Читать книгу Палач Немезиды - Группа авторов - Страница 1

Глава 1. Утраченное сердце

Дождь барабанил по окнам зала суда, словно пытался достучаться до справедливости, которая сегодня так и не пришла. Я сидела, вцепившись в серебряный медальон с фотографией Леры, чувствуя, как металл впивается в ладонь. Боль была почти приятной – она напоминала, что я все еще жива, хотя большая часть меня умерла в том подвале вместе с дочерью. Моя маленькая девочка с непослушными светлыми кудрями и глазами цвета летнего неба. Глазами, которые больше никогда не откроются.

– Встать, суд идет! – голос судебного пристава прорезал гул в моей голове.

Я поднялась механически, как марионетка. Мое тело выполняло необходимые действия, пока разум оставался где-то далеко, рядом с Лерой. Судья – грузный мужчина с двойным подбородком и безразличным взглядом – занял свое место. Его черная мантия казалась пятном расползающейся тьмы. Я подняла глаза на человека в клетке подсудимых. Михаил Корнев, тридцать два года, без определенного места жительства. Человек, который забрал у меня все. Он выглядел почти обыденно – среднего роста, с русыми волосами и невыразительным лицом. Только глаза выдавали его сущность – пустые, как у акулы. Он поймал мой взгляд и слегка улыбнулся. Улыбнулся мне – матери ребенка, которого он… Я сжала медальон так сильно, что почувствовала, как треснуло стекло, защищающее фотографию. Острый осколок впился в палец, и капля крови упала на светлую блузку. Красное на белом – как тогда, в подвале. Я зажмурилась, пытаясь отогнать воспоминание, но оно нахлынуло с новой силой. Запах сырости и плесени. Тусклый свет единственной лампочки. Маленькое тело на бетонном полу. Светлые волосы, слипшиеся от крови. Розовое платье, которое я сама выбирала на ее пятый день рождения, теперь изорванное и испачканное. И тишина – оглушительная тишина там, где должен был звучать смех моей девочки.

– В связи с недостаточностью улик и отсутствием прямых доказательств причастности обвиняемого к совершению преступления, суд постановляет…

Слова судьи превратились в неразборчивый гул. Я видела только ухмылку на лице Корнева, когда прозвучало:

– …оправдать в связи с недоказанностью обвинения.

Мир вокруг рухнул во второй раз. Первый – когда я нашла Леру в том подвале. Сейчас – когда поняла, что справедливости не существует.

Я не помню, как вышла из зала суда. Не помню, как добралась до дома. Помню только, что дождь усилился, и холодные капли смешивались с моими слезами, пока я брела по улицам. Люди обходили меня стороной – возможно, что-то в моем взгляде пугало их. Я бы тоже себя испугалась, если бы могла увидеть со стороны.

Мой путь пролегал через парк, где мы с Лерой часто гуляли. Каждая скамейка, каждая детская площадка хранили воспоминания о ней. Вот здесь она впервые сама скатилась с горки, здесь научилась качаться на качелях, а там, у фонтана, мы кормили голубей и загадывали желания, бросая монетки в воду. Теперь эти места казались декорациями из чужой жизни. Яркие краски поблекли, звуки детского смеха превратились в насмешку. Я остановилась у того самого фонтана, глядя на свое искаженное отражение в воде. Женщина с потухшими глазами и осунувшимся лицом смотрела на меня. Я не узнавала себя. Пять месяцев назад я была счастливой матерью, детским психологом, помогающим другим семьям справляться с трудностями. Я верила в добро, в справедливость, в систему. Теперь от той женщины не осталось ничего, кроме оболочки. Дома я механически сняла промокшую одежду, приняла душ, не чувствуя температуры воды. Надела старую футболку Марка – моего мужа, погибшего в автокатастрофе за год до смерти Леры. Его запах давно выветрился из ткани, но мне все равно казалось, что я чувствую его – смесь одеколона и кофе. Я прошла в комнату Леры, которую не трогала с того дня. Розовые стены, украшенные бабочками, которых мы вместе вырезали из цветной бумаги. Кровать с балдахином – "как у настоящей принцессы", говорила она. Полки с книгами и игрушками. Ее любимый плюшевый медведь Тедди сидел на подушке, словно ждал, когда хозяйка вернется и обнимет его перед сном. Я взяла медведя, прижала к груди и наконец позволила себе то, что сдерживала весь день – закричала. Кричала, пока не сорвала голос, пока горло не начало саднить, а легкие гореть от недостатка воздуха. Кричала, выплескивая боль, ярость, отчаяние. Когда крик иссяк, я опустилась на пол, все еще сжимая Тедди, и просто смотрела в пустоту. Не знаю, сколько времени прошло. За окном стемнело, дождь прекратился. Я поднялась, чувствуя странное спокойствие – не умиротворение, а скорее оцепенение, которое наступает, когда боль становится настолько сильной, что нервные окончания просто перестают ее регистрировать.

В гостиной я устроила импровизированный алтарь на журнальном столике – фотография Леры в рамке, окруженная свечами. Их мягкий свет отражался в стеклянных глазах Тедди, которого я посадила рядом. Я достала из бара бутылку виски, которую Марк хранил для особых случаев, и налила себе полный стакан. Алкоголь обжег горло, но я не поморщилась – физическая боль была почти желанной.

Я стояла на коленях перед этим алтарем, и слезы капали на мои дрожащие руки.

– Если есть кто-то, кто слышит меня, – шептала я в пустоту, – если есть сила, способная наказать тех, кто ускользает от земного правосудия… Я отдам все. Душу. Жизнь. Что угодно. Только пусть он заплатит. Пусть все они заплатят. Свечи вдруг вспыхнули ярче, пламя вытянулось вверх на добрых тридцать сантиметров, а затем все разом погасли, словно от невидимого дуновения. Я замерла в абсолютной темноте, чувствуя, как волоски на руках встают дыбом от статического электричества, внезапно наполнившего комнату. В углу появилось свечение – сначала слабое, как отблеск далекой звезды, затем все более интенсивное. Оно собиралось в силуэт женщины, чье лицо было одновременно прекрасным и ужасающим. Я не могла отвести взгляд, хотя инстинкт самосохранения кричал мне бежать.

– Я слышу тебя, Амалия, – голос, казалось, звучал отовсюду, проникая не через уши, а прямо в сознание. – Я – Немезида, богиня возмездия. Твоя боль взывала ко мне через миры и пространства. Я должна была испугаться или не поверить. Должна была решить, что сошла с ума от горя или что виски оказался крепче, чем я думала. Но вместо этого я почувствовала странное спокойствие. Словно часть меня всегда знала, что этот момент наступит. Фигура богини стала более отчетливой. Она была высокой, с идеальными пропорциями, облаченной в струящееся одеяние, которое, казалось, было соткано из самого света и тени. Ее волосы, длинные и темные, двигались, словно живые, хотя в комнате не было ни малейшего движения воздуха. Но самым поразительным было ее лицо – оно постоянно менялось, словно не могло решить, какую форму принять. В один момент я видела воплощение милосердия, в следующий – маску ярости и возмездия.

– Ты просишь справедливости? – продолжила богиня, приближаясь ко мне. Ее фигура была соткана из света, но не теплого и уютного, а холодного и беспощадного, как лезвие меча. – Я могу дать тебе силу вершить ее. Но знай – это изменит тебя навсегда. Ты станешь моей рукой в мире людей, карающей тех, кто действительно заслуживает наказания. Я смотрела на нее, не мигая. В голове проносились обрывки мыслей – о Лере, о Корневе, о системе правосудия, которая оказалась бессильна. О том, сколько еще таких, как он, избежали наказания и продолжают жить, пока их жертвы лежат в земле.

– Я согласна, – без колебаний ответила я. – Что мне терять? Моя жизнь закончилась в тот день, когда я потеряла Леру. Немезида приблизилась вплотную, и я увидела ее лицо – прекрасное и ужасное одновременно. Одна половина излучала свет и милосердие, другая была искажена гневом и жаждой возмездия. Ее глаза менялись, как калейдоскоп – от цвета расплавленного золота до глубокой черноты космоса.

– Ты понимаешь, на что соглашаешься, Амалия? – спросила она, и в ее голосе я услышала отголоски тысяч других голосов. – Ты будешь видеть истинную сущность людей, все их грехи и преступления. Ты станешь свидетелем самых темных сторон человеческой природы. Это может сломать тебя.

– Я уже сломлена, – ответила я, чувствуя, как по щекам текут слезы. – Но если я смогу предотвратить хотя бы одну трагедию, подобную моей, если хотя бы одна мать не будет стоять над могилой своего ребенка – я готова заплатить любую цену.

Немезида изучала меня несколько долгих мгновений, словно заглядывая в самые потаенные уголки моей души. Затем она кивнула, и ее призрачная рука коснулась моего лба.

Боль пронзила все тело, словно раскаленное железо прожигало каждую клетку. Я хотела закричать, но не могла издать ни звука. Казалось, что меня разрывают на части, а затем собирают заново, но уже по-другому. Я видела образы – тысячи лиц, искаженных страданием, слышала крики боли и мольбы о пощаде. Видела темные деяния, совершаемые в тени, и тех, кто ускользал от правосудия, оставляя за собой след из крови и слез. Когда агония отступила, я почувствовала внутри себя нечто новое – силу, пульсирующую в венах вместе с кровью. Она была древней и мощной, как сама жизнь, но холодной и неумолимой, как смерть.

– Теперь ты моя, – произнесла Немезида. – Я буду указывать тебе на тех, кто заслуживает кары. А это, – в руке богини материализовался меч с клинком, пылающим лиловым пламенем, – твое оружие. Оно отмечает виновных моей печатью. Меч был прекрасен – с тонким, изящным клинком, который, казалось, был выкован из какого-то неземного металла. Рукоять, инкрустированная странными символами, идеально ложилась в мою ладонь, словно была создана специально для меня. Лиловое пламя, охватывающее клинок, не давало тепла, но я чувствовала его силу – древнюю и неумолимую.

Я приняла меч, ощутив, как он словно стал продолжением моей руки. Лиловое пламя не обжигало, но я чувствовала его силу – древнюю и неумолимую.

– Как я узнаю, кто заслуживает наказания? – спросила я, не отрывая взгляда от завораживающего танца пламени на клинке.

– Ты будешь видеть их грехи, – ответила Немезида. – Когда ты встретишь того, кто заслужил кару, меч укажет тебе. Ты увидишь все, что они совершили, почувствуешь боль их жертв. И тогда ты станешь моим правосудием. Она сделала паузу, и ее взгляд стал пронзительным.

– Но помни, Амалия – ты можешь карать только истинно виновных. Тех, чьи души запятнаны непростительными грехами. Если ты используешь мой дар против невиновного, цена будет ужасной.

– Я понимаю, – кивнула я, крепче сжимая рукоять меча.

– Начни с того, кто отнял у тебя дочь, – сказала Немезида, растворяясь в воздухе. – Покажи ему истинное лицо справедливости. Когда богиня исчезла, свечи снова зажглись сами собой. Я посмотрела на свое отражение в оконном стекле и не узнала себя. Мои светлые волосы теперь были прошиты лиловыми прядями, а в глазах мерцал тот же странный огонь, что охватывал клинок в моей руке. Я выглядела иначе – сильнее, опаснее, словно хищник, готовый к охоте.

Я знала, что должна делать.

Найти Корнева оказалось удивительно просто. Меч Немезиды словно сам вел меня, пульсируя в такт с моим сердцебиением, когда я приближалась к цели. Я чувствовала его присутствие, как охотничья собака чует дичь. Каждый шаг в его направлении усиливал пульсацию, и лиловые пряди в моих волосах начинали светиться ярче. Ночной город выглядел иначе через мои новые глаза. Я видела тени там, где раньше их не замечала, слышала шепот, недоступный обычному слуху. И я видела людей – действительно видела их. Сквозь маски и фасады, которые они носили днем. Некоторые светились мягким, теплым светом, другие были окутаны серой дымкой мелких грехов и слабостей. Но были и те, кто носил на себе печать настоящей тьмы – черные пятна на их аурах, словно гниющие раны. Дешевая съемная квартира на окраине города, обшарпанная дверь, запах алкоголя и сигарет. Я стояла перед дверью, чувствуя, как меч в моей руке вибрирует от нетерпения. Он жаждал крови – крови виновного. Я не стала стучать. Меч прошел сквозь замок, как через масло, не издав ни звука. Внутри было темно, но мне не нужен был свет – я видела силуэт на кровати так ясно, словно он светился изнутри. И не просто видела – я видела его душу, черную и изъеденную злом, как труп, пожираемый червями.

Михаил Корнев проснулся от странного ощущения. Он резко сел на кровати, нащупывая выключатель лампы.

– Кто здесь? – хрипло спросил он, щуря глаза от внезапного света.

– Правосудие, – ответила я, выступая из тени.

Корнев узнал меня и усмехнулся:

– Мамаша убитой девчонки? Что, решила сама меня наказать? Ничего не докажешь, суд уже…

Его слова оборвались, когда он увидел меч в моей руке – клинок, объятый неестественным лиловым пламенем. Страх мелькнул в его глазах, но быстро сменился насмешкой.

– Что за фокусы? Думаешь, я испугаюсь твоих спецэффектов?

Он потянулся к тумбочке, где, я знала, лежал нож. Но прежде чем его пальцы коснулись ручки ящика, я подняла свободную руку, и невидимая сила отбросила его обратно на кровать.

– Я не за доказательствами пришла, – тихо произнесла я, приближаясь. – Я пришла за твоей душой.

Теперь он действительно испугался. Я видела, как страх расползается по его ауре, словно чернильное пятно по бумаге.

– Ты сумасшедшая! – закричал он, пытаясь отползти к стене. – Помогите! Кто-нибудь!

– Никто не услышит, – сказала я, и мой голос звучал странно даже для меня самой – словно эхо в пустом соборе. – Только ты и я. И твои жертвы.

Я коснулась его лба кончиком меча, и комната исчезла. Мы оказались в пустоте, где не было ничего, кроме нас и призрачных фигур, окружавших нас. Дети – семеро детей, включая мою Леру. Все они смотрели на Корнева обвиняющими глазами.

– Видишь их? – спросила я. – Они пришли посмотреть на твой суд.

Корнев дрожал, его глаза расширились от ужаса. Он видел их – я знала это по выражению его лица, по тому, как он пытался отползти еще дальше, хотя уже прижимался к стене.

– Это не по-настоящему, – прошептал он. – Ты что-то подмешала мне в выпивку. Это галлюцинации.

– Нет, Михаил, – покачала я головой. – Это реальнее всего, что ты когда-либо знал. Это твои грехи пришли за тобой.

Призрачные дети приблизились, и я увидела, как они были одеты в момент смерти. Моя Лера в своем розовом платье, испачканном кровью. Мальчик лет шести в школьной форме. Девочка с рыжими косичками в синем комбинезоне. Все они несли на себе следы того, что сделал с ними этот монстр.

– Я не… я не делал этого, – пробормотал Корнев, но его аура выдавала его – черная, пульсирующая злом. – Это ошибка!

– Ты убил их, – сказала я, и мой голос был холоден, как лед. – Ты пытал их. Ты наслаждался их страхом и болью.

С каждым моим словом призрачные дети делали шаг вперед. Лера была впереди всех, ее маленькое лицо было серьезным и печальным.

– Ты забрал их будущее. Их мечты. Их жизни. – Я подняла меч, и лиловое пламя взметнулось выше. – И теперь ты ответишь за это.

– Пожалуйста, – взмолился Корнев, и по его лицу текли слезы. – Я сделаю что угодно. Я признаюсь. Я пойду в тюрьму. Только не убивай меня!

Я смотрела на него, и часть меня – та часть, что все еще была Амалией Северовой, детским психологом и матерью – колебалась. Но затем я посмотрела на Леру, на ее призрачную фигурку, и вспомнила, как нашла ее в том подвале. Как держала ее холодное тело на руках, баюкая и умоляя вернуться.

– Ты не заслуживаешь милосердия, – произнесла я. – Именем Немезиды, я вершу правосудие.

Лиловое пламя охватило клинок, когда он опустился. Корнев попытался закричать, но не смог издать ни звука. Меч прошел сквозь него, не оставив видимой раны, но я видела, как он пронзил его черную ауру. На его груди появился символ – крошечная молния, светящаяся тем же лиловым светом, что и мой меч. Призрачные дети приблизились еще больше, окружая Корнева. Он смотрел на них с ужасом, пытаясь отмахнуться, но его руки проходили сквозь них. Затем Лера протянула свою маленькую ручку и коснулась символа на его груди.

Корнев закричал – беззвучно, но я видела агонию на его лице. Его тело выгнулось дугой, а затем обмякло. Его глаза остекленели, а аура рассеялась, как дым на ветру.

Призрачные дети начали исчезать один за другим. Последней была Лера. Она посмотрела на меня своими голубыми глазами, и мне показалось, что в них мелькнула благодарность. Затем она улыбнулась – той самой улыбкой, которую я так любила, – и растаяла в воздухе. Я осталась одна с телом Корнева. Меч в моей руке больше не пылал – он стал обычным металлическим клинком. Но я знала, что это временно. Он снова загорится, когда придет время для следующего суда.

Я посмотрела на Корнева. Он выглядел так, словно просто умер во сне – никаких видимых ран или следов борьбы. Только маленький символ молнии на груди, который уже начал бледнеть.

– Это только начало, – прошептала я, обращаясь не столько к мертвецу, сколько к самой себе. – Я найду всех, кто заслуживает наказания. Всех, кто думает, что может избежать справедливости.

Я вышла из квартиры так же тихо, как и вошла. Меч исчез – я не знала, куда именно, но чувствовала, что смогу призвать его, когда он понадобится. Лиловые пряди в моих волосах потускнели, но не исчезли полностью – напоминание о том, кем я теперь стала. На улице начинался рассвет. Первые лучи солнца окрашивали небо в розовый и золотой – цвета, которые так любила Лера. Я смотрела на восходящее солнце и чувствовала странное спокойствие. Не счастье – я сомневалась, что когда-нибудь снова буду по-настоящему счастлива. Но удовлетворение – да. Справедливость была восстановлена, хотя бы частично. Я знала, что моя жизнь никогда не будет прежней. Я стала чем-то большим, чем просто Амалия Северова. Я стала орудием возмездия, рукой Немезиды в мире людей. И это было только начало.

Глава 2: Сделка с тьмой

Пять лет – это долгий срок, когда каждую ночь ты становишься судьей, присяжным и палачом. Пять лет двойной жизни, где днем я была Амалией Северовой, уважаемым детским психологом, а ночью – безымянным мстителем, несущим кару тем, кто ускользнул от правосудия. Я стояла на крыше небоскреба, глядя на город, раскинувшийся подо мной. Ночной Нью-Йорк сиял миллионами огней, словно звездное небо, опрокинутое на землю. Красиво, если не знать, что скрывается за этим сиянием – сколько боли, страданий и несправедливости таится в тени небоскребов.

Но я знала. Я видела истинную сущность этого города и людей, населяющих его. Видела их грехи и преступления, их темные секреты и невысказанные желания. Немезида наделила меня этим даром – или проклятием, в зависимости от того, как посмотреть. Ветер трепал мои волосы, в которых лиловые пряди светились ярче обычного. Сегодня была особенная ночь – пятая годовщина моей сделки с богиней возмездия. Пять лет с тех пор, как я впервые взяла в руки меч справедливости и отправила Михаила Корнева на суд, который он заслуживал. С тех пор было много других. Серийные убийцы, насильники, торговцы людьми – все те, кто причинял невыносимые страдания невинным и избегал наказания. Я находила их всех, одного за другим. Меч Немезиды вел меня к ним, показывал их преступления и отмечал их своей печатью. Я вытянула руку, и меч материализовался в моей ладони – изящный клинок с рукоятью, инкрустированной древними символами. Лиловое пламя охватило его, отражаясь в моих глазах. За пять лет я научилась контролировать его, призывать и отпускать по своей воле. Он стал частью меня, продолжением моей руки и моей воли.

– Сегодня особенная ночь, Амалия, – раздался голос за моей спиной.

Я не вздрогнула и не обернулась. Я знала этот голос – он звучал в моей голове каждый раз, когда я выносила приговор очередному преступнику.

– Пять лет верной службы, – продолжила Немезида, подходя ближе. – Ты превзошла мои ожидания.

Теперь я повернулась к ней. Богиня выглядела так же, как в нашу первую встречу – величественная фигура, сотканная из света и тени, с лицом, которое постоянно менялось, отражая двойственную природу справедливости.

– Я просто выполняла нашу сделку, – ответила я. – Ты дала мне силу вершить правосудие, и я использовала ее.

Немезида улыбнулась – если можно назвать улыбкой то выражение, которое появилось на ее лице.

– Ты сделала больше, чем просто выполняла сделку. Ты стала моим лучшим воплощением в этом мире. Моей истинной рукой.

Я не ответила. Что я могла сказать? Что иногда, просыпаясь по утрам, я с трудом узнавала себя в зеркале? Что часть меня все еще скорбела по той жизни, которую я потеряла вместе с Лерой? Что иногда, в самые темные часы ночи, я задавалась вопросом, не зашла ли слишком далеко?

– Я чувствую твои сомнения, Амалия, – сказала Немезида, словно читая мои мысли. – Но посмотри на то, что ты сделала. Сколько невинных жизней ты спасла, остановив этих монстров.

Она взмахнула рукой, и перед нами возникли призрачные образы – люди, которых я спасла, сама того не зная. Женщины, дети, мужчины – все те, кто мог бы стать жертвами преступников, которых я остановила.

– Они живут благодаря тебе, – продолжила богиня. – Они никогда не узнают твоего имени, никогда не поблагодарят тебя. Но они живут.

Я смотрела на эти лица, и что-то внутри меня смягчилось. Возможно, это и было ответом на мои сомнения. Не месть, не возмездие, а защита – защита тех, кто не мог защитить себя сам.

– У меня есть для тебя новое задание, – сказала Немезида, и призрачные образы исчезли. – Особенное.

Она протянула руку, и в воздухе материализовалась фотография мужчины средних лет с холодными глазами и тонкими губами, сжатыми в жесткую линию.

– Ричард Хоук, – произнесла богиня. – Внешне – уважаемый бизнесмен, филантроп, примерный семьянин. На самом деле – организатор сети торговли людьми, охватывающей три континента. Сотни жизней разрушены им. Сотни душ сломлены.

Я взяла фотографию, изучая лицо этого человека. Ничто в его внешности не выдавало монстра, скрывающегося внутри. Но я знала, что внешность обманчива. Самые страшные чудовища часто носят самые привлекательные маски.

– Он неприкасаем для обычного правосудия, – продолжила Немезида. – Слишком богат, слишком влиятелен, слишком хорошо защищен. Но не для тебя.

– Я найду его, – сказала я, и меч в моей руке вспыхнул ярче, словно в предвкушении.

– Это не просто очередное задание, Амалия, – голос Немезиды стал серьезнее. – Хоук – лишь верхушка айсберга. За ним стоит организация, древняя и могущественная. Они называют себя "Хранителями Порядка", но на самом деле они – служители хаоса и страдания.

Я нахмурилась. За пять лет я охотилась на многих преступников, но никогда не сталкивалась с организованной группой. Это усложняло задачу.

– Почему сейчас? – спросила я. – Почему ты не направила меня к ним раньше?

– Потому что ты не была готова, – ответила Немезида. – Потому что они опасны не только своими делами, но и своими знаниями. Они знают о таких, как ты. Они знают обо мне.

Это заставило меня насторожиться. За пять лет я привыкла считать себя охотником, а не добычей. Мысль о том, что кто-то может знать о моей связи с Немезидой, была тревожной.

– Они обладают древней магией, – продолжила богиня. – Магией, способной противостоять даже моей силе. Будь осторожна, Амалия. Это не просто охота – это война.

– Я справлюсь, – сказала я, хотя внутри зародилось беспокойство. – Я всегда справлялась.

Немезида смотрела на меня долгим, изучающим взглядом.

– Есть еще кое-что, что ты должна знать, – наконец произнесла она. – Эта миссия может стать для тебя последней в этом мире.

– Что это значит? – спросила я, чувствуя, как холодок пробежал по спине.

– Это значит, что твой путь здесь подходит к концу, – ответила Немезида. – Но не бойся – это не конец твоей истории. Это начало новой главы.

Прежде чем я успела задать еще вопросы, богиня растворилась в воздухе, оставив меня одну на крыше с фотографией Ричарда Хоука в руке и тысячей вопросов в голове.

Найти логово Хоука оказалось сложнее, чем я ожидала. Он был осторожен – гораздо осторожнее обычных преступников, с которыми я имела дело раньше. Его официальная резиденция – роскошный пентхаус в центре Манхэттена – была всего лишь фасадом. Настоящие дела он вел в других местах, тщательно скрытых от посторонних глаз.

Три дня я следила за ним, изучала его привычки, его окружение, его связи. Днем я отменила все приемы в своей психологической практике, сославшись на болезнь. Ночи проводила в слежке, перемещаясь по городу как тень, невидимая для обычных глаз.

Меч Немезиды помогал мне – он всегда чувствовал присутствие истинного зла. Когда я приближалась к местам, связанным с деятельностью Хоука, клинок начинал пульсировать в моей руке, а лиловое пламя становилось ярче.

На четвертую ночь я наконец нашла то, что искала. Хоук покинул благотворительный вечер раньше обычного и направился не домой, а в промышленный район на окраине города. Его лимузин остановился перед неприметным складом, окруженным высоким забором с колючей проволокой.

Я наблюдала с крыши соседнего здания, как Хоук вышел из машины в сопровождении двух телохранителей. Даже на расстоянии я видела его ауру – черную, пульсирующую злом, с красными прожилками жестокости и алчности. Такую ауру нельзя было спутать ни с чем другим.

Они вошли в здание, и я решила, что пора действовать. Спуститься с крыши было несложно – за годы служения Немезиде я развила навыки, о которых раньше и не мечтала. Сила богини текла в моих венах, делая меня быстрее, сильнее, ловчее обычного человека.

Забор не стал препятствием – я перепрыгнула его одним плавным движением. Охранники у входа не заметили меня – я двигалась между тенями, словно была соткана из них. Меч в моей руке пульсировал все сильнее, лиловые пряди в моих волосах светились в темноте, но я знала, как скрыть этот свет от чужих глаз.

Внутри склад оказался совсем не тем, чем казался снаружи. Вместо пыльных ящиков и промышленного оборудования здесь были современные офисные помещения, лаборатории и что-то похожее на тюремные камеры. Я двигалась осторожно, избегая камер наблюдения и патрулей охранников.

Голоса привели меня к большому конференц-залу в центре здания. Дверь была приоткрыта, и я могла видеть Хоука, сидящего во главе длинного стола. Вокруг него собрались люди – мужчины и женщины в дорогих костюмах, с холодными глазами и аурами, почти такими же темными, как у их лидера.

– Последняя партия прибудет завтра, – говорил Хоук. – Двадцать девушек из Восточной Европы. Все молодые, все здоровые, все… подходящие для наших целей.

– Клиенты уже внесли предоплату, – сказала женщина с острыми чертами лица и волосами, собранными в тугой пучок. – Они нетерпеливы.

– Пусть учатся терпению, – усмехнулся Хоук. – Хорошие вещи стоят ожидания.

Вещи. Он называл людей вещами. Я почувствовала, как гнев поднимается внутри меня, и меч в моей руке отозвался, пламя взметнулось выше.

– А что насчет ритуала? – спросил пожилой мужчина с седой бородой. – Все готово?

Ритуал? Это слово заставило меня насторожиться. Немезида говорила о древней магии, которой владели "Хранители Порядка". Возможно, речь шла именно об этом.

– Все готово, – кивнул Хоук. – Жертвы выбраны. Алтарь подготовлен. Осталось дождаться полнолуния.

