Читать книгу Прелести жизни. Книга вторая. Цена жизни. Том 2 - - Страница 1

ЦЕНА ЖИЗНИ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Вторая книга трилогии «Прелести жизни» названа «Цена жизни». Автор данного произведения хочет показать читателю, что за последние два столетия, в которых описана наша жизнь, изменились не только эпохи, но также люди. Поменялись нравственные отношения между людьми.

На протяжении двух столетий герои трилогии «Прелести жизни» думали в чём состоит «Мера жизни». Новое поколение, думает, что жизнь рассматривается по-другому.

Жизнь стала иметь стоимость, как товар на рынке происходящих событий. «Цена жизни» ровна затратам на труд и мышление. Мы стали думать о цене собственной жизни.

Автор трилогии хочет, чтобы читатель мог глазами разума посмотреть на ту жизнь, в которой он находится. Здраво рассудить о стоимости жизни, точнее, о себестоимости жизни, на которую мы тратим время, здоровье, труд и мышления.

Не задумываясь над происхождением жизни, мы давно превратились в товар, который имеет издержки средства производства. Имеем такую же ценность, как любой товар, в который заложен труд.

Нас с детства кормят, поют, выхаживаю, учат, закладывают в нас огромные средства, чтобы позже нас использовать, как товар, по нашему назначению в труде, в разуме и в размножении.

Мы давно утратили понятие мера жизни. Имеем собственную ценность. У каждого из нас своя цена жизни, это то, чем окупаются и возмещаются затраты, вложенные в нас прошедшим поколением.

Нам предстоит показать значение своей цены в роли новой жизни. Пройти сполна тот путь, который в нас заложен изначально, как цена жизни. Когда мы окупимся своим трудом после старого поколения перед новым поколением, тогда научимся понимать, что такое мера жизни и, что такое цена жизни.

Внимательно изучая жизнь, мы определяем стоимость затрат, заложенных в самосохранение на ценности жизни. Цена жизни заложена в степени отношения к жизни других людей.

Наши мысли и действия в отношении других людей решают проблемы жизни на том уровне, на котором мы научимся ценить жизнь. Цена жизни ровна состоянию мышления.

Когда мы можем здраво рассуждать о цене жизни, то мы можем жить среди людей себе подобных. В противном случае мы превращаемся в животных, которыми может управлять разумный человек, который знает цену жизни и может применять эту цену к продолжению собственной жизни.

Пока мы все без исключения блуждаем в космосе своего разума. Каждый в своём измерении жизни. Хотим по-своему познать окружающий мир природы.

Мечемся хаотично в бесконечном пространстве, которое не имеет объёма в нашем мышлении. Пытаемся разумом объять необъятное пространство.

С невидимыми пределами, какого-то промежутка жизни на своё мышление. Никак не хотим понять, что в одиночку нам легко догнать только бегущего навстречу.

Не пора ли понять, что в здравом разуме заложена цена жизни, которую используем в своей жизни. Мы не замечаем того, что находится рядом с нами ценность в постоянном совершенстве бытия к себе подобным.

Подумать о смысле жизни, как одного человека, так и всего человечества в целом. Читателю предстоит оценить свою жизнь.

ТОМ-2.

ГЛАВА-1. ПЕРЕМЕНЫ.

Политика и люди, как природа, имеют свои перемены.

Часть-1. Странные встречи.

1. Ночной визит.

Устав, наконец, от своих философских рассуждений сквозь сон, повернулся на правый бок, пытаясь умилостивить свою естественную потребность к нормальному отдыху, и, мгновенно, провалился в глубокий сон, туда, где меня больше не беспокоили кошмары прошедшего дня. Мне нужен был естественный отдых.

Не знаю, сколько времени прошло. Вдруг, сквозь сон, чувствую, как чья-то рука пытается растолкать меня. Другая рука, нежная и давно очень знакомая по своему запаху, слега прикрывает мне рот, чтобы сквозь сон не мог вскрикнуть.

Моё сознание бурлило и все никак не могло определить, что делать мне, спать или уже проснуться. Долго боролся с проблемой сознания сквозь сон. Наконец-то мне удалось открыть глаза.

Вокруг было темно. Сквозь тусклый свет луны на моё лицо падала тень оконной рамы. Тонкая паутинка свисала где-то в промежутке между окном и моим лицом. От вида паутины на моем лице было какое-то не приятное ощущение.

Пытался убрать назойливую паутину от своего лица, но никак не мог определить её место нахождения. Наконец-то понял, что это всего лишь тень от паутины на окне. Тогда отодвинул голову в сторону стены и потерял паутину из своего вида.

Вздохнул с облегчением. На всякий случай все же ещё раз посмотрел на оконную раму. Паутины там больше не было. Видимо её легко сдул ночной ветерок.

На улице жутковато тихо. Через открытое окно, у нашей кровати, проникает свежий воздух, который освежает моё тело и разум. Мне было приятно вдыхать первые весенние запахи ночи.

Пахло свежими листьями с улицы, мокрой от росы корой деревьев и соком молодой травы прямо у нашего дома. На улице мелькнула маленькая тень ночной птицы.

Беззвучно упала с небосвода одна блуждающая звезда, которая тут же исчезла где-то далеко за невидимым мне горизонтом.

На чердаке пискнула мышь, пойманная ночной птицей. Опять почувствовал на губах знакомый запах руки и осторожно посмотрел в сторону темноты у кровати. Рядом с нашей кроватью, в одной ночной рубашке стояла взъерошенная от страха Людмила, не сводя с меня своего перекошенного от страха взгляда.

Вначале подумал, что вижу опять какой-то сон. Возможно, что это призрак сгоревшей женщины из автобуса у "Текстиля"? Может быть, это ангел сгоревшей женщины явился в наш дом с небес? Во всём белом.

Чтобы забрать с собой мою грешную душу. Мне совершенно не хотелось отправляться туда, в небеса, за ангелом.

У меня на земле ещё много забот. Надо закончить учёбу в университете, воспитать своих блудных детей. В моей жизни есть множество других, не решённых задач.

Внимательно посмотрел на стоящую рядом у кровати женщину. Все-таки это была Людмила. Взглянул в её глаза, горящие тусклым отблеском слабого лунного света.

Снова подумал, что моё беспокойное сознание вот-вот покинет меня, а когда приду в себя, Людмила опять куда-то исчезнет.

Мы встретимся с ней в совершенно другом измерении совместной жизни, которое не известно людям. Куда, однако, совсем не спешил и не торопил других.

У нас ещё было много времени подумать о своей мере жизни. Когда наши взгляды с Людмилой встретились, она указательным пальцем своей свободной руки показала мне на свои и мои губы, чтобы мы оба молчали, а после указала рукой на открытое окно у кровати.

Прямо посередине проёма открытого окна с крыши дома болталась толстая лавсановая верёвка. Было вполне очевидно, что кто-то пытается проникнуть в нашу квартиру.

Какой-то совсем непрошеный гость, решил совершить к нам свой ночной визит. Надо мне устроить ему достойную встречу, которую ночной гость запомнит на всю свою оставшуюся жизнь.

Если, конечно, он выживет, падая с высоты равной четырём этажам. Осторожно шире открыл окно внутрь балкона.

Встал во весь рост на своей кровати. Стал ждать. У меня была одна мысль, что обязательно надо наказать ночного визитёра. Когда появятся ноги вора, то его тут же сброшу на землю с четвёртого этажа своего дома.

Там, что будет, за то другим ворам будет неповадно лазить ночами по чужим окнам, иначе, ещё могут пострадать другие люди. Ведь в нашем городке, однажды, были такие случаи грабежа квартир.

Сколько тогда пострадало безвинных людей от воров? Прошли мучительные секунды, как целая вечность, но, ноги вора все не появлялись.

У меня мелькнула мысль, дёрнуть за верёвку и опять лечь спать, как, вдруг, прямо у моего лица появилась обросшая густой щетиной огромная мужская рожа, от которой резко пахло горным костром, талым снегом, водочным перегаром и табачным дымом.

Глаза мужчины были наполнены неожиданным страхом и удивлением, как у снежного человека Каптара с кавказских гор, который совершенно неожиданно встречается с глазу на глаз с обыкновенным человеком.

От мужика и вправду, по-настоящему, веяло снегом и дымом костра, как от снежного человека. Словно, это он только что спустился с больших гор

Кавказа и внезапно появился у моего лица, что чуть не упал от страха на свою постель, лишь какая-то сила воли удержала меня от падения.

Не успел даже сообразить, что делать, как лицо мужчины также внезапно исчезло, как появилось. Сразу над моей головой загрохотало. Посыпались осколки битого шифера и раздались вопящие крики от боли.

Грохот расколотого шифера и раздирающие душу вопли вора удалились в сторону пожарной лестницы в конце нашего дома. Понял, что от неожиданной встречи со мной и ещё по пьянке, вор не воспользовался слуховым окном на крыше нашего дома, чтобы быстро добраться по чердаке до пожарной лестницы.

Решил ускорить побег прямо по крыше дома. Не подумал о своём весе. Под тяжестью веса стал проваливаться всюду на крыше. Совсем машинально, соскочил с кровати на пол. Натянул на себя спортивное трико.

– Ты, это куда!? – вдруг, забеспокоилась жена, пытаясь удержать меня. – Остановись! Тебя не пущу к нему.

– Надо перехватить на пожарной лестнице, – ответил, Людмиле, – иначе, вор может уйти по лестнице.

– Ты, что, совсем с ума сошёл? – запротестовала жена. – У тебя трое детей. Вор вооружён и очень опасен.

Людмила ещё что-то говорила и говорила, словно причитала над покойником, но уже ничего не слышал. В одних тапочках, на босую ногу, быстро спускался вниз по ступеням и там во двор.

Когда выскочил из своего подъезда, то на верхних этажах дома, где бежал вор, цепочкой всюду загорался свет в окнах соседей.

Люди просыпались от сильного треска разбитого шифера у себя над головой и выгладывали из своих окон, пытаясь в ночи разглядеть крышу своего дома. Во всём доме поднялся сильный переполох соседей. Быстро шлёпая тапочками по тротуару, завернул за угол дома и чуть не схватил за куртку вора, спрыгнувшего в этот момент с пожарной лестницы и рванувшего бежать в противоположную сторону от меня.

По инерции пробежал за вором несколько метров. Но вскоре остановился, так как понял, что мне в тапочках вора не догнать. Бежать за вором босиком по холодной земле ни очень-то хотелось. Посмотрел в след убегающему вору, который удалялся.

В той стороне, где бежал вор, в нескольких метрах впереди него бежал ещё один мужчина, в такой точно одежде.

Возможно, что они были соучастниками попытки ограбления моей квартиры? За соседним домом, на перекрёстке двух улиц, мужчины сразу разбежались в разные стороны.

Бежать "за двумя зайцами" мне не было никакого смысла. К тому же бежали воры быстро.

– Что там стряслось? – хриплым голосом, спросил сосед с угловой квартиры нашего дома. – Пожар в доме?

– Не пожар. Нас пытались обокрасть, – ответил, не глядя в сторону соседа. – Воры успели удрать от меня.

– Надо нам срочно вызвать милицию. – посоветовала Джамиля, соседка с третьего этажа. – По горячим следам воров быстро поймают. Чтобы воры к другим людям нашего города не залезли, надо их изолировать.

Ни стал больше слушать советов соседей нашего дома и тут же отправился к участковому инспектору милиции, дежурное отделение которого находилось от нас всего через три дома на соседней улице, прямо в сыром полуподвальном помещении городского семейного общежития, в котором ютились бомжи и нищие.

Мне понадобилось всего несколько минут, чтобы быстрым шагом добраться до милиции. В участковом отделении милиции сегодня дежурил лейтенант милиции Рахимбек Таисов.

Толстый мужчина лет сорока. В его возрасте многие офицеры милиции были капитанами и майорами, а он все ещё ходил в лейтенантах.

Все жители нашего города знали Таисова, как любителя поспать во время дежурства.

Вот и сейчас, он спал за своим столом в старом стуле, покосившемся от его веса.

Рахимбек Таисов сладко спал, похрапывая и пуская пузыри. Рядом с ним, облокотившись на письменный стол, сидя на таком же стуле, мирно спал старшина милиции. В углу кабинета, развалившись в мягком кресле, спал сержант милиции. Пожалуй, только он, подчинённый, устроился отдыхать лучше своих начальников.

Кобура с пистолетом, вместо подушки, лежала прямо под головой сержанта. Никто и ничто не тревожили сладкий сон стражей порядка.

– "Вот нам ещё только военного времени и бандитов не хватало." – подумал с беспокойством. – "Ничего не стоит бандитам таким захватить оружие и целое отделение милиции, для этого надо всего лишь одно желание и все дела."

Тут же отогнал от себя дурные мысли и подумал, что вот такую сладкую компанию мне трудно будет поднять. Надо их как-то быстро разбудить, чтобы не потерять драгоценного времени, на захват грабителей.

– Товарищ, лейтенант! – заорал, по-армейски. – Можно мне, срочно, обратиться к вам с личным вопросом!?

Старшина быстро вскочил со своего стула, поправил на голове, съехавшую на бок форменную фуражку.

– Ты, что, орёшь? – раздельно, спросил меня, старшина. – Разве не видишь, лейтенант отдыхает от службы.

– О, Аллах! – прекратив пускать пузыри, вздохнул Рахимбек Таисов. – С вами здесь, разве можно отдыхать.

Рахимбек достал из своего кармана носовой платок, который давно потерял свой первоначальный цвет. Вытер носовым платком распухшее от долгого сна толстое лицо. Полузакрытыми глазами посмотрел на свои наручные часы. Сверил время с настенными часами.

Вяло поправил на себе форменную фуражку и сжатую в гармошку форменную одежду. Проверил руками наличие лежавших на письменном столе папок и бумаг.

Вяло пожевал своими толстыми губами. Поменял удобную позу в почти развалившемся стуле.

– Что такого могло случиться у вас в три часа ночи? – не открывая глаз, обратился ко мне Рахимбек Таисов.

– Нас пытались сейчас ограбить воры. – растерянно, ответил, и, добавил. – Через крышу нашего дома.

– Но, ничего не украли? – утвердительно, спросил Рахимбек. – Все ваши жильцы остались целыми?

– Совсем ничего у нас не украли. – рассеянно, повторил, за ним. – Все наши жильцы остались целыми.

– Ну, тогда все в полном порядке, – уверенно, сказал лейтенант. – Вот только какого черта, ты сейчас меня разбудил по пустякам? Можно ещё до утра хорошо выспаться, там разберёмся, что у тебя случилось.

Рахимбек обратно занял привычно-отработанную позу, закрыл глаза и тут же захрапел, пуская носом сочные пузыри. Старшина последовал примеру своего командира и тоже сразу заснул на своём месте.

– Но, там же народ вас ждёт! – возмутился. – Ведь весь жилой дом проснулся! Что им сейчас скажу? …

– Так бы сразу и сказал! – заорал Таисов, вскакивая со стула. – Развёл тут "нас пытались".

Если народ нас ждёт, то милиция вся должна быть рядом с народом, это народу мы служим на своём посту. Лейтенант, отработанными годами движением рук, убрал в ящики письменного стола все папки и бумаги, закрыл их на ключ, проверил дверцу сейфа, ещё раз сверил свои наручные часы с настенными.

– Подъем! Ты будешь, за старшего! – отдал команду Рахимбек Таисов, шлёпнув по заднице спящего в мягком кресле сержанта милиции. – Следи, чтобы до моего прихода здесь было все в полном порядке.

– Слушаюсь, товарищ лейтенант! – отрапортовал сержант, вскочив с кресла и тут же сел в почти развалившийся стул своего командира, точно в такую позу, в которой только что спал толстый лейтенант Рахимбек Таисов.

Старшина, направляясь за лейтенантом к выходу, показал кулак сержанту, а тот старшине свой язык. На улице было прохладно. Милиционеры, поёжившись после тёплого помещения, привели в порядок свою форменную одежду.

Приняли надлежавший вид стражей порядка и быстрым шагом направились в сторону нашего дома, который им был известен так же, как и все его жильцы.

Милиционеры часто приходили в наши дома по делам своей службы. У нас уже давно был заведён такой порядок в городе, держать прямую связь милиции с населением всего города.

Ведь все милиционеры жили в этих домах ещё с детских лет. Ещё издали мы увидели, что наш дом освещён огнями зажжённого света в квартирах. Многие жильцы вышли из дома на улицу и смотрят на крышу своего дома. Те, кто моложе, смотрят в звёздное небо.

Можно было подумать, что тут не было попытки кражи, а наших соседей разбудили пришельцы с других планет.

Вот, теперь, жильцы нашего дома обсуждают очень важное событие ночи, которое потревожило сон.

– Вас инопланетяне пытались обокрасть? – удивлённо, спросил Таисов, будто читая мои мысли.

– Нет, – удивлённо, ответил, – обычные воры и облик у них был вполне земной, как у всех людей планеты.

– Тогда почему соседи смотрят в небо? – допытывался лейтенант, со своими вопросами.

– Очевидно они вас ждут оттуда. – подколол, лейтенанта. – Ведь вы для них, как инопланетяне на Земле.

Мы засмеялись над приколом и ускорили шаг к нашему дому. Возле дома нас окружили мои соседи.

– Салам алейкум, Рахимбек Таисов! Салам алейкум, лейтенант! – раздавались приветствия из толпы людей.

– Алейкум Ассалам! – радостным голосом, отвечал Таисов, на приветствия. – Как вы все живете? Как ваши семьи? Как ваши дети? Как ваше здоровье? Как идут ваши дела на работе и дома? Все целы?..

– У нас дела, слава Аллаху, хорошо! – ответил на приветствие, за всех, старый Карим. – Соседи говорят, что в нашем доме ночью был вор. Обворовал у соседа квартиру, надругался над семьёй. Надо вора поймать.

– Сейчас во всем разберёмся, – прервал лейтенант, старого Керима. – Вы, только все успокойтесь. Пускай каждый из вас расскажет, что случилось в вашем доме. Мы вместе вычислим мотив преступления.

Соседи вскоре успокоились и стали ждать, что дальше им скажет Рахимбек Таисов, лейтенант милиции.

– Вот вы, почтенная Салима, – обратился Таисов, к старой женщине. – Что вы нам расскажите?

– О, уважаемый, Рахимбек! – запричитала, почтенная Салима. – Что тебе может сказать старая женщина, которую всегда ночами мучают кошмары и бессонница. Стоило мне один раз заснуть, как в доме поднялся переполох.

Крыша сильно загремела. Стекла задрожали так, что стали лопаться и вскоре они рассыпались, как слезы покинувших этот мир людей. Везде стало светло, как днём.

Вышла на кухню, чтобы посмотреть из окна на улицу. Смотрю, а на кухне мой внук Джурабек, паразит этакий, тайком от своих родителей по ночам сигареты курит, чтобы у него губы от сигарет отсохли.

Спрашиваю внука, что там случилось, почему ночью такой шум в нашем доме? Может быть, это какая-то трагедия произошла с нашими соседями?

– "Инопланетяне прилетели." – отвечает мне, этот болван. – "Всех стариков к себе на небо забирают."

Посмотрела на улицу, там нет никаких инопланетян. Лишь наши соседи вышли из дома.

