Читать книгу Веточки мимозы - Группа авторов - Страница 1

В конце февраля на Южном берегу Крыма мимоза цветёт так густо, что кажется, даже воздух стал жёлтым. Дорога серпантином вилась вверх от моря, и чем выше я поднималась, тем сильнее ощущался её запах. Солнце совсем не жгло, как летом, а морской ветер с радостью гонял мелкую пыльцу, поднимая её мягким облачком, чтобы пощекотать мои ноздри.

Я добралась до бабушкиного дома ближе к четырём, когда солнце уже начинало слегка золотить склоны. Симеиз казался почти пустым в этот час. Посёлок и так маленький. По улочкам лишь изредка пробегали кошки или собаки, их лай тонул в гуле ветра и далёкого моря. Старые каменные дома тихо отражали заходящее солнце, а виноградники, ещё без листвы, выглядели серыми под мягким светом.

Я остановилась у калитки и, держась за холодный металл, приоткрыла ворота. Они издали жуткий скрип. Двор был таким же, как в моём детстве, но одновременно и совсем другим. Бабули не стало в ноябре, а забрали мы её к себе пару лет назад. Получается, дом пустеет давно. Оно и видно. Пыльца лежала на плитке, подоконниках, дверной ручке, словно дом присыпало солнечной мукой.

Ключ в двери, как и калитка, провернулся со скрипом. Внутри дома было прохладно и тихо.

Я включила свет, и лампочка над гостиной вспыхнула так же лениво, как и всегда. Ничего не изменилось: та же эмалированная чашка в буфете, тот же плед на диване и фотография бабушки на стене, где она смеётся, держа годовалую маму на руках.

Бабушка перед смертью очень просила меня приехать и забрать ящик с письмами и фотографиями. Для неё это было важно, как и для многих пожилых людей. Я, как человек творческий, нахожу в этом что-то романтичное. Раньше люди так хранили свою историю, в дневниках и фотоальбомах.

Найти деревянный ящик не составило труда. Он был старый и тёмный, с металлическими уголками и приличным слоем пыли сверху. Внутри лежали аккуратно сложенные письма, несколько тетрадей, блокноты, фотографии и толстый дневник в выцветшей обложке.

Я взяла верхний лист. Это было письмо:

Вера, 15 июля 1942.«Дорогая мама, мы добрались живыми. Дети плачут, заводы стоят, всё кажется чужим. Хочу домой. Сегодня кто-то положил на моё место цветок и открытку с надписью на нерусском: „Festa della Donna“. Я не понимаю слов, но вижу цветок и улыбаюсь. Но ты, мама, не подумай, я буду держаться. Ради вас, Леночки, и ради Родины».

Я призадумалась. Вера – это выходит моя прабабушка, а судя по дате, письмо написано в период эвакуации во время войны.

Следующей находкой стала толстая тетрадка, напоминающая дневник.

«На работе всё так всегда: совещания, отчёты. Дома, дети и муж. Иногда кажется, что день не закончится никогда. Но я горжусь собой, я справляюсь со всем. И это самое главное».Запись от 12 марта 1980 г.:

– Всё о работе, эта женщина явно устала, – шепотом вырвалось из моих уст.

Следом я взяла затёртый белый конверт. Там лежало письмо:

«Дорогая подруга Аллочка, очень многим хочу поделиться, да времени нет. Здесь, всё непросто. Люди устали, жизнь горчит. Но я сегодня у женщины на улице купила веточку мимозы. Как она пахнет, Алла, ты бы знала. Хотя ты и так знаешь! Напоминает о доме. Очень хочу домой, в Симеиз. О знаю, там сейчас тоже непросто. Но как только так сразу. Передавай всем привет! Целую!»

Там же в конверте лежало фото: моя мама с каким-то мужчиной. Почерк её, выглядит счастливой, и это кажется странным. Я аккуратно положила фотографию на место.  Как мало я знала о жизни мамы до своего рождения. Кто её друзья, может, этот мужчина её первая любовь… Мурашки пробежали по рукам. Я присела на диван, и на меня волной накрыло чувство, такое, как в детстве, когда узнаёшь какую-то тайну или секрет, яркое и тёплое воодушевление.

Я села за стол, разложила бумаги перед собой. На улице так же шумел ветер, и ветки акации тихо стучали по стеклу, будто хотели привлечь моё внимание.

Столько имён: Анна, Вера, Елена, Марина. Вся жизнь женщин моей семьи лежала в одном ящике, а теперь  в моих руках.

Солнце стремительно садилось. Дом заполнялся холодным грубым светом, ленивая лампочка явно не справлялась. Прошлое стало плотнее, чем воздух вокруг. От количества информации было уже тяжело думать. Начала болеть голова.

– Хорошо, я всё поняла.Я закрыла очередной дневник, аккуратно положила его на стопку и сказала про себя:

Забыла сказать, я писатель. Пишу детские книги, немного пробовала себя в публицистике, и мне всегда интересно было попробовать себя в чём-то другом, особенном. Путешествуя по стране и слушая истории, я искала вдохновение. Но вот я приехала сюда и теперь мне не нужно искать тему для книги. Она лежала передо мной, сотканная из ста лет, четырёх поколений и бесчисленных веточек серебристой акации.

И впервые за долгое время мне стало легко. Будто кто-то из этих женщин, может быть бабушка, а может, и все сразу – положил руку на моё плечо.