– И тогда сила древних богов будет нашей, – с благоговением произнесла женщина.

Я слушала их разговор, и мне становилось все более ясно, что я столкнулась с чем-то гораздо более зловещим, чем обычная преступная организация. Эти люди не просто торговали людьми – они планировали использовать их для какого-то темного ритуала.

Я должна была остановить их. Не только ради справедливости, но и ради тех невинных, чьи жизни они собирались принести в жертву своим амбициям.

Я отступила от двери, планируя свои дальнейшие действия. Мне нужно было узнать больше о ритуале, о жертвах, о том, что именно они собирались призвать. Но прежде чем я успела двинуться дальше, сработала сигнализация.

Красные лампы замигали под потолком, и резкий звук сирены разорвал тишину. Я не понимала, что произошло – я была уверена, что двигалась незаметно, избегая всех систем безопасности.

– У нас вторжение! – раздался голос по громкой связи. – Сектор C, повторяю, сектор C!

Сектор C – именно там я находилась. Каким-то образом они обнаружили меня. Возможно, у них были средства обнаружения магии, о которых предупреждала Немезида. Я услышала топот ног – охрана приближалась с обеих сторон коридора. Бежать было некуда. Оставалось только сражаться.

Я крепче сжала рукоять меча, и лиловое пламя взметнулось выше, окутывая меня защитным коконом. Первые охранники появились из-за поворота и замерли, увидев меня – женщину с пылающим мечом и светящимися лиловым светом прядями в волосах.

– Что за черт? – выдохнул один из них, поднимая пистолет.

Я не дала ему времени выстрелить. Одним плавным движением я оказалась рядом с ним, и меч Немезиды прошел сквозь его оружие, разрезая металл как масло. Второй удар отбросил охранника к стене – я не хотела убивать простых исполнителей, если могла этого избежать. Второй охранник открыл огонь, но пули не могли пробить защитный кокон лилового пламени. Они замедлялись, словно попадая в густую жидкость, и падали на пол безвредными кусочками металла. Я двинулась к нему, и он отступил, продолжая стрелять с нарастающим отчаянием. Когда магазин опустел, он бросил бесполезное оружие и попытался убежать, но я настигла его одним прыжком и ударила рукоятью меча по затылку. Он рухнул без сознания. С другой стороны коридора приближалась еще одна группа охранников – шесть человек, все вооружены автоматами. Они открыли огонь одновременно, и даже защита Немезиды не могла полностью блокировать такой шквал пуль. Одна из них задела мое плечо, и я почувствовала острую боль. Я отступила за угол, прижимая руку к ране. Кровь просачивалась между пальцами, но я знала, что рана не смертельна. Сила Немезиды уже начала исцелять ее, затягивая поврежденные ткани.

– Выходи с поднятыми руками! – крикнул один из охранников. – Ты окружена!

Я усмехнулась. Они не понимали, с кем имеют дело. Я не была обычным нарушителем, которого можно запугать оружием. Я сосредоточилась, призывая больше силы Немезиды. Лиловое пламя вокруг меча разгорелось ярче, распространяясь по моему телу, окутывая меня сияющей броней. Я чувствовала, как сила богини течет через меня, наполняя каждую клетку, делая меня чем-то большим, чем просто человек. Затем я шагнула из-за угла, прямо под огонь автоматов. Пули отскакивали от лиловой брони, не причиняя мне вреда. Охранники отступали, их лица исказились от страха и непонимания.

– Что она такое? – выдохнул один из них.

– Я – возмездие, – ответила я, и мой голос звучал странно даже для меня самой – словно эхо в пустом соборе. – Я пришла за вашим хозяином. Я взмахнула мечом, и волна лилового пламени прокатилась по коридору, сбивая охранников с ног. Они упали, оглушенные, но живые – я все еще не хотела убивать тех, кто просто выполнял свою работу, не зная, на кого работает. Путь был свободен, и я направилась обратно к конференц-залу. Но когда я добралась туда, он был пуст. Хоук и его приспешники исчезли. Я осмотрела помещение, ища подсказки о том, куда они могли уйти. На столе лежали документы – списки имен, даты, суммы. Доказательства их преступной деятельности. Я собрала их – они могли пригодиться позже. В дальнем углу зала я заметила небольшую дверь, почти незаметную на фоне стены. Она была приоткрыта, и за ней виднелась узкая лестница, ведущая вниз. Тайный выход. Конечно, у таких людей всегда есть запасной план. Я спустилась по лестнице, держа меч наготове. Она привела меня в подземный туннель, тускло освещенный редкими лампами, вмонтированными в стены. Воздух здесь был затхлым и холодным, с легким запахом сырости и чего-то еще – чего-то металлического и неприятного, напоминающего запах крови. Меч Немезиды пульсировал в моей руке все сильнее, указывая направление. Я двигалась быстро, но осторожно, прислушиваясь к каждому звуку. Впереди слышались шаги и приглушенные голоса – Хоук и его люди спешили скрыться. Туннель разветвлялся несколько раз, но меч безошибочно указывал нужный путь. Я чувствовала, что приближаюсь к цели. Голоса становились громче, а запах крови – сильнее.Наконец туннель закончился массивной металлической дверью. Она была приоткрыта, и из-за нее лился тусклый красноватый свет. Я подкралась ближе и заглянула внутрь. То, что я увидела, заставило меня замереть от ужаса и гнева. Это была большая круглая комната с высоким куполообразным потолком. В центре стоял каменный алтарь, покрытый странными символами, которые, казалось, двигались и менялись, если смотреть на них слишком долго. Вокруг алтаря были расставлены черные свечи, их пламя горело неестественно ровно, не колеблясь даже от движения воздуха.

Но самым страшным было то, что лежало на алтаре. Молодая девушка, едва ли старше восемнадцати, была привязана к камню. Ее глаза были широко открыты от ужаса, а рот заклеен скотчем. Она была жива, но по ее телу уже были нанесены странные символы, нарисованные кровью. Вокруг алтаря стояли Хоук и его приспешники, все в черных мантиях с капюшонами. Они что-то монотонно напевали на языке, которого я не знала, но от звука которого по коже бежали мурашки.

– Мы должны завершить ритуал сейчас, – говорил Хоук, его голос звучал странно, с металлическим оттенком. – Они нашли нас раньше, чем мы ожидали.

– Но сегодня не полнолуние, – возразила женщина с острыми чертами лица. – Сила будет меньше.

– Лучше меньше силы, чем никакой, – отрезал Хоук. – Если мы не завершим ритуал сейчас, у нас может не быть второго шанса.

Он достал из складок мантии длинный изогнутый нож с рукоятью в форме змеи. Лезвие тускло блеснуло в свете свечей.

– Древние боги жаждут крови, – произнес Хоук, поднимая нож над девушкой. – И мы дадим им то, что они хотят.

Я не могла больше ждать. Я распахнула дверь и шагнула в комнату, меч Немезиды пылал в моей руке ярче, чем когда-либо.

– Остановитесь! – крикнула я, и мой голос, усиленный силой богини, эхом разнесся по комнате.

Все головы повернулись ко мне. Я видела шок и страх на их лицах, но в глазах Хоука мелькнуло что-то еще – узнавание.

– Так вот кто ты, – произнес он, опуская нож. – Рука Немезиды. Мы слышали о тебе.

– Тогда вы знаете, зачем я здесь, – ответила я, делая шаг вперед. – Отпустите девушку и сдайтесь. Возможно, тогда ваша смерть будет быстрой.

Хоук рассмеялся, и его смех был похож на скрежет металла по стеклу.

– Ты думаешь, мы боимся тебя? – он покачал головой. – Ты всего лишь инструмент в руках богини, которая давно потеряла свою истинную силу. Мы служим богам гораздо более древним и могущественным. Он сделал знак рукой, и его приспешники расступились, образуя круг вокруг алтаря. Они начали новое песнопение, более быстрое и резкое, и я почувствовала, как воздух в комнате сгустился, наполняясь странной энергией. Символы на алтаре засветились красным, и девушка на нем выгнулась дугой, словно через нее пропустили электрический ток. Даже сквозь скотч был слышен ее приглушенный крик боли.

– Видишь? – Хоук улыбнулся, и его зубы в красноватом свете казались острыми, как у хищника. – Ритуал уже начался. Ты опоздала.

Я бросилась вперед, но невидимая сила ударила меня в грудь, отбрасывая назад. Я врезалась в стену с такой силой, что из легких выбило весь воздух. Меч выпал из моей руки и со звоном упал на каменный пол.

– Глупая девчонка, – Хоук покачал головой. – Ты думала, мы не подготовимся к встрече с такими, как ты? У нас есть защита от твоей магии. Он указал на пол, и я увидела, что вся комната окружена кругом из странных символов, нарисованных чем-то, что выглядело как засохшая кровь.

– Барьер, – пояснил Хоук, видя мое замешательство. – Древняя магия, гораздо старше твоей богини. Внутри этого круга ее сила ослаблена.

Я попыталась подняться, но тело не слушалось. Удар был сильнее, чем я думала. Я чувствовала, как сила Немезиды пытается исцелить меня, но процесс шел медленнее обычного. Хоук был прав – внутри этого круга моя связь с богиней была ослаблена.

– Не волнуйся, – продолжил Хоук, возвращаясь к алтарю. – Ты не пропустишь самое интересное. На самом деле, ты станешь его частью.

Он сделал знак своим людям, и двое из них направились ко мне. Я попыталась сопротивляться, но они были сильнее. Они схватили меня за руки и потащили к алтарю.

– Видишь ли, – говорил Хоук, поигрывая ножом, – для ритуала нужна особая кровь. Кровь невинной девушки – это хорошо, но кровь служительницы богини – это гораздо лучше. Особенно такой богини, как Немезида. Они бросили меня на колени рядом с алтарем. Я видела лицо девушки, ее глаза, полные ужаса и мольбы. Я должна была спасти ее. Я должна была остановить этот кошмар. Я сосредоточилась, пытаясь призвать больше силы Немезиды. Лиловые пряди в моих волосах засветились ярче, но это было все. Меч лежал слишком далеко, а барьер действительно ослаблял мою связь с богиней.

– Не трать силы, – усмехнулся Хоук, заметив мои попытки. – Прибереги их для ритуала. Они нам пригодятся.

Он поднял нож, и лезвие блеснуло в свете свечей.

– Древние боги жаждут крови, – повторил он. – И сегодня они получат кровь богини через ее служительницу.

В этот момент я почувствовала, как что-то внутри меня меняется. Медальон Немезиды на моей груди начал нагреваться, становясь все горячее, пока не стал обжигать кожу через одежду. Лиловые пряди в моих волосах вспыхнули ярким светом, и я ощутила прилив силы, какого не испытывала никогда прежде. Барьер из символов на полу начал трескаться, словно лед под слишком большим весом. Красное свечение символов сменилось лиловым, а затем они погасли совсем.

– Что происходит? – воскликнул Хоук, отступая на шаг. – Барьер не может быть разрушен!

Я поднялась на ноги, чувствуя, как сила Немезиды течет через меня, чистая и неумолимая, как горный поток. Меч сам прилетел в мою руку, его лиловое пламя взметнулось выше, чем когда-либо.

– Ты ошибаешься, Хоук, – сказала я, и мой голос звучал как эхо тысячи голосов. – Немезида не потеряла свою силу. Она просто ждала подходящего момента, чтобы показать ее в полной мере. Я взмахнула мечом, и волна лилового пламени прокатилась по комнате, сбивая с ног культистов. Они падали, как подкошенные, их мантии загорались лиловым огнем, который, казалось, пожирал не плоть, а саму их сущность. Хоук попытался бежать, но я оказалась перед ним одним плавным движением, преграждая путь к выходу.

– Ричард Хоук, – произнесла я, глядя ему в глаза. – Я вижу твои грехи. Вижу каждую жизнь, которую ты разрушил. Каждую душу, которую ты сломал. И сегодня ты ответишь за все.

– Пожалуйста, – он упал на колени, его самоуверенность испарилась, сменившись животным страхом. – Я могу дать тебе все, что ты хочешь. Деньги, власть, информацию…

– Я хочу справедливости, – ответила я, поднимая меч. – Именем Немезиды, я вершу правосудие.

Лиловое пламя охватило клинок, когда он опустился. Хоук закричал – пронзительно, нечеловечески. Меч прошел сквозь него, не оставив видимой раны, но я видела, как он пронзил его черную ауру. На его груди появился символ – крошечная молния, светящаяся тем же лиловым светом, что и мой меч. Хоук упал на пол, его тело содрогалось в конвульсиях, а затем обмякло. Его глаза остекленели, а аура рассеялась, как дым на ветру. Я повернулась к остальным культистам. Некоторые были без сознания, другие пытались отползти к стенам, третьи молили о пощаде. Но я видела их души – черные, изъеденные злом. Все они были виновны. Все заслуживали наказания. Один за другим они падали от моего меча, отмеченные печатью Немезиды. Я двигалась среди них как воплощение возмездия, неумолимая и беспощадная. Когда последний культист упал, я подошла к алтарю и освободила девушку. Она была в шоке, но жива. Я сняла скотч с ее рта и разрезала веревки мечом Немезиды.

– Все хорошо, – прошептала я, помогая ей сесть. – Ты в безопасности. Они больше не причинят тебе вреда.

Она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, полными слез и благодарности, но не могла произнести ни слова. Я помогла ей спуститься с алтаря и повела к выходу. Мы должны были выбраться отсюда как можно скорее. Я чувствовала, что сила Немезиды, которая так ярко вспыхнула во мне, начинает угасать. Лиловое пламя меча становилось тусклее, а пряди в моих волосах теряли свое свечение. Мы почти дошли до двери, когда услышали шум снаружи – топот ног, крики, звук разбиваемой двери.

– Полиция! Всем оставаться на местах!

Я замерла, понимая, что попала в ловушку. Выхода не было. Я могла бы попытаться прорваться силой, но девушка была слишком слаба, чтобы бежать, а я не могла оставить ее.

– Стой за мной, – сказала я ей, и она кивнула, вцепившись в мою руку.

Дверь в комнату ритуалов распахнулась, и на пороге появились полицейские в полной экипировке, с оружием наготове.

– Руки вверх! На колени! – крикнул один из них, направляя на меня пистолет.

Я медленно опустила меч, позволяя ему раствориться в воздухе. Затем подняла руки и опустилась на колени, как мне приказали.

– Она не с ними, – слабо произнесла девушка, указывая на тела культистов. – Она спасла меня.

Полицейские переглянулись, явно не зная, что делать. Один из них – видимо, старший по званию – подошел ближе, внимательно изучая меня.

– Амалия Северова? – спросил он, и я кивнула. – Вы арестованы по подозрению в серии убийств. Вы имеете право хранить молчание… Он продолжал зачитывать мне права, пока другой офицер надевал на меня наручники. Я не сопротивлялась. Часть меня знала, что этот момент должен был наступить рано или поздно. Нельзя убить столько людей, пусть даже преступников, и не привлечь внимания властей. Меня подняли на ноги и повели к выходу. Проходя мимо девушки, которую уже осматривали парамедики, я встретилась с ней взглядом. Она беззвучно произнесла "спасибо", и я слегка кивнула в ответ. Снаружи было полно полицейских машин, их мигалки окрашивали ночь в красный и синий. Меня посадили в одну из них и увезли.

Я сидела в комнате для допросов, изучая свое отражение в зеркальной поверхности стола. Лиловые пряди в моих светлых волосах почти погасли, но все еще были заметны – тонкие нити, вплетенные в золотистые локоны, напоминание о моей связи с Немезидой. Мои пальцы с идеальным маникюром медленно постукивали по металлической поверхности, отсчитывая секунды, минуты, часы.

Напротив меня сидел детектив Стивенс – высокий мужчина с усталыми глазами и упрямым подбородком. Его лицо выдавало нарастающее раздражение. Левый глаз подергивался каждый раз, когда я игнорировала его вопросы или отвечала с нарочитым безразличием. Между нами лежала стопка фотографий – свидетельства моей пятилетней миссии. Тела с едва заметной меткой молнии, оставленной мечом Немезиды.

– Скольких людей вы убили, Амалия? – в его голосе звучало напряжение, словно натянутая до предела струна. – Как вы выбирали жертв? На этих снимках наверняка не все. Верно?

Я оторвалась от созерцания своих ноготков и медленно, с нарочитой грацией, протянула руку к фотографиям. Перебирала их одну за другой, словно карты в пасьянсе. Лица убийц, насильников, монстров в человеческом обличье смотрели на меня с глянцевой бумаги. Я помнила каждого из них. Помнила их преступления, их жертв, их последние слова.

– Верно, – ответила я, и мой голос прозвучал скучающе, хотя внутри все кипело от воспоминаний.

Стивенс подался вперед, его глаза впились в мое лицо, словно пытаясь проникнуть под маску безразличия.

– Вы не отрицаете, что убили всех этих людей?

Я подняла бровь, встречая его взгляд. В его глазах читалось удивление – он не ожидал, что я признаюсь так легко. Но зачем отрицать очевидное? На фотографиях было порядка пятидесяти тел. И да, это были далеко не все. За пять лет служения Немезиде я отправила на суд богини гораздо больше преступников.

– Вы называете их людьми? – в моем голосе прозвучала горечь, которую я не смогла скрыть. По губам пробежала холодная усмешка. – Ну же, детектив, неужели так и не смогли найти то, что объединяет их всех, кроме метки? Я была о вас лучшего мнения.

Стивенс заслужил мое невольное уважение. Он был единственным, кто смог связать все эти смерти воедино, увидеть закономерность там, где другие видели лишь случайные совпадения. Единственным, кто заметил крошечную метку молнии, появившуюся на каждой моей жертве еще до их смерти – печать Немезиды, метку обреченных.

– Больше всего похоже на сердечный приступ, но мы ведь оба знаем, что это не так, – сказал он, не отводя взгляда. – Почему, Амалия? Почему вы стали убивать?

В его голосе звучало искреннее непонимание. Он видел перед собой образцового гражданина – детского психолога с безупречной репутацией, женщину, потерявшую дочь при трагических обстоятельствах. Как такая женщина могла превратиться в серийную убийцу?

– Возможно, я делаю вашу работу, – ответила я с улыбкой, от которой по его лицу пробежала тень. – Не задумывались об этом?

– И что это должно значить?

Я откинулась на спинку стула, чувствуя странное удовлетворение от его замешательства.

– А значит это то, детектив Стивенс, что я здесь потому, что убила жестоких маньяков, которых вы и ваши коллеги не могли поймать очень долгое время.

Он смотрел на меня долгим, изучающим взглядом. В его глазах мелькнуло что-то похожее на понимание, но тут же сменилось профессиональной отстраненностью.

– Даже если это так, вы понимаете, что за все свои преступления отвечать придется по всей строгости закона? – его голос стал жестче. – Скорее всего, приговором будет смертная казнь. То, что вы убивали убийц, еще нужно доказать, но даже это не смягчит вашу участь.

Я склонила голову набок, изучая его реакцию. Он ожидал страха, раскаяния, может быть, мольбы о снисхождении. Но я чувствовала лишь странное спокойствие. Метка Немезиды защищала меня, пока я служила ей. Смерть не могла коснуться меня без воли богини.

– Мне все равно, – ответила я, и мои слова, казалось, повисли в воздухе между нами. – Ваш суд не имеет значения.

Стивенс открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, но внезапно застыл, словно время остановилось. Его глаза остекленели, рука, поднятая для жеста, замерла в воздухе. Я почувствовала, как температура в комнате резко упала – мое дыхание превратилось в облачка пара.

Стена допросной комнаты подернулась черной дымкой, словно реальность истончилась, открывая проход в иное измерение. Из этой тьмы шагнула фигура – высокий мужчина в безупречном черном костюме и шелковой рубашке того же цвета. Его кожа была бледной, как первый снег, и, казалось, светилась изнутри потусторонним светом. Глаза цвета зимнего неба смотрели с холодной отстраненностью, но в их глубине таилось что-то еще – эмоция, которую я не могла распознать. Даниэль. В этом и многих других мирах его называли просто – Смерть.

Внутри все заледенело. За пять лет служения Немезиде я видела его лишь несколько раз, и всегда издалека. Он никогда не разговаривал с обычными служителями, держась особняком. Сама богиня относилась к нему с уважением, граничащим с опаской. И вот теперь он стоял передо мной, в комнате для допросов полицейского участка, глядя на меня с непроницаемым выражением лица. Его взгляд скользнул по застывшему детективу и вернулся ко мне. В этот момент я поняла, что моя уверенность в защите Немезиды могла быть преждевременной. Если сама Смерть пришла за мной, возможно, мое время истекло.

– Мне нужна твоя помощь, служительница тьмы, – его голос был тихим, но в нем чувствовалась сила, от которой дрожал воздух.

Первый шок прошел, и я начала быстро соображать. Что могло понадобиться Смерти от меня? Отстраненный и далекий, он никогда не снисходил до общения с такими, как я. Но если сам мистер айсберг явился лично, возможно, случилось что-то действительно серьезное.

– Какую помощь я могу оказать вам, Даниэль? – я решила, что со смертью можно попробовать если не подружиться, то хотя бы договориться. Услуга за услугу, возможно, неплохой вариант.

– Она умрет, Амалия, – в его глазах промелькнула эмоция, которую я наконец смогла распознать. Паника. Смерть была в панике.

– Простите за глупый вопрос, но если кто-то умирает, разве вы не должны сопроводить душу за грань? – спросила я, пытаясь понять, что происходит.

– Я сам прекрасно знаю, что должен! – его голос на мгновение утратил свою холодность, в нем прозвучал рык, от которого задрожали стены. Он прошелся из угла в угол комнаты, движения были резкими, нервными – совсем не похожими на его обычную сдержанность. Затем остановился и снова посмотрел на меня. – Помоги мне спасти ее! Ведь она твоя дочь! По крайней мере, была в своей прошлой жизни.

Эти слова ударили меня, словно физический удар. Моя дочь? Лера? Но как… Где…

Внезапно все остальное перестало иметь значение. Детектив, арест, возможный приговор – все это отошло на второй план. Если существовал хоть малейший шанс, что моя девочка жива, пусть даже в другой жизни, в другом мире – я должна была узнать.

– Где она? – мой голос звучал хрипло, словно я не использовала его годами. В тот момент я не думала, почему Смерть отказывается забирать душу, почему пытается спасти ее. Ведь это была моя девочка, ради нее я готова была даже прогневать богиню. Даниэль протянул мне руку – бледную, с длинными пальцами, на которых виднелись странные символы, похожие на древние руны.

– Идем со мной, – сказал он, и в его голосе прозвучала властность, не терпящая возражений.

Я не колебалась ни секунды. Поднявшись со стула, я вложила свою ладонь в его. Его кожа была холодной, как лед, но прикосновение странным образом успокаивало – словно обещание, что все будет хорошо. Даниэль сделал шаг назад, увлекая меня за собой в черную дымку, из которой он появился. Когда мы пересекли эту завесу между мирами, я почувствовала, как реальность вокруг меня рассыпается и собирается заново. Все внутри сковало льдом, легкие отказывались работать, сердце, казалось, остановилось. На несколько бесконечных секунд я перестала существовать как физическое существо, превратившись в чистое сознание, плывущее в бескрайней пустоте. А потом все закончилось. Так же внезапно, как началось. Я судорожно вдохнула, чувствуя, как холодный ночной воздух наполняет мои легкие. Мы стояли в лесной чаще, под огромными деревьями, стволы которых светились изнутри тусклым серебристым светом. Их ветви переплетались высоко над головой, образуя причудливый узор, сквозь который проглядывало ночное небо с незнакомыми созвездиями и огромной красной луной. Очень удобно, подумала я с нервной иронией, из допросной комнаты сразу в лес. Тень улыбки скользнула по моим губам, но тут же исчезла, когда ночную тишину разорвал вой – протяжный, нечеловеческий, от которого по коже побежали мурашки.

– Идем, скорее, – Даниэль схватил меня за руку и потянул за собой в гущу леса. – Сейчас мы в Ведьминском лесу, гиблое место в этом мире, сюда редко кто-то решается зайти.

– Но не Смерть, – усмехнулась я, пытаясь скрыть нервозность за бравадой.

Даниэль бросил на меня укоризненный взгляд и поджал губы.

– Ладно, молчу, – сказала я, понимая, что сейчас не время для шуток.

– Не о том думаешь, Амалия, – его голос звучал напряженно, словно он прислушивался к чему-то, что я не могла услышать.

– О чем я должна думать?

– Об этом, – Даниэль остановился и указал вперед, туда, где между деревьями виднелась поляна, залитая красноватым светом. В центре поляны возвышался огромный камень – черный, с прожилками красного, словно застывшая кровь. От него исходило зловещее свечение, окрашивающее все вокруг в цвет запекшейся крови. На камне лежал какой-то сверток, маленький и беззащитный на фоне этого древнего алтаря.

– Это алтарь Кровавой Луны, – пояснил Даниэль, его голос стал тише, словно он боялся, что нас могут услышать. – А это, – он указал на сверток, – твоя дочь.

Мир вокруг меня замер. Время остановилось. Я смотрела на этот маленький сверток, и все остальное перестало существовать. Моя дочь. Моя Лера. Здесь, в этом странном, чужом мире, на каком-то жутком алтаре. Я сделала шаг вперед, но Даниэль удержал меня.

– Осторожно, – прошептал он. – Мы не одни. И словно в ответ на его слова, из глубины леса снова раздался вой – ближе, голоднее, опаснее. Что-то приближалось к нам, что-то древнее и жаждущее крови. Я почувствовала, как медальон Немезиды на моей груди нагревается, пульсируя в такт с моим сердцебиением. Лиловые пряди в моих волосах начали светиться ярче, реагируя на опасность.

– Что бы ни случилось, – сказал Даниэль, глядя мне прямо в глаза, – помни: ты здесь, чтобы спасти ее. Все остальное не имеет значения. Я кивнула, чувствуя, как решимость наполняет меня. Я пришла в этот мир за своей дочерью, и ничто – ни демоны, ни чудовища, ни сама Смерть – не помешает мне забрать ее отсюда.

– Я готова, – сказала я, и мой голос звучал тверже, чем я ожидала.

Даниэль кивнул, и мы двинулись к поляне, навстречу алтарю Кровавой Луны и тому, что ждало нас там.

Глава 3: Алтарь Кровавой Луны

Ведьминский лес обволакивал нас своей древней магией, словно живое существо, изучающее незваных гостей. Я шла за Даниэлем, стараясь ступать точно по его следам. Тропинка, если ее можно было так назвать, петляла между исполинскими деревьями, чьи стволы светились изнутри тусклым серебристым светом. Их корни выступали из земли, переплетаясь в причудливые узоры, а ветви тянулись к небу, словно пытаясь дотянуться до звезд. Кровавая Луна поднималась все выше, окрашивая лес в зловещие красноватые тона. Ее свет проникал сквозь густую листву, создавая на земле узоры, которые, казалось, двигались, когда я отводила от них взгляд.

– Не смотри слишком долго на тени, – предупредил Даниэль, не оборачиваясь. – В этом лесу они могут затянуть тебя.

Я кивнула, хотя он не мог этого видеть, и сосредоточилась на дороге перед собой. Медальон Немезиды на моей груди слегка пульсировал, словно в такт с биением сердца леса. Я чувствовала, как сила богини течет по моим венам, адаптируясь к магии этого мира, сливаясь с ней, становясь чем-то новым.

– Что это за место? – спросила я шепотом, не желая нарушать жуткую тишину леса громким голосом. – Я никогда не чувствовала ничего подобного.

Даниэль замедлил шаг, позволяя мне поравняться с ним.

