Читать книгу Волчье кафе - - Страница 1

Оглавление

Глава 1. Растущая луна

Глава 2. Волчья луна

Глава 3. Осложнения

Глава 4. Зов луны

Глава 5. От рассвета до заката

Глава 6. Охота за жизнью

Глава 7. На моих зубах кровь, а на душе лёд

Глава 8. Охота за смертью

Глава 9. От прошлого не скрыться

Глава 10. Нить Ариадны

Глава 11. Загнанный в угол

Глава 12. Нет ничего невозможного или есть?

Глава 13. Унесённые временем

Глава 14. Стая

Глава 15. Конец – всего лишь начало

Глава 1. Растущая луна

«Прыжок… падение – несколько мгновений свободы перед неизбежной пустотой. Всего шаг отделяет жизнь среди людей от жизни во тьме,» – думал Дилан, сидя на крыше высотного здания и глядя на Централ-стрит. Под его ногами открывалась центральная улица города Верт со спешащими с работы людьми и длинной вереницей машин.

Город Верт часто называли новым Нью-Йорком, а Централ-стрит – уменьшенной копией Манхеттена. Однако, если верить историческим событиям, он больше был похож на Лас-Вегас – город греха и самоубийств. Именно этой статистикой Верт привлек Дилана. Это место выросло в его путешествие словно магическое дерево.

Это второй город, куда прибыл подросток после побега из дома. Для таких как он, семья – нечто чужое и жестокое. Мать Дилана погибла во время родов от сепсиса, как выяснил он, проникнув в архив клиники. Изучая медицинскую карту матери, парень наткнулся на её фото: «такой молодой и такой красивой,» – подумалось Дилану. Со страниц анамнеза на него смотрела женщина лет двадцати трёх, с пышной огненно-рыжей завитой прической и насыщенно-голубыми глубокими, словно океан, глазами. Фото было сделано ещё до беременности и изматывающих событий, последовавших после встречи с его будущим отцом, поэтому женщина на ней светилась счастьем и радостью, что шло в разрез с той, кто смотрела на него с фотографий в газетах и фоторамок в доме над камином, которые он заметил убегая. Там отражалась побитая жизнью, измотанная и изрядно постаревшая дама, измученные глаза не выражали ничего, только пустоту и отстранённость, словно она витала в своих мыслях и грезила о свободе, желая отдать все, что у неё есть, лишь бы быть счастливой.

***

Вспомнив это, Дилан погрузился в глубокие воспоминания. Детство – совершенно заурядное и, местами, счастливое время. До тринадцати лет парень жил в Сан-Диего и воспитывался бабушкой Мари. «Святой женщиной» – считал Дилан. Да, жили они скромно, звёзд с неба не хватали, однако, у него было всё, что нужно для счастья: простенький велосипед, который скрипел на всю улицу, но все же исправно делал своё дело – уносил маленького проказника от разгневанного охранника гостиницы, после того, как тот воровал там яблоки с деревьев, растущих по периметру; небольшой черно-белый телевизор, по которому почти всегда транслировали какой-нибудь хоккейный матч, бабушка привила Дилану любовь к этому виду спорта, а потом отдала его в дворовую команду, гордо называющую себя «Пандами»; Дилана приняли в секцию на позицию правого нападающего; было нелегко, но вскоре у него появилась своя клюшка и полный комплект формы, что-то отдавали старшие ребята по команде, что-то покупалось на блошиных ранках.

После первых тренировок, у Дилана появились друзья – голкипер Люси и отчаянный защитник левого фланга – Эндрю. Отчаянным его называли не просто так, на поле Эндрю бился до последнего, отдавая всего себя, заразив этим чувством Дилана, они подружились.

Ребята каждый вечер, после основных тренировок, оставались вдвоём и тренировались отдельно. Каждый воспринимал такое состязание словно личный вызов. Задача нападающего – поразить ворота, а задача Эндрю – не дать Дилану оставить в них шайбу. Гудок сирены ознаменовывал поражение одного и победу другого.

Через месяц таких тренировок тренер Кристоф сжалился над друзьями. Переодеваться на улице было холодно и опасно, поэтому он выдал каждому по ключу от раздевалки и склада, где хранилось тренировочное снаряжение.

С тех пор, вечерние дополнительные тренировки частенько затягивались до полуночи. Ребята стали засиживаться в раздевалке, пересматривая записи своих игр, стараясь извлечь из них как можно больше пользы, выжать все, что только можно: свои сильные и слабые стороны, слабости противника и своих товарищей по команде, чтобы вовремя их прикрыть.

Профессионализм обоих возрастал. Вскоре они переросли дворовую команду, а на финальной игре сезона, за кубок дворовых команд Сан-Диего, их заметил представитель детской Сан-Диего Галз – профессиональной детской команды и предложил провести трансфер – переход игроков из одной команды в другую – заключив профессиональный контракт. Эндрю и Дилан без раздумий согласились.

Очевидно, что возможностей и опыта в новой команде им не хватало, что сразу сделало ребят аутсайдерами среди коллег по команде. Однако Эндрю и Дилан не сдавались, держались обособленно и молча доказывали своё – вместе им всё по плечу. На третий месяц вливания в коллектив, команда их приняла, тогда же в жизнь ребят из Сан-Диего Галз вошла новая традиция – выходные посиделки всей командой за кучей вредной еды и просмотром второсортных ужастиков, что сплачивало их всех.

***

Казалось бы, совершенно обычное и счастливое детство любого ребёнка, что могло пойти не так?

В тринадцать лет счастье оборвалось. Отец был выпущен из тюрьмы, потому что обвинение не смогло предоставить достаточные доказательства его вины, а он, судя по всему, решил вернуть себе ребёнка не совсем законным методом.

Дилан не помнил отца, но из газетных вырезок и новостных сюжетов он выяснил, что в криминальном мире его отца прозвали Королём волков. В страхе он держал часть страны от Нью-Йорка до Невады, а во всём мире он известен своими изощрёнными убийствами и расчленениями своих жертв, словно свиней. К убийству каждой своей жертвы он относился с особым вниманием, кому-то мог по суставу отделять части тела до тех пор, пока жертва в адской агонии не простится со своей жизнью; однако любимым методом убийства было разрубание человека пополам в подвешенном дыбой состоянии. Просматривая информацию в сети, Дилан сбился со счёта предполагаемых жертв, но последнее число, которое он помнил было восемьдесят семь.

Однако ФБР ни в одном случае не смогли доказать его причастность к этим убийствам, возможно, это было связано с суммами в несколько миллионов долларов, которые его подопечные доставляли в полицию или врачам, чтобы скрыть реальную причину смерти найденных жертв, а возможно, в мастерской работе его правой руки, Ганз, которая скрывала большинство тел жертв так, что их до сих пор не смогли найти. Об этом Дилан знал только по сплетням и ночным разговорам его бабушки, которые ему удалось подслушать.

Как-то раз, когда Мари застукала его за подслушиванием, то рассказала Дилану небольшую часть правды о его семье: отец не доверял никому, кроме трёх людей, приближённых к нему: Рико, Аарону и Ганз. В криминальном мире их прозвали всадниками смерти. Рико был искусным убийцей ростом в сто шестьдесят пять сантиметров, невелик, но орудовал разделочным ножом мастерски. Аарон был сантиметров на сорок выше, при этом его тело представляло груду мышц, обтянутых смуглой кожей. Король вытащил его из тюремного заключения и принял в свою «семью», и Аарон профессионально научился работать скальпелем. Если эти двое были наездниками и пачкали руки в крови, то Ганз была больше санитаром, проворно и со знанием дела заметая следы. Однако одно её имя вселяло в знающих людей ледяной ужас.

Когда Рейчел вошла в круг будущего мужа, то та на отрез отказалась принимать участие во всей мясорубке, в которую он пытался втянуть её. Молчав около года, она устала и стала его шантажировать, поставив вопрос ребром: либо семья, либо убийства. С этого момента отношения между ними изменились.

Рейчел содержалась в подвале, а стражники не выпускали её на белый свет. Периодически она подвергалась насилию со стороны Короля, после чего и забеременела. Когда она родила, отец выкрал младенца и его мать из больницы. Рейчел снова кинули в подвал, как это делали и раньше, но теперь её полностью игнорировали: словно она выполнила своё дело и теперь просто оказалось не нужна. Истекающая кровью женщина провела без света и еды около трех дней.

Выбиваясь из последних сил, Рейчел смогла выбраться из подвала через задний проход, поскольку его никто не запер, списав её со счетов. Она смогла добраться до соседнего дома и позвонить в дверь, после чего упала замертво.

Эта сцена: как его отца сажают в полицейскую машину, мать закрывают в черный трупный мешок, а Мари кричит и плачет, обвиняя отца Дилана в убийстве, – снятая каким-то любителем, долго гуляла по сети, оттуда парень и узнал историю начала своей жизни.

***

Во время перерыва очередного хоккейного матча Сан-Диего Галз в раздевалку команды ворвалось восемь вооруженных до зубов головорезов, двух он узнал сразу, Рико и Аарона, последнее время их часто показывали в новостных выпусках. Схватив Дилана, они двинулись к выходу, волоча его за собой. Парень помнил, как за него вступился Эндрю, отчаянно пытаясь сбить с ног Рико, но последовал резкий рывок, послышался громкий хруст сломанных костей, а затем подростка оглушил леденящий душу крик. Это был Эндрю, Дилан увидел, как его правая рука неестественно повисла, сгибаясь в нескольких местах, где не должна было этого делать. После чего голову Дилана пронзила острая боль, а конечности стали ватными, и парень отключился, но перед этим он услышал обещание, которое дал Эндрю больше самому себе, чем ему: «Я найду тебя. Найду и вытащу…».

Похищенный пришел в себя на следующий день на старом диване в абсолютно пустой комнате без окон – подвале, сразу понял Дилан. Пытаясь вспомнить произошедшее, он напряг память, но его голова раскалывалась от боли, словно шайба влетела шлем, расколов его на две части.

Однако вспышки воспоминаний позволили частично восстановить вечер: переломанный Эндрю; коридор, ведущий от раздевалки к запасному выходу со стадиона; крики Мари, пытающейся его отбить у громил; а потом выстрел и через мгновение бездыханное тело бабушки, однако Дилан навсегда запомнил её последние слова.

– Борись, беги и борись, никогда не оглядывайся, будь кем угодно, только не свои отцом, – с хрипом произнесла она, а потом беззвучно повторяла «Беги и борись» одними губами, пока остатки сил не покинули её.

Эти слова словно записались на подкорку сознания парня и подогревали желание выбраться на свободу и исчезнуть. Стереть себя с лица этого мира стало его целью.

Отца Дилан так и не видел, за ним постоянно следили всадники смерти. Единственный раз ему удалось связаться с внешним миром, когда один из его охранников оставил свой телефон в комнате парня, похожей на психиатрическую палату, в которую был переделан подвал: абсолютно белые стены, обитые звукоизолирующим материалом, в левом углу стоял старый потрёпанный диван, к которому насильно были пришиты ремни, видимо, чтобы фиксировать особо буйных пленников; напротив – стоял стол, привинченный к полу, и стул, а в другом конце помещения – раковина и ведро для нужды. На одной из стен за толстой плетённой решёткой весело разнообразное оружие: клинки, пистолеты, скальпели. Парень пытался подобраться к нему, но увесистый замок постоянно рушил все его планы.

В тот раз он успел проверить новости того злополучного дня, Эндрю пришлось расторгнуть договор с командой из-за полученного перелома руки. Врачи делают ставки, что он вряд ли вернется на лёд в качестве игрока, при этом не было некролога о смерти Мари. Глубоко в душе Дилана затеплилась надежда, что она ещё жива, но она также быстро развеялась, когда в голове вновь прозвенел тот выстрел.

– Так, попался крысёныш! – схватив его за руку, прошипел Рико.

Дилан не услышал, как он вошёл в комнату, но попытался высвободиться из крепкой хватки охранника.

– Пусти, – с жалобным стоном простонал Дилан.

Рико отпустил его, с силой толкнув в сторону. Дилан упал, ударившись головой и снова отключился. Придя в себя, он понял, что потерял счёт времени. В замкнутом пространстве без часов невозможно было понять, что сейчас снаружи: день или ночь. Лето или осень.

«Борись и беги» проносилось у него в голове, но Дилан был слишком слаб. Голова ещё не оправилась от ударов, а силы словно и не собирались возвращаться. Парень решил пока не высовываться и окрепнуть, параллельно просчитывая план побега.

За три недели ему удалось собрать некоторую информацию. Всадники дежурили по одному, против Аарона и Ганз у него не было шансов, а вот против Рико минимальные, но были. Как-то, во время ужина, он припрятал у себя вилку, пронесло, что Ганз не заметила её пропажу с подноса, когда забирала остатки ужина.

На следующий день было решено бежать. Рико принёс ему ужин, а вернувшись за подносом, получил вилкой чуть ниже основания черепа. Охранник, потеряв сознание, всем весом рухнул на него.

С трудом выбравшись из-под него, Дилан со всех ног рванул к незапертой двери комнаты, протискиваясь по узкому коридору он вышел в большую гостиную и упёрся в огромное от пола до потолка зеркало. С отражения на него смотрел молодой парень невысокого роста, около ста семидесяти сантиметров, под глазом алел уже пожелтевший синяк, а над правым ухом виднелась большая, но не глубокая царапина, словно от легкого пореза. За несколько недель тело потеряло массу, поэтому Дилан с трудом себя узнавал. На этом фоне его тёмно-синие глаза, как у матери, поблекли. Кое-как отведя взгляд, он заметил открытый кабинет, а через дверной проём виднелся не запертый сейф. Рванув туда, он обнаружил небольшое количество денег, и, не задумываясь сунул их в карманы, а затем бегом направился к выходу.

«Бороться и бежать» – отдавалось в голове Дилана с каждым стуком сердца в висках. Ноги гнали его прочь, а легкие старались продержаться как можно дольше.

На задворках сознания Дилан слышал гневные крики Рико, очнувшегося и выбравшегося на улицу.

– Баги, беги, крысёныш, мы тебя найдём. Беги и оборачивайся, мы всегда будем наступать тебе на пятки, а когда найдём, то жить тебе останется недолго, и эти минуты покажутся тебе сущим адом!

Дилан бежал, без оглядки, не чувствуя усталости, пока не запнулся в глубоком лесу о корягу и не упал, встав, он отдышался, и пройдя ещё некоторое время вышел на дорогу, где и поймал попутку.

– Куда тебе, малыш? – отозвался старый дальнобойщик.

– Не подскажите, в какой стороне Нью-Йорк? – ослабевшим и севшим от жажды голосом просипел Дилан.

– Далековато от сюда, но я как раз еду в ту сторону. Запрыгивай, довезу. – устало улыбнувшись, предложил водитель.

– У меня не очень много средств. Боюсь услуги личного водителя мне не по карману, – постарался вежливо отказать подросток.

– А как же ты собрался добраться до Большого яблока? – нахмурившись поинтересовался водитель.

Дилан промолчал и уже собрался идти дальше, как старик произнес:

– Запрыгивай, я не буду задавать вопросы, почему ты, явно младше двадцати одного года, один на трассе. Сразу видно, бежишь. Сам такой был. Бежал от приёмных родителей. Они набирали детей из детдома и заставляли работать на ферме. Я, кстати, Дэвид. Садись, у тебя все равно не большой выбор.

Ещё немного помявшись, он решил довериться Дэвиду, и забрался в кабину.

«Первой остановкой в бегах будет Нью-Йорк» – подумал Дилан, а потом почувствовал, словно его сбил поезд. Усталость пробралась в каждую клеточку его тела. Ноги и руки потяжелели, а, как только голова коснулась спинки сиденья, он провалился в глубокий сон.

***

Гудок автомобиля вывил Дилана из блужданий      по чертогам его памяти. Прошло четыре года с того момента, и вот он, семнадцатилетний парень, один без документов и в совершенно незнакомом городе, через половину страны от своей клетки. Ночевать ему негде, хоть у него и водились деньги, которые он заработал, пока перебивался между официантом и грузчиком, но пойти в мотель он не мог. Несовершеннолетнего парня просто так никто не поселит в комнату официально, слишком много документов нужно предоставить, которых у него попросту нет, а в участке, куда скорее всего его отправят, вероятно, настигнут люди отца и тогда четыре года бегства уйдут коту под хвост.

