Читать книгу Хорошо, что ты умер - - Страница 1

До полуночи оставалось всего полчаса, и мне нужно было за это время добраться до кладбища. Сегодня ночь зеленой луны – мой единственный шанс собрать гробовик. Этот цветок, рожденный скорбью и тишиной могил, вбирает в свои лепестки силу умерших, давая цветам особую ценность излечивать даже от самых страшных болезней. В городе, где я живу и держу торговую лавку со снадобьями, есть мать, чье сердце разрывается от боли за умирающего сына. Только мазь из гробовика может подарить ему еще десяток лет жизни, а для матери это целая вечность. И я могу помочь. Значит, помогу!

Ночная прогулка, особенно для молодой девушки, полна опасностей, но разве может риск сравниться с жизнью ребенка? Собрав свои непокорные светлые кудри, волнами спускавшиеся до пояса, под глубокий капюшон, я поплотнее укуталась в плащ и решительно шагнула за порог.

Холодный ветер, предвестник осенней стужи, обжег лицо. На улице конец лета, и если днем солнце еще ласкает землю своим теплом, то ночь уже окутывает город ледяным дыханием и сыростью осенних ливней, погружая в ночной туман.

Мне предстоял путь через половину города по ночным улицам в сторону загородного кладбища. На городском кладбище цветов не было, да и странно было бы, если бы меня там кто-то встретил. В городе все думают, что я просто травница и не добавляю в свои рецепты ничего странного, тем более загробного. Я намеренно не говорю никому о том, что в моих рецептах присутствуют такие ингредиенты, как слюна лягушки, гробовик, полынь и чертополох. От одних этих названий многие шарахаются и даже не хотят пробовать лечебные средства с этими ингредиентами, хотя именно они оказывают лечебное действие, а не ромашка с розами.

Но, увы, в отличие от меня, люди суеверны. С детства мама говорила, что не важен состав, важно действие, которое оказывает конечный продукт. И если для того, чтобы спасти жизнь, нужно будет добыть сопли медведя, я добуду. Вот так она и погибла десять лет назад, утонув в болоте в попытке достать болотную пиявку, чтобы спасти сына клиентки от какой-то тяжелой болезни, поразившей его кровь.

Я хорошо помню ту ночь. Перед уходом мама, словно предчувствуя неминуемое, несколько раз повторила: «Что бы ни случилось, Рози, заклинаю, не вздумай меня искать», – и грозно трясла пальцем, словно отгоняя от себя беду. Видимо, речь шла о болоте, и мама боялась, что я полезу туда за ней, но я не полезла. Шестнадцатилетняя девчонка, ослеплённая горем, поверила на слово бездушному офицеру, отрезавшему: «Ваша мать утонула». Так я потеряла всё. Меня определили в казённый приют, где каждый день становился пыткой. Били, унижали, травили за мою непохожесть. Мои длинные, цвета зимнего рассвета, волосы беспорядочно вились, а крошечный рост делал меня мишенью для насмешек. В шестнадцать я едва доставала сверстницам до плеча. «Подмышка», – хохотали мальчишки, демонстрируя, что я могу пройти под их вытянутой рукой. Но я не обижалась, уже тогда я знала, что женственность – не в массивности, а в изяществе, и моя хрупкость – дар природы, а не минус.

Погрузившись в свои мысли и кутаясь от ветра и сырости, я почти дошла до кладбища. Оставалось пролезть через дыру в городской стене – таким путём проходили все, кто не хотел идти через стражу. Просунув корзину и бросив её на землю, я пролезла сама. И вот – я за городом.

За городской стеной было холоднее, потому что нет домов, закрывающих от ветра, а в открытом поле он пробирал до костей, но идти мне оставалось совсем недалеко – пятнадцать минут ходьбы, а там, между склепами и кустами, ветер не так свирепствует. Защита, конечно, ненадёжная, но всё же лучше, чем ничего.

Я крепче обернулась в плащ, направляясь вдоль стены, стараясь не поднимать головы, чтобы не выглядеть молодой девушкой. Следуя материнским советам, намеренно сутулилась, притворяясь старой, дабы избежать нежелательного внимания со стороны тех, кто не чист на руку, особенно от разбойников, любящих развлечься с юной особой, неосторожно оказавшейся в одиночестве под покровом ночи.

Врата кладбища были широко открыты, будто меня поджидали. Я бывала здесь не раз, и страх давно покинул меня – да и кого тут бояться? Разве что бездомных псов, но у меня всегда с собой мешочек с полынью: кину в пасть и убегу. Пока они сориентируются, меня уже и след простынет.

Я прекрасно знала кратчайший путь к цели и уверенно двинулась вперед между надгробиями, пока не достигла могилы, отмеченной гигантской статуей в полный рост. Это был склеп прежнего главы города; нынешний правитель, его сын, воздвиг отцу такой монумент. Я была признательна ему за этот ориентир, хорошо заметный в темноте почти из любой точки кладбища.