– Ведьминский лес существовал еще до появления эльфов в Элдарионе, – ответил он, его голос был тих, но отчетлив. – Некоторые говорят, что он был здесь до появления самого мира. Место, где грань между измерениями тонка, где законы реальности… гибки. Он указал на странное дерево впереди – его ствол был изогнут в форме арки, а внутри арки клубился туман, сквозь который проглядывали неясные образы.

– Порталы, – пояснил Даниэль. – Естественные разрывы между мирами. Большинство из них нестабильны, открываются и закрываются хаотично. Но некоторые… некоторые постоянны.

– Как тот, через который мы пришли? – спросила я, вспоминая наш переход из моего мира.

– Нет, – покачал головой Даниэль. – Тот портал я создал сам. Это… одна из моих способностей. Я хотела расспросить его подробнее, но в этот момент из глубины леса донесся звук – низкий, вибрирующий, похожий на биение огромного сердца. Я почувствовала, как волосы на затылке встают дыбом.

– Что это? – выдохнула я, инстинктивно готовясь призвать меч Немезиды.

– Ритуал начинается, – мрачно ответил Даниэль. – Нам нужно спешить.

Мы ускорили шаг, почти переходя на бег. Лес вокруг нас, казалось, тоже ожил – ветви деревьев шевелились без ветра, корни приподнимались и опускались, словно дыша. Из темноты между стволами мелькали глаза – десятки пар глаз, светящихся разными цветами, наблюдающих за нами.

– Не обращай внимания, – бросил Даниэль через плечо. – Обитатели леса чувствуют магию ритуала. Они возбуждены, но не нападут, пока мы на тропе.

– А если мы сойдем с нее? – спросила я, стараясь не отставать от него.

– Тогда молись, чтобы твоя богиня была достаточно сильна в этом мире, – ответил он без тени улыбки. Мы продолжали идти, и лес становился все более странным и зловещим. Деревья теперь выглядели почти как искаженные человеческие фигуры, застывшие в момент агонии. Их ветви-руки тянулись к нам, словно пытаясь схватить. С некоторых свисали странные плоды – темные, пульсирующие, похожие на сердца. Воздух стал гуще, наполнился запахом озона и чего-то металлического, напоминающего кровь. Дышать становилось труднее, словно сам лес сопротивлялся нашему продвижению. Внезапно тишину разорвал вой – протяжный, нечеловеческий, полный первобытного голода. Он эхом разнесся по лесу, и в ответ раздались другие голоса – визг, рычание, странный клекот. Даниэль резко остановился, его тело напряглось, как у хищника перед прыжком.

– Вендиго, – произнес он, и в его голосе я услышала нечто, чего не ожидала – тень беспокойства. – Они не должны были охотиться так близко к тропе. Что-то изменилось.

– Что такое вендиго? – спросила я, оглядываясь по сторонам и чувствуя, как меч Немезиды готов материализоваться в моей руке по первому зову.

– Духи голода, – ответил Даниэль. – Когда-то они были эльфами, людьми, другими разумными существами. Но они совершили непростительное – вкусили плоть своего рода. Проклятие превратило их в вечно голодных монстров, не способных насытиться.

Вой раздался снова, теперь ближе. Между деревьями мелькнули тени – быстрые, гибкие, двигающиеся с неестественной скоростью.

– Они учуяли нас, – сказал Даниэль, его глаза сканировали лес. – Точнее, тебя. Ты пахнешь иначе, чем местные. Для них ты – экзотическое лакомство.

– Приятно знать, – нервно усмехнулась я, призывая меч. Он материализовался в моей руке, и лиловое пламя осветило пространство вокруг нас ярче, чем свет Кровавой Луны. Даниэль бросил быстрый взгляд на меч, и мне показалось, что в его глазах мелькнуло удивление.

– Сила Немезиды… она адаптировалась к этому миру быстрее, чем я ожидал, – заметил он. – Это хорошо. Тебе понадобится вся ее мощь.

Из-за деревьев выскочила фигура – высокая, тощая, с неестественно длинными конечностями и головой, напоминающей оленью, но с человеческими глазами, полными голода. За ней показались другие – десятки таких же существ, двигающихся с невероятной скоростью.

– Беги! – крикнул Даниэль, отталкивая меня вперед. – Я задержу их!

– Но… – я начала возражать, но он перебил меня:

– Иди! Спаси ребенка! Я найду тебя позже!

В его руке появилась коса – длинная, изогнутая, с лезвием, которое, казалось, было соткано из самой тьмы. Я колебалась лишь мгновение, затем кивнула и побежала вперед по тропинке. Позади раздались звуки борьбы – рычание, визг, странный шелестящий звук, словно песок сыпался на камни. Я не оглядывалась. Я бежала так быстро, как только могла, чувствуя, как сила Немезиды придает мне скорость и выносливость. Тропинка внезапно расширилась, и я выбежала на большую поляну, залитую кроваво-красным светом луны. В центре поляны возвышался огромный камень – черный, с прожилками красного, словно застывшая кровь. Он был плоским сверху, образуя что-то вроде стола или… алтаря. Вокруг него стояли каменные столбы, покрытые странными символами, которые, казалось, двигались и менялись, если смотреть на них слишком долго. Алтарь Кровавой Луны. И на нем лежал сверток – маленький, завернутый в серебристую ткань. Я осторожно приблизилась, чувствуя, как сердце колотится в груди. Дрожащими руками я отодвинула край свертка. Внутри был младенец – крошечная девочка с пушком светлых волос и заостренными ушками. Она спала, ее маленькое личико было безмятежным, несмотря на странное место, где она находилась. Что-то в ее чертах было мучительно знакомым – тот же изгиб бровей, те же пухлые губки, которые были у моей Леры.

– Это действительно она, – прошептала я, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. – Я чувствую это.

Я осторожно коснулась ее щеки. Кожа была теплой и мягкой, как шелк. Ребенок шевельнулся во сне, и мое сердце сжалось от нежности и страха одновременно. Моя дочь. Моя Лера. Живая, но в другом теле, в другом мире, и снова в опасности.

Я хотела немедленно взять ее на руки и унести отсюда, но что-то меня остановило. Воздух над алтарем начал сгущаться, образуя темный вихрь. Из него доносился низкий гул, постепенно переходящий в рычание. Что-то пыталось прорваться в этот мир – что-то древнее и голодное.

– Демон, – прошептала я, инстинктивно отступая на шаг.

Но затем я вспомнила, зачем пришла сюда. Я не могла отступить. Не сейчас, когда нашла свою дочь. Не сейчас, когда ей снова грозила опасность. Я крепче сжала рукоять меча Немезиды, чувствуя, как лиловое пламя разгорается ярче, питаемое моей решимостью защитить ребенка. Я встала между алтарем и вихрем, готовая к бою. Вихрь становился все плотнее, принимая форму воронки, спускающейся к камню. Воздух наполнился запахом серы и гниющей плоти. Температура резко упала – я видела свое дыхание облачками пара, а на поверхности алтаря начал образовываться иней. Из вихря показалась рука – огромная, когтистая, покрытая чешуей цвета запекшейся крови. Она тянулась к алтарю, к ребенку, к моей дочери. Я не колебалась ни секунды. С криком, в котором слились ярость и решимость, я бросилась вперед, взмахнув мечом. Лиловое пламя встретилось с демонической плотью, и воздух наполнился запахом серы и звуком, похожим на шипение раскаленного металла в воде. Демон взревел от боли – звук, от которого, казалось, сам воздух задрожал. Его рука дернулась, но тут же из вихря появилась другая, затем третья. Они тянулись ко мне, к ребенку, к алтарю. Я сражалась, как никогда прежде. Меч Немезиды пел в моих руках, рассекая демоническую плоть, отражая удары когтистых лап. Лиловое пламя разгоралось все ярче, питаемое моей яростью и решимостью защитить ребенка.

Наконец демон полностью материализовался из вихря – огромное существо с телом, покрытым чешуей, множеством рук и головой, напоминающей смесь крокодила и насекомого. Его глаза – десятки маленьких красных глаз – уставились на меня с яростью и голодом.

– Ты украла мою жертву, смертная, – прогрохотал он голосом, который, казалось, исходил из самых глубин ада. – За это ты заплатишь своей душой.

– Попробуй взять ее, – ответила я, поднимая меч. – Я служу Немезиде, богине возмездия. И сегодня возмездие пришло за тобой.

Демон бросился на меня, и я встретила его атаку мечом. Лиловое пламя вспыхнуло ярче, когда клинок вонзился в чешуйчатую плоть. Демон взревел от боли и отступил, но тут же атаковал снова, используя все свои многочисленные конечности. Бой был жестоким и изматывающим. Я получила несколько ран – когти демона оставили глубокие порезы на моих руках и плече. Но сила Немезиды поддерживала меня, исцеляя раны почти так же быстро, как они появлялись. Наконец я увидела брешь в его защите. Когда демон замахнулся для очередного удара, я нырнула под его руку и вонзила меч прямо в центр его груди, туда, где у людей находится сердце. Лиловое пламя взметнулось вверх, охватывая все тело демона. Он закричал – пронзительно, нечеловечески – и начал распадаться, словно его плоть превращалась в пепел, который тут же уносил ветер.

– Это невозможно, – прохрипел он, глядя на меня с ненавистью и удивлением. – Ты всего лишь смертная…

– Я – рука Немезиды, – ответила я, глядя, как он исчезает. – И ты только что познал ее гнев.

Последний крик демона растворился в воздухе вместе с остатками его тела. Вихрь над алтарем начал сужаться, а затем исчез с тихим хлопком, словно схлопнувшийся пузырь. Наступила тишина, нарушаемая только моим тяжелым дыханием и тихим плачем ребенка, разбуженного шумом битвы. Я бросилась к алтарю и взяла малышку на руки, укачивая ее.

– Тише, маленькая, тише, – шептала я, прижимая ее к груди. – Все хорошо. Ты в безопасности. Я здесь. Я с тобой.

Ребенок постепенно успокоился, глядя на меня своими большими голубыми глазами – точно такими же, как у Леры. В них не было узнавания, конечно. Для нее я была незнакомкой. Но в них была доверчивость, которая заставила мое сердце сжаться от нежности. Я осторожно завернула ее обратно в серебристую ткань, защищая от ночного холода. Теперь, когда опасность миновала, я могла лучше рассмотреть ее. Она была крошечной – видимо, всего несколько дней от роду. Ее кожа была бледной, с легким перламутровым отливом, а заостренные ушки выдавали в ней эльфа. Но глаза… глаза были точно как у моей Леры – ярко-голубые, как летнее небо.

– Как мне называть тебя? – прошептала я, осторожно касаясь ее щеки. – Ты уже не Лера, но для меня всегда будешь ею.

Ребенок моргнул, словно в ответ на мой вопрос, и я улыбнулась.

– Астрид, – решила я. – Я буду звать тебя Астрид. Это значит "божественная сила" на древнем языке. Подходящее имя для той, кто пережила встречу с демоном в первую неделю своей жизни.

Я не знала, откуда взялось это имя и этот перевод – возможно, это была часть знаний, которые Немезида вложила в меня вместе с силой. Но оно казалось правильным, словно было предназначено для нее. Звук шагов заставил меня резко обернуться, готовую защищать ребенка. Но это был Даниэль, выходящий из леса на поляну. Его одежда была порвана в нескольких местах, а на бледном лице виднелись следы какой-то темной субстанции, но в целом он выглядел невредимым.

– Вендиго больше не побеспокоят нас, – сказал он, подходя ближе. – А демон?

– Уничтожен, – ответила я, показывая ему ребенка. – Мы в безопасности. По крайней мере, пока.

Даниэль кивнул, его взгляд смягчился, когда он посмотрел на малышку.

– Ты дала ей имя, – это был не вопрос, а утверждение.

– Астрид, – сказала я. – Я буду звать ее Астрид.

– Хорошее имя, – одобрил Даниэль. – Сильное. Оно ей подойдет.

Он осмотрелся вокруг, словно проверяя, не осталось ли опасности, затем указал на тропинку, ведущую с поляны:

– Нам нужно уходить. Ведьминский лес опасен даже после того, как демон изгнан. Особенно в ночь Кровавой Луны.

Я кивнула и, бережно держа Астрид, последовала за ним. Меч Немезиды все еще был в моей руке, его лиловое пламя почти погасло. Я позволила ему раствориться в воздухе, зная, что смогу призвать его снова, если понадобится.

Мы двинулись по тропинке, оставляя позади алтарь и все ужасы этой ночи. Лес вокруг нас казался менее враждебным, словно признавая нашу победу над демоном. Красноватое свечение стволов постепенно сменялось серебристым, а зловещие шорохи и шепоты стихали.

– Те существа… вендиго, – начала я, вспомнив о нападении. – Ты справился с ними?

Даниэль кивнул:

– Они не могут причинить мне вреда. Мало что может.

– Потому что ты – Смерть? – спросила я прямо.

Он бросил на меня быстрый взгляд, затем снова посмотрел вперед:

– Да. Я – воплощение Смерти в этом и многих других мирах. Как Немезида – воплощение Возмездия.

– Но ты выглядишь… человеком, – заметила я, изучая его профиль.

– Это лишь форма, которую я выбрал, – ответил он. – Более… приемлемая для смертных. Мой истинный облик вы не смогли бы воспринять без вреда для рассудка.

Я кивнула, принимая его объяснение. В конце концов, после всего, что я видела за последние пять лет, и особенно сегодня, идея о том, что рядом со мной идет сама Смерть, казалась почти нормальной.

– Почему ты помогаешь мне? – спросила я после паузы. – Почему Смерть заботится о спасении одной жизни?

Даниэль долго молчал, и я уже решила, что он не ответит. Но затем он произнес тихо, почти шепотом:

– У всего есть своя цена, Амалия. Даже у бессмертия. Даже у силы. Я служу Немезиде уже… очень давно. И это служение имеет свою цену.

Он посмотрел на ребенка, и в его взгляде мелькнуло что-то, чего я не ожидала увидеть в глазах Смерти – нежность.

– Этот ребенок важен. Не только для тебя. Для всех нас. Для равновесия миров.

Я хотела спросить, что он имеет в виду, но в этот момент Астрид снова заплакала – на этот раз громче и настойчивее.

– Она голодна, – сказал Даниэль. – Нам нужно найти кормилицу как можно скорее.

Я кивнула, понимая, что вопросы о судьбе и равновесии миров могут подождать. Сейчас важнее всего было позаботиться о ребенке.

Мы продолжили путь, и лес вокруг нас постепенно редел. Деревья становились ниже и стройнее, их стволы уже не светились изнутри. Между ними появились просветы, через которые виднелось ночное небо, усыпанное звездами, которые выглядели иначе, чем в моем мире – ярче, ближе, словно можно было протянуть руку и коснуться их. Кровавая Луна уже начала бледнеть, уступая место обычной – серебристо-белой, но все еще огромной, занимающей значительную часть неба.

– Мы почти у границы, – сказал Даниэль, когда тропинка стала шире и ровнее. – Скоро выйдем к дороге.

Я кивнула, чувствуя, как усталость наваливается на меня. Бой с демоном, эмоциональное потрясение от встречи с перерожденной дочерью, переход между мирами – все это требовало своей дани. Но я не могла позволить себе отдых. Не сейчас, когда ребенок нуждался в заботе.

Наконец мы вышли из леса. Перед нами раскинулась широкая долина, залитая лунным светом. Поля спелой пшеницы колыхались на легком ветру, словно море из серебра. Вдалеке виднелись аккуратные фермерские домики, а еще дальше – очертания города на холме.

– Кросхейвен, – сказал Даниэль, указывая на город. – Наша цель.

Я глубоко вдохнула свежий ночной воздух, наполненный запахами трав и полевых цветов. После зловещей атмосферы Ведьминского леса эта мирная картина казалась почти нереальной.

Астрид снова начала хныкать, и я осторожно покачала ее, пытаясь успокоить. Но я понимала, что ей нужно не утешение, а пища.

– Как далеко до города? – спросила я, глядя на дорогу, ведущую через поля.

– Около часа пешком, – ответил Даниэль. – Но сначала нам нужно зайти вот туда.

Он указал на небольшой фермерский домик, стоящий особняком на краю поля.

– Там живет Торин, старый… знакомый. Он даст нам повозку, чтобы добраться до города быстрее и незаметнее.

Мы направились к домику. По мере приближения я заметила, что он был больше, чем казалось издалека, и построен с удивительным мастерством. Стены из светлого камня были украшены резьбой, изображающей растения и животных, а крыша покрыта чем-то, напоминающим серебристую черепицу, которая мерцала в лучах луны.

Когда мы подошли ближе, дверь открылась, и на пороге появился мужчина – невысокий, коренастый, с длинной рыжей бородой, заплетенной в сложные косы. Его руки были мускулистыми и покрыты шрамами, а глаза – ярко-зелеными и удивительно проницательными.

Дварф. Я никогда не видела настоящего дварфа, но каким-то образом сразу узнала его.

– Даниэль, – проворчал дварф, скрестив руки на груди. – Давненько не заглядывал. И кого ты привел на этот раз?

– Здравствуй, Торин, – спокойно ответил Даниэль. – Нам нужна твоя помощь.

Дварф перевел взгляд на меня и на сверток в моих руках. Его густые брови поползли вверх.

– Это то, о чем я думаю? – спросил он тихо.

– Да, – кивнул Даниэль. – И нам нужно добраться до Кросхейвена незаметно.

Торин оглянулся через плечо, словно проверяя, нет ли кого в доме, затем кивнул:

– Входите. Быстро.

Мы вошли в дом, и дварф тут же закрыл за нами дверь. Внутри было уютно и неожиданно просторно. Большая комната служила одновременно кухней и гостиной, с массивным каменным очагом в центре и длинным деревянным столом, окруженным стульями разного размера.

– Садись, – сказал Торин, указывая мне на кресло у очага. – Ты выглядишь измотанной. И ребенку нужно тепло.

Я благодарно опустилась в кресло. Оно было удивительно удобным, словно сделанным специально для меня. Астрид снова начала хныкать, и я осторожно покачала ее.

– У тебя есть молоко? – спросил Даниэль у дварфа. – Ребенок голоден.

Торин кивнул и направился к небольшой двери в дальнем углу комнаты:

– У меня есть коза. Подожди минуту.

Он вышел, оставив нас одних. Я воспользовалась моментом, чтобы осмотреться внимательнее. Дом был полон удивительных вещей – инструменты, назначения которых я не понимала, странные кристаллы, светящиеся мягким светом, карты и чертежи на стенах, книги с непонятными символами на корешках. В углу стояла наковальня и горн, сейчас холодный, а на стенах висели образцы оружия и доспехов такого мастерства, что они казались произведениями искусства.

– Торин – не просто фермер, – заметила я, глядя на Даниэля.

– Он кузнец, – ответил Даниэль. – Один из лучших в Элдарионе. И он… не совсем в отставке, как может показаться.

Прежде чем я успела спросить, что это значит, дверь открылась, и Торин вернулся с небольшим кувшином и чем-то, напоминающим детскую бутылочку, только сделанную из серебра и хрусталя.

– Молоко горной козы, – сказал он, наполняя бутылочку. – Самое близкое к материнскому, что у меня есть. Подойдет, пока не найдете кормилицу.

Он протянул мне бутылочку, и я с благодарностью приняла ее. Астрид жадно начала пить, и я почувствовала облегчение – по крайней мере, этот первый вызов материнства в новом мире я преодолела.

Торин опустился на стул напротив нас, его проницательные глаза изучали меня с нескрываемым любопытством.

– Итак, – начал он, поглаживая бороду, – я так понимаю, это ребенок, которого нужно защитить?

Я вздрогнула от его прямоты, но Даниэль остался невозмутимым:

– Да. И чем меньше ты знаешь, тем безопаснее для всех.

Дварф хмыкнул, но не стал расспрашивать дальше. Вместо этого он перевел взгляд на меня:

– А ты кто такая? Не эльф, это точно. Но и не обычный человек.

– Меня зовут Амалия, – ответила я. – Я… из другого мира.

Торин присвистнул:

– Другой мир? Это объясняет странную ауру вокруг тебя. И эти лиловые пряди в волосах.

Он снова посмотрел на Даниэля:

– Ты притащил ее через Завесу? Рискованно.

– Это было необходимо, – просто ответил Даниэль.

Дварф хмыкнул, но не стал расспрашивать дальше. Вместо этого он встал и подошел к шкафу в углу комнаты:

– Вам нужна повозка до Кросхейвена, я так понимаю?

– Да, – кивнул Даниэль. – И желательно такая, которая не привлечет внимания.

Торин достал из шкафа свиток и развернул его на столе – это оказалась карта окрестностей.

– Главная дорога сейчас не вариант, – сказал он, указывая на широкую линию, соединяющую лес и город. – Слишком много патрулей. Но есть старый торговый путь через холмы.

Его палец прочертил извилистую линию, огибающую поля и уходящую в холмистую местность к востоку.

– Дорога займет на пару часов больше, но вас никто не увидит. Я дам вам крытую повозку и пару лошадей. Скажете, что вы торговцы травами, возвращаетесь с ярмарки в Зеленых Холмах.

– Спасибо, Торин, – искренне поблагодарила я. – Мы в долгу перед тобой.

Дварф махнул рукой:

– Я в долгу перед Даниэлем. Он… оказал мне услугу, когда я больше всего в ней нуждался.

Он посмотрел на Астрид, которая уже закончила есть и теперь мирно спала у меня на руках:

– Красивая малышка. Береги ее. В этом мире слишком много тех, кто охотится за невинными.

Торин встал и направился к двери:

– Я подготовлю повозку. А вы пока отдохните и поешьте. На столе хлеб, сыр и фрукты. Вам понадобятся силы для дороги.

Он вышел, и мы с Даниэлем остались одни. Я осторожно положила спящую Астрид на кресло, обложив ее подушками, чтобы она не упала, и подошла к столу. Только сейчас я осознала, насколько голодна – последний раз я ела еще в своем мире, перед допросом. Хлеб оказался удивительно вкусным – плотный, с ореховым привкусом, еще теплый, словно только что из печи. Сыр был острым и ароматным, а фрукты – сочными и сладкими, некоторые из них я никогда раньше не видела.

– Ты должна поесть как следует, – сказал Даниэль, наблюдая за мной. – Магия Элдариона будет влиять на тебя иначе, чем на местных жителей. Тебе понадобится больше энергии, чтобы адаптироваться. Я кивнула, продолжая есть. Каждый кусочек, казалось, наполнял меня не только физической силой, но и странным ощущением связи с этим миром. Словно с каждым глотком я становилась немного больше его частью.

– Что ждет нас в Кросхейвене? – спросила я, отпивая из кружки с травяным отваром, который оказался удивительно освежающим. Даниэль присел на край стола, его серебристые глаза изучали карту, оставленную Торином.

– Кросхейвен – нейтральный город, – ответил он. – Не принадлежит ни одному из королевств. Там живут представители всех рас Элдариона – люди, эльфы, дварфы, даже несколько оборотней и фейри. Это торговый центр и… убежище для тех, кто хочет избежать внимания властей.

– Звучит как идеальное место для нас, – заметила я, бросив взгляд на спящую Астрид.

– Да, но это не значит, что там безопасно, – предупредил Даниэль. – В Кросхейвене свои законы и свои опасности. Тебе придется быстро учиться.

Он помолчал, словно решая, сколько мне рассказать, затем продолжил:

– Этот ребенок особенный, Амалия. Вокруг него сплетаются нити судьбы, которые я не могу полностью разглядеть даже со своими способностями. Но я знаю, что ей грозит опасность. Поэтому нам нужно затеряться в городе, создать новую личность для тебя и малышки.

– Что за опасность? – спросила я, чувствуя, как внутри поднимается защитный инстинкт. – Кто охотится за ней?

Даниэль покачал головой:

– Я не могу сказать больше. Есть вещи, которые ты должна узнать сама, когда придет время. Слишком много знаний сейчас может изменить ход событий, а этого нельзя допустить.

Я посмотрела на Астрид, мирно спящую среди подушек. Такая маленькая, такая беззащитная. И такая важная для чьих-то планов.

– Почему ты помогаешь нам? – спросила я прямо. – Какой интерес у Смерти в спасении одной жизни?

Даниэль долго молчал, его взгляд был устремлен куда-то вдаль, словно он видел то, что недоступно моим глазам.

– Равновесие, – наконец произнес он. – Все во вселенной стремится к равновесию. Иногда… иногда даже Смерть должна защищать жизнь, чтобы сохранить этот баланс.

В его голосе прозвучала нотка, которую я не ожидала услышать от Смерти – что-то похожее на нежность.

– Этот ребенок важен, Амалия, – продолжил он тише. – Не только для тебя. Для всех нас.

Я снова посмотрела на Астрид, и внезапная мысль пронзила меня:

– Я должна защитить ее. Любой ценой.

Даниэль кивнул:

– Да. И я помогу тебе в этом. Но помни – в этом мире у всего есть своя цена. Даже у защиты.

Я хотела спросить, что он имеет в виду, но в этот момент дверь открылась, и вернулся Торин.

– Повозка готова, – сказал он. – Я положил туда припасы на дорогу, несколько одеял и кое-какую одежду для тебя и малышки.

Он подошел к столу и достал из кармана небольшой мешочек, который тяжело звякнул, когда он положил его передо мной.

– Золото, – пояснил дварф, видя мой вопросительный взгляд. – Немного, но хватит на первое время. Найми жилье в Нижнем городе – там меньше вопросов задают. И вот еще…

Он протянул мне маленький серебряный медальон на цепочке. На нем был выгравирован символ, напоминающий молот, обвитый ветвями.

– Если понадобится помощь, покажи это любому дварфу в Кросхейвене и скажи, что ты друг Торина Каменного Молота. Они помогут.

Я приняла медальон, чувствуя его приятную тяжесть в ладони.

– Спасибо, Торин, – искренне поблагодарила я. – Я не знаю, как отплатить за твою доброту.

Дварф усмехнулся, его глаза блеснули:

– Просто береги малышку. И может быть, когда-нибудь загляни на чашку эля и расскажи, чем все закончилось.

Я улыбнулась и кивнула, пряча медальон в карман. Затем осторожно взяла Астрид на руки, стараясь не разбудить ее. Она лишь тихонько вздохнула во сне и прижалась ближе к моей груди. Мы вышли во двор, где нас ждала повозка – небольшая, но крепкая, с крытым верхом из плотной ткани. Две лошади, запряженные в нее, были невысокими, но мускулистыми, с густыми гривами и умными глазами.

– Это Гром и Молния, – представил их Торин, поглаживая морду одной из лошадей. – Мои лучшие. Быстрые, выносливые и, главное, умные. Они знают дорогу до Кросхейвена и чуют опасность за милю.

Даниэль помог мне забраться в повозку, где уже были разложены одеяла, образуя что-то вроде гнезда для ребенка. Я осторожно уложила Астрид, укрыв ее мягким покрывалом. Внутри повозки было тесно, но уютно. Помимо места для сна, здесь были мешки с припасами, бурдюки с водой, несколько сундучков с одеждой и даже маленькая жаровня для обогрева в холодные ночи. Даниэль сел на козлы, взяв поводья. Торин подошел к нему и что-то тихо сказал, слишком тихо, чтобы я могла расслышать. Даниэль кивнул, его лицо стало серьезным.

– Будьте осторожны, – сказал дварф, отступая от повозки. – И да хранят вас древние боги.

Даниэль щелкнул поводьями, и лошади тронулись, плавно выводя повозку на дорогу. Я выглянула из-под полога и помахала Торину, который стоял у ворот своего дома, его фигура постепенно уменьшалась по мере того, как мы удалялись. Когда дом дварфа скрылся из виду, я вернулась к Астрид. Она все еще спала, ее маленькое личико было безмятежным. Я осторожно коснулась ее щеки, чувствуя шелковистую мягкость ее кожи.

– Я защищу тебя, – прошептала я. – Что бы ни случилось, я буду рядом.