Поэтому крыша, на которой он находится, кажется отличным пятизвездочным номером, пока позволяет лето. Однако осень уже была не загорами.

Дилан посмотрел вниз, проверяя, чей звон клаксона его отвлек.

– Вот люди, вечно куда-то торопятся, – произнёс в слух он.

Внизу виднелась масштабная авария. Бензовоз перекрыл все полосы попутного и встречного движения, с одной стороны в него врезался легковой автомобиль такси Убер желтого цвета, а с другой – несколько совершенно невзрачных серых авто. Когда подросток окончательно пришёл в себя, внизу уже развернулась полноценная спасательная операция: три бригады скорой помощи помогали пострадавшим, спасатели старались изолировать поврежденный бензовоз, а полицейские отгоняли от места происшествия любопытных людей и проходящих мимо зевак, но толпа не расходилась, снимая всё на камеры своих смартфонов. У Дилана не было телефона, да он и не нужен ему, кто ему будет звонить? Парень считал, что телефон – неоправданный риск, который может привести к его гибели.

Дилан фыркнул и поплёлся в своё небольшое гнездо с пожитками. За все время скитаний парень имел довольно скудный запас вещей: на украденные из сейфа деньги он купил одно одеяло, которое уже потерлось от времени, тройку футболок, двое спортивных штанов и шорты. Если ты находишься в бегах, то нужен минимальный набор вещей, с которыми можно было сдёрнуть в любое время.

Улегшись с фонариком во рту, Дилан читал газету с последними новостями. Хоккейный турнир уже закончился, но он все равно проверял спортивную колонку, ища новости о старой команде.

Последним сообщением родом из его детства было, что Эндрю вернулся на лёд, смог дальше играть и, скорее всего, совсем забыл его, подумал Дилан. Тогда подросток узнал, что его друг подписал контракт с Ястребами, но это было года два назад. После чего никаких вестей от него не было, но парень каждый день покупал газету и надеялся узнать хоть что-то.

В конце очередного выпуска располагался раздел с открытыми вакансиями. Сейчас лето, много кому требовался сотрудник: официант, курьер, грузчик, рабочий на стройке – всё не то, везде требовали, как минимум, паспорт и страховку.

Сколько времени он проведёт в этом городе? Неделю? Месяц? Лето? Или больше? Не известно даже самому Богу. Дилан сбежит, как только почувствует опасность, а пока надо найти работу, чтобы была возможность жить, причём такую, где не требуются документы. Когда-нибудь ему удастся скопить денег, чтобы сделать фальшивые с новым именем и фамилией, тем самым запутав ищеек отца и перестать скитаться по помойкам. За всё время побега, где он только не ночевал: вскрывал машины, что обеспечивало ему крышу над головой хотя бы до раннего утра; ночевал на чердаках и в домах, заброшенных хозяевами. Какие-то были вполне приличными, потому что были выставлены на продажу, а какие-то совершенно заброшенные. Видимо последний хозяин вторых скончался и следить за имуществом было некому. Единственное место, которое он избегал, был подвал. Однажды попробовав там уснуть, Дилана поглотило чувство страха, а воспоминания нахлынули сшибающей волной.

Парень уснул, обведя карандашом возможный вариант – мойщик посуды в кафе «Волчья луна».

Этой ночью, на удивление, его не мучал один и тот же кошмар, как его нагонял отец, а наоборот – ему снилась ночная лесная поляна, свежий воздух и легкий ветерок трепали его волосы и щипали холодком открытые части тела. Вдруг он услышал громкий вой, но прислушавшись, понял, что это не один волк, а стая, при этом он не чувствовал страха и опасности. Над головой возвышалась растущая луна. Совсем немного и наступит полнолуние, и от этого у него все затрепетало внутри.

Проснувшись, Дилан подметил, что уже обед, и он отлично выспался. Собрав свои вещи, парень отправился к «Волчьей луне». Путь предстоял не близкий, а тратиться на проезд Дилан считал пустой тратой денег, поэтому он спустился с крыши, заперев за собой чердак и зашагал к своей цели.

Глава 2. Волчья луна

Прогулка по почти осеннему Верту доставляла мало удовольствия. Город находился в южной части страны, что обеспечивало ему знойную погоду, а расположенные рядом пустыни, которые Дилан заметил, когда проезжал пригород, говорят о часто засушливых периодах.

Августовский день стоял жаркий. Солнце плавно перемещалось по небу, на котором не было не единого облака. «Вот бы сейчас хотя бы небольшой ветерок,» – думал Дилан, проходя квартал за кварталом. Прибыв сюда, парень сразу оценил архитектуру города. Власти явно хотели внести позитивную нотку в этот суицидный и засушливый городок, потому что практически все дома и строения имели незатейливые, но красочные рисунки на своих стенах в стиле стрит-арт, даже офисные центры и высотки.

Проходя очередной дом, взгляд Дилана зацепился за довольно необычный рисунок. Стена дома была мрачной в черных и тёмно-синих тонах, в разных углах которой, словно попытки исправить положение, были оставлены белые пятна, только присмотревшись Дилан понял, что они доносили до прохожего. В правом верхнем углу величаво возвышалась над всей картиной полная луна, на поверхности которой, как у настоящей, были с особой тщательностью вытатуированы лунные реки и моря.

В левом верхнем углу располагалась огромная лапа зверя, какого именно подросток не понял, но она выглядела угрожающе. Внизу же по всей стене дома были изображены волки в разных позах, какие-то в прыжке, словно нападали на свою жертву, а какие-то улегшись на лапы, будто отдыхали, но по напряжённым лапам Дилан понял, что это не так.

– Слушай, а не плохо получилось, так ведь? – послышался грубый мужской бас за спиной.

Подросток отпрыгнул. Сердце резко подскочило к горлу. В голове завертелись воспоминания побега из Нью-Йорка, потому что прозвучавший голос напоминал нотки Аарона. На плечо Дилана упала чья-то рука, после чего парень пришёл в себя и снова смог вздохнуть.

– Эй, парень, тише, тише! Успокойся, я не кусаюсь, – успокаивал прохожий.

– Д-да, действительно, получилось неплохо, – промямлил Дилан в ответ и поторопился скрыться за поворотом, окинув взглядом прохожего.

Ростом, на первый взгляд, он был около двух метров. Глядя на него, Дилан вспомнил фильм «Люди в чёрном», его неудавшийся собеседник был абсолютно во всём черном. «Ненормальный» – пронеслось у Дилана, и правда, какой адекватный человек будет в такую жару ходить в чёрном худи, чёрных джинсах и берцах? Особое внимание подростка привлекли его глаза. Они словно переливались сначала были янтарными, а через мгновение зелёными. Дольше всего подросток задержался, рассматривая лицо, вернее на конкретную его часть: широкий рубцовый шрам протянулся от уголка левого глаза до правой скулы, на которой он переходил в вычурный завиток. Дилан перевёл взгляд перед собой и потрусил в сторону «Волчьей луны».

В следующий раз, парень обратил внимание на архитектуру только после того, как чуть не врезался в замысловатое строение высотой в три этажа. Он поднял взгляд, а его сердце моментально ухнуло в пятки и в то же время резко набрало ритм. Парень оказался нос к носу с ледовым дворцом формы большой шайбы серого цвета. Стены здания были увешаны успешными спортсменами и легендами хоккея, обойдя арену вокруг, он заметил, что охраны всего человека три, а двери были снабжены довольно простенькими навесными замками.

В груди Дилана расцвело давно забытое чувство. Его душа всем сердцем желала снова ощутить прохладный лёд, который оставался на ногах после резкого торможения. Учащённый стук сердца, но не от ужаса, а от напряжения, отдавался в каждой клеточке организма. Что-то в его голове громко щёлкнуло, и Дилан уверенно заключил, что вечером он обязательно вернется.

Добравшись до места назначения, Дилан не поверил своим глазам. «В этой помойке подают еду?» – подумал парень. Кафе представляло из себя довольно маленькое отдельно стоящее одноэтажное здание. Обшарпанное, краска почти везде отвалилась, а в местах, где она ещё осталась – выцвела так, что с трудом узнавался цвет – желтый. Дилан не переживал примут его или нет, всю дорогу он старался гнать эти мысли от себя, переключаясь то на последние новости спорта, которые прочитал вчера перед сном, то на раздумья о лучшей жизни, пока не подошёл к кафе, но теперь парень почувствовал, как его руки немного вспотели и задрожали, лёгкий холодок пробежал по спине. Дилан глубоко вздохнул и шагнул внутрь.

В кафе стоял тошнотворный запах пережаренного мяса. Вентиляторы на потолке не улучшали обстановку.

– Ты так и не ответил. Красиво же получилось? – послышалось Дилану над правым плечом. Голос он узнал сразу – тот прохожий со шрамом, но как он смог так быстро добраться до этого места, учитывая, что шёл в совершенно другую сторону?

Дилан резко повернул голову вправо и случайно врезал официанту локтем под ребро. Окинув взглядом собеседника, Дилан сказал:

– В объявлении сказано, что Вам нужен работник, это так?

– А, объявление, да? Думаю, мы тебе не подойдём парень, поищи ещё что-нибудь, – протараторил сотрудник кафе.

– Сомневаюсь, что это твоё дело. Или ты как кофе два в одном: официант-администратор? – парировал Дилан.

– Хотя, ты знаешь, я ошибся. Думаю, ты вольешься в коллектив. Присядь за столик в углу. Я позову Лену. – бросил официант и потащил битком набитый поднос грязной посуды на кухню.

Дилан посмотрел на своего собеседника. Им оказался парнишка лет двадцати пяти со светлыми волосами и бледно белой кожей. Как и положено официанту, он был подтянутого телосложения, черная обтягивающая футболка, вероятно, при первой встрече спрятанная под худи, демонстрировала все достоинства его фигуры, а черный фартук дополнял образ. Дилан отметил, что официант немного прихрамывает на правую ногу, при этом она сгибается в неестественном положении, что, как заключил подросток, является следствием давнего перелома и неправильно сросшихся костей.

Позже собеседник вернулся, принёс огромную кружку кофе и сел напротив.

– Я – Кристиан, – сообщил официант.

– Дилан, – кинул парень.

– Да-к почему к нам? Совсем плохо с деньгами или документами? – поинтересовался Кристиан.

– Мне просто нужна работа на лето. Подростку же нужны деньги на мороженное? – соврал Дилан.

– А ещё на наркоту, сигареты, пиво, водку, алкоголь… – перечислял официант, загибая пальцы.

– Остановись, я понял, что фантазия у тебя раскручена на максимум.

– Он всегда такой. Не обращай внимание. Любит поболтать, а вот работать его заставить трудно, – продекларировала подошедшая женщина, затем обратилась к Кристиану, – Я тебе плачу не за беседы с твоими парнями или ты забыл, где лежит поднос и стоят столики?

– На те деньги, что ты мне платишь, я помню только, где вход – с утра, а вечером – где выход. – язвительно сказал Кристиан, а потом встал и, повернув голову назад, бросил, – Увидимся позже Дилан, надеюсь ты выживешь после разговора с ней. – И поплелся собирать грязную посуду со столиков, которую оставили посетители.

– Судя по всему, Вы – Лена?

– А, ты, судя по словам Кристиана, слишком хорош для нас. Но знаешь, я ему не верю. Да, я – Лена, директор этого дома сумасшедших, – с широкой улыбкой произнесла женщина.

– Я читал, что Вам нужен мойщик посуды, а мне нужна работа. Вакансия ещё открыта?

– Да, нам как раз нужен человек. Скажи, почему именно мойщик посуды? С такой внешностью как у тебя открыты многие другие места, например, официант, курьер, да любая, где нужно смазливое милое личико, – задумчиво произнесла Лена, тарабаня пальцами по губам и смотря в лицо парня, явно изучая.

Дилан задумался, что ответить на это? Он сразу отмел вариант – сказать правду, потому что не доверял никому, сказать, что нет документов – риск потерять работу ещё до её получения.

– Я приехал сюда на лето, – начал он, – Моей семье нужен был отпуск друг от друга, а здесь даже летом проходят соревнования по хоккею, поэтому я приехал сюда и нуждаюсь в небольшой подработке.

Лена долго молчала, словно размышляя стоит верить в такую нескладную историю или нет. На мгновение Дилану показалось, что её глаза сверкнули красным, а улыбка напомнила хищный оскал, резко развернувшись она прокричала куда-то в сторону кухни:

– Эй! Олухи, приберитесь там, у Вас новенький! Не покалечьте мне его в первый день, в противном случае шкуру спущу со всех. – Обернувшись обратно к Дилану, она продолжила уже спокойным голосом: – Как я поняла, тебе работа нужна не официально? – Дилан кивнул и крупно сглотнул, а его сердце набрало темп, – Тогда оплата на два бакса в час меньше. Итого, шесть долларов в час плюс бесплатное питание, и, стоит отметить, отсутствие страховки. Выплаты будут каждый вечер по закрытии кафе. Кстати, рабочий день самого кафе начинается с семи утра и до полуночи, твой рабочий день с восьми утра и до часу ночи, плюс час на обед. С правилами тебя познакомит Тони, он наш шеф-повар, если тебя все устраивает.

Дилан подумал, что шесть долларов в час это очень немного, но выбора особого нет, поэтому он собрался с силами и согласился:

– Меня все устраивает, только можно получить некоторую сумму сразу? Я приехал сюда сегодня утром, надо бы подыскать жильё.

Лена нахмурилась и молчала несколько минут, а Дилан подумал, что уже и работы ему не видать, но потом она заговорила:

– Давай поступим так. Выходишь на работу прямо сейчас. Продержишься до конца рабочего дня и с тобой ничего не случится из разряда: «меня убили коллеги» или «я сдох от объема работы», тогда и поговорим.

Дилан согласился, сразу словно из воздуха материализовался Кристиан, посчитав, что собеседование закончено, он дёрнул новенького за рукав и затолкал Дилана в сторону кухни.

***

– Смотри, у нас здесь всё просто, – рассказывал Кристиан, пропихивая Дилана через двери, напоминающие ворота пивнушки из старых фильмов про ковбоев, – Вместе с этой змеёй у нас работает пять человек, меня и Лену ты знаешь. Вон тот громила у плиты – Тони, а вон тот чудик с мачете – Клинтон. – Обратившись к поварам он чересчур энергично произнёс: – Эй, ребят, давайте покажем, что мы не такие уж и снобы. Поздоровайтесь уже с нашим новичком. Познакомьтесь – Дилан.

Кристиан шагнул в сторону, словно открывающаяся кулиса, и ткнул в парня пальцем. Тони вяло помахал Дилану, а Клинтон даже не удостоил его взгляда.

– Да-а, хорошая из Вас публика. Ну, я пошел, пока меня не нашли, – обратившись к Дилану, он прикрыл рот рукой, словно желая раскрыть ему секрет вселенной, и шепотом, не понижая голоса сказал: – Если они тебя покусают, кричи, кислота под раковиной, она должна помочь от них на первое время, потом можешь отвлечь их куском мяса из холодильника в углу. – Договорив это, он скрылся в общем зале.

Теперь, оглядев всех сотрудников странного кафе, Дилан понял, что его смущает: абсолютно все работники имеют какие-либо увечья. У Тони – не было двух пальцев на правой руке и одного на левой, у Кристиана – хромота и шрам, а у Клинтона шея была покрыта рванными порезами. Тони и Клинтон примерно одного роста, однако у Тони смуглая кожа и рыжие густые волосы, а Клинтон имел болезненно белого оттенка кожу с синими потёками, «как у трупа» – подумал Дилан и чёрные как ночь волосы.

Из раздумий его вывел прилетевший в голову белый фартук, который ему послал Тони с другого конца кухни.

– Так, слушай, мне не важно, как тебя зовут, пока я не увижу, что ты пережил одну полную смену и пришёл на вторую. Твоё рабочие место – мойка и столики в зале. Берёшь поднос, идёшь и собираешь посуду, потом моешь. Все предельно просто. Обед в час. Готовим по очереди, твоя – через три дня. Если у тебя с этим проблемы, угадай что? Мне плевать, но, если ты меня отравишь, я тебя утоплю в твоей же мойке. Я понятно объясняю? – не дождавшись ответа, он закончил, – Либо иди работай, либо выметайся.

Дилан поплёлся к своему рабочему месту, где взял поднос и потащился в зал собирать грязную тарелки с остатками недоеденных блюд. Обеденное время уже прошло, а потому посуды было уйма, парень едва успевал выполнять свою работу.

