Читать книгу Расскажи, как тебе было больно - Группа авторов - Страница 1

Пролог

Последнее сообщение от Андрея висело в телефоне уже три часа. Палец сам потянулся к кнопке вызова. Опять эта слабость, это противное желание услышать хоть что-то.

– Привет!

– Привет.

– Как дела?

– Нормально.

– Что делаешь?

– Слушай, мне сейчас неудобно говорить. Давай позже.

– Подожди! Мы сегодня увидимся?

– Не знаю. Пока… Извини.

В трубке затрещали короткие гудки. Звучали они на редкость злорадно. Телефон шлепнулся на диван, а ладони сами прилипли к лицу – горячему, некрасивому от обиды.

Ну конечно, Андрей. Всё ясно, как божий день. Почему нельзя сразу сказать, что не хочешь больше видеться? Или что встретил другую? Почему мне так не везёт с мужиками?

Три года. Целых три года безуспешных поисков, свиданий и разочарований – ровно с тех самых пор, как моя младшая сестра вышла замуж и с головой окунулась в материнство, воспитывая очаровательных близнецов. А ведь до её свадьбы серьёзные отношения казались чем-то далёким и необязательным. Романы завязывались и сходили на нет сами собой, едва только иссякал мимолётный интерес.

В итоге я пришла к неутешительному выводу: на мне или порча, или венец безбрачия. Но мои мудрые подруги бодро твердили, что «ещё не вечер» и выйти замуж можно и в сто лет. Им, конечно, легко говорить – они замужем давно и всерьёз.

И ведь парадокс: стоит лишь расслабиться и выкинуть дурь из головы – мужчины сами так и тянутся. Никакого театра, никаких уловок. А стоит загореться идеей «найти свою половинку» – всё, приплыли. Тот самый ярлык «Хочу замуж!» загорается на лбу неоновой вывеской. И у сильного пола, видимо, на такие сигналы встроенный детектор – срабатывает безотказно. Бегут, как чёрт от ладана.

Глава 1

Немного о себе. Меня зовут Ольга, но близкие зовут Лёлик.

Если вы представите девушку со светло-русыми, вечно непослушными волосами, серыми глазами и парой лишних килограммов в самых ненужных местах – это буду я.

Мне тридцать два, и я почти смирилась с тем, что мой «принц» так и не прискачет. Значит, к сорока обзаведусь котом и буду выводить его на шлейке гулять. По вечерам – любовные романы, по выходным – дети подруг или родительская дача с вечными грядками.

Но всё-таки… В чём же секрет? В чём подвох? Зеркало упрямо твердит: не красавица. Факт. Из природных данных могу похвастаться разве что изящными лодыжками. Всё остальное – среднестатистически-приличное.

С образованием и воспитанием – полный порядок. Могу поддержать разговор о чём угодно, даже если тема мне глубоко безразлична.

Стоило начать встречаться с фанатом местной футбольной команды, как пришлось за месяц превратиться в эксперта. Выучила весь состав, биографии ключевых игроков и даже репертуар фанатских кричалок. Отношения закончились в день решающего матча, когда я, охрипшая до шёпота, сорвала голос и заработала больничный.

Был у меня и «пограничник». Правда, служил он лет двадцать назад, но дух защитника границ в нём жил неукротимо. Он патриотично смотрел парады, но при этом благополучно сидел без работы на моем иждивении. Наше общение длилось до тех пор, пока разговоры о военной стратегии не стали вызывать у меня нервный зуд.

А потом был вегетарианец. Ярый защитник всего живого. Естественно, пришлось проститься с мясом. Ну как проститься… Когда он засыпал, утомленный «высокой духовной связью», я на цыпочках пробиралась на кухню и в темноте, при свете холодильника, вгрызалась в кусок ветчины, спрятанный в пакете с рукколой.

