Читать книгу Техник и колдун - - Страница 1

Техник

и Колдун

Автор: Павел Грау

© Санкт-Петербург 2024

… Вот и всё.      3

1. Железные когти      4

2. Колдун      8

3. Лиса и Колобок      14

4. Петровское барокко      19

5. Разведка – дело грязное      30

6. Собачий день      34

7. Кровавое воскресение      36

8. Золотой пендель      42

9. Бостонские собаки      49

10. Остановка сердца      54

11. Харон      58

12. Германские объятия      63

13. Золотая рыбка      66

14. Спасение утопающих      70

15. Цветы пустыни      77

16. Узник Рая      82

17. Убить дракона      90

18. Побег из Рая      103

19. Рыцари квадратного стола      106

20. Перекресток Кореша      113

21. Божественная хирургия      119

22. Волчье логово      133

23. Железный погост      145

24. Семья      153

25 Откровение ведьмы      157

26. Липкие объятия смерти      170

27…      175

28. Труба зовет      176

29 Бесовское болото      177

30 Падение Рая      184

31. Поднятие уровня вручную      188

32. Дискобол      194

33. План по валу      195

34. Пора подавать холодное      197

… Вот и всё.

Стоя на кромке воды и леса, Горан слушал свое прерывистое дыхание и стук онемевшего сердца. «Ранняя в этом году зима», – подумал он, подставив лицо ветру. Птичий клин молчаливо плыл по небу на север. Еще зеленый лист сорвался с ветки, едва коснулся поверхности воды и отправлялся в плаванье, как маленький слуга Аида. Тишина обволакивала туманом лес и криво нарезанный ржавым ножом берег. Горан поднял голову и стал наблюдать за падающими из серой бездны облаков снежинками. Острые кристаллы холодного льда, касаясь его плеча, медленно окрашивались в рубиновый. Кровь почти остановилась. Вдруг Горан почувствовал страшную усталость, усевшуюся ему на плечи. Она гладила его своей тяжелой рукой по затылку, нашептывая что-то бессвязное ему в ухо. Техник не выдержал и сполз по седлу Жиги на землю, оставив кровавую полосу на ее боку. Жига застонала и попыталась его поддержать, но тщетно. Сидя на холодной траве, Горан медленно выдавил воздух из легких, уронил голову на грудь и закрыл глаза…

1. Железные когти

Моцикл по имени Урал мерно урчал под уставшим задом Горана. Горан, техник второго разряда. На вид ему можно было дать лет тридцать пять, может, сорок. Коротко стриженная голова, борода лопатой, бандана бордового цвета на шее, боевая куртка из кевлара, пара подсумков на бедрах и кобура с Грачом калибра 9 мм. Вот и весь набор.

Светало. До заставы оставалось верст пятьдесят, когда дорога вильнула влево и стала подниматься на холм. Тут моцикл заскрипел, зафыркал и встал как вкопанный. Горан прислушался. В груди Урала клокотало. Горан понял, что тот чем-то напуган. Чутье старого друга заставило техника слезть с моцикла. Техник спрыгнул на сухой песок и осмотрелся. Первым делом он заметил широкие следы гусеней в два ряда, идущие вверх. «Рактор?» – подумал Горан. Хотя следы от гусеней были шире, чем у обычных ракторов, да и глубже. В утреннем воздухе стоял отчетливый запах соляры и горелого дерева. Техник нащупал обрез винтовки Мосинки под седлом моцикла, достал и сунул его в кобуру на спине. Урал негромко зарычал, Горан погладил его бочину и, пригнувшись, двинулся вдоль колеи. Моцикл, сопя, попятился.

По ухабам и рытвинам техник почти неслышно поднялся на вершину холма и остолбенел. Деревья вдоль колеи были повалены, пни выкорчеваны с корнем и перемешаны с грязью. Глубокие выбоины и ямы вокруг намекали на воронки от взрывов, ветки и куски старого асфальта превратились в кашу. Назвать это дорогой – язык не поворачивался. Казалось, что здесь был бой… Но кто будет воевать с рактором? Зачем рубиться с домашней скотиной? Бывает, конечно, хищные коптеры грызут отбившиеся от стада комбайны, но это явно не тот случай.

Не успел техник двинуть поршнем, как в десятке саженей от него раздался жуткий и низкий скрежет. Земля затряслась под ногами. Над буреломом рывками стал подниматься черный дым, и пахнуло горелым мазутом. Из-за поваленного дерева поднялась железная башня с ободранной краской, широкие ржавые плечи развернулись к технику, а над ними с лязгом и грохотом взметнулась угловатая лапа, кончавшаяся грязным ковшом с четырьмя полуаршинными когтями. Горан понял – это скаватор. Обычно они живут прайдами по карьерам, копают ямы втихую, подъедая железо, медь и прочие ископаемые. Приручаются легко, и на людей не бросаются.

Бешеную технику Горан встречал, хоть и редко. Бывает, рактор или комбайн красной ржавчиной заразится, и когда скверна в стартер попадает, техника становится агрессивной. Но это от боли случается и лечится парой ведер ВэДэ-хи да полировкой. Тут другое дело. Скаватор явно не понимал, что творит. Одна фара у него была битой, а вторая светилась зелёным ядом колдунства. Скаватор был проклят и в ярости. «Такого одним разводным не возьмёшь», – подумал техник. Была и еще одна странность. Горану непривычно было видеть открытую стеклянную кабину на спине скаватора, да еще и с креслом для человека внутри. Нынешние машины рождаются без кабин. У них на месте башни горб с мозгом. На него погонщики обычно седла самопалом ставят, чтобы верхом ездить, а тут… Видимо, этот зверь был совсем древний, наверное, еще из старого мира.

Скаватор крутанул башкой, заметил Горана и рванул к нему, взрывая под собой землю. Комья грязи и камней летели из-под его гусеней, зверь рычал и выл, размахивая ковшом. Для тридцатитонного монстра он был достаточно резвым.

Техник понял, что лучшая защита – нападение, и побежал навстречу озверевшей машине. В Горане был центнер весу, но скакал он по корявым пням, аки камень по воде. Техник с легкостью преодолел расстояние до скаватора. Тот махнул своим когтистым ковшом. Горан ввернулся штопором в воздух и зверь промахнулся. Техник сделал боковое сальто, оттолкнулся от гусени скаватора и запрыгнул буйной железяке за спину. Скаватор бесновался, крутил башней и размахивал клешней, но достать Горана ему никак не удавалось. Техник вцепился в решетку башни, вытащил из ножен свой тесак из высокой стали, сбил гнилые болты и отшвырнул решетку в сторону. Скаватор заревел, подался назад и врезался в торчащий из земли пень. Горан удержался, сунул руку в гидравлическую систему и стал резать гидравлические шланги один за другим. Каково было удивление техника, когда из шлангов стало сочиться не масло, а какая-то зеленая жижа. Горан инстинктивно отдернул руку, но брызги попали ему на лицо и сильно обожгли предплечье. От боли техник выронил тесак и потерял равновесие. Скаватор резко дернул башней в сторону, и Горан свалился с него, ударился о какое-то дерево и покатился прямиком зверю под гусень. Спасло техника только то, что монстр забуксовал на краю ямы, которую сам же и вырыл. Техник мгновенно оттолкнулся всеми конечностями и отпрыгнул в сторону. Он сразу вскочил на ноги и побежал к подлеску. Там виднелись остатки бетонных блоков от какого-то древнего здания, и Горан надеялся, что сможет за ними укрыться от колдованного монстра.

Горан несся как лось по кукурузе, перескакивая через сломанные деревья и кочки. «Мосинка» била его по спине, но он не сбавлял темп. Скаватор вырвался из ямы и погнался за техником. Двигался железный мастодонт почти с той же скоростью, что и техник. Скаватор ревел, дымил и почти настиг Горана. Только техник успел проскользнуть под стволом старого дерева, как ковш с хрустом разорвал его в щепки.

Техник укрылся в водостоке на краю бывшей дороги, полез в подсумок и достал дымовуху. Дымовуха, она же манок, представляла собой железную банку, начиненную дымом и смрадом, такие охотники обычно в лес берут пауков отпугивать. Горан натянул бандану на нос, дернул шнур, и когда из банки повалил грязно-желтый дым, швырнул ее подальше и стал отползать ближе к бетонным блокам. Скаватор зарычал еще громче, из его боков вырвались клубы дыма. Он мотнул ковшом в сторону дымовухи и рванул к ней. В этот момент Горан заметил еще один зеленый глаз-фару на суставе руки скаватора. Тварь заклокотала и стала бить ковшом по дымовухе. «Нравится моя игрушка?» – тихо спросил Горан, приподнялся и бесшумно, как военный дрон, скользнул под ближайшую балку.

Скаватор лихорадочно рвал землю пытаясь схватить ковшом манок. Техник протиснулся между прутьями арматуры, которые создавали небольшой свод, положил обрез Мосинки между обломков, загнал бронебойно-зажигательный патрон в ствол и прицелился. С этой точки скаватор был виден, как болт на блюде. Горан на мгновение задумался и тихо сплюнул, будто что-то вспомнил. Он дернул затвор, достал патрон и на пуле куском гвоздя нацарапал знак Ингуз. Техник дунул на пулю, дослал патрон в ствол, закрыл затвор и замедлил дыхание, удары сердца стали реже. Время потекло медленно, как солидол. Техник рассматривал дрожащий от злобы скаватор будто в замедленной съемке. Вдруг Горан заметил, что разрезанные им шланги, уже срослись обратно. Но как? Нет, если забинтовать и давление поддерживать, то через пару дней обычно заживает, но чтобы так быстро и сами собой… Горан видел как-то на ярмарке, как один фокусник двумя дозерами рвал каленую цепь, а потом накрывал ее платком. А когда маг платок сдергивал, цепь снова была целой. Но то фокусы, а тут дикий скаватор… Колдунство действует, не иначе. «Надо будет у Сирина спросить, – подумал техник, – он мужик с башкой, да и книг у него гора».

Дымовуха выдохлась, или скаватор ее наконец раздавил. Опьяневшее от дыма чудовище, стоя на краю колдобины, неуверенно крутило башней, высматривая зеленым глазом Горана. На секунду монстр и техник встретились взглядом. Горан ощутил странную и сильную боль в зеленом глазу скаватора, будто тот молил о смерти. Техник задержал дыхание и нажал на спуск. Раздался выстрел. У Горана загудела рука, трассер прошил зеленый глаз скаватора навылет, пробил нутро и поджег двигатель. Скаватор взревел, в его в груди полыхнул огонь. Объятый пламенем зверь выгнулся, накренился, его ковш вонзился в землю, скаватор затрясло, раздался взрыв. Зверь заскрежетал, повернул башню, шатнулся в сторону и с грохотом завалился на бок. Зеленая фара безвольно повисла на проводе и погасла. Тело скаватора просело, дыхание его стало медленным и клокочущим. Горан не двигался. Скаватор сделал пару коротких всхлипов, захрипел, вздрогнул и замер окончательно.

Дым, смешанный с туманом, стелился по земле. Техник передернул затвор Мосинки, загнав в ствол следующий патрон, и стал ждать. Через несколько минут Горан встал, отряхнулся и, медленно ступая между камней, пошел к мертвой машине. Туман мягко расступался под его ботами. Техник обошел скаватор стороной, на всякий случай следя за ковшом. Техник осторожно перелез через гусень и заглянул в то место, где висела зеленая фара. Сквозь дым ему удалось разглядеть сочащуюся из двигателя ту самую зеленую жижу. Горан полез в подсумок, достал оттуда мятую флягу из нержавейки, вылил из нее воду и аккуратно, чтобы жижа не попала на кожу, набрал в нее немного зелени. «Вот тебе дед и старый мопед», – сказал он себе. Техник закрутил флягу, протер об землю горлышко и сунул ее в подсумок. Спрыгнув в колею, Горан пошел искать свой нож из высокой стали. Что ни говори, а такие теперь не делают.

Горан спустился к Уралу, который нервно выглядывал из-за большого валуна, и свистнул. Моцикл осторожно покатился ему навстречу. Техник подошел к Уралу и, потрепав его по холке, сложил в кофры свечи зажигания от скаватора, флягу и еще какие-то детали. «Не переживай, Урик, папка в поряде», – сказал техник, полез под седло, достал замотанное синей лентой радио, подкормил его электричеством и нажал на кнопку.

–

Сирин, Сирин, вызывает Горан, как слышно

?

Прием!

В ответ раздалось гудение и шипение. Горан погладил пальцем желтоватый экран радио, пощелкал ручкой настройки, снова нажал на кнопку.

–

Сирин…

–

Тут я, разбери себя калаш. Опять квадроциклы на тракте

?

– ответил хриплый, почти дедовский голос.

–

Нет, я тут… – Горан замялся, – Тут, на 45-й версте дохлый скаватор, свечи я снял… ремни, нарезал дермантину из башни, тебе ничего не надо

?

–

Погоди, – Сирин что-то спросил в сторону от микрофона, ему ответили, – Горан, ты тут

?

–

Нет, за бугром на бесколёсье… Ясное дело

,

тут

.

Так чего сковырнуть

?

–

Ты лучше координаты скинь, я слесарей пришлю, пущай сами ковыряют.

–

Да какие координаты

!?

Сорок пятая верста, он прямо на дороге торчит.

–

Чего он там забыл? До карьера сотня верст, а те что у нас на речном работают… Так о пропаже не сообщали… – Сирин выдержал паузу, в рации что-то щелкнуло, – Не знаешь, кто его

?

Горан помолчал, передавая шипение в эфир. Чего это Сирин решил, что скаватор уработали, а не он сам отъехал? Хотя может догадка…

–

Та дрон его знает, он еще теплый… Если поспешите, может успеете до утра разобрать. А то я коптер чей-то видел пару минут назад.

–

Лады, техник… – шипение, – ты скоро будешь

?

–

Дорога в дрызг, объездным, часа два, если через Железное поеду.

–

От чумовой, там же дикие грузовики! Проще вернуться на пятидесятую, а там через мост и по проводам…

–

Не! Мне бы в баньку, а по проводам я до утра петлять буду. Ладно, может проселок найду. Давай.

–

Ну, как знаешь, конец связи.

2. Колдун

По пути до заставы техник всё думал о произошедшем. Странное дело, этот колдованный скаватор. Видал Горан и порченую технику, и ту, что без души. Ну, ту, на которой царапины не заживают, и кормить ее из шланга прямо в кишки надо. Такую на окраине пустоши иногда находят, зрелище жуткое. На команды она не реагирует, а править ей можно, только сидя у нее в брюхе, и только своими руками. Говорят, бездушную технику пробовали использовать, но эффект как от игрушки детской. Толкнул – поехала, вышел из нее – встала.

Скаватор с 45-й версты, конечно, был живой, только отравленный. И это не болотная окись и не красная ржавчина, явно что-то рукотворное. Такое странное колдунство Горан впервые видел. Обычно эльфы или колдуны программно технику ломают, а тут жижа какая-то. Да еще и шланги эти… Тут какой-то новый подход пробовали. Но вот вопрос: почему на дороге? Силу свою показать? Или скаватор сам к людям вышел, помощи просить? Хотя нет, он явно не соображал, что делает. У Горана в голове запульсировала мысль, а что, если всё это не случайно. Дорога та не сильно людная. Дай дрон, ховер какой или моцикл раз в неделю проедет. Значит, зверюга ждала кого-то. Кого? Горана?

Застава стояла на краю разрушенного города, название которого никто не помнил. Говорят, его дракон бледный спалил лет сто тому. Что за дракон, кануло в Лету, но от города почти ничего не осталось. Среди деревьев остовы старых домов до сих пор кое-где виднелись. Сама же застава была начальником Переменным поставлена тут от соседей. Еще когда те набеги делали на склады. Но Переменный со своей ратью и танками, по слухам, давно сгинул в битумных болотах. А сосед Переменного, Кабанюра, вроде ушел искать блуждающий город «Чисто поле». Слесаря байки травили, что там де техника плодится как не в себя, и людей любит как родных, и пашет и жнет сама, и девки там – одно загляденье. А еще пиво на деревьях растет и жопа по ночам не мерзнет. В общем, россказни пьяных радиостанций.

Единственный большой город, который Горан сам видел, был Новодел. Замок из стекла и бетона на холме, окруженном стеной из синей стали, которая не ржавеет. Там колдуны и эльфы в совете, поэтому в городе закон и порядок. А охраняет замок три дюжины вертокрылов, «Ночные охотники» называются. Такие себе пернатые, зашитые в броню, длиной в десять саженей, с мордой как у рыбы, раздвоенным горизонтальным хвостом и двумя винтами по бокам от башки. Натасканные военными «охотники» могут на себе поднимать тонны груза или вооружения. И работают в радиусе пятисот верст. Так что к Новоделу на выстрел не подрулишь. Главный технадзор у них, говорят, с двумя головами. Одна своя, а вторая – близнец его электрический. А еще говорят, половину подземелья под его квантовый мозг отвели.

Железные сварные ворота заставы со скрипом отворились, и Горан въехал в небольшой двор, саженей тридцать в диаметре. По двору шастала обслуга, драяла местный рактор, кормила джип какого-то приезжего. Ховербус Сирина домывал Чёрный. В гараже техник встретил Лёху, ученика Сирина. Пацан лет 25-ти, толковый, только безбашенный. В том году, как рассказывал Сирин, на болоте Лёха от БТР-а погадить отошел, а тут железный паук из чащи вылез и к БТР-у. Слесарям бы отстреливаться, да КПВТ заело. Леха давай в паука камнями кидать. Членистоногий отвлекся, и БТР успел прорваться к заставе. Думали, пацану край. Ан нет. Лёха через час в ворота постучал весь всратый и без партков, но живой.

– Здаров, Лёха! – буркнул техник.

– Здарова, Горан. Надолго? – расплывшись в улыбке, ответит Лёха.

Они пожали друг другу предплечья, слегка обнялись.

– Да как пойдет.

– Наши к твоему скаватору погребли. А что с ним сталось-то? – спросил Лёха с напускной важностью, пытаясь подражать Сирину.

– Да, видал ваших слесарей по пути… А скаватор… Черт его разберет, ведро ржавое. Там, по ходу, бой был нешуточный.

– Тю, кто ж будет скаватора молотить? Он же как боров, гаркнуть как следует, он и ковша не поднимет.

– Мне то не ведомо, но хлебало ему знатно разворотило.

Потрещали с Лёхой о жизни, о запчастях и прочем. Лёха новости какие знал рассказал, Горан похлопал его по плечу, да пошел на отдых.

Горан устроился в первом этаже бытовки, принял ванну, откис и чуть не уснул. В правом бедре что-то стреляло, как говаривал Клинт Иствуд в старом фильме. После двух дней пути было хорошо пропарить кости. Сладкую дрему прервал Лёха, ворвавшийся в комнату.

