Читать книгу Турецкий. Цейтнот - - Страница 1

На совещание моё будущее Сиятельство явилось только через двадцать минут. Я слышал о примирительном сексе, но сам такое испытал впервые, и сейчас чувствовал себя неловко – заставил людей ждать свою персону из-за "восстановления своего душевного спокойствия" в весьма замысловатых позах. Лика зарабатывала прощение, применив всю свою недюжинную фантазию. А я… А что я? Лично мне было очень хорошо.

Впрочем, моё стеснение быстро рассеялось – немного послушав разговор собравшихся в кабинете Берендея, я понял, что они прекрасно начали и без меня.

– Эта крыса теперь из дворца и носа не кажет. Он даже в свои департаменты не ездит. Даже не представляю, как мы можем его оттуда достать, – продолжил беседу Мстислав Игоревич.

– По сути, сам Сутормин нам сейчас и не нужен, – задумчиво произнёс Рысь, поставив пустой бокал на столик.

Прошу прощения – граф Легостаев. Неожиданное раскрытие личности Рыси всё еще не усваивается моими мозгами. Хотя сам Лёня по дороге сюда строго настрого запретил мне называть его этим титулом и именем. На мой вполне резонный вопрос, – "А, собственно, почему?" – он сделал в воздухе неопределённый жест рукой и тихо, так чтобы не слышали остальные находящиеся вместе с нами в салоне флайера люди, прошептал: "Ты веришь этой сволочи? Я – нет. Пока у нас на руках не будет подтверждающих его слова документов – я Линки и никак иначе."

– И почему же это Сутормин нам не нужен? – возмутился я, посмотрев в сторону Рыси, и обвёл остальных присутствующих взглядом, – Вам может и не нужен, а мне очень даже нужен.

– Не кипятись, Кирилл, – бесстрастно ответил Берендей, – Не ты один горишь праведным гневом. К примеру, мне Сутормин много чего плохого сделал. А теперь взгляни на Рысь. Как думаешь, он склонен простить графу всё то, что с ним сделали в Шлиссельбурге?

Мне оставалось только скрипнуть зубами, криминальный хозяин столицы был прав на все сто. Язык мой – враг мой. Ну вот почему он частенько срабатывает быстрее мозга?

– Ясно. Простите, не подумав ляпнул. Тогда рассказывайте, какой вы тут план разработали… пока я с Ликой ругался?

Вот паразиты, они даже улыбок прятать не стали. Даже без зеркала я знал, что сейчас краснею, как опущенный в кипяток рак. Неприятное чувство. Особенно когда ты так ведёшь себя перед давно знакомыми и уважаемыми тобой людьми. И если Синельникова уважал глубоко и с детства, а Рысь любил искренне, как брата, то Берендей… Чёртов папа. Не с большой буквы, а с маленькой. Потому что чую он скоро станет моим папой даже на бумаге. Брачный договор не шутка, это обязательство перед чужой пока семьёй. Которая скоро станет и моей, а значит и всех своих новых родственников я обязан поддерживать. Вот чего мне не хватало. Берендей, конечно приобретение ценное, я не против такого родственника… Тая? Большая проблема с ребенком внутри. Да за что мне всё это?

Я встал и направился к дверям. Ну нечего мне им сказать, у меня в башке полный сумбур. Однако остановил меня не Рысь, как я думал, а Синельников.

– Кирилл Андреевич, я назначил на завтра сбор всех гвардейцев старой закваски. Вы обещали сделать заявление.

Твою же мать… Да что ж такое-то? Почему навалилось одновременно?

– Да Петр Ильич, я готов. Где и когда?

– В офисе ЧВК. Мне пришлось снять половину охраны с вашего особняка. Хотя там почти все знают кто вы такой, но это ядро гвардии и им важно услышать это из ваших собственных уст.

– Я вас услышал. Надеюсь, сексотов не будет? Я пока не хочу светиться перед Императором.

– А он уже знает, Кирилл, – утешил меня Берендей, усмехнувшись, – Ему уже доложили.

– Кто? – удивился я.

Ведь вроде бы я нигде не светился.

