Отрывок из книги
Когда в далеком 1982 году мне, молодому романтическому юноше, который мечтал научиться играть на гитаре, как и сотни тысяч ребят того времени, попалась книга «История подлинного джаза» Юга Панасье, меня поразила почти мифологическая история о гитаристе-виртуозе, который играл только двумя пальцами. В то безинтернетное время, когда о своих рок-кумирах мы узнавали в лучшем случае из журнала «Ровесник», а их лица представляли по фотографиям, тысячи раз переснятым с телевизора гэдээровской программы «Рунд», на которых себя не узнали бы и сами кумиры, ходило много разных слухов о чудесных историях про простых дворовых мальчишек, которые становились идолами для миллионов. Ходили слухи, что «Битлы» совсем не знали нот, а Джими Хендрикс сам себе сделал гитару. Мы питались этими слухами и успокаивали себя тем, что, возможно, и нам все же повезет и мы получим славу и известность, не имея на то ни таланта, ни упорства, не вкладывая многочасового каждодневного труда. Поэтому и история о французском гитаристе встала для меня в тот же ряд, что и большинство слухов. Уж слишком она была сверхъестественной. Звали этого гитариста – Жан Батист Рейнхардт или – Джанго.
Много позже эта история попалась мне снова и с новой силой захватила меня, но уже не как байка, а как подлинная история жизни, полная драматизма, оглушительного успеха и разочарований, славы и забвения, любви и страданий. Его жизнь исполнена бесконечного символизма – начиная от имени и заканчивая внезапной смертью, которая подвела черту под славной эпохой свинга, его жизнь – будто захватывающий роман, написанный гениальным писателем, словно старый черно-белый фильм, такой же наивный и искренний, как и сам Джанго.
.....
Когда Жан-Эжен ушел, Негрос взяла в руки поводья и направила повозку по привычному маршруту, следуя временам года и тем возможностям, которые они давали для выживания. Когда расцветали нарциссы и ласточки снова кружились над крышами Парижа, она везла свою семью в Миди во Франции или дальше на юг, в Италию. Здесь она продавала свои браслеты отдыхающим на Средиземном море. Когда поля цветущей лаванды увядали в Миди, – что означало приход осени и конец прибыльного туристического сезона, – семья отправлялась на север, в Париж. Зимой Негрос со своим потомством возвращалась в гостеприимную Либерши, чтобы переждать холода.
24 и 25 мая, в дни праздника, Негрос отправлялась со своими детьми в паломничество в городишко Ле-Сен-Мари-де-ла-Мер, на дальний конец дельты Роны вдоль побережья Камарга. Это была бесплодная земля диких белых лошадей и ковбоев Камарга, солончаков и каменных городов, пытающихся выжить в этом суровом мире. Семья останавливалась среди полей вместе с караванами манушей и житан со всей Европы. В течение недели Негрос и ее дети отдавали дань уважения цыганской святой – Саре.
.....