Вот и вышла узнать, что тут произошло. Думаю, что это наши соседи больше меня знают о том, что случилось в доме.

– Спасибо, Салима, за твой прекрасный рассказ. – поблагодарил Рахимбек Таисов, старуху. – Сейчас пусть другие соседи нам расскажут, как все было. Вот ты, Степан, как думаешь, что произошло в вашем доме?

Степан тупо помялся, переступая с ноги на ногу, пролепетал что-то себе под нос, посмотрел виновато по сторонам.

Лицо Степана было сильно опухшим от пьянки, а нос от алкогольного зелья красно-бордовый.

– А что? – стал оправдываться Степан. – Совершенно не виновен. Крышу дома не ломал. Соседям стекла в окнах не бил. Если по пьянке, может быть, ручку когда-то от входной двери оторвал, так это быстро все исправить могу? Что же касается шума ночью? Так, это, мы с Гришей, братом моим, поддали хорошо, ещё на работе, а когда пришёл домой, то уже был готов и сразу завалился спать. Ночью чувствую, что дом весь ходуном ходит. Крыша наша трещит. Стекла в окнах лопаются. Соседи из квартир своих выскакивают. До этого по местному радио землетрясение нам обещали. Вспомнил это. Ну, думаю, началось, сейчас весь дом наш развалится. Прихватил с собой недопитую поллитровку водки и быстро выскочил на улицу, почти голый, в чём спал. Даже одеваться, как следует, ни стал. Вот, посмотрите на мои алиби.

Степан тут же оттопырил пальцами свои разноцветные семейные трусы и с бутылкой водки в зубах, босыми ногами прошлёпал в кругу толпы соседей, как знаменитая модель на подиуме модной одежды в городе Париже.

Демонстрация своего алиби получилась у Степана так классно, что все соседи стали весело смеяться и на время забыли о причине своего ночного сбора. Хотя время вокруг уже подходило к рассвету.

– Ты бы ещё показал, что там у тебя в трусах осталось, – съязвила разведённая Люська, с третьего этажа. – Может быть, это ты и все своё добро, в трусах, давно пропил? Нам показывать сейчас нечего. Пьяница.

– Да он сам этого не знает. – поддержала тётя Вера, из соседнего подъезда. – Как запил Степан, так стал импотентом. Ни на что не способным. Даже бриться стал только по великим праздникам. Вон, весь оброс.

– Ты что, проверяла? – начал защищаться Степан. – Быть может тебе ещё снять трусы с себя и показать, что у меня все в полном порядке. Готов выполнить свой мужской долг перед женщиной прямо сейчас на улице.

– Что там проверять в штанах, – огрызнулась тётя Вера, – и так все ясно. Тебя жена давно за это бросила.

– Ладно! Хватит вам сплетничать! – прервал скандал Рахимбек. – Кто-нибудь из вас может рассказать, что произошло этой ночью в вашем доме или меня зря потревожили. могу сейчас уйти отдыхать?

Соседи стали лепетать, каждый говорил своё предположение о краже, но никто толком ничего не знал.

– Все! Достаточно! – раздражённо, сказал. – Мне хорошо известно, что сейчас произошло в нашем доме.

Наверно, это только сейчас большинство моих соседей обнаружили среди них моё присутствие?

Соседи удивлённо посмотрели в мою сторону, как на пришельца с другой планеты, который знает гораздо больше, что происходит на Земле и на других планетах.

Может поделиться с ними в области познания вселенной. Когда мои соседи наконец-то полностью успокоились и приготовились слушать меня, рассказал им по порядку о том, что произошло в последние полчаса над моей квартирой и на крыше нашего общего дома.

– Вах, вах, вах! Ой, Аллах! Ой, Аллах! – причитала, старая Салима. – Ва! Какой это ужас! Всюду воруют.

Мои соседи возмущённо стали обсуждать происшедшее над нашим домом. Пытаясь, что-то вставить в мой рассказ из опыта собственной жизни. Перебивая меня, рассказывали различные ужасные истории.

– Хорошо! Все понял, – прервал меня, лейтенант милиции, – нам надо осмотреть крышу дома. Может быть, там ещё остались какие-либо вещественные доказательства, после побега вора с крыши вашего дома?

Рахимбек Таисов приподнявшись, как балерина на пальчиках своих ног, с большим трудом дотянулся до перекладины пожарной лестницы.

Зацепившись за металлический прут Рахимбек, попытался оторваться ногами от земли, но дальше у него ничего не получилось.

Он болтался на перекладине, как толстый бурдюк, наполненный кислым молоком и выставленный хозяйкой за окном своего дома на ночь, чтобы там ночью бурдюк обдуло холодным весенним ветерком, а утром, как из холодильника, приятно употреблять, это кислое молоко, в пищу всей семьи.

От дрыганья Таисова не было толку. Он дрыгался ногами пытаясь зацепиться за стену дома, но его толстый живот, ни давал ему возможности поднять ногу до необходимого уровня.

Форменные брюки сползли у Рахимбека ниже пояса, готовые в любую секунду соскочить с его толстого зада.

Китель и форменная сорочка на его теле задрались до такой степени, что полностью оголили его задницу и толстый живот лейтенанта милиции.

– Это Рахимбек демонстрирует нам свой мужской стриптиз на перекладине. – съязвили женщины из толпы.

Толпа соседей дружно хихикнула. В сторону Таисова сразу посыпались различные усмешки.

– Товарищ, лейтенант! – проявил инициативу старшина. – Можно, обследую вместо вас всю крышу дома?!

Как по команде, Рахимбек шлёпнулся толстыми подошвами ног на землю. Тяжело дыша, он поправил на себе одежду и доверительно посмотрел в сторону своего старшины милиции.

– Молодец, Эркен! – радостно, поблагодарил старшину, Таисов. – Думаю, что у тебя выйдет.

Эркен резво подпрыгнул и стал подниматься по пожарной лестнице, стараясь перескакивать через каждую перекладину, но это ему часто не удавалось сделать. Он стукался коленями о железные прутья.

Однако Эркен терпел и спешил оправдать доверие своего командира, который подбадривал его подъем. Как только Эркен добрался до крыши дома, он тут же провалился наверху сквозь шиферное покрытие дома. Шум и треск шифера было слышно аж с высоты четырёх этажей нашего дома во всем нашем квартале.

– Ой! Больно мне! – раздался крик Эркен с чердака. – Помогите мне, сильно ранил ноги! Поломал ногу!

Рахимбек Таисов не раздумывая, кинулся спасать своего подчинённого, однако, огромный живот опять не позволил ему даже подтянуться по вертикальной лестнице. Моим соседям было не до смеха. Эркен истерически кричал наверху, так, что мурашки бегали по моей спине.

Всем стало понятно, что вполне возможно, старшина милиции, действительно, поломал себе руки и ноги, от неудачного восхождения на дом? Надо было его спасать.

Двое накаченных парней, соседей с нашего дома, аккуратно отодвинули Рахимбека Таисова в сторону и сами быстро полезли на крышу дома по пожарной лестнице.

У парней получалось все хорошо и без травм. Парни удачно добрались до крыши нашего дома, спустились в чердачное помещение и исчезли там. После чего, мы потеряли парней из виду. Лишь было слышно на чердаке постепенно удаляющийся шум их шагов.

Присутствующие у лестницы соседи перестали разговаривать и затаив дыхание стали прислушиваться, что происходит там на чердаке нашего дома. Но там была такая тишина, словно вся обитель чердака уснула или погибла от какой-то неожиданной встречи в темноте чердачной.

Может быть, там домовой живёт? Среди этой общей тишины, за моей спиной, кто-то изредка тихо подсасывал спадающий зубной протез, причмокивая своими старыми губами, через которые доносился шипящий свист, словно кобра за спиной.

Рядом с нашим домом в родильном доме, через дорогу, плакал только что родившийся ребёнок. За кирпичным забором родильного дома, под визжащие вопли новорождённого, тоскливо выла бездомная собака. То ли ей было жалко рыдающего ребёнка, то ли жрать сильно хотела? Возможно, собаку кормят последом?

– "У нас проблема." – подумал серьёзно. – "А там зародилась новая жизнь. Чья-то ещё судьба явилась на свет."

Мы так простояли, примерно, минуту, а может быть и намного больше, кто знает, на часы никто не смотрел? Однако у моих соседей терпение лопнуло, ожидать неизвестно чего. Стали ёрзать на своих местах. Переминаться с ноги на ногу. Усиленно сопеть. Сверху дома не было слышно ни одного звука. Ничего понять нельзя.

Если не допустить, что наверху все-таки случилась беда. Мало что ещё можно подумать, когда от неизвестности всякая чушь в голову лезут людям.

Кому-то уже стоило забраться наверх и посмотреть. Никто не хотел проявлять свой героизм, чтобы лезть на крышу дома. Даже сам Рахимбек остыл от своего долга перед подчинёнными и только терпеливо поглядывал в сторону крыши дома. Соседи искоса поглядывали в мою сторону.

Мне и без того было понятно, что все, собственно, началось от меня и мной должно как-то закончиться. Все так и должно было случиться сразу. С меня началось и мной должно закончиться.

Без единого слова, с большим трудом вскарабкался на железные прутья лестницы и медленно стал подниматься вверх. С одной мыслью, что там, на чердаке, все закончится нормально и мой подъем на крышу будет бесполезен. Зато вздохну свежего воздуха наверху и получу блаженство от созерцания с крыши.

За нашу жизнь ни так часто нам приходится подниматься на крыши домов, выше душных жилищ. С каждой перекладиной наверх по лестницы, у меня тяжелее становились ноги, опухали руки, гудело в голове и усиленно стучало сердце.

Разум был спокоен и чист, словно тело моё совершает ненужный подъем, а душа моя и мысли просто присутствуют рядом на лестнице, не зависимо от моего тела и внимательно созерцают события, происходящие рядом с телом.

Возможно, усталость за день или какое-то другое чувство мешали легко подняться на крышу нашего дома? Однако все-таки добрался до самого верха крыши дома и ужаснулся увиденного, там, наверху. Прямо у моего лица зияла огромная дыра на шифере в крыше дома.

По краям разбитого шифера, при слабом свете луны, были видны следы крови и куски ткани от одежды. Всюду, по площади крыши, где ступала нога вора, был поломан шифер, примерно, до нашей квартиры. Видно было, что вор был очень тяжёлого веса. Иначе бы толстый шифер на крыше не проломился.

Чего это вора потянуло через весь дом на пожарную лестницу, ведь есть и короткий пить с крыши? Стал вглядываться в провал шифера на чердак, но там было слишком высоко и темно, чтобы можно было что-то рассмотреть в помещении чердака.

Мне было жутко думать о чём-то, при таких обстоятельствах, когда всюду неизвестность и совсем не понятно, что там в темноте. Может быть, всюду трупы лежат?

– Эркен! – громко, позвал, в темноту. – Эркен! Где ты? Отзовись! Парни! Что с вами случилось? Где вы?

Но с глубины чердака никто не отзывался. Словно там не было никого в живых. Стал прислушиваться к чердаку, как доктор к дыханию больного. Там не было никаких признаков жизни. Всюду мёртвая тишина.

– Александр! Что там случилось? – громко, спросил меня снизу Рахимбек. – Там есть кто-нибудь из парней?

– Здесь нет никого, – ответил ему, – всюду темно и ничего не видно. Надо чем-то посветить во внутрь чердака.

Внизу стали говорить о чём-то. Голоса соседей сливались в общий шум, нельзя было понять их разговор.

– Мы сейчас принесём фонарик. – крикнул мне снизу, Рахимбек. – А ты, пока, сиди там наверху и подожди.

Соседи опять о чем-то разом заговорили. Сел удобнее на краю крыши и стал ждать фонарик. Люди внизу немного успокоились и заговорили о чем-то обыденном, каждый о своём.

Ни так часто мы встречаемся вместе и обсуждаем свои личные бытовые проблемы.

Здесь несчастный случай свёл всех нас вместе. Где-то на чердаке зашуршали дикие голуби, поправляя под собой новое гнездо, приготовленное к весне.

В это время в тёмном небе скользнул огромный метеорит, первый предвестник рассвета, за ним последовал другой.

Над кромкой гор появилась едва заметная ярко-красная полоса рассвета. В соседнем доме, на третьем этаже, загорелся свет в окне. Видимо, кому-то надо собираться на работу.

Подумал, что немаловажным каждому, а может быть, скорее, даже весьма важным, в настоящее время, во время перестройки, является вопрос о нашем труде и богатстве?

Кого можно назвать более богатым человеком? У кого есть талант к своей работе, посредством которой он может заработать деньги, или же того, кто имеет талант зарабатывать деньги путём различных махинаций.

Думаю, что правильно будет назвать богатыми всех людей. Ну, к примеру, рабочий на заводе своим трудом зарабатывает деньги.

Освободившиеся излишки честно наработанных своим трудом денег использует на своё развлечение, чтобы посмотреть, как работает артист цирка, иллюзионист или фокусник, посредством своих махинаций зарабатывает себе деньги на собственное содержание.

Причём рабочий сознательно даёт себя одурачить артисту цирка, зная о том, что вся суть показанного перед его глазами трюка поставлена на заранее подготовленном обмане.

Таким образом, рабочий и артист цирка, оба обогащаются посредством своего труда и махинаций. Обе стороны равные в своём личном обогащении своим трудом.

Однако, это больные люди не могут быть богатыми, так как деньги больных, необходимое средство на приобретение лекарства, с помощью которых больной пытается вернуть своё основное богатство – здоровье.

Выходит, что здоровье ценится больше, чем сами деньги, раз деньги как ценность тратятся на то, чтобы вернуть самое ценное, это здоровье. Разумеется, что человек, обладающий огромным состоянием, но совершенно больной, выглядит физически бедным и немощным.

В то время как человек совсем не имеющий состояния, но здоровый, выглядит богатый духом и бодрым. Поэтому принято считать самыми богатыми людьми тех, у кого имеется отменное здоровье и лучше, чем у других, идут дела в работе.

Можно, конечно, привести подобное сравнение о нашем богатстве. Но, кроме обычного понятия о богатстве, есть у человека мудрость, самое ценное достояние от природы, совершенный разум.

Конечно, у человека, обладающего обоими богатствами, здоровьем и состоянием, доставшимся ему по наследству, но не имеющего мудрости, нет шансов остаться богатым среди людей.

Лишённый ценного достояния – мудрости, он обречён, нищенствовать духом, с дальнейшей утерей здоровья и состояния, так как такой человек не сможет сохранить доставшиеся ему богатства из-за своего невежества в познании развития и увеличении своего собственного богатства – разума.

Ибо только мудрый человек способен сохранит своё основное богатство, это здоровье и состояние. Таким образом, это только мудрый человек может быть всесторонне богатым?

Быть может, вы думаете, что у всесторонне богатых людей дела обстоят совершенно безупречным образом?

Вы глубоко ошибаетесь, если думаете, что все мудрые люди одновременно и самые богатые люди. Прежде чем говорить о богатстве, надо выяснить источник появления богатства.

Каким образом это богатство приобретено? Честным путём или через посредство махинаций?

Ведь то, что мы обсуждали о богатстве выше, не имеет, по-моему, никакой ценности, с точки зрения морали, если это богатство приобретено постыдным путём, за счёт здоровья другого человека или посредством противозаконного использования средств труда другого человека, без ведома хозяина средств, путём краж или какой-то махинаций.

А поэтому, если мы говорим о богатстве человека, то нам следует рассуждать о нем, с нравственной точки зрения, какой источник богатства значительно лучше и приносит ли он людям пользу.

Если богатство благо, то следует к нему стремиться. Если богатство зло, то, очевидно, никому не будет от него пользы. Даже богатство, полученное на благотворительность, не всегда чистое.

Этот вопрос о самом богатстве, затрагивал всегда человеческий разум. Всегда люди спорили о богатстве. Поэтому, как бы мы с вами постоянно не спорили о богатстве.

Все равно поступил бы точно так же далее, как в своём рассуждении, которым стараюсь утвердиться сейчас, если бы убедился на деле в правоте своих слов и не поддержал бы выдвинутые вами теории о богатстве, какой бы теория не была современной.

Так как современность понятие сомнительно и многогранно, оно требует годы на правоту своего суждения и утверждения в жизни. Так что подумаем, раз богатство столь серьёзное дело, о котором можно спорить постоянно, то бы прекратил наш с вами спор о богатстве, поскольку это не в моих силах доказывать то, о чём спорят люди целую вечность, не могут никак прийти к общему мнению.

Пусть вопрос всегда останется открытым. У нас будет время вернуться к вопросу о богатстве и когда-то разобраться с ним подробнее.

– Александр! Александр! Проснись! – вдруг, сквозь своё размышление, услышал, крик снизу. – Где ты там?

Посмотрел вниз. Соседи что-то кричали в мою сторону и размахивали руками. Никак не мог понять, что они хотят от меня.

Моё сознание ещё не отключилось полностью от мыслей. Был словно сонный в ночи.

– Александр! Давай спускайся вниз. – сквозь рёв толпы услышал голос Рахимбека. – Все нашлись. Парни спустились через ваш подъезд. Эркен ранен. Мы вызвали ему скорую помощь. Хватит тебе сидеть там.

Сейчас понял, что происходит внизу и увидел в стороне от дома пострадавшего Эркен, которому медсестры скорой помощи оказывали первую медицинскую помощь.

Рядом стояла машина скорой помощи, у которой грязный вид, как у загнанной лошади после продолжительной скачки.

Машина грязная и помятая. Стал спускаться вниз. Когда мои ноги коснулись земли, почувствовал холодную почву и понял, что впопыхах отправился наверх в чердак с босыми ногами.

Начал шарить глазами по земле, в надежде отыскать свои домашние тапочки. В это время ощутил, что кто-то тычет мне в бок. Повернулся в ту сторону. Увидел рядом маленькую девочку по имени Диля, которая живёт на первом этаже соседнего подъезда.

– Дядя Саша, вот, возьмите. – сказала она, протягивая мои тапочки. – Это ваши тапочки. Они упали с ваших ног, когда вы поднимались вверх по лестнице на крышу. Их сейчас тут подобрала. Становитесь в тапочки.

Диля посапывая носом, одета в лёгкое платьице, дрожала всем телом от прохладного утреннего ветерка.

– Большое тебе спасибо! – поблагодарил, девочку. – Ты молодец. Тебе, Диля, надо идти домой. Сейчас на улице прохладно ты можешь заболеть. Дома спать надо таким маленьким деткам. Утром новости узнаешь.

Девочка утвердительно кивнула головой и тихо пошлёпала в своих домашних тапочках на босую ногу. Когда Диля зашла в свой подъезд, отправился к толпе соседей, окруживших старшину.

Протиснувшись сквозь толпу, увидел, как ему накладывают гипс на правую ногу. Правый бок у старшины разодран в клочья. Медсестра обрабатывает рану на правом боку перекисью водорода.

Затем медсестра накладывает большую марлевую салфетку с мазью на рану и начинает обматывать его вокруг туловища. Милиционер слегка морщится и стонет от сильной боли.

Двое парней придерживают Эркен на весу, чтобы медсестре удобнее было делать повязки на рану. Вся сцена похожа на занятия по гражданской обороне, а мы здесь зрители.

– Что это с ним случилось? – спрашиваю, Рахимбека, хотя сам уже догадался о случившемся.

