Читать книгу Путь полной луны - Группа авторов - Страница 1

Велик и благороден путь

Прожить не крадучись, а стоя,

Стремиться и не знать покоя,

И не давать душе заснуть!

Марк-карлик (Элементаль)

XII век

Утренний туман, прячась от первых лучей солнца, крался в лощины. Их темные чрева источали запах сырого мха, тревожно-терпкий и прелый, будто рожденный в мрачных темницах инквизиции. Из темноты тревожно вскрикивали невидимые птицы. Лес на мгновение оживал, а затем вновь замирал, кутаясь в покрывало сна. Корявые узловатые деревья сочились от влаги, и все в этом мире было неуютно и не создано для человека.

Сэр Роберт зло отшвырнул пустую бутыль – раздался треск, вслед за которым из тумана, глухо захлопав крыльями, выпорхнуло нечто черное. Конь шарахнулся в сторону, и сэр Роберт, разразившись проклятием, поспешно осенил себя святым крестом. Яростное раздражение бередило нервы еще не старого, но уже много повидавшего в своей жизни крестоносца. Участие в последнем военном походе не принесло ему ничего. А ведь были же времена… Были! Когда наградой за кровь еретиков – о-о, великие победы! – служило золото, а слава лавровым венком покрывала седые пряди умудренных мужей. Главное, все делалось во имя! Ныне все по-другому… Нет, не понять ему молодое поколение. Позабывшее Бога, оно превратило поход в дикую пьяную оргию. И вот результат: денежные крохи и горький путь домой. Сдерживая бранные слова, сэр Роберт вновь осенил себя святым знамением.

Унылая природа навевала дремоту. Горькие мысли путались, образы приобретали расплывчатые очертания – постепенно сэр Роберт впал в оцепенение. Освободившись от понуканий, конь перешел на шаг, когда запущенный из прыщи ловкой рукой камень угодил всаднику в висок.

Часть первая

Приговор

XXI век

Этот продолговатый округлый предмет, больше всего похожий на чуть сплющенное куриное яйцо, сразу же привлек внимание археологов.

– Смотри, – говорил Иван Васильевич Берестов своему аспиранту Николаю Рыжему, – заметил бы где-нибудь, предположим, на улице, поддел носком туфли – и знай, пошагал бы дальше. А так получается совсем иное дело: пол-лета мы с тобой провели в степи, закопались по самую голову в древнее захоронение, и что имеем в итоге? Череп и странного вида артефакт! Спору нет, тоже значительные, в своем роде, находки. Череп – специалистам, артефакт – тебе. – Берестов погладил переносицу и продолжил: – Думайте, коллега, выдвигайте теории – обоснованные, прошу заметить! Вдруг это хазары, вспомните…

Николай улыбнулся: великий наставник набрел на любимую тему – теперь только слушай! Потирая ладони, Берестов говорил, словно на лекции:

– Хазары, о которых упоминает великий русский поэт в "Песне о вещем Олеге", между прочим, и доныне являются одной из загадок истории. Кажется, не было такого евразийского народа, хроники которого не упоминали бы о хазарах.

– Да-да, я помню… – вяло отозвался Николай. – Летописи арабов утверждают, что кагану платили дань племена от Дуная до Северного Урала. Армяне, тюрки страдали от набегов хазар, а грузины вообще писали, что каган, не добившись миром руки их царевны, разрушил Тбилиси.

– Вот то-то! – поддержал Берестов. – Наши коллеги археологи копали на Дону, на Волге, на Кавказе – увы, ничего. Словно хазары были призраками, а города их бесследно провалилась сквозь землю, будто таинственный Китеж. Как же так?! В Лету канула целая империя!

Николай согласно кивнул. Берестов поднял череп и, подобно Гамлету, обратился к нему с речью:

– Заговори со мной, предок! – Тут он заметил на столе сплюснутый артефакт и пробормотал, усмехнувшись: – Ну, или ты поведай нам что-нибудь…

Прошел год, прежде чем артефакт заговорил. "В прямом смысле этого слова! – рассмеялся довольный Николай, надевая наушники и невольно окунаясь в воспоминания. Вечная ковыльная степь осталась позади. Вот они – светло-голубые стены родной лаборатории. Он с головой ушел в работу и вскоре обнаружил внутри артефакта маленький диск, размером с копеечную монетку. Вскоре он точно знал, что диск имеет свое магнитное поле. Ну а если попробовать считать то, что, возможно, хранят намагниченные частички? Наудачу. Просто попробовать… Вопрос только: как это сделать?!

Полгода труда и пота – и был создан артмагнитофон: устройство для чтения магнитной информации с артефакта. Предположение подтвердилось: информация на диске, безусловно, была! Но в каком виде… Стало ясно, что проделана лишь часть работы: необходим был дешифратор для того, чтобы перевести весь этот шорох, гудение и щелчки во что-то понятное человеческому разуму. На смену весне пришло горячее, как печка хлебопека, степное лето, за ним подкралась осень – незаметно пролетело еще полгода. Наконец наступил долгожданный час. Николай поправил наушники и, утопив красную кнопку в панели артмагнитофона, приготовился слушать:

"Народ пребывал, моим умом, един в начале своем и носил имя ар. От него, словно ветви от могучего древа, разрослись во все стороны прочие племена человеческие. На севере дома, в Гиперборее и Арктиде, жили арки. Их до сих пор рассказывают как гномов, и владели они волшебством. Далее к югу, в лесах, подобно зверям, встречали звезды еще арии, а еще дальше, в степи, вольно дышали арсы, которые двоились на персов и русов. Однако же деление это мною говорю условно, хотя бы потому, что прочий великий народ ар стал именоваться хазарами, сарматами и еще много-много кем… Не дышу перед собой правила, разобраться едино с этой частью дома, говорю одну из легенд Арков:

"День, когда с неба опустились Боги, был самым долгим днем в году. Боги походили на нас, хоть и ростом выходили выше на вторую высоту. Этот день стал вестником гибели Арков".

Николай остановил запись; его руки дрожали. Он почувствовал, что за мгновение стал мокрым от пота, и с трудом перевел дыхание. Это невероятно! Такое открытие… Николай вскочил и побежал к крану: надо выпить воды – кажется, он сейчас потеряет сознание, сердце так и колотится. Прошло полчаса, прежде чем он окончательно пришел в себя. Где же Берестов?! Он и взглянул на часы – учитель опаздывал. Подождать или дослушать?.. Объединим!

"Разобравшись с делом, указываю, что дом с самоназванием Земля посетили на своем звездолете Оросы, тогда как право на это не имели, а последствия для одного из народов Земли стали самыми плачевными: Арки вымерли. Указания вины будут доставлены мною в суд, среди них частичка межпланетного корабля Оросов, след приземления и прочее. Дышу гневом справедливости, Праведник Суда".

Николай откинулся на спинку стула. Вот так дела… Что же это получается? Он глубоко задумался и даже не заметил, как сбоку от него распахнулась дверь лаборатории. За окном давно стемнело, и проникнувший в помещение свет вычертил на полу прямоугольник, который тут же накрыла высокая широкоплечая тень. Николай ничего не видел – он был весь в своих мыслях. Перешагнув порог, Берестов первым делом рассеянно подумал: "Кажется, мой ассистент за лето сделался меломаном". Впрочем, он тут же отказался от поспешного вывода: больно уж вид у ученика был озадаченным. "Ко всему прочему он явно чем-то удручен", – продолжил размышления ученый.

Берестов с минуту простоял в полном молчании. В конце концов он не выдержал и, подойдя ближе, громко прокашлялся и даже пристукнул кулаком по столу. Николай очнулся. Бросив на учителя задумчивый взгляд, он схватил его за рукав и суетливо усадил рядом. Сухо пробормотав: "Нет, вы только послушайте!" – Николай включил колонки и утопил клавишу "Пуск". В стенах лаборатории зазвучал голос: "Народ пребывал, моим умом, един в начале своем…"

Берестов слушал молча. Когда запись закончилась, он глубоко вздохнул и нервно осведомился:

– Что ты мыслишь, Коля?

– Я думаю… – Николай напряженно закашлялся и, подбирая слова, повторил: – Я думаю, что некто записал свои умозаключения. Как мы наговариваем свои мысли на диктофон. Вы только прочувствуйте стилистику: мы ведь тоже говорим от третьего лица, так как предполагаем, что запись, возможно, прослушает кто-то помимо нас. А дом – это, тут и гадать нечего, планета!

– Похоже, так. – Берестов поднялся со стула. – Если рассуждать логически, сначала этот "некто" отрешенно излагал факты, а потом, став тем, кто он есть, – Праведником Суда – стал карать и бичевать Оросов, прилетевших в наш дом-планету без разрешения. Иными словами – преступников! Это непостижимо!.. Тогда получается, что эти Оросы с другой планеты посетили Землю и пожили среди Арков. Выходит, пообщавшись с инопланетянами, бедные Арки прослыли для всего остального мира волшебниками, а в последствии вымерли! Что же дальше, Коля?..

– Включаю, – выдохнул Николай.

"Свою речь дышу такой: Оросы нарушили единый межпланетный Устав и должны понести кару. Вижу рекомендацию: в виду малочисленности народа Оросов, который только и поступает, что прибывает в другие дома в нарушении Устава, стереть им память и сослать на Землю. Дом Оросов с самоназванием Ороса присоединить к дому с самоназванием Земля, которому они нанесли более всего плачевного урона. Дышу гневом справедливости, Праведник Суда".

В лаборатории стало тихо. Николай подошел к окну и, потирая виски, стал смотреть на звезды. Берестов вновь опустился на стул. Он заговорил после долгой паузы тихо-тихо, будто бы не хотел, чтобы его услышали:

– Присоединить дом Ороса к дому Земля… Это что же, нам хотели отдать за провинность Оросов их планету?!

Неожиданно за спиной что-то зашуршало. Николай вздрогнул. Откуда шел звук, было ему понятно без объяснений. Он медленно приблизился к артмагнитофону и замер в ожидании.

"Вижу рекомендацию: чтобы присоединить дом с самоназванием Ороса дому с самоназванием Земля необходимо Оросу населить народом Земли. Выбрать, моим умом, положено хазар, они воинственны, самостоятельны и самодостаточны. Все это, дышу, будет им помощь и спасение в другом доме. Когда придет время и цивилизации двух домов достигнут вершины развития, им требуется узнать друг о друге как о едином целом. Вижу приговор таким и не сомневаюсь в нем…"

Николай пробормотал:

– Ороса… Что же, оросы! Еще один народ, только – возможно ли?! – не с нашей планеты…

– Ну, за долгие века оросы могли легко стать русами, среди племен наших прародителей, – задумчиво произнес Берестов и чуть громче закончил: – А хазары-то все-таки существовали. Я, собственно, и не сомневался. – И, помолчав, добавил: – Вот, стало быть, оно как!

Часть вторая

Дорогами страны Полной Луны

Глава 1

Боль… Голова готова расколоться пополам. Застонав, сэр Роберт попытался поднять руку, чтобы загладить, зашептать нестерпимую боль в виске, но не смог этого сделать. Уткнувшись щекой в сырой мох, он приоткрыл глаза и не увидел ничего, кроме пляшущих в адской круговерти желтых огоньков. Прошло время, прежде чем от холода и влаги в голове прояснилось и сэр Роберт наконец-то осознал, что лежит на земле, связанный и раздетый до исподнего.

– Гляди-ка, очнулся!

– Зря!

Сэр Роберт различил костер, возле которого восседали двое лесных разбойников. В том, что именно разбой составлял их ремесло, сомневаться не приходилось: он достаточно посносил голов этому роду-племени. Теперь, видимо, пришло его время.

– Зря вы очнулись, хозяин, – произнес тот, что был моложе, в изодранных штанах и плаще с чужого плеча.

– Все в руках Бога, – едва слышно пробормотал крестоносец и, собравшись силами, добавил: – И никакой я тебе не хозяин!

– И снова зря! Хотя, конечно, разве может великородный сэр помнить своего конюшего? Человека простого и честного, который со всем усердием и прилежанием служил сэру двенадцать лет, пока его семья умирала с голоду, ибо хозяина интересовала только слава!

– Фредерик? – Сэр Роберт в удивлении вскинул брови.

– Он самый, хозяин.

– Что ж, видимо, пришло время отвечать за свои дела.

– Ответишь-ответишь! – хрипло рассмеялся второй разбойник, выглядевший постарше. – А очнулись вы зря, Фредерик прав. Так мы бы вздернули вас бесчувственного – глядишь, и смерть была бы легкой. Теперь возись…

Сэр Роберт со стоном перевернулся на другой бок, давая понять, что разговор завершен. Не в его правилах были беседы с вороньим племенем.

– Заканчивайте поскорее, – только и смог выговорить он.

– Уж не сомневайтесь. – Трубный голос старшего эхом покатился по лощине. – На съедение волкам живьем не оставим – мы не варвары. Вы бы пока помолились…

– Не ваше дело!

– Как знаете, сэр, как знаете!

Крестоносец горько усмехнулся. Несмотря на внешнюю неуступчивость, в душе он давно уже обратился к Богу. Мысли его были далеко: он думал о том, что, в конечном счете, все то, что было ему предначертано в жизни, в личных делах и служении отечеству, он давно исполнил, а стало быть, перед собою и Господом чист. Жаль, конечно, что смерть предстоит принять не на поле брани под Христовым знаменем, а от рук этих недоносков, но кто же предскажет, когда и где ждать ее, Костлявую с песочными часами на поясе.

От невеселых дум сэра Роберта отвлекла разгоревшаяся до проклятий перебранка между лесными разбойниками. Стараясь не произвести шума, он перевернулся на другой бок. Фредерик и старший, как про себя окрестил второго разбойника сэр Роберт, в напряженных позах замерли друг против друга. Только мечущееся пламя костра разделяло собратьев по черному промыслу. Левый глаз старшего подергивался в нервном тике, отчего его и без того мерзкая физиономия превратилась в маску шутовского безумия. Правая рука, сжимавшая рукоять висевшего на поясе клинка, вздулась венами, а левая, взмывшая вверх и замершая в недовольном жесте, подрагивала от напряжения. В отличие от своего предводителя, Фредерик внешне был спокоен. Только нос заострился, как у хищной птицы, да глаза разгорелись огнем.

– Ладно, будь по-твоему! – после долгого молчания хрипло произнес Фредерик.

Старший замер, обдумывая, стоит ли верить своим ушам, но в конце концов расслабился и опустил ладонь с рукоятки клинка. Оба вновь уселись у костра и заговорили шепотом по старой привычке всех бродяг, живущих убийствами и разбоем. Поняв, что больше ничего интересного не произойдет, сэр Роберт перевел взор на костер и, убаюканный его вечной пляской, уснул.

– Ну, вот и все – ваше время пришло!.. – Острый носок сапога уткнулся пленнику в живот.

Сэр Роберт вздрогнул и, открыв глаза, вгляделся в лицо старшего. Из-за богопротивной смеси разных кровей оно выражало все, что угодно, кроме человеческих эмоций; подрагивающие зрачки выдавали вечный страх и безумие этого человека.

– Вы уж зла не держите, – подойдя ближе, тихо промолвил Фредерик.

– Ага, можете даже проклясть, если вам от этого станет легче! – рассмеялся старший.

Он схватил сэра Роберта под мышки, – несмотря на низкий рост, силы в нем было, хоть отбавляй, – и поволок его к ближайшему дереву. Фредерик бесшумно плелся позади. Сэр Роберт держался стойко: стараясь ничем не выдать своих чувств, он тихо шептал молитву, а уже стоя с петлей на шее, спокойно пожелал разбойникам пройти все муки ада. Поприветствовав восходящее солнце, он простился с этим неуютным миром.

Лесные разбойники не успели отойти и на полмили от места своего злодеяния, как между ними вновь вспыхнула ссора. Занимаясь дележом скудной добычи, они никак не могли прийти к согласию: старшему все было мало, но и Фредерик не желал уступать ни гроша. Старший был вне себя: от клокотавшей в нем злобы даже редкие волосы вздыбились на его уродливой голове. Он не мог устоять на месте и кружил вокруг Фредерика в замысловатой пляске голодного хищника.

– Мое! – сокращая круги, рычал он.

– Не пойдет! Не дам! – сопротивлялся Фредерик.

Старший обошел слева и резким движением выхватил клинок из ножен. Испустив рык, он бросился на Фредерика с намерением вонзить каленую сталь между его лопаток. Фредерик рванулся в сторону, но зацепился ногой о корягу и, потеряв равновесие, начал падать на бок. Клинок со свистом рассек воздух над его головой… Старший, подобно хищной птице, налетел на Фредерика, всем весом придавил его к земле и выставил вперед оружие для решающего удара. Фредерик заметался по земле; правой рукой он удерживал противника, а левой в исступлении шарил возле себя. Наконец нащупал камень и со всей силой ударил им в висок бывшего собрата по черному промыслу. Старший надсадно охнул. Его глаза замутились, и он с выставленным вперед клинком рухнул вперед. Фредерик почувствовал, как ужасная боль сковала все его тело, и потерял сознание.

Глава 2

День клонился к закату. Лес замер под опускающимися сумерками, среди могучих стволов ожили тени и прохлада поселилась в кронах деревьев. Все готовилось к ночи. В это время карлик Элементаль бодро шагал по лесной тропинке. За его плечами висела плетеная котомка; он шел и мурлыкал себе под нос заздравную песенку. Всей округе он больше был известен под именем Марка-карлика. Однако с недавних пор этот человечек избрал себе иное прозвище: тому была великая причина, о которой он предпочитал помалкивать. Сам Элементаль частенько говорил: "Мое счастье заблудилось среди звезд! – И продолжал: – Не вышел я ростом, чтобы достать до него".

Он был поэт. Когда-то он зарабатывал себе на жизнь вдохновением: декламировал стихотворения собственного сочинения на многочисленных рынках. Он выступал с бочки, когда его не было видно издали, и даже с коня, когда зевак набиралось за два десятка, – конечно, если таковой находился, ведь не всякий владелец рад был предоставить ему своего скакуна. За выступления давали неплохие деньги. Мало того, постепенно у карлика сложился свой круг почитателей, ведь он умел выдать произведение на злобу дня, за секунды сочиняя очередной стих на потеху публике. Его знали все, и он знал всех… Так было когда-то. Хотя поэтом в душе Элементаль оставался дол сих пор, на рынках он давно уже не выступал. Чем он жил, никто не знал.

Между тем все объяснялось просто: последние долгие пять лет одна-единственная рукопись бередила его ум и отнимала все свободное время. Это был дар одного незнакомца, судя по виду из пришлых: кем он был и откуда пришел, народ не ведал. Странный это был дар для рыночной площади, где можно было получить все, что угодно, от краюхи хлеба до кинжала в спину, весьма странный. Но чего только не случается в гуще людей, алчущих еды и зрелищ… С тех давних пор Элементаля словно подменили. Два года он потратил на расшифровку старинных иероглифов и еще три на изучение прочитанного. В своем начинании он был дерзок, как все поэты, и настойчив, как все обиженные на немилость судьбы и природы. "Я всегда знал, как начать, но не всегда – где остановиться!" – говаривал он.