Затем следовало повернуть направо, и вот он – внушительный склеп, за которым простиралась заброшенная территория с захоронениями столетней давности. Именно эти старые могилы представляли для меня интерес: гробовик предпочитает укореняться именно здесь, свежие захоронения не пригодны для его корней.

Стрелки часов приближались к полуночи, я едва успела. Присев на край скамейки возле одного из надгробий, я стала ждать. Вскоре лунный свет должен был озарить кладбище под нужным углом, подсвечивая лепестки, которые я собиралась собрать.

Установив корзину на колени, я вглядывалась в ночную мглу, и вот, наконец, в ней проступили розоватые очертания лепестков гробовика. Подскочив со скамьи, я начала бережно складывать их в корзину, стараясь не повредить растения, чтобы корни могли дать новые побеги. Когда корзина почти наполнилась, я отставила её в сторону, тщательно укрыв платком. Уже собираясь уходить, я услышала движение в кустах и резко обернулась.

Кто там? – еле слышно проговорила я.

В ответ – тишина. Однако странный звук повторился.

– Не прячьтесь, мне не страшно! – я достала из кармана мешочек с травой и приготовилась бросить его в ночного гостя, шныряющего в кустах на кладбище.

Из зарослей донесся долгий вздох, и в этой абсолютной, могильной тишине стало ясно, что это не зверь.

Я распрямилась и, оставив плетенку, подошла ближе, немного раздвинув ветки.

– Эй, кто там? Вам нужна помощь?

Вздох повторился, но уже тише.

Я полезла вглубь, и как только оказалась внутри, чья-то рука схватила меня за щиколотку. Я вскрикнула, чудом удержавшись на ногах.

Резко дернув ногой, я высвободилась из хватки.

– Помоги, – прохрипел мужской голос, донесшийся снизу.

Внимательно вглядевшись, я склонилась ниже. Передо мной на земле лежал израненный человек, примерно тридцати лет. Его темные волосы, обычно собранные в хвост, сейчас были спутаны и полны травы и веток. Когда-то белая рубашка была вся запачкана кровью и грязью, порвана, обнажая мускулистую грудь. На груди лежал окровавленный медальон в виде пятиконечной звезды, окруженной плетением, и с маленьким, но сияющим зеленым камнем в центре. Его глаза были сомкнуты, руки раскинуты, и одна из них слабо цеплялась за мою ногу.

Я опустилась на колени рядом, чтобы лучше расслышать его слова.

– Как я могу помочь? – спросила я, осторожно касаясь его груди, чтобы убедиться, что он жив.

– Медальон… Отнеси его в укромное место и положи под лунный свет. Произнеси: "Приди дух ночи, зову тебя очень".

Безвольно склонилась его голова набок. Я хотела повернуть её лицом к себе, но пальцы предательски соскальзывали из-за обильной крови. Он оставался без сознания, не подавая признаков жизни, кроме слабого дыхания. Это давало мне надежду. В памяти всплыли слова матери: "Не сдавайся пока тело дышит".

Я вцепилась в висевший на шее медальон и резко сорвала его с шеи мужчины. Пока я проделывала эти манипуляции, дыхание мужчины остановилось. Прислушавшись, я убедилась – он мертв, и возможности вернуть его к жизни, по всей видимости, не осталось. Конечно, есть те, кто владеет некромантией, но я не обладаю такими способностями.

Осознав, что нахожусь рядом с бездыханным телом, я резко встала и, вытирая окровавленные руки о ткань платья, покинула укрытие. Отступая, едва не потеряла равновесие, запнувшись о сук.

Со стороны все выглядело как будто это я лишила его жизни, а здесь не принято вдаваться в детали. Если кто-то обнаружит меня рядом, расправа неминуема. Сердце колотилось в груди, словно птица в клетке.

Схватив корзину, я машинально бросила туда медальон, все еще стиснутый в моей руке. "До постамента, налево и к выходу," – шептала я, словно молитву, пытаясь унять дрожь в коленях. Страх сковал меня, но я должна была бежать!

Я старалась покинуть кладбище незаметно, с каждым шагом оглядываясь. Если меня заметят – все кончено. Меня сочтут виновной в его гибели, обвинят в убийстве. От одной мысли об этом леденела кровь.

Как он оказался там? Кем он был? И что будет, если я исполню его просьбу? Есть ли смысл в этом сейчас? Я видела, как жизнь покинула его тело. Он не дышал… Мурашки бежали по коже от ужаса.

И вообще, зачем мне это всё сдалось? Это не мои заботы, я с ним даже не знакома.

Натянув капюшон, я направилась к дому. Спустя двадцать минут, оказавшись внутри, я опустила корзину на скамейку в кухне и, присев на лавку у стола, попыталась восстановить дыхание.

