Читать книгу Адвент-календарь - - Страница 1

Предисловие

Этот рассказ о том, как трудно освободиться от прошлого, преодолеть страхи и научиться жить заново. О том, как обстоятельства меняют людей, заставляя принимать решения, за которые приходится платить слишком высокую цену.

«Порой единственный способ выжить – нарушить все правила.»

Но не спеши судить. Каждый поступок имеет свою причину, каждое решение – свою цену, и каждый человек – свою правду.

«Справедливость не всегда бывает законной, а возмездие – справедливым.»

Героиня этой книги – не идеальная, но настоящая. Она побывала в самой тёмной чаще своей души, чтобы встретиться один на один со своей болью и, наконец, переродиться заново. Её поступки порой противоречат нормам, но за каждым из них скрывается глубокая мотивация.

Эта книга заставит тебя прочувствовать каждой клеточкой кожи то, что ты так боишься принять. Она нацелена на эмоциональное исцеление и мотивацию – подняться и идти дальше.

Мы живём в мире, где добро и зло не всегда имеют чёткие границы, а правосудие – лишь условность, зависящая от обстоятельств и личных решений.

Это книга о несогласии с правосудием и укоренившимися правилами общества. Она выступает за разрушение стереотипов и границ между добром и злом. Это история о нестандартном мышлении, суждениях и взгляде на моральные и духовные ценности, а также на жизнь в целом.

НО!

Эта литературная работа не преследует цели и не призывает к нарушению законодательства или других норм! В произведении был задействован приём гиперболизации для усиления выразительности мысли. Он призван мотивировать человека подняться с колен, а не уничтожить весь мир!

Дисклеймер

Книга предназначена для читателей старше 18 лет, так как содержит сцены насилия и психологически сложные темы, требующие зрелого восприятия.

Все события и персонажи являются вымышленными, любое совпадение с реальными людьми, местами или событиями случайно.

Автор использует художественные приёмы, такие как гиперболизация, сарказм и ирония, которые помогают передать эмоциональную глубину истории и подчеркнуть острые моменты. Однако они не являются прямым призывом к действиям, а лишь отражают сложность морального выбора и внутренний мир героев.

Ответственность за интерпретацию книги полностью лежит на читателе. Все взгляды и действия персонажей являются частью художественного замысла и не призывают к подражанию.

Упоминания таких приложений, как Instagram, TikTok, Messenger и WhatsApp, в данном произведении используются исключительно в художественных целях. Любые действия персонажей, связанные с использованием данных сервисов, являются вымышленными и не отражают реальных возможностей этих приложений. Автор не преследует цели предоставления достоверной технической информации и не побуждает читателей к повторению описанных действий. Все события книги – плод фантазии, и любые совпадения с реальными событиями случайны.

Автор не поощряет и не поддерживает нарушение авторских прав или незаконное использование произведений искусства, защищённых законом. Действия главного героя, связанные с созданием и продажей картин, являются частью художественного сюжета и не должны восприниматься как руководство к действию. Все упомянутые произведения искусства принадлежат их законным владельцам и правообладателям. Автор выражает уважение к интеллектуальной собственности и культурному наследию.

Все упомянутые в тексте названия вин используются исключительно в художественных целях. Описания вкусовых характеристик основаны на авторской интерпретации и не претендуют на точное соответствие реальным продуктам. Упоминание конкретных вин не является рекламой или официальной рекомендацией.

Автор не претендует на исключительные права на общепринятые выражения или фразы, которые могут совпадать с уже существующими высказываниями.

Все упомянутые в данном произведении книги, музыкальные произведения и композиции используются исключительно в художественных целях. Автор не претендует на права на указанные произведения, их названия и содержимое. Упоминания носят исключительно информационный или художественный характер и не преследуют коммерческих целей. Все права на упомянутые произведения принадлежат их законным владельцам.

Все упомянутые в данном произведении названия товаров, брендов и компаний используются исключительно в художественных целях. Автор не имеет коммерческих отношений с правообладателями указанных товарных знаков и не претендует на какие-либо права на них. Упоминание продукции носит исключительно художественный и описательный характер и не является рекламой или рекомендацией к использованию. Все товарные знаки и бренды принадлежат их законным владельцам.

Данное произведение является художественной вымышленной работой. Посвящение актёру Пак Сон Хуну (Park Sung Hoon) выражает лишь личное вдохновение автора. Актёр не имеет никакого отношения к сюжету, персонажам или содержанию книги.

Instagram признан экстремистской организацией, деятельность на территории РФ запрещена.

Глава 1

– Дерьмище, а не день… Чёрт, да открывайся ты уже!

Её угнетённое состояние говорило лишь об одном: она была на грани сумасшествия. Ей хотелось только одного – смерти… смерти каждому, кто её разрушил, вплоть до этой заносчивой двери. Она пинала дверь, срываясь на ней за всё, что произошло сегодня, вчера, неделю, месяц и годы назад. Она была на пределе…

Замок этой двери заедал с первого дня, и всё потому, что какой-то работник выполнил свою задачу плохо. Некомпетентных людей она просто терпеть не могла. Она не понимала, как можно совершать ошибки и игнорировать их, не понимала, как можно так халатно относиться к работе и ко всему, что делаешь.

Но критика работала в обе стороны. Себя она корила не меньше: часто выедала себе мозг за ту или иную ошибку, особенно если это происходило по халатности. Она не понимала, почему раз за разом всё повторялось и что должно было случиться, чтобы она, наконец, перестала совершать такие ошибки. Ведь все её беды грандиозного масштаба происходили именно по этой причине: когда она пускала всё на самотёк, не стояла над душой у судьбы и не контролировала её, держа за горло, даже при самых пустяковых обстоятельствах.

Открыв дверь и войдя в квартиру, она прошла в комнату и одним движением руки кинула сумку на кровать. Сняв пальто и повесив его на место, она рухнула рядом с сумкой. На ней остались блузка и штаны. Волосы, короткие и слегка растрёпанные, падали кудрявыми локонами, а кожа казалась почти прозрачной от бледности.

– Что такое «сила»? – эта мысль вспыхнула у неё в голове – Откуда у них столько любви, счастья и сил жить?

Она тяжело вздохнула и погрузилась в раздумья.

– Как же я им завидую… Их лёгкости и непринуждённости, желанию просыпаться по утрам, хорошему настроению и бодрости. – её мысли текли непрерывным потоком – Вот бы и мне так… Я бы начала всё с чистого листа, без боли, разочарования и сожалений. Что мне для этого нужно сделать? Убить всех к чертям?

Она слегка улыбнулась, но уже через секунду её лицо вновь обрело привычно холодное выражение.

– Но разве это решит мои проблемы? Излечит мои раны?

Её глаза были уставшими, тело – изнурённым. Это и неудивительно, ведь она так много работала и мало спала. Постоянные проблемы со сном стали привычной частью её жизни. Она просто смирилась с этим и стала игнорировать проблему, как и многие другие. Её больше волновали обиды и неудачные попытки наладить всё в своей жизни. Она искала то, что могло бы решить проблему разом – то, что помогло бы улучшить её настроение, образ жизни, зажечь в ней огонь и вернуть любовь к жизни.

Полежав бездыханно ещё минуту, прокручивая в голове одно и то же, она встала и отправилась в душ.

Спустя какое-то время она уже лежала на кровати. Её взгляд был пустым. Она смотрела на созвездие, что размещалось над ней; она видела всё и в то же время ничего. Её голова была переполнена темами для размышления – они не давали ей покоя, но, в силу её состояния, ни одна мысль так и не была обдумана до конца.

Иногда наступает момент, когда ты больше не можешь избегать себя: когда ты зажат в углу, и единственное, что остаётся, – это принять себя, свои мысли, желания и свою сущность. Это и есть точка невозврата. Место всеобъемлющего влияния и бессилия, место тления и перерождения. Сложно описать его: оно есть всё и в то же время – ничего. Проблема лишь в одном – что ты в нём увидишь и каким выйдешь из него. В этом и кроется его сила.

Какое-то время спустя

Мы выполняем множество разных задач в течение дня, и каждая из них имеет свои мотивы и цели: мы едим, чтобы утолить голод, ходим на работу ради денег. Но ведь у нас есть и то, что приносит нам удовольствие. Смертные называют это хобби. Однако хобби бывает разным: благодаря ему можно узнать многое – кто ты и какую ценность для тебя имеет жизнь. Но самое интересное – это исследовать границы человека и его искушения. Простыми словами, найти его порок, который он утаивает от мира.

Разве ты никогда не изучал людей? А я только этим и занимаюсь. Словно псих, я наблюдаю за ними везде и всегда: в магазине, на прогулке, в клубах и барах.

Моё хобби – быть психом? Не думаю. Скорее, это моя сущность.

Что такое преступление? Я вот не знаю. Ведь у каждого поступка есть свой мотив, разве не так? Почему люди считают плохими тех, кто делает это намеренно и открыто? Я ненавижу милых и дружелюбных – этих двуличных и беспощадных сук. Как по мне, они достойны смерти. Кто они такие, чтобы творить такие преступления? А самое обидное, что за это их не сажают. А я бы расстреливала…

Эти мысли вызвали ухмылку на моём лице, но глаза стали стеклянными от накатившихся слёз. Смешно, потому что абсурдно!

1:21 АМ, Астана

Ветер задувал из проёмов, где ещё не были поставлены окна. Луна, время от времени, исчезала под покровом облаков. Запах здесь был резким и специфичным: отовсюду разило сырым цементом. Погода стояла приятная – тепло, а свежий воздух мягко обволакивал тело.

На полу лежала девушка, раскинув руки и ноги. Она умоляла о пощаде, просила прощения.

Извинения? Как же это смешно! Извинения во имя спасения… А ведь люди не ценят хорошего отношения до того самого переломного момента, судного дня. Почему так? Почему они считают, что их проступки – это норма, а я должна считать себя ненормальной? Это несправедливо!

Я испытываю удовольствие при возврате долгов и негодую, когда спускаю это им с рук.

Нет, я не могу сказать, что она была законченной сукой. С кем-то она, возможно, даже была милой. Но всё равно оставалась фальшивой. Даже со мной. До определённого момента.

«Разве я заслужила подобное?» – я часто задаюсь этим вопросом. И если я определила чей-то проступок как преступление – я не колеблюсь. Это их вина! Стоило думать об этом раньше.

– Правда, прости меня… – прошептала она изнеможённым, слегка хриплым голосом – Я и подумать не могла, что это тебя так оскорбит.

– Дай тебе знать, при других обстоятельствах ты бы не извинилась. – ответила я, усмехнувшись – Да и поздно. Ты правда думаешь, что я тебя отпущу после того, как ты видела моё лицо и знаешь моё имя?

Смех эхом разнёсся по площадке.

– Ладно, пора заканчивать…

Я достала его – тот самый блокнот с коллекцией обидчиков.

Можно было бы назвать его пафосно – «Тетрадь смерти», как в одном из японских комиксов (не помню названия). Но мне больше по душе: «Дневник Абидчиков».

В нём уже была заранее подготовлена страница для неё – с датой и именем. Не хватало лишь её подписи и одного слова: «прости».

Я подняла её за волосы.

– Пиши слово «прости». Испортишь страницу – расстроишь меня ещё сильнее. А ведь у меня только начало подниматься настроение.

Девушка замерла.

– Пиши, чёрт подери! – яростно выкрикнула она.

Всё ещё контролируя ситуацию, я подала ей ручку, положив открытый футляр перед её лицом на стул. Она застонала и отпрянула, но в следующий миг всё-таки потянулась к ручке. Наверное, она надеялась, что я потеряю хватку в этот момент. Не знаю. Однако ручка в её руке резко направилась к моей ноге в попытке нанести урон.

Я молниеносно повалила её на спину и прижала руку, наступив на неё коленом, тем самым обезоружив её. Рядом лежал топор. Я схватила его и без раздумий нанесла три удара тупой стороной в живот.

Я бы с удовольствием прикончила её в этот момент, но её последняя миссия ещё не была выполнена. Она не может покинуть этот «белый» свет.

После этого я вернула её в прежнее положение. Её лицо корчилось от боли, слёзы не прекращали литься, а пот, выступивший на лбу, смешался с пылью и грязью пола.

Она взяла ручку дрожащими руками и начала писать. Моему удовольствию не было предела.

«Как же приятно моему эго… А ведь это мог сделать ты, Господь! Ты мог за меня постоять, но даже глазом не моргнул. Наверное, я всё-таки одна в этом жестоком мире. Вот и приходится всё делать самой.» – думала она, бросая полный наслаждения взгляд на то, как буквы выводятся одна за другой.

Она положила ручку и направила взгляд в мою сторону.

– Вот теперь я тебя прощаю! – сказала она удовлетворённо.

В её глазах виднелась надежда. Надежда на то, что её помилуют и у неё будет второй шанс на жизнь. Ну и, само собой, шанс отомстить.

Но в следующее мгновение она снова повалилась на спину, ударившись теперь головой. Стук был достаточно громким, и я даже испугалась, что мне не придётся её убивать. Но нет, она лишь растерялась на несколько секунд.

Какое же приятное это всё-таки зрелище. В такие моменты я ощущаю себя зрителем, а не ведущей. Будто я сижу на стуле и наблюдаю за всем происходящим, наслаждаясь мгновением почестей.

Почему люди не ценят хорошего отношения к ним? Почему они считают, что можно вести себя хуже животных? Больше всего я не понимаю тех, кто плохо относится к человеку всю жизнь: кто может оскорблять, причинять боль, отвергать чью-то любовь, а как только что-то случается с их объектом раздражения, тут же в слезах осознают всю сложность ситуации. Молят о прощении у Бога, о выздоровлении или ещё о чём-то… Идиоты! Театр абсурда.

Я села на неё и в последний раз взглянула в её глаза. Моё лицо расплылось в улыбке, а её испуганный взгляд молил о пощаде.

Как же люди прекрасны перед смертью. Они будто чисты и непорочны.

– Ну, прощай, обида номер семь…

Я нанесла ещё шесть ударов тем же топором, но теперь острой стороной, лезвием. Один удар по руке, трижды в живот и дважды в голову.

– Вот и всё. Осталось за малым.

Я поставила подпись с её помощью. И теперь всё, что мне оставалось, – лишь убраться.

Это было и просто, и сложно, ведь нужна была осторожность в деталях. Потому это заняло около пятнадцати минут: десять – на уборку и пять – на проверку.

Убрав всё, что могло меня разоблачить, и собрав вещи, я залила остальное специальным средством и подожгла. В тот момент её тело воспламенялось. Оно горело и одновременно угасало. Я сидела уже на стуле, держа в руках блокнот и любуясь то на костёр, то на открытую страничку.

В моей голове заиграл её голос, мысли наполнились воспоминаниями. Боль вызвала слёзы, но вместе с ними и улыбку.

– Почему? Что я тебе такого сделала, что ты так нагло оскорбила мою честь?

– Ну, знаешь, так сложились обстоятельства. Мне нужен был новый друг, и мне пришлось немного приврать, чтобы ей понравиться. Ведь она терпеть тебя не может.

– Немного? Ты с ума сошла? Абсолютно вся история – ложь!

– Ой, неловко вышло. Ладно, я пошла.

– Нет уж, постой…

– Я сейчас закричу, и у меня будут ещё и факты. Отойди. Ах да, запомни: жизнь не любит честных, так уж завелось. Если хочешь – придумай что-то обо мне.

Однажды меня и ещё несколько человек из нашей спортивной группы перевели в другую школу. Наш тренер не нашёл общего языка с новым директором, и нам пришлось перейти. Я держалась за дружбу с одной девчонкой – младше меня, увлечённой футболом. Я доверяла ей, делилась мыслями. Но после перевода мы стали общаться всё реже. Она словно постепенно отдалялась. И вскоре начали доноситься странные слухи.

Оказалось, что она распускала ужасные сплетни. Она рассказывала всем, что я якобы заставляла её пить спиртное, унижала и использовала как бессловесную прислугу. Но самым отвратительным было то, что она называла меня наркоманкой. Она утверждала, будто я не раз принимала запрещённые вещества, намекала на мои «связи» и придумывала истории о том, как я втягиваю других в это. И этот человек был моим другом…

Люди верили ей. Они верили, потому что всегда готовы поверить в самое грязное. Те, кто меня не любил, были готовы поверить в любую гадость обо мне. Одни отвернулись, другие шептались. Меня начали обходить стороной, а некоторые с наслаждением наблюдали за тем, как рушится моя жизнь.

Но, к счастью, были и другие – те, кто знали меня и не предали в ту трудную минуту.

– Какими же мерзкими бывают эти людишки… – подумала она.

– Ты даже не представляешь, через что мне тогда пришлось пройти. Сколько скандалов и разборок было из-за этих слухов. Тогда я пообещала себе, что однажды ты предстанешь перед судом. Но время шло, а твоя жизнь лишь налаживалась… – произнесла она вслух. – Несправедливо…

Спустя семь минут я пошла прочь.

«Ещё пятеро», – подумала она.

Погода сулила хорошее настроение и успех. Ночь была прекрасной и неотразимой, как и моё настроение в этот момент.

– Эх… как много развелось погани, но что поделать…

Спустившись вниз к ручью, я пошла по лесу вдоль тропинки, наслаждаясь успехом своего израненного эго.

– Ну вот правда, почему нельзя иначе? Почему до людей доходит только в такие моменты? Точнее было бы сказать: их проще убить, чем исправить. Как мерзок мне этот мир! Вот бы люди были добры ко мне, все без остатка, – была бы и я сейчас добрее всех…

Добро, зло… Злодеи… Кто вообще это придумал? Можно быть злодеем для одного, но самым милым и добрым для другого. Есть лишь пятьдесят оттенков добра и зла, и кому какой показывать – решать только тебе. Поэтому и расплачиваться тебе…

Никто не хочет худшей жизни для себя. Мы рождаемся уже грешными, но смертные называют это инстинктом самосохранения. Кажется, в сумме этих инстинктов семь?.. Самосохранение, продолжение рода, альтруизм, исследование, доминирование, свобода и сохранение достоинства.

Интересно, какой из них подходит под эту ситуацию? Может быть, сохранение достоинства? Или же доминирование? Самосохранение, альтруизм, исследование, свобода?..

Что мне выбрать? Или не стоит выбирать? Они и есть я – совокупность этих инстинктов.

Но вот что странно: я не видела инстинктов у младенцев, когда они захлёбываются молоком. Их спасают матери. Или когда они падают…

Они что-то знают? Или всё это ложь?

А может, у людей и вовсе нет инстинктов? Лишь потребности, условные и безусловные рефлексы, ну и интеллект. М-да, вот незадача.

Если это потребности… Тогда я жажду мести во имя себя. Чтобы не разрушились мои установки и принципы, взгляды на жизнь. Чтобы избежать неизбежного.

Но что, если я на самом деле преступница и злодей? Что тогда? Не по закону или устоявшимся принципам, а для самой себя. Ведь тогда мне придётся признать поражение. Тогда это не правосудие вовсе.

Синдром самозванца, самобичевание, нарциссическое расстройство, невротик, кверулянт, абьюзер, обсессивно-компульсивное расстройство, ипохондрия, брюзга, инфантильность, высокомерие, деперсонализация, эгоизм, селфхарм, газлайтинг… Кто я или что, чёрт подери?

Как же сложно, всё-таки, существовать. Сложнее только разобраться в себе.

«Я плохая, ты хороший, рот от гнева перекошен».

Кто я в этом стихотворении?

Почему меня терзают эти вопросы всё чаще и чаще? Будто я прошу помощи у самой себя.

Нет! Нельзя это спускать с рук людям! Это как преступление, но безнаказанное. Они преступники. Они причинили мне боль. Мои раны хоть и затянулись, но шрамы… По их вине я такая, не по своей!

Порой складывается ощущение, что я потеряла себя – ту себя, которую обижали, оскорбляли, предавали, в которую вонзали нож в спину. Как же жаль себя…

Сегодня я что-то разошлась. А как же моя непоколебимость и уверенность в том, что «я хороший, все плохие»? Куда это подевалось? Словно солнце унесло это с собой в закат. Как же так…

Эпилог

2024 год, 15 июня, 14:47. «Эксклюзивные новости».

На одном из земельных участков компании “Trust” была найдена сгоревшая девушка. Личность устанавливается.

Особые приметы: возраст около 20 лет, длинные волосы, окрашенные в блонд, рост около 180 см, вес около 78 кг. Предположительно, при ней была сумка бренда «GULLS».

По данным полиции, девушку сожгли заживо, но перед этим нанесли шесть ранений острым предметом. Смерть наступила около 2:00 ночи. Преступник не оставил следов.

Следователь и группа криминалистов повторно отправились на место преступления и ведут тщательный осмотр.

Глава 2

Что такое счастье? Что приносит нам удовольствие? Что такое хорошо, а что такое плохо? Что можно считать преступлением? Где проходит та самая черта, которую, словно невидимую ограду, осмеливаются пересекать только самые смелые и безумные? И, пожалуй, самый сложный вопрос: кто я?

– Ахахаха… – её губы изогнулись в лёгкой, почти естественной улыбке, как будто она была рождена для этого – Я? – её голос прозвучал насмешливо, и по коже пробежали мурашки.

Иногда так трудно принять реальность, в которой мы живём, сложно ужиться с людьми вокруг и при этом оставаться собой. Радоваться, наслаждаться, любоваться, любить, дарить миру улыбки – иногда это кажется невозможным, почти нелепым, даже неуместным. И всё же люди делают это. Почему им так легко притворяться? Они играют роли сильных, добрых, слабых, нуждающихся, мудрых, заботливых… Разве не для этого придумано кино? К чему вся эта фальшь? Что они получают в конце жизни? А я? Почему мне кажется, что боль и разочарование чувствую только я? Откуда другие черпают ощущение превосходства?