И он понял эту книгу. Дело оставалось за малым: требовалась проверка.

Элементаль неумолимо шагал вперед. Давно уже его шляпа набухла от пота, а заздравную песню сменило назойливое двустишие о красавице-утопленнице, но он упорно продвигался дальше. Внимательно вглядываясь по сторонам, он время от времени, резко обрывая куплет, замирал и принюхивался, подобно охотничьей борзой, но затем вновь запевал: "Она утопилась, красотка моя!.." – и продолжал путь. С каждой такой остановкой движение его все убыстрялось. Духота тающего вечера не была ему помехой: он был привычен к многодневным пешим прогулкам. Перспектива ночевки в лесу тоже мало его пугала – не в первой, в самом деле. Что-то другое двигало его вперед.

Наконец, во время очередной подобной остановки набившее оскомину двустишие больше не слетело с губ Элементаля. Тихо пробубнив сквозь тонкие губы: "Так-так…" – карлик весь съежился и, выставив над травой свой нос, где бегом, а где неуклюжими полупрыжками зашелестел согнутыми ножками по сочной зелени. Запах дыма привел его к тлевшему пепелищу, рядом с которым друг возле друга лежали лесные разбойники. Элементаль с первого взгляда понял, что честным людям больше уже не следует их опасаться. Распрямившись, он подошел вплотную и, постояв некоторое время в молчании, негромко продекламировал:

Весело начал сказитель свой сказ:

Два трупа в прологе из нескольких фраз!

Он был поэт, и жажда к рифмовке не отпускала его даже в печальных ситуациях. Если честно, он и не очень-то огорчился: узнав обоих, он скорее порадовался – правда, несколько странно. Послав во весь голос старшего ко всем чертям, Элементаль тем не менее благосклонно отнесся к Фредерику: аккуратно отволок его к пригорку и усадил там, словно старого доброго друга, живого к тому же. Затем бросил на пепелище охапку веток и, когда они запылали, с разных сторон стал подносить к огню разбросанные повсюду вещи несостоявшегося разбойничьего дележа. Рассмотрев их по очереди, он уселся возле костра, подпер подбородок кулаком, сменил позу, махнул рукой – в конце концов вздохнул и запустил пятерню под шляпу в волосы.

– Да, бедный сэр Роберт, – тихо процедил Элементаль, рассматривая богатой выделки, родовой перстень крестоносца. – Мятущееся сердце вашей жены недаром спровадило вас в могилу. Как никак, сроки вашего возращения миновали, ну а искатели до ее сердца давно уже появились у дверей замка.

По кронам деревьев прошумел ветер. Где-то в глубине леса что-то протяжно завыло, но этот тягостный звук через мгновение смолк так же резко, как и начался. Элементаль поднялся на ноги.

– Что ж, нам такое дело только на руку, – стараясь подбодрить себя, жизнерадостно провозгласил он и повернулся к Фредерику. – Я все же надеюсь на то, что вы повесили знатного господина, не так ли, конюший? Иначе все пропало, черт возьми! Ты мне сможешь ответить, а-а?!

То ли от близости огня, то ли еще от чего, но тело бывшего конюшего внезапно чуть сползло по пригорку. Подбородок едва заметно съехал вниз – ни дать, ни зять мертвец кивнул в знак согласия! Подобные страсти, однако, нисколько не смутили возвышенный дух Элементаля: он расцвел в улыбке и, подмигнув лежащему на пригорке глазом, кивнул в ответ.

– Ты мне еще будешь нужен, так что крепись! – сообщил он одному мертвецу, а, повернувшись ко второму, добавил: – Тебя же мы так и быть похороним, а то дьявол, поди, заждался твоего тела. Душа-то твоя, по моему рассуждению, принадлежала ему с пеленок!

Слова у Элементаля никогда не расходились с делом: после часу упорного и неблагодарного труда тело старшего было предано земле. К этому времени взошла Луна, и ее свет осеребрил обоих странников – одного, живого, собирающего вещи в торбу, и другого, безжизненно опустившего голову на грудь…

Элементаль быстро покончил со сборами; натруженная спина гудела, требуя покоя. Тяжко вздохнув, он прилег на пригорке и принялся любоваться на угасающий костер. Затем разметал угли и, повесив на одно плечо разбойничью торбу вместе со своей котомкой, обратился к мертвецу:

– Ну, полно! Полежали, и встали, и пошли! Время не терпит, до полуночи осталось совсем ничего. – Он наклонился и взвалил мертвеца на себя. – Тяжел, однако же! – прокряхтел он себе под нос и спросил, скосив глаза через плечо: – К лесу идти, что ли, а-а, дружище?

Он тряхнул плечами, и мертвец вновь кивнул.

– Тогда в путь… – согласился карлик. – Правда, тебе-то будет полегче, друг мой!

Элементаль согнулся под тяжестью ноши и засеменил в одном ему лишь ведомом направлении. Он старался выбирать места, где трава было пониже. "Маленьким людям, конечно, тяжело ходить по высокой траве, – рассудил он про себя, – зато высоким куда хуже приходятся в лесу – ветки по ушам щелкают!" Столь отрадная мысль позабавила его. Он расцвел и запел вполголоса о красотке Урсуле, родившейся под счастливой звездой Эль-Риша. С песней было куда как легче продвигаться вперед. Однако несмотря на доброе настроение, надежде на быструю находку места злодеяния не суждено было исполниться. Они все шли и шли вдоль нескончаемой, причудливо изогнутой опушки, – вернее, шел-то один, второй не прилагал никаких усилий, – но пока что лишь даром тревожили спящую живность.

Элементаль начал нервничать: время таяло, а блуждать по ночному лесу можно было до бесконечности. Чтобы хоть как-то развеять раздражение, он от души отругал Фредерика за неправильно указанный путь. Однако сворачивать с него все же не стал… Прошел еще час бесплодных поисков. Вдруг карлик ни с того, ни сего объявил: "Где-то здесь!" – после чего поворотил в лес, чуть углубился в него и буквально уткнулся в ноги висевшего сэра Роберта. Вскрикнув от неожиданности, он инстинктивно отпрянул, его ботинок заскользил по лодыжке Фредерика – мгновение, и он оказался сидящим на мертвеце верхом.

– Прости, дружище!

Карлик вежливо похлопал мертвеца по щеке и вскочил на ноги. Дальнейшие его действия были столь быстры, сколь и хаотичны. Скинув торбу, он запустил сначала одну руку за пазуху, – было видно, как огромная ладонь скользнула вдоль яйцевидного живота к спине, потом вторую – и превратился в какой-то телесный клубок, пляшущий на одной ноге от избытка чувств. Наконец на свет была извлечена рукопись, оказавшаяся в итоге на груди, – месте, как известно, самом близком любому хранителю ценностей. Ее Элементаль тотчас отдал на хранение Фредерику: попросту взял да и засунул ее за отворот рубахи мертвеца. А сам с той же неуемной хлопотливостью, которая сопровождала поиск древнего трактата, принялся за сооружение костра. Затрещали ветки, и вскоре скорбное место было освещено взметнувшимися вверх языками огня. Элементаль довольно улыбнулся – все было в надлежавшем порядке. Затем подхватил рукопись и, расположившись у костра, углубился в чтение.

Прошло совсем немного времени, как он вновь вскочил на ноги. Пробурчав себе под нос: "Время делать дело и становиться настоящим Элементалем!" – он возвел глаза к Луне, а затем, отсчитывая шаги, стал ходить по квадрату вокруг сэра Роберта. Так он вычертил шесть квадратов, затем уселся у ног повешенного и расчистил прямо под ним небольшой участок земли. Набрав в грудь воздуха, он нараспев принялся читать состоящее из словесных обрывков заклятие:

"…ЭЛАВК.РАОБ.НИТИ.ВЕРА.АХА."

Время от времени карлик поглядывал на первый лист трактата, где под не понятными древними символами от руки был написан перевод – "Заговор Мандрагоры. Часть первая". Так он читал до первых лучей солнца.

Глава 3

Лес оживал. Бескрайнее пространство наполнилось звуками, рожденными переливом голосящих птиц в кронах громадных деревьев. Все это обрело мощь и закружилось в утренней суете, пробуждая мир к жизни. Прекрасного великолепия звуков не слышал только Элементаль. За минувшую ночь он ни разу не сомкнул глаз, а потому крепко спал, свернувшись клубочком у ног Фредерика. Разбудило его звонкое треньканье сойки над самой головой.

– У-у, птица-небылица! – проворчал недовольный столь бесцеремонной побудкой Элементаль и погрозил сойке кулаком.

Он тряхнул головой, чтобы окончательно скинуть негу сна, и наконец-таки осознал себя в реальности. Как только его лицо оживилось и морщинки в уголках глаз сложились веером, он тут же тенью, в один прыжок, бросился под ноги повешенного. Лес огласился диким воплем, вспугнувшим не только назойливую сойку, но и всю округу:

– Ага-а!

Элементаль, замерев на четвереньках, ласково теребил два неказистых листочка, появившихся за время его сна на маленьком пятачке расчищенной земли под повешенным. На какое-то время он лишился дара речи.

– Мандрагора! – уже спокойнее произнес он, когда всепоглощающее первое чувство оставило его. – Мандрагора!..

Элементаль улегся на спину и сквозь кружева крон стал смотреть на голубое небо. Он никак не мог успокоиться. Начало было положено, и одна мысль об этом заставляла учащенней биться сердце. Оказалось, что сделать первый шаг было вовсе не трудным делом. "Чего же стоит ожидать в дальнейшем?" – подумал Элементаль.

День был в самом разгаре, когда он сумел-таки взять себя в руки и, проявив силу воли, совладал с переполнявшими его чувствами. Поднявшись с земли, он уже спокойно извлек из котомки жестяную чашу и аккуратно накрыл ей мандрагору. Тревога за удивительное волшебное растение на время улеглась. Затем карлик, кряхтя, по дереву дополз до нижней ветки, и, дотянувшись до веревки, срезал ее ударом отточенного кинжала; мертвец с глухим стуком рухнул на землю. Спустившись с дерева, Элементаль развязал петлю и волоком подтащил одно мертвое тело к другому. Так они и расположились рядом: бывший хозяин и его конюший.

Теперь Элементаль наконец-то смог подумать о чем-то более обыденном: например о том, что неплохо было бы подкрепиться. Оставив спящих вечным сном в покое, он вернулся к своей котомке и извлек из нее узел со съестными припасами.

Впереди его ожидала вторая ночь. Требовались силы, и карлик немедленно приступил к трапезе, втайне радуясь тому, что оба его соседа в подобном подкреплении не нуждаются. Он был немножко жмот, хотя и списывал этот порок на свою вечную бедность. Насытившись, Элементаль тотчас сочинил двустишие во славу сытного обеда. Он повертел его и так и эдак, пока оно не обрело законченность, и даже пропел два раза – на грустный и веселый мотив. И тут же забыл. Грустно вздохнув, он клятвенно пообещал сам себе серьезно заняться искусством стихосложения и расположился в тени дерева. Однако ничего путного с эпической балладой о доблести и любви не выходило. Мысли Элементаля были заняты одной мандрагорой – словом, вскоре он вновь уснул и благополучно проспал весь день. Когда Луна набрала силу, Элементаль начал читать вторую часть заговора. Утро он встретил в сладком сне…

Вокруг стояла предрассветная тишина, когда из-за деревьев послышались шаркающие по лесной подстилке шаги и на поляне появился маленький человечек. Его фигуру с головы до пят скрывала темно-синяя накидка. Он не спеша приблизился к пепелищу костра, потянул носом и самодовольно улыбнулся. Простояв некоторое время, он подошел к суме карлика и заглянул внутрь, а затем удалился обратно в лес, так и не сказав ни слова.

Третий день выдался хмурым и холодным. К вечеру разразилась гроза. Водное буйство природы, как ни странно, внесло толику спокойствия в мятущуюся душу Элементаля. Приближение решающей ночи, запах разлагающихся тел, ожидание неизвестности – все это скопом не на шутку разбередило его крепкие нервы: он почти не спал, ничего не ел и только смотрел на удивительную мандрагору. Выпущенные растением четыре неказистых листочка стали для него центром вселенной. Льющаяся с небес вода придавала ему сил: он впитывал живительную влагу всем своим существом, совершенно не ощущая того, что давно уже промок до нитки.

Ночью, будто специально для гордого появления Луны, подул сильный ветер, разогнавший тучи, как стайку дворовых собак. Дождь прекратился, и Элементаль смог обсушиться, а заодно и покушать. Хлеб, правда, немного отсырел, но это обстоятельство меньше всего обеспокоило его. Перед ним и миром распростерла черные объятия последняя ночь, которая должна была решить все.

– Торопиться не надо, но надо успеть, – вслух разъяснил мертвецам свое начинание Элементаль.

Он возложил рукопись на колени и уселся перед мандрагорой. Ночь услышала первые странные звуки:

"СОНГ.ИЛИ.РЕСК.ВЕРА.АХА."

Последний заговор был самым коротким. Дочитав его до конца, Элементаль вновь отшагал шесть квадратов вокруг места повешения, после чего вооружился ножом и подошел к мандрагоре. Разросшееся за три ночи растение, как ему показалось, в страхе отклонилось от него. Однако Элементаль был неумолим: аккуратно сложив листочки вокруг стебля, он захватил зелень ладонью левой руки, а правой, ловко орудуя ножом, извлек из земли корень. Затем перенес мандрагору к закопченному котелку и принялся старательно – листик за листиком, отросток за отростком – омывать ее предусмотрительно собранной дождевой водой. Вскоре странная и великая мандрагора предстала перед ним во всей красе. Вдоволь налюбовавшись, Элементаль приступил к главной части ритуала.

Он по очереди стал доставать из котомки бутылки и флакончики, совершенно разнообразные по материалу и форме: были здесь и глиняные подобия дутых груш, и обожженные деревянные алхимические склянки. Очень редко попадались стеклянные сосуды темно-желтой расцветки – к ним Элементаль относился особенно бережно. Разложив это многообразие перед собой, он еще раз заглянул в рукопись, затем насадил мандрагору на нож и стал осторожно сушить ее над костром, старясь ни в коем случае не опалить сверх меры. Прошло больше часа, прежде чем Элементаль, в сотый раз потрогав и понюхав увядшее растение, наконец-то пришел к выводу, что все готово. Уложив мандрагору в ступку, он тщательнейшим образом перетер ее в порошок, который аккуратно пересыпал в самую большую пузатую склянку.

От волнения на лбу карлика выступил пот, и он постоянно утирался рукавом, опасаясь, что хоть одна капля, не дай Бог, упадет в широкое горлышко склянки и смешается с порошком. Тогда дело можно считать испорченным! От этой мысли Элементаль волновался еще больше, досадовал на себя, корил за малодушие, отчего потел вдвое обильнее, но ничего не мог с собой поделать. Чертыхнувшись, он попросту выкинул из головы лишние мысли, решив: если уж не получиться, значит так тому и быть! Эта шальная мысль принесла ему облегчение. Можно было продолжать… Тогда Элементаль, тщательно сверяясь с рукописью, стал добавлять в склянку остальные составляющие, произнося их названия вслух, дабы ни в коем случае не ошибиться и не добавить что-то другое. Жидкости он отсчитывал по каплям, а порошки – по щепоткам.

Вначале не происходило ничего. Но когда Элементаль дошел до розовой жидкости, названной им "желтым Драконом", раствор забурлил и внутреннее пространство склянки наполнилось разноцветным дымом. С добавленной вслед "черной Амальгамой" на дно выпал светящийся осадок, а с "синей Ингрой" прозрачное стекло склянки стало черным – по нему побежали искры, похожие на падающие звезды. Действия карлика ускорились: он стал вращать склянку, одновременно вливая и всыпая в нее все новые и новые составляющие. Сказав "Чао-су", он неожиданно начал читать заговор и дальше действовал уже механически.

С последним, надрывным возгласом "АХА!" все было кончено… Вконец обессиленный, Элементаль едва смог пододвинуть к костру охапку сучьев. Он дождался, когда затухающее пламя вновь набрало силу, и посмотрел сквозь склянку на свет. Получившаяся жидкость была прозрачной как стекло.

Элементаль довольно улыбнулся и только тут обратил внимание на то, что в лесу стало светлее. Вскинув голову, он увидел, что в туманной высоте появились первые отблески восходящего светила. Он опаздывал – оставалось совсем немного времени до появления первых лучей. По-стариковски ахнув, он подбежал к мертвецам и склонился над Фредериком. Приоткрыв бывшему конюшему рот, Элементаль влил в него несколько капель получившегося зелья. Мертвец затрясся.

– Тихо-тихо, конюший, – отчитал его Элементаль. – Успокойся!

Он положил обмякшее тело обратно на землю, когда его чуткий нос уловил невесть откуда появившийся запах. Он принюхался: терпкий и немного грустный запах болотной тины источало тело Фредерика. Карлик повторил обряд с сэром Робертом и буквально уткнулся острым носом в его грудь – тело крестоносца окуталось ароматом свежих роз.

– Ну, тут уж кому как, – вслух рассудил Элементаль. – Мне лично запах тины милее… Интересно, а чем буду пахнуть я?..

Он резко выдохнул и, вылив остатки зелья себе в глотку, потерял сознание.

Глава 4

Очнулся Элементаль от резкого и чувствительного толчка в бок.

– Эге, Марк-карлик, а вот как велю я сейчас задать тебе трепки, дабы знал свое место, чернь! – Сэр Роберт, раздосадованный до черта тем, что на нем, как на простолюдине развалился Элементаль, будто пушинку скинул его прочь. – Вставай! – уже миролюбиво добавил он.

Элементаль с быстротой кошки вскочил на ноги и удивленно уставился на крестоносца.

– Но… Вы… – От волнения он потерял дар речи.

– Ну да – я! Ты онемел, стихослов?!

Внезапно лицо сэра Роберта исказил ужас – глаза его опустели, вмиг превратившись в два черных колодца, а потом налились безумием. Простонав что-то нечленораздельное, он схватил себя за шею, и, не осознавая, что с ним, тупо уставился в небо.

– Что?.. Как?! – после паузы только и смог выдавить он.

Элементаль молчал, ожидая пока крестоносец придет в чувство. Рядом закряхтел пробуждающийся от смертельного сна Фредерик. Сэр Роберт содрогнулся и бросил взгляд на бывшего конюшего. Дикая ярость окутала его разум: зубы оскалились, впалые щеки разгорелись, а руки в поисках меча закружили по поясу. Мгновение, и он коршуном налетел на удивленно взирающего по сторонам Фредерика.