День прошёл быстро и вечер тоже, так как Дилан все-таки начал работу после обеда, но к концу этой части смены его руки и ноги содрогались в болезненных судорогах, тело становилось ватным, но он не показывал вида, чтобы не давать этим мудакам повода для стёба. К концу смены Дилан думал, что ему посуда будет сниться в кошмарных снах.

– Итак, смена окончена. Без жертв не обошлось. Но я рад, что все, как минимум, живы, – говорил официант, обводя поваров и нового мойщика глазами, – Итоги сегодняшнего дня: две разбитые тарелки и стакан. Молодец, лучше, чем прошлый наш опыт, – пропел у Дилана над ухом Кристиан. – Надеюсь, в первый день Лена не высчитает их у тебя из зарплаты.

Дилан промолчал.

– На первый раз прощаю, – сказала, появившаяся на кухне Лена. – Всем домой, рабочий день окончен, и я не собираюсь платить вам сверхурочные. Кроме Дилана, у тебя ещё один рабочий час. Расходимся, или оставлю работать на ночь. – Тружеников словно ветром сдуло. Кафе опустело, Лена закрыла дверь и прибралась в зале, а пока Дилан заканчивал, сидела в ожидании за барной стойкой, потягивая какой-то странный коктейль, по цвету напоминавший светофор, а по запаху ядерную смесь фруктов и алкоголя.

Дилан осел на соседний стул и из него неконтролируемо вырвался выдох облегчения. Седевшая рядом Лена громко расхохоталась. Её смех был звонким и в то же время низким.

– Я тут думала над твоим вопросом, – успокаиваясь начала женщина, – Если ты готов, то это место твое, да и Кристиану ты понравился. Он мне все уши прожужжал о том, что ты ни разу даже не пискнул от работы. Однако я не могу выплатить тебе зарплату вперёд, и дело не в том, что ты мне не нравишься, или я тебе не доверяю, а в том, что зарплату я плачу всем из той выручки, что мы собрали за весь день. Кстати, вот твои шестьдесят долларов, – она протянула парню перемотанные резинкой десяти долларовые купюры.

– Да, спасибо, я всё понимаю. Увидимся завтра, – с трудом произнёс Дилан, забирая деньги, и поплёлся на выход, поправляя сумку со своими вещами, болтавшуюся на плече.

– Но я не сказала, что не придумала способа решения твоей проблемы, – сказала Лена. Дилан замер в дверях, – У моей подруги неподалёку есть мотель, и она любезно согласилась поселить тебя в один из своих номеров.

– Но мне не на что оплачивать аренду.

– Она мне, в своё время, осталась должна, поэтому первый месяц, пока ты не подкопишь денег, она с тебя не возьмёт ренты, а там посмотрим.

– Зачем Вы мне помогаете? Я же новенький работник, а не друг, – задумался Дилан.

– Ты взялся за работу с оплатой в шесть долларов в час, даже не попытавшись просить большую ставку. К слову, в твою историю про родителей я ни разу не поверила, но влезать в твою душу не буду. Одно из двух: у тебя либо проблемы с документами, либо ты бежавший заключенный. В радиусе сорока километров тюрем нет, да и ты с таким бы личиком оттуда не вышел, поэтому остается первое. Я не знаю причин, приведших к твоей ситуации, но раз тебя ещё не хватились, и ты не стремишься стать полноправным гражданином, значит на тебя уже общество забило, а я просто даю человеку ещё один шанс, главное на один больше, чем дадут остальные. А теперь, держи адрес, – она протянула ему листок, в котором кривоватым подчерком было выведено: 48, Маунтин-стрит, «У Бетси», – и вали туда, пока она не передумала.

– Спасибо, наверное… – только и смог выдавить Дилан и вяло улыбнулся, потянувшись за листком. Его пальцы слегка подрагивали от сумасшедшего рабочего дня.

Одернув руку для привлечения внимания парня, Лена сказала, возвращая записку ему:

– Завтра ты вряд ли сможешь поднять руки выше плеча, потому у тебя выходной. Отдохни, потом таких поблажек не будет.

Дилан кивнул и направился к выходу. День заканчивался довольно хорошо, хоть он и безумно вымотал подростка.

***

Мотель находился в пятнадцати минутах ходьбы от «Волчьей луны» и представлял из себя кучу номеров, имеющих собственные входы и общую крышу. Само здание было построено в форме буквы «П». В центре располагался ресепшен, где тускло горело освещение. По середине парковки стоял столб с неоновой вывеской «У Бетси». Подходя к парадному входу, Дилан заметил за стойкой женщину лет сорока, полную с длинными серебристыми волосами, собранными в безобразный пучок. Она курила одну сигарету за другой. Запах Дилан почувствовал ещё до входа в помещение. Он сразу заметил, что это не простые сигареты, в них что-то было добавлено, но что парень не понимал. Скрипучая дверь известила владелицу о новом посетителе.

– Здравствуйте, Вы – Бетси? Меня прислала Лена, – пробормотал Дилан, подходя к стойке.

– Так, посмотрим, смазливое личико, пепельные волосы, синие глаза и довольно горячее телосложение, ты – Дилан, а Лена была права и да, я – Бетси, – посмотрев на Дилана похотливым взглядом, произнесла женщина.

– В чём она была права? – Дилан знал ответ, но всё же задал этот вопрос. Бетси не ответила, но её хищный взгляд сказал сам за себя, вместо этого она произнесла:

– Вот ключи, номер 114. Выходишь и направо. Постельное бельё чистое в ванной. В номере курить и пить нельзя, но тебе можно. По всем вопросам обращайся ко мне, будет скучно, буду рада видеть. Все, можешь топать отдыхать. Лена сказала, что у тебя был тяжёлый день.

– У меня на сегодня есть ещё одно дело, – выдавил доброжелательную улыбку Дилан, взял ключи, развернулся и вышел.

Номер отыскался не сразу. Он был крайним, что порадовало Дилана – сосед только один, да и того, вероятно, нет. Замок немного заедал, но парень с ним справился и войдя в внутрь окинул помещение беглым взглядом.

Сомнения, что ему выдали эконом вариант сразу окутали его. Номер напоминал квартиру: от входной двери вело три прохода: в ванную, в кухню и в спальню. Первым делом, кинув сумку в прихожей, Дилан поплёлся в ванную умыться и помыть руки. Уборная была довольно просторной, обитая белой кафельной плиткой сияла, как зубы после химической чистки. Оснащение комнаты тоже было не дешёвым: ванная просторная и белоснежная, Дилан уже успел представить, как он будет в ней расслабляться после работы; рядом – душевая кабина, напротив, в углу, подвесной унитаз, а в соседнем – раковина с большим зеркалом в пол стены. Дилан умылся и вытерся, найдя полотенца на сушилке.

Перейдя в кухню, его глаза стали ещё больше от удивления: свежий кухонный гарнитур в цвет синих, словно глаза его матери, выкрашенных стен, расположился в просторном помещении, печь и холодильник также были синими. Дилан щёлкнул чайник и пошёл в комнату, захватив сумку из прихожей.

Комната, по сравнению с остальными помещениями была скромной. Бежевые стены, на одной из которых висел большой телевизор, на другой небольшая картина, напротив – громадный шкаф для одежды соседствовал с комодом, на который Дилан поставил свои пожитки. Другую стену подпирала большая двуспальная кровать королевского размера. Желание остаться и утонуть в ней было максимальным, но нужно было идти, однако, как любой подросток, парень с разбегу прыгнул на своё лежбище и утонул в новеньком матрасе.

Сумку Дилан разбирать не собирался. Взял оттуда некоторые вещи, вышел из своего номера и, замкнув его, пошагал в сторону центра.

***

На улице было три часа ночи. Дорога до места показалась парню дольше, чем днём. Но вот перед его взором появился большой ледовый дворец. В темноте он выглядел словно логово злодея из сказки – пять входов, расположенных по периметру, напоминали зловещие сторожевые башни.

Выудив из кармана набор отмычек, которые он прихватил, выходя из номера, Дилан отпёр входную дверь и быстро юркнул в помещение. Как только он шагнул глубже внутрь его обуял страх, ноги подкосились, а в голову ворвались воспоминания: Эндрю, бабушка, выстрелы, смерть и тьма зловещая и непроглядная.

Пересилив себя, парень пошел дальше. Добравшись до отдела проката и обведя его взглядом, голова в миг опустела. Перед ним предстали ряды и ряды коньков, где-то фигурные, где-то хоккейные для новичков, расставленные по размеру.

Найдя свой сороковой размер, Дилан покопался и выбрал хоккейные, надев их, парень почувствовал, как его усталость, накопленная в течении рабочего дня, моментально улетучилась, уступив место бодрости и детскому предвкушению приключений.

Руки и ноги все ещё ныли, но желание выйти на лёд пересиливало любые неудобства. Дилан встал со скамейки и, не сделав и пары шагов, рухнул на пол. Ногу свело судорогой. Кончено, с момента его похищения Дилан не приближался ко льду, потому что только мысль об этом повергала его в панику. Но, приехав в Верт, желание скребло под ложечкой, а его сердцу хотелось выть и скулить, как брошенному избитому псу.

Дилан собрался с силами, поднялся и потихоньку потопал на лёд, привыкая к ощущениям и вспоминая. Выход находился почти в другом конце дворца от отдела проката. Подходя к нему, парень почувствовал морозное дуновение системы охлаждения, и понял, что – уже близко, и от этого зашагал бодрее.

Первый шаг на лёд словно отправил его обратно во времени. Волнение переполняло потрёпанную душу, решившись, он сделал этот шаг, потом второй, оттолкнулся и… упал на локти. Боль пронзила их, а из глаз выступили слёзы, но эта была не та боль, которая сводила с ума, а приятная, словно после первой тренировки.

Дилан поднялся, вторая попытка сделать шаг была наиболее удачной, он не упал. Выписывая вензеля на льду, парень был почти счастлив, как тогда в детстве, когда бабушка привела его на лёд в первый раз. Тогда она держала его за руки, таскала по льду, после чего отпустила. В те пару секунд до своего падения Дилан почувствовал свободу, так было и сейчас. Создаваемый на скорости ветер, трепал его волосы, в груди зарождалась одышка, ноги покалывало с непривычки, но стальные кольца нервов, сжимающие его тело с момента побега, начали ослабевать, но все изменилось, когда он посмотрел на центральный вход для гостей. Волнение снова вернулось.

По трибунам мягкими и бесшумными лапами ступало существо, словно не замечая Дилана. Он был бы не он, если бы с треском не провалил свою шпионскую игру в гляделки, парень с громким грохотом врезался в борт, и уши огромного волка сразу навострились, он со злобным рыком развернул голову в сторону парня. Глаза волка ничего не выражали, кроме гнева, злости и чего-то, что парень не смог различить с первого раза. У волка была густая черная шерсть, размером он был чуть меньше лошади, а на груди ярким пятнышком белел треугольник, лапы тоже имели белую окантовку, а длинные когти едва касались пола дворца.

В глазах Дилана же читался всепоглощающий страх, но не к волку. Зверь сел напротив и склонил голову вправо, словно изучая подростка, потом плавно наклонил в лево, и тут Дилан понял ту третью эмоцию во взгляде – любопытство.

Судя по тому, что животное не обратило изначально внимания на кого-то и вело себя довольно уверено, оно уже бывало здесь. Чтобы не стать добычей своего оппонента, Дилан предпринял попытку заговорить:

– Позволь мне приходить сюда иногда, – громко сказал Дилан и покатился к трибунам, но, сделав несколько шагов, снова грохнулся и ударился головой об лёд.

В глазах потемнело, голова закружилась, желудок схватило спазмом, а, наскоро перехваченный на ужин бутерброд, грозился выйти наружу в любой момент. Совладав со своим равновесием и желудком, Дилан поднялся на четвереньки и пополз к выходу со льда. Забравшись на резиновый коврик, ведущий к выходу с поля, парень уверенно встал на ноги. Оглянувшись, волка он не увидел и списал это на снова навалившуюся на него усталость, от которой рассудок затуманился.

Дилан разулся и босиком поплелся к выходу, оставив коньки в отделе проката, он выскользнул на улицу через вход, где заходил и направился в мотель.

«Хорошо, что Лена дала мне выходной,» – пронеслось в голове Дилана, когда он заходил в номер. Дверь захлопнулась за ним, и он плавно сполз по стене прихожей, его клонило в сон. Пересилив себя, парень встал и поплёлся в душ. Вода расслабила перенапряжённые мышцы, с каждой каплей воды, ударяющейся о его кожу, они становились более мягкими, а голова постепенно отключалась. Закончив принимать душ, Дилан уже был в граничном между сном и явью состоянии, но проходя через прихожую в спальню он услышал, что кто-то скребётся во входную дверь. Парень подошёл к двери и посмотрел в глазок, но никого не увидел. Страх снова окутал его, а сон как рукой сняло. Схватив с кухни разделочный нож, он приоткрыл дверь и увидел, что на коврике у порога что-то лежит, парень ступил на порог и поднял мокрый сверток.

Прежде чем развернуть его, Дилан осмотрел округу в поисках загадочного доставщика. Его глаз зацепился за тень, мелькнувшую на другом конце парковки и удалявшуюся в сторону города.

Этот день был труден не только физически, но и морально. Последние несколько лет он практически не имел ничего, а сегодня в один день у него появилось почти все: работа, пусть пока его не очень хорошо там принимают, но это не повод сдаваться; крыша над головой, свалившаяся как снег на голову; он снова может кататься на коньках, а может вскоре ещё и возьмёт клюшку в руки, но это уже слишком хорошо, однако, не невозможно.

Дилана снова потянуло в сон, в этот раз он решил подчиниться своему желанию и открыть «посылку» утром.

Последние несколько месяцев, а может быть и лет, он не спал в кровати, да ещё и в такой роскошной, поэтому, вытянувшись на ней, он уснул едва его голова коснулась подушки. Парень был настолько вымотан, что в эту ночь сны не посетили его, но засыпая, ему показалось, что он слышал за окном чей-то вой.

Глава 3. Осложнения

Ночь – странное время, которое протекает для каждого по-особенному. Для большинства – восемь часов – стандартные восемь часов сна, но на это время Дилан будто переместился в параллельную вселенную, где восемь часов пролетели как восемь секунд. Будильник на прикроватной тумбе известил о начале нового дня – выходного дня. Осознание этой мысли привело парня в неистовый восторг.

Как только он потянул руку к выключателю «звонящего посланника ада на земле», он пискнул. Гудело всё. Несколько минут он под противный звон будильника старался совладать со своей рукой, но та словно отключилась от мозга. Гнев нарастал, и в конце концов старый звенящий цилиндр полетел в стену напротив, столкнувшись с ней в нескольких сантиметров от телевизора, он упал, но продолжил звенеть, раздражая ещё больше.

– Зачем я вообще его завёл! – прорычал парень в пустоту и постарался встать. Он всегда спит неспокойно: оплетает одеяло как осьминог – всеми своими конечностями, словно от этого небольшого кусочка тепла зависит его жизнь. Вставая с кровати, Дилан запутался ногой в пододеяльнике, с одной стороны, скачки на одной ноге и попытки выпутаться не привели ни к чему хорошему – он упал рядом с будильником, но с другой, появилась и хорошая новость – звенящий агнец был обезврежен.

Подняться на ноги с первой попытки у нового обитателя этого номера тоже не получилось, но здесь он сдался сразу, пополз на четвереньках и плюхнулся обратно в кровать, пытаясь снова нагнать сон, однако, после схватки с будильником, его словно ветром сдуло. Дилан перевернулся на спину, пытаясь понять, что у него не болит после вчерашнего дня. Голова всё еще раскалывалась от ночного падения на льду, глаза словно высохли, скорее всего от недостатка сна, руки, от гор перемытой и перетасканной посуды, все ещё немели. От остатков еды и засохших объедков всё ещё подташнивало. Лена была права, руки выше плеча он вряд ли сегодня поднимет, нет ни сил, ни, тем более, желания шевелить конечностями. Жизнь в бегах заставляла держать себя в форме. Не переедать и уж точно не терять массу закрепилось у него в голове, поэтому состояние ног было немного получше, чем всего остального, но лишь немного. Посмотрев на них, Дилан подумал, что, не помня он, чем занимался ночью, пришел бы к выводу, что учавствовал в массовом избиении себя: ноги от колена до стопы покрывали синеватые потеки и припухлости – очевидный результат неоднократного приземления на них. Стопы горели пульсирующим дискомфортом. «Видимо, вчера перетянул шнурки», – заключил Дилан.

