, – неуверенно ответила я, теребя корешок первой попавшейся книги. – А что?
– Ты же прекрасно знаешь, что очень глупо останавливаться у «книжных новинок». Я лично разговаривала с продавцом на эту тему. Ты никогда не увидишь тут ничего нового. Из месяца в месяц книжные магазины будут предлагать нам или одно и то же, или низкокачественную литературу от «великих писателей», которые заплатили хорошую сумму, – Юля показала рукой на стенд и была полностью права. – «Сара и Сорок»? Серьезно? Я уверена, что каждый посетитель этого магазина прочитал эту книгу не единожды, – Юля взяла другую книгу в руки. – Саша Арктический… Это доказывает мою гипотезу!
Она так уверенно это произносила, что я не могла возразить и просто кивнула, ничего не ответив. Потом мы подошли к кассе, и я в последний раз кинула взгляд на злополучный стенд.
– Добрый день, девушка! Мы хотели бы поинтересоваться, привезли ли в ваш магазин эксклюзивное издание Достоевского? – спросила Юля у консультантки, на бейджике которой было написано имя Катя.
– Еще вчера привезли! Наконец-то кто-то заинтересовался этим изданием, – на удивление бойко откликнулась Катя. – Простите, просто в наше время трудно найти любителя классики. В основном приходят за мангой, которую я терпеть не могу!
– А я люблю мангу, – сказала я.
– Вы же должны продавать товар, а не отталкивать от него покупателей, – Юля присмотрелась к бейджику. – Екатерина, лучше покажите нам новое издание Достоевского, пожалуйста.
– Ладно… – неуверенным голосом сказала Катя.
Девушка покинула кассу, бросив на Юлю злобный взгляд. Я бы сделала то же самое. Очевидно, подруга набросилась на эту милую девушку абсолютно без повода. Интересно, из-за чего? Из-за завтрака?
Мы зашли в зал классической литературы, где было всего несколько человек. Действительно, большинство посетителей толпилось в разделе манги и комиксов. Поравнявшись с отделом, Катя презрительно глянула в их сторону.
– Пожалуйста, – консультантка указала на большой стенд русской классической литературы, большую часть которого занимали издания Федора Михайловича Достоевского. – Если понадоблюсь, я буду рядом.
– Не в отделе комиксов и манги, надеюсь? – с усмешкой заметила Юля.
Катя ничего не ответила, но ее лицо выражало явное недовольство вопросом. Мы остались вдвоем у любимого стенда. Юля была большой поклонницей классической русской литературы.
– Она же просто выразила свое мнение. Зачем ты так грубо отвечала ей? – выпалила я.
– Лина, я так и знала, что ты сейчас мне это скажешь. Ты слишком предсказуемая. Нас не должны касаться разговоры этих продавцов. В первую очередь я клиент, который не хочет выслушивать лишние рекомендации, – она взяла в руки толстую золотую книгу. – Я пришла сюда за этой книгой, ясно? Другое меня не интересует. Пойдем на кассу.
Юля медленно удалялась от меня и моих укоров. Раньше она относилась к продавцам мягче, но что-то изменилось. Снова надо мной навис неразрешенный утренний вопрос.
Часы показывали десять утра. Значит скоро придут результаты. Я точно не хотела, чтобы Юля увидела их в магазине, поэтому была рада поспешить к ней на кассу.
– Вы смогли выбрать то, что вам нужно? – Катя пробивала книгу.
– Не переживайте, я нашла, что искала. Между прочим, ради этой книги я трачу последние свои деньги, – Юля приложила банковскую карту к терминалу, оплата прошла и начал печататься чек. – Ради Достоевского, конечно!
Катя протянула книгу Юле, и та буквально выхватила ее. Я смотрела на грустное лицо продавщицы, понимая, что моя подруга испортила ей настроение на весь день.
– Лина, пойдем! – Юля уже собиралась уходить, как вдруг заметила стенд с сувенирами. – Хотя, подожди. Я сейчас!
Она подбежала к стенду и стала внимательно рассматривать каждый товар, хотя денег у нее не осталось. Девушка любовно разглядывала кружку с Петропавловской крепостью. Это был идеальный момент, чтобы извиниться перед Катей за Юлину грубость.
– Я хотела бы извиниться за мою подругу, – тихо произнесла я, а Катя удивленно поправила очки. – Юля обычно очень вежливо относится к незнакомым людям, но сегодня у нее плохое настроение.
– Не переживайте, за долгие годы на этой работе я уже столько клиентов с неудачными днями видела… Уже со счету сбилась, – вежливо ответила Катя, что заставило меня усмехнуться. – Поверьте, даже такие покупатели могут иметь хороший читательский вкус. Например, любовь к детективному жанру!
– Я просто обожаю читать детективы, особенно Агату Кристи! – ответила я, увидев радость на лице собеседницы.
– Агата Кристи? Да это же моя любимая писательница! Жаль, что у меня нет знакомых, с которыми я могла бы обсудить ее книги, – грустно подытожила собеседница и снова поправила очки.
– Если хотите, мы можем встретиться и вместе обсудить ее творчество, – предложила я.
– Правда? С превеликим удовольствием! – Катя достала из кармана визитку со своим номером и протянула мне.
– Меня зовут Лина, – улыбнулась я.
– Катя!
