Читать книгу Место под солнцем, которого нет - - Страница 1

Языческая Русь, Недалеко от Новгорода. Первое тысячелетие до нашей эры.

Солнце нежно освещало лесную поляну, что находилась недалеко от небольшой речки. Оно окутывало своим теплом каждую травинку и цветок. Ветви берёз, окантовавших опушку, легонько колыхались от порывов освежающего прохладного ветра. Где-то вдалеке куковала кукушка, распевали соловьи и щебетали пискульки. Эта какофония звуков только вдохновляла молодую девушку, что сидела на траве и плела венок. В нём чудесным образом сочетались полевые, совсем небольшого размера цветы ромашек и жёлтые, такие же тёплые, как и само солнце, одуванчики. Она была так увлечена своим занятием, что совершенно ничего не замечала. Девушка легонько присвистывала в такт птицам и ловко переплетала стебельки растений своими тоненькими пальчиками.

Недалеко от неё, за узеньким стволом белого с тёмными полосами дерева, спрятался молодой юноша. Он с интересом разглядывал мягкие черты лица, русые косы. Голова её была украшена очельем, сплетённым из бересты. На льняной рубахе красными нитями были вышиты символы богини Макошь – четыре ромба вокруг креста, и восьмиугольники – символы бога Вия. Выбор такого сочетания на вышивке для одежды был довольно странным, что ещё больше подогревало интерес. Мало кто осмелится сочетать светлую судьбу с тёмной магией.

Наконец парень решился раскрыть себя и подойти. По пути он сорвал несколько цветков и, когда был уже совсем близко, как бы невзначай кашлянул, чтобы девушка заметила его.

– Гк-хм. Здравствуй, красавица. Как мне тебя величать? – спрятав ромашки за спиной, он привлёк к себе внимание.

Девушка испуганно подскочила, обронив ещё не законченный венок, и легонько склонила голову перед незнакомцем.

– Величают меня матушка и батюшка Ягиней. Дочерью Вия являюсь и названная дочь Макоши.

Щёки девушки налились румянцем при виде парня. Ей никогда не приходилось бывать наедине, в столь интимной для неё обстановке, с мужчиной.

– А меня величают Велесом. Почему ты здесь, а не в Нави?

Девушка смутилась, ведь её отец не проявлял особого интереса к ней, а потому она воспитывалась в Прави богиней Макошь, которая назвала её дочерью. С тех пор Ягиня жила с ней и Перуном, мужем своей приёмной матери.

Часто её отпускали в Явь, чтобы девушка смогла насладиться миром живых, который так любила. Приёмная мать Ягини не хотела что-то запрещать ей, тем более столь безобидное и прекрасное. Ягиня постоянно собирала цветы и другие травы, готовила из них снадобья, лечила деревенских.

– Мне тут больше по душе. Здесь есть цветы, птицы. Мне в радость плести венки, а затем пускать их по реке. Меня научил этому Купало. А ещё здесь есть люди. За ними интересно глядеть, общаться. Перун говорит, что среди них мало сильных и достойных милости, но я считаю, что это не так.

Велес, очарованный обаянием девушки, улыбнулся и протянул ей спрятанные за спиной цветы ромашек.

Россия. Две тысячи двадцать третий год

Олеся снова и снова оглядывалась в темноту, бегущую за ней. Хвост русых волос взволнованно бил о спину. В этом небольшом городке уже несколько лет не могут починить уличное освещение, отчего преступность только возросла. Сегодня вечером ей каждую минуту вонзали нож в спину ощущения слежки и преследования всё ярче и ярче.

Метр за метром девушка проходила ускоренным шагом. Монолитные блоки домов, из окон которых совсем немного доносился свет, давили. Они нависли над ней, создавая чувство безысходности, беспомощности. Чувство того, что сегодня она не сможет прийти домой. Что, возможно, завтра утром её, уже синюшную, окоченелую от холодных объятий смерти, найдёт какой-нибудь случайный прохожий, гуляющий с собакой.

Оставалось совсем немного времени до самой желанной подъездной двери, но чувство опасности не проходило. Она услышала позади себя шорохи и хруст веток. Когда Олеся резко обернулась, то темнота её всё-таки настигла. Взгляд голубых васильков померк. По телу пошли странные мурашки. Её кожу словно окутало тепло. Странное. Мягкое. Это было совсем не то, что она ожидала после того, как её огреют по голове, пырнут ножом. Совсем не было похоже на последствия нападения убийцы или грабителя. Её сознание померкло, а тело свалилось мешком на холодный асфальт.

Очнулась Олеся в ещё большем удивлении, даже скорее недоумении. Вокруг она увидела непривычный её глазу пейзаж. Это была лесная опушка, наполненная приятными ароматами природы и солнечным светом. Она осмотрела всё затуманенным взглядом и снова закрыла глаза, чтобы попытаться вернуть себя в реальность. Но ничего не выходило.

Где-то вдалеке послышался лай собак. Девушка машинально подскочила, поскольку очень боялась их. Но никого вокруг не было, а пейзаж остался всё тем же. Тогда она подняла взгляд в небо и увидела золочёную колесницу, что спускали четыре златокрылых чёрных пса. Они поджали лапы под себя и, раскрыв крылья, планировали, опускаясь к земле.

В колеснице стоял юноша. Он, ловко управляя упряжкой, посадил свой транспорт совсем недалеко от Олеси, а затем перепрыгнул через бортик и подошёл к ней.

Его очертания становились всё отчётливее по мере приближения. Взгляд, полный тумана, начинал проясняться. Одет парень был в старомодную рубаху с красной вышивкой на вороте и рукавах, на его шее блестел от солнца медальон, напоминающий английскую букву «D». Светлые волосы касались плеч.