– Хозяин! Бога ради! – завопил еще не пришедший в себя Фредерик.

– Дьявол! – прорычал сэр Роберт.

Крестоносец одним движением оттолкнул слабо сопротивляющиеся руки конюшего и стал подбираться к его горлу. Сплетясь в клубок, они скатились с холма и завертелись в дикой схватке. Элементаль рассудил, что настало время действовать, иначе быть беде. Но с его-то ростом – куда там! Пару раз он безуспешно пытался вступить в схватку, но был отброшен властной рукой сэра Роберта.

– Да вы и так мертвы! – в конце концов заорал Элементаль во всю мощь легких. – Как вам такая рифма: вы – мертвы!

Наступила тишина. Воспользовавшись мимолетным замешательством, карлик нырнул между противниками и постарался оттянуть руки сэра Роберта от горла Фредерика. Этот отчаянный порыв так и остался бы безрезультатным, если бы крестоносец сам не разжал закаленную в боях железную хватку.

– Что? – потерянно переспросил он. – Что…

Элементаль высвободился из сплетения рук, попятился в сторону и только после того, как отошел на порядочное расстояние, повторил:

– Вы – мертвы…

– А ты? – еще дрожащим от напряжения голосом поинтересовался сэр Роберт.

– А я стал Элементалем. И зовите меня теперь, пожалуйста, теперь так.

– И что это означает? – спросил сэр Роберт.

– Что я, как бы это вам разъяснить-то… Вы, главное, не волнуйтесь. Все в порядке.

– Говори! – Казалось, деревья шарахнулись в стороны от рыка сэра Роберта.

– Ладно-ладно! – Элементаль отошел еще на шаг – очень уж горячая кровь у этих благородных. – А я – и жив, и мертв, поскольку вместе с вами испил зелье.

– Сейчас кто-то будет скорее мертв…

Сэр Роберт поднялся во весь свой гигантский рост и угрожающе стал приближаться к Элементалю.

– Погодите, хозяин, – впервые подал голос Фредерик.

– Тебе, подлому убийце и разбойнику, вообще следовало бы помолчать!

– Извините, хозяин, но если я убийца… – рассудительно начал Фредерик. – Ведь тогда Марк-карлик… Ладно, Элементаль, к сожалению, прав: вы – мертвы. Да и моя дыра в сердце, я полагаю, не прошла без следа.

Сэр Роберт остановился и шумно вздохнул. Словно не зная, что же ему предпринять, он сделал неуверенный шаг к Фредерику, но потом опять повернулся к Элементалю; тот, хоть и чувствовал растерянность великородного сэра, все же благоразумно отступил назад. Сэр Роберт еще раз потрогал шею, поежился от воспоминаний и лишь после этого расслабился и позволил себе присесть. Остановив тяжелый взгляд на карлике, он не терпящем возражений тоном приказал:

– Говори!

И Элементаль начал рассказ:

– Я изучил древнюю рукопись, наполненную воистину удивительными знаниями! Эти знания, рожденные великими умами разноплеменных народов, знания, пришедшие отовсюду, из разных стран и…

– Не надо красивых речей, стихослов! – перебил сэр Роберт. – Говори дело или я отправлю тебя к праотцам!

– Будь по-вашему, – легко согласился Элементаль. – В общем, вы не возвращались, и я, зная, что твориться в этих лесах, справедливо рассудил, что вас перехватили лесные разбойники, ограбили и, как водиться, вздернули!

– Ну-ну!..

– Хорошо, повесили. А в мудром трактате, о котором вы не изволили ничего слушать, сказано, что если до ночи успеть найти повешенного, под которым, как все знают, вырастает таинственная мандрагора, и начать читать заговор, то удивительное растение обретет воистину волшебное свойство… – Карлик понизил голос. – Оно будет способным оживить мертвеца. Не одна, конечно, мандрагора наделена такими свойствами – она лишь основная часть зелья, для которого потребовалось еще множество составляющих, изготовленных мною не за один год, следуя мудрому трактату, о котором вы, увы, не изволили ничего слушать!.. Я нашел вас, я читал заговор три ночи, я изготовил зелье – и вот вы живы.

– Живы ли? – усомнился Фредерик и потрогал рану.

Элементаль оставил вопрос без ответа. Сэр Роберт нахмурился.

– Кстати, а его ты зачем оживил? – кивнув на бывшего конюшего, спросил он.

– На нем я предполагал проверить зелье. В мудром трактате…

– …о котором я и впредь ничего не желаю слушать, поганый чернокнижник! – свирепо продолжил сэр Роберт.

– Так вот, в нем написано, что если под действием зелья тело мертвеца распадется в пыль, значит, зелье было изготовлено не верно. Как видите, я все изготовил в точности, – не без тени гордости в голосе закончил Элементаль.

– Вижу, что Бог, несомненно, покарает тебя! Продолжай!

– О чем? – удивился Элементаль.

– О том, что нам делать дальше?! – как само собой разумеющееся воскликнул сэр Роберт

– Но я не знаю. – Элементаль беспомощно развел руками и, помолчав, закончил: – Трактат заканчивается на проверке зелья. Возможно, где-нибудь и есть продолжение, но мне о нем ничего не ведомо.

Сэр Роберт угрюмо посмотрел на карлика: вопросов возникало больше, чем ответов. Элементаль отвел взгляд: он думал о том же самом.

Словно дождавшись положенного часа, по лесу разнеслось разноголосое птичье щебетание. Природе не было никакого дела до ее человеческих отпрысков, перешагнувших границы смерти. Налетевший порыв ветра разметал пепелище костра. Он бросил в лицо крестоносца пригоршню пепла, которая оросила черные пряди его волос сединой. Сэр Роберт разразился проклятьем, но, спохватившись, поспешно наложил на себя святой крест. Он принялся отряхиваться, и только тут заметил, что до сих пор пребывает в одном исподнем. Беспомощно оглянувшись по сторонам, он увидел торбу, из которой торчала рукоять меча. Обрадовано вздохнув, сэр Роберт направился к верному оружию.

Элементаль и Фредерик молчали. Им только и оставалось, что наблюдать за действиями великородного сэра. Крестоносец развязал веревку, извлек из торбы одежду и неожиданно замер, словно что-то неожиданно остановило его. Развернувшись, он протянул карлику раскрытую ладонь.

– Мой родовой перстень, Марк!

Элементаль безропотно возвратил просимое. Сэр Роберт в благоговении надел реликвию на палец и продолжил одеваться. Чтобы хоть как-то отвлечься, Элементаль подошел к разноцветным алхимическим склянкам и принялся одну за другой укладывать их в котомку. Фредерик без лишних слов поспешил ему на помощь: ему надоело общее молчание, а заговорить первым в присутствии сэра он не решался. Он лишь выразительно посмотрел в глаза Элементаля, качнув головой в направлении крестоносца, на что карлик, приподняв бровь, пожал плечами: он не знал, что предпринять. Фредерик понимающе кивнул.

– А скажи-ка мне, Марк, – неожиданно заговорил сэр Роберт, – зачем ты пил зелье?

Фредерик и Элементаль обернулись. Во всеоружии сэр Роберт выглядел еще внушительнее, а потому даже без повышения голоса вопрос прозвучал несколько зловеще.

– Я хотел стать Элементалем.

– И что это тебе дает? – уточнил сэр Роберт.

– Ну… Не знаю.

– Вот, стало быть, как! Что нам делать – ты не ведаешь! Зачем ты стал Элементалем – ты не знаешь.

– Знаю. В трактате написано, что Элементали – они ни живые, ни мертвые.

– Так что же это тебе дает, пошедший против Бога?! – повторил вопрос сэр Роберт.

Элементаль ступил назад и запустил пятерню под шляпу.

– Наверное, знание, – твердо произнес он и рассеянно добавил: – Это же интересно.

– Да уж… Наверное, это очень интересно, – процедил сэр Роберт и неожиданно от души расхохотался. – Ну а поесть-то у тебя что-нибудь припасено? – насмеявшись вдоволь, спросил он и хлопнул себя рукой по животу. – Хоть я и мертв, однако же, покушать бы не отказался!

Вторя хозяину, хихикнул и Фредерик. Элементаль, обрадованный тем, что дело, кажется, начало благополучно разрешаться, поспешил выложить на траву все свои жалкие пожитки. Сэр Роберт окинул их мрачным взором.

– Кабанчика на вертеле ты, конечно же, не припас, – предположил он.

– Увы, – скромно ответил Элементаль. – Едой нас радует богатство, а нет его, так сытость – рабство.

В другое время Элементалю, возможно, и влетело бы за подобное двустишие, но сейчас сэру Роберту было не до того: он уселся на траву перед припасами и широким жестом пригласил остальных разделить его трапезу. Вот тут-то Элементаль еще раз убедился в правоте своего высказывания о том, что ничто так не сближает людей, как совместное поедание пищи. Конечно, не хватало хорошего кубка вина, но и без него все прошло как по маслу: лица подобрели, и разговор стал дружеским и добросердечным. Граница крови, конечно, не исчезла, но присутствие за трапезой высокородного сэра уже не так сильно бередило нервы остальных. Словом, все было хорошо.

Подкрепившись, сэр Роберт дождался, пока Элементаль спрячет остатки еды в котомку, а затем обвел сотрапезников пристальным взглядом и важно изрек:

– Что ж, забудем прошлое… – Постепенно голос его смягчался. – Да, я полагаю, в данный момент это важно… Будем друзьями, ведь нам необходимо выяснить главное!

– Что? – хором поинтересовались новоиспеченные друзья, ведь благородные сэры, как известно, не бросают слов на ветер.

– Выяснить, где мы! – как само собой разумеющееся сообщил сэр Роберт.

– И кто мы… – тихо присовокупил Фредерик.

Глава 5

Стоявшее в зените солнце приветствовало трех путников, вышедших из-под полога леса на открытое пространство. Птичий хор сыграл беспокойный марш присутствия человека, хрустнули ветки под копытом встревоженного зверя, но сэр Роберт и Элементаль не обратили на это ни малейшего внимания. Только Фредерик, который знал лес, как свой дом, мгновенно опознал в звере оленя. Путники посмотрели по сторонам и, не сговариваясь, устроили совет.

– Англия. – Фредерик пожал плечами и повторил: – Как есть Англия.

– Стало быть, на юге мой приют! – радостно оповестил всех Элементаль.

– А на севере – мой замок, – рассудительно сообщил сэр Роберт. – И я полагаю, что нам следует отправиться туда, – заключил он.

Спорить никто не стал: в конце концов в замке и безопаснее, и кормят там наверняка вовремя. Сэр Роберт проницательно улыбнулся и семимильными шагами направился на север. Бывший конюший едва поспевал за ним, а Элементалю вообще пришлось весьма туго, поскольку там, где крестоносец делал шаг, ему приходилось делать три. Он не грустил – он пел о красавице-утопленнице, с каждой милей все громче и громче… Пока тяжелая рука Фредерика не опустилась ему на плечо и с прямым намеком не сжала его так, что Элементаль благоразумно решил петь про себя. Это было, конечно, не столь упоительно.

Путники петляли по опушкам и вновь углублялись в лес. Знойный воздух опалял им горло, пот застилал глаза, однако они, не останавливаясь ни на минуту, вытирали на ходу разгоряченные лица и, отгоняя назойливых мошек, неутомимо шли дальше. Скудные припасы были давно уже съедены. Усталость давала о себе знать: постепенно они начали останавливаться все чаще, да и отдыхали теперь куда дольше, чем это было поутру. После долгого перехода под сенью крон они вышли на опушку и оказались перед уходящим за горизонт девственным лугом. Сэр Роберт указал на высокий холм, который поровну делили между собой лес и луг. Элементаль и Фредерик поняли его жест без слов – необходимо было подняться на вершину и осмотреться.

Они медленно побрели наверх. Элементаль стиснул зубы: холм, на который в другое время он взошел бы без особого труда, теперь стал для него проклятием. "Я дойду! – подбадривал он себя и время от времени сопел: "Красотка моя!". На вершине сэр Роберт разрешил друзьям отдохнуть, а сам принялся зорко оглядывать окрестности.

– Что-то здесь все равно не так, – закончив осмотр, пробасил он. – Глянь-ка, Фредерик, все-таки я отсутствовал в родных местах долгие шесть лет.

Фредерик даже не стал подниматься. Он лишь отвел глаза в сторону и тихо произнес:

– Я это заметил еще в пути, но побоялся вам сказать, потому что сам никак не могу понять, что же так смущает меня в этих пейзажах. Они – такие и… И как будто бы совсем не такие!

– Что не так? Как не так? – Элементаль в порыве вскочил на ноги. – Все на месте, ровным счетом такое, какое должно быть!

– Поверь, пришедший с юга, я знаю эти места лучше тебя, – твердо произнес Фредерик. – А если даже сэру Роберту кажется, что здесь не все в порядке, стало быть, так оно и есть! – закончил он.

– Это вам кажется оттого, что вы оба – мертвы! – резко бросил Элементаль.

– И что? – насторожился сэр Роберт. – Продолжай!

– Ну, не знаю… Может, с памятью что-нибудь… – замялся Элементаль.

– Да нет, стихослов, с памятью-то у меня как раз все в порядке. – Сэр Роберт нахмурился. – Я даже помню, что обещал отправить кого-то к праотцам! Здесь что-то другое, и нам необходимо это выяснить, ибо от тебя, как я погляжу, мало проку… Идем!

Сэр Роберт бодрым шагом поспешил вниз. Элементаль и Фредерик молча последовали за ним.

Приближался вечер. Уставшие путники все брели вперед по нескончаемому зеленому лугу. Он имел небольшой южный уклон, и идти все время в горку было вдвойне тяжелее. К тому же чем выше они забирались, тем суше становился остывающий воздух. Опалив легкие, он выбивал пот, но не придавал сил. Ближе к вершине сочную траву под ногами сменила выжженная солнцем земля – каждый шаг поднимал пыль, отчего плетущемуся позади Элементалю доставалось больше всех: жизнь стала казаться ему лишь чередой желтых дорог. Пользуясь тем, что на него никто не обращает внимания, он запел во весь голос:

Жизнь наша – нитка желтых дорог,

Желтых дорог, страстей и тревог!

Поперхнувшись пылью, Элементаль замолчал, а прокашлявшись, потребовал сделать привал.

– Ведь неизвестно, сколько нам еще идти! – проворчал он и уселся на землю.

Сэр Роберт согласился и расположился рядом. Фредерик остался стоять.

– Посиделки на пышущей жаром пыльной земле не самый приятный отдых, – рассудительно буркнул он.

Элементаль скорчил гримасу притворного удивления, но оставил замечание без ответа. Пять минут привала расставили все по своим местам. Фредерик оказался прав: отдых быстро превратился в пытку – вскоре вся троица уже шагала дальше, оставляя позади себя цепочку следов. Когда вечер сменила ночь, путники, остановившись на вершине склона, решили, что настало самое время хорошенько поспать. В самом деле, сколько еще предстоит идти, никто не знал.

Мечтаниям Элементаля о крепком, а главное долгом сне не суждено было сбыться. Виною тому стал Фредерик: откуда в нем еще остались силы – уму не постижимо! Бывший конюший никак не хотел укладываться, а все кружил вокруг лагеря, который назвать так у порядочного путника язык бы не повернулся, и никак не хотел укладываться.

Сэр Роберт видел уже, верно, десятый сон, когда Фредерик разбудил его легким прикосновением за плечо; крестоносец проснулся моментально. Поняв, кто склонился над ним, он оставил рукоять меча в покое и тихо осведомился:

– Что случилось?

– Свет!

– Где?

– Поглядите на северо-восток. – Фредерик вскинул руку. – Видите?

Сэр Роберт приподнялся на локте и посмотрел в указанном направлении. Фредерик заволновался: увидит ли высокородный сэр то, что смог различить он.

– Я думаю, это жилище, – сбивчиво шептал Фредерик. – И оно, поверьте мне, недалеко! Если поспешим, то дойдем быстро.

– Да, вроде что-то есть… Хотя не уверен. Остер же у тебя глаз, однако!

– Жизнь заострила.

– Знаю я, что за жизнь! – Стряхнув с себя остатки сна, сэр Роберт поднялся с земли. – Поднимай Марка!

Фредерик поспешил исполнить приказ. Однако разбудить Элементаля оказалось далеко не простым делом: он крутился, отмахивался от теребящих его рук и вообще ни за что не хотел открывать глаза. Бывший конюший вспотел, как ломовая лошадь, но все было безрезультатно. Проснулся Элементаль, только когда услышал рядом с собою шаги сэра Роберта – тот, надо полагать, действовал бы куда более грубо.

– Не надо применять силу – я уже прогнал все сны! – такой фразой карлик приветствовал всех, открыв глаза.

– Ты видишь свет? – спросил его Фредерик и указал рукой вдаль.

– О да! Отсюда, конечно, мелочей не рассмотришь, но жилище, по-моему, очень приличных размеров! Я между прочим ночью вижу лучше кошки, так-то! – Фредерик и сэр Роберт удивленно переглянулись, а Элементаль гордо закончил: – По-моему, этого дома раньше здесь не было.

– Ты знаешь в этих местах каждую милю? – жестко спросил сэр Роберт.

– Нет, но…

– Тогда молчи! – хором воскликнули сэр Роберт и Фредерик.

– Бога ради! – отмахнулся Элементаль. – Кстати, там еще не остыл ужин или его остатки. Пахнет очень вкусно – скажу вам, хорошо обглоданные кости так не пахнут!

Фредерик и сэр Роберт еще раз переглянулись. Элементаль потер ладони и, накинув на плечо котомку, бодро зашагал по направлению к светящейся точке.

– Надеюсь, – провозгласил он, – добрые люди пустят переночевать изголодавшихся путников. Правда, времена нынче для гостеприимства не самые лучшие. – Элементаль покосился на Фредерика. – Не всякий, знаете ли, дверь откроет.

Бывший конюший свирепо засопел, но не оставил колкость без ответа. Воспользовавшись этим, карлик продолжал сетовать на тему лихого времени и отсутствия людской доброты совершенно безнаказанно. Троица быстро продвигалась вперед. Вскоре манящий свет разросся до прямоугольника окна, вокруг которого проступили контуры старого, но, как и точно разглядел Элементаль, довольно большого дома. Сложенный из громадных, почерневших от времени камней, он стоял в одиночестве, доступный всем ветрам.

Элементаль подошел к дому первым. Он на мгновение остановился перед низким ветхим крыльцом и опасливо потрогал ногой первую ступеньку. Стараясь не стучать каблуками, он поднялся к кованой двери, постучал и весь сжался, когда твердый молодой голос произнес:

– Входите, не заперто…

Глава 6

Элементаль покосился на сэра Роберта. Увидев, как тот опустил ладонь на рукоять меча, он разом выдохнул, будто выпил чего-то крепкого, и плечом надавил на дубовые доски; дверь со скрипом отворилась. Элементаль вошел внутрь. Следом, будто огромный черный страж, появился сэр Роберт, а уже за ними, тенью за спинами, прошмыгнул Фредерик. Все трое замерли на пороге, щурясь от яркого света, идущего от пылающего в глубине комнаты очага.