– Я вам не мешаю? – послышался язвительный тон Юли.
Я так увлеклась разговором с новой знакомой, что даже ее не заметила. Мне пришлось быстро убрать визитку в карман и незаметно попрощаться.
– Ты себе ничего не присмотрела? – спросила я.
– У меня все равно нет денег, чтобы что-то покупать… Теперь уже точно пойдем.
Вместе мы отправились к выходу. Я чувствовала тайное воодушевление. Наконец-то я нашла человека, который читает Агату Кристи. Юля любила только русскую классику, а в прошлом классе никто не увлекался чтением вообще.
Юля предложила прогуляться по центру, но я отказалась, сославшись на холод. На самом же деле, мне хотелось как можно скорее вернуться домой, чтобы результаты экзамена подруга узнала именно там.
До дома мы добрались без происшествий.
Однако на лестничном пролете между четвертым этажом и нашим, пятым, нам пришлось неожиданно остановиться. Юля как раз рассказывала мне очередную историю, когда вдруг я заметила открытую дверь у соседей справа.
На пороге стояла старая знакомая моих родителей, Мария Степановна. Она суровым взглядом смотрела прямо на нас.
– Здравствуйте, Мария Степановна. Вы что-то хотели? – тихо спросила я.
–Линочка, когда же твои родители уже вернутся? Мне надоели ваши посиделки! – прогремела соседка, почему-то вытирая руки о свой розовый халат.
– Через три дня. Мы разве как-то вам мешаем? – удивилась я, пока Юля пыталась спрятаться за моей спиной.
– Еще как мешаете! Вечно музыка орет из вашей квартиры. Если это не прекратиться, я позвоню твоим родителям, Лина. Отец явно разочаруется в тебе…
Мое лицо невольно отразило внутреннюю грусть, когда Мария Степановна заговорила о разочарованиях отца. Она знала меня с детства, поэтому прекрасно понимала, куда надавить, чтобы было больнее.
– Хорошего вечера, девочки!
Мария Степановна захлопнула дверь, а я так и продолжила стоять с грустным лицом.
– Какую музыку? О чем она вообще говорит? Эта старушка точно не в себе, – сказала Юля, когда на моем лице сначала появилась злость, а потом настоящий гнев.
– Не говори так о ней! – рявкнула я.
– Что такое? Я что-то не так сказала? – удивилась Юля.
– Ты даже не представляешь сколько она сделала для меня. Поэтому если она говорит, чтобы мы вели себя потише, мы так и сделаем!
Я открыла дверь и зашла в квартиру.
– Ладно, как скажешь…
Юля явно не хотела соглашаться со мной, но ей пришлось это сделать. Она закрыла дверь и в недоумении зашла в квартиру.
***
28 февраля 2020 года.
Эта ночь была самой тяжелой в моей жизни. Я никогда даже представить не могла, что мне когда-либо придется идти по темному лесу совершенно одной.
Пройдя половину пути домой, я упала прямо в снег. Казалось, я больше никогда не смогу двигаться. Мне было настолько плохо, что я стала всерьез задумываться, через сколько дней найдут мое тело, если я умру прямо здесь и сейчас. Я была уверена, что умру, и это бы произошло, если бы не фургон, притормозивший неподалеку.
Я перевела взгляд в сторону ярких фар. Свет ослепил меня, но я различила, как дверь кабины открылась, а потом показался молодой мужчина в легкой кожаной куртке и банданой на голове. Почему он так легко оделся в такую стужу? Задавать вопросы у меня попросту не было сил.
– Девочка, что ты тут делаешь? – спросил незнакомец.
В изнеможении я попыталась пошевелить рукой, но напрасно. Я была на грани обморожения, и незнакомец это понял. Он поднял меня на руки и отряхнул от снега. От него исходило тепло, и все же этого было недостаточно. Я ощущала такой пронизывающий холод, что сил осталось лишь на то, чтобы закрыть глаза.
Очнулась я уже в совершенно другом положении. Я была укутана в теплый плед, а рядом стоял термос с кофе, если судить по запаху.
Посмотрев в окно, я поняла, что мы находимся в городе, но мест я не узнавала. Это был точно не мой район.
– Проснулась, спящая красавица? – с улыбкой спросил незнакомец, и я повернулась к нему. Он поглядывал на меня, обеими руками держась за руль. – Как так вообще произошло, что ты совершенно одна оказалась в лесу?
Я не знала, что отвечать. С одной стороны, раз он помог мне, то имеет право знать правду. Но с другой, мне было страшно рассказывать это совершенно незнакомому человеку.
– Так получилось, – прошептала я.
– Понимаю. Ты не хочешь рассказывать, потому что чувствуешь во мне опасность. Это хорошо, на самом деле. Родители правильно тебя научили, что незнакомцам доверять не стоит, – он подмигнул мне, и я улыбнулась в ответ. – Лучше скажи свой адрес, чтобы я отвез тебя домой.
Я назвала улицу и дом, после чего он тут же развернул машину. Маршрут был изменен.
Над нами долго висела тишина, но я все же решила узнать имя незнакомца. Его звали Виталий, мне нравилось это имя, было приятно к нему обращаться.
Вскоре мы остановились, в окне показался мой дом.
– Вот мы и приехали! – радостно констатировал Виталий. – Если ты переживаешь, что я узнаю твой подъезд, то могу пообещать закрыть глаза пока ты будешь заходить туда.