– Тебя Сирин кличет… Злой как черт, – сказал Лёха, вытирая руки от солидола тряпкой.

– Мать моя ведьма, – нарочито всплеснув руками, ответил Горан. – Уже бегу…

Пахло еловыми ветками и жареной свининой. Весна нынче ранняя, теплая, мягкая, лето вот-вот вступит в права. Горан вошел в каптерку. Сирин, дядька в годах, ростом в сажень, седой и грузный, сидел у радио. На нем была затертая старая нейлоновая жилетка когда-то рыжего цвета, на столе лежала каска из кевлара такого же оттенка, и лежал «Стечкин», так Сирин именовал свой пистолет. Сирин что-то искал в старой книге, вклеенной в красную кожу переплета.

– Заходи, булатный ты мой, садись, чаю вон возьми, – сказал низким голосом Сирин, не отрываясь от книги. Горан налил из автомата в жестяную кружку горячего, пахучего чаю с мятой. Под бормотание начальника заставы техник сел за стол и потянулся было к пряникам казенным с медом, но Сирин не дал ему насладиться минутой.

– А скажи-ка мне, итить твою железяку, Горан, почему ты смолчал, что скаватор тот болезный был?

– Да обычный скаватор, только дохлый чутка, – с этими словами Горан дотянулся до пряника, откусил немного, понюхал чай с дымком и сделал глоток. Сирин встал из-за стола, подошел к Горану, навис над ним и, чеканя слова, спросил:

– Почему ты мне не сказал, что скаватор в колдунстве весь? Слесаря говорят, у него спина как шашелем поедена или кислотой какой. Или ты своими глазами техничьими не видел?

Горан попытался открыть рот, но Сирин не дал.

– И зиметры трещат рядом с железякой, особенно у пробитого бака. Ты в своем уме? Ты же не первый год техником? Я тебя…

Тут не выдержал Горан.

– Сбрось давление, батя, – такое обращение немного убавило пыл Сирина, – зиметра у меня нет, а потеки на спине я видел, думал, от старости, а может, нападавшие оставили. Сирин сел за стол рядом с Гораном.

– Ну вот хоть каплю бы тебе в бак совести, Горан. Мог бы предупредить, мужики-то просто работные, обосрались. Хорошо я предупредил, что в твоих следах змеи водятся, чтобы аккуратнее… Закатать бы тебя под асфальт, как наши предки делали, но ты ж все равно вылезешь…

– Батя, ну надо ж тренировать слесарей в боевых, чтобы рост был. Если бы что там опасное, так я бы сам их не пустил. Горан положил руку Сирину на плечо и легонько сжал. Сирин снял железные очки резной ковки с мутными стеклами и потер глаза толстыми потрескавшимися пальцами. Горан помолчал и продолжил: – Там другое было странно… Сирин приподнял бровь и глянул на Горана вопросительно.

– Что? – спросил Сирин. Горан полез в подсумок за флягой, но вдруг затрещало радио.

– Ш-ш-ш… Сирин, тут стая… – шипение, крики, выстрелы. Сирин подбежал к радио, покрутил ручки. – Сирин, охотники… – снова шипение.

Сирин нажал кнопку:

– Бес, отвечай, что там? Чьи охотники? Прием! Прием! В ответ только шипение.

Сирин обернулся к Горану, но тот уже бежал вниз по лестнице. По пути он крикнул:

– Лёха, заводи квадрик, зови Чёрного, хапайте калаши, кабанчиком, кабанчиком!

Через несколько минут два квадрика неслись по тракту в сторону 45-й версты. Леха с Черным на одном, и Горан, прихватив шмотник с разным технарским скарбом, на другом. Проезжая 42-ю версту, Горан уже был в тонусе, слух, зрение, нос как у тестера химикатов. На 43-й версте он заметил что-то на дороге, уходящей в сторону от тракта. В полуверсте от главной дороги, на обочине стоял припаркованный УАЗик, на боку у него был набит треугольник с двумя скрещенными рожковыми ключами. Но было не до того.

– Мы в лоб, а ты проселком заходи с севера. Подстрахуй с тыла. – Заорал Леха сквозь шум моторов. Горан кивнул и показал на рацию. Лёха кивнул в ответ.

Через минут десять Горан подъехал к бетонным развалинам на 45-й версте с тыльной стороны. Он слез с квадрика и прислушался. Ни криков, ни выстрелов техник не услышал. «Это нехорошо», – подумал он. Лёха должен был раньше доехать. Техник достал радио, пощелкал волны, но радио только шипело в ответ. Горан прихватил обрез «Мосинки», бросил в подсумок пару дымовух и, как змея, просочился в развалины.

Благодаря генным модификациям, пятнадцатилетнему обучению, прививкам и тренировкам техник был сильнее, быстрее и ловчее обычного человека, и сломать его было трудно, как рессорную сталь. Да еще полезные побочки у каждого свои. Кто ультрафиолет видит, кто мог не дышать часами, а вот Горану повезло иначе.

Техник пробрался через сваленные бетонные блоки и вынырнул недалеко от дохлого скаватора. Над разбитой дорогой висел дым, но никого не было видно. Горан крадучись стал двигаться между деревьями и вывороченными пнями. Он вышел на то место, где пару часов назад завалил скаватор, из ямы пахнуло едким запахом химии. Горан натянул бандану на нос и прищурился. Подойдя к краю ямы, техник увидел обглоданный колдунством скелет скаватора. Вид у него был такой, будто кислоту вылили на труп машины, и та растворила все его внутренности до костей. «Это еще что за новости?» – мелькнуло у техника в голове. Горан приблизился к скелету скаватора, присел и заглянул в его грудную клетку. Кислота или что там было разъело всё, одна рама да гусени остались.

Тишина вокруг угнетала. Ни слесарей, ни охотников, ни Лёхи. Может, миром решили, пока подмогу ждали? Так не успели бы… Горан вылез из ямы. От ядовитого запаха кислоты, паленой смолы и проводов слезились глаза. Техник решил посмотреть внутренним зрением, но вдруг почувствовал легкий привкус мандаринов во рту. Мандаринов? Горан напрягся, как пружина, сгорбился и сделал несколько осторожных шагов в сторону, вкручивая ноги в грязь, чтобы почувствовать твердую опору для возможного прыжка. Периферическим зрением техник увидел в пятидесяти саженях от себя фигуру в коричневом балахоне. «Дед Мороз херов», – зло подумал техник. Горан прижался к куче грязи, перемешанной с корнями деревьев, расстегнул плащ и замер на мгновение. Он не хотел оглядываться, боясь, что это вызовет атаку. Но краем глаза следил за фигурой. Силуэт в балахоне сажени две ростом, худой, как щепа, был неподвижен, как деревья вокруг, только полы его мантии колыхал ветер. Горан медленно втянул в легкие воздух, каждая мышца в его теле напряглась, ожидая команды. Он медленно повернул голову и увидел, как силуэт в капюшоне запульсировал. Не прошло и десятой доли секунды, как Горан, скручиваясь, выпрыгнул дугой, швырнув свое тело к скелету скаватора. Он почти успел, но что-то невидимое, летящее кольцами, пронзило воздух, оставляя за собой пустоту и черный дымок. Это что-то прошило правое бедро техника навылет. Пульсирующие энергетические кольца коснулись холма из грязи, и с глухим ударом холм взорвался, разметав грязь и куски оставленного Гораном плаща во все стороны. После чего колдун, сверкнув молнией, исчез.

Техник молча лежал под одной из гусеней скаватора, заваленный кусками грунта и песком. Он посмотрел внутренним зрением сквозь толщу железа и увидел всю бригаду слесарей, трех охотников и Чёрного. Куски их разорванных тел были свалены по другую сторону скаватора. «Смешались в кучу: мухи, дизель и говно», – подумал Горан.

Техник чуть отпустил болевые рецепторы и слегка пошевелился. Боль в бедре была сильной, что намекало на то, что нога на месте. Отверстие запаять можно, а вот новую ногу не отрастишь. Горан аккуратно протиснул руку к ране и, нащупав пульсирующую дыру, определил, что кости не задеты. Повезло, что поток колдунской магии набрал силу только перед столкновением с холмом. Иначе…

Техник обмозговал ситуацию. Места под гусеней скаватора было немного, а просвет почти полностью завалило грязью. Так что пока он решил оставаться в этой неглубокой могиле. Усилием воли он снова отключил болевые рецепторы, изловчился, достал из подсумка заживляющий гель в баллоне и, как мог, аккуратно вставил сифон в рану. Рука техника надавила на клапан, и в окровавленную дыру хлынула прохлада. Горан решил, что полбаллона хватит, и залепил входное и выходное отверстия раны нанопластырем. Через пару минут гель стал действовать, Горану стало тепло и потянуло в сон.

Прошло часов шесть-семь, давно стемнело. Горан посмотрел внутренним зрением и, не обнаружив опасности, выбрался из-под гусени. Он собрал оружие с останков охотников и слесарей, погрузился на квадрик и поехал обратно на заставу. Нога уже зажила, хотя и ныла чутка.

Ближе к полуночи Горан подъехал к воротам. На воротах горело только пара дежурных фонарей на солнечной тяге, а двор тонул во тьме, что было подозрительно. Горан медленно заехал на территорию заставы, слез с квадрика, похлопал его по спине и обошел ближайшие постройки. Застава вымерла. Ни джипа, ни другой техники не было, только Урал стоял в стойле с порезанными шинами и рычал от злости. Горан успокоил его, заклеил колеса другу и пошел в каптерку Сирина. Там он увидел дохлое радио, вроде его кувалдой угостили, обгоревшие клочки бумаги в буржуйке и… А что, и?.. Вся эта мясорубка, отравленный колдунством скаватор, слесаря не за гайку отдали души… Горан сделал вывод, что начальник заставы приложил к этому руку, а когда всё пошло не по плану, дернул с заставы, роняя тапки. «М-да уж, – подумал техник. – Ну, этот запроданец понятно, Сирин всегда был скользким, но кто его надоумил на людях испытывать колдунского монстра? А потом что случилось? Где все? И кто этот мандариновый монах?» Горан задумчиво пошарил в ящиках, доел утренний пряник и попытался прочесть обгоревшие листки. На одном клочке он с трудом разобрал: «Барон Заруба собственной рукой…» Ага, барон Заруба из Петровского, это днях в двух пути на север. «Ну, на север так на север», – подумал техник.

Колеса у моцикла зажили за четверть часа, и техник решил сразу выезжать, в надежде догнать ховербус Сирина. Покинув заставу через северные ворота, Горан заметил какие-то тряпки и мусор в колее. Он проехал дальше и услышал стон. На обочине в темноте кто-то копошился в грязи. Горан остановил Урал, слез с моцикла и подошел ближе, отстегнув кнопку на кобуре. Техник расширил зрачки, и…

– Сука ты бешеная, добить меня вернулся?! – раздался сдавленный голос Лёхи. Горан сделал пару шагов вперед. Там, весь в грязи, елозил помощник Сирина, размахивая вслепую ножом перед собой.

– Квадратный ниппель! – выпалил Горан. – Лёха!? Тише ты, тише… Горан здесь, что стряслось? Ты ранен?

Лёха что-то мычал, бесцельно тыча в темноту клинком. Техник перехватил его руку быстро обезоружил Лёху и потащил его к заставе, пока тот разорялся в темноту:

– Штопаный насос, Горан, я его почти достал, скотобазу эту жирную… Это он нас сдал! Сирин, разорви ему баллон!

Горан затащил Лёху под фонарь, достал бутыль с водой и промыл рану. У пацана в боку красовалось сквозное пулевое отверстие. Горан прощупал Лёхин бок и сделал вывод, что ничего нужного не задето. Тогда техник перетянул рану нанопластырем, заживляющий гель не стал расходовать, мол, и так заживет. Лёха продолжал стонать и материться почём свет, ругал Сирина, колдунов и Горана, потому что боль с матом уходит быстрее. Горан, не обращая внимание на Лёхины вопли, всадил ему в ляшку обезболивающего, взвалил пацана на спину и отнес в ближайший амбар. Там Горан устроил пацана на старом костлявом диване и стал расспрашивать. Оказалось, Лёха с Черным пригнали на 45-ю версту, там наши слесаря с какими-то охотниками переругивались мелкими очередями из калашей. Слесаря кричали, что скаватор их, мол, они по наводке техника. Охотники тем же матом объясняли, что за скаватор им сообщил какой-то торгаш зельями. Это, мол, они скаватор кончили и за транспортом отходили. Пока Лёха парковался, Черный пошел к слесарям, как старший. Но тут из тьмы появился колдун, то ли Рандомный, то ли Лапласов… Никто и скрипнуть не успел, как монах стал швырять в них зарядами, да так, что кишки наружу. Охотники метнулись к слесарям, те с перепугу стали палить, ну колдун их всех и порешил. Лёха с перепугу драпанул на заставу, по пути вызывая по радио Сирина. Только Сирин не отвечал. А когда Лёха добрался, увидел, как начальник с остатками своих поденщиков на ховербусе из двора выруливает. Лёха давай в небо палить из калаша, ховербус испугался и маханул кормой, так, что чуть из Лёхи отбивную не сделал. В этот момент Сирин вылез из люка и дал очередь в сторону помощника, Лёха получил пулю и потерял сознание…

– Ладно, сука-Сирин, газы всегда выхлоп найдут, и до тебя жизнь дотянется, – сказал Горан. Но Лёха уже спал.

Утром, как только небо на востоке окрасилось розовым, Горан собрал по заставе еду и прочие припасы, обложил ими спящего Лёху, проверил пульс и рану, сел на моцикл и урулил на север искать беглого.

3. Лиса и Колобок

Горан проснулся под старой аркой полуразрушенного моста от резких криков и лязганья электричества по металлу. Судя по всему, на лесной дороге кто-то выяснял отношения. Горан медленно стянул с себя спальник и прислушался. Шагах в пятидесяти жужжало и щелкало, а в ответ женский голос орал: «Стоять, козья морда… Не уйдешь». Горан прихватил обрез и дал Уралу сигнал вести себя тихо. Техник бесшумно поднялся по склону оврага и сквозь кусты стал наблюдать за происходящим. На дороге у самого моста рыжая барышня лет тридцати, затянутая в кожанку, с лисьим хвостом на ремне, кормила электрохлыстом курьера. Курьер представлял собой металлический шар без швов, диаметром в аршин. Он вращался, подпрыгивал и гудел, пытаясь обойти рыжую, которая преграждала ему путь на мост.

Шары-курьеры вообще странные существа. Панцирь прочный, как камень, и ни пулей, ни гранатой его не возьмешь. Так что вскрыть это чудо техники можно разве что плазменным резаком, но это если поймать сможешь. Появились они из ниоткуда еще в стародизельные времена. Никто их не ловил и не приручал. Сами пришли. Бывало, выйдет воевода с утра на двор, а там он, колобок стальной бок. Кружит на месте и жужжит зазывно. Все бы так и гадали, чего им надо, но однажды такой шар прибился к каравану торговцев а тракте, в его боку открылась дверца, а там лежало письмо от местного князька с предложением отобедать. Так и выяснилось, что колобки – идеальные курьеры. Кроме прочности в них был еще один плюс: оказалось, что курьеры эти – звери целевые. Если ему надо куда, то ни война, ни болото, ни БТР злой ему не помеха. Катится, куда ему укажут, и жрать не просит.

Со временем, никто не помнит откуда, на станциях и в городках появились девайсы для вызова курьеров. Вбиваешь в терминал, куда доставить, кому и что, полчаса, и курьер уже тут как тут, открывает отсек для посылки и ждет команды. Редко кому честь выпадала получить личный амулет с терминалом, разве что за особые заслуги перед колобковой братией.

– Он от слесаря ушел, и от техника ушел, и от тебя, лиса, не хитро уйти, – крикнул Горан, вынырнув из кустов. Но рыжая в кожанке и ухом не повела.

– Это дело техника, не лезь, а то и тебе хвост накручу, – отозвалась рыжая, не переставая стегать колобка.

– Это кто тут у нас техник-то?

Горан спустился с пригорка, держа руку на кобуре Грача. Лиса опять попала по курьеру, тот резко изменил траекторию и покатился в сторону Горана. Техник знал, что лучше у курьера на пути не стоять, хотя про нападения курьеров на людей не слыхал. Горан остановился, колобок пронесся мимо, развернулся и быстро метнулся технику за спину. Шар жужжал и пыхтел, прячась за ногами Горана, будто знал, что тот его в обиду не даст. Рыжая махнула хлыстом над головой Горана, но ни он, ни курьер даже не дернулись. Техник спокойно протер шар рукавом от пыли и сел на него сверху. Горан достал трубку и раскурил табачок. Рыжая лиса смотала электрокнут и направилась к нему.

– Твой курьер, что ли? – спросила она с легким понтом.

– А хоть бы и мой, – ответил Горан.

– Так чего молчал?

– Так ты не спрашивала.

– Ну вот, спросила. Ты вообще кто? Бродяга?

– А ты? Охотник на курьеров?

– Слыхал про техников небось? – с гордостью ответила лиса.

– Слыхал, – улыбнулся Горан.

– Так я техничка, – прокомментировала лиса, поставив руки в боки.

– А такие бывают? Я слышал, что в техники только мужиков берут, – хихикнул Горан.

– Бывают. Техничка – это феминитив. Короче, рассказывай, что ты тут забыл? – спросила грозно техничка, положив руку на кобуру.

– Еду в Петровское, должника искать. Так зачем тебе курьер? Открыть ты его все равно не сможешь.

– Я тут по приказу главного техника Пороховых, и не обязана…

– Ахмед тебя прислал, что ли? – перебил ее Горан.

– А ты откуда Ахмеда… Ты что, тоже?.. – удивилась рыжая.

– А то! И? – улыбаясь, спросил Горан.

– Слушай, Ахмед сказал, что по дороге на Петровское банда орудует. Отбирают скарб, уводят в лес технику. У них, говорят, кругом «уши». Так вот эти «уши» курьером сообщают бандюгам о караванах или если кто с деньгами едет. У меня одна приспособа есть, чтобы курьера удержать, только его надо сначала поймать, поможешь?

– Этой дрянью, – Горан указал на электрохлыст, – ты его только задоришь.

– Так это твой курьер? – нетерпеливо повторила техничка.

– Нет, не мой.

– А как ты его?.. И чего это он к тебе сам пошел?

– Секретная магия – “ласка” называется, – ответил Горан и погладил покатый бок колобка. Тот как-то даже заурчал.