– Достань цветы, иначе они промокнут, и все усилия будут напрасны, – проговорил Фирс, запрыгнув на столешницу.

Фирс – мой необычный кот доставшийся мне в наследство от мамы а ей от бабушки. В мире, в котором мы живём, магия – обычное дело, но мои родители были простыми людьми. А вот бабушка была магически одаренной. В округе её, конечно, звали ведьмой. Но на самом деле она была бытовым магом, просто неутолимая жажда знаний всегда побуждала ее к изучению чего-то нового, и к концу жизни она овладела бытовой магией на уровне опытного магистра и преподавала в местном институте, куда меня, между прочим, не взяли даже уборщицей. Даже не смотря на такое родство.

В этом мире все просто: без волшебства ты – пустое место, никто и звать никак. Когда маги едут по дорогам, толпа расступается в страхе, ибо даже если тебя случайно задавит их экипаж, виноватым окажешься ты сам. Зачем лезть под копыта, и, скорее всего, тебе еще и придется возмещать ущерб, сумма которого будет немыслимой.

Мой кот, появившийся у меня еще в детстве, был не просто домашним питомцем, а настоящим хранителем, доставшимся от бабушки. Он умел говорить и даже творить небольшие чудеса. Сложные заклинания ему не под силу, зато в повседневных делах он был незаменимым помощником.

Обмотав свои лапы угольно-черным хвостом, он уселся на столешницу и начал нервно подергивать кончиком хвоста.

– Сколько раз я должна повторять тебе, что столы – не место для прогулок! Я здесь ем, а ты весь в шерсти, и твоя шерсть оказывается где угодно, кроме тебя, – я снова не сдержала раздражения.

– Да ладно тебе! Не кричи, хозяйка нашлась, – проговорил он, и этот темный, словно комок шерсти, с разноцветными очами, легко соскочил на скамью.

– Вот и славно. А то совсем распустился, бабки на тебя нет!

– Да её уж почти полтора десятка лет как не стало, вспомнила, называется. На погост к ней не заглянула? Привет не передала?

– Я ходила на городское кладбище. Какой смысл идти на кладбище для магов? Там вся энергия из земли высасывают, новопреставленные маги, ни одному растению там не выжить.

Опрокинула все, что было в корзине, на поверхность стола. Вместе с цветами на стол рухнул и медальон, который покатился по столу и остановился у края, повиснув на цепочке.

– Мяяяяу! Что это за ерунда? Где ты это откопала? – вздыбился кот

– Мне его передал человек, умиравший в зарослях кладбища, – проговорила я, беря медальон в руки.

– Этот медальон мне передал человек, умиравший в зарослях на погосте, – проговорила я, беря амулет.

– Избавься от него! Ты хоть представляешь, кому он принадлежал? – отреагировал кот, вздыбив шерсть.

– Имени не знаю, но внешность могу воспроизвести в деталях.

– Не нужно мне его описание, я прекрасно знаю, как он выглядит.

– Ты с ним знаком?

– Кто же не знает Вимперта? Он – ужаснейший кошмар этих мест. Как тебя угораздило с ним повстречаться?

Вот теперь я понимаю, стоило ли рассказывать коту об этом, а оно вон как вышло. Все само собой открылось.

– Он находился в кустах, издавая стоны. Я, желая помочь, подошла, и он вручил мне медальон. Вернее, велел мне самой его взять и попросил произнести заклинание в безопасном месте.

– Какое еще заклинание, Розали?– продолжал он сердито шипеть на меня дергая хвостом.

– Не знаю, – прошептала я, смущенно опуская взгляд.– Просто… чтобы ему стало лучше, наверное- Голос дрожал, выдавая моё искреннее переживание.

– Рози, молю, скажи точно, как он это произнес? Каждое слово.

– Кажется… что-то вроде: "Приди дух ночи, жду тебя очень", возможно, не совсем так, – пробормотала я, ощущая неуверенность в сказаном.

– Забудь об этом! Никогда, слышишь, никогда не произноси эти жуткие слова рядом с проклятым медальоном! Прошу тебя, умоляю!

– Но… но я уже произнесла их! И он… он у меня в руках, – прошептала я, осознавая, какой ужасной могла быть моя оплошность, и в сердце закрался леденящий страх.

– Если бы ты произнесла те слова правильно, он бы уже был здесь, перед тобой, на столе вместо цветов. Это заклинание призыва, и с родовым кристаллом в руках, его нельзя произносить иначе он непременно явится и тогда нам не поздоровится.

– Думаю, это бесполезно, он уже не дышал, когда я уходила, – настаивала я.

– Розали Бломвуд, послушай кота! Он мудрее тебя. И избавься от этой мерзости и выкинь ее подальше от дома, и марш в кровать! – зло прошипел он, не успокаиваясь.

– Ладно, – согласилась я, пряча медальон в карман, и пошла в свою комнату.