– Не переживайте. Я задумалась насчет благодарности, – грустно ответила я. – Но так ничего и не придумала.
– Мне ничего не нужно от тебя…
– Лина! – уверенно представилась я, выходя из машины. – Спасибо вам за все, Виталий! Если бы не вы, то, возможно, я была бы мертва…
– Не будем о грустном. Особенно, если ничего грустного по итогу и не произошло, – ответил Виталий и завел двигатель. – Прощай, Лина!
Машина удалилась, но я успела помахать своему спасителю на прощание. Я была безумно благодарна Виталию. Настолько, что даже были мысли попросить у родителей денег, чтобы заплатить ему за помощь. Однако все еще пульсирующая щека напомнила недавний удар мамы, и эти мысли тотчас испарились.
Я медленно поднималась по лестнице, воображая предстоящий разговор с родителями. Мне пришлось долго давить пальцем на кнопку звонка, но никто так и не открыл. Отчаявшись, я решила позвонить в последний раз, как вдруг я услышала скрип открывающейся двери. Наконец у меня появилась надежда! Что если это мама? Но все мои ожидания исчезли в секунду, когда я поняла – звук шел из соседской квартиры.
– Линочка, что ты так поздно тут делаешь? – спросила Мария Степановна, протирая глаза. Видимо, я разбудила ее шумом на лестничной клетке. – Где твои родители?
Мое положение было безвыходным. Я взглянула на Марию Степановну и тут же выложила ей все. Абсолютно все.
Внезапно я почувствовала вину перед Виталием. Ему-то я рассказать побоялась. И все же эти размышления занимали меня недолго. Намного тревожнее было смотреть, как Мария Степановна мечется по своей кухне в поиске таблеток.
– Они уже совсем обалдели! Оставить ночью ребенка в таком ужасном месте? Неслыханно! – соседка методично оглядывала в каждый шкафчик и вскоре нашла успокоительное. – Пойдем к родителям. Сейчас я им все выскажу!
– Мария Степановна, может лучше не стоит? – спросила я, допивая чай.
– Как это не стоит? Там же ужасный холод, ты могла умереть! Мне даже страшно говорить такое! А если бы с тобой что-то случилось? – женщина проглотила еще одну таблетку. – Идем!
Мария Степановна стучала кулаком так сильно, что другие соседи точно должны были проснутся. И все же ее это совершенно не волновало. Перед ней стояла одна цель: поговорить с моими родителями.
– Варвары, открывайте! – орала она.
Спустя десять минут дверь действительно открылась, и на пороге появилась мама в ночном халате. Исполненным злости взглядом она посмотрела сначала на меня, а потом на Марию Степановну.
– Что происходит? Вы время вообще видели? – мама вытянула руку, чтобы продемонстрировать циферблат.
– Это я тебе должна говорить, Елена! – воскликнула Мария Степановна и оттолкнула наручные часы матери. – Как ты могла оставить свою дочь в лесу в такое позднее время?
Мама зло на меня глянула. Она догадалась, что вести о нашей ссоре дошли до третьих лиц. Инстинктивно я спряталась за спиной Марии Степановны, которая, казалось, не собиралась уходить.
– Произошло досадное недоразумение, я в этом уверена. Вы неправильно поняли мою дочь, вы же знаете, как она любит фантазировать. Что она вам сказала? Оставила в лесу? – мама нервно усмехнулась. – Мы ходили гулять в парк, и Лина отстала от меня. Ее отсутствие я заметила только дома и уже собиралась на поиски, но тут пришли вы – мое спасение!
Мария Степановна очень удивилась, а я осталась в искреннем недоумении. Как можно верить в этот бред? И все же маме удалось убедить ее в своей правоте.
– Если это действительно так, то… – растерялась соседка. – Вам все равно не следует оставлять ребенка одного, даже в парке. Если такое повторится снова, то я буду вынуждена обратиться в органы опеки!
– Я вас поняла. Такого больше не повторится, – мама протянула руку, но Мария Степановна не ответила взаимностью. – Доброй ночи!
– И вам…
Моя последняя надежда уходила, оставляя меня наедине с человеком, который может ударить еще раз. Как только дверь соседки захлопнулась, мама схватила меня за руку и силой затащила в прихожую.
– Как ты посмела все рассказать ей? – одной рукой поворачивая засовы, мама крепко держала меня другой так, что бежать было бесполезно.
Я уже знала, что мама будет бить меня, и она это сделала, но в этот раз с такой силой, что я не смогла сдержать крики. Я надеялась, что Мария Степановна услышит, но мама тут же заткнула мне рот, ни на секунду не прекращая побоев .
Сначала удары приходились по спине, после чего она вдруг переключилась на руку. Она била с таким остервенением, что в один момент я больше не смогла терпеть и со слезами на глазах упала на пол. Мне было еще больнее чем ночью на снегу. Я не могла говорить, я не могла двигаться. Одним глазом я смотрела на свою правую руку, на которую пришелся характерный удар кулака. Потекла кровь.
***
Я стояла перед зеркалом в ванной и пыталась разогнуть правую руку. На ней был огромный шрам, который остался со мной на всю жизнь. Я дотронулась до него одним пальцем и сразу же почувствовала невыносимую боль.