– Дроны полиции на мосту, когда ты штурмовал флайер. Ты ваще тупой, Кира? Я понимаю твои чувства, но так палиться может только ребёнок, – голос Рыси мгновенно отрезвил, – Ты думал что Император идиот? Князь Александр идиот? Сутормин, мать его, идиот? Ты о чём думал кроме своих хотелок? Мы прикрыли тебя как смогли, но как княжич Турчанинов ты теперь точно раскрыт.

Рысь вздохнул и развёл руками:

– Так что готовь бабло, у меня больше нет, я тебе не сейф. Наши с тобой похождения стоили мне всех накопленных денег.

Я механически перевёл взгляд на Берендея – последнее время именно он был моим кошельком. Заметив, как он покачал головой, я уставился глазами в пол… Писец, приплыли.

– Сколько? – сдавленно произнёс я, понимая что мне снова будут перекраивать морду.

– Поллимона, Кира.

– Дануна? – прошипел я сквозь зубы, – Гримёр не охренел?

– Это не его ценник, тебя он прооперирует бесплатно. Это полностью твоя новая жизнь. А это не только новая внешность, но и новая история твоей жизни с новыми документами. Вжик тоже всё сделает бесплатно, но ему придётся платить незнакомым людям. Новые руководители в системе департамента полиции, и их новых правил пока никто не знает, а потому надо готовиться платить на максималку. Так что… Съездим в Гишпань, станешь графом каким-нибудь заштатным, там такого мусора выше крыши. Бедные, но гордые. Купим тебе титул. Или хочешь на юга новых территорий Империи? Там тебе сразу баронство выпишут и станешь каким-нибудь бароном Кожемякиным.

Рысь заржал, а вот Берендей побелел. Афигеть. Нет, ну я прекрасно знаю гишпанский, но грандом там так вот запросто не стать… Опаньки. У нас же есть ценное приобретение – Фаренго.

***

Интерлюдия

Граф-доктор долго не отпирался, старый честный человек, да и выговориться наверное хотелось. Как выяснилось после недолгого разговора, Прозоров поймал его случайно, когда проверял все сведения по такого рода экспериментам еще служа в Шлиссельбурге консультантом. Статья Фаренго в научном журнале, ложный донос, и Службой охраны было слеплено из ничего весомое дело об измене. Итог: или смерть в казематах Петропавловки или присяга на службу. Фаренго был не из пугливых, все же гранд Гишпани, а не пёс поганый, но у него была семья. А жизнь родных тебе людей всегда перевешивает твою собственную. Если ты не моральный урод, конечно же. Так он и стал "абсолютом" Прозорова. Чёрт, дворянство точно вырождается, мочить таких Прозоровых не перемочить.

Но к самому Фаренго вопросов не было. Чести своей он не потерял, хоть и стал по сути рабом. После быстрой проверки Берендеем, выяснилось, что он ни разу не участвовал в чём-то криминальном или просто бесчеловечном. Врач-фанатик, но без закидонов – типа цель оправдывает средства. И он согласился помочь в моей легализации, представив меня своим сыном. Граф Фаренго… Звучит неплохо, теперь дело только за Гримёром и Вжиком.

Деньги? Берендей всё же дал. После того, как на него наехала Лика. А она наехала конкретно, Берендей даже пожаловался Лёне, что я плохо влияю на его дочь. Дал он всего триста тысяч, больше у него налички не было. Он все же еще и бизнесмен, деньги в обороте, их так просто не вывести. Двести тысяч дала… Таисия. Неожиданно, правда? Да еще и намекнула, что ребёнка с моей фамилией связывать не будет. Дурочка не знала, что я уже в курсе, что никакого ребёнка нет и не будет. Ну если только сама где-нибудь не нагуляет. Дружба с Константином Борисовичем дорогого стоит, а уж он-то доктор от бога, сразу определил что Тайка лжёт, причём неумело. Диагностические амулеты великое изобретение, а уж они то у Борисыча всегда при себе имелись. Вот такие вот дела за день до дня рождения моей любимой. Весело, блин. А завтра… днюха Лики и моя новая операция. Интересно, какую харю мне Гримёр сделает? Я только-только к этой привык.

***

– Привет, Тая, – мы с Рысью заявились в "Ад", и увидев девушку на привычном ресепшене, я натянул на лицо улыбку.