Это был самый короткий роман в моей жизни. Представьте картину: я замерла на кухне с набитым котлетой ртом, зажмурившись от внезапно вспыхнувшего света. На меня обрушивается поток праведного гнева: «Слабохарактерная, беспринципная предательница идеалов!». Собрав свои немногочисленные вещи, он ушёл, громко хлопнув дверью.

«Ну и ладно», – подумала я и доела вторую котлету. Он, кстати, звонил потом. Говорил, что прощает и готов «закрыть глаза на моё мясоедение». Но я была непреклонна. Сытость в одиночестве оказалась ценнее голодной любви.

«Всё! С этого момента – точка!»

Оставалось лишь найти, куда приложить это решительное «всё». И работа подходила идеально: должность кадровика на крупном заводе. Дел – море! Приём, увольнения, отчёты. В общем, бумаги меня поглотили, и «священная среда» медленно, но верно стиралась из памяти, как старая записка.

«Священная среда» – это наш, с подругами, десятилетний ритуал. Раз в неделю мы должны отбросить всё и встретиться, чтобы отчитаться о событиях в личной жизни. Но вот уже месяц, я находила разные предлоги, чтобы эти среды пропустить. Впервые за десять лет.

Глава 2

В очередной выходной я проснулась с чугунной головой. Ощущение было такое, будто внутри черепа медленно зреет арбуз. Весь день слонялась по своей однокомнатной квартире, разгрызая конфеты и заедая их мороженым, но чувство внутренней пустоты и никчёмности только росло.

Внезапно раздался звонок в дверь. Я встрепенулась. Ко мне никто не приходил… с прошлого потопа, который я устроила соседям снизу.

На пороге стояли мои подруги Марго и Маруся, вид у них был обеспокоенный. Но и у меня видок был ещё тот.

Это мои самые близкие подруги, сёстры по несчастью и счастью с университетской скамьи.

Маргарита (Марго, Рита, Маргоша) – наша зажигалочка. Яркая, громкая, решительная. В институте вела все праздники, мечтала о карьере адвоката, но после диплома вышла замуж за начинающего бизнесмена Виталика и с головой ушла в роль жены и партнёра. Теперь Виталик – акула бизнеса, а Рита – его правая рука и главный мотиватор.

Мария (Маруся, Маша, Машка) – её полная противоположность. Тихая, мудрая, дотошная. В университете была палочкой-выручалочкой, давала списывать лекции. Вышла замуж за инженера Пашу, большого любителя поесть, ради которого даже окончила кулинарные курсы. У них трое детей, полная идиллия и странные разговоры на языке, понятном только им двоим. Сама Маша при этом – большой начальник в краевом министерстве.

– Вы чего? – только и выдавила я.

– Это мы у тебя спрашиваем! – хором огрызнулись они, и Марго, не церемонясь, прошла внутрь, оценивающе оглядывая квартиру.

– Три недели ты морочишь нам голову занятостью, пропадаешь, не являешься на среды! У тебя что, тайный любовник, которого ты прячешь? – Рита заглянула в шкаф, точно и вправду надеялась найти там затаившегося Казанову.

– Если не любовник, то объясни, что стряслось? Скажи спасибо, что мы сразу к тёте Тане не кинулись, думали, ты у родителей на даче.

– Рассталась, – тихо сказала я, и голос предательски задрожал.

– С тем, что одуванчики у подъезда повыдергивал? И что, из-за этого конец света? Лёлик, очнись! – Марго говорила, расхаживая по комнате, точь-в-точь, командир перед строем. – Плюсы налицо: сорняки ликвидированы, мясо легализовано! Чего ревешь-то?

Я открыла рот, чтобы поправить: «Да нет, это не Рома, это Андрей…». Но сил не хватило. Объяснять, кто такой этот внезапный Андрей, как мы встречались и почему он теперь «неудобно говорить»… Мысль об этом вызвала новую волну тоски. Пусть думают, что Рома. Всё равно суть не меняется.