Пролежав в кровати ещё минут тридцать, парень понял, что уснуть уже не получится. Идея принять душ казалась Дилану отличной, поэтому с излишней осторожностью и легкой ненавистью отпихнув одеяло от себя, он поднялся и поплёлся в ванную.

Душ немного расслабил напряжённые мышцы и привёл в порядок мысли. С утра Дилан не вспомнил вчерашнего подарка, а после душа, который начисто смыл не только грязь, но и все тревожные размышления, он вовсе перешёл к планированию сегодняшнего дня.

Желая держать всё под контролем, парень расписывал свою жизнь на день вперёд, при этом он всегда был готов всё бросить и ринуться в новое место, где его побитую душонку никто не будет искать. Вчера Дилан допустил большой промах – не позаботился о своей безопасности. Опрометчиво для того, кто находится в бегах – найти крышу над головой и не продумать пути отступления в случае, если его настигнут человекоподобные псы отца, поэтому после освежающего душа и перед размышлениями о завтраке парень решил исправить свой промах: обойти мотель, оценить номер и составить запасной план.

Как оказалось, территория мотеля была небольшой, размером где-то в две с половиной ледовой поверхности хоккейного корта. «Прятаться особо не где,» – сообразил Дилан. С одной стороны, это было неоспоримым преимуществом: контролировать открытое пространство намного проще, с другой стороны, самому скрыться тоже трудно, поэтому в случае малейшей опасности или непредвиденного нападения, оптимальным вариантом отступления парень посчитал выпрыгнуть на задний двор, через окно ванной и дать дёру в сторону шоссе на север города к аэропорту, а затем в другой город или страну.

Осталось одно – распределить финансы. Вернувшись в номер, Дилан забрался на кровать и выложил на неё содержимое своих карманов. Почти закончившаяся пачка жвачки, отмычки и швейцарский нож не привлекли его внимания, взгляд остановился на скрученной пачке купюр и связке полученной вчера зарплаты. В общей сложности, он насчитал около трёх сотен долларов.

– Не густо. Значит следующей остановкой будет, допустим Сиэтл, – задумчиво произнёс Дилан.

Двести долларов он скрутил снова и закопал на дне сумки. Взяв оставшуюся сумму, парень направился за завтраком на свою новую работу. Периодически он задумывался, что погода как-то взаимосвязана с его нестроением, так было и сейчас: на улице, как и на душе, шёл дождь. Размышляя об этом, Дилан и не заметил, что уже добрёл до кафе.

– Какие люди! Я не думал, что ты сегодня вообще сможешь шевелиться и поэтому проиграл пятьдесят долларов, – помахав, разразился Кристиан.

Парень, проигнорировав своего коллегу, прошел к свободному столику в углу «Волчьей луны», откуда просматривался весь торговый зал и все посетители. Через пару мгновений у стола материализовался официант.

– Кофе…– пробормотал Дилан.

– Вот, и снова минус десять баксов, – с горечью ухмыльнулся коллега.

– У вас где-то брокерская кантора под баром?

Кристиан пропустил вопрос мимо ушей, но, уходя, ухмыльнулся.

Через несколько минут официант вернулся с кофейником, кружкой и горячим сэндвичем с беконом и омлетом.

– Ты, наверное, перепутал столики. Я это не заказывал, – окинув взглядом выставленный заказ, сказал Дилан. Его финансы попросту не позволяли заплатить за эти блюда.

– Нет, это абсолютно точно твой заказ, – хихикнул официант, – За четыре года работы я ещё ни разу не ошибся в них. Разве что, сегодня я решил добавить от себя. Считай, за счёт заведения и кофе тоже, – изобразив сложную мыслительную деятельность, произнёс Кристиан.

– Я смотрю, вы тут все – альтруисты… Спасибо, – замялся Дилан и, не найдя ничего лучшего, принялся опустошать содержимое тарелок. Горячий тостовый хлеб щекотал ноздри парня, словно пробираясь под корку мозга и играясь на струнах души. В бегах он частенько питался подножным кормом. Перехваченные в суете батончики, остатки еды после посетителей, а потом и те продукты, что он стащить – были его основным источником питания. Этот сэндвич показался ему верхом кулинарии. Мари после тренировок готовила ему такие же, чтобы насытить измотанный организм мальчика.

Остаток дня и вечер до полного заката солнца парень провёл на крыше того же здания на Централ-стрит, что и в первый день своего пребывания, наблюдая за машинами и спешащими людьми.

Большие города вгоняли Дилана в тоску. После жизни в подвале узкие улочки городов и практически полностью отсутствующее место для ощущения свободы навевало неприятные воспоминания, и тело словно съёживалось от этого. На крыше самого высокого здания города эти эмоции отпускали, на их место приходило ощущение полёта, отстранённости и свободы, насколько это возможно, а завывающий ветер выметал всё из головы. Кончено, можно было уехать в какую-нибудь деревню, однако, там практически невозможно затеряться среди населения. Местные жители только и живут сплетнями друг о друге, поэтому тихо отсидеться не получится.

К полуночи Дилан вернулся в номер за отмычками, а выходя, вспомнил о посылке вчерашней ночи. Развернув сверток, его окутало сразу несколько эмоций – удивление и смятение. В руках у него оказалась связка из трёх ключей. Брелок в форме ледяной скалы и двух скрещенных клюшек сразу дал ответы, что они отпирают. Помявшись, Дилан сжал в руке связку и рванул на лёд.

***

Новый день. На работу парень пришёл на пол часа раньше, чтобы точно не опоздать, а потому сидел и потягивал кофе за барной стойкой. В этот момент к нему подошёл Клинтон.

Парни даже не переглянулись в первый день, поэтому Дилан сразу напрягся.

– Зачем ты пришёл сюда? – прошипел Клинтон, все также не поднимая взгляда, – ты…

Не дав ему договорить, новый сотрудник ответил, пожав плечами:

– У меня через десять минут начинается рабочий день.

– Заткнись… Не смей говорить пока я тебе не позволю.

– Не тебе мне указывать. Стой у плиты и готовь, всё остальное – не твоя забота, – взбрыкнул Дилан.

Клинтон злобно фыркнул, наконец поднимая глаза. На мгновение новичку показалось, что его радужки были абсолютно чёрными, только белок и сплошная тьма, которая несла только одно – смерть. Клинтон, схватив Дилана за ворот футболки, потащил парня через подсобные помещения и запасной выход на задний двор. Повар швырнул парня об стену. Голова Дилана столкнулась с бетоном и зазвенела. Прийти в себя он не успел, Клинтон навалился на него. Прижал к стене, пережав горло рукой, и с яростной ненавистью выплёвывал Дилану:

– Слушай внимательно, отброс, и запоминай. Ты будешь говорить и делать, только когда я скажу. Я не знаю, кто ты, и меня это очень бесит. У тебя два варианта на выбор. Первый – до конца смены ты работаешь, а потом приходишь сюда и отвечаешь на все мои вопросы. И не дай волчий бог соврать мне. Ты пожалеешь, что на свет родился. Второй – ты дергаешь отсюда также, как и бежал сюда с другого города. Уяснил?

Последняя фраза выбила весь воздух из лёгких Дилана и вернуть его обратно оказалось нелёгкой задачей. В голове вспыхнули воспоминания о том, как его настигали, а он бежал. Снова погоня и снова побег. Во всех этих ситуациях было одно общее: его никогда не опережали, откуда Клинтон мог знать, что он беглец? Он мог быть приспешником отца, но как парень прокололся? Чтобы получить ответы на свои вопросы, был только один способ, и он требовал дождаться полночи – окончания смены.

Крупно сглотнув, Дилан не смог выдавить ответ и слегка кивнул. Клинтон ещё раз стукнул парня затылком об стену, отпустил его и скрылся в кафе.

Новичок сполз по стене на колени. В голове шумело, но не от боли. Дилан ощущал словно его душу вынули, привязали цепью к машине и протащили по грунтовой дороге. Воздуха по-прежнему не хватало, но теперь парень понял, что он не может вздохнуть. Руки тряслись, а перед глазами поплыло. «Паника» – только и пронеслось в голове прежде, чем он отключился.

– Эй, Дилан, очнись, – кто-то шептал и потряхивал его за плечо. – Давай, парень. Не пугай так меня.

Голос показался смутно знакомым. Голова гудела, а рассудок постепенно возвращался. Открыв глаза, парень увидел, что перед ним, сидя на коленях, находился Кристиан. Его напуганный взгляд отрезвил Дилана и заставил взять себя в руки. Прерывистое дыхание постепенно восстанавливалось. Бешенный ритм сердца медленно, но уверенно, приходил в норму. Руки продолжало трясти, но парень сжал их в кулаки и спрятал в карманы джинсов.

– Я в порядке, – прохрипел Дилан.

– Это был Клинтон, ведь так? – впервые в голосе своего собеседника парень слышал не откровенный флирт и сарказм, а беспокойство и растерянность. Глаза Кристиана бегали, губы поджались и взгляд наполнился полным пониманием, а это могло говорить только об одном.

– С тобой, ведь, он также поступил?

Официант на пару секунд замер. Он мастерски скрывал эмоции, но это еле заметное изменение не укрылось от внимания Дилана.

– Не советую возвращаться сюда после смены. Помнишь, я предупреждал, что ты слишком хорош для нас? Именно это я и имел ввиду. Клинтон, как только чувствует угрозу, старается её устранить. У него два метода решить проблему: запугать или уничтожить.

– Что произошло с тобой?

– Эта длинная история, а ты уже на пятнадцать минуть опаздываешь на работу. Тони скоро начнёт метать посуду, как диски на олимпиаде. Давай сходим на обеде в одно место. По дороге я тебе и расскажу.

– Значит увидимся на обеде.

Кристиан кивнул и пошёл в кафе, через несколько секунд Дилан последовал за ним.

Весь остаток времени до перерыва парень работал не покладая рук, при этом действовал он словно на автопилоте, поскольку его голова была занята другим: стоит ли игра свеч? К чему может привести побег? Единственным ответом, к которому пришёл мойщик стало то, что он не хочет убегать. По сравнению с первым днём, сегодня на кухне стояла гробовая тишина, не просто неуютная, а словно затишье перед бурей. Тони периодически командовал, что делать новичку, но напряжение между ним и Клинтоном было максимальным, но все делали вид, что ничего не происходит.

Как только Лена объявила о перерыве, Дилан сразу сбросил фартук и выскочил в зал, где его уже ждал официант.

– Куда пойдём? – поинтересовался новичок.

– Увидишь. Поспеши, если хочешь вернуться с перерыва без опозданий, – ушёл от ответа Кристиан.

Путь оказался действительно не близким. Официант привёл его на крышу местного госпиталя.

– Ты собираешься облегчить жизнь Клинтону и сбросить меня с крыши? – поинтересовался Дилан, осторожно выглядывая за ограждение.

Вид с госпиталя был победнее, чем с его места преткновения, но тоже выглядел неплохо.

– Думаю, если я избавлю его от такого удовольствия, то не только тебя, но и меня сбросят отсюда, – парировал Кристиан, пиная маленькие камни с крыши вниз.

– Так, что произошло?

Официант подошел к краю, сел, свесив ноги вниз, и постучал ладонью радом с собой, призывая Дилана занять место рядом.

– Я родился и вырос в этом городе. Мне было шесть, когда мои родители погибли в автокатастрофе, а я попал в детский дом. Как только меня оттуда выпнули, я пошёл искать работу. – Кристиан вздохнул, вспоминая былые дни, – Многое я перебрал: первый месяц работал в стрип-клубе, потом на стройке, в результате, завалился в «Волчью луну». Если так подумать, мы с тобой в чём-то похожи, – Дилан хотел возразить, но подавил в себе это желание. Ему отчего-то стало интересно, – у меня тоже не было крыши над головой, а Лена помогла мне, пустив в свой дом, а сама ночевала где-то в лесу, сказав, что ей нужен небольшой отпуск. С первого места работы я прихватил с собой довольно вредную привычку… – замялся Кристиан.

– Наркота? – догадался Дилан.

– Ага, она самая. Вот только люди от неё тащатся, а я становился… – официант помахал в воздухе руками, как бы подбирая слова, – злым, как стая голодных волков. Так вот, в один день я пришёл на работу во время отходника и сорвался на Клинтона. Ты бы видел, как он меня избил. Я кровью залил всю кухню.

– А почему мы пришли именно сюда?

– Не знаю. Ты первый, кого я сюда привёл. Это место для меня особенное. У меня три раза останавливалось сердце и здесь мне три раза его заводили снова. Согласись, четыре дня рождения круче, чем одно? – изобразив кривую ухмылку, произнёс Кристиан. – Впервые я сюда попал после… скажем так, проблемы в детском доме. Второй раз я загремел сюда из-за передоза. Третий раз был уже из-за Клинтона. После нашей с ним драки я возвращался домой и потерял сознание. Сердце остановилось прямо возле этого госпиталя. Знаешь, я был мёртв почти пять минут, но в итоге меня вытащили с того света. Теперь я стараюсь Клинтона избегать и тебе советую не нарываться на него. В трудные минуты я всегда сижу здесь. Медицинский персонал меня знает, поэтому не гонит. Я благодарен им за это.

– Что произошло дальше? – поинтересовался Дилан.

Кристиана этот вопрос поставил в тупик. Он застыл, а лицо стало не проницаемым. Руки и плечи напряглись, а его глаза на мгновение словно вспыхнули зелёным. Он долго молчал, настолько, что Дилан посчитал, что ответа не дождется и встал с крыши. Как только он поднялся, официант схватил его за руку и, крепко сжав кисть, произнёс:

– Трое могут знать секрет, только если двое из них мертвы. Поверь, я бы тебе рассказал, но не могу. Это не моя тайна. Всему своё время. Пошли, из-за меня ты остался без обеда, поэтому угощу тебя местным сэндвичем из автомата. Сначала я их терпеть не мог, но потом оказалось, что они и не такие уж мерзкие, – перевёл тему официант, показывая, что разговор окончен.

Кристиан поднялся вслед за своим собеседником, и они покинули крышу.

– Куда пойдём в другой раз? – спросил Кристиан.

– А у тебя ещё остались истории?

– О-о, историй у меня маленькая вселенная. Но, раз уж я выбирал сегодня, то ты выбирай завтра. Так куда?

– Ты со мной захотел подружиться? С чего бы вдруг? Ты знаешь меня всего пару дней, – выгнув бровь в скептическом недоумении, произнёс Дилан.

– Как-то не было у меня в жизни возможности завести приятеля. А тут подвернулась такая… Тони слишком старый для этого. Клинтон… ну, о нём либо хорошо, либо ничего, поэтому я промолчу.

– Тогда встретимся в два часа ночи у «Волчьей луны», – заключил Дилан.

– Ага, если выживешь после заводного терминатора. Откажись от встречи с ним.

– Нет. Надо отстоять своё право быть здесь. Только поставив его на место, я смогу нормально взаимодействовать с вами, иначе он жизни мне не даст.

За этим разговором они добрались обратно в кафе. До конца рабочего дня время летело быстро, но странное ощущение поселилось внутри Дилана. Опустошение окутало его и помогло успокоиться перед вечерней стычкой. В час ночи парень пришёл на задний двор «Волчьей луны», где его уже ждали.

Клинтон среагировал молниеносно. Ситуация утром повторилась. Голову Дилана пронзила резкая боль от столкновения со стеной, горло оказалось пережатым, вот только всей кожей он чувствовал что-то острое и обжигающее, только позже парень осознал, что это было.

– Зря ты решился сюда прийти. Откуда ты? И зачем приехал в город? – прошипел Клинтон.

– Я из Финикса, – попытался соврать Дилан, однако рука, обвившая его шею, сжала её чуть ли не до хруста позвонков, а удар под рёбра выбил весь воздух из лёгких. Когда рука, стискивающая его, ослабла, Дилан с жадностью стал хватать воздух. Перед глазами поплыло, но одно оставалось чётким – абсолютно черные глаза своего собеседника.

– Ложь. Я предупреждал, чтобы ты даже не пытался меня обмануть. Попробуем ещё раз. Откуда ты, отброс?

Собрав всю выдержку в узел, парень выдавил:

– Я не вру. Я из Финикса.

За этим последовал звонкий хруст, а правую руку пронзила резка боль. Парень попытался закричать, но из-за нехватки воздуха получилось едва различимое сипение.