Карлик повел носом. Изнутри дом был пропитан ароматом вкусностей. Комната была аккуратно прибранной и выглядела на редкость опрятной – во всем этом явно чувствовалась рука женщины. Вошедшие огляделись – самой хозяйки нигде не было видно. Вместо нее за почерневшим от времени тяжелым квадратным столом сидел седой старик, чей облик никак не вязался с молодым голосом, пригласившим их войти. На краю стола, судя по запаху, ютилось что-то жутко вкусное, покрытое коричневой самотканой салфеткой.

– Садитесь же, – тем же молодым голосом пригласил старик. – Я полагаю, вы сильно устали и голодны. Накормить-то я вас накормлю, а вот стоит ли вам ложиться спать – это вы уж, извольте, решать сами.

Сэр Роберт сделал шаг назад и схватился за рукоятку меча.

– Нет-нет! – поспешил успокоить его старик. – Здесь вы в полной безопасности. Другое дело, решите ли вы, есть ли у вас время на отдых или же вам будет лучше тотчас отправиться в путь… Вот о чем я толкую.

Элементаль ничего не понял, но согласно кивнул головой. "Заниматься разгадками туманных слов старика гораздо легче на сытый желудок", – здраво рассудил он. Не желая терять ни минуты, он воспользовался приглашением и одним прыжком – в самом деле, коль уж пригласили, к чему лишние церемонии! – очутился за столом. Остальные последовали его примеру, но не с такой прытью: сэр Роберт подошел к столу с подобающей важностью, а Фредерик с излишней скромностью.

– Меня зовут Фредерик, – представился бывший конюший, спокойно дожидаясь, пока хозяин расставлял тарелки, и по очереди указал на сопровождающих. – Это – сэр Роберт… – он закашлялся, рассуждая о том, стоит ли перечислять все регалии великородного сэра, и, решив этого не делать, продолжил: – А это – Марк.

– Элементаль, – поправил его карлик.

Старик молча выдвинул на середину стола чан с мясом и поставил рядом кувшин вина. Не соизволив представиться гостям, он повернулся к карлику.

– Так Поводырь – это все-таки ты?! – с уверенностью в голосе произнес он.

– Я Элементаль, – гордо повторил карлик.

– Какая разница! Элементаль, Поводырь, Проводник… Так это ты?

Карлик не только ничего не мог ему ответить, но и даже глазами моргнуть: он уплетал за обе щеки. Сэр Роберт и Фредерик от него не отставали. Старик замер в ожидании, пока гости насытятся. Ждать ему пришлось довольно долго.

Наконец последние кости были со звоном брошены на тарелки и последние глотки вина исчезли в безразмерных глотках. Элементаль удовлетворенно икнул и повернулся к хозяину.

– Так о чем вы изволили говорить, многоуважаемый хозяин дома? – важно осведомился он.

– Странно, что судьба избрала в Проводники именно тебя, мой друг.

– Во-первых, многоуважаемый, я уже сказал, что мне больше по нраву имя – Элементаль. А во-вторых, чем это я вам не приглянулся?

Рука Фредерика проворно скользнула под стол и так сжала ляжку карлика, что тот едва не взвыл в голос. С исказившимся лицом он вскрикнул:

– Извините меня за резкий тон. Пожалуйста! – И Фредерику вполголоса. – Да пусти ты, дьявол лесной!

Старик благосклонно кивнул. Элементаль демонстративно уткнулся взглядом в дальний угол комнаты, всем видом показывая, что потерял всякий интерес к беседе. Угрюмо взирающий на все происходящее сэр Роберт не выдержал и спросил сам:

– Это не Англия?

Старик улыбнулся, мягко и самодовольно, будто кот после еды.

– А вы весьма проницательны, благородный сэр. Нет, конечно же, если судить по холмам и равнинам, местами это такая знакомая вам Англия, но если говорить о населяющих ее людях, то это действительно не она. Вы правы.

– Как не она?! – опешил Элементаль. – И почему об этом ничего не сказано в трактате? – Он схватился за голову. – Надо было искать вторую часть! Ведь если на рукописи написано "Часть первая", где-то должна быть и "Часть вторая". Не так ли?

– Успокойтесь, мой друг, – мягко ответил старик.

– Почему это я должен успокаиваться? – взвился карлик.

– Потому что второй части нет!.. Ее каждый пишет для себя сам.

Элементаль шмыгнул носом. Вытерев губы кулаком, он тихо пробормотал:

– Вообще-то я догадывался… Нет, вру, мне просто жаль было терять время!

Он потянулся к кувшину, но, вспомнив, что тот пуст, так и замер над столом с протянутой рукой. "И долго я буду так стоять, как шут на рынке? – озадачил он сам себя. В нем начинало закипать раздражение. Надо было что-то сделать. Элементаль оттолкнул от себя тарелку, а затем с грохотом откинулся на спинку стула. Его взгляд остановился на единственном окне, в котором светилось Большая Медведица. Что-то в ней было не так, но он лишь мельком отметил про себя это обстоятельство. Не зная, что предпринять, он вновь с утроенной энергией завертелся на стуле.

Фредерик и сэр Роберт весьма неодобрительно следили за несуразными действиями карлика. Один старик смотрел на все совершенно безучастно, не переставая улыбаться одними губами.

– Тогда объясните мне, пожалуйста, вот что, – чуть успокоившись, попросил Элементаль, – почему вас удивляет, что именно я – как вы там сказали?! – проводник, почему я – ваш друг и почему, черт возьми, вы на меня так уставились?!

– Уставился потому, что ты единственный живой из всей троицы, вследствие чего до смешного хлопотлив, – медленно начал старик. – Ты мой друг потому, что я в далеком прошлом такой же Проводник, как и ты. А удивляешь ты меня потому, что до сих пор не спросил о главном!

– Будь по-вашему, спрашиваю! – выдохнул Элементаль.

– О чем?

– Ну-у… Ну…

Элементаль увидел устремленные на него три пары глаз и почувствовал себя маленьким, словно букашка. Ему стало не по себе: от него что-то хотели, будто он могучий маг, или великий волшебник, или какой-никакой чародей, который сейчас скажет что-нибудь страшное, и все станет на свои места и будет хорошо. Мысли его разбежались. Видя его затруднения, старик сам пришел на помощь:

– Тебе не кажется, мой друг, что у тебя есть некие обязательства перед оживленными тобою людьми?

– Ну, собственно… В общем-то, да! Они же не виноваты, что я выбрал их!

– Вот так-то лучше. Будем считать, что ты все-таки спросил, в чем заключаются твои обязанности. А я, стало быть, должен ответить. – Старик повысил голос. – Тебе надо привести оживленных в Орден мандрагоры, где Высшие Маги окончательно воскресят их! Поэтому и зовут тебя – Проводник.

Элементаль судорожно схватил кувшин и тут же оттолкнул его прочь. Вино закончилось, а очень хотелось чего-нибудь выпить для спокойствия. Он схватил ковш с водой и жадно стал пить.

– Имя Элементаль все-таки звучит лучше и не таит в себе столько обязательств, – успокоившись, обреченно промолвил он.

– К слову, насчет обязательств… – продолжил старик.

– Что? Еще?!

– Вам надо успеть за тридцать семь дней, потому что три дня вы уже потеряли, а если через сорок дней они, – старик кивнул на сэра Роберта и Фредерика, – не предстанут перед Высшими Магами, то душа покинет их мертвые тела. Тогда все будет кончено навсегда! – Он подался чуть вперед к Элементалю. – Да и тебе, мой друг, придется несладко. Поверь мне…

Элементаль застучал руками по столу. Он покосился на сэра Роберта и Фредерика и так же резко стих. Помолчав мгновение, он вдруг вновь взвился угрем, в сумасшедшем порыве едва не опрокинув стол.

– Постойте-ка! А если я их не доведу?! Что тогда?.. Стойте-стойте! Вы ведь сказали, многоуважаемый, что вы, как и я, в некотором роде Элементаль? Значит, вы тоже кого-то вели в Орден Мандрагоры – я полагаю, что так? – Элементаль не требовал ответов, да и обращался он скорее к потолку, нежели к людям. – Тогда почему же вы здесь?.. У меня возникает смутная и страшная догадка. – Он перегнулся через стол к старику и пробуравил его взглядом. – Отвечайте же: вы их не довели?!

Старик утвердительно кивнул. Элементаль во второй раз за вечер с грохотом откинулся на спинку стула. Запустив пальцы в волосы, он умолк, отчего сразу стал казаться меньше, чем есть на самом деле. Сэр Роберт и Фредерик ничем не выдавали своего присутствия: они молчали, но их молчание давило таким гнетом тяжести, что под ним даже из камня выделилась бы влага.

Старик спокойно выждал паузу и, как ни в чем не бывало, продолжил своим молодым, даже как показалось теперь напевным голосом:

– Множество опасностей ждет вас на этом пути. Кто – враг или друг, будет вас ждать, где, когда, в каком обличие – я попросту не знаю. К сожалению, я даже не могу дать вам карты, потому что ее не нет, как и второй части трактата. Это место существует вне жизни и смерти, а потому в нем нет ничего постоянного. Все меняется! – говорю вам: все! Помните это! Горожане могут встретить вас радушием. Но если вам придется возвратиться в тот же город спустя несколько дней, то они же вполне могут предать вас огню и мечу. – Голос старика дрогнул – все почувствовали, что он вспомнил нечто очень неприятное. – Впрочем, одну услугу я вам могу оказать. Не знаю, насколько она вам пригодиться, но… Дайте мне ваш перстень, благородный сэр.

Заметно смущенный крестоносец снял с пальца родовую реликвию и положил ее на стол. Старик взял перстень задрожавшими пальцами, внимательно осмотрел венчавший его рубин и неожиданно прокричал в сторону запертой двери:

– Пираллида!

Послышались легкие шаги. На зов явилась стройная черноволосая красавица. Она была одета в тунику, перехваченную на тонкой талии широким поясом; с обеих сторон пояса свисали ножны с торчащими из них рукоятками клинков.

– Добрый вечер, господа, – приветствовала она гостей.

– Скорей уж ночи, – отозвался Элементаль.

– Тогда уж утра, – будто эхо откликнулась вошедшая.

– У девушки ответ, что в песенки куплет, – процитировал Элементаль самого себя.

Красавица замолчала и отвела глаза. Старик, переждав словесную перепалку, протянул ей перстень.

– Посмотри, Пираллида, такой подойдет?

Мимолетный взгляд – и девушка утвердительно кивнула.

– Посмотри! – упрямо повторил старик.

– Мне достаточно одного взгляда.

– Упрямая, э-эх! – Пробурчал старик и повернулся к гостям. – Вы посидите пока в компании с моей дочерью, а я скоро вернусь. – С этими словами он покинул зал.

Место старика за столом заняла Пираллида. Чтобы хоть как-то занять время, а заодно и поставить на место заносчивого карлика – разговор-то не окончен! – она начала с того же, с чего и отец:

– Значит Элементаль – это ты!

– Это я, – подчеркнуто скромно представился Элементаль.

– Нам придется худо, – объявила девушка.

– Кому это нам? – ехидно осведомился Элементаль.

– Мне и вам.

– А кто вам сказал, что вы пойдете с нами? – удивился карлик.

– Отец.

– Час от часу не легче… – Карлик развел руками. – А он не сказал вам, почему я должен его послушать?!

– Сказал. – Пираллида помолчала. – Но ты бы мог догадаться и сам. Или хотя бы вспомнить того, кто отдал тебе рукопись на рыночной площади среди праздного люда.

Элементаль откинулся на стуле. Вот, стало быть, как… Он и сам здесь неспроста, да еще притащил с собой двух ни в чем не повинных мертвецов! Ай да история завязывается! А старик еще говорит, дескать, тебя избрала судьба! Кто же он тогда сам – перст судьбы? Чтобы скрыть свое смущение от внимательного взгляда девушки, Элементаль поспешно отвел глаза в сторону. Эх, история…

Глава 7

В очаге догорали дрова. Они еще издавали услаждающее слух потрескивание, но огонь давно потух и в комнате воцарился полумрак. Посмотрев в окно на Большую медведицу, Пираллида тихо произнесла:

– Осталось тридцать шесть дней.

Молчание послужило ей ответом. Даже Элементаль, у которого на языке вертелась пара острых замечаний по этому поводу, говорить ничего не стал, а только вяло махнул рукой; он был весь в себе.

– В конец концов Харон тоже не был мускулистым атлетом! – после продолжительной паузы заявил он. – И ничего, столько людей переправил.

– В царство мертвых, – заметил Фредерик. – У нас другая цель.

– Ну да, ну да, – тихо согласился карлик.

Сидящие за столом не заметили, как к ним приблизился старик. На нем был какой-то старинный, иноземный наряд, судя по виду довольно древний, хотя и еще крепкий, который источал терпкий запах химикалий. Сэр Роберт поморщился: он на дух не выносил богопротивных чернокнижников, а тут уже второй за несколько суток. Когда старик протянул ему перстень, он подался назад и указал рукой на Элементаля.

– Ему, пожалуйста.

Старик согласно кивнул и протянул перстень Элементалю. Чинно склонил голову набок, тот принял дар без лишних слов. Надев перстень на безымянный палец, он осмотрел его с разных сторон, после чего честно решил узнать, что за сила вложена в бывшую родовую реликвию.

– Теперь перстень может зажигать солнце, – просто пояснил старик. – Тому, у кого он на пальце, требуется только произнести "АХА"! Но помните, за ночь силой перстня можно воспользоваться только один раз.

– Зажигать навсегда?! – изумился Элементаль.

– Нет-нет! Всего на несколько минут. Но ты же понимаешь, мой друг, что зачастую и несколько минут могут проделать с жизнью столько удивительных вещей, что потом уже поздно будет определять, где же именно ты расстался с этой самой жизнью.

– Вы – поэт! – восхитился Элементаль.

– В некотором роде, – скромно признался старик и, повернувшись к остальным, произнес: – Вам пора.

– Минутку, – остановил его Элементаль. – А вы не боитесь отпускать с нами свою дочь?

– Боюсь? – удивился старик.

– Да, с нами, с мужчинами…

– Так ты в этом смысле! Тогда нет, почему я должен этого опасаться, если их плоть, – он указал на сэра Роберта и Фредерика, – мертва? А тебя, мой друг, я так полагаю, Пираллида усмирит, не будь она моей дочерью! В действительности же я боюсь, конечно, не вас, а тех, кто встретится вам по пути к Ордену Мандрагоры. Но ей очень нужно туда попасть!

Элементаль бросил на девушку косой взгляд и протянул руку с намерением коснуться ее пальцем. Лучше бы ему этого не делать, поскольку Пираллида одной рукой перехватила выставленный палец, а другой в мгновение извлекла из ножен клинок. Блеснула сталь, и, опасаясь не остаться беспалым, карлик завопил:

– Хорошо, черт побери! Теперь я вижу, что ты – живая и идешь в Орден с какой-то иной целью!

Палец был отпущен. В интонациях Элементаля вновь зазвучала насмешка:

– А что красивой девушке понадобилось в Ордене Мандрагоры или, может, кто? Интересно было бы знать… – Пираллида кашлянула, и Элементаль осекся: – Но это я так, к слову.

Дальнейшие события пронеслись с быстротой молнии. Из явных и тайных сусеков хибары на стол были извлечены съестные припасы, котомки, веревки, переметные сумы, разнообразная одежда и невесть какое оружие – от лука до блестящего нагрудника с гербом, изображавшим единорога, стоящего на сплюснутой букве "Е". Элементаль тотчас нацепил нагрудник на себя, но так как тот закрывал его почти до колен, отбросил его прочь и подобрался к доспехам, защищающим руки. На его плечи ничего подходящего не нашлось, зато уж предплечья он закрыл на славу: давно нечищеные раструбы сели на его запястья как влитые, только защелки звякнули. Больше он ничего себе не взял, хотя глаза разбегались от всего этого богатства.

Сэр Роберт смотрел на все свысока – ему ничего не требовалось, кроме, пожалуй, запаса провизии на долгий поход. Но это была не его забота. Фредерик ограничился плащом, достигавшим его пят; из оружия он выбрал еще один средних размеров клинок, который засунул себе за пояс. Пираллида взяла лук и перекинула через плечо кожаный ремень с притороченным к нему колчаном, ощерившимся на мир опереньями десятка стрел. Во всем остальном она была давным-давно готова к походу и теперь занималась тем, что набивала котомки едой.

Путешественники вышли из-за стола. Старик распахнул дверь, и в комнату ворвался розоватый свет восхода. Там, за порогом, было уже утро, и Элементаль, который никак не мог этого предположить, от неожиданности замер на месте. Фредерик и сэр Роберт тоже в недоумении завертели головами по сторонам: в комнате с единственным окном была ночь, а за порогом уже разгоралось утро… Старик смотрел на них, и в глазах его тлела горечь.

– С Богом! – не желая ничего объяснять, напутствовал он.

– Вы нас не проводите? – спросил сэр Роберт.

– Ему нельзя, – ответила за отца дочь и первой направилась вниз по бесконечному холму.

Старик незаметно для остальных придержал Элементаля. Дождавшись, когда сэр Роберт, Фредерик и Пираллида отошли на достаточное расстояние, он наклонился и зашептал карлику в ухо:

– Лучше доведи их, мой друг. Потому что, если все выходит иначе, Проводники становятся Стражами Границ. А это очень скучно сидеть в доме целую вечность, не имея возможности прогуляться по земле… И одиноко к тому же. Будь умнее меня, мой друг!

– Я понял, – кивнул Элементаль и, помолчав, пробормотал: – Вам нельзя переступить порога. Но если осмелитесь проделать это, кем же вы станете тогда?

– Не знаю. Ведь вторая часть трактата не написана – каждый творит ее для себя сам. – Старик крепко ухватил Элементаля за плечо. – Помни, прежде чем опустить ногу, хорошенько подумай, туда ли ты делаешь шаг. Не забудь об этом!

– Я буду помнить. Прощайте!

Элементаль сделал пару шагов. Он высоко вскидывал ноги и повторял про себя: "Прежде чем опустить ногу, подумай, туда ли ты делаешь шаг", – и резко развернулся, решив еще раз отблагодарить старика за науку. Его взгляд уперся в закрытую кованную дверь. Тяжко вздохнув, Элементаль поплелся вслед за остальными. Он шел по квадратным отпечаткам сапог сэра Роберта и размышлял: "Что будет впереди, кто ждет нас на пути… Эх, история!"

