Читать книгу Страна – Родина - - Страница 1

Брань булимично из себя выталкиваю

На бетонное лицо глухого слушателя,

Синтетическим током бью пощечину,

Жареным жуком жужжу в варёные уши:

Эй! Слушайте!

Кремацию разума совершили оптом,

Оттопырены зенки, течёт изо рта,

Слюнявые пальцы развратного ребёнка

Массирует Крест с распятьем Христа.

Эй!

Конфорка комфорта горит синим,

А я бьюсь об стену солёным, красным,

В России из земли прорастает резина,

И каждый заткнувшийся – божий помазанник.

Слушайте!

Я просыпаюсь не по будильнику в восемь,

Я просыпаюсь от оглашения восьмилетки.

На улицах жидко-люди растаяли,

А что не растаяли – размякнут в клетке.

Слушайте!

Об кафель зубы чищу, отскребая налёт слов подражательных,

Я ищу не тысячи смыслов,

Я ищу выход из этого круга, как стать из секущей – касательной.

По нескольку раз за день

Каждый насущный выдень,

Что скуден, как стухший студень,

Я божусь о том, что не выйдет.

Я брыкаюсь забитой кобылкой,

Издыхаю под гнётом привычек.

Получив свой заветный чек,

Вся в долгах и кредитах на слово,

Выношу себя из кавычек.

Кричу и кичусь, но снова

Я:

Хомосапиенс, некто, единица, особа,

Дитя божье, двуногий, лицо, слуга Бога,

Рабочая сила, типаж, тип, субъект,

Индивид, фигура, создание, объект,

Но не Человек.

И это не ново.

Нас скосят под корень,

Косы обрежут,

Жопы намылят,

Верёвку стянули.

У всех наших дочек повыбиты двери,

В открытые щели проникнет амурчик.[1]

Зевочек зеваки,

Застрявшего в плазме зависшей программы,

Щурится глаз,

В глазу всё зеркально,

Всё правда,

Всё чесТно,

Всё в зазеркалье, но как бы про нас.

Профицит, общепит, Иов, Феофан.

Фанатик обтискал, обмял и слинял.

Всё склизко, всё скользко.

Взорвём и сгорим.

Бродяги отстроят обваленный Рим.

Ночь снова таращит косые зенки.

На улице снова стоит вой собак.

Твой отец опять ломится к матери в дверь.

Он выбьет её, а потом – что за ней,

Отца выбьет наутро усталый следак.

Мать подберёт, обласкает, оближет,

Нальёт сто для сна – и снова кулак.

Поправка: «зачтённый за качество брак».

(Круговерти их дней в круговерти российских дверей).

И слабак как-никак доползёт до моей,

Постучит, посвистит, пожуёт мой подол

– И снова открыто, иначе никак,

Иначе нельзя – так устроен закон.

И замок моего тела-отеля, для всех изувеченных – млечный притон,

Моих комнаток плача-оглохших ушей.

Этой ночи раскрас мой прогнозирует бой.

И на поле ступая,

Я снова босая,

Такая, какая

Была я вчера.

Это – игра.

И я пешка на поле,

С утяжкой на лоне,

В клетке-загоне

Я задыхаюсь.

Займ-кабала,

Что нас всех сковала

В стальные оковы.

Их бездушные туши полнеют на троне,

Наши пухнут от голода мысли в неволе.

Ночь снова таращит косые зенки.

На улице снова травят собак.

Я снова в этой игре пешка,

Вновь снося бремя-колпак для посмешища.

И вновь новый чудак залез на чердак.