Закрыв дверь в спальню, переоделась и, небрежно кинув платье на прикроватный стул, нырнула под одеяло. На часах было два ночи, а завтра предстояло раннее пробуждение для работы в лавке, иначе нам нечего будет есть. Устроившись подобнее, я никак не могла уснуть. Интересно, а ему кто-то помог, и вообще, был ли шанс ему помочь, или уже поздно? Может быть, нужно было сообщить страже, что там человек умирает, ну, точнее, умер? Впрочем, судя по панике Фирса, он вовсе не человек. А помогать магам она не нанималась – они никогда не оказывали мне помощи, а лишь вредили. Следовательно, и я им ничем не обязана. Перевернувшись на бок, приняла решение не вмешиваться, даже если еще был шанс. К тому же, как там его звать я совершенно забыла. "Приди, дух ночи, зову тебя очень", – пробормотала я себе под нос, как смогла вспомнить, и, зевнув, закрыла глаза.

Синий свет, исходящий от пола, резко ударил в лицо. Это был не просто свет, а скорее туманное свечение. Распахнув глаза, я приподнялась на кровати и стала внимательно рассматривать происходящее. Через мгновение на полу лежал тот самый незнакомец, в том же состоянии, без признаков жизни. Боже, неужели я призвала труп мага в свой дом? Подскочив с кровати, опустилась на пол рядом с ним. Его грудь оставалась неподвижной. Да, точно, труп в моей спальне, это просто замечательно, хуже уже некуда.

Как же так получилось, что он появился? Он ведь говорил, что медальон должен быть при мне, а где же он? Я стала спешно ощупывать платье, отыскала в том самом кармане, куда спрятала, и машинально, сжав в руке, приложила ладонь с медальоном к его сердцу.

Она приподнялась, он прохрипел и сделал хриплый вздох.

– Что ты тут натворила, я чувствую магию, – ворвался в комнату кот.

– Вот здесь, – показала я пальцем на пол коту, который тут же запрыгнул ко мне на кровать.

И мы оба уставились на мужчину: я, склонившись над ним и опираясь на его грудь, и кот, повисший с края кровати. У него хвост торчал вверх, и у меня тоже, но не хвост.

– Зачем ты его вызвала? – вопросил меня усатый.

– Это случайно, я просто пыталась воспроизвести то заклинание, которое он мне продиктовал.

– А где медальон? Я же просил избавиться от него! – почти проорал кот

– И куда я должна была его выбросить? – развела я руками прямо над его грудью.

– Да хоть выбросить из окна! – рычал кот

– Ну, это недалеко, а вдруг нашли бы. Я хотела завтра в городе выбросить в мусорку.

– Ш-ш-ш. Не говори при нем такого. Он за свой медальон голову оторвет.

– Он мне его сам дал.

– Ну не для того, чтобы ты его по мусоркам кидала. Так где он?

– Да хоть выбрось его из окна.

– Ну куда это годится, рядом же! Вдруг бы обнаружили. Я думала завтра вынести в город и там выкинуть в бак.

– Тссс! При нем об этом ни слова. Он за эту цацку любому шею свернет.

– Да он сам мне его дал!

– Но не для помойки же! Где он сейчас?

– Вот же, Фирс, видишь, как сияет?

– Я ткнула пальцем в грудь спящего, на котором лежал амулет с зеленым камнем посередине, испускающим свет.

– Замечательно, Рози, все-таки он здесь. Медальон был рядом, и, видимо, заклинание сработало как надо.

– И что дальше?

– Не знаю даже. Надеюсь, к утру он протянет ноги.

– А если не помрёт? – спросила я с долей тревоги за нашего подопечного

– В противном случае придет в себя и расправится с нами обоими.

– Но за что? Ведь я выполнила его просьбу! – спросила я с долей недоумения в голосе

– Вопрос, зачем ты это сделала, если знала, кто он?

– Я не знала, и, вообще, когда я его призвала, он не дышал, и если бы не я, он бы так и оставался мертвым

– И когда же он вновь обрел дыхание? – с сарказмом промурлыкал кот, явно сомневаясь в моих словах.

– В момент, когда я поместила медальон на его грудь.

– Рози, ты осознаешь всю серьезность своих действий?

– Теперь уже бессмысленно спорить, необходимо ему помочь. Лучше, чтобы он очнулся и покинул наш дом, чем ушел из жизни в моей спальне.

Незнакомец на полу издал стон, его раны были настолько серьезными, что на полу уже образовалась большая лужа крови. Мы не можем просто стоять и смотреть, как маг умирает в нашем доме, тем более неизвестно, какие последствия это может повлечь. В действительности, я не могла оставить его погибать, не сообщив никому об этом.

– Ладно, необходимо заняться ранами, – резко поднялась я с пола.

– А смысл? У него же самовосстановление, – проворчал с неудовольствием кот.

– Если прекратить кровотечение, процесс ускорится, он придет в себя и освободит наш дом, а не скончается прямо здесь.