– Гляди, у тебя осталось девять попыток, чтобы соврать.

Стукнув его ещё раз головой о стену, Клинтон отпустил парня, а Дилан сполз по стене.

– Хорошо, не хочешь отвечать, давай я предположу. Думаю, ты как Кристиан – никому ненужный мусор. Бежал из детского дома или приёмной семьи, потому что тебя и там не считали за человека, – присев на корточки и взяв за подбородок Дилана, повар посмотрел ему в глаза и сказал, – ты никто и всегда будешь никем.

– Тебе бы очень хотелось в это верить, но я уже лучше тебя, просто потому что нашёл в себе силы бороться.

В ответ парень услышал только смех, холодный как лёд и пугающий как последний вздох, он заставил внутренности Дилана сжаться и задрожать всем телом.

– Бежать – не значит бороться. Ты трус, ты не способен бороться. Ты – крыса, бегущая с тонущего корабля.

Клинтон замахнулся, удар пришёлся точно в челюсть, та хрустнула. Затем последовал пинок. Нога оставила обжигающий отпечаток вдоль старых порезов по всему торсу Дилана. После, где-то над головой, раздался голос:

– Послушай, что будет дальше. Ты исчезнешь, а после подумаешь: стоит ли возвращаться. Если решишь вернуться, будь готов говорить правду или умереть, но мой тебе совет – беги, как ты и умеешь. Трус. И помни, в следующую нашу встречу я не буду таким вежливым.

Последовавший за этим удар коленом по голове, отключил Дилана.

***

Парень пришёл в себя, а в его сознание ворвался шум воды. Открыть глаза с первого раза не получилось. Солнечный свет отзывался в них болью. Постепенно Дилан обрёл сознание и контроль над собой. Открыв глаза, осмотрелся.

Вокруг не было ни души, лес и река – всё, что окружало. Не помня, как он тут оказался, парень напряг память, чтобы понять, что произошло. Час ночи… Задний двор «Волчьей луны»… Удар… Темнота…

Постепенно в голове всплывали сцены. Руки связаны хомутами. Черный ящик, где жутко мало места. Через мгновение сцена в памяти сменилась, и вот его уже вытаскивают из багажника автомобиля. Плёнка продолжала крутиться. Фантомная боль настигла его ребра, когда картинка сменилась: Дилан лежит с перевязанными руками и ногами недалеко от багажника, перед его лицом чьи-то ноги и бита. Она на несколько секунд исчезает из поля зрения, а потом припечатывается в ребра, ещё раз и ещё раз. Снова тьма… Новая сцена: его рот наполнен какой-то жидкостью, а солоноватый привкус меди не оставил сомнений что это. Дилан сплюнул сгусток крови на землю. Его глаза были закрыты, потому что мозг терял контроль над телом, которое становилось слишком тяжёлым.

Новая вспышка: шёпот «не возвращайся, если выживешь»; хруст… пронзающая боль в руке, на которой уже сломан палец. Единственное, что отчётливо запомнил парень – черные как ночь глаза, искрящиеся ненавистью.

С криком Дилан открыл глаза и подорвался. «Слишком реальный кошмар», – пронеслось у него в голове, но в следующий момент он понял, что это взаправду. Всё тело пронзила невыносимая боль. Парень подполз к реке и заглянул в воду. Речная гладь показала ему какого-то монстра. Лицо представляло жуткое месиво: фиолетовые синяки под обоими глазами. Правый глаз заплыл и не открывался. Судя по неестественному положению челюсти, она была вывихнута. Под носом запекшаяся кровь, перемешанная с соплями и грязью. Взгляд Дилана упал ниже. Глаза расширились, а сердце бешено заколотилось.

Шею поперёк пересекало пять параллельных неглубоких, но болезненных, порезов, такие же он позже заметил на левой скуле. Руки были не лучше, вернее кисти. Видимо в бессознательном состоянии он всё ещё старался сопротивляться. Там, где, как он помнил, были хомуты, теперь красовались содранные почти до мяса куски кожи, висевшие лоскутами и прилипающие к рукам.

Паника снова охватила его, в голове с каждым ударом сердца отзывалось «Борись. Беги». Первой мыслью было так и поступить. Дать дёру – самое простое, что можно сделать, но вернуться за вещами и деньгами нужно в любом случае, но прежде нужно оказать себе помощь – вправить челюсть.

Собравшись с силами, Дилан поднялся и, перехватив себя поперёк рёбер, поплёлся в сторону, как он думал, города. Немного остыв, парень понял, что бежать он устал. У него появилась какое-то подобие нормальной жизни. Нужно защитить себя. В этом городе все складывалось так, как никогда ещё: работа, каток, крыша над головой, люди, которым не всё равно на него.

– Я должен вернуться, – прошептал он себе под нос.

Мари бы такого не оценила. Вероятно, она за шиворот выволокла бы его из города и отправила на другой конец страны. Наверное, она сейчас наблюдает за ним и грубо матерится, строя трёхсложные конструкции из явно бранных слов.

Найти дорогу оказалось не сложно. На днях прошёл дождь, поэтому в лесу было сыро, а по местам, которым его тащили, всё ещё остались следы и борозды, Судя по всему, Клинтон был один.

Дилан вышел на дорогу напротив указателя «Верт – 3 км», кротко втянув воздух, он пошёл по направлению указателя.

Когда парень вошёл в город солнце заходило за горизонт, уступая место ночной мгле. Он направился к «Волчьей луне».

Подходя к кафе его мутило, перед глазами начало плыть. Тело слабело с каждой секундой, но неестественный уровень гнева позволял удержаться на плаву. Войдя в кафе, он увидел Кристиана, стоявшего спиной к нему и болтающего с кем-то. Подойдя ближе, он облокотился на барную стойку и прохрипел, пересохшими губами:

– Позови, Лену.

– Дилан, куда ты пропал, – подпрыгнув от неожиданности, воскликнул официант. Когда Кристиан увидел парня, его глаза расширились, от шока он перестал моргать и дышать, – Дилан, что с тобой чёрт возьми… – начал было он, но заткнулся, как только осознание накрыло его. Повернувшись к своему собеседнику, сказал: – Спасибо Сэм, но парень нашёлся. Думаю, нам понадобится твоя помощь, но немного позже. Я сообщу.

Собеседник кивнул и направился к выходу.

– Это офицер Смит, мой знакомый с детского дома. Как только ты не вышел на работу, я сразу его набрал, – пояснил Кристиан.

– Не нужно полиции. Только без неё, – прохрипел Дилан.

Официант дал ему стакан воды, а тот в свою очередь за два глотка осушил сосуд.

– Боже, Дилан, кто это с тобой сделал? – из-за спины Кристиана появилась Лена и подошла к парню, осматривая его увечья. – Я поняла. Ну, я ему сейчас задам, – на весь зал она произнесла: – Уважаемые посетители! Приношу извинения, но по некоторым причинам мы вынуждены закрыться раньше. Прошу покинуть вас наше заведение. Все блюда за наш счет, в качестве извинений. Будем ждать всех вас уже завтра утром. Возвращайтесь.

Ручеёк людей потёк к выходу, и только после того, как за последним закрылась дверь, Лена перестала скрывать свои эмоции. Её глаза стали отчетливо красными, а в груди зародилось утробное рычание. Сердце Дилана ухнуло в пятки, а кожа залилась холодным потом.

– Клинтон, грёбанный ты мудак, тащи свою задницу сюда, иначе я тебя на клочки порву, – то ли сказала, то ли прорычала она.

– Ой, что сейчас будет, – прикрывая рот ладонью, прошептал Кристиан и встал за Диланом, который попытался подняться.

– Что тебе нужно? – раздалось откуда-то из кухни. Позже за голосом последовал и его обладатель. Клинтон, как ни в чем не бывало, вышел в зал. Найдя взглядом Дилана, он замялся, а глаза опять почернели, как и у Лены, из груди раздался животный рык.

– Я тебя предупреждала, не трогать его. Ты кем себя возомнил, чтобы пойти против приказа твоего альфы? Считаешь, что у меня незаменимых нет? Помнишь, что происходит с бетами, когда их изгоняют? С таким клеймом их не принимают не в одну стаю, и они сдыхают в одиночестве. Я простила тебя, когда ты сделал подобное с Кристианом, дала тебе шанс исправиться, хотя на тебя наплевала прошлая стая. Тебе оказалось этого мало? Давно нужно было это сделать. – Лена подошла в плотную к Клинтону и вонзила нечеловеческие когти ему в рёбра. Вместо крови закапало что-то черное, а его глаза потускнели и стали серыми. – Отныне ты – омега и не достоин быть членом чьей-то стаи. Убирайся отсюда, пока я сама лично не перегрызла тебе шею. Не советую пробовать прибиваться, как минимум, к местным. Я им сообщу, за что тебя изгнали, а если увижу тебя в городе, так просто ты не отделаешься. Я собственными когтями буду сдирать с тебя кожу, ждать пока она восстановится и повторять это действие, пока ты не сойдёшь с ума, а потом кину тебя на порог охотникам и, поверь, они точно не будут такими доброжелательными. Ты будешь молить их о смерти.

Глаза Дилана уже закрывались, он терял контроль над собой, но старался запомнить всё до мелочи, хоть то, что происходило было полнейшем безумием. Он думал об одном: «Продержаться только ещё чуть-чуть».

От слов Лены глаза Клинтона налились страхом и ненавистью, черная жижа капала теперь не только из места, где когти Лены вонзались в его рёбра, но и изо рта. Его лицо не выражало ни одной эмоции, но руки подёргивались в болезненных судорогах.

– Кучка закомплексованных идиотов. Давно нужно было перебить вас всех или тебя, паршивая сука, и стать альфой, – прошипел ей в лицо Клинтон.

С нечеловеческой силой Лена швырнула его в сторону выхода. Он поднялся и было ринулся в нападение, но путь ему преградили Тони и Кристиан. Глаза Кристиана стали зелёными, из его рта виднелись острые, как бритва, клыки. Вместо ногтей появились когти. Тони он не видел, только слышал гневное рычание.

– Вы серьезно считаете, что справитесь со мной вдвоём? Позовите ещё троих и тогда шансы уровняются, – ехидно оскалился Клинтон.

Его рёв частично оглушил Дилана, а через мгновение он уже был прижат к полу Кристианом и Тони. В разговор вступил официант:

– Уйди по-хорошему. Мы не хотим тебя убивать. Ну, Лена не хочет, иначе бы уже сделала это. Но за этого парнишку я вспорю тебя всего и выпущу кишки наружу.

– Не боишься сменить цвет своих глаз? Черный смотрится куда круче зелёного, гадёныш, – сказал Клинтон.

– Даже под страхом смерти продолжаешь быть саркастической тварью, – закатил глаза официант

– Достаточно. Убирайся, посмешище, и не возвращайся, – вмешалась Лена, – Отпустите его.

Парни отпустили Клинтона, но остались стоять близко к новичку. Клинтон встал и, отряхнувшись, пошёл к выходу.

– Эй, Дилан, – обернувшись через плечо, заговорил он. – Запомни эти слова: я буду следить за тобой и как только она не сможет тебе помочь, я избавлюсь от тебя. Ты будешь мёртв, а твоими кусочками поживятся животные в лесу.

– А теперь ты послушай меня, – поднялся со стула Дилан и обернулся в сторону Клинтона, – Ты прав, я тебе врал и не намерен говорить правду тому, кто не желает её воспринимать. Трус не я, а ты. Ты во всем видишь угрозу и не стремишься довериться кому-то. Два способа: запугать или уничтожить, верно? – зловещий оскал пробрался на лицо Дилана, но его голос слабел: – Ведь тогда вечером она тебе была не нужна – правда, не так ли? Тебе всего лишь нужен был повод, чтобы запугать меня, но у тебя это не получилось. Ты никогда меня не запугаешь, я не позволю тебе это сделать. Сколько бы ты раз не пытался выбить из меня что-то или убить, у тебя не выйдет, потому что боль – это мое естественное состояние. Я к ней привык, а ты так и останешься, жалким ублюдком, с которым никто не считается.

После этих слов, Дилан сплюнул сгусток крови, его ноги подкосились, и он упал по среди зала, заметив, как к нему кинулся Кристиан. Сознание покинуло его, а тьма захлестнула с головой.

Глава 4. Зов луны

После ухода Клинтона, все стояли оцепенев. Первым от шока очнулась Лена.

– Так, не стойте как столбы! Поднимите его с пола и положите на диван у стола по центру.

Тони было двинулся в сторону безжизненно лежащего тела Дилана, но Кристиан рыкнул на него и оскалился, после чего поднял тело на руки и отнёс к указанному месту, попутно оттолкнув стол в сторону, чтобы обеспечить больше свободы. Лена погасила основной свет в кафе, оставив только тусклую лампочку внутри над входной дверью, мощности которой вполне хватало, чтобы озарить всё необходимое пространство. Тони опустил жалюзи на окнах «Волчьей луны», скрывая происходящее внутри от возможных любопытных глаз.

Кристиан всё это время нарезал круги вокруг дивана, на котором лежало тело. Увидев Дилана таким, в его голове что-то щёлкнуло. Официант винил себя в случившемся, потому что он всё знал, но кроме разговора никак не смог помочь парню. Теперь же он дал себе слово, что больше никто и пальцем не притронется к его новому товарищу.

Будучи брошенным, Кристиан подружился с сотрудником медицинской службы своего детского дома. Он постоянно пропадал там. Сначала молодой сотрудник лечебного отделения не приняла парня в серьез, считая просто любопытным подростком, но он был настойчив и сам рвался постигать азы диагностики и лечения.

Вскоре Лили, так звали девушку, которая работала в мед части, начала его обучать минимальным аспектам медицины.

Дети, особенно подростки, особенно одинокие и обозленные на весь мир, имеют дерзкий и жестокий характер, поэтому со временем Кристиан совершенствовал свои навыки, и через несколько лет Лили позволяла ему не только осматривать других детей, но и, под её присмотром, выдвигать диагнозы и лечить.

Кристиан осмотрел Дилана, прощупал пульс и проверил дыхание.

– Пульс слабый, но ещё есть, дыхание поверхностное. Не знаю долго ли он протянет. Судя по твердому животу, у него внутреннее кровотечение. Нужно решать, либо отвезти его в больницу, либо он умрёт.

– Ты помнишь, как он отреагировал на полицию? Не думаю, что к медикам он отнесётся лучше. Не знаю «что», но ему есть что скрывать, – задумчиво произнесла Лена.

В зале повисила тишина, каждый думал о том, как помочь Дилану.

– Лена, давай не будем отрицать очевидное? У нас не слишком много вариантов: отвезти его в больницу, дать ему умереть или… – подал голос Тони, облокотившись об угол в противоположном от расположения тела месте, но Лена резко прервала его.

– Даже не смей заканчивать свою мысль.

Дилан издал сдавленный стон, переходящий в хрип, ели уловимый для человека, но для стаи полулюдей это оказалось оглушительным криком. Кристиан метнулся к парню, и, дотронувшись до него, понял, что начался жар.

– Я обработаю ссадины и порезы. Может хоть получится дать ему больше времени, пока вы бодаетесь и сопротивляетесь единственному верному решению вопроса.

Он еще не закончил говорить, как Тони уже кинул аптечку. Как только перекись коснулась царапин на горле, парень весь съежился от боли. Руки дались проще. Отрезав содранные ошметки кожи и обеззаразив кровоточащие раны, официант наложил стерильные повязки. Всё это время Кристиан размышлял, но в итоге заговорил:

– Тони, оставь нас с Леной наедине, – обратился он к своему товарищу. Второй сразу понял, что лучше не спорить и, сказав: искать его на кухне – покинул зал.

– Я знаю, что ты хочешь сказать. Я отказываюсь делать это. Мы найдём другой выход, – не унималась Лена.

– Лен, решение всё равно останется за тобой, но выслушай меня. Я понимаю твои мотивы. Клинтон пришёл к нам последним, кому ты доверилась, а сейчас ты просто боишься повторить ошибку с Диланом. Только стоит учесть одно: парень не такой как Клинтон. Он не родился в другой стае и не перегрыз в ней глотку каждому, в том числе и своим родителям. Разговаривая с нашим новичком, я пришел к тому, что ему есть, что скрывать, но ясно одно: он абсолютно одинок. Мы небольшая, но всё-таки семья. Стая, с которой считается весь округ. Твоя персона имеет значение, поэтому никто тебя не будет осуждать за то, что ты спасла его жизнь, обратив, – Лена вздрогнула от озвученного. Кристиан заметил это, но продолжил, – Можно предложить ему стаю вместо семьи. Я думаю в дальнейшем он может стать сильным игроком, и при том, в нём что-то есть. Он согласился работать за гроши, значит выхода у него нет. Ты же любишь помогать безнадёжным, таким как я и Тони.

