Отрывок из книги
ДАННАЯ КНИГА ПОСВЯЩЕНА феномену культуры. Культуры в ее самом широком проявлении – от форм гостеприимства и быта до литературы, архитектуры и иконописи, – поскольку культура – это не набор памятников, а система взаимоотношений человека и окружающего мира. Не случайно мы говорим «культура поведения», «культура общения» или «культура питания». То есть именно культура помогает нам устанавливать связи с другими людьми, с вещами, с пространством, с языком, с едой. Последнее не должно удивлять – в русском языке существует термин «есть» (в Древней Руси «ясти»), то есть вкушать пищу благоговейно, культурно, с соблюдением правил и традиций, себе во благо. И есть термин «жрать» (есть грубо, неприлично, без благоговения), происходящий от славянского слова «жрети» – приносить жертву идолу, совершать жертвоприношение. То есть культура создает из процесса питания приношение Богу, способ поддержания традиций, поддерживает в человеке образ Божий, а ее отсутствие превращает процесс вкушения пищи в жертвоприношение идолу, питаясь без культуры, человек словно отдает еду кому-то другому, худшему, вредит себе и другим. И это касается не только еды.
Культуру часто сводят к собранию искусств и традиций, в то время как её стоит рассматривать прежде всего как механизм компенсации того, что отнято у человека самыми разными обстоятельствами. Начать следует с того, что культура есть нарушение второго закона термодинамики через отрицание хаоса, это внесение в окружающую среду порядка и смысла. Культура – это система выживания, экспансия в чуждое, непостижимое пространство с целью сделать это пространство понятным и создать из него инструмент личностного развития. При этом культура являет себя не в качестве добавления к жизни, а как замещение нынешнего существования на нечто иное, более высокое и совершенное, красота преходящая меняется на непреходящую, на то, что остается после человека. Так, портрет не есть добавление к живому, реальному человеку – это то, что остается надолго или навсегда взамен бренного человека, утверждая его бессмертие, его неотменяемость.
.....
У раннемосковских храмов XIV–XV вв. вместо аркатурного пояса иногда возникает пояс орнаментальный, состоящий из двух-трех рядов растительных орнаментов с включением изображений креста (церковь Ризоположения в Московском Кремле и Троицкий собор Троице-Сергиевой лавры). «При сопоставлении их с аркатурным поясом видно, – пишет М. Кудрявцев, – что, несмотря на изменение самой архитектурной детали, ее символическая орнаментальная основа сохраняется – растительный орнамент, обозначающий райское цветение. Таким образом, сохраняется и общий с аркатурным поясом смысл раннемосковского орнаментального пояса – жизнь святых в Раю как плод земного подвига исповедания Веры и жизни в Законе Божием».
Окна храма являются символами невещественного света Божественной благодати, которую, по учению Святых Отцев, верующие получают через посредство ангелов. Именно поэтому окна храма несут архитектурную и изобразительную символику ангелов. На откосах окон изнутри храма сверху очень часто помещаются образы архангелов, ангелов или херувимов, а по бокам – образы святых, так как понятия святости и света тесно связаны между собой. С внешней стороны наличники окон символически также изображают ангелов. Поэтому они имеют завершения, сходные по очертанию с кокошниками, – треугольные, пламеневидные, часто с символами или изображениями ангелов.
.....