Надеюсь дружелюбную. Всё же она нашла где-то аж двести тысяч. Хотелось бы узнать где. Правда отдать их ей так скоро, как мне хочется, я не смогу. Не очень-то мне хотелось брать у неё деньги, предчувствуя, что расплачиваться за этот "подарок" мне придётся вовсе не ими. Но на этом настояла Лика, да и времени искать деньги у меня не было. Берендей помог, чем смог, а Синельников вообще хотел сделать сбор среди гвардии, за что я его чуть не послал подальше. Не хватало мне ещё у своих же людей побираться. Позорище.

В бордель мы пришли не просто ради визита вежливости, а потому что внезапно проявился Греков, который и предложил нам встретиться именно тут. Тайка проводила нас в комнату на третьем этаже, где нас с Рысью уже ждал сам Греков и его сотоварищ – барон Даманский, главный аналитик СБИ.

– Как поживает Илья Андреевич? – вместо приветствия спросил Греков.

– Нормально поживает. Пока нормально, – отозвался я, усаживаясь на краешек глубокого кресла.

– Княжич, он неплохой руководитель и печётся о делах Империи, постарайтесь не пороть горячку, решая его судьбу, – сказал Даманский, усаживаясь напротив меня.

Рысь молча встал за моей спиной, а Греков остался стоять у двери.

– Решать не мне, барон, я не глава рода. Очнётся мать, тогда и будем… или пороть или казнить.

В ответ барон только хмыкнул и махнул рукой в сторону Грекова:

– Ну, Серый… ты начнёшь или я?

Я мгновенно напрягся и тут же почувствовал, что Рысь исчез. Сработал наработанный совместными приключениями рефлекс – даже не глядя на него я научился понимать, что Рысь во мне, а значит он раздвоил сознание.

– Линки, не делай, пожалуйста, ничего, о чём бы потом пожалел. Мы ведь поговорить пришли, причём с выгодой для тебя. Вылезай на свет божий.

– Мне и тут пока хорошо, – раздался голос Рыси откуда-то сбоку.

– Ну как знаешь. Тогда послушай наше предложение – мы дадим тебе информацию по Шлиссельбургу. Не всю, естественно, а только то, что сумели в своё время накопать. Секретность там запредельная и даже нашей Службе добыть хоть что-то было неимоверно трудно.

– Взамен что? – тут же раздался голос Рыси уже из другого угла комнаты.

– От тебя? Ну может мелкую услугу в будущем, – подал свой голос Даманский.

– Я на заказ никого убивать не буду.

Греков тихо хохотнул:

– С этим и мы неплохо справляемся. Ну как, согласен?

Через пару секунд Рысь проявился за спиной Грекова и склонившись к его уху, произнёс:

– Согласен.

Греков подпрыгнул от неожиданности, мгновенно развернувшись лицом к Рыси.

– Твою мать… Я только после ранения, мне сердце надо беречь.

– Нет там у тебя сердца, барон. Иначе бы ты был уже мёртв, – широко улыбнулся Рысь в ответ, – Подозреваю, что у тебя какая-то аномалия?

– Да, траспозиция органов [1], – не стал отпираться Греков, – Полная.

Лёня присвистнул от удивления.

– Век живи – век учись. Теперь всегда буду работать клинком в шею, а не в сердце.

– Держите, княжич, – Даманский достал из внутреннего кармана свернутые трубкой листы бумаги, и протянул их мне, – Это всё, что у нас есть по Шлиссельбургу.

Не глядя бумаги, я засунул их в карман куртки и вопросительно взглянул на Рысь:

– Нас тут больше ничего не задерживает? Мне еще хотелось бы с одной знакомой перекинуться парой фраз.

Намёк на Таю понял не только он, но и Греков.

– Если вы, Кирилл Андреевич, желаете узнать, откуда взялась некая сумма, которую она вам любезно предоставила, то могу сообщить – от Службы безопасности Империи. Таисия давний мой агент и хотя работает только по моим просьбам, – не зная кто истинный хозяин борделя, – но работает всегда хорошо, за что и получает серьёзные бонусы в виде наличности. Но тратить бездумно она их не может, мы контролируем эти деньги. И были очень удивлены, когда узнали на чей счёт ушли двести тысяч.

Ну вот задницей же чувствовал подставу с этими деньгами. Теперь я ещё замазался с бывшим департаментом моего долбанутого деда. Только вот деда скорее всего скоро не станет, а департамент вот он, сидит напротив. И улыбается.

