Отрывок из книги
Сидорову, заместителю начальника департамента экономики N-ской области, сказали, что губернатор Евгений Геннадьевич Пуделькин, будучи на охоте, убил егеря. Сидоров был потрясён и, несмотря на строжайший запрет источника передавать эту новость дальше, рассказал об этом случае Ивановскому, владельцу городского ЦУМа, и Петровскому, начальнику областного управления ГосНИ. Через месяц известие о том, что Пуделькин убил егеря, знала половина города и треть имеющего высшее образование населения области.
Все отчего-то ждали, знающе подмигивая друг другу, что об этом вот-вот напишет свободолюбивая демократическая или не менее любящая свободу и Родину коммунистическая региональная пресса. В конце концов, все местные журналисты так или иначе ходили в друзьях у половины города и трети образованного населения области. Как-то предполагалось, что отчаянные папарацци, конечно же, вытащат на свет неприглядную историю о том, как Пуделькин начал гулять на новогодние праздники, обмывая заодно первые сто дней своего губернаторства, а в контрапункте изложения расскажут о далёкой деревне, где жил несчастный егерь, получавший за свою нелёгкую и опасную работу едва ли больше шестидесяти долларов в месяц, и как роковым образом пересеклись пути этих представителей элиты и народа. Но местная пресса словно воды в рот набрала. "Ну что там, продвигается журналистское расследование?" – спрашивали, бывало, акул пера мещане и обыватели. "Какое расследование?" – совершенно искренне в ответ удивлялись разгребатели грязи. "Про случай на нашей местной царской охоте", – продолжали вопрошать нетерпеливые доброжелатели свободной прессы. "Трудно идёт, никаких фактов, одни слухи. Официальные лица отказываются давать какие-либо сведения по данному вопросу, а охотхозяйство, сами знаете, у чёрта на куличках…" – "Так вы что, туда и не ездили?" – "Нет, не ездили. А чего там найдёшь? Мы вот только в областном УВД интересовались… Да и времени нет. Может, в будущем месяце…" И туземцы области N понимающе кивали головами и отставали от представителей местных медийных структур, продолжавших по два раза в день демонстрировать уважаемого Евгения Геннадьевича в самых положительных видах: вот он выделяет деньги на ремонт областного роддома, вот он сидит за рулём катка, разравнивающего щебень под дорожное полотно, всем своим видом показывая, что наступил окончательный конец дуракам и плохим дорогам… "Всё сам, везде сам…" – шептала растроганная вторая половина города и оставшиеся в неведении относительно случая на охоте две другие трети образованного населения области. И жизнь продолжалась.
.....
– Успокойся, Ивановский, – сказал Петровский. – Не видишь, у человека разыгралось воображение. Ему скоро очередной текст начальству предъявлять предстоит, вот он и проверяет на нас будущую реакцию. Плохая, как видишь, реакция, Сидоров. Подумай ещё. Я даже тебе подскажу: можно что-нибудь про войну с олигархами. Это как у Ивана Грозного – разборки с боярами. Народ поддержит, мысли конструктивно.
Совещание у Волкова показало Сидорову, что Петровский подсказал ему правильно. Сосредоточивать усилия надо было не на борьбе с воровством и бедностью, порождавшим одно другое, что, впрочем, Сидоров как-то не хотел замечать, а на анализе сложившегося в области N олигархического и антиолигархического баланса сил. Вице-губернатору требовались варианты поведения власти в отношениях с основными хозяйственными региональными структурами – их слабые и сильные места. Особо его интересовало, кто в областной администрации непосредственно связан с теми или иными корпорациями. Сидоров окончательно убедился, что готовится план предвыборной кампании, причём рекогносцировка местности, определение врагов и союзников ведутся Волковым весьма тщательно. Работать Сидорову стало интересно, и он даже заразил своим энтузиазмом часть своих сотрудников.
.....