И тут во мне что-то прорвало. Всё, что копилось эти недели – ощущение неудачницы, отвергнутости, пустоты, – выплеснулось наружу дикими, некрасивыми, захлебывающимися рыданиями. Я выла, как раненое животное. Подруги пятнадцать минут молчали, лишь Маша время от времени тыкала мне в руку бумажную салфетку.

– Какая же ты, оказывается, дура! – громко и четко произнесла Марго.

Всё внутри оборвалось и сжалось в тугой комок. Сейчас снова разревусь. Сочувствия ждала, а не оскорбления.

– Стоп! Реветь запрещаю. Включай голову. Ты его любила?

– Не знаю…

– Ну как «не знаю»? Хоть симпатичным он тебе казался? Маш, ты его видела?

– Приятный молодой человек, – осторожно сказала Маша. – Но очень… сконцентрированный. На сое и правах животных. Одевался, как вышедший в запой хиппи.

– Ясно. Бездельник, – отрезала Рита. – Машка, не сюсюкай, она сама всё понимает. Так. Он тебе делал комплименты? Дарил что-нибудь?

– Нет…

– А ты ему?

– Да… Хотела сделать приятно.

– И ты, серьезно, хотела с этим «сыроедом» прожить жизнь? Просыпаться под лозунги о защите тюленей, кормить детей пророщенной пшеницей? Маш, я поняла! Проблема-то элементарна! Наша Лёлик так испугалась остаться одна, что готова была прилепиться к первому, кто обратил внимание. А он это внимание почуял – и сел ей на шею! Корми, пои, обстирывай! И все мужики такие попадаются – альфонсы да прощелыги! Видят святую простофилю и пользуются! Зачем, Лелик? Зачем ты себя в жертву приносишь? Думаешь, они это оценят? Тогда ты – дура в квадрате!

– Но он… – слабо попыталась вставить я после её гневной речи, всё ещё надеясь как-то обозначить, что история про Андрея – это новая, отдельная боль.

– Не «но»! – отрезала Марго. – Вся суть в том, что ты жертвуешь собой! Неважно, Рома там или Вася! Лёлик, улови мысль!

Марго сделала паузу, давая словам достичь цели. Внутри всё упало в какую-то бездонную пустоту. Обидеться хотелось дико, но… она была права. До дрожи в коленках, права.

– Повтори… про жертву?

– А? Ну, ты жертвуешь собой. Своим временем, деньгами, достоинством – ради чего? Ради сомнительного счастья быть «как все»? Посмотри вокруг – полно замужних и несчастных! И полно одиноких – самодостаточных и счастливых!

– Так, всё! – Марго встала, приняв вид полководца, принимающего судьбоносное решение. – Извини, что решаю за тебя, но моя христианская добродетель не позволяет смотреть, как ты себя хоронишь заживо. Не хочу, чтобы к сорока ты стала чудачкой с коллекцией игрушек для взрослых и подругами по несчастью. С этого момента я беру над тобой шефство. Для начала тебя в порядок приведём. Ты за этот месяц на швабру потрепанную стала похожа.

– Почему на швабру? – обиженно буркнула я, хотя в душе знала: она снова на сто процентов права.

– Потому что такая же серая и обвисшая. Правда глаза колет? – безжалостно заключила Рита.

– Итак, в среду после работы – ко мне. Без опозданий. – тон Риты не допускал возражений.

– Зачем? – я насторожилась, почуяв ловушку.

– В гости придет партнер Виталика. Отличный мужик, неженатый. Кстати, раньше на вашем заводе работал, теперь – успешный предприниматель.

– Рита, я что-то не поняла. Твоя добродетель сводится к банальному сводничеству?

– Фи, какая пошлость! – фыркнула она. – Я – связующее звено между двумя одинокими сердцами, которые в силу обстоятельств не могут встретиться!

– Сваха, – безэмоционально констатировала Маруся.

– Да ну вас к черту! Сваха, так сваха! – Марго махнула рукой. – Завтра, воскресенье, в одиннадцать за тобой заеду. Устраиваем день красоты. Маш, ты с нами?