«Если что-то приносит тебе радость, ты должна это делать, несмотря на то, что говорят люди», – прочла она на табло расписания.

Эти слова почему-то задели меня, заставили задуматься.

– О нет, мой рейс! – выкрикнула она, резко подскочив.

Хватая чемодан, я побежала к выходу.

Чтобы ни значила эта фраза, она мне по душе, словно послание от высших сил. А ведь забавно выходит: какая-то «пустоголовка» пишет что-то во имя добра, а вижу это я…

На перроне, ожидая прибытия поезда, я всё ещё думала об этой фразе. Она звучала в голове, как отголосок чего-то важного.

Может быть, это знак? Что, если ничего в нашей жизни не случайно? Что, если я – их карма? Я не рождена для счастья. Возможно, я здесь для чего-то большего, чтобы выполнять «грязную работу» во имя высших сил…

А если это правда? Если так и должно быть? Тогда моя жизнь вдруг приобретает новый смысл. В таком случае я лучше всех этих людей, выше, могущественнее, сильнее. Но почему эта мысль будоражит меня? Почему от неё мне становится так хорошо? Может, я устала жалеть себя?

Предъявив билет, я села на своё место в вагоне и стала ждать отправления.

Не знаю почему, но каждый раз, сидя в поезде, я вдруг начинаю упорядочивать свои мысли. До этого момента они путаются, как клубок, который никак не размотать. Всё это время ожидания я обычно чувствую себя потерянной, не зная, чем заняться. Моя голова будто закипает, словно кто-то пытается налить воду в уже переполненную кружку.

«Кто на что учился», – вдруг всплыло в памяти. Резко, неожиданно.

Я нахмурилась, пытаясь понять, откуда это взялось. Моё лицо, наверное, выглядело испуганным и серьёзным. Я лихорадочно искала ответ: где я это слышала? Кто это сказал? И почему эта фраза задела меня?

Когда-то моя подруга рассказывала историю из своей жизни. У неё была дочь, 12-летняя школьница, которая занималась волейболом. Она хотела записать её ещё на один кружок, но та отказалась. Через некоторое время подруга обсудила это с её тренером, надеясь, что он поможет ей уговорить дочь. Однако он лишь пожал плечами и сказал: «Кто на что учился», – после чего просто ушёл.

Как она себя чувствовала, услышав это от человека, которому доверяла? Почему она решила обратиться к нему за помощью? Что он сам чувствовал, произнося эти слова? Но больше всего меня мучил смысл этой фразы. Она не давала мне покоя.

Разве я училась ненавидеть? Или, может быть, поступила на «факультет мести и справедливости»? Что за странная идея? Что за ересь? Кто на что учился…

Почему я так злюсь из-за этой фразы? Что в ней такого раздражающего? Может быть, дело в несправедливости, которая накрыла этот мир, как ночь поглощает землю после заката? Может быть, я злюсь из-за того, что многие могли бы быть выше, лучше, значительнее, но остаются никем? Просто потому, что кто-то оказался ловчее в лицемерии или лучше умеет угождать начальству? У них это в крови? Они были рабами в прошлой жизни? Да уж…

Коммуникабельность – это лучший навык для достижения успеха. Но почему его не преподают в школе? Ведь всё в жизни достигается через общение. Ложь, фальшь, улыбка, подчинение, лицемерие, притворство, игра – всё это сейчас называют коммуникабельностью.

С каких пор это стало так называться? И с каких пор это начало цениться и уважаться в обществе? Почему мы превратились в персонажей сериала, которые мечтают выйти из тени и пожинать плоды вместе с главными актёрами? Откуда столько жадности, ненависти к миру, эгоизма и равнодушия к окружающим? А ведь быть фальшивым не так-то просто. Или нет?..

Как часто ты ловил себя на мысли, что тебя не уважают, не замечают твоей ценности, не слышат или не хотят слышать? Каково это – быть «порядочным лузером», «хорошим неудачником», который честно работает, стремится к высотам, но которого топят, не подавая спасательный круг? Которого используют, когда это выгодно? И горстка «посредственностей», неспособных думать самостоятельно, презирает тебя, несмотря на твой высокий интеллект и эрудированность. Каково это – быть ничтожным и жалким только потому, что ты добр и честен с окружающими?

А каково тем, кто поступает так? Их жизнь настолько невыносима, что они готовы ввязываться в это? Или они просто не способны мыслить самостоятельно, как стая приматов с одним мозгом на всех? Кем из них являешься ты?

Что ж, всё это одновременно важно и неважно. В этом мире всё просто и, в то же время, невероятно сложно. Нет дыма без огня и правды без лжи, но при этом есть и дым, и правда – без каких-либо дополнений.

Почему мы так много времени уделяем смыслу и контексту, когда суть жизни – не постичь её, а прожить без лишних раздумий? Или это невозможно?

Каково быть 80-летним человеком, который прожил свою жизнь не в полной мере и за плечами у которого история, полная сожалений?

Почему в мире так много умных и смышлёных людей, и в то же время каждому есть чему учиться? Где этот конец? Где та конечная станция, где можно расслабиться и отдохнуть?

Почему в этом бесконечном мире есть финал, но никто его не замечает, а лишь подливает масла в огонь, подсовывая тебе новые отвлекающие увлечения, занимая твои мысли всем, кроме действительно важного?

Передвижение между городами и странами занимает слишком много времени, и это раздражает. Мы живём в XXI веке – почему до сих пор не изобрели телепорт? Какой смысл тратить свою жизнь на перемещения? Часы, проведённые в пути, и дискомфорт от отсутствия движения… Это ведь чертовски утомляет!

Но даже в этом я нашла плюсы. В этом есть что-то особенное, своя атмосфера. Всё-таки 28 часов – это не шутка. Это день и четыре часа. 1680 минут. 100800 секунд. Только подумай – целая вечность…

Добравшись до места, я оказалась дома. В месте, которое спустя годы стало для меня домом. Пусть дом и не мой, но я снимаю его уже давно. Возможность арендовать жильё только для себя радует. Это даёт ощущение независимости. Отсутствие чужих людей в твоём пространстве приносит немало удовольствия. Ради этого стоит работать. Но увлекаться работой тоже не стоит – жизнь коротка, и времени не так уж много. Жизнь, заполненная только работой, – это пустое существование.

Тебе интересно, кто я и что из себя представляю? Интересно, кто я в обычные будни? Или, может, тебя занимает, как я пришла к этому, как решилась? Интересно, каково мне?

Что ж, эта история будет непростой и явно не самой короткой.

У меня нет имени. Все предыдущие годы я уничтожала себя, ненавидела и презирала, мучила и медленно разрушала. И однажды я решила внести коррективы в свою жизнь и запросить плату у тех, кто так нагло лишал меня моего.

Я устала от себя. Иногда я невыносима. Самобичевание разрушает меня, хотя должно было бы мотивировать. Наверное, всё это – результат воспитания женщины, которая привила мне эту привычку. Так себе навык…

Я люблю быть первой, это моя суть. Я не терплю поражений и уж тем более долгов. Долги впиваются в мою кожу, словно паразиты, проникают глубже, добираются до мозга и разъедают его, пока я не решу проблему.

Каково это – жить с таким внутренним стержнем, с таким эго, с силой, равной бессилию, и одновременно с мощью, которая стремится к бесконечности?

Не знаю. Наверное, тяжело…

Я – художница. Рисую на заказ. Точнее, перерисовываю для тех, кто уже чего-то добился в жизни, но не настолько, чтобы позволить себе оригинал. Они хотят чувствовать себя наравне с теми, кто может купить дом в любой момент, просто потому что им этого захотелось. Забавные создания.

Благодаря этим людям у меня стабильный доход. Четыре картины в месяц – и я могу жить спокойно ещё четыре месяца, не работая.

Интересный факт: я – никто. Моё имя не известно, но сарафанное радио делает своё дело, и мои работы знают. Моя слава – это слава без имени. Забавно, но, наверное, это ещё один пункт, который я хочу изменить в своей жизни.

Мысль о том, что миллионы людей могли бы читать обо мне, восхищаться и ненавидеть, уважать и презирать (а без недоброжелателей не бывает), приносит мне странное удовольствие. Эти размышления возбуждают меня сильнее, чем когда-либо мог мужчины.

– Вы думаете, я несчастна? Да, это так. Но не будь я нарциссом, не было бы и моей истории! – произнесла она, глядя на своё отражение в зеркале.

Видели бы вы этот взгляд. Восхищение и ненависть, жестокость и бессилие, жадность и сила, успех и гнев – всё это было в моих глазах. Всё это и есть я.

Кстати, моя отличительная черта – это «субтитры» на лице. Ты ведь слышал о таком, правда? Моё лицо всегда выдаёт эмоции: гнев, ненависть, стеснение, радость, грусть, насмешку, злость. Это моя природа.

Иногда я мечтаю переродиться в другом теле. Мне кажется, я проиграла в генетической «лотерее». Почему? Даже не знаю. Это просто моё мнение.

У меня короткие рыжие волосы с хаотичными локонами, ехидное лицо, взгляд, полный беспощадной ненависти, обычное тело, белая, как снег, кожа.

Моё чувство вкуса – это сплошная неопределённость. Как можно выбрать любимый цвет, стиль одежды, актёра или песню, когда вокруг столько вариантов? Я не из тех, кто ограничивает себя. Зачем сужать свой кругозор, когда можно быть всем? Возможно, это моя слабость, последствие плохого детства.

Что, снова виновато детство? Как же так.

Но, знаешь, в этом есть и плюсы. Неумение определяться – плохо, но неумение ограничивать себя, не желание сужать кругозор – это тоже своего рода дар. Была бы я другой, не быть мне такой, как сейчас.

Дни тянулись, а моя жизнь снова превратилась в рутину. Ничто так не утомляет, как быт. Кто-то скажет, что я никогда не работала на заводе или не разгружала фуры, чтобы узнать, что такое настоящий труд. А я отвечу: «Кто на что учился».

Теперь я поняла смысл этой фразы. Эгоистичный, жестокий, но честный. Я не для того решила наладить свою жизнь, чтобы проводить её в тяжёлом труде. Я хочу немного: спокойствия в душе, лёгкости, беззаботности. Чтобы мои главные заботы были такими: какое платье надеть сегодня, куда потратить деньги, какую машину выбрать. Вот и всё.

Немного нужно для счастья, правда?

Каково это – тонуть в рутине повседневности, выполняя одни и те же задачи изо дня в день? Не знаю, но даже эти несколько месяцев кажутся мне простыми и скучными. Как говорил мой отец: «Отсутствие новостей – тоже хорошо». Если бы жизнь не была такой сложной, я бы, возможно, не так сильно боялась перемен.

Временами действительно тяжело начинать что-то новое, но только не сейчас. Это тот самый переломный момент в моей жизни, когда я либо стану всем, либо останусь никем. Возможно, я потеряю всё, поставив на кон своё будущее, рискнув всем. Но, с другой стороны, есть ли мне что терять?

Я уже сломлена. Во мне нет ни капли порядочности, и я не хочу её возвращать. Я должна это сделать! Хочу остаться верной своей ярости.

Мой путь никогда не был лёгким, и сейчас он тоже не таков. Но если это приведёт меня к желанному успеху, я готова пройти его. Без жалости, без сожалений, без сомнений.

«Не иметь моим врагам лучшей жизни, чем у меня. И не быть им лучше меня.», – это я решила раз и навсегда.

Я стану лучшей среди всех, кого знала. Я достигну уровня тех, кому сейчас не ровня. Я добьюсь всего, чего хочу, чего бы это мне ни стоило. Мне нужно лишь следовать своему плану – чётко и уверенно, не колеблясь. Только в этом случае меня ждёт удача. Мой «убийственный» план должен сработать. Я умна, и каждая деталь продумана до мелочей. Я верю, что этот путь ведёт только к одному – к успеху.

Время шло, а я всё так же сидела перед огромным пустым холстом. Я не знала, что нарисовать, чтобы моя картина стоила миллион долларов. Месть местью, но желанный успех она мне не принесёт. Это лишь часть плана на пути к счастливой жизни. Моя конечная цель – деньги. Счёт с миллиардами.

Вы, наверное, решите, что я сошла с ума, но почему бы и нет? Чем выше планка, тем больше можно достичь.

Цели не всегда удаётся достичь. Часто я спотыкаюсь на финишной прямой; в этом и есть смысл размаха. Но я не расстроюсь, если приду к финишу.

Моя цель – деньги, счастье и успех. Это я. Без этого я – не я. Я не великий художник. Да и рисовать умею так себе. Но в искусстве главное – напор, вдохновение и фантазия. Без этого никак. Однако мои мысли всё равно пропитаны местью. А что, если…

Проснувшись, я взглянула на часы и поняла, что проспала.

– Чёрт, чёрт, чёрт! Я опаздываю!

Я вскочила с кровати и начала метаться из угла в угол, пытаясь вспомнить, что делать и в каком порядке.

– Мне не успеть! – в панике закричала она.

Открыв телефон, я написала сообщение, предупредив, что опоздаю на встречу. Затем сделала массаж лица и пошла в душ, но тут же вернулась, вспомнив, что не выпила витамины.

Утро началось плохо. Терпеть не могу опаздывать и уж тем более ненавижу спешку. Утро точно придумали не для этого.

Выйдя из душа, я нанесла на лицо уходовые средства. Одновременно с этим открыла переписку, чтобы посмотреть реакцию собеседника.

– Как сильно ты опоздаешь? – спросила она.

Подумав немного, она ответила:

– Минут на 30.

К тому моменту, как я проснулась, мне уже нужно было выходить. Но я не могла пропустить свой утренний уход за собой, поэтому решила – лучше опоздать, чем изменить своим ценностям.

Открыв гардероб, я поняла, что мне нужно выглядеть безупречно, потому закрыла и открыла другой шкаф.

– Что же надеть? – пробормотала она, листая вешалки.

Но ни одна идея не приходила в голову.

– Почему у меня так много вещей, но нечего надеть? – приговаривала она, вытаскивая одежду и бросая её на стул.

Наконец, я выбрала блузку, но тут же задалась новым вопросом.

– А что надеть к этой блузке?

Кажется, я совсем не тороплюсь…

Через десять минут я стояла перед зеркалом, полностью одетая, оценивая свой образ и ожидая такси.

Ехать на общественном транспорте было плохой идеей. Во-первых, я уже опаздывала, а во-вторых, мне нужен был соответствующий имидж. Образ, который я создаю, должен внушать доверие и подчёркивать мой статус. Никто не станет заказывать дорогостоящую работу у человека, который сам не производит впечатления успешного профессионала.

Как только пришло уведомление, что такси прибудет через минуту, я взяла сумочку и направилась к выходу. На улице лил сильный дождь, и мне пришлось вернуться за зонтом. В этот момент пришло сообщение о том, что такси уже прибыло, что окончательно испортило моё настроение.

– День сплошное отвращение!

Когда я села в такси, водитель сделал пометку в своём гаджете, указав время ожидания. Я закатила глаза.

– Одна минута? Ты серьёзно? – подумала она.

Спорить и вступать в диалог я не хотела, поэтому просто сосредоточилась на предстоящей встрече.

Взглянув на экран его телефона, где был открыт навигатор, я увидела время поездки и написала даме, что буду через 12 минут.

Всё оставшееся время я старалась привести себя в спокойное состояние и не придавать произошедшему лишнего значения. Ведь это уже случилось, и я не в силах повернуть время вспять.

Я смотрела в окно, точнее на стекающие по нему капли дождя. В моём восприятии они словно в последний раз просили о помощи и пощаде, а затем скатывались вниз, исчезая с лица земли.

– Видимо, не только мои мольбы игнорируют…

– Приехали. – сказал водитель, повернувшись к ней.

– Спасибо. – ответила она, вернувшись к реальности – Хорошего дня.

Открыв дверь, я раскрыла зонт и вышла.

Идти было недалеко, но дождь был сильным, и я не хотела промокнуть. Пройдя около тридцати метров, я оказалась у входа в здание, где была назначена встреча.

Это был ресторан при гостинице. Один из немногих, который работал с утра до вечера и был популярен среди людей её уровня.

Войдя внутрь, я прошла через фойе гостиницы и направилась к лифту. Ресторан располагался на последнем этаже.

Ожидая лифт, я смотрела на часы и проверяла чат с нужным человеком. К счастью, собеседница не отвлекала пустыми сообщениями, и я вздохнула с облегчением.

Носок моей обуви постукивал по кафельному полу. Обратив на это внимание, я остановилась и стала представлять что-то приятное – то, что приносило тепло, радость и спокойствие. Но когда я вошла в лифт, стук продолжился.

– Я неисправима! – подумала она – Один, два, три, четыре, пять… Всё хорошо, просто делай свою работу.

Выйдя из лифта спокойно и уверенно, я окинула взглядом зал. Но, так как это была наша первая встреча, я не знала, за каким столиком меня ждут.

Подойдя к хостес, я представилась и назвала имя дамы, с которой была назначена встреча.

– Проходи.

– Не могла бы ты проводить меня к столу? – сказала она немного растерянно.

– Да, конечно, следуй за мной.

Подойдя к столику, я увидела женщину около пятидесяти лет. Она попивала кофе и смотрела в экран ноутбука.

Её образ был строгим и сдержанным. Костюм тёмно-синего цвета подчёркивал серьёзность, а лёгкий макияж лишь добавлял деловитости.

На её пальцах было несколько массивных золотых колец с камнями, в том числе обручальное. По левую руку на столе лежали два телефона.

– Здравствуй. – сказала она неуверенно.

– Привет, присаживайся. Хочешь выпить чего-нибудь? – спросила госпожа, опередив хостес, которая всё ещё стояла рядом.

– Да, мне чай, пожалуйста.

– Хорошо. Тебе ещё принести кофе? – обратилась хостес к даме.

– Нет, спасибо, это уже вторая кружка. Достаточно.

Хостес кивнула и ушла, оставив нас наедине.

– Спасибо за ожидание и терпение с твоей стороны.

– Если ты так же работаешь, как приходишь на встречи, мне стоит поискать кого-то другого. Терпеть не могу безответственных людей.

– Я понимаю тебя. Мне самой неприятен такой тон. – ответила она, стараясь сохранять спокойствие.

– Тем не менее, я много о тебе слышала. Видела некоторые твои работы в домах своих коллег. Поэтому я здесь. Когда ты можешь приступить?

– Я сейчас доступна. Что за картина?

– Отлично. Я хочу копию картины Рафаэля Санти «Сикстинская мадонна».

– Тебе нужна точная копия?

– Да.

– Я всё понимаю, но должна уточнить: размер 270х201 см?

– Верно.

– Мне потребуется больше времени, чем обычно. Картина сама по себе несложная, но… – она запнулась, размышляя, как лучше объяснить – Во-первых, объём работы большой, это займёт немало времени. Во-вторых, холст такого размера нужно будет заказывать, и его придётся подождать.

Я сделала паузу, глядя ей прямо в глаза.

– В-третьих, ознакомлена ли ты с моими расценками, во сколько я оцениваю своё время и труд?

– Нет, об этом я слышала лишь вскользь. Но я заплачу вдвое больше, если ты закончишь работу к середине июля.

– Хорошо. Тогда изначальная цена… – сказав, она развернула телефон, показав ей стоимость.

– Договорились. – она кивнула, не моргнув глазом.

В этот момент подошёл официант с моим чаем.

– Мисс, твой чай.

– Спасибо. – сказала она, принимая чашку.

– Приятного аппетита. Хочешь попробовать десерты?

– Нет, спасибо. Я стараюсь избегать вредных продуктов.

Официант перевёл взгляд на даму напротив.

– А ты?

– Я тоже. Лучше принесите счёт.

– Ты отлично выглядишь, один десерт не навредит. – попытался он.

– Счёт, сэр. – строго ответила она.

– Понял, одну минуту.

Когда официант отошёл, она повернулась ко мне.

– Сколько напора. Далеко пойдёт!

Мы рассмеялись.

– Ты правда хорошо выглядишь, – продолжила она – но всё имеет свою цену. Ничего не даётся просто так.

– Ты права. Уход, фитнес, массажи… Всё это требует времени и сил. А он искушает меня десертом. Настоящий змей!

– Не будь змей, жизнь была бы скучной.

– И то верно!

К этому моменту официант принёс счёт.

– Я оплачу, не волнуйся. – сказала она, взглянув на неё – Я пригласила, я и плачу.

Я лишь кивнула. Я не люблю такие моменты. Формальности этикета порой ставят меня в тупик. Моя благодарность в этих случаях кажется излишней.

– Тогда я, пожалуй, пойду. У меня ещё остались дела.

– Конечно. Хорошего дня. – ответила дама.

– Тебе того же. До встречи.

Я встала и направилась к выходу.

– Какие ещё дела? – мысленно насмехалась она над собой – Ты посмотри, какая важная гостья.

Заказав такси, я стояла в фойе первого этажа и ждала машину. Осматриваясь вокруг, я заметила мужчину, который выглядел довольно статно, но был явно в нетрезвом состоянии.

Он громко говорил что-то невнятное, привлекая внимание всех вокруг; а охранник, который пытался то ли угодить ему, то ли утихомирить, время от времени поглядывал на окружающих с выражением одновременно извиняющимся и просящим помощи.

– Такси! Точно… – она проверила приложение – Снова простой…

Я вышла на улицу, не спеша. День и так не задался, не хотелось лишней суматохи. Сев в такси, первым делом я обратила внимание на экран его устройства. На этот раз водитель не ввёл время ожидания, хотя справедливости ради, 3 минуты – это не одна.

Дождь всё ещё лил, не переставая. Хорошо это или плохо, я не знала, но тусклая погода вряд ли кому-то добавляла радости.