На самом деле никакой магии, простая электроника. Давно это было, где-то через год после смерти Зохана. Горан заплутал в болотах и случайно набрел на такого вот колобка. Тот застрял в расщелине между камней с треснутым лбом и жалобно жужжал. Зная о прочности курьеров, можно было предположить, что такую травму он мог заработать, только сиганув с большой высоты. Горан пожалел непутевого, подлечил, заварил трещину, натер бока и отпустил восвояси. Шар укатил, но перед этим оставил Горану амулет с янтарной кнопкой в виде солнца, похожего на колобка. Горан долго не мог понять, что это. А через пару недель он заехал в какой-то городок и показывал свои жетоны охране. Местный дружинник подслеповат был и схватился рукой за амулет, случайно нажав на кнопку. Тут из рощи выскочил курьер, подкатился к Горану и стал ластиться, будто техник – его отец родной. Будь Горан понаглее, наверное, и открыть бы его смог, но не стал.

–

Покажь жетоны, а то мало ли кто техником прикинется, – с иронией в голосе спросил Горан.

–

На, смотри… – техничка гордо достала из-за пазухи пару прямоугольников на не рвущейся цепочке. Горан взглянул на жетоны. «Техник нулевого разряда, пятый сектор».

–

Ладно, верю, – буркнул техник, – а звать тебя как

?

–

А ты не хочешь свои показать

?

– отозвалась лиса.

–

Я свои… м… всякому не показываю, – подмигнул Горан.

–

Иди ты в карьер, тоже мне технадзор… – буркнула рыжая и сложила руки на груди.

–

Да не гуди, Горан я, техник второго разряда, из седьмого сектора еду. – Горан достал жетоны и показал барышне.

–

Я, Таша, – ответила она, – далеко же тебя занесло…

–

Говорю же, должника ищу.

Рыжая свистнула, из пролеска выкатился квадрик с рамой под крышу. На раме были прикручены какие-то тюки и пластиковый ящик размером как раз под колобка.

–

Так что отдашь мне курьера

?

– безнадежно спросила техничка.

–

Банда твоя… – помолчав ответил Горан, – пять охотников

?

Один гном, кажется, и один эльф остроухий, так?

–

А ты откуда знаешь

?

– снова удивилась лиса.

–

Сто двадцать верст на юг застава есть… была. Там слесаря нашли дохлый скаватор, а тут эти твои налетели… Короче не свезло им, какой-то колдун всех на холодец пустил.

–

Ты сам видел

?

–

Нет… – задумчиво сказал Горан. – Начальник заставы рассказал. Он всё видел, еле колеса унес.

–

Ясный фугасный… Ну тогда поехали к Ахмеду, сам ему и расскажешь.

Горан встал с курьера, шлепнул его и тот сразу припустил по колее к мосту, поднимая клубы пыли.

–

Не могу мадам, техничка, – хмыкнул Горан, – мне в Петровское надо, меня Барон Заруба ждет.

–

То должника ищешь, то барон ждет..? – недоверчиво посмотрела на него Таша.

–

Прямо-таки изождался весь. Ахмеду железный привет. Бывай техничка… – улыбнулся на прощание Горан, и пошел под мост завтракать. Рыжая осталась стоять в недоумении

.

Спустившись к ручью, Горан услышал, как Таша с кем-то говорила по радио, потом квадрик завелся и уехал. Горан умылся в ручье под мостом и вернулся к Уралу. Вдруг техник заметил какое-то шевеление под спальником. Он присел и осторожно откинул затертую брезентуху, под ней тихо сидел тот самый курьер. Горан проверил медальон с солнцем, тот был выключен. Техник погладил шар, курьер еле слышно зажужжал и открыл отсек с посылкой. Горан достал из отсека футляр с кристаллом памяти и отпустил курьера. Пошарив в сумках, техник извлёк старинный коммуникатор с пристегнутой внешней батареей и обмотанный проводами. Такие лет сто назад уже были устаревшими, но техник любил винтаж и даже из старого тостера мог пользу извлечь. Горан открыл липкую резиновую заглушку и вставил в порт коммуникатора кристалл. Над небольшим экраном появилась заставка откушенного яблока. Девайс загрузился, и техник ткнул пальцем в иконку с кристаллом. Открылось трёхмерное видео, на нём с высоты птичьего полёта была заснята обыденная сцена: погрузчик в поле наталкивал в КамАЗ палеты с зерном, а пара работяг ему помогали. Вроде ничего необычного. Внезапно погрузчик задрожал, дёрнулся, будто что-то в нём сломалось, развернулся и покатил на мужиков. Сначала он раскидал их по сторонам, как военная техника делает, а потом одного проткнул вилами, другого саданул мачтой и переехал несколько раз, пока у бедняги башка не лопнула с брызгами. Следующее видео было с какого-то склада. Там восьмиколёсный разрушитель, кажется, «Либхер», тот, что с огромной клешней, среди ночи проснулся, стал вертеться на месте, снёс крышу и стал биться в опоры, как дурной. Потом разогнался, задел дозер, перевернулся и захлопал клешней об землю, как раненая птица крылом. В забытьи он покончил со стенами, от чего здание и рухнуло, похоронив его под собой. Третье видео было снято камерой наблюдения у водозабора. Молодой дозер спокойно ровнял гравий у цистерн, как вдруг, аналогично с первым видео, задрожал, развернулся и поехал к дамбе. Набрав скорость, дозер снёс ограждение и вонзился ковшом в стену дамбы. Однако этого ему показалось мало, он стал ездить взад-вперёд, пока не пробил в дамбе брешь. Судя по тому, что видео было ускорено, дозер плющило пару часов. Вода хлынула из бреши с такой силой, что унесла корчащийся от судорог дозер куда-то за экран. Горан нажал на стоп и вернулся к первому фрагменту, с погрузчиком. Он пальцами приблизил часть изображения, где была видна кабина животинки, и заскринил кадр. Техник пересмотрел остальные случаи ещё пару раз, и его подозрения подтвердились. У всей взбесившейся техники были признаки заражения зелёным колдунством. Зелёные габариты у дозера, зелёное свечение фар погрузчика, зелёные отсветы от разрушителя на складе. «М-да, тут уже система проглядывается…» – подумал Горан.

Горан полистал каталоги в кристалле. Оказалось, что там подобных видео, снятых в разных местах, ещё несколько штук. Один эпизод Горана особо удивил: квадрокоптер атаковал патруль на границе территории Барона Зарубы и Князя Терпкого. Служивые проверяли торговца на запрещёнку, как вдруг на них спикировал коптер-надзиратель. Он как-то умудрился сбить защиту винтов и нашинковал погранцов, купца и весь скарб в мелкую кровавую соломку. Видео было снято внутренней камерой коптера, так там тоже что-то зеленое поблескивало. Судя по всему, коптер тоже самоубился под конец.

Техник почесал репу и задумался. Кто мог прислать кристалл? Кто собрал все эти видео? Почему кристалл прислали именно ему? Горан посмотрел свойства видео, проверил электронную подпись, логи, никакой информации о владельце, вообще ничего, будто подчистил кто. Техник выключил коммуникатор, вынул кристалл и сунул в сумку. Мутная история, но одно можно было сказать точно: кто-то осознанно травит технику, причём не разбирая границ. Логично предположить, что есть какой-то странствующий колдун, тот, например, что в коричневой рясе. Ездит он по городам и весям, заражает зеленью технику, а та кромсает людей и всё вокруг, а потом самовыпиливается. Но зачем кому-то такое творить? Если колдун хотел убить слесарей с заставы или самого Горана, мог бы своим энергетическим оружием воспользоваться сразу. А если цель не слесаря и не Горан, тогда какого стропореза это было?

4. Петровское барокко

При въезде в Петровское очереди почти не было. На воротах стояло с пяток полусонных вояк, которые лениво лопатили приезжих. Горан показал им свои техничьи жетоны, бойцы сверили номера в своем коммуникаторе и дали разрешение на въезд. Правда, предупредили техника, чтобы он не лез в драки, а не то сраканами выпрут за стену. Горан поблагодарил охрану за гостеприимство и въехал в город.

Петровское – город небольшой, но колоритный. Говорят, до «конца света» тут был и речной вокзал, и ж/д станция. А когда накрыло, народ попрятался. Но свято место, как говорят, лысым не бывает, и жизнь постепенно вернулась. Из трупов старых поездов торговые ряды сделали, а сам вокзал превратили в резиденцию местного барона. Сейчас сей трон занимал барон Заруба.

Что можно сказать о местном устройстве? Петровское – городок в большей степени купеческий, однако есть в нем и развлечения. Небольшой цирк шапито с железными конями, дрессированные коптеры под куполом и машина предсказаний. Циркачи, по слухам, ее у жрецов Великого Рандома отжали. Другие же говорят, что жрецы сами машину отдали для привлечения новых адептов. Храм Великого Рандома находится на центральной площади, напротив резиденции Зарубы. Такой себе маяк, выкрашенный красными и синими полосами, с лампой в тридцать киловатт на крыше. В окнах храма пестреют витражи, на которых Рандом вселяет души в мертвую технику, лечит людей и ходит по небу аки по суху. Самого Рандома никто и никогда не видел, хотя жрецы утверждают, что их первый епископ по имени Кажись был с ним знаком лично и даже говорил с ним. Жрецов люди зовут фонарщиками, потому как у них, кроме амулета с маяком на груди, на посохах, гнутых буквой «Г», висит фонарь, как символ немеркнущего света Рандома. Жрецы носят по свету благую весть о скором пришествии Великого. Тогда, мол, люди и техника объединяться и станут одним видом. Главное – помнить, что по вере их люди, славящие имя Рандома, в следующей жизни станут вертокрылами. Тех же, кто отрицал Его, ждет перерождение в говновозы. Херота, конечно, но звонкой монетой полнится.

Прихожан рандомно благословляют за три монеты, отпускают грехи за пятьдесят, а если технику освятить, ребенка и заодно дом, то в пару сотен монет вполне можно уложиться. Однако есть нюансы. Деньги платят вперед, а благословляют лишь тех, рядом с кем загорелся фонарь служителя культа. Ведь «по воле великого Рандома» фонарь зажигается лишь в присутствии «чистых», коими чаще всего являются чиновники, воеводы, ну и сам барон Заруба, бесспорно.

Есть у Рандома и конкуренты. Культ демона Лапласа. Он не так суров. Жрецы Лапласовы скорее верят во всяческие пророчества, видения и тайные знания. Знак у них – уроборос (змея, жующая свой хвост). Символ того, что демон вечен и ему всё известно. Храм у Лапласа – квадратное здание с четырьмя входами, говорят, переделан из бывшей общественной бани. В центре храма стоит постамент со всякими ручками, а над постаментом висит диаметром в сажень зеркало двухстороннее, обрамленное тем же уроборосом. Во время молебнов там белый шум показывают, в котором жрецы видят всякое. Жрецы Лапласа не ждут его пришествия, ибо он вечен и вездесущ. Ну и от рандомных далеко не ушли. Все пугают, что, мол, кто против демона вякнет, тех он покарает огнем и говном. Лапласовы не любят рандомовских, а те никого не любят. Так что всё как у древних людей.

Сам же Горан никогда не был религиозным, как и все техники. И тут было две основные причины. Первая: ты не можешь ясно мыслить, если нужно помочь представителю конкурирующей «веры». И вторая, как говаривал технадзор Радич на втором курсе: «Любая религия – это инструмент управления массами, опиум для народа», а техник должен быть свободным и беспристрастным. Так что перед техником все были равны, хоть лапласовы, хоть рандомовские, а хоть староверы какие. Впрочем, ничто человеческое Горану было не чуждо, и в нем жила вера. Маленькая, карманная, ни на что не претендующая надежда, что всё в мире не просто так, и за жизнью, и за смертью кто-то или что-то стоит. Так сказать, у любого следствия должна быть причина, если что-то движется, значит, кто-то его сдвинул, и если у одной жизни разум больше, чем у другой, значит, есть и верхний разум. Так как-то незатейливо однажды родилось у Горана в голове, да так и осталось.

Но вернемся к в Петровское. В городе есть гарнизон в пятьсот штыков со своим техником и парой эльфов-обслуги, а колдуна у них своего нет. В разных землях классификация разная, но чаще оно так: колдуны изобретают разные концепты, а эльфы из концептов делают технологии. Среди эльфов не встретишь колдунов, а среди колдунов всякие встречаются. Разница меж ними как между техниками и слесарями. Слесаря они про гайки крутить обычно, а техник про понимание устройства. Техников с детства растят и генетически меняют, чтобы выживаемость повысить. А слесаря в основном по манускриптам учатся «почини-продай». Горан не очень любит колдунов, ибо, как говаривал старший технадзор, «от колдунов все проблемы в мире». Они часто нарушают законы мироздания и естественности. В общем, болт резьбу сломит, если влезать в эти дебри.

В Петровском есть где кости бросить. Пара пабов да бордель «Жаровня» с техническими бабами. Барон натуральных держать запретил. Бордель, конечно, на любителя, но у кого бабки есть, балуются. Принцип работы, как и везде: заполняешь форму, платишь залог, и тебе подгоняют бабу дефолтную, а если хочешь чего эдакого, нули добавляются только в путь. По фотке и лицо могут слепить. Ну и «отростков» у бабы может быть сколько скажешь, в любых местах.

Горану всегда нравились живые бабы, но первым делом он отправился в «Жаровню». Не ради праздной любви к дешевым развлекухам, а по делу. Тут был вопрос в информации. Каждая баба была как бы библиотекой слухов и новостей. Нет, можно было и к местной сетке подключиться, полистать новостные ленты, но то официал, а Горана интересовала реальность. Клиентские разговоры в борделе не записывались, по крайней мере официально. А вот неофициально даже Заруба имел доступ. Горан понятно был не лыком шит и умел получить доступ к чему надо и даже журналы посещений себе порой качал со всеми подробностями. Что часто помогало при общении с местными чиновниками. Всегда хорошо знать, чего и как тут устроено, да пару тузов в рукав затолкать. Горан оставил Урал у кормушки с килоджоулями на главной площади, подальше от «Жаровни», и кинул пару монет местному слесарю, чтобы моцикл почистили.

– С добрым, – крикнул Горан, входя в двери борделя.

– Светлого дня тебе техник, – пробурчал Цоколь, он тут смотрителем подсиживал. Цоколь любил техников, ибо монета счет любит, а тем полагалась солидная скидка.

– И тебе не хворать, брат Цоколь. Астрая в доступе? – поинтересовался техник.

– А чего ей будет? Тебе по профилю? – лениво спросил смотритель.

– Дык, ясен дрон! – бодро ответил Горан.

– 257-ой.., – промямлил Цоколь, – оплата по факту.

– А что цена? Полтос за час?

–

Налетай,

подешевело… —

недовольно процедил Цоколь и пошел открывать хранилище.

Горан сбросил в ящик смотрителя подсумок с железяками, кобуру с пистолетом, но оставил себе яблочный коммуникатор, да еще кое-что. Налегке техник поднялся по затертой ногами лестнице на второй этаж. Охранник-огр проводил его взглядом и продолжил ковырять щепкой в зубах. Здоровенный детина был одет в бушлат и сандалии на босу ногу. Башка бритая, а руки лохматые.

Огры, эльфы остроухие и гномы – результат «конца света». После тех событий много народу повымерло, а техника ожила. Разные зоны на Земле стали рожать всякую дичь. Раньше все люди были плюс-минус одинаковые, чуть отличались цветом и размером, а так один болт. А теперь эльфа или огра каждый отличит, как будто так всегда было. Эльфы остроухие, скажем, стали жить дольше и в основном идут в науки, ибо из них солдаты, как из выхлопной ружьё. Разве только снайпером. Огры – другое дело, раза в два сильнее людей, а может и в три, не мерил никто, кости толстые, лоб узкий, низкие брови, выдающаяся вперед челюсть с торчащими из нее клыками, одно слово – неандерталец по древней классификации. Многие думают, что они тупые. Но это брехня. Эльфы говорят, что мозг у огров больше человечьего, и они тоже могли бы в науки пойти, только не хотят, ибо ленивы. И на стройке огра редко увидишь, вот охранником или в гарнизон – самое оно. Жрет пол бараньей ноги в день и в штуцер не дует. А надо, так раз в сто лет сходит натолкать соседям по рыльцам и назад к бараньей ноге. Не работа, а топленый жир.

Горан зашел в 257-й, прикрыл дверь, выложил на тумбочку яблочный девайс и включил на нем режим глушилки, на всякий. Пока Астрая не пришла, техник решил отправиться в душ. Вода была прохладной и отдавала тиной. Ну чего уж пенять, чай не дворец барона.

Пока Горан отмокал под струей, к его спине, изрезанной шрамами и украшенной синими татухами солнца, шестерней, огня и черепов, прикоснулись знакомые «манипуляторы». Астрая вошла в душевую кабинку и стала слегка выминать технику спину. Горан даже замлел слегка. Сама Астрая была механической бабой высшей категории, кожа как у настоящей, только бледная, глаза черные, волосы густые до крестца, тело упругое, и слегка пухлое. Это «профиль» Горана. Костлявых он терпеть не мог.

Вода смыла усталость с тела, и техник занялся тем, ради чего пришел. Часок покувыркался с Астраей всякими способами, потом отвалился на кровать и закурил, плотняком забив трубку травами. От этого в комнате запахло ванилью, яблоками и земляникой. Астрая лежала нагая рядом с ним красивая, как богиня, расслаблена после «техники техника», как это называл Горан.

– Ко двору не ходи сегодня. Там у них разборки с воеводой Балычем. – начала Астра, догадываясь, чего ждет техник.

– Чего так? Опять награбленное не поделили? – не открывая глаз, поинтересовался Горан.

– Да нет. Балыч денег взял на корм для танков, а вчера кто-то Зарубе стукнул, что килоджоулей на два дня осталось, а Балыч давеча себе новый щит колдунский прикупил.

– Колдунский – это какой?

– Может, эльфийский, из Новодела привезли, говорят. Вроде на ремень вешаешь коробку с твой портсигар, а при активации всё тело покрывается невидимой синеватой энергией толщиной в два пальца. И ни калашом, ни гранатой ее пробить нельзя. Старый образец можно было клинком прорезать, но только если медленно вводить. Сейчас этот баг убрали.

– И где, ты говоришь, такой купить можно? – спросил Горан, затягиваясь и поглаживая спину Астраи.

– Я-то почем знаю?! В Новоделе их то ли паяют, то ли выращивают. Хрен этих колдунов разберет.

Астра пристально посмотрела на Горана, будто чего-то ждала. Горан протянул руку, взял яблочный девайс и положил его рядом с Астрой. Астра открыла заглушку на сгибе локтя и вставила провод в вену. Можно было и беспроводным способом, но так меньше шансов, что кто-то прознает, да и скорость больше. Горан ткнул в экран девайса, глаза Астры закатились и стали молочно-белые. Ее тело пронзил короткий импульс, а под кожей стало просвечивать синее оптоволокно.