– Не могу, – вздохнула Маша, – у детей бассейн и танцы, а Павлик…

– А Павлик сам не справится? У него что, режим? – перебила Рита.

– У него… да, режим, – смутилась Маша.

– Режим «поел-поспал»? Удивляюсь, как при таком графике вы детей родили. Наверное, между диваном и холодильником?

– Рита! Ну что ты такое говоришь? Он у меня очень… темпераментный!

– В поедании твоих котлет – да, темпераментный, сама видела!

Дверь захлопнулась. Я без сил рухнула на диван.

Что ж, будь что будет. Сама не могу – пусть Маргоша думает. Может, и правда повезёт? Выйду замуж за бизнесмена и буду «в шоколаде». И тут же мысль, как укол: «Опять… опять стараться понравиться. Опять жертва». Ладно. Решу это позже. Сейчас – просто плыть по течению.

Глава 3

Зная, что Рита явится минута в минуту, я вышла заранее и присела на скамейку у детской площадки. День был солнечный, идиллический. Дети копошились в песочнице, мамы болтали о подгузниках и ценах на творожки. Интересно, какая из меня вышла бы мать? Гиперопекающая «наседка» или беспечная «самостройщица»?

Вопрос повис в воздухе. Время, как всегда, покажет.

Ровно в одиннадцать во двор, будто красный корабль, вплыла иномарка Риты.

Не успела я сделать шаг, как пассажирская дверь сама распахнулась, и в лицо ударил знакомый, удушающий волнуар духов Марго.

Резкие запахи для меня – личный враг номер один. Реакция организма незамедлительна: приступ чихания, от которого кажется, вывернешься наизнанку. Осторожно втянув носом воздух, я полезла в салон, в панике оглядываясь в поисках источника – не парфюмировала ли подруга автомобильные коврики? Сегодня у Ритки с духами был явный перебор.

– Пристегивайся, мы опаздываем! – бросила Марго и рванула с места так, что я едва не ударилась головой о стекло.

Чихать начала практически сразу. Громко, бесконтрольно, раздирающе. Каждый чих сотрясал всё тело. Думала, что вот-вот останусь без внутренностей, которые окажутся на этом чистом, но смердящем дорогим парфюмом коврике. Рита молчала, лишь на светофорах я ловила в зеркале заднего вида её каменный, неодобрительный взгляд. «Сама виновата», – злорадствовала я, чихая. Пусть терпит.

Через десять минут мы резко остановились у салона красоты «Эдем».

– Выходи, у нас тайминг, – сухо сказала Рита, уже вылезая из машины.

– Подожди, мне надо… воздухом подышать… – захлебываясь, попросила я.

Марго фыркнула, сморщила свой идеальный носик и скрылась за стеклянной дверью. А я осталась на тротуаре, жадно глотая летний воздух.

Как же хорошо! Тепло, солнце. Вон виднеется изгородь городского парка – места моего детства, аттракционы, ванильное мороженое…

А может, всё послать к черту? Взять и махнуть в отпуск. В Италию, во Францию… Ходить по музеям, пить кофе на площадях и испытать наконец этот пресловутый «культурный оргазм», а не искать его в отношениях с очередным «спасителем» или «тираном»…

Мысль вспыхнула такой яркой и освобождающей искрой, что на мгновение в неё действительно поверилось.

Но тут из дверей салона высунулась раздраженная физиономия Риты:

– Ты заснула? Идём! Твое преображение начинается сейчас!

И волшебное мгновение свободы рассыпалось. «Преображение». «Надо понравиться». Старая, знакомая дорога. Вздохнув, я поплелась навстречу своей свахе и новому шансу стать «нормальной».

Глава 4

В назначенный день, наряженная как новогодняя ёлка, я подошла к подъезду дома Ритки. Рука уже потянулась к домофону, но вдруг замерла.