Повозка катилась по старой торговой дороге, огибая холмы и поля. Луна уже начала опускаться к горизонту, а на востоке небо светлело, предвещая рассвет. Новый день в новом мире. Начало нашей новой жизни. Я не знала, что ждет нас впереди, какие опасности и испытания готовит этот странный мир. Но одно я знала точно – я больше не позволю никому причинить вред моей дочери. Ни демонам, ни тем, кто отправил ее на алтарь, ни кому бы то ни было еще.

Меч Немезиды был со мной, его сила текла в моих венах. И теперь у меня была цель, ради которой стоило сражаться. Я прислонилась к стенке повозки, чувствуя, как усталость наваливается на меня. События этой ночи – бой с демоном, спасение ребенка, переход между мирами – все это требовало своей дани. Но я не могла позволить себе уснуть. Не сейчас, когда Астрид нуждалась в моей защите.

Я выглянула из-под полога повозки. Даниэль сидел прямо, его силуэт четко вырисовывался на фоне светлеющего неба. Он казался неподвижным, словно статуя, только руки, держащие поводья, иногда слегка двигались, направляя лошадей.

– Ты должна отдохнуть, – сказал он, не оборачиваясь. – Путь до Кросхейвена долгий, а тебе понадобятся силы, когда мы прибудем.

– Я не могу спать, – ответила я. – Что, если Астрид проснется? Что, если нас найдут?

– Я разбужу тебя, если малышка проснется, – заверил меня Даниэль. – А что касается опасности… Я почувствую ее задолго до того, как она приблизится.

Я хотела возразить, но поняла, что он прав. Мне действительно нужен был отдых. Я устроилась рядом с Астрид, положив руку так, чтобы чувствовать ее дыхание. Меч Немезиды я оставила рядом, готовая призвать его в любой момент. Несмотря на все опасения, усталость взяла свое, и я погрузилась в беспокойный сон.

Мне снились странные сны – обрывки воспоминаний из моего мира перемешивались с образами Элдариона. Я видела Леру, бегущую по полю с цветами, но когда она обернулась, это была уже Астрид, только старше, с длинными светлыми волосами и серьезными глазами не по годам. Она протягивала ко мне руки, но между нами вырастала стена тьмы, и я слышала чей-то холодный смех…

Я проснулась резко, с бьющимся сердцем. Солнце уже поднялось высоко, его лучи проникали сквозь щели в пологе повозки, рисуя золотистые полосы на одеялах. Астрид не было рядом, и на мгновение меня охватила паника.

– Она здесь, – раздался голос Даниэля.

Я выглянула наружу и увидела, что повозка остановилась у небольшого ручья. Даниэль стоял на берегу, держа Астрид на руках. Малышка проснулась и, казалось, с интересом разглядывала мир вокруг себя.

Я быстро выбралась из повозки и подошла к ним. Утренний воздух был свежим и прохладным, наполненным запахами трав и цветов, которых я никогда раньше не встречала.

– Она проснулась около часа назад, – сказал Даниэль, передавая мне ребенка. – Была голодна. Я дал ей молока из запасов Торина.

Я приняла Астрид, удивленная тем, как естественно она устроилась у меня на руках, словно всегда там была. Ее голубые глаза смотрели на меня с любопытством, и на мгновение мне показалось, что в них мелькнуло узнавание.

– Спасибо, – сказала я Даниэлю, не отрывая взгляда от малышки. – Я не думала, что… что ты умеешь обращаться с детьми.

Уголок его рта слегка приподнялся в намеке на улыбку:

– Я существую столько, сколько существует сама жизнь, Амалия. За это время я видел рождение и смерть бесчисленных существ. Забота о младенце – не самая сложная из моих задач.

Я кивнула, принимая его объяснение. Было странно видеть, как существо, воплощающее саму Смерть, с такой нежностью держит ребенка. Но в этом странном мире, казалось, возможно все.

– Где мы? – спросила я, оглядываясь вокруг.

Мы находились в небольшой долине, окруженной пологими холмами. Ручей, у которого мы остановились, весело журчал, пробираясь между камнями. Вдоль берега росли странные цветы с серебристыми лепестками, которые, казалось, звенели на ветру.

– Примерно в четырех часах езды от Кросхейвена, – ответил Даниэль. – Мы сделали крюк, чтобы избежать главных дорог. Я решил остановиться здесь, чтобы дать лошадям отдохнуть и… чтобы поговорить с тобой.

Его тон стал серьезнее, и я напряглась, инстинктивно прижимая Астрид ближе к себе.

– О чем?

Даниэль указал на поваленное дерево у ручья:

– Присядем.

Мы устроились на стволе дерева. Астрид, казалось, была очарована серебристыми цветами, тянула к ним ручки, и я позволила ей коснуться одного. Цветок издал мелодичный звон, и малышка засмеялась – первый смех, который я услышала от нее. Это был чистый, радостный звук, от которого у меня защемило сердце.

– Скоро мы прибудем в Кросхейвен, – начал Даниэль. – И там наши пути разойдутся. На какое-то время.

Я резко повернулась к нему:

– Ты уходишь?

– Я не могу оставаться рядом с вами постоянно, – ответил он. – Моя… природа привлекает внимание. Те, кто обладает магическим зрением, могут почувствовать мое присутствие. Это сделает вас уязвимыми.

Я понимала логику его слов, но все равно почувствовала укол беспокойства. Несмотря на его холодность и отстраненность, присутствие Даниэля давало мне ощущение защищенности в этом чужом мире.

– Но как мы справимся сами? – спросила я. – Я ничего не знаю об этом мире, о его опасностях, о том, как здесь выжить.

– Ты сильнее, чем думаешь, Амалия, – сказал Даниэль, и в его голосе прозвучала уверенность. – Сила Немезиды течет в твоих венах. Она защитит тебя и ребенка.

Он достал из внутреннего кармана своего черного плаща небольшой свиток, перевязанный серебряной нитью.

– Это письмо к Эльвире, целительнице, живущей в Нижнем городе. Она поможет тебе найти жилье и работу. И она… особенная. Ты можешь доверять ей.

Я приняла свиток, чувствуя, как от него исходит легкое тепло.

– Кто она? Еще одно божество в человеческом обличье?

Даниэль покачал головой:

– Нет. Просто очень старая и очень мудрая женщина, которой я когда-то оказал услугу. Она в долгу передо мной, и теперь я прошу ее помочь тебе.

Он помолчал, глядя на Астрид, которая продолжала играть с цветами.

– Есть еще кое-что, что ты должна знать, – продолжил он. – В Элдарионе магия – часть повседневной жизни. Здесь есть существа и силы, которых нет в твоем мире. Некоторые из них опасны, другие могут стать союзниками. Учись различать их.

– Как? – спросила я. – Как мне узнать, кому можно доверять?

– Меч Немезиды, – ответил Даниэль. – Он не только оружие, но и инструмент различения. Он реагирует на истинное зло, показывает скрытую сущность. Используй его мудро.

Я кивнула, вспоминая, как меч пульсировал в моей руке, когда я приближалась к демону на алтаре.

– И еще одно, – Даниэль посмотрел мне прямо в глаза, его взгляд был пронзительным. – Не используй всю силу Немезиды без крайней необходимости. В этом мире она проявляется иначе, мощнее. Это может привлечь нежелательное внимание.

– Какое внимание?

– Есть те, кто охотится за силой, – ответил он уклончиво. – Те, кто почувствует мощь богини и захочет заполучить ее. Будь осторожна.

Я хотела расспросить его подробнее, но Астрид вдруг начала хныкать, и я отвлеклась, чтобы успокоить ее. Когда я снова подняла глаза, выражение лица Даниэля изменилось – оно стало отстраненным, словно он прислушивался к чему-то, что я не могла услышать.

– Нам пора, – сказал он, поднимаясь. – Мы должны добраться до города до наступления темноты.

Я тоже встала, держа Астрид на руках. Малышка успокоилась, но все еще тянулась к серебристым цветам. Я осторожно сорвала один и дала ей. Цветок продолжал тихо звенеть в ее маленьком кулачке.

– Это лунный колокольчик, – пояснил Даниэль, видя мой интерес. – Редкое растение, растет только в местах, где сильна природная магия. Говорят, что его звон отгоняет ночных духов.

Мы вернулись к повозке. Лошади уже напились из ручья и щипали сочную траву на берегу. Они подняли головы, когда мы приблизились, и я заметила, что их глаза были необычными – с вертикальными зрачками, как у кошек.

– Они не обычные лошади, верно? – спросила я, когда Даниэль помогал мне забраться в повозку.

– Верно, – кивнул он. – Это потомки лунных скакунов, древней породы, выведенной эльфами. Они умнее обычных лошадей и обладают некоторыми… особыми качествами.

– Какими?

– Увидишь, если возникнет необходимость, – ответил он, забираясь на козлы. – Надеюсь, до этого не дойдет.

Мы продолжили путь. Дорога становилась все более оживленной – мы встречали других путников, в основном торговцев с повозками, груженными товарами. Я наблюдала за ними из-под полога, стараясь не привлекать внимания. Большинство были людьми, но встречались и другие расы – приземистые дварфы с роскошными бородами, высокие эльфы с заостренными ушами, похожими на уши Астрид, и даже несколько существ, которых я не могла идентифицировать.

Астрид проснулась и теперь с любопытством разглядывала мир вокруг себя. Я кормила ее молоком из серебряной бутылочки, которую дал Торин, и тихо напевала колыбельные из своего мира. Странно было осознавать, что эти песни, которые я пела Лере, теперь звучат в совершенно другой реальности.

– Мы приближаемся к Кросхейвену, – сказал Даниэль, когда солнце начало клониться к закату. – Скоро увидим городские стены.

Глава 4. Новый мир

Я выглянула из повозки и увидела впереди величественное зрелище. Город раскинулся в широкой долине, окруженной холмами. Его стены, сложенные из светло-серого камня, казались серебристыми в лучах заходящего солнца. За ними виднелись крыши домов, башни и шпили, некоторые из которых, казалось, были сделаны из хрусталя или металла, сверкающего в солнечном свете.

– Это… впечатляет, – выдохнула я, не в силах оторвать взгляд от города.

– Кросхейвен – один из древнейших городов Элдариона, – сказал Даниэль. – Он был основан еще до разделения эльфов на светлых и темных. Это место, где пересекаются пути и судьбы.

Мы приближались к городским воротам – огромной арке, вырезанной из цельного куска камня и украшенной сложными узорами. По обе стороны от ворот стояли стражники в серебристых доспехах с эмблемой, изображающей перекрещенные мечи на фоне восходящего солнца.

– Стража Кросхейвена, – пояснил Даниэль. – Они поддерживают порядок в городе и следят, чтобы никто не проносил запрещенные артефакты или опасную магию.

Он повернулся ко мне:

– Оставайся в повозке и держи Астрид. Я поговорю с ними.

Я кивнула, прижимая малышку к себе. Она, казалось, почувствовала мое напряжение и притихла, глядя на меня своими большими голубыми глазами.

Повозка остановилась перед воротами. Один из стражников подошел к нам, его рука лежала на рукояти меча – не угрожающе, но готовая к действию.

– Назовите себя и цель визита в Кросхейвен, – потребовал он голосом, который звучал неожиданно мелодично для такого сурового вида мужчины.

– Даниэль Тенебрис, – ответил мой спутник. – Сопровождаю торговку травами и ее дитя из Зеленых Холмов. Она ищет работу в городе.

Стражник внимательно посмотрел на Даниэля, и мне показалось, что в его взгляде мелькнуло что-то похожее на узнавание или даже страх. Но момент прошел, и он кивнул:

– Оружие есть?

– Только для защиты в пути, – ответил Даниэль. – Кинжал у меня и меч в повозке.

Я напряглась, вспомнив о мече Немезиды. Технически, у меня не было физического оружия – меч появлялся только когда я призывала его. Но считалось ли это "отсутствием оружия"?

Стражник кивнул и сделал знак другому, который подошел с длинным жезлом, увенчанным светящимся кристаллом.

– Стандартная проверка на опасную магию, – пояснил первый стражник. – Не беспокойтесь, это безвредно.

Второй стражник обошел повозку, держа жезл перед собой. Кристалл слегка пульсировал, меняя цвет с белого на голубоватый, но, к моему облегчению, не показал никаких признаков тревоги.

– Чисто, – сказал он, возвращаясь к своему посту.

Первый стражник кивнул:

– Добро пожаловать в Кросхейвен. Соблюдайте городские законы, не используйте запрещенную магию и не вступайте в конфликты. Рынок закрывается на закате, таверны – в полночь. Если нужна помощь, обратитесь к любому стражнику.

Он сделал знак, и ворота начали открываться – не распахиваясь, как я ожидала, а поднимаясь вверх, словно гигантская каменная завеса.

Даниэль щелкнул поводьями, и мы въехали в город. Сразу за воротами начиналась широкая улица, вымощенная гладкими камнями. По обеим сторонам стояли дома – некоторые из камня, другие из дерева, многие с витражными окнами, которые сверкали в лучах заходящего солнца.

Улица была полна людей и других существ. Торговцы выкрикивали предложения, музыканты играли на странных инструментах, дети бегали между прохожими, смеясь и играя. Воздух был наполнен запахами специй, свежего хлеба, цветов и чего-то еще – чего-то неуловимого, что я могла описать только как запах магии.

– Это Главная улица, – сказал Даниэль, ловко маневрируя повозкой в толпе. – Она ведет от Северных ворот, через которые мы вошли, до Центральной площади. Оттуда мы повернем на восток, в Нижний город, где живет Эльвира.

Я кивнула, не в силах оторвать взгляд от окружающего нас великолепия. Кросхейвен был похож на средневековый европейский город из моего мира, но с элементами фантастики – летающие фонари, освещавшие улицы, странные существа, снующие среди людей, магические вывески, которые меняли цвет и форму.

Астрид тоже была очарована. Она широко раскрытыми глазами смотрела на все это великолепие, иногда протягивая ручки к особенно ярким огням или необычным существам.

Мы проехали через Центральную площадь – огромное открытое пространство с фонтаном в центре, из которого била вода, меняющая цвет каждые несколько секунд. Вокруг площади располагались величественные здания – храмы, гильдии, богатые магазины.

Затем мы свернули на восток, и пейзаж начал меняться. Дома стали проще, улицы уже, толпа – менее нарядной. Но здесь было не менее оживленно – люди сидели на порогах домов, разговаривая и смеясь, дети играли прямо на улице, из открытых окон доносились запахи домашней еды.

– Нижний город, – пояснил Даниэль. – Здесь живут в основном ремесленники, мелкие торговцы, наемники. Не самый богатый район, но и не трущобы. Здесь можно жить спокойно, если не привлекать к себе внимания.

Мы проехали еще несколько кварталов и остановились перед небольшим двухэтажным домом с зеленой дверью. Над входом висела вывеска с изображением травы и чаши – символ целителя.

– Дом Эльвиры, – сказал Даниэль, спрыгивая с козел. – Она ждет нас.

Как по сигналу, дверь открылась, и на пороге появилась женщина. Она была невысокой и хрупкой на вид, с длинными седыми волосами, заплетенными в сложную косу. Ее лицо было покрыто морщинами, но глаза – ярко-зеленые, почти изумрудные – сияли молодостью и живым интересом.

– Даниэль, – произнесла она, и ее голос был удивительно мелодичным для такой пожилой женщины. – Ты все-таки пришел. И привел их.

Она перевела взгляд на меня и Астрид, и ее лицо смягчилось:

– Входите, быстрее. Не стоит привлекать внимание.

Даниэль помог мне выбраться из повозки. Я крепко держала Астрид, которая с любопытством разглядывала новое лицо.

– Эльвира, – представил Даниэль. – Лучшая целительница в Кросхейвене и моя давняя… знакомая.

– Друг, – поправила его женщина с легкой улыбкой. – Можешь использовать это слово, Даниэль. Оно не убьет тебя.

Она повернулась ко мне:

– А ты должна быть Амалия. И это маленькое сокровище – Астрид. Даниэль рассказал мне о вас в своем письме.

Я удивленно посмотрела на Даниэля – когда он успел отправить письмо? Но решила не задавать вопросов при Эльвире. Было что-то в этой женщине, что внушало доверие, несмотря на нашу первую встречу.

– Входите, входите, – повторила Эльвира, отступая в дом. – Лошадей можно оставить во дворе. У меня есть небольшая конюшня.

Даниэль кивнул и повел повозку вокруг дома, к заднему двору. Я последовала за Эльвирой внутрь.

Дом целительницы оказался намного просторнее, чем выглядел снаружи. Первый этаж представлял собой большую комнату, разделенную на несколько зон. Ближе к входу располагалась приемная для пациентов с несколькими стульями и кушеткой для осмотра. Дальше находилась жилая зона с камином, креслами и столом. В глубине виднелась кухня, откуда доносились ароматы трав и чего-то печеного.

Но самым впечатляющим были стены, полностью заставленные полками с книгами, свитками, банками и бутылочками с разноцветными жидкостями и порошками. Между полками висели пучки сушеных трав, странные амулеты и кристаллы, которые слабо светились в полумраке.

– Присаживайся, дорогая, – Эльвира указала на удобное кресло у камина. – Ты, должно быть, устала с дороги. И малышке нужен покой.

Я опустилась в кресло, чувствуя, как напряжение последних часов начинает отпускать меня. Астрид, казалось, тоже расслабилась – она зевнула и прижалась к моей груди, готовая снова уснуть.

Эльвира подошла ближе, ее движения были плавными и уверенными, несмотря на возраст.

– Можно взглянуть на нее? – спросила она, протягивая руки.

Я инстинктивно напряглась, крепче прижимая Астрид к себе. Эльвира заметила мою реакцию и мягко улыбнулась:

– Я понимаю твою осторожность, дорогая. Но я не причиню вреда ни тебе, ни ребенку. Я просто хочу убедиться, что с ней все в порядке после… всего, что произошло.

Я колебалась лишь мгновение, затем кивнула и осторожно передала Астрид в руки целительницы. Эльвира приняла малышку с такой нежностью и уверенностью, что мои опасения начали таять.

Она внимательно осмотрела Астрид, мягко касаясь ее лба, щек, ручек. Затем поднесла ладонь к груди ребенка, не касаясь, но держа на расстоянии нескольких сантиметров. Ее рука начала светиться мягким зеленоватым светом, и Астрид, к моему удивлению, засмеялась, словно ей было щекотно.

– Она совершенно здорова, – сказала Эльвира с улыбкой. – И очень сильна для своего возраста. В ней течет особая кровь.

Она вернула мне ребенка и отошла к одной из полок, где начала собирать какие-то травы и порошки в маленький мешочек.

– Это для тебя, – сказала она, протягивая мне мешочек. – Чай из этих трав поможет восстановить силы и адаптироваться к магии Элдариона. Пей его утром и вечером.

В этот момент вернулся Даниэль. Он вошел тихо, почти бесшумно, но Эльвира, не оборачиваясь, сказала:

– Лошади устроены?

– Да, – ответил он. – Они останутся здесь, пока Амалия не найдет постоянное жилье.

Эльвира кивнула и повернулась к нему:

– Ты уходишь сейчас?

Даниэль посмотрел на меня, и в его взгляде мелькнуло что-то похожее на сожаление:

– Да. Я не могу оставаться дольше. Мое присутствие… заметно для тех, кто знает, куда смотреть.

Он подошел ко мне и протянул небольшой свиток:

– Здесь адрес дома, который я нашел для вас. Он пустует, хозяин уехал на несколько лет и не вернется скоро. Эльвира поможет тебе обустроиться.

Я приняла свиток, чувствуя странную тяжесть в груди. Несмотря на его холодность и отстраненность, Даниэль был моей единственной связью с прежним миром, единственным, кто знал всю правду о нас с Астрид.

– Когда мы увидимся снова? – спросила я.

– Когда придет время, – ответил он. – Я буду наблюдать за вами, хотя вы не будете меня видеть. И если возникнет настоящая опасность, я приду.

Он посмотрел на Астрид, и его взгляд смягчился:

– Береги ее, Амалия. Она важнее, чем ты можешь представить.

Затем он повернулся к Эльвире:

– Ты знаешь, что делать.

Старая целительница кивнула:

– Я позабочусь о них, не беспокойся.

Даниэль в последний раз взглянул на нас, затем направился к двери. На пороге он остановился и, не оборачиваясь, произнес:

– Удачи, Амалия. Мы еще встретимся.

И с этими словами он вышел, закрыв за собой дверь. Я почувствовала странное опустошение, словно с его уходом что-то важное исчезло из мира.

Эльвира, словно почувствовав мое настроение, мягко коснулась моего плеча:

– Не беспокойся, дорогая. Даниэль всегда так делает – уходит внезапно, но возвращается, когда нужен больше всего. Такова его природа.

Она подошла к окну и задернула тяжелые шторы, отрезая нас от внешнего мира. Затем зажгла несколько ламп, которые наполнили комнату теплым, уютным светом.

– А теперь, – сказала она, возвращаясь ко мне с доброй улыбкой, – давай поужинаем, и ты расскажешь мне свою историю. А я расскажу тебе о Кросхейвене и о том, как здесь жить. У нас впереди долгая ночь, а завтра – новый день и начало твоей новой жизни в Элдарионе.

Я кивнула, чувствуя, как усталость и напряжение последних дней наконец начинают отпускать меня. Астрид уже спала у меня на руках, ее маленькое личико было безмятежным. Мы были в безопасности, по крайней мере, на данный момент. У нас было убежище и союзник в лице этой странной, но доброй женщины.

Завтра начнется новая глава нашей жизни. Но сегодня мы могли отдохнуть, зная, что пережили первое испытание этого нового мира.

Я посмотрела на спящую Астрид и тихо прошептала:

– Мы справимся, маленькая. Что бы ни случилось, мы будем вместе.

И мне показалось, что во сне она улыбнулась, словно услышала и поняла мои слова.

Утро в Кросхейвене началось с перезвона колоколов. Их мелодичный звук проникал даже сквозь толстые стены дома Эльвиры, где мы провели ночь. Я открыла глаза, на мгновение дезориентированная незнакомой обстановкой – маленькая комната под крышей, простая деревянная мебель, странный свет, проникающий сквозь витражное окно, рассыпающий по полу осколки радуги.

Затем воспоминания вернулись – Ведьминский лес, алтарь Кровавой Луны, демон с глазами, полными древнего голода, Даниэль, Кросхейвен… Я резко села на кровати, инстинктивно ища Астрид. Она спала в маленькой колыбели рядом, которую Эльвира каким-то чудом нашла для нас вчера вечером. Ее маленькое личико было безмятежным, светлые волосики разметались по подушке, а заостренные ушки чуть подрагивали, словно она прислушивалась к чему-то в своих снах.

Я осторожно коснулась ее щеки, убеждаясь, что она реальна, что все это не сон. Ее кожа была теплой и мягкой под моими пальцами, с легким перламутровым сиянием, которого я не замечала раньше. Астрид шевельнулась, но не проснулась, лишь повернула головку в сторону моей руки, словно ища контакта даже во сне.

Тихий стук в дверь заставил меня оторваться от созерцания ребенка.

– Входите, – сказала я, поправляя простую ночную рубашку, которую мне одолжила Эльвира.

Дверь открылась, и вошла сама хозяйка дома, неся поднос с завтраком. Несмотря на ранний час, она выглядела бодрой и собранной, ее седые волосы были аккуратно заплетены, а зеленое платье выглажено и свежо. В утреннем свете я заметила то, что ускользнуло от меня вчера – тонкую сеть морщинок вокруг ее глаз складывалась в странный узор, почти как руны, а зрачки ее изумрудных глаз были вертикальными, как у кошки.

– Доброе утро, дорогая, – улыбнулась она, и я могла поклясться, что на мгновение ее зубы показались острее обычных. – Как спалось в новом мире?

– Удивительно хорошо, – честно ответила я, решив не комментировать ее необычную внешность. В конце концов, в этом мире многое было странным. – Учитывая обстоятельства.

Эльвира кивнула, ставя поднос на небольшой столик у окна. Солнечный луч, проходящий через витраж, окрасил ее руки в синий и золотой, и на мгновение мне показалось, что ее кожа светится изнутри.

– Это хороший знак. Многие пришельцы из других миров страдают от бессонницы в первые ночи. Магия Элдариона может… беспокоить непривычных к ней. Она проникает в сны, показывает вещи, которые были, которые есть и которые могут быть.

Она подошла к колыбели и с нежностью посмотрела на спящую Астрид. Когда она наклонилась над ребенком, я заметила, как что-то блеснуло на ее шее – медальон, похожий на тот, что дал мне Торин, но с другим символом, напоминающим переплетенные ветви и корни.

– А малышка прекрасно адаптируется. Конечно, она родилась здесь, но после всего, что пережила… – Эльвира покачала головой, и ее глаза на мгновение потемнели до цвета грозовой тучи. – Она сильная. Как и ты.

Я встала с кровати и подошла к столику. На подносе были свежий хлеб, какой-то мягкий сыр с голубыми прожилками, фрукты, которых я никогда раньше не видела – похожие на яблоки, но с серебристой кожурой и фиолетовой мякотью, – и чашка с ароматным напитком, похожим на травяной чай, но с тонкими серебристыми нитями, плавающими на поверхности.

– Это эльфийский чай, – пояснила Эльвира, заметив мой интерес. – Помогает восстановить силы и прояснить разум. Серебряные нити – это пыльца лунных цветов, она связывает тебя с магией этого мира. Тебе понадобится ясная голова сегодня – у нас много дел.

Я сделала глоток. Вкус был необычным – сладковатым, с нотками меда и чего-то похожего на мяту, но более глубоким, словно сама сущность леса была заключена в этом напитке. Почти сразу я почувствовала, как по телу разливается приятное тепло, а мысли становятся четче. Цвета вокруг стали ярче, звуки – отчетливее. Я могла слышать дыхание Астрид, шелест листьев за окном, даже тихий звон, который, казалось, исходил от самого воздуха.

– Что это? – спросила я, указывая на странный звук. – Этот звон…

Эльвира улыбнулась:

– Ты слышишь песню мира, дорогая. Магия Элдариона звучит для тех, кто умеет слушать. Чай помогает настроить твои чувства на нужную волну. Со временем ты научишься слышать ее без помощи.

Я кивнула, очарованная этим новым ощущением. Мир вокруг казался живым, пульсирующим, наполненным скрытыми смыслами и тайнами.

– Что нас ждет сегодня? – спросила я, принимаясь за завтрак. Фрукт с серебристой кожурой оказался удивительно вкусным – сладким, с легкой кислинкой и чем-то похожим на вкус звездного света, если бы его можно было попробовать.

Эльвира присела на край кровати, расправляя складки на своем платье. Я заметила, что узор на ткани двигался, словно живой – цветы распускались и закрывались, листья трепетали на невидимом ветру.

– Сначала мы посмотрим дом, который нашел для вас Даниэль. Затем нужно будет купить все необходимое – одежду для тебя и малышки, припасы, мебель. И, конечно, найти кормилицу.

Она заметила мой вопросительный взгляд и пояснила:

– Козье молоко хорошо для начала, но растущему эльфийскому ребенку нужно материнское молоко. В нем есть особая магия, которая помогает развиваться их дару. У меня есть на примете несколько женщин, которые могли бы помочь.

Я кивнула, понимая необходимость. В моем мире я могла бы использовать детские смеси, но здесь, очевидно, традиции были другими. И если в молоке действительно была магия, необходимая Астрид…

– А что насчет… денег? – спросила я, чувствуя неловкость. – У меня ничего нет, кроме того, что дал Торин.

Эльвира махнула рукой, и я могла поклясться, что за ее пальцами остался след из крошечных искр:

– Не беспокойся об этом. Даниэль оставил достаточно золота для начала. А потом… ну, тебе придется найти способ зарабатывать. Но с твоими навыками это не должно быть проблемой.