– Прямо как мать. Не дня не проходит без приключений, – недовольно спрыгнул на пол кот.

Я метнулась вниз, приподнимая подол ночной рубашки, мешавшей двигаться.

Спустя несколько минут я уже сидела рядом с ним, держа в руках тряпку, пропитанную целебным отваром, и чистые полотенца.

Прикоснувшись марлевым тампоном к свежей ране, я услышала его стон. Прекрасно, чувствительность сохранена. Это значит, что я могу попытаться ему помочь, и я сделаю все, что в моих силах. Теперь главный вопрос – кто это с ним сотворил? Судя по всему, магия здесь ни при чем, его просто изрезали ножом. Удивительно, почему он не сопротивлялся. Кто мог совершить такое, и при этом с такой точностью, будто каждый порез выполнен так ювелирно, что все порезы как на подбор: тонкие и длинные? Какое должно быть лезвие, чтобы такое сделать?

Примерно полчаса ушло на дезинфекцию и перевязку ран, после чего я кое-как зафиксировала повязки. Поднять его я была не в состоянии, поэтому получилось не идеально.

– Ты еще его на кровать положи, – ворчал кот, сидящий на пуфе.

– Я его не подниму, но в общем и целом было бы неплохо положить пострадавшего на кровать – уперла я руки в бока намекая коту что нужно помочь, но он меня игнорировал.

– Да, и чаю с лимоном предложи.

– Помоги мне, Фирс, ты можешь сделать это с помощью магии, а я нет, – я нетерпеливо притопнула.

– Ладно, но как только он очухается, мы избавимся от него и запретим ему приближаться к нашему дому.

– Да-да, Фирс, поторопись, а то он придет в сознание прямо на полу, и это будет крайне неловко.

Кот спрыгнул с мягкого пуфика и направился к человеку, лежащему без чувств. Магическая энергия окутала его и перенесла на кровать, скорее даже швырнула.

– Фирс! Остановись, ему же больно!

И словно в подтверждение моих слов, бедняга застонал. Я поправила медальон, который лежал у него на груди. Надеть не могла, но, как я поняла, убирать его нельзя, иначе он снова перестанет дышать.

– Не стоит благодарности! – мурлыкнул кот, исчезая из виду.

Я же осталась неподвижной. Что еще оставалось делать? Мое место для сна занято, придется идти спать на кухню.

Схватив подушку, я тихонько прикрыла дверь и спустилась вниз.

Солнце почти взошло, а значит, у меня оставалось всего пара часов на сон. Едва коснувшись головой подушки, я мгновенно провалилась в сон.

Проснулась я от того, что Фирст просто восседал на мне и громко мяукал.

– Что ты кричишь, как оглашенный? – попыталась я столкнуть с себя кота

– Подъем, нам пора, и к тому же у нас неприятности!

– Что еще случилось?

– Он исчез и разбил окно!

– Кто исчез?– не поняла я, не проснувшись до конца

– Один из рода Вимперт, которого ты ночью притащила в наш дом.

– Он что, ушел?

– Ты совсем не внимательна, Розали? Не просто ушел, а сиганул из окна, изуродовав раму и сломав твои гортензии в саду.

– Прыгнул в окно? – я была поражена столь нелогичным поступком.

– Да, Рози, просыпайся окончательно, ты проспишь все на свете.

Я вскочила, быстро умылась и на ходу доедала пирожок, пока одевалась. Закончив с платьем и прической, я посмотрела на себя в зеркало.

Платье небесного оттенка выгодно подчеркивало мои глаза и бледную кожу. Белые локоны свободно лежали на плечах, я заколола верхнюю часть, чтобы волосы не мешали. Все же на работу иду, а не на встречу с возлюбленным. Сегодня сложный день: жду постоянных клиентов, которые забирают большую партию моих снадобий для одного герцога – они готовятся к зиме и запасаются микстурой от кашля. Уже третий год подряд приезжают ко мне за ней из соседней деревни.

Наступила пора заготовок лечебных средств, и предусмотрительные люди, желая избежать зимних переплат, запасаются ими заранее. От заказов просто не успеваем отбиваться. Нам это только в плюс, нужно создать финансовую подушку к зиме. Зима не за горами, а закупать придется все необходимое, ведь своего огорода у нас нет, так что вся надежда на рынок.

Вышла из дома. Солнце скрылось, небо предвещало дождь.

Наш городок и без того не отличался яркими красками, а в такую хмурую погоду, как сегодня, по улицам стелился густой туман, словно обнимая дома и деревья.

