Читать книгу Избраница Джинна - Группа авторов - Страница 1

– Ты уволена! Голос директора прозвучал как удар хлыста. Я замерла посреди кабинета, чувствуя, как пол уходит из-под ног. Напротив, за массивным дубовым столом, сидел мужчина с проседью в висках и взглядом, в котором читалась не просто усталость – разочарование.– Но… почему?– голос дрогнул.Он резко развернул монитор в мою сторону. На экране замерцало видео, от которого по спине пробежал ледяной холод. В темноте кабинета двигалась женская фигура – чёрная худи с капюшоном, тёмные штаны, тугой хвост и выбившиеся пряди… "Моя одежда. Моя причёска." Но это была не я.– Что за…? – сердце бешено застучало в висках. – Этого не может быть…– Хотела сказать – не ожидала, что попадёшься так быстро?– его губы искривились в жёсткой усмешке. – К счастью, Ничего не украла. Но в моей компании нет места ворам.Я сжала кулаки, чувствуя, как гнев и отчаяние подступают к горлу.– Это подделка! Век технологий – можно сфабриковать что угодно!– Мирослава, – он произнёс моё имя с ледяным спокойствием, – ты притворялась порядочным человеком. А оказалась лгуньёй и воровкой. Собирай вещи и уходи.Он откинулся в кресле, скрестив руки.– Полицию вызывать не стану – ты ничего не успела украсть. Но рекомендацию я тебе, конечно, напишу. В его глазах вспыхнуло что-то злорадное. – Правдивую.Но если тебе удастся доказать свою невиновность – тогда, с доказательствами, добро пожаловать ко мне в кабинет.—Его голос звучал как приговор. Холодный, ровный, без намёка на сомнение. Он даже не взглянул на меня – лишь коротко кивнул в сторону двери, словно отмахиваясь от назойливой мухи.Я вышла, сжимая сумку так, что пальцы побелели. В горле стоял ком, а по щекам текли предательские слёзы – горячие, горькие, от бессилия. "Как? Почему? Кто это сделал?" Вопросы крутились в голове, но ответов не было. Только несправедливость, острая как нож.– Мира? Что случилось? -Знакомый голос заставил вздрогнуть. Передо мной стояла Мия – секретарь и, пожалуй, единственный человек в этом офисе, которому я могла доверять. Мы познакомились на стажировке два года назад и с тех пор стали ближе, чем просто коллеги.Не говоря ни слова, я шагнула вперёд и уткнулась лицом в её плечо. Тёплое, надёжное, пахнущее её любимыми духами – ванилью и чем-то цветочным.– Всё плохо…– прошептала я, голос срываясь на полуслове.Мия не стала спрашивать дальше. Её руки мягко обняли меня, одна ладонь легла на затылок, осторожно прижимая к себе, будто защищая от всего мира.– Тише-тише… Всё будет хорошо, – она говорила это так уверенно, что на секунду я и правда поверила.Но потом вспомнила видео. Свой силуэт в темноте. Глаза директора, полные презрения.-Это не я!– – мой голос дрожал от ярости и беспомощности. – Меня уволили из-за какого-то двойника, который пробрался в его кабинет! На видео – моя одежда, моя прическа… но это не я! Ты ведь веришь мне?-Я вцепилась в рукав Мии, словно это была последняя ниточка, связывающая меня с реальностью.Мия крепче обняла мои плечи, ее голос прозвучал твердо: -Конечно верю. Но кто мог так подставить тебя? И главное – зачем?-Я резко вытерла слезы ладонью, ощущая, как гнев постепенно вытесняет отчаяние. -Я найду этого подонка. Я верну себе свое имя.– Но за этими уверенными словами скрывался страх – что если мне не поверят? Что если правду не удастся доказать?Мы договорились встретиться вечером, чтобы обсудить план действий. Собирая вещи с рабочего стола, я чувствовала на себе десятки любопытных взглядов. В воздухе витали шепотки: "Воровка…", "Казалась такой порядочной…" Каждое слово впивалось в кожу как иголка.