– Я не могу это сделать. Ты не понимаешь. Когда Клинтон пришёл к нам, я с лёгкостью впустила его в семью, а теперь он угрожает не только нам и другим стаям, но и людям. Я не сторонник битв и убийств, особенно своего вида, – она глубоко вздохнула, – нас и так очень мало осталось. Но от него надо избавиться.

– У тебя есть выбор, который я приму не зависимо от своего мнения, но я не дам ему умереть, не поборовшись. Прошу, поторопись. Я дам тебе всего десять минут и это максимум, потом я отвезу его в больницу и пусть он, когда поправится, свернёт мне шею, но я не дам ему сгинуть, – заключил Кристиан.

С одной стороны, дело было в доверии. Лена боялась теперь довериться неизвестному человеку, но она является альфой стаи с принципом – помогать безнадёжным. Проблема заключалась в другом: уважением Лена пользовалась из-за силы своего духа. Она не обратила никого без их согласия. Альфа ни разу не накинулась на человека, даже в целях защиты.

Прошло несколько минут, и Лена снова заговорила:

– Кристиан, ты не всё ещё знаешь о силе альфы и процессе обращения. Ты и Тони дали своё согласие и после этого я вас обратила. У ребят, обращённых без четкого согласия и желания на это, рано или поздно наступает стадия неконтролируемого гнева. Из-за конфликта между человеком и волком внутри, такой тип становится неуправляемым. В результате тяжелой борьбы, волчья сущность полностью поглощает человека. Такое может решить альфа, влияние которого подавляет волка и контролирует его.

– Ты же знаешь, что ты – альфа, который сможет при большом желании подчинить все стаи в окружении ста миль.

– Дело не в этом. Я безусловно ощущаю каждого вашего волка и контролирую их. Но моя стая никогда не будет строиться на абсолютном и беспрекословном подчинении, у каждого должны быть в равной степени и волк, и человек. Только так можно достичь максимальной силы и свободы, только так стая становится непобедимой, а такое возможно в случае если волк и человек уживаются мирно. Когда дано согласие, и человек не против волка внутри себя, тогда жителей коммуналки помирить проще.

– Но как мы можем получить его согласие, если он в отключке? – не унимался Кристиан.

Лена проигнорировала этот вопрос и закрыла глаза, обращаясь к своему волку. После долгой дискуссии со своей второй частью, альфа резко распахнула глаза, горящие тёмно-красным. Кристиан крупно сглотнул.

– А что, если мы можем его спросить? – задумчиво произнесла Лена.

Её вид не показывал ровно ни одной эмоции, но сведённые брови, и подрагивание пальцев на руке, выдавали волнение. Глаза Кристиана округлились от удивления и беспокойства.

– Но, судя по твоему взгляду, это будет нифига не просто?

– Нам нужно обратиться к его подсознанию.

– Может мы всё же попробуем его разбудить? – почесав затылок, произнёс официант.

– Это единственный способ получить от него согласие хоть на что-либо: на госпиталь или обращение. У волков есть такая особенность: стайное чувство объединяет разум. Каждый оборотень связан с каждым членом стаи. Это может сработать и с человеком.

– Может сработать? То есть ты не уверена? Раз другого выхода у нас нет, то приступай.

– Я не могу это сделать. Сила альфы просто выжжет мозг его изнутри. Его тело просто не выдержит, оно слишком побитое, а разум просто не примет это и, в лучшем случае, мы снова получим сумасшествие.

– Ты говоришь, что у нас есть решение, но потом говоришь, что его нет? По-моему, это слишком, – начал терять терпение Кристиан.

– Я не говорила, что у нас нет шансов это провернуть. Но это сделать должна не я, а кто-то из вас. Тони справится с этим…

– Нет, я не подпущу его к Дилану, – перебил её официант.

– Тогда это должен сделать ты.

Кристиан подумал и кивнул в молчаливом согласии.

Лена молча встала и подошла к официанту, взяв его руки в свои она опустила их на голову Дилана, расположив пальцы по кругу примерно по середине лба.

– А теперь слушай внимательно. Тебе нужно слиться с его сознанием. То, что ты там можешь увидеть, может повергнуть тебя в шок. Если верить историям, перед смертью человек переживает все тревожные воспоминания, поэтому он может оказаться в самом эпицентре страха. Ты должен найти Дилана в его мыслях, рассказать все, что с ним происходит сейчас, что может произойти, обязательно рассказать о всём, что может стать, если его обратить. Дай ему выбор и помоги бороться с кошмарами. Понял? – Кристиан кивнул, не скрывая волнения, – Теперь перейдём к процедуре. Тебе нужно закрыть глаза и сосредоточиться на том, что ты знаешь о Дилане. Представь, что ты и он – один человек, всё остальное твой волк сделает сам. И ещё одно, в момент слияния ты будешь чувствовать все, что чувствует он, а значит всю боль, все ощущения. У тебя будет не больше десяти минут, потом я выдерну тебя.

Кристиан не ответил нечего, но закрыл глаза и постарался сосредоточиться. Знал он о парне немного, но у официанта были его догадки и безумное желание помочь, поэтому собрав всю волю в кулак, он напрягся и воззвал к своей второй сущности.

Его окутало новое чувство, отдалённо напоминающее волнение и лёгкое одурманивание под воздействием травки. В следующее мгновение его глаза раскрылись, но они были не человеческими, а волчьими – зелёные глаза начали гореть словно огни маяка в самой непроглядной тьме. На кончиках пальцев показались когти, вонзившиеся в голову Дилана. Кристиан почувствовал металлический запах и привкус крови во рту, а по пальцам заструились тонкие красные ручейки.

Боль начала наполнять тело, сначала терпимая, но с каждой волной она становилась невыносимой, поэтому в груди родилось рычание, но, стиснув зубы, официант продолжил концентрироваться. Через пару секунд боль накрыла каждую клеточку, где-то пульсировало, где-то тянуло, а чувство тошноты и головной боли укоренились в нём. Вырезанные браслеты на руках, переломанные пальцы и рёбра товарища доставляли фантомную боль больше всего.

Физическая боль отступила на второй план, при этом его душу охватили страх, отчаяние, желание укрыться в маленькой коробочке от внешнего мира. Кристиан чувствовал себя маленьким оленёнком с большими зелёными глазами, в которых отражался яркий белый свет автомобиля, несущегося на свою жертву. Вот-вот его собьёт и наступит покой, но всё резко успокоилось. Роящиеся в голове мысли и переживания улетучились. Боль стала дискомфортом. Пустота. Дыхание Кристиана и Дилана сравнялось, сердце официанта начало отбивать такт сердца новичка. В голове начали строиться ситуации, но резко всё померкло, и официант отключился.

***

Дилан очнулся в лесу. Над головой плавно плыла луна, слабо освещая местность вокруг.

«Я же был в кафе. Как я тут снова оказался?» – подумал парень.

Это место оказалось ему смутно знакомым, пока с ужасом не настигло понимание, что это тот самый лес, где Рико и Аарон настигли его, пока Дилан пытался сбежать из Нью-Йорка.

За спиной что-то хрустнуло. Сердце парня остановилось, чтобы потом набрать скорость, непостижимую для человека. Внутри всё перевернулось, словно парня подбросило вверх и резко кинуло о землю. С каждым ударом сердца, паника охватывала его.

«Беги» – пронеслось в голове. Дилан со всех ног рванул в противоположную от хруста сторону. Он бежал без оглядки, не чувствуя ступней и земли под ним. Вскоре его дыхание стало прерывистым, ноги начали заплетаться, но он не останавливался.

Ещё через несколько минут он запнулся и кувырком полетел в овраг, ударившись головой о дерево.

– Попался, – послышалось над ухом.

– Нет. Не трогайте меня. Пожалуйста, – начал стонать Дилан.

Побег повторялся с ужасающей точностью. И парня пробила дрожь, ведь он уже знал, что с ним будет дальше.

– Я же предупреждал, что мы достанем тебя. Теперь ты пожалеешь, что сбежал, прихватив с собой то, что не принадлежит тебе, – подал голос Рико.

– Отъебитесь от меня, – прорычал парень.

– Хм, хорошая идея. Но вот видишь ли в чем проблема: нельзя безнаказанно нападать на людей и забирать их имущество, особенно когда дело касается Короля. Возможно, мне тебя и жалко, но вот Рико долго оправлялся от твоего побега, а хозяин решил сам тебя убить, разрешив нам поиграться с тобой, – злобная ухмылка Аарона исказила его физиономию.

Рико поднял парня, закинул того на плечо и потащил. Дилан пытался вырываться, пока ему по виску не приложили рукоятью тяжёлого разделочного ножа. Его тело обмякло.

В чувство он был приведён вылитым на него ведром ледяной воды. Вместо боли тело Дилана дрожало от холода. Он попытался вырваться, но тут же пискнул, напоровшись на нож около своей шеи. Холодное лезвие неглубоко вошло кожу, но отдавалось болью. Над ухом раздался холодный, словно лёд, смех.

– Давай. Дай мне больше поводов порезать твоё личико, – съязвил Рико.

– Отпусти меня, – прошептал Дилан.

– Нет.

Парень попытался дёрнутся в другую сторону, но его намертво пригвоздили к бетонному столбу. Руки были заключены в наручники за спиной, ноги связаны ремнём. Голова болела.

– Итак, начнём с простого. Где наши деньги? – задал вопрос Аарон, находящийся за его спиной.

– Иди к чёрту, – выплюнул Дилан.

Он уже понял, что ему не выбраться отсюда, поэтому просто так отдавать этим ищейкам все, он не хотел.

– По-моему, он не совсем понимает, в какой ситуации находится. Да, Рико?

– Ты абсолютно прав, Аарон. Сейчас я заставлю его понять, – хищно улыбнулся Рико.

Он приблизился к парню. Тот сразу начал метаться, стараясь вырваться, но как только у его шеи вновь появился нож, Дилан замер.

– Хороший мальчик. Сиди и не рыпайся.

Руку начало припекать, а в воздух взмыл запах горящей плоти. Боль становилась сильнее, вскоре держать рот на замке стало невыносимо, и парень дернулся, слегка всхлипывая. Лезвие ножа тут же прочертило ещё одну полосу вдоль от скулы до ключицы, а затем ещё и ещё. Силы иссякли, собрав их остатки по крупицам Дилан закричал.

От пронзительного крика Кристиан подскочил на ноги. Ему понадобилось пару минут, чтобы осознать, что происходит, что он в голове Дилана.

Вопли стихли. Официант огляделся и наткнулся на мрачные поросшие мхом и потрескавшиеся ворота. Надпись над ними гласила «Городское кладбище Нью-Йорк 1980 год».

Он очнулся перед входом на заброшенное кладбище. Жути нагоняло ночь и полная луна. Крик повторился. Кристиан, определив направление, сразу рванул в самый центр погоста.

Кладбище было построено вокруг уже заброшенной церкви. Сейчас в темноте она выглядела пугающе. Красный кирпич, из которого она была выстроена, также, как и входные ворота, потрескался. Где-то сквозь них проросли кустарники. Колокольню снизу до самого купала разрезала огромная трещина.

Вместо крика Кристиан услышал тихий, сдавленный скулёж, раздающийся неподалёку. Он рванул внутрь церкви. Вход оказался заперт, но сила оборотня сделало своё дело и уже через пару секунд официант ворвался в главный зал.

В самом центре к бетонному кресту был прикован Дилан. Человеческий монстр скрученный над ним выжигал непонятные узоры на левой руке, тогда как правая уже представляла кровавое месиво обожжённой кожи и порезов. Судя по состоянию Дилана, он держался из последних сил, которых не хватало даже на писк.

Тяжёлая рука толкнула Кристиана к кресту, а к горлу приставили тонкое лезвие скальпеля. Сглотнув, шея столкнулась с ним. Порез затянулся через мгновение. Глаза официанта стали зелёными. Во рту показались клыки, и когти впились в руку, приставленную к шее. Он швырнул Аарона в стену с такой силой, что, сползая на пол, противник открывал неглубокую вмятину в полопавшемся кирпиче.

– Ты кто такой? – гневно прошипел Рико, вставая и направляясь к Кристиану.

– Наверное, тут должна быть острая фраза, как в пиковых моментах фильмов? Но я ничего не придумал, поэтому скажу так: Я – кошмар в кошмаре. Я твой персональный дьявол, – с оскалом произнес Кристиан.

– Я вытряхну из твоей волчьей задницы всю душу, а твои когти очень кстати будут смотреться в моей коллекции.

Рико кинулся на официанта, занося нож за голову. Он оказался слишком ловким, поэтому Кристиан не успел среагировать, и оружие вошло по рукоять чуть ниже ключицы справа. Официант зарычал, вонзив в рёбра своего соперника когти.

– Если ты считаешь, что в состоянии справиться со мной в одиночку, ты глубоко ошибаешься. Я в своей жизни не убил никого, но для плода воображения сделаю исключение.

Воздействуя с большей силой, рука стала проходить глубже в грудь. А Рико начал отступать, пока не прижался к обратной стороне бетонного креста. Надавив ещё сильнее, Кристиан почувствовал, как под его рукой ломаются кости. Тихие стоны Дилана были заглушены хрустом рёбер и криком Рико. Провернув руку, официант вырвал из груди сердце. Рико сполз на землю, а сердце совершило пару стуков, выплёвывая из себя остатки крови, и замерло навсегда.

Развернувшись Кристиан направился к Аарону, который приходил в себя. Схватив его за горло, он поднял гончего пса над собой, стукнув об стену.

– Твой дружок уже пожалел за свои слова. Теперь твой черёд. Скажешь что-нибудь или предпочтёшь сдохнуть молча?

– Да пошёл… – начал Аарон.

Официант вонзил когти в горло второго. Аарон начал довиться собственной кровью, сплёвывая её. Все лицо и одежда Кристиана оказались забрызганы алыми пятнами. Сжав руку, он вырвал трахею, второй рукой швырнул труп к телу Рико.

Сделав пару вдохов, Кристиан пришёл в себя. Подойдя к Дилану, он присел на корточки. Сорвав наручники с рук, а ремень с ног, официант потряс его за плечо:

– Хэй, Дилан. Это я, Кристиан. Ты со мной? Можешь говорить?

– Хэй… – прохрипел тот ему в ответ.

– Тише, давай вытащим тебя наружу.

Дилан попытался встать, но тут же его ноги подкосились, и он начал падать обратно. Кристиан подхватил его и потихоньку повёл того на улицу. Там парню стало получше и в голове начало проясняться.

– Послушай. Что последнее ты помнишь? – спросил официант.

– Помню, что пришёл в кафе. Потом словно в тумане. Лена чуть не прикончила Клинтона. Вонзив руку полную когтей ему в грудь. Это, наверное, галлюцинации…

– Нет.

– … потом я вырубился и оказался здесь. Погоди что?

– Это были не галлюцинации. Постарайся поверить мне. Ты, вернее твоё тело, сейчас в отключке в «Волчьей луне». То, что ты там видел – всё правда.

– Погоди. Не может… Я знал, что здесь что-то не так. Я уже пережил эту ситуацию однажды. Теперь понятно.

– Кто это был?

– Рико и Аарон, – нахмурился Дилан.

– И они? – подтолкнул к ответу Кристиан.

Стоит ли сказать всю правду? Однозначно нет. Но часть правды, за своё спасение, можно открыть.

– Это адские гончие моего отца. Он похитил меня в детстве, а я сбежал. Теперь они преследуют меня. Я просто пытаюсь выжить.

– Поэтому ты приехал в Верт. Устроился к нам для заработка, чтобы прожить.

Дилан был ещё слаб, поэтому едва заметно кивнул.

– Помнишь, я говорил, что всему своё время? Кажется, оно настало. Просто слушай, вопросы потом. Времени у нас немного. То, что ты увидел – скрытый от людей мир. Все мифы и легенды правдивы. Приукрашены, но правдивы. Таких как мы называют оборотнями или «ааааааа, монстр, не трогай меня» – очертив кавычки в воздухе, начал Кристиан. – Эта история долгая, длинная и нудная, поэтому с ней лучше справится Лена, а я ограничусь кратко: мы – что-то среднее между людьми и волками. Внутри меня, Тони и Лены живёт волк, как сосед по комнате. Мы – стая, а Лена наш альфа, биг Босс.

– Зачем ты мне все это рассказываешь?

– Как я уже говорил, сейчас мы в твоей голове, а твое тело в «Волчьей луне» истекает кровью и умирает. Мы можем отвезти тебя в госпиталь, где тебя подлатают…

– Нет, никаких врачей, – перебил его Дилан.

– Эх, а я подумал, что ты согласишься.

– Я в бегах, врачи – дополнительная возможность для моего отца найти меня. Раз уж я и так умираю, лучше я это сделаю сейчас, чем от пыток в подвале.

– Я не говорил, что ты умрёшь. У нас есть ещё один вариант. Лена прибегает к нему в крайних случаях. Она может тебя обратить, и ты присоединишься к стае.

Дилан глубоко задумался, рассматривая варианты. Привычка оглядываться по сторонам закрепилась за ним уже очень давно. И сейчас парень изучал обстановку кладбища. Оно было усыпано абсолютно одинаковыми прямоугольными камнями. Серые мрачные мраморные постаменты и черные надгробные плиты имели даже трещины в одних и тех же местах. Присмотревшись к надписям на них, Дилан застыл. Воздух из легких вышел словно от удара под дых. Тошнота подкатила к горлу, а желудок грозился вывернуться от любого движения. Кристиан проследил взглядом за Дилана и в слух прочитал надпись:

– Николас Стюарт. Настигнут и убит. Кто такой Николас?

Парень всё ещё не мог унять дрожь во всём теле. Вздохнуть так и не получилось. Сглотнув, он выдавил хриплым голосом:

– Парень, который так и не смог убежать.

Они двинулись дальше. Кристиан молчал, ожидая ответа от Дилана. Второй же пытался всё обдумать.

– Я должен тебя предупредить, – нарушил тишину официант, – жизнь оборотня не такая уж и сладкая. Особенное первые несколько месяцев, у кого-то лет. Обращение, это как заселение в общагу. Первое время ты и новая часть тебя притираетесь. Если ты добровольно его впустил в себя, это делается проще и быстрее. Иначе – ты можешь сойти с ума. И это тоже ещё не всё. Мы не трогаем людей, но стаи бывают одичалые. Они охотятся на всех – животных, детей, взрослых. Убивают они не из голода или принуждения, а просто так. На таких охотятся.

– Хватит. Прекрати, – резко крикнул Дилан, схватившись за голову и сползая на мокрую землю. Он даже не заметил, что за разговором огни миновали кладбище и вышли на поле, граничащее с темным и мрачным лесом. Немного успокоившись, он продолжил:

– Я уже несколько месяцев хочу умереть. Мне уже надоело бежать. У меня никого не осталось. Кажется, я даже себя теряю.

– Если ты согласишься, ты получишь не только способности оборотня, но и стаю. Семью.

– У меня нет семьи.

– Послушай, – Кристиан сжал в робкой и одновременно уверенной поддержке плечо парня, заглядывая прямо в глаза, – я понимаю. Тебе страшно. Неизвестность пугает, но пойми, ты не останешься один. Лена, я и Тони не дадим тебя в обиду. Мы будем рядом.

– Все, кто старался мне помочь, уже мертвы. Я не хочу рисковать вами.

– Мы сами принимаем решение, доверяясь кому-то мы принимаем все риски, в том числе и возможную смерть. А ещё, знаешь, тогда можно будет попробовать уболтать Лену, дать тебе ставку побольше.

Дилан слабо улыбнулся. Его плечи слегка расслабились. Как вдруг их разговор был прерван жутким воем со стороны леса. Кристиан отреагировал мгновенно, закрыв собой Дилана, обнажив когти и клыки.

Задул холодный порывистый ветер, пронзающий до костей. Из кустов мягкой статной поступью показался огромный абсолютно белый волк. Кристиан учуял запах страха и беспокойства своего подопечного, при том оба парня были поражены величавостью и холодной белоснежностью зверя. Большее оцепенение навевали абсолютно черные глаза – глаза убийцы.

– Стой за мной, – прошептал Кристиан, – это оборотень. Я его чувствую. Судя по глазам, убил он не одно невинное создание.

Дилан в ответ смог только кивнуть. Официант выжидал. Он не сбирался вступать в битву первым, чувствуя себя просто маленьким щенком, по сравнению с таким волком. Понимая заведомо проигрышный исход, сдаваться без боя он не собирался.

Кристиан издал нетерпеливый рык, на что белый ком смерти ринулся ему на встречу. Официант встал в оборонительную позицию, задав опору на ногу, сдвинутую назад.

Волк в пяти метрах от него сделал рывок и прыжок, приземляясь прямиком на своего оппонента. Кристиан повалился на землю под тяжёлой тушей своего соперника, схватив того за пасть, чтобы пресечь доступ к своему горлу. Черные глаза со злостью впились в него, словно вытягивая жизнь.

Официанту хватило сил откинуть от себя оборотня, кинувшись на встречу. Волк оказался быстрее и вцепился острыми как бритва клыками в плечо, практически в шею. Кристиан зашипел от боли, стараясь вырваться из цепкой хватки, но когти уже впивались ему в торс.

В голове Дилана кричал внутренней голос, взывая к действиям, чтобы помочь своему товарищу, но тело оцепенело от страха, не давая пошевелить даже мизинцем ноги.

Волк отшвырнул Кристиана в сторону, на заостренный пень, который как по маслу вошёл в его спину. Дыхание официанта спёрлось. Под его весом заострённый пень всё больше входил в грудину.

Белый убийца убедился, что ему больше никто не помешает и направился к заледенелому от страха Дилану. Глаза парня вцепились в истекающего кровью Кристиана, который безрезультатно старался выкарабкаться из своей ловушки.

Грозное рычание заставило Дилана перевести глаза на свою смерть. Он попятился назад, а волк бесшумно наступал вперёд. Подойдя к лесной полосе, он упёрся в дерево и в ужасе, с немой мольбой в голове, зажмурил глаза.

Из последних сил Кристиан рванулся, обламывая зазубренное дерево, и в мгновение загородил собой парня.

– Я не дам тебе убить его. Сначала тебе придётся прикончить меня, но я кусаюсь до последнего.

Волк резко перестал скалиться, склонив голову на бок, словно изучая Кристиана, а потом отступил. Из-за плеча официанта выглянул Дилан. На их глазах оборотень стал обращаться в человека. Белая шерсть становилась кожей, а голову увенчали длинные серебристые волосы. Когти втянулись, принимая вид человеческих ногтей на ухоженных тонких пальцах. Перед ними пристала женщина лет пятидесяти.

– Кто ты? – с замешательством произнёс Кристиан.

– Успокойся оборотень. Я не трону твоего товарища. Я пришла к нему на помощь. Видимо я опоздала, – надменным холодным тоном произнесла женщина.

– Не похоже, что вы старались помочь, насаживая меня на то дерево.

– Что ж, издержки. Подумала, ты его собираешься разорвать.

– Вы так и не представились. Закон оборотней округа Верт: представляться перед своими противниками.

– Ооооо, боюсь я не знала. Я не из этого города.

Дилан сверлил удивлённым взглядом женщину, не веря своим глазам. Он слышал выстрел. Слышал, как из неё уходила жизнь. Это не может быть она.

– Повторяю последний раз. Представьтесь. В противном случае, разговор окончен.

– Какой нетерпеливый, – оскалилась женщина, – Хорошо, я…

– Не может быть, – подал голос Дилан, – Ты мертва. Ты должна быть мертва. Я видел, как пуля прошла на вылет.

– Да кто она? – начинал злиться Кристиан.

– Это Мари. Моя бабушка. Отцовские прихвостни убили её, когда похищали меня.

– Я понимаю. Ты считал, что я мертва. Но так должно было быть, Ни…, – начала Мари.

– Дилан, – перебил её парень.

– Я выжила после того момента. Меня нашел и обратил альфа стаи из Сан-Пауло. Когда я разобралась со всем, ты уже сбежал, а найти я тебя не могла. Это было опасно для твоей жизни. Моя стая не отличается хорошими манерами.

– Одичалые, – в ужасе протянул Кристиан.

– Да. По моим глазам, ты уже это понял. По твоим я поняла, что принадлежишь к стае с сильной альфой. Твой дух меня поразил. Ты, жертвуя собой, защищал человека. Это редкость для нашего вида.

– Зачем ты пришла тогда сюда? – взяв себя в руки, произнёс Дилан.

– Я почувствовала, что с тобой что-то не так и пришла помочь. Но я вижу, ты в хороших руках. – Мари развернулась к официанту и продолжила: – Я правильно понимаю, что речь шла об обращении?

Кристиан кивнул.

– Дилан, ты должен согласиться. Ты должен жить.

– Но мне не за чем. Я устал бежать.

– Тебе больше не нужно будет бежать. У тебя появится стая. Судя по всему, сильная стая. Они тебя защитят, и ты их. Живи не для чего-то. Живи на зло своему отцу, для себя. Быть волком это великий подарок. У меня заканчивается время, поэтому скажу ещё одно. Мы с тобой ещё увидимся. Рано или поздно, я найду тебя.

– Главное, чтобы не было поздно, – с издёвкой произнёс Кристиан.

Она снова обратилась в белого волка и трусцой побежала в лес. Исчезла она также неожиданно, как и появилась. Дилан вздохнул, сжав кулаки:

– Я не хочу, чтобы она меня нашла. Со мной не безопасно.

– Твоя бабушка задаст жару любому, – потирая затянувшуюся на груди рану, сказал Кристиан.

– Хорошо, я согласен. Пусть Лена делает то, что считает нужным. Только пообещай мне одно: никому ничего не говори, что ты увидел здесь.

– Хорошо. Я могила. Но помни, если нужно будет поговорить, я всегда рядом. – обрадовавшись, улыбнулся Кристиан.

Дилан кивнул.

– Увидимся! – попрощался официант.

Он собрался с силами и почувствовал, как земля уплывает из-под ног. Очнулся он на полу «Волчьей луны» возле дивана с телом Дилана. Над его головой обеспокоенно сидела Лена. Осмотревшись, он увидел, что его футболка покрылась большим бордовым кровавым пятном. Пошевелившись, плечо пронзила резкая боль. Кристиан поморщился.

– Я в порядке, – постарался успокоить Лену официант, – Он согласен. Давай не будем терять время. Надеюсь, ещё не поздно.

Лена чувствовала, как потрепали её бету, но ничего не сказала, потому что привыкла доверять своей семье.

– Скажи, ты уверен, что мы потом не пожалеем? Не узнал ли ты чего-то, что потом нам может стать проблемой?

– Уверен, – только и произнес Кристиан.

Лена глубоко вздохнула.

***

– Позови Тони, мне нужно, чтобы вы его держали в момент укуса, – Кристиан выгнул бровь в немом вопросе, – укус оборотня сам по себе не особо приятная штука. Укус альфы сравним по боли с отрезанием руки без анестезии, – пояснила женщина.

– Но я не помню боль.

– Укус и сам процесс обращения несут практически предсмертную агонию. Но обратившись, ты её не помнишь. Хорошая особенность новичков.

– Я должен был предупредить Дилана об этом.

– Боль – это проверка. Достоин ли человек становиться ликантропом. Больше половины умирает в адских муках. Будем надеяться, что Дилан достоин. По непреложным канонам я должна укусить его за три дня до полнолуния, чтобы процесс трансформации успел завершиться и в первое полнолуние волк получит свою первую свободу.

– Лена, у нас нет времени. Полнолуние наступит через семь дней. Он просто коньки откинет к этому времени, – выходя из рабочих помещений, начал Тони.

– Я не знаю, что произойдет, укуси я его сейчас. Ладно, давайте сделаем это и будем молиться волчьему богу, чтобы все прошло гладко.

Все трое кивнули.

– Кристиан, держи его плечи и грудь, Тони – ноги и торс. Не давайте ему шевелиться. Если я ошибусь, мы его убьем ещё быстрее.

С этими словами, глаза Лены засверкали кроваво-бордовым, рот наполнили клыки. Она приподняла измазанную в земле и запекшейся крови кофту Дилана, оголяя небольшой участок торса справа и медленно наклонилась к нему.

Острые клыки неспешно, распарывая кожу, погружались внутрь тела новичка. Солоноватые красные ручейки побежали по коже и скапливались маленькой лужицей в ямке дивана. Дилан начал морщиться и стонать, пытаясь отодвинуться, но руки Кристиана и Тони крепко прижали его к мебели, не давая возможности отстраниться.

После того, как клыки вошли на нужную глубину, глаза Лены вспыхнули огненно-рыжим, а Дилан издал практически нечеловеческий вопль, изгибаясь в спине. Его тело задрожало. Спазмы охватили всё: руки, ноги, шею. Вены на шее и руках проступили и огромными ручьями разлились по всему телу. Через них было видно, как сердце сокращалось и волнами перегоняли кровь по организму. Пальцы впились в обивку дивана, сжимая её до побелевших костяшек. Все тело стало резко горячим, а сердце забилось с неистовой скоростью. С очередным актом агонии он резко раскрыл глаза. Льдисто-голубой сменился ярко красным, а потом перешёл в тёмно-зелёный.

Кристиан ахнул в момент, когда белки и радужка померкли, возвращаясь к цвету океана. Глаза закрылись.

Крик стих. Парень часто задышал. Лицо сделалось хмурым: брови сведены, глаза напряжены, а рот искажен в неестественном виде.

– Теперь остается только ждать, – прошептала Лена, положив руку на лоб Дилана.

– Нужно его куда-то перенести. Не понятно, выживет ли он или нет, но мы живём только на то, что у нас есть. Мы не можем закрыть кафе на неделю, – призывал Тони.

Кристиан в момент оказался напротив него и рывком прижал к стене.

– Как в такой ситуации ты можешь думать только о своей шкуре? Пойдешь в лес и наловишь мышей…

– Оставь его Кристиан, – прозвучало больше как приказ, чем просьба от Лены, – Тони прав. Мы не можем закрыть кафе. Сегодня он остается здесь, а к утру надо его перенести в номер у Бетси.

– Я останусь с ним на ночь. Вдруг что-то может случится, – задумчиво сказал Кристиан, – а завтра перенесу его к себе. Пусть будет под присмотром.

– Тогда будем меняться каждые сутки, чтобы следить за его состоянием, – рассудила Лена.

– Нет. Я буду за ним присматривать. Вы работайте, как только что-то изменится, я сообщу.

– А работать кто будет? – вклинился Тони.

– Я попрошу выйти вместо него Бетси. Не думаю, что она откажет. На том и порешим, – заключила альфа.

Когда Лена и Тони покинули кафе, официант пододвинул еще один диван поближе к импровизированной кушетке, лёг и почти сразу задремал. Он первый раз почти солгал своей альфе. Его «я в порядке» после разрыва связи с Диланом, значило «меня проткнуло деревом, покусал оборотень, но я всё ещё могу сидеть». Схватка хоть и была в подсознании, но все увечья отражались на физической форме. Укус у плеча практически затянулся, но всё ещё напоминал о себе. Место, где в него вонзился пень, всё ещё саднило и кровь иногда проступала. Процесс исцеления хоть и был ускорен способностями оборотня, но почему-то был сильно замедлен.

На утро Кристиан в кладовке откопал потрёпанную тетрадь и записал:

Ночь 1.

Ночь проходила неспокойно. Дилан несколько раз корчился от боли. Судороги длились долго. Каждый приступ – примерно восемь минут. Место укуса кровоточило. Пришлось менять повязку каждые два часа. Порезы на шее и щеке тоже кровоточат.

Кажется, в приступе боли, он сломал мне руку, когда я попытался его уложить обратно.

Перед открытием «Волчьей луны» Тони помог перенести Дилана в квартиру Кристиана. Официант жил недалеко от кафе, но, чтобы не привлекать лишнего внимания, на работу пришлось выйти в пять утра. Кристиан жил в двухэтажном доме на два подъезда и десять квартир. Он арендовал небольшую студию в углу здания под крышей.

Ночь 2.

Особых отличий не наблюдается. Количество приступов увеличилось. По-моему, к полнолунию соседей у меня больше не будет, потому что стоны боли сменились приступами криков. Вокруг укуса образовывается корочка запёкшейся крови. Странно, но Лена говорит, что так и должно быть.

