Отрывок из книги
Глава 2. Домашний очаг и чужие тайны
После леденящего душу двора и давящего кабинета Завойского собственная квартира на окраине Челябинска показалась Василию Кузьмичу не просто укрытием, а своего рода ковчегом, плывущим в ледяном океане ночи. Небольшая, в три комнаты, она вся была наполнена теплом, пахнущим щами, воском от паркета и каким-то особым, родным уютом, который не купишь и не создашь по приказу. Этот уют создавался годами, и главным его создателем была его жена, Марья Петровна.
.....
Все они поняли, о ком речь. За Андреем в школе уже второй год «бегала», как он сам выражался, девочка Галя. Рыжая, веснушчатая, живая и добрая. Она постоянно пыталась привлечь его внимание: то записку подбросит, то яблоко из дома принесет. Но душа Андрея к ней не лежала. И дело было не только в том, что она была ему неинтересна. Василий, зная о ее ухаживаниях, однажды, мимоходом, спросил: «А что за семья у этой Гали?» Выяснилось, что отец ее – отпетый асоциальный тип, мелкий воришка, нигде подолгу не работавший, вечно находящийся на плохом счету у участкового. И хоть сам Василий понимал, что девочка не отвечает за отца, его сердце, сердце офицера и чекиста, не могло принять даже гипотетическую возможность такой связи для сына. Галя была для него символом того болота, от которого он всеми силами старался оградить свою семью. И в его шутке про «невесту» сквозь смех проглядывало твердое, отцовское одобрение «правильного» выбора.
– Пап, ну что ты! – смутился Андрей, покраснев. – Я ее даже в глаза не видел.
.....