Что чувствую? Смятение. Странное предчувствие, будто именно сегодня решится моя судьба. Хотя, с другой стороны… может, и нет. А почему я не думаю о том, что могу не понравиться? Вздор! Этого не случится, ведь сегодня я неотразима!

Только сейчас поняла противоречивость, пусть и с добрыми намерениями, действия подруги. Сама же твердила, что женщина может быть самодостаточной, а теперь меня с кем-то знакомит.

Все дни до среды, Маргоша проводила мне тренинги: женщина, мол, должна всегда оставаться женщиной. Быть сильной, гордой, независимой. Именно такая женщина может позволить себе стать на мгновение слабой – но только на мгновение! И то чтобы польстить мужскому эго, ибо сильный пол считает нас слабым. В общем, необходимо тешить это самое самолюбие. «Да, дорогой, я слаба и беспомощна. Ничего не умею. Я – ничто без тебя. Ты мой герой!»

Бред какой-то! И кто бы говорил! Виталик Ритку полюбил именно за «стержень» в характере. Она была полной противоположностью большинству девчонок на курсе, стремившихся поскорее «захомутать» парня. И вообще, её сложно представить муси-пуси с мужем.

Опять же, немногие мужики захотят жить с сильной женщиной. Им проще подавить спутницу, даже если сам он ничего из себя не представляет: зарабатывает гроши, ходит по квартире в растянутых трениках и ест второе ложкой, которой только что хлебал суп.

В общем, я окончательно запуталась. Чего хотят мужчины – более-менее понятно. Но чего хотим мы? Может, сходить к психотерапевту? Боюсь, это заразно. После моих размышлений нам с доктором придётся идти уже к другому психотерапевту.

Я нажала кнопку домофона. Дверь с тихим «трынь» открылась. Поднялась на лифте и у квартиры увидела Виталика.

– Ну где ты ходишь? Марго уже нервничает, – пробормотал он, не церемонясь, и втолкнул меня в прихожую.

– Ритуль, смотри, кто пришёл! – нарочито-радостно крикнул Виталик.

Из кухни выплыла Марго. Выглядела она, как обычно, сногсшибательно, но смешно на ней смотрелся фартук. Понятно же – этот «камуфляж» для отвода глаз, ведь мне-то известны её кулинарные способности. Они – ноль. Всё, что окажется на столе, сделано на заказ. Ну а что? Семья может себе это позволить.

Маргарита оценивающе оглядела меня с головы до ног. Не найдя изъянов, спросила:

– Готова?

Получив кивок, буквально впихнула меня в гостиную. И что это они сегодня все толкаются? Неужели так хотят меня сплавить замуж?

Гость стоял спиной, рассматривая телескоп. Виталик увлекается астрономией. Недавно приобрёл новую игрушку и теперь при случае любит похвастаться.

Я бегло «отсканировала» спину гостя – понравилась. Среднего роста, хорошо сложен. Но в жизни часто бывает: со спины – бог, а лицом —…

Был у меня случай: вызывала сантехника. Голос в трубке – обволакивающий, бархатный. Закрыла глаза, и фантазия нарисовала мужчину мечты. А когда он пришёл… Это был гном в вязаном колпачке, с чемоданом больше него самого.

– Это моя лучшая подруга – Олечка. Прошу любить и жаловать! – пропела Марго.

Гость повернулся.

Несколько секунд на его лице играла приветливая улыбка, но затем выражение стало меняться. Он смотрел на меня так пристально, что по коже побежали мурашки. И вот из мягкой, улыбчивой физиономии проступил лик каменного истукана. Зрачки расширились, отчего глаза казались тёмными, хотя, мелькнула мысль, вроде бы серые. Если описывать эту метаморфозу, то я бы назвала её «тихий ужас». Наверное, Ритка с моим «тюнингом» всё-таки переборщила.

– Это Олег, партнёр Виталика и очень хороший друг, – уже настороженно проговорила Рита.

Повисла тягостная пауза. Все понимали: что-то пошло не по сценарию, но не понимали – почему. По крайней мере, мы трое стояли и глупо улыбались.