Страж Границ с задумчивым видом стоял у огня. Вот уже в третий раз он подносил к глазам полуистлевший лист бумаги и в нерешительности замирал, не зная, как же ему следует поступить с Сокровенным Словом древних: сжечь его или спрятать. Пожалуй, лучше будет спрятать. Действительно, может быть, кто-то позже найдет Сокровенное Слово древних и узнает, что…

"Придут три гнома. Они будут последними из своего древнего рода. Они встанут по разные стороны: один будет поклоняться злу, второй до последних дней будет метаться между добром и злом, а третий изберет путь добра. Они станут участниками великих событий, которые навсегда изменят мир".

– Вот так, – вслух пробормотал старик. – Пришел один карлик и силой своей магии возвратил меня в Англию, чтобы я отдал другому карлику первую часть трактата. Пришел второй карлик с тем самым трактатом, который уже силой своей магии оживил мертвецов. Интересно, придет ли третий?.. Пожалуй, стоит выпить вина!

Громкий окрик Пираллиды оторвал Элементаля от водоворота разнообразных мыслей. Решив, что размышления о будущем слишком тяжкая ноша для дальней дороги, он махнул на все рукой и припустил бегом. Не прошло и минуты, как он нагнал остальных и поплелся рядом.

– Ты не забыл, что должен нас вести?! – проворчал Фредерик.

– Нет.

– Или у тебя много лишнего времени… – поддержал своего конюшего сэр Роберт.

– Нет.

– Не приставайте к нему, – заступилась за Элементаля Пираллида. – Трудно вести, не зная дороги.

– Спасибо.

– Ты что-то потерял многословность. – Пираллида покосилась на Элементаля. – Тебя огорчил отец?

– Кого может огорчить добрый старикан. И вообще он мой друг! По праву кровного родства ты тоже можешь называть меня так… А сейчас давайте помолчим. Я начал сочинять плачевную песнь во славу всех Проводников, которых в случае неудачи ожидает вечный приют в четырех стенах. Это будет грустная песнь. Если я не доведу вас, то в своем приюте, который я назову "Обитель покоя", я буду исполнять ее вновь прибывшим, дабы души их наполнились сочувствием и пониманием того, что их ждет впереди. Я буду исполнять ее на лютне, в течение трех часов – это будет долгая, печальная…

– Заткнись, стихослов! – прорычал сэр Роберт.

Путники продолжили свой долгий путь. Они спускались с одних холмов, потом восходили на другие, замирали на вершинах в ожидании увидеть город или хоть намек на присутствие человека, но до полудня не встретили никого и ничего. Не желая терять драгоценного времени, они перекусывали на ходу и снова двигались на север, ориентируясь по солнцу. Элементаль время от времени вслух выдавал двустишия, часто повторялся – по его изможденному, запыленному лицу всем было видно, что песнь во славу всех Проводников так и останется незавершенной. Его не трогали. За исключением Элементаля, никто не тревожил тишину.

День угасал. Тени постепенно обогнали своих хозяев и, размахивая руками, весело шагали впереди. Элементаль с неудовольствием для себя отметил, что его тень в отличие от остальных не растет, поскольку, чем ниже опускалось багряное солнце, тем ниже от усталости клонился к земле и он. Собрав все мужество, он распрямился, однако его тень все равно выглядела мелкой и немного нелепой. "Благо, лица не видно", – здраво рассудил Элементаль и вновь взялся за песню:

"Отважно он повел их в даль,

Ля-ля-ля… Элементаль!"

И со всего маху лбом уткнулся в спину Фредерика. Элементаль вскинул голову: встав плечом к плечу, его друзья смотрели куда-то вдаль. Он протиснулся между ними и замер.

– Город, – за всех озвучил увиденное Фредерик.

– Но я не чувствую запахов съестного, – принюхавшись, заметил Элементаль. – Отойди подальше, Фредерик! От тебя ужасно разит болотной тиной!

Фредерик отстранился. Элементаль потребовал тишины и вновь вскинул нос вверх.

– Нет запаха ни навоза, ни дыма. Да и люди, скажу я вам, пахнут, причем часто весьма отвратительно!

– А я не вижу никаких передвижений, – продолжил Фредерик.

– Покинутый город… – предположила Пираллида.

– Думаю, дело обстоит именно так, – подтвердил Фредерик. – Даже если они специально погасили все огни, присутствие человека трудно скрыть – мы бы что-нибудь заметили.

– Тебе ли не знать, – буркнул Элементаль.

– И тебе тоже, – откликнулся Фредерик.

– Так что, идем?! – громогласно спросил сэр Роберт.

Элементаль сделал движение вперед, но неожиданно остановился. Все удивленно посмотрели на него, а он со странным видом начал бормотать непонятную для остальных фразу: "Прежде чем опустить ногу, подумай…" – и, не закончив ее, уверенно зашагал к городу.

– Что-то он знает, и я, кажется, начинаю ему доверять, – заметил Фредерик.

– А вот я все еще нет, – сообщил сэр Роберт.

Пираллида ничего не сказала: она пошла вслед за карликом.

Глава 8

Город встретил гостей глухой тишиной. Высокие бревенчатые ворота не пробуждали желание войти внутрь: наоборот, хотелось развернуться и, не оглядываясь, бежать прочь. Повсюду царило запустение: здесь гулял один лишь ветер, и дожди год за годом разрушали то, что воздвигли люди. Крайние бревна ворот смыкала цепь. С первого же взгляда было видно, что висевший на ней замок пробыл на своем месте не один год: покрытый ржавой коростой, он вызывал смутное чувство тревоги. Ко всему прочему рядом с замком была прицеплена бумага с непонятными письменами. Элементаль покосился по сторонам: ни одна тропинка не упиралась в ворота заброшенного города.

– Может, чума. – Сэр Роберт боязливо поморщился. – Замок снаружи и эти письмена. Хотя черепа нигде не видно.

– Вы не дома, хозяин, – ответил ему Фредерик. – Очень может быть, что здесь не принято вешать черепа перед воротами мертвых городов. А потом вы же не забыли, что и мы с вами мертвы. Так что нам с вами глупо бояться чумы.

– Мало утешает. Но тем не менее…

С этими словами сэр Роберт выдернул меч, шагнул к воротам и одним сокрушающим ударом разрубил замок. Призвав на помощь Фредерика, он указал ему на правую створку ворот, а сам ухватился за крайнее бревно левой. Вдвоем под скрип проржавевших петель они потянули створки на себя. Ворота чуть приоткрылись, и перед взором путешественников предстала центральная улица города. Они по очереди юркнули в образовавшуюся щель и ступили на брусчатку. Все та же мертвая тишина приветствовала появление гостей.

– Такое ощущение, будто нам не особо рады, – проворчал Элементаль и взмахом руки позвал остальных за собой.

Шаг за шагом друзья стали углубляться внутрь города. Стараясь не потерять друг друга из вида, они уходили от ворот все дальше и дальше. Почерневшие окна взирали на них глазницами с распахнутыми ставнями, отчего становилось немного не по себе: казалось, что кто-то постоянно смотрит в спину. Выбитые и открытые двери только дополняли это ощущение. Мороз пробегал по коже, когда под легким дуновением ветра, издав пронзительный скрип, неожиданно начинала закрываться прогнившая перекосившаяся дверь. Все вымерло. Нигде не было видно признака человека.

Сэр Роберт толкнул мечом одну из дверей и, когда она приоткрылась, вошел внутрь дома. Элементаль последовал за ним. Их взору открылось обыкновенное внутреннее убранство жилья мещанина: резные стулья, стол, широкая кровать – все эти вещи еще хранили на себе печать некогда проживавших здесь людей. Правда, если когда-то в доме и раздавался голос хозяина, требовавшего от хозяйки обеда, то теперь даже эхо его давно стерлось из памяти отсыревших стен. Все выглядело пустым и заброшенным.

Так было и в следующем доме… И в следующем. Все та же тишина и вечный покой. Город был мертв и пуст.

Сэр Роберт и Элементаль вышли на улицу. Навстречу им из прогнившей лавки напротив появились Фредерик и Пираллида. Фредерик, взирая куда-то в даль, в задумчивости потер щетину на впалых щеках, пока наконец-таки не решился высказать вслух беспокоившие его мысли:

– Нигде нет костей. Стало быть, либо люди покинули город сами, либо…

– …сдались в плен и были угнаны в рабство, – продолжил сэр Роберт и, неожиданно рассвирепев, потряс мечом в воздухе. – Но неужели же средь проживавших в этом городе людей не нашлось ни одного смелого человека, который бы с мечом в руке защитил свой дом и семью?!

Вопрос повис в воздухе.

– Ге-ге-ге! И у вас, спрошу я, хватило бы духа выступить против владыки Торнтона?.. – прошелестел тоненький голосок.

Друзья выхватили оружие и, образовав кольцо, встали плечом к плечу. Сделав несколько шагов дальше по улице, они приблизились к лавке, на которую указал Фредерик. Из пустых проемов на них все так же хмуро взирала одна чернота: никого не было видно.

– Кто здесь? – чеканя слог, спросил сэр Роберт.

– Ге-ге-ге, как строго! – прошелестел все тот же голосок. – Так неужели, спрошу я, у вас хватило бы смелости выступить против владыки Торнтона?!

– Не знаю я никакого Торнтона! – прорычал крестоносец.

– Вы не знаете Торнтона?

– Нет!

– Осмелюсь ли я переспросить: вы не знаете владыки Торнтона?!

– Да не знаем мы его! – взвизгнул Элементаль. – Выходи, бесплотный дух, иначе, клянусь, я сожгу этот город дотла!

– Ге-ге-ге… Не вы строили – не вам жечь. Тоже мне Нерон!.. – Послышался сухой кашель. – А почему, собственно, вы назвали меня бесплотным духом… Как вы, спрошу я, догадались?

Из окна лавочки вылетело взъерошенное желтое облачко; два огромных голубых глаза уставились на непрошенных гостей. Сделав пару кругов и оглядев каждого, оно замерло перед карликом. Едва заметная черточка рта, изогнувшись в улыбке, раздвоилась и продолжила сыпать словесным горохом:

– О-о, да это же Элементаль! Давненько же я, однако, не встречал Элементалей! – И облачко перелетело к девушке. – Да здесь еще и живые, – какая красивая! Как же, однако, замечательно, что вы здесь!

Первым пришел в себя Элементаль: спрятав кинжал в ножны, он шагнул вперед и без обиняков осведомился у голубых глаз:

– Ты кто есть такой?

Облачко взлохматило все вихры по окружности и собрало их на верху в копну.

– Как это, спрошу я, кто? – Оно расплылось в прозрачной улыбке. – Я – Век, да будет вам это известно! Остальное, брат Элементаль, ты уже определил сам: бесплотный дух… Кстати, как ты, повторю я вопрос, догадался?

– Голос у тебя… мм-м, слишком воздушный.

– А вот и неправда! – Дух взмыл вверх. – Я могу сказать, к примеру, вот так… – Прокашлявшись, он попытался проговорить басом. – На колени, черт возьми!

Элементаль улыбнулся и сочувственно покачал головой.

– Не смеши…

– И пусть, и ладно! Плоти нет – да, увы, ну что ж! – зато нигде не колет, не свербит да к тому же не надо постоянно искать, что засунуть себе в желудок, потому как его тоже нет! А потом…

– Ты кто? – перебил Элементаль.

– Я уже ответил на твой вопрос. Я – Век. – Дух присел карлику на плечо и затараторил: – У каждого человека есть Век. У твоих мертвецов его нет – у мертвецов вообще ничего нет, кроме плоти. И у тебя есть Век – вот он тут вьется вокруг да около – глупый, ей-богу! Не крути головой – ты его все равно не увидишь. И не смотри на меня так, и даже не спрашивай заунывным голосом, сколько тебе отведено да чего, – я тебе все равно ничего не открою. – Век перешел на свистящий шепот. – Это табу! А ты знаешь, что ждет духа, если он нарушит табу?! Тоже лучше не спрашивай! Вот… Что еще?

– Почему ты скитаешься? – поинтересовался Элементаль.

– Я не скитаюсь. Я – свободен. Согласись, это разные вещи. А почему, я тебе так и быть скажу: потому что мой человек взял да повесился. Ему-то, может, это и на руку, поскольку повесился он утром, а ночью пришел Торнтон и увел всех жителей города в рабство. Но мне от этого не легче. Самоубийца лишился меня, оттого вознеслась его душа на небеса одна, и ожидают ее вечные муки.

– Он оборвал свой век?

– Да. Ты схватываешь на лету!

– Но, может быть, ему на роду было написано, покончить жизнь самоубийством.

– Не написано, брат Элементаль, не написано! Этого не может быть изначально, по законам Бытия и Сущего – он мог погибнуть, умереть на поле брани, но не повеситься в двадцать семь лет! Открою тебе тайну: его Век – семьдесят семь, так что мне гулять еще пятьдесят лет, прежде чем я улечу на небеса, найду его грешную душу, и она наконец-то сможет обрести покой!

– Но почему?..

– Да что почему! Потому что если ты ищешь смерть, то и укоротят тебе Век, и сопьешься ты за полгода, а если ты живешь в согласии с душой и совестью, то удлинят, и будешь жить с долгим Веком! Это же все и у вас, людей, давно известно!

– Истинно так, – благочестиво изрек сэр Роберт.

– Это все мне ясно! – отмахнулся Элементаль. – Ты мне скажи, почему он повесился?

– Допек ты меня… Я-то наивно полагал, что только я умею задавать столько вопросов! Оказалось, что нет. – Век обернулся и крикнул в дыру окна: – Эй, Гений, выходи и объясни им, что да как?

На зов из дверного проема выплыло индиговое облачко с еще большими, чем у Века, глазами и огромными ресницами. Замерев у покосившейся ставни, оно искоса смотрело на людей и молчало.

– Скромный он, – признался Век. – Но изводит!.. Хуже них только Демоны, но это уже другой сказ, да и вы об этом должны знать. У нас же по иерархии Гении выше, чем мы, Веки, а потому они и творят с людьми, что хотят.

– Вот теперь все понятно. – Элементаль наклонил голову к Веку и тихо спросил: – А у меня есть такой Гений?

– Извини, брат Элементаль, нет, – шепотом сообщил Дух.

– Просто-таки не знаю, радоваться мне или горевать.

– Забавно, но я тоже не знаю, – доложил ему Век и, повысив голос, чтобы слышали все, продолжил: – Слушай, брат Элементаль… Ты бы отвязал меня от тела, а-а? Чего тебе стоит, в самом деле?!

– И меня! – впервые подал голос Гений.

– Нас, – согласился Век. – Ну что нам тут, возле костей, сидеть! Поговорить-то не с кем!

– Что-то я чувствую подвох. – Элементаль насторожился. – Прежде чем опустить ногу, подумай…

– …туда ли ты делаешь шаг! – закончил Век. – Хорошая заповедь, здесь ее все знают. Но я тебе говорю: никакого подвоха! Ну, какой, спрошу я, может быть подвох?! У тебя в котомке трактат, а в нем есть один заговор Третьей ночи, который годиться для многих, в том числе и для нас.

Элементаль в удивлении вскинул бровь.

– Я его помню, – откликнулся он. – И теперь понимаю, кто такие указанные в нем Веки и Гении.

– Вот-вот. А мы тебе послужим.

Элементаль задумался. Он бросил взгляд на сэра Роберта, но тот лишь отвел глаза. Взор карлика остановился на Фредерике. Бывший конюший развел руками, словно отговариваясь, решай, дескать, сам, однако, помедлив, он все же мягко поинтересовался у Века:

– А что ты можешь, Дух?

– И он еще спрашивает?! Да твой Век сделал для тебя все! Если бы ты так бездумно не тратил свое время, он бы спас тебя от рокового удара. Ведь мы, Веки, умеем растягивать и удлинять время – сжимать вечность в мгновение и наоборот! Твой Век растянул тебе мгновение на сколько смог – еще немного, и ты бы увернулся от смертельного удара своего собрата по разбою! Но ты, как я уже сказал, слишком бесцельно тратил время: его не хватило. А мы, к сожалению, не всемогущи.

Фредерик потупился. Элементаль заметил, как он, не двигая рукой, едва уловимым жестом справа налево провел рукой по воздуху, словно погладил невидимую нить. Карлик в удивлении вскинул брови – он не разбирался в разбойничьих жестах. Тогда Фредерик просто кивнул головой в знак согласия. Пираллида просто сказала: "Да". Но Элементаль все еще медлил.

– А Гений что может? – спросил он.

– А-а, болтать: литература там, стихи всякие… – отмахнулся Век.

Элементаль еще раз посмотрел на сэра Роберта и беспрекословным тоном объявил:

– По-моему, их стоит взять с собой.

– Но мы потеряем время – до полуночи мы бы ушли отсюда очень далеко, – возразил сэр Роберт. – Если этот дух назовет мне хоть одну действительно вескую причину, по которой нам стоит взять его с собой, я так и быть соглашусь.

Век подлетел вплотную к лицу крестоносца и зловеще прошептал:

– Я знаю, кто такой Торнтон. А то, что вам придется встретиться с ним, так же ясно, как и то, что я – Век!

– Мы ночуем здесь, – согласился сэр Роберт.

Глава 9

На ночлег было решено расположиться в доме напротив лавки. По приказу сэра Роберта Фредерик с Элементалем притащили из соседних жилищ еще две кровати. Таким образом, сэр Роберт и Пираллида получили в свое распоряжение по отдельной кровати, а Фредерику с Элементалем предстояло ютиться на одной. Бывшего конюшего подобное обстоятельство нисколько не смутило. Обеспокоился только карлик: привыкший к одиночеству как наяву, так и во сне, он не хотел делить свою постель ни с кем. Фредерик успокоил его: сам он спать не собирался и намеревался продежурить всю ночь у двери.

– Мне здесь не нравится, – закончил короткую речь бывший конюший, пристраиваясь на полу у дверного косяка.

Элементаль обрадовано кивнул. Он вышел на улицу, где его ожидали Духи. Ему еще предстояло потрудиться – его ожидала ночь, которая уже запускала лапы мрака в проемы окон и дверей. С каждой минутой становилось все темнее. В сгущавшихся сумерках индигового Гения почти не было видно – только два глаза выдавали его присутствие. Но стоило ему их закрыть, как он растворялся во тьме, подобно черной кошке в темном переулке. Желтый Век, наоборот, размазанным пятном четко вычерчивался на любом черном фоне. Элементаль взглянул по сторонам, потом на небо и поманил пальцем Века.

– Пойдем, расскажешь что-нибудь… – позвал он. – До полуночи еще есть время, а оно для нас очень дорого.

– Вот это правильно! – одобрил Дух и нырнул в окно, откуда до карлика донеслось продолжение фразы: – Время – оно такое, его ценить надо. Это только философы пренебрегают им!

– Философы ценят вечность, – прощебетал Гений.