– Да, вот, бедолага, – мрачно, ответил лейтенант, – хотел быстрее узнать и провалился на чердак. Поломал себе ногу. Ободрал бок об шифер. Вывихнул правую руку. Разбил до крови голову. Хорошо, что эти парни догадались его спустить через чердачный люк в вашем подъезде. Ваша соседка,

Света, вызвала машину скорой помощи. Теперь ему придётся долго быть на больничном. Чего Эркен всегда так спешил? Все хочет быстрее всех быть. Вот к чему спешка приводит. Иногда стоит быть осмотрительнее в таких случаях.

Пока лейтенант рассказывал мне о случившемся. Пострадавшему закончили делать процедуры первой медицинской помощи, положили на носилки, засунули в машину скорой помощи и уехали. Взглядом проводили машину до поворота.

Когда машина скрылась с глаз, соседи повернулись в сторону Рахимбека, который навязчиво все ещё рассказывал мне о случившемся. Хотя самого Эркена уже не было рядом с ним.

– Ну, с меня сегодня хватит, – разводя руками, сказал лейтенант, моим соседям, – пришлю специальную группу милиции. Они, как специалисты, все обследуют. Ты, Александр, обязательно, после работы зайдёшь в участковое отделение милиции и дашь нам все свои показания по этому вопросу, чтобы мы могли найти воров и выяснить мотивы этой попытки кражи вашей квартиры. Всего лишь составим акт, и ты свободен.

Порядком сбитый с толку, таким неожиданным решением Рахимбека, никак не мог понять, зачем тогда чуть свет возле нашего дома эта суета вокруг попытки кражи?

Когда можно было утром сообщить в милицию о происшедшем в нашем доме. К этому времени лейтенант и соседи, могли выспаться и на свежую голову легче решать все вопросы, кроме того, и Эркен был бы цел.

Какая-то ерунда получилась с ворами. Очевидно, что в жизни многое, если не все, зависит от обстоятельства. Если можно посмотреть на обстоятельства со стороны.

Здесь вопрос, действительно ли это обстоятельство всегда виновато в случившемся? Может быть, можно назвать как-то, например, случай жизни? Между двумя определениями находятся люди и предметы происходящего случая.

Ко всему стоит помнить, что существует ещё и понятие времени, от которого зависят люди, предметы, случай и обстоятельство. В течении времени нам кажется, что уже ничего не существует вокруг нас, кроме нас и случившегося с нами в данном отрезке этого времени. Мы пытаемся осознать происходящее, чтобы как-то выбраться из нашей западни сложившихся обстоятельств. Нам это стоит иметь в виду на будущее. Так как при плохом развитии обстоятельства, может случиться то, что случилось сегодня с Эркеном.

Характерно для невнимательных людей, которые забывают сориентироваться во времени, чтобы осознать, хотя бы на мгновение, происходящее. В конце концов, сами страдают от своей невнимательности во времени.

В таком случае, нам что-либо изменить во времени очень трудно, даже при полном осознании происходящего, так как человек невнимательный затрачивает больше течение времени своего мышления на реакцию происходящего, чем сам момент происходящего во времени.

Одно мгновение твоего мышления, и ты калека. Данный момент реакции на происходящее тобой утерян навсегда. Повторить это мгновение невозможно. Но, как бы, то, ни было.

Оказавшись в такой западнее своего замедленного мышления человек должен уметь следить за собой подсознательно. Другими словами, смотреть на себя со стороны.

Как бы предугадывать дальнейшее развитие обстоятельств, чтобы собственными глазами увидеть опасность. Помочь себе в дальнейшем без особых затрат времени на своё мышление, то есть, совершать свою защиту инстинктивно и подсознательно. Тогда риск в жизни не опасен.

Однако прежде, чем нам искать причину слабого мышления, такой оплошности человека во времени, надо внимательно рассмотреть процесс воспитания человека, в какой среде своего развития человек находился до момента опасных обстоятельств.

Такие моменты жизни, в сочетании с обучением и воспитанием, дают возможность человеку сформировать себя на самосохранение.

Но, однако, если оставить процесс развития человека без внимания, то это может послужить причиной гибели человека в сложных обстоятельствах. Человек всю свою жизнь должен готовить себя к самым непредвиденным обстоятельствам жизни. Изучать визуально, то, что происходит в мире и рядом с ним в течение всей жизни.

Так человек научится сохранять свою жизнь. Конечно, человек не может накопить в своём разуме всю информацию обстоятельств сохранения своей жизни. Ведь даже "умная машина" имеет рамки накопления информации.

Однако, человек должен постоянно работать над развитием собственной памяти и физической выносливости своего организма. Чем более развитый человек, умственно и физически, тем больше возможности собственной защиты.

Все вопросы чрезвычайно важны в любых обстоятельствах нашей жизни. Это помогает людям выжить в самых безнадёжных случаях. Чем выше сознание и здоровье человека, тем больше шансов у него выжить в сложных ситуациях.

Если это так, то надо таким образом воспитывать человека с самого раннего детства, чтобы человек мог всегда помочь в экстремальных обстоятельствах себе и людям с более слабой психикой, которые никак не умеют постоять за себя и своих ближних во время любой опасности случившейся жизни.

– Может быть, ты зайдёшь к себе домой? – услышал, голос жены. – Тебе уже скоро на работу надо идти.

– Да, да, конечно, – прервав свои размышления, согласился, – иду, иду. Что-то тут на долго задержался?

Только сейчас обратил внимание, что наш двор совсем опустел. Загорелся свет в окнах соседних домов. Наш город начинает просыпаться, не дождавшись прихода нового дня.

Люди спешат на работу, чтобы там добывать себе деньги на содержание. Это так каждый день, из года в год.

Такова наша обычная жизнь. Обнял жену за плечи. Мы пошли к своему подъезду, шлёпая домашними тапочками по тротуару. В предрассветных сумерках серыми силуэтами падали тени наших домов на асфальт дороги и на тротуары.

Шелест листвы заглушали первые автомобили, которые мчались по улицам. Город встречал новое утро дня. Как только мы вошли в свою квартиру, сразу пошёл посмотреть на своих спящих детей.

Старший сын Артур лежал у стены на левом боку. Это у него старая привычка. Ещё в четыре года, когда мы семьёй жили в Перми, Артур с разбега ударился об едущую легковую машину и потерял слух на своё левое ухо.

С того времени Артур всегда спит на левом боку, как бы прислушиваясь правым ухом к шуму в нашем доме. Мы пробовали его отучить от такой привычки спать, но у нас ничего не вышло.

Вот и сейчас он так спит. Как у каждого подростка, возраста старшего сына, у Артура происходили быстрые перемены внешности и характера. Из маленького, тощего, дранного мальчугана, Артур быстро превращался в подростка-юношу с красивыми чертами лица и ярко выраженной фигурой будущего мужчины.

Именно на него, как на старшего сына, мы с Людмилой, возлагали все свои будущие надежды на лучшее становления нашей семьи. Эдуард, свернувшись маленьким клубком, словно котёнок, слегка посапывал, причмокивая пухлыми губами, окрашенными в яркий розовый цвет, как лепестки божественного цветка.

Смуглое лицо сына, позолоченное первыми лучами утреннего солнца, выглядело милее, чем днём. Эдик с самого рождения был похож больше на девочку, чем на мальчика, со смуглой кожей и нежными чертами лица.

Эдуарда в школе и на улице часто путали с девочками. Поэтому, вероятно, Эдик был молчалив и как миловидная девочка не в меру застенчив.

Эдуард был настолько во многом похож на девчонок, что сами девочки его зачастую принимали за своего. Таким образом, он, чаще всего находился в большом окружении местных девчонок.

Прикрыл осторожно двери спальни сынов и пошёл взглянуть на трёхлетнюю дочь. Виктория спала в детской кроватке, обложенная мягкими подушками по обоим бокам.

Дочь бормотала что-то, сквозь сон, на своём детском языке, улыбаясь и посасывая алыми губками. Розовые щёчки Виктории горели наполненные радостью жизни и здоровья.

Дочь и сама была похожа на удивительно красивый цветок природы, который подарила мне Людмила. Виктория так приятно улыбалась в своём детском сне, что можно было подумать, это ей сейчас снился прекрасный детский сон, с материнской грудью.

Что может приснится такому ребёнку? Жизнь моей дочери лишь начинается, как у любого человека, с появления сознания в трёхлетнем возрасте.

– Может быть, ты сейчас будешь кушать? – спросила жена. – Тебе скоро на работу идти. Посмотри на часы.

Прошёл на кухню, сел за стол и посмотрел сквозь закрытое окно на улицу. За окном было светло. Назойливые воробьи чирикали наперебой, таская друг друга за перья, пытаясь вытащить из щели между ставнями окна засохшую с прошлой осени бабочку.

Самому шустрому воробью удалось все-таки вытащить бабочку из щели, и целая орава собратьев ринулась за победителем, чтобы непременно отобрать у него вкусную добычу.

Воробей забился под крышу соседнего дома, сородичи потеряли его из вида, таким образом, дали ему шанс разобраться с добычей, которую воробей вскоре съел и вылетел в поисках новой еды.

Во время завтрака, когда само время поджимало. Пора мне было одеваться на работу, подумал о том, что надо не забыть после работы зайти к участковому милиционеру и дать некоторые показания по случаю ночного происшествия.

Может быть, что этот ночной случай ещё как-то отразится в моей жизни и мне пригодится урок из этого случай в дальнейших событиях? Поэтому надо довести все до конца и найти вора.

Яснее, чем, когда бы то ни было, понимаю сейчас, что чем бы мы не занимались в своей жизни, мы всегда зависим от господина случая, который может, определяет саму меру нашей жизни.

Именно, от неожиданного случая может зависеть мера всей нашей жизни.

Это случай, свёл меня с моей будущей женой за тысячи вёрст от родительского дома.

Случай спас меня и мою семью, во время восстания и погрома ингушей на Кавказе в 1972-73 гг., когда был командиром комсомольского строительного отряда на стройке "Цементный завод" рядом с аулом Чири-Юрт.

Это он, господин случай, спас меня вчера в городе Душанбе от неминуемой гибели. Это ему, случаю, мы обязаны за то, что нашу квартиру не обокрали ночью.

Сколько случаев будет в моей жизни? На этот вопрос никто не может ответить, так, как и тут хозяин господин случай. Нужно сказать, что теорию случаев выдвигали философы Древнего Рима и Греции.

Не следует, однако, понимать, что мы всецело зависим только от него, господина случая, и, что именно только он, господин случай, может определять всю меру нашей дальнейшей жизни.

Конечно, мы в какой-то степени, зависим от случая, но не настолько, чтобы каждый раз его ждать и надеяться, когда нам ещё выпадет следующий счастливый случай в нашей жизни.

Наконец, мне хочется заметить, что значимость случая не абсолютна. Любой случай может быть и безрезультатный?

Например, случай встречи с незнакомым человеком, которого вы где-то, случайно, приняли за своего друга, но, вскоре поняли, что случайно, ошиблись. Извинившись, удалились в своём направлении, куда только что спешили по своим делам.

2. Прогулки детей.

В обычный вечер улицы нашего города заполнялись людьми. Горожане любили прогуливать своих детей по свежему воздуху и заодно обмениваться между собой вестями за прошедший день.

В этот дождливый вечер мы не встретили никого до самого дома. Люди, птицы и животные укрылись в своих жилищах, от неожиданно нахлынувшей водной стихии, всем было ни до вечерних прогулок.

Однако каждый таджик был рад дождю, как признаку хорошего урожая. От хорошего урожая хлопка, овощей, фруктов и других сельскохозяйственных культур зависела вся жизнь в Таджикистане, так как Таджикистан есть аграрная республика.

Когда мы с Людмилой поднялись к себе домой, на четвёртый этаж, то с нас вода текла также как с неба дождь на землю. Конечно, преувеличиваю, но лужи на полу с нашей одежды были огромные.

Единственное, что было сухим, так это мои документы, которые все время находились в кармане нейлоновой куртке, между мной и Людмилой, укрытые огромным японским зонтом, вовремя нашей прогулки по городским лужам. Целостность документов было для меня главным. Остальное можно было выстирать и высушить.

Прямо с порога, мы с Людмилой отправились в ванную. Там мы стали быстро снимать с себя мокрые одежды. Когда наши тела полностью обнажились, мы, не сговариваясь, залезли под струи горячего душа.

Мы, громко смеялись, как маленькие дети, толкали друг друга. Каждый из нас старался попасть под мощные струи горячей воды, которая снимала все напряжение с окоченевшего тела, от холодной воды весеннего дождя. Нам обеим было приятно заниматься такой игрой.

Так быстрее разогревались после холодного дождя. Когда напряжение моего тела спало, почувствовал приятное прикосновение к моему телу сосков груди Людмилы.

Меня сразу возбудило. Мы, как в первую брачную ночь, совершенно потеряли разум и начали страстно ласкать друг друга. Стал осторожно целовать Людмилу в губы и в прелестные соски её груди.

Людмила тоже сразу вспыхнула и затрепетала, желая тут же иметь со мной связь. Под струями горячей воды, присутствие которой мы совершенно не замечали, продолжали поцелуями соблазнять друг друга, все больше и больше разжигая между собой любовную страсть, которая вскружила нам голову и опьянила.

Мы оба так увлеклись друг другом, что даже не заметили, как в ванную к нам осторожно открылась дверь.

– Ой! Какие вы красивые! – радостно, воскликнула дочь, заглядывая в щель. – Что это вы здесь оба делаете?

– Мы сильно намокли под дождём и сейчас купаемся! – ответил, дочери, поворачиваясь к ней боком. – Ты почему не спишь в такое позднее время? Мальчишки спят. Ты должна спать. Завтра у нас рабочий день.

– Вы с мамой так сильно визжали, что проснулась. – ответила Виктория. – Мальчишек наших дома нет.

Подозрительно посмотрел на свою жену. Людмила опустила прекрасные глаза, но, ничего не сказала.

– Ладно, Вика! – сказал, дочери. – Иди в зал. Дай мне одеться. Мы сейчас вместе во всем разберёмся.

Как только дочь закрыла дверь в ванную, обернулся до пояса банным полотенцем и вышел на балкон, чтобы там одеть на себя спортивное трико. Людмила в домашнем халате вышла следом за мной из ванной.

– Ну, мой цыплёнок, рассказывай. – обратился, к дочери, когда вошёл в зал. – Что произошло в нашем курятнике в моё отсутствие? Куда делись молодые петушки? Говори мне, пожалуйста! Только чистую правду.

Виктория искоса посмотрела на свою маму. Людмила отвела взгляд в сторону и молчала. Не торопил события.

Хотел, чтобы они сами рассказали всю правду о том, что произошло в нашем доме, в то время, когда был занят подготовкой работы и упустил из вида свою семью. Теперь, вот, сам буду искать детей.

– Мальчишки на прогулке. – тоненьким голоском, начала рассказывать Виктория. – Когда ты рассказал про войну в Душанбе, мальчишки собрались и поехали туда, искать золото и патроны после погромов.

– Давно сыновья уехали? – обратился, с вопросом к жене. – Мне нужны все подробности. Говори быстрее!

– Уже два дня. – ответила жена, вытирая рукавом халата намокшие от слез глаза. – Ты был сильно занят. У тебя всюду много работы. Тебя постоянно нет дома. Когда могла тебе про наших сынов все рассказать?

– Сколько раз тебе говорить, – вскипел, – что семья должна быть всегда на первом месте. Все остальное после семьи. Ты хотя бы в милицию о пропаже детей сообщила? Может быть, думаешь, что все пройдёт?

– Сообщила. – как попугай, повторила жена, продолжая размазывать слезы по щекам. – Ищут наших детей.

Поскольку больше спрашивать нечего было у жены и дочери, решил принимать экстренные меры к поиску детей. Так как больше откладывать нечего. Если милиция не нашла их за два дня, то дальше искать не будет.

Очень-то милиции нужны чужие детки. Со своими детьми, наверно, забот хватает, а тут чужих детей им подсовывают? Кому это нужна такая забота о наших детях?

Надо мне самому заниматься поиском детей. У меня не было другого выбора, как сейчас же ехать искать своих детей в городе Душанбе. Может быть, даже придётся оставить затею с новой работой?

Дети – наше богатство. Так оно и есть. Только толку мало. По-армейски, за сорок пять секунд, одел на себя повседневную одежду. Взял свой паспорт и деньги.

– Ты куда, в такую ночь собрался? – осторожно, спросила жена. – На улице дождик и транспорта нет уже.

– Туда, где мои дети находятся. – резко, ответил ей. – У меня нет интереса, ждать результата от милиции.

– Но, Душанбе город большой. – возразила жена. – Ты не знаешь, где искать своих детей. Сейчас зря едешь.

– Когда мои братья-близнецы, Сергей и Юрка, сбежали из дома в Беслане, – напомнил, жене из истории нашей семьи, – им было примерно столько лет по возрасту, как нашим детям сейчас. Совершенно не знаю, что толкнуло меня тогда сесть в первый попавшийся поезд "зайцем", проехать тайком от всех четыреста километров до маленькой станции Кропоткинская, которая находится за Армавиром.

Там, в совершенно незнакомом мне населённом пункте, зашёл в дом совершенно незнакомых мне людей и нашёл в чужой семье своих братьев, которые жили там уже две недели под вымышленными именами и фамилией.

– Саша! Может быть, ты подождёшь до утра? – попыталась уговорить жена. – Утром легче будет найти сынов.

– Нет! – прервал, жену. – Это только ты, бессердечная, могла спать без детей, а спать не могу. Поеду!

Взял с бельевой вешалки у двери зонтик и тут же быстро стал спускаться вниз по лестнице. Дождик на улице сильно сдал свои позиции. Однако, огромные лужи пузырились от больших капель дождя, изредка шлёпавших с тёмного неба, укутанного низко нависшими у земли тучами.

Было такое ощущение, будто тучи висят настолько низко, что если подняться на крышу дома, то можно потрогать их руками. Ветер совсем ослабел. Лишь лёгкое колыхание воздуха ощущалось на моем лице.

Улица была также пустынна. Словно все живое погибло в бурлящих потоках мутной воды, только что бушевавшей стихии.

Даже ночных птиц, забившихся под карнизами крыш наших домов, не было видно и слышно.

Лишь шлепки, от подошв моей обуви, оглушали мёртвую тишину улиц города, ударяясь об мокрые стены уныло стоящих домов, разносились эхом в окружающей меня пустоте.

Мне казалось, что только безумство могло так выбросить человека в такую скверную погоду из домашнего уюта и нести его в неизвестном направлении.

Туда, где тебя могут ждать такие же, как ты, твои безумные дети, которые ушли из дома за поиском неизвестных приключений. На нашей городской площади остановка автобуса была совершенно пустой от людей.

На краю площади сиротливо стоял последний рейсовый автобус, которому было все равно, с пассажирами или без них, но в своё отведённое графиком расписание, в последний раз, отправиться обратным рейсом в Душанбе. Зашёл в переднюю дверь, чтобы водитель меня заметил. За рулём сидел пожилой мужчина пред пенсионным возрастом. Почти ни глядя на меня, водитель повернул ключ зажигания.

Нехотя фыркая газом выхлопной трубы, двигатель тихо завёлся. Автобус тронулся с места так медленно, будто он боялся намочить свои колеса в образовавшихся рядом с ним лужах от дождя и осторожно ступал на сырой асфальт дороги.

Усевшись удобнее в середине автобуса, снял с себя намокшие туфли и протянул озябшие ноги на переднее сидение. Возможно, что водитель заметил мои мокрые ноги и решил устроить, для своего единственного пассажира, комфорт в салоне автобуса?

Почувствовал, как включилась печь, постепенно в автобусе стало так же тепло, как в нашем доме. Меня потянуло ко сну, через пару минут согревшись, дремал.

3. "Каменная черепаха".

После ужина вся наша семья расселась в зале. Надо было мне серьёзно поговорить с мальчишками насчёт прогулок в Душанбе. Больше откладывать нельзя, а то, они будут убегать куда-нибудь дальше.

– Меня интересует такой вопрос. – обратился к Артуру. – Вот ты, старший брат, мой помощник. Как ты мог уехать в Душанбе во время боевых действий и ещё забрал с собой своего младшего брата Эдика? Мы, что с мамой, мало вас возим в зоопарк, на "Комсомольское озеро"? Никто из твоих друзей так часто не бывает в душанбинском цирке. Каждое лето едете в пионерские лагеря. Как же ты мог так подло поступить?

Артур насупил брови, опустил глаза и с его ресниц тут же закапали слезы. Старший сын стал вытирать слезы рукавом своей рубашки. Людмила искривила своё лицо, готовая плакать вместе с Артуром за его проделки.

– Хватит травмировать детей. – заявила Людмила. – Они и так страха натерпелись. Оставь все это, как есть.

– Нет! Этого не могу оставить. – возмутился ей. – Они совершили проступок и должны отвечать. Артур! Ты не сопливая девчонка, как будущий мужчина должен отвечать за свои проступки. Отвечай мне! Когда закончатся твои побеги из дома и зачем удрали с братом в Душанбе? Мне это нужно обязательно знать.

– Мы хотели посмотреть на разбитый город и найти там золото. – ответил Артур, сквозь слезы. – Вот и все.

– Какое золото? Ты что, совсем спятил? – едва сдерживая себя от крика, спросил сына. – Никакого золота там нет. Разбитый Душанбе показывают по телевизору всему миру. Если бы весь мир приехал посмотреть на разбитый город, это больше двух миллиардов людей, то Душанбе просто перестал бы существовать, его растоптали бы любопытные люди. Все люди оказались умнее тебя, а ты, как набитый дурак, чуть сам не погиб и своего брата мог погубить. Сейчас идёт гражданская война. Ты хоть это понял?

– Все понял. – ответил Артур. – Больше никогда не буду убегать из дома и брата не буду подставлять.

– Ну, хорошо. С этим мы разобрались. – согласился с ним. – Думаю, что с детскими прогулками мы закончили. Но будем предельно честны до самого конца в отношении ваших прогулок. Вас больше наказывать не стану. Только ты, Артур, мне честно расскажи. Зачем вы удрали прошлым летом из пионерского лагеря "Спутник", куда сами просились весь учебный год?

Мне это надо, чтобы знать, в какой пионерский лагерь вас можно отправлять, чтобы вы ещё не удрали. Ведь от вас пионерские лагеря отказываются за ваши побеги.

Артур перестал драить свои глаза рукавом рубашки. Искоса посмотрел на меня и на Эдика. Уселся удобнее на диване. Посмотрел в сторону открытого окна, за которым давно наступил вечер, пора было спать.

– Все мои друзья, которые раньше меня были в пионерском лагере "Спутник", – начал свой рассказ Артур, – говорили, что напротив пионерского лагеря есть на горе "Каменная черепаха". Такой большой камень на горе, очень сильно похожий на черепаху.

Так вот, в этой черепахе есть много пещер, в которых можно найти драгоценные камни. У тех, кто побывает там, сбываются многие желания. Только надо очень сильно пожелать, чего либо, это непременно сбывается.

Вот мы и решили с Эдиком туда пойти. Много раз уговаривал пионервожатую, чтобы она нас всех сводила до "Каменной черепахи", а она каждый раз все откладывала и откладывала поход. Тут уже подходил к концу срок нашего пребывания в пионерском лагере.

Вот тогда мы и решили действовать. Мы и так ждали целых два года, пока ты достанешь путёвки в этот пионерский лагерь. Ещё с вечера мы с Эдиком запаслись продуктами, а спать легли раньше всех, чтобы не проспать своего подъёма в четыре часа ночи, когда весь пионерский лагерь сильно спит и легко из него удрать.

Мы, в тот вечер, даже не пошли смотреть новый кинофильм, который долго ждали. Уж так нам сильно хотелось побывать на "Каменной черепахе". Мы незаметно удрали из просмотра кино. Дежурным по группам мы сказали, что этот фильм раньше видели дома.

Оба просто сильно устали за целый день и хотим спать. Проснулся в три часа ночи и долго смотрел на настенные часы, которые освещала полная луна, такая яркая, что видно было стрелки на наших часах. Смотрел на часы и ждал, когда наступит четыре часа ночи.

Время тянулось очень медленно. Боялся, что опять засну и тогда просплю до самого утра. Поэтому больше ни стал ждать четырёх часов и осторожно перелез через открытое окно, которое было всего через одну кровать от моей кровати. Когда перелазил через подоконник, то зацепил стакан с водой и уронил его прямо на постель Толика Симкина, но Толик Симкин даже не проснулся и остался лежать мокрый до самого утра.

Вот над ним, наверно, смеялись? Подумали, что он описался ночью, а Толик Симкин, как раз, больше всех всегда смеялся над сыкунами. Теперь пускай весь отряд посмеётся над мокрым Толиком Симкиным.

– "Теперь и его очередь настала быть позорным". – подумал, когда пробирался в другую группу к Эдику.

Пионерский отряд, в котором была группа Эдика, находился в самой гуще в саду, заросшего орешниками и кустами сирени. В этих зарослях находился домик, в котором спал наш Эдик.

Осторожно пробрался через кусты сирени и заглянул в окно домика. Эдик спал по самой середине комнаты, в которой было человек десять. Прежде чем перелезть через подоконник в комнату, освободил окно от лежащих на нём предметы, чтобы не повторить ошибку в своей группе.

Но когда уже сполз с окна на пол в комнату, то угодил ногой прямо в большую банку с водой, которая стояла в темноте между двумя кроватями. Банка соскользнула, сильно ударился о пол головой.

Едва не закричал от боли. От банки шума не было, только от моей головы раздался тупой удар об пол. Однако, никто не проснулся от этого шума. Попытался освободиться от банки, но моя нога прочно застряла там.

Мне пришлось скользить с банкой на ноге, чтобы не было шума. В таком состоянии дополз до кровати, где спал наш Эдик.

Как всегда, он беспечно спал и не думал просыпаться в целях побега из пионерского лагеря. Могла сорваться наша вылазка на "Каменную черепаху". Осторожно сел на ноги Эдика, чтобы он не дрыгался, когда проснётся. В тоже мгновение закрыл ему рот своей ладонью.

Он сразу стал дёргаться и чуть не скинул меня с себя, едва удержался на нем. Как только Эдик перестал дёргаться и окончательно проснулся, показал ему на губы, чтобы он молчал и на окно, в которое нам нужно вылезть.

Он забрал свои вещи. Мы тихо перелезли через окно в сад. В саду, прямо возле домика, проскочил какой-то ночной зверёк. Мы испугались и задели окно. Оконная рама стукнулась об косяк и чуть совсем не разбилась.

Кто-то в комнате громко заговорил, мы спрятались между окнами. Разговаривал сонный. Мы немного подождали, пока в отряде все обратно стихло. Можно было идти.

– Что это ты банку на ноге таскаешь? – шёпотом, спросил Эдик, когда мы ушли вглубь сада. – Мода такая?

Только сейчас опять вспомнил, что провалился в банку, но разбить её в саду было опасно. Могли услышать бой стекла, дежурные по пионерскому лагерю и тогда у нас все пропало бы. Нас могли поймать.

– Это ни мода. Это провалился в банку, когда залазил к тебе в окно. – ответил брату. – За садом банку разобью.

Пионерский лагерь "Спутник" обнесён огромным деревянным забором и колючей проволокой. Выбраться нам из пионерского лагеря "Спутник" можно было по воде через реку Кафирниган или через ворота. Плавать мы оба не умеем, а на воротах, все время, сторож с ружьём и собакой.

Поэтому мы по очереди, каждый день, готовили подкоп под забором, в дальнем углу сада. Чтобы никто не узнал про наш подкоп, мы прикрывали его ветками и листьями, которых было навалом вдоль всего длинного забора.

Вот, через этот подкоп, мы решили пролезть из территории пионерского лагеря "Спутник". Другого выбора у нас не было. Мы осторожно двинулись в ту сторону, где был наш лаз.

Там нет никого из пионерского лагеря "Спутник". Возле забора мы всюду стали шарить ногами, чтобы найти этот подкоп, но никак не могли его отыскать.

Луна светила с другой стороны забора и у забора было так темно, что нельзя было отличить место нашего подкопа.

Мы чуть было не расстроились, что наша затея не состоится, как, вдруг, провалился в этот подкоп правой ногой, на которой была банка, банка тут же лопнула и разлетелась на кусочки прямо в ямке.

Разбитого стекла не было слышно, так как моя нога попала на мягкий грунт и банка просто не выдержала груз моего тела. Это нам было хорошо, что все обошлось без шума.

Вот только наступила другая проблема. Нам надо было вытаскивать разбитое стекло из подкопа, чтобы там не поранить себя, когда будем лезть. Мы долго провозились с выгребанием стекла из подкопа, фактически заново вырыли, потому что очень боялись порезаться об стекло.

Пролаз под забором оказался таким большим, что мы с Эдиком свободно пробрались за пределы пионерского лагеря "Спутник".

Нам только предстояло преодолеть расстояние через дорогу, чтобы уйти незаметно в расщелину между двух лысых гор, за которыми "Каменная черепаха".

Если раньше луна нужна была нам, чтобы пролезть под забором, то теперь она нам сильно мешала. Так как дорога хорошо просматривалась со стороны ворот, и мы могли быть замеченными, если не сторожем, то его собакой, которая внимательно следила за передвижением шакалов и лисиц, которые постоянно пытались проникнуть в пионерский лагерь "Спутник" с целью добычи живности, кур и гусей, которых откармливали специально к столу нашего пионерского лагеря.

Поэтому собака могла бы нас посчитать за хищников. По-видимому, собака все же учуяла нас, а возможно хищников, так как она вначале слабо зарычала и после стала лаять?

Так как нам собаку не было видно, то мы ни стали испытывать судьбу. Мы осторожно попятились в противоположную от ворот сторону, чтобы затеряться в кустах, проросших по обе стороны длинного забора.

Мы шли, цепляясь за кусты, а те создавали шорохи, отчего собака стала лаять ещё сильнее.

Мы испугались, рванули бежать вдоль забора в сторону реки Кафирниган, где было много больших кустов.

– Вот, вшивая отродья, опять спать не даёт. – услышали мы, голос сторожа. – Ну, иди, побегай за лисицами.

Уже издалека мы услышали звон собачей цепи и побежали по воде вдоль берега реки Кафирниган в сторону маленького моста через дорогу, где ручейки с гор текут в реку Кафирниган.

Собака добежала до конца забора, который кончается возле реки не решилась нарушать порядок природного инстинкта, остановилась на границе своей меченной территории, продолжая лаять в нашу сторону до тех пор, пока мы окончательно не укрылись за мостиком от её глаз.

Дальше собака сторожа была нам совсем не страшна. Мы долго поднимались в горы по сухому руслу ручейков, чтобы не быть замеченными.

Когда сухая расщелина от воды сильно расширилась и превратилась в овраг, то мы решили подниматься из своего укрытия в сторону "Каменной черепахи", до которой идти было ещё далеко.

Когда мы только ещё поднимались на верх лысой горы, тут же увидели при свете луны, что нас преследуют какие-то не большие зверьки. Стал внимательно вглядываться в них, но никак не мог разглядеть. Тень от лысой горы скрывала зверьков.

– Хи! Хи! Хи! – вдруг, услышали мы, ужасный голос гиены, из глубокого оврага, где-то между двух лысых гор.

– Тяв! Тяв! Тяв! – отозвалась лисица, среди наших преследователей, которые были всюду, где мы видели.

– У-у! Ай! Яй! Яй! – завыли шакалы, рядом с глубоким оврагом, как бы жалуясь на судьбу обиженных зверей.

– Ух! Ух! Ух! – прокричала ночная птица, где-то над нашими головами и бесшумной тенью она испугала нас.

Через несколько минут окрестность лысых гор быстро наполнилась звериными и птичьими криками, от которых мы стали шарахаться во все стороны. Не было места укрыться нам на открытой местности.

Было страшно и удивительно, что откуда это взялось столько разного зверья, которых мы раньше никогда не видели в наших походах в окрестностях этих безжизненных гор. Словно зоопарк разместили в этих горах.

– У-у-у! – завыл Эдик, прямо, как настоящий шакал. – Мне здесь страшно. Домой хочу. Что им надо от нас?

– "И действительно." – подумал про себя. – "Что зверям надо от нас? Почему они всю дорогу преследуют по горе?"

– Это они почуяли запах мяса. – вдруг, догадался сам. – У нас зажаренное мясо и ещё сырое для шашлыка.

Достал кусочек мяса из своей спортивной сумки и бросил в сторону диких лисиц. Лисицы ни стали себя ждать и тут же дружно бросились на кусочек мяса, ну, прямо, как собаки во дворе, совершенно не боялись присутствия человека.

Бросил ещё кусочек мяса. Потом ещё и ещё. Пока мои руки нащупывали мясо. Лисицы совершенно обнаглели и уже огромной стаей преследовали нас, готовые хватать кусочки мяса, ну, чуть ли не с моих рук.

Эдик крепко вцепился в меня руками и ревел, уже, как корова, которую сейчас съедят лисицы вместе с её молоком.

Мне и самому стало страшно, так как уже вокруг очень много было лисиц и некоторые из них были такие же большие, как собака, которая осталась у ворот.

Но ту собаку мог отозвать к себе сторож. Днём мы её ласкаем, собака доверялась нам, а сейчас, здесь, настоящие дикие звери. Когда выбросил из спортивной сумки все продукты, то уже понял, что нам пришёл конец.

Звери теперь съедят нас, так как мы сами очень сильно пропахли сырым и жареным мясом. Мы с Эдиком оба прижались друг к другу и в один голос стали плакать, а дикие звери плотным кольцом начали окружать нас со всех сторон.

Живое кольцо из диких зверей медленно, но уверенно, стягивалось вокруг нас, прямо, как верёвка вокруг нашей шеи, готовая в любое мгновение затянуться и покончить с нами.

Ещё одно мгновение и наши души встретятся с нашими далёкими предками там на том свете. Но нам никак не хотелось умирать в горах. Мы готовы были проститься с жизнью, как первый луч солнца скользнул из-за огромных снежных гор по вершине лысой горы, на которой находились мы с Эдиком в окружении этих диких зверей. Звериное кольцо дрогнуло. С каждым лучом солнца стало быстро расширяться. Даже самые смелые лисы сбежали от нас.

– Ура! Мы победили! – заорал, на всю округу, когда живое кольцо лисиц сильно поредело. – Мы победили!

Мой крик эхом раскатился по вершине лысой горы, и последние дикие лисицы трусливо сбежали. Теперь нам ничто не угрожало добраться до "Каменной черепахи", которая находилась на вершине соседней лысой горы.

Нам надо было преодолеть лишь огромный овраг между лысыми горами и победа за нами. Мы у цели, к которой стремимся идти много лет, и, наконец-то, достигли.

Сбылись наши планы на этот поход. Каковы же были наши разочарования, когда мы, все-таки, достигли своей долгожданной цели. На вершине лысой горы всюду громоздились огромные каменные глыбы.

Между камнями была пустота, такая же, как на всей лысой горе. Мы заглядывали под каждую каменную глыбу, даже под каждый лежащий рядом камень, но, ни пещер, ни драгоценных камней тут нигде не было.

Всюду пусто. Мы даже залазили на все огромные камни, в надежде, что может быть там скрыты потайные отверстия к тайнам "Каменной черепахи", но на вершинах камней ничего не было? Даже сама "Каменная черепаха" вблизи выглядела совсем иначе.

– Может быть, мы с тобой это место перепутали? – неуверенно, спросил меня, Эдик. – Пойдём лучше домой.

– Как могли перепутать! – разозлился. – Рядом на всех вершинах нет камней, лишь здесь имеются камни.

Все же, чтобы не зря нам быть здесь, мы загадали самые дорогие желания, это, добраться благополучно домой, и чтобы отец нам не всыпал хорошего ремня за наши эти детские прогулки, которые наказали нас. Когда мы совершили все наши задуманные обряды у "Каменной черепахи", то решили перекусить перед дальней дорогой к дому. Идти до кишлаков нам надо было километров десять, если не больше. Мы обшарили содержимое обеих наших сумок, но, кроме тряпок, там ничего не было. Лисицы сожрали все продукты.

– Сильно кушать хочу. – стал хныкать Эдик. – Зачем с тобой пошёл? В пионерском лагере было лучше. Там сейчас завтрак. Кушать хочу. Пойдём быстрее к нам домой. Скоро умирать буду. Не хочу тут быть.

– Прекрати реветь! – заорал, на Эдика. – Береги силы. Мне самому жрать сильно хочется. Сейчас мы пойдём вниз к дачникам и там обязательно найдём себе еду. Вон, посмотри, там много деревьев и пища есть.

Показал вниз, под лысую гору, на которой мы находились, там, действительно, у подножья лысой горы были огромные сады и домики дачников. Под гору нам надо было идти километра три. Это так далеко мы забрались!? В пионерский лагерь ближе, но туда нам дорога уже закрыта.

Нас там давно всюду ищут люди. Мы стали быстро спускаться вниз к дачам. Мелкая высохшая трава буквально скользила под нашими ногами.

Нам приходилось притормаживать пятками, чтобы не разбиться об землю и маленькие выступы камней, которые иногда попадались на ровной поверхности лысой горы. Камни рвали нам штаны и сандалии.

Не прошло и часу времени, а мы уже были на садах-огородах дачников. Обшарили многие деревья и кустарники, но ничего съестного не нашли, закончился сезон, и дачники убрали весь свой урожай. Кушать нам хотелось ещё больше. Тогда мы стали лазить по дачным домикам, но и там всюду ничего не было съестного. Мы уже в конец отчаялись, когда залезли в самый красивый дачный домик и обнаружили в нем холодильник с продуктами, а там же ещё и большую чашку с куриными яйцами.

Продукты и яйца были совершенно свежие, словно их только что положили в холодильник. Мы выгребли все содержимое холодильника на стол и наелись до предела.

Когда большая часть продуктов из холодильника была съедена, то мы стали бросаться яйцами и наводить обыск. Ничего интересного в дачном домике мы не нашли, но перевернули все вверх ногами.

Мы завалились спать на чистую постель прямо в одежде и обуви. Так как мы, фактически, не спали половину ночи, то заснули очень быстро без страха за последствия. Словно легли спать дома.