– Моими навыками? – я подняла бровь. – Я детский психолог. Сомневаюсь, что эта профессия востребована в Элдарионе.

Эльвира хитро улыбнулась, и в ее глазах мелькнул огонек, который напомнил мне о древних хищниках:

– Я говорила не об этом. Даниэль рассказал мне о твоей… особой связи с Немезидой. О мече. О том, что ты делала в своем мире.

Я напряглась, отставляя чашку. Мысль о том, что кто-то знает о моей роли карающей руки богини, была тревожной. Медальон Немезиды на моей груди нагрелся, словно в ответ на мои эмоции.

– Не волнуйся, – успокоила меня Эльвира, и ее голос стал глубже, древнее. – Твой секрет в безопасности со мной. Я храню тайны старше, чем сами звезды над Элдарионом.

Она наклонилась ближе, и ее глаза на мгновение полностью почернели:

– В Кросхейвене всегда есть работа для тех, кто умеет обращаться с оружием и не боится опасности. Гильдия наемников "Серебряный Клинок" всегда ищет новых членов. Особенно таких… особенных, как ты.

– Наемников? – я нахмурилась. – Вы предлагаете мне стать… убийцей по найму?

Эльвира рассмеялась, и ее смех звучал как перезвон хрустальных колокольчиков, отражаясь от стен комнаты и создавая странное эхо, словно смеялись десятки невидимых существ.

– О, нет, дорогая. "Серебряный Клинок" – уважаемая организация. Они занимаются охраной караванов, поиском пропавших людей, иногда расследованиями для городского совета. – Она наклонилась ближе, понизив голос до заговорщического шепота. – Конечно, бывают и более… деликатные задания, но никто не заставит тебя делать то, что противоречит твоим принципам.

Ее глаза снова изменились, вернувшись к изумрудно-зеленому цвету с вертикальными зрачками.

– Кроме того, – добавила она, выпрямляясь, – гильдия обеспечивает защиту своим членам. А с ребенком, подобным Астрид, тебе понадобится вся защита, какую только можно получить.

– Что вы имеете в виду? – спросила я, инстинктивно бросив взгляд на спящую малышку. – Что в ней такого особенного?

Эльвира долго смотрела на меня, словно оценивая, сколько можно рассказать. Наконец она вздохнула, и этот звук был похож на шелест осенних листьев.

– Есть дети, рожденные с особой судьбой, Амалия. Дети, чье появление предсказано в древних пророчествах. Дети, которые могут изменить ход истории. – Она снова посмотрела на Астрид. – Я не знаю точно, какая судьба ждет твою малышку, но то, что она выжила на алтаре Кровавой Луны, уже говорит о многом. Демон-пожиратель душ не отпускает свои жертвы… никогда.

Холодок пробежал по моей спине. Я вспомнила ту ночь, битву с демоном, его ярость, когда я забрала ребенка.

– Я подумаю о гильдии, – сказала я наконец. – Но сначала нужно обустроиться.

Эльвира кивнула:

– Конечно. Всему свое время.

В этот момент Астрид проснулась и захныкала. Я тут же подошла к колыбели и взяла ее на руки. Она успокоилась, как только оказалась у меня, но ее хныканье быстро переросло в более требовательный плач. Когда она открыла глаза, я на мгновение замерла – они казались ярче, чем вчера, почти светящимися изнутри, как сапфиры, пронизанные солнечным светом.

– Она голодна, – сказала Эльвира, поднимаясь. – Я принесу молоко. А ты пока можешь воспользоваться ванной комнатой – вторая дверь справа в коридоре. Я оставила там чистую одежду для тебя.

Она вышла, а я осталась с Астрид, пытаясь успокоить ее легким покачиванием. Ее голубые глаза смотрели на меня с таким доверием, что сердце сжималось. Я поклялась себе, что сделаю все, чтобы защитить ее в этом странном новом мире, полном магии и опасностей.

________________________________________

Дом, который нашел для нас Даниэль, оказался небольшим двухэтажным зданием на тихой улочке в восточной части Нижнего города. Он был построен из светлого камня, с черепичной крышей цвета темной меди и небольшим садом, окруженным каменной оградой, увитой странными растениями с серебристыми листьями и цветами, которые, казалось, светились изнутри.

Выглядел дом немного заброшенным – плющ оплетал стены, а в саду буйствовали сорняки, но в целом был в хорошем состоянии. Над входной дверью я заметила странный символ, вырезанный в камне – что-то похожее на переплетенные руны, которые, казалось, слегка пульсировали, когда я смотрела на них.

– Это дом Мастера Элдрина, – пояснила Эльвира, когда мы подошли к воротам. – Он алхимик и путешественник между мирами. Уехал исследовать Южные земли и не вернется еще как минимум год, а может, и дольше. Даниэль договорился с ним через… общих знакомых.

Она достала из кармана большой железный ключ, покрытый странными символами, и отперла ворота. Когда ключ повернулся в замке, я услышала тихий мелодичный звон, и символы на воротах вспыхнули на мгновение голубоватым светом.

– Защитные чары, – пояснила Эльвира, заметив мой взгляд. – Они распознают тех, кому разрешен вход. Теперь они знают тебя.

Мы прошли по заросшей тропинке к входной двери. Я несла Астрид, завернутую в мягкое одеяло с вышитыми на нем звездами, которые, к моему удивлению, мерцали в тени, словно настоящие. После кормления она снова уснула, и теперь мирно посапывала у меня на руках.

Эльвира достала еще один ключ, меньше первого, но покрытый еще более сложными символами. Когда она вставила его в замок, я почувствовала легкое покалывание в воздухе, словно статическое электричество, и услышала тихий шепот, словно дом приветствовал нас.

Внутри дом оказался просторнее, чем выглядел снаружи. Первый этаж представлял собой большую комнату, разделенную на гостиную и кухню. В гостиной стоял массивный камин из темного камня с вырезанными на нем рунами, несколько кресел, покрытых чехлами от пыли, и книжные полки вдоль стен, заполненные томами в кожаных переплетах с золотыми и серебряными буквами на корешках.

Кухня была оборудована печью, которая, как объяснила Эльвира, работала на особом магическом огне, не требующем дров, столом из темного дерева с инкрустацией в виде звездной карты и множеством шкафчиков, некоторые из которых, казалось, были больше внутри, чем снаружи. Из окон открывался вид на заросший сад, где среди обычных растений я заметила несколько странных – с листьями, меняющими цвет, цветами, которые, казалось, следили за нашими движениями, и даже небольшое дерево с плодами, светящимися мягким голубоватым светом.

Лестница, сделанная из дерева, которое, казалось, светилось изнутри теплым золотистым светом, вела на второй этаж, где располагались две спальни и небольшая ванная комната с медной ванной и странным устройством, которое, как объяснила Эльвира, нагревало воду с помощью простейшей магии огня.

– Мастер Элдрин любит комфорт, – улыбнулась она, видя мое удивление. – Он много путешествовал по разным мирам и привез оттуда немало полезных идей. Эта система водоснабжения – одна из них.

Я осмотрела спальни. Одна была больше, с широкой кроватью под балдахином из ткани, которая, казалось, была соткана из лунного света, и большим окном, выходящим на восток. На потолке были нарисованы созвездия, которые, к моему изумлению, медленно двигались, словно настоящее ночное небо.

Вторая спальня была меньше, но уютнее, с нишей, где идеально поместилась бы детская кроватка. Стены здесь были расписаны сценами из сказочного леса, и я могла поклясться, что видела, как листья на нарисованных деревьях шевелятся, а маленькие существа перебегают с ветки на ветку.

– Это идеально, – сказала я, возвращаясь на первый этаж. – Но… я не уверена, что смогу позволить себе такой дом.

Эльвира снова махнула рукой, и на этот раз я точно видела, как за ее пальцами остался след из крошечных искр, которые медленно растаяли в воздухе:

– Мастер Элдрин не берет платы. Он должен Даниэлю услугу, которая, поверь мне, стоит гораздо дороже, чем временное пользование его домом. – Ее глаза на мгновение потемнели. – Когда ты так же стар, как я, ты понимаешь ценность долгов и обещаний. Они связывают нас крепче любых цепей.

Она прошлась по гостиной, снимая чехлы с мебели. Под ними обнаружились кресла и диван, обитые тканью глубокого синего цвета, которая, казалось, меняла оттенок в зависимости от угла зрения – от темно-синего, почти черного, до яркого, как летнее небо.

Пыль не упала на пол, а собралась в маленькое облачко, которое затем растворилось в воздухе с тихим шипением.

– В подвале есть лаборатория? – я невольно вспомнила фильмы ужасов из своего мира, где подвальные лаборатории никогда не предвещали ничего хорошего.

– Да, но она запечатана магическими замками, – успокоила меня Эльвира. – Ты даже не сможешь открыть дверь, ведущую туда, без специального ключа. Так что не беспокойся об этом.

Она подошла к одной из книжных полок и провела пальцем по корешкам книг. Некоторые из них, казалось, вздрагивали от ее прикосновения, а другие тихо шелестели страницами, словно приветствуя старую знакомую.

– Мастер Элдрин собрал прекрасную библиотеку, – сказала она, вытаскивая один из томов – толстую книгу в переплете из темно-зеленой кожи с золотым тиснением. – Тебе стоит изучить некоторые из этих книг. Они помогут тебе лучше понять Элдарион и его магию.

Она протянула мне книгу, и я взяла ее свободной рукой, по-прежнему держа спящую Астрид другой. На обложке было написано "Элементарная магия Элдариона: руководство для начинающих". Когда я открыла ее, буквы на странице, казалось, задвигались, перестраиваясь, и через мгновение я с удивлением обнаружила, что могу читать текст, хотя он был написан на языке, которого я никогда раньше не видела.

– Книга адаптируется к читателю, – пояснила Эльвира, заметив мое удивление. – Очень полезное заклинание для путешественников между мирами.

Она прошла на кухню и открыла один из шкафчиков, который оказался гораздо глубже, чем выглядел снаружи.

– Дом нуждается в хорошей уборке и проветривании, но к вечеру мы сможем сделать его пригодным для жилья. А пока давай займемся покупками. Тебе нужна одежда, подходящая для Элдариона, и все необходимое для малышки.

Я кивнула, прижимая к себе спящую Астрид. Мысль о том, что у нас будет свой дом, наполняла меня странным чувством – смесью радости и тревоги. С одной стороны, это был первый шаг к нормальной жизни в этом мире. С другой – напоминание о том, что возврата к прежней жизни нет.

Когда мы выходили из дома, я заметила странное движение в саду – что-то маленькое и быстрое мелькнуло среди кустов, оставив за собой след из крошечных искр. Эльвира перехватила мой взгляд и улыбнулась:

– Садовые фейри. Они живут здесь с разрешения Мастера Элдрина. Безобидные создания, если их не беспокоить. И очень полезные – они помогают ухаживать за магическими растениями.

Я кивнула, делая мысленную заметку узнать больше об этих существах. Еще одна особенность этого мира, к которой придется привыкнуть.

________________________________________

Рынок Кросхейвена оказался огромным пространством в центре города, разделенным на множество секций. Здесь были ряды с продуктами, тканями, готовой одеждой, оружием, магическими артефактами и многим другим. Воздух был наполнен запахами специй, свежего хлеба, кожи и металла, а также странным ароматом, который я не могла определить – что-то похожее на озон после грозы, но с нотками цветов и чего-то древнего, почти первобытного.

Повсюду сновали люди и другие существа – высокие эльфы с заостренными ушами и грациозными движениями, коренастые дварфы с роскошными бородами, украшенными драгоценными камнями и металлическими бусинами, странные создания с кожей всех цветов радуги, некоторые с крыльями, рогами или хвостами. Торговцы выкрикивали предложения на разных языках, музыканты играли на инструментах, которых я никогда раньше не видела – арфах, сделанных, казалось, из чистого света, барабанах, которые звучали как биение сердца самой земли, флейтах, чья музыка заставляла воздух вокруг дрожать и переливаться.

Я держалась ближе к Эльвире, чувствуя себя неуверенно в этой пестрой толпе. На мне было простое платье серо-голубого цвета, которое одолжила мне целительница, но я все равно ощущала на себе любопытные взгляды. Возможно, дело было в моих светлых волосах с лиловыми прядями или в том, как я держала Астрид – слишком защитно, слишком настороженно.

– Не обращай внимания, – сказала Эльвира, заметив мое беспокойство. – В Кросхейвене привыкли к чужакам. Через неделю никто не будет дважды смотреть в твою сторону.

Мы начали с покупки одежды. Эльвира привела меня к небольшой лавке, расположенной в тени огромного дерева, растущего прямо посреди рыночной площади. Его ветви простирались над несколькими торговыми рядами, создавая естественный навес, а корни, казалось, уходили прямо под мостовую. На стволе дерева я заметила вырезанные символы, похожие на те, что были на воротах дома Мастера Элдрина.

Лавка, к которой мы подошли, была сделана из дерева и стекла, с витражными окнами, изображающими сцены из какой-то легенды – воины в странных доспехах, драконы, парящие в небе, женщина с короной из звезд, протягивающая руки к восходящему солнцу. Над входом висела вывеска с изображением иглы и нити, которые, казалось, двигались, вышивая узор прямо на глазах.

Хозяйкой оказалась полная женщина средних лет с добрым лицом и ловкими руками. Ее волосы были заплетены в сложную косу, украшенную бусинами, которые тихо звенели при каждом движении, а на шее висел амулет, похожий на тот, что я видела у Эльвиры, но с другим символом.

– Эльвира! – воскликнула она, увидев нас, и ее голос звучал мелодично, почти как песня. – Какой приятный сюрприз! Кого ты привела на этот раз?

– Здравствуй, Марта, – улыбнулась целительница. – Это Амалия, она недавно прибыла в Кросхейвен. Ей нужен полный гардероб – и для нее, и для малышки.

Марта окинула меня оценивающим взглядом, который, однако, не был неприятным – скорее профессиональным, как у врача, осматривающего пациента. Ее глаза, я заметила, были необычного цвета – янтарные, с золотистыми крапинками, которые, казалось, двигались, как пылинки в солнечном луче.

– Хорошая фигура, – заметила она. – И необычные волосы. Лиловые пряди… – Она наклонилась ближе, понизив голос. – Метка богини, не так ли?

Я напряглась, но Эльвира положила руку мне на плечо, успокаивая:

– Марта из Сестринства Ткачих Судьбы. Они умеют хранить секреты.

Марта кивнула, ее лицо стало серьезным:

– Мы видим нити судьбы в каждом, кто входит в нашу лавку. Твои нити… необычны. Переплетены с нитями других миров. И с нитями этой малышки. – Она посмотрела на Астрид, которая к тому времени проснулась и с любопытством разглядывала яркие ткани вокруг. – Ее судьба еще ярче твоей.

Затем, словно переключившись, она снова улыбнулась и хлопнула в ладоши:

– Но довольно о судьбах! Давайте займемся одеждой. Тебе пойдут глубокие цвета – синий, фиолетовый, темно-зеленый. И, конечно, практичные вещи для ухода за ребенком.

Следующий час прошел в примерках. Марта оказалась настоящим мастером своего дела – она безошибочно определяла размер и подбирала фасоны, которые подчеркивали достоинства фигуры, но при этом были удобными и практичными. В итоге я стала обладательницей нескольких платьев из ткани, которая, казалось, меняла цвет в зависимости от освещения, туник из материала, легкого как перышко, но удивительно теплого, штанов из мягкой кожи, которая облегала ноги как вторая кожа, но не стесняла движений, удобных сапог, которые, по словам Марты, "сами находят дорогу домой, если заблудишься",

и даже нижнего белья, которое, к моему удивлению, было гораздо комфортнее, чем в моем мире, словно сделанное специально для меня.

Для Астрид мы выбрали множество пеленок, распашонок и маленьких платьиц из мягкой ткани. Марта особенно настаивала на одежде из эльфийского шелка – легкой, но теплой материи, которая, по ее словам, была лучшей для нежной кожи эльфийских детей.

– У малышки эльфийская кровь, это видно по ушкам, – сказала она, любуясь Астрид, которая к тому времени проснулась и с интересом разглядывала яркие ткани. – Эльфийские дети более чувствительны к материалам. Обычный хлопок может вызвать раздражение. А этот шелк, – она провела рукой по переливающейся ткани, которая, казалось, светилась изнутри, – соткан с благословением лунных жриц. Он защищает от негативной магии и успокаивает беспокойных детей.

Я кивнула, делая мысленную заметку. Еще одна особенность этого мира, которую нужно было учесть.

Когда мы закончили с выбором, Марта сложила все в небольшой мешочек, который, к моему изумлению, вместил гораздо больше, чем должен был по размеру.

– Заклинание расширения пространства, – пояснила она, заметив мой удивленный взгляд. – Очень полезно для покупок. Внутри может поместиться в десять раз больше, чем кажется снаружи, и при этом вес не увеличивается.

Я поблагодарила ее и спросила о цене. Марта назвала сумму, которая показалась мне разумной, учитывая количество и качество покупок. Эльвира расплатилась золотыми монетами из кошелька, который дал ей Даниэль.

Когда мы выходили из лавки, Марта остановила меня, положив руку на мое плечо:

– Будь осторожна, дитя Немезиды, – прошептала она. – В Кросхейвене много глаз, и не все они дружелюбны. Особенно к тем, кто несет метку богини.

Она сняла с шеи маленький амулет – серебряную нить, на которой висела бусина из странного материала, похожего на опал, но с живым огнем внутри.

– Носи это, – сказала она, надевая амулет мне на шею. – Это Око Ткачихи. Оно предупредит тебя об опасности и скроет твою ауру от тех, кто может искать тебя.

Я хотела спросить, кто может искать меня, но Марта уже отвернулась, возвращаясь к своим тканям. Эльвира потянула меня за руку, выводя из лавки.

– Марта видит больше, чем говорит, – сказала она, когда мы оказались снова на рыночной площади. – Если она дала тебе амулет, значит, у нее были на то причины.

Я коснулась бусины на шее – она была теплой и, казалось, пульсировала в такт с моим сердцебиением. Странное чувство защищенности разлилось по телу, словно невидимый щит окружил меня и Астрид.

После покупки одежды мы отправились за мебелью. Эльвира привела меня к мастерской краснодеревщика, расположенной на краю рынка. Это было приземистое здание из темного камня, с широкими дверями и окнами, через которые виднелись верстаки и инструменты. Воздух вокруг был наполнен запахом свежеструганного дерева, лака и чего-то еще – чего-то древнего и магического.

Мастер, бородатый дварф по имени Гимли, встретил нас у входа. Он был невысоким, даже для дварфа, но широкоплечим и мускулистым, с руками, покрытыми мозолями и шрамами от многолетней работы. Его борода, заплетенная в сложные косы с металлическими бусинами, доходила почти до пояса, а глаза были ярко-голубыми, как летнее небо.

– Эльвира! – воскликнул он, и его голос был глубоким и раскатистым, как гром. – Какими ветрами тебя занесло в мою скромную мастерскую?

– Здравствуй, Гимли, – улыбнулась целительница. – Нам нужна мебель для моей подруги и ее малышки. Они только что переехали в дом Мастера Элдрина.

Гимли перевел взгляд на меня и Астрид, и его глаза сузились, словно он пытался разглядеть что-то скрытое от обычного взора.

– Дом алхимика, значит, – пробормотал он. – Интересно, интересно…

Он подошел ближе, и я заметила, что, несмотря на свой рост, он двигался с удивительной грацией и легкостью.

– Покажи малышку, – попросил он, и в его голосе прозвучала неожиданная мягкость.

Я немного колебалась, но затем наклонилась, позволяя ему лучше рассмотреть Астрид. Дварф долго смотрел на нее, его взгляд был сосредоточенным и пронзительным. Затем он кивнул, словно подтверждая что-то для себя.

– Для ребенка эльфийской крови сделаю особую кроватку, – сказал он, выпрямляясь. – Из серебряного дерева. Оно поет колыбельные, когда луна полная, и отгоняет ночных духов.

Он повернулся и пошел вглубь мастерской, жестом приглашая нас следовать за ним. Мы прошли мимо верстаков, где работали другие дварфы, мимо стеллажей с готовыми изделиями – столами, стульями, шкафами, кроватями, каждое из которых было произведением искусства. Наконец мы оказались в дальней части мастерской, где стоял отдельный верстак, окруженный странными инструментами и кусками дерева, которые, казалось, светились изнутри.

Гимли подошел к одному из стволов – серебристо-белому, с узором, напоминающим звездное небо. Он провел рукой по поверхности дерева, и оно отозвалось тихим мелодичным звоном, словно приветствуя его прикосновение.

– Серебряное дерево, – пояснил он. – Растет только в самых древних лесах Элдариона, там, где эльфы впервые ступили на эту землю. Оно впитывает лунный свет и превращает его в музыку. Кроватки из него – редкость и ценятся очень высоко.

Он взял один из инструментов – что-то похожее на резец, но с лезвием, которое, казалось, было сделано из застывшего света – и сделал первый надрез на дереве. К моему изумлению, дерево не сопротивлялось, а словно само раскрывалось под его прикосновением, принимая нужную форму.

– Будет готово к вечеру, – сказал Гимли, не отрываясь от работы. – Вместе с комодом для детских вещей и новым матрасом для твоей кровати. Доставлю все сам.

– Сколько это будет стоить? – спросила я, впечатленная его мастерством и скоростью.

Гимли оторвался от работы и посмотрел на меня долгим взглядом:

– Для друга Даниэля – ничего, – сказал он наконец. – Он спас моего сына от проклятия тени. Я в долгу перед ним.

Я хотела возразить, но Эльвира легонько сжала мою руку, давая понять, что не стоит спорить. Я кивнула, благодаря дварфа, и мы вышли из мастерской.

– Дварфы очень серьезно относятся к долгам, – пояснила Эльвира, когда мы снова оказались на рыночной площади. – Для них это вопрос чести. Если Гимли считает, что должен Даниэлю, он не примет оплату.

Я кивнула, делая еще одну мысленную заметку о культуре этого мира. Даниэль, казалось, имел связи повсюду и многие были у него в долгу. Это заставляло задуматься, кем он был на самом деле и какую роль играл в этом мире, помимо своей функции как Смерти.

Следующей остановкой был продуктовый рынок, где мы закупили запас еды на первое время. Здесь были фрукты и овощи всех мыслимых и немыслимых форм и цветов – от привычных яблок и груш до странных плодов, которые, казалось, светились изнутри или левитировали над прилавком. Мясо, рыба, хлеб, сыры, специи – все было свежим, ароматным и, как заверила меня Эльвира, безопасным для человека из другого мира.

Особенно меня заинтересовал прилавок с травами и специями, где продавались не только кулинарные ингредиенты, но и лечебные травы, и даже некоторые магические растения.

Эльвира помогла мне выбрать базовый набор трав для домашней аптечки – от обычной мяты и ромашки до странных растений с названиями, которые я едва могла выговорить: лунноцвет для спокойного сна, солнечный корень для восстановления сил, шепчущий мох для заживления ран.

– Эти травы помогут при обычных недомоганиях, – объяснила она, складывая покупки в мешочек с заклинанием расширения. – Особенно важно иметь их под рукой, когда в доме маленький ребенок.

К полудню мы были нагружены покупками, и Эльвира предложила сделать перерыв. Мы устроились в небольшой таверне на краю рынка, где подавали прохладительные напитки и легкие закуски. Заведение называлось "Серебряная Лоза" и было оформлено в виде беседки, увитой странными растениями с серебристыми листьями и цветами, которые, казалось, звенели при легком ветерке.

Мы сели за столик в углу, откуда открывался вид на рыночную площадь. Эльвира заказала для нас освежающий напиток из фруктов, название которых я не запомнила, и тарелку с закусками – маленькими пирожками, сырами и фруктами.

Астрид к тому времени снова проголодалась, и я покормила ее молоком из бутылочки, которую мы купили у специального мастера – серебряной, с кристаллом, который поддерживал оптимальную температуру жидкости. Малышка жадно пила, ее глаза были широко открыты, словно она пыталась впитать все новые впечатления этого странного мира.

– Ты быстро учишься, – заметила Эльвира, наблюдая, как я управляюсь с ребенком. – Многие новые матери не так уверенно справляются.

Я слабо улыбнулась:

– У меня была практика. В моем мире… у меня была дочь.

Эльвира понимающе кивнула, не требуя продолжения. Вместо этого она сказала:

– После обеда нам нужно найти кормилицу. У меня есть на примете несколько женщин, которые могли бы помочь.

– Я бы предпочла кого-то, кто мог бы жить с нами, – сказала я, вытирая капельку молока с подбородка Астрид. – Мне понадобится помощь с ней, особенно если я буду работать.

– Я думала об этом, – кивнула Эльвира. – Есть одна девушка, Лилиан. Она недавно потеряла своего ребенка при родах, но молоко у нее есть. Она ищет работу и жилье. Думаю, вы могли бы помочь друг другу.

Мысль о женщине, потерявшей ребенка, отозвалась болью в моем сердце. Я знала это чувство слишком хорошо.

– Я бы хотела встретиться с ней, – сказала я.

Эльвира кивнула:

– Она живет недалеко отсюда. Мы можем навестить ее после обеда.

Мы закончили трапезу и собирались уже уходить, когда я заметила странное движение у входа в таверну. Там стоял высокий мужчина в темном плаще с капюшоном, скрывающим лицо. Он не двигался, просто стоял, словно статуя, но что-то в его позе заставило меня напрячься. Медальон Немезиды на моей груди слегка нагрелся, а новый амулет от Марты начал пульсировать быстрее.

Эльвира перехватила мой взгляд и тоже посмотрела на незнакомца. Ее глаза сузились, а рука незаметно скользнула к поясу, где, я теперь заметила, висел небольшой кинжал с рукоятью из какого-то странного материала, похожего на кость.

– Не смотри на него прямо, – тихо сказала она. – Делай вид, что не заметила.

– Кто это? – спросила я так же тихо, инстинктивно прижимая Астрид ближе к себе.

– Наблюдатель, – ответила Эльвира. – Они служат тем, кто платит больше. Шпионы, информаторы, иногда убийцы. Этот, похоже, просто следит.

– За нами? – я почувствовала, как холодок пробежал по спине.

– Возможно, – Эльвира сделала вид, что поправляет платье, но я заметила, как она незаметно начертила в воздухе какой-то символ. – Или за кем-то еще в таверне. В любом случае, нам лучше уйти. Есть другой выход через кухню.

Мы встали и, как ни в чем не бывало, направились вглубь таверны, словно собираясь посетить уборную. Проходя мимо бара, Эльвира обменялась быстрым взглядом с барменом – высоким мужчиной с татуировками, покрывающими его руки и шею. Он едва заметно кивнул и через мгновение "случайно" уронил поднос с напитками прямо перед незнакомцем в капюшоне, создавая суматоху.

Мы воспользовались этим моментом, чтобы проскользнуть на кухню и выйти через заднюю дверь в узкий переулок, заставленный бочками и ящиками.

– Быстрее, – сказала Эльвира, ведя меня через лабиринт переулков. – Нужно оторваться, на случай если он все-таки следил за нами.

Мы петляли по узким улочкам Нижнего города, иногда проходя через дворы и подворотни, о существовании которых я даже не подозревала. Эльвира двигалась уверенно, словно знала каждый камень в этом районе. Наконец мы оказались на тихой улице с аккуратными домиками, каждый с маленьким садиком перед входом.

– Здесь должно быть безопасно, – сказала Эльвира, оглядываясь. – Это квартал целителей и ремесленников. Здесь живет Лилиан.

Она подвела меня к небольшому домику с синей дверью и постучала. Дверь открыла молодая женщина – хрупкая, с бледным лицом и глубокими тенями под глазами. Ее каштановые волосы были собраны в простую косу, а одежда, хоть и чистая, выглядела поношенной. Но больше всего меня поразили ее глаза – темно-карие, почти черные, полные такой глубокой печали, что у меня защемило сердце.