– Глупости, – отрезал Век. – Все это пошло от вас, от Гениев. Как, спрошу я, можно ценить вечность, если не ценить составляющего его времени?! Ответа не жду, предупреждаю! А то ты сейчас срифмуешь "вечность" и "бесконечность"…

В этот миг в дверях возник Элементаль, провозгласивший прямо с порога:

Чтобы познать суть вечного,

Измерь длину Пути Млечного!

Век взорвался вихрами и в отчаянии закатил глаза. Не обратив на него внимания, Элементаль в изумлении уставился на крестоносца. Сэр Роберт, наклонившись к расстеленной на полу салфетке, при свете свечи спокойно занимался дележом оставшейся еды на четверых. Выглядел он при этом совершеннейшей домохозяйкой, что еще больше роднило его со всеми остальными. Правда, стоило ему заговорить, как все сразу же встало на свои места:

– Говори дело, – не поднимая головы, пробормотал он, обращаясь к Веку.

– И отлично! Всегда приятно беседовать без лишних сантиментов с образованным человеком.

– Дело! – медленно повторил сэр Роберт и рассек воздух клинком.

– Хорошо.

Век присмирел. Несмотря на то, что клинок был для него пустой угрозой, он замер и начал рассказ с мудрой рассудительностью в детском голосе. На слух это воспринималось несколько смешно, но вскоре все перестали замечать и детские нотки, и, собственно, Духа, поскольку полностью были поглощены смыслом сказанного.

– Арланда, если смотреть на нее сверху, похожа на песочные часы: две большие земли, соединенные узким горным перешейком. Раньше – о-о, славное время! – в Арланде все было подчиненно строгому порядку. – Век вознес голубые глаза к потолку. – На горном перешейке жили Маги. На земле Мортвилль, расположенной к югу от перешейка, – мертвые, а на земле Портинари, что на севере, – живые. Все шло своим чередом, а Маги следили за тем, чтобы мертвые не переходили к живым, а живые – к мертвым…

– Но откуда здесь живые? – перервал вопросом Духа сэр Роберт.

– Как откуда?! – искренне удивился Век. – Кого-то отправили сюда проклятием, кто-то, как Элементаль, рвался сюда сам – да мало ли! В основном, конечно, это дела чернокнижников да колдунов: они то наложат заклятье, то, открыв сюда врата, забудут их закрыть. Кстати, именно через такие врата попал в Арланду Торнтон со своим войском: прямо так на конях в погоне за колдуном они и влетели в наши края. А назад-то вернуться очень не просто! В общем, за тысячелетия народу набралось уйма…

– А мертвые? – поинтересовался Фредерик.

– То же самое. Я не знаю, кому у вас первым пришло в голову воскрешать мертвых, – Век покосился на Элементаля, – но, как оказалось, испробовать свои колдовские силы на умерших решалось множество людей. Ну, кого-то, разумеется, опять-таки прокляли бродить после смерти, кто-то сам наложил на себя вечность, да не учел, что, изгоняя меня, свой Век, он теряет и живую плоть, кто-то попросту ошибся в алхимии. А ошибка в алхимии стоит жизни, чтоб вы помнили… Вот. С чего я начал-то… Ах, да! – Дух взмыл выше и с расстановкой повторил: – Все шло своим чередом, а Маги следили за тем, чтобы мертвые не переходили к живым, а живые – к мертвым… Порядок был, и было хорошо. А потом Маги набрались мужества пойти против Высшей Силы… Отчаянной наглости поступок с их стороны, если не сказать, откровенное хамство. Им было мало тех даров магии, что были им предоставлены: они захотели владеть всеми знаниями. Ведь, скажем, мы, Веки, как это ни прискорбно сообщить, подвластны их заклятиям: нас можно изгнать из человека, а можно к нему возвратить. Но Гении не такие: колдуй – не колдуй, а Гения ты ни на кого не нашлешь. Конечно, Высшая Сила с нами прогадала, – мы ведь в чем-то даже превосходим Гениев! – но все в ее мудрости. – Дух вознес глаза к потолку. – Вот. О чем я?! Ах, да – Арланда… В Арланде начался хаос, потому что Высшая Сила жестоко обошлась с Магами: их замок был разрушен, а сами Маги, похватав, кто что мог унести из древних книг знаний, разбежались по всей стране. Постепенно часть из них стала обыкновенными колдунами, а часть обратилась в чернокнижников, ведунов и еще неизвестно кого. Тут-то и начался великий разброд: мертвецов оживляли и обращали в рабство, у живых проклятиями отнимали душу – все они, маги, колдуны, воскресшие, проклятые и другие, бродили, где им вздумается, и творили то, что им захочется. Словом, хаос! Тогда четверо старых Магов, еще не лишившихся окончательно своего величия, сумели объединиться для того, чтобы положить всему этому конец. Они-то и зовутся теперь Высшими Магами: в их силах очень многое… Как давно это было… – Дух вздохнул и опустился Элементалю на плечо. – Между тем время шло, и живые и мертвые постепенно перемешались. А что им, скажите мне, делить?! Нет, есть, конечно, Вампиры, с которыми живым лучше не встречаться, но есть и живые, которые так и норовят простеньким заклятием обратить какого-нибудь мертвеца в рабство. И одни, и другие друг друга стоят. Но, в общем-то, после долгих войн и стычек со временем пришел мир. В этом городе примерно поровну было мертвых и живых. И ничего – ладили! Но тут появился Торнтон…

На этих словах свечка вспыхнула последний раз и погасла. Стало темно.

В кромешном мраке раздалось покашливание, затем кряхтение, а затем тот же детский голос продолжил:

– Как Торнтон попал в Арланду, я, по-моему, уже рассказал. Хотя можно, пожалуй, и подробнее… – Век едва слышно вздохнул. – Собственно, всю историю, в которой ему довелось принять участие, поведал Герон, один из наемников Торнтона. Герон был единственным из Черной Чертовой дюжины Торнтона, кого удалось смертельно ранить в великой битве мертвецов города Олин с вновь пришедшими. – Тут Век счел необходимым объяснить: – Олин – следующий город, который будет у нас на пути, если мы продолжим движение на север.

– А как называется этот город? – спросил Элементаль.

Век удивленно вскинул брови.

– Никак, – как само собой разумеющееся сообщил он. – Мертвые города никак не называются.

– Но ведь когда-то он носил имя!

– Да. Но теперь-то город мертв. Пройдет время, и здесь будет просто пустое место, которое, может быть, когда-нибудь заселят люди. Зачем же им по названию места воскрешать его печальную историю?

– Разумно, – хмыкнул Элементаль. – А как же тогда этот Олин? Он ведь тоже, как я догадываюсь, теперь мертв?

– У Олина славная история! – возмутился Век. – Город бился за свое место под солнцем – его имя нельзя потерять!

– Тоже разумно, – согласился Элементаль. – Ладно, давай дальше, с мелочами разберемся по пути.

– В общем, из первого набега на Олин Черная Чертова дюжина Торнтона возвратилась с потерей – просто Черной дюжиной. Герон умирал. В обмен на то, что мертвецы воскресят его после ухода в мир иной и примут к себе, он болтал на смертном одре как полоумный и выложил все, что знал… По его словам, виноват во всем случившемся ведун Лыка. Говорят, что он, Лыка, из славян, а как уж он сошелся с норманном Торнтоном, неизвестно. Торнтон всегда был охоч до черных знаний, поэтому в вашем мире он построил Лыке логово, снабдил деньгами и почти каждодневно бегал к нему из своего замка в лес. Они дополняли друг друга: один творил колдовство, другой – прикрывал его черные деяния. Потом, как это обычно случается, между ними приключился великий разлад! Победителем из него вышел Лыка: он проклятиями свел с ума двоих пришедших за его головой воинов, а их предводитель едва унес ноги. Тогда Торнтон решил взять числом: он собрал еще больший отряд, который в одну из омерзительных ночей выступил в путь. – Век поежился, представив себе серость и промозглость нормандской ночи. – Между тем на золото Торнтона Лыка уже соорудил врата, собрал все нужное для их открытия и был готов уйти из вашего мира. Он творил заклинания, когда отряд Торнтона в освещении факелов, под визг натасканных на людей собак, с криками и гиканьем подскакал к его логову. Герон рассказывал, что когда они выскочили на поляну перед домиком ведуна, то увидели, как на другой стороне между двух толстенных дубов разгорелась искристо-зеленая завеса света, в которую, кивнув всадникам на прощание, вошел Лыка. Увидев жертву, за ведуном рванулись собаки. Люди остановились, но Торнтон приказал следовать за ним и направил коня прямо на свет. Так они всем отрядом оказались в Арланде… Хотя поняли это далеко не сразу. – Век помолчал. – Своих собак они больше не видели. В Арланде нет собак и кошек, потому что бестии неизвестно как, но находят дорогу домой: у них нюх на врата. Встретить живому собаку или кошку – великая удача, поскольку если всюду следовать за животным, то рано или поздно оно выведет тебя к вратам.

– К дьяволу собак! – взвился Элементаль. – Что дальше?

– Я и рассказываю! – обиделся Век. – Лыку они тоже не видели, хотя Торнтон клятвенно обещал его убить и посулил за сообщение о том, где его можно найти, большущие деньги. Многие ищут Лыку, поскольку по Арланде ходит слух, что как только Торнтон отыщет его, все беды страны прекратятся: Торнтон покинет этот мир. Я в это не верю. Говорят также, что Торнтон знает, где врата и живет на два мира лишь за тем, чтобы, отняв нечто у Лыки, уйти к себе. То и дело всплывают слухи о том, что Лыку видели то там, то сям, но где его искать точно не знает никто…

– Через Лыку можно найти врата, – едва слышно пробормотал Элементаль и, поймав устремленные на него взгляды, поспешно добавил: – Я в том смысле, что после того как мы дойдем до Высших Магов и воскресим вас – надо же будет как-то отсюда выбираться. Мне, откровенно говоря, здесь пока что не очень нравится! – Он взмахнул руками. – Можно же все сделать попутно!

– Стало быть, мы на самом краю земли мертвых, – задумчиво изрек Фредерик. – Это Мортвилль, и первый же встреченный нами город полностью оправдывает название страны.

– Да, – подтвердил Век. – Дальше только Стражи границ.

– Кстати, а чем они занимаются? – поинтересовался Элементаль.

Наступила гнетущая тишина. Элементаль быстро огляделся: все вновь смотрели на него. Он в смущении склонил голову. Вокруг его шляпы закружил в веселой пляске Век.

– Что-то не нравятся мне твои расспросы, брат Элементаль! – заверещал он. – То ему подавай врата, чтобы сразу ускользнуть, то ему объясни обязанности Стражей, чтобы застрять здесь на вечность. Крайности какие-то!

– Я тоже это заметила, – поддержала Духа Пираллида.

– Ладно-ладно, что вы – я просто спросил! – отмахнулся карлик.

– А я тебе скажу, чем занимаются Стражи границ! – верещал Век. – Они сидят на одном месте, однако день ли на дворе, ночь ли – светит им в единственное окно их хибары только Повозка вечности…

– Я видел Большую медведицу у старика, – вздохнул Элементаль. – Теперь я припоминаю, что она была развернута немного не так, как это было, когда мы подошли к дому.

– Она двигается, – тихо промолвила Пираллида, – но по своей линии: вне дома Большая медведица движется по-другому.

– Вот-вот. – Век взмыл под потолок. – А свою хибару Стражи границ покидать не могут! – закончил он и громогласно изрек: – Лучше уж всегда смотреть на полную луну.

– Ну, все! – вскричал Элементаль и, подхватив рукопись, направился к двери. – Пойдем, я дам тебе свободу!

– Я свободен! – запротестовал Век. – Меня надо просто отвязать от тела. Свобода и привязанность к телу – для нас, Духов, две разные вещи… Да и для вас, людей, я полагаю, тоже.

Глава 10

Элементаль вышел из дома и взглянул на небо. Проплывавшая сквозь млечный путь полная луна, казалось, смутилась и поспешно скрылась за облаками. Стало темно. Впереди будто привидение возник Век. Элементаль вздрогнул, но, быстро сообразив, кто перед ним, спросил:

– Кстати, почему ты сказал: лучше уж смотреть на полную луну.

– Мортвилль еще называют страной Полной Луны. Здесь каждую ночь полнолуние.

– Вот как… – Карлик помолчал, не зная, что сказать, и в конце концов едва слышно произнес: – Придется привыкать.

Век согласно кивнул. Он вернулся к оконному проему и завопил в него что есть силы:

– Эй, Гений, ты с нами?!

В проеме возникли два огромных заспанных глаза; спрятавшись за ресницы, они были где угодно, но только не в реальности. Век взъерошил все вихры.

– Нет, от вас, Гениев, проку, что от звезды света! Ты, спрошу я, собираешься распрощаться с телом хозяина?

– Да.

– Ну, так лети быстрей!

Духи в два счета догнали карлика. Он и не торопился: идти в одиночестве вглубь города было страшно. Тьма и тишина, рассуждал Элементаль, что еще нужно, чтобы заставить учащенней биться сердце? И сам же отвечал: "Ничего". В этот момент Век плавно опустился ему на плечо. От неожиданности Элементаля едва не хватил удар: он рванулся в сторону, оступился и едва не оказался на земле. Совладав с собой, он насилу справился с желанием взять Духа за вихры, – если бы это было только возможно! – и со всего маху запустить его в небо.

– Чтобы такого больше не было! Меня чуть столбняк не хватил! – набросил он на несчастного Духа и, справившись с пережитым страхом, деловито осведомился: – Куда идти?

– Нам сюда, – пролепетал ошарашенный Дух.

Век подлетел к низенькому домику и скрылся в оконном проеме. Элементаль зажег свечу. Внутренне приготовившись ко всему, он смело шагнул внутрь. Первым, что он увидел, был человеческий скелет, лежащий в углу комнаты; его шею до сих пор обвивала полуистлевшая веревка. Карлик ступил дальше и, налетев на большой булыжник, взвыл от боли.

– Говорили же! Прежде чем сделать шаг… О-о, дьявол! – Элементаль запрыгал на одной ноге вокруг булыжника. – Что этот камень здесь делает?!

– Хозяин воспользовался им, когда… ну, в общем, уходил в мир иной, – объяснил Век.

– Будет что поставить ему на могилку.

– Зачем? – искренне удивился Век. – Его же нельзя оживить. Это же скелет, а скелеты бродят, бряцая костями, только в страшных сказках. Плоти-то у него нет!

– Не понимаю.

– У нас, друг Элементаль, ставят камни только тогда, когда потом хотят оживить умершего: просто, чтобы место не потерять. Да и то малоприметные, а то вдруг трах-бабах: придет кто-нибудь чужой, да и обратит вашего родственника в вечное рабство. Если же оживлять не хотят, то даже холма не делают по той же самой причине.

– Да… Порядочки вы тут завели, – протянул Элементаль. – Что ж мне его просто прикопать?

– Это будет самым разумным решением. Лопата в соседней комнате.

Элементаль сокрушенно покачал головой. Он прошел в соседнюю комнату, где без труда отыскал требуемый инструмент. Вооружившись лопатой, он выбрался на внутренний дворик и приступил к работе. Когда кости самоубийцы были преданы земле, Элементаль вернулся в дом, поставил свечу на булыжник и, раскрыв рукопись, принялся читать заклинание.

Отвязать Духа от тела оказалось нетрудным занятием: все дело не заняло и часа. Так как Духов было два, то, выйдя из домика, карлик знал заклятие почти наизусть. "Я просто-таки становлюсь магом, – зевая, подумал он. – Однако это ремесло пока что не приносит мне никакой выгоды". Словно в ответ на его мысли, перед ним предстал Век, который елейным голосом защебетал:

– Брат Элементаль, ты совершил хорошее дело. Так что если ты пороешься вон в том, дальнем углу, то отыщешь себе награду.

– Какую? – насторожился карлик.

Век вскинул брови.

– Золото! – как само собой разумеющееся сообщил он. – Неужели ты полагаешь, что в Арланде цениться серебро?! Да его здесь даже не подберет никто, пусть оно хоть под ногами валяется!

– Но твой хозяин…

– Бывший, – поправил Век.

– Ну, да. Он же творил!

– Поэтому хорошо говорил. А в Арланде, да будет тебе известно, любят хороших рассказчиков, поскольку если ты как Страж Границ или как Маг – да мало ли кто еще! – живешь вечность, то истратить денек на занимательный рассказ, это так замечательно, что и золота не жалко.

Улыбнувшись, Элементаль нырнул в дальний, темный угол.

Было уже далеко за полночь, когда Элементаль в сопровождении Духов направился к единственному дому, в котором горел свет. В его ладони уютно устроились семь золотых монет, и он беспрестанно теребил их грани пальцами, наслаждаясь теплотой желтого металла. Приблизившись, он увидел бродившую по дому в отсветах свечи тень. Элементаль настороженно замер: в темных очертаниях он без труда угадал сэра Роберта, но никак не мог понять, почему тот еще не спит.

Элементаль подошел ближе и прислушался: доносящийся из дома голос принадлежал не сэру Роберту! Скрипящий и заедающий, как колесо старой телеги, голос что-то толковал, на что тень взмахивала руками и продолжала ходить от окна к окну; о чем шел спор, с улицы было не разобрать. Подкравшись к створке окна, Элементаль краем глаза заглянул в щелку и тотчас отпрянул обратно.

В доме расположился чужак. На нем болтались полуистлевшие лохмотья, судя по выделке некогда очень богатого наряда, а на вид ему было не больше двадцати… "Если бы он не был мертвецом! – пронеслось в голове Элементаля. – Кто же этот полуночный гость?" Нырнув обратно в ночь, он продолжил свои рассуждения. Раз уж сэр Роберт не снес гостю голову, стоило тому явиться на пороге, то разумно будет просто войти и вникнуть в суть беседы. В конце концов если даже вечно спокойный благородный сэр бегает по комнате, как дитя, то, пожалуй, разговор стоит того, чтобы его послушать. С другой стороны… Элементаль покрутился по сторонам в поисках желтого Века – того и след простыл.

"Вот и делай добро Духам!" – в сердцах плюнул он. И поспешил, поскольку в тот же миг откуда-то сверху на него свалился растрепанный Век. От его внезапного появления Элементаль во второй раз за вечер едва не лишился чувств.

– Это мертвец Без имени, – шепотом сообщил Век. – О нем, конечно, мало кто что знает…

– Ну, да – даже имени! – совладав с дыханием, выдавил Элементаль. – Идем!

Он направился к двери. Век поспешил следом.

– Ну, да – даже имени, – повторил Век. – А что в этом такого. Он не представлялся, а называть-то его как-то надо. Вот он и стал мертвецом Без имени.

Элементаль покачал головой.

– Что с вас взять… – буркнул он и настежь распахнул дверь.

Фредерик вскочил на ноги. Моментально обнажив клинок, он направил его в живот Элементаля. Сэр Роберт схватился за меч. Элементаль в испуге замер на месте.