Выйдя из такси, я дала водителю чаевые за простой. Ведь считаю, что всё имеет свою цену, особенно доброта.

Вернувшись домой, я почувствовала голод, из-за чего мне снова пришлось выйти.

До ближайшего супермаркета было 400 метров, а до кафе – 300. Я выбрала круглосуточный гастроном в соседнем здании, к которому идти 150 метров.

Вернувшись, я бросила пальто в сушилку, а зонт – на балкон. Я была настолько голодна, что не могла терпеть ни минуты, поэтому не стала переодеваться и сразу отправилась разогревать ланч-бокс в микроволновке.

– Ну давай же, грейся скорее! – умоляла она.

В ожидании я нервно листала новости в телефоне, перескакивая из одного приложения в другое.

– Ура! – она достала еду и направилась в свою комнату, к рабочему столу.

Ковыряясь в еде, я размышляла о том, куда разместить большой холст, чтобы было удобно работать. Но ни одной толковой идеи так и не пришло. Поглощённая этими мыслями, я временами забывала про еду. В итоге она остыла, и я потеряла аппетит.

Весь день я провела в кровати. Дождь за окном, условный выходной и плохое настроение не оставили мне причин отказываться от этой затеи.

По большей части я читала книгу, периодически отвлекаясь на телефон или размышляя о текущих проблемах. Например, о том, как вписать большой холст в стандартные габариты квартиры.

– Даже если я освобожу место, как я его сюда затащу? Через окно? – она взглянула на большое окно, которое, скорее всего, и предназначалось для подъёма крупной мебели – Хм… На крайний случай этот вариант подойдёт. Но было бы разумнее арендовать помещение для таких вещей. Хотя… как же мне не хочется этого делать.

Ближе к вечеру я начала искать сайты, где можно заказать холст, но затем решила написать своему знакомому, который когда-то втянул меня во всё это.

– Привет, как дела?

Ответа не последовало, даже через пять минут. Скорее всего, он был занят.

Ожидание всегда вызывало у меня раздражение. Я словно банк: мне нужно всё здесь и сейчас. Я не понимаю, в чём причина, но ожидание – моё слабое место. Я терпеть не могу этого ни в каком проявлении.

Однако думаю, что мне стоит пересмотреть свои привычки и изменить отношение к этому. Терпение – полезный навык, не всегда, но в большинстве случаев.

Терпение – это синоним богатства, аристократизма, воспитания, этикета, толерантности. И, наверное, мне стоит задуматься об этом.

– Привет, я в порядке. Ты как? – всплыло сообщение в окне уведомлений в 2:00 ночи.

Я открыла переписку.

– Отлично, благодаря тебе! – следом, последовало ещё одно сообщение – Мне нужна твоя помощь…

– Весь во внимании.

– Я помню, что ты владеешь несколькими помещениями, и мне нужно одно из них. Также хотела бы попросить тебя об одолжении – поделись контактами тех, у кого можно заказать холсты больших размеров.

Сообщение было прочитано, но ответа не последовало.

Через несколько минут, я увидела, как он печатает сообщение.

– Да без проблем, сейчас отправлю.

– Супер, спасибо!

– Что касается помещений. Я правильно понимаю, тебе нужно рабочее место, чтобы нарисовать большую картину?

– Да, всё верно. – ответила она.

Сообщение снова было прочитано почти мгновенно.

– Сейчас доступна только мастерская на Capelle aan den IJssel. На какой срок нужно?

– Эй, да брось, почему так далеко! – возмутилась она – На одну неделю. – добавила она следом.

– Если ты такая ленивая, можешь там и ночевать. Для тебя всё, что угодно.

– Заметано! Так и сделаю.

– Ха-ха… хорошо. Я, кстати, там часто бываю, так что можем как-нибудь пообедать. Я давно тебя не видел.

– Знаю-знаю, я часто пропадаю.

– Это точно.

– Ты будешь сегодня там?

– Да, ближе к 3:30 дня.

– Отлично, тогда я заеду.

– Хорошо, до встречи.

– Увидимся.

Я посмотрела на время и отложила телефон.

– Точно, нужно поставить будильник. – пробормотала она себе.

Выставив нужное время, она поставила телефон на зарядку и легла.

– Пора бы уже спать, госпожа «ночник». – усмехнулась она.

Но уснуть так и не получилось. Вместо этого я дочитала книгу – «Триумфальная арка» Эрих Мария Ремарк.

У меня есть правило: «Если не можешь уснуть, извлеки из этого пользу». Именно оно спасает меня от бессонных ночей. Я не хочу возвращаться к успокоительным или снотворным, потому решила использовать это время с умом.

Ближе к семи утра я пошла приводить себя в порядок, предварительно настроив плейлист, который играл ближайшие сорок минут.

Утро было привычным, без сюрпризов.

Около девяти часов я почувствовала сонливость и решила воспользоваться моментом. Ведь сон – неотъемлемая часть нашей жизни, он влияет не только на самочувствие, но и на внешний вид.

Будильник… Как же он меня раздражает! Я не люблю просыпаться по расписанию. Считаю, что это вредно для здоровья, хотя бы из-за моей реакции на него.

Я бы с радостью жила в VII веке, когда люди вставали по наитию и не зависели от времени. Такой беспечный подход, конечно, не совсем неудобен, но мне бы подошёл больше.

Поднявшись, я мельком взглянула в зеркало и скривила лицо от недовольства.

– Ну и вид… – подумала она, решив, что этот день было бы неплохо начать вечером.

За окном всё так же лил дождь, словно ему за это платят. В последнее время стала замечать в нём только недостатки. Видимо, привычка. Чтобы не мучиться под дождём, я заказала такси.

В последний раз взглянув на себя в зеркало, я осталась довольна. Мой образ выглядел идеально, и я не удержалась от лёгкой улыбки. Мне нравилось, как сидело на мне винтажное платье светлых оттенков. Оно было выполнено так, словно верх и низ представляли собой две отдельные части.

Верх напоминал лёгкую блузу молочного цвета с хаотичным узором того же оттенка. Ткань была воздушной, с кружевной тесьмой цвета тёмного шоколада, которая украшала края отворота и переднюю часть с пуговицами. Это напоминало вязаную салфетку, что клали раньше на телевизор…

Низ платья был из плотной ткани светло-дубового цвета с поясом того же шоколадного оттенка, матового покрытия.

Мой образ дополняли крупные жемчужные серьги, подвеска в том же стиле, сумка и кожаная шапочка-бини цвета нижней части платья, а также классические лодочки в стиле 80-х, чуть отличающиеся оттенком от пояса.

Выйдя на улицу, я остановилась под навесом у двери и окинула взглядом улицу.

– Почему ты больше не любишь дождь? – подумала она – Он похож на слёзы?

Я протянула руку, чтобы почувствовать его, и смотрела на капли, словно на редкий снег в тёплых краях. Я не понимала, почему мне вдруг стало чуждо то, что раньше так нравилось.

– Почему ты так равнодушна к тому, что раньше приносило радость? – подумала она.

Взглянув в приложение, я увидела, что такси уже подъезжает. Я раскрыла зонт и стала смотреть по сторонам. Машина остановилась напротив, и я подошла к ней.

Сев в такси, мы обменялись парой слов с водителем. Он сделал комплимент моему образу, и я улыбнулась. Во время поездки я написала сообщение знакомому, к которому направлялась, а всё оставшееся время смотрела на пробегающие за окном виды.

Таксист время от времени подпевал музыке, звучащей в салоне. Это меня забавляло, потому что он явно не попадал в ноты. Но, казалось, он и не пытался – пел от души, а не на показ.

Добравшись до места, я вошла в здание, адрес которого был указан в переписке. Меня охватил восторг от его размеров и дизайна. Всё было куда проще, чем я ожидала, но видно, что люди, работавшие над этим проектом, знали толк в искусстве.

Пройдя чуть дальше, я заметила зону отдыха и решила присесть, чтобы проверить мессенджеры и немного подождать. Однако вскоре я услышала знакомый голос за спиной.

– Привет! Боже мой, дай на тебя взглянуть… Ты выглядишь потрясающе! – сказал он, раскинув руки для объятий.

– Привет, спасибо, приятно это слышать.

– Ты обедала?

– Нет.

– Пойдём, там всё и обсудим.

– Постой, может, сначала покажешь рабочее место, а потом мы пойдём?

– Согласен, но знай, я очень голоден!

– Я тоже.

Мы поднялись по лестнице на третий этаж, затем прошли по длинному коридору.

– Смотри, здесь всё, что тебе нужно.

– А лифт тут есть? – спросила она, остановившись посреди коридора.

– Есть, но он не работает.

– Ужасно! Мне придётся заносить и выносить картину вручную.

– Не переживай. Просто укажи точное место доставки, и работники поднимут её наверх. А когда потребуется отправить картину, сделай то же самое. Это не твоя задача. Учись делегировать.

– Ты прав. Ладно, показывай свой дворец!

Он стал водить меня по этажу.

– Здесь раздевалка и душ, дальше мастерская… А в конце коридора – кладовка. Там нет окон, но есть диван и всякие вещи, которые я не выбросил.

– Отлично.

– Ключи есть только у меня и у охраны. Я предупрежу их, так что проблем не будет.

– Ты лучший! Ты знал об этом?

– А ну-ка, повтори ещё раз! – он приложил руку к уху, изображая, что не расслышал.

– Ты лучше всех! – крикнула она, и они залились смехом.

Осмотрев все помещения, мы отправились обедать.

Сказать, что я была голодна, нельзя, но отказаться я не могла. Он выбрал заведение, не согласовав со мной, но я ничего против не имела.

– Смотри, здесь есть небольшой магазинчик, который работает до двух ночи. Мастера часто туда заходят. Он совсем рядом, так что тебе не придётся далеко ходить. Но если захочешь прогуляться, супермаркет – прямо, где и всё остальное.

– Здесь красиво, мне нравится этот район. Здесь тихо, уютно и много парков.

– Ты права, этим он и хорош.

– Так на чём ты остановился?

– Точно! Если ты захочешь пообедать или поужинать, знай: все заведения находятся в одном месте. Больше здесь ничего достойного нет.

– Хорошо, спасибо гиду за экскурсию. Теперь я буду знать.

– Ты неподражаемая!

– У тебя училась! – улыбнулась она, глядя ему в глаза.

– Да, ты права, есть во мне что-то такое…

Мы засмеялись.

Подходя к заведению, он продолжал рассказывать про места, где вкусно, а куда лучше не заходить.

Когда мы вошли внутрь, я остановилась, чтобы осмотреть помещение.

Это был китайский ресторан, расположенный в полуподвальном помещении. Стены были красного цвета, украшены изображениями драконов, а освещение было тусклым.

Мы прошли к столу, и официант предложил алкогольные напитки, но я отказалась.

– Почему? Как это нет? Ты ведь раньше пила больше всех.

– Времени прошло много с тех пор.

– Тогда восхищаюсь тобой. Молодец!

– Спасибо. Ну что ж, раз мы в заведении по твоей рекомендации, я жду советов от постоянного посетителя.

Он улыбнулся.

– Это будет непросто. Надо было начать об этом говорить ещё по дороге. Есть продукты, которые ты не ешь или не любишь?

– Я ем всё, не переживай. К тому же, я открыта для новых блюд. Так что закажи что-нибудь на своё усмотрение.

– Тогда я возьму мясо на гриле, которое готовится прямо на столе. Мы сможем сами контролировать прожарку. А ещё лапшу и водоросли. Что думаешь?

– Я в игре!

– Супер!

– И мне холодный чай, но только в бутылке. Ни в коем случае не в стакане.

– Да-да-да… Я помню о твоей брезгливости.

Мы оба улыбнулись.

– Тогда я выйду в уборную.

– Хорошо.

– Если буду долго, знай – там красивые туалеты, и я делаю фото. – сказала она, отходя.

Он улыбнулся и переключился на официанта, который приближался к нашему столу.

Когда я вернулась, еды на столе ещё не было. Даже напитков. Хотя я отсутствовала минут десять.

– Как прошла фотосессия?

– Мне нравится это в тебе больше всего.

– Что именно?

– То, как ты красиво издеваешься.

– Ни в коем случае. Я просто переживал. Тебя ведь долго не было… – сказал он, хихикая.

Я улыбнулась. Он действительно умел общаться так, чтобы никто не чувствовал себя обиженным. Это было одним из качеств, которые я в нём ценила. Он добрый и искренний, а ещё забавный.

– Куда отправишься потом?

– Нужно съездить и проконтролировать подготовку одного объекта. Скоро выставка. Кстати, приходи, если есть желание. Я отправлю тебе информацию и пригласительный.

– С радостью. Когда?

– Через три дня.

– Отлично. Ах да, мне только что сообщили, что завтра завезут холст. Так что я начну работу с завтрашнего дня.

– Без проблем.

В этот момент к нашему столу подошел официант.

– Аллилуйя! Нам еду принесли. – сказала она, полна радости.

– Это точно.

– Приятного аппетита! – обратился официант.

– Спасибо – сказали они одновременно.

Он рассказывал, как правильно готовить мясо, регулировать прожарку, и объяснял, почему так лучше. Это было интересно, ведь я никогда раньше не была в подобных местах.

– Мне это нравится. Спасибо, что вытащил меня из дома и показал такое место.

– Всегда пожалуйста.

Мы ели, разговаривали обо всём, смеялись и обсуждали последние новости. Мы не виделись около пяти месяцев, поэтому тем для разговоров было сполна.

После обеда я была в приподнятом настроении. Его присутствие всегда так действовало на меня. Я даже прозвала его «батарейкой», так он и записан у меня в телефоне. Ведь он будто заряжал меня своей энергией.

Выйдя из ресторана, мы немного прогулялись, потом попрощались и разошлись по своим делам. С ним настолько было хорошо и приятно, что я совсем забыла о дождливой погоде.

По приходу домой, я начала собирать чемодан. Он был небольшой, но с ним гораздо удобнее, чем с сумкой.

– Так… краски взяла, кисти тоже. Полотенце, вещи для работы, косметичка… Точно, забыла собрать средства по уходу.

Войдя в ванную, я стала складывать все нужные средства в косметичку, но потом осознала, что мне ещё предстоит ими пользоваться. Вытащив их обратно, я взглянула на себя в зеркало.

– А что, если отказаться от ухода на неделю? – подумала она.

Но тут же отмела эту мысль. Ведь привлекательность не приходит сама по себе, она требует усилий.

Остаток вечера я провела за книгой. Мне не хотелось ни о чём думать, и я решила потратить время на что-то, что отвлечёт меня от суеты.

Проснувшись утром, я почувствовала лёгкость и спокойствие. Мне не нужно было спешить, отключать будильник или торопиться куда-то. Я позволила себе полежать ещё полчаса, наслаждаясь мягким солнечным светом, который заливал мою комнату. Этот солнечный день был неожиданным и приятным, особенно после дождливых дней.

Несмотря на мою обычную неприязнь к солнцу, я была рада ему. Как любят говорить люди: «Все познаётся в сравнении». Или же: «Пока не потеряешь, не оценишь».

Сидя за столом, я проверяла электронную почту и занималась оплатой жилья.

Я никогда так не пользовалась почтой, как здесь. Официальные учреждения вынуждали меня снова и снова это делать. Они так уповают на неё, словно мы всё ещё в XX веке. Кто вообще это придумал? Я всегда была уверена, что почта существует только для регистрации, спама и бесконечно ненужных писем.

Пока я работала за ноутбуком, моё внимание отвлекла мошка, которая садилась то на меня, то на экран. Она словно дразнила: «Поймай меня, если сможешь!». Её выходки забавляли, но недолго. В конце концов, я победила в этой игре…

– В следующей жизни будешь разумнее… – сказала она, ехидно улыбнувшись.

В этот момент раздался звонок.

– Я слушаю. – сказала она.

– Привет. Когда ты подъедешь?

– Привет. Что-то случилось?

– Нет, но твой холст уже доставили. Охрана только что сообщила, что не могут найти владельца.

Я закатила глаза.

– Я договаривалась на время между 13 и 14 часами! Почему так рано? – её лицо обрело серьёзный вид.

Я почувствовала вину за случившееся.

– Почему ты так встревожена? Всё в порядке. Я сейчас позвоню охране и скажу, что ты скоро подъедешь. Не переживай.

– Ты лучший! Тогда я собираюсь и выхожу.

Он улыбнулся, и я ощущала это даже через телефон.

– Единственная проблема – поднять холст на верхний этаж. Попроси помощи у охраны, не делай это самостоятельно. Ты меня поняла?

– Ладно-ладно… Будь по-твоему.

– Не забывай, это моё здание, и у меня есть доступ к камерам. Так что если увижу, как ты таскаешь холст сама, выложу в интернет.

– Ты умеешь мотивировать. – ответила она, опустив голову с улыбкой.

Я знала, что он никогда бы этого не сделал.

– Ты славный парень.

– Спасибо, сочту за комплимент. Тогда я пошёл. Увидимся.

– Пока-пока.

Я посидела ещё минуту, глядя в стену и улыбаясь. Настраивалась на то, чтобы встать и собраться. Хотела было позавтракать, но планы поменялись, и мне пришлось всё перестраивать.

Собравшись с мыслями, я проверила вещи первой необходимости, прошлась по списку, проверяя их наличие в чемодане. Затем собрала сумку и начала одеваться. На всё ушло около двадцати минут.

– Ну ты и копуша. Кто так долго собирается? – говорила она себе.

Выйдя из дома, я направилась к метро. Решила воспользоваться общественным транспортом, хоть и терпеть его не могу. Метро всегда веет грязью, бедностью и хаосом. Кому это может нравиться?

Приехав на место, первым делом я обратилась к охраннику.

– Здравствуй. Мне должны были привезти холст. Могу я его забрать?

– Так это тебе?! Меня попросили отнести его на верхний этаж. Или я зря это сделал?

– Нет-нет, всё в порядке. Спасибо большое. Ты меня спас! Если бы не ты, мне пришлось бы делать это самой.

– Всегда пожалуйста. Ты художница? Пришла учиться или работать?

– Работать. Обычно я рисую в другом месте, но в этот раз мне пришлось сменить обстановку из-за размера холста.

– Он действительно огромный. Ты будешь работать одна или с командой?

– Я люблю бросать себе вызов, поэтому одна.

– Да ты смельчак!

– Спасибо. Ладно, мне пора приступать к работе.

– Удачи!

– Спасибо. Хорошего дня, ещё увидимся.

Поднявшись наверх, я обнаружила полотно в конце коридора. Видимо, его оставили там, не зная, куда лучше поставить. Но я была благодарна и за это – холст действительно был тяжёлым, и переносить его самостоятельно мне совсем не хотелось.

Переодевшись, я отправилась в кладовую, чтобы пересортировать и оставить свои вещи. Зайдя внутрь, я сразу ощутила все «прелести» такого помещения: пыльный воздух, сырость и теснота. Мне хотелось поскорее выскочить оттуда – я всегда чувствовала дискомфорт в помещениях, забитых вещами. Это напоминало хаос мыслей в два часа ночи.

Как только я вышла, мне стало легче: ощущение свежего воздуха принесло удовлетворение. Затем я зашла в мастерскую и осмотрела помещение и людей, которые там работали.

– Всем привет. – сказала она дружелюбно.

Большинство присутствующих поприветствовали меня в ответ, одновременно оценивающе разглядывая. Это было вполне естественно, ведь для них я была незнакомкой. Прошагав к своему месту, я остановилась, положила чемодан на пол и начала доставать всё необходимое. Парень, который работал рядом, бросал на меня взгляды, словно хотел что-то сказать.

– Спрашивай. – обратилась она к нему.

– Это твой холст в коридоре?

– Да. Кстати, поможешь? Мне одной его не поднять.

– Конечно, только дай мне пять минут, чтобы закончить.

– Хорошо, я подожду.

Пока я раскладывала свои принадлежности, я поняла, что забыла приобрести несколько флейцев. Осматривая мастерскую, других художников и их работы, я отметила, что здесь царила уютная атмосфера. Даже странно, что я оказалась здесь благодаря стечению обстоятельств.

– Я всё. Идём? – спросил парень.

– Да! – оживленно ответила она.

Мы вышли в коридор. Парень ещё раз окинул взглядом размеры холста и глубоко вздохнул.

– Мне немного неловко, что приходится тебя просить, но одной мне с ним не справиться.

– Нужно полностью распахнуть дверь, слегка подать холст назад и только потом вносить.

– Хорошо.

Он открыл дверь, а я ждала с противоположной стороны холста, чтобы начать движение. Мы подняли его и понесли. Это выглядело довольно неуклюже и, честно говоря, нелепо. Парень время от времени ворчал на меня, а затем остановился и позвал кого-то на помощь.

Через несколько минут подошёл ещё один парень и заменил меня. Они вместе занесли холст внутрь. А я в это время сгорала от стыда.

– Спасибо! Как я могу вас отблагодарить?

– Не заказывать больше холстов таких размеров… – проворчал парень.

– Я серьёзно. Может, кофе или обед? – она обратилась и ко второму парню, который помог.

– Кофе! – крикнул он, добавив: – Много кофе. Двойной эспрессо.

– Хорошо!

– Обед! – сказал первый парень, мельком взглянув на неё – Можно прямо сейчас.

– Где ты хочешь пообедать?

– У меня есть выбор?

– Ну, да… – ответила она неловко – Кстати, где здесь ближайший художественный магазин?

– Тебе нужно прямо сейчас?

– Да, можно и так сказать.

– Тогда пошли, нам по пути.

Я оставила всё как есть и пошла с ними. Немного переживала за оставленные вещи, но, заметив камеры в мастерской, успокоилась.

– Здесь их два, но лучше идти в дальний магазин. Там дешевле и выбор больше. К счастью, он рядом с местом, где я хочу пообедать. Так что проведу тебя.