– Лилиан, – мягко улыбнулась Эльвира. – Можно войти? Я привела кое-кого, с кем тебе стоит познакомиться.

Женщина кивнула и отступила, пропуская нас внутрь. Ее взгляд сразу же остановился на Астрид, и я увидела, как в ее глазах мелькнула боль, быстро сменившаяся чем-то похожим на нежность.

Дом Лилиан был маленьким и скромным, но чистым и аккуратным. В единственной комнате стояла кровать, стол, два стула и комод. В углу я заметила колыбель, накрытую тканью, и сердце сжалось от понимания.

– Лилиан, это Амалия, – представила меня Эльвира. – Она недавно прибыла в Кросхейвен с малышкой Астрид. Ей нужна кормилица и помощница по дому.

Лилиан посмотрела на меня, затем снова на Астрид. Ее взгляд смягчился, и на мгновение я увидела в нем проблеск чего-то, что могло быть надеждой.

– Можно? – тихо спросила она, протягивая руки к ребенку.

Я колебалась лишь мгновение, затем осторожно передала ей Астрид. Лилиан приняла малышку с такой естественной нежностью и уверенностью, что мои опасения начали таять. Она держала Астрид так, словно делала это всю жизнь, легко покачивая и тихо напевая мелодию без слов.

Астрид, обычно настороженная с незнакомцами, удивительно быстро расслабилась в руках Лилиан. Она смотрела на женщину своими большими голубыми глазами, словно изучая новое лицо, затем улыбнулась – одной из тех редких, драгоценных улыбок, которые я видела лишь несколько раз с момента нашей встречи.

– Она прекрасна, – прошептала Лилиан, и в ее голосе звучало искреннее восхищение. – Сколько ей?

– Около недели, – ответила я, наблюдая за их взаимодействием.

Лилиан кивнула:

– Она здорова. Это видно по глазам, по коже. – Она осторожно коснулась заостренных ушек Астрид. – Эльфийская кровь. Они растут быстрее человеческих детей, особенно в первый год.

не знала этого и мысленно добавила еще один пункт к растущему списку вещей, которые мне предстояло узнать об этом мире и о воспитании эльфийского ребенка.

– Эльвира сказала, ты ищешь работу, – начала я, не зная, как деликатно подойти к теме.

Лилиан кивнула, не отрывая взгляда от Астрид:

– Да. Мне… мне нужно начать заново. После того, что случилось.

Она не уточнила, но не было необходимости. Боль потери ребенка была написана на ее лице, в каждом движении. Я видела в ней отражение своего собственного горя, своей собственной потери.

– Мне нужна помощь с Астрид, – сказала я. – Я совсем недавно в Кросхейвене, многого не знаю. И если я найду работу, мне понадобится кто-то, кто будет заботиться о ней, пока меня нет.

Лилиан наконец подняла на меня взгляд:

– Я могла бы помочь. Я… я хорошо ухаживаю за детьми. Раньше работала в детском приюте при храме Матери.

– У меня есть дом, – продолжила я. – Достаточно большой. Там есть комната для тебя, если ты согласишься жить с нами.

Что-то похожее на надежду мелькнуло в глазах Лилиан.

– Я бы хотела этого, – тихо сказала она. – Очень.

Мы договорились, что Лилиан переедет к нам сегодня же вечером. Эльвира, казалось, была довольна исходом встречи. Когда мы вышли из дома Лилиан, она сказала:

– Вы поможете друг другу исцелиться. Она потеряла ребенка, ты потеряла дочь в своем мире. Астрид нуждается в вас обеих.

Я кивнула, понимая мудрость ее слов. Возможно, это было частью плана Немезиды или Даниэля – свести нас вместе, двух женщин, познавших одну и ту же боль, чтобы мы могли найти утешение в заботе о ребенке, который нуждался в нас.

Мы продолжили наш путь по городу, и Эльвира показывала мне важные места – храмы различных божеств, здание городского совета, библиотеку, где хранились древние свитки и книги, гильдии ремесленников и, наконец, здание "Серебряного Клинка".

Гильдия наемников располагалась в трехэтажном каменном здании с башенками по углам. Стены были сложены из темно-серого камня, который, казалось, поглощал свет, делая здание более внушительным и мрачным, чем оно было на самом деле. Над входом висел флаг с изображением серебряного меча на темно-синем фоне, а по обе стороны от массивных дубовых дверей стояли статуи воинов в полном боевом облачении, держащих мечи острием вниз.

У дверей дежурили двое стражников в легких доспехах, с мечами на поясах и эмблемой гильдии на груди. Они внимательно осматривали каждого входящего и выходящего, и я заметила, что один из них держал в руке странный кристалл, который слегка светился при приближении некоторых посетителей.

– Детектор магии, – пояснила Эльвира, перехватив мой взгляд. – Они проверяют, не несет ли кто запрещенные артефакты или опасные заклинания.

Я внимательно изучала здание, чувствуя странное притяжение. Что-то в этом месте резонировало с силой Немезиды внутри меня. Медальон на моей груди слегка нагрелся, словно в ответ на мои мысли, а амулет от Марты начал пульсировать быстрее, как будто предупреждая о чем-то.

– Это одна из самых уважаемых гильдий в Кросхейвене, – сказала Эльвира. – Они берут только лучших. Но с твоими способностями у тебя не должно возникнуть проблем с вступлением.

– Как туда вступают? – спросила я, не отрывая взгляда от серебряного флага, развевающегося на ветру.

– Испытания проводятся раз в месяц, – ответила Эльвира. – Проверяют боевые навыки, выносливость, сообразительность. Следующие будут через две недели, в полнолуние.

В этот момент двери гильдии открылись, и оттуда вышла группа людей – трое мужчин и женщина, все в легких доспехах с эмблемой "Серебряного Клинка". Они выглядели уставшими, но довольными, и громко обсуждали какое-то недавнее задание.

Женщина привлекла мое внимание – высокая, стройная, с короткими рыжими волосами и шрамом, пересекающим левую бровь. Она двигалась с грацией хищника, и я заметила, что на ее поясе висели не обычные мечи, а странные изогнутые клинки, которые, казалось, были сделаны из какого-то темного металла с синеватым отливом.

Она внезапно остановилась и повернула голову в нашу сторону, словно почувствовав мой взгляд. Наши глаза встретились, и я увидела, что ее глаза были необычного цвета – янтарные, с вертикальными зрачками, как у кошки. Она изучала меня несколько долгих секунд, затем слегка кивнула, словно в знак признания, и продолжила свой путь.

– Кто это? – спросила я Эльвиру, когда группа скрылась за углом.

– Лира, – ответила целительница. – Одна из лучших следопытов гильдии. Полукровка – наполовину человек, наполовину фелин.

– Фелин?

– Раса кошачьих людей с Южных островов. Они редко покидают свои земли, но иногда смешиваются с другими расами. Лира унаследовала от них острое зрение, рефлексы и… особое чутье на опасность.

Я кивнула, делая мысленную заметку узнать больше об этой женщине, если решу вступить в гильдию. Что-то в ее взгляде заставило меня думать, что она могла бы стать либо ценным союзником, либо опасным противником.

Мы продолжили нашу экскурсию по городу, и Эльвира показала мне еще несколько важных мест – рынок алхимиков, где продавались зелья и эликсиры всех видов, квартал магов с их высокими башнями из белого камня, увенчанными кристаллами, которые светились разными цветами в зависимости от специализации живущего там мага, и, наконец, Храмовую площадь, где располагались святилища различных божеств.

Здесь были храмы, посвященные богам света и тьмы, жизни и смерти, войны и мира, любви и ненависти. Некоторые были величественными зданиями с колоннами и куполами, другие – скромными святилищами, отмеченными лишь алтарем и статуей. Я искала глазами храм Немезиды, но не нашла.

– Немезида не имеет храма в Кросхейвене, – сказала Эльвира, словно прочитав мои мысли. – Она… не из тех богов, которым поклоняются открыто. Ее почитают тайно, те, кто ищет справедливости или мести.

Я кивнула, не удивленная этим. В моем мире Немезида тоже не была из тех божеств, которым строили величественные храмы. Она была богиней теней, карающей рукой, действующей там, где обычное правосудие бессильно.

К вечеру мы вернулись к дому Мастера Элдрина. Гимли, как и обещал, уже доставил мебель – изящную детскую кроватку из серебристого дерева с вырезанными на спинке звездами и луной, комод для детских вещей, новый матрас для моей кровати и несколько стульев для кухни. Все было сделано с невероятным мастерством, каждая деталь продумана и выполнена с любовью.

Лилиан прибыла вскоре после нас с небольшим узелком своих вещей. Она выглядела немного неуверенно, но когда я показала ей комнату, которую приготовила для нее – небольшую, но светлую, с окном в сад – в ее глазах появились слезы благодарности.

– Это слишком щедро, – прошептала она.

– Это твой дом теперь, – ответила я. – По крайней мере, пока ты захочешь здесь оставаться.

Эльвира помогла нам приготовить ужин из купленных на рынке продуктов. Мы сидели за кухонным столом – я, Эльвира и Лилиан, с Астрид, мирно спящей в новой кроватке рядом – и впервые с момента прибытия в Элдарион я почувствовала что-то похожее на нормальность, на домашний уют.

Когда мы закончили ужин, Эльвира поднялась, собираясь уходить.

– Завтра я вернусь, чтобы показать Лилиан город и помочь с дальнейшим обустройством дома, – сказала она, накидывая на плечи шаль, которая, казалось, была соткана из самого сумеречного света. – А ты, Амалия, можешь отдохнуть, привыкнуть к дому.

Она подошла к колыбели Астрид и нежно коснулась лба спящей малышки. На мгновение мне показалось, что ее пальцы оставили след из тончайших серебристых искр, которые впитались в кожу ребенка, но это могло быть игрой света.

– Береги ее, – тихо сказала Эльвира. – И себя тоже.

Когда она ушла, мы с Лилиан остались вдвоем. Наступила неловкая тишина – мы были еще чужими друг другу, связанными лишь общей болью потери и заботой о ребенке, который нуждался в нас обеих.

– Я могу приготовить чай, – предложила Лилиан, нарушая молчание. – У меня есть особый сбор… помогает успокоиться перед сном.

Я кивнула, благодарная за это простое предложение, которое могло стать началом нашей дружбы. Пока Лилиан возилась с чайником на магической печи, я наблюдала за ней, отмечая грациозность ее движений и заботу, с которой она выбирала травы из своего маленького мешочка.

– Ты давно живешь в Кросхейвене? – спросила я, когда она поставила передо мной чашку с ароматным напитком.

– Всю жизнь, – ответила Лилиан, присаживаясь напротив. – Родилась в Нижнем городе, выросла в приюте при храме Матери после того, как мои родители погибли во время Большого Пожара.

– Большого Пожара? – переспросила я.

– Это было пятнадцать лет назад, – пояснила она. – Пожар, который уничтожил почти треть Нижнего города. Говорят, его начал сумасшедший маг, экспериментировавший с огненной магией. – Она сделала глоток чая. – Мне было пять, когда это случилось. Помню только крики и жар, а потом – храм и жрицы в белых одеждах.

Я видела, что за этими простыми словами скрывалась глубокая боль, но Лилиан говорила спокойно, словно давно смирилась с этой частью своей истории.

– Мне жаль, – искренне сказала я.

Она слабо улыбнулась:

– Жрицы были добры ко мне. Они научили меня читать, писать, ухаживать за детьми и больными. Я осталась в храме, когда выросла, помогала с сиротами. А потом… – ее голос дрогнул, – потом я встретила Эрика. Он был городским стражником. Мы поженились два года назад.

Она замолчала, и я не торопила ее. Я видела, как ее пальцы сжались вокруг чашки, костяшки побелели от напряжения.

– Он погиб шесть месяцев назад, – наконец продолжила она. – Патрулировал границу с Диким Лесом. Напали оборотни. Его отряд… никто не вернулся.

Я протянула руку и осторожно коснулась ее запястья – простой жест поддержки, который не требовал слов.

– Я была уже беременна, когда это случилось, – тихо добавила Лилиан. – Думала, что хотя бы часть его останется со мной. Но потом… роды начались раньше срока. Целители сделали все, что могли, но…

Она не закончила, но и не нужно было. Я понимала ее боль лучше, чем кто-либо. Потеря ребенка оставляет рану, которая никогда полностью не заживает.

– Моя дочь, Лера, – сказала я, чувствуя, что должна поделиться своей историей в ответ. – Ей было пять, когда ее… когда я потеряла ее. В моем мире.

Лилиан подняла глаза, и в них я увидела понимание – глубокое, полное, без необходимости объяснять детали.

– Астрид не заменит ее, – мягко сказала она. – Как и моего сына. Но, может быть…

– Может быть, мы сможем дать ей то, что не смогли дать им, – закончила я за нее.

Лилиан кивнула, и между нами установилось молчаливое понимание, связь, основанная на общей боли и общей надежде.

Мы допили чай, и Лилиан поднялась, чтобы проверить Астрид. Малышка все еще спала, ее маленькое личико было безмятежным в мягком свете магических ламп, которые Эльвира зажгла перед уходом.

– Она прекрасна, – прошептала Лилиан. – Такая… мирная.

Я подошла и встала рядом с ней у колыбели. Серебристое дерево, из которого она была сделана, действительно издавало тихую, едва слышную мелодию, похожую на колыбельную. Это было странно, но успокаивающе.

– Гимли не шутил насчет поющего дерева, – заметила я.

Лилиан улыбнулась – впервые за день ее улыбка достигла глаз:

– Серебряное дерево растет только в эльфийских лесах. Говорят, оно впитывает лунный свет и превращает его в музыку. Кроватки из него – редкость и ценятся очень высоко. Твой друг-дварф, должно быть, очень уважает тебя.

Я не стала объяснять, что Гимли вряд ли делал кроватку из уважения ко мне – скорее из уважения к Даниэлю или, возможно, к самой Астрид. Вместо этого я просто кивнула:

– Нам повезло встретить добрых людей в первые дни здесь.

Мы разошлись по своим комнатам, но я долго не могла уснуть. Лежа в постели, я смотрела в окно на незнакомые звезды Элдариона и думала о том, как странно повернулась моя жизнь. Еще несколько дней назад я была в допросной комнате полицейского участка, подозреваемая в серии убийств. Теперь я в другом мире, с ребенком, которого считаю своей дочерью, в доме алхимика-путешественника, с планами вступить в гильдию наемников.

Медальон Немезиды на моей груди слегка пульсировал, словно в такт с биением моего сердца. Я коснулась его, чувствуя знакомое тепло. Богиня была со мной даже здесь, в этом странном новом мире. Ее сила текла в моих венах, готовая откликнуться на зов.

Рядом с медальоном теперь висел амулет от Марты – Око Ткачихи. Он тоже был теплым, но по-другому – не с пульсацией силы, а с постоянным, ровным теплом защиты. Я не знала, насколько действенной была эта защита, но само ее присутствие успокаивало.

Я закрыла глаза, позволяя усталости наконец взять верх. Завтра начнется новый день, и мне нужны были силы, чтобы встретить его.

________________________________________

Следующие дни прошли в хлопотах по обустройству дома и изучению Кросхейвена. Эльвира, как и обещала, показала Лилиан город, познакомила ее с торговцами на рынке, объяснила, где что находится. Лилиан оказалась прекрасной помощницей – тихой, но эффективной, с природным талантом к ведению хозяйства и, что самое важное, с искренней любовью к Астрид.

Малышка, казалось, тоже привязалась к Лилиан. Она охотно принимала грудь кормилицы, спокойно засыпала на ее руках и даже улыбалась, когда Лилиан пела ей тихие колыбельные на языке, которого я не понимала.

– Это старые песни моей бабушки, – объяснила Лилиан, когда я спросила. – Она была родом из Северных земель, где до сих пор говорят на древнем наречии. Говорят, эти песни защищают детей от злых духов и дарят им сладкие сны.

Я проводила дни, изучая книги из библиотеки Мастера Элдрина – об истории Элдариона, о различных расах, населяющих этот мир, о магии и ее проявлениях. Особенно меня интересовали эльфы – их культура, традиции, особенности развития детей. Я хотела быть готовой ко всему, что могло ожидать Астрид по мере ее роста.

Книга "Элементарная магия Элдариона", которую дала мне Эльвира, оказалась удивительно полезной. Она объясняла основы магической системы этого мира – как энергия течет через живые существа, как она может быть направлена и сформирована волей, как различные материалы и символы могут усиливать или ослаблять магические эффекты.

Я не была уверена, смогу ли когда-нибудь использовать эти знания практически, но понимание того, как работает магия в этом мире, помогало мне чувствовать себя менее чужой.

Особенно интересной оказалась глава о взаимодействии магии разных миров. Автор книги, некий Магистр Алвин, писал, что существа, пришедшие из других реальностей, часто приносят с собой уникальные энергетические подписи, которые могут взаимодействовать с местной магией непредсказуемым образом. Иногда это приводило к усилению их собственных способностей, иногда – к их ослаблению или изменению.

Я задумалась, как сила Немезиды проявляется в Элдарионе. С момента прибытия я не призывала меч, не было необходимости. Но медальон на моей груди постоянно оставался теплым, а лиловые пряди в моих волосах, казалось, стали ярче, особенно при лунном свете.

На третий день нашего пребывания в доме Мастера Элдрина Эльвира привела обещанного тренера – высокого, жилистого мужчину с седыми волосами, собранными в хвост, и шрамом, пересекающим левую щеку от виска до подбородка. Его глаза были удивительного цвета – серые с серебристыми вкраплениями, как грозовое небо с молниями.

– Это Грег, – представила она. – Один из лучших бойцов, которых я знаю. И, что важно, он умеет держать язык за зубами.

Грег окинул меня оценивающим взглядом, который, однако, не был неприятным – скорее профессиональным, как у врача, осматривающего пациента. Я заметила, что его правая рука была покрыта странными татуировками, похожими на руны, которые, казалось, слегка светились, когда он двигался.

– Эльвира сказала, ты хочешь вступить в "Серебряный Клинок", – сказал он без предисловий. – И что у тебя есть… особые способности.

Я бросила вопросительный взгляд на Эльвиру, которая пожала плечами:

– Грегу можно доверять. Он видел достаточно странного в своей жизни, чтобы не удивляться еще одному чуду.

Я кивнула и решила быть откровенной:

– Я служу богине Немезиде. Она дала мне силу и оружие.

Грег хмыкнул:

– Покажи.

Мы стояли в саду за домом, скрытые от посторонних глаз высокой каменной оградой. Я сосредоточилась, призывая меч. Он материализовался в моей руке, лиловое пламя охватило клинок, отражаясь в моих волосах, где лиловые пряди засветились ярче. Я почувствовала, как сила Немезиды течет по моим венам, но иначе, чем в моем мире – более глубоко, более интенсивно, словно магия Элдариона усиливала ее.

Грег присвистнул, но не выглядел испуганным или шокированным. Его татуировки засветились ярче в ответ на проявление моей силы.

– Впечатляет, – сказал он, и в его голосе прозвучало искреннее уважение. – Но в гильдии тебя будут оценивать не по красивым спецэффектам, а по навыкам. Покажи, как ты держишь меч, как двигаешься с ним.

Следующий час прошел в интенсивной тренировке. Грег оказался требовательным учителем, но справедливым. Он отметил мои сильные стороны – быстроту, интуитивное понимание боя, связь с оружием – и указал на слабости – недостаток формальной техники, некоторую предсказуемость движений, тенденцию слишком полагаться на силу меча, а не на собственные навыки.

– Ты сражаешься как хищник, – сказал он, когда мы сделали перерыв. Он протянул мне флягу с прохладной водой, которая имела легкий привкус мяты и чего-то еще, освежающего и восстанавливающего силы. – Инстинктивно, эффективно, но без дисциплины. Это может сработать против обычных противников, но в гильдии ты столкнешься с мастерами меча, которые изучали боевые искусства десятилетиями.

– Чему мне нужно научиться за две недели? – спросила я, вытирая пот со лба.

Грег задумался, его серебристые глаза изучали меня с новым интересом:

– Основам фехтования в эльфийском и человеческом стилях. Некоторым приемам против магических атак. И, самое главное, контролю над своей силой. В испытаниях нужно показать мастерство, а не просто сокрушительную мощь.

Он достал из ножен на поясе свой собственный меч – изящное оружие с тонким лезвием, которое, казалось, было сделано из какого-то серебристого металла с голубоватым отливом.

– Это лунная сталь, – пояснил он, заметив мой интерес. – Редкий металл, добываемый в горах на границе с эльфийскими землями. Он проводит магию лучше обычной стали, позволяя направлять энергию через клинок.

Он сделал быстрое движение мечом, и я увидела, как за лезвием остался след из голубоватых искр, которые медленно растаяли в воздухе.

– Твой меч, – продолжил он, кивая на мое оружие, – обладает собственной силой. Но ты должна научиться контролировать ее, направлять, а не просто позволять ей течь свободно. Это как река – если не построить берега, она разольется и потеряет свою мощь.

Мы договорились о ежедневных тренировках – по утрам и вечерам, когда Лилиан могла присматривать за Астрид. Грег оказался не только хорошим бойцом, но и отличным учителем – терпеливым, внимательным к деталям, способным объяснить сложные приемы простыми словами.

На десятый день нашего пребывания в Кросхейвене произошло нечто необычное. Я проснулась среди ночи от странного ощущения – словно кто-то звал меня. Прислушавшись, я не услышала ничего, кроме тихого дыхания Астрид в ее кроватке. Но чувство не исчезало.

Я встала и подошла к окну. Ночь была ясной, звезды Элдариона сияли ярче, чем когда-либо. Луна, почти полная, заливала сад серебристым светом. И там, в тени большого дерева, я увидела фигуру – высокую, неподвижную, словно статуя.

Даниэль.

Не задумываясь, я накинула халат и тихо спустилась вниз, стараясь не разбудить Лилиан. Выйдя в сад, я направилась к дереву, где видела фигуру. Но когда я подошла, там никого не было.

– Даниэль? – позвала я тихо.

– Я здесь, – раздался голос за моей спиной.

Я обернулась и увидела его – такого же, как в нашу последнюю встречу, в безупречном черном костюме, с бледным лицом и серебристыми глазами, которые, казалось, светились в темноте. Но было что-то новое в его облике – легкая напряженность в позе, едва заметная тревога в глазах.

– Ты пришел проверить нас? – спросила я, не зная, радоваться его появлению или беспокоиться.

– Отчасти, – ответил он, делая шаг ближе. Лунный свет проходил сквозь него, словно он был сделан из тумана, но затем его фигура стала более материальной, более реальной. – Я хотел убедиться, что вы в безопасности. Что ты… адаптируешься.

– Мы в порядке, – сказала я. – Дом хороший, Лилиан помогает с Астрид. Я готовлюсь вступить в гильдию наемников.

Даниэль кивнул, словно уже знал об этом:

– "Серебряный Клинок" – хороший выбор. Они могут обеспечить защиту и связи, которые тебе понадобятся.

Он помолчал, затем добавил:

– Но будь осторожна с мечом Немезиды. Его сила… заметна в этом мире. Есть те, кто может почувствовать ее и заинтересоваться.

– Кто? – спросила я прямо.

Даниэль слегка напрягся:

– В Элдарионе много сил, которые могли бы заинтересоваться ребенком с такой… необычной судьбой. И женщиной с оружием богини.

Он сделал еще один шаг ближе, и теперь я могла видеть его лицо яснее. В его обычно бесстрастных чертах я заметила что-то новое – беспокойство, почти человеческое в своей интенсивности.

– Астрид растет быстрее, чем я ожидал, – сказал он тише. – Ее дар… он может проявиться раньше, чем мы думали.

– Какой дар? – спросила я, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. – Что в ней такого особенного?

Даниэль покачал головой, и лунный свет создал вокруг него странный ореол, словно серебристую ауру:

– Еще не время говорить об этом. Но будь внимательна к любым… необычным проявлениям. Особенно когда она спит.

Он посмотрел на дом, и его взгляд стал отстраненным, словно он видел сквозь стены, наблюдая за спящей Астрид.

– Она начинает видеть сны о другой стороне, – сказал он так тихо, что я едва расслышала. – Это первый признак.

– Другой стороне? – переспросила я. – Ты имеешь в виду… смерть?

– Не совсем, – ответил Даниэль, возвращая свой взгляд ко мне. – Есть пространство между жизнью и смертью, место, где пребывают души, не готовые уйти или вернуться. Некоторые называют его Сумеречным Царством, другие – Завесой. Это… моя территория.

Он сделал паузу, словно решая, сколько можно рассказать.

– Очень редко рождаются существа, способные видеть это пространство, ходить по нему, не будучи мертвыми. Их называют Ходящими в Тенях. Астрид… у нее есть задатки стать одной из них.

Я почувствовала, как холодок пробежал по спине. Мысль о том, что моя малышка может иметь какую-то связь со смертью, была пугающей.

– Это опасно для нее? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

– Может быть, – честно ответил Даниэль. – Без должного обучения и контроля – да. Ходящие в Тенях могут потеряться между мирами, их души могут отделиться от тел и не найти дорогу назад. Или они могут привлечь внимание существ, которые обитают по ту сторону Завесы – не всегда дружелюбных.

Он снова посмотрел на дом:

– Но с правильным руководством этот дар может стать великой силой. Ходящие в Тенях могут помогать заблудшим душам найти покой, могут исцелять духовные раны, могут даже возвращать тех, кто ушел раньше времени.

Я вспомнила, как Астрид иногда смотрит в пустоту, словно видит что-то, недоступное обычному взору. Как она улыбается невидимым собеседникам. Как иногда просыпается среди ночи с широко раскрытыми глазами, не плача, а просто глядя в темноту с выражением удивления и интереса.

– Ты будешь учить ее? – спросила я.

Даниэль кивнул:

– Когда придет время. Пока она слишком мала, ее дар только пробуждается. Но я буду наблюдать за ней, защищать, когда она начнет свои первые путешествия за Завесу.

Прежде чем я успела задать еще вопросы, он поднял руку, останавливая меня:

– Я не могу оставаться дольше. Мое присутствие может привлечь внимание. Но я буду наблюдать за вами. И если возникнет настоящая опасность, я приду.

Он повернулся, чтобы уйти, но я остановила его:

– Даниэль! Почему ты помогаешь нам? Что такого особенного в Астрид для тебя?

Он замер, не оборачиваясь. На мгновение мне показалось, что он не ответит. Но затем, так тихо, что я едва расслышала, он произнес:

– Она – надежда. Не только для тебя. Для всех нас.

И с этими словами он шагнул в тень дерева и исчез, словно растворился в воздухе. Только легкое колебание лунного света и внезапный холодок указывали на то, что он вообще был здесь.

Я долго стояла в саду, глядя на место, где он только что был. Слова Даниэля эхом отдавались в моей голове. Надежда. Ходящая в Тенях. Что это значило? Какую роль должна была сыграть Астрид в этом мире?

Внезапно я почувствовала, что за мной наблюдают. Обернувшись, я увидела одну из садовых фейри, о которых говорила Эльвира – крошечное существо с полупрозрачными крыльями и телом, светящимся мягким голубоватым светом. Она сидела на ветке ближайшего куста и смотрела на меня большими, непропорционально большими для ее маленького лица глазами.

Когда наши взгляды встретились, фейри не отвернулась и не улетела, как я ожидала. Вместо этого она сделала странный жест – приложила крошечную ладонь к сердцу, затем ко лбу, и наконец указала на дом, где спала Астрид.

– Ты тоже чувствуешь это, да? – тихо спросила я. – Ты знаешь, что она особенная.