Я аккуратно нанесла прописанные врачом мази. Любое касание приносило безумную боль, но я терпела, ведь другого выбора не было.
После этой рутинной процедуры я вышла из ванной. В квартире царила такая тишина, что мне даже подумалось, что Юля успела уйти. Вопреки ожиданиям, я нашла ее на диване в гостиной. Она с улыбкой осматривала новую книгу.
– Она безумно дорогая, – я села на диван рядом. – Не жалко было тратить последние деньги?
– Ты говоришь прямо как моя мама. Она тоже не понимает моего фанатизма, – Юля отложила книгу и включила телевизор. – Надеюсь, сейчас не будет новостей про сама знаешь что.
Я кивнула и мельком глянула на часы. Уже пятнадцать минут второго? Как время пролетело так быстро?
– Неинтересно. Скучно. Было, – Юля переключала каналы с такой скоростью, что я даже не успевала разглядеть название передачи. – Погоди!
Я услышала вибрацию ее телефона. На лице подруги появилась улыбка.
– Оценки пришли!
Меня тут же окутала невыносимая тревога. Чтобы получить доступ к результатам, нужно ввести свои паспортные данные на специальном сайте, и Юля это делала крайне медленно. Мне удалось ввести нужный код с первой попытки, и на экране тут же высветилась зеленая цифра.
– У меня 96! – я даже подпрыгнула на диване от радости и уже хотела отправить результат учителю, как вдруг заметила лицо подруги. – Юль, у тебя сколько?
– 53…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Я знала, что Юля разочаруется в своих результатах. Она уже несколько минут обновляла сайт в надежде, что они изменятся.
– Не расстраивайся так сильно. Можно же подать на апелляцию? Вдруг твою работу оценили несправедливо? – я искренне пыталась поддержать подругу, но это было бесполезно.
– Я не понимаю… Почему такой низкий балл? Это же просто невозможно! – Юля продолжала лихорадочно обновлять страницу. – Мама… Она же разочаруется во мне!
– С чего ты взяла? Я уверена, что она тебя поймет.
На самом деле я не знала, что сказать дальше, поэтому просто молча посмотрела на подругу. Юля выключила телефон и зачем-то схватила мой. Когда до нее дошло значение зеленой цифры на экране, ее лицо исказилось, а из глаз полились слезы.
– Почему у тебя такой высокий балл? – удивленно спросила Юля и посмотрела прямо мне в глаза. – Этого балла заслуживаю я, а не ты.
Как она могла такое сказать? Я просто не могла поверить в то, что услышала. Неужели результаты экзамена так сильно на нее повлияли?
– Что ты такое говоришь?
– Это несправедливо! Это ужасно несправедливо! – Юля выбежала из гостиной к выходу. Одеваясь, она продолжала: – я целыми днями только и делала, что готовилась. И теперь высокий балл получаешь ты?
– Юля, тебе нужно… – попыталась ввернуть слово я.
– Мне нужно побыть одной! – перебила подруга.
Дверь со скрипом распахнулась, и девушка выбежала на лестничную площадку. Я все еще не могла поверить, что такой близкий человек сможет произнести подобное в мой адрес. И все же, несмотря на охвативший меня гнев, нужно было найти Юлю. Я быстро накинула куртку и выбежала на улицу.
Там никого не было.
Я оглядывалась в надежде увидеть ее синюю ветровку, но безрезультатно.
– Юля, где же ты? – прошептала я самой себе.
***
15 октября 2020 года.
День рождения Юли! Особенный для меня праздник. В этом году он выпал на учебный день, поэтому мы всем классом поздравляли мою лучшую подругу. Ребята решили создать настоящее торжество.
– С днем рождения тебя! С днем рождения тебя! – хором кричали одноклассники с шариками в руках.
– Поздравляю, наша Юля! С днем рождения тебя! – тихо вторила я, не отводя взгляда от именинницы.
– Спасибо всем огромное, – с ее лица не сходила улыбка, в руках была большая красная коробка. – А чей это подарок?
– Мой, – с насмешкой крикнул полный мальчик в бейсболке откуда-то из-за моей спины. – Тебе понравится!
На лице Юли играла одна из самых искренних ее улыбок. Я знала, что больше всего в жизни ей нравилась распаковка подарков. Тем удивительнее для меня была перемена в ее настроении, когда красная крышка коробки упала на пол. Не знаю, что было внутри, но Юле было явно не до смеха. Там лежало нечто такое, что не оставило ей выбора: через секунду коробка тоже полетела на пол, а подруги и след простыл. Одноклассники дружно загоготали.
– Зачем вы смеетесь? – я подняла коробку и тут же уронила ее, потому что внутри лежал мертвый паук. – Вы думаете, это смешно?
В действительности у меня не было желания спорить. В поисках Юли я выбежала из класса. Ее не было ни в одном кабинете на моем пути, я даже подумала, что она убежала домой, как вдруг из подвала послышался плач.
Я толкнула старую дверь и попала в душное помещение без окон. Сплетение труб освещала одна небольшая лампочка в самом дальнем углу. Пробравшись через горы строительного мусора, я наконец увидела Юлю, скорчившуюся на полу. Она плакала.
– Не обращай внимания на… этих, – я села рядом с подругой, которая явно не хотела меня слушать. – Это просто неудачная шутка.
