Отрывок из книги
Мягкий лунный свет проникал в комнату через щели не плотно задернутых штор. Его серебряные блики несмело касались различных предметов обстановки, создавая причудливую игру света и тени. Когда одни и те же предметы, выглядевшие при свете дня абсолютно привычно и естественно, теперь казались причудливо угловатыми и настораживающе – таинственными, словно в них было, что то, до поры скрытое и не ведомое для разума и глаз. И вот, только теперь, в лунном свете, все это обнажилось, раскрылось и замерло в угрожающе – ожидающей позе. Словно готовые к действию против любого, осмелившегося не то что бы прикоснутся к ним, а даже приблизиться. Другие же предметы, при том же самом освещении были как бы воздушными, словно парили в воздухе, как таинственные пришельцы из волшебного неведомого мира.
В этот тихий полночный час, в комнате, где хозяйничали лунные блики, находились двое. Мужчина и женщина,мирно спящие на широкой тахте. Впрочем, мужчина не спал. Подперев голову рукой, он смотрел на свою спящую подругу. Её длинные, темные волосы свободными волнистыми прядями разметались по подушке, создавая на ее светом фоне причудливые узоры. Женщина была еще очень молода. Ей едва ли минуло больше двадцати лет, и поэтому сон ее был безмятежным, и спокойным, как все, что свойственно юности. Её молодое и даже при лунном свете, весьма привлекательное лицо было так невинно, как может быть только у человека, сознание которого, не отягощено пороками и угрызениями совести. В этот ночной час, когда каждый человек, оставаясь наедине с собой искренним и беззащитным, вся она, весь её облик были так чисты, искренни и беззащитны, как может выглядеть младенец, едва пришедший в этот мир, не осознающий еще каким провокациям и опасностям будет подвергаться он в этом, таком веселом ярком и красочным мире, куда он так стремился, находясь в утробе матери.
.....
Весь организм его был в состоянии нетерпеливого ожидания. Каждая, навсегда отошедшая в прошлое минута, неминуемо приближала его к назначенному часу.
В течение всего дня он не раз ловил себя на мысли, что не совсем понимает сегодняшнее своё состояние. Всё окружающее его, вдруг разом потеряло для него обычный интерес. Лекции, шумные перемены, лица приятелей, воспринимались им с некоторым равнодушием, как что-то чужое, не принадлежащее к его мироощущению. Все мысли его были заняты Леной и предстоящей с ней встречей. Он даже не отдавал себе отчет и не размышлял над тем, зачем ему всё это надо и надо ли? Он просто весь день жил в спокойном ожидании, не пытаясь торопить события.
.....