Когда я вышла из здания, небо словно отражало мое состояние. Утреннее солнце скрылось за тяжелыми свинцовыми тучами, первые капли дождя упали мне на лицо, смешиваясь со слезами. Этот день, начавшийся как обычный весенний четверг, стал черной меткой в моей жизни. Груз несправедливости давил на грудь, делая каждый вдох болезненным.Но хуже всего было осознание – кто-то очень хорошо меня знал. Кто-то, кто имел доступ к моей одежде, знал мои привычки… Кто-то из "своих".Я подошла к остановке, намеренно встав у самого края тротуара – лишь бы не пропустить свой автобус. Грязная лужа после вчерашнего ливня мерцала масляными разводами, словно зловещее предзнаменование.И тогда случилось неизбежное.С визгом тормозов промчалась иномарка, колеса с хлюпающим звуком врезались в лужу. Грязевой вал поднялся в воздух и… Плюх! холодная жижа обрушилась на меня целиком. Ощущая, как грязные струйки стекают по волосам, затекают за воротник, пропитывают белый костюм мерзкими коричневыми разводами.– Да чтоб у тебя колеса отвалились! – мой крик перекрыл гул улицы. – Слепой что ли? Тут люди стоят! Чёртов подонок!-Мне было плевать на осуждающие взгляды прохожих. Хуже уже некуда. Дрожащими руками я вытащила из сумки полотенце которое я взяла с работы и начала бессмысленно тереть испорченную одежду. Белый костюм превратился в грязно-серый, волосы слиплись, тушь расплылась…Над головой сгущались тучи, северный ветер рвал их в клочья. Порыв ледяного воздуха обжег кожу – мокрый костюм моментально промерз, превратившись в мокрый и холодный панцирь.– Ну конечно, – я фыркнула, чувствуя, как по щекам катятся горячие слезы. – Хуже уже не бывает.В автобусе было душно и тесно, но это не мешало пассажирам разглядывать меня с нескрываемым любопытством. Их взгляды ползали по моей грязной одежде, как мухи по варенью. Кто-то шептался за спиной, кто-то прятал ухмылку в телефон. Я вжалась в сиденье, стиснув зубы до боли – лишь бы не расплакаться здесь, на всеобщем обозрении.Каждая остановка тянулась мучительно долго. Время словно застыло, как грязь на моем костюме. Когда автобус наконец подъехал к моей остановке, я выскочила, как ошпаренная. На улице лил дождь, но мне уже было все равно – хуже, чем сейчас, я выглядеть не могла.Шлепая по лужам, я размышляла о злой иронии судьбы. Чем я заслужила такой день? Кто мог так подло подставить меня? И как мой директор, человек с двумя высшими образованиями, мог повестись на такую тупую подделку? Видимо, очень хотел поверить в мою вину.У подъезда меня ждал неожиданный контраст – молодая пара, залипающая друг в другу под дождем. Они смеялись над каким-то своим секретом, не замечая ни непогоды, ни моего жалкого вида. Это было так… чисто. На мгновение я почувствовала что-то теплое внутри и невольно улыбнулась.Проходя мимо, я поймала себя на мысли, что их близость меня не раздражает. Я – свободная женщина, и это мой осознанный выбор. Никогда не называю себя "одинокой" – это звучит как диагноз. Я предпочитаю говорить "свободна", как птица, которая может лететь куда захочет.Хотя иногда, в редкие моменты слабости, я задумываюсь – а была ли я вообще когда-нибудь по-настоящему в отношениях? Или все это были просто попытки заполнить пустоту?Но сегодня было не до философских размышлений. Сегодня мне нужно было срочно принять душ, выпить бутылку вина и придумать, как вернуть свое доброе имя.Последние ступеньки четвертого этажа дались особенно тяжело – ноги будто налились свинцом. Остановившись перед дверью, я заметила странный пакет, болтающийся на ручке. На мгновение замерла – кто мог оставить послание? Оглядела пустую лестничную клетку: лишь выцветшие голубые стены да потрескавшаяся краска на перилах. Тишина.Пакет шелестел в моих руках, словно живой. Заглянув внутрь, я увидела бутылку необычного вида – алую, словно кровь, с загадочными символами, выведенными чернилами по стеклу. Верёвка у горлышка была завязана сложным узлом, напоминающим те, что используют моряки. Знаки казались то ли восточными иероглифами, то ли древними рунами – мои познания в языках ограничивались школьным английским.Открытка была из плотного пергамента, шершавого на ощупь. Всего одна строка, написанная изящным почерком: "Открой, когда настанет переломный момент". – Кому я понадобилась в такой день? – прошептала я, переворачивая карточку в тщетных поисках подписи.В голове тут же всплыли тревожные мысли: кто знает, что сегодняшний день для меня плохой? Кто следит за мной? Или это… насмешка?– Ну и шутник! – громко сказала я, резко открывая дверь. – Вешать хрупкую бутылку на ручку – гениально!Бросив подозрительный взгляд на пакет, я шагнула в квартиру. Пустота встретила меня привычным молчанием.– Мам… Пап… я дома, – прошептала я, касаясь пальцами их свадебной фотографии в прихожей.Тишина. Только тиканье часов в гостиной.Я взяла рамку с общим снимком – последним, где мы все вместе. Наш пикник в лесу, день перед… Перед тем днём когда они попали в аварию. Прошло уже шесть лет но боль все так же сжимало горло.– Мне сегодня было так плохо… – голос сорвался, и слёзы, наконец, хлынули потоком. Я прижала фотографию к груди и опустилась на диван.Ветер за окном завыл, будто отвечая мне.«Мы рядом».И тогда я почувствовала – лёгкое дуновение, едва уловимое, как прикосновение. Может, папина рука на плече? Или мамин поцелуй в макушку?Я закрыла глаза.– Помогите мне....На столе рядом странная бутылка блеснула в свете уличного фонаря.Собрав всю волю в кулак я побрела в душ. Вода была почти обжигающе горячей – я стояла под струёй закрыв глаза, и представляла, как с меня стекает не только грязь, но и весь сегодняшний кошмар: увольнение, косые взгляды…Пальцы сами сжались в кулаки, когда я вспомнила слова директора. "Воровка".– Нет, – сквозь зубы прошептала я, втирая гель для душа с резким цитрусовым запахом. – Я не позволю этому сломать меня.Вытерлась наспех, оставив полотенце висеть на двери – как всегда делала, когда жила с родителями, и мама ругалась за беспорядок.Джинсы, чёрная футболка, – минимум усилий. В зеркале отразилась девушка с мокрыми тёмными волосами и тенью под глазами, но хотя бы не та жалкая затравленная мышь, что выбежала из офиса.Телефон зазвонил так неожиданно, что я вздрогнула.– Алло? – голос звучал хрипло от слёз.– Это Мирослава?– мужской голос, официальный, без эмоций.– Да… Да, это я.– Я лечащий врач. Ваша бабушка, Светлана Васильевна, была доставлена к нам с острым приступом.В ушах зазвенело. Бабушка… Моя единственная оставшаяся родня. Та самая, что до последнего отказывалась покидать свой старый дом в деревне. Я как можно чаще её навещала, поэтому соседи и даже врач больницы меня знали, все же деревня была не большая.Трубка выпала из рук. Последнее, что я услышала перед тем, как телефон глухо стукнулся об пол – равнодушные гудки.За окном внезапно ударил гром. Дождь хлынул с новой силой, стуча по стеклу, будто пытаясь донести до меня какую-то важную весть.Мой взгляд упал на загадочный пакет, одиноко прислонившийся к стенке возле телевизора. В голове мелькнула мысль – может, это Мия решила поддержать меня в такой день? Она всегда знала, как поднять настроение неожиданными сюрпризами.Я взяла бутылку в руки. Алые блики заиграли на стекле, а странные символы под пальцами казались теплее, чем само стекло. Набрав её номер чтобы отблагодарить я зажала телефон между плечом и щекой, изо всех сил пытаясь вытащить упрямую пробку.