– Шутка? – Юля поднялась с колен. – Ты ничего не понимаешь! Раз они смеются надо мной, то они меня не уважают, а должно быть наоборот. Я лучше всех них! – выпалила она и прибавила. – И даже лучше тебя!
– Меня? – удивилась я.
– Думаешь, так просто постоянно получать лучшие оценки? Быть любимицей абсолютно каждого учителя? Я больше всех в этом нелепом классе заслуживаю наивысших похвал, а они смеются!
Мне было тяжело слушать это, ведь раньше она никогда не ставила себя выше других.
– Просто признай, что я лучше вас всех! – она яростно сверлила меня взглядом, дожидаясь ответа. – Чего ты молчишь? Отвечай!
– Ты… Лучше других?
Юля улыбнулась. Она не стала ничего отвечать, лишь погладила меня по голове.
– Я сделаю все, чтобы меня уважали, понимаешь? Любой ценой! – и тут она просто ушла, оставив меня в одиночестве.
Еще долго я в оцепенении сидела посреди школьного подвала, не в силах принять тот факт, что Юля считает себя лучше других…
***
Весь день я искала свою подругу, но напрасно. Юля жила в загородном доме, поэтому я потратила больше двух часов, чтобы туда добраться. Там ее тоже не оказалось. Ее мама не брала трубку, словно сегодня вся их семья решила игнорировать других людей.
Поздним вечером я зашла в наше любимое кафе. Было удивительно обнаружить там абсолютно пустой зал, ни одного человека. Обычно тут и яблоку негде упасть даже перед закрытием.
– Желаете сделать заказ? – спросила миловидная официантка. – Могу предложить новинку, изысканное пирожное, созданное по специальному рецепту нашего кондитера!
– Не в этот раз. Я буду кофе. Капучино, – улыбнулась я.
Девушка сморщила нос. Она наверняка надеялась на большой заказ и хорошие чаевые. Официантка удалилась, черкнув что-то в блокноте.
События сегодняшнего дня настолько подавили меня, что не хотелось даже проверять обновления в мессенджерах. Я просто положила смартфон на стол рядом с сахарницей и уставилась в пустоту. Единственное, чего мне по-настоящему сейчас хотелось, это увидеть Юлю.
– Капучино для вас, – официантка поставила передо мной небольшую белую кружку, тихо, но исключительно разборчиво произнеся: – Опять нищеброды…
Кофе оказался безумно вкусным, но насладиться им в полной мере я не могла. Все мысли были о Юле.
Вдруг зазвонил телефон. Я посмотрела на светящийся экран: незнакомый номер. Может быть это она? Однажды Юля позвонила мне с телефона прохожего, потому что потеряла свой. Может сейчас точно такой же момент?
Я взяла трубку.
– Юля, это ты?
– Вас беспокоит инспектор уголовного розыска, майор…
Остальное я уже не слышала. Сознание мутил страх, надежда когда-либо снова увидеть Юлю исчезла.
– Ваш номер мы нашли в списке контактов погибшей. Уполномочен сообщить о смерти Юлии Семеновой, – отчеканил инспектор. – Следствию требуются ваши свидетельские показания. Сейчас я продиктую адрес, по которому вы обязаны явиться не позже…
Я снова выпала из реальности. Юля мертва?
В это невозможно поверить. Что, если это просто неудачная первоапрельская шутка? Календарь моментально опроверг мое предположение.
Телефон выскользнул из рук. Я так ничего и не ответила следователю.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Прохожие с удивлением оглядывались, но мне было абсолютно плевать. Я бежала так быстро, как только могла. Несколько минут назад я узнала о смерти своей лучшей подруги.
Как такое вообще могло произойти?
Понятно было одно: нужно срочно добраться до морга. В моем случае автобус был лучшим вариантом. Я совершенно не следила за дорогой. Плевать, главное успеть. Внутри все еще теплилась надежда на розыгрыш, или что вдруг следователь перезвонит и скажет, что это ошибка. Что Юля не мертва, что она очнулась.
Поглощенная тревожными мыслями, я не заметила, как врезалась в человека. Мгновенно потеряв равновесие, я растянулась у его ног. Его обувь показалась мне странной, непропорционально большой, что ли. Поднявшись, я поняла, что врезалась не в очередного прохожего, а в самого настоящего клоуна. Мне стало не по себе.
На нем был зеленый клоунский костюм, лицо в гриме, на голове был красный парик.
– Извините, я вас не заметила, – попыталась извиниться я, но вместо ответа клоун встал на колени и протянул мне букет цветов, возникший будто из ниоткуда. – Спасибо, но мне не нужны цветы.
Клоун не услышал меня и продолжил стоять на коленях, протягивая букет. Он смотрел только на меня, прямо в глаза.
– Всего доброго! – тихо сказала я, заметив прибывший автобус.
Мне захотелось убежать как можно дальше от этого жуткого незнакомца. Я специально прошла в самый конец автобуса, чтобы следить за клоуном на остановке. К удивлению, мое отсутствие не стало для него причиной встать с колен. От этой картины мне стало невообразимо жутко.
Автобус тронулся, и эта сцена стала отдаляться все дальше и дальше. Вскоре клоун совсем потерялся из виду, и только тогда я выдохнула. Однако полностью выкинуть из головы произошедшее я не могла. Внутри оставалось чувство, что мы еще встретимся.
***
Я шла по бесконечно длинному темному коридору, каждой клеткой тела ощущая неподдельный ужас. Между кабинетами сновали странные тени людей в погонах, не обращая на меня ни малейшего внимания… Дверь под номером «349» была закрыта, рядом с ней сидела мама Юли.
– Здравствуйте, Екатерина Михайловна – сказала я, сев на соседний стул. – Как вы себя чувствуете?
– Ты еще спрашиваешь у меня? – прошипела она. – Это ты виновата в ее смерти!
Не этого я ожидала от нее услышать. Она считает, что виновата я? Казалось, она действительно верила в то, что говорила. Женщина плакала, и я вместе с ней…
– Что вы такое говорите?
– Не прикидывайся дурочкой! Все ты прекрасно понимаешь, – она встала и постучала в дверь кабинета. – Зачем ты оставила Юлю совершенно одну в таком состоянии?
В ее словах была доля правды. Мне действительно не стоило оставлять ее в одиночестве. Если бы я была рядом, Юля осталась бы в живых? Эти мысли и так не покидали меня.
Дверь в кабинет открылась, на пороге стоял мужчина в белом халате. Его лица не было видно из-за белой маски, а волосы закрывал медицинский колпак.
– Кем вы приходитесь жертве? – спросил он у Екатерины Михайловны, что вызвало в ней новую волну слез.
– Я ее мать, – срывающимся голосом произнесла та, утирая слезы платком.
Я не стала представляться и осторожно проследовала за врачом вместе с Екатериной Михайловной. Уже на пороге мне в нос ударил сладковатый спертый запах, при этом температура в комнате явно стремилась к нулю. Идти дальше не хотелось, но пути назад не было.
– Вам нужно опознать тело. Вы готовы? – спросил врач, после чего встал перед металлическим столом, накрытым кристально белой простыней. Она прикрывала человеческое тело.
Мне стало дурно от осознания того, что через считанные секунды я увижу труп своей лучшей подруги. Врач был готов стянуть простыню, не дожидаясь нашего ответа, и сделал это.
Нависшую тишину разорвал пронзительный вопль Екатерины Михайловны. Я тоже не могла сдерживать слез. Однако, как бы мне того ни хотелось, кричать так же громко я не могла. Что-то меня останавливало.
– Юля, это невозможно! – билась в истерике Юлина мама, пытаясь достать из сумки телефон. – Сначала Женя, теперь… Я найду этих уродов, обещаю!
Екатерина Михайловна схватила дочь за руку и стала гладить холодное тело, не обращая совершенно никакого внимания на слова патологоанатома.
– Это она! ЭТО ОНА! – крик только усиливался, а слезы не останавливались. – Идите все вон! Я должна побыть с ней одна! Уйдите! УЙДИТЕ!
Я смотрела на труп подруги. Мне было страшно. Очень страшно.
Патологоанатом был не в силах слушать крики Екатерины Михайловны и отправился за стаканом воды, пока я продолжала наблюдать за ней, суетящейся над трупом дочери. Я видела ее крашеные розовые волосы, ее уши, такие непривычно голые без сережек, ее глаза, когда-то ярко-голубые, но теперь плотно закрытые веками… Все это было невообразимо страшно.
Екатерина Михайловна так и продолжила винить меня в смерти дочери, поэтому кабинет я покинула в еще большем унынии. Мне стало плохо. От резкой боли я инстинктивно схватилась за голову. Это было для меня сигналом, что пора принимать таблетки.
Достав из сумки пачку, я выдавила три капсулы и положила их на язык. Я не стала запивать их водой, это показалось лишним.
– Ты за все ответишь, – доносилось из кабинета, но желания как-то реагировать на очередное обвинение у меня не было. Не помня себя, я механически передвигалась по коридору поближе к окну. – Ты умрешь, как и она!
Я опустила взгляд вниз. Ночь за окном была очень страшной, наверное, такой же страшной, как и та, в которую я узнала о смерти бабушки. Еще тогда я поняла, как ужасно терять близких, и понадеялась, что больше испытывать такое мне не придется.
Пришлось.
В темноте за окном не было ничего необычного. Район был мне знаком, так как неподалеку находился институт, в который я должна была подавать документы.
Еще недавно я проходила мимо, читая надпись "Морг" на бетонной стене. И вот сейчас я стою внутри этого помещения и смотрю во мрак.
Клоун!
Я протерла глаза, думая, что мне просто показалось. Нет, все верно. На дороге стоял тот самый клоун, но на этот раз он держал в руке зеленый шарик. Он улыбался мне так широко, что его зубы были видны даже с такого расстояния. Или это был грим?
– Что вам нужно? – я открыла окно в надежде услышать ответ, но клоун молчал. – Вы меня слышите?
Мне не нравился этот клоун, он пугал меня. Но еще больше пугало его молчание с этой улыбкой на лице. Я решила спуститься вниз, чтобы застать его врасплох.
Когда я вышла на улицу, на этом месте никого уже не было. Только кучка подростков вдалеке, явно устроивших перекур. Они заметили меня и стали нервно распихивать сигареты по карманам.
– Тетя, что тебе нужно от нас? – спросил один из них, покачиваясь. – Лучше иди отсюда!
На скамейке чуть ближе сидели трое подростков. Табачным дымом от них несло за версту. Этот запах стал нервировать меня еще с того момента, как Юля выкурила первую сигарету. Со скамейки встала молодая девушка с бутылкой в руке и нетвердой походкой приблизилась ко мне, чтобы как следует хлопнуть по плечу.
– Дай нам денег, тетя, – выдавила она.
Я тут же отпрянула, явно дав понять, что мне противно находиться в их обществе.
– А что у нас с лицом? Не нравится такая компания, теть?
– Какая я вам тетя вообще? Мы одного возраста! – ребята на лавке загоготали, а девушка залихватски отхлебнула остаток жидкости в бутылке. – Вы не видели здесь странного зеленого клоуна?
Девчонка прямо содрогнулась от смеха, выронив бутылку из рук. Она хохотала, согнувшись пополам, друзья вторили ей с лавки.
– Колян, ты не видел тут клоуна? – сказала она, обратившись к одному из парней. – Я как раз в цирк сходить хотела!
Я не понимала, чем могла так рассмешить. Из них полился нескончаемый поток понятных только им самим шуток. Это взбесило меня окончательно, так что я осмелилась выхватить бутылку из рук одного парня и со всей силы бросила ее на землю.
Только тогда компания обратила на меня внимание. Владелец бутылки бросился на землю собирать осколки.
– Ты че натворила? Она же была почти полной! – злился он, но меня это нисколько не волновало. Их разочарование меня веселило. – Ты заплатишь за это!
– Хоть так вы услышали меня, кучка алкашей! – я развернулась в сторону морга.
– Элина, попроси денег у своей сеструхи на бухло. Нам теперь пить нечего, – сказал парень той девушке.
– Ты тупой? Я же говорила, что сестра в розыске, – ответила она.
Удаляясь, я прекрасно слышала их разговор, особенно про пропажу сестры. В тот момент я не придала этому особого значения, но невольно запомнила эти слова.
Позже, бредя по темным улицам, я думала только о Юле. Казалось бы, только вчера мы общались, надеялись на счастливую жизнь, а теперь она лежит в морге. Мне было тяжело это принять, особенно на фоне нашего разговора на кладбище, когда Юля внезапно разразилась речью о плюсах смерти.
Интересно, какова ее «новая жизнь»? Сбылось ли то, о чем она говорила?
Тем поздним вечером улицы были пусты. Тогда меня это только радовало. Не хотелось бы встретить очередного жуткого клоуна. Помимо мыслей о Юле, мою голову занимал только он. Я не хотела думать о нем, поэтому остановилась.
Оглядевшись вокруг, я поняла, что никогда здесь раньше не была. Свет от фонаря тускло освещал двор, но этого явно не хватало, чтобы рассмотреть название улицы. Я шла, оглядываясь по сторонам пока не уткнулась в большую кирпичную стену. Она появилась так внезапно, что я чуть было в нее не врезалась.
Сделав пару шагов назад, я направила на нее луч фонарика в телефоне. На стене будто материализовался постер с надписью: «Битва ясновидящих». На плакате были изображены различные шаманы и гадалки в странных костюмах. Меня это даже немного рассмешило.
Я отправилась дальше.
«Каждый день в мире происходит так называемый "обмен жизней". В эти секунды умирает довольно большое количество людей, и это никак нельзя остановить. Жизнь не бесконечна, но мы никак не можем предотвратить смерть. Иногда ты начинаешь задумываться: а зачем вообще добиваться успеха, если в конечном итоге все равно умрешь?» – такие мысли проносились в моей голове. «Мы не ценим свою жизнь, забывая, что она у нас всего одна. Мы употребляем разные вещества, совершенно не задумываясь о последствиях. Юля была такой же… Она умерла, не успев пожить… С другой стороны, каждый день рождает не меньшее количество душ. Бывает ли так, что этот "обмен жизней" выходит в ноль? Бывает ли так, что количество умерших и родившихся практически одинаково? Ведь эти родившиеся даже не представляют, какая жизнь их ждет, – размышляла я, шагая по пустынной темной улице. – Действительно ли на том свете лучше, чем здесь? Как же это понять? Мы никогда не узнаем, поэтому нужно ценить каждый момент, происходящий здесь и сейчас».
Я опомнилась у больших кладбищенских ворот. Меня обволакивал легкий ветерок, я чувствовала опасность и страх, ожидавшие меня за оградой. Мне стало не по себе.
И все же в момент, когда я решила пройти дальше, меня посетила мысль о том, что уже совсем скоро труп Юли будет лежать в этой земле. Мой брат покоится в другом месте, далеко от города, но Юлю точно похоронят рядом с отцом.
В очередной раз ощутив ужасную вину перед подругой и всей ее семьей, включая отца, я решилась снова посетить место его захоронения.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Мое сердце холодело от того, что еще совсем недавно мы с Юлей были у могилы ее отца. Мысли об этом не покидали меня. На кладбище было совсем темно, поэтому я включила фонарик на телефоне. В тот момент, когда свет распространился вокруг, я заметила перед собой странную тень. Присмотревшись, я поняла, что это сова. Впрочем, она сразу улетела, испугавшись присутствия человека.
Вскоре я подошла к этому страшному и вместе с тем необъяснимо притягательному для меня месту. Даже с фонариком невозможно было увидеть фамилию на надгробье, но это меня в какой-то степени успокаивало, ведь так я не видела этого человека…
Отца Юли звали Евгением. Он работал журналистом, и меня всегда это привлекало в нем, ведь я, как и он, собираюсь связать свою жизнь с журналистикой. Точнее, теперь уже только я. Он уже не сможет ничего сделать.
Кроме его профессии я не видела в нем никаких положительных черт. Его нельзя было назвать хорошим собеседником: на встречах он всегда молчал, если была такая возможность. Юля рассказывала мне, что он просто не любил людей, а точнее, любые взаимодействия с ними. И у меня была возможность в этом убедиться.
Я поправила гвоздики, которые лежали перед его памятником. Мне никогда не нравились эти цветы, я старалась избегать их как зловещее напоминание о смерти, но в последнее время у меня это не получалось – они словно окружали меня.
Оставаться на кладбище всю ночь не хотелось, поэтому я направилась к выходу. Внезапно мне стало так жутко, что я прибавила шаг в надежде быстрее покинуть это мрачное место. Окружающая мгла казалась непроницаемой. Как вдруг появился странный туман. Я продолжила идти вперед, но туман плотно обволакивал могилы, а в воздухе раздались странные звуки, заставляя мое сердце биться сильнее.
Я надеялась, что это сова. Пожалуйста, вот бы это была сова.
Вскоре туман начал рассеиваться, и стали видны очертания дороги. Я поняла, что до выхода осталось совсем немного. Я даже побежала, не обращая внимания на происходящее вокруг. Это было ошибкой.
Я упала.
Это был большой камень, который невозможно было заметить в таких леденящих душу условиях. Мне стало до такой степени больно, что я не могла встать. Хотелось кричать – сначала от безысходности от мыслей о своей подруге, а потом от физической боли, которую я испытывала.
Что мне делать? Я не могла пошевелить ногой, а это означало только одно – нужно вызвать скорую помощь. Взяв телефон, валявшийся на земле, я отряхнула его от земли, набрала номер и стала звонить. Но отправившись сюда, я не предполагала, что заряд телефона может «сесть». Однако именно это и случилось.
И сел он в самый неподходящий момент. Я будто нахожусь в типичном ужастике, где телефон садился у героев точно так же, как и у меня.
– Черт! Черт! Черт! – я понимала, что никто меня не услышит, но эти слова я говорила себе. – Зачем я вообще пошла на это кладбище?
Посмотрев перед собой, я увидела приближающуюся огромную фигуру. Мокрая земля словно предупреждала меня об опасности…
– Приветствую тебя, – этот голос я слышала впервые, он мне казался мрачным. – Хочешь сахарной ваты?
Мне стало настолько жутко, что я потеряла дар речи и ничего не могла ответить незнакомцу. Он протянул свою руку и дотронулся странной тряпкой прямо до моего рта. Запах был отвратительным.
Только когда он убрал руку, я поняла, что он сделал. Я начала закрывать глаза, но напоследок заметила зеленый отсвет. Это был тот самый клоун…
Мои глаза стали открываться от ужасного шума вокруг. У меня очень сильно болела голова и я просто не могла ей пошевелить, как и своей ногой. Я сразу же поняла, что еду в машине и, судя по окрестностям вокруг, меня везут в лес.
Повернувшись направо, я замерла от ужаса, ведь рядом со мной сидел клоун, который на протяжении всей этой ночи пугал меня. Я попыталась открыть левую дверь, но попытка была провальной. Прижавшись к окну, я стала пристально рассматривать места, которые мы проезжаем. Это все еще был обычный лес.
– Спящая красавица проснулась, – тихим голосом сказал тот, о присутствии которого я забыла на мгновение. – По моим подсчетам, ты должна была проснуться двадцать семь минут назад.
Я еще раз попыталась выбраться из машины, но на этот раз клоун схватил мои руки и положил себе на колени. Меня охватило неприятное чувство тревоги. Я подняла голову вверх и внимательнее рассмотрела клоуна. Грим на нем уже почти стерся и были видны некоторые элементы лица.
– Что тебе нужно от меня? – мой тон сильно сменился, и я перестала обращаться к нему на вы. – Отпусти меня!
Клоун отпустил мои руки, и я стала действовать. Замахнувшись правой рукой, я хотела ударить его по лицу, но он успел отвернуться и вновь схватил мои руки.
– Ты слишком агрессивная. Твоя агрессия неоправданна, даже в таком случае.
– Неоправданна? Меня похитил клоун на кладбище. И сейчас я еду с ним в машине. Какие эмоции у меня должны быть? – злым голосом спросила я, заметив усмешку клоуна. – Ты еще смеешься?
Клоун посмотрел сначала на меня, потом на свои руки. Он задумался, после чего снял зеленые перчатки. После этого он салфетками стер весь грим с лица. А затем и вовсе снял красный парик.
Я увидела его лицо. В машине было достаточно темно, но, даже несмотря на это, у меня получилось разглядеть его в деталях. Голубые глаза; коричневые шелковистые волосы были просто прекрасными – они были не совсем длинными, но и не очень короткими. Его ярко-розовые губы показались мне необычными для мужчины. Он рукой дотронулся до своих волос, поправив их. В этот момент я ощутила всю его привлекательность.