Не буду наступать на те же грабли. Привязал его к кровати. Но пока я менял ему повязку, он умудрился меня укусить в очередном приступе.

Ночь 3.

Я без сна практически трое суток. Днём приступы становятся реже, поэтому получается подремать между ними.

Проблемы. Сегодня температура Дилана упала до 30 градусов. Его трясло. Пришлось накрыть его двумя одеялами и пледом. Место укуса перестало кровоточить, поэтому повязку сменил всего один раз. Дилан похож на полуживой труп: белый как побелка на потолке, местами синяки.

Ночь 4.

Странно. Укус уже должен был очертить исход. Но Дилан не очнулся, но и не умер. Исцеление оборотня явно пока не работает, но судороги практически перестали атаковать. До полнолуния три дня.

Днём к Кристиану пришла Лена, такая же уставшая, как и он сам.

– Ты несколько дней не выходил на улицу. Сходи проветрись. Я посижу с Диланом.

– Я не думаю, что сейчас хорошая идея для этого, – попытался отказаться официант, однако, его ноги и руки уже изнывали от желания размяться.

– Ты всё равно пока ничем не сможешь ему помочь. Но когда он придёт в себя, ему понадобится помощь, да и нам, если обращение завершится.

– Спасибо, – устало выдохнул Кристиан и вышел из квартиры.

Тишину в студии нарушил телефонный звонок. Лена вздрогнула от разрезавшей молчание мелодии.

– Привет, Би.

– Лена, как там Дилан?

– Сомневаюсь, что он выкарабкается. Он уже должен был прийти в себя, но сейчас он, кажется, более мёртв и холоден, чем был раньше. Я первый раз с таким встречаюсь.

– Не сдавайся. Он парень сильный, справится.

Разговор прервался адским криком парня. Его тело резко стало горячим, Сердце на мгновение остановилось, а затем забилось в привычном ритме. Это небольшое изменение не укрылось от слуха альфы. Внимательно изучая тело парня, открытые его участки, Лена пришла в замешательство. На глазах из ран от столкновения с Клинтоном полилась кровь с примесью черной жидкости. Следом, один за другим, они начали медленно для волка, но быстро для человека затягиваться. Через полчаса о событиях минувших дней напоминал только след от укуса альфы, но его ничем не убрать. Остальные, более старые увечья, также остались, но они не представляли опасности, поэтому Лена с облегчением выдохнула.

Наблюдая за этим, она пропустила мимо ушей всё, что пыталась сказать владелица мотеля.

– Кажется, сработало, – прошептала она, слабо улыбаясь.

Через несколько часов Дилан медленно открыл глаза. Лена стояла у окна и пила кофе. Так подумал парень, когда резкий запах жаренных зёрен ворвался в его мозг, словно они лежали прямо перед ним.

– Привет, – хрипло и шепотом произнёс Дилан, пытаясь подняться на локти. После чего закашлялся и рухнул обратно.

– Лежи, через несколько часов станет попроще. Исцеление ещё не закончилось, но я рада, что ты наконец-то очнулся, – скупо и устало улыбнулась женщина, поднося к его рту стакан с водой, который в момент оказался пуст.

– Я принесу чего-нибудь перекусить, а ты чтобы не двигался понятно?

Парень едва заметно кивнул. Дилан не понял, где он находится, оглядывая квартирку. Он лежал на небольшой кровати с белым постельным бельём, напротив висел огромный телевизор, а рядом стояло кресло. С другой стороны – миниатюрная тумба с часами, в плотную прилегающая к окну в пол с видом на лесок. Кухню, где возилась Лена, и комнату отделяла барная стойка, выполненная под черный гранит, в стиле чёрного кухонного гарнитура. Над телевизором висели немногочисленные фотографии. На некоторых Дилан распознал Лену, Тони и Кристиана, а в углу он заметил фотографию официанта на фоне уже знакомого госпиталя.

– Я отправила Кристиана пройтись. Он несколько дней не отходил от тебя, пока твое состояние не стало относительно стабильным, – произнесла Лена, проследовав взглядом за Диланом и возвращаясь с небольшой тарелкой бутербродов.

Завидев еду, желудок парня нетерпеливо заурчал. Расправившись с ней, парень снова постарался встать. Вторая попытка стала удачней, он сел, свесив ноги с кровати, а затем медленно встал на них. Силы постепенно наполняли его.

– Я могу пройтись немного? – взглянув на Лену, спросил Дилан.

– Не вижу ничего плохого в этом. Только вернись до возвращения Кристиана, – предупредила она, – Потом нам надо будет серьёзно поговорить.

Парень кивнул и направился в сторону выхода. На улице стояла хмурая погода. Холодный ветер порывами поднимал дорожную пыль. Сначала Дилан не знал куда идти, но потом решил довериться своим ногам.

С каждой минутой он чувствовал себя всё сильнее и увереннее. Около ночное время обеспечило небольшое количество людей на улице, при этом он слышал тарахтение двигателя за несколько кварталов, а стук сердца изредка встречавшихся людей доносился с противоположной стороны улицы. Аромат запахов смешивался, но у парня получилось от него отрешиться. Он практически не осознавал своих ощущений.

Ноги принесли его к тому госпиталю, что он видел на фотографии. Он был уверен, что Кристиан здесь. Поднявшись на крышу, парень убедился в достоверности своего решения.

Кристиан сидел на краю крыши, свесив ноги над пропастью. Его плечи печально поникли.

– Хэй, может съедим по отвратному сэндвичу? – попытался завести разговор Дилан.

Официант подпрыгнул от неожиданности, потому что, погрузившись в свои переживания, не заметил, как его одиночество было нарушено.

– Привет. Наконец-то ты очнулся. Теперь я смогу занять обратно свою кровать, – улыбнулся Кристиан.

Дилан подошёл к краю крыши и опустился рядом со своим собеседником, подогнув ногу в колене и положив на неё голову.

– Спасибо, что вытащил меня.

– Был рад помочь. Обращайся.

– Слушай, о том, что ты видел и слышал, – начал Дилан.

– Ты не обязан ничего рассказывать, если не хочешь, – вставил официант.

– Думаю, теперь я тебе должен. То, что ты видел было правдой. Та ситуация в церкви была на самом деле. Я не успел сбежать и поплатился за это. Просто в прошлый раз мне повезло. Меня нашла местная ребятня днём и помогла выбраться, но я ни разу не встречался с белым волком.

– Думаю, это не было плодом твоего воображения. Я ощущал присутствие ещё одного волка, практически также, как и себя. Я не знаю, как такое возможно.

– Это была Мари. Моя бабушка, от которой меня забрал отец. Я не думаю, что она жива. Мы расстались при очень скверных обстоятельствах.

– Поэтому ты и не хочешь, чтобы она тебя нашла?

– Да.

Повисло комфортное молчание. Они смотрели на плавное движение почти полной луны по небу, пока Критиан не решился прервать тишину:

– Смотри, – он задрал своё худи, показывая след от укуса, расположившийся примерно на том же месте, что и сейчас был у Дилана. Парень через свою кофту прикоснулся к этому же месту, – Лена меня обратила несколько лет назад. В одно из посещений этого госпиталя. Врачи тогда не могли ничего сделать, я умирал. Тогда в палату зашла она, сверкая своими глазами. Я, конечно, согласился, пообещав изменить свою жизнь и не растрачивать попусту. Тогда, в момент трансформации я чуть не разнёс всю палату, а потом и «Волчью луну».

– Я тоже что-то разнёс? – поинтересовался Дилан.

– Нет. Ты всего лишь пару раз сломал мне руку и укусил.

Дилан молча пожал плечами, потом спросил:

– Долго я был в отключке?

– Четверо суток. Я должен предупредить, что до полнолуния ты всё еще трансформируешься. Только после первой своей луны ты станешь полноценным оборотнем.

– Это будет плохо?

– Для каждого по-разному. Я всю ночь бегал по лесу, куда меня загнал Тони, чтобы я не смог навредить людям.      А теперь пойдём, – поднимаясь с крыши сказал он, – Перехватим по противному сэндвичу, – обозначил он в воздухе кавычки, – а потом пойдём на курс «Руководство оборотня для чайников» от Лены.

Парни встали и удалились с крыши.

***

В студию они вернулись около часа ночи. Лена в это время нервно попивала кофе, постукивая пальцем по керамической кружке.

– Могли бы позвонить? – с нескрываемым раздражением начала Лена.

– Оу, прости. Дилан проходил нулевой уровень по приручению оборотня в себе, – замялся Кристиан.

– Если я правильно расшифровала, то это значит: вы сидели на крыше госпиталя, а ты рассказывал?

– Я всерьёз начинаю задумываться, что ты где-то нацепила на меня микрофон и маленькую камеру, – почёсывая затылок, парировал Кристиан.

Лена закатила глаза и, указав рукой, велела сесть обоим на диван.

– Мне обязательно это слушать? Я бы предпочёл пойти поесть.

– Кристиан, я думаю, тебе это нужно больше, чем нашему волчонку.

Официант только закатил глаза и фыркнул.

– Значит, волчонок, – склонившись над ухом, но, не потрудившись понизить тон, сказал Кристиан новому члену стаи.

Постоянно преследующее напряжение Дилана почему-то постепенно отпускало. Накрывало странное спокойствие. Казалось бы, парень должен волноваться – его жизнь в одночасье перевернулась с ног на голову. Он становится оборотнем, его всё ещё преследуют, всё ещё нет документов и своей крыши над головой, но почему-то эта небольшая стая заставляет его чувствовать опустошённость, а где-то глубоко в душе затеплилась искорка радости, угрожая разрастись во что-то большее.

– Эй, – перед носом щёлкнули пальцы, вырывая парня из своих раздумий, – Земля вызывает Дилана, – потряс его за плечо официант.

– Простите, я просто задумался.

По затылку сразу проехалась чья-то рука – всё того же Кристиана.

– Не смей извиняться за то, что от тебя не зависит, – проскрежетал, раздражаясь, официант.

– Так, давайте, пожалуй, приступим, – устало вздохнула Лена. Только сейчас новичок заметил под её глазами черные круги, которые она почти умело маскировала. За несколько дней, которые провел Дилан в бессознательном состоянии, она словно постарела: руки покрылись старческими складками, кожа побледнела, а на лице проступили морщины.

– Да, давайте уже приступим. Быстрее освободимся. Хотелось бы уже поспать за эту неделю, – сказал, появившийся в дверях, Тони.

Он выглядел чуть лучше своего вожака.

– Я столько проблем вам доставил за эти дни, – начал Дилан, но Лена его перебила:

– Это не важно. Мы же – волки. Крепкий сон и небольшая охота приведёт нас в порядок, – она искренне улыбнулась так, что парень не смог не ответить взаимной улыбкой.

– Избавьте меня от этих сентиментальных соплей, – закатил глаза Тони.

– Не знаю, что тебе успел рассказать Кристиан, поэтому начну сначала, а парни, если что, меня подправят. Мир намного шире, чем кажется. За пеленой современности люди не замечают тонкой границы с естественным.

– Оборотни – это естественно? Я бы сказал, что наоборот – неестественно, – выразил сомнения Дилан.

– Раньше границ межу людьми и нами не было, а так оборотни больше считаются естественным, чем, например, мусороперерабатывающий завод. Если верить легендам, первое упоминание оборотней появляется в славянский мифологии. Первый ликантроп появился ещё со времён прихода первых людей на славянские земли. Волхвы искали способ слияния человека с созданиями природы. Волк – умное и сильное животное, поэтому он был выбран в качестве объекта слияния. В первое полнолуние волхв обратился, став первородным. Изучая свои новые способности, первый оборотень обнаружил сверхчеловеческие силы, переливающиеся глаза, быстрое исцеление и кучу других возможностей, надеюсь, ты с ними со всеми познакомишься, а ты, – она пальцем ткнула в Кристиана, – ему поможешь и сам до конца осознаешь все возможности.

– А почему-я-то сразу? – воскликнул официант.

– Заткнись и слушай, а ещё лучше налей чай и слушай. Я продолжу. Многие сначала сторонились первородного, но потом всё изменилось. Люди поняли, что боятся не стоит, а его силу можно использовать в мирном русле. В какой-то день он укусил ещё одного человека, так появился второй, а переспав с женщиной – родился третий. Тогда стало понятно, что оборотнем можно стать не только от укуса, но и с рождения. Второй обращенный был одинок, потому волк внутри возобладал и начал охотится на людей. Здесь и прочертилась безмолвная граница между нами. Сейчас, с развитием, люди стали считать это легендой, а оборотни, по их мнению, и вовсе не существовали.

– А что случилось со вторым обращённым? – поинтересовался Дилан.

– На него начали охотиться люди. Образовалось что-то вроде круглого стола. Первородному пришлось покинуть поселение со своей семьёй, а второго выпотрошили. С того момента, то поселение начало охотиться на оборотней, дав ветку новому развитию нашего мира – охотникам. Раньше они преследовали благородную миссию – истреблять переступивших границы, но и среди них выделились те, кто убивает просто из жажды смерти.

– Если оборотни сверхсильные, то как их можно убить? – не унимался Дилан.

– Не их, а нас. Теперь ты – один из нас, – поправила его альфа.

– Ты верно отметил, мы сильны, но и охотники не с голыми руками приходят, – вступил в разговор Тони, – Оборотня можно убить несколькими способами. Самый распространённый – разрубить его поперёк, подвесив на чём-то, чтобы не смог исцелиться. Волчий метаболизм, конечно, регенерирует ткани, но кровь вытекает быстрее. Это медленная и мучительная смерть. Второй способ – сжечь. Третий – использовать любое оружие с вытяжкой из аконита, но нужно очень серьёзное ранение.

Разрубание пополам напомнило Дилану об отце. Теперь где-то глубоко в душе поселился маленький человечек, старающийся собрать конструктор из воспоминаний, которым парень не придавал изначального значения.

– Я думал, что оборотня можно убить серебром, – начал он.

– Думай, о чем говоришь. Серебро – это мягкий металл. Для нас как зубочистка, – нетерпеливо пояснил Тони.

– Остальное будешь узнавать по ходу дела, – продолжила Лена, – Теперь перейдём к правилам. Между нами и здешними охотниками заключено мировое соглашение. Мы не убиваем людей, они – нас. И таких соглашений пытаются добиться все стаи.

– Только не всем им можно появляться в городе, – вклинился Кристаин.

Дилан выгнул бровь в немом вопросе.

– Не все охотники могут довериться оборотням, и, я считаю, это разумно. Поэтому почти все стаи держатся обособлено в лесах, а в город разрешено выходить только единицам. Но Лена – как мастер Йода. Выгодную нам выхлопотала сделку. Мы не только живём в городе, но и имеем все привилегии горожан, – подмигнул официант.

– Почему?

– Я родилась оборотнем в огромной стае в Румынии, глотки которой перерезали охотники. Справедливости ради, было за что. Но я ещё была маленькой, поэтому меня забрал к себе один из них и вырастил. Так как я осталась последним волком стаи, я стала альфой, так как была воспитана человеком, то получила доверие. Передо мной было поставлено одно условие – обращать только безнадёжно больных и только с их согласия.

– Таких как я?

– Таких как все мы, – поправил Тони.

– Теперь самое важное. В нашем мире существуют особые правила, расставленные больше природой, чем нами. Мы на одну половину волки, поэтому уклад у нас во многом схож. Глава стаи – альфа, я – за мной решение вопросов защиты членов от всевозможных угроз, (голод, охотники, враждебная территория). Как и у волков, если со мной что-то случится, на моё место должен встать другой – бета, у нас это Кристиан. У волков беты в основном щенки альфы, но у нас ими становится самый первый обращённый, победивший альфу в бою до смерти или заслуживший почёт всех членов. Остальные – войны, те кто встаёт на защиту территории вместе с вожаком. Каждый волк может стать одиночкой – омегой, также, как и каждый может стать альфой. Омеги по своей сути отщепенцы. Они либо были изгнаны из стаи, потому что нарушили непреложные правила, либо ушли сами. Страшнее смерти – стать омегой. Такой оборотень дичает, начинает кидаться на других волков и людей. Хорошо, если его настигнут охотники, иначе человек внутри теряется и сходит с ума, тогда волк уже не может стать членом стаи и умирает в одиночестве. На другую половину мы люди, поэтому в моей стае каждому даётся относительная свобода, а как вожак я должна считаться с мнением каждого, поэтому не стоит думать, что лидер только раздаёт приказы.