Читать книгу Вариации на тему судьбы - - Страница 1

Прелю́дия (от лат. prae… – перед и лат. ludus – игра) – короткое музыкальное произведение, не имеющее строгой формы. Прелюдии по стилю в целом схожи с импровизацией. Прелюдия может быть вступлением к какому-либо музыкальному сочинению или небольшой самостоятельной пьесой. Создаются циклы прелюдий и фуг, а также одних прелюдий.

– «Уааааааа… Уаааааааа… Человек за бортом!»

Сирена тревоги круизного теплохода «Прелюдия» выла, не преставая. Корабль резко замедлял ход.

По средней палубе бежал, чуть переваливаясь как утка Игорь Иванович – старший пассажирский помощник. Он нервничал, поэтому двигался довольно быстро с несвойственной для него прытью. Его полное, обычно улыбчивое лицо сейчас было тревожным, а губы плотно сжаты. Игоря Ивановича чуть не сшиб боцман Петлюра – огромный крепкий мужик в тельняшке, несущийся на верхнюю палубу сломя голову.

– Учебная? – с надеждой выкрикнул в спину боцмана Игорь Иванович. Но, увидев, как Петлюра, не притормозив, помотал отрицательно головой, припустил за ним изо всех сил.

Пассажиры с беспокойством выглядывали из кают прямо в неглиже – было рано, всего семь утра. Вид бегущих с громким топотом офицеров по узким коридорам между каютами только превращал волнение гостей, смешанное с любопытством, в нарастающую панику, и уже через пару минут на верхней палубе были все те, кто смог проснуться.

По правде говоря, некоторые из туристов даже не услышали сирену. Они спали мертвецки пьяным сном, вернувшись с ночной попойки в баре кто час, кто полчаса назад.

Бар теплохода работал в режиме «с вечера до утра» в течение всего круиза. Надо сказать, выручка с бара была одним из основных доходов для фрахтователей, только начинавших в новой России середины девяностых частный круизный бизнес. Раньше в советское время этим занимались госструктуры такие, как Интурист или Спутник. На их корабли мало, кто мог попасть из обычных граждан, не то, что теперь! Круизы разлетались как горячие пирожки. Публика на них была разная, но большинство – те, кто успел заработать свой первый капитал в частном предпринимательстве, недавно ставшим возможным для многих людей. А ещё – на круизах отдыхали от трудов праведных и бандюганы разных мастей, которые тех самых бизнесменов и крышевали. Так что, бар пользовался неизбывным вниманием мужской (и не только) части публики. А бармен Боря, работавший раньше в интуристовской гостинице в Одессе, знал в этом толк! Невиданные доселе советскому обывателю напитки, выставленные на барных полках, манили своими необычными формами и размерами и от ярких этикеток невозможно было оторвать глаз! А способы их смешения! Всё было в новинку! Вероятно, поэтому в употреблении изысканных и не слишком коктейлей некоторых гостей остановить было почти невозможно! Вот бар и работал на полную мощь с вечера до утра.

Но бар был самым популярным местом на корабле не только потому, что там можно было выпить, нет! Народ слетался и на невиданное зрелище – стриптиз! Ну, и послушать хорошую музыку и потанцевать – тоже совсем не помешает! Особенно, когда выпьешь… За развлечения отвечали москвичка стриптизёрша Алла и пара опытных ресторанных музыкантов из Киева. Кстати, Алла не была профессионалкой. Хотя, где могли водиться профессионалки в те годы? В детских студиях танца? В ансамбле «Берёзка»? В эту набирающую востребованность профессию шли все, кто мог хоть немного танцевать и не стеснялся показать свои прелести во всей красе. Вот и Алла была из таких. В девяностые в стряхнувшей с себя ворох запретов стране появилось много прокатных магазинчиков, где можно было найти что угодно. В том числе и фильмы со стриптизом. Алла, занимавшаяся в детстве художественной гимнастикой, скопировала и манеру, и движения с кассет, плюс она была девушкой без комплексов, сделала несколько номеров и нашла приличную подработку на лето. Алла рассчитывала собрать недостающую сумму для оплаты следующего курса факультета психологии МГУ. Чаевые бывали… Ух! Так что всё шло по плану.