– Переход в Правь тебе дался прекрасно. Род правый, это хороший знак.

Юноша легонько кивнул подбородком, выказывая уважение, но не принижая своего статуса.

Руки девушки машинально скрестились ниже груди, а волнение подкатило комом в горле, отчего слова получились не совсем твёрдыми:

– Ты кто ещё такой?

– Бойкая ты девица, – улыбнулся парень. – Моё имя Дажьбог. Это я тебя привёл в Правь.

– Кто? – Олеся отступила на шаг назад и сжала и так небольшие губы в совсем тоненькую нить. – Ты ангел? Я умерла?

– Нет, ты не умерла. От тебя русским духом пахнет.

Девушка приподняла руки и неуклюже обнюхала себя, что рассмешило собеседника. Она совершенно не понимала, что от неё хотят, где она находится. Чувство недоверия к окружающему только возрастало.

– Мне вкололи галлюциноген? Сейчас лежу где-то в подворотне под кайфом? – спросила она у Дажьбога, склонив голову к плечу, словно щенок, всматривающийся в незнакомую ему вещь.

– Интересное слово, не встречалось мне раньше. Это как если съесть семена дурмана?

– Я не понимаю тебя, но… наверное, да, – Олеся пожала плечами.

– Мы вдвоём не понимаем друг друга, отец мне запрещает появляться в Яви слишком часто, если того не требует учёба.

– Явь, Правь. Странные слова, а кто твой отец?

Девушка продолжала всматриваться в парня, подмечая черты его лица, такие мягкие и аккуратные, а голубые, словно полуденное ясное небо, глаза очаровывали.

Олеся решила расспросить незнакомца, чтобы узнать больше о, как ей казалось, плоде своего воображения под действием препаратов. Возможно, тогда ей удалось бы быстрее выбраться отсюда.

– Правь – это наш мир, Явь – ваш. В Прави живут и учатся боги, как вы нас называете, а в Яви вы – люди. Мой отец Перун, – Дажьбог сделал паузу.

Всё-таки его раздражал этот взгляд, прикованный к себе. Именно из-за него он решил поскорее закончить с этим.

– А сейчас нам пора. Тебя ждёт Род.

Юноша указал на колесницу и протянул девушке свою руку, чтобы провести её. Олеся руку не взяла, но сделала пару шагов к парню, а затем последовала за ним. Только сейчас, по пути к колеснице, она осмотрелась:

Вокруг неё, словно каменная стена, стояла лиственная роща. Березы, осины и рябины лениво раскачивали ветками. Под ногами были мягкая зеленеющая трава и полевые цветы. Здесь неестественно пахло приятным сочетанием ароматов, которые девушка слышала лишь летом, находясь у бабушки в деревне, и то их перебивал запах навоза, что отстаивался для просыпки участка на зиму.

– Так кто, ты говоришь, ждёт нас? Что еще за Род? Зачем он нас ждёт? – девушка продолжала смотреть на бога.

Теперь она заметила веснушки на его носу, немного переходящие на щёки.

– Он самый первый, самый высший. Он создал наших родителей, наш мир, – юноша старался смотреть только вперёд. – Причину объяснит он. Я не вправе сделать этого.

– А что было ранее? Я не скажу ему, что ты рассказал. Ну скажи! – Олеся искала подвох, который точно покажет, что это всё неправда.

– Нет, я не ослушаюсь его. А по поводу времени… – Дажьбог задумался, – ничего. Ничего не было. Вам, людям, сложно понять такое. Вы слишком мало живёте, – парень усмехнулся, но по-доброму.

– Ну да, я точно ничего не понимаю. Сколько тебе лет?

– Ну, я точно не скажу. Мы считаем время не так, как это делаете вы. Думаю, около двух-трёх тысяч лет. Может, и четырёх.

– А как его вы считаете?

Для Олеси это уже было словно игрой «Задай глупый вопрос», в которой она, судя по всему, одерживала победу.

Дажьбог сжал поводья сильнее. Он уже немного устал от такой «автоматной очереди» от гостьи, но отвечать нужно было.

– Можно сказать, что никак. В нашем распоряжении века. Мы практически не умираем, только в очень редких случаях. Но случается и это.

– Есть. Есть одно! – Олеся воскликнула.

Дажьбог посмотрел на неё с неким недоумением. Ему показалась странной её радость после разговора о смерти. На его памяти люди чаще скорбели, когда такое случалось.

– Почему ты говоришь так же, как и современные люди? Судя по твоей одежде, ты должен говорить на манер, я не знаю, старых славян. Всё-таки ты плод моей фантазии.

– Я ведь бываю в Яви, хоть и отец не рад этому. Знаю, как общаются люди. Мы заимствуем у них речь, выражения, которые нравятся нам.

Олеся обидчиво хмыкнула оттого, что собеседник смог выкрутиться. Она перевела взгляд вдаль. На горизонте начала виднеться деревянная крепость, как на иллюстрациях из учебника по истории России. Достаточно высокие стены, сложенные из длинных брёвен, башни.

– Мы почти на месте. Пожалуйста, спрячь свой пылкий ум от Рода и внимательно его послушай, чтобы у тебя не было проблем.

Псы начали снижение и раскрыли свои крылья точно так же, как и тогда перед посадкой на поляну. Спустя пару минут они были на земле перед воротами в крепость.

Дажьбог галантно подал руку Олесе после того, как сам аккуратно спрыгнул с колесницы. Девушка, поняв, что не справится сама, – подала руку и спустилась на вытоптанный грунт.

Она ещё не подозревала, что здесь начинается её новая жизнь.