Фейри кивнула, ее крылья затрепетали, создавая вокруг нее ореол из мерцающей пыльцы. Затем она сорвалась с ветки и полетела к дому, оставляя за собой след из крошечных искр. Я наблюдала, как она зависла у окна спальни, где спала Астрид, на мгновение прижалась к стеклу, словно благословляя, и затем исчезла в ночи.

С тяжелым сердцем я вернулась в дом. Поднявшись в спальню, я подошла к кроватке Астрид. Она спала мирно, ее маленькое личико было безмятежным в лунном свете, проникающем через окно. Но теперь, приглядевшись внимательнее, я заметила то, чего не видела раньше – легкое серебристое сияние вокруг нее, почти незаметное, но определенно присутствующее. И ее маленькие ручки, обычно сжатые в кулачки во сне, сейчас были раскрыты ладонями вверх, словно она пыталась что-то поймать или удержать.

Я осторожно коснулась ее щеки, чувствуя шелковистую мягкость ее кожи. Она была теплой, живой, реальной – и все же каким-то образом связанной с миром, который я не могла видеть или понимать.

– Я защищу тебя, – прошептала я. – Что бы ни случилось, кем бы ты ни была предназначена стать.

________________________________________

Дни перед испытанием в гильдии пролетели быстро. Я тренировалась с Грегом каждое утро и вечер, постепенно совершенствуя свою технику. Он был впечатлен моим прогрессом.

– У тебя есть талант, – сказал он после особенно интенсивной тренировки, во время которой я смогла отразить серию его сложных атак, используя комбинацию эльфийского и человеческого стилей фехтования. – Не только из-за меча Немезиды. Ты быстро учишься, адаптируешься, чувствуешь бой интуитивно.

Я поблагодарила его, хотя знала, что большая часть моих способностей была результатом пяти лет охоты на преступников в моем мире. Немезида не только дала мне меч, но и изменила меня физически – сделала быстрее, сильнее, выносливее обычного человека.

Вечером перед испытанием мы собрались в гостиной – я, Лилиан, Эльвира и Грег. Астрид спала наверху, в своей поющей кроватке. Мы обсуждали стратегию на завтра.

– Испытание меча будет первым, – сказал Грег, потягивая странный напиток из кружки – что-то темное и ароматное, с легким дымком, поднимающимся над поверхностью. – Тебе придется сразиться с одним из мастеров гильдии. Не насмерть, конечно, но они не будут сдерживаться.

– Я готова, – кивнула я, чувствуя, как адреналин уже начинает течь по венам при мысли о предстоящем бое.

– Затем испытание выносливости, – продолжил он. – Обычно это долгий бег с препятствиями, иногда в полном снаряжении. Или стояние на столбах над бассейном с ледяной водой. Они меняют задания каждый раз, чтобы кандидаты не могли подготовиться заранее.

Я снова кивнула. Физическая выносливость не беспокоила меня – сила Немезиды давала мне преимущество.

– И наконец, испытание разума, – закончил Грег. – Это самое непредсказуемое. Могут быть загадки, моральные дилеммы, тесты на наблюдательность. Главное – сохранять спокойствие и ясность мышления.

– Не используй меч Немезиды без крайней необходимости, – добавила Эльвира, помешивая свой травяной чай серебряной ложечкой, которая, казалось, растворялась в жидкости, только чтобы снова материализоваться, когда она вынимала ее. – Его сила слишком заметна. Лучше полагаться на свои навыки.

Я согласилась, хотя внутренне сомневалась, что смогу пройти испытание меча без помощи своего особого оружия. Грег дал мне обычный меч для тренировок – хороший, сбалансированный, но все же обычный металл, без лилового пламени и сверхъестественной остроты.

– Я буду с Астрид весь день, – заверила меня Лилиан, ее глаза были полны поддержки. За эти две недели она стала не просто кормилицей и помощницей – она стала другом, почти сестрой. – Не беспокойся о ней.

– И я приготовлю особый эликсир для тебя, – добавила Эльвира. – Он поможет сохранить ясность ума и быстроту реакции во время испытаний.

Грег хмыкнул:

– Только не переборщи с эликсирами, старая ведьма. Помнишь, что случилось с тем парнем, Родриком? Три дня не мог перестать прыгать.

Эльвира бросила на него возмущенный взгляд:

– Это была не моя вина! Он выпил тройную дозу, хотя я ясно сказала – не больше одной капли!

Я улыбнулась, наблюдая за их перепалкой. Было что-то успокаивающее в этой домашней сцене – четверо людей (хотя я начинала подозревать, что Эльвира не совсем человек), сидящих у камина, обсуждающих планы на завтра, словно это было самым обычным делом в мире.

Когда все разошлись, я еще долго сидела в гостиной, глядя на огонь в камине. Пламя танцевало, создавая причудливые тени на стенах, и мне казалось, что в этих тенях я вижу образы – лица, фигуры, сцены из прошлого и, возможно, будущего.

Я думала о том, как изменилась моя жизнь за эти две недели. Я начала привыкать к Элдариону, к его странностям и чудесам. Начала чувствовать себя здесь… не дома, еще нет, но уже не чужой. У меня был дом, была Астрид, были люди, которые заботились о нас. Это было больше, чем я могла надеяться, когда Даниэль впервые привел меня в этот мир.

Но я также знала, что это только начало. Впереди были испытания – не только завтрашние в гильдии, но и другие, возможно, более сложные и опасные. Слова Даниэля о даре Астрид, о Ходящих в Тенях, о надежде… они не давали мне покоя.

Я поднялась и подошла к окну. Ночь была ясной, звезды Элдариона сияли ярче, чем когда-либо. Луна, почти полная, заливала сад серебристым светом. В тени деревьев я заметила движение – садовые фейри танцевали в лунном свете, их крошечные тела оставляли следы из мерцающей пыльцы, которая медленно оседала на траву и цветы.

Это было красиво и странно одновременно – еще одно напоминание о том, что я больше не в своем мире. Но вместо тоски я почувствовала странное спокойствие. Возможно, это и был мой путь – путь, который начался с трагедии, но мог привести к чему-то новому, чему-то важному.

Я коснулась медальона Немезиды на своей груди, чувствуя его тепло. Богиня была со мной даже здесь, в этом странном новом мире. Ее сила текла в моих венах, готовая откликнуться на зов.

– Я готова, – прошептала я, не уверенная, к кому обращаюсь – к Немезиде, к себе или к самому Элдариону. – Что бы ни ждало впереди, я готова.

Глава 5: Серебряный Клинок

Утро испытания выдалось ясным и прохладным. Первые лучи солнца только начинали окрашивать небо Кросхейвена в нежные оттенки розового и золотого, когда я вышла из дома Мастера Элдрина. Лилиан стояла в дверях, держа на руках сонную Астрид, которая, казалось, не хотела отпускать меня – ее маленькие ручки тянулись ко мне, а на лице было выражение, слишком серьезное для такого крошечного существа.

– Я вернусь к вечеру, маленькая, – пообещала я, целуя ее в лоб. – Будь хорошей девочкой для Лилиан.

Астрид издала тихий звук, который я интерпретировала как согласие, и положила головку на плечо Лилиан, не отрывая от меня своих больших голубых глаз. На мгновение мне показалось, что в них мелькнуло что-то большее, чем простое детское любопытство – словно она понимала важность этого дня и желала мне удачи.

– Не беспокойся о нас, – сказала Лилиан, поправляя одеяльце вокруг Астрид. – Мы будем в порядке. Эльвира обещала заглянуть днем, чтобы проверить, как мы.

Я кивнула, благодарная за их поддержку. За две недели, проведенные в Кросхейвене, Лилиан стала не просто кормилицей для Астрид – она стала другом, почти сестрой, разделяющей со мной заботы и радости материнства. А Эльвира, несмотря на свою загадочность и странные привычки, была надежной опорой в этом новом, полном магии мире.

– Удачи, – добавила Лилиан, когда я уже повернулась, чтобы уйти. – Хотя я уверена, что она тебе не понадобится. Грег говорит, ты лучшая ученица, которую он когда-либо обучал.

Я улыбнулась, хотя внутри все сжималось от нервного напряжения. Грег был щедр на похвалу во время наших тренировок, но я знала, что испытания в гильдии "Серебряный Клинок" будут гораздо сложнее, чем наши учебные поединки.

Улицы Кросхейвена были почти пусты в этот ранний час. Лишь несколько торговцев готовили свои лавки к новому дню, да случайные прохожие – в основном рабочие, спешащие на утреннюю смену, или стражники, возвращающиеся с ночного дежурства. Я шла быстрым шагом, наслаждаясь прохладой утра и тишиной, которая скоро уступит место обычному городскому шуму.

Здание гильдии "Серебряный Клинок" выглядело еще более внушительным в утреннем свете. Солнце отражалось от серебристого флага, развевающегося над входом, создавая иллюзию, будто сам меч на эмблеме сияет живым светом. У дверей собралась небольшая толпа – около дюжины мужчин и женщин разных рас, все с оружием, все с напряженными, сосредоточенными лицами. Кандидаты на вступление в гильдию.

Грег ждал меня у входа, его седые волосы были собраны в аккуратный хвост, а на лице играла легкая улыбка. Он был одет в простую тунику и кожаные штаны, но даже в этой неприметной одежде выглядел внушительно – годы тренировок и боев придали его телу особую грацию и силу, которую не могли скрыть ни возраст, ни скромное облачение.

– Готова? – спросил он, когда я подошла.

Я кивнула, чувствуя, как адреналин начинает течь по венам:

– Насколько это возможно.

Он окинул меня оценивающим взглядом, затем кивнул, словно удовлетворенный увиденным:

– Помни все, чему я тебя учил. И главное – контролируй свою силу. Используй ее, но не позволяй ей использовать тебя.

С этими словами он повернулся и повел меня к дверям гильдии. Стражники у входа кивнули ему с уважением – очевидно, Грег был хорошо известен здесь. Один из них протянул руку с кристаллом, похожим на тот, что я видела раньше, и провел им вокруг меня. Кристалл слегка засветился голубоватым светом, но, к моему облегчению, не показал никаких признаков тревоги.

– Чисто, – сказал стражник, отступая. – Проходите.

Мы вошли в просторный холл с высоким потолком, поддерживаемым колоннами из темного камня. Стены были украшены гобеленами, изображающими сцены битв и героических подвигов, а между ними висели настоящие мечи, щиты и другое оружие – трофеи или памятные реликвии членов гильдии.

В центре холла стоял высокий мужчина в темно-синем камзоле с серебряной вышивкой. Его черные волосы с проседью были коротко острижены, а на лице выделялся шрам, пересекающий правую щеку от виска до подбородка. Он держался с военной выправкой, и в его темных глазах читался опыт многих битв.

– Мастер Торн, – представил его Грег. – Глава гильдии "Серебряный Клинок".

Торн окинул меня внимательным взглядом, который, казалось, видел насквозь:

– Грег говорит, у тебя есть потенциал, – сказал он без предисловий. Его голос был глубоким и резонирующим, словно эхо в горной пещере. – Посмотрим, прав ли он.

Он повернулся к остальным кандидатам, которые уже собрались в холле:

– Испытания начнутся через час. Подготовьтесь.

С этими словами он удалился, оставив нас в холле. Грег показал мне скамью у стены, где мы могли сесть и подождать.

– Не нервничай, – сказал он, заметив, как я сжимаю и разжимаю кулаки. – Торн может казаться суровым, но он справедлив. Он оценивает не только силу и навыки, но и характер.

Я кивнула, стараясь успокоиться. Вокруг нас другие кандидаты тоже готовились – кто-то проверял оружие, кто-то выполнял разминочные упражнения, кто-то сидел с закрытыми глазами, медитируя или молясь.

Я заметила среди них разные расы – людей, эльфов, дварфов, и даже пару существ, которых не могла идентифицировать. Один особенно привлек мое внимание – высокий мужчина с кожей цвета полированной бронзы и странными узорами, которые, казалось, двигались под ней, словно живые татуировки. Он перехватил мой взгляд и слегка кивнул, его глаза – полностью черные, без белков – изучали меня с нескрываемым интересом.

– Кто это? – тихо спросила я Грега.

– Зарак, – так же тихо ответил он. – Из народа джинн. Редко встретишь их так далеко от Пустынных Земель. Они обладают врожденной магией стихий, особенно огня и воздуха. Опасный противник.

Я сделала мысленную заметку держаться от него подальше, если возможно. Мне не хотелось проверять свои навыки против стихийной магии в первом же испытании.

Час ожидания прошел в напряженной тишине. Наконец двери в дальнем конце холла открылись, и вышел Мастер Торн в сопровождении нескольких членов гильдии.

– Кандидаты, – его голос разнесся по холлу, заставив всех выпрямиться. – Сегодня вы пройдете три испытания, которые проверят вашу силу, выносливость и разум. Те, кто преуспеет во всех трех, будут приняты в гильдию "Серебряный Клинок". Те, кто потерпит неудачу, могут попытаться снова через шесть месяцев.

Он сделал паузу, его взгляд скользнул по каждому из нас:

– Первое испытание – испытание меча. Вы будете сражаться с одним из наших мастеров. Цель – не победить, а продержаться достаточно долго, чтобы продемонстрировать свои навыки. Бой заканчивается по моему сигналу или когда вы не сможете продолжать.

Он указал на двери:

– Следуйте за мной.

Мы прошли через двери в большой внутренний двор, вымощенный гладкими камнями. По периметру стояли скамьи для зрителей, а в центре был очерчен круг для поединков. Вокруг уже собрались члены гильдии – мужчины и женщины разных рас, все с оружием, все с внимательными, оценивающими взглядами.

– Порядок испытаний будет определен жребием, – объявил Торн, указывая на небольшую урну, которую держал один из членов гильдии. – Каждый из вас вытянет камень с номером. Это определит очередность ваших поединков.

Кандидаты по одному подходили к урне. Когда пришла моя очередь, я опустила руку в прохладную глубину сосуда и вытащила небольшой камень с высеченной на нем цифрой "7". Не первая, но и не последняя – у меня будет время наблюдать за другими поединками и оценить стиль мастеров гильдии.

Грег кивнул, увидев мой номер:

– Хорошо. Ты сможешь увидеть нескольких противников в действии, но не успеешь устать от ожидания.

Первый поединок начался почти сразу. Молодой эльф с длинными серебристыми волосами, собранными в сложную косу, вышел в круг. Его противником стал коренастый человек средних лет с короткой бородой и шрамами на руках – один из мастеров гильдии, как объяснил Грег.

Бой был коротким, но впечатляющим. Эльф двигался с невероятной грацией, его меч словно пел в воздухе, оставляя за собой серебристый след. Но мастер был опытнее – каждое его движение было экономным, точным, без лишних взмахов. Через три минуты эльф оказался обезоружен, и Торн объявил конец поединка.

Следующие бои были столь же интересны. Дварф с двумя боевыми топорами против высокой женщины с рапирой. Человек с тяжелым двуручным мечом против эльфа с парными кинжалами. Каждый бой длился не более пяти минут, и в каждом мастера гильдии демонстрировали превосходство, хотя некоторые кандидаты показывали впечатляющие навыки.

Наконец, пришла моя очередь. Я поднялась со скамьи, чувствуя, как время словно замедляется вокруг меня. Шум толпы отступил, превратившись в отдаленный гул. Я сосредоточилась на своем дыхании, на ощущении меча в руке – обычного меча, который дал мне Грег, не магического клинка Немезиды.

Когда я вошла в круг, все посторонние мысли исчезли. Не было ни нервозности, ни сомнений – только чистая, кристальная ясность, которая всегда приходила ко мне в момент боя. Пять лет охоты на самых опасных преступников моего мира научили меня этому состоянию – полной сосредоточенности, когда тело и разум действуют как единое целое, без промедления, без колебаний.

Мой противник вышел с другой стороны круга – высокая женщина с короткими рыжими волосами и шрамом, пересекающим левую бровь. Я узнала ее – та самая Лира, полукровка с кошачьими глазами, которую я видела выходящей из гильдии несколько дней назад. В ее руках были те же странные изогнутые клинки с синеватым отливом.

– Лира, – представил ее Торн. – Мастер клинка и один из лучших следопытов гильдии.

Лира кивнула мне, ее янтарные глаза с вертикальными зрачками изучали меня с профессиональным интересом.

– Амалия, – представилась я, отвечая на ее кивок.

– Начинайте, – скомандовал Торн, отступая за границу круга.

Мы начали кружить друг вокруг друга, изучая, оценивая, ища слабости. Я держала меч в классической позиции эльфийского фехтования, которой научил меня Грег – лезвие направлено вперед и немного вверх, рукоять на уровне груди, вес на передней ноге для быстрого выпада.

Лира двигалась иначе – плавно, почти текуче, ее изогнутые клинки описывали в воздухе сложные узоры. Ее стиль был незнаком мне, но я могла видеть его эффективность в каждом движении.

Она атаковала первой – быстрый выпад правым клинком, за которым сразу последовал косой удар левым. Я парировала первый удар и уклонилась от второго, отступив на полшага назад. Ее атака была пробной, проверяющей мои рефлексы и технику.

Я ответила своей комбинацией – финт слева, затем быстрый удар справа, переходящий в нижний выпад. Лира блокировала все три движения с впечатляющей скоростью, ее клинки двигались словно продолжение ее рук.

– Хорошо, – сказала она, и в ее голосе прозвучало одобрение. – Но это только разминка.

С этими словами она перешла в настоящую атаку. Ее клинки превратились в размытое пятно, удары следовали один за другим с такой скоростью, что обычный человек едва мог бы их отследить. Но я не была обычным человеком – пять лет с силой Немезиды изменили меня, сделали быстрее, сильнее, с рефлексами, превосходящими человеческие.

Я парировала, уклонялась, контратаковала, двигаясь в ритме боя, который становился все быстрее и сложнее. Мой меч пел в воздухе, встречая клинки Лиры с точностью, которая, казалось, удивляла даже ее.

Мы кружили по арене, наши клинки сталкивались и разъединялись, создавая мелодию боя. Я чувствовала, как Лира постепенно увеличивает темп, проверяя мои пределы. Но вместо усталости я ощущала только растущий азарт, чистую радость поединка с достойным противником.

Краем глаза я заметила, что зрители замерли, завороженные нашим танцем клинков. Даже Торн, обычно невозмутимый, наблюдал с нескрываемым интересом.

Лира сделала особенно сложную комбинацию – ложный выпад, разворот, удар с разворота, переходящий в подсечку. Я парировала первые два движения, перепрыгнула через третье и ответила собственной атакой – высокий удар, переходящий в боковой, затем быстрый укол, направленный в незащищенное плечо.

Мой последний удар почти достиг цели – Лира успела блокировать его в последний момент, и на ее лице мелькнуло удивление. Она не ожидала такой скорости и точности.

– Впечатляюще, – сказала она, отступая на шаг. – Кто тебя обучал?

– Жизнь, – ответила я, не отводя взгляда от ее клинков. – И недавно – Грег.

Лира кивнула, словно это объясняло многое:

– Он хороший учитель. Но в тебе есть что-то еще. Что-то… необычное.

Она снова атаковала, на этот раз используя не только клинки, но и свою природную гибкость. Она двигалась как кошка – прыгала, кувыркалась, использовала стены арены для отталкивания. Ее стиль был непредсказуемым, диким, эффективным.

Но я адаптировалась. Каждый ее прием я встречала соответствующей защитой, каждую атаку – контратакой. Мы были как две стихии, столкнувшиеся в идеальном равновесии.

Бой продолжался уже десять минут – гораздо дольше, чем любой предыдущий поединок. Я чувствовала, как медальон Немезиды на моей груди нагревается, реагируя на мои эмоции и физическое напряжение. Лиловые пряди в моих волосах начали светиться, хотя я старалась сдерживать силу богини.

Лира заметила изменение. Ее глаза сузились, и она атаковала с новой интенсивностью, словно пытаясь заставить меня раскрыть все свои способности. Ее клинки теперь тоже светились – слабым голубоватым светом, который, казалось, усиливал их остроту и скорость.

Мы обменялись еще несколькими сериями ударов, каждая из которых была быстрее и сложнее предыдущей. Пот стекал по моему лицу, дыхание стало глубже, но я не чувствовала усталости – только чистый, кристальный фокус боя.

Наконец, Лира сделала движение, которого я не ожидала – она скрестила свои клинки, создавая Х-образный блок, а затем резко развела их, направляя волну голубоватой энергии прямо в меня.

Инстинктивно я ответила, позволив силе Немезиды течь через мой меч. Лиловое пламя охватило клинок, встречая голубую волну и рассеивая ее. Наши энергии столкнулись в центре арены, создавая вспышку света, которая на мгновение ослепила всех присутствующих.

Когда зрение вернулось, мы с Лирой стояли друг напротив друга, наши клинки скрещены, наши ауры – лиловая и голубая – смешивались в точке соприкосновения, создавая странный, пульсирующий свет.

– Достаточно! – голос Торна разорвал напряженную тишину.

Мы с Лирой одновременно отступили, опуская оружие. Лиловое пламя вокруг моего меча угасло, как и голубое свечение ее клинков. Мы смотрели друг на друга с новым уважением – два воина, узнавших силу друг друга в честном бою.

– Впечатляюще, – сказала Лира, вкладывая свои клинки в ножны на поясе. – Очень впечатляюще.

Она протянула мне руку, и я пожала ее, чувствуя силу ее хватки.

– Взаимно, – ответила я. – Никогда не видела такого стиля боя.

– Стиль Танцующих Клинков, – пояснила она. – Традиция моего народа. А твой… – она сделала паузу, изучая меня с новым интересом. – Твой стиль и твоя сила… необычны.

Торн подошел к нам, его лицо было непроницаемым, но в глазах я заметила искру интереса:

– Амалия, ты прошла испытание меча, – сказал он. – И более чем впечатляюще. Мало кто может сражаться с Лирой на равных.

Он повернулся к остальным кандидатам:

– Сделаем перерыв перед вторым испытанием. Отдохните, восстановите силы. Испытание выносливости начнется через час.

Когда мы вышли из круга, Грег встретил меня с широкой улыбкой:

– Ты превзошла мои ожидания, – сказал он, хлопая меня по плечу. – Лира – один из лучших бойцов гильдии. Даже я не всегда могу с ней сравниться.

– Она удивительна, – согласилась я, вытирая пот со лба. – Ее стиль… он такой текучий, непредсказуемый.

– Фелины славятся своей непредсказуемостью, – кивнул Грег. – Но ты адаптировалась быстрее, чем большинство. И твоя сила… – он понизил голос. – Ты почти не использовала ее, верно?

Я кивнула:

– Только в самом конце, когда она применила свою магию. Это было инстинктивно.

– Хорошо, – одобрил Грег. – Сохрани свои секреты для более серьезных испытаний. Торн заинтригован, но не насторожен. Это идеальный баланс.

Он повел меня к скамьям, где были приготовлены напитки и легкие закуски для кандидатов. Я выпила прохладную воду с мятой, чувствуя, как она освежает и восстанавливает силы.

Другие кандидаты смотрели на меня с новым уважением и, в некоторых случаях, с опаской. Зарак, джинн с бронзовой кожей, особенно внимательно изучал меня своими черными глазами. Когда наши взгляды встретились, он слегка наклонил голову, словно признавая достойного противника.

Час отдыха пролетел быстро. Торн снова собрал нас во дворе, но теперь мы направились к другой части комплекса гильдии – большому открытому пространству, которое выглядело как полоса препятствий. Здесь были стены для лазания, узкие мостики над бассейнами с водой, качающиеся платформы, подвешенные на цепях, и множество других испытаний, проверяющих физическую подготовку.

– Испытание выносливости, – объявил Торн. – Вы должны пройти эту полосу препятствий от начала до конца. Нет ограничения по времени, но есть условие – вы должны нести с собой это.

Он указал на стойку с мешками, которые выглядели довольно тяжелыми.

– В каждом мешке – тридцать фунтов песка. Вы не можете бросить его или передать кому-то другому. Если мешок падает в воду или вы не можете продолжать с ним, испытание считается проваленным.

Я оценила полосу препятствий. Она была сложной, но не невозможной. С силой Немезиды, текущей в моих венах, тридцать фунтов не казались непосильной ношей. Но я понимала, что дело не только в силе – нужны были также баланс, координация и выносливость.

Кандидаты снова проходили испытание по одному, в том же порядке, что и первое. Я наблюдала, как другие справляются с полосой. Некоторые проходили ее уверенно, другие с трудом, а несколько человек не смогли завершить – их мешки упали в воду или они сами выбились из сил.

Когда пришла моя очередь, я взяла мешок, перекинула его через плечо и подошла к началу полосы. Торн дал сигнал, и я начала.

Первым препятствием была стена для лазания – около пятнадцати футов высотой, с редкими выступами для рук и ног. Я начала подниматься, используя технику, которой научил меня Грег – три точки опоры всегда на стене, одна конечность ищет следующую опору. Мешок усложнял задачу, смещая центр тяжести, но я адаптировалась, используя силу ног больше, чем обычно.

Достигнув вершины, я перебралась на другую сторону и спустилась по веревке на землю. Следующим препятствием был узкий мостик над бассейном с водой. Мостик качался при каждом шаге, требуя идеального баланса. Я сосредоточилась на своем дыхании, на ощущении каждой мышцы, на равномерном распределении веса. Шаг за шагом я продвигалась вперед, не позволяя мостику раскачиваться слишком сильно.

Затем последовала серия качающихся платформ, подвешенных на цепях. Нужно было перепрыгивать с одной на другую, не упав в воду внизу. Это требовало точного расчета времени и силы прыжка, особенно с тяжелым мешком на плече. Я использовала инерцию платформ, выжидая момент, когда они сближались, прежде чем прыгнуть.

Следующим испытанием был туннель, заполненный по колено грязной водой. Здесь нужно было ползти, держа мешок над водой. Грязь затрудняла движение, а низкий потолок не позволял встать. Я продвигалась медленно, используя локти и колени, держа мешок на спине.

Выбравшись из туннеля, я столкнулась с, пожалуй, самым сложным препятствием – вертикальным столбом высотой около двадцати футов, с редкими выступами для рук и ног. Нужно было подняться на вершину, неся мешок.

Я оценила ситуацию. Обычным способом, с мешком на плече, подняться было бы крайне сложно. Я решила использовать другой подход – привязала мешок к поясу с помощью ремня, освободив обе руки для лазания. Это позволило мне подниматься быстрее и увереннее, хотя мешок иногда бил по ногам, усложняя задачу.

Достигнув вершины столба, я увидела последнее препятствие – серию горизонтальных перекладин, по которым нужно было пройти, держась руками, с мешком, каким-то образом закрепленным на теле. Многие кандидаты проваливались именно здесь, не в силах удержать мешок и одновременно передвигаться по перекладинам.

Я снова перевязала мешок, на этот раз закрепив его на груди, распределив вес так, чтобы он не мешал движению рук. Затем начала продвигаться по перекладинам, перехватывая их одну за другой. Мои руки горели от напряжения, но я не позволяла себе замедляться или останавливаться.

Наконец, я достигла конца полосы препятствий и спрыгнула на землю, все еще держа мешок. Торн стоял там, его лицо было непроницаемым, но в глазах я заметила одобрение.

– Впечатляюще, – сказал он. – Ты прошла полосу быстрее всех и с минимальными затруднениями. Твоя физическая подготовка превосходна.

Я кивнула, благодаря его за оценку. Мое дыхание было глубоким, но ровным, пот стекал по лицу, но я не чувствовала изнеможения, которое видела у многих других кандидатов.

– Отдохни перед последним испытанием, – добавил Торн. – Испытание разума начнется, когда все кандидаты завершат полосу препятствий.

Я вернулась к скамьям, где Грег ждал с новой порцией воды и полотенцем.

– Ты была великолепна, – сказал он, протягивая мне напиток. – Особенно понравилось, как ты решила проблему с мешком на последних препятствиях. Большинство даже не думают о перевязывании его.