– Астрая? – позвал Горан.

– Подключаюсь… Введите заклинание.

– Cnbdty__jrbyu_08011942, – посимвольно произнес Горан.

– Рут-доступ установлен…

– Сирин, главный техник заставы у д. Орехово… – дал запрос Горан.

– Сирин-техник не найден. Найден Сирин – помощник воеводы, откомандирован на заставу у д. Орехово вместо пропавшего техника Новика. 19 месяцев назад…

– От сука, а мне плел, что техник, и жетоны, мож это он Новика… – прорычал Горан, вздохнул и добавил: – Местонахождение?

– Сирин три дня как прибыл в расположение части, Петровское. Находится на довольствии в доходном доме купца Резника. Улица Главная, 6-й разъезд, дом…

Горан стал одеваться, о чем-то задумавшись. Чуть раздраженно прервал Астраю:

– Ладно, хватит из себя робота корчить. Астра, расскажи мне последние новости и кого мне подмаслить, чтобы к Зарубе попасть, есть к нему дело.

– Горан, ну чего ты? Я же шучу, – Астрая изобразила обиду, даже нижнюю губку оттопырила, но Горан не обратил внимания. После недолгой паузы Астра продолжила: – А новости такие: у Зарубы через неделю прием в честь рождения его дочки Маленки. Приедут смотреть 13-летнюю жопку соседские денежные мешки. Можешь попробовать к барону подкатить после праздника.

– Что еще?

– Еще три дня назад с фермы два погрузчика пропали, а на стройке стены над рекой кто-то увел разрушителя.

– А что на стройке разрушитель делал? Или одни строят, другие тут же ломают? Бизнес по принципу тяни-толкай?

– Да нет. Там стена уперлась в старый причал, после засухи новый состряпали, а старый так и гнил. Теперь барон решил стену строить от соседей, ну и…

Горан сидел уже одетый. В его глазах промелькнула нотка нежности.

– Спасибо, родная. Тебе налить? – техник поплескал жидкостью во фляжке.

– Налей…

Глаза Астраи снова стали черными. Она вытащила штекер из предплечья, вернула на место заглушку, отдала девайс Горану и стала одеваться.

– Слушай, Астра, а с тобой наружу можно? Ну, в принципе? – спросил техник, открутил крышку и налил в рюмку, стоявшую на прикроватном столике, той самой зеленой жижи, что вытекла из скаватора.

– Нет, Цоколь не отпустит. Разве что с задорого, – ответила Астрая, обернулась и замерла, открыв рот и выпучив глаза.

– Что? – спросил Горан, изображая недоумение.

– Это… Это же… – Астрая села, потрясла головой, как бы пытаясь взболтать мозги в черепе. Вдруг ее голос стал металлическим и жестким: – Класс угрозы 3А, радиационная опасность. Опасность! Опасность! Опасность! – в ее стеклянных глазах замигали красные огоньки. Горан с перепугу вылил содержимое рюмки обратно во флягу, подскочил к Астрае и с размаху дал ей пощечину. Астрая будто очнулась от транса. Огоньки в глазах погасли, но испуг не прошел.

– Горан, это похоже на отходы от древней станции термоядерного синтеза или еще чего похуже. Не факт, конечно, но… Они опасны! Не для тебя, но если человек пару дней с этим рядом поживет, может ротор встать. Там полтора зиверта минимум!

– Вот это я и хотел выяснить. С человеками понятно, а с техникой что оно делает? Или поставим вопрос иначе: чем кормить технику, чтобы из нее вот такое вытекло? Есть мысли?

– Слушай, ну… Техника либо поглощает материю, через плазменный синтез превращая ее в энергию, или напрямую энергией питается, а это… – Астра опять сделала паузу.

– Что? Не тяни затвор, стреляй! – жестко спросил техник.

Астрая задумалась, видимо, поднимая архивы. Когда-то таких, как она, пользовали в качестве лаборантов в эльфийских НИИ. Потом их заменили дроны и прочая техника, а механических людей списали. Горан замер в ожидании, понимая, что на анализ нужно время. Астрая с минуту мигала глазами.

– Исходя из внешнего вида, трудно выяснить состав. Если б лаба была… Кроме отходов, такой вид имеет что-то на подобии концентрата калийных органических химикатов или… Эйхорния отличная… Но она не радиоактивная.

– С первым понятно, объемы тут не те, да и… Вряд ли, короче. А что за Эйхрения?

– Цветок такой – водяной гиацинт, живет в озерах и на болотах, сиреневые цветочки с рисунком, как павлинье перо.

– Цветок, – тупо повторил Горан.

– Я же говорю, что это так, что виду могу сказать… У меня анализатор выпаяли, так что…

– Вот те бабка и кран и насадка… – пробубнил Горан.

– Может технике чего в еду добавляют? Та ведь жрет что попало, лишь бы килоджоули. А потом хавчик попадает в реакторное сердце, и там уже вступает во взаимодействия всякие, дрон его знает, что там и как работает, но в результате вот такая побочка… Больше, конечно, на отходы похоже…

Горан потер шею, что-то потыкал в коммуникаторе, поднялся с кровати.

– Не думаю, чтобы отходы из техники берсерка сделать могли, ладно, и на том спасибо, буду дальше рыть…

– А откуда эта дрянь у тебя? – спросила Астрая.

– Да так, в кишках у одного скаватора набрал…

– Горан?!

– Тише будешь, дальше съедешь. Не бери в голову, пора мне.

– Ничего не забыл? – Астра изобразила легкую обиду, а может и правда ей было больно… Астра, баба хоть и механическая, но как живая.

Горан подошел к ней, прижал голову Астры к своей груди. Астра обняла техника и сильно прижалась щекой к его животу, будто хотела вжаться в него, слиться с ним. Горан постоял так немного, поцеловал Астраю нежно в губы и вышел. Механическая женщина долго сидела, молча глядя на дверь, пока не раздался звонок на внутренний телефон.

Горан вышел из борделя и направился к шестому разъезду. Соваться к Сирину с разбегу было бы глупо. Одно дело, если он беглый техник, то решается всё по обычаю техников – «пером по горлу и под каток». А поскольку он воеводы чёрт, так просто не порешаешь. Война с Балычем в планы Горана не входила. Так что пока пришлось фитилек прикрутить. Насколько техник помнил, напротив доходного дома Резника был кабак «Ржавые вилы». С него и решил начать.

Горан толкнул дверь и вошел в пивнуху. Он огляделся. «Дым табачный воздух выел», как сказал кто-то с красного берега. Посетители обычные, с чуток вояк, работяги, со стройки, лакеи да переезжие.

– Техник!? – послышалось откуда-то слева. Горан обернулся. К нему подошел сухощавый мужичок того же возраста, в оранжевой жилетке, с гвоздострелом на боку. Горан не сразу его узнал, но через пару секунд вспомнил.

– Залтис? Ты что ль? Змеюка! Без бороды не признал, – улыбнулся Горан.

– Техник, – ответил Залтис, нарочито манерно потрясая руку Горана.

– Техник, – ответил Горан, чопорно по-джентельменски изображая приветствие.

– Техник,

– Техник,

– Техник, – едва удерживая смех ответил Залтис, после чего оба рассмеялись. Обнявшись техники двинули за дальний стол.

Залтиса Горан знал еще с горного техникума. После получения жетонов тот попал в гарнизон по распределению, да так и прилип. Сначала был у Балыча на побегушках: то радио подкрутить, то танк подлечить, а потом поднялся и сейчас чуть не с самим Зарубой на короткой ноге. «Хитрый черт», как его зовут местные, владеет какими-то шаманскими техниками, а в хате у него змея живет, не техническая, сажени полторы длиной. При этом была у Залтиса одна черта… Что бы ни происходило, и куда бы ни выдвигался отряд, Залтиса вытолкать из Петровского никто не мог. Он с вояками всегда отправлял помощников, Икотку, например. Мелкий Икотка, в два аршина ростом, был шустрый и головастый малый, только заикался сильно, оттого его даже в слесаря не брали. А вот Залтису как раз такой и нужен был, вместо третьей руки.

Техники сели за стол, заказали два «пивных выхлопа», ну и рыбы всякой. Хозяин принес и поставил перед ними на стол две, собственно, выхлопные трубы, закрепленные вертикально. В каждой был аршин холодного пенистого и краник. Техники разлили по жестяным кружкам пива и разошлись вспоминать тот раз и предыдущие, и не только.

Пару лет назад Горан заехал в Петровское пополнить запасы сублиматов, килоджоулей для моцикла, да всяких зелий. На ярмарке он встретил Залтиса. Техники на радостях залили свежесваренного мёда по самые фары, и понеслось. Сначала они гоняли старый перепуганный КамАЗ по площади, бросая ему под колеса фейерверки, потом подрались с охраной игровых автоматов. А под утро, угашенные в хлам долили в баки браги в каком-то кабаке и чуть не пустили новый причал в свободное плаванье. Повезло, что тот застрял на отмели. На следующее утро им Балыч устроил такую взбучку, что стекла в гарнизоне дрожали.

Горан занял за столиком место так, чтобы видеть через окно вход в дом Резника. Через час с гайками к крыльцу означенного дома подъехал крашеный красным лимузил. На крыльцо вышли два охранника с АКМ-ами, за ними вразвалку, аки князь какой, выплыл Сирин. Он особо и не скрывался. Видимо, был уверен, что Горана колдун порешил, а Лёха загнулся в канаве. «И не боится, гляньте только», – подумал Горан и захохотал для поддержания разговора. Залтис завел разговоры про техникум и преподов. Горан не сильно участвовал в беседе, только посмеивался да поддакивал. За окном Сирин сел в лимузил и отчалил. Один охранник остался у крыльца, другой перешел дорогу и зашел в «Вилы». Горан нырнул под стол якобы шнурки завязать, а когда охранник отошел к стойке, техник встал и, повернувшись к стойке спиной, сказал:

– Ща, погоди, давление в баках сброшу, доскажешь.

– Ты там внимательно, я Власу давно говорил про новую яму, а он только руками машет. – ответил Залтис и почесал небритую шею.

– Понял… щас, – с улыбкой сказал Горан и направился к задней двери.

Горан вышел на улицу и сразу всё понял про старую яму. Сортир стоял на склоне в паре саженей от двери, но вонь шла от него нестерпимая, особенно для чувствительного носа техника. Только Горан не сортир нюхать вышел. Он проскользнул между «Вилами» и соседней пекарней, некоторое время наблюдал за улицей из тени. Мимо проходила семейная пара торговцев с младенцем с тюками на тележке. Определить таковых не составляло труда. Обычно торгашей выдавала многослойная одежда в виде балахона. Под такой одеждой можно было как пивное пузо спрятать, так и пулемет с боекомплектом, поэтому, кстати, торговцев долго досматривали при въезде в город. Горан пристроился к парочке так, чтобы тюки закрывали его, и спросил, как пройти в храм Демона Лапласа. Отец семейства взялся объяснять ему, что и храм, и все его служители будут гореть в печи доменной и переродятся в говнотехнику, и что лучше бы Горану к Великому Рандому примкнуть, ибо он справедлив, хоть и непредсказуем, как молния, бьющая из земли в небо, и когда он сойдет в наш мир…

Горан делал вид, что слушает и кивал, пока тележка не свернула за угол. Там техник распрощался со «святым семейством» и нырнул в арку. Через пару минут он уже был на заднем дворе дома Резника. Двор был в пять саженей шириной и заканчивался каналом, впадающим в реку. Охраны во дворе не было, только прачка вынесла белье на развеску. Горан не стал ждать, пока она уйдет, и прокрался к двери. На пороге лежал извивающийся шланг из постирочной машины, спуская воду. Машина гудела и хлюпала где-то внутри, что технику было на руку. Горан оглянулся, прачка отошла к забору. Техник отметил про себя, что у нее отличные военные ботинки. Горан посмотрел внутренним зрением. Хозяина дома не было, на первом этаже пара обормотов готовила баню, на втором сидел у окна охранник, покуривая травы. Стараясь никому не попасться на глаза, техник тихо поднялся по лестнице. Аккуратно выглянув из-за угла, он увидел, что охранник спит, положив трубку на подоконник. Горан, ступая мягко как кот, двинулся по коридору, подошел к двери. Замок поддался электростимуляции небольшим разрядом шокера, и Горан проник в комнату. Техник перезапустил замок, и тот снова запер дверь. Осмотревшись, Горан обшарил письменный стол и шкафы на предмет документов, инфокристаллов, которые поведали бы о случившемся на заставе. Но не нашел ничего, кроме грязного белья, баула со шмотом и кофра с парой калашей. В полу под кроватью Горан обнаружил небольшой сейф и, приладив к нему яблочный девайс, нащупал правильное заклинание. Из сейфа техник извлёк старую папку красной кожи. Что-что, а бухгалтерия технику была нужна, как моциклу хрен.

Горан продумал ловушку, приготовил всё, что нужно, и сел ждать хозяина. Сирин вернулся через пару часов, справился, готова ли баня, и довольный поднялся к себе на второй этаж.

– Букля, ты ж на посту, женить твою мать! – гавкнул Сирин на спящего охранника. Букля дернулся, проснулся и вскочил на ноги, так что рубаха на пузе выпрыгнула из штанов, обнажив пузо охранника.

– Сорян, начальник. Разморило, больше не бу… – по-военному почти выкрикнул охранник.

– Не бу… он… – перекривлял Сирин бойца, – форму поправь, тоже мне охрана сратая… – пропыхтел он и открыл дверь отпечатком пальца.

Бывший начальник заставы вошёл в комнату, закрыл дверь, повернулся и застыл как вкопанный. Перед ним стоял Горан. Сирин мог только мычать, но пошевелиться не мог, и не из страха, а потому что Горан его парализовал инжектором, приправленным правильной химией. Горан толкнул Сирина в подготовленное кресло и пристегнул его руки к подлокотникам ремнями. Взял табурет и придвинул его к Сирину. Изо рта помощника воеводы потекла слюна. Горан выровнял голову Сирина, достал свой тесак из высокой стали и положил его здоровяку на колено на колено.

– Привет тебе от Лёхи и слесарей! Лёха, кстати, в порядке, а вот слесаря – всё! Так что жду от тебя длинную и, конечно, правдивую историю, как же так вышло? – размеренно и тихо сказал Горан.

Сирин замычал, как трубы от плохого напора воды.

– Нет. Не пытайся, рожа твоя пробитая! Говорить ты можешь, но услышу тебя только я. Так что одно из двух: или ты мне всё выкладываешь, или я тебя как кабана разделаю.

– Я не… – Сирин попытался сплюнуть, но вышло так себе. – Это не я… Это не я, я не хотел… – хрипел и булькал слюной Сирин.

– А кто хотел? Тебя колдун нанял? Больше двух саженей ростом, коричневая ряса, пуляет импульсами из рук? А? Кто он?

– Не я это… Горан, с-сынок… Я… Какой колдун? Я обосрался, когда вас накрыло… Я н-н-н-е хотел, я н-е-е-е-е думал… Я с испугу деру дал, думал, за мной придут… – почти неразборчиво бубнил Сирин опухшими связками.

– Завали кабину свою ржавую, толком поясни, что случилось? – давил Горан.

– А я почём знаю, меня там даже не-не-не было… Я н-н-на заставе был… Й-й-й-й-я…

Дрожь в голосе Сирина сказала Горану больше, чем могло показаться. Сирин боялся не техника, он боялся того, кто затею со скаватором придумал. Горан взял нож и разрезал рубаху на груди Сирина, приложил руку к сердцу. Пульс бил за 160 ударов в минуту. Горан прикоснулся к груди холодной сталью ножа, Сирин попытался дернуть головой, выпучил глаза и часто заморгал. Видимо, смелость и крутизна начальника заставы стала в штаны выходить.

– Говори, скотобаза, кто тебя нанял? Кто отравил скаватор? Кого ты боишься? Ты десять душ на страшную смерть послал, сука! – чуть повысил голос техник.

Раздался стук в дверь.

– Сирин, баня готова… – прозвучал голос какого-то мужика.

– Угу, щас… – сказал Горан, пытаясь повторить тембр Сирина. Ему это, видимо, удалось, потому как мужик зашагал по коридору к лестнице. Горан приставил нож к печени Сирина и приставил руку к тыльнику, намекая, что дальше будет хуже.

– Гор, ненадо, – застонал Сирин. – Я всё скажу… Мне сказали, что…

В этот момент что-то щелкнуло в тумбе у двери. Горан распахнул дверцу, там была коробка от обуви с двумя колбами и механическим таймером в виде яйца. Техник мгновенно догадался, что до него в комнате уже кто-то побывал. И охранник спал неспроста, и прачка в боевых ботинках. Он рефлекторно ускорил сердечный ритм, всё вокруг замедлилось. Горан с места оттолкнулся ногами и, прикрыв голову руками, прыгнул в закрытое окно. Бомба сработала, раздался взрыв. Огонь быстро распространялся по всей комнате, ломая и круша всё вокруг. Окно вылетело вместе с Гораном, огнем, кусками мебели и Сирина. От взрыва крыша дома подпрыгнула, а в соседних домах повылетали стекла. Оглохший Горан с куском рамы и дымящейся спиной рухнул в канал, шарахнулся о камень и потерял сознание.

Вечернее солнце мягко ласкало кожу техника, сзади его обнимала женщина, ее руки были нежными и мягкими. Она что-то нашептывала Горану на ухо, от чего у техника вздыбились волоски на шее и по спине пошли мурашки. Они сидели на берегу озера, недалеко стоял Урал, поблескивая хромом в лучах заката. Горан повернулся к женщине, в этот момент моментом стемнело. Горан встал и огляделся, женщины нигде не было. Его руки тряслись, липкая холодная кровь склеивала правый глаз… Он почти выбился из сил. Горан попытался осмотреться, но вдруг услышал истошный женский крик. Техник расширил зрачки и рванул на всех парах в сторону дома. В лесу было темно, как в жопе гнома, но кошачьему зрению Горана это не мешало. Он бежал, огибая камни, перескакивая пни, отталкиваясь от стволов деревьев. Техник за секунду взметнулся на второй этаж, выбил входную дверь, будто она была сделана из тырсы, и влетел в дом. Он с размаху ударился о стену, перекатился и вскочил на ноги, держа в руках свой окровавленный тесак. Перед ним стоял здоровенный механический паук, лязгая механизмами. Пасть зверя была в крови. Паук резко с хрустом повернулся и бросился на Горана…

Горан открыл глаза и увидел морду собаки в сантиметре от лица. Он судорожно вцепился руками ей в шею и стал душить. Собака жалостливо заскулила и попыталась вырваться. Пелена сна отступила, и техник наконец пришел в себя. Он разжал пальцы и отпустил собаку. Псина невнятной породы боязливо прижала уши, попятилась, отошла на песчаный берег и села. Настоящая живая собака. После «конца света» даже дикие животные стали к людям относиться как-то… помягче, что ли. Чувствовали, видимо, что техническое зверье – это совсем другой вид. Горан приподнялся на локте, спина горела огнем. Сморщившись от боли, техник сел, протер глаза и глянул по сторонам. Оказалось, он лежит на мелководье в паре шагов от берега реки. Горан попробовал встать, но боль в плече шибанула ему в голову. Он снова упал в воду. Отключив болевые рецепторы, техник сел и прощупал плечо. Правая ключица выбита, да и сустав не на своем месте. Техник надавил на ключицу, она щелкнула и вернулась в сумку. Он подтянул к груди локоть больной руки и дернул его в левую сторону. Плечо натужно и глухо щелкнуло, у Горана аж в глазах потемнело. Техник отдышался, еще раз прощупал плечо и убедился, что всё встало туда, где положено. Он медленно приподнялся на здоровой руке и побрел на берег. На берегу Горан вылил воду из ботинок, снял куртку и бросил ее сушиться. Правый глаз техника заплыл фингалом, спина горела от ожога и вонзившихся в нее сотен щепок, у него гудела голова и сильно пульсировало колено. Горан плюхнулся на песок, отдышался и стал ощупывать все суставы и кости. Медленно, покряхтывая, он стащил с себя рубаху, обнажив обожженную спину, и полез в подсумок. В подсумке, слава инженерам, всё было цело. Вкладыш военного образца выдержал и взрыв, и падение на камни. Горан достал из подсумка похожий на квадратную черепаху дрон размером с ладонь, присоединил к дрону небольшой баллончик с заживляющим гелем, ткнул пальцем в экран на его спине. Техник нажал на экране иконку с красным крестом. «Давай, Жужа», – сказал Горан дрону, медленно перевалился на живот и положил Жужу на плечо. Жужа выпустила два пропеллера и взлетела. В голове дрона включился лазер, разметил лучами спину техника на квадраты, и дрон приступил к лечебной процедуре. Горан слегка поморщился и повернул голову к собаке. Собака лежала рядом и смотрела на происходящее, склонив голову на бок и вывалив алый язык из пасти. Пока шло лечение, техник подключился через яблочный девайс к местной сети и полистал новости: «Дом купца Резника был разрушен в результате взрыва газа. Погиб помощник воеводы Сирин Белый и два неопознанных. Причины выясняются». Горан не знал, видел ли его кто-нибудь около дома Резника перед взрывом. Что подумал Залтис, когда Горан не вернулся, потому решил исчезнуть на время. Надо было понять, кто Сирина прибрал. Видимо, те, кто затеял историю со скаватором, пытались зачистить концы. Только зачем так эпично-то? Можно было травануть помощника воеводы или организовать ему камень на шею и в реку, на край во сне придушить. А такой фейерверк явно был показательным. Только для кого? «Ни болта не ясно…» – резюмировал техник.

Процедура обработки спины закончилась, дрон сел в открытую ладонь техника и снова сложился в квадратную коробку. Горан рассмотрел свою куртку, она была цела, за исключением пары подпалин. «Хорош кевлар, и как под него столько щепы набилось?» – подумал он. Техник выдохнул, собрал свой скарб и похромал к плакучей иве, растущей невдалеке. Бездомный пес молча последовал за ним.

Первым делом Горан прикопал под ивой флягу с зеленой жижей и натаскал всякого хлама, чтобы соорудить себе подобие навеса от дождя. Через пару часов его накрыла усталость, и он свалился под иву спать. Завтра будет завтра.

5. Разведка – дело грязное

Прошла пара дней. Техник состряпал себе одеяние торговца, стащив с бельевых веревок во дворах тряпок. Привел в порядок найденную на свалке тачку, набил ее мотлохом и купленной у местного рыбака свежей рыбой. В таком виде, не привлекая внимания, Горан вместе с собакой отправился в город. Пес не отходил от него почти всё время, будто признал в нем хозяина. Даже как-то кинулся на торговца амулетами, когда тот резко протянул Горану руку.

В городе Горан нашел место недалеко от входа в казармы и организовал себе там торговую точку, чтобы примелькаться воякам и охране Балыча. Есть такая штука, как «слепое пятно». Работает идеально. Вот, к примеру, если наклеить плакат с голой бабой на заборе, то в первый день все будут ее замечать, на второй мальчишки пририсуют ей всё, что надо и не надо, а через неделю даже ханжи и снобы пройдут мимо, будто на заборе висит объявление о продаже канистр. Вот этого эффекта Горан и хотел добиться. Строил из себя ленивого молчуна с замотанным тряпкой лицом, и со временем план сработал. На него перестали обращать внимание. Пару раз в день прохожие покупали рыбу, а в остальном чаще игнорили.

По вечерам техник прогуливался с собакой вокруг главной площади и попивал пивас в дешевых пабах. Там он подслушивал, чего люди говорят. А говорили разное, например, что во дворце Зарубы все готовятся к пиру в честь тринадцатилетия его дочери Маленки. Бойцы красят фасад, мостовую и траву в клумбах. Горан сам видел, как по периметру площади на домах вешали штандарты с гербом барона, где был изображен бородатый голый мужик с копьем верхом на медведе. У бывшего речного вокзала, он же дворец, установили толчки самовыгребные для народа и забор железный. Народ радовался, что будут пляски, а еще приедет какой-то кучерявый певец в перьях, коего выписали из Новодела. Для жирных гостей тут же, на площади, сварганили помост с парчовой крышей, коврами и генераторами щита. Сам помост, говорили, собран из мобильного эшафота. Ну а что, сегодня праздники, завтра казни, не строить же всё сызнова. Барон Заруба, если спросить местных, по молодости шибко скор на руку был. Конкурентов вешал и резал, как баранов на Курбан. Сейчас же барон остепенился, да и врагов у него поубавилось, поэтому привселюдные казни нынче раз в сезон случаются, и то так, для проформы.

За день до праздника завезли автоматы с пельменями, соленой капустой, пивом и сушеной рыбой. Веселье должно было быть эпохальным. Однако Горан тут не за пельменями наблюдал, а за тем, что в гарнизоне делается. Куда и когда ходит воевода Балыч, кто приходит к нему, с кем он видится. Как-то вечером со своего торгового места сквозь щель в заборе техник подсмотрел, как Балыч проверял свой колдунский щит, надев его на манекен. Балыч стрелял, а гарнизонный эльф шевелил ушами и что-то записывал в коммуникатор. Щит отражал пули разных калибров и даже выдержал взрыв гранаты. Как понял Горан, у щита был один недостаток – батареи при активном контакте хватало минут ненадолго. И чем интенсивней он включался, тем короче срок жизни.

За две недели наблюдений техник не видел ни колдуна, ни каких-то подозрительных телодвижений в городе. Кроме шлюх, которые к Балычу ходили парами, да пары КамАЗов, которые ночью с выключенными фарами куда-то что-то увозили. Воевода как воевода: ворует потихоньку, бойцов гоняет, развлекается. Накануне праздника пришел к Балычу жрец из храма Лапласа, в рясе клетчатой, с уроборосом в ладонь диаметром на шее и посохом, на коем тот же змий был скручен восьмеркой. Воевода со жрецом в казарму не пошли, а закатились в кабак по соседству «Золотая почка». Это показалось Горану любопытным. Пара охранников осталась у дверей пивнухи, и еще пара зашли с Балычем внутрь. Горан решил «сунуть свой нос в чужие дела». Мимо проехал УАЗик с треугольником и двумя скрещенными рожковыми ключами на боку, вид животинки технику показался знакомым, а вот где он его видел? Горан неспешно перегнал тележку с рыбой на другую сторону дороги, поближе к «Почке». Прикрыв куском полиэтилена товар, техник проник в проулок между кабаком и мастерской по ремонту радиоаппаратуры. Посмотрев внутренним зрением, Горан увидел, что Балыч и монах поднялись на второй этаж в отдельную комнату. Техник поднял глаза и, присмотревшись, увидел на боковой стене небольшое слуховое окно под самой крышей. Протиснувшись между ящиками и мусорным баком, Горан достал Жужу из подсумка, разбудил ее, нажав на экран, подключил к своему девайсу и выбрал иконку управляемого полета.

Жужа была многофункциональным дроном. Техник ее когда-то выменял у одного эльфа за мешочек искусственных рубинов. Эльфу они нужны были для каких-то ритуалов, а Горан получил крутого помощника. Дрон шел в комплекте со специальным пеналом, в котором были сменные батареи и дополнительные детали для расширения функционала. Радиус действия у минидрона был всего саженей двести, да и батарея за час дохла, но Горану пока хватало. На экране Жужи появилась иконка камеры. Техник надел очки из комплекта со встроенными ушниками и нажал иконку полета. Жужа почти бесшумно взлетела, поднялась к слуховому окну и проникла внутрь. Окно заросло паутиной, и техник боялся, что та попадет в механизмы дрона, но дело надо было делать. Горан аккуратно приземлил Жужу как можно ближе ко внутренней решетке. Жужа вытянула вперед камеру на телескопической шее. И вот техник увидел комнату. Посредине стоял большой стол красного дерева, накрытый к обеду. За ним с одной стороны сидел Балыч, читая новости в коммуникаторе и выпуская клубы дыма из кальяна. Напротив него молча сидел жрец и ждал, спрятав руки в рукава. В комнату вошел хозяин и принес горячего вина, жареной рыбы и солений, после чего поклонился и сложил руки за спиной, ожидая приказов.

– Пока всё, надо будет, позову, – сказал низким басом Балыч.

– Как изволите-с, – с поклоном проблеял хозяин, вышел и плотно закрыл за собой дверь.

Балыч положил коммуникатор на стол и стал раздувать кальян, ворочая угольки.

– Глаголь, шершавый, – буркнул он жрецу и принялся на удивление интеллигентно и ловко разделывать рыбу ножом и вилкой.

– Всемилостивый и всевидящий Демон Лапласа, храни он нас от зла, благословляет твою пищу, и да прибудет с тобой его разум вовек! – протарахтел жрец.

– Угу, – ответил воевода, – что за дело такое срочное?

– Не буду юлить, скажу как есть, – возбужденно начал жрец, – Ваша милость в опасности. Во время утренней службы было над алтарем видение, злые силы попытаются Вас убить, сегодня… или завтра… думаю, на празднике… Там огни в небе пылали, и стаи железных птиц вострили клювы над вашей головой, и…

Воевода и ухом не повел, продолжая изящно поглощать судака, запивая дымящимся вином.

– Прошлые твои предсказания сбывались через раз, так чего мне верить в новое? – Перебил он жреца.

– Как не сбылись, барон прознал про… – жрец осекся, подбирая слова, – барон обвинил вас в хищении, я же от Демона Лапласа, храни он нас от зла, приносил вам весть, что козни строит супротив Вас правая рука барона, Кореш. Что в ближайшие дни на Вас будет поклеп…

– А может ты с ним заодно? – Оторвавшись от трапезы, пробухтел Балыч и посмотрел на жреца исподлобья.

– Как можно? Мы же не первый год с Вами… ну… с… Сотрудничаем, – дрогнувшим голосом ответил жрец, поглаживая змея на шее.

– Со временем и портки протираются, – недобро прокряхтел воевода.

Горан отметил, что жрец боится Балыча, непонятно только почему. Чем это воевода целого жреца Лапласа за мошну держит?

– Ну зачем мне вам врать? – сипло продолжил жрец, – Ить если вам… того… так и мне… этого…

– Это да, – промямлил воевода, доев рыбу. Он аккуратно переложил целый рыбий скелет в пустую тарель и насыпал себе салату с коренской морковкой. Чего так морковка звалась? Одним богам известно. Вроде она и так корень…

– Видение было очень ясным. Зеленоглазый дракон Вас… поедает… уж простите…

Горан напрягся. Зеленоглазый?! Вот это уже цыкаво, как говаривал его старый друг с юга. Подробностей про дракона не последовало.

Балыч помолчал, после чего допил вино и перевел разговор на другие рельсы. Стали они какие-то интриги про жену Кореша обсуждать, про то, что давно уже просит жрец Балыча помочь с настоятелем храма, и что когда он сам станет настоятелем, то уж конечно благодарности будет пять КамАЗов и тележка немалая. Горан посмотрел, что батарея садится и пора кончать. Он нажал на экране иконку «Домой» и пошел к своей тележке. По пути техник поймал в ладонь Жужу и сунул ее обратно в подсумок. Теперь у Горана был интерес попасть на праздник барона Зарубы, да поближе к воеводе, на всякий случай. Судя по всему, это не составит труда, раз уж народ допускают до «тела». Но хотелось бы перестраховаться.

Горан, изображая хромоту, вышел к тележке, мимо проходил Залтис. Горан прикрыл лицо платком и, прихрюкивая, закашлял. Залтис поинтересовался: «За шо рыба»? На что Горан замычал аки немой и замахал руками, мол, иди отсюда. Пес залаял, Залтис плюнул и ушел. «Узнал? Нет?» – подумал Горан и покатил тележку вдоль улицы. Техник присел на землю у стены гарнизона, где часто торговал, и стал ждать.

Через минут сорок из-за угла показались несколько полупьяных вояк. Темнело. Один из воинов еле держался на ногах. Он отделился от компании и, виляя, побрел в переулок за казарму, попутно стягивая с себя штаны. Горан чего-то такого и ждал. Он поставил тележку так, чтобы она закрывала вход в переулок, дал псу знак, чтобы тот охранял, и незаметно скользнул за бойцом в кусты. Через пару секунд из кустов послышался глухой удар и «звук падающего тела за сценой».

6. Собачий день

Наступило утро. Горан потянулся и встал с импровизированного гамака под ивой, и спустился к реке. Солнце едва осветило небесный свод, облака слегка порозовели, а туман над рекой стал рассеиваться. Роса на траве была холодной и приятно обжигала босые ноги техника. Горан вошел в теплую воду, присел на корточки, плеснул в лицо водой из пригоршни и подумал, не искупаться ли. Он стянул рубаху и вдруг услышал позади себя приглушенный стон. Техник обернулся.

Он стоял посреди поляны в полной темноте. Зрачки его пульсировали, то расширяясь на весь глаз, то сужаясь до размера спичечной головки. Руки дрожали, липкий от крови тесак из высокой стали холодил ладонь. Стон перерос в истошный женский крик. Техник рванул к дому со всей возможной скоростью, разгоняя перед собой тьму. Он бежал рывками сквозь кусты, перескакивая валежник, отталкиваясь от деревьев… Через несколько мгновений Горан взлетел вверх по лестнице. Дверь взорвалась от его удара. Техник вломился в предбанник и увидел огромного механического паука. Жужжа и щелкая гидравликой, тот обернулся к нему. Пасть монстра, или что там у него, была в крови. Паук бросился на Горана… Техник пробежал по стене, невзирая на боль, оттолкнулся от потолка и, избежав острых пик, запрыгнул пауку на холку. Горан вонзил между пластин брони зверя свой тесак, и навалился на него всем телом. Паук пытался сбросить седока, ударившись об стену, но Горан держался как приклеенный. Техник сделал финт и подхватил с пола автомат. Паук понял, что сейчас будет, и попытался выбраться наружу через пролом в стене, но застрял. Горан, уперевшись в его спину коленями, выпустил в зазор между бронепластинами длинную очередь мечеными бронебойными пулями. Паук дернулся, что-то внутри захрипело, лопнуло, и паук упал на бок, изрыгая из глотки зеленую жижу. Горан свалился на пол. Дым рассеялся, и техник увидел окровавленное женское тело за обломком дубового стола.

Горан попытался встать, но грохнулся со своего гамака. Кусок жести, изображавший пол в его хижине на берегу, гулко громыхнул, спугнув пару черных ворон. Горан сел и потер плечо. От генетических модификаций у каждого техника проявлялись свои побочки. У Горана – это были сны. Не всегда, да и не всё сбывалось. Часто, даже если сон в руку, в реальности происходило всё не совсем как во сне. Техник много лет пытался смириться с таким подарком богов, но иногда это его безмерно бесило. Да и что толку знать будущее не представляя где и когда оно сбудется?

Солнце уже встало и светило технику прямо в глаза. Горан встал, татухи на его торсе будто ожили, зашевелились и также неожиданно замерли. Он накинул подпаленную куртку, пригладил всклокоченную бороду шершавыми ладонями и пошел к реке. Там он умылся и сел доедать вчерашнюю запеченную в глине рыбу. Не забыл техник и про собаку. Пошарил в тележке, нашел подпорченного леща и бросил ее в миску в миску. Барбос во сне унюхал еду, тут же вскочил и стал уплетать за обе щеки.

– Надо как-то тебя назвать, – сказал Горан, жуя, – может, Марципаном?

Пес чавкал и похрюкивал, не обращая на техника внимания.

– А как насчет… Джек? Или…

Горан наконец рассмотрел пса. Тот был молочно-белый с беспорядочно разбросанными по всему телу черными пятнами. Одно ухо у пса торчало, будто все время на стороже, а другое висело как флаг в безветрие. Было ясно, что перед ним кобель, и явно видавший виды. Лохматый явно знал дрессировочные команды для техники и выполнял приказы без запинки. Горан решил, что пес когда-то жил у техника или на станции дрессировки. Горан почему-то снова вспомнил своего старого друга Зохана, с которым они выпустились в один год из горного техникума. Тогда они получили свои первые жетоны, книги универсальных заклинаний, открывающие большинство баз данных и впервые за пятнадцать лет покинули родную обитель. Техники работали какое-то время вместе, вместе развлекались по борделям, куролесили и работали на станции дрессировки. Местные считали даже, что они братья. Может так оно и было, ведь техники прошлого не помнят.

Как-то раз, было дело, перегоняли они стадо прирученных комбайнов из Ветоши в Старый город. Шли по плато, зима кончалась, жидкая грязь хлюпала под сапогами, погонщики кимарили на ходу. И тут из-за леса на караван накинулась пара вертокрылов. Техники сразу поняли, что пернатые натренированы военными. Горан с ходу просчитал их задумку. Вертокрылы заходили низко, вперед винтами, чтобы отбить от каравана пару комбайнов и увести в лес. Там их, видимо, ждала бригада охотников. Горан отстреливался, пытаясь отогнать вертокрылы, а Зохан решил захватить одного из них. Он подал знак Горану, взбежал на скалу и затаился. А когда Горан с погонщиками отбил очередную атаку, вертокрыл пролетел над той скалой, с которой Зохан и сиганул. Техник ухватился за ногу вертокрыла, попытался забросить ядовитую шашку зверю в люк, но сзади подлетел второй хищник и рубанул своими лопастями Зохана пополам. У Горана в тот момент «упала планка», он обезумел и стал палить по вертокрылам из чего попало, а когда кончились патроны в калаше, хватанул связку гранат и метнул ее в одного из них, когда тот пролетал над стадом перепуганных комбайнов. Связка зацепилась за крюк намордника и взорвалась, разворотив вертокрылу хлебало. Второй летун тут же взвыл, сделал круг и ушел за лесополосу. Когда подбитый вертокрыл упал, Горан подскочил к подыхающей машине и стал забрасывать ее термитными шашками, бил ножом, расстреливал из пистолета, рубил и кромсал железо ножом, как безумный. Никто из погонщиков не решался его остановить. В какой-то момент изуродованная машина издала последний протяжный рев и сдохла. Но Горан еще долго не мог успокоиться. Он рвал на вертокрыле обшивку, пока сам не свалился без сил.

Тело Зохана сожгли в тот же вечер, там же, вместе с трупом вертокрыла. Горан долго не мог прийти в себя, то рыдал, то злился. Всё, что он мог сделать тогда, так это забрать жетоны Зохана, не очень понимая зачем.

– А как тебе имя Зохан? – грустно спросил Горан пса.

Пес оторвался от миски, посмотрел на техника и широко улыбнулся. Горан покопался в подсумках, достал зохановы жетоны, повесил их на шнурок от ботинка и надел на шею собаки. Пес поднял морду и гордо сел, выпятив грудь, будто его фотографируют для газеты. Горан улыбнулся и потрепал Зохана по холке.

7. Кровавое воскресение

Солнце уходило за реку, окрашивая небо в фиолетово-рыжий. В городе становилось людно. На площадь перед дворцом Зарубы сползались бомжи, бабы с детьми и торгаши. Из баров, уже поднабравшись, вываливались работяги и рыбаки. Гул нарастал, всем хотелось отхватить шаровых пельменей и водки из автоматов. На площади гудела музыка из хрипящих колонок, зажигались бегущие по крышам огни, и вспыхивали лампы над штандартами барона Зарубы. У ворот гарнизона толпились вояки, медленно и лениво выстраиваясь рядами и колоннами, десятники орали на них, но это не сильно помогало. Охрана праздника отдельно не оплачивалась, но была обязательной, что многих не радовало. Горан, оставив Зохана у тележки, вышел из проулка в солдатской форме, добытой давеча в кустах, и пошел к воякам. Форма была технику маловата и жала в подмышках, потому он чуть вспорол швы в надежде, что в темноте этого никто не заметит. Мимо техника прошагал, хлопая подошвами по мостовой, отряд стрелков. Горан быстро пристроился к нему в хвост и стал идти в шаг. Он натянул шапку пониже на глаза, как делали старшие по званию, и влился в зелено-синюю колонну армейцев.

Перед дворцом Зарубы продолжался сумбур. Бойцов расставляли в шахматном порядке парами каждые 3-5 саженей, одни в первой линии, другие позади. Горан выгадал так, чтобы попасть в задний ряд, потом поменялся с рядом стоящим, чтобы быть поближе к помосту. Тот и рад был такой оказии, так как с места техника лучше было видно сцену. Может получится лицезреть кучерявого. Горан же на новом месте мог хорошо видеть помост с властями. К технику подошел Зохан и завилял хвостом. Горан шепнул ему: «Бэк». Тот отошел к фонарю и сел. Брать собаку с собой было неумно, но Горану что-то подсказывало, что пес не помешает. И вообще, при всем том, что ничего не предвещало, у техника подкатывал ком к горлу. Предчувствие чего-то неладного кололо и мешало, как камень в ботинке.

Люди клубились на площади в ожидании действа. В стороне, на огороженной забором площадке, стояли несколько ховервагенов и лимузил с золотыми вензелями. Через некоторое время подкатили еще несколько членовозов с толстосумами из соседних хозяйств. Колыван с сыном Брабусом, хозяйка медных гор Барабанова с племянником и мужем-алкашом. Благоверный уже был в зюзю и еле стоял на ногах, а когда охрана потащила его за ноги из ховервагена, он отпинался и полез обратно. Барабанова вернулась к машине, шибанула мужа тростью с золотым пуделем по крестцу, и только тогда он соизволил, виляя всем телом, присоединиться к процессии. С другой стороны подходили прочие участники аукциона имени Маленки, и только одного гостя ждали с особым трепетом, чье стояночное место было подсвечено неоновыми словами «Добро пожаловать». Пара лакеев мели и без того чистую площадку метлами, а еще пара стояли со скрученной золотой дорожкой в руках. И вот приехал главный гость, князь Терпкий. Он вышел из длиннющего лимузила, поправил золотую цепь, что тянулась от плеча к промежности, и натянул потуже синий берет. На плаще у него был герб в виде золотого льва, летящего на парашюте, с двумя саблями, крест-накрест поднятыми над головой, и буквами ВДВ сверху. Буквы вроде значили что-то вроде «Водка, Девки, Веселуха», но, скорее всего, то народный юмор. Граф был тот еще живоглот. Здоровенный мужлан, со спины можно было его принять за огра, только те загорелые, а у него кожа белая, как портки девственницы. С ним под ручку плыла его жена Сапфира и два сына-близнеца Ромул и Рэм. Братья всю жизнь были настолько близки, что, если один драл себе коленку, второй тут же драл свою, или лекаря просил повторить шрам. Поговаривали, что они и баб не любят, а только друг дружку. В «Жаровне» же трепались, что, наоборот, любят только одну бабу на двоих, и просят, чтобы та угадывала, кто из них кто в процессе. Может и так, но женить их было надо. Хотя бы одного. На Маленке или нет папке по пистолету было. Кстати, Терпкий носил под плащом пистоль под названием «Десертная Игла», говорят, тот мог пробить стену в хлебало толщиной.

Гости пердя и кашляя расселись на помосте. Им подносили кушанья и питие. Горан посмотрел внутренним зрением, но ничего подозрительного не увидел. Да и видеть он мог разве только полста саженей вокруг, и то на краях всё мутно было. Народу набилось на площадь как гвоздей в банке. Голоса сливались в единый гул, из колонок трещала музыка, автоматы с хаверлом понемногу пустели, и вот зазвучали фанфары. Кто-то бахнул рубильником, включив всю наличествующую иллюминацию. Прожекторы уперлись в небо, пушки загромыхали, и сверху посыпались блестяшки. Из дверей дворца вышла личная охрана барона с золотыми калашами, в красных высоких шапках, с барсучьими хвостами на жопе. Взяли «под ружьё», вышел Кореш весь в парче. «Аки петух», – подумал Горан. За ним появился воевода Балыч в парадном мундире до колен, с иконостасом орденов на груди и цепью на поясе. Следом повыбегали еще какие-то шавки, и тут… В крытую колоннаду между двумя сортирами, в белом плаще с красным подбоем, вышел сам барон Заруба. Медвежья башка на причинном месте, сапоги змеиные, перья из шапки. На вид барон был достаточно обычной внешности, если перья убрать. Вот на улице встретишь, так обычный пузатенький торгаш с перевоза, а тут прямо цыганский архимандрит. За бароном вышла Маленка в свадебном платье. «Вот так сразу?» – удивился Горан. Или это с намеком господам гостям. Судя по боевому раскрасу и формам, насчет тринадцати лет так это папенька ей польстил. Непечатная походка и взгляд дочки барона подсказывали Горану, что ей все двадцать пять. Высокая, видимо, в мать. Баронессу, кстати, давно никто не видел. То ли больна, то ли барон ее того, но женщина, говорят, была яркая и статная. Ну и дочь в нее. На голову выше отца, пошловатые губы малиновой помады, грудь, затянутая корсетом и потому стоящая почти под подбородком, ресницы как опохало, для понаехавших воротил, видимо, самое оно. Гости встали, барон махнул короткой ручкой, и вдруг из-за крыши дворца появились сотни две, а может и больше дронов аршин диаметром. Дроны засияли огнями и стали складываться в герб Зарубы, голого мужика верхом на медведе. Барон начал шествие к гостям.

Мужик с медведем, сложенный из коптеров, развалился на много огоньков, и стал собираться другой образ. Дроны засветились зеленым, закружились каким-то рваным вихрем и превратились в огромного зеленого дракона, закованного в цепи. Горан решил, что это герб кого-то из гостей, и что сейчас будут собраны и другие гербы. Колонки мерзко засвистели, и музыка стала тянуться как сон во сне. В этот момент Горан обратил внимание, что с дронами что-то неладно. Они стали подергиваться, движения их стали хаотичными и резкими. Техник прямо шкурой почувствовал надвигающуюся тьму, он поднял калаш и передернул затвор. Народ завопил от радости и стал бросать шутихи и бахать хлопалками. Дракон, не успев собраться, выгнулся дугой и полетел в сторону площади, быстро снижаясь. Дракон открыл пасть, и Горан понял, почему дроны ему показались странными. У коптеров была срезана защита с лопастей. Техника осенило, он вспомнил слова жреца Лапласова: «Зеленоглазый дракон Вас… поедает». Горан сорвался с места и в три прыжка оказался на помосте с гостями, он плечом оттолкнул стоявшего у электрощитка полусонного десятника и вдарил локтем по рубильнику, включая щиты. Дракон влетел в помост нижней челюстью, разнося в щепу опоры, а верхняя его челюсть превратилась в рой озлобленной саранчи.

Полсотни дронов на полной скорости врубились в толпу, брызнула кровь, куски зрителей и пельменей с пивом. Краем глаза Горан увидел, что охрана барона и его подопечные тоже поврубали защиту у входа во дворец. Техник удивился реакции охраны, прямо как ждали. Рой дронов стал расползаться по площади, атакуя всех подряд. Люди орали и, сбивая друг друга с ног, бежали кто куда мог, а кто не мог – прятался под столами и лавками. Бойцы, кто не обосрался, беспорядочно палили в небо. Заиграла веселая задорная песенка, шум винтов дронов и крики людей слились в хрипящий и визжащий хор ужаса. Коптеры сделали круг над площадью и снова ринулись на штурм. Волна дронов окончательно добила опоры помоста, и вся конструкция с гостями рухнула на землю, доски полетели в Горана, он упал на землю и закрыл голову руками. Очухавшись от первого шока, все, у кого было оружие, лупили наугад. Сбитые коптеры, врезавшись в столбы, падали, но продолжали рваться к людям, подсекая ноги драпающих с площади. В сторону рухнувшего помоста бежала какая-то баба с двумя детьми, видимо, в надежде укрыться за щитами. Только щиты работают как ниппель, выйти из него можно, а вот войти нет. Пока Горан выбирался из-под обломков, на бабу кинулся один из дронов, но взявшийся невесть откуда Зохан схватил его за раму и оттащил в сторону. Горан подбежал и всадил дрону в сердце свой тесак. Зеленоглазый дернулся и откинул лопасти, истекая зеленой жижей. Техник заметил, что большая часть дронов долбилась в щиты гостей на помосте, вроде им там солидолом намазано. Это значило, что кто-то ими управляет. Горан высыпал патроны из магазина и стал резать на них Ингузы. Мечеными пулями их валить было надежнее. Рой дронов жужжал и светящейся тучей то налетал на оставшихся в живых, то поднимался вверх, редея при каждом заходе. Щиты на помосте держались, потому что были подключены проводами к электросети. Горан пристегнул магазин к автомату и стал бить одиночными. Он сбил несколько коптеров, но те никак не хотели дохнуть без удара по башке прикладом. Некоторые недобитые коптеры через какое-то время опять поднимались в небо. Это напомнило технику, как срастались шланги старого скаватора на 45-й версте. Видимо, у дронов тоже был такой механизм самовосстановления. Вдруг Горан почувствовал жопой – что-то надвигается. Раздался скрежет металла и сильный глухой удар. Куски кирпича и пыли посыпались на спину техника. Горан присел, обернулся, а через секунду левая сторона «Жаровни» разлетелась на куски, будто от взрыва. Из пролома появилась железная клешня разрушителя. «Жаровня» задымилась, где-то вспыхнул газ, и стены борделя стали рушиться. Пару десятков человек укрылись от дронов в фойе борделя, но их заблокировало упавшей балкой. Надо было что-то делать. «Я ждал, когда ты вылезешь, ведро с болтами», – прорычал Горан сквозь зубы. Из поднявшейся пыли появился разрушитель. Той же старой породы, что и дохлый скаватор, с кабиной под человека. Разрушитель махнул клешней и снес часть второго этажа «Жаровни». Горан уже бежал к нему. «Астра…» – мелькнуло в голове у техника. Он знал, что будет делать. Злость и адреналин начали распирать Горана. На бегу он защелкнул в калаш новый магазин с мечеными пулями, достал из подсумка автоматический инжектор и всадил себе в ногу полдозы усилителя ЦНС. По дороге техник заметил, как с другой стороны площади из-за забора вырвался погрузчик, тоже колдованный. Горан на долю секунды замедлил дыхание и краем глаза рассмотрел, как в переулке мелькнул знакомый УАЗик с перекрещенными рожковыми ключами на боку. Как бы там ни было, но во всем этом хаосе нужно было гнаться за одним зайцем, и Горан выбрал самого злющего.

Подбегая к борделю, Горан заложил дугу и сделал несколько выстрелов сквозь пыль по кабине разрушителя в надежде его отвлечь. Это сработало. Зверь развернулся в сторону техника и попытался дотянуться до него клешней. Горан снова замедлил время, пытаясь понять, что там с людьми. Из-под балки Астрая и Цоколь выталкивали наружу людей. Сквозь вспыхнувший огонь и дым мало что было видно. Техник включил внутреннее зрение и на секунду замер. Огр-охранник в одиночку держал на себе перекрытие второго этажа вместе с половиной веса разрушителя, пока из здания лезли обезумевшие люди. Техник решил не медлить и продолжил стрелять бронебойными. Видимо, меченые пули сбивали разрушителю прицел, и тот путался в направлениях. Как работал «Ингуз» против радиоактивной химии, было неясно, но главное, что работал. Сквозь пыль и дым Горан увидел глаза разрушителя, испускавшие зеленоватый свет. Разрушитель пытался выбраться из разлома в «Жаровне», но зацепился гусенью за перекрытие. Горан припал на колено, прицелился. Пары секунд было бы достаточно, чтобы лишить зверюгу зрения, а может, и колдунства. Но разрушитель вдруг повернул башню, дернулся и провалился на первый этаж, погребая под собой Астру, огра и всех, кто еще не выбрался. Горан сиганул на ближайшую балку, потом еще выше, на край разрушенной стены. Снизу из глубины башни на него смотрели еще два зеленых глаза. Техник среагировал мгновенно. Замедлил время и подпрыгнул, делая сальто в сторону. В ту же долю секунды стена, где он стоял, как корка черствого хлеба, разлетелась в крошку. Горан на мгновение завис в воздухе вертикально вниз головой и нажал на спуск несколько раз.

– А-а-а, н-н-а те дристоносец! – проорал он, опустошив магазин, и приземлился на кусок ободранного швеллера.

Пули прошили фары, хлебало и сердце колдовской твари. Разрушитель зарычал, захлёбываясь маслом и зелёной жижей. Безвольная клешня его рухнула на мостовую, зверь огрызнулся ещё раз и испустил дух. Горан спрыгнул на землю и побежал разгребать завал там, где была Астрая. Хоть сил у него и было больше, чем у многих человеков, но он смог добраться только до обломка стены, под которым лежала оторванная рука Астры. Огонь внутри разгорался. Техник крикнул в дымящуюся темноту, но ответил ему только пепел, оседающий на его лицо. Горан вздохнул. «Прощай, моя хорошая», – сказал он одними губами.

До слуха техника стали долетать крики, и он вдруг осознал, что свалка еще не кончена. Техник схватил калаш и побежал обратно на площадь. Дым рассеивался понемногу. Стало видно, что последних дронов топчут бойцы, а с погрузчиком кто-то уже разобрался. Над площадью стояли дым, крики и стоны. Раненые мычали и хрипели, покрикивая друг на друга, шастали медики. Визжала какая-то баба. Кто-то рыдал и материл барона. Горан шёл по мостовой, под его ногами хрустели останки дронов, а к подошвам липли кровь и масло. Сквозь дым он увидел Залтиса, который ковырялся в дохлом погрузчике. Горан подошёл ближе и увидел свой Урал, мёртвый. В одном из боков у него была огромная дыра от вил погрузчика, рама выворочена, заднее колесо разорвано. Горан присел у тела своего друга, с которым проехали десятки тысяч вёрст, погладил запыленную фару. На плечо техника опустилась рука Залтиса.

– Твой? – негромко спросил Залтис.

– Мой… – буркнул Горан.

– Он меня спас… Когда калаш заело, он на погрузчик бросился, а тот его…

– Точно мой… Я его Уралом звал… За восемь лет ни разу не подвёл… – с грустью сказал Горан.

– А ты чего так вырядился? – перевёл разговор Залтис. – Я прибежал на площадь, смотрю, на той стороне какой-то вояка трощит дронов как заправский техник. Потом присмотрелся – ты.

– Так надо было.

– Понял, не спрашиваю. Ты как в целом?

– Пока в целом… «Жаровня» – всё… Там Астра осталась… Цоколь…

– Ну хорошо хоть этих не покромсали, – с ухмылкой сказал Залтис, указывая подбородком на «королевскую ложу».

– У них щиты были… – пробубнил Горан, поглаживая Урал.

– Ясно… Слышь, у тебя кровь на роже и, вон, на боку…

– Потом заклею… – устало ответил техник.

Горан поднял глаза. Из развалин помоста стали выбираться гости барона. Потрёпанные, но живые. Щиты выдержали. Техник рассмотрел дворец, у входа тусил воевода Балыч, Кореш, и ёрзала охрана. Вояки тащили раненый мирняк ко входу. Странно было, что дворец почти не пострадал. Даже трупов дронов у входа было всего несколько. Горан и Залтис пошли снимать «сливки общества» с обгаженого помоста. Горана мучили мысли о том, как и кто управлял такой толпой техники, будто армией, вроде это игра какая. Опять колдун? Но откуда? Нужно место с хорошим обзором, да и…

Вытаскивая близнецов графа Терпкого, Горан наступил на доску, она треснула, под ней что-то блеснуло в пыли. Техник наклонился, сгрёб в горсть песок вперемешку с землёй и щепками, пошарил пальцами в горсти, дунул и замер. На его ладони лежал маячок с монету диаметром. Такие пользуют охотники в непроходимых местах, чтобы территорию метить, или разведка старателей, лабазы метят и места, где показалось, что есть самородки, чтобы вернуться. Горан сунул маячок в карман и пошёл по сломанным доскам дальше. За полчаса копания в огрызках помоста он насобирал ещё полдюжины таких маячков. Все они были стандартные, но крышки перепаяны. Значит, вскрывались. Залтис, закончив с поиском живых, подошёл к Горану, когда тот сунул в карман очередной маяк.

– Ну что, нашел чего?

– Да так, огрызки дроновых плат, думаю, потом разобрать да глянуть, что там. Не зря же у них всех разом кабины засифонили. – ответил Горан и сменил тему: – А, кстати, ты тут как нарисовался?

– Услышал шум и крики, выглянул из загона, смотрю, люди бегут, выстрелы. Хапнул калаш и погнал на площадь. Странная эта техника, пули как от колдунства отскакивали, еле завалил этого погрузчика. И еще, – Залтис понизил голос, – из них всех какая-то жижа зеленая вытекает. Я зиметром ткнул, там зиверты… Мозг винтом заворачивается. Надо потом все это говнище вместе с мостовой утилизировать.

– Я такое видел на южной заставе, там у скаватора башня поехала, разворотил дорогу и пытался меня урыть. Только меченой пулей удалось его угомонить. – прокомментировал Горан, следя за реакцией Залтиса.

– Меченой? – переспросил Залтис как ни в чем не бывало и задумался. – Ржавой жопой по асфальту! Ты имеешь в виду Инваз, или как там его? Ингуз? Тот, что технадзор нам вдалбливал… Ну… Для борьбы с магическим?

– Точно! Я тоже не сразу вспомнил, только когда свечение у скаватора в очке увидел зеленое, решил проверить. Так что ты на всякий воякам своим передай.

– Лады, порешаем, куда сейчас?

– Та мне бы помыться… Утром Урал хоронить и то, что от Астры осталось, если осталось.

– Ну идем ко мне, у нас и душ, и хлеб, и водка. Я рябиновой литруху заначил. Попуститься надо бы, – заискивающе сказал Залтис и похлопал Горана по пыльной спине.

– Дык да… Я за шмотом схожу, часа через пол жди.

8. Золотой пендель

Ранним утром за стеной города Горан, Залтис и небольшая группа друзей, плюс пара жрецов Великого Рандома, стояли на склоне холма. В яме перед ними на лежанках из хвороста лежали куски Астраи, искорёженный Урал, пара ящиков с Цоколем и расплющенное тело огра-охранника. Жрецы проныли какую-то рандомную молитву. Потом что-то мямлили про «свет Его негасимый» и про «никто не знает, куда Он свет свой направит». Горан, не дождавшись окончания песнопений, взял факел и прошёл вдоль ямы, поджигая хворост.

Утренний туман смешался с дымом. Техники присели на обочину дороги и о чём-то негромко бухтели между собой, пока копатели молча закидывали песком несгоревшие останки. Рану на боку Горана стягивал нанопластырь, и техник периодически чувствовал жжение. Эхом с площади доносились крики работных и гул дозеров, которые сгребали дохлых дронов и ошмётки человеков. Барон распорядился за стеной сделать могильник и переложить мостовую. Но то ещё когда будет, а сейчас считали, кто мёртвых, кто живых.

Где-то в тумане приятно зарокотал двигатель. Горан даже обернулся, потому как звук этот был странно похож на голос только что схороненного Урала. Рокот движка приближался. Из тумана к техникам подъехал десятник из охраны барона на молодом ховерцикле. Он остановился, спрыгнул на бренную землю своими блестящими сапогами и поправил мундир под ремнём.

– Ты техник Горан? – обратился он к Горану.

– А ты с какой целью интересуешься? – мрачно ответил Горан.

– Значит, ты, – констатировал десятник, – господин барон Заруба требует тебя, значить, к себе на поговоритьс. Скажу сразу, хочет благодарочку закатить за спасение великих князей, может, одарит чем дельным, – подмигнул служивый.

– Абы не топором по шее, – шутканул Залтис.

– Залтис, ну что ты вечно как чёрт из табакерки?!

– Это срочно? Или можем закончить обряд? – перебил Горан.

– Лучше срочно, но могу и обождать.

– Хрен с тобой, рули, передай, мол, бегу уже весь. – пробурчал Горан.

– Так могу подвести…

– Мне пёхом лучше сейчас. Мыслёй собраться.

Гвардеец вздохнул, хлопнул себя по ляжкам, сел на ховер и угудел в туман.

Прошло с полчаса. Горан вместе с Залтисом молча и не спеша шли ко дворцу.

– Это ж какая мразь утворила? – вдруг проснулся Залтис. – Найти бы этого урода, да в фарш медленно перекрутить. Столько народу покрошил, сколько горя людям нанес… Черт с ними, с графьями, но люди-то причём? Главное… именно против мирняка всё обернулось. Если тёрки есть с Зарубой, так найми горлореза какого, да втихаря барону выпусти соки. А это прямо, сука, чистое говноедство…

Горан почти не слушал, молча переваривая случившееся. Зло брало и за Астру, и за Урала, но больше за то, что простым работягам прилетело. Кто ж так воюет-то? А Залтис ещё подливал.

На площади уже почти всё прибрали. Гидрантами мыли мостовую от крови, мели огрызки дронов по углам да заканчивали огораживать «Жаровню» забором, чтоб детвора не лезла. Разрушитель перевернули на бок и резали на куски. Техники подошли к парадному входу дворца Зарубы. Горан обратил внимание, что на фасаде виднелась пара выбоин, колонны и двери чуть посечены осколками. Гвардейцы пропустили техников без рамок и шмона, провожая уважительными и завистливыми взглядами. Техники поднялись по золоченой лестнице. Краска, конечно, кое-где облупилась, но выглядело дорого. Мужики вошли в зал, украшенный картинами, на которых были изображены какие-то бородачи в тельняшках, черно-белые квадраты, круги и красные кресты. На дальней стене висел в три косые сажени портрет Зарубы с семейством. Залтиса увел с собой Балыч в другой зал, Горан же остался наедине с бароном. Имя Заруба ему явно льстило, как если бы детский лисапед назвать «чопером». Такой себе мужичок среднего роста, больше похожий на дворецкого. Барон-то, собственно, купцом начинал, так что голубой кровью тут не пахло. Заруба был одет в серые штаны с подтяжками, белую рубаху с платком вместо галстука и черный золоченый жилет. Из кармана жилета свисала цепочка, видимо, от карманного коммуникатора. Барон махнул рукой охране, бойцы вышли из зала, плотно затворив за собой дверь. Хозяин указал Горану на стул. Горан сел. На столе рядом в блюдах сиял виноград, финики, которых Горан никогда не ел, сыры и прочее. Там же, на стеклянной подставке, стояло полушарие мозга с насыпанным в него табаком заморским и коробка с сигарами. Рядом с мозгом стоял средних размеров сундучок. Горан глянул на барона, тот кивнул. Техник бросил в рот сыру, заел остальным и принялся набивать табаком трубку. Всё это время барон молчал, разглядывая техника. Горан, не сильно скрываясь, оглядел залу и отметил что у левой руки барона стоял небольшой кейс из матового серебристого металла. Такие техник видел только у высокостоящих эльфов. Обычно в них хранили дорогое оборудование в поролоне. Не далеко от барона стоял круглый, разлинеенный на клетки столик красного дерева, богато инкрустированный золотом. На нём стояли шахматы. Горан отметил про себя, что не представлял Зарубу за такой игрой.

Когда техник, с разрешения барона раскурил трубку, Заруба достал из кармана часы на цепочке и нажал на них кнопку. На середину комнаты выехал плоский цилиндр, похожий на пылесос с голым мужиком на медведе, и замигал красным огоньком на боку.

– Теперь можно и поговорить, – начал барон.

Горан понял, что цилиндр – это глушилка.

– Чего же не поговорить, коли есть про что, – ответил техник и затянулся.

– Есть, – ответил барон, – сначала разберемся с формальностями. На столе сундук, там двести монет, дефлекторный щит, как у Балыча, пару манускриптов из нашей библиотеки насчет изготовления всяких зелий и приблуд. Большая часть для людей не подойдут, но технику, думаю, сгодятся. Потом зайдешь еще в шмоточную, я дал кладовщику указ, чтобы выдал тебе чего надо. Губу сильно не раскатывай, но там есть чем разжиться. Горан кивнул и открыл сундучок. В нем, кроме перечисленного бароном, лежал свежий зиметр, дальномер, кевларовые перчатки и ключи от какой-то техники. Барон явно с Залтисом консультировался, что Горану предложить. Техника такое внимание приятно удивило.

– А это, пардоньте, ключи от чего? – поинтересовался Горан, как обычно изображая простачка. Обычно такое прокатывало, и люди от него много не ждали.

– Это ключи от ховера, на котором к тебе десятник ездил. Слышал, твой моцикл погиб при осаде, забери ее Рандом. Вот, будет заменыш. И катать на нем по бездорожью приятнее, да и новое завсегда лучше старого, уж прости. Высота полета – аршин, а может, два, не страшны ему ни болота, ни противотанковые ежи, ни острые камни пустоши. Небось слыхал про Нецке, где первый удар был перед «концом света»? – Горан кивнул. – Там до сих пор с высоты видны на много верст огромные отпечатки странных животных и птиц. Одно, говорят, напоминает здоровенные мудя, и вполне четко, хотя я сам не видал. Никто не знает, откель там эти знаки и кому назначены. Над пустошью только летать теперь. Камни острые, как стекло, идут гребнями во все стороны от эпицентра.

      Горан заподозрил, что Заруба на него планы имеет, раз такие дары намутил. А вот это уже не очень радостно. Желание горбатиться на барона у Горана не было аж совсем.

– Да я в пустошь не собирался вроде как… – ответил техник.

– Соберёшься, – твердо сказал Заруба. В голосе его зазвучал металл. В этот момент Горан понял, что толстячек не так прост. – И не строй из себя кугута, я справки навел, ты один из лучших техников от Тусны до Нароовы. И опытный к тому же. Так что давай открытыми картами.

– А я ничего и не скрываю, спроси, я отвечу, – спокойно сказал Горан, глядя на Зарубу в упор.

– Расскажи про колдунскую жижу, видал такую? А отравленную технику? Что на сей счет думаешь? Как полагаешь, атака была организованной? Есть догадки кем?

Заруба встал и отошел к окну. Горан подумал и выпалил всё как на духу: и про скаватор с 45-й версты, и про Сирина ржавую жопу, и про то, как ему курьер принес кристалл с подобными случаями.

– Кристалл – это я тебе прислал, – повернувшись к технику, сказал барон. Горан выдохнул, теперь всё вставало на рельсы. – Уже полгода такие случаи по округе фиксируем. Залтис руками разводит, а ты что думаешь?

– Пока думать нечем, надо полную картину увидеть. А чего ты кристалл не подписал-то?

– Хотел, чтобы ты сам дотумкал.

– Ну тумкал-тумкал, да не дотумкал. Автора пока не нашел, да и причин тоже…

– Мне жрецы Лапласа предсказали, что будет атака на празднике. Просили, чтобы я всё отменил. Но я знал, что ты в городе. Два техника много чего могут. Кроме того, Балыч усилил охрану, щиты приказал над гостями поставить, и не зря.

– Ну да, охрана сработала как часы, только ты забыл предупредить людей, и теперь больше сотни могил на цвынтаре. Или народ – для тебя мусор?

– Ай! Не дави на совесть! – повысил голос барон. – Сказано было, что покушение будет на меня. Кто мог знать, что так обернется? Вы с Залтисом полдня шуровали по заброшкам, нашли, кто спланировал атаку?

– Неа, дрон-контору, ну, ту, что концерт устраивала, еще ночью спалил кто-то вместе с эльфами, которые программили коптеры. Теперь концов не сыщешь. Хотя я думаю, зачинщики прибрались еще до праздника и свалили подальше.

– А кто же координировал технику?

– Никто, – отрезал Горан и высыпал на стол семь маячков. – Всё продумали. Маячки забросили под помост со знатью вашей заранее. Активировали во время шоу дронов. Еще когда медведь в небе складывался, я заметил, что дроны странно двигались. Думаю, уже зараженные были. А сигнал их спровоцировал на атаку.

– А что ж ты не уловил его? Сигнал?

– Потому что маячки перешиты были на частоту, которую техники не фильтруют. Самопал. Думаю, тот, кто распайку делал, знал, что техники на празднике могут быть, и подстраховался. Да если бы я и уловил, так пока разбирался бы, откуда сигнал и что делает, всё равно не успел бы их обезвредить.

– Ясное дело, что дохлое тело… – пробубнил Заруба, помедлил с минуту, расхаживая взад-вперед, а потом остановился и спросил не в тему: – А ничего тебе не говорит имя Рудра?

Горан молчал, пытаясь нарыть в памяти хоть что-то похожее, но не нашел.

– Нет, а кто это?

– А Мошиах? Или Савитар?

– Нет, не слыхал.

– А про южного колдуна знаешь, который в Новоделе сидит? Может, слыхал, как он армию Хана Тархуна с десятком танков и тремя тысячами вояк за ночь покрошил в мелкий винегрет?

– Слыхал, а при чем тут он? Где мы, а где Новодел?

– Не знаю, но это его, Рудры, герб – зеленый дракон, окрученный цепями. Может, подстава, конечно, а может, и предупреждение… – чуть тише проговорил барон и пристально посмотрел на Горана. Техник задумался. Вроде так, а вроде и не так. «Дракон из дронов, конечно, сложился, но вот так внаглую… С какого болта? Или Заруба что-то недоговаривает», – подумал Горан, но ничего не сказал.

– Подумай, техник, плотно. Я не пытаюсь налегать, но тебе не кажется, что так он мог и Хана Тархуна взуть? Технику траванул, маячки с дрона накидал, а дальше дело техники в прямом и переносном смысле. Устроил бойню. А сам стоял на пригорке и местных баб за сиськи мацал…

– Может и так, а может и не так, говорят, в драке с Тархуном никто не выжил…

– Но кто-то же байки разносит по ушам?

– Может, сам Рудра и греет народную молву, чтобы его все ссались?

– Может…

– А с под меня-то ты чего хочешь, барон? Я так понимаю, ты за мной послал не ремень стартера менять?

– Ну смотри, родной, – голос барона стал мягче, почти по-отцовски. – Если у кого есть такая технология, как вчера с дронами, то нам всем жопа. Эдакий колдун аккуратно весь север под себя подожмет. А сколько трупов будет? И я не про вояк. Этому уроду ничьих жизней не жаль.

– И что ты предлагаешь? Где искать этого Рудру? В пустоши что ли?

– Ладно, вот тебе последний туз из рукава. Я тут с соседями связался по случаям колдунства, они пошарудели разведкой под камнями, и вот что донесли: где-то на озере Вяляное или Вяльне есть поселок, то ли Чаща, то ли Гуща. Там живет одна ведьма, как звать – не знаю. Не Рандомная, не Лапласова, но, по слухам, знает она всё наперед и назад. К ней люди ходят за тридевять земель со всякими вопросами, и вроде как не зря. Князья не верят особо, да и не наша территория, но… – Заруба перешел на доверительный тон. – Если тебе, конечно, людей жалко, то мог бы и сгонять в те болота да у нее спросить про Рудру этого. Кто он, что он? И вообще, он это или не он? А если он, то как его за вымя пощупать? Туда по карте верст двести, не больше… А? Горан?

Горан молчал. Раздумывал насчет УАЗика и шансов, что барон его втемную хочет попользовать.

– А че я-то? У тебя и посыльных вагон, и бойцов, можно к ней курьера шарового послать?

– Там места гиблые, много техники дикой. В лесах бостонские собаки лютуют. Да и… – Заруба понизил голос донельзя. – Не верю я своим мудозвонам. Ты сам вчера героев этих видел. На стрельбах в монету со ста шагов попадают, а как мясорубка пошла, забились по углам, едри их в глотку монтировкой!

– А Залтис?

– Залтиса за ноги из гарнизона не вынешь. Тебе денег еще насыпать? Или чего ты хош? – Барон снова стал ходить по залу. – Мне больше за людей обидно. Понимаю, виноват, допустил. – Барон подошел к креслу, сел и опустил голову. – Я бы сам поехал, да старый уже, и Петровское не могу оставить. Ты пойми, мы ж в его новодельные дела не лезем, срача с югом у нас отродясь не было. Все вопросы краями… А он нас вот как. За что? – Барон выдержал паузу, сглотнул, погрустнел пуще прежнего. – А если мы такие не первые? А если не последние? Сейчас ему крылья не подрезать, так он тут всех передушит, как котят. Я уже вон и с Терпким, и с остальными обсудил. Мы сейчас тайно будем войско собирать, чтобы на Новодел идти. Пусть ответит мудила за всё! Но нам слабые места этого колдуна узнать бы, и понять, как эту жижу зеленую нейтрализовать. – Барон положил руку на плечо техника и почти заискивающе заглянул в глаза. – Родной… подумай… Я ж не себе, за людей болит…

С этими словами барон встал, подошел к столу с шахматами и сходил черным конём. Горан вздохнул, пожал плечами, помолчал. Желваки играли, самому хотелось добраться до этого Рудры и за горло его подержать. И если сейчас его цели с бароном совпадают, то почему бы не сыграть? Однако показать Зарубе, что прямо сразу согласился, было невежливо. Горан громко вздохнул, встал из-за стола, бросил в рот сыру с фиником, как положено по этикету, сплюнул косточку на пол, поклонился и пошел на выход. Краем глаза он заметил, что на шахматном столике одна из белых фигур сама собой передвинулась вперед. Хотя, может, ему показалось. Горан вышел из зала. Через другую дверь в залу вошли Балыч и Залтис.

– Ну что? Уговорил? – спросил Балыч.

– А куда он денется, – ответил барон и нарочито пафосно добавил: – Люди важнее всего! А, техник? Так говорят?

– Та да, – улыбаясь, ответил Залтис, – клятва техника…

Горан спустился в подвал, набрал нужного мотлоха у кладовщика: пластыри, два баллона заживляющего геля и почти бесконечный плазменный резак, вещь порой незаменимая, но дорогая. Техник нагреб сублиматов для себя, килоджоулей для ховера и сложил всё в баул из кевлара.

Собрав всё, что нужно, техник пошел на выход. Охранники с уважением ему покивали и выпустили. У крыльца его ждал молодой ховерцикл. Техник вздохнул, вспоминая Урал, обошел ховер вокруг, ощупал, проверил электронику и погладил по боку. Ховерцикл был в два раза шире Урала и в полтора длиннее. Он стоял на широкопрофильных колесах, как и все ховеры. Колеса, конечно, редко использовались, разве что, к примеру, ровный участок дороги подвернется или чтобы закатить в гараж. Так то он по воздуху плывет. Ховерцикл был несколько напряжен, но готов ринуться в бой, аж елозил на месте от нетерпения.

– И как же тебя назвать, конь ты мой летучий? – спросил Горан. Ховер негромко заурчал и подвинулся к технику поближе. – Ладно, будешь Жига, раз такой бодрый.

Ховер завелся и толкнул легонько Горана в бедро. Техник похлопал Жигу по двужопому седлу и переложил барахло из баула в сумки за седлом и багажник. Баул скрутил в трубку и пристегнул сбоку. Нужно было учиться доверять новому другу заново. А это ой как непросто. Горан вдруг почувствовал спиной, что кто-то на него смотрит, и обернулся. В метре от него сидел пес Зохан. Горан заулыбался, подозвал его к себе и обнял.

– Где ж тебя носило, дурака? Зохан, я думал тебя вчера… Живучий, зараза…

Зохан был весь в пыли, но улыбался и мотылял хвостом, как дурной. Горан почесал его за ухом, стряхнул с собаки пыль и обернулся к ховеру.

– Знакомьтесь. Зохан, это Жига, Жига… Зохан.

Жига вильнула задом и чуть подалась навстречу псу. Пес, как всю жизнь ездил верхом, запрыгнул на заднее сидение и улегся бубликом. Они оба посмотрели на Горана. Горан грустно улыбнулся и сел за руль.

9. Бостонские собаки

Горан заехал проститься к Залтису, потом матнулся забрать оставшийся шмот из-под ивы на берегу и на следующее утро отчалил за ведьмой. Солнце плавно выкатилось над Петровским. Еще веяло ночной прохладой, когда Горан выехал из ворот города на южный тракт. С той стороны стены от ворот стоял плотный караван ховербусов, мототелег, купцов и просто работных. В город их не пускали. Некоторые еще пытались объяснить охране, что продукт, дескать, скоропортящий, другие сулили денег, но бойцы не пускали никого. «Хорошо, что вчера не успели заехать…» – подумал техник, проезжая мимо.

Через пару верст тракт вильнул и пошел вдоль реки. Горан решил проверить ховер над водой, и это было хорошо. Жига закладывала большие дуги, поднимала обороты, то ускорялась, то замедлялась, то летела, едва не касаясь воды, то поднималась почти на полторы сажени вверх, показывая новому хозяину, что может. Горан оценил приобретение, но слегка придерживал вожжи, чтобы пес не свалился. Под ховером в воде неслись стаи подводных дронов, как их местные называли – «Судак», которые распугивали живую рыбу и лосей на берегах. Над рекой парили утки. Как вся эта смесь уживается в одном мире, никто не знал, да, по сути, и не думал. Вот такой вот железоуглеродистый сплав. Техника как бы один вид, а биологические формы вроде как другой. Эльфы писали, что иногда они даже симбиоз образовывают. Как, например, те же дозеры с кабанами или морские рыбы с посейдонами, морскими подводными дронами… Говорят, до «конца света» эти виды жили отдельно, живые в природе, а технику люди выращивали или делали, сейчас уже и все равно. А еще некоторые утверждают, что вся техника тогда была без души. Брешут небось, ведь душа есть у всего, даже у мосинки.

Горан сделал вираж и решил вернуться на тракт, но сначала было бы хорошо отобедать в каком-нибудь живописном месте. Жига шла плавно покачиваясь, а техник высматривал место для лагеря. Пастораль нарушил Зохан. Он вскочил с места и стал яростно лаять. Горан обернулся и увидел, как со скального выступа высотой в десяток саженей выпрыгнул мужик, замахал руками и с брызгами хлюпнул в реку. Техник прижал тормоз, развернулся и решил посмотреть, не расшибся ли этот черт об воду. Техник подлетел ближе. В воде барахтался селянин, одетый в какие-то лохмотья. Он неистово махал руками и что-то, захлёбываясь, орал во всё горло, указывая на уступ, с которого прыгнул. Горан поднял глаза, на самом краю скалы бабу с детьми, окружённую бостонскими собаками. Почему бостонскими? Одному дрону известно. Некоторые называли их волками. В общем, болт резьбу сломит, как правильно. Бостонские собаки – это такие себе обтекаемые продолговатые ящики на четырёх ногах коленками назад с клешней сверху, она же, видимо, голова, на длинной двусуставной шее, как у скаватора. Горан слышал, что такие виды самоходами называют, потому как они сами ногами ходят, а эльфы их именуют гидравликами.

В общем, Горан, не разбираясь, бросился к бабе очертя фаркоп. Он направил ховер по широкой тропе, ведущей от воды наверх. Когда Жига почти добралась до уступа, через пролесок Горан различил десяток собака-волков, что прижали семью к обрыву. Собаки по очереди выбрасывали свои клешни в сторону детей, пытаясь ухватить хотя бы за одежду. Баба же отмахивалась электрошокером на коротком шесте. Дети боялись прыгать в воду и вцепились в подол матери, как пылесос в тряпку. Горан достал обрез мосинки и на ходу шмальнул по одному из волков, похожего на альфу. Тот дёрнулся, и пуля прошла по касательной. Волка отбросило на пару саженей, он ударился об пень и почти сразу стал подниматься на ноги. Одно было ясно, надо спасать людей, а не танцы с волками устраивать. Техник, не дождавшись, пока альфа вернётся к добыче, вырулил на пятачок перед бабой, с разворота сбил Жигой трёх волков, остальные дали заднюю. Зохан спрыгнул на землю и зашёлся лаем, держась от железяк на расстоянии. Горан бросил волкам подготовленную дымовуху. Бабе говорить ничего не пришлось, она, завёрнутая в мужнино пальто, быстро усадила детей на ховер, а сама сиганула со скалы в реку. Мальчишки лет 8-ми и 10-ти мёртвой хваткой вцепились за куртку Горана, прижавшись друг к дружке. Несколько волков стали наступать на Зохана, пёс попятился. Горан крикнул сквозь гул движка: «Зохан, фу! К реке, к реке уходи». На пса прыгнул опьянённый от дымовухи волк, но Зохан увернулся и поскакал по тропинке вниз по склону. Горан нажал на газ и погнал следом. За ними рванули два бостонских, один умудрился схватиться клешней за раму ховера, второй не допрыгнул и, шарахнувшись об скалу, полетел кубарем в кусты. Дети заверещали, Горан спустился со склона и вырулил на воду, обогнав Зохана. Жига сделала крутой разворот у каменной стены, зад ховера занесло, и висящий на раме волк влип всем телом в скалу, но клешню не отпустил. Тогда Горан приставил к его башке мосинку, выстрелил. Дети дёрнулись, сжавшись в единый комок. Пуля перебила шею волка, и его тело, дёргая ногами, полетело в реку. С уступа спрыгнул ещё один, пяный волк, но Жига вовремя вильнула, и он нырнул к собрату.

К этому моменту отец семейства уже был на том берегу, а мать подплывала к отмели. Техник заложил небольшую дугу, пересек воду и подрулил к ним. Родители с воплями радости бросились к детям.

Пока техник с отцом семейства отцепляли судорогой сжатые детские ручки от ховера, Зохан доплыл до берега, отряхнулся и подошел к детям. Бостонские псы, пьяные от смрада, скопились на краю скалы, щелкая мордами, но сделать уже ничего не могли. Дым клубами поднимался вверх. Ясное дело, в реку они не сунутся, это им не кур по двору гонять.

– Ой, спасибо Вам… Думали, кранты… Руна, Магни, вы как? – щебетала баба, ощупывая и расцеловывая остроухих детей. Муж эльф стоял рядом, потупив глаза.

– Здоровый вроде детина, а первый спрыгнул, и куда это годно? – спросил Горан у отца, снимая со спины кобуру с мосинкой.

– Я прыгнул, чтобы дети увидели, что это не страшно… А они… Лама, скажи ему, – обратился тот к жене.

– Это я сказала ему прыгать… Вы уж его простите, господин…

– Я Горан, техник, – перебил Горан. – А шмот ваш где? Или вы с одной палкой ходите?

– Шмот-то уже – всё, наверное… – грустно заметил отец.

– Там, саженях в двадцати от уступа, – с надеждой в голосе сообщила Лама. – У нас квадрик сдох, Бор его так и не откачал. Думали уже пешком идти, а тут эти… На падаль, видимо…

– На падаль? Вы что, тут неделю сидели? – спросил техник.

– Почти. Я всё пытался хоть как-то завести квадрик, но он давно уже ржавчину подхватил. В Железном предупреждали, мол, не факт, что до Лосева доберётесь. А денег у нас… Вот и рискнули… – сумбурно объяснял Бор.

– Ладно, сейчас посмотрим, что там с вашим скарбом, – сказал Горан и завел ховер.

– Может, ну его, господин… Техник? Собаки эти… Их там тьма…

Горан молча сел в седло, Бор пошел к нему, чтобы ехать вместе, но Горан показал ему на детей, мол, у тебя есть своя задача. Зохану Горан приказал охранять. Сам же верхом на Жиге вернулся на уступ. Дымовуха еще пускала тонкие струйки, а стая собак, еле шевелясь, валялась на проплешине у края скалы. Горан крутанулся на месте, поднял ховер повыше и поехал по тропинке, ведущей в лес. В двадцати саженях от берега он увидел съезд на проселок. Там лежало тело растерзанного вдрызг квадрика. Квадрик был больше обычного, если судить по останкам рамы, четырехместный, с небольшим багажником и крышей. Горан сделал круг над поляной, убедился, что собак нигде не видно, и спустился к стоянке. По земле были разбросаны несколько рваных тюков, штопаная-перештопаная палатка, запас сухпая и прочий мотлох. Техник спустился вниз, спрыгнул с Жиги, приказал ей быть начеку и пошел собирать то, что осталось целым. Большую часть вещей пришлось оставить, но палатку, одежду и еду Горан стянул веревками и пристегнул к багажнику ховера. Ховер ведь двухместный, так что влезло немного. Жига стала нервничать, рыча на ближайшие кусты. Горан решил, что задерживаться тут надолго не стоит, сел на ховер и дал по газам. Жига заурчала и поднялась вверх, раздувая остатки барахла по земле. Зоркий глаз техника заметил движение в высокой траве. Что-то длиной саженей двенадцать с продолговатым телом ползло к бывшему лагерю несчастной семьи. Техник было решил, что это змей, однако здесь таких не водится, разве что он механический. Робозмей? «Вот тебе слесарь говна на компрессор», – подумал Горан и рванул обратно к берегу.

Горан вернулся к горе-семейству через минут сорок. Солнце уже скатывалось к горизонту, окрасив небо красным. Еще светились золотом верхушки деревьев, ярко отблескивая в воде. По приезду он увидел, что папаша уже поймал пару рыбин с локоть и бегом нес их к костру. Лама его уже разожгла огонь, к которому жались дети. Рядом с ними крутился Зохан. Его присутствие явно делало свою работу. Пацаны гладили его, а он облизывал их в ответ. Горан припарковал Жигу ближе к деревьям, где собирался ставить палатку, и сгрузил семейный шмот на камни. Дети подбежали, похватали из баулов куртки и снова уселись к огню. Рыба с сублиматами – самое то после легкого боя.

– Ну, давайте свою историю, – облизав пальцы и хитро прищурившись, спросил Горан. – Кто такие? Чего забыли в лесу? Чего в Лосеве надо?

Бор что-то промямлил с полным ртом. Дети с перепугу не могли затолкать кусок в горло, так только хвостами рыбьими похрустели. Лама махнула рукой на мужа и вытерла руки об тряпку.

– Да чего рассказывать, Бор наладчик и повар, и радиомеханик… Всего понемногу.

– На все руки мастер, – прокомментировал техник.

– Когда жрать хочется, хоть золотарем станешь, – с оттенком печали ответила Лама. – В Железном жили мы. Домишко у нас был небольшой. Я пирогами торговала, и огород… А потом пригнали скаватор для прокладки канала от озера… – Лама замолчала.

– И че? Случилось чего? – спросил насторожившись техник, обтирая губы рукавом.

– Случилось… – собравшись силами и вздохнув, ответил Бор. – Скаватор случился… У него башня съехала… Ночью завелся, даванул погонщика, разхреначил радиоцентр и несколько домов, включая наш… Мы еле успели детей из окна повытаскивать до того, как он прошелся ковшом. Потом эта тварь прошла катком по городу, да дюжину человек на тот свет спровадила. От Железного меньше половины осталось… Мужики наши из охотничьих в него стреляли, а ему хоть бы что…

– Угу, – промычал Горан, – и че дальше?

– Да ниче, – продолжил Бор. – Распердолил, говна ему в кабину, полгорода и в лес ушел. Наши за ним ломанулись, думали, где застрянет, так добить по возможности… Только не вернулся никто… Как скаватор ушел, мы по соседям наскребли малость еды да шмот, что из-под обломков нарыли, забрали из гаража свой престарелый квадрик и… – Бор замялся. – Нам слесаря не советовали на нем ехать, только вариантов не было?

– А в Лосево вам на кой? – спросил Горан.

– В Лосево на порогах, говорят, мельницу построили, может, работа есть. И… У Ламы родня там…

– Не то чтобы родня… – добавила Лама. – Дядя Мус был у нас пару лет назад заездом, звал к себе… Ну, мы подумали, что в Железном теперь только хуже будет, и решили…

– А давно эта история со скаватором приключилась? – решил уточнить Горан.

– Недели с три как… – ответил Бор. – А вам зачем? – Лама толкнула его локтем в бок.

– Я техник, у меня полжизни в дороге, вот и собираю истории, – ответил Горан. А сам подумал, что его встреча с колдованным скаватором состоялась плюс-минус в то же время. Вполне возможно, что это был тот же зверь…

Горан доел, помыл в реке миску и отошел к Жиге. Он раскинул одеяло на камни, улегся, забил трубочку и задымил. Мысли Горана снова вернулись к колдуну. Техник всё думал, зачем ему понадобилась мясорубка в Петровском? А злило Горана больше всего, что обычных людей этот мудила крошит… Один вопрос: как его урыть с такими-то возможностями?

Прошло пару часов. Зохан привел детей в чувства. Он принес им палку, поиграл с малявками в «тяни-толкай» да в «принеси палку», тут весь страх у детей как рукой сняло. На утро Бор и Лама перепаковали свои пожитки, после чего Горан за пару рейсов переправил непутевую семейку на тракт. Он велел им ждать на развилке, может, подвезет кто до ближайшего города, а сам погнал на юго-восток, к переправе.

10. Остановка сердца

Может, оно и к лучшему, что Горана занесло в Семиречье. Городок хоть и меньше Петровского, но тоже ничего. До встречи с бедолагами на реке техник хотел проскочить его стороной, но тогда всё могло пойти совсем другим путём.

Тракт проходит аккурат по главной улице Семиречья, а потому торговых тут всегда паслось за горло. Местный воевода Крапива, по слухам, дядька был нормальный. Когда его поставили во главе общины, решил он, что с проезжих пора сливки снимать. Не то чтобы себе, а за охрану и чистоту. Купцы и работные сначала бузили, но со временем смирились, тем более что налог хорошо сказался на безопасности города, сортиры стали мыть, дорогу поровняли, и всякого отребья в городе стало меньше. Так что в карман Крапиве никто не заглядывал.

На въезде в город были установлены бетонные блоки и вагончик для служивших. Местные дружинники были скорее профилактикой, чем бойцами, но свое дело знали. Техник брякнул в медный ящик десятку, главный жирдяй-охранник, у которого рубаха на пузе не сходилась, приподнял крышку багажника Жиги, глянул нехотя в сумки, а увидев жетоны техника с номером и стажем, махнул рукой и велел пропустить. Горан проехал за чугунный шлагбаум в два кулака толщиной и оказался в Семиречье.

Горадминистрация представляла собой кирпичное здание крестообразной формы с колоннами и тюбетейкой на крыше. На макушке тюбетейки виднелись остатки креста, может антенна какая, а может громоотвод. Снаружи на стене висели: терминал для вызова колобков-курьеров, график дежурств дружинников, порядок проезда и карта с указанием, где нутро прогреть можно, а где другие части тела. Шлюхи, конечно, – первый новостной канал этих мест, но технику хотелось покоя: набить пузо, накатить полведра мёду или пива, да растянуться где-то в уюте, чтобы тепло и сухо и мухи не кусали.

Горан подъехал к постоялому двору с кабачным, над входом висела потертая вывеска “Кафе Барыш”. Качественное приземистое здание, сложенное из толстых бревен, на манер сказочных теремов, с резными окнами, широким крыльцом и петухом на коньке. “Видимо, с югов хозяин”, – подумал Горан. Техник припарковал Жигу и в сопровождении Зохана вошел в дверь.

– Светлого дня, хозяин, – сообщил Горан, подойдя к стойке, за которой никого не было, – или есть кто живой?

– Тут я. Тебе комнату или бабу, или бабу с комнатой, или? – отозвался приятный женский голос из-за полуприкрытой двери.

– Смотря за что? – ответил Горан.

– За деньги, – ответила плотная, с красивым лицом хозяйка, подходя к стойке, – ты с собакой будешь? – указала она пальцем в золотых перстнях на Зохана.

– Если не воспрещается, то я бы да, – ответил Горан, заглянув в глаза хозяйке, – Горан, из Петровского… – начал было он.

– Да хоть Тихон на пальцах… Мне эта информация, що для кота паровоз. Вдруг кто спрашивать будет!? Так я ж отвечу. – улыбнулась хозяйка, – Я Юка, или тетка Юка, смотря кому как сподручнее. Короче, у нас такие расклады: пять за ночь, десять за сутки, завтрак в восемь, обед в… – хозяйка взглянула на часы с кукухой, – да вот уже и обе-е-ед, – пропела Юка, излишне эротично поморгав глазами и облизав губу, после чего выложила грудь приличного размера на стойку.

Горан улыбнулся, изображая смущение.

– Я про комнату, мне бы выспаться… – устало ответил техник.

– Так и я про комнату, а ты похабник, что на приличную женщину…

– Юка, обед готов, звони, – выглянув из дверей в столовую, прокашлял коротконогий мужичонка лет шестидесяти. Его белый, заляпанный жиром колпак и передник возбудили в душе Горана воспоминания о техникуме, и о большом дяде Мише. Огромный грузный мужик в таком же колпаке и переднике вечно втихаря подкармливал студентов то печенькой, то варенькой. У Горана аж под ложечкой засосало. Юка нажала на кнопку под стойкой, из развешанных по этажу колонок послышался звон курантов. Горан положил пять монет, Юка, продолжая смотреть ему в глаза, положила ключ на стойку. Хозяйка зыркнула глазами вверх, намекая, что комната на втором этаже.