– Твоя доброта не знает границ!

– Спасибо, я знаю. – невозмутимо ответил он.

– Так где ты хочешь пообедать?

– Увидишь. Ты вообще ела сегодня?

– Ничего со вчерашнего дня.

– Теперь понятно, почему ты едва могла нести холст…

– Знаешь, что люди в гневе способны на большее?

– Возьму на заметку. В следующий раз не буду нести холст, а буду злить тебя.

Я так рассмеялась, что парень не смог удержаться и присоединился.

Далее разговоры перешли в более непринуждённое русло. В художественном магазине он подробно рассказал, что лучше брать, а что не стоит. Его советы оказались полезными.

Я хотела зайти в кофейню за кофе, но он предложил сделать это позже, по дороге назад. Я согласилась, ведь это действительно было разумно.

– Так куда идём?

– В Doner, вон туда… – сказал он, указывая жестом руки.

– Так примитивно?

– Во-первых, это не всё. А во-вторых, ты ничего не смлыслишь в сиесте.

– Ты когда-нибудь прекращаешь шутить?

– Нуу… смотря, что ты имеешь в виду.

– Язвить, иронизировать, шутить – всё в этом духе.

– Нет, это часть меня. Предать себя? Никогда!

– Справедливо…

В этот момент мы подошли к заведению.

– Тогда мне большую шаурму с сыром. Раз уж ты платишь… К тому же и холст был тех же размеров.

– Твой заказ принят, сударь.

Я подошла к стойке, а он остался у входа.

Я заказала две большие шаурмы с сыром. Когда дело дошло до напитков, я обернулась к нему.

– Айран и…? – уточнил мужчина за прилавком.

– Мм… – она немного растерялась.

– Этот парень всегда берёт одно и то же. Это ведь ему шаурма с сыром? – уточнил продавец, указывая на её спутника.

– Да…

– Тогда ему айран. А ты что будешь?

– То же самое. Так ты говоришь, он всегда заказывает одно и то же?

– Да, всё верно! – ответил он с улыбкой.

– Ну как же… – сказала она, улыбнувшись – Могла и догадаться.

Сделав заказ, я вернулась к нему.

Он вызывал у меня двойственные ощущения: с одной стороны – интерес, с другой – лёгкое раздражение. Его неряшливый вид сочетался с каким-то внутренним равнодушием к миру. На нём была рубашка, измазанная краской, и взъерошенные волосы, но это совсем не выглядело отталкивающе. Скорее наоборот: создавалось впечатление, что он пересмотрел свои взгляды на жизнь и отказался от погони за пустым и неважным.

– Две больших шаурмы с сыром! – крикнул продавец.

Я спохватилась и пошла забирать наш заказ.

– Приятного аппетита! – сказал продавец.

– Спасибо! – ответила она и направилась обратно.

Подойдя к нему, я протянула его заказ.

– Куда дальше? – спросила она.

– Пойдём, покажу.

Мы пошли вверх по переулку, затем поднялись по лестнице. На вершине он уселся прямо посередине верхней ступеньки и кивком головы указал мне сесть рядом.

– Здесь?

– Ты брезгуешь?

– Нет. – ответила она уверенно и села рядом.

Оглянувшись, я поняла, почему он выбрал это место. Перед нами открылся вид на длинный бульвар, простиравшийся на несколько кварталов. Всё было как на ладони: люди, машины, движущаяся жизнь. Вид говорил сам за себя, и слова были лишними.

Я стала наслаждаться моментом, поедая уличную еду. Мы молчали. Такие места предназначены для того, чтобы бывать здесь в одиночестве, и слова только мешали. Здесь говорили пейзаж и атмосфера.

Мне было приятно, что он показал это место.

На обратном пути я купила кофе, и мы немного поговорили, но мои мысли всё ещё возвращались к тому моменту на верхней ступеньке. Я размышляла о многом и замечала, что мой спутник уже не кажется таким невыносимым. Напротив, он стал казаться забавным и даже приятным.

Когда мы зашли в здание, он ушёл что-то проверить, а я поднялась наверх, отдала кофе и спросила, где можно найти лестницу. Получив ответ, я сразу взялась за работу.

Её было много, поэтому я разделила процесс на этапы. К сожалению, завершить всё за один день было невозможно – краска должна высохнуть перед нанесением следующего слоя. Да и Рафаэль Санти рисовал её не один день и даже не месяц…

Для начала мне нужна была мотивация. Объём работы пугал, и голова шла кругом. Тогда я представила, как получаю за эту работу деньги: открываю конверт, вижу сумму, чувствую удовлетворение.

Меня легко мотивировать, если это не нарушает моих принципов. А кто не любит деньги? Это инструмент для взаимодействия с миром. Неприятно признавать, но это так. Конечно, есть нематериальные ценности, которые делают нас личностями, но давайте будем честными: деньги решают почти всё. Как говорится: «Плачут все, даже люди в Lamborghini». Поэтому, если и плакать, то в нём, а не в шалаше.

На первый слой у меня ушло семь часов. Я увлеклась работой и мыслями, которые сопровождали меня всё это время. Музыка заглушала всё вокруг, и я полностью потерялась во времени. Как всегда, очнулась только ближе к окончанию. Окинув взглядом мастерскую, я заметила, что в помещении остались только двое человек, не считая меня. Два отчаянных любителя искусства или, возможно, два безответственных человека, что отложили свои задачи на «последний день».

Взглянув в окно, я пошатнулась на лестнице: за окном уже был вечер. Солнце покинуло нас, не дождавшись завершения моего рабочего дня. А мне предстояло ещё немного подправить левую сторону. Всё выглядело отлично, пока я не отошла и не поняла, что это не так.

Закончив процесс, я отправилась отмывать всё, что успела испачкать за день. На это ушло ещё полчаса. Нужно было помыть кисти, вазы, палитры, убрать рабочее место и отнести мусор. В раздевалке, которая одновременно служила и местом для чистки инструментов, я столкнулась с девушкой, которая болтала без умолку.

Мне не хотелось её слушать: за семь часов мой разум устал от звуков, поэтому я управилась как можно быстрее. Не знаю, поняла ли она моё намерение, но, скорее всего, да. Моё лицо – это всегда субтитры. В этот раз на бегущей строке было написано: «Я устала. Пожалуйста, оставь меня в покое».

Приняв душ, я попыталась устроиться в кладовой, но долго находиться там было невыносимо из-за сырости и тесноты. Потому я решила прогуляться и отправилась на то самое место.

Благодаря предыдущим прогулкам я помнила дорогу, и путь не составил труда. Вечер выдался приторно тёплым: душно, много насекомых. Но это были единственные минусы. По пути я встретила несколько маленьких магазинчиков. Некоторые из них ещё работали, что меня радовало, ведь Голландия не славится круглосуточными супермаркетами.

В одном из магазинов я купила упаковку мороженого, радуясь его ассортименту. Стоя в очереди на кассе, я уже чувствовала, как настроение становится лучше. После покупки я достала один рожок и продолжила путь, замечая, как такие простые вещи могут приносить радость.

Подойдя к ступенькам, я увидела знакомый силуэт наверху.

– Это он? – подумала она.

Немного помявшись, я продолжила подниматься. Подойдя ближе, молча протянула ему мороженое.

– Спасибо.

– Теперь ты мне должен! – сказала она, присаживаясь рядом.

Он улыбнулся, и мы снова погрузились в молчание.

Казалось, мы ценили тишину больше, чем пустые разговоры. Я думала о том, что хотела бы узнать его мнение, но решила не нарушать момент. Я просто положила оставшуюся упаковку мороженого между нами на случай, если он захочет ещё, и снова уставилась вдаль.

Иногда я поглядывала на свои пальцы, которые не отмылись от краски, на мороженое или на него. Но большую часть времени мои мысли утопали где-то далеко, за горизонтом.

– Будешь? – спросил он, протягивая пачку сигарет.

Я взяла одну, но тут же пожалела об этом.

– Девушкам вредно курить. – с улыбкой заметил он.

– А у мужчин ухудшается потенция.

– А я думал, он счёл тебя некрасивой… – сказал он, взглянув на свои шорты.

– И мозг начинает работать хуже. Это факт.

– Постой, как это..?

– Никаких сомнений!

Он закатил глаза.

– Ты быстро учишься. Какая умничка! Вот, держи мороженое. – он протянул упаковку.

– Неприятно, не так ли?

– Ерничать – это мой конёк. Не отбирай хлеб.

– А ирония – мой! Так что оставь воду православным.

– Договорились. Посидим в тишине.

Мы взглянули вперёд и улыбнулись. Через несколько минут я поднялась.

– Я пойду. Хорошего вечера.

– До встречи.

По пути домой я думала о нашем разговоре, вертя в руках сигарету, которую так и не закурила. В какой-то момент я вспомнила, что забыла мороженое, но возвращаться уже не хотелось.

Вернувшись в мастерскую, я направилась к дивану. После нескольких безуспешных попыток уснуть, я открыла дверь и начала читать. Только ближе к двум часам ночи мне удалось лечь спать, оставив дверь слегка приоткрытой.

Утром я проснулась от шума снаружи, захлопнула дверь и снова попыталась уснуть, укутавшись пледом с головой.

– Не поняла… – пробормотала она вслух – Откуда здесь плед?

На мгновение я растерялась. Мысль об этом оживила мой разум, но вскоре я решила, что это проделки моего друга, владельца мастерской, и снова попыталась заснуть. Однако ни эта, ни следующая попытка не увенчались успехом. Я села на диван, глядя перед собой.

Подумав о пледе, я написала ему сообщение, поблагодарив за заботу, и пошла в раздевалку делать утренние процедуры.

После сна на диване тело казалось уставшим и жаждало возвращения домой.

Когда я вернулась в комнату, то обнаружила сообщение.

– Это не я. Меня вчера не было на локации. Скорее всего, это сторож.

«Тогда стоит его поблагодарить», – подумала она.

– Хорошо, я занесу ему кофе. – ответила она.

– Как тебе спалось?

– Если честно, ужасно!

– Кстати, не забудь о мероприятии послезавтра. Формальный дресс-код, что-нибудь в красном цвете.

– Тогда я не пойду. У меня нет ничего подходящего.

– Вот тебе повод приобрести что-то новое. Жду на мероприятии!

«Да уж… Ты думаешь, я печатаю деньги?» – мысленно возмущалась она.

Но отказаться было нельзя, это выглядело бы неэтично. Поэтому я решила отправиться за покупками. Всё равно утро не слишком подходило для работы.

Я оделась и пошла к метро, которое находилось в десяти минутах ходьбы от мастерской. Моей целью был центр города, где находились все магазины, предлагая большой выбор в одном месте. Я терпеть не могу выбирать из малого – если уж что-то делать, то выкладываться на полную.

На поиск наряда ушло три часа. Это было нелегко, ведь нужно было соответствовать ожиданиям и соблюсти дресс-код. Но, как всегда, я справилась.

Вернувшись в мастерскую, я узнала у охранника, кто дежурит ночью.

Сегодня этот человек тоже был на смене, и я решила вечером порадовать его чем-нибудь вкусным.

С мужчинами всё проще. Они едят практически всё, радуются любому подарку, в отличие от женщин. Выбрать неподходящий вкус макарон или не тот оттенок телефона – и реакция может быть совсем не той, что ты ожидал.

К трём часам дня я приступила к работе. Её было ещё много, хотя времени я потратила больше, чем обычно. Сегодня я решила не перетруждаться и разделить объём на два этапа: сначала заняться шторами, а поздно вечером – силуэтами. Возможно, даже только одним, как пойдёт.

Несмотря на то, что мне нравился сам процесс, атмосфера мастерской и даже компания некоторых людей, я всё равно испытывала дискомфорт, пока проект оставался незавершённым. Моя природа такова: я не могу расслабиться, пока работа не сделана.

К девяти вечера я приостановила работу и решила сделать перерыв. Нужно было успеть в супермаркет, пока он открыт, иначе я останусь без ужина.

Выйдя на улицу, я ощутила свежий воздух, но тут же почувствовала боль в голове. Скорее всего, я надышалась краской. Это было неприятно, но не в первый раз. Для таких случаев есть таблетки, маски и перерывы на свежем воздухе.

Я шла и не знала, что взять поесть. Желудок требовал всего и сразу. Методом случайного выбора в картах я определилась с заведением, но результат меня разочаровал – это оказался супермаркет.

Войдя внутрь, я начала ходить по рядам, без особого энтузиазма выбирая, что купить. Ассортимент был вполне приличным, но мой способ выбора оставлял желать лучшего.

Выйдя из супермаркета, я решила нарушить привычные шаблоны и пошла к небольшой лавке на другой стороне бульвара. Там я заказала темаки – роллы, свернутые в виде конуса. Это было неожиданно вкусно за свои деньги.

Сидя за столиком, я смотрела на знакомое место с нового ракурса. Это занимало меня больше, чем еда. В какой-то момент я вспомнила, что забыла купить угощение для сторожа.

– Наверное, потому мой выбор пал на супермаркет… – подумала она.

Вернувшись в супермаркет, я взяла для него десерт. Пусть это мелочь, но мне хотелось отблагодарить человека, который сделал мой сон чуть более уютным.

– Интересно, какой он в семье? – задумалась она – Наверное, заботливый и любящий отец и муж, добр к соседям и обязательно имеет домашнего питомца. Наверное, водит детей на аттракционы и заботится об их будущем…

Зайдя в помещение, я сразу увидела его и направилась к нему.

– Здравствуй, это тебе. Спасибо, что позаботился обо мне и укрыл пледом.

– Привет, я не совсем понимаю, о чём ты… – ответил он.

– Это ведь ты вчера работал ночью?

– Да.

– Это ты меня укрыл пледом?

– Прости, но нет.

– Как нет?.. Постой, а кто тогда? Больше ведь некому было!

– Ну…

– Так, стоп! Кто заходил после меня?

– Парень заходил, что-то забирал.

– Тот, который неряшливо одет и с потрёпанными волосами?

– Да, темноволосый, в рубашке и в подтяжках.

– Так это он… Откуда у него плед?

– Он часто здесь бывает.

– Ночует?

Он виновато опустил голову.

– Только никому не говори, прошу! Меня ведь уволят!

– И не думала. Спасибо за информацию. Это тебе! – она протянула ему торт и пошла наверх.

Поднимаясь по лестнице, я всё думала об этом парнишке.

– Выходит, он ночует здесь регулярно. – думала она —Может, даже в той самой кладовой, где сейчас сплю я. Хм… и теперь как себя вести? Что делать? Один человек – и миллион вопросов…

И тут я заметила, как он идёт мне навстречу.

– Привет. – сказала она растеряно.

– Привет. Ты ходила есть?

– У меня к тебе вопрос. Где ты спишь, когда остаёшься здесь на ночь?

– Невежливо отвечать вопросом на вопрос.

– Я так и знала, что в кладовой.

– Не совсем.

– Спасибо за плед. Я отблагодарю тебя позже.

– Я сейчас иду ужинать. Твоя благодарность была бы кстати!

– Мне нужно работать.

– Я помогу. Пойдём!

– Ладно, пойдём, но если помощь окажется так себе, я не вспомню о твоём добром жесте.

– Быстро ты забываешь добрые поступки…

Выйдя на улицу, он остановился.

– Если хочешь, можешь заказать доставку.

– Шаурма не терпит доставок. Ты не получишь того наслаждения, которое должен. Пойдём уже!

– Я думал, в этот раз ты сама что-нибудь выберешь.

– У меня нет фантазии. Ты идёшь? – спросила она, сделав несколько шагов вперёд.

– Пойдём… – вздохнул он – У тебя настроение не к чёрту?

– Всё нормально. Просто хочу скорее вернуться к работе.

– Мне неловко…

– Что ты рисуешь?

– Я? Да так, работу на выставку. А ты?

– На заказ.

Разговор не клеился. Меня раздражало, что я поддалась его инициативе, поэтому я старалась молчать.

Я пыталась извлечь хоть какую-то пользу из прогулки, наслаждаясь ночным небом и атмосферой, но сделать это было сложно.

Придя в заведение, я заказала по памяти всё то же, что и раньше, и мы стали ждать. Я избегала смотреть ему в глаза и только изредка бросала взгляд в его сторону.

– Если ты волнуешься из-за работы, брось эти мысли. Я же сказал, что помогу.

– Не дави на больное. Я и так стараюсь об этом не думать.

– Я не смогу насладиться едой, пока не исправлю твоё настроение! Подожди… – он сказал и ушёл в неизвестном направлении.

В этот момент принесли заказ.

– Спасибо. – поблагодарила она продавца.

– Приятного аппетита!

Я развернулась и неожиданно наткнулась на него.

– Ты вовремя. Держи!

– А это тебе. – он протянул пакет.

– Что там?

– Посмотри.

Открыв пакет, я обнаружила внутри Kinder Surprise.

– О, мой Бог! Kinder Surprise?! Ты знаешь, как удивить! – воскликнула она, переполненная счастьем – Пошли быстрее!

Я направилась к ступенькам, а он, улыбнувшись, последовал за мной.

Пока он ел, я распаковывала яйца одно за другим.

– Давай так: тебе половина с шоколадом, а игрушки – мне.

– Хозяин – барин. – покорно согласился он.

Я не спешила. Ему, казалось, тоже никуда не нужно было. Чтобы не сидеть без дела, я собирала игрушки и показывала их ему. Мы обсуждали персонажей, потом я снова распаковывала яйца и повторяла процесс.

Моё настроение действительно улучшилось благодаря ему. Забавно, как простые игрушки с шоколадом могут настолько отвлечь и поднять настроение.

– Я наелся. Пойдём?

– Будешь шоколад? – спросила она, протягивая ему горсть половинок.

– Нет, спасибо. Съем их позже, когда помогу тебе.

– Хорошо. Тогда пошли!

По возвращении мы сразу принялись за дело. Он оказался не просто помощником, а настоящим мастером. Время от времени он показывал свои техники и делился секретами, которыми пользовался. Эти советы оказались невероятно полезными.

Я никогда не училась в художественной школе и всегда рисовала интуитивно, но его подход позволил мне взглянуть на процесс по-новому.

Мы закончили около трёх часов ночи, но не торопились расходиться после завершения работы. Нам нравился сам процесс и всё, что его сопровождало. Устав, мы присели перед холстом, чтобы немного передохнуть.

– Спасибо! Благодаря тебе я закончила всё гораздо раньше.

– Спасибо на хлеб не намажешь. – усмехнулся он.

– Хорошо, куплю масло.

Он рассмеялся.

– Такого я ещё не слышал!

– Сочту твой смех комплиментом.

– Если тебе понадобится помощь – обращайся, даже если она тебе не нужна. – сказал он с улыбкой.

– Ты видел цены на масло? Я разорюсь!

– Я серьёзно. Но, к сожалению, сегодня и завтра я занят.

– Точно, мне ведь тоже нужно на выставку завтра!

– Позволь узнать, куда именно?

– Выставка, кажется, в четыре часа дня.

– А где она проходит?

– Не помню, сейчас гляну.

Я достала телефон и начала искать информацию.

– Это закрытое мероприятие. Могу узнать насчёт приглашения, если хочешь. – сказала она, продолжая искать информацию.

– Не стоит. Я избегаю таких мероприятий. Хожу только в тех случаях, когда моё присутствие необходимо.

– Уверен?

– Да.

– Хорошо… Чёрт, я про сделку совсем забыла! – сказав, она вскочила и выбежала из комнаты.

Он проводил меня взглядом с недоумением.

Вскоре я вернулась с пакетом в руках.

– Это тебе!

– Как я мог забыть… – он с интересом заглянул внутрь пакета.

– Приятного аппетита!

– Может, присоединишься?

– Нет, спасибо. Я пойду всё помою, пока ты наслаждаешься.

– Хорошо звучит.

Пока он ел, я мыла кисти, стаканы, вёдра и убирала всё остальное. Он не отходил далеко, ходил за мной и отвлекал от рутины разговорами.

После уборки мы решили привести себя в порядок и приняли душ.

После душа я вернулась посмотреть на работу, но, к моему удивлению, он уже был там.

– Мне нужно сходить за краской. – сказала она, оценивая холст – Мне точно не хватит на оставшуюся часть.

– С такими картинами проще сразу купить магазин!

– Смешно. Кстати, что ты рисуешь?

– Хочешь посмотреть?

– Конечно!

– Я сегодня вечером её закончил… или вчера…

– Это выглядит так дивно… Что это?

– А… Она вверх ногами! Подожди минутку. – он быстро перевернул картину.

Я всегда считала, что только я могу переворачивать картины для удобства во время работы, но, как оказалось, это не так… – Так это о войне!

– Да. Не самое приятное зрелище.

– Но выглядит завораживающе.

– Завораживающе? Картина о боли и страданиях, здесь нет ничего красивого.

– Ты передал это так искренне, что я не могу не почувствовать. У меня наворачиваются слёзы, а не каждая картина способна вызвать такие эмоции.

– Спасибо… – в его голосе ощущалась неловкость.

– Ну что, пойдём спать? Мне нужно выспаться, чтобы сегодня ещё успеть поработать и вернуться домой.

– Пойдём лучше наверх.

– Это разве не верхний этаж?

– У меня для тебя сюрприз. Пойдём!

Мы прошли по коридору к лестнице, ведущей вверх. Я прежде не обращала на неё внимания.

Мы поднялись на крышу, и вид меня потряс: никаких высоток поблизости, открывающийся панорамный вид на город. На горизонте зажигались редкие огоньки, и это усиливало впечатление.

– Как тебе?

– Ещё более завораживающе, чем картина… – сказала она, оглядываясь.

– Спускайся.

– Это ведь была твоя идея. Ты должен быть доволен собой, ведь мне понравилось!