– Слушай,

я сегодня не смогу с тобой встретиться, мне нужно будет уехать не надолго. А Мия, спасибо за бутылку!– сказала я, наконец услышав характерный хлопок. – Как раз то, что нужно после такого дня…– Какую ещё бутылку? – голос подруги прозвучал искренне недоуменно.В этот момент из горлышка с шипением вырвался густой дым, переливающийся неестественными сиренево-мятными оттенками. Я ахнула, выпуская бутылку из рук. Но она не разбилась, дым продолжал клубиться, медленно принимая форму… человека- Мира!? Ты там в порядке? – голос из трубки казался таким далёким.Телефон продолжал назойливо пищать в моей руке, но звук будто доносился сквозь толщу воды. Весь мой мир сузился до клублящегося дыма, который пах как восточный базар – сладкие финики, пряный ладан и что-то неуловимо древнее.Когда сиреневый туман начал рассеиваться, я увидела… Его.Он сидел в позе лотоса посреди моего потертого ковра. Его кожа отливала теплым золотом, словно впитала солнечный свет пустыни. Каждое движение браслетов на запястьях издавало мелодичный звон, когда он поднял голову.Его лицо напоминало луну в полнолуние – идеально овальное, с мягкими, линиями. Кожа цвета жидкого меда с персиковым тоном, казалась полупрозрачной, как будто под ней струился золотистый свет. Большие миндалевидные глаза, с густыми ресницами, будто обведенными сурьмой. Радужка переливалась оттенками весеннего меда. Аккуратный нос, с едва заметной горбинкой, придающей лицу благородство. Пухлые губы цвета спелого граната. Брови Тонкие, изящно изогнутые дугой, будто нарисованные кистью каллиграфа.Белокурые локоны, мягкие как шелк, спадали до плеч. Каждая прядь будто светилась изнутри, переливаясь на свету. Он был воплощением древней роскоши – каждый сантиметр его тела словно создавался божественным художником. Высокий, с плечами, достойными царя, и узкой талией.На нем была шелковая красная жилетка, открывающая торс с рельефными мышцами.Широкие шаровары из тончайшей парчи с вытканными золотыми символами. И браслеты на запястьях и лодыжках, каждый с уникальной гравировкой.Сердце бешено стучало, будто пыталось вырваться из груди. В висках пульсировала кровь, смешивая страх и странное, почти гипнотическое очарование. Его глаза держали меня в плену – золотистые, которые сузились, когда наши взгляды встретились.– Госпожа, я к вашим услугам,– его голос был бархатистым, с легкой хрипотцой, словно ветер, шелестящий песком пустыни. Он поднялся и сделал глубокий поклон, его движения были элегантными и уверенными. А браслеты на его руках мелодично зазвенели.Я застыла, пальцы судорожно сжимали телефон. Воздух в комнате стал ледяным, мурашки побежали по спине. Голос Мии в трубке казался доносящимся из другого мира:– Мира?! Ты слышишь меня? Откуда у тебя мужчина?!– Нет, я… я смотрю кино. Перезвоню позже! – я резко нажала на экран, прерывая вызов. Ладонь дрожала.Тишина.Только его дыхание – ровное, спокойное, и мое – прерывистое, учащенное.Я подняла голову, сжав кулаки, чтобы скрыть дрожь.– Что. Ты. Такое? – каждое слово падало, как камень, в звенящую тишину.Он улыбнулся, оголив зубы, с чуть заостренными клыки.