И для музыкантов – клавишника Андрея, рыжего парня лет тридцати и певицы Лили чуть постарше – этот круиз тоже был отличным способом подзаработать. Лиля – высокая, со стройными ногами пергидрольная блондинка, была обладательницей двух несомненных достоинств – роскошной груди пятого размера и неплохого голоса – низкого, бархатного, сексуального. Когда Лиля пела: «А я сяду в кабриолеет, и уеду куда нибуудь…»! – гости просто таяли. А Андрей наливался кровью, потому что жутко ревновал партнёршу, видя, как «новые русские» в малиновых пиджаках, обвешанные золотыми цепями, толстыми как канаты, пытаются «склеить» его коллегу и любовницу в одном лице. Правда, безуспешно. Лиля дано трудилась в ОМА (Организация Музыкальных Ансамблей, формирующая коллективы, работающие в общепите в СССР) и хорошо знала, как без скандала отшить поклонников и развести их на бабки. Для Андрея это был первый опыт работы на круизах, и он переживал страшно. Никак не мог привыкнуть к этим сальным взглядам и фривольному отношению к своей женщине.

Сейчас на верхней палубе на корме, все остальные звуки перекрывал вой Лильки. Она стояла у перил, вцепившись в них побелевшими пальцами, и кричала, надрываясь:

– Андрю-ю-ю-ша-а-а! Андрю-ю-ю-ша-а-а!

Когда Игорь Иванович подбежал к Лиле, она, почувствовав руку на своей спине, резко повернулась и бросилась ему на грудь рыдая:

– Спасите его! Он прыгнул! Дурак! – и почти переваливаясь через поручень, завыла снова:

– Андрюююшааа!

«Не найдём» – обречённо думал Игорь Иванович, глядя, как отчаливший от борта спасательный катер ринулся по бурлящему следу корабля в бирюзовую морскую даль. «Шли где-то 20 узлов. Он прыгнул минут десять как. Если не попал под винт, то пока тормозили, прошли километра три минимум». И какая-то лишняя подленькая мысль: «Это ж надо, в мою последнюю перед отставкой навигацию…». Пассажирский помощник отогнал эту мыслишку сразу, хотя понимал: спросят с него. Внимательно вглядевшись в лицо Лили, испачканное грязными потёками туши, с размазанной помадой и опухшими глазами, спросил:

– Много выпили? Андрей тоже?

Она резко повернулась к Игорю Ивановичу и охрипшим от воплей голосом спросила: – А вы когда-нибудь пели перед пьяным быдлом всю ночь? Думаете, это легко выдержать? И Андрюша пил и я. Допился, сволочь! – неожиданно зло крикнула Лиля. – Приревновал меня, идиот! Ножом угрожал!

Когда экипаж катера увидел Андрея, он с трудом барахтался в волнах. Его рыжая макушка часто уходил под воду с головой, и матросы на моторке с ужасом ждали, вынырнет ли парень снова. Катер был совсем рядом, когда бледное лицо Андрея с выпученными глазами в очередной раз появилось над волной. Ему бросили спасательный круг и уже три пары рук тянулись, чтобы вытащить на борт, но вдруг Андрей завизжал, как свинья и по-собачьи поплыл прочь. Визг чередовался с почти бессвязными:

– «Не-е-т! А-а-а-а. Я вам не дамся!».

Сначала ошалевший от такой реакции боцман растерялся, но быстро пришёл в себя.

– «Тронулся» – подумал Петлюра, но, когда лодка вновь догнала беглеца и боцман попробовал своей мощной лапой схватить Андрея за шиворот, тот неожиданно ловко вывернулся и моряку пришлось отпустить край футболки утопающего. И тут же он почувствовал резкую боль и машинально выдернул руку из воды. На ладони алела тонкая полоса. Петлюра чертыхнулся – «У него нож». Он скомандовал ребятам оглушить этого ненормального, и втащить на катер.

Но они не успели это сделать. Андрей, поняв, что его опять догнали, перестал плыть дальше. Когда он развернулся к своим преследователям, лицо его было спокойно и безмятежно. Он улыбнулся и медленно, как будто в замедленной съёмке на глазах остолбеневшей команды перерезал себе горло. От уха до уха.

До Херсона было пару часов хода. В кают-компании Игорь Иванович беседовал со свидетелями. Сам прыжок видела только Лиля. Но её не смогли увести с палубы, когда получили известие по рации о том, что Андрей мёртв. Певица, увидев, как матросы тянут из лодки окровавленный труп Андрея, упала в обморок. Судовой врач накачал её транквилизаторами и сейчас Лиля спала.

Пьющие всю ночь в баре пассажиры до сих пор были в стельку. А вот бармен Борис, рассказал кое-что интересное. Минут за двадцать до того, как Андрей прыгнул, между Лилей и стриптизёршей Аллой случилась драка. Разговор на повышенных перешёл в настоящие побоище. Дело дошло до вырванных волос и большого синяка у Аллы на лице.

– Как она орала! – даже как-то уважительно вспоминал Боря. – Мол, как я работать буду с таким лицом?!