– Это я… – прошептал он, разглядывая Пираллиду, готовую напасть на него.

Путешественники опустили оружие. Только мертвец Без имени, едва разглядев вошедшего, в ужасе стал пятиться в угол.

– Я никогда не делал ничего плохого ведунам, – закрывая лицо руками, прокричал он. – Оставьте меня, Лыка!

Тут мертвец Без имени увидел Духов. Он затрясся всем телом и, став белее полотна, рванулся к окну. Сэр Роберт ухватил его за рукав – раздался треск, и половина верхнего платья вместе с воротником соскользнула с руки гостя, оставшись в железной ладони крестоносца. Следуя движению одежды, мертвец Без имени развернулся на месте и предстал перед Элементалем с обнаженной грудью. Его страх сменила шальная безрассудность.

– Я же довел тебя до Олина! – с вызовом бросил он Элементалю. – Что тебе еще от меня надо, Лыка? Да, я украл одну золотую монету и ушел, но мы же были почти у стен города! И убери своих Демонов!

– Мы не Демоны! – заверещал Век.

– А я не Лыка, – спокойно промолвил Элементаль.

Мертвец Без имени не поверил ни единому слову. Элементаль махнул рукой: он решил возложить уговоры на сэра Роберта, а сам заинтересовался татуировкой на груди гостя. Она изображала льва, угрожающе поднявшего передние лапы; задними могучее животное попирало лозунг "Senza dubbio". "Без сомнения", – перевел про себя Элементаль. Пока он рассматривал татуировку, сэр Роберт и Пираллида, как могли, успокаивали ночного гостя.

– Он не Лыка, ты путаешь, – увещевала Пираллида.

– Она говорит правду. Он Элементаль, – указывая на карлика, твердо заявил сэр Роберт.

Мертвец Без имени постепенно приходил в себя: дикий огонь, метавшийся в глубине его глаз, стал гаснуть. Однако прошло немало времени, прежде чем его взгляд приобрел осмысленность. Он отошел от окна и обошел карлика сбоку, чтобы еще раз удостовериться в правоте слов Пираллиды и сэра Роберта.

– Но как похож: рост, этот нос, этот профиль – обескуражено произнес он.

– У тебя нет братьев-близнецов? – обратилась к Элементалю Пираллида.

– Увы, нет. И не было! И давайте на этом поставим точку на моей родословной! – жестко отрезал Элементаль и повернулся к гостю. – Скажите, ведь вы королевских кровей, не так ли?

– Разве благородное происхождение имеет значение для мертвеца? – вопросом на вопрос ответил гость.

– Оно имеет значение для человека… – веско изрек сэр Роберт.

Гений подплыл к уху Элементаля. Он сел на плечо и промурлыкал:

– Мастерски сказано. Какой диалог, сколько изысканного подтекста… Ты запомни!

Элементаль согласно кивнул. Мертвец Без имени задумался; его взгляд закружил по комнате, пальцы правой руки затеребили невидимый платок и продолжали мять его до тех пор, пока он не решился на признание:

– Да, некогда я был наследником одного могучего королевства… Пока не был опоен зельем и проклят скитаться младшим братом.

Больше не было произнесено ни слова. Путешественники задумались о превратностях судьбы и людском коварстве. Сэр Роберт смотрел в окно на ночное небо, которое было точно таким же, как в его родной Англии. Пираллида, витая в своих мыслях, разглядывала зеленые, как мечта, глаза мертвеца, а тот, в свою очередь, опасливо косился на Века. Обласканный вниманием Дух крутился у окна и так, и эдак, стараясь показать, как он хорош. Элементаль отошел в угол и о чем-то зашептался с Гением. Один только Фредерик спокойно закрыл глаза и, как казалось, заснул. Сэр Роберт протянул руку в направлении карлика.

– Отдай мой родовой перстень, Марк. Пусть в нем теперь сидит дьявол, но все же мы носили его много веков. И давайте займемся делом! Нам надо принять решение!

Элементаль с явной неохотой возвратил перстень. Он уселся на пол возле Фредерика и толкнул спящего в бок. Конюший словно ждал этого: мгновенно раскрыв глаза, он обратился во внимание. Сэр Роберт отвернулся от окна и прошелся по комнате. Замерев в центре, он оглядел всех и остановил взгляд на Элементале:

– Человек Без имени предлагает довести нас до Олина, – сообщил он.

– Да. И всего за ночь, через Лес болот, – подтвердил гость и поспешно присовокупил: – И всего за одну золотую монету.

– Где же мы ее возьмем? – Пираллида вскинула брови.

Элементаль потер ладони и шумно вздохнул.

– Ну, одна-то золотая монета у нас есть. – Он выдержал эффектную паузу и только после того, как все внимание переключилось на него, рассудительно продолжил: – Вопрос в том, можем ли мы ему доверять… Я ему доверяю, но если мы до этого момента все решали сообща, думаю, что нам и впредь следует поступать так же.

– Ваше дело, – с ноткой обиды в голосе проворчал мертвец Без имени.

– Я ему тоже доверяю, – вынес свой вердикт сэр Роберт.

– И я, – откликнулся Фредерик.

– Это опасно? – напрямик спросила Пираллида.

– Не опасней, чем оставаться здесь, – честно признался мертвец Без имени. – Время от времени город навещает человек Торнтона. Сомневаюсь, что он оставит кого-либо в живых, едва только увидит послание Лыки на вратах. Торнтону служит чернокнижник Сатур, который накладывает на покоренные города мелкие заклятия. Ворота оставляют открытыми, и вошедшего в город либо одолевает сон, либо он подворачивает ногу, либо у него начинает хворать конь. Словом, неосторожный гость остается в городе на несколько дней. Это облегчает людям Торнтона работу по сбору новых рабов. Но Сатур – низок и мелок, все его заклятия Лыка разрушает одним только своим появлением. Лыка на одном только им понятном языке пишет послание Торнтону, которое оставляет на городских вратах. Глупо объяснять, в какое состояние эти несколько строк приводят Торнтона и его людей!

– Лыка был здесь… – утвердительно заметил сэр Роберт.

– Да. Так же в ночь. Он разрушил заклятие беспробудного пьянства и тем самым спас пятерых бродячих музыкантов: очнувшись, они успели скрыться в лесу… Лыка нанял меня довести его до Олина, пригрозив, что если я не сделаю этого, то его Демон сдерет с меня плоть. Я довел его почти до стен, но в ночь убежал – мне нечего делать в Олине!

Перед мертвецом Без имени возник Гений.

– А что, действительно содержание оставленного послания никто не знает? – удивленно пискнул он.

– Кроме Лыки и Торнтона, никто.

Век взмыл к потолку и заверещал:

– Вот! Вот это тайна для Гения. Нам надо пересечь весь Мортвилль, а его интересует записка! Может, они там проклинают друг друга последними словами!

– Цыц! – Элементаль вскочил на ноги. – Хватит! Возможно, Гений и прав, и нам что-нибудь да даст содержание послания. Но сейчас нужно собираться в путь. Оставаться здесь больше не имеет смысла. Еще не настало время встречаться с людьми Торнтона!

– А может, нам и не следует от них бежать… – тихо произнес Фредерик и посмотрел на сэра Роберта.

Крестоносец на мгновение задумался.

– Нет, надо идти, – отрезал он.

Сборы не заняли много времени. Вскоре группа под предводительством мертвеца Без имени покинула дом. Последними шли сэр Роберт и Фредерик. Они аккуратно закрыли городские ворота, так что пришпиленное к крайнему бревну послание с непонятными письменами вновь легло на свое место. В ночи древние славянские буквы светились ровным оранжевым светом.

Часть третья

Великий народ Оросы

Княгине Гер часто снились странные сны. О них она не рассказывала никому, даже мужу, великому князю Стерху. Ей снилось, будто она летала среди звезд на удивительном корабле, таком огромном, что его нельзя было обойти за день, и сделанном из мягкого и теплого материала. Еще ей снилось, будто для того, чтобы пересечь этот корабль из конца в конец, необходимо было проделать весь путь на какой-то специальной повозке, которая передвигалась без лошадей и могла развернуться на месте.

"Как я могла так перемещаться?.." – мечтательно размышляла княгиня, подбрасывая дрова в очаг и улыбаясь своим мыслям. Она любовалась на разгорающееся пламя – ей было хорошо. Муж, великий князь Стерх, считает, что все эти сны только виденья беременной женщины. Какое счастье, что у них скоро будет ребенок. Интересно: откуда пришли такие прекрасные, но немного грустные, такие сладко-горькие сны… Княгиня начала говорить вслух. В последние дни весны подобное случалось все чаще: она не хотела видеть никого, кроме мужа, а так хотелось говорить.

– Летать от звезды до звезды, – бормотала княгиня. – Это так забавно летать от звезды до звезды.

Она не заметила, как в шатер неслышно вошел Старый кудесник. Выслушав несколько фраз о звездах, он улыбнулся и сухо прокашлялся в кулак. Княгиня Гер вздрогнула и обернулась.

– Мое почтение, – мягко произнес Старый кудесник. – Как ваше здоровье?

– Спасибо, я чувствую себя хорошо.

– Я рад. Позвольте заметить, вы не вышли к людям в час утренней зорьки, и это их испугало. Разве может случиться так, что не покажется солнце?

– Не может, – эхом откликнулась княгиня.

– Это правда, – поддакнул Старый кудесник и поклонился. – Пожалуйста, выйдите к народу: людям необходимо видеть вас для того, чтобы знать, что все в порядке.

Княгиня тяжело вздохнула. Ей стало тоскливо. День с его обязанностями и суетой внезапно обрушился на нее всей своей тяжестью. Не выдержав, она заговорила резко и нервно:

– Поход великого князя Стерха затягивается, уже много дней нет дождей – все против меня!

– Успокойтесь, княгиня, – мягко остановил ее Старый кудесник. – Сменится несколько ночей, взойдет и низойдет солнце – и все будет хорошо. Великий день, когда родиться наследник, начнется с дождя. Это будет доброе начало жизни.

Кудесник поклонился. Весь его вид говорил об одном: все будет хорошо. В это невозможно было не верить, ведь этот замерший в полупоклоне человек знал все тайны мира, он мог общался с богами.

– Вы способны умиротворить сердце любого, – тихо промолвила княгиня Гер.

– В слова надо верить.

– Я стараюсь изо всех сил… – И княгиня поднялась с ковра.

Для племени оросов великий день – появление на свет наследника – начался с дождя. Казалось, сами небеса радовались долгожданному событию. Дождь омывал иссушенную многодневным зноем степь, он шел стеной – теплый и обильный, и радости людей не было предела. Это благодать ниспослана великими богами неба. Так говорил Старый кудесник. Он рассказывал, что в дождь богам легче смотреть сверху на мелких людей, которые копошились и плодились в вековой пыли.

– Великие боги, вы даровали народу Оросы счастье! – громогласно произнес Старый кудесник.

Он стоял, высокий и огромный, будто утес над рекой, и с его мокрых седых волос стекали капли влаги. Народ затих. В пологой ложбине между двух холмов толпилось все племя, кроме ушедших в поход дозорных и немощных стариков. Впереди взрослых пестрой стайкой ютились подростки, мальчишки и девчонки разных лет отроду: им принадлежало будущее, а потому они должны были видеть все.

– Мы благодарны вам, великие боги! – вскинув лицо к небу, закричал Старый кудесник.

Вторя его словам, по ложбине покатился всеобщий гул. Старый кудесник оглядел народ. Люди благоговейно молчали. В ряду подростков раздался тихий вскрик: "Он смотрит прямо мне в сердце!" На какой-то миг всем показалось, что Старый кудесник улыбнулся… Но нет! Этого не могло быть – просто судорога. Все знают, что Старый кудесник смотрит прямо в сердца, хотя у самого него сердца нет, отчего он никогда не улыбается. Легенда гласит, что для говорящего с богами сердце не нужно: обычный смертный просто не выдержит взгляда великих богов. Недаром про умерших не на поле битвы говорят: "Он увидел бога!".

– Настал великий день, народ Оросы! – закричал Старый кудесник. – Сейчас вы увидите наследника! – И он, развернувшись на месте, быстро направился к расписному княжескому шатру.

Народ ждал. На вековую степь все также, не переставая, лил благодатный дождь… Прошло время, прежде чем из шатра появились князь Стерх, княгиня Гер и Старый кудесник с наследником на руках. Они медленно спускались по склону, пока не остановились на середине бугра, на ровном уступе, откуда совсем недавно обращался к небесам Старый кудесник. Он выступил вперед и на руках приподнял вверх младенца на всеобщее обозрение. Над степью повисла тишина. Где-то вдали гулко грянул громовой раскат, и этот небесный звук стал сигналом к всеобщему крику: "Славься, Ороса!"

На соседнем холме появился человек, который быстро опустился на одно колено и вскинул лук. "Славься, Ороса!" – второй громогласный крик пронесся по ложбине. Человек на холме спустил тетиву и тут же вложил новую стрелу… Старый кудесник, оторвав взгляд от толпы, поднял голову. Только великие боги знают, как он заметил смертельную опасность. Однако уже в следующее мгновение он прижал младенца к груди и, отвернувшись от людей, замер, глядя в глаза княгине… "Славься, Ороса!" – третий громогласный крик накрыл округу. В тот же миг над головой Старого кудесника пролетела стрела, которая, едва не задев плечо князя Стерха, вонзилась в мокрую землю холма. Вторая стрела угодила кудеснику в спину. Он вздрогнул всем телом и стал оседать в грязь.

На холм в погоню за неизвестным лучником уже взбегали воины славного племени оросов. Князь Стерх ринулся к старому кудеснику. Он прижал его к себе и остановил падение. Старик еще дышал: он попытался что-то сказать, но из губ вырвался лишь стон. Схватив сына на руки, княгиня Гер опустилась на колени, скрываясь за мужчинами. Она дрожала всем телом. Всех их, сидевших в грязи, ошеломленных и смятенных, стали окружать, закрывая собственными телами, прибежавшие от подножья холма подростки. Сверху от шатра спускались телохранители. Главный из них – высокий и белокурый воин – поскользнулся и покатился вниз по грязи прямо на великолепной накидке, украшенной по случаю праздника витиеватыми кружевами.

Старый кудесник что-то прошептал.

– Я не слышу… – отозвался князь Стерх.

Старый кудесник шумно вздохнул.

– Убийца метил в наследника, – прохрипел он.

– Стрелка поймают, и мы откроем правду! – пообещал князь.

– Это не изменит участи…

– Какой?!

– Нам необходимо породниться с русами, великий Стерх! – шептал кудесник. – Наследник рожден для этого родства… Жените его на дочери русов… Иначе нас истребят… – Старик хрипел, его глаза закрывались. – Легенда вечна: мы прибыли издалека – это не наш мир. Но нам необходимо выжить, ради детей!

– Мы выживем!

Князь Стерх хотел сказать многое, но вместо этого лишь опустил голову, – мысли его путались, и слова застревали в горле. Великий и мудрый Стерх исчез из этого мира, ибо горе его было слишком велико. Стоявшие рядом видели и понимали это. Они не знали, как им поступить. Из толпы вышел подросток. Он был высок ростом и могуч телом, а потому остальные невольно расступились, уступая ему дорогу.

– Я понесу вас. – Он высвободил Старого кудесника из рук князя, поднял его и замер в ожидании.

Стерх очнулся.

– В княжеский шатер! – приказал он.

Князя, княгиню с наследником и подростка с кудесником на руках обступили телохранители. Они хотели прогнать подростка прочь, но Стерх оставил их:

– Скорее в шатер… Может быть, все еще можно будет поправить!

Вся группа стала подниматься на холм.

Старый кудесник умер. В этот же вечер подросток покинул племя. Вооруженный кожевенным ножом, он шел по степи и шумел, будто раненный зверь: "У Старого кудесника было сердце. Я сам чувствовал, как оно билось, а затем остановилось в его груди. Боги, я слышал это! Во что же мне теперь верить?! В то, что мы прилетели со звезды… Нет, мы так жили здесь, в этой степи, и не никогда было ничего другого! Я буду жить один. Это так же верно, как и то, что зовут меня Дикорос!"

Часть четвертая

Новые друзья

Глава 1

Лес болот, в который углубились путешественники после долгого перехода по топкому заливному лугу, на деле оказался редким ольшаником. Здесь было меньше травы, да и высотой она была не в пояс, отчего продвигаться вперед стало значительно легче. Лес, однако же, стоил дарованного ему названия: заболоченные места серебрились озерами луж, то тут, то там, проходя сквозь водную толщу, к поверхности вырывались газовые облака, и тоскливые тягучие звуки сопровождали их появление на земной поверхности. Друзьям приходилось огибать огромные мутные разливы, в которых барахталась полная Луна. Рябая и темная, она проплывала по торчащим из воды, острым, как шипы, остаткам некогда произраставших здесь деревьев. Идти было легче, но с каждой милей путь становился все извилистей.

Элементаль топал вслед за мертвецом Без имени, стараясь ступать точно ему в след. Он не любил болотистых мест: они навевали на него тоску. За ним, о чем-то переговариваясь, шли сэр Роберт и Пираллида, а замыкал цепочку Фредерик. Он недолюбливал болота из чисто житейских соображений: лес, в котором нельзя утроить добрый ночлег, он считал совершенно никчемной выдумкой природы. Правда, при этом отдавал должное его способности укрыть беглеца в трудную минуту. Одни Духи, которые в отличие от людей не были прикованы к земной тверди, веселились, как могли: они летали друг за дружкой между пней, корявых, как гнилые зубы, и прятались в осоке – лишь облака мошкары заставляли их умерить свою прыть.

Элементаль загрустил и, чтобы хоть как-то развеяться, решил завести разговор. Похлопав мертвеца Без имени по холодной голой спине, он вежливо поинтересовался:

– Послушайте, монсеньор, – если вы позволите, я буду называть вас так, – здесь возможно встретить людей?

– Арланда – маленькая страна, – не оглядываясь, пробормотал мертвец Без имени. – В лесах и раньше-то было не одиноко, чего уж говорить об этом теперь, когда появился Торнтон.

– Понятно. – Элементаль замялся в нерешительности, соблаговолит ли ответить монсеньор или отмолчится, но все же поинтересовался: – Так откуда вы родом?

Мертвец Без имени ответил быстро, будто ожидал подобного вопроса:

– Я бы не хотел об этом говорить… И обращайся ко мне, ради всех святых, на "ты"!

"Не ответил", – подумал про себя Элементаль, а вслух согласился: – Хорошо. Хоть это для меня не просто, но пусть будет "ты"! – И в тот же миг, не задумываясь, задал следующий вопрос: – Но, быть может, тогда… ты хочешь пойти с нами к Высшим Магам?

– Я их уже видел.

– Вот как?! – встрепенулся Элементаль. – И что, они не могут тебе помочь?!