Кто бы мог предполагать, что мы залезли в дачный домик капитана милиции Батырова Максума, с сыном которого знаком с детского садика. Кроме того, угораздило им приехать в рабочий день к себе на дачу. Вот мы влипли! Захватили нас спящими, в грязной одежде, на чистой постели.

Мы так сильно спали, что не слышали, как приехала белая "Волга" капитана милиции Батырова Максума. Когда зашли они всей семьёй в свой домик. Стали ахать и охать оттого, что увидели в своей даче. Прямо как в сказке про трёх медведей.

– Артур! Артур! Проснись! – услышал, сквозь сон, голос Амира, сына капитана милиции. – Ну, ты, однако, влип! Что это ты, тут, залез именно в наш домик? Других домиков рядом нет? Сейчас ты получишь от меня.

Не успел сквозь сон толком понять, в чём тут дело, как Амир влепил мне рукой по щеке. Мы с ним сцепились и начали драться прямо на виду у его родителей.

Эдик проснулся и сразу стал плакать. Эдик понял, что нам сильно попадёт за наши проделки. Может быть, даже побьют за такую грязь? Продолжал драться.

– Хватит! – закричал на нас, отец Амира и растащил нас, как драчливых щенков, в разные стороны. – Амир! Прекрати дёргаться! А ты, Артур, сейчас же вместе с братом наведёшь порядок в домике, чтобы все блестело. Иначе, всыплю вам хорошего ремня. После разберёмся, что с вами, братьями, делать за балаган.

Эдик сразу перестал хныкать, наверно понял, что бить его уже не будут? Мы с ним взяли половую тряпку, ведро с водой для полов и веник.

Посмотрели на злющую хозяйку, мать Амира, поёжились от страха и приступили к уборке.

Подмели веником весь мусор. Пол мыли прямо руками. Каждую доску драили до блеска.

– Так вам и надо. – сказала Вика и спряталась за меня. – Нечего было вам лазить по чужим дачным домикам.

Эдик угрожающе посмотрел на Викторию, а Артур показал ей кулак. Вика показала им свой розовый язык.

– Во время уборки, – продолжил Артур свой рассказ, – когда взрослые перестали обращать на нас с Эдиком внимание, к нам присоединился Амир и стал нам помогать убирать в комнате нашу оставшуюся грязь.

– Артур, ты извини, что тебе врезал. – стал подлизываться Амир. – Лучше ударил, чем мой папа тебя в милицию сдаст, а сейчас папа с вами поговорит и отвезёт вас домой к вашим родителям. Так лучше будет.

– Так, конечно, это лучше. – согласился с ним. – Но только нам надо сейчас сделать хороший порядок в домике.

Мы, все трое, старались от всей души навести порядок в домике. Даже не из-за своей провинности, а потому, что это была наша совместная работа.

Нам хотелось друг перед другом показать себя. Мы чистили все подряд, даже там, где не было грязи от нашего погрома. Мы все вымыли и вычистили комнате домика.

– Вот молодцы! – поблагодарила нас тётя Сабина, мама Амира. – За такой порядок наказывать нельзя. Новые яйца куры больше снесут. Сейчас вы снимайте с себя всю грязь, а сами быстро под душ отмываться.

Амир, и мы с Эдиком разделись до плавок и побежали плескаться под висячую бочку-душ с тёплой водой, хорошо нагретой солнцем за весь день.

Пока мы втроём визжали и плескались под душем, тётя Сабина простирнула вручную нашу грязную одежду и повесила сушить на верёвку между деревьями у дачного домика.

– Мальчишки! Быстро за стол. – услышали мы, голос тёти Сабины. – Шашлык уже давно готов. Бегом за стол!

Мы наперегонки бросились бежать к столу под деревьями, где очень вкусно пахло шашлыком, словно ничего сегодня не случилось, и мы с Эдиком были в гостях на даче у семьи Батырева.

Хороший сон и хорошая работа сделали своё дело, мы с Эдиком так сильно проголодались, что уплетали шашлык за обе щеки и запивали его душистым компотом из этого дачного сада, в домике которого мы сегодня устроили погром.

Уже за шашлыком подумал, что какие мы с братом подлые люди, если устроили такую гадость в семье, которая нас сейчас кормит вкусной пищей и не ругает, хотя мы заслужили хорошей порки, которая, наверно, будет ждать нас дома от нашего отца? Мы столько гадостей сделали людям, что нам пора всыпать ремня.

– Теперь нам надо серьёзно поговорить с тобой. – обратился ко мне отец Амира. – Расскажи мне все по порядку. Должен знать, что сегодня толкнуло вас с братом устроить погром, в нашем дачном домике.

Как на духу, выложил все о нашем побеге из пионерского лагеря "Спутник" и про "Каменную черепаху", которая нас очень сильно огорчила. Мы так разозлились, что устроили ужасный погром в дачном домике.

– На этой "Каменной черепахе" и в детстве погорел. – улыбаясь, сказал дядя Максум. – Но не устраивал тогда у людей таких ужасных погромов в дачном домике и не бросался куриными яйцами в чужом домике.

– Тогда и дачных домиков здесь не было вовсе. – заступилась тётя Сабина. – И с яичками здесь было туго. Так что тебе крупно повезло в твоём детстве, а то неизвестно, чем бы все это закончилось тогда для тебя.

– Ладно! – согласился отец Амира. – На этот раз вам прощаю. Но если подобное случится, то с вас за все спрошу, всыплю вам хорошего ремня за себя и за вашего отца. Сегодня же постараюсь, чтобы загаданное вами желание у "Каменной черепахи" сбылось, и отец вас не бил ремнём, за ваши проделки.

Однако, откровенно говоря, у меня даже руки чешутся, чтобы всыпать вам хорошего ремня, за такие ваши проделки.

Знойное солнце быстро клонилось к закату, когда мы выехали на белой "Волге" с дачного посёлка домой.

Посмотрел на гору в сторону "Каменной черепахи", которая казалась более таинственной в кроваво-красных лучах заходящего солнца, и, подумал, что есть все-таки там, в "Каменной черепахе", что-то загадочное.

Однако, это на всякий случай, показал кулак "Каменной черепахи", чтобы знала, как обманывать доверчивых людей. Эдик повторил все движения за мной, видимо он тоже думал о "Каменной черепахе", которая хорошо обманула нас этой ночью. Отец Амира посмотрел через зеркало на нас и засмеялся о чём-то своём из прошлого детства. Возможно, что ему тогда в детстве также сильно досталось, из-за похода на "Каменную черепаху"?

Выходит, что мы с братом не одни попадались на тайну "Каменной черепахи". С дачного посёлка, как мы предполагали, машина поедет в сторону Орджоникидзеабада, но она повернулась в пионерский лагерь "Спутник".

Мы думали, что капитан милиции Батыров Максум решил наказать нас со всей строгостью закона.

Но у ворот пионерского лагеря "Спутник" белая "Волга" резко развернулась. Капитан милиции Батыров Максум пошёл к телефону. Прежде чем вернуться обратно, он долго говорил по телефону, что-то кому-то доказывал. Но мы были далеко от телефона и ничего не слышали тут.

– Должен был сообщить в пионерский лагерь о вашей находке. – как бы оправдываясь, сказал нам капитан милиции Батыров Максум. – В пионерском лагере "Спутник" паника из-за вашей пропажи. Реку Кафирниган всю процедили сетями в поисках вас. Думали, что вы в реке собой кормите рыб, а вы лисиц кормили мясом.

Все сидящие в машине тихо засмеялись, и "Волга" резко рванула с места, в Орджоникидзеабад. В течение нескольких минут мы сидели в быстро мчавшейся машине и каждый думал о своём.

Скоро пришедшие сумерки, после захода солнца, в салоне машины наступила полная темнота. Батыров включил фары и сбавил скорость. Кроме водителя машины, все погрузились в дремоту.

Вдруг, машина резко затормозила, и мы едва не набили себе шишки. Прямо на дороге валялся разбитый мотоцикл, рядом с ним лежал парень в луже крови. Кругом нет никого, рядом кусты. До ближайшего населённого пункта больше десяти километров.

– Нам только этого не хватало. – настороженно, сказал капитан милиции Батыров и перевёл фары машины на ближний свет. – Сабина! Ты доктор. Тебе смотреть пострадавшего. Пойду туда разберусь с мотоциклом. Вам, мальчишки, лучше сидеть в машине. В сумерках вечера можно потеряться. Вас некогда искать.

Отец и мать Амира вышли из машины, а мы остались сидеть в машине. Когда тётя Сабина наклонилась к пострадавшему, он тут же схватил её за волосы и приставил к горлу большой нож.

В этот момент из кустов выскочил парень и побежал в направлении нашей машины. Этот парень резко рванул дверцу машины и просунул голову, чтобы сесть за руль.

Амир, неожиданно, вцепился за волосы парня и рванул вниз под руль машины. Голова этого парня там застряла. Бандит пытался выбраться, но это ему никак не удалось.

– Артур! Помоги! – закричал Амир во всю глотку, перехватывая волосы парня через дырку руля. – Держи его!

Кинулся всем телом на плечи и шею этого парня, Амир, в этот момент, открыл бардачок в машине.

Достал из бардачка большой чёрный пистолет, который тут же взвёл и навёл бандиту прямо в висок головы.

– Если ты тронешь мою маму! – громко, закричал Амир, парню на дороге. – Сразу пристрелю твоего друга!

– Вы арестованы! – подхватил инициативу сына капитан Батыров и показал своё удостоверение милиционера. – Капитан милиции Максум Батыров. Ваше сопротивление бесполезно. За мной едет отряд милиции.

Не успел капитан милиции договорить, как бандит, угрожающий тёте Сабины, толкнул её в сторону и рванул бежать через кусты в направлении гор. Мы несколько секунд слышали шум его ног.

В тоже мгновение, как только бандит скрылся в кустах, капитан милиции рванул в сторону нашей машины и одним резким ударом отключил бандита, который в этот момент вырвался из наших рук.

Чуть было не сбежал следом за своим другом. Капитан ни дал бандиту прийти в себя, тут же заломил бандиту руки за спину и связал его, по ногам и рукам верёвкой, которую достал Амир из багажника машины.

Связанного бандита втащили на заднее сидение автомобиля и в скрученном положении его привязали верёвкой к заднему сидению машины.

– Эдик! Ты сядешь на колени тёти Сабины. – стал давать указания капитан Батыров. – Амир и Артур, вы садитесь по обеим сторонам этого бандита. Если он будет дрыгаться, то вы можете пристрелить его на месте.

Капитан подошёл к мотоциклу и поломал на нем все, что можно было поломать руками. Это он, наверно, сделал для того, чтобы тот бандит ни смог им попользоваться, когда мы отъедем от этого места?

Затем капитан милиции откатил мотоцикл в сторону. Бросил с дороги в глубокий овраг, откуда мотоцикл трудно достать одному человеку. После этого капитан милиции вернулся к машине, и мы поехали дальше.

Бандит сидел связанный между мной и Амиром. Косо посматривал на милиционера, который постоянно тыкал бандита в бок пистолетом с такой силой, что бандит кривился от боли и боялся, как бы Амир не пристрелил его в машине. Дальше мы ехали домой без приключений. Примерно, через час мы уже ехали по улицам нашего города.

– Молодцы, ребята! – сказал капитан милиции Батыров, когда мы подъехали к милиции. – Сейчас сдам этого бандита в милицию, а после отвезу вас домой. Вы только сейчас не убегайте никуда. Все будет хорошо.

Капитан Батыров позвал троих милиционеров, они потащили волоком этого бандита, как мешок с дерьмом. Тётя Сабина тоже вышла из машины. Пошла в милицию давать показания и писать заявление в суд.

– Руки вверх! – скомандовал Амир и направил пистолет на меня. – Вы сейчас арестованы, сэр. Шансов нет!

– Ты, что, спятил? – не на шутку испугался. – Твой друг, Артур, а не тот бандит с дороги. Опусти пистолет.

Амир нажал на курок, из ствола пистолета вырвалось пламя огня. прямо чуть не умер от страха. Оказалось, это просто зажигалка-пистолет для сигарет. Размером в настоящий пистолет и вид как у настоящего.

– Вот здорово! – переводя дух от страха, удивился. – Ну, прямо, как настоящий. Откуда он у вас такой?

– Моему папе подарили друзья на работе. – радостно, ответил Амир. – Когда он стал капитаном милиции.

– Ты действительно герой! – гордо, сказал, другу. – Бандита не побоялся задержать зажигалкой пистолетом. Тебе теперь, возможно, орден дадут за подвиг? Дай мне пощёлкать этой твоей зажигалкой-пистолетом.

– На, пожалуйста, пощёлкай. – от всей души, согласился Амир, протягивая пистолет зажигалку. – Награду мне ни надо. Ведь спасал себя и семью. Без твоей помощи не смог бы справиться с этим бандитом.

Взял эту игрушку пистолет-зажигалку. Мы стали играть в милиционеров, которые захватывают бандитов. Мы не успели войти в интерес игры, как пришли папа и мама Амира.

Капитан Батыров сел в машину. Мы поехали к нашему дому. После бандитов нам ничего не было страшно. Мы точно знали, что наше загаданное желание у "Каменной черепахи" сбылось. Мы возвращались домой. Все дома будет хорошо.

Лишь жалко было мотоцикл, который зря пострадал из-за бандитов и сейчас валяется в глубоком овраге. Вот и все, что мог вам рассказать про наш побег из пионерского лагеря "Спутник" к "Каменной черепахе". Несколько минут вся наша семья молчала. Так нам сильно понравился этот Артуров рассказ о побеге.

– Ну, ты, мастер врать. – прервав молчание, заявила Виктория. – Стая лисиц. Они, что, тоже летают что ли?

– Ты, Вика, не права. – заступился, за Артура. – Может быть, он приврал малость, но много лисиц действительно называют стаей, также как большая стая птиц или стая волков, то есть – много? Вот и все, а сейчас надо закругляться. Всем спать. В горы больше не ходите без взрослых. Вы вовсе не учёные спелеологи и не каптары. Это они могут лазить по пещерам и горам. Спелеологи такие учёные, а каптары там живут.

– Папа, а что это такое спелеологи и каптары? – не унималась Виктория. – Ты расскажи нам про них сейчас.

– Это завтра расскажу. – настойчиво, заявил. – Сейчас всем, всем, обязательно надо спать. Понятно вам?

Все согласились с моим решением и отправились спать, по своим комнатам и постелям. Выдал желаемое как за действительность, так как всегда мечтал, чтобы наша семья имела столько жилой площади, в которой у каждого имелась бы собственная комната отдыха. Но мы семьёй жили в реальном мире.

Наш мир стиснут размерами двухкомнатной квартир, на семью из пяти человек. Так был тесен мир нашего проживания, что говорить о комнатах на каждого как-то даже неуместно.

Хорошо, что мы имеем хотя бы такую площадь для семьи. Понимаю, что определение, не очень подходящее к нашему времени и месту проживания.

Это не гигантский город с миллионным населением высокоразвитой страны, где живут люди, в основном, образованные и интеллигентные, по своим способностям и по своим потребностям.

Нам же суждено было проживать в среднеазиатской республике со слабой экономикой, к тому же в маленьком городке.

Согласно месту проживания и возможность проживания соответствует. Конечно, подобное определение банально звучит и имеет обывательский характер.

Но посмотрел бы на вас, как вы смогли бы рассуждать и проживать в подобной ситуации, если ваша жизнь заключена в определённых рамках развития, вырваться за пределы этих рамок невозможно, так как любая попытка равносильна гибели вашей семьи.

4. Тревожная ночь.

Так увлёкся своими воспоминаниями, что не заметил, как мы преодолели расстояние, наш автобус подъедал к Душанбе и остановился на окраине города в тёмном переулке.

Там, где магистральная трасса разделяется в два направления. Одна ведёт к центру, а другая в сторону пивного завода. Так как в автобусе других пассажиров не было, кроме меня, то мне стало интересно, по какой это причине произошла остановка автобуса.

Стал вглядываться сквозь стекло, запотевшее от тепла в салоне автобуса, но на улице было сильно темно. Ничего толком разглядеть не мог.

Видно, было лишь силуэты домов и деревьев, возле которых маячили какие-то тёмные фигуры людей. Передняя дверь автобуса резко открылась, в неё вошли двое мужчин вооружённые автоматами.

Лица обеих мужчин были закрыты черными камуфляжными масками с прорезями на глазах и у рта. Первый что-то сказал водителю и тот без сопротивления вышел из своего автобуса.

В автобус стали входить вооружённые люди. Только в этот момент двое мужчин увидели меня в автобусе. Тот, который разговаривал с водителем, видимо был командиром. Он спросил меня что-то на таджикском языке.

Но так как не знал толком таджикский язык и не мог ему ответить, то лишь пожал плечами. Мужчина переглянулся со своими друзьями и подозрительно оглядел меня, как не своего врага.

– Ты откуда взялся? – удивлённо, спросил он, меня на русском языке. – В двенадцать часов ночи, один в автобусе? Сейчас же предъяви мне свои документы и объясни нам причину своего появления в автобусе.

– Из Орджоникидзеабада. Ой! Извините. Из Кофарнихона. – путаясь, растерянно, ответил ему, предъявляя свои документы. – У меня двое детей пропали, мальчики, тринадцать и девять лет. Вот мой паспорт. Еду искать своих детей в Душанбе. Никаких нарушений и преступлений не совершал ни где.

Стоящие рядом со мной мужчины, что-то переговорили между собой на таджикском языке. Посмотрели на меня и на мой паспорт, как бы сверяя мою личность с фотографией в паспорте десятилетней давности.

– Выходи из автобуса. – приказал руководитель группы. – Тебя проводят до центра Душанбе.

Вышел из автобуса и на улице разглядел рядом перевёрнутый автобус без номеров. С разбитыми фарами и стёклами. Автобус лежал прямо в арыке. Видимо водитель автобуса был не знаком с улицами Душанбе и угодил прямо в арык.

Водитель автобуса, на котором приехал, стоял близко от арыка. Мужик смотрел на меня обиженными глазами, словно подставил его под стволы автоматов этих бандитов.

– Иди быстро вперёд! – приказал парень в джинсовой куртке и ткнул меня автоматом Калашникова в бок.

Быстрым шагом направился в сторону проспекта Рудаки. Парень с автоматом еле поспевал за мной. Когда мы на значительное расстояние удалились от автобусов, то сбавил шаг и пошёл обычным размеренным шагом. Парень с автоматом шёл в плотную за мной.

Он был близко, так, что ствол автомата буквально опёрся в мой бок. Когда мы повернули с поля зрения от автобуса, парень за спинной передёрнул затвор автомата. В какое-то мгновение подумал, что он меня пристрелит.

Резко схватил правой рукой ствола автомат. Силой дёрнул ствол в сторону от себя. В этот момент, одновременно с моим рывком, прозвучали автоматные очереди со стороны автобуса и прямо у меня в руках.

От моего рывка или от страха неожиданного выстрела из автомата, парень отцепился от автомата и через правый бок покатился на асфальт. Автоматной очередью, через ствол автомата, мне сильно обожгло руку.

Бросил автомат от себя в сторону, но тут же обратно схватил автомат за рукоятку. Направил автомат в сторону парня, который в страхе вскочил на ноги и сразу попятился от меня. Передёрнул затвор автомата, снял с предохранителя.

– Саша! Не стреляй в меня. Пошутил! – заорал парень, сдирая с себя маску. – Это же, Курбанов Мирзо!

Возможно, что только какое-то мгновение разделяло меня между нажатием курка автомата и тем, что ошеломило меня? Прямо в трёх метрах от ствола автомата стоял мой лучший друг, Курбанов Мирзо, с которым мы проработали вместе художниками на автобазе несколько лет.

Имя, которого, всего пару дней назад, спасло мне жизнь, а его, чуть в одно мгновение не пристрелил. Ужасно как растерялся от такой встречи.

– Мирзо! – едва придя в себя, удивлённо, спросил, друга. – Как ты попал сюда? Мы, чуть, не перестреляли друг друга. Вот болван! Ты понимаешь, что сейчас наделал? Себя бы пристрелил, если бы узнал, что убил своего лучшего друга. Наши жены стали бы вдовами, а дети сиротами. Дать бы тебе за это по роже.

– Саша! Не мог в автобусе назвать себя. – стал оправдываться, Курбанов Мирзо. – Иначе бы они меня застрелили бы прямо в автобусе. Мой дядя Хамид сразу узнал тебя и сказал им, что тебя надо отпустить на поиск детей. Он меня с тобой отправил для того, чтобы другой не пристрелил тебя. Хотел пошутить и все.

– Так ты же передёрнул автомат за моей спиной! – возразил, другу. – Ещё мгновение и стал бы трупом.

– Нет! – стал защищаться Курбанов Мирзо. – Ствол автомата держал сбоку. Это ты дёрнул автомат и выстрел произошёл самопроизвольно. Хотел сказать всего лишь "Стой! Руки вверх, Александр!". Это ты опередил меня и вот результат. Теперь мне нет ходу назад. Меня пристрелят там без автомата, а также и дядю Хамида, вместе со всеми нашими родственниками. Вот что ты сейчас здесь наделал. Подумай сам!

Слушал оправдание Курбанова Миро, а сам, в то же время, думал, как нам выбраться из этой ситуации.

– Вот, что! – перебил, лепет Мирзо. – Тебе доверяю, автомату нет. Поэтому ты отойдёшь на двадцать шагов от меня. Сниму рожок из автомата и брошу его в одну сторону от дороги, а сам автомат в другую сторону от дороги.

Когда доберусь до угла соседнего дома, тогда автомат твой. Что ты после будешь говорить в автобусе своим друзьям и дяди Хамиду за автоматную очередь, мне все равно.

Одно, прошу, не вспоминай моего имени и фамилию. Хочу, чтобы моя семья не пострадала от твоих ошибок. Мой тебе совет, ты с этой каши скорее выбирайся. Не забывай, что у тебя большая семья. Ты согласен?

– Согласен! – ответил друг. – Обязательно выйду из этой ситуации и займусь опять семьёй.

Курбанов Мирзо быстро пошёл в сторону своей компании. Ни стал ждать указанной мной дистанции. Отсоединил от автомата рожок и бросил его в сторону от дороги. Сам автомат бросил в противоположную сторону.

Побежал за угол соседнего дома. Едва успел добраться до угла дома, как в этот момент со стороны проспекта Рудаки в нашем направлении стал выруливать армейский БТР с солдатами на броне. Курбанов, в это время, слишком далеко от оружия и едва успевал добраться до своего автомата.

– Мирзо! Быстрее! Быстрее! – с беспокойством за друга, стал торопить. – Солдаты едут! Стрелять будут!

Мне давно известно, что у Мирзо хронический радикулит и ему нельзя быстро двигаться. Но тут надо было как-то подтолкнуть друга, хотя бы словами, чтобы он успел к автоматному рожку.

Мирзо осталось, примерно, около пяти метров до автоматного рожка, когда его заметили солдаты с БТР. В сторону Курбанова Мирзо затрещала автоматная очередь. Мой друг буквально нырнул на автоматный рожок и вместе с ним покатился к фундаменту жилого дома.

Пули от автоматной очереди подняли пыль вокруг моего друга. Мне не понятно, попали они в моего друга или нет. Не успела пыль от автоматной очереди осесть на землю, а в это мгновение уже из-за угла выруливал автобус с друзьями Мирзо и прямо сходу из автобуса они стали беспорядочно стрелять в сторону БТР.

Солдаты быстро попрыгали с брони и тут же спрятались за бронемашину. Автоматные пули из автобуса изрешетили дом, на высоте не более трёх метров, возле которого стоял.

Сразу вынужден был скрыться за домом и побежал дворами подальше от этого опасного места.

На улице, где под домом остался лежать мой друг Курбанов, в это время разгорался настоящий бой. С обеих сторон стреляли из автомата Калашникова и пистолетов неизвестных мне марок.

Перестрелка все сильнее и сильнее усиливалась с обеих сторон. Треск от разного оружия оглушал окраины спящего города. Но в окнах домов свет нигде не загорался, все в ужасе боялись погибнуть от случайно залетевших на свет пуль.

Наверно, каждый, забился где-то в углу своей квартиры? За два дня погромов в Душанбе жители столицы сильно перепуганы. Когда прошёл дворами до центра города. Треск автоматов не было слышно, понял, что опасность меня миновала.

Можно было подумать о том, где мне искать заблудших детей. В центре Душанбе, на проспекте Рудаки, бесполезно. Их могли задержать милиция или охрана зданий.

Если бы моих детей задержали, то мне было бы известно. Значить дети прячутся на базаре, в подвале, на чердаке жилых зданий и ещё неизвестно где можно искать паршивцев.

Сейчас везде быть опасно искать. Можно получить пулю или нож. А что делать? Детей надо искать. Возможно, что они забились где-нибудь в подвале и сидят там? Пошарил в кармане своей куртки и достал оттуда маленький фонарик, прихваченный из дома.

Яркий лучик света, как признак надежды, пробился из маленькой коробочки и скользнул по спящей улице, натыкаясь на здания, деревья и предметы. Фонарик спешил туда к неизвестности, где нет другого света, где он хозяин.

В подвале ближайшего жилого дома поселились такие запахи, что ни одно живое существо не смогло бы долго находиться. Тут воняло резким запахом дохлых крыс, кружило голову от прокисших продуктов, едкий запах газа и каких-то кислот глушил дыхание, от вонючих тканей постельных принадлежностей и нижнего белья, у меня по коже бегали мурашки.

Удалился от входа в подвал всего на каких-то десять метров, а мне казалось, что покинул здравый мир и нахожусь у ворот ада. Здесь всюду было так противно и омерзительно, что боялся сделать нечаянно какое-то неверное движение с риском зацепиться за труп дохлой крысы или более пакостной вещи, от чего можно получить вред своему здоровью, которое ценю всегда.

Пройдя лабиринты вонючего подвала, выбрался наружу, едва не теряя сознание, с тошнотой у горла. Сразу побежал к водяному крану, который находился у цветочной клумбы возле дома. На моё счастье, вода в кране была, чистая и вкусная.

Начал тщательно мыть свои руки и лицо. Мне пришлось эту процедуру проделывать многократно, до тех пор, пока руки и лицо стали мёрзнуть от холодной воды. Затем, мокрыми руками, почистил свою одежду и обувь.

Ещё и ещё раз помыл руки, лишь после всей водной процедуры сел отдыхать на скамью возле газона, совсем не выбирая места почище. В этот раз мне было все равно.

Сквозь черные облака ночи пробивались редкие звезды. Город был поглощён темнотой, как во времена бомбардировок, соблюдалась всюду полная светомаскировка на окнах жилых и административных зданий.

Лишь на столбах горели редкие фонари, которым неизвестны были горечи утраты во времена недавних погромов, пытались нарушить светомаскировку и жёлтыми пятнами освещали кусочки земли под столбами. Освещённые места на земле казались мне островками жизни, в океане кромешной темноты.

К этим островкам устремлялось все живое, что могло летать, ползать, скакать и ещё как-то передвигаться. Там был праздник для всех. При радости встречи со светом, мотыльки обжигали свои крылья и падали вниз к земле.

Мотыльков сразу подхватывали ночные птицы и тут же поедали их. За ночными птицами охотились ночные хищники, в основном кошки и редко грызуны, которые могли быть съедены этими же кошками.

На столбах под светом фонарей грелись первые весенние кузнечики, которыми лакомились ящерицы. Вот только людей здесь не было нигде. Люди боялись света и темноты. Соблюдали свою защиту от случайных выстрелов и людей, которые могли оборвать у них навсегда течение жизни.

Лишь сидел в темноте между островков жизни и не знал, как мне поступать в данный момент со временем. То ли продолжать поиски своих блудных детей, с риском своей жизни?

То ли самому забиться где-то в потайном углу и ждать утра, спутника к новой свободе мыслей и жизни, в лучах дневного света?

Может быть, новый день даст пищу к моим размышлениям и поможет определить место поиска моих детей? Но, как тогда мне быть с новой работой?

Ведь дал людям слово, что помогу решить многие проблемы нашей жизни, возникшие во времена погромов в Душанбе. Как мне сейчас поступать в данной ситуации? Таким методом никак не найду своих сынов.

– Ты, что тут делаешь? – неожиданно, услышал, голос за спиной, отчего вздрогнул и обернулся на голос.

Прямо вплотную к скамейке, на боевой готовности, стояли с автоматами солдаты и милиционер. На рукавах у солдат и милиционера красные повязки с надписью "патруль".

Стволы автоматов Калашникова буквально маячили у моего лица. Был ошарашен от неожиданного появления сводного патруля возле меня.

– Предъяви свои документы! – приказал милиционер и протянул в мою сторону свою правую руку. – Быстрее!

Полез в карман своей куртки, но в этот момент автоматы приблизились ещё ближе к моему лицу. Очевидно, это солдаты и милиционер, подумали, что у меня есть какое-то оружие в кармане.

Тогда медленно расстегнул свою куртку и показал им, что у меня в кармане только один паспорт и больше ничего там нет.

– Зачем ты приехал в Душанбе? – спросил милиционер, разглядывая запись адреса моего паспорта.

– У меня, три дня назад, из дома пропали дети. – со слезами на глазах, ответил. – Двое мальчиков. Обращался за помощью в милицию, но они до сих пор не нашли детей. Вот приехал сюда, чтобы найти детей.

Милиционер посветил своим фонарём на моё лицо, сверяя подлинность фотографии на паспорте с моей физиономией. Убедившись в подлинности моей личности, милиционер тут же опустил свет фонарика с моего лица на землю. Подумал ещё несколько секунд. Затем вернул мне паспорт и опустил своё оружие вниз.

– Какой возраст у твоих пропавших детей? – поинтересовался милиционер, опуская свой автомат за спину.

– Старшему тринадцать, – ответил, спокойным голосом, – а младшему, всего лишь девять лет. Подростки.

– Мы поможем тебе найти твоих детей. – сказал милиционер. – Пойдёшь с нами рейдом по городу.

Одному находиться в таком городе, с бандами погромщиков, было очень опасно. Но быть в окружении солдат и милиции не менее опасно.

Каждую минуту, такая компания, может постоянно находится под прицелом, как движущаяся мишень, которой некуда деться, как только быть поряженной пулями сопредельной стороны, которые нас постоянно видят, а мы их пока не видим никого.

Просто двигаемся по улицам города. Шаги кованых сапог солдат рокотом прокатывались по спящим улицам Душанбе. Было похоже на размеренные залпы оружия, со скрежетом металла о твёрдое покрытие дороги.

Каждый шаг солдат чётко выдавал дробный звук, который отражался эхом об серые здания улицы и грохотал в промежутках между домов.

Мне казалось, что сейчас будет бой неизвестно зачем. Воевать мне совершенно не хотелось. Не было тут на то никакой причины к ближнему бою. У меня были одни мысли, это найти мне своих сынов.

Патруль повернул в сторону "Зелёного базара" и подошёл к центральным воротам рынка. На встречу из базара вышли двое мужчин с карабинами, возможно, это были охранники рынка из вневедомственной охраны?

Солдаты остались стоять на тротуаре, а мы с милиционером подошли вплотную к железным воротам "Зелёного базара". Молодой охранник ушёл за ворота. Старший охранник осторожно подошёл к воротам.

– Салам алейкум, уважаемые! – протягивая руку, сказал мужчина. – Как ваши дела? Как дома? Такое время стало опасное в нашем городе. Стреляют всюду. Страшно ночью. Что привело к нам в столь поздний час?

– Алейкум, а салам, ака! – пожимая руку мужчине, ответил милиционер. – Спасибо, пока все хорошо в семье. Но, вот от погромов много беды в Душанбе. У этого мужчины дети пропали. Помогите ему с детьми.

Милиционер показал на меня и за рукав подвёл вплотную к мужчине. Тут мы оба поздоровались за руку.

– Вах, вах, вах! Как плохо стало с детьми. – пожимая мне руку, сказал мужчина. – Сколько лет твоим деткам?

– Старшему тринадцать, а младшему девять. – ответил, мужчине. – Зовут их, Артур и Эдик. Три дня их нет.

Затем подробно рассказал мужчине все приметы моих детей и в чём они могли быть одеты. Мужчина наморщил лоб, почесал под тюбетейкой лысину. Повернулся к своему напарнику, что-то спросил у него на таджикском языке.

Напарник сторожа подумал немного и кивнул головой в знак согласия. Мужчина, который разговаривал с нами, вытащил своего напарника за рукав таджикского национального халата из-за ворот и поставил его перед милиционером. Напарник охранника дрожал от страха так, словно он был виноват.

– Вот, этот болван, Рузи, вам расскажет, – указал мужчина на напарника, – что он видел днём на базаре.

– Понимаешь, господин начальник, – заикаясь и дрожа от страха, перед милиционером, напарник, сходу начал давать свои показания о прошедшем дне. – Когда начал резать первую спелую дыню, которую сохранил с прошлого сезона, возле меня сели двое мальчиков. Оба мальчика были такие заморыши, что совсем не похожи на этого уважаемого господина, который ищет своих детей. Они были просто бездомные дети.

– Ну, говори быстрее суть дела! – стал подгонять, болтливого Рузи. – Где нам искать их надо. Говори дело.

– Не торопись, товарищ-господин, послушай умную речь. – начал философствовать Рузи. – До утра далеко, а твои дети где-то близко. Так вот, как ты заявил господин, суть дела в том, младший пацан молчал, старший говорил: "Кушай Эдик, кушай. Силы надо набираться. Нам долго придётся передвигаться по городу".

– Да! Это мои дети! – опять стал торопить Рузи. – Ты говори быстрее. Где сейчас мои дети? Где их искать?

– Ой! Какой ты торопливый! – стал возмущаться Рузи. – Так жизнь свою проскочишь и не заметишь, как станешь стариком. Детей твоих накормил дыней с прошлого сезона, дал лепёшку на дорогу, и они ушли в неизвестном направлении. Куда? Совсем не знаю куда, Душанбе большой. Много есть тайных мест.

Рузи поклонился перед нами и развёл руками в знак того, что он все сказал и больше нечего нам сказать.

Мы пожали мужчинам руки. Поблагодарил Рузи за информацию о моих детях и отошёл от ворот базара.

– Если они были на этом рынке, – сказал милиционер, когда мы удалились от "Зелёного базара", – то надо искать детей на другом рынке. Может быть, что они меняют рынки, чтобы их милиция не могла задержать? То, что твои дети были в лохмотьях, так их могла раздеть местная шпана. Они быстро определяют таких.

Чтобы сократить путь к рынку "Баракат", что в переводе на русский язык "Изобилие", мы пошли через двор театра оперы и балета "Айни".

Когда патруль обходил фонтан в сквере театра, то издали мы увидели, как трое мужчин выносят из гастронома большие картонные ящики, через разбитое боковое стекло витрины.

Ящики складывают в микроавтобус, за рулём которого сидит водитель. На стрёме, по углам гастронома, стоят трое мужчин. Всего семь. Возможно, что есть кто-то в кустах и за микроавтобусом?

В любом случае у них сейчас есть преимущество в людях, плюс машина и вооружение. Может быть, они более усилены, чем у наших солдат? К тому же наши солдаты салаги, совсем не обученные к такой обстановке.

– Вот, что, – тихо сказал капитан милиции, лишь сейчас разглядел его погоны, – они нас ещё не заметили. Это нам даёт преимущество приготовиться к захвату воров врасплох. Жалко, что нас мало против них.

– Что, не воин? – возмущённо, спросил, капитана милиции. – Как видите, какое здоровье у меня есть.

– Но у тебя нет оружия. – заявил капитан милиции. – Прочим, вот тебе мой пистолет. Буду стрелять из карабина. Хорошо, что взял карабин к дальней стрельбе. Хотя бы стрелять ты умеешь из такого оружия?

– В армии только с пистолета стрелял. – немного соврал, капитану милиции. – Служил художником…

– Ты будешь сидеть в кустах. – приказал капитан милиции. – Стреляй по ногам, лишь в том случае, если кто-то из воров побежит в твою сторону или увидишь, что нам будет туго в перестрелке. Без всякой причины не стреляй. Старшина, проползёшь через кусты и со стороны министерства строительства прикроешь ворам выход на улицу Кирова. Рядовой, твоя позиция у гостиницы "Вахш". Прикроешь им выход в сторону "Зелёного базара". Сержант, от фонтана прикроешь им выход к проспекту Рудаки. Лягу за парапет у края площадки по центру. Мы попробуем взять их без боя. Если воры окажут сопротивление, то стрелять исключительно по их ногам. Воров надо обязательно взять живыми. Мы будем их судит с народом. Всё. Разошлись.

Воры, которые стояли на стрёме и не думали о нашем появлении со стороны театра оперы и балета, так как место здесь было глухое. Люди и днём ни очень-то тут ходили, не то, чтобы ночью в такое опасное время.

Воры наблюдали за выходом со стороны проспекта Рудаки и вдоль улицы Кирова, на которую выходил угол разбитой витрины гастронома. Так что нашим солдатам не было труда выйти незамеченными на свои позиции.

Капитан милиции внимательно следил за продвижением на позиции солдат и за ворами у гастронома. Как только солдаты заняли свои позиции, то капитан милиции продвинулся к парапету и лёг за ним.

Спрятался рядом в кустах за огромным каштаном. Другого укрытия для меня не было. Дальше ход к театру.

– Вы окружены! Бросьте оружие! – заорал капитан милиции в мегафон, который ранее снял со своего пояса.

Когда капитан милиции кричал в мегафон, то направил звук не в сторону воров, а вверх, отчего звук мегафона больше усилился от окружения огромных зданий.

Было не понятно, откуда в него говорят. Так как получился общий фон отражения звука на маленькой площади между нескольких зданий.

Воры, закрутились на месте и не могли среагировать, с какой стороны был приказ. Капитан ни стал отдавать приказ ещё раз, так как мог быть обнаруженным. Воры беспорядочно открыли стрельбу во все стороны маленькой площади.

Почти в это время капитан милиции и солдаты стали стрелять по ногам в сторону воров. Микроавтобус с ворованным товаром рванул с места, оставляя своих соучастников воровства под прицелом сводного патруля.

Старшина стрельнул короткой очередью из автомата по колёсам машины и прикрыл отход на улицу Кирова. Микроавтобус с пробитыми колёсами стало крутить и выбросило на бордюр недалеко от кустов, где была моя позиция. Водитель микроавтобуса бросился в кусты в мою сторону.

Буквально машинально нажал на курок пистолета и выстрелил прямо в упор. Попал вору в колено правой ноги. Вор взвыл от боли и сразу уронил автомат рядом с моими ногами.

Схватил автомат и направил его в сторону корчащегося от боли вора. Посмотрел в сторону капитана милиции, он одобрительно показал большой палец правой руки, в тоже время, продолжая стрелять по ворам, которые разделились в разные стороны и стали пробиваться в сторону проспекта Рудаки.

Бой продолжался всего несколько секунд, а мне показалось, что бой сильно затянулся. У моих ног лежал раненый человек, пусть даже вор, он истекал кровью, а не мог человеку оказать посильную помощь. Пули свистели всюду.

Было совсем не понятно, откуда именно стреляют. Надёжно укрылся за толстым каштаном и наблюдал за лежащим вором, чтобы он невзначай не смог пристрелить меня из своего пистолета, который, возможно, находился у него за пазухой или за поясом?

У меня от напряжения сильно болели ноги и руки. Непонятно от чего сильно знобило, а тошнота от вида крови подступила прямо к горлу. Мне надо было продержаться до конца этого боя. Иначе, потеряю бдительность.

– "Зачем ввязался в эту бойню?" – думал о своём месте. – "Можно было, это как-то избежать этой встречи с ворами? Ведь никогда не стрелял в человека, а сейчас из-за меня истекает кровью человек. Как это не хорошо."

Возможно, что боль раненого вора притупилась, он перестал дёргаться, а стрельба все продолжалась?

Пытался разглядеть лицо раненого человека, но он лежал так, что тусклый свет дальнего фонаря падал ему на затылок. Тень от дерева скрывала полностью его лицо.

По телосложению можно было дать ему лет тридцать. Может быть, у него есть семья и дети, а он лежит в собственной крови и не способен вернуться к своей семье? Мы с ним в этой беде оба виноваты. Конечно, больше он виновен. Нечего было воровать.

– Прекратите бесполезную стрельбу. – услышал, голос капитана милиции в мегафон. – Вы окружены. Бросайте оружие на тротуар возле гастронома и выходите к центральному фонарю с поднятыми руками. Мы гарантируем вам жизнь. Иначе, стреляем на поражение. При счёте три, применим к вам оружие. Раз! Два!

Капитану милиции не понадобилось вспоминать школьную арифметику, чтобы продолжать свой счёт. На тротуар вышел первый вор. Сильно хромая, он проковылял до указанного места, положил на тротуар автомат и пистолет. Затем прошёл с поднятыми руками до центрального фонаря.

Следом вышел ещё один, за ним был следующий. Всего вышло к фонарю семеро воров, у моих ног лежал восьмой. Бой был почти с двойным перевесом, но мы победили. Все благодаря нашему капитану милиции, который точно рассчитал.

От места складирования оружия воров и до центрального фонаря было, примерно, метров двадцать. Куча оружия освещалась слабо, зато грабителей было видно прекрасно.

Капитану милиции осталось лишь надеть на них наручники и конвоировать в отделение милиции, которое находилось в конце проспекта Рудаки.

– Вот так, хорошо! – сказал капитан милиции в мегафон, когда воры столпились у фонаря. – Сейчас дружно станьте в круг у фонаря. Спинами друг к другу, с дистанцией два метра друг от друга. Поставьте шире ноги.

Когда воры выполнили приказ капитана милиции, то он встал из-за своего укрытия и направился в сторону фонаря. По обеим сторонам фонтана находились дорожки с лестницами к гостинице "Вахш" и к гастроному.

Между этими лестницами, за высоким бордюром, стояли две скамейки, которые совершенно не просматривались с нашей стороны. Скамейки были расположены прямо напротив центрального фонаря.

Не успел капитан милиции дойти до лестницы, как со стороны скамеек прозвучала автоматная очередь в сторону стоящих у фонаря воров. Капитан милиции со всего маха шлёпнулся на бетонную дорожку и перекатился за выступ бордюра.

Но ему не было видно стреляющего. Воры бросились в рассыпную от фонаря, но попали под обстрел со стороны солдат. Сразу семеро воров были расстреляны своим другом и солдатами.

– Суки, менты, живым не возьмёте! – заорал, вор у бордюра, когда у него кончились в автомате все патроны.

Вор выскочил с гранатой в руке к центральному фонарю. Выдернул из гранаты чеку и замахнулся гранатой. Капитан милиции ни стал раздумывать и в тоже мгновение всадил вору пулю в лоб, прямо между глаз.

– Ложись! – заорал капитан милиции изо всех сил и спрятался за бордюр, прямо на уровне взрыва гранаты.

Взрыв был такой мощный, что от него полопались стекла в соседних зданиях и осколки от гранаты разлетелись на большом расстоянии. После взрыва, несколько секунд, вокруг падали осколки от гранаты и стекла разбитых окон.

Вскоре все стихло, но никто не рисковал подняться, чтобы ещё раз не оказаться в ловушке. Как это произошло всего пару минут назад за стенкой на скамейке. Все ждали указания капитана.

– Все кончилось! – громко, без мегафона, сказал капитан милиции. – Можно всем выходить из укрытий.

Посмотрел в сторону капитана милиции, он сел на бордюр и вытер лоб. Со стороны министерства строительства по тротуару шёл старшина.

Из-за выступа фонтана встал сержант, подошёл к капитану милиции и сел рядом с ним на бордюр.

Не решился подойти к ним, так как возле моих ног лежал раненый вор, который мог выстрелить в мою сторону.

Рядовой солдат тоже не вышел из-за укрытия. Солдаты и капитан милиции поняли, что с рядовым что-то случилось и быстро побежали в его сторону. Фонтан скрывал мне видимость со стороны гостиницы "Вахш".

Пытался искоса разглядеть, что там происходит, но мне никак не удавалось увидеть. Вскоре увидел, как старшина и сержант несут на руках рядового солдата.

Мне совсем не понятно. Раненый или убитый. Капитан милиции и солдаты положили рядового на скамейку.

– Ха! Ха! Ха! – вдруг, неожиданно для меня, рассмеялись солдаты и капитан милиции. – Вот салага, даёт! Все нормально. Ты долго жить будешь. Вставай! Хватит тебе валяться. Надо трофеи собирать на площади.

– Где этот парень? Как его зовут? Александр! – наконец-то вспомнил капитан милиции обо мне. – Он живой?

Все разом встали со скамейки и направились в мою сторону. Когда они подошли ко мне, то капитан милиции осторожно разжал мои окаменевшие от напряжения руки и забрал из них свой автомат Калашникова.

– Как себя чувствуешь? – с волнением в голосе, спросил меня, капитан милиции. – Ты не ранен, случайно?

Посмотрел вокруг. Потихоньку выпрямился во весь рост с той позы, в которой находился вовремя всего боя. Достал из-за пазухи за ствол пистолет капитана милиции и положил ему в руки.

Размял медленно свои опухшие пальцы. Пустым взглядом посмотрел в лица каждого из стоящих рядом солдат и капитана милиции.

Они удивлённо разглядывали меня и не могли толком ничего понять по выражению моего лица.

Когда моё тело успокоилось от сильного напряжения, сделал одну присядку и отжался руками о ствол дерева.

– У меня все целое. – с иронией в голосе, ответил. – Руки, ноги и тело на месте. Душа моя в полёте где-то.

– Вот, паразит! – не выдержал капитан милиции. – Мы думали, что ты совсем поехал, а он дурака валяет.

Мы все разом стали смеяться и хлопать друг друга по плечам. Наконец-то поняли, что смерть прошла рядом с нами и мы выиграли наш бой против превосходящей банды воров. После смеха капитан милиции посмотрел на лежащего вора. Перевернул вора на спину, мы все были поражены. Раненый всего лишь в колено вор оказался мёртвым. Одежда вора вся в крови, словно его окунули в сосуд, наполненный кровью.

– Ты, что, пристрелил его что ли? – удивлённо, спросил меня, капитан милиции. – Он ведь был раненый!

– Товарищ капитан! Выстрелил лишь один раз ему в колено. – стал защищаться, от своего обвинения.

Капитан милиции вытащил магазин из пистолета, в нем не хватало одного патрона. Затем снял с автомата Калашникова рожок, который был заполнен патронами до самого предела. Мы взяли тело мёртвого вора и понесли его на свет под центральный фонарь.

Только тут мы увидели, как тело вора разорвано в клочья. Видимо кто-то из воров рассчитался с ним за предательство, когда он пытался удрать на микроавтобусе от гастронома.

Вот они, его раненого и добили рядом со мной. Во время боя нельзя было понять, откуда стреляли. Возможно, что был ещё кто-то, который контролировал ситуацию и убрал этого свидетеля?

– Оставьте все, как есть. – сказал нам, капитан милиции. – Сейчас вызову судмедэкспертов. Пусть они в этой каше разбираются. Мы пройдём в отделение милиции, оформим акт происшедшего боя у гастронома.

Капитану милиции не понадобилось заниматься вызовом судмедэкспертов, так как это кто-то сделал за него.

Со стороны "Зелёного базара", проспекта Рудаки и улицы Кирова, почти в одно время подъехали на БТР и служебных машинах, солдаты и наряды милиции.

Мы все оказались в плотном кольце окружения. Но так думаю, что мы вовремя разобрались с ворами. Иначе, тут было бы море крови и горы трупов. Со всех сторон.

Ведь никто толком не знал, что происходит на небольшой площади между гостиницей "Вахш", гастрономом и театром "Оперы и балета".

Сейчас, уже прибывшим службам, надо только пожинать плоды нашего труда, точнее, кровавой бойни. Тут есть над, чем разбираться. Но это пусть без меня разбираются.

– Капитан, можно тебя на разговор. – отозвал, капитана милиции, в сторону. – Так думаю, что тебе не надо меня засвечивать. По двум причинам. Первое, то, что меня хорошо знают в республике, работаю художником на многих объектах в различных городах. Завтра, точнее, сегодня начинаю заниматься установкой нормального вида Душанбе после погромов.

Среди прибывших обязательно найдётся родственник или знакомый убитых. Не хочу подставлять себя или свою семью. Второе, у тебя могут быть неприятности с тем, что стрелял из твоего пистолета.

Зачем тебе лишняя проблема. У тебя и так есть девять трупов под фонарём. Могут быть другие проблемы, связанные с сегодняшним днём.

– Господин полковник Хафизов! – прервал капитан милиции разговор, стал рапортовать подошедшему офицеру милиции. – Сводный патруль во время обхода города, наткнулся на вооружённую банду грабителей. При задержании бандиты оказали сопротивление.

Завязался бой. Грабители были убиты, своим дружком подельщиком. Среди патруля жертв и раненых нет. Старший сводного патруля, капитан милиции Камолов.

Полковник Хафизов слушал рапорт капитана милиции Камолова, а сам внимательно разглядывал меня.

– А ты, как здесь оказался? – спросил меня, полковник Хафизов, когда заслушал рапорт капитана милиции Камолова. – Мне твоя личность хорошо знакома. Мне кажется, что мы с тобой где-то раньше встречались?

– Так точно, господин полковник! – по-военному, ответил. – Оформлял наглядную агитацию вашего управления милиции. Только вы тогда были товарищем подполковником городского отделения милиции…

Капитан милиции не выдержал моего прикола и хихикнул в кулак. Хафизов с укором посмотрел на него, словно капитан милиции посмеялся над его советским прошлым, с погонами на ранг ниже настоящих.

– Виноват, господин полковник, – извинился капитан милиции, перед своим командиром, – это само вышло.

– Ты зря смеёшься. – укоризненно, сказал полковник. – Ты за ним бегать будешь, когда приеду к тебе с проверкой. У тебя сейчас в отделении милиции интерьер с видом до советского периода. Так что найди его детей обязательно и адрес домашний запиши. Александр тебе всегда пригодится, как художник. Понял?!

Мне, конечно, было очень приятно, что такой известный человек, как начальник управления милиции, полковник Хафизов, запомнил меня за работу сделанную, примерно, три-четыре года назад. Собственно, после лестных слов Хафизова, мне ничего не грозит.

Даже очень хорошо, что он приехал сюда. Теперь все закрутится. Мы скоро пойдём искать моих пропавших детей. Скорее бы только у нас все закончилось.

Пока мы втроём разговаривали, то место стрельбы и разбоя окружили красными флажками. Выставили наряд милиции и солдат.

Судмедэксперты приступили к своей работе. Сел тут же на лавочке напротив центрального фонаря и стал внимательно наблюдать за тем, что происходило перед моими глазами у гастронома.

Посмотреть и оценить было что. Тем более сам был участником в том, что теперь предстояло установить специалистам-криминалистам и следователям, которые обследовали территорию на площади.

Каждый труп и кусочки человеческого мяса, все, что осталось от вора, взорвавшего себя, очертили по контуру мелом. Осветили яркими лампами и стали эту бойню фотографировать.

Фотограф заходил с разных сторон и производил съёмки со вспышкой. Эксперты говорили что-то между собой и делали записи в свои папки. Камолов ушёл писать отчёт за проделанную работу.

Полковник Хафизов ходил по всем местам прошедшего боя и делал указания всем своим подчинённым. Солдаты нашего патруля сидели рядом с Камаловым и тоже что-то писали на листках. Мне ничего не говорили писать.

Просто ожидал сводного патруля. После того, как все выполнили свои работы, санитары стали на носилках выносить трупы от уличного фонаря в санитарные машины.

От взорвавшегося вора были целыми только конечности. Все остальное можно назвать фрагментами тела или просто кусками человеческого мяса, которое было разбросано по площади.

Вот и все, что сегодня осталось от человеческой жизни, восемь трупов и девятый, куски мяса. Как можно в такой ситуации оценить меру жизни этих людей, которые положили себя ради грабежа.

Таким образом, если иметь в виду такую меру человеческой жизни, то она заключается в страсти наживы методом грабежа. Вполне возможно, что даже ценой собственной жизни?

Трудно сказать, в какой степени руководствовались грабители своим разумом, когда шли на такое пагубное дело. Возможно, что у них были и другие грабежи, которые подталкивали их на этот новый грабёж, с надеждой на безнаказанность?

Если человек своровал десять раз подряд и не был пойман, то он не остановится на этом и будет продолжать своё пакостное дело.

Но тот, кто был пойман на любом промежутке своих краж, все равно сохранит свою страсть к воровству, с той лишь разностью, что учтёт свои ошибки и будет предельно осторожным, как человек с опасной профессией. Так как воровство становится профессией подобного человека.

Это ни болезнь, а именно профессия, которая накапливается с годами через опыт и оттачивается с ювелирной точностью. С таким человеком милиции трудно бороться.

Его невозможно переубедить. Разумеется, что такой человек начинал не на пустом месте.

Возможно, что его подтолкнули к этому в детстве родители, пусть даже не думали о последствиях своего поступка?

Можно в этом обвинять улицу с её пагубным влиянием, но, опять вернёмся к родителям, которые оставили своего малыша без присмотра на улице. Результат перед вами уже имеется на лицо.

Эти трупы и мои сбежавшие дети. Стоило мне на один миг оставить их без присмотра, вот, сейчас и расхлёбываю собственную кашу, которую заварил своей невнимательностью к поведению собственных детей.

Может быть, это вам покажется, что слишком самокритичен? Посмотрите в зеркало своей жизни.

Вы увидите столько допущенных вами ошибок, что вам будет стыдно подумать о собственной критике, нежели открыто обсуждать её. Тут, иногда, наша самокритичность помогает нам исправлять свои собственные ошибки жизни, если они были вовремя замечены.

Но бывает и так, что своею самокритичностью мы всего лишь выставляем себя на посмешище перед другими людьми.

Всматриваясь осторожно в зеркало собственной жизни, можно проиллюстрировать картинки ошибок и анализировать пагубность ошибок на своём развитии с возрастом.

Истинная стихия ошибок начинается там, где кончается умозрительный контроль над своими поступками. Не желание разоблачить самого себя, толкает человека на разное преступление. После чего начинаем проклинать себя и своих родителей, когда совершаем грубые ошибки.

– Александр! – прервал мои размышления капитан милиции Камолов. – Здесь мы закончили свою работу. Пойдём искать твоих детей. Если больше не влипнем ни в какую историю, то детей твоих найдём обязательно.

Мы поспешно двинулись в сторону проспекта Рудаки, чтобы скорее покинуть это место, обагрённое человеческой кровью. К этому времени приехала машина-цистерна с водой и люди в брезентовых куртках жёлтого цвета стали смывать следы крови. Лужи крови были всюду на площади.

Так что уход из жизни заканчивается потоками воды, также как начинался когда-то влагой гормонов, создавших жизнь. Сама жизнь человека начинается в муках и заканчивается в муках. Независимо оттого, связано с болезнью, старостью или насильственной смертью.

Точно также произошло ночью у гастронома с людьми, которые не пожелали дожить до старости. Какая все-таки глупая и ничтожная смерть была у этих восьмерых парней-грабителей.

Казалось, это был обеспокоен тем, что ограбление гастронома произошло именно в эту ночь.

Дело в том, что где-то рядом находились мои дети, которые могли погибнуть или получить от улицы плохой урок, против которого борюсь с первых самостоятельных шагов моих детей. Тяжело вздохнул, выразив, таким образом, своё беспокойство.

Капитан милиции с понятием посмотрел на меня. Возможно, что у него тоже есть такие дети, примерно, такого возраста как мои сыны и ему легко меня понять с моими переживаниями?

– Не переживай. – одобрительно, сказал капитан милиции Камолов. – Мы скоро твоих детей сегодня найдём.

Подбодряя, таким образом, себя и меня, капитан милиции давал надежду на положительный результат. Итак, совершенно очевидно, что главная цель ночи будет нами достигнута, во что бы то ни стало. Не заметно по времени и расстоянию, мы вышли к рынку "Баракат".

После погромов, рынок не соответствовал своему названию, никакого изобилия на нем быть не могло. Во время погромов многие лавки были разграблены и сожжены.

Даже у тех лавок, что уцелели после погромов, был жалкий вид с пустыми полками, на которые даже мухи не садились, так как там нечего было есть. Здесь все продукты и пыль смели воры.

– Аппа! Аппа! – громко, стал звать капитан милиции, невидимую старушку. – Малика! Отзовись! Где ты?

– Тут, тут! – услышал, скрипучий голос старушки за спиной. – Прекрати орать. Ты всех сторожей разбудишь. А, это ты опять, Камолов! Что тебя привело к старухе в такую опасную ночь? Кого опять ты потерял?

Обернулся и увидел возле себя древнюю старуху, совсем неопределённого возраста. Малика была одета в лохмотья, но от неё не пахло, как от бомжей, волосы у неё были собраны в причёску.

Малика больше была похожа на старуху с видом литературного детектива Шерлока Холмса.

У неё в зубах была огромная, не по её росту, курительная трубка, из которой валил дым, как у шотландского паровоза.

Поверх тряпья был накинут большой пиджак и на голове кепка из шотландской грубой ткани в крупную клетку, лишь скрипки не хватало за плечами старухи.

Чем не Шерлок Холмс в юбке. С таким видом старуха внушала полное доверие окружающим людям, которые выползали откуда-то из потайных мест для бомжей и сторожей.

– Малика, только на тебя одну вся наша надежда. – обратился капитан милиции с просьбой к этой старухе.

– Да не томи ты моё старое сердце. – стала подгонять старуха капитана милиции. – Говори, что тебе надо.

– У мужчины пропали двое детей. – сразу перешёл к деловому разговору капитан милиции. – Ему надо помочь. Мальчикам тринадцать и девять лет. Старшего зовут Артур, а младшего Эдик. Они интеллигентные.

Старуха оперлась подбородком на огромную палку в её руках и пустила из трубки огромные кольца дыма. Было видно, что Шерлок Холмс в юбке думает. Все терпеливо ожидали речи Малики, когда она вспомнит.

– Такие дети были. – после длительной паузы, ответила старуха. – Они тут целый день стреляли у торгашей "нос", чтобы покурить, а на утоление голода собирали по рынку потерянные фрукты и овощи. Когда стемнело, то мальчишки направились в сторону хозяйственного магазина "Тысячи мелочей". Там их ищите.

Малика показала своей костлявой рукой в сторону хозяйственного магазина "Тысяча мелочей". Не дожидаясь решения своих ночных спутников, тут же отправился в сторону этого магазина. Ни стал ещё раз испытывать судьбу и лесть на поиски своих детей в вонючий подвал дома.

В первом же подъезде поднялся на четвёртый этаж и по железной лестнице стал подниматься к чердачному люку под потолком. В это самое время открылась дверь на площадке, прямо рядом с лестницей, которую ещё не успел преодолеть.

Из двери вышла женщина, в одном халате, накинутом поверх голого тела.

Сверху, в пространстве шириной с мою ладонь, между огромных женских грудей, просматривалось все обнажённое тело, вплоть до зарослей между ног.

Женщина огляделась по сторонам, затем прикрыла своё любопытное место и тупо посмотрела прямо в мои глаза. Лицо её разом вспыхнула нежно-розовым цветом. Груди разволновались, как стеклянные шары на рыбацких сетях, готовые, вот-вот, выскочить из засады халата, прикрывавшего их.

Какое-то мгновение женщина потеряла самообладание от столь близкого присутствия мужчины, мне показалось, что мгновение и тяжесть домашнего халата покинет прекрасное тело.

Может быть, так бы и случилось, но внизу послышались тяжёлые шаги ночного патруля, которые громыхали сапогами как на плацу?

– Вам, что надо? – с нескрываемым волнением, спросила женщина. – Вы, что среди ночи ищите?

– У меня из дома пропали дети. – со спартанским спокойствием, ответил. – Вот здесь ищу своих детей.

Женщина, как-то странно, улыбнулась своей прекрасной улыбкой и выпрямилась по-военному во весь рост, как на военном параде. Даже в своём домашнем халате на голое тело, она стала напоминать мне офицера в погонах, а не голую женщину в халате готовую упасть обнажённой в объятья любого мужчины.

– Перед вами капитан милиции по делам несовершеннолетних детей. – по-солдатски отрапортовала женщина. – У нас на доме здесь крыша. Нет чердачного помещения на ночлег вашим детям. Прошу спуститься.

– Только подниму крышку люка. – настаивал, как мужчина. – Чтобы убедиться, что вы совершенно правы.

Женщина, как всегда, мне уступила. Лишь развела руками, забыв на мгновение в чём она стоит, но тут же спохватилась и натуго спрятала от меня прелестные места своего прекрасного тела.

Мне ничего не оставалось, как только завершить свой подъем к вершине неизвестного чердака.

Осторожно головой поднял крышку люка и прямо мне на лицо, с края крышки люка, съехали ноги моих детей.

Эти детские ноги мог почувствовать в любом состоянии, в любой обуви, со дня рождения и до того, как они стали бегать, любил целовать эти ноги, мог отличить их по запаху и на ощупь из тысячи других людских ног.

Вот и сейчас не видел лица своих блудных детей, но понимал каким-то совершенно не ясным чутьём, что это мои деточки.

Дети лежали в пустом пространстве между железной коробкой люка и крышей здания, отверстие которого прикрыто маленькой надстройкой из бетона, вроде чердачного слухового окна.

Никто из взрослых не смог бы додуматься, чтобы устроить себе ночлежку в таком месте.

От моих детей исходил такой гнилой запах, что чуть не свалился с лестницы. Подумал, что этот запах уступает только подвальной вони, которую ощутил сегодня ночью в поисках своих детей. С таким запахом жить человеку просто невозможно.

– Надо же, все-таки нашёл! – услышал, снизу, голос капитана милиции. – Смотри не урони их сонными.

Как мог уронить такую драгоценность, как мои дети. Ради детей живу каждый день на этом свете.

– Артур! Эдик! Проснитесь. – осторожно, стал будить, своих детей. – Откройте свои глаза. Это, ваш папа.

Артур весь поёжился и привычно попытался вытянуть свои ноги, как на кровати, но объем этого чердачного жилища не позволил ему так сделать. Эдик все ещё продолжал спать, посасывая свой грязный палец.

– Эдик! Проснись! За нами папаша приехал. – сказал Артур, придя в себя, он стал будить руками брата.

Эдик рассеянно открыл глаза и в страхе попятился в угол своего чердачного жилища.

Очевидно, он не проснулся окончательно. Ему, наверно, снился какой-то страшный сон, и он не мог толком понять, что это ни сон, а явь, в которой надо жить?

Эдик потёр глаза и заплакал. Мне было не понятно, почему он плачет. За то, что их нашли или за то, что могут наказать за побег из дома? Наверно, боится отвечать за побег?

– Эдик! Успокойся! – начал утешать сына. – Все будет нормально. Мы сейчас все поедем к маме. Артур, помоги мне снять Эдика с этой дыры. Буду придерживать за ноги, а ты за руки. Мы его осторожно снимем.

Потихоньку, балансируя на железной лестнице, стал спускаться вниз, одной рукой придерживая младшего сына, другой цепляясь за перекладины лестницы.

Когда мои ноги коснулись лестничной площадки у дверей, тут же схватил Эдика обеими руками и снял его вниз на пол.

Артур следом слез с лестницы самостоятельно, сразу оказался между мной и милиционером.

По лицу Артура было видно, что он сильно напуган присутствием меня и капитана милиции. Наверно думал, что его сейчас сдам в милицию за их побег?

– Ну, что, добегался? – устрашающе, заявил. – Теперь милиция займётся твоими проделками и побегами.

Лицо Артура задрожало, а из глаз потекли слезы. Следом стал плакать Эдик, вытирая свой грязный нос.

– Папа, возьми нас с собой. – сквозь слезы, стал уговаривать меня Артур. – Больше не буду убегать из дома.

– Тут тебе ничем не могу помочь. – серьёзным голосом, ответил. – Все, как милиция решит, так и будет.

Переглянулся с двумя капитанами милиции, один в форме, другая в халате, которые в знак согласия со мной стали издавать разные звуки сожаления и возмущения о случившемся.

Артур и Эдик, разом начали реветь. В то время как милиционеры пожимали плечами и делали вид, что сейчас ничем помочь не могут.

– Ладно, на этот раз простим. – заступилась женщина, капитан милиции. – Но на следующий раз, вас посажу вас в клетку для зверей и буду кормить кусками сырого мяса. Вашего родителя мы будем штрафовать.

– Конечно, конечно! – поддержал капитан милиции, Камолов. – Мы так и поступим. Чтобы вы знали это. Сейчас же, немедленно, прекратите выть, а то, уже вся площадка промокла от ваших слез. Здесь люди живут.

Дети, как по команде, разом перестали плакать. Лукаво разглядывая нас, кисло улыбнулись. В этих улыбках скрывалась детская наивность и лукавство победивших.

Победа детская над милицией и над отцом, по моему мнению, больше была похожа на проигрыш в ночных похождениях моих блудных детей.

Когда все вернулось обратно к домашнему очагу. Возможно, что у них, в эти три дня, были какие-то свои открытия, о которых, может быть, никогда не будет известно родителям и дети, всегда будут это считать своей победой? Но в данный момент мои дети нуждались в защите.

В этих вонючих лохмотьях, мои дети были похожи на детей "парижской коммуны", которые только что вернулись с баррикад на улицах Парижа и стремятся отдохнуть перед новыми боями за правду, которую ещё не смог пока выдумать их детский разум.

Им все равно, какая у них будет правда, главное, чтобы бороться за что-то и побеждать. Вот только от этой победы больше всех, обратно, достанется мне.

Это мои ночные похождения в злачных местах и разные переделки, в которые попадаю. Главное, чтобы все были целы, а все остальное просто жизнь с её победами и поражениями. С поражениями нельзя смириться, с ними надо бороться.

Всегда борьба за правду и за нашу жизнь. За познание окружающего нас мира природы и мышления, которое должно быть здраво осознано.

Но, хороши такие рассуждения в благоприятной обстановке, когда есть время на свободное мышление, без страха на то, что твоя жизнь в опасности.

В данный момент мне надо думать, как нам добраться домой без всяких приключений и в дороге не потерять своих деток, которые не могут полностью осознавать своё поведение в повседневной суете жизни.

Однако, все же не думаю, что обстоятельства жизни не смогут научить детей здраво оценивать свои ежедневные поступки. Ведь то, что, по моему мнению, сложнее всего в повседневной жизни человека, толкает детей к размышлению, учит их жить. Такая учёба, как мне кажется, не может быть бесполезной.

Наводит детей к размышлению о поведении среди ровесников. Лишь бы подобная учёба не была навязчивой идеей познания другой стороны "истины", которая ведёт к деградации.

– Похоже, что нам настало время расстаться. – услышал за спиной, голос капитана милиции Камолова.

– Да, пожалуй, ты прав. – согласился, с капитаном милиции. – Вам надо продолжать дозор, а нам добираться домой. Думаю, что больше ничего с нами в дороге не приключится. Скоро будет утро нового дня.

Мы все пожали друг другу руки на прощание. Украдкой посмотрел на окно четвёртого этажа. Прекрасная дама в халате слегка помахала мне рукой, оставив свои большие груди без присмотра, обнажёнными наполовину. Быть может, мне все это так показалось.

Но первый лучик восходящего солнца нагло скользнул по её пышной груди и коснулся темно-красного соска, который тут же возбуждённо загорелся алым цветом, как бутон алой розы в уже недоступных мне кустах.

Чтобы больше не раздражать свои интимные мысли, опустил свой взгляд на сводном патруле, который удалялся от нас к мосту через реку Варзоб, в сторону "Комсомольского" озера и зоопарка.

Со своими блудными детьми направился в сторону проспекта Рудаки, чтобы пройти к вокзалу. Ехать нам было не на чём, так как городской транспорт не начал работу. Утро нового дня с трудом пробивалось сквозь сильный туман.

На улицах всюду была непроглядная тьма. Весенний туман стал гуще, чем в начале этой ночи, а воздух до такой степени насыщен влагой, что даже без дождя моя одежда стала влажной.

Мне было неприятно ощущать на себе влажность от прилипшей к телу мокрой одежды. Мы шли по сонному проспекту Душанбе в сторону железнодорожного вокзала, почти на ощупь, ощущая ногами асфальт тротуара.

Подумал, что как все-таки изменчива погода на совершенно близком расстоянии. Буквально всего в сотни метров от проспекта Рудаки у рынка "Баракат" было чистое пробуждение утра и первые лучи солнца начинали, золотит крыши домов, а тут такой плотный туман, что боюсь в тумане потерять своих детей и мы идём, взявшись за руки.

Раньше так мы с радостью делали на праздничных парадах и при переходе улиц на зелёный свет светофора. Сейчас же мы вынуждены были взяться за руки, чтобы не потерять друг друга поодиночке в густом тумане на проспекте Рудаки. Руки детей были липкими и грязными.

Брезгливо придерживал своих сынов за руки, чтобы мне не упустить их в тумане. Но дети и сами не пытались освободиться от меня, видимо им уж очень сильно надоели детские прогулки, и они хотели быстрее вернуться домой к маме и сестрёнке, которые с нетерпением ждут их возвращения.

Конечно, бабушка тоже не спала всю ночь в ожидании домой своих блудных внуков. Ближе к железнодорожному вокзалу видимость улучшилась. Над нашими головами стало светлее от восходящего солнца.

Лёгкий ветерок стал тихо разгонять густой туман, как бы очищая нам дорогу к дому. Мы ускорили свой шаг. Пройдя, примерно, квартал, посмотрел на часы, было пять часов утра.

До первого автобуса в наш город ещё целый час. Можно вздремнуть в ожидании автобуса. У меня была сегодня тревожная ночь.

День ожидается быть тяжёлым, ведь будет много работы в поисках строительных и художественных материалов. Распределение людей на рабочие места по новым объектам Душанбе.

Разборка готовых эскизов по этим объектам. Вот, мне с детьми надо разобраться. Если они только не отправятся в очередные прогулки, чтобы найти себе новые приключения.

Когда только повзрослеют мои блудные дети? Наконец-то мы добрались до автобусной остановки. Совершенно не говоря ни слова, сел на скамью под навесом у остановки автобуса, посадил рядом своих детей, обнял их за плечи.

Мы тотчас все трое уснули. Сон, как алкоголь, завладел всем существом моего тела и мышления. Буквально провалился куда-то, словно сейчас находился где-то в промежуточном пространстве между жизнью и смертью. Возможно, что в подобном состоянии находятся умирающие люди, но мне хотелось жить?

Сейчас же надо просто отдыхать, уж так устроена природа жизни человека. Работа и отдых. Работа и отдых. Постоянно. Так каждый день. Из года в год. Как мне сильно надоела, вся эта кутерьма! Мне, парой, было противно даже думать о такой монотонной повседневной жизни, серой и постоянно одинаковой.

Если бы не семья, то давно ушёл бы странствовать по белому свету, искать себе приключения. Возможно, что дети в меня уродились? Тянет их все время куда-то из дома, как и меня. Нет в этом ничего удивительного.

Так как человек, по своему животному существу, склонен к скитанию. Точнее, к миграции. Только так человек может познать окружающий мир живой природы.

Именно по этой причине люди придумали экскурсионные круизы, чтобы как-то удовлетворить природные потребности человека, который готов выложить большие деньги ради прогулки на несколько дней, чтобы оторваться от повседневной жизни и развеяться немного от постоянства.

Иначе бы люди теряли свой разум и превращались в животных, которые в клетке живут и совсем не знают окружающий мир.

– Молодой человек, проснись! – услышал, голос сквозь сон и открыл глаза, передо мной стоял мужчина средних лет в форменной фуражке водителя автобуса. – Поедешь в Кофарнихон или будешь спать?

Сквозь сон пробурчал что-то невнятное и потащил своих детей, как щенят, к стоящему рядом автобусу. Усадил своих детей к окну, сам сел рядом и опять заснул, как подкошенный, почувствовал, как автобус двинулся с места и стал набирать скорость.

Даже не обратил внимания на рейсовый номер автобуса и на пассажиров, которых, возможно, вообще не было так рано в автобусе?

Да и кто поедет в такую рань в Кофарнихон, когда все едут, наоборот, в Душанбе работать и учиться. Это только мы, блудная семейка, катаемся в обратную сторону от движения рабочих людей.

Если бы это было в первый и в последний раз, а то, после первой прогулки Артура, чуть наш Эдик не прогулялся на тот свет впервые свои шаги.

Так как пытался шагнуть первый раз из окна четвёртого этажа. Случилось это на следующий день, после прогулки Артура к дяде Юры, когда его в горах на трассе случайно увидел таджик и привёз его домой. Тогда утром встал с больной головой после пьянки с директором автобаз-2937.

Пошёл, принял душ, но душ мне мало помог. В доме похмелиться мне было нечем, так как мы спиртного никогда не держали. Выпил стакан густого чёрного кофе, но и это мне совсем не помогло. По старой привычке решил заглянуть в детскую комнату.

Когда подошёл к двери и сквозь дверное стекло посмотрел на своих детей, то меняя сразу прошиб холодный пот от увиденного тут же совершенно отрезвел.

Прямо на подоконнике у раскрытого окна стоял в одной рубашке младший сын Эдик и тянулся к воркующим голубям под крышей нашего дома. Кричать и звать сына, было бесполезно, так как отроду Эдику было меньше, чем полтора года.

Сын в любом случае мог свалиться вниз. Осторожно, еле дыша, стал подкрадываться к ребёнку, который в этот момент тянулся за голубями. Когда расстояние между мной и сыном было всего около метра, Эдик качнулся и стал падать, буквально, прыгнул в сторону окна и в полёте схватил за ноги сына, который молча летел из окна.

Всего одно мгновение и наша семья у себя опять понесла бы новую смерть своего ребёнка. Нам с сыном досталось обеим. Разбил в кровь лицо и руки об подоконник, а моему сыну достались ссадины на ногах и шишки до крови на лбу. Но крик больше всех подняла Людмила, когда увидела меня и Эдика в крови. Ей так стало дурно, что мне пришлось Людмилу приводить в чувства.

Конечно, реву было много и ещё добавилось, когда проснулся наш блудный сын Артур и со сна не понял, что произошло рядом с ним. В тот же день заказал на окно железную решётку, которая, наверно, стоит там, на окне и по сей день?

Но этим прогулки нашего младшего сына не закончились. Прошло пару лет. Мы устроили своего младшего сыночка в детский садик.

Эдик был тихий и послушный ребёнок. Никто в детском садике на него никогда не обижался. Но этим детские прогулки не кончились.

На следующее лето нашу семью и Орджоникидзеабад ждали новые потрясения от детских прогулок, которым, казалось, не было конца. Нашим переживаниям тоже.

– Мужчина! Мужчина! Скорее проснись! – услышал, сквозь сон. – Мы уже приехали! Выходи из автобуса.

Открыл глаза и озабочено огляделся. Рядом со мной стоял водитель автобуса и тряс меня. У меня сильно гудела голова, горело все лицо.

Вероятно, оттого, что не выспался, а возможно от этой вони, которая исходила от моих детей и тех лохмотьев, в которые были одеты дети? Надо быстро вымыть моих деток.

– Спасибо! Уже проснулся. – сказал водителю. – Вот тебе за наш проезд. Сдачи можешь оставить себе.

Рассчитавшись с водителем автобуса за проезд, взял своих сонных детей за шиворот и вытащил их на улицу.

Дети тут же попадали на лавку возле остановки автобуса и опять стали спать.

Посмотрел на часы, стрелки были около семи часов утра, а мне себя надо привести в норму, чтобы вновь выглядеть хорошо.

– Артур! Эдик! Проснитесь! – стал, будить своих блудных деток. – Прогулка ваша по Душанбе закончилась.

Дети открыли глаза, вяло потянулись, взял детей за руки и повёл через дорогу к дому.

В это время навстречу нам шли люди на работу и разглядывали странный вид нашей тройки.

Мне было совсем неприятно рисоваться перед нашими горожанами в таком грязном виде. Ускорил свой шаг.

Дети тащились за мной, как щенята на поводке, у них совсем не было сил идти. Ведь они несколько дней болтались по Душанбе.

– Снимите с себя всю эту гадость. – сказал, мальчишкам, когда мы поднялись на свою площадку дома. – В квартиру нельзя заносить это грязное тряпье. Семья может заболеть от вашей грязи. Быстро, оба в душ!