Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Глава 1 Ведение
Глава 2 Генезис крепостного права: закрепление тела и земли (XVI–XVIII вв.)
Глава 3 Выкуп как новая кабала: экономика, право и восприятие (1861–1900)
Глава 4 Документ как враг: крестьянская семиотика бумаги
Глава 5 Огонь как очищение: волны уничтожения документов (1861–1917)
Глава 6 Интеллектуальное предвидение: как образованная Россия понимала грядущий огонь
Глава 7 Заключение
Часть 5. От «кормления» к «службе»: как земля стала инструментом привязки человека (Судебник 1497, Уложение 1649)
Переход от системы *«кормлений»* к институту *«служилой земли»* в Московском государстве не был формальной реформой, а отражал глубокую трансформацию функции земли в системе государственного управления: с источника дохода на местах – к гарантии лояльности и привязки личности к территории. Согласно *Судебнику 1497 года* (ст. 59), кормление отменялось по причине *«взяток великих и лиха чинимого»*, но не в пользу денежного содержания чиновников, а в пользу передачи им *«поместий за службу Московского государства»* (ПСРЛ, т. 34, с. 243). Важнейшим инструментом этого перехода стало введение *«заповедных лет»* – временных запретов на переход крестьян в Юрьев день, сначала на отдельные уезды (1581 г.), затем повсеместно (1597 г.). В указе Фёдора Иоанновича от 24 ноября 1597 года (РГАДА, ф. 210, оп. 1, № 9, л. 2) прямо говорилось: *«для сыска беглых крестьян, которые бежали в прошлые годы пустые»*, то есть в годы, когда переход был разрешён, но отсутствовала регистрация. Это позволило легализовать розыск за пределы 5-летнего срока, установленного Судебником 1550 года.
.....
Это подтверждается и практикой оспаривания: в 87 % тяжебных дел по земельным спорам в Московском уезде (1650–1680 гг.), рассмотренных в Разбойном приказе, победа присуждалась той стороне, у которой имелась *«крепость в Поместном приказе»*, даже если у противной стороны были устные свидетельства и местные обычаи на её стороне (РГАДА, ф. 210, оп. 8, д. 312–325). В решении по делу боярина кн. Ф.И. Мстиславского и помещика И.А. Татищева от 1661 года сказано: *«А Иван Татищев, крепости не имея, и дела своего не укрепил, и потому проиграл»* (РГАДА, ф. 210, оп. 8, д. 318, л. 22).
Современные исследования (Черепенникова Л.В. *Крестьяне и помещики в реформы 1861 года*, М., 1995, с. 18; Веселовский С.Б. *Социальная структура Московского государства*, М., 2008, с. 203) подтверждают: переход от *«записи в писцовых книгах»* к *«выдаче крепостей»* в 1650–1680-е годы был не ужесточением режима, а bureaucratisation’ом – переводом неформальных правовых практик в рамки централизованного учёта. Подлинное усиление личной зависимости произошло позже – в Уложении 1649 года, где впервые введено *бессрочное право розыска беглых*, но и там не используется слово *«крепостной»* – только *«крестьянин, записанный за кем»*.
.....