Мертвец Без имени промолчал. Он даже ускорил шаг, словно пытаясь убежать от… Кого? Видимо, все-таки от себя, решил Элементаль. Он тоже ускорил шаг, потому что где-то внутри чувствовал, что монсеньор непременно заговорит. Он бежал рядом и весь обратился вслух. После долгого молчания мертвец Без имени наконец произнес:

– То, о чем прошу я, они не могут исполнить, а то, что они могут исполнить, не нужно мне.

– Красиво, но слишком туманно.

Элементаль замедлил шаг. Он не знал, о чем бы еще хотел узнать, и решил спросить о том, что первым пришло в голову:

– Торнтон – мертвец?!

– По крайней мере, так толкуют в разных закоулках Мортвилля. – Мертвец Без имени помолчал и продолжил: – Не скрою, что я в это верю. Лучшие лучники охраны городов клянутся в том, что они не один раз попадали в Торнтона. И что?! Поверь мне, их стрелы достаточно, чтобы выбить человека из седла… Живого человека! От потери крови он бы долго был не в состоянии забраться на коня. Да что там "на коня" – просто встать с постели. А Торнтону все нипочем!

– Ну, это еще ни о чем не говорит, – отозвался Элементаль и затараторил быстро-быстро: – Я знал одного весьма достойного вояку, которого поразили сразу три стрелы, а он остался в седле и ворвался в город первым… Правда, без сознания. Однако же первым!

– Это удача. Торнтон выше нее.

Элементаль резко остановился.

– Ты с ним встречался?! – тихо спросил он.

– Не с ним – я виделся с Лыкой…

Мертвец Без имени размеренно продолжал идти дальше, и его голос становился все тише и тише, будто бы вместе с хозяином спешил раствориться в болотистой дымке. Элементаль припустил следом, чтобы расслышать конец высказывания.

– …а они одного поля ягоды, хоть цветут разным цветом, – закончил мертвец.

– Расскажи мне о Лыке, – попросил карлик. – О чем вы с ним беседовали?

– Ну, во-первых, беседуют с людьми, близкими по духу. А мы с Лыкой, как говорится в одной поговорке, всегда жили на разных берегах. Поэтому беседовать нам было не о чем. Во-вторых, те, кто связан с колдовством, вообще мало говорят. Ты, пожалуй, единственный, любитель поболтать да расспросить.

– Но я и не колдун! – взвился Элементаль.

– Как сказать… – Мертвец Без имени бросил недоверчивый взгляд через плечо. – Я попробую тебе объяснить, если уж тебе так интересно… Лыка молчун, он как будто боится произнести лишнее слово. Он трогает за рукав, когда нужно что-то узнать, и вообще там, где слова можно заменить жестами или чем иным, он так и поступает: кивком головы указывает дорогу, взглядом спрашивает, ладонью отрицает. "Молчание" можно было бы написать на его гербе.

– Странно…

Мертвец Без имени остановился и пробормотал:

– Тоже хороший девиз для его герба.

Он ускорил шаг и скрылся во тьме. Элементаль, наоборот, замер на месте: на какой-то миг ему показалось, что сейчас-то он точно сможет все доходчиво объяснить. Он даже взмахнул пару раз руками и шумно вздохнул, как человек, собирающийся поведать нечто важное. Но озарение так не пришло. Одни догадки.

В Лесу болот холодало. Полная Луна освещала однообразный серый пейзаж, в котором уже невозможно было отличить сушь от воды. Все было одинаково покатым, однообразно серым и промозгло сырым. Без проводника в этом лесу можно было остаться навечно.

Элементаль стоял на месте – он чувствовал себя бесконечно одиноким в этом мире. Он понял, что замерзает, и вознамерился отправиться дальше, когда почувствовал, как под его ногами задышала и зашевелилась земля. Не прошло и нескольких секунд, как холодная вода, перелившись через отороченные лисьими хвостами отвороты его ботинок, хлынула внутрь и залила ноги.

– Э-э… – севшим голосом пролепетал Элементаль.

Идущий следом сэр Роберт взял карлика под локотки и выдернул его из трясины, как морковку из грядки.

– Шагай быстрей! Нельзя идти по болоту и считать ворон! – проворчал он.

– Лучше бы вы мне этого не говорили: терпеть не могу, когда под ногами вместо положенной Богом твердыни разверзается хлябь.

– Разверзается?! – рассмеялась Пираллида. – Да мы идем по трясине уже с час!

Элементаль икнул и припустил вперед. Звонкий смех девушки прошелестел за ним по болотной осоке. Заслышав веселье, Духи оказались тут как тут. Неугомонный Век тотчас оценил ситуацию и принялся кружить над Элементалем, насмешливо предлагая ему свою помощь и поддержку. Элементаль решил не отзываться на колкости. Не услышав ответов, Век присмирел. Он нашел себе иную забаву: он стал нарочито широко зевать, всем своим существом изображая непомерную усталость и тоску. Эта шалость порядком раздражала измученных переходом людей. Все закончилось тем, что Гений по совету Пираллиды нагнал на Века облачко мошкары. Ошалевший от насекомых Век долго в неистовой пляске кружил над озерцом воды, пока в конце концов по неосторожности не искупался в ней. Обидевшись на весь мир, он, мокрый и раздосадованный, полетел вдали от людей, откровенно показывая им свою гордую отчужденность. Всем это было только на руку.

– Постойте-ка! – неожиданно остановившись, воскликнул Элементаль. – Монсеньор, вы сказали, что Высшие Маги могли вам помочь… А сейчас что, они уже этого не могут?!

– Четверо старейшин ушли, – просто сообщил мертвец.

– Погодите! – Элементаль замахал руками. – Но, должно быть, пришли новые старейшины?!

– Мне об этом ничего не известно.

Элементаль огляделся по сторонам. Что-то во всем этом было не так! Заметив Духов, он прокричал Веку:

– На Перешейке Магов ныне есть Высшие Маги?! Отвечай же, Дух?!

– Я не знаю, что произошло в последнее время. – В мгновение ока Век оказался рядом с карликом. – Я же пребывал у костей хозяина. Я точно знаю лишь одно: до того, как мой хозяин решил проститься с этим миром, в Замке Магов жили Четверо старейшин.

– Четверо старейшин ушли, – твердо повторил мертвец Без имени.

Стало тихо. Сэр Роберт посмотрел сначала на Фредерика, а потом на Элементаля. Он даже ничего не стал произносить вслух – все было понятно без слов. Вместо сэра Роберта немой вопрос озвучил сам Элементаль:

– К кому же мы тогда идем?.. – прошептал он.

– Да… – поддакнул Век.

Сэр Роберт громко захлюпал сапогами по воде, раздвигая всех и выступая вперед. Легко вскочив на большую кочку, он вскинул руку и пробасил:

– Давайте сначала дойдем до Перешейка Магов! Выбор у нас, прямо скажем, не велик, а там будет видно.

Фредерик согласно кивнул. Пираллида окинула мужчин пронзительным взором, но так и ничего не сказала. Новость о том, что на перешейке больше нет Высших Магов, лишила путешественников последних сил. На востоке набирал силу рассвет, который сквозь дымку болотных испарений выглядел бледно-серым. Элементаль поежился: от этой невзрачной картины и собственного тягостного настроения даже рассвет показался ему больным. Груз усталости прошедшей ночи становился непомерным: после долгого перехода всем хотелось выспаться. Люди молчали, и только Гений, пристроившись на плече у Элементаля, что-то рассказывал тому в полголоса. Беседа отвлекала карлика от страха перед будущим.

Глава 2

Желанию путешественников хорошо отдохнуть не суждено было оправдаться. Остановка для отдыха была короткой, и очень скоро люди и Духи под предводительством мертвеца Без имени направились дальше. Путь, по которому их вел мертвец, извилистой лентой запетлял в гору. Вскоре жидкую хлябь под ногами сменила твердая почва; напоенная влагой, она еще сочилась под ступней человека, но уже не расплывалась в стороны в стремлении утолить жажду зазевавшейся жертвой. То тут, то там стали возникать островки цветущей растительности – желтой и фиолетово-рыжей окраски, которые вскоре начали сливаться в поля. Пейзаж оживал на глазах.

Элементаль заметно приободрился. Он уже не слушал Гения – наоборот, сумбурно доказывал тому свою правоту. Гений вспыхивал индиговым огнем и перечил:

– Дом не может источать боль, как срифмовал ты. Ну, что это, в самом деле:

Он исходил весь мир поперек и вдоль,

Поскольку собственный дом причинял ему боль…

– И что?! – в ответ в третий раз возопил Элементаль.

– Боль причиняют стены! Слушай:

Он чувствовал боль в геометрии стен…

– Ну, в общем, если чуть-чуть подправить. А вообще – излишне пафосно!

– Тоже мне, знаток!

– От знатока слышу!

Так они шагали, выдавая рифмы и возражая друг другу. Век подлетел поближе, но в спор вмешиваться не стал: он считал все это глупостями. Однако и не язвил, за что был принят в компанию. Сэр Роберт, Фредерик и Пираллида шли отдельной группой. Время от времени они по цепочке перекидывались несколькими фразами, но большей частью молчали. Сэр Роберт и Фредерик давно уже привыкли к одиночеству, а Пираллида еще не так знала обоих мужчин, чтобы завести с ними разговор. Мертвец Без имени шагал далеко впереди, и его голая спина служила всем путеводной звездой… Внезапно он вскинул руку. Все замерли. Однако уже в следующее мгновение маленький отряд пришел в движение: сэр Роберт, ухватив Пираллиду, быстро потащил ее к ближайшей лощинке, а Фредерик, пригнувшись, стрелой полетел к карлику. Век и Гений суетливо замельтешили в воздухе. Элементаль чертыхнулся: эти Духи умели сеять суматоху! Он потянул носом воздух и прошептал подкравшемуся Фредерику:

– Чую запах костра. Надо бы куда-нибудь спешно укрыться, пока целы.

Мертвец Без имени по-кошачьи бросился за куст ракиты. Он присел на колени и указал остальным на небольшой круг дубов, утонувших в зарослях папоротника. В следующее мгновение путешественники собрались вместе. Требуя тишины, мертвец Без имени приставил палец к губам и едва слышно доложил:

– Там в дубах кто-то есть…

– И, видимо, этот "кто-то" бродит в одиночестве, – продолжил Фредерик.

– Что ж, пришло время узнать цену вашей благодарности, – обратился Элементаль к Духам. – Лети, Век, разузнай, кто там!

– Вот это по мне: трудности, опасности… Недаром люди говорят: "Сколько я пережил на своем веку!"

– Лети! – раздраженно прикрикнул на Духа сэр Роберт.

Век взмыл вверх… Но было уже поздно. Среди дубов раздалось ржание лошади, а за ним послышалось шорох, которое бывает при торопливых сборах. Времени на размышления не оставалось. Сэр Роберт с Фредериком вскинули оружие и прямиком бросились на звук. Рассекая кусты папоротника, Элементаль рванулся чуть левее, а мертвец Без имени с Пираллидой ринулись в обход справа.

Ржание повторилось. Средь дубов мелькнуло испуганное лицо человека. Не разбирая дороги, незнакомец бежал прочь от преследовавшего его Фредерика. Бывший конюший сквозил между кустов, временами скрываясь в буйной растительности по самую голову, только распахнувшийся плащ развивался по ветру от бешеной гонки. Однако и незнакомец был соткан из крепкой нити: не уступая Фредерику ни пяди, он мчался со всех ног, и страх быть пойманным удваивал его силы. Вскоре стало очевидно, что Фредерику его не догнать: конюший отставал – сказывалась усталость после ночного перехода через Лес болот. Поняв это, Фредерик остановился и поворотил назад. Мимо него верхом на рысаке, пригнувшись к самой гриве, проскакал сэр Роберт.

Фредерик проводил всадника долгим взглядом. Он разочарованно вздохнул и поспешил вернуться к месту начала погони. Элементаль и Пираллида шаг за шагом осматривали ночную стоянку незнакомца. Временным пристанищем тому послужила большая округлая поляна. Она, как живым частоколом, была окружена вековыми дубами; могучие деревья взбирались вверх по склону, образуя из верхушек крон зеленую лестницу, уходившую, как казалось, в самое небо. У нижнего края поляны вокруг потухшего пепелища были разбросаны остатки вчерашней трапезы. Аккуратно уложенная переметная сума покоилась между замшелых корней дерева на расстеленной по земле накидке. Сума еще хранила след головы человека, проведшего на ней ночь. Трава вокруг накидки была примята – видимо, сон незнакомца был тревожен.

– Судя по всему, в этот ранний час он еще спал, как сурок, иначе бы не подпустил нас так близко, – высказал предположение Элементаль.

– Это ясно, как Божий день, – согласилась девушка. – Не успеть вскочить на лошадь можно только спросонья и сильного испуга.

Фредерик, не говоря ни слова, поднял суму и вывернул ее на накидку. Среди прочих мелочей, составляющих скарб любого путника, – ножа, ложки, мотка сургучовой нитки, проткнутого насквозь проржавевшей иглой, и других предметов обихода, – из сумы выпало несколько листков бумаги. Фредерик нагнулся, чтобы понять их, но в этот момент на поляне верхом на скакуне появился сэр Роберт.

– Ушел! – Лицо крестоносца исказила гримаса гнева. – Чую, он хорошо знает эти места!

Из-за лошади появился Мертвец Без имени. Он тяжело дышал, и татуировка "Senza dubbio" флагом по ветру взвивалась и опадала на его мускулистой груди.

– Еще бы, – как эхо откликнулся он. – Это же Герон, бывший вассал Торнтона. Я узнал его.

– Но ведь он был так далеко… – заметила Пираллида.

– Я очень хорошо знаю этого человека, – возразил мертвец Без имени. – Уж поверьте! Ведь это я нанес ему смертельную рану в великой битве мертвецов города Олин с наемниками Торнтона.

– И в конце концов с твоего согласия его оживили, – добавил сэр Роберт и пристально посмотрел в глаза монсеньора. – Сомневаюсь я, что в Олине ты был простым смертным… – Сэр Роберт смутился. – В смысле мертвым.

– Да, это был мой город! – воскликнул монсеньор. – Я правил Олином без малого двадцать лет, до появления Торнтона.

Сэр Роберт спешился.

– Ты хочешь возвратить все на круги своя?! – довольно резко осведомился он. – Вновь занять трон правителя и повелевать людьми?! Пусть даже мертвыми…

– Без сомнения, – повторил лозунг своего герба мертвец Без имени. – Кроме того, что вы имеете против мертвых?! В вашем мире тоже множество подобных созданий! Пусть их плоть горяча, зато души холодны и погружены в черную бездну греха! Да, черт возьми, я хочу вернуть свой город, ведь этого ждут мои люди. Они надеются на меня!

– Так ты все же пойдешь с нами? – взорвался Элементаль. – Надо же бороться! Ты сам произнес сейчас столько слов, что хочется непременно разнести все в клочья, ради правого дела!

– Нет. – Мертвец Без имени спокойно покачал головой. – Я останусь у своего города. В лесах по всей округе живут мертвые, которые по первому зову встанут под мое начало! Конечно, нас осталось очень мало. К тому же до появления Лыки мы не могли войти в Олин. Причина тому проста: по требованию взбешенного нашим сопротивлением Торнтона колдун Сатур наложил на город заклятье смерти: любой мертвый, подошедший к Олину ближе, чем на милю, рассыпался в прах. – В глазах мертвеца Без имени проскользнула тень скорби. – В общем-то, именно поэтому я согласился довести Лыку до Олина. Ведь известно всем, что заклятия Сатура бессильны перед могуществом Лыки… Теперь город свободен от чар, и мы ждем своего часа. Что же касается вас, надеюсь, вам удастся не только дойти до Перешейка Магов, но хорошенько потрепать Торнтона по загривку. Этот волк должен быть изгнан!

– Теперь у нас есть лошадь, так что дела пойдут значительно быстрее! – заверещал голосок, и посреди поляны из воздуха возник взъерошенный Век, который тут же озадачил всех вопросом: – Ну, как, спрошу я, можно передвигаться по Арланде без хорошего рысака?!

– Предупреждай, когда изволишь явиться! – напомнил Духу Элементаль.

– Являюсь! – звонко объявил другой голосок.

Из-за спины Века выплыли ресницы Гения. Но на него никто не обратил внимания – все слушали мертвеца Без имени.

– …лошадь – ценное приобретение для Арланды, – рассказывал он. – Купить хорошего скакуна здесь стоит весьма и весьма больших денег.

– А что, лошади тоже чувствуют врата? – поинтересовалась Пираллида.

– Нет. Привязанность к человеку для них дороже привязанности к месту.

– Лошади, как и мы, Духи, – провозгласил Век. – Человек для нас дороже!

– Сомнительное сравнение – тихо заметил Гений.

– Зато наглядное! – веско изрек Век.

– Рысак – это, конечно, хорошо. Даже очень хорошо, – не обращая внимания на словесную перепалку Духов, пробормотал сэр Роберт и посмотрел на мертвеца Без имени. – Может, нам стоит поискать Герона?.. Вооруженные его знаниями, мы бы стали в два раза сильней.

– Но на это уйдет уйма времени, – возразил мертвец Без имени. – В Лесу Болот полно мест, где можно жить месяцами, не привлекая к себе ничьего внимания.

– А времени у нас нет, – закончил фразу Элементаль.

– Времени нет! – эхом повторил Век.

– Тогда идем, куда шли: в Олин! – подытожила Пираллида.

Сэр Роберт потер пальцами висок и взглянул на Элементаля. Карлик, размышляя о чем-то своем, долго молчал, и, как казалось, не видел устремленного на него взгляда. Лишь придя в себя, он устало встряхнул плечами в знак согласия и объявил:

– Мы идем в Олин!

– Но мы уже пришли, – с радостью в голосе откликнулся бывший владыка города.

Он легко взбежал вверх по поляне, нырнул между дубов и, замерев на вершине, поманил рукой всех остальных. Через мгновение Пираллида, сэр Роберт, Элементаль и Духи были возле него.

– Вот он – Олин! – провозгласил мертвец Без имени, подставив лицо холодному ветру.

Казалось, он задышал вновь: зеленые глаза прояснились, а длинные и черные, как смоль, волосы, взмывшие вверх под порывом ветра, только подчеркнули тонкий профиль их благородного обладателя. "Да, под началом такого человека, я бы, пожалуй, тоже сразился хоть с самим чертом, будь он в обличие Торнтона или кого-либо еще! – подумал Элементаль, разглядывая подавшуюся вперед фигуру монсеньора. – Горожан Олина можно понять".

Он отвернулся, чтобы позвать Фредерика. Почувствовав внимание к своей персоне, бывший конюший моментально отбросил суму Герона, подхватил рысака под уздцы и поспешил навстречу… Никто не заметил, как он что-то спрятал за пазуху.