Я сделала глоток воды, чувствуя, как прохладная жидкость освежает пересохшее горло.

– В моем мире я занималась скалолазанием, – ответила я. – Там учат, что иногда нужно освободить руки, даже если это значит временно усложнить другие аспекты подъема.

Грег кивнул, его глаза блеснули с одобрением:

– Практический опыт часто ценнее теоретических знаний. Особенно в нашей профессии.

Я наблюдала, как остальные кандидаты проходят полосу препятствий. Зарак, джинн с бронзовой кожей, справился почти так же хорошо, как и я, хотя использовал совершенно другой подход – вместо перевязывания мешка он, казалось, частично слился с ним, словно песок стал продолжением его тела. Это напомнило мне, что в этом мире существуют формы магии, о которых я еще даже не подозреваю.

Когда последний кандидат завершил испытание выносливости (или, в нескольких случаях, потерпел неудачу), Торн снова собрал нас. На этот раз мы направились в другую часть комплекса – в здание, которое выглядело как библиотека или учебный зал, с высокими потолками и стенами, заставленными книгами и странными артефактами.

– Испытание разума, – объявил Торн, когда мы собрались в центре зала. – Последнее и, возможно, самое важное. Наемник должен не только уметь сражаться и выдерживать физические нагрузки, но и мыслить ясно, принимать решения в сложных ситуациях, видеть то, что скрыто от обычного взгляда.

Он указал на ряд дверей, расположенных по периметру зала:

– За каждой из этих дверей – комната с испытанием. Каждый из вас войдет в свою комнату и столкнется с задачей, которую нужно решить. У вас будет один час. Те, кто справится, пройдут в следующий этап отбора. Те, кто потерпит неудачу… – он сделал паузу, – что ж, вы всегда можете попытаться снова через шесть месяцев.

Я почувствовала, как напряжение в зале возросло. Физические испытания были понятны и прямолинейны, но испытание разума… никто не знал, что ждет за этими дверями.

– На этот раз порядок не имеет значения, – продолжил Торн. – Каждый из вас получит номер комнаты. Когда я дам сигнал, вы войдете и начнете испытание.

Члены гильдии раздали нам маленькие свитки с номерами. Я развернула свой – "5". Пятая дверь слева от входа, простая деревянная дверь без каких-либо отличительных знаков.

– Начинайте, – скомандовал Торн, и кандидаты разошлись по своим дверям.

Я подошла к двери с номером пять, глубоко вдохнула, собираясь с мыслями, и вошла.

Комната за дверью оказалась небольшой и почти пустой. В центре стоял стол с шахматной доской, на которой были расставлены фигуры в странной, явно не начальной позиции. Рядом с доской лежал свиток. Больше в комнате ничего не было – ни стульев, ни других предметов, только голые стены и шахматная доска на столе.

Я подошла к столу и развернула свиток. На нем было написано:

"Белые начинают и ставят мат в три хода. Когда найдешь решение, произнеси его вслух, начиная с первого хода белых."

Я изучила позицию на доске. Шахматы не были моей сильной стороной, но я знала основы. Ситуация выглядела сложной – черный король был в углу, защищенный несколькими фигурами, белые имели материальное преимущество, но не очевидный путь к победе.

Я начала анализировать возможные ходы, просчитывая варианты. Это была чистая логическая задача, требующая концентрации и способности видеть на несколько шагов вперед. Я методично перебирала варианты, отбрасывая те, которые не приводили к мату в три хода.

Через некоторое время я заметила интересную возможность – жертву ферзя, которая открывала путь для атаки конем. Это выглядело многообещающе, но когда я просчитала последствия, то поняла, что черные могли защититься, и мат не получался в три хода.

Я продолжила поиски, рассматривая менее очевидные варианты. И тут меня осенило – решение было не в прямой атаке, а в создании ситуации, когда у черных не остается хороших ходов. Цугцванг – термин, который я вспомнила из шахматных книг, которые читала в детстве.

Я проверила свою идею, мысленно делая ходы и анализируя ответы черных. Да, это работало! Первый ход белых – тихий ход ладьей, который не выглядит угрожающим, но создает ловушку. Какой бы ход ни сделали черные, они ухудшают свою позицию. Затем следует ход конем, создающий двойную угрозу, и наконец, мат ферзем или ладьей, в зависимости от предыдущего хода черных.

– Ладья e4, – произнесла я вслух, – затем конь d5, и ферзь c7 мат.

Как только я закончила говорить, шахматные фигуры на доске ожили и начали двигаться сами по себе, разыгрывая названную мной комбинацию. Черные фигуры делали наилучшие возможные ходы, но все равно приводили к мату на третьем ходу, как я и предсказала.

Когда белый ферзь поставил мат черному королю, фигуры замерли, а затем растаяли, превратившись в дым, который собрался в слова, парящие над доской:

"Первое испытание пройдено. Переходи ко второму."

Стена напротив меня растаяла, открывая проход в следующую комнату. Я прошла через него, готовясь к новому испытанию.

Вторая комната была больше первой и выглядела как лаборатория алхимика. Здесь были столы с колбами, ретортами, странными приборами, ингредиентами в банках и бутылках. На центральном столе стояли три флакона с жидкостями разных цветов – красной, синей и зеленой – и лежал еще один свиток.

Я развернула его и прочитала:

"Перед тобой три зелья. Одно исцеляет любые раны, одно дает временную невидимость, одно – смертельный яд. Определи, какое зелье что делает, используя подсказки в комнате. Когда будешь уверена, произнеси свой ответ вслух."

Я осмотрела комнату в поисках подсказок. На стенах висели старинные карты и диаграммы, на полках стояли книги по алхимии и травологии, на столах лежали инструменты и ингредиенты. Но что из этого могло помочь определить свойства зелий?

Я подошла к флаконам и внимательно их изучила, не открывая. Красная жидкость была густой и немного мутной, с металлическим блеском. Синяя – прозрачной и легкой, словно вода, но с крошечными пузырьками, которые поднимались со дна. Зеленая – вязкой и блестящей, с странными кристаллами, плавающими внутри.

Я начала методично исследовать комнату, ища подсказки. На одном из столов я нашла книгу, открытую на странице о целебных зельях. Там было написано, что настоящие лечебные эликсиры всегда содержат частицы серебра, которые придают им характерный металлический блеск.

На другом столе лежал трактат о ядах, утверждавший, что самые опасные токсины часто содержат кристаллические структуры, которые не растворяются полностью.

Наконец, на третьем столе я обнаружила заметки о зельях невидимости, где говорилось, что они должны быть легкими и воздушными, с пузырьками эфира, поднимающимися со дна.

Сопоставив эти подсказки с внешним видом зелий, я пришла к выводу: красное зелье с металлическим блеском – целебное, зеленое с кристаллами – яд, а синее с пузырьками – зелье невидимости.

Но что-то меня смущало. Это было слишком просто, слишком очевидно. Испытание разума должно быть сложнее. Я решила проверить свою теорию, ища дополнительные подсказки.

На одной из полок я нашла старинный гримуар, в котором говорилось о маскировке зелий – древней практике алхимиков, которые делали свои составы похожими на другие, чтобы обмануть воров и шпионов.

Согласно этой книге, настоящие мастера часто делали яды похожими на целебные эликсиры, а безвредные зелья маскировали под опасные.

Это заставило меня пересмотреть свои выводы. Я вернулась к столам с подсказками и внимательнее изучила тексты. В трактате о ядах была еще одна фраза, которую я пропустила при первом чтении: "Однако самые коварные отравители используют металлические соли, придающие яду блеск, похожий на целебные эликсиры."

В заметках о зельях невидимости я нашла предупреждение: "Остерегайтесь подделок, в которых вместо эфирных пузырьков используются пузырьки воздуха, создаваемые растворением кристаллов соли."

А в книге о целебных зельях было примечание: "Истинные эликсиры жизни часто содержат кристаллы эссенции единорога, которые могут выглядеть как ядовитые включения для неопытного глаза."

Теперь картина полностью изменилась. Если учесть эти предупреждения о маскировке, то настоящим распределением должно быть: красное зелье с металлическим блеском – яд, синее с пузырьками – подделка, а значит, либо яд, либо целебное, а зеленое с кристаллами – настоящий целебный эликсир.

Но что тогда с зельем невидимости? Я снова осмотрела комнату и заметила небольшое зеркало на стене. Подойдя к нему, я увидела, что оно отражает стол с зельями, но… синий флакон в отражении выглядел полупрозрачным, словно частично исчезающим.

Это была последняя подсказка! Синее зелье действительно было зельем невидимости, и его свойства уже проявлялись даже через стекло флакона, влияя на его отражение.

Итак, окончательный ответ: красное зелье – яд, синее – зелье невидимости, зеленое – целебный эликсир.

– Красное зелье – смертельный яд, синее зелье дает невидимость, зеленое зелье исцеляет раны, – произнесла я уверенно.

Как только я закончила говорить, флаконы засветились, подтверждая правильность моего ответа. Затем они растаяли, как и шахматные фигуры в предыдущей комнате, и из их света сформировались слова:

"Второе испытание пройдено. Переходи к третьему и последнему."

Третья комната была совершенно не похожа на предыдущие. Она выглядела как пещера с высокими сводчатыми потолками, из которых свисали сталактиты. В центре пещеры находилось небольшое озеро с кристально чистой водой, в которой отражался свет множества кристаллов, растущих по стенам. Воздух был наполнен легкой дымкой, создающей ощущение нереальности происходящего.

На противоположном берегу озера я увидела пьедестал, на котором лежал светящийся предмет – очевидно, цель моего последнего испытания. Но между мной и пьедесталом не было видимого пути – только глубокая вода озера.

Рядом со входом висел свиток. Я развернула его и прочитала:

"Перед тобой Озеро Истины. Его воды отражают не только внешность, но и душу. Чтобы пройти последнее испытание, ты должна пересечь озеро и взять Кристалл Клятвы с пьедестала. Но будь осторожна – вода покажет тебе твои самые глубокие страхи и сомнения. Только тот, кто знает себя и принимает свою истинную природу, сможет пройти это испытание."

Я посмотрела на озеро с новым пониманием. Это было не просто физическое препятствие, а испытание духа и разума. Я должна была столкнуться с собой, со своими страхами и сомнениями, чтобы пройти его.

Я подошла к краю воды и заглянула в нее. Сначала я увидела только свое отражение – женщину с решительным взглядом и лиловыми прядями в светлых волосах. Но затем вода начала меняться, и отражение трансформировалось.

Теперь я видела себя в допросной комнате полицейского участка моего мира – испуганную, загнанную в угол, с кровью на руках. Я видела лица всех тех, кого я убила как карающая рука Немезиды – преступников, монстров в человеческом обличье, но все же людей. Их глаза смотрели на меня с обвинением, их голоса шептали: "Кто дал тебе право судить? Кто сделал тебя богом?"

Я почувствовала, как сомнения начинают заполнять мой разум. Действительно ли я служила справедливости? Или я просто утоляла свою жажду мести, прикрываясь высокими идеалами?

Но затем я вспомнила Леру, мою дочь, убитую с такой жестокостью. Я вспомнила других жертв, чьи убийцы избежали наказания. Я вспомнила боль и страдания, которые эти преступники причинили невинным.

"Я не бог," – сказала я своему отражению. "Я инструмент справедливости. Я не выбирала эту роль, но я приняла ее, потому что кто-то должен был встать на защиту тех, кто не может защитить себя сам."

Вода снова изменилась, и теперь я видела в ней Астрид – не такой, какой она была сейчас, а старше, лет трех или четырех. Она стояла на краю пропасти, окруженная серебристым туманом, и протягивала руки к чему-то, что я не могла видеть. Ее глаза светились неземным светом, а вокруг нее кружились тени, шепчущие на языке, которого я не понимала.

Страх сжал мое сердце. Это было видение будущего? Астрид в опасности, на грани между мирами, готовая шагнуть в пустоту?

"Я не смогу защитить ее," – прошептал голос сомнения в моей голове. "Я не понимаю этот мир, его магию, его опасности. Как я могу уберечь ее от судьбы, которую я даже не могу постичь?"

Но затем я вспомнила слова Даниэля о том, что Астрид – надежда, не только для меня, но для всех. Я вспомнила, как она смотрела на меня своими доверчивыми глазами, как тянулась ко мне своими маленькими ручками.

"Я буду учиться," – сказала я отражению. "Я буду становиться сильнее, мудрее. Я найду способ защитить ее, даже если для этого придется бросить вызов самой смерти."

Вода озера снова изменилась, и теперь я видела в ней себя – но не такой, какой я была сейчас, а какой могла бы стать. Женщина с холодными глазами, окруженная аурой силы и страха, держащая в руках меч, с которого капала кровь. Вокруг нее лежали тела – не только преступников, но и невинных, ставших случайными жертвами ее безжалостного правосудия.

"Вот кем ты станешь," – шептала вода. "Сила развратит тебя, как развращает всех. Ты начнешь с благих намерений, но закончишь тиранией. Ты станешь тем, с чем боролась."

Я смотрела на это видение с ужасом и отвращением. Неужели это моя судьба? Неужели сила Немезиды в конечном итоге превратит меня в монстра?

Но затем я вспомнила свою клятву богине, условия нашего договора. Я могла карать только истинно виновных, тех, чьи души были запятнаны непростительными грехами. Если бы я нарушила это условие, если бы я использовала свою силу против невинных, цена была бы ужасной.

"Я знаю свои границы," – сказала я отражению. "Я знаю цену своей силы. Я не позволю ей развратить меня, не позволю ей стать целью вместо средства. Я останусь верна своим принципам, своей человечности."

Как только я произнесла эти слова, вода озера начала светиться мягким серебристым светом. Поверхность разгладилась, и я увидела, что теперь через озеро протянулся узкий каменный мост, ведущий прямо к пьедесталу с Кристаллом Клятвы.

Я глубоко вдохнула и ступила на мост. Он был твердым и надежным под моими ногами, хотя и казался хрупким. Шаг за шагом я продвигалась вперед, не позволяя страху или сомнениям вернуться.

Достигнув пьедестала, я увидела, что Кристалл Клятвы представлял собой небольшой прозрачный камень, внутри которого пульсировал серебристый свет, словно биение сердца. Я протянула руку и взяла его.

Как только мои пальцы сомкнулись вокруг кристалла, он вспыхнул ярким светом, и я почувствовала, как его энергия резонирует с силой Немезиды внутри меня. Это было странное ощущение – словно две разные магические системы соприкоснулись и нашли способ сосуществовать в гармонии.

Стены пещеры начали таять, открывая проход обратно в главный зал гильдии. Я сжала Кристалл Клятвы в руке и шагнула через портал, завершая последнее испытание.

Я вышла из комнаты испытаний, держа Кристалл Клятвы. В зале уже собрались другие кандидаты, успешно прошедшие испытание разума. Их было меньше, чем в начале дня – многие не справились с одним из трех испытаний.

Торн стоял в центре зала, его лицо было непроницаемым, но в глазах я заметила удовлетворение.

– Поздравляю тех, кто прошел все три испытания, – сказал он, когда последний успешный кандидат вышел из комнаты. – Вы доказали, что обладаете силой, выносливостью и разумом – качествами, необходимыми члену гильдии "Серебряный Клинок".

Он сделал паузу, оглядывая нас:

– Кристалл Клятвы, который каждый из вас получил, – это не просто символ вашего достижения. Это воплощение вашей связи с гильдией. Пока вы верны "Серебряному Клинку", кристалл будет светиться. Если вы нарушите кодекс или предадите своих товарищей, он потемнеет.

Я посмотрела на кристалл в своей руке. Он пульсировал теплым светом, словно в такт с моим сердцебиением.

– Завтра в полдень состоится церемония посвящения, – продолжил Торн. – Там вы принесете официальную клятву и получите знаки принадлежности к гильдии. А сегодня – отдыхайте и празднуйте. Вы заслужили это.

С этими словами он удалился, оставив нас обмениваться впечатлениями и поздравлениями.

Грег подошел ко мне, его лицо сияло от гордости:

– Я знал, что ты справишься, – сказал он, хлопая меня по плечу. – Но ты превзошла даже мои ожидания. Особенно в поединке с Лирой. Мало кто может сражаться с ней на равных.

– Спасибо за обучение, – искренне поблагодарила я. – Без твоей помощи я бы не справилась так хорошо.

– Чепуха, – отмахнулся он. – Я лишь отшлифовал то, что уже было. Талант и сила были в тебе изначально.

В этот момент к нам подошла Лира, ее янтарные глаза с вертикальными зрачками блестели от любопытства:

– Поздравляю с вступлением в гильдию, – сказала она, протягивая мне руку. – Было честью скрестить с тобой клинки.

Я пожала ее руку, чувствуя силу ее хватки:

– Взаимно. Твой стиль боя… я никогда не видела ничего подобного.

– Стиль Танцующих Клинков, – кивнула она. – Традиция моего народа. Если хочешь, я могла бы показать тебе некоторые приемы.

– С удовольствием, – согласилась я, чувствуя, что это предложение – не просто вежливость, а начало возможной дружбы.

– Отлично, – улыбнулась Лира, обнажая слегка заостренные клыки. – Тогда увидимся на церемонии завтра. А сейчас мне нужно поздравить еще нескольких новичков.

Она удалилась, двигаясь с той же кошачьей грацией, что и во время боя.

– Ты произвела на нее впечатление, – заметил Грег. – А это непросто. Лира обычно держится особняком, особенно с новичками.

Я кивнула, наблюдая, как она общается с другими кандидатами – вежливо, но с заметной дистанцией, не такой, как со мной.

Когда мы уже собирались уходить, к нам подошел еще один человек – высокий мужчина средних лет с короткими темными волосами и внимательными серыми глазами. Его лицо было отмечено шрамами, говорящими о многих битвах, но держался он с достоинством и спокойной уверенностью.

– Торн, – кивнул ему Грег с уважением.

– Грег, – ответил глава гильдии, затем повернулся ко мне. – Амалия, я хотел бы поговорить с тобой наедине, если ты не возражаешь.

Я бросила вопросительный взгляд на Грега, но тот лишь пожал плечами, явно не зная, что нужно Торну.

– Конечно, – ответила я, следуя за Торном в небольшую комнату, примыкающую к главному залу.

Это был кабинет, обставленный просто, но со вкусом – массивный стол из темного дерева, несколько стульев, книжные полки вдоль стен. На стенах висели карты Элдариона и окрестностей Кросхейвена, а также несколько мечей и щитов – очевидно, памятные трофеи или реликвии.

Торн указал мне на стул напротив стола, а сам сел за стол, сложив руки перед собой.

– Ты необычная кандидатка, Амалия, – начал он без предисловий. – Твои навыки… впечатляют. Особенно для человека, который, как я понимаю, недавно прибыл в Кросхейвен.

Я напряглась, не зная, к чему он клонит:

– Грег – хороший учитель.

– Несомненно, – кивнул Торн. – Но даже лучший учитель не может за две недели научить тому, что ты продемонстрировала сегодня. Особенно в поединке с Лирой.

Он сделал паузу, внимательно изучая мое лицо:

– Я не спрашиваю, откуда у тебя эти навыки или эта сила, которую ты пыталась скрыть. У каждого члена гильдии есть свои секреты, и мы уважаем это право. Но я должен знать, представляешь ли ты опасность для гильдии или города.

Я обдумала его слова. Торн был прямолинеен, но справедлив. Как глава гильдии, он имел право беспокоиться о безопасности своих людей.

– Я не представляю опасности для невиновных, – ответила я, выбирая слова с осторожностью. – Моя сила… она имеет свои ограничения и правила. Я могу использовать ее только против тех, кто действительно заслуживает наказания.

Торн наклонил голову, словно оценивая мою искренность:

– Ты говоришь о справедливости. О возмездии.

– Да, – подтвердила я, решив быть настолько откровенной, насколько возможно без раскрытия всей правды. – Я служу… высшей силе, которая стоит на страже справедливости.

– Немезиде, – произнес Торн, и это не был вопрос.

Я не смогла скрыть удивления:

– Вы знаете о ней?

Торн слегка улыбнулся, и эта улыбка смягчила его суровое лицо:

– Я живу достаточно долго, чтобы узнать метку богини, когда вижу ее. Лиловые пряди в твоих волосах, огонь, который охватил твой меч в конце поединка… Немезида редко выбирает смертных для своих целей, но когда делает это, ее выбор всегда… интересен.

Он откинулся на спинку стула:

– В гильдии "Серебряный Клинок" нет запрета на служение богам или высшим силам. Фактически, многие из наших лучших членов имеют такие связи. Лира, например, благословлена Лунной Охотницей, покровительницей ее народа. Другие имеют пакты с духами стихий, древними фейри или даже драконами.

Я почувствовала, как напряжение, которое я даже не осознавала, начало отпускать меня:

– Тогда почему этот разговор?

– Потому что я хочу, чтобы ты понимала правила, – ответил Торн. – Когда ты действуешь как член гильдии, выполняя наши контракты, ты следуешь нашему кодексу. Мы не убиваем без необходимости. Мы защищаем невинных. Мы выполняем условия контракта, даже если это невыгодно нам лично.

Он сделал паузу, давая мне время осмыслить его слова:

– Но то, что ты делаешь в свое личное время, как служительница Немезиды… это твое дело. Пока это не ставит под угрозу гильдию или ее репутацию.

Я кивнула, понимая, что он предлагает мне своего рода компромисс:

– Я могу жить по этим правилам.

– Хорошо, – Торн встал, давая понять, что разговор окончен. – Тогда добро пожаловать в "Серебряный Клинок", Амалия. Я предвижу, что ты станешь ценным дополнением к нашим рядам.

Он протянул мне руку, и я пожала ее, чувствуя силу его хватки и искренность его приветствия.

– Спасибо, Мастер Торн, – ответила я. – Я не подведу гильдию.

– Я знаю, – кивнул он. – А теперь иди. Уверен, твоя семья ждет новостей.

Я вышла из кабинета, чувствуя странное облегчение. Торн знал о моей связи с Немезидой, но не видел в этом проблемы. Более того, он, казалось, уважал мою двойственную природу и предлагал пространство для обеих моих ролей – наемницы гильдии и карающей руки богини.

Грег ждал меня в главном зале, его лицо выражало любопытство и легкое беспокойство:

– Все в порядке? – спросил он, когда я подошла. – Торн редко беседует с новичками наедине.

– Все хорошо, – заверила я его. – Он просто хотел… прояснить некоторые моменты.

Грег внимательно посмотрел на меня, затем кивнул, решив не расспрашивать дальше:

– Хорошо. Тогда пойдем. Думаю, нам есть что отпраздновать. И я уверен, Лилиан и Астрид будут рады услышать хорошие новости.

Мы покинули здание гильдии и направились домой. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо Кросхейвена в оттенки золота и пурпура. Улицы были полны людей, спешащих домой после рабочего дня или направляющихся в таверны и рестораны для вечернего отдыха.

Я чувствовала странное спокойствие и удовлетворение. Сегодня я сделала важный шаг к обеспечению нашей с Астрид безопасности и благополучия в этом новом мире. Гильдия "Серебряный Клинок" не только даст мне работу и доход, но и защиту, связи, информацию – все, что может понадобиться для выживания в Элдарионе.

Кристалл Клятвы в моей руке пульсировал теплым светом, словно в такт с моим сердцебиением. Я сжала его, чувствуя, как его энергия резонирует с силой Немезиды внутри меня. Два источника силы, две части моей новой личности – наемница гильдии "Серебряный Клинок" и карающая рука богини справедливости.

Когда мы подошли к дому Мастера Элдрина, я увидела Лилиан, ожидающую на пороге с Астрид на руках. Малышка, увидев меня, протянула свои маленькие ручки и издала радостный звук. Ее голубые глаза сияли, словно она понимала, что произошло что-то важное.

– Ты сделала это! – воскликнула Лилиан, заметив выражение моего лица. – Я знала, что ты справишься!

Я улыбнулась, беря Астрид на руки и целуя ее в лоб:

– Да, я теперь член гильдии "Серебряный Клинок".

– Это нужно отпраздновать, – сказала Лилиан, приглашая нас в дом. – Я приготовила особый ужин, и Эльвира принесла бутылку эльфийского вина. Она сказала, что оно приносит удачу новым начинаниям.

Мы вошли в дом, и я почувствовала аромат жареного мяса, свежего хлеба и каких-то пряных трав. Стол в гостиной был уже накрыт, а в центре стояла ваза с необычными цветами, которые, казалось, светились изнутри мягким голубоватым светом.

– Лунные лилии, – пояснила Лилиан, заметив мой взгляд. – Эльвира принесла их из своего сада. Они цветут только в полнолуние и приносят мир и спокойствие в дом.

Грег присоединился к нам за ужином, рассказывая Лилиан о моих подвигах на испытаниях, особенно о поединке с Лирой. Он, конечно, преувеличивал, описывая меня как непобедимого воина, но его гордость была искренней и трогательной.

– Ты должна была видеть ее, – говорил он, жестикулируя куском хлеба. – Лира – один из лучших бойцов гильдии, а Амалия сражалась с ней на равных! Даже Торн был впечатлен, а его нелегко удивить.

Лилиан слушала с восхищением, время от времени бросая на меня взгляды, полные гордости и радости. Астрид сидела у меня на коленях, играя с маленьким серебряным колокольчиком, который ей подарила Эльвира. Звон колокольчика был мелодичным и успокаивающим, создавая идеальный фон для нашего праздничного ужина.

После еды Грег достал из своей сумки небольшой сверток, завернутый в мягкую ткань:

– Это для тебя, – сказал он, протягивая его мне. – Небольшой подарок в честь твоего вступления в гильдию.

Я развернула ткань и обнаружила кинжал в изящных ножнах из темной кожи. Рукоять была сделана из какого-то светлого дерева, инкрустированного серебром в виде узора из переплетающихся лоз. Когда я вытащила клинок из ножен, металл блеснул с необычным голубоватым отливом.

– Лунная сталь, – пояснил Грег. – Редкий металл, добываемый в горах на границе с эльфийскими землями. Он проводит магию лучше обычной стали, позволяя направлять энергию через клинок. Я подумал, что он может хорошо сочетаться с твоим… особым мечом.

Я была тронута его подарком. Кинжал был не просто красивым оружием – он был практичным дополнением к мечу Немезиды, чем-то, что я могла носить открыто, не привлекая лишнего внимания.

– Спасибо, Грег, – искренне поблагодарила я. – Это прекрасный подарок.

– Пустяки, – отмахнулся он, но я видела, что ему приятна моя реакция. – Каждый наемник должен иметь хороший кинжал. Никогда не знаешь, когда основное оружие может подвести.

Вечер продолжался в теплой, дружеской атмосфере. Мы говорили о гильдии, о Кросхейвене, о том, какие задания я могла бы получить в будущем. Лилиан рассказывала местные легенды и истории, а Грег дополнял их своими комментариями, часто вызывающими смех.

Астрид в конце концов уснула у меня на руках, убаюканная нашими голосами и звоном серебряного колокольчика. Я отнесла ее в кроватку, нежно укрыла одеялом и на мгновение задержалась, наблюдая за ее мирным сном. В лунном свете, проникающем через окно, ее кожа казалась почти светящейся, а светлые волосы образовывали вокруг головы что-то вроде нимба.

"Я сделаю все, чтобы защитить тебя," – мысленно пообещала я ей. "Все, что я делаю – ради тебя."

Когда я вернулась в гостиную, Грег уже собирался уходить:

– Завтра большой день, – сказал он, вставая. – Церемония посвящения в полдень, а затем – твое первое официальное собрание как члена гильдии. Тебе нужно отдохнуть.

Я проводила его до двери, еще раз поблагодарив за подарок и за все, что он сделал для меня. Когда он ушел, мы с Лилиан остались вдвоем, убирая со стола и приводя дом в порядок перед сном.