Оглавление
Группа авторов. Вера Ермолаева
Вера Ермолаева. В поисках пластического реализма
Дух реформаторства…
«…может научить только художник Бернштейн»
«Первое понимание – всегда скрытое ощущение, и трудно его выразить…»[24]
«Памятники старины суть материал исторический, характеризующий быт народа»[32]
«Все лица, не понимающие и не оценившие «Безкровного убийства», считаются пожизненными непроходимыми ослами…»[35]
«Революция творит свободу. Вне свободы нет искусства»[53]
«Каждая книжечка, как маленький луч…»[59]
«…взрывная сила стихов поэта»[78]
«Мастера вывесок дали нам возможность войти в Кубизм…»[88]
«Нам необходимо ввести в театр подлинную, молодую, живую силу. Театр должен развернуть живописную красоту, до сих пор гаснувшую по чердакам»[96]
«Витебская Джоконда»
«Что исследуется? Художественная культура…»[140]
«Наконец у меня явилось сознание, – я художник. Не шуточное звание»[184]
«Туда шли все, в ком было живое чувство живого искусства»[224]
«…а жизнь играет с художником плохую игру и заставляет служить себе, своей политике, религии и быту»[250]
Документы
Семья Ермолаевых (1893–1905)
Гимназия Оболенской (1906–1911)
Общество «Бескровное убийство» (1913–1918)
Археологический институт (1915–1917)
Артель «Сегодня» (1918–1919)
Музей истории города (1918–1919)
Витебск (1919–1922)
Декоративный институт (1923)
Государственный институт художественной культуры (1923–1926)
Российский институт истории искусств (1927–1930)
Группа живописно-пластического реализма (1929–1934)
Фабрика Ленжет (1934)
Арест – лагерь (1934–1937)
Воспоминания
Стенограмма вечера памяти Веры Ермолаевой в 1972 году[548] (Док. № 94–99)
Книжная графика
Я. Миллер (Николай Заболоцкий) «Восток в Огне» 1931
Александр Введенский. «Подвиг пионера Мочина» 1931
Л. Савельев (Леонид Липавский) «Сильнее всех» 1932
Вера Ермолаева. «Горе-кучер» 1929
Вера Ермолаева. «Вниз по Нилу» 1930
Евгений Шварц. «Поезд» 1929
Даниил Хармс. «Иван ИВАНЫЧ Самовар» 1929
Борис Житков. «Девчонки» 1928
Мария Дубянская. «Много ребят» 1930
Вера Ермолаева. «Шесть масок» 1930
Михаил Ильин. «10 фокусов Чудодеева» 1928
«База пионеров тов. Фрунзе» Конец 1920-х (не издано)
Список иллюстраций
Основные даты жизни и творчества
Принятые сокращения
Отрывок из книги
Необычная и яркая судьба Веры Михайловны Ермолаевой глубоко трагична. Для времени, о котором пойдет речь, подобная формулировка вряд ли удивительна. Как ни один другой период в истории русского искусства ХХ века, 1910-е – 1920-е годы были богаты по части новаторов. В это время рождались личности настолько неординарные, что их жизнь и творчество не могли уместиться в обычных рамках.
Чудом сохранившееся наследие художницы свидетельствует о потрясающей силе живописного таланта, подкрепленного школой лучших мастеров русского авангарда. «Ее работы, как бы легко и свободно сделанные, всегда глубоко эмоциональны, изысканны по цвету»[1]. «Привязанности В[еры] М[ихайловны] менялись очень часто. Она не боялась увлечений. Наоборот, со страстью и целиком отдавала себя то кубизму, то фовизму, то сюрреализму. Но сила ее индивидуальных качеств художника была такова, что она всегда оставалась сама собой. Ее темперамент и вкус торжествовали над любой системой. Живопись, в которой в конечном счете цвет решает всё, ее живопись <…> растворяла любые предвзятые теории, к которым, впрочем, В[ера] М[ихайловна] относилась без всякого фанатизма. Она работала невероятно много, легко, почти играючи, не зная никаких «но», позволяя себе любую, будто бы странную прихоть. И всё, до чего дотрагивалась ее рука, превращалось в настоящее искусство»[2].
.....
10-11. Обложка и иллюстрации к книге Н. Венгрова «Мышата». 1918
Вероятно, от одного из неосуществленных проектов Артели остался рисунок «Автомобилист» (Частное собрание, Москва. Около 1915). Подтверждением тому и урбанистическая тематика – персонаж в автомобильном шлеме и крагах на фоне оживленной улицы; и черно-белая техника – тушь, используемая Ермолаевой в 1910-е годы; и близкая манера работы кистью с характерным нажимом и направлением. На обороте изображение молодого человека, возможно, старшего брата художницы, Константина. Вообще, портрет не стал приоритетным жанром в творчестве Веры Ермолаевой. В начале 1917 года она упорно трудилась над футуристическим образом Ильи Зданевича, о котором рассказывала Ле Дантю Лешкова: «Поза такая: Ильюша стоит на своих коротеньких ножках с толстой красной головой, облокотившись о спинку стула». Сначала был сделан эскиз, но впоследствии первичный замысел изменился. Набросок являлся чем-то вроде дружеского шаржа, но оставался близким к реальности. В окончательном варианте был сделан «сдвиг, небольшой и частичный»[65], сохраняя сходство, особенно в фигуре. В цветовом решении портрета Лешкова отметила влияние Ле Дантю[66].
.....