– У нас подарок и для вас, Кирилл Андреевич, – теперь уже Греков достал сложенные вчетверо бумаги из кармана, – Тут интересные сведения на барона Красницкого.

Заметив, как я приподнял брови, он пояснил:

– Не того, которого… кто-то неустановленный убил в собственной усадьбе, а на молодого барона.

– Видел я его уже, зачем мне информация на него? Глупый щенок, жертва своего же папашки.

– Ну… когда ознакомитесь с бумагами, думаю что он уже не будет казаться вам таким уж глупым.

Расстались мы через пару минут, успев перекинуть ничего уже не значащими фразами. Даманский ещё раз напомнил мне о пользе моего деда, на что я промолчал, разведя руками в стороны, показывая, что уже всё сказал по этому поводу.

Проходя мимо стойки ресепшена, я немного задержался, что бы ещё раз поблагодарить Тайку, на что она только как-то криво усмехнулась. Кто поймёт этих женщин?

Выйдя на улицу, мы с Рысью двинулись в ближайший ресторан, где и поели. До празднования дня рождения Лики было ещё часов восемь и их надо было провести с толком и желательно без урчания в желудке.

***

Приехав в ЧВК, я был поражён – отец и Синельников никогда не упоминали при мне сколько у нас людей в гвардии. И увидев плотно сомкнутые ряды гвардейцев мне по первому ощущению показалось, что их тут на ипподроме, где находилось здание, собралось не меньше тысячи. И это не считая многочисленных часовых, охранявших периметр группами. На прямой вопрос, который я задал Синельникову, услышал в ответ – пятьсот сорок старых слуг рода, новеньких тут не было. Но всё равно это сила, и немалая. Жаль, что эти люди не могли быть в поместье в то злополучное утро – нападавших бы в порошок стёрли.

После короткой речи полковника перед строем, которую он толкнул через микрофон, мне пришлось и самому к нему выйти. Речь мне предварительно набросал сам Синельников и я выучил её практически наизусть, убрав оттуда весь пафос. Поэтому всё моё выступление закончилось всего через полминуты.

– Гвардейцы рода Турчаниновых! Род, которому вы присягали на верность почти уничтожен. Почти – потому что жив не только я, но и моя мать. Некоторые виновные в гибели моей семьи жестоко наказаны, они уже мертвы. Правда пока не все. А это значит, что род Турчаниновых жив и будет мстить. И только от вас зависит будет ли он жить дальше. Я всё сказал, мне добавить нечего. Я прошу вас лишь выполнить свою клятву до конца!

И вздрогнул от громового рёва, накрывшего всё поле вокруг офиса ЧВК:

– Верность и честь!!!

Чёрт! Я даже слезу пустил. Стоял, как дурак, с мгновенно намокшими глазами и чуть ли носом не хлюпал. Но гордость за мою гвардию переполнила меня настолько, что мне хотелось взлететь. И я запустил в небо два самых больших джета, какие только сумел сделать, дополнив их разрядами ветвистых молний.

– Верность и честь!!! – повторно проорали шеренги гвардейцев.

– Завидую белой завистью, – шепнул мне на ухо невидимый Рысь.

– Наших бы сюда, – ответил я так же тихо, – Лику, Данку, Светлану Викторовну, Кузьму, Вжика… А то небось смотрят на меня и думают, что я нищеброд.

– Дурак ты, Кира, они тебя и без таких вот парадов любят. Ты тут еще насколько зависнешь? Нам ещё к Борисычу надо заехать, Гримёра надо встретить, чтобы он предварительный осмотр сделал.

– Петр Ильич, – обратился я к Синельникову, – Мне действительно больше нечего сказать бойцам. Мы поедем? А то дел сегодня невпроворот.

– Конечно, Кирилл, не смею задерживать. Сейчас дам команду заниматься всем своими делами.

– Ждём вас вместе с супругой на празднование дня рождения Лики. С удовольствием с ней познакомлюсь.

– Как и обещал, будем непременно, – улыбнулся полковник, пожимая протянутую мной руку.

***

[1] Транспозиция внутренних органов – редкий вариант биологической аномалии, в котором основные внутренние органы имеют зеркальное расположение по сравнению с обычным.