Первым подал голос хозяин дома, пригласив всех к столу.

Уселись. Виталик с Марго засуетились, наполняя тарелки, нахваливая блюда. Я украдкой наблюдала за Олегом. А он ковырял вилкой в тарелке, изредка отправляя в рот кусок. Судя по выражению лица, удовольствие он получал сопоставимое с пережёвыванием туалетной бумаги.

Чтобы разрядить обстановку, Виталик начал сыпать анекдотами. Но смеялся только он. Марго издавала какие-то звуки, похожие на жалобный писк мышки в мышеловке.

Минут через десять гость встал, извинился, поблагодарил за вечер и, сославшись на неотложные дела, ушёл.

Виталик вышел проводить, а мы с Марго уставились друг на друга, словно играя в «кто моргнёт первым».

Наконец Рита не выдержала и, когда муж вернулся, спросила:

– У Олега всё в порядке?

– Да, вроде… – неуверенно ответил Виталик.

– Странный он какой-то. Его лицо, когда он увидел Ольгу? Жуть! У меня сложилось впечатление, будто он тебя знает.

– Да нет, не знаю его, – ответила я, но внутри зашевелился червь сомнения.

Остаток вечера я с Виталиком расслаблялась по полной: дегустировали коньяк и пытались разглядеть звёзды в телескоп. Но глаз, подвыпивший, был слабо вооружён даже линзами: мы не увидели ни одной звезды на небе, зато отчётливо разглядели пять – на этикетке второй бутылки.

Ритка, которая принципиально не пьёт, смотрела на нас с убийственным неодобрением, тяжело вздыхая, когда мы позволяли себе громко и глупо хохотать.

Чем закончился вечер, помню смутно. Последнее, что отложилось: прощальные лобызания с Виталиком и то, как подушка стремительно летела в меня. Оказалось, это моё лицо на сверхскорости приближалось к подушке, когда Марго привезла меня домой.

– Спасибо, – поблагодарила я заботливую подругу и отключилась.

Ночью меня мучил кошмары. Снилось, что стою в загсе, но на мне не платье, а белый хирургический халат, заляпанный кровью. Вместо жениха передо мной – очередь из моих бывших: футбольный фанат, «пограничник», вегетарианец. Марго, как церемониймейстер, командует: «Следующую жертву – к алтарю!». А я всё режу и режу… но не свадебный торт, а куски от самой себя, и раздаю им.

Утром я проклинала среду, ибо за ней шёл четверг и на работу идти всё равно пришлось. С неясной головой, угрызениями совести и клятвой не пить до конца своих дней поплелась собираться. Взглянув в зеркало, поняла: «тюнинг» не помог. Тут только капитальный ремонт.

Глава 5

В выходные, поскольку «священная среда» была сорвана, Марго позвала меня в кафе. Маруся с семьёй уехала на дачу.

Устроившись за нашим столиком, мы помолчали, думая о своём. Но когда Марго заговорила, стало ясно, о чём будет разговор.

– Мне не даёт покоя поведение Олега в среду, – сказала она с искренне озадаченным видом.

– Рита, перестань. Мало ли что у человека могло произойти, – попыталась я свернуть тему.

– Нет. Здесь что-то нечисто.

– Маргарита, Шерлок Холмс в твоём лице потерял бы гениального напарника… будь он не вымышленным персонажем.

– Ладно. Но у Виталика есть ещё друзья, партнёры… Мы можем… – завела привычную песню сваха.

– Нет! – почти крикнула я, прерывая её. Видимо, и вправду крикнула, потому что на нас обернулись другие посетители.

– Рита, очень-очень тебя люблю, но позволь мне самой устраивать свою личную жизнь. Обещаю, буду искать достойного, буду помнить твои советы. Но, пожалуйста, я прошу… Не надо меня больше ни с кем сводить. А то меня скоро хватит удар, как его… апоплексия…

– Апоплексический. Тьфу на тебя, дура.