– Самое удивительное здесь – это ты и твоя реакция на мелочи.

Я замерла.

– Спасибо за комплимент. – ответила она, пытаясь притвориться, будто недопоняла.

Но выглядело это так неестественно, словно меня поймали за изменой, а я оправдывалась: «Я просто тренировалась, хотела тебя удивить!».

– Как часто ты бываешь дома?

– Например, вчера.

– Ты ведь живёшь где-то поблизости, не так ли?

– Верно.

– Почему тогда ночуешь в галерее?

– Это допрос?

– Впервые за долгое время я общаюсь с кем-то в неформальной обстановке. – сказала она.

– Что ты имеешь в виду?

– Полгода я разговаривала только по работе. У меня давно не было простого человеческого общения, как сейчас с тобой.

– У меня плохие отношения с родителями. Они хотели юриста, а вырос художник.

– А что насчёт собственного жилья?

– Не могу себе этого позволить сейчас. А о планах предпочитаю не говорить…

– А я просто хочу стать счастливой. На данный момент работаю над этим. – сказала она, улыбнувшись.

– Интересно… И как, получается?

– Не знаю, я только в процессе. Спроси через год.

– Хорошо. 31 июня 2025 года я разыщу тебя и задам этот вопрос снова!

– Что вы там делаете? Живо спускайтесь! – послышался чей-то строгий голос.

– Упс… Как он нас заметил? – сказала она, испугавшись.

– Что ж, пойдём. Делать нечего.

Спустившись вниз, мы попрощались и пошли каждый своим путём. Он направился вниз по ступенькам, а я – к себе в кладовую. Сегодня я решила запереть дверь.

Я долго не могла уснуть. Фраза: «Самое удивительное здесь – ты и твоя реакция…» не выходила из головы.

– Что же он имел в виду? – думала она – Это был комплимент или дешёвый флирт? Наверное, ничего важного. Но почему он чувствовал себя неловко? А что насчёт меня? Нет, пустяк. Не стоит зацикливаться.

Только ближе к пяти утра я смогла уснуть.

День продолжился в 11:43. Закончив утренний уход, я отправилась на обед. Сейчас было самое подходящее время для этого, а после я планировала вернуться к работе.

К двум часам дня я уже стояла перед холстом. Во время работы я часто возвращалась мыслями к тому парню, вспоминая разные моменты, но чаще всего – тот, когда он помогал мне рисовать. Этот эпизод отпечатался в моей памяти, и я понимала, что буду помнить его долго. Меня удивляло, почему именно этот момент стал таким значимым, а не наша первая прогулка.

К восьми вечера я завершила работу. У меня были планы, и я торопилась, ведь метро не ходит всю ночь.

Прибрав за собой, собрав вещи и закрыв кладовую, я отправилась домой.

В пути я пыталась найти себе занятие, но после пятичасового марафона музыки мне хотелось тишины. Я наблюдала за людьми вокруг и за тем, как мелькали пейзажи за окном вагона. Это занятие всегда меня увлекало: я представляла, о чём они думают, что любят, что их ждёт через год. Самое забавное – момент, когда взгляды пересекаются, и я жду, пока они отведут глаза первыми.

Добравшись домой, я сообщила другу о своей готовности к завтрашнему мероприятию. Мы немного обсудили повседневные дела, попрощались, и я взялась за книгу.

Чтение увлекло меня до двух часов ночи, но я успела дочитать роман. Как истинный любитель, я лежала, перебирая в голове сюжет, меняя персонажей и детали, пока не уснула.

Сегодня было важное мероприятие, и мне нужно было выглядеть безупречно. Я редко посещаю такого рода события, но где-то внутри всегда чувствовала себя частью этого мира.

Проснувшись, я взглянула на часы.

– 10:32 утра. Почему я должна всё делать по часам? Я свободная творческая натура! – подумала она, откидываясь на подушки.

Мои мысли переполняли идеи и стратегии относительно моего «убийственного» плана, который всё ещё находился в процессе реализации. Иногда я не хочу возвращаться к этому плану, но жажда мести и свободы заставляет двигаться вперёд.

Будущее? Я видела только одно: «туда-сюда и миллионер».

К 11 часам я наконец поднялась и решила начать свой день. Мне предстояла утренняя комплексная программа, затем лёгкий обед и свободное время, которое нужно было чем-то заполнить. Истинный ценитель времени!

Сегодня я решила себя побаловать интересными сериалами. Я редко позволяю себе это, но мне этого не хватало. Читать книги или рисовать желания не было.

За просмотром таких вещей время словно утекает. Порой я чувствую вину за это, но разве книги и сериалы – не одно и то же? Большинство скажет “нет”, но я думаю иначе.

Художественная литература была создана для развлечения. Когда-то люди не имели телевизоров и занимали свой свободный час именно книгами. С прогрессом телевидение вошло в нашу жизнь и вытеснило книги на дальние полки кладовок.

Благодаря технологиям мы становимся более доступными для разрушения и деградации. Это звучит ужасающе, но это факт. Как много людей сейчас проводят время вне дома, без телефона или телевизора? А как много предпочитают прогулку поездке на транспорте?

Ты помнишь, как выглядит книга? Конечно, да, ведь ты читаешь это. Но что насчёт остальных? Тех, кто только и ждёт конца рабочего дня, чтобы быстрее вернуться домой и продолжить просмотр сериала или выпить с друзьями. И так день за днём.

Ценность жизни невелика. Я не считаю её чем-то сверхъестественным и уж точно не буду боготворить её в твоих глазах. Но разве ты мечтал об этом, когда писал сочинение на тему: «Кем я стану, когда вырасту»? Увы…

Мне всегда было интересно пообщаться с «детьми» в теле шестидесятилетних людей. Спросить у них: «Что насчёт твоей мечты?» В большинстве случаев этот вопрос воспринимается как что-то травмирующее, полное сожалений и разочарований. Но я бы задала ещё один вопрос в надежде получить ответ: «Что стало причиной разрушения мечтаний?»

Стоило бы снять такие интервью и показывать их подросткам, которые только на распутье своей жизни, или тем, кто уже застрял где-то в середине. Это могло бы стать для них фундаментом в трудный момент.

Если говорить откровенно, я одна из таких. Одна из тех, кто потерял многое. Точнее, время. Потратила его на то, что теперь не имеет значения. Воспоминания – это прекрасно. Их стоит создавать и лелеять. Но они не накормят твоё эго.

Несмотря на всё это, я стараюсь помнить простые, тёплые моменты. Перекус с тем парнем или вечеринка на крыше здания с другом. Это приятная часть моей жизни, но они не определяют меня как личность. Мне нужно нечто большее. Что-то масштабное, прогрессивное. Я хочу стоять на пьедестале почёта, а не наблюдать со стороны, как другие становятся кем-то значимым.

Надеюсь, мой план завершится удачно, и я начну свой путь заново. С чистого листа. Я буду ценить каждое мгновение, много работать и строить планы. У меня будет влиятельное окружение и прекрасные люди, которые оценят меня по достоинству.

Около двух часов дня я начала собираться. Большая часть подготовки уже была завершена: оставалось только одеться, накраситься и выйти.

Опаздывать на такие мероприятия – это норма. Никто не приходит вовремя, кроме организаторов. Но что-то пошло не так: процесс вышел из-под моего контроля, и я собралась быстрее, чем ожидала. На часах было только половина четвёртого. Не желая приезжать раньше времени, я бесцельно ходила по комнате, пока не заметила своё отражение в зеркале.

Я задержалась. Решила скоротать время, позируя для фото. И знаете что? Эти фотографии вышли потрясающими.

Сев в такси, я смотрела в окно, лениво скользя взглядом по прохожим. Этот вечер казался мне особенным. Мир будто принадлежал мне: я ощущала себя цветком в огромном саду, полном других прекрасных цветов. Но каждый из нас верил, что он лучше остальных.

Прибыв по адресу, я вышла из машины и окинула взглядом здание. Оно выглядело внушительно. Подойдя ко входу, я предъявила своё пригласительное и вошла внутрь.

Мрамор, мрамор и роскошь. Эти элементы окружали меня в каждом из залов, через которые я проходила. Пространство словно дышало величием. Но среди гостей я не нашла ни одного знакомого лица. Я остановилась в последней комнате, наполненной работами художников и скульпторов.

Это был благотворительный вечер, посвящённый войне и её последствиям. Работ здесь было достаточно: каждая из них уникальна, каждая рассказывала свою историю. Среди всех меня привлёк один объект, от которого я не могла отвести взгляд около пятнадцати минут.

Передо мной была скульптура девочки. Она плакала, держа в руках окровавленный нож. Мне стало её жаль. Я видела в ней себя – ту пятилетнюю девочку, которой пришлось защищаться и бороться с разрушениями в её жизни.

Эта работа заставила меня испытать боль, которую сложно описать. Я несколько раз промокнула глаза салфеткой. Наверное, я простояла бы так ещё долго, если бы не силуэт женщины, приблизившейся ко мне справа.

– Не ожидала тебя здесь увидеть.

– Здравствуй. Ну, это как посмотреть.

– Что ты имеешь в виду?

– Между мной и искусством не такая уж большая пропасть. Вот что я имею в виду.

– Ты права. С этой точки зрения, это вполне ожидаемо.

– А с твоей?

– Ты не богата. Этим всё сказано. Здесь вход стоит больше 10 тысяч евро.

– Безусловно! С этой точки зрения, действительно неожидаемо.

Мы рассмеялись, но сдержанно, в рамках приличия.

– Не хочешь пройти на террасу?

– Пойдём.

Мы вышли на террасу, заполненную людьми. Их количество слегка удивило меня, но вскоре я поняла их причины быть здесь. Терраса открывала великолепный вид на городскую набережную, освещённую уходящими лучами дня.

Люди здесь были разными. Одни – поклонники искусства, готовые пополнить свои коллекции, используя свой кошелёк. Другие – сами творцы, пришедшие насладиться атмосферой и продемонстрировать свои работы. Были и организаторы или кураторы, ответственные за реализацию этого проекта. Но наиболее важные фигуры здесь – меценаты. Те, кто собрали нас здесь во имя добра.

Это мероприятие было закрытым, поэтому ненавистных всем журналистов здесь не было. Лишь специально нанятые фотографы и видеографы тихо выполняли свою работу, не нарушая атмосферу. Всё здесь было организовано с одной целью – продвинуть искусство, принести пользу и, разумеется, удовлетворить пиар-интересы. Бизнес, выгода и имидж – ничего более.

– Желаете шампанского?

– Спасибо. – она взяла первый попавшийся бокал.

Дама рядом тоже взяла бокал, поднесла его к носу и поморщилась.

– Шмурдяк! Пойдём к бару, я покажу, что здесь действительно стоит пить.

Подойдя к стойке, она заказала два бокала Armand de Brignac Brut Gold. Я не была любителем дегустаций, но выбирать не приходилось.

– Это классика. Запомни это вино. Если когда-нибудь понадобится выбрать что-то для мероприятия или ужина – бери его. В таких кругах людей оценивают по статусу, этикеткам и винным предпочтениям.

– Спасибо за урок.

– Ты слишком выделяешься, несмотря на то, что выглядишь потрясающе. У тебя нет украшений, ничего броского, ничего значительного. Ты выглядишь как моя помощница.

– Почему ты так добра ко мне?

– Ты не так глупа, как кажешься.

– Сочту это комплиментом. Но всё же – почему?

– Ты не выглядишь дешёво и не раздражаешь. Но ты выглядишь никак для таких мероприятий. И ты одна. Наверное, из жалости.

– Что ж, приму это за вежливость и снисходительность.

– Пойдём внутрь.

– Да, хорошо. Но у меня есть вопрос. Почему эти люди наслаждаются видом и общением, когда мы здесь – в эпицентре искусства?

– Здесь зарождается бизнес, создаются связи, приятно проводят время. Искусство – вещь благородная, но его главная ценность здесь в том, что оно собирает этих людей вместе под предлогом обсуждения всемирных проблем. Ты думаешь, кому-то здесь действительно важна война или кризисы? Они пришли, чтобы заключать сделки, продавать и покупать. Мир жесток, детка. Люди этого уровня не думают о войнах из благих намерений. Я в их числе.

– Что ж, это многое объясняет.

– Ты мне нравишься своей сдержанностью и умением вести себя в обществе. Ты далеко пойдёшь!

– Время покажет. Пойдём оценим искусство!

– Согласна, заболталась.

– Ни в коем случае. Но создаётся впечатление, что мы сплетницы, которым нет дела до искусства. Это не сыграет тебе на руку.

– Ты словно алмаз в процессе огранки.

– Приятно слышать. Кстати, я начала работать над твоим заказом. Мне нужна ещё неделя.

– У тебя есть месяц. Мы договорились: за надбавку ты завершишь работу к середине июля. Не спеши, сделай всё идеально. Я хочу увидеть огранённый алмаз, а не мазню.

– Я подумаю, как лучше это сделать. Куда доставить картину после завершения?

– Домой. Адрес пришлю позже.

– Разумеется.

Мы осматривали картины одну за другой, обсуждая искусство и что-то повседневное. Вскоре женщина ушла, оставив меня наслаждаться залом в одиночестве. Я продолжала исследовать работы, поддаваясь искушению уйти в свои мысли.

На одной из картин я остановилась, почувствовав что-то знакомое. Вскоре поняла: это та самая работа, что завораживала меня. Оглянувшись, я заметила за своей спиной знакомый силуэт.

– Привет, тёмная лошадка. – сказала она.

– И тебе привет. – ответил парнишка.

– Почему ты не посчитал нужным сказать, что наше мероприятие – это одно и то же?

– Хотелось увидеть твоё удивление. Ты давно здесь?

– Не знаю… Который час?

– Почти семь вечера. Скоро начнётся торжественная часть.

– Довольно давно. Ты выглядишь иначе, и это тебе идёт. Я впервые вижу тебя таким.

– Каким таким?

– Элегантным.

– Что ж, ты тоже сегодня не провинциалка.

– Сочту за комплимент.

– Но твоей шее не хватает броского украшения, за пару сотен тысяч.

– Знаю-знаю, уже делали замечание.

– Ты имеешь в виду госпожу «Много чести»?

– Как, прости? – она едва сдержалась, чтобы не рассмеяться.

– Вон та дама, что была с тобой полвечера.

– Почему ты её так называешь?

– Это не я, в обществе её так прозвали.

– Но почему?

– Она до неприличия богата и часто отказывает в аудиенции. Будь то такой художник, как я, или магнат с бизнес-предложением. Кто ты такая?

– Всё проще, чем ты думаешь.

– Басни Крылова! Она тщательно отбирает общество, в котором находится, а тут ты – в её окружении полвечера. Думаешь, я в это поверю?

– Нас познакомили однажды, вот и всё.

– Приворот?

– Ты занятный! Ладно, пойдём, открытие начинается.

– Молчание – тоже ответ!

– Я ответила.

– Ведьма!

– Ты выставил только одну картину на общее обозрение?

– Практически…

– Тогда о каком числе идёт речь?

– Зал, где мы беседовали, представляет работы исключительно одного автора. Там тринадцать позиций.

– Подожди, но ведь там и статуи!

– Это тоже моих рук дело.

– Кто ты такой?

– Тебе интересна моя биография?

– Не льсти себе. Мне интересен ты как художник, насколько ты великолепен.

– Всё проще, чем ты думаешь!

– К этому наряду тебе не хватает галантности.

– В этом случае тебе тоже!

Мы вошли в залу, где проходило торжественное открытие мероприятия.

– Минуту внимания! Хочу представить вам главного гостя сегодняшнего мероприятия, человека, что собрал всех нас здесь, великого ценителя искусства и, самое главное, великолепного человека, который…

Открытие мероприятий всегда было и остаётся самой скучной частью. Один человек говорит о вещах, которые и так всем известны. Эта часть важна, но переоценена – как и новости.

Каково стоять у стола с едой и смотреть, как кто-то лакомится?

– Мне так скучно… Хочу сбежать.

– Что, прости?

– Да неважно, просто мечтаю вслух.

– Желание принцессы – закон! – он ухватил её за руку и повёл сквозь толпу.

– Забудь о галантности, тебе это больше идёт! – сказала она, восхищенно.

Он вывел меня в одну из соседних комнат. Мы остались одни, лишь приглушённый шум доносился из главного зала. Он смотрел на меня и улыбался. Мне хотелось ответить тем же, но в то же время я хотела оставить этот момент в воспоминаниях – без сожалений. Но разве это не одно и то же?

– Пойдём в зал, где висят твои работы. Хочу взглянуть на них заново, но теперь зная автора.

Теперь я взяла его за руку и повела следом.

– Может, осмотрим работы других?

– Нет-нет! И ещё раз нет!

Войдя в зал, где размещались его картины, я медленно обходила экспозицию, останавливаясь то перед одной работой, то перед другой. Время от времени я бросала на него взгляд, а иногда просила рассказать о чём-то, что казалось мне сложным для осмысления.

– Как думаешь, долго ещё будет длиться торжественная часть? – спросила она.

– Не знаю. Но, кажется, у нас не так уж много времени, чтобы насладиться одиночеством вдвоём.

– Что ж, тогда придётся поторопиться…

Я повернулась к нему лицом, сделала несколько шагов и остановилась в шаге от него.

Секунда тишины. Я заглянула ему в глаза, пытаясь понять, чего он хочет, и в то же время давая ему выбор: если ты желаешь того же – сделай шаг навстречу, если нет – замри.

В момент, когда он решился подойти, я протянула руку к его лацкану. Теперь он был так близко, что я не видела ничего, кроме него. Он внимательно смотрел на меня, будто пытался понять, кто я и на что способна. А я просто ждала, играя глазами и изучая его черты.

Он положил руку мне на плечо, затем медленно спустил её по руке. Дойдя до ладони, он нежно взял её и поднял вверх, укладывая себе на плечо.

– Если всё удастся сегодня, я планирую уехать в Лондон…

– Мне плевать! – улыбнулась она.

Он улыбнулся в ответ, затем обхватил меня за талию, притянул ближе и коснулся губами щеки. Затем – ниже. И ещё ниже. К шее.

Когда он поднял взгляд, наши глаза встретились, и в следующую секунду он поцеловал меня.

Где-то вдалеке послышались шаги. Мы переглянулись – но не стали прерывать момент.

– Это одно и то же! – подумала она.

Мне нравилось в нём всё. Его прикосновения, манера речи, жестикуляция, картины и даже внешность – в этот момент он мне нравился целиком.

В какой-то момент он развернул меня и, не прерывая процесса, медленно, шаг за шагом, подвёл к стене. Я почувствовала её прохладу спиной. Он облокотил меня о стену, медленно и нежно провёл рукой от шеи к бедру… В этот момент я скользнула туфлёй вверх по его ноге, и он продолжил движение руки по моей.

Мы слышали шаги. Всё больше людей приближались, медленно и непринуждённо, но мы не останавливались до последнего. В тот момент, когда продолжать уже было невозможно, мы резко отпрянули друг от друга, поправляя одежду.

Повернувшись к ближайшей картине, он сделал умное лицо и попытался рассказать мне о ней, но мысли его явно были где-то далеко. Я не выдержала и рассмеялась.

– Ладно, тест на резкую смену деятельности – не пройден. Пойдём! – сказала она и направилась к следующей его работе.

Он улыбнулся, следуя за мной и поправляя галстук. Он говорил, я слушала. Мне было приятно просто наблюдать за ним: его голос, жесты, выражение лица – всё это завораживало. А смысл слов… Я не вникала.

– Позволь познакомить тебя с автором работ, что размещены здесь. – раздался знакомый голос.

Я обернулась.

– Здравствуй. – сказал второй мужчина, что пришёл с ним.

– Рад знакомству. – ответил парнишка.

– Рад видеть тебя. – всё тот же знакомый голос.

– Могу я украсть тебя на минуту у дамы? – спросил мужчина у парнишки.

Он взглянул на меня, будто спрашивая разрешения.

Она ответила без слов – Да, конечно, иди, ты здесь ради этого.

Он кивнул и удалился вместе с собеседником.

– Что ты творишь? – вдруг произнёс мой друг.

– Что ты имеешь в виду? – она бросила на него подозрительный взгляд.

– Совращение художников!

– Ах… ты об этом…

– Я приятно удивлён, но, признаться, не ожидал!

– Почему?

– Ты редко позволяешь кому-то прикасаться к тебе, не говоря уже о таких шалостях.

– Можно сказать, теперь ты видел всё!

– Только будь осторожна. Роман – это здорово, но он художник, а такие люди не цепляются за что-то одно…

– Не забывай, я тоже художник! – она улыбнулась и сделала шаг в сторону – Пойдём! Возьмём чего-нибудь выпить и обсудим твои дела. – повернувшись в пол-оборота – Ну, пойдём!

Мы проводили время порознь, в компании разных людей, до момента, когда больше ничего не оставалось, как есть, пить и болтать. Мой друг знакомил меня с разными людьми, представляя их мне и меня им. Всё было чудесно: и общество, что меня окружало, и то, что он был рядом. Но внутри я ощущала тоску и одиночество.

Весь оставшийся вечер оказался скучным. Несмотря на то, что он мне нравился и я была в отличном настроении, эта тоска накатывала вновь и вновь. Всё потому, что большую часть вечера я провела без него. Он был занят: сначала разговорами с людьми, жаждущими узнать больше, затем аукционом. И лишь под конец, во время фуршета с живой музыкой, множеством еды и алкоголя, мы снова встретились.

– Ты чем-то встревожена? – спросил друг, подойдя к ней.

– С чего ты взял?

– Ты всё время что-то ищешь глазами и посматриваешь на дверь. Неужели ждёшь его?

– Я не сахарная, не растаяла. – отмахнулась она.

– Да-да-да… Я заметил.

– Я просто хочу завершить начатое. Ты должен меня понять!

– Почему это?

– Представь, что тебе нравится девушка, ты ей, вы целуетесь, а затем она уходит в душ. И ты в ожидании её возвращения, чтобы продолжить. В этот момент все твои мысли только об этом – ничего другого не существует.

– Хм… интересное сравнение. Я тебя понял, но…

– Да, знаю я! – перебила она, смутившись.

– Да ты нечто! Я… я не имею слов…

– Сочту за комплимент.

– Думаю, тебе пора! – сказал он, усмехнувшись.

Я обернулась, чтобы понять, куда он смотрел, и заметила его.

– Хорошего вечера, Королева афоризмов! – бросил друг, приподняв бокал и отходя.

– Прости, был очень занят. – сказал он, подходя ближе.

– Не волнуйся, я отлично провела время.

– Всё это время я ждал момента, когда мы снова увидимся.

– Ik ook.

– Тогда я тебя украду. Пойдём! – он предложил руку, и она обхватила её.

– Мы немного прогуляемся. Ты ведь не против?

– Не забывай, сегодня я не в обуви провинциалки.

– Не беспокойся, это совсем рядом.

Мы подошли к столу, и он взял большую тарелку, положив несколько видов канапе и фрукты.

– Что-то хочешь? – спросил он.

– Тебя.

– Тогда я поем. Я так голоден и жутко устал.

– Ты собираешься вынести это из заведения?

– Теоретически нет…

– Парень – загадка!

– Пойдём!

Он повёл нас к выходу, но вместо этого свернул наверх по лестнице. Мне всегда было интересно, как он находил такие места, да ещё и при его занятости! Поднявшись на первый этаж, он попросил меня подержать тарелку и стал открывать люк в потолке.

В этот момент из одной из комнат послышались стоны дамы. Мы переглянулись и только улыбнулись, подавляя смех.

Открыв люк, он забрал тарелку, поставив её сверху, затем протянул мне руку, и я поднялась наверх.

Это была крыша заведения. Отсюда открывался потрясающий вид: ночное небо, мерцающие огни города, вода, мосты, высотки, яхты – Роттердам во всей его вечерней прелести.

– А ты однообразен!

– Ты предпочла бы присоединиться к ним? – он кивнул вниз.

– Вот видишь, ты однообразен! – засмеялась она.

Он взял тарталетку с малиновой начинкой и шоколадом, подошёл ко мне, обнял за талию и преподнёс её к моим губам. Я откусила, а затем он отвёл её в сторону и начал целовать меня – с плеча, медленно поднимаясь к шее.

– Как тебе? – спросил он.

– Что именно? То, как ты ко мне прикасаешься? Или тарталетка?

Он рассмеялся, вновь поднёс её к моим губам. Я хотела укусить, но в последний момент он изменил траекторию и съел сам.

– Что ж, довольно неплохо! – подметил он.

Я протянула руки, положив их на его грудь, затем медленно опустила вниз, к ремню, будто изучая его тело. После чего подняла обратно – уже более быстрым движением. Дойдя до шеи, я нежно провела указательными пальцами по его челюсти, затем обратно, перехватила пальцами и скользнула к её основанию. Спускаясь ниже, медленно и не спеша, я внимательно следила за его взглядом – он пытался предугадать мои действия, держа меня за талию. Я переводила глаза с его лица на свои движения, мне было важно видеть и его реакцию, и сам процесс, которым я была так увлечена.

Добравшись до лацкана пиджака, я провела пальцами по ткани, затем медленно стянула его с плеч. Он ослабил галстук, притянул меня ближе, и я поцеловала его. На этот раз мы не оторвались.

Я держалась за верхнюю пуговицу его рубашки, медленно расстёгивая её, чувствуя, как его руки переходят с моей талии к бёдрам. Движения становились всё более уверенными. Я расстёгивала пуговицы одну за другой, а он приподнял меня и посадил на стол.

Я взглянула ему в глаза, облокотившись руками назад. В этот момент он задрал подол моего платья выше, а я взяла виноградину с тарелки и вложила ему в рот. Он улыбнулся, затем нежно убрал прядь волос с моего лица.

Подтянув его ближе, мы продолжили.

Когда я добралась до ремня, я вытащила оставшуюся часть его рубашки из брюк и расстегнула последние две пуговицы. Теперь его тело было в полном доступе для моих прикосновений и взгляда – только галстук оставался нетронутым.

Он наклонился ко мне, прижимая плотнее, а затем уложил меня на спину. Подняв платье ещё выше, он начал целовать мой живот, медленно двигаясь ниже, не отрывая от меня взгляда.

После этого он расстегнул ремень и пуговицу на штанах…

Это была терраса, а не просто крыша заведения. Здесь стояли диваны, разные зоны отдыха, столы, неработающий бар и многое другое. Мы лежали на одном из диванов, ближе всего к эпицентру событий. Он был в одной рубашке, я лежала на нём, укрытая его жакетом. Галстук валялся на столе рядом. Он обнимал меня, а я кормила его. Нам было комфортно и спокойно, но вскоре пришло время спуститься – мероприятие подходило к концу.

Через пятнадцать минут мы всё же решились встать, привести себя в порядок. Я просмотрела сообщения, пока он заканчивал улаживать последние моменты. После этого мы направились к выходу, но я остановилась.

– Постой, хочу запечатлеть этот момент в своей памяти.

– Тогда взгляни на меня.

– Не будь таким эгоистичным, я и так всё время не сводила с тебя глаз.

– Ну вот и не своди. Кстати, куда дальше?

– Домой, больше некуда.

– Хорошо, тогда и я поеду к себе.

Спустившись, мы заметили ещё несколько гостей, задержавшихся на прощальные беседы. Среди них был и мой товарищ.

Мы подошли к одним из.

Он сразу завёл разговор, ведь большинство этих людей были его давними знакомыми, а я стояла в стороне, ожидая такси и время от времени поддерживая разговор. Почувствовав чей-то взгляд, я сразу поняла, кто это. Подняла голову и улыбнулась.

Как только подъехала моя машина, я попрощалась и направилась к выходу.

– Ты едешь домой одна? – спросил он с лёгким недоумением.

– Да, сам ведь говорил не увлекаться. – улыбнулась она.

– Не хочешь заглянуть в бар? Я могу отправить за тобой машину.

– Сейчас домой, приведу себя в порядок и дам знать. Скорее всего, нет.

– Хорошо, тогда до связи. Надеюсь на положительный ответ.

Сев в такси, мыслями я всё ещё оставалась на террасе. Мне совсем не хотелось уезжать оттуда.

Порой жизнь складывается так, что после событий остаются лишь три исхода: желание остаться в моменте, равнодушие или стремление забыть всё, как страшный сон. Со мной редко происходят по-настоящему приятные моменты, и поэтому я лелею такие воспоминания, мечтая задержаться в их круговороте. Но жизнь идёт, и мои желания ей безразличны.

Стоит оставить мечты в дальнем ящике и идти дальше.

Вернувшись домой, я взглянула на себя в зеркало, желая запомнить этот образ. Я хотела убедиться, что могу быть такой, какой хочу быть всегда – не разово, не только сегодня, а каждый день.

После этого я принялась возвращать себя в прежний вид. Стоя в душе, я думала о событиях прошедшего вечера, забыв обо всём и обо всех. Сейчас существовали только я и ночь, что уже закрыла за собой двери. Мне не хотелось с ней прощаться, и я позволила сознанию унести меня в мир фантазий и мечтаний.

Выйдя из душа, я завершила все процедуры и легла на кровать.

– Приведу себя в порядок и дам знать… – вспомнилось ей – Точно, он ведь ждёт ответа!

Я взяла телефон и открыла мессенджер.

Там оказалось множество сообщений от того самого друга. Мне не хотелось ни отвлекаться, ни размышлять, поэтому я просто проигнорировала их, коротко написав, что не приеду. Отложив телефон, я вернулась к своим мыслям и продолжила мечтать, пока моё тело не погрузилось в сон.

– Что мне снилось? – моя первая мысль поутру – Впрочем, неважно. Настал новый день, пора возвращаться в реальность – она не ждёт, не спрашивает, просто движется дальше.

Я встала и приступила к своим утренним делам, словно машина, запрограммированная на выполнение рутинных действий.

Утро – время, которое я посвящаю себе, восстанавливаясь и совершенствуясь. Затем – работа, которая не терпит отлагательств. А вечером я остаюсь наедине со своими мыслями. Так проходит каждый мой день – без лишнего, без нового.

Иногда приходится выполнять дополнительные задачи, которые сдвигают утренний ритуал, нарушают личное пространство и выбивают меня из привычного ритма. Но я сама выбрала такой путь, поэтому жаловаться не имею права. Хотя, надо признать, мои дни бывают слишком «насыщенными».

Мне оставалось около трёх дней усердной работы. Я не хотела откладывать: чем быстрее закончу, тем скорее освобожусь от этого проекта. А потом появятся новые задачи, новые проекты. Разве жизнь бывает иной?

Приехав в мастерскую, я не встретила его. Это было странно, но даже приятно – никто и ничто не мешали сосредоточиться на работе.

– Наверное, он пожинает плоды своей работы после выставки. А мне тоже пора заняться своим делом: картина сама себя не нарисует, а деньги сами себя не заработают.

Я принялась за работу. Это было несложно, особенно когда знаешь, что делаешь, и входишь в состояние потока. Но мысли мои блуждали. Я то и дело ловила себя на чём-то далёком, отвлечённом. Концентрации не хватало, но это не мешало процессу.

В какой-то момент я даже решила, что после завершения проекта обязательно отправлюсь в отпуск. Идея пришла неожиданно, но в нужное время. Я редко позволяла себе подобное, но сейчас казалось, что сама судьба кричала: «Вперёд!». Деньги есть, ментальное состояние подходящее, время тоже. Почему бы и нет?

К пяти вечера я уже не могла сосредоточиться. Работать в тонусе больше не получалось, к тому же я была голодна. День близился к концу, а я всё ещё ничего не ела.

Я решила сделать перерыв: немного прибралась в мастерской, но не до конца – в надежде, что позже вернусь к работе. А если и нет – не беда, всегда можно будет прибрать позже.

На улице было жарко, но лёгкий ветер спасал ситуацию. Сегодня мне вдруг захотелось пообедать так, как это делал он – шаурмой на верхней ступеньке.

– Я слишком зациклилась на нём или просто переняла его привычки?

Мне было всё равно. Я просто этого хотела и шла воплощать своё желание. Мнения моего эго и здравого рассудка сейчас не имели значения. Но мысль о том, что я попалась в его сети, настораживала.

Делать было нечего, и я пошла к заветному месту. Может, я подсознательно надеялась встретить его? Кто знает…

Подойдя к заведению, я сделала заказ и стала ждать. Я не люблю моменты ожидания и безделья, поэтому принялась рассматривать всё вокруг, наслаждаясь увиденным.

Забрав еду, я отправилась наверх. Мысль о том, как я проведу это время, занимала меня больше всего.

Поднимаясь по ступенькам, я заметила знакомый силуэт. Подойдя ближе, поняла – сегодня мне не удастся пообедать в одиночестве.

– Я знал, что ты придёшь.

– Скорее, было бы странно, если бы не пришла.

– Может, и так.

Я села рядом и начала есть – голод дал о себе знать.

– Как прошёл твой день?

– Не знаю… естественно и непринуждённо. А твой?

– Это как?

– Никак! Абсолютно идентичен предыдущим, с предсказуемым исходом.

– Хочешь его насытить?

– Не очень.

– Почему?

– Так что насчёт тебя?

– У меня всё отлично!

– Это как?

– Когда всё будет наверняка известно, я расскажу.

– Звучит интригующе.

Некоторое время мы молчали, наслаждаясь вечерним воздухом.

– Какие планы на сегодня? – спросил он.

– Работа, работа и ещё раз работа. А у тебя?

– Я свободен от работы, но был занят весь день до этого момента.

Я не стала спрашивать, чем именно он занимался. Он явно не хотел говорить об этом, а лезть в душу – не в моём стиле.

Сказать «ясно» было бы слишком бездушно, но больше ничего в голову не приходило.

– Тебе не интересно?

– Интересно. Но ты ведь сам сказал, что расскажешь, когда придёт время.

– Ты умеешь слушать.

– Скорее, соблюдать границы личного пространства.

– Пусть так.

Мы продолжали беседовать, перескакивая с темы на тему.

– Спасибо за экскурсию. Это теперь моё любимое место.

– Я знал, что ты оценишь его по достоинству. Ты первая, кому я его показал.

– Звучит как лесть. – сказала она, вглядываясь в его лицо.

Мне было интересно: это дешёвый флирт или искренность.

– Ни разу.

Я улыбнулась.

– Даже когда закончу картину и перестану сюда приходить, я всё равно буду помнить это место. Здесь приятно находиться, а ещё есть отличное место, где можно скоротать время за трапезой.

– Я рад. Как долго ты ещё планируешь сюда приходить?

– Не знаю… Всё зависит от того, сколько времени я буду возиться с этим проектом.

– Возиться?

– Что?

– Тебе в тягость?

– Нет!

– А звучит иначе…

– Единственное, что напрягает, – это размер картины. Он вызывает у меня напряжение, потому что мне приходится просить помощи, а я этого не люблю. Но кроме этого у меня нет никаких отрицательных эмоций по поводу работы.

– Что ж, если так, ты счастливчик.

– Почему?

– Я часто откладываю работу на потом. Тяну до последнего, пока уже нельзя отложить. Думаю, это тоже своего рода сигнал…

– Тогда почему ты продолжаешь этим заниматься?

– Потому что больше ничего не умею так хорошо, как это.

– Проголодайся.

– Чтобы снова влюбиться?

– Именно.

Мы оба улыбнулись.

– Мне всегда было интересно, кто ты. – разбил он тишину.

– Ты восхищён?

– Ещё как!

– А я собой нет.

Я отвечала, но всё ещё думала о предыдущем.

– Ты себя не ценишь.

– Я боюсь переоценить.

– Не бойся, это тебе не навредит.

– Представь, что ты больше не можешь рисовать. – заявила вдруг она.

– Что?

– Представь! Ты здоров, у тебя есть деньги, какая-то работа, но ты больше не рисуешь. Что ты чувствуешь?

– Глупость. Это так глупо звучит. Не твоя идея, а я. Будто иметь миллион и просто отдать его.

– Вот и цена твоего отношения к искусству.

Он погрузился в размышления.

– Ты бриллиант. – озарило его.

– Сочту за оскорбление.

– Приторно?

– В точку!

– Кем ты мечтала стать в детстве?

– Не помню…

– Да брось, это помнят все!

– Мои воспоминания стёрты в большей степени.

– А вчерашнее?

– Нет. – она рассмеялась.

– Это радует. Но всё же попробуй вспомнить.

– Даже не знаю… – она задумалась, потому что сама захотела понять – Ничего не приходит на ум. А ты?

– Я мечтал стать художником.

– Я точно не об этом мечтала. Космонавт, модель, продавщица – это тоже не моё.

– Вспомни, это тебе пригодится в будущем! – сказал он, улыбаясь.

– Точно, вспомнила! Я хотела быть бомжом.

– Серьёзно?

– Нет, конечно, это чтобы ты не пытался умничать.

– Справедливо. Но дети не мечтают о таком!

– Почему нет?

– Какие плюсы?

– Бомж не работает!

– Находчиво. Ты правда думаешь, что кто-то может мечтать стать бомжом только из-за этого?

– Миллионы детей и столько же случаев. Если бы меня спросили в детстве, я бы, наверное, ответила что-то в этом роде.

– Значит, ты не хочешь работать.

– Скорее, я хочу оставаться преданной только себе и быть свободной от всех и всего.

– Интересная интерпретация.

– Люди становятся бомжами не по своему желанию, но благодаря своим действиям.

– Выбор в свою пользу, но в ущерб себе.

– Точно!

– Я рад, что встретил тебя. Ты даёшь пищу для размышлений.

– Я тоже рада. Ты внёс в мою жизнь приятные воспоминания и много прелестных моментов.

Он только улыбнулся.

Эпилог

– Ты меня искал? – спросил парнишка.

– Да.

– Что-то случилось?

– Не совсем…

– Тогда что?

– Не смей её обидеть! – сказал он, набравшись смелости.

– Ты о чём? – парнишка прищурился.

– Если я увижу слёзы на её глазах – ты сильно пожалеешь!

– И в мыслях не было.

– Мы знакомы довольно давно. Я вижу твои замыслы насквозь!

– Погоди… – он усмехнулся – Ты ведь без ума от неё, не так ли?

– Это тебя не касается! – резко ответил владелец мастерской.

Парнишка лишь улыбнулся и ушёл прочь.

Глава 3

2 года назад

По стечению несчастных или счастливых обстоятельств, я оказалась в психиатрическом отделении, в стране, где люди не знают русского языка, не говоря уже о моём родном. Нидерланды – в этом деле лояльная страна, в некоторых странах психологию сравнивают с шаманизмом, где-то попасть в такую больницу даже опасно, но не здесь, и мне очень повезло тогда. Рано или поздно этот момент настал бы, как бы я ни убегала от этого, всё, что нематериально, настигает нас, будь то мысли или карма, или проблемы. Как ни вертись, побег в таких случаях чреват крахом. Бывают исключения, не спорю, но каков шанс, что тебе повезёт?

Тогда я не понимала этого, и пребывание в стенах этого здания убивало меня изо дня в день.

Шли недели, а мне лучше не становилось. Развлечения ограничивались настольными играми, картами и рисованием. Для некоторых – игры на развитие моторики: кубики, пластилин, шнуровка. Меня не впечатлял контингент, но всё же, время от времени я играла в шахматы, был один старик. Ему положен был домашний уход, ну или хотя бы дом престарелых, но не эта больница. Жаль этого добряка, но, наверное, он здесь оказался лишь по причине денежной нехватки… ну и терпения с временем. В его медицинской карте был указан диагноз: «Сенильная деменция». Порой он поражал на повал, скажем так, но он был умён и здрав, но возраст брал своё, наверное, виною всему была нелёгкая и долгая жизнь.

Мне часто было жаль смотреть на него, и радостно, когда приходили проведать его, но бывали они изредка. Вот и рожай потом…

– Здравствуй, принцесса Несмеяна.

– И тебе, доброго времени суток. Сыграем?

– Ты знаешь ответ.

Я присела за стол к нему. Он был небольшого размера и староват, цвета тёмного дерева, но для шахмат – в самый раз.

– Выбирай цвет!

Он протянул две руки, скованные в кулаки, где скрывались пешки разных цветов.

– Эта.

– Хорошо, ты играешь чёрными.

– Мне не привыкать!

– Но тебе идёт этот цвет фигур!

– Сочту за комплимент.

Он расставил оставшиеся фигуры и включил таймер. Не знаю, зачем он делал это, ведь мы не профессионалы в этом, но он любил всё делать по правилам, а мне было всё равно, потому я покорилась его предпочтениям.

– Сегодня ясно, замечательная погода, не так ли?

– Соглашусь. – сказала она и сделала ход спустя несколько секунд размышления.

– Выйди как-нибудь, это того стоит. Не имеет жизнь смысла в стенах этого здания, ты ведь так молода…

– Твой ход, не отвлекайся.

– Ты ведь понимаешь, о чём речь?

– Я… – хотела она ответить, но передумала – Я знаю, что тебе не составляет труда играть и болтать, размышляя о другом, но я не в силах вести двойную игру.

– Ты имеешь отличную возможность обучиться этому!

– Слон на h4.

– Ух ты, да ты пошла в атаку. Серьёзный настрой!

– Желаю однажды тебя победить в состязании. Неважно, когда это произойдёт, времени вдоволь, чтобы научиться и стать достойным соперником.

– За этот месяц ты сделала большой прорыв, потому я горд собой.

– Соглашусь, тебе стоит отдать должное. Не будь тебя – я бы превратилась в полуфабрикат, на пару с мозгом.

– Рад, что приношу пользу обществу. Слон на b2, шах…

– Не совсем… – сказала она, убивая слона.

– Но какой ценой…

Он убил моего ферзя.

– Замахнуться на короля – большая отвага, и в то же время глупость! – сказал он, улыбаясь.

– Сочту за урок.

– Ко мне скоро придут, так что стоит покончить с этим поскорее! – весьма довольный и напыщенный произнёс он.

Но я была рада этому, ведь в эти дни его глаза светились как никогда, поэтому я воспринимала это хвастовство как нечто прекрасное.

– Не волнуйся, мы почти закончили. – сказала она безэмоционально – Но я рада это слышать. – слегка улыбнулась.

– Снова шах!

– Не в этот раз!

– Как? Как я это пропустил?

– В этот раз ты увлекся мыслью, а не увлекал меня ею.

– Ты права, как никогда! Хм… что же предпринять…

Он думал с минуту, прикладывая всё усилия на концентрацию, ведь мыслями он был уже вне этих стен, где-то на прогулке, со своей дочерью или чья там сегодня очередь…

– Давай так поступим. – сказал он неуверенно, передвигая фигуру.

Но я знала этот взгляд и эмоцию. Его лицо выглядело довольно жалостно, неуверенно и волнующе, но за этим пряталась хитрость, хороший ход и вера в победу. Я осмотрела внимательно все его оставшиеся фигуры и пыталась воспроизвести в своей голове его замысел, но не совсем понимала его намерений.

– Тогда так.

– Смотри кто пришёл! – сказал он, указывая пальцем на дверь, что находилась за моей спиной.

– Я не куплюсь на это в третий раз!

– Тогда конь на g6, берегись!

– Спасибо за фигуру!

– И тебе! – он забрал последнюю мою весомую фигуру – Теперь шах и мат!

– Это конец, ты победил. – сказала она, но он встал, не дослушав, и направился к двери, на которую указывал прежде.

Там стояла его дочь, не знаю, вправду в тот момент кто-то был или он солгал, это уже неважно, ведь он ушёл, в объятиях семьи, игра окончена, а я снова одержала стратегическое поражение!

– Как мозг может так прекрасно работать и в то же время давать сбой? – подумала она о нём.

Посидев ещё несколько минут в раздумьях, анализируя встречу, я взглянула в окно. Погода была и вправду прекрасной, она принесла немного улыбки мне. Смотреть на старика в момент, когда он общается со своими детьми – приятное зрелище, а солнце – как солнце, оно бездушное.

Окинув взглядом зал общего пользования, я смотрела всегда с одной единой мыслью: «Что я делаю среди них?», странные люди и большая их часть – больны и тупы.

– Что их привело к этому? – предалась она размышлению.

Задумавшись, я не заметила подходящего ко мне врача, лишь после касания я обратила на неё внимание.

– Ты в порядке?

– Да, я просто задумалась.

– Это славно. Чем хочешь заняться?

– Я не буду проходить твой очередной тест! – её лицо в секунду переменилось в эмоции, став более серьёзным и агрессивным.

– Ты пропустила уже 3 сеанса.

– Это невозможно, потому что это не позволено!

– Хорошо, ты провела их в полном молчании. Ты реагируешь на меня, словно на врага, что причинит тебе вред…

– Я не желаю продолжать разговор! – сказала она более агрессивно и громче.

– Хорошо, я уйду, но если ты захочешь поговорить – позови меня. – сказала она, кладя руку на её плечо, слегка поглаживая его, а затем ушла.

– Как же она меня бесит, невыносимо! – подумала она – Ладно, чем заняться? Порисовать? Но у меня закончился альбом… отобрать?

– Постой, я хочу порисовать, но у меня нет альбома, можешь сделать что-то с этим?

– Да, конечно! Сейчас поищу на складе. – сказала она, улыбаясь.

– Вот и славно, друг другу помогли. – едва слышно, сказала она.

Я вела себя довольно грубо с окружающими, но выражалась это лишь в словах. Как-то, она же мне и сказала, чтобы я вела себя так, как чувствую, не скрывая и не подавляя эмоции, и делала то, что мне хочется. Думаю, она пожалела о сказанном. Я не позволяла себе большего, лишь иногда агрессивно закрывала дверь своей комнаты и несколько раз сбрасывала шахматные фигуры, когда одерживала поражение, но это была подавленная агрессия на окружающих, двери и фигуры, здесь были ни при чём.

– Вот, держи. – сказала, улыбаясь, психологиня.

Я её так звала, так как психиатр для меня слишком громкое слово, оно мне не нравилось, наверное, я не приняла ещё ситуацию в полной её мере.

Взяв альбом, я ушла прочь к себе в комнату.

– Рисовать она хочет, ты хоть придумала что? – сказала она, идя к себе.

Зайдя в комнату, я упала на кровать, не люблю сидеть за столом, слишком много важности в нём.

– Ужин! – прокричал голос далеко с коридора.

Затем шаги приближались всё ближе и ближе, она стучала в двери комнат и звала на трапезу. Постучались и в мою дверь.

– Да.

– Ты идёшь? – спросила она, войдя.

– Нет, спасибо, я не голодна.

– Ты никогда не ходишь на ужин!.. почти…

– Не хочу.

Она закатила глаза и вышла, продолжая созывать остальных.

– Почти… Почему это въелось в мой разум? Разве это так оскорбительно? – подумала она, затем помахала головой, выбрасывая эту мысль из головы, и вернулась к прежней мысли.

Открыв альбом, я сидела и не знала, с чего начать. Голова была пуста, ничего не приходило в голову.

– Может, нарисовать что-то, что произошло сегодня? – подумала она – Но ведь ничего не произошло.

Пустота, пустота и ничего более.

– Ясный день… да кому он нужен? Я точно рисовать его не буду! А что если… Да!

Мне в голову пришла мысль о старике, это стоит запечатлеть. Столько счастья в этих стенах люди не испытывают, это нечто.

Я взяла карандаш и хотела нарисовать первую линию, но… но я не могла определить момент, который стоил моего внимания больше всего.

– Может, нарисовать момент, когда мы играли, а его дочь стояла у двери? Но ведь я не уверена, что она была там, да и я в этой истории лишняя… Погода, ясная погода… точно!

Я принялась рисовать, рисовала долго и много. Это заняло у меня больше четырёх часов, но оно того стоило. У меня неплохо вышло, мне понравился итог.

Во время процесса мне пришла ещё одна идея, что можно было нарисовать, и я взяла это на заметку. По окончании я оторвала лист и стала рисовать новое.

Шахматы и рисование занимали меня. Мне не хотелось больше ничего делать, это были единственные увлечения, которые пришлись мне по душе. Я бы хотела ещё читать книги, но здесь не было книг на моём или русском языках.

Рисунок был довольно забавным: шахматные фигуры были превращены в неких персонажей соответствующего статуса. Они были разными и живыми, не имели лиц, но имели образы. На картине была изображена лишь команда чёрных фигур. Они мне были больше по душе. Белые, словно ангелы, не подходили совершенно для моего рисунка.

К семи утра я завершила рисунок и хотела ложиться спать, но в этот момент нужно было просыпаться и идти на осмотр.

– К чему правила, они ведь лишние здесь. Каждый день одно и то же. Когда уже оставят нас в покое? – ворчала она, собираясь.

Когда я вышла наружу, всё было, как и всегда. Не было никакой дисциплины и порядка. Все бегали хаотично и шумели. Это выводило меня из себя, и я направилась первой завершить все процедуры.

– Привет, ты как обычно, раньше всех.

– Здравствуй.

– Как себя чувствуешь? Есть что-то, что тебя беспокоит?

– Да, шум извне.

Она посмеялась – Ничего не меняется. Как настроение? Сегодня ты выглядишь уставшей, но более снисходительной.

– Ты ответила вместо меня.

– Сочту за ответ.

– Можешь поскорее всё сделать, и я пойду спать. Ах да, сегодня завтракать не буду, не ужинала вчера.

– Почему?

– Вчера аппетита не было, сегодня тоже.

– Ты снова не спала ночью?

– Да!

– Ничего не меняется. Бери витамины и иди, всё остальное завтра.

– Спасибо. – она забрала стакан со своим именем и вышла.

Зайдя в комнату, я достала витамины и выпила их, всё остальное, как это бывало прежде, положила в карман и пошла в туалет.

– Обед! – какой-то новый голос кричал, идя по коридору.

– Кто это? – подумалось ей сквозь сон – Какой прок это делать, если «голодающие с Поволжья» прибегут в любом случае.

– Выходи на обед. – сказала женщина, открыв дверь её комнаты.

Меня это вывело из себя, я хотела ей сказать нечто плохое и оскорбительное, но она быстро ушла.

– Мы с тобой ещё встретимся. – сказала она в дверь.

Я стала собираться, но поняла, что нет аппетита, несмотря на то, что желудок жаждал трапезы, я желала сделать что-то назло ей. Я была в ярости, мне хотелось ударить ту женщину, что редкость среди моих пожеланий и эмоций, потому я взяла ванные принадлежности и пошла в душ.

В это время здесь практически никого не бывало, мне это нравилось, сегодня он был пуст. Тишина, покой и идиллия – всё, что нужно для счастья человеку, что оказался распятым ворвавшейся женщиной в личное пространство. Я стояла около 15 минут под душем, пытаясь собраться и проснуться, но мой разум не желал этого, ему было угодно закрыться в комнате и остаться там навеки, что было невозможным в связи с отсутствием замка внутри.

По пути в комнату, я встретила «психологиню». Она искала меня, с её слов… Я не имела настроения и не хотела идти.

– Ты сегодня придёшь на сеанс?

– А можно не идти?

– Буквально нет, ментально да.

– А можно сейчас?

– Да, сейчас только решу другие вопросы. Приходи ко мне через 10 минут.

– Супер.

– Увидимся. – сказала она, улыбаясь.

Не думала, что моё присутствие может кого-то так радовать. Мне было жаль её старания, ведь всё было зря, а она хорошо относилась ко мне, несмотря ни на что.

«Но кто меня тянул за язык? Может, мне хочется выплеснуть негатив, что скопился после визита новой медсестры?» – рассуждала она.

Вернувшись в комнату, я переоделась и привела всё в порядок, а затем пошла к кабинету. Можно было ещё посидеть, ведь время ещё оставалось, да и шла я довольно быстро, наверное, я хотела поделиться негативом. Подойдя к нему, я услышала разговор, в котором участвовала «психологиня» и главврач.

– Почему ты так сюсюкаешься с ней? – спросила главврач.

– Я ведь клинический психолог, а не надзиратель.

– И что с того? Научись уже ставить таких как она на место!

– Она слаба психологически, ей сложно и без меня. Если я начну обращаться с ней жестоко, как требуешь этого ты, она вообще перестанет отвечать, это ни к чему хорошему не приведёт.

– Они – пациенты, она не исключение, им стоит напоминать об этом. Больница – не курорт!

Главврач – это тот тип женщин, что обижены на весь мир, высокомерные, напыщенные и эгоистичные. Она не любила пациентов, но гордилась любым прогрессом, что происходил с ними, приписывая все лавры себе.

Я постучалась, прервав их беседу.

– Здравствуй.

Главврач лишь недовольно взглянула на меня.

– Тебя плохо воспитали, в семье проблемы или же нет мужчины, что мог бы сделать тебя добрее? – спросила она.

– Ты что себе позволяешь? Как ты со мной разговариваешь? Ты кто такая? – вспылив, кричала она.

«Полился понос жёлчи» – подумала она.

– Первое – правду, второе – как и ты со мной, без уважения, третье – пациент.

– Вот видишь, к чему приводит доброта! Пошла вон отсюда!

– Увы, уйти придётся тебе, у меня сеанс.

– Вышла! Ты не имеешь права врываться!

– Я постучалась.

– Я… я с тобой ещё поговорю! Ты будешь плакать и молить о прощении.

– Боюсь, твоя затея нарушит мои права.

Она сердито вышла и хлопнула дверью.

– Ей вправду не хватает мужчины, что мог бы доводить до оргазма. Она посещает ваши сеансы? – обратилась она к «психологине».

– Не стоит так с ней говорить, тем более если тебе её жаль.

– Мне? – задумалась она – А сотрудники проходят обследование у врачей твоего направления?

– Да, но она главврач и ей это ни к чему.

– Жаль… ладно, давай начнём сеанс. Я пришла сюда, так как мне нужно было выговориться, но я уже выпустила пар, потому предлагаю пройти твои тесты. – она села – А после обсудить её, новую медсестру и мою реакцию на их нетактичное поведение.

– Отлично! Я рада, что ты сегодня идёшь на контакт. Сейчас, подожди только, я найду тесты…

– Тесты? Я ожидала один…

– Ты давно игнорируешь их, потому собралось немало.

– Тогда я не успею обсудить насущное.

– Хорошо, давай два пройдёшь сегодня, а остальное завтра, но ты сделаешь это!

– Я не могу ничего обещать, но с уважения к тебе постараюсь.

«Психологиня» улыбнулась и стала выбирать тесты.

– Вот, держи.

Это был тест на выявление психологических расстройств, тест Роршаха. Он занял у меня около 5 минут, я ожидала большего, но рассмотреть что-то в кляксах – проще простого. Результат был не из лучших. Окончив тест, я просмотрела результат, но у меня ничего не совпало с нормой. Что ж…

Следующим был тест ТАТ, что расшифровывался как тематический апперцептивный тест. Название сложное для понимания, но его суть в том, чтобы выявить тип личности, узнать больше об эмоциях и т.п. Здесь-то меня и одурачили: он занял оставшееся время сеанса, ещё и следующий сеанс начнётся с него. Меня одурачили, и это вызвало негативную реакцию, что повлияло на прохождение.

– Ну погоди, я тебе устрою тест… – подумала она.

Он занял больше часа, так как моей фантазии нет предела, но к середине я стала обрезать сюжет, так как мне это осточертело. Я не желала быть использованной. Она это заметила и прекратила прохождение, отложив на следующий раз. Я хотела поговорить, а мной и ситуацией, что я предоставила, воспользовались. Это не забывается, я припомню!

– Хорошо, спасибо за сегодня. Хорошего дня. И не забывай о приёмах пищи!

– Ага, хорошо.

Выйдя из кабинета, я направилась в комнату.

– Что она возомнила из себя? Она правда думает, что я глупа? Ну ничего, я ей устрою! Пошла наладить, на хороший лад, настроение, а в итоге стало ещё хуже. Ужасный день! – бормотала она себе под нос.

Войдя в комнату, я хлопнула дверью, закрыв её за собой, затем легла на кровать и закрыла глаза, кинув руки на лоб и сложив их в замок. Моё настроение было куда хуже, я не хотела ничего делать и никого видеть, я желала просто закрыться от мира и скрыться от реальности.

– Почему она меня предала? – подумалось она, поднявшись на локти – Провела меня как дитя! Но ничего, вернусь к прежнему режиму сеансов, пусть подумает над своим поведением! – думала, откинувшись обратно на подушку.

Стук в двери.

– Выходи! – открыв дверь, сказала главврач.

– Госпожа консервная банка, только тебя ещё не хватало… – подумала она, нехотя садясь на кровать – Что она уже придумала?

Встав и направившись к выходу, я последовала за ней. Она привела меня к себе в кабинет. Войдя, я села на стул у стола, что был предназначен для посетителей, и она стала меня отчитывать, ругать, оскорблять, повышая децибелы. Но так как мой фокус остался на сеансе, мне было всё равно, она не переплюнет того, что сделала психологиня. К тому же – это было меньшим, что она могла мне сделать, потому я рада была, в какой-то степени.

Во время монолога я сидела и рассматривала её кабинет, её одежду и маникюр, что был сделан ужасно. Не зря говорят, что в Голландии индустрия красоты плохо развита. Одета она была тоже на любителя, но ей было около 45 лет, потому простительно. А кабинет был что надо, красив, я бы даже сказала – хорош собой. Скорее всего деньги больницы ушли частично на её «хочу».

Закончив кричать, она перешла на спокойный тон. Скорее всего, она подготовилась и ожидала ответов с моей стороны, но этого не произошло, так как мне уже было всё равно. В некой степени я даже злорадствовала и довольствовалась происходящим. Иногда даже смеяться хотелось, когда её рот перекашивался от гнева, и я делала это, но в своей голове. Моё лицо оставалось непоколебимым и равнодушным, я надеюсь…

Когда она умолкла, я не понимала, мне идти или оставаться. Это всё или будет продолжение?

– Можно идти?

– Ты… ты что с себя возомнила?

– Значит, нельзя…

Вот и обрушилась ещё одна волна критики в мой адрес.

«Кто меня просил это делать? Сейчас сиди и слушай это!» – подумала она.

– Так, госпожа, если у тебя скопился негатив – обратись к соответствующему специалисту. Я – не психолог. Ко всему, твои деяния приносят вред, на что я могу пожаловаться. Так что сделаем вид, что все всем довольны, а я пойду, так как у меня тоже нет настроения.

– Ты никуда не пойдёшь! Сядь обратно!

– Ну всё, клапан сорван…

– Что ты сказала?

– Давай так: ты завариваешь чай, берёшь к нему булочку или что-то в этом роде, садишься, и мы обсуждаем всё в спокойном тоне. Нам ведь двоим это не нравится. Ты ведь разумный человек и понимаешь, что это правильное решение!

Это бы не сработало, если бы я не воспользовалась уловкой. Что поделать, но манипуляциям стоит отдать должное.

Она посмотрела на меня секунд пять, обдумала, а после переменилась в лице и сделала так, как я велела.

– Вот почему ты такая невыносимая? – сказала она в более снисходительном и дружелюбном тоне.

– Не знаю, может, виною кризис среднего возраста?

– Будешь чай?

– Пожалуй, откажусь, не буду наглой.

– Вот это правильно. – сказала она, улыбаясь.

«1:1», – подумала она.

Заварив чай, она села в своё кресло и стала поедать булочки, разговаривая и отчитывая меня параллельно. Но это было совершенно в другом тоне и имело иной контекст, потому я просто повиновалась и вела себя соответствующе. Когда булочки и чай закончились, она прекратила свой монолог, завершив этим процесс.

– Теперь можешь идти. Я надеюсь, что ты будешь более адекватно себя вести.

– Постараюсь, но порой мне сложно себя контролировать, ты должна понимать это, ведь я была на грани с жизнью…

– Да, конечно, я помню. Хорошо, ступай.

Попрощавшись, я вышла из кабинета и направилась в свою комнату.

– Адекватно себя вести… Кто бы говорил? Она себя вела как консервная банка, что имела истёкший срок хранения, лет пять, и тут её вдруг взболтнули, как газировку, ей-богу.

Придя в комнату, я упала на кровать, во всех смыслах этого слова, и стала предаваться размышлениям о том, что произошло сегодня. Но мой разум остановился на последнем случае, на госпоже «консервная банка». Мне было смешно, в какой-то мере я воспринимала это как нечто забавное, но осадок от выплеснутого негатива всё ещё оставался у меня.

– Как же избавиться от него? Что же делать? – думала она – О, нарисую её во всей красоте!

И я стала рисовать консервную банку, затем дорисовала ноги и руки, а на месте крышки – кривое от гнева лицо с открытым ртом и несколько фраз. Рядом её любимое кресло и стол, где были булочки и чай.

– Если она это увидит – мне конец! – подумала она – Но разве меня это когда-то останавливало? К тому же, куда хуже, я и так в больнице для слабых головой.

Дорисовав, я гордилась собой, но припрятала этот рисунок к остальным, к тем, что не для общего обозрения, ведь я часто замечала, что в комнатах роются.

Отодвинув тумбочку, я приподняла линолеум и достала папку, что там находилась. Положив в неё, я не спешила класть обратно. Я достала старые работы и стала рассматривать их. Здесь был собран весь кошмар моей души, всё то, что выражало меня по-настоящему.

– Разве такое можно показывать кому-то? Меня ведь никогда не выпустят из стен этого здания!

Мой диагноз был куда проще: «Депрессия тяжёлой формы», ну и ещё парочка сопутствующих диагнозов. К такому выводу они пришли после того, как я попала в отделение больницы после попытки суицида, парочки тестов и моего «жизнерадостного» состояния. Типичный случай.

Сначала я лежала в своей комнате, была даже проверка на прочность лампы, но вскоре мне пришлось смириться. Вывод: некачественно и зыбко. Меня тогда привязывали к кровати и пропитывали дни напролёт успокоительным. Тогда я и осознала, что вегетативное состояние – не для меня. Жаль время, которое уходит в никуда, а ты лежишь и ничего поделать не можешь, ни туда, ни сюда.

Время спустя я стала выходить и осматриваться, без интереса ковырялась в настольных играх, черкала карандашами хаотичные линии, засматривалась в окна, на потолок и стены. Мне не хотелось думать и принимать мысль о том, что жизнь всё ещё продолжается, и она может быть прекрасной. Где-то в тот период я и встретила этого старика-добряка.

Но сейчас они считают, что я иду на поправку, потому стоит тщательно такое прятать. Бережёного – Бог бережёт!

Остаток дня я провалялась в кровати. Мне не хотелось ничего, к тому же делать было нечего. Время, отведённое на самозанятость в комнате общего доступа, было недоступным для развлечения ещё пару часов. Не знаю почему, но я иссякла и была опустошена, мне не хотелось ни сыграть в партию со стариком, ни рисовать, лишь мысли путались у моих ног и просили внимания, потому я и предалась размышлениям, думая о том, что я пережила и как это повлияло на меня.

К ужину, как ни странно, я явилась, что вызвало бурю эмоций у тех, кто за нами приглядывал и знал, что я изредка посещаю его. Но с другой стороны, разве это странно? Ведь я пропустила и завтрак, и обед… Лишь старик не удивился, слишком наблюдательный. А что ему ещё делать здесь, с его-то IQ?

Проснувшись от визгов, я осознала, что наступил новый день, но не желала его встречать с распростёртыми объятиями. Лишь накинув одеяло на голову, пыталась вновь уснуть. К моему сожалению, медсестра, что отвечала сегодня за подъём, не позволила мне воплотить это в реальность, потому я покорно поднялась и пошла выполнять то, что было велено.

Дождавшись, пока шум стал менее внушительным, я вышла из комнаты и направилась к очереди на осмотр. Как я и планировала, было не так много людей. Подождав минут 20, я вошла в кабинет.

– Здравствуй.

– Привет, как поживаешь?

– Могло быть и лучше. А твои как дела?

– Я в порядке. Что случилось, рассказывай!

– Я желала остаться в своей комнате и продолжить витать в фантазиях моего разума, пока тело предавалось в полной мере покоя во сне, но мне не позволили.

Она рассмеялась.

– Ты неисправима! Взгляни в окно, разве не замечательный день?

– Возможно, но разве он меня касается в полной его мере?

– Ты права, но всё же, тебе позволено выходить и наслаждаться этим, тебе позволено любоваться этим из окна, тебе позволено изменить то, что тебя бременит.

– Ты права, но разве в этом есть смысл?

– Конечно, ты желаешь здесь провести остаток жизни?

– Не знаю, покончить с возможностью видеть это увенчалось крахом, а что делать дальше – я ещё не решила.

– Ты умеешь задать жару и перевести беседу в неприятный тон.

– На то я и здесь.

– Что ж, ладно, как самочувствие?

– 6/10.

– Почему?

– Я думаю, ответ уже звучал.

– А что насчёт настроения?

– 4/10. Ответ тоже был.

– Не многословно…

– Не люблю тавтологию, пустые беседы и трату времени.

– Потому ты всё ещё здесь?

– Справедливо загнанная в угол.

– Хорошо, что ты способна здраво мыслить, это радует.

– Сочту за комплимент.

– Я серьёзно. Не всем удаётся здесь сохранить здравый рассудок, даже если пришли с ним.

– Ладно, может, продолжим процедуру?

– Хорошо, становись на весы.

– Кстати, я заметила одну странную вещь.

– Какую?

– Осмотр одного пациента занимает около 4-5 минут, но я здесь нахожусь уже около 5 минут, а процесс всё ещё на начальном этапе. Объяснишь, с чего такая важность у моей персоны?

– С тобой приятно болтать и есть о чём. С другими всё исключительно по протоколу.

– Польщена.

– 47,300… Ты ведь знаешь, что этот вес недопустим для тебя. Это очень мало!

– Может, проблема не во мне, а в еде и общей атмосфере этого заведения?

– Хорошо, что ты предлагаешь?

– Ввести в рацион шаурму, суши, пиццу, ну или хотя бы домашнюю еду!

– Я серьёзно!

– Я тоже…

– Что тебе не нравиться в еде?

– Всё! Прости, но голландская кухня не для меня, это ужасно, а нас ведь ею только и кормят, будто им платят…

Она улыбнулась, опустив взгляд вниз – Ты права, Голландия не славится едой, но она не отвратительная. Некоторые блюда даже очень вкусные.

– Возможно, но я не привыкну к ней никогда, мне приходится её есть, только потому, что больше ничего нет.

– Хочешь, я тебе принесу что-то с того, что ты любишь и чего тебе не хватает?

– Мм… не стоит, это неблагодарная затея.

– Почему?

– После этого я прекращу вообще прикасаться к местной кухне.

– Как знаешь!

– Это ведь манипуляция!

– Ты против?

– Мне нечего предложить взамен на твой добрый жест.

– А разве я что-нибудь просила?

– Книга! Хочу книгу, мой разум умирает с голоду!

– Это не то, что я имела в виду, но хорошо, я что-нибудь придумаю.

– Я правда буду благодарна. – сказала она, улыбаясь и глядя с надеждой в глазах.

– Мне нужно взять кровь на анализ, а мне страшно к тебе прикасаться, ты ведь так бледна…

– Со мной всё в порядке, это просто цвет кожи. Не волнуйся!

– Ладно, делать нечего, садись!

Она взяла несколько проб, а затем отдала мой стакан с витаминами, и я ушла прочь.

Завтрак уже закончился к моменту, когда я завершила всё, но я и не расстроилась. К 10 я вышла в поисках старика.

– Здравствуй.

– Здравствуй! Как поживаешь?

– Хорошо, ты как? – спросила она.

– Лучше всех.

– Мне нравится твой задор. Ты нечто!

– Спасибо, спасибо. Сыграем партию?

– А для чего я ещё здесь?

Он предложил на выбор два цвета фигур, разыгрывая, как всегда, на удачу. Я снова чёрными веду.

– Что случилось вчера?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты не пришла на обед, не явилась на игру, но пришла на ужин…

– Если вкратце – это было ничто иное как бунт.

– Анархизм?

– Скорее, парадоксальный негативизм, вызванный реальностью, что не совпала с моими ожиданиями.

– Хе-хе… ну ты даёшь! Им стоит тебя опасаться, ведь такие, как ты, способны на многое!

– Да брось, всё, что я могу – лишить себя трапезы и прогулок на свежем воздухе, остальное мне неподвластно.

– Как знать, как знать…

– Твой ход!

– Точно! Когда ты планируешь покинуть нас?

– Я о таком ещё даже не мечтала!

– Почему? Стоило бы задуматься уже.

– Не сейчас, ещё время не пришло, к тому же я понятия не имею, как жить дальше!

– А что здесь знать? Пошла и сделала то, что пожелала. Подумай о том, что тебя вдохновляет, чем тебе по душе заниматься, выбери ту жизнь, что желаешь, и просто иди к ней. Всё просто!

– Ты слишком упростил всё в этом мире.

– Послушай, если сидеть и ничего не делать, то и результат будет соответствующим, но если ты приложишь усилия – результат будет однозначно!

– Пойду помолюсь о нашем будущем!

– Прекрати хохмить! Я ведь серьёзно.

– Я тоже!

– Твои молитвы не имеют смысла, если ты не планируешь вставать с дивана. Попроси благословения, идя к своей цели, и высшие силы тебя услышат.

– Справедливо.

Несмотря на то, что я ответила холодно, меня привлекли его слова. Я запомнила эту фразу ещё надолго.

– И это всё?

– Нет, шах.

– А тебе мат! – сказал старик.

– И вправду мат…

– Так, что насчёт моих слов?

– Ты настырный. Ты абсолютно прав, не имеет смысла просить миллион, сидя на диване, это так не работает. К счастью или сожалению, деньги с неба не падают, с остальными аспектами жизни также…

– В таком случае, жизнь была бы скучной и приторной!

– Я бы её променяла на свою.

– Ей нет, ты способна и свою превратить в нечто прекрасное. Не разменивайся с дьяволом на мелочь, если заключать сделку, то проси весь мир.

– Дьявол мне не друг, да и с предложениями не заходил.

– Так проведай ты его!

– Рискованная игра, боюсь потерять всё.

– А у тебя много осталось?

– Ты прав… нечего терять, если ты на дне.

– Подумай об этом. – сказал он, улыбаясь и вставая.

Я просидела ещё 10 минут, позабыв о мире и поработив мысли. В этом что-то было, он прав, но страх всё равно не покидал меня, ведь очередного поражения я не вынесу. Что весомее – страх или успех? Что теряет проигравший, если входит в игру с пустыми карманами? Правильно, ничего, а азартный игрок будет так входить до тех пор, пока не одержит победу, в этом и есть сила сложившейся ситуации.

– Пойду в комнату, там лучше размышлять. – вставая, бормотала она.

Но по пути её остановила «психологиня», что желала продолжить вчерашний сеанс.

– Не сейчас, я не хочу!

– Прости, но тебе придётся пройти со мной… – робко сказала она.

– Точно! Как я могла забыть…

«Пора это исправить, тебе ведь не нравится здесь, то почему бы не попробовать?» – подумала она.

Войдя в кабинет, я присела и молча пялилась на неё. Она пыталась начать сеанс, но поняла, что я не желаю вести беседу, и стала меня убеждать в том, что это лишь принесёт мне пользу, что моё поведение – плохая затея, я лишь себе принесу вред этим.

Вскоре, я перестала её слышать, думая о новом шансе, новой жизни, стоит или нет, как это сделать и о том, что я прошла. Вся эта цепь свелась к тому, что я стала вспоминать период пребывания здесь, с момента, где мне было плохо, и до свершения чуда, когда я стала оживать. Когда действие успокоительного проходило, меня кормили, а затем пытались наладить контакт, но я молчала, и после уходили, оставляя лишь карандаши и лист бумаги, потому я черкала, как последний выживший примат. Я смутно помню этот период, ведь мой разум едва работал, а всё, что я делала – рефлекторно существовала, но рисунки были прямым отображением меня в тот час. Хаотичные линии первого попавшегося цвета карандаша, ни больше ни меньше – пустота…

Время спустя мои хаотичные линии стали преобразовываться, но рисуночки были жутковатыми. Потолок и стены всё также служили мне вместо телевизора, но я уже начинала размышлять и разговаривать. Врачей это радовало, а мне, в какой-то мере, было всё также безразлично. Я так это видела, но сейчас осознаю, что было вовсе не так. Меня раздражал шум любого типа, мне не нравился цвет стен, точнее, белый оттенок, люди вокруг и всё остальное. Наверное, я злилась на себя за всё то, что я сделала и то, где я оказалась. Как бы это странно не звучало, но это так.

Тот промежуточный период длился около 3 недель. Новый этап моего состояния длится уже около 3 недель, как символично, в 3 раз.

Прозвенел таймер. Я молча встала и стала уходить.

– Постой, прошу…

Я остановилась в дверном проёме, между дверью и проёмом.

– Ответь мне на один вопрос. Почему ты так поступаешь?

Я немного подумала, стоит ли вообще отвечать.

– Ты правда не понимаешь?

– Это потому, что я не выслушала прошлый раз, а потратила время сеанса на тесты?

Я молча взглянула и вышла, дав ей понять, что её рассуждения на верном пути.

Направляясь в комнату, я услышала голос медсестры, что созывала всех на обед, а вскоре и встретила лично.

– Здравствуй.

– Привет, как поживаешь?

– Хорошо, а ты как?

– Супер, зайди на кухню, мы тебе оставили курицу. Я знаю, что ты любишь такое.

– Не стоило, но спасибо.

– Скорее иди, пока не остыло!

– Хорошо, мисс.

Войдя на кухню, я увидела несколько поваров, что суетились и завершали процесс подготовки блюд к подаче.

– Здравствуйте, мне сказали, что здесь лежит курица для меня!

– Привет! Как поживёшь?

– Привет, вон там, зайди и забери, пожалуйста, мы немного заняты.

– Я хорошо, благодаря вам и вашей доброте.

– Это скажи спасибо медсестре! Она попросила оставить лакомый кусочек для тебя.

– Что ж, я пойду тогда. – взяв тарелку, она вышла с кухни и направилась к очереди, где уже толпились люди.

– Эй… погодь сюда. – жестикулируя рукой, звал к себе старичок.

Взглянув на очередь, я не стала перечить ему, ведь он был ближе к началу. К чему гордость и порядочность, если мы в больнице.

– Где ты это раздобыла, признавайся?

– Это приятный бонус от жизни.

– Эх… вот бы и мне такой бонус… Давно не ел курицы.

– Я не поведусь на это второй раз, я помню, что произошло прошлым разом.

– Это всё равно стоило того, ни о чём не жалею!

– Ты чудак!

– Ну поделись, прошу!

– Заказывай!

– Дедушка, что ты хочешь поесть?

– Мм… курицу!

Она взглянула на меня, а я лишь пожала плечами.

– Может, ещё что-нибудь желаешь?

– Давай суп и салат. – немного спустя, добавил – И сосисок!

– Отличный выбор!

– Чего ты желаешь?

– Суп и салат, на этом всё!

– Уверена?

– Да, спасибо. – сказала она, улыбаясь.

Пройдя к столу, мы поставили подносы, он сел, а я, как часто бывает, пошла за хлебом и напитками для нас.

– Держи, это тебе.

– Как же здорово иметь молодого друга.

– Мне тоже с тобой, в неком смысле, повезло.

– Что планируешь делать вечером?

– Мой график неизменный, и ты это знаешь.

– Ты прав!

– Что насчёт тебя?

– Не знаю, как поведётся…

– Буду рад сыграть с тобой партию, вторую…

– Будет видно. Приятного аппетита!

– И тебе!

Мы стали есть, а я отвлеклась на свои мысли и позабыла о диалоге, так как меня терзали вопросы. Покончив с трапезой, мы разошлись по комнатам, ведь было время для дневного сна.

Сон редко посещал меня в такой час, потому я предавалась размышлениям и раздумьям на ту или иную тему. Меня никак не покидала мысль о том, права ли я по отношению к «психологине», или моим обидам грош цена. Почему я ставлю под сомнение свою правоту? Ведь любая обида или каприз объективны лишь для части людей, не бывает устава верного по всем фронтам, всегда найдётся тот, кто не согласен с твоим мнением.

Но, несмотря на это, в этот раз мне хотелось слышать мнения извне, что не поддавались моему влиянию и были, более или менее, непринуждёнными.

– Почему я не спросила у него за обедом? Теперь придётся ожидать не менее трёх часов.

Верно или нет, вот в чём вопрос. Почему я колеблюсь, что мешает мне иметь единое мнение – самосуд или доброта? Как вообще можно обвинять кого-то или же превозносить в качестве истины? Почему все опираются на порядок и устой, что правит нами и миром, разве в нём нет изъянов? Почему так много вопросов и ни единого ответа? Как быть, с кем делиться, когда твоя голова переполнена шлаком, а спросить не у кого?

Почему этот мир переполнен субъективными убеждениями? Что вообще является основой мировоззрения – добро и зло? Тогда это чушь собачья, ведь мир не делится на чёрное и белое, мир – это хорошо, плохо, всё равно и то, что между этими факторами. Где я нахожусь в этот момент? Между чёрным и белым, выбираю один из 50 оттенков серого?

Как только пришло время для пробуждений, я сидела уже в холле, ожидая того самого добряка. Мне хотелось с ним потолковать на этот счёт, мне нужно было это, возможно, лишь по одной причине – выговориться. Но это не меняло суть.

За время ожидания ко мне раза четыре подошли с предложением выйти прогуляться и подышать свежим воздухом, но я отказалась. Это был скорее не отказ, а попытка закрыться от внешних раздражителей. Я не хотела контактировать сейчас ни с кем, кроме него, ведь у меня было столько вопросов к нему, и все они вмещались в один единый.

– О, ты здесь! Как здорово!

– Да, у меня дилемма произошла, я хотела решить это с твоей помощью!

– Ха-ха… с моей помощью? Я похож на верховного судью?

– Что-то вроде того.

– Я сейчас направляюсь на прогулку, если не хочешь присоединиться – тебе придётся подождать меня.

– Я в деле, пойдём!

Выйдя на улицу, мы направились по аллее, что имела кольцевой разворот, с десяток скамей на пути и приятного цвета газон, где часто любили размещаться пациенты. Для меня это было нечто новое и занимательное, я видела это больше 1000 раз в окно, но впервые здесь нахожусь. Забавно, не так ли? Ведь я здесь около 2 месяцев, а так и не побывала вне стен этой больницы.

Воздух и вправду приятен снаружи, на то он и свежий. Никогда раньше не замечала этого. Он словно что-то невинное и прекрасное. Я останавливалась несколько раз, чтобы насладиться им в полной концентрации.

– Нравится?

– Да, ты знаешь толк в наслаждениях.

– Я рад, что мои увлечения тебе по душе. Так в чём состоит дилемма?

– Точно! Я уже и позабыла о ней.

– Так может, тогда и не будем возвращаться к ней?

– Нет, я думаю, стоит, ведь она меня настигнет вновь, как это часто бывает.

– Понимаю. Тогда я тебя слушаю.

– Хм… я даже не знаю, с чего начать…

– Тогда начни сначала!

– 1 января 1999 года родила… Или стоит ещё раньше, с момента зачатия?

Он залился смехом.

– Ты умора! Ей-богу!

– Ладно, это всё занимательно, но стоит поговорить о насущном. Я не разговаривала несколько сеансов с «психологиней», так как не видела в этом толк. Она всячески пыталась посодействовать на меня, но у неё не вышло. А может, и вышло… На предпоследнем сеансе мне хотелось выпустить пар и выговориться, и я пошла навстречу ей. С меня – 2 теста, с неё – услуги подружки-психолога. Она должна была выслушать меня и обсудить проблему с профессиональной точки зрения. Но наш сеанс завершился на этапе прохождения 2 теста, потому я обозлилась и больше не пошла на компромисс. Последний сеанс провела, как и все предыдущие.

– Интересный рассказ!

– Как быть, кто прав, а кто виновен?

– Я не суд, не могу позволить себе вершить правосудие. Я не возьму на свои плечи такую ношу, это слишком.

– Но ты ведь любишь давать наставления, в чём разница?

– Судить и советовать – это разные сферы содействия.

– Хорошо, задам другой вопрос.

– Я была уверена, что поступаю верно, но сейчас…

– Возвращаемся, пора внутрь! – прокричал голос с крыльца.

– Пойдём, пришёл час сыграть в шахматы!

– Пойдём. – уныло проговорила она.

– Так какой вопрос был?

– Сейчас я не уверена в своей правоте, точнее её нет вовсе.

– Чего именно: правды на твоей стороне или уверенности?

– Я не люблю делить на чёрное и белое, но пытаюсь это сделать сейчас. Я понимаю это, и потому выгляжу глупо. Меня волнует многое в этом вопросе, но я не могу понять, правильно ли я поступала тогда и верное ли моё решение сейчас?

– Знаешь, почему ты колеблешься?

– Ну и?

– Ты хочешь быть правой, но понимаешь, что это не так.

– Возможно, ты прав.

– Ты знаешь, что здесь, в каком-то смысле, о нас заботятся и делают всё, чтобы нам было лучше и нас поскорее выписали, если это возможно. А ты всячески отказываешься от содействия, нарушая их работу и попытки помочь.

– Но…

– Что насчёт препаратов, которые ты смываешь в унитаз?

– Я не считаю, что это пойдёт мне на пользу.

Мы зашли внутрь и уселись за наш стол с шахматной доской. Он стал, как всегда, раскладывать и расставлять фигуры, не придавая этому значения и продолжая беседу.

– А врачи считают иначе…

– Мнения могут расходиться.

– Но ведь они имеют квалификацию и образование.

– Ты прав. – продолжала она размышлять.

– А что насчёт сеансов?

– Разве болтовня и парочка картинок вылечат меня?

– Болтовня – это бессодержательный разговор, пустословие.

– А рассказ о том, что я вижу на картинке – это не то же самое?

– Это ведь маленький этап к выздоровлению. Ты права, это не излечит тебя, но ведь это помогает установить диагноз и наладить контакт!

– Хм… – она задумалась.

– Выбирай. – он протянул две руки.

– Эта!

– Ты играешь чёрными!

– Как удобно, даже доску не приходится переворачивать!

Он сделал первый ход, затем последовала я.

– Но по истине важным сейчас для тебя – это понять, кого ты наказываешь этим.

– Что ты имеешь в виду?

– Разве твоя месть имеет смысл, когда она в ущерб тебе?

– Всё имеет смысл!

– Это верно, но большая часть приходится на твой счёт, когда ты делаешь это ненамеренно.

– Ты о препаратах?

– Я обо всём, но и о них тоже. Почему ты не позволяешь себе быть счастливой, не позволяешь просто довериться случаю? Разве ты что-то теряешь?

– Страх?

– Возможно, но я не знаю, ты должна спросить это у себя. Я здесь лишний.

– Попытка исправить – усложнила ситуацию.

– Зато теперь у тебя новое направление для размышления. Пусть всё о том же, но теперь ты имеешь некий фундамент!

– Спасибо случаю. В какой-то мере я благодарна тому, что ты и я здесь оказались, несмотря на то, что это плохой знак.

– Вот видишь, даже среди минусов всегда можно извлечь плюсы!

По окончании партии я вернулась в комнату. Завалившись на кровать, я закинула руки на лоб, сложив их в замок, а ноги на стену, и стала перебирать детали диалога у себя в голове.

Что если он прав? Что если взять не ситуацию, а весь случай в целом? Выходит – я плохая… Но почему я так поступаю? Почему я не позволяю довериться случаю? Страх виною всему, страх доверить вновь свою жизнь судьбе, что уничтожила меня. Почему я такая эгоистичная и в то же время беспомощная?

Мысли, что путались в моей голове и не давали мне уснуть, свалились большим комом с самой вершины и катились в бездну, что не имела дна. А я лишь пыталась это остановить. Как же это глупо и бессмысленно!

В чём моя вина? Где я так провинилась, что мне приходится с этим сражаться и противостоять, подставляя безоружную и оголённую душу на растерзание случаю, что готов меня поглотить целиком, лишь сдайся.

Время шло, а я всё так же была в замешательстве. Мне ничего не оставалось, как найти ответ на все вопросы, что витали в моём сознании.

А что если попробовать самогипноз? Что если подсознание даст мне ответ на то, что я не нахожу? Мне стоит попробовать всё до единого варианта, ведь это единственный шанс выпутаться из этой паутины бесконечных терзаний. Но для этого мне нужен компьютер и информация, мне стоит углубиться и изучить всё это.

Но что насчёт сейчас? Как быть в эту минуту? Плакать? Ну уж нет, я не способна, мне это чуждо стало. Лишь агрессия, ненависть и тоска. Тоска по той себе, что улыбалась и видела будущее. Та, что стремилась быть лучшей версией себя и творить чудеса, на которые никто не был способен, лишь она.

Судьба, если ты слышишь меня, знай: я тебя ненавижу, ведь ты должна была быть на моей стороне, на стороне добра и любви. Как ты могла предать то, что лелеют и чем дорожит весь мир!?

Солнце уже стало пробиваться сквозь ветви в моё окно, а я так и не сомкнула глаз. Мне больно думать, да и уже невмоготу, ведь я раздавлена и теперь качусь в этом самом снежном коме в бездну, откуда люди едва выбираются.

– Подвести итоги? – подумалось ей – Ну давай! Мысль о том, кто прав, а кто нет – пустяк, что не имел ответа, лишь дверь к новой ветви мыслей. Стоит ли начать принимать полный курс препаратов, что мне назначают? Попробуй, разве может стать хуже, нежели сейчас? Психологиня, что не даёт тебе покоя, приведёт к выходу, где будет ясный, тёплый день? Навряд ли, но разве она мне враг? – немного застыв, она продолжила рассуждения – А что насчёт тебя? Когда ты поумнеешь и станешь сильнее, когда страх перестанет преобладать тобой, когда случай или судьба станут безразличны тебе, когда ты возьмёшь бразды правления в свои руки, когда ты осмелеешь и станешь сильнее для этого, когда? С этим сложнее, но разве это зависит от кого-нибудь, кроме меня? Тогда почему я не могу ответить или осуществить это?

Пробуждение пациентов приходилось на седьмой час, но около 6 утра приходили врачи или сменные дежурные медсёстры, потому я решила прийти между 6 и 7 часами, чтобы иметь возможность решить свои вопросы, да поскорее. Выйдя из комнаты, я направилась к кабинету, где ожидались процедуры и где была одна из тех, кто мне по душе, девушка, что была прекрасна не только внешне и разумом, но и душой.