В Эстон – именно так назывался этот городок – переехала еще моя бабушка, решившая под конец жизни посвятить себя преподаванию, чтобы передать свой опыт хоть кому-нибудь. Мать не обладала магическим даром, она была обычной травницей, как и я. Отца я не помню, но мама рассказывала, что он служил в герцогской страже, занимая должность военачальника, и погиб при выполнении секретной миссии, когда мне было пять лет. По сути, даже ей не было известно, как именно погиб ее муж. Да и теперь уже не узнать правды, прошло слишком много времени, да и что это изменит? Отца не вернуть, матери тоже, да и мы с Фирсом научились обходиться своими силами. Фирс поддерживал меня как мог, он был рядом со мной с того дня, как я вернулась из приюта, и два года охранял мой дом от посторонних.

Городские строения теснились друг к другу, образуя подобие сплошной стены. Расстояние между ними порой не достигало и метра, а кое-где дома и вовсе соприкасались боками. Окна одних жителей смотрели прямо в окна других, а в узких щелях между зданиями обитали крысы и прочие бездомные животные, распространяющие болезни.

Конечно, Эстон не блистал красотой, но и худшим городом герцогства его не назовешь. Он примостился у основания горы, на вершине которой возвышался университет магии. Вот университет был воистину прекрасен: с изящными башенками, утопающими в цветах садами, почти всегда освещенный солнцем. Чего никак нельзя было сказать о нашей низине, где беспрестанно шли дожди и клубился туман. Создавалось впечатление, что на верхний мир, где обучались маги, природа исчерпала свои ресурсы, и нам уже не перепало ничего. Нам досталось самое худшее: промозглость, слякоть и туман, который постоянно навещал наш городок. Он опускался при каждом удобном случае, поэтому его так ценили воры, мошенники и прочие преступники. Администрации университета всегда было на это наплевать, они просто запрещали студентам покидать территорию за высокой стеной, ссылаясь на опасность внешнего мира. Да и студенты не рвались к нам, зачем им это, когда их ждет жизнь, полная приключений и волшебства? Маги всегда были элитой, а мы, обычные люди, лишь их прислугой.

Большая часть населения городка зависела от работы в университете, но существовали и те, кому не посчастливилось там трудоустроиться, такие как моя мать и я.

Именно поэтому, на средства, оставленные в наследство бабушкой, она и решила открыть свою лавку. Пусть и без волшебства, но она искренне желала помогать людям всем, чем могла. Маги обладали даром исцеления, но ни один из них не снизошел бы до помощи смертному, даже за щедрое вознаграждение – гордость не позволяла. Бабушка не являлась исключением; знала и умела многое, но бескорыстие ей было чуждо. Поэтому и оставалось для меня и мамы тайной, как она могла полюбить обычного человека – деда.

Я спешила по улицам, стремясь вовремя открыть лавку. Путь от дома занимал не больше десяти минут. В окнах домов только начинали подниматься шторы, а пекари уже выставляли на улицу свежую выпечку, чей аромат вызывал голод.

Пройдя по главной улице мимо домов, я собиралась свернуть в переулок, чтобы немного срезать путь. В этот момент в меня врезался мальчишка с газетами. «Свежие новости!» – выкрикивал он, заглушая даже стук копыт проезжавшей мимо лошади.

– Дай одну, – схватила я газету, давая ему медный пятачок.

– Держите, леди, – поклонился он, протянув мне газету.

Корзина с флаконами, которую доверил мне котик, ощутимо тянула руку. Нужно будет скоро заняться новой варкой, а старого товара еще предостаточно, поэтому я и везу все остатки, чтобы побыстрее сбыть по сниженной цене, пока есть спрос.

И честно говоря, я только рада, лишь бы покупали. Но котик прав, сейчас самое подходящее время, ведь этот месяц для нас самый прибыльный.

Погруженная в свои мысли я неслась по мощеной серой дорожке, которая вилась вдоль однотипных домов. Туман почти рассеялся, и сквозь облака робко пробивалось солнце, редкий гость в наших краях.

Задрав голову, я замерла подставив лицо лучам солнца и глубоко вдохнув, не дойдя до лавки совсем чуть-чуть.

– Доброе утро, мадам. Пытаетесь надышаться сыростью? – услышала я голос за спиной.

Я моментально обернулась и машинально сжала в кармане ключ от лавки, чтобы быстро открыть дверь и укрыться внутри.

Передо мной стоял высокий незнакомец в темном плаще. Глубокий капюшон скрывал лицо, виден был только подбородок.

Инстинктивно я отступила на несколько шагов, стремясь увеличить дистанцию от него. Окружающие, казалось, игнорировали этого человека, погруженные в свои повседневные заботы – обычное дело для этих мест. Здесь каждый сам за себя.

– Кто вы такой? Чего вам от меня надо? – я напряженно всматривалась в тень, скрывающую его лицо.

– Мне ничего не нужно, просто решил проводить. Сейчас неспокойно, а вы такая юная, привлекательная и без сопровождения, да еще и подбираете незнакомцев по ночам.

– Это вы, мистер Вимперт? – я произнесла это неуверенно, но с надеждой.

Он промолчал и резко повернулся, скрывшись в узком проходе между зданиями.

– Постойте! Давайте поговорим! – зачем я пыталась его остановить, сама не понимаю, но мне было любопытно, как мои снадобья влияют на существо, наделенное магией.

Странный тип: сам пришел, а разговора избегает.

Повернувшись, я направилась к своей лавке: пора было уже открываться, а я тут задерживаюсь, выслеживая сомнительных личностей в переулках.

Едва успев занять свое место за прилавком и подготовить книгу для записей, звон колокольчика на двери возвестил о появлении первого посетителя. Мистер Варник прибыл, чтобы забрать заказ от герцога, над которым я трудилась целую неделю. Это было очень кстати, так как я, признаться, шла на огромный риск, принимая столь крупный заказ без предварительной оплаты, но как говорила моя мама: «Не скупись, что судьбой тебе предназначено, то от тебя не уйдет, даже если ты будешь стараться убежать». Исходя из этого, я никогда не требовала предоплату, пусть даже клиент казался мне не особо надежным. Не заберут – значит, достанется кому-то другому, это закон торговли.

Весь день я носилась по лавке как заведенная: сначала занялась подготовкой большого заказа, затем подсчитывала остатки товара, попутно обслуживая небольшие заказы, продавая по одной баночке. В основном осенью особым спросом пользовались крема от угрей, средства для борьбы с высыпаниями и прочие товары, предназначенные для подростков. Как только новые студенты заселялись в университет, они начинали активно приводить себя в порядок, и поскольку даже самые могущественные маги не могли справиться с несовершенствами тела, им приходилось обращаться к нам, травникам и аптекарям. Сами они, конечно, не приходили, но их родители, устроившие детей в университет, скупали им все необходимое, стремясь сделать их безупречными. Ведь маги должны быть красивы, это непреложное правило, а тут подростковые прыщи от которых даже они не застрахованы.

К исходу дня я чувствовала страшную усталость, пришло время возвращаться. К тому же, мазь из гробовика требовала незамедлительного приготовления, промедление грозило утратой целебных качеств цветка.

Мисс Деяна должна была навестить меня наутро, чтобы получить обещанную мной мазь для своего ребенка.

Закрыв книгу, я убрала её под прилавок и протянула руку к плащу, когда раздался звон дверного колокольчика.

– У нас закрыто, – произнесла я, поворачиваясь к вошедшему.

Но место пустовало. Что творится? Я отчетливо слышала звон дверного колокольчика. Накинув плащ, я обошла прилавок, но в лавке ни души не было.

По-видимому, я так вымоталась, что мне уже видятся покупатели. Пора домой, тем более стемнело рано, а мне еще нужно забежать к мисс Гиберт за хлебом и молоком, она скоро закроется.

Выскочила из магазина и быстро пошла по улице, накинув на голову капюшон. Так мои светлые волосы привлекали меньше внимания, и было сложнее понять, кто идёт.

– Мисс Гиберт! – второпях зашла я к ней, когда она явно собиралась уходить.

– О, Розали, я уж думала, что ты не придёшь, – она развела руками.

– Извините, день выдался тяжелым, еле успела к вам. А если приду без молока, Фирс меня домой не пустит.

– Вот твой заказ, – она протянула бутылку с молоком и хлеб, уже не такой свежий, как утром, но всё ещё источающий аромат выпечки.

– Спасибо, вот мазь, которую я обещала вашей дочери, – протянула я в ответ пузырёк.

– Спасибо, Розали, она почти потеряла надежду избавиться от экземы.

– Подействует, но необходимо регулярное применение, без единого пропуска.

– Ясно, – подтвердила она кивком, явно сигнализируя о завершении моего визита.

– Всего доброго, – сказала я, покидая дом.

– И тебе того же.

Уже стемнело, и на улице почти не было людей. Я двигалась по привычному маршруту, сосредоточившись на брусчатке, чтобы избежать падения. Вечерние прогулки по переулкам несли риск, поэтому я выбрала более длинный путь по главной улице.

Почти добравшись до дома, я услышала женский визг.

– Спасите! – отчаянно кричала девушка, где-то за углом.

Обходить это место было некуда, и я робко выглянула из-за угла. Двое незнакомцев пытались отнять корзину у молодой девушки, лет двадцати. Несмотря на юный возраст, она оказывала ожесточенное сопротивление. Один из нападавших тянул корзину, пытаясь вырвать ее из рук, а в руке другого сверкнуло лезвие ножа, которым он замахнулся, чтобы ударить девушку в бок.

– Решила стать следующей жертвой? – раздался шепот у моего уха, и меня прижали к стене чьи-то руки.

Я вскрикнула, но не могла обернуться.

– Не бойся, это я, – успокоил меня на первый взгляд незнакомый мужской голос, обнимая за плечи.

Я не сразу, но все таки узнала этот голос. Это был тот самый ночной визитер, которого Фирс назвал Вимпертом, и, если я правильно поняла, эта фамилия принадлежала какому-то известному роду. Но он никак не мог быть магом – им не пристало разгуливать по нашим улицам, они считали это ниже своего достоинства.

– Что Вам нужно? – спросила я, наблюдая, как девушка рухнула на землю, прекратив сопротивление.

– Провожу тебя до дома, здесь небезопасно.

– Дайте пройти, – я высвободила плечи от его рук и резко развернулась, уткнувшись носом в его грудь.

– Я не держу. И что дальше? Понесешь им угощение? А вдруг им содержимого ее корзины не хватит на ужин, – он кивнул на истекающую кровью девушку.

Я промолчала, возразить было нечего. Уйти сейчас было бы чистым безумием. Но и оставаться здесь не лучше, особенно в компании незнакомца.

– Я не знаю, – тихо пробормотала я.

– Подожди здесь, я скоро вернусь.

Не получив ответа, он стремительно выскочил из-за поворота и поспешил к девушке, неподвижно лежащей на земле. Приблизившись, он опустился на корточки и коснулся её груди рукой. Девушка непроизвольно вздрогнула и замерла.

Что он задумал? Скоро появится стража, и его обвинят во всём. Я выскочила из-за угла и бросилась к нему, схватила за руку и закричала:

– Уходим! – и побежала изо всех сил, таща его за собой в сторону дома.

Мы бежали около пяти минут, пока в поле зрения не оказался мой дом. В отличие от других домов, наш стоял на окраине и был огорожен забором. У нас даже был небольшой сад с несколькими клумбами, что было недоступно большинству горожан, живущих в центре. Бабушка приобрела этот дом, и, будучи университетским преподавателем, имела возможность выбрать наилучшее место и средства для постройки добротного жилья.

Ворвавшись в калитку и втащив мужчину за собой, я остановилась и обернулась к нему.

– Что вы делаете? Если бы нас застали там, то обвинили бы в убийстве! – прошипела я, пытаясь разглядеть его лицо в тени капюшона.

Его раскатистый смех эхом разнесся в вечерней тишине, и я внезапно оказалась прижатой спиной к дереву. Он навис надо мной.

– Розали, таких, как я, всегда обвиняют в чьей-либо смерти, – прохрипел он из-под капюшона.

В горле перехватило дыхание. Я вглядывалась в мрак, откуда виднелись лишь линия подбородка и тонкие, благородные губы незнакомца, склонившегося надо мной.

– Что вы задумали?

– Тише! – прошептал он, прижимаясь ещё больше.

По мостовой пронёсся стук копыт, и голоса дозорных прокричали: «Они там!» – два стражника на лошадях умчались мимо дома в сторону ворот.

Я замерла, прижавшись к его груди, стараясь не поднимать взгляд: одно движение вверх, и наши губы окажутся опасно близко.

Когда топот стих вдали, он отступил.

– Мне нужно идти, – сказал он, натягивая глубже капюшон.

– Ваше имя?

– Уверена, что хочешь его узнать?

– Да – на всякий случай утвердительно кивнула я.

– Владилен, но пусть это останется между нами. Так будет лучше для тебя.

Резко обернувшись, он перескочил через ограду и быстро скрылся из виду. Я даже не заметила, в какую сторону он пропал в кромешной тьме. Словно растворился в воздухе.

Зайдя в дом, я опустилась на скамью, поставив корзину рядом.

– И что это было, Рози? – проворчал кот, вспрыгнув ко мне на скамейку и устроившись рядом.

– Возвращаясь домой, я стала невольным очевидцем убийства.

– Не помню, чтобы за свидетелями охотились стражники.

– Мы приблизились к убитой, и нас могли обвинить в преступлении.

– Кого – вас?

– Меня и… – я запнулась.

– И кого же?

– Не суть, я не знакома с человеком, который меня спас.

– Ты вернулась без спутников, я наблюдал из окна.

Я удивленно приоткрыла рот: – Ты не заметил рядом со мной никакого спутника?

– Нет, ты была одна, если, конечно, не брать в расчет стражу, что следовала за тобой по пятам.

Это крайне подозрительно, кот ведь обладает магическими способностями, он не мог не увидеть моего спутника.

– Фирс, ты уверен? Со мной точно никого не было?

– А кто должен был быть? – посмотрел он скептически как будто усомнился в моем душевном здравии.

– Никто, – я решила умолчать, поскольку меня предупредили о строгой конфиденциальности нашего знакомства.

– Лучше поужинаем и отдохнем, а то тебе уже видятся несуществующие спутники, – он грациозно спрыгнул на пол и погрузил мордочку в миску с молоком.

Кот, несмотря на свою магическую сущность, все равно испытывает голод.

Насытив питомца, я отправилась в постель. Завтра придется встать на пару часов раньше, чтобы приготовить целебную мазь для пациента, гробовик уже подсушен, откладывать нельзя.