– А по какому поводу драка? – поинтересовался Игорь Иванович.

– Да, как обычно – деньги. Вчера гости чаевые им отвалили немеряно. Как бабки то сталь делить, они и сцепились. Алка орёт, что парнас был дан на неё и их с Андрюхой дуэт и его надо делить пополам. А Лилька в отказ пошла, мол на троих надо делить. А Андрюха такой пьяный был, даже не встал.

– А потом? После драки?

– Ну, Алка вроде в свою каюту рванула, а Лилька в туалет бара зашла. А потом я в свою каморку пошёл выручку считать и в это время Андрей и прыгнул. А перед этим так вопил! Лильку материл, я раньше такого не слышал от него…

Игорь Иванович понял, что зашёл в тупик. Он уже прикидывал, что будет объяснять начальству, но вдруг почувствовал мягкое прикосновение на своём плече. Обернулся и увидел новенькую уборщицу Нину. Нина была невысокого роста, незаметной, с невыразительным лицом, чуть длинноватым носом и маленькими, но цепкими умными глазами.

– Я кое-что видела, – твёрдо сказала она.

Пассажирский помощник жестом пригласил её присесть.

– Я когда убираюсь, меня никто не замечает, – девушка сказала это спокойно, но грустно улыбнулась, – Я уже уборку в баре начала, и когда зеркало протирала, вернулась Алла. Лиля как раз в туалет вышла, и Боря ушёл к себе. Алла, значит, подсела к Андрею, растолкала и стала что-то шептать. Не знаю, может она ведьма, а может на психологическом своём нахваталась, только Андрюша на глазах прямо зверел! Затрясся весь. А потом она вроде как его успокаивать стала и стакан с водой дала, а перед этим туда что-то положила, вроде таблетки. Андрей выпил до донышка. А Алла сразу потом ушла. Стакан забрала с собой. А когда Лиля вышла из туалета, Андрей как с цепи сорвался! Орал, как ненормальный, что Лиля ему изменяет. Она его успокаивать, а он только хуже. Потом как рванёт и за борт сиганул, Лиля и ахнуть не успела. Я побежала к телефону сообщить, ну а дальше вы всё знаете.

Когда заплаканную Аллу выводили в наручниках с круизного судна «Прелюдия» по трапу, непонятна откуда появилась Лиля. Она подскочила к стриптизёрше и стала трясти её изо всех сил. Кричать она не могла. Голос она потеряла. Возможно, навсегда.

За этой сценой незаметно из окна пассажирской каюты наблюдала уборщица Нина. На её лице блуждала странная улыбка. Уборку в каюте она почти закончила. Оставалось лишь вылить грязную воду. Перед тем, как это сделать, она вытащила из кармана фартука пузырёк без ярлыка и вылила остатки бесцветной жидкости в унитаз, а потом всё смыла.

«Эта мерзавка Алка-стриптизёрша никогда не отвечала на моё вежливое «здрасти» и брезгливо морщилась, сука. Можно подумать! Сиськами трясти, большого ума не надо. А я что, стеклянная? Меня нет что ли? Цаца. Ненавижу таких! Пусть теперь в тюряге жопой вертит, там, говорят, такие нарасхват!»

Нина тихонечко хихикнула, представив Аллу в тюремной робе на шесте. Потом улыбка пропала, на лице Нины появился звериный оскал, и она стала похожа на мелкого хищника вроде хорька.

«А Андрей, рыжий дурак, вообще меня не замечал, но здоровался всё же. Хоть бы раз улыбнулся, заговорил. Мне много не надо. И что он в этой жирной дуре нашёл?! Всё Лилечка, да Лилечка! У меня фигурка куда лучше! Говорили, что… Как это… блин… да, вот! Точёная! А Лилька эта неряха такая, жуть».

Нина вновь ощерилась в улыбке, вспоминая, что всегда, как мыла их каюту, прихватывала что-то из вещей Андрея и выбрасывала вместе с мусором Лилькины пользованные трусы.

«Как она орала, что к концу сезона без трусов останется!».

Нина зажмурилась от приятных воспоминаний.

«А что? Не надо было на меня старпому жаловаться, что я плохо убираю. Могла бы и сама сказать, что ей там не нравится. А я бы ей ответила, кто она и что. Вот и дооралась – осталась не только без трусов, а ещё без мужа и без голоса. А отвар то хорош! Не знала, что такой сильный. Андрея то жалко немного…»

Горничная Нина посмотрелась в зеркало, поправила чепчик и сделала непроницаемое лицо. Взяла в руки ведро и швабру и вышла из каюты.

– «А отвара надо у бабки Кати ещё взять. Мало ли что. Пригодится»