– Вот-вот – кондрашка.

– Лёлик, как же ты без меня? Опять в жертву превратишься? – сказала Марго, и глаза её подозрительно блеснули. Неужели заплачет.

– Нет. Если я встречу мужчину, то жертвой будет он. Как агнец на заклание, – попыталась пошутить я.

– Я тебя знаю. Познакомишься ты с мужиком. Он начнет ухаживать. Как это называется?

– Букетно-конфетный период.

– Точно. Понимаешь, мой опыт общения с мужчинами закончился, не успев начаться. Но моя женская интуиция подсказывает мне, что после этого самого периода, уже ты начнешь оказывать внимание. Готовить ужин, согревать постель. А спросишь ли ты себя: нравится ли тебе это? Нет, не спросишь! – спрогнозировала дальновидная Рита.

– У меня есть ты, которая всегда научит уму-разуму, – ответила я и, перегнувшись через стол, чмокнула подругу в щёку.

В тот день мы договорились больше к этой теме не возвращаться. По крайней мере постараться.

Глава 6

Наступила золотая осень. Погода радовала тёплыми днями.

После работы я решила прогуляться пешком. Зашла в супермаркет у дома, а на выходе в сумке зазвонил телефон. По закону подлости, он лежал на самом дне, и одной рукой, с пакетом в другой, его было не достать.

Замерла у дверей, пытаясь изловчиться, а телефон звонил и звонил. В этот момент пакет дёрнулся. Обернувшись, я увидела убегающего подростка. Не сразу сообразила, что меня обокрали. Сообразили другие.

– Девушка! У вас кошелёк украли! – завопила женщина с авоськой. – Держи вора! – продолжила кричать, словно это она потерпевшая.

Прикинув свои шансы на погоню, я поняла: они равны нулю. Жалко было денег – сегодня был аванс, уже расписанный на полмесяца вперёд. Злость клокотала внутри: на себя – за то, что, как последняя бестолочь, сунула кошелёк в пакет, – и на того неведомого идиота, который названивал в самый неподходящий момент.

Оставалось смотреть, как воришка убегает с моими деньгами. Вот он уже у шлагбаума парковки, как вдруг перед ним резко останавливается внедорожник. Парень замялся, и этого хватило, чтобы из машины вылетел водитель.

Ловко ухватил наглеца за капюшон куртки и держал так крепко, что тот не мог пошевелиться. А к ним уже бежали свидетели, охрана и зеваки.

– Вызывайте полицию!

– Куда смотрят родители!

Я тоже подбежала. И каково же было моё удивление, когда в спасителе узнала Олега.

– Чей кошелёк? – спросил он.

– Вот, девушкин! – толпа вытолкнула меня вперёд, прямо к его протянутой руке. На мгновение мне почудилось, будто стою я перед честным народом в чём мать родила.

– Здравствуйте, Ольга. Это ваше? – сказал он. Ничего себе, помнит имя!

– Да… Спасибо, – промямлила я.

– Так это же Сашка из нашего дома! – нарушил ступор чей-то голос. – У родителей бизнес, вкалывают с утра до вечера. Нормальная семья, ни в чем не нуждаются. Саш, ты чего?

– Пустите, пожалуйста! Я больше не буду! – пытался вырваться Сашка из железной хватки Олега.

– Да он с пацанами… из теплотрассы водится. Из дома сбегают, воровством живут. А этому видимо скучно жить стало, вот он к ним и пристал. Экзотики не хватает.

В этот момент из-за будки охранника выскочили и умчались трое мальчишек.

– Вот, товарища в беде бросили, – возмутилась та же тётка с авоськой.

– На, держи, – Олег одной рукой достал из кармана купюру и отпустил парня. – Отдай им и больше с ними не дружи.

Мальчишка, почувствовав свободу, не убежал сразу. Смотрел на Олега полными слёз глазами. И лишь когда толпа снова загалдела, рванул с